Пожиратели миров. 1 том

Глава 4

Я вышел чуть позже остальных — задержался с преподавателем (правильно их называть всё же преподаватель, а не наставник) по математике, который пытался понять, откуда у меня такие знания, попутно заставляя меня решать какие-то детские уравнения.

— Да уж… — протянул он. — В первый раз вижу такого одарённого ученика.

— Одарённого?

— В математике, — уточнил он. — Скоро будет олимпиада по математике и высшей математике. Ты просто обязан поучаствовать!

— Зачем?

Это был вполне логичный вопрос, учитывая, что у меня были свои планы.

— Как зачем? Если ты пройдёшь сначала школьную олимпиаду, а потом и городскую, показав отличные результаты, то, возможно… всего лишь возможно, тебя примут Высшую Государственную Гимназию Имени Гагарина! А там и в Государственный Университет Виа Лактиа рукой подать!

— И?

— И? Ты хочешь остаться в этой дыре? — скривился он. — Хочешь быть одним из тех идиотов, которого ты побил? Этим сбродом, что в будущем будет только и жить, что пивом да работой? В лучшем случае?

Предположу, что хотеть я этого не должен.

— Нет.

— Вот! — поднял профессор палец. — А там ты сможешь подняться выше! Что бы про неё не говорили, я знаю, что эта гимназия набирает не только благородных одарённых, но и самых умных учеников! А после рекомендует их в университеты. Даже если не поступишь в университет Виа Лактиа, тебя с радостью возьмут с такой рекомендацией другие! Будешь учиться рядом с благородными из различных домов. Есть даже призрачный шанс, что ты сможешь влиться в один из домов, стать их человеком или как знать, чего ещё достигнуть…

Благородные? Дома? Другими словами, аристократические семьи? И здесь?

Я знал, о ком идёт речь. Аристократы, которые вели свои грязные игры не только на Терре, но и на других планетах, покуда Империя боролась с нашествием врагов по всем фронтам. Избалованные деньгами и властью, высокомерные и гордые, я просто уверен, что часть из них поклонялась богам хаоса.

Они строили друг другу козни, убивали, иногда вырезали под корень своих противников, в том числе семьи других аристократов, боролись за власть. Но что самое страшное — использовали для собственных целей и нужд силы Империи, упиваясь безнаказанностью.

Аристократы…

Была и другая сторона — аристократы были вплетены во власть. Влияешь на них, влияешь на власть. И когда сюда придёт флот Императора, куда лучше, если среди аристократов уже будет сеть, через которую можно повлиять на них или хотя бы быть в курсе событий.

Вопрос, вмешиваться в подобные игры или нет, стоял передо мной во весь рост.

Попробовать вклиниться в опасную структуру или следовать плану?

Выходя из школы, я принял решение, что одно другому не мешает. Я продолжу следовать своему плану дальше, однако попутно можно было приблизиться к аристократам этого мира. В случае чего лишним точно не будет.

А впереди мне предстояло познакомиться со своими соседями по комнате.

Детский дом был разделён на два сектора — первые три этажа девушек и к ним ведёт одна лестница, последние три этажа — мужской этаж, к которым ведёт другая лестница с противоположной стороны. Видимо, чтобы не смешивать два разных пола.

От казарм их отличала одна существенная деталь — здесь всем на тебя было плевать. Нет, я не видел, чтобы кто-то кого-то бил в коридорах, так как те контролируются камерами. Но были туалеты, в которых камер не было (я проверил), были слепые зоны (насчитал пока две). Но самое главное — были комнаты, которые никак не контролировались.

Сейчас здесь было людно. В коридоре, достаточно широком, как в школе, собирались почти все, кто не хотел сидеть в комнате. Почти сразу я определил задир, ходивших небольшими группами, и пристающих к другим, лидеров или, как называли таких в неблагополучных местах, авторитетов, державшихся уверено и иногда собиравших вокруг себя других, одиночек и тех, кого бьют. Не только по лицу с синяками или разбитой губой, но и по манере держаться.

Я бы назвал это место тюрьмой для детей. Не самой страшной, но тюрьмой. Одну такую я однажды зачищал. Многоуровневую тюрьму на одной из планет, так что есть, с чем сравнивать. И им пока было куда падать.

Я прошёл до своей двери, огибая остальных. Кто-то не обращал внимания на меня, но кто-то косился. Была вероятность, что новость о драке частично разлетелась и тогда с большой вероятностью появятся те, кто попытает со мной своё счастье. Уверен, что уже вечером таких будет несколько.

Дверь была не заперта, и внутри я обнаружил стразу двух парней. Один какой-то хлюпик, и другой чуть выше меня, но такой же худой.

— О, новенький!.. — тот, что покрупнее встал и шагнул ко мне, протянув руку. — Здорова! Приятно видеть в нашей конуре новое лицо.

Агрессивный. Пусть он и улыбается, но от него чувствуется агрессия. Ведёт себя вальяжно, как хозяин положения и комнаты. Явно хочет показать позицию главного, чтобы оставить её за собой.

— Грант, — ответил я на рукопожатие.

— Стивен, — он панибратски забросил мне руку на плечо, словно я был его лучшим другом, и повёл меня к кроватям. — Ну чё-как? Как первый день в нашем зверинце?

— Достаточно интересно, — я убрал его руку со своего плеча. Пришлось приложить силы, и ему это явно не понравилось.

— А ты какой-то борзый, новичок. Я тут к тебе, как к другу, а ты…

Я ожидал удара. Но ожидать и успеть среагировать — две разные вещи. Пусть я всё же и постарался напрячь мышцы живота, удар в живот прошёл частично, заставив меня согнуться. Больно, достаточно больно, чтобы согнуться, но не критично, чтобы сразу выбыть из боя. Сейчас он увидит, что такое действительно запугивать силой.

— Слушай сюда, новенький… ­— схватил он меня за волосы…

И я разогнулся. Резко, как пружина, врезавшись ему головой в челюсть. Стивен отшатнулся назад и стукнулся о второй ярус кровати затылком. И тут же получил в пах с ноги, отчего согнулся, не зная, за что хвататься первым. Следом получил удар в бок и завалился.

На полу я продолжил его бить ногами. Не из-за жестокости, а чтобы предотвратить любые другие поползновения. Чтобы даже трусливая мысль напасть ночью отдавалась у него болью. И я бил его достаточно долго, что он начал скулить и даже плакать. Была пара попыток вскочить из последних сил и повалить меня, но я был голов — удар в голову, и он неизменно падал обратно на пол.

Когда с него было достаточно, я наклонился и поднял его мокрую от слёз и соплей голов за волосы.

— В следующий раз я раздавлю тебе всё, чем ты так дорожишь, щенок. Ты меня понял?

Мой голос был тихим, тише его скулежа, но Стивен испуганно закивал головой, всё хорошо расслышав.

Вот так. Я огляделся и остановил взгляд на хлюпике. Тот забился в угол и поднял руки.

— Я что? Я ничего! Ничего не видел!

— Верю, — кивнул я и начал раскладывать вещи, которых у меня было немного.

Время до ужина ещё было, и я углубился в книги, которые были со мной. Особенно в географию этого места. Да только читать было сложно, слишком сложно, особенно по буквам, а картинки многого не объясняли.

Я покосился на хлюпика.

— Как тебя зовут, парень?

— Я? — уже успокоившийся, он подлетел с таким видом, будто уже что-то натворил. — Я Гинзи.

Я поднялся со стула, на котором сидел, и сделал к нему пару шагов. Тот заметно вздрогнул, когда я протянул ему руку.

— Я — Грант.

— Грант, я понял.

— Ты умеешь читать? — задал я волнующий меня вопрос.

— Да! Конечно! Кто не умеет?

— Я прошу тебя прочесть мне записи в книге, — протянул я книгу.

— Прочесть… записи? В смысле, учебник? — он покосился на книгу в моих руках.

— Да, учебник. Прочесть про эти земли, — и добавил. — Я вырос на улице, меня никто не учил читать.

Его такое объяснение удовлетворило. Или он сделал вид, что его оно удовлетворило. Но отказывать, соответствуя своему статусу, он не стал. И пока он читал, Стивен заполз к себе на кровать и оттуда смотрел на меня злобным взглядом. Мне плевать на него, я не трогаю людей за один взгляд — я трогаю их за действия. Хотя уверен, что он ещё попытается сделать мерзость.

Но это всё потом.

К тому моменту, как Гинзи перелистнул несколько листов, зазвенел самый настоящий звонок — настала пора ужинать. Здесь я отстал от парня и занял столик подальше от других, внимательно наблюдая за залом.

В одном зале ужинали люди как постарше, так и помладше. Причём девушки обедали с парнями вместе, поэтому можно было не удивляться, наверное, что здесь же показывалась симпатия друг к другу.

Наверное, отношения здесь или поднимали статус, или показывали, кто под чьей защитой находится, так как каждый пытался выставить их на всеобщее обозрение. Девушки демонстративно садились к своим мужчинам, мужчины — к девушкам. Они прижимались друг к другу, девушки даже садились на колени к парням, а некоторые… целовались в губы, и даже окрики кухарки не помогали.

Мерзость. А ведь я только начал кушать…

Я расстроенно посмотрел на свою еду. Странное аморальное общество, медленно погружающееся в хаос, отбивало здоровый аппетит даже у космодесантника, пусть и бывшего. Благо у меня было о чём подумать, чтобы отвлечься от этого.

Этот мир.

Что я узнал: место, где я был, было не планетой — это были острова.

Я первый раз слышал о таком феномене. Огромные острова, судя по всему, осколки планеты или нескольких планет, которые висели в пустоте пространства, известного как Альта Семита. Что за пространство — я не знаю, возможно, не дочитал. Но это не космос и не подпространство, иначе здесь бы всё кишело демонами.

Вопросов про атмосферу и притяжение, как и про солнце, я даже не касаюсь. Это, скорее всего, есть в учебнике, а если и нет, то и гадать бессмысленно. Очень сомневаюсь, что дело всё в том же притяжении и магнитосфере, как на обычных планетах. Возможно, это действие пространства, которого назвали Альта Семита, где законы совершенно другие.

Насколько я ещё понял из прочитанного — этот остров не один, их несколько. Несколько десятков, если правильно запомнил. Какие-то заселены людьми и даже целыми государствами, какие-то и вовсе дикие.

Но дикие территории встречаются и на самих островах. За границами безопасных зон прямо на островах есть территории, где тварей больше. Почему? Учебник географии этого не рассказывал — он ставил перед фактом.

Однако одно я знал точно — если корабль упал за пределами безопасной зоны, то шансы найти его у меня резко повышаются. Надо узнать последние новости в городе.

Но это позже, сейчас я обратил внимание на какую-то девушку, которая смотрела на меня беспрерывно. Хитрая, на вид, как демон, которая строит из себя очень крутую и опасную. Но едва я ответил ей тем же изучающим взглядом, девушка что-то зашептала соседу.

Реакция парня была мгновенной. Тот резко обернулся, после чего демонстративно медленно, будто ему было трудно поднимать собственный вес, встал и тяжёлой походкой направился ко мне.

Глядя на то, как он приближается, я медленно отпил чая. Чай был обжигающе горячим и вкусным, судя по всему, настоящим. Ни в какое сравнение не идёт с той мочой, которую мы пьём на кораблях. И еда здесь имеет вкус — у нас был обработанный высококалорийный безвкусный гель. А здесь еда, настоящая, вкусная с текстурой еда…

— Ты чё пялишься? — навис передо мной незваный гость.

Парень крупный, действительно крупный, отличный кандидат в космодесантники. Именно таких старались брать — у них больше всего шансов пережить генные и кибернетические операции. И по итогу они становятся массивными и сильными. Я был скорее исключением и отобран по другим факторам.

Так или иначе, этот глупый детина сейчас стоял надо мной, пытаясь показать себя перед другими. Действительно, зверинец…

— Ты не расслышал? Ты чё пялишься⁈ — рявкнул он, нагнувшись ко мне и уперевшись на стол так, что тарелки подпрыгнули. Я осторожно переставил кружку с горячим чаем на стул рядом, чтобы не разлить.

— Тискинский! А ну-ка сел на место! — крикнула откуда-то издалека кухарка. — Сейчас мистера Нирсона позову!

— Иди в задницу со своим Нирсоном, жируха! — рявкнул он через плечо, подняв волну смеха, и вновь обернулся ко мне. — Ты думаешь, тебя спасёт кухарка? Я размажу тебя, даже не глядя!

Интересно, он сам успокоится или мне придётся его успокоить? Если так посмотреть, первая разборка проходила перед классом, вторая лишь в комнате. А здесь я могу сразу всем детям показать, с кем им связываться не стоит. Но мне нужен повод, железный повод, чтобы директор не попытался меня потом…

— Ты оглох⁈ — рявкнул он внезапно, смахнул мою еду со стола. — Ты допрыгался, сучка!

Парень дёрнулся вперёд ко мне…

И я выплеснул ему прямо в лицо горячий чай.

Теперь уже не такой крутой парень вскрикнул, дёрнувшись назад, а я наоборот бросаюсь вперёд. Запрыгиваю на стол и прыгаю прямо на него всем весом, сбивая с ног. Мы падаем плашмя прямо на его спину, выбивая ублюдку весь дух, но если он думал, что на это всё закончится, то очень ошибался.

Я схватил его за голову и со всей дури ударил затылком о пол. Бил от души, не боясь разбить ему голову — сил на такое не хватит. Один раз, второй раз, третий раз…

Парень внезапно крутанулся подо мной, словно червяк, и я слетел на пол. Не стал пытаться вновь запрыгнуть сверху — одна и та же тактика ведёт всегда к поражению. Вместо этого, разбежался и пнул его в лицо, повалив обратно на пол. И пока верзила пытался встать, я подбежал к стулу, схватил его за металлические ножки и что было сил опустил тому на хребет.

Я лупил так, как если бы забивал кувалдой инсектов, и даже такой крепкий парень оставался всего лишь человеческим подростком, пусть и крупным. И достаточно живучим, так как он всё же смог броситься на меня…

Но в ответ прямо в лицо получил несколько быстрых и сильных тычков ножкой стула. Один тычок, второй тычок, третий тычок. Ему сломало нос, рассекло бровь и лоб, губы разбило и, кажется, он лишился парочки зубов. Из рваной раны на лбу ему глаза заливала кровь.

Но я правильно его оценил, парень был силён. Взревев, он бросился вперёд, повалив меня на пол, попытался начать меня бить, но ему мешал стул между нами. Ему повезло, что я развернул его поперёк, иначе бы кретин мог вполне наколоться на ножки. Он пытался дотянуться до меня руками…

И я без жалости вонзил ему в кисть зубы. Так, что под зубами что-то хрустнуло, а во рту появился вкус крови. Он вскрикнул, дёрнулся назад, и это дало возможность мне вскочить. И сделать ему пинок прямо в лицо, после чего я вновь перехватил стул и, как кувалдой, завершил начатое. Хватило трёх ударов, чтобы он сжался в комок, скуля, как собака. Я нанёс десять.

Теперь дети наглядно увидели, как работает космодесант: быстро, чётко и безжалостно.

Зверинец…

Я огляделся. Весь детский дом видел это, и теперь ни у кого не возникнет желания со мной связаться. Они смотрели на меня, как овцы, с открытыми ртами. Парни, девушки — я видел страх в их глазах. Теперь они знали, что будет, если ко мне подойти не с той стороны.

Я осторожно поставил окровавленный стул на место, после чего подошёл к столу, где сидел верзила. Девушка, теперь уже не взрослая крутая стерва, а маленький напуганный ребёнок, вжалась в свою подругу, став визуально меньше. Её губы дрожали, когда я остановился напротив неё…

— Й…я… — только и выдавила она, после чего вздрогнула.

Я не собирался её трогать — я просто пришёл забрать еду верзилы, так как моей уже не было…

— ВСЕМ СИДЕТЬ!!! — громогласный голос заставил посуду звенеть.

Ладно, чай хоть отопью…

Запихнув в рот хлеб с маслом и залпом осушив кружку чая, я обернулся.

Мистер Нирсон влетел в столовую, словно танк. Ему хватило одного взгляда по залу, чтобы всё понять. За ним следовало двое женщин-учителей, и один мужчина в форме, похожую на военную. Женщины сразу же бросились к окровавленному верзиле, когда мистер Нирсон встал в центре столовой и громко произнёс:

— Кто это сделал⁈

Я знаю, что все будут молчать сейчас. Они боятся меня. Уважают. Но едва я исчезну из поля зрения, побегут рассказываться и всё по той же причине — из-за страха. Такие признают стукачами всех кроме себя.

Чтобы они даже рта не могли раскрыть, нужно больше насилия, но это уже не по моей части. Карательными и психологическими операциями занимались иные ордены космодесанта, не мой.

Я сделал шаг вперёд и громко произнёс:

— Я!

Мистер Нирсон оказался передо мной так быстро, что едва не смёл один из столов. Он остановился прямо передо мной, возможно, пытаясь напугать, но я не сдвинулся с места. Смотрел ему в глаза, не пытаясь спрятать взгляда.

И он будто отступил внутри себя, едва не сделал шаг назад.

— Зачем? — только и спросил Нирсон, на что я ответил так же лаконично.

— Я защищался.

Да, мой вид и вид того верзилы говорили об обратном, однако камеры всё расскажут.

После случившегося в детском доме номер четырнадцать все знали о новичке, с которым лучше не связываться. Новичке, который быстро и без какой-либо жалости или тени эмоции разбирался с обидчиками.

Парни, особенно злостные хулиганы и те, кто привык быть авторитетом для других, смотрели на него с опаской. Они не понимали, можно ли договориться или подружиться с таким человеком или лучше вовсе просто не трогать его. Но одно они уяснили — в драку с ним лучше не ввязываться, по крайней мере, по одиночке. Кто-то уже готовился устроить ему чёрную и поставить на место, пока остальные лишь наблюдали.

Девушки же, наоборот, заинтересовались им. Хулиганы всегда пользовались популярность: дерзкие, смелые и острые на язык, они поднимали твой авторитет (если сами им обладали), могли защитить. Они дарили эмоции, с ними было интересно.

Но этот парень был иного разряда. Спокойный, тихий на вид слабак не пытался что-то строить из себя, но с холодным непроницаемым лицом разбирался с любой угрозой без какой-либо жалости, кто поведётся на его безобидный вид. А кто не хотел бы стать той самой, кто усмирит его?

Хотя насколько новичок их привлекал, настолько и пугал тем, что никто не понимал, как с этим человеком себя ввести. От этого интерес к нему лишь рос, пусть и не у всех. Кто-то его просто боялся и чувствовал определённое отвращение. Всем мил не будешь.

Тихий шёпот всего детского дома летал по коридорам и не мог обойти стороной главного директора, Уинтора Нирсона.

— Ты привела к нам психопата, Роза, — выдохнул Уинтор раздражённо. — Две драки! Две! Он мог искалечить их! Убить!

— Но не убил же? — мягко возразила она.

— Он мне то же самое ответил! Хотел бы — убил! Этот малец психопат, ни эмоций, ни жалости, говорит то, что от него хотят услышать, смотрит на всех, как на жертв. Ему здесь не место!

— А где ему место? — склонила она голову.

— В психушке, если уж говорить откровенно. Он опасен для общества.

— Я не стану прятать мальчишку в психушку лишь потому, что он дал отпор хулиганам, которых ты не можешь приструнить! — внезапно вспылила она. — У тебя куча куда более страшных жалоб на воспитанников, а ты позвал меня сюда лишь для того, чтобы сказать, что мальчишки подрались? У меня дел больше нет⁈

— Я позвал потому, что он методично расправлялся с ними, — негромко ответил Уинтор. — Он не боялся, не был подавлен или в гневе, как это бывает после драк. Нет, абсолютно спокойный. Это не нормально для подростка, у которого гормоны бушуют. Словно ему и не семнадцать лет.

— Не говори глупостей… — отмахнулась Роза и пошла к выходу. — И зови, когда стрясётся действительно что-то важное, а не драка мальчишек.

— То есть избиения стулом недостаточно? Ждать, когда он кого-нибудь убьёт?

— Именно. Вот тогда и зови, — фыркнула она, выйдя из кабинета.

Гранта Роза встретила сидевшим на стуле в небольшом холле перед кабинетом директора. Тот сидел ровно, смотрел прямо, лицо, казалось, вообще никак не поменялось после случившегося. Спокойное лицо, пустоватый взгляд и ни намёка на волнение.

Когда мальчишка повернул к ней голову, она мягко улыбнулась.

— Суток не успело пройти, а меня уже вызывают.

— Я защищался.

— Не надо, мне и так всё ясно… ­— вздохнула Роза.

— У меня есть свидетели, ­— невозмутимо ответил он.

— Ну да, после случившегося все скажут ровно то, что ты попросишь, — присела она перед ним. — Я верю, что это не ты начал, но тебе надо держать себя в руках. Всего первый день, я тебя только утром привезла, а уже две драки! Четверо ребят побиты…

— Вы знаете, что это за место? — негромко спросил он.

— Детский дом? Дом для сирот? — улыбнулась Роза.

— Это место, где выживает сильнейший. И ваши «ребята», —­ выделил он слово, — только спят и видят, как кого-нибудь унизить или побить в туалете.

— Да, бывают и такие, но всё же…

— Здесь выживает сильнейший, госпожа Роза, и мне лишь приходится следовать этому правилу, — пожал он плечами.

Лицо парня перед ней было таким, будто его подобное ни капельки не пугало.