Пожиратели миров. 5 том

Глава 125

После выступления мужчины зал разверзся аплодисментами, после чего начала играть музыка. И пока желающие выходили в центр зала, чтобы начать танцевать, мы с Катэрией остановились около столов с закуской. Здесь было действительно много всего самого разного, и мой взгляд разбегался в разные стороны.

— Не думала, что ты такой любитель покушать, — произнесла Катэрия, оглядывая стол.

— Не совсем верно, я не любитель покушать — я любитель вкусной еды.

— А разница?

— Разница в том, что в первом мне нравится наедаться и всё равно чем, а во втором мне нравится сама еда

— М-м-м… понятно… — протянула Катэрия и взяла какую-то закуску, выглядящую как бутерброд с оливкой и съела, после чего едва заметно поморщилась и вынесла вердикт. — Эта не очень.

Я попробовал за ней.

— Да, действительно. Попробуй это, — показал я на другую.

— Проверяешь на мне? — прищурилась она.

— Нет, а я выберу вот это, — я взял закуску, напоминающую букет цветов. — Быстрее выясним, на что здесь имеет смысл обращать внимание.

Попутно я не забывал оглядываться по сторонам.

Сразу бросается в глаза, что здесь нет молодого поколения. Бал был явно для своих и тех, кто чего-то уже добился. Самым юным представителям этого общества, не считая меня, я бы дал двадцать пять лет, ровесники Катэрии. Все остальные были старше и более статными, из-за чего сам бал казался каким-то более размеренным и спокойным.

— Как я понимаю, здесь лишь половина охотники, да? — спросил я.

— Плюс-минус ты прав, Грант, да.

— Но разве это не праздник охотников? Разве здесь не должны быть исключительно они?

— Ну… — Катэрия позволила себе слегка кисло улыбнуться. — Мы все понимаем, что это не значит, что сюда будут приглашать всех подряд, верно? К тому же в этот день во многих городах проходят празднования дня доброй охоты, поэтому многие охотники празднуют у себя, а сюда вызывают самых-самых.

— Из нашего региона есть кто-то? — спросил я.

— Из нашего? — Катэрия внимательно огляделась, пробегая взглядом по присутствующим. — Немного. Вон тот маленький и чуть полноватый мужчина, видишь?

— Да, — сразу поймал я его взглядом. В нём было сложно узнать охотника. Он скорее походил на какого-нибудь бармена в пабе или мясника в лавке.

— Фаури Гарентино. Он не аристократ и не принадлежит семье, но довольно известный охотник в нашем регионе. Я работала с ним. Очень хороший специалист в своём деле. А вон ещё та девушка, с правой стороны зала, в тёмно-зелёном, которая моя ровесница — это Адаманта Хейс. Она из семьи, что служит нашему дому. Очень… скажем так сильная девушка.

— Если пригласили её, тогда почему не пригласили Голд?

— Некого потому что, наверное.

— Прямо-таки некого?

— Да, — спокойно ответила Катэрия. — Сюда приглашают самых-самых, а наша семья… ну, мы обычные охотники. Пусть отца и приглашали раньше, но я с сестрой самые что ни наесть обычные охотницы, что не хватают звёзд с неба. Вот Барбинери приглашали раньше и достаточно часто, насколько мне известно. Они были действительно именитыми охотниками.

— Хочешь сказать, что та девушка лучше тебя?

— Как это ни неприятно, но да, она лучше охотница, чем я. Собственно, она и присоединилась к столичным охотникам год назад, так как показала себя с лучшей стороны, — негромко и как-то безрадостно произнесла Катэрия. — Не всем в нашей семье быть лучшими охотниками. Возможно, наша охотничья деятельность и прервётся на нас, так как никто так и не смог достигнуть результатов отца и наших предков.

— Как бы то ни было, ты всё равно хорошая охотница, — решил я её подбодрить.

— Спасибо, Грант, — улыбнулась Катэрия едва-едва, словно и не улыбалась вовсе.

Я быстро пробежался взглядом по закускам, после чего увидел знакомые, которые я пробовал на балу у Брокфорсов. Тогда они постарались на славу ради невесты из столицы для сына. Закуска мне понравилась, поэтому я взял её за зубочистку.

— Попробуй, тебе понравится, — поднёс я её к Катэрии.

— Что это? — посмотрела она на закуску.

— Просто попробуй, — предложил я.

— Знаешь, выглядит странно, и пахнет, будто нанесли зубную пасту на хлеб.

— Это из-за мяты в соусе.

Я настойчиво поднёс закуску к самым её губам, чтобы Катэрия уже не могла отвертеться. Она с лёгким сомнением посмотрела на неё, потом на меня, после чего всё же подалась вперёд и открыла рот. Я осторожно позволил её губам захлопнуться и стянуть закуску с зубочистки, после чего Катэрия задумчиво пережевала всё.

— И как? — поинтересовался я.

Она ещё секунд пять пережёвывала, прежде чем вынести свой вердикт.

— Необычно. Я бы сказала, очень специфический вкус, мята с солью, а потом внезапно сладко. Что это?

— Без понятия.

— Ладно, дегустатор… — она пробежалась взглядом по столу, выбирая, что взять, после чего выбрала что-то красное, завёрнутое в огурец и с несколькими икринками сверху. — Пробуй.

— Ты ведь не пробовала её, — прищурился я.

— Ну так мы всё равно смотрим, что здесь есть, не так ли? — пожала она плечами. — Открывай рот.

Что ж, я не гордый. Открыл рот, позволив ей положить закуску мне в рот, после чего внимательно пережевал.

— Пересолено.

— Да?

— Да, попробуй эту, — теперь уже я протянул ей что-то типа зелёного паштета в хлебной чашке с маленьким помидором сверху.

На этот раз она послушно открыла рот, позволяя себя накормить. Наша дегустация набирала обороты…

— А это что за… детишки?

— Где?

— Да вон, смотрите, у стола с закусками стоят. Девушка и юноша. Видите?

Стайка особ женского пола, сбившиеся в кучу у кресел и диванчиков у стены, словно кокон из платьев, наблюдали за странной одинокой парочкой, которая кормила друг друга закусками. Те стояли поодаль, как-то обособленно, будто пытаясь оградиться от остальных.

— Да они кормят с рук друг друга! У всех на виду! — наигранно возмутилась одна из них.

— Как неприлично…

— Как в зверинце! Это так некрасиво, ещё и на государственном балу! О чём они думают?

— Ну этикетом это не запрещено, нет? — пожала одна из особ плечами, с интересом разглядывая их.

— Ну если не запрещено, то можно?

­— Да ладно, ты посмотри на Карме, аж прилипла к тому мужчине, — указала та на другую женщину. — По сравнению с ней они само олицетворение приличия. Кстати, а кто это?

— Кто? Девушка… я даже не знаю…

— Я знаю её, кажется. Это Голд. И вроде старшая, если не ошибаюсь.

— Точно-точно, — оживилась одна из них настолько радостно, что глаза заблестели. — Старшая Голд. Мне одна знакомая рассказала, что недавно скандал был у них. Девчонка та залетела.

— Да ладно!

— Быть не может!

— Серьёзно⁈

— А от кого, известно?

Все сразу подались вперёд, стараясь не упустить ни единого слуха от своей подруги.

— Так в том-то и сыр-бор, что неизвестно, — улыбнулась та. — У неё свадьба была на носу с каким-то местечковым домом в их городе, а она забеременела от не пойми кого. И ходят слухи, что это был какой-то простолюдин.

— Позорище… — фыркнул кто-то.

— И что с ней?

— Да выгнали из дома, но пока точно не известно, вычеркнули её из семьи или нет.

­— Ужас… и пригласить такую сюда? — возмутился кто-то. — О чём они думали?

— Да может её никто и не приглашал, — возразила другая. — Она пришла с той Барбинери и каким-то юношей. Кстати, а кто он?

— Ему хотя бы есть восемнадцать?

— Ну раз он пришёл с Барбинери, то точно человек дома. Насколько я знаю, сыновей у неё не осталось.

— А может…

Девушки переглянулись и захихикали.

— Да нет, точно не любовник, — отмахнулась одна. — Никто бы в здравом уме не привёл его на государственный бал. Скорее, всё же человек семьи.

— И всё же что он делает здесь?

— Возможно, мы сами это узнаем в скором времени. А можно выяснить самим, — хитро улыбнулась одна из женщин. —­ Главное, поймать момент…

— За нами наблюдают. Женщины, на сорок пять от меня у стены на диване, — я скользнул по ним глазами, стараясь не показывать, что заметил их взгляды в то время, как те даже не пытались скрывать, что пялятся на нас.

— Ты всегда так описываешь? — поинтересовалась Катэрия.

— Что именно?

— Не имеет значения, — тряхнула она головой. — Да, они смотрят на нас. Ведь мы друг друга кормим с рук, что выглядит несколько вызывающе. Можем перестать, если тебя смущает.

— Скорее, меня заставляет чувствовать себя напряжённым их пристальное внимание.

— Просто не обращай внимания. На балах всегда так сплетничают, что мужчины, что женщины. Сбиваются вместе и начинают прочищать кости каждому, кого заметили.

— Мужчины не сплетничают, мужчины делятся информацией.

— Пф-ф-ф… — Катэрия едва надула щёки, сдерживая улыбку. — Как скажешь, Грант. Могу поспорить, они гадают, кто ты и почему находишься на этом празднике. А если они узнали меня, то обсуждают, какая же я распутная девка.

— Откуда знаешь?

Она красноречиво посмотрела на меня.

— Я тоже девушка, Грант. Думаешь, я не сплетничаю? Мы можем пойти и немного потанцевать, если хочешь.

— Я не умею.

— Не умеешь? А как же выпускной, где все танцуют?

— Заучил движения, не более, — ответил я. — Но под такую музыку я вряд ли смогу станцевать. И да, я хотел спросить: если мы находимся во дворце правителя государства, это не значит, что и он должен здесь присутствовать?

— Может будет, а может и нет, — огляделась Катэрия. ­— Наш государь занятой человек, так что не всегда может присутствовать на подобных мероприятиях. Однако его дети вполне могут быть где-то поблизости.

Дети — это старшая дочь, средний сын и младшая дочь. Старшей было тридцать. Зовут Дальсилия и, как мне известно, она уже вышла замуж и имела одного ребёнка. Среднему двадцать один, имя Вальцелав, он холост и учится в университете. Младшей семнадцать, звать Мисси, и она ещё в школе.

Их отцу, государю государства Тринианского был уже шестьдесят один в то время, как государыне было пятьдесят семь. Сейчас он был правителем, однако здесь, как я понял, не было принято сидеть до самой смерти на троне. Обычно, когда наследник был готов, государь уступал ему место и был своего рода наставником, который помогал своему сыну управлять страной. Интересный способ, грубо говоря, позволяющий сыну втянуться, прежде чем всё ляжет на его плечи.

Причём здесь, в этой стране право правления передавалось по наследству. И наследовалось оно не по возрасту, а по полу, поэтому на трон следующим взойдёт не старшая дочь, которая уже имеет свою семью, а средний сын.

Предположу, исходя из банальной логики, что присутствовать будет как минимум, сам сын государя, Вальцелав Максидос, так как он следующий наследник, ему надо показывать себя перед своими будущими подданными. Что касается остальных, то, возможно, их и не будет. Одна уже замужем, другая слишком молода для бала.

— Хочешь увидеть будущего государя? — спросил я.

— Я уже видела его. Один раз. Я приехала в столицу на охоту, так как здесь был сильный прорыв, и работала с Вульфенбергами. И мне удалось издали увидеть его.

— Никогда не думала попытать счастья?

— Выскочить замуж за государя? — она красноречиво посмотрела на меня усмехнувшись. — Не беря мой возраст, я уже как бы… наскакала себе замуж. Возможно, Али бы подошла, но поверь мне, Грант, претенденток, что хотят отдать свою руку ему, их… сотни, если не тысячи. И при всех преимуществах Али, коих много, они будут выигрывать просто из-за своего более высокого уровня.

Если аристократы равны между собой, то это не значит, что они равны во всём. Кто-то будет более влиятельным, кто-то менее, и сразу понятно, на ком будет выгоднее жениться. Даже пример с оружием, где одним можно больше других, говорит о тех невидимых границах, что разделяют аристократов.

­Музыка сменилась, настала небольшая пауза между танцами, позволяющая перевести дух, и подготовиться к новому раунду плясок. Я ждал, когда Барбинери или меня попросят подойти, чтобы наградить за спасение охотников. После этого, возможно, будет возможность невзначай поговорить с собравшимися здесь, найти знакомства…

— Ой-ой-ой, кто это тут у нас спрятался у стола?

…за исключением тех, что мне хотелось избежать, что теперь навряд ли.

Какие люди…

Ты её заметил и не предупредил?

А была бы какая-либо разница, предупреди я? Что, бросился бы бежать от неё?

Тоже верно. Потому что я сразу узнал голос и, оборачиваясь, поздоровался:

— Добрый вечер, госпожа Фоксруд, не ожидал вас здесь встретить, — чуть поклонился я.

— Я тоже, господин Барбинери. Рада видеть вас на этом вечере и знать, что вас пригласили, так как подвиги надо поощрять. Возможно, наше государство приобретёт очень ценного охотника, — улыбнулась она.

Может эта Фоксруд и начал обращаться ко мне уважительно, но голос и манера обращения с прошлого раза не изменились. Ни интонации, ни взгляд, ни улыбка — она видела во мне всё того же парня с улицы, просто сменившего фамилию.

— Какой взлёт, какая крутая карьерная лестница, — продолжала она. — Признаться честно, мне даже завидно немного. А это кто у нас тут? Никак блудная дочь Катэрия из дома Голд?

— Добрый вечер, — слегка поклонилась Катэрия.

— Добрый, добрый… вижу, господин Барбинери не мелочился, и пострел везде поспел, да? — усмехнулась она хитро. — Что ж, раз у нас такая неожиданная встреча, как насчёт одного танца? Дорогая, я украду у тебя твоего будущего мужа? Да? Спасибо.

— Я не говорил, что хочу танцевать с вами, — негромко произнёс я.

— Но тебе придётся, Грант. У меня есть пара вопросов, и ты ответишь на них. Здесь или в другом месте. И я пока предлагаю тебе здесь, поэтому идём и потанцуем, пока твоя подружка здесь постоит.

Было понятно, что Фоксруд всё известно, и насчёт меня она держит всё под контролем. Ей уже известно и про Катэрию, она знала и обо мне, хотя письмо с решением о принятии меня в семью пришло только сегодня. Уверен, что про активную броню и корабль Фоксруд тоже хорошо осведомлена, зная, что конкретно у нас есть.

Вопрос лишь в том, о чём она хочет меня расспросить. О костюмах, так как аналогичные напали на охотников, или про нашу войну. Собственно, это сейчас и станет ясно.

— Грант, иди, — негромко, но настойчиво произнесла Катэрия, но я и без неё понимал, что мне не открутиться.

У Фоксруд была власть от государства, она была в своём праве, поэтому глупо сопротивляться тому, что не можешь остановить. Куда логичнее от него убегать.

— Разрешите пригласить вас на танец, госпожа Фоксруд, — протянул я руку. — И сразу предупрежу, что я не умею танцевать.

— О, это так мило с вашей стороны, — разулыбалась она, одной рукой коснувшись груди, а другую протянув мне. — Я вся ваша на ближайший танец. А вы мой…

Меня сопроводили в центр зала к остальным танцующим, и музыка начала литься со всех стороны. Мы начали танцевать.

Катэрия проводила Гранта взглядом. Она знала эту женщину, уже видела её один раз и тогда спросила у отца, кто это. Тогда он сказал, что она, по-видимому, из секретной службы государя. А это значит, что у Гранта просто не было права отказывать ей. Она под прямой протекцией их правителя. Любой, кто сделает ей что-то, может считать, что сделал это самому государю.

А за такое не прощают.

Поэтому у Гранта не было выбора, как и у Катэрии, хотя она всё же бы хотела, чтобы первый танец на этом балу был у него с ней. Как-никак, по взаимности или по случайности, но теперь она его невеста.

Катэрия молча наблюдала за тем, как те кружились в танце, после чего отвернулась к столу с закусками. Гранту надо отдать должное, она никогда не обращал внимания на закуски, и только сейчас по достоинству оценила их. Лёгкие и приятные на вкус, пусть и не все, они были хорошим дополнением к балу.

Попутно она искала и бокал с чем-то безалкогольным, однако здесь ей пришлось попросить уже официанта принести что-нибудь. Пить во время беременности она не собиралась.

— А вы… случайно не из дома Голд? —­ внезапно раздался позади женский голос.

Катэрия обернулась к трём девушкам, которые сбились вместе и сейчас разглядывали её, как что-то необычное и интересное. Две были чуть старше неё, а третей было около тридцати, что в принципе и не бросалось в глаза.

— Да, это я, — слегка поклонилась она. — А с кем имею честь…

Многозначительная пауза, и девушки улыбнулись.

— Я госпожа Борзью, — она указала рукой на соседку, — госпожа Флиндер и госпожа Корсакова. Думаю, вы нас не знаете, но мы слышали о вас, госпожа Голд. Вы охотница, верно?

— У вас такое красивое платье, — восхитилась другая.

— А кто это был с вами? Тот юноша? — спросила третья.

— Вы с ним хорошо знакомы?

— Быть может расскажете, как вам в столице?

— Вы давно общаетесь с тем юношей?

— Вы так одиноко здесь стоите, не хотите с нами прогуляться?..

И много-много других вопросов, которые посыпались на её голову. Катэрия бы рада попрощаться с ними, однако её уже чуть ли не под локти подхватили, мягко утаскивая за собой. Сработали девушки так быстро, что Катэрия не успела сообразить, как её уже отконвоировали в сторонку к другим представительницам аристократии. Словно змея, которая затащила в свою нору случайную невинную жертву, чтобы сожрать.

— Значит ваши слова по поводу того, что вы не умеете танцевать, господин Барбинери, были правдой, — нахмурилась Фоксруд.

— Да.

— Тогда просто плавно двигаемся влево-вправо. И не наступайте мне на ноги. Вы же не хотите быть обвинёнными в нападении?

­— О чём вы хотели поговорить, госпожа Фоксруд? В прошлый раз мы вроде всё обсудили.

— Да, обсудили. До того момента, пока вы не стали членом умирающего рода Барбинери, в котором вдруг и сын младший нашёлся, и на дочь уже документы подали, чтобы восстановить её, как члена семьи. Как-то много совпадений с вашим появлением в их семье.

— Случайность. Вас это устроит? — спросил я.

— Нет, но вряд ли вы скажете больше. Да и не это меня интересует, если честно, — усмехнулась Фоксруд. — Что происходит между вами и домом Лорье?

— Война.

— Я это поняла, а повод?

— Решили добить нас, — пожал я плечами. — Не согласны с тем, что мы претендуем на их предприятия.

— Я знаю, на какие предприятия вы претендуете, и там речь идёт о Даркмод, — хмыкнула она. — Но при чём тут Лорье?

— Зачем вы спрашиваете?

— Я должна знать. Когда дома убивают друг друга без видимой и очевидной причины — это всегда странно. Когда семья, что последние семь лет без наследников, начинает истреблять другие семьи одну за другой, попутно заставляя крупный по меркам того места дом вдруг весь сжаться — это уже аномально. Откуда такие силы у маленькой семьи?

— От той техники, что мы купили, — спокойно ответил я.

— Да? Кстати, насчёт неё. Как так получилось, что ваша техника подозрительно похожа на технику, что напала на охотников?

— Быть похожим — это преступление? — спросил я, приподняв бровь.

— Быть исключением, похожим на другое исключение, — поправила она меня. — Я ни разу не видела такого корабля. Да, я знаю, что вы его как-то зарегистрировали, как и ту броню, однако…

Интересно, что она сказала лишь про корабль. Значит ли это, что активную броню она уже где-то видела? Или неправильно выразилась?

— Однако что? — спросил всё же я.

— Что происходит?

— Война.

— Я могу испортить тебе жизнь, Грант, — негромко произнесла она прищурившись.

— Портьте, — невозмутимо ответил я.

Фоксруд долго смотрела мне в глаза, после чего тихо рассмеялась.

— Я шучу, не напрягайся так, дорогой. К сожалению, одинаковая техника не говорит о твоей причастности. Однако война, в чём причина?

— Почему вы не спросите Лорье?

— Спрошу. Потом. Но мне интересно, что ты скажешь на это. Только ты появляешься, и вокруг разрастается пожар. Будь ты на моём месте, тебе бы тоже это показалось странным.

­— Мне казалось, что Лорье уже высказали свою ноту протеста, которую вы должны были слышать.

— И она никак не вяжется с тем, что происходит. Им не нравится то, что вы пытаетесь отобрать предприятия? Серьёзно? Даже те, что не их? Причина ведь в другом, верно? И это опять же возникло именно в тот момент, когда в доме Барбинери появился ты.

А что я мог сказать на это?

Можно начать с того, что я не доверяю Фоксруд. Я мог бы сейчас рассказать о том, что по-настоящему Лорье подговорили Ристингаузеры, однако смысл? Как она отреагирует на это? Да и хочу ли я, чтобы государство вмешивалось в это дело? Потому что если они начнут копать и будут достаточно настойчивыми, то могут выйти и на всю правду о том, кто на самом деле изгнанники, и что сейчас нависло над их миром.

В Империи это всегда держали под секретом, чтобы не дай воля Императора, все вдруг поняли, что, по сути, живут с постоянным топором над головой. И на это была причина.

Империи уже известно, что бывает, когда простой люд узнаёт о демонах и хаосе. Как люди чуть ли не с ума сходят, когда понимают, какая тонкая грань отделяет их от настоящего ужаса и его обитателей. А некоторые, а иногда и многие, начинают поклоняться богам хаоса, надеясь избежать их гнева, но тем самым приглашая их в свой мир.

Всё скатывается в анархию быстрее, чем ты успеваешь их удержать, так как, если знаешь, что завтра может и не настать, то и твоё поведение будет аналогичным.

Поэтому я молчал о причинах. Молчал о том, что Лорье связаны с Ристингаузерами. Уверен, что Фоксруд знает это всё, достаточно поднять архивы. И, скорее всего, она пытается выяснить причины всей этой войны, те самые, что мы все скрываем, однако я не давал ей повода навалиться с этими вопросами на меня.

Из-за её допроса, который шёл по третьему кругу, где она задавала одни и те же вопросы с разных сторон, мы откружили целых три танца, после которых она наконец решила меня отпустить.

— Не думай, Грант, что на этом всё законченно, — улыбнулась она, когда я проводил её, как и положено, с места для танцев в сторону. Она же наоборот утащила меня в самый угол подальше от глаз, хищно поблёскивая глазами. — У меня много вопросов, и ответы я найду, будь уверен.

— Я желаю вам удачи, госпожа Фоксруд, — ответил я. — Желаю, чтобы вы засадили Лорье за все их преступления, что они совершили.

— А какие преступления? Ты мне ничего не рассказал, как я могу взяться за них?

И мы оба понимаем, что она лжёт и пытается вывести меня на сделку, что она мне — я ей. Фоксруд точно знает о том, что совершили дома с Барбинери в прошлом, и мне интересно, почему тогда она не вмешалась. Это ещё одна причина, почему я ей не доверяю. И со мной ей никакой сделки не светит.

— Я оговорился, госпожа Фоксруд, —­ спокойно ответил я.

— Что ж, вы можете и не оговариваться, господин Барбинери. Я всегда готова к сотрудничеству, — улыбнулась она. — Сейчас я могу пожелать вам удачной войны, однако, если станет совсем плохо…

— Я знаю, к кому обратиться, — кивнул я.

Она наклонилась ко мне и выдохнула в лицо так, будто хотела поцеловать.

— Именно.

Выпрямилась и с гордой выпрямленной спиной, больше не оборачиваясь, ушла, оставив меня в одиночестве.

Горячая женщина, да?

Не интересно.

Думаю, в постели она не просто огонь, а самая настоящая плазма.

Надеюсь, что только в постели.

Я огляделся, чтобы найти Катэрию, которую оставил одну, однако заместо неё я встретился взглядом с Марианеттой, которая наблюдала за мной издали. Видимо, следила со стороны за нашим с Фоксруд разговором. К ней я и направился.

— Опять она? — улыбнулась Марианетта, с заботой, я бы даже сказал, любовью поправляя на мне пиджак, стряхнув невидимую пыль с плеч.

— Хотела знать про войну с Лорье.

— Ты ничего ей не рассказал?

— Я ей не доверяю. Если она не смогла помочь вам в прошлый раз, хотя была в курсе происходящего, думаете, поможет теперь?

— Может она и не работала тогда? — пожала Марианетта плечами.

— Без разницы, Марианетта. Я ей не доверяю. Может оно и так, а может она работает на Ристингаузеров. Ведь никто точно не сможет сказать, кому она помимо государства служит, не так ли? Кстати говоря, а сами Ристингаузеры здесь?

Я огляделся по сторонам.

— Да, — кивнула Марианетта не очень радостно. — И думаю, что они могут с нами заговорить.

— Пусть. Мы как-нибудь с этим справимся, будьте уверенны.

— Я уверена, ­— мягко ответила она. — Но всё равно не хотелось бы.

Марианетта негромко вздохнула, но выдавила из себя улыбку, после чего мельком огляделась.

— Ладненько, Грант, не будем стоять в стороне, чтобы сплетни не пускать. Где Катэрия?

— Оставил её у закусок, только она сбежала куда-то. Возможно, в туалет.

— Тактичности тебе явно недостаёт, — покачала Марианетта головой, но всё равно улыбнулась. — Идём, найдём твою невесту.

И Марианетта была права — встречи с Ристингаузерами нам было не избежать. Особенно когда они сами хотели встретиться с нами.

Со мной…