Пограничник (том 2)

Глава 28. Время дипломатии (продолжение)

— Так что, Хавьер, повторюсь, риск есть. И серьёзный. Но мы считаем, что взять с наскока можно.

— Ну вы и безбашенные! — скуксился купец, почти лёг на столешницу, словно от придавившего сверху груза. Отхлебнул большой глоток из кубка, осушив тот. Налил из кувшина ещё. — Знаешь, Ричи, если бы весной, в Аквилее, ты не смог выбраться из города… — Катрин при этих словах покрылась морщинами и тактично отвернулась, чтобы не мешать разговору переполняющими эмоциями. — …Если бы ты выбрал корабль, который я предлагал… — Вздох. — Но нет, ты выбрал более рисковый вариант. Не просто дерзкий, а за гранью добра и зла! И у тебя получилось. Только это не заставляет меня крутить пальцем у виска и называть тебя обидным глупым словом. Рискованно. ОЧЕНЬ рискованно! — выделил он. — Но, зная тебя… Всё может быть.

— Корабль? — ожила светлость. Вытянула удивлённую мордашку. — Можно подробнее про Аквилею и корабль? Этот оболтус, что, собирался бежать на корабле?

— Ну, были у него и такие мысли, — в усы улыбнулся Хавьер.

— Будешь смеяться, я ещё и стражу купил! — довольно оскалился и я.

— Про стражу знаю. — Отмахнулась рукой. — Я… Приказала дать тебе уйти. Выпустить тебя. Ночью, через ворота Нового города. — Она снова покраснела. — Я послала туда человека, чтобы пояснил им, что нужно «договориться» с тобой о выходе из города, и что никто не должен помешать. И ты не должен был догадаться, что инициатива от меня. Они должны были тебя целым и невредимым вывести к границе графства… Но я опоздала. А потом опоздал и мой человек, сказав, что уже, они договорились.

— В смысле опоздал? Рассказал об этом уже после нашего выезда?

Да плевать что там было, просто интересно, что творилось под ковром с её стороны.

— Человека послала до, — напряглась она и сжала кулаки от неприятных воспоминаний. — Прямо перед твоим прибытием в особняк. — Тяжёлый вздох. — Но узнала о вашей договорённости, что вы уже, и ты сам им денег дал, по возвращению в город. Я рвала и метала, и они так оправдывались, что, дескать, сами пытались решить проблему, не доводя до греха. И считали её решённой… А тут ты… — Она скрипнула зубами. — …Снова всё испортил. Они не при чём.

Если она считала, что я должен проникнуться и почувствовать вину — сеньорита ошиблась. У нас, у чудовищ, плохо с подобными чувствами. Видя, что на моём лице не дрогнул и мускул, светлость успокоилась и взяла себя в руки и подвела итог:

— Скотина!

Я весело заулыбался, но решил оставить комм без последствий. У спецуры провалы — обычное дело, ей не привыкать.

— Граф, как ты насчёт прогуляться до ямы? — привстал и положил на плечо руку капитан Харальд.

— Только за! — Я и правда почувствовал, что вино ищет дырочку. Не пиво пили — пиво пусть простолюдины лакают, новино тоже такое дело…

— И я с вами! — поднялся и Йорик. Попробовал встать и Ромарио, но ему на плечо легла рука Родригеса:

— Пожалуй, и я прогуляюсь. — Он переглянулся с капитаном Драко, обменявшись с ним понятной только им двоим улыбкой.

— Мальчики, не утоните там! — ехидно фыркнула светлость, поняв, о чём будет разговор. И что во ВСЁ её посвящать не собираются.

— Они плавать умеют, — «схохмил» Томбо в нашу защиту, тоже всё поняв. И что он, как штатский, тоже пролетает.

Вышли. Пошли не к общественному туалету таверны типа «сортир», как предполагалось, а обогнули здание, выйдя в зону технических строений. Амбар, склад сена, конюшня… А кто нам что скажет? Встали отлить дружно в ряд, на стену оной конюшни — она тут большая, длинная, так как коней в теперь уже городе много, а таверна одна. Но с этой стороны место уединённое, за стеной кони, сзади метрах в тридцати река, терма — в двуустах метрах далее. Людей, даже слуг, на горизонте не видно.

— Граф, а теперь давай без баб начистоту, — хмыкнул Харальд, от души журча ручейком — видно долго терпел. — Ты ж не веришь сам в ту дичь с захватом, что рассказал этим гражданским?

— Нет, конечно! — усмехнулся я. — Но, парни, там и правда ребята на расслабоне. Мы в сам замок не зашли только потому, что не стали выпендриваться. Там реально всем похрену, устава караульной службы на них нет. И заметьте, мы там были не просто так, мы только что сожгли половину их столицы!

— Добазарились с главой города, что не трогаем местных, ничего не захватываем, не обнажаем оружие, и они содействуют нам в поиске лодий, — добавил свои пять ассов Йорик. — И всё, им уже срать на нас с донжона. Пока парни грузились, я с их главным даже выпить успел. И за жизнь перетереть. Нормальный чел, адекватный.

— Шустрый ты, млин! — а это возмутился я. Я в этот момент переговоры с премьер-министром королевства вёл, наверное, вот и не в курсе.

— А с чего думаешь, что осенью, да ещё после набега, будет также? — хмыкнул журчащий с другой стороны Родригес.

— Потому, что до них орки последние сто лет не доходили. А то и двести. А в этот раз вряд ли дойдут — их половина королевства пойдёт останавливать. — Я закончил мокрое дело и начал заправлять все эти рубахи в штаны. — Это первое. А второе — они будут счастливы, что гражданская война в этом году отменяется. Картагеника собиралась поучаствовать, но я так и не понял, на чьей стороне. Видимо, рассчитывали на свою грозность и мощь, да мы им вовремя объяснили пагубность переоценки сил. И бабсовет решил передумать. Парни, не знаю наверняка, я фантазирую. Тем не менее, какой солдат, служащий в самом хлебном месте королевства, где за год службы можно скопить на новый дом, а за три — обеспечить себе старость… Какой из таких вот защитничков ключевого замка желает воевать с риском потерять всё? Им любая война противопоказана. Нас встретили и спровадили потому, что сиятельный граф — один из основных поставщиков товарного зерна в королевство. Герцог пусть там хоть обосцытся, но им ссориться со мной не резон: «Пообещай не обнажать оружие, и мы тебя тут же на тот берег переправим, только быстрее давай, пока наш сеньор не видит». И я больше, чем уверен, прикинулись в итоге валенками и никакого наказания за это не понесли.

— И раз войны не будет — это повод побухать, — закончил Йорик на мажорной ноте. — Отметить это дело. А как они на постах стоят — граф правильно пояснил, я своими глазами видел, всё сказанное подтверждаю.

— Слухи о твоих грамотах просочатся, — а это закончил свои дела и начал заправляться капитан Харальд. — Такое не скроешь. Что знают двое — знает и свинья, а мы собираемся развезти эти пергаменты всем наёмникам на территории Мериды, а далее вообще всем, кого найдём. А там много народу, граф! Самого разгого. И к окончанию нашествия степняков, Картагена будет ждать и налётчиков из вольных капитанов, и, на всякий случай вас. О ваших планах скорее всего тоже узнают, тут не город, а помойка, все всё знают. И в замке, и в городе усилят посты, и вы умоетесь кровью.

— На всё воля божья, — усмехнулся я. — Но меня любит богородица, я готов рискнуть. Особенно сейчас, после закладки её города.

— Да ладно вам, парни, не нагнетайте! — А это меня поддержал также начавший заправляться Йорик. — Знаю я, как там службу несут. Приказ об усилении получат, в сортир с ним сходят, подотрутся, а дальше — воля божья. Нет, парни, шансы есть. Но граф не всю правду говорит. — Ухмылка, и пронзающий меня взгляд. — Они не боятся орков. Но знают, что после набега у нас в графстве что-то затевается. И будут и правда осторожны. А потому, как только окончится священное перемирие, даже эти олухи усилят караулы, что хрен их застанешь врасплох.

— Значит, нападаем во время священного перемирия? — констатировал Родригес, и мне понравился его спокойный настрой, просто озвучивание факта. Никаких моральных терзаний: «Вы что, с ума сошли?! Это же священное перемирие на время набега степняков! Оно же не просто так, оно СВЯЩЕННОЕ!»

— Другим же можно его нарушать, — ядовито произнёс я, глядя на гладь реки впереди. Там, за рекой, земли Алькантары, который пока чудом не пришёл с братвой в гости. Начало смеркаться, темнело на глазах, но ночь ещё долго не вступит в права. — Чем я хуже, в самом деле? — добавил в голос злости. — Если буду как последний терпила соблюдать то, что нарушают другие… Нет, парни! У меня тысячи людей в графстве. Эти люди для меня важнее, чем понты и рыцарская честь.

— Насчёт чести я с тобой не согласен, — скупо нахмурился Харальд, он вообще угрюмый и нелюдимый, но раз уж что-то говорит — стоит послушать. — Но в целом я с вами. Я и мой отряд в деле.

— Слава богу! — облегчённо выдохнул Йорик. — Я уж думал, граф и правда с донжона рухнул, и правда думает напасть ПОСЛЕ.

Как он обо мне так плохо! Угу-угу, я это припомню.

— Йорик, пойдёте под флагом кого-нибудь из северян, — перешёл я к самому важному — к изложению истинного плана. — Капитана возьмём настоящего, из тамошних. Подговорим его, чтобы дал добро подставить своих гребцов. Мы с Мурсией союзники, должны добазариться. Гребцы, там, подрались, с разных лодий, и ты, как ярл, их задерживаешь за нарушение порядка. И он нанимает на стороне «левых» людей в последний момент — в поход выходить надо, а гребцов или другие суда заберут, или в следующий поход, до зимы должны ещё раз обернуться. А оружие и доспехи у него свои на корабле — кто их проверяет, это ж не товар! В своём праве такое возить, вдруг нападение?

Так что ты лично, с парнями, на нескольких лодьях, с реальным купцом и реальными товарами, идёшь с караваном вверх по реке. Возле замка пристаёте. Во время перемирия не должны досматривать, но если и попросят на берег — спокойно выгружаетесь и далее по плану. Ждёте ночи, подходите к замку с нужной стороны и атакуете. Братва наших будущих сограждан, — это я про наёмников, — выполняет своё задание — захватывает город. Потому предварительно сколько-то человек должны быть уже там. И кто-то атакует снаружи.

— Дык, как это, ночью? Город парни ладно, возьмут. Изнутри ударят. А вот у замка ночью ворота закрыты! — с ужасом округлил глаза Йорик.

— С утра обскажу и нарисую, — отмахнулся я. — И это… Решение в итоге сам примешь, но мою версию послушай, может понравится больше своей. Там снаряга специальная понадобится, эскизы набросаю, а дальше тебе наши кузнецы выкуют. Просто к замку, да ещё днём, приставать опасно. Минута задержки, или какая-то трезвая падла у них на посту — и всё, решетка вниз, вы никогда замок не возьмёте. Лучше не рисковать и делать как сложнее, труднее, но наверняка. Так что ночью снимаетесь с якоря и двигаете к замку, где высаживаетесь с воды, забрасываете на стены «кошки» и захватываете стены и ворота. А там вам сам чёрт не брат.

— Да уж! — почесал Тур затылок.

— Вы же, сеньоры капитаны, уже должны быть в городе, — повернул я голову к Харальду. — Кто-то в городе, кто-то снаружи. Одни атакуют изнутри, одни извне, по определённому сигналу. Как, какому — не знаю, сами договоритесь. По силам такое?

— По силам, — ответил Родригес, и, судя по виду, его компьютер на плечах активно делал просчёт ситуации, что и как нужно, и какие вопросы уточнить сейчас.

— Если коротко, я заставлю Йорика построить тут, за пределами города, стену, пока из дерева, и чтобы его бойцы учились по ней лазать по верёвкам и верёвочным лестницам. Тяжело в учении — легко в бою. Вам предлагаю присоединиться — сия наука может сильно облегчить жизнь потом.

Йорик попытался что-то возразить, но я вскинул руку:

— Погоди. Делишь группы на две части. Первая тренируется работе на вёслах. Вот прямо с завтра и начнёте. Вторая строит высокую стену и учится ползать по верёвкам. Надо уметь штурмовать замки диверсионными группами, и для ВДВ это первая из возможных задач. Одна из самых главных! — выделил я. — Это не последний замок, который придётся вот так вот брать. Натаскивай людей, ярл. Учи. Чтобы они стали профессионалами. И только когда замок будет ваш, к вам должно прийти подкрепление из Города Ангелов — весь необученный сброд, что стекается сюда сейчас. Защищаться от штурма можно и сбродом, но для первой атаки отбери тридцать-сорок не просто профессионалов, а суперов. Справишься?

— Ну, вёсельному делу людей уже обучаю… На тех пяти лодьях, что выкупили у северян… — Он нахмурился и снова тяжело вздохнул. — Расскажешь про деревянную стену подробнее. Сейчас пока не соображаю — не заточен под такое. А завтра обмозгую. И это… — вздох. — Если всех туда, а кого здесь оставить? Священное перемирие — священным перемирием, но негоже Город Ангелов без прикрытия, да ещё в набег. Тут же съедят всех!

— Драко оставим, — улыбнулся я. — Справится, удержится до моего возвращения — получит присягу и баронское звание. Причём я не шучу, и правда баронское, с землёй и владениями. Где — позже с ним потолкую, давай с утра, что ли, как вы про меж себя решение примете. Обещаю, в накладе не останется, во владениях тоже будет опасно, но капец прибыльно!

А Ромарио не хочет под руку — пусть едет в Мериду, раздаёт каперские грамоты. Он на вид языкатый, обсказать что почём и расписать перспективы должен смочь. И, как самый умный, владеющий инсайдерской информацией о том, куда герцог стянет арьербан, он, в отличие от остальных лихих каперов, будет знать, куда бить с тыла. А значит наберёт столько добра, сколько сможет унести, и ещё чуть-чуть больше.

— Ну ты голова, граф! — зауважал полёт мысли Мигель Родригес. — А с чего решил Драко оставить?

— А вы на его лицо смотрели, когда атаку обсуждали? — хмыкнул я. — Не его это. Он уже немолод, наверняка где-то чья-то вдовушка с прижитыми детками есть. Ему землю хочется, замок, вдовушку под бок, а тут ему предлагают авантюру. Прибыльную, но капец рисковую! Пусть лучше едет в одно таинственное место, где выделю ему много земель, и гребёт оттуда лунарии лопатой. И спокойнее, и опасность немаленькая, и доходно, деятельной натуре на пенсии в самый раз.

— Граф, я точно к тебе пойду! — уважительно произнёс Родригес и склонил голову. — От юноши такие мысли слышать крайне непривычно.

— Граф у нас молоток! — усмехнулся Йорик. — Шутка ли, меня купил! МЕНЯ!.. — отрешённо закачал головой, а я на это лишь усмехнулся. Йорика купить было очень просто. Надо лишь знать, чего ему надо от жизни. Такие натуры с таким запалом и шилом в заднице должны на пользу общества работать, а не бандитам служить.

— Всё хорошо и правильно, но всё равно, негоже это, два барона на город, — произнёс вдруг Харальд. — Взять — возьмём, но поссоримся. Мигель, без обид, у земли один хозяин должен быть. И это если граф не захочет город себе в домен.

— Не захочет, — покачал я головой и улыбнулся. — Но и не забывайте о горожанах и их интересах. Не выйдет там баронствовать в прямом понимании, скорее ярл это поставленный сеньором управляющий, присматривать за их муниципальным самоуправлением в рамках графства. Иначе вас мигом на вилы и колья поднимут.

И насчёт двоевластия идеи есть. Ярлом станет один. Но кто участвует — подписывает пергамент о создании акционерного общества. Частная военная компания с долевым участием…

— Граф, попроще! — скривился Харальд.

— Долевое распределение прибылей, — пояснил я. — Управляет городом один. Но вся городская прибыль за вычетом моей части делится на в соответствии с долями основателей ЧВК. Я к тому, что можете в долю ещё кого-то взять. Или Ромарио передумает, или некто в Мериде согласится аванс вернуть и уйти, или ещё кого-то из корешей встретите. И каждый, кто даёт на участие людей и материальные ценности, получает свою долю согласно его вкладу. И когда всё закончится, а закончится не скоро, дай бог через год-два, ты можешь уйти, путешествовать, брать разные контракты, или осесть на земле, распустив отряд… Но один фиг до конца дней будешь получать своё от этой компании, как совладелец. И тот, кто остался ярлом, должен честно всё до последнего асса напарникам отдавать.

— Пергамент на то, чтобы честно отдавать, — буркнул Харальд, и я понял, он согласен.

— А долю можно будет выкупить или продать? — понял и Родригес. — Так?

— Да, но с оговоркой, что третьим лицам продажа только при отказе всех партнёров выкупить эту долю, — предложил я им ноу-хау, Рикардо такого пока в этом мире не встречал. — Своим, кто ходил на штурм и сидел в осаде после, продавать в приоритете. Чужие же обойдутся.

— А это интересная поправка! — заулыбался Йорик. — Выдумщик наш граф. — А это капитанам.

— Это называется «закрытое акционерное общество», — пояснил я. — В целом вы правы, ярлом может быть только один. Но номинально «в управлении» городом стоять компания, гильдия. Только боевая.

Про боевую гильдию поняли — тут такие были. Назывались орденами. Сейчас ни одного боевого ордена не припомню, но периодически возникают по мере надобности, и также, по мере ненадобности, исчезают. Люди в курсе, что так можно.

— Драко подпишется, — кивнул своим мыслям Родригес. — Я его знаю. И правда, пусть Город Богородицы охраняет. У него и отряд такой же — из стариков-пердунов, половина с фронтиров поувольнялось, крови навидались — дай боже! А вот Ромарио может как угодно решить, — покачал он головой. — Молод ещё, хочет луну с неба, и горы золотые, и всё прямо сейчас.

— Но башка на плечах есть, — заметил Харальд. — Думаю, уговорю его с тыла ударить, когда в городе и в замке в осаду сядем. И ему хорошо будет, и с нас осаду быстро снимут — никто не в накладе останется.

— Парни, думайте! — улыбнулся я. — Я предложил, вы услышали, как дальше поступить и кого куда пристроить — решайте меж собой, ваш головняк. Я заранее согласен на ваши условия, но в крайнем случае мне хватит для блокады реки и одного замка, без города.

— Э, нет, граф! Зачем спешишь с выводами! — испугался и посерел лицом Родригес, и я понял, получилось надавить. А то сей час как раз начали бы меня трусить, последнее выжимать. Нафиг! Я тоже честный, вот моё предложение, да- да, а нет — нет.

— Я не спешу, — покачал головой. — Просто я изначально так думал. Конечно, это опаснее, постоянная угроза со стороны горожан, но мы, пограничники, привыкли в постоянной опасности жить. Но если вы в деле, если готовы не просто так, а присягу давать — значит надо сотрудничать, и вместе быть здоровыми и богатыми, а не бедными и больными.

— Граф, сделаем! — воскликнул Харальд, ставя точку, признавая моё право на свои условия. Ибо и правда, пришли под руку проситься, вот и надо в таком ключе разговаривать. — Всё сделаем. — Захватим мы это город… — Он, видимо, про себя выругался. — И правда, куш сладкий. Самый сладкий в королевстве. Но этот ряд на совместное владение… А ведь наши парни тоже в долю попросятся! В эту… Военную компанию.

— Да и пусть просятся! — поставил точку в разговоре Йорик. — Я так скажу. Волоки на водоразделе, что из Белой в Великую, под Севильей, также «держит» группа лиц. Правда, лица из графов и герцогов, но ведь не в одиночку держат! А ведь там люди ой какие знатные, богатые и сильные! Но нет, у них тоже — обчество. Долевое. Все артели платят им в общак, и перевозчики, и грузчики, и лодейщики, и даже тавернщики. И этот общак они делят по справедливости, кто на сколько участвует. Так что граф дело придумал! Будем дружно жить и воевать — до конца дней не будем нужды знать. И людей своих не обидим. — Расплылся в довольной улыбке. Ну да, он как бы не в доле… Но он — самый главный на этой реке будет. Хозяином в замке, моим прямым наместником. Это от него будет зависеть, какие корабли будут приставать к берегу и сколько кому чего отстёгивать. На старость насобирает, а там или ишак сдохнет…

— Пошли назад, что ли? — довольно усмехнулся я. — Вино у тавернщика кислое, но и оно само себя не выпьет.

— Дело говоришь, граф! — заулыбался Родригес.

Итак, в военных делах пауза — до утра. Утром продолжим. Но там уже как бы утвердим, обсосав и отредактировав нюансы. Главное сделано, Картагеника будет занята и не сможет помешать осенью. А я, даст бог, получу в руки ценнейший актив, за который и с королём не зазорно схлестнуться.

Ладно, и правда, хватит о военных делах. Там сеньорита принцесса скучает… Да и рыженькая на барабанах уж очень красиво палочками размахивает. Так жизнеутверждающе…

Голова болела просто жуть! Раскалывалась, как после накурки и пива с водкой. Было такое в моей карьере как-то. Правда только голова — не тошнило, и это уже хорошая новость.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы… — Оторвал голову от подушки. Судя по всему, я лежал в своей постели. Правда, одетый, что не есть гут. Но было плевать, не в канаве или на грунте — уже хорошо.

— Ваше сия… Ваше сиятельство, водички?

Голос женский, писклявый. Тонкий. Почти детский. Это «почти» ощущалось — не детский. А ещё голос резал по барабанным перепонкам.

— Тащи воды! — произнёс я, не давая себе труда понять, кто тут. — Много воды! Ведро воды, а то и два!

— Сейчас! Я сейчас, ваше сиятельство! Только не ругайтесь!

— Ты куда, коза драная! — А это голос детинушки, судя по скрипу двери, входящего внутрь. О, а это хорошая новость!

— Три-ифон! — захрипел я, ибо в голос не мог. — Воды тащи! Сколько есть тащи! И как полыхнёт — поливай!

— Есть, сиятельство! — Что нравится в Трифоне, с полунамёка меня понимает.

Так, теперь собраться и подползти к краю… А, нет, я и так на краю. Ноги вниз… Бле-а-а-ать! Ну да, йобнулся с кровати на пол. Бедная башка! Зато пол не так жалко, как кровать. Прогорят полудоски — на новые заменят. А кровать денег больших стоит, особенно графская. Только отползти на четвереньках немного, чтоб наверняка легковспыхивающую мебель с постельным не зацепить. А вообще я ж уезжаю, так что, может, нахрен спалить эту хату, и с концами? Графу такая халупа ни к чему, а потом мне тут каменный дом отгрохают, по статусу?.. А, к чёрту. Уже отполз.

— Вот, граф. Что делать?

Судя по топоту, их двое.

— Жди…

Скрестил ноги и вытянул ладони — поза лотоса. После чего начал типа-медитировать, а на самом деле прогонять по своим венам жидкий огонь. Черпал его в подпространстве, прогонял сквозь себя и выпускал наружу, на волю, в этот мир. К сожалению, это единственный опробованный метод гарантированного трезвления. Очень пожароопасный метод!

— Куда льёшь, дурилка! Не на графа надо, а на доски! Дура девка!..

А, это я зашипел, да? Хмм… От налитой на мою персону воды?

М-да, мыслить быстрее начинаю. И мысли в кучу. Помогает метод.

— Сейчас загорится! — Писк. — Сгорим!

— Не сгорим! Ещё воды беги неси! Быстро к колодцу!

— Яа-а-а-а…

Тычок. Где-то на грани восприятия.

Хорошо! Блаженство! Огонь, текущий по твоим венам… Это запредельный кайф!

— Гра-аф!

Пофиг. Меня ни для кого нет.

— Сеньор граф! Уже горим!

Ты что, не слышишь? В отделе переучёт! Нету меня!

— Да сеньор граф же! Сейчас и правда сгорим!

Ладно, достали. Погасил пламя. Открыл глаза, повернул голову.

За спиной Трифона стояли и мялись двое бодигардов Лавра, правда, без самого отрока. Ибо были без железа — даже кольчуги не соизволили надеть. А без железа меня валить и тушить боязно, подпалю одежду в раз! Сам Трифон, истово перекрестившийся, глаза на выкате. Я, сидящий в луже в центре выгоревшей древесины пола на мокрой земле. Все лица удивлённые, обеспокоенные и немного радостные — треш закончился. И рыжее нечто лет пятнадцати, на фоне этой домашней идиллии ворвавшееся с большим деревянным ведром, проскочившая мимо опешивших бодигардов, мимо пребывающего в охренении Трифона, и… Вылившее с размаху мне на голову полное деревянное ведро воды. Холодной, ледяной колодезной воды!

— Ма-а-ать! — Я поднялся и засквернословил. Бодики, втянув голову в плечи, решили, что жизни графу больше ничего не угрожает, а остальное не их проблемы, и быстро свалили на пост — на улицу. Трифон пытался что-то промямлить в оправдание, и я видел, он корпусом закрывал от меня накосячившую девчонку. Он же не знал, что я — попаданец и не обижаю девочек. Просто до этой рыжей выдры в моей графской спальне подобных экземпляров по утрам ещё не было. «Кстати, а она-то что тут делает? В графской спальне?» — прокралась запоздалая мысль.

— Так он же горел! Горел, я видела! — испортила всю малину «отмазов» моего денщика объект нападок, бездумно вякнув это из-за широкой спины своего защитника.

Трифон покраснел, побледнел, непроизвольно сделав шаг назад. Развёл руки в стороны, окончательно закрывая девчушку своей тушей.

— Дитё это, сиятельство! — вылупил вконец испуганные глаза. — Сущее дитё! Даром что большая! Дура девка! Девки они все дуры-дурами! Учить надобно!.. Я ж того!..

Но я, видимо, наткнувшись на искреннюю панику от ожидания подчинёнными своего самодурства, отчего-то успокоился и пришёл в себя. Я барин, да, но не мразь, как большинство коллег. Оглядел камзол. Мокрый — ладно, но вот подпалин было всего несколько. Получается, я настолько хорошо владею магией, что даже одежду на себе не спалил? Это хорошая новость.

— Переодеться, быстро! — устало выдохнул в сторону денщика, полностью закрыв тему с негодницей. — И пожрать. Нет, вначале похмелиться!.. — мозг прямо по-Фрейду выдал самую насущную потребность организма.

— Тори, бегом пива сеньору сиятельному граф! — Воодушевлённый прощением Трифон шлёпнул мелкую по мягкому месту для ускорения. Девчонка ойкнула, но видно, и она воспряла духом, что бить не будут, и полетела, словно заяц до леса.

Я же устало сел на кровать. После выброса энергии всегда наваливается слабость, но лучше уж слабость, чем похмелье. Мокрый, как есть, а ещё грязный — сидел же только что задницей на мокрой, орошённой с вёдер земле. Сушку одежды включать не стал — похмелье ослабило тиски, но не ушло, самого меня мотало, мутило, и чувствовал, сейчас дар удержать могу и не смочь. Вот теперь спалю себя нахрен! Лучше так посижу и переоденусь как обычный человек.

Девчонка прибежала первой, протянув ковш ароматного местного некрепкого пива. Из того, что пьют не чтоб напиться, а вместо чая и кофе. Ум-ум-ум!.. Ляпота! Обожаю пиво, когда живое, никаких консервантов, бензоатов, регуляторов кислотности, разных «идентичных натуральному» и добавок «Е» с номером. Правда горьковатое пиво, но лучше такое, чем пастеризованное «Жигулёвское».

Протянул пустой ковш. Прислушался к себе — полегчало, мутить перестало. Встал. Пошатывало, но ничего, сейчас разойдусь. Я ж маг, у магов в принципе обмен веществ лучше. Принялся раздеваться.

— Чьих будешь?

В отличие от фильма, здесь это вполне понятный и предельно чёткий вопрос, ни разу не смешной.

— До вчера сеньора Сильвестра была. Он меня у родителей выкупил. А с сегодня — ваша нало… — Девчонка запнулась, словно ком проглотила. Но нашлась и поправилась:

— Ваша личная служанка, ваше сиятельство. Сеньор Сильвестр с утра уже бумаги оформил, Трифону принёс.

Угу, с Трифоном познакомилась, и детинушка девочку принял, взял под опеку. Это хорошо, плохих девочек детинушка бы не стал защищать. Значит, взяла его чем-то.

Я разделся до портков. Подумал, плюнул, стащил и их, предварительно отвернувшись. И только теперь включил режим сушки тела. Пар приятно повалил в стороны.

— Мне раздеваться, с-сеньор граф? — В голосе девочки испуг, но эдакий осторожный. Как когда ты шажками идёшь прыгать в бассейн с вышки. Страшно, ноги трясутся, но ты всё равно подойдёшь, и всё равно, внутренне крестясь, прыгнешь, и с самого начала знаешь это.

— Зачем? — не понял я. Так и стоял, сушился, голый, блаженно прикрыв глаза. Да всё я понял, но я совершенно не помнил, как она здесь оказалась, и раз так, спешить не нужно — сначала разобраться в происходящем.

— Ну как, вы изволили раздеться… А я… Одета…

Повернул голову, просканировал её опытным взглядом того ещё бабника. У Ромы послужной список был так себе, но зато особи там на подбор с характером; а вот Рикардо себе ни в чём не отказывал — ни сословие, ни комплекция, ни возраст преградой познания жизни для него не были. У обоих опыт интересный, есть с чем сравнивать. Блин, а тут и прелестей никаких нет! Даже волосы, так приятно поразившие вчера ярким оттенком — и те грязные, слипшиеся, и немного мокрые. И вся в саже — и лицо, и волосы, и платье. Замарашка наша! Смотреть не на что, от горшка три вершка, а туда же.

— Трифон, мать твою! — заорал я. — Трифон, вещи где?

— Бегу-бегу, сиятельство! — Голос с улицы, из открытого окна.

В комнате при появлении детинушки сразу становится мало места. Вот такое оно, моё чудо в перьях. И как его папаня умудрился найти? Ведь случайно же получилось.

— Я ж того… Постирал вчера всё. Ох, беда на мои седины! Надо было хоть что-то оставить. Вы вчера пока изволили праздновать в таверне, Трифон как раз по-хозяйству занялся…

Вещи были сырыми, но не мокрыми — а это уже есть гут. Быстро накинул на себя портки, рубаху, штаны. Мои портки особые, не на кальсоны похожие, а более на шорты, или мегасемейники. Наших портних в замке попросил перешить. К штанам карманы пришить, а кальсоны ушить до непотребства. В белье типа «кальсоны» летом жарко больно. Но сильно укорачивать до размера трусов не стал — сами портнихи бы не поняли и пальцем покрутили. Кстати, а вот карманы народу зашли — после меня дофига кто в замке к портнихам со штанами бегал. Кажется, знать не знал, гадать не гадал, но непроизвольно запустил очередной мегаапгрейд местной технической мысли, пусть и в швейном деле — нету тут карманов!

— Это чудо тут откуда? — кивнул на девчонку, стоящую посреди комнаты, алую, как мак. Прикольные симпатичные веснушки, убранные в хвост рыжие, но абсолютно не эффектные сейчас нечесаные волосы. Платье… Обычное, серое крестьянское, «на каждый день», но только сейчас заметил, что оно было сильно порвано в районе груди, где даже издалека были заметны стежки на местах сшития неправильной формы лоскутков рванины. И это точно делал не я!

— Дык, теперь это чудо ваше, вашсиятельство, — пожал плечами и развёл руками денщик. — Я там не был, в таверне-то, по хозяйству занимался… — Судя по бегающим и убранным в пол глазкам, «по-хозяйству» он занимался с какой-то прекрасной сеньоритой из низшего сословия. Вполне возможно, в этом самом доме, пока меня нет. Ибо сеновалы, конюшни и прочая инфраструктура в пределах пары миль вокруг города вчера были заняты гуляющими напропалую людьми. Женщин тут кратно меньше мужчин, на порядок, если не два, но он же и не простой трудяга, а денщик самого графа! Так что детинушке женской ласки перепало, вот морда и лоснится довольством. Ибо даже большинству лиц мужского пола наиблагороднейшего сословия вчера пришлось лососнуть тунца и ограничиться возлияниями.

— Что там в таверне? — Я тяжко вздохнул, ибо поймал себя на мысли, что ну вот вообще ничего с вечера не помню. Помню, отливали с парнями за конюшней, разговаривая о политике и военных планах. И разговор этот помню хорошо. А вот дальше…

Дальше мы вернулись, и я приставал к Катрин, пытаясь её облапать. Там танцы начались, самое время позажиматься. И что, что кузина короля? Где написано, что кузин короля нельзя лапать? По яйкам получил — но то дело такое, зная светлость — ожидаемое. Потом… О, гитару помню! Как сидел и хрипел боем дворовую песню:

— Сибирь! Еху! На-на-ну най! Сибирь! Еху! На-на-ну-най!

Дай бог чтоб ЭТО не услышали те, кто знает оригинальную версию от «Пилотов».

Ещё учил народ песням про десантников. Про одуванчики никто ничего не понял, и объяснить не смог, а вот эта зашла:

Самое прикольное, что это мурло Сильвестр, как только я перевёл текст в прозе, пояснив нюансы, о чём песня, тут же, к радости Йорика и местной десантуры, сочинил рифму на иберийском, заменив все указанные города и регионы на местные, а имена… Тоже на местные. Добавив в качестве колорита кое-что из лат и доспехов. Ну, «тельняжка», там, «пыжуха» — вместо них зашли «кольчуги» и «армадуры», и песня ещё брутальнее засияла.

Как?!! Вот как они, блин, так могут, эти творческие личности? Я только текст прозой надиктовал! А у него уже готова в рифма, полноценная композиция, пестрящая спецтерминами. И после третьего захода, когда он под гитару спел получившуюся текстовку залу «для пробы», когда народ просёк фишку и выучил слова с его слов, на припевах с нами ревел весь зал таверны, причём даже сугубо гражданские люди орали вместе с рыцарями и благородными:

«Ёкарный бабай», это называется. Пить надо меньше.

— Так что там в таверне-то? — Только теперь заметил, что лицо моё неестественно горит. В смысле, боль ощущаю. Как в далёком детстве — забытые ощущения. Прикоснулся к щеке, провёл под глазом — кажется, так и есть, припухлости. — И это, народ, тут зеркало есть?

— Только бронзовое, ваше сиятельство… — пролепетала девчушка. Всё ещё испуганная, но я видел в ней страх перед неизвестностью, будущим. Меня она как личность, как человека, почему-то не боялась. И старалась всячески услужить. И постельные утехи… И к ним относилась спокойно. Надо раздеться — разденется, и ноги спокойно, без рефлексий раздвинет — ибо надо ведь!

— Пошли. Принесёшь. Я разомнусь пока. — В хате душно как-то. Проведу разминку, адреналином вытравлю остатки хмеля.

Вышел на улицу. Блин, солнце уже под самым куполом, почти зенит. Почти полдень, получается? Вот это я «отдыхаю»!

— Вот, сеньор граф. — Девчушка вынесла большой надраенный бронзовый поднос. Не зеркало в прямом смысле слова, но с зеркальным эффектом. Здесь уже умеют лить зеркала. И кто бы мог сомневаться, монополия на них у Таррагоны! Всё больше и больше аналогий с нашей Венецией. Такие же сверхбогатые, такие же скоты, такие же наглые и себялюбивые. И, наверное, так же плохо кончат под пятой достаточно сильного Наполеона. Делают же тут зеркала просто, пусть в теории это секрет, охраняемый пуще, чем Форт-Нокс. Раскатывают фольгу то ли из свинца, то ли олова, и заливают стеклом. Правда, и качество фольги далеко от идеала, а качество стекла — вообще жуть… В принципе жуть, без относительно региона… И выходит такой кадавр, что весь мир спокойно смотрится в надраенные поверхности и не парится, ибо за сумасшедшей стоимостью профессионального зеркала кроются больше понты владельцев, чем функциональность.

— М-да-а-а… — потянул я. — И кто меня так? — Посмотрел на слуг и перефразировал. — И с кем это я так… Подрался?

— Купцы какие-то. — Девчушка пожала плечами. — И несколько благородных. Северяне. Из Сан-Педро, так ярл говорил.

— А чего мы сцепились? — Я нахмурился. Международного скандала только не хватало. Сан-Педро вольный город или тоже владения Мурсии? Или не Мурсии? Чёрт, не помню! — И кто из них список кого бояться потерял и полез с кулаками на местного землевладельца? Вообще что ли попутали, салаги? Завещание пергамента стоит!

— Так это вы на них, сеньор, попёрли. — Паршивка довольно улыбнулась. — Вы с сеньором Сильвестром и воинами, и сеньорой герцогиней, на гитарах играть изволили, вся таверна вас слушала, и мы не при делах на сцене сидели. И я до ветру выйти решила. И меня сеньоры купцы и благородные на обратном пути того… — Покраснела. — Пытались места мои разные пощупать. А я брыкалась. А вы взяли и наваляли им. Нескольких раскидали. А потом они на вас посмели в ответ. А вы скамейкой. И стулом. Разбили о спину одного дубовый табурет тамошний! — Восхищение в глазах — она в меня прямо влюбилась, я — её герой и кумир. — Кричали: «Не тронь девчонку!». А потом ваши друзья навалились. Но тоже не стали мечи обнажать, а с кулаками. И кулаки на кулаки, всех вынесли. Из таверны. И добивали во дворе, перед входом. А потом к кораблю их погнали.

— А стража что? — Хренасе я пропустил! Аж челюсть отвисла. Обапел, ты Рома, обапел!

— А страже ярл Йорик приказал всех оцепить и к дерущимся никого не подпускать, — продолжала излагать… Виновница драки. Первопричина. Всё, теперь понимаю, что эта первопричина в моём доме делает. Она — мой боевой трофей. Что в бою взято — то свято. Непреложная истина этого мира. И плевать, что бой на кулаках — бой же!

— Ярл сказал, это в Пуэбло у благородных развлечение такое, «коробка» называется, когда на кулаках друг с другом, — закончила она.

Коробка… Я нахмурился, соображая. Точно! Коробка — «кахон». Но в английском «коробка» — «бокс». Да йоба же ш! Всё, Лунтику больше не наливать!

«И сколько раз ты зарекался, Ромик?»

Но сейчас точно перебор! А главное — потеря чести. Благородному драться западло, для этого меч есть. А я опять на кулаках.

— Значит, мы дрались, а они никого не разнимали… — а жизнь, оказывается, и не такая скучная. Йорику ввалить или не стоит?

Кивок ведьмочки, а у меня ассоциация, раз рыжая — значит ведьмочка:

— Но и никому не позволяли помогать. Ни вам, ни им. Только те, с лодки, и вы, кто начинал. И всё. Остальных стражи оттеснили мечами наголо.

— А были желающие помочь? — Я криво улыбнулся. Всё же Йорик заслужил прощение.

— Да половина посёлка! — радостный выкрик. — Ой, теперь уже, конечно, города. Тут же северян — тьма. Сидят, скучают. А тут их парней кто-то бьёт. Оно ж в драке сразу не видно кто с кем, только понятно, что кто-то «наших». — А тут грамотно излагает — чувствуется, в крестьянских драках боевой трофей шарит. — Но когда северяне всё поняли правильно, только кричали из-за линии стражи, за кого или за другого болеют, и как кому наподдать. Весело было, весь город сбежался смотреть. А вы их дружно месили. А потом прогнали к кораблям и кричали гадости вслед. Но не преследовали. Не благородно это «трусов добивать».

— Та-ак! Дай-ка воды. Просто попить, из колодца, — успокоил её, взбледнувшую при слова «вода».

Вку-усно! Вода здесь замечательная. С реки пить запретил, только на хознужды и мытьё. Так что Йорик, приехав, первым делом приказал рыть колодцы. Много колодцев! ОЧЕНЬ много колодцев! Ну, кроме коней — для коней воду из реки можно. И у него отчего-то количество слёгших с животом по сравнению с правлением Никодима резко упало. Есть тут лодочный ангар-лазарет, но он не переполнен, как был с его приездом, наоборот, наполовину пуст — вчера доложили, хвастались. А народу с того момента наоборот, прибавилось. Вон, всё побережье вокруг лодками заставлено.

В голове окончательно прояснилось, а тут подошёл и Трифон:

— Вот, сиятельство. Пергамент. Вы спали, а люди от ярла с утра принесли, с самого раннего. Ну, куда ж ради писульки вас будить, проснётесь — всё прочитаете. Верно же?

Я не стал язвить, хотя хотелось. Взял и прочёл. Пергамент гласил, что некая Виктория дочь Пабло из Санта-Изабель-что-на-реке-Пушистой-в-Мериде, передаётся сиятельному графу Пуэбло за один асс, и пошлина со сделки оплачивается прежним владельцем, Сильвестром из Альмодавиллы…Йопт, ну и название! И поступает в королевскую казну. В смысле пошлина со сделки. В размере лунария. Фигасе, только пошлину на девочку в целую корову оценили! А это лишь какой-то процент от стоимости, какой — убейте, не помню, я ни разу лично не продавал и не покупал рабов, ни до, ни после вселения. А вот саму особу продали за асс, так как продать юридически проще, чем подарить. Тут смысл в том, что занизить стоимость, чтобы заплатить меньше налогов, как у нас, не получится. Зерно тоже, например, может быть выше среднего рынка, может ниже, но платишь королю ты за него либо фиксировано за меру, либо пропорционально цене, но не ниже фиксированной пошлины. Ты можешь хоть даром отдать, но пошлину платишь за полную стоимость, и точка! И никаких вам непотребств и серых схем, есть зерно — есть пошлина. Чую, кто-то специально завысил стоимость девочки, чтобы дополнительно ободрать музыканта (а через него и меня, все ж понимают, что это мой человек и это я ему денег изначально дал на поиск талантов). А что, раз сам граф снизошёл и за неё дрался, значит, ценный актив? Парируйте, если сможете, сеньоры!

Асс я отдавать Сильвестру не буду, и он не обеднеет, но юридически не придерёшься — пошлина-то королю заплачена, значит эта… Виктория дочь Пабло с реки Пушистой что в Мериде теперь моя… Наложница и личная служанка. Служанка ладно, но обычно личные служанки одновременно и постельные грелки, аксиома.

Опять захотелось сквернословить, но ничего не поделаешь — сделка закрыта. Подпись Йорика. Подпись… Легата? Легата, блин! Во какие наша драка механизмы провернула! Простую крепостную девчонку, менестреля-барабанщицу, сам королевский легат оформил! Тот, кто разбирает тяжбы между королевскими вассалами — графами, герцогами и вольными городами! Хорошо, хоть не сеньора принцесса, с неё станется и сюда свой длинный носик сунуть.

— За что ж тебя так? Как вещь? — повернулся я к девчонке.

Непонимание на лице и пожатие плеч.

— Так я и есть вещь, сеньор граф. Нас у мамки восемь… Было. Теперь семь осталось. Я — третья. Голодно было! Братик только Педро, он пятый, маленький ещё, не может отцу помогать. Сеньор Сильвестр предложил за меня аж пять лунариев родителям, он добрый. А у герцога купил за лунарий. Староста в тот же день всё оформил, и я с сеньором Сильвестром путешествовала, он меня музыке учил. Я хоть наелась от пуза! — восторг в глазах. — И сёстры и братик с родителями, наверное, тоже наелись…

Про нищету и голод информацию пропустил — такое тут везде, и в плодородной и благодатной Мериде, где не хуже нашего земля, а орки давным-давно не нападают, крестьянам живётся даже хуже, чем в центральных регионах. Это просто так есть, я ничего с этим не поделаю, а значит не надо рефлексировать. А что касается продажи детей… Кажется, в стране действует правило, что нельзя разлучать детей с родителями до достижения одиннадцатилетнего возраста, даже самых наикрепощённых крепостных. В одиннадцать, когда девочка может выйти замуж — там уже без вариантов, но до этого — ни-ни! Одиннадцать ихних, прибавьте треть — у меня получается между нашими четырнадцатью и пятнадцатью. Говорю же, девчонка это! Мелкая ещё!

Это королевский указ, и все обязаны его соблюдать. И, наверное, и церковь церберит на этой ниве — без её «крыши» королевскими указами тут в туалете подтираются. Церкви выгодно, чтоб в людях порядок был — в отличие от короля, она десятину со ВСЕХ дерёт, а значит порядок среди податного населения — первостепенная вещь, никакого произвола и излишнего насилия. Но вот по традиции родители САМИ, за некую компенсацию, могут оформить передачу несовершеннолетнего чада — этого королевский указ не запрещает.

— Когда тебе исполнится одиннадцать? — снова нахмурился я, прогоняя варианты, как с подарёнкой поступить. Кто не забыл, я на войну еду. А вольную дать — а куда она пойдёт? Назад к Сильвестру? Вряд ли, да и не стоит — он уже один раз не смог её защитить, когда была собственностью, а теперь и подавно не сможет.

— Так уже, вашсиятельство! — Улыбка. — Месяц как. Я уже женщина.

— Женщина… Поди и с мужчинами спала? — предположил я, зная ответ. Тут, на Юге, в крестьянских селениях, с девственностью не носятся, наоборот, поскорее избавиться, и поскорее замуж.

— А как же. — Снова пожатие плеч. — То дело такое, женское, быстрое.

— Значит, он тебя в последний момент выкупил? Месяц, и плакали бы пять лунариев?

— Я же говорю, добрый он, — почти с нежностью произнесла рыжая. — Был. Теперь я ваша.

— Пошли в таверну прогуляемся, моя, — махнул ей рукой. — У тебя есть во что приличнее переодеться? — тут же скривился с вида её платья.

Качание головой.

— Всё что на мне — со мной. Больше ничего.

— У нас только мужское, вашсиятельство! — предвосхитил мой вопрос денщик. — Не брали женского. У ельфов может попросить, у них женщины с собой ехали…

— Отставить эльфов! — гаркнул я. — Трифон, найди, что есть из мужского, что можно быстро под неё перешить? Вот на ходу буквально? Я ещё подожду, с мечом поупражняюсь.

В таверне меня ждали. Точнее, не меня, они просто сидели, но тут и я пришёл. Рожи смурные, лица тёмные, побитые. Я подсел, мысленно с них посмеялся.

— Что, вояки, хреново?

— Ох, граф, не дави! — прохрипел Харальд. — И так тошно.

— Нефиг было столько пить, — поддел я, радуясь магскому метаболизму. Не будь огненных способностей, и мне вот так же бороться с симптомами, жалуясь на низкий уровень альдегиддегидрогеназы.

— Как девчонка-то? Хороша? — поднял голову сложивший её до этого на руках Родригес. Бегло оценил прелести стоящей за спиной «вещи». Достоинства её (какие там в её возрасте достоинства!) были надёжно спрятаны в мужские рубашку и брюки, которые Трифон ей живо подшил, пока я разминался с мечом и на турнике, вместо которого использовал коновязь. Низко, не то, но за неимением, отжимался на нём не только сверху, а и снизу, повиснув под ним и притягивая тело к балке. Хоть так разогнал по телу кровь, стало легче. Подарёнка в мужском смотрелась… Мальчишкой. Только длинные рыжие волосы, собранные в хвост, и нежное личико говорили о том, что это — сеньорита.

— Тебе скажи — и тебе захочется! — отшутился я. Ибо мыслей спать подарёнку пока не было, пусть она и «уже женщина».

— Так и я мог за неё заступиться! — поднял капитан Родригес руки вверх. — Но я ж не сделал этого? Нет. А ты сделал. Значит, не захочется. Твой трофей и только твой!

— Угу, а ещё ты показал всем, что такое настоящий… Этот… Бокс! Во! — поддержал Харальд интересную для себя тему.

— Никогда не думал, что кулачная драка толпа на толпу может быть такой весёлой! — заметил Драко Бычий Пузырь. Он выглядел лучше всех коллег, почти огурчик. — Нет, оно может и занятие не для благородных, этот мордобой, если мордобой. Но если оно по правилам… Тогда это ж и не мордобой вовсе? Так ведь?

Я улыбнулся — пипл проникается мыслью, что существует такая штука, как спорт. Даже благородные ради развлечения и участия в спортивных состязаниях готовы сломать сословные стереотипы. Как же их и наш миры похожи! То ли ещё будет, и мне за постоянными войнами нужно не пропустить момент и не выпустить процесс формирования профессиональных лиг и создания массмедиа из загребущих попаданческих ручонок.

— Мужчины, что там было хоть? — Я присел на лавку рядом с уставившимся в одну точку на стене Ромарио (стулья со спинкой «для ВИП-персон» сегодня убрали, рядом со столом стояли обычные лавки «для быдла», но мы не гордые). Хлебнул прямо из кувшина, ибо свободных кубков не нашёл, а слуги не кинулись шестерить с моим приходом — у них тоже отходняк. — Вот ни хрена не помню, парни! Девчонка говорит, шла, её схватили, затащили за свой стол. А дальше?

— А дальше ты предложил весёлую игру под названием «Кабацкая драка», — улыбнулся во всю ширь Харальд. Его кулаки выглядели массивнее всех, и сам был самый мощный и упитанный среди коллег. — Кстати, что такое «кабацкая»? Так-то я понял, но слово незнакомое.

— М-да! — вздохнул я.

— Главное, сказал меч в этой игре нельзя вынимать из ножен, — ехидно усмехнулся Родригес. — А то не интересно будет. Мы тебе не ответили — не успели. Ты уже сорвался и побежал. Её светлость тебе помешать пыталась, но ты её зачем-то тупой овцой обозвал. Это я к тому, — ещё большее ехидство в голосе, — что раз ничего не помнишь — с тебя вино. А то так и помрёшь, не зная, на что сеньорита обижается.

— Это да, с меня кувшин «Южной принцессы», — согласился с аргументом я, а внутри стало не по себе. Ну я и осёл! Катрин-то зачем было злить?

— Ты подошёл и на всю таверну сказал им, граф, что только трусы и импотенты лезут под юбку сеньориты без её согласия. А значит они не мужчины. А раз они не мужчины — ты не будешь о них марать руки мечом, — а это подал голос самый молодой, который Ромарио, отрываясь от точки на стене. — И ты им сейчас вначале «по репе настучишь», потом «глаза на жопу голыми руками натянешь». А потом они… Как там?

— В сортир будут по какому-то хитрому прибору ходить, — помог Родригес. — По карте.

— Точно! Именно так!

За столом поднялась волна пусть и своеобразного — у всех смеявшихся болели головы, но ржача.

— Так и сказал? — Я картинно схватился за голову. Кстати, если тут нет компаса… Ещё одно направление прогрессорства! Блин, когда б всё успеть?

— Ага, — засиял Ромарио. — Но сеньоры сказали, что хоть ты и местный сеньор, но они — люди его сиятельства графа Мурсии, и клали на тебя с прибором в вопросах, где у тебя нет юрис… Юрис…

— Юрисдикции, — снова помог Родригес.

— Ага. И ты можешь лично сходить к ним в Сан-Педро, причём пешком.

— Но я, видимо, не пошёл.

Дружное качание головой всех, участвующих в восстановлении картины событий.

— Вместо этого, как порядочный граф и хозяин слова, — лютой силой воли Родригес не скатывался до ухохатывания, — ты начал им натягивать глаза на жопу, как обещал.

— Слово воина — закон!

— Слово сиятельного графа!

— Пусть знают настоящих благородных южан!..

Снова смех, уже живее. На нас косились и остальные столики — уже полдень, народу много, пусть и не аншлаг, как вчера вечером. Но нам было всё равно, мы тут хозяева.

— Но потом северяне возмутились, — продолжил издеваться Харальд. — Опомнились. И принялись натягивать глаза куда-то уже тебе, Рикардо. Причём одновременно, дружно.

— Экая несправедливость! — картинно вздохнул Бычий Пузырь.

— Вот-вот! — продолжил Харальд. — Мы с парнями переглянулись, дружно решили, что это не дело, нашего друга и гостеприимного хозяина так избивать, и пошли помогать. Как ты и сказал, не обнажая меч — и правда, какой интерес, если ты их всех проткнёшь! Сразу веселье кончится.

Снова смех.

— Только Йорик, сука, сказал, что он — должностное лицо, нельзя ему! А то б мы их быстрее раскатали, — добавил Родригес.

— Их было одиннадцать, — произнёс появившийся ниоткуда, словно чёрт из табакерки, искомый Йорик, — а вас — семеро. Кто б вас отбивал и вытаскивал, чтоб до смертоубийства не дойти? — В голосе лёгкая злость и напор: «Я в своём праве!». — Да я же и правда на службе, нельзя мне. — А это уже мягче, с лёгким извинением в голосе.

— Семеро? — Всё интереснее и интереснее. — Нас с капитанами пятеро. Кто ещё «подписался»?

— Томбо и Никодим, конечно же! — хохотнул Родригес.

— И Никодим пил с нами? — А теперь я нахмурился — не понимал, как к этому относиться. Ибо Аквилея — мой враг, какой бы шкурой ни была накрыта. А мы могли за столом стратегические планы обсуждать.

— Ага. — Кивок. — А вот этот менестрель твой ни хрена не пытался свою девочку вызволить. — Глаза ярла опасно (для менестреля) сузились. Не одобрял он такого поведения от лиц мужеска пола. Слабее, да, но, блин, тут же есть власть! Стража! Ты за столом с графом сидишь! Более того, граф лично пошёл за твою девочку заступаться! А ты сиднем сидишь, лишь глаза вылупив?

— А потому, раз она ему не нужна, — довольно продолжил Йорик, — я присудил её тебе, дав заместо неё ему один асс. И пусть попробует вякнуть!

Я умолчал, что деньги на «народные таланты» дал Сильвестру сам. Девочка лишь переложена из одного моего кармана в другой. Но да ладно, и правильно, хрен менестрелю, а не люди.

— Граф, ты как? К прогулке готов? — сощурившись, словно на что-то намекая, продолжил ярл.

— А то! — вскинул я руку в пионерском приветствии. — Всегда готов!

Эта сволочь была как огурчик. Блин, как же я этой морде авантюрной завидовал! Мне б так пить. И ходит по городу, весь из себя такой, чиновник и наместник, блин! С мечом, в камзоле, роскошной шляпе. Вчерашний десятник зачуханного (пусть и небедного)баронства, а теперь — аристократ в энном поколении.

— Тогда пошли, что ли, — аристократ в энном поколении кивнул на дверь.

— Сеньоры, оклемаетесь — будет разговор. — Это я капитанам. Над столом прозвучало горькое «Угу».

— Я с вами! — подорвался капитан Бычий Пузырь.

— Драко, мы верхом поедем, — картинно нахмурил брови Йорик.

— Не впервой, — отмахнулся тот.

Выехали за ворота огромной кавалькадой человек в сорок. Я, четверо моих отроков во главе с Бьёрном (Сигизмунд походу сдал смену вместе с моей тушкой, дотащенной до кровати, и сам налакался, празднуя. Ну, он парень серьёзный, старательный, надо и ему отдохнуть — не буду ругать), мелкая, прозвище которой пока не придумал, оставлять которую «дома» тоже не решился (не после такой драки за неё, лодочники народ безбашенный, мстительный, а стража пока поставлена плохо, Йорик только разворачивается), капитан Драко Бычий пузырь и трое его отроков… И три десятка во главе с Йориком. Лица все на подбор знакомые — вместе Магдалену прошли.

— Куда едем? — спросил я, чувствуя ветерок на горящем лице. Мелкой дал Пушинку, это милая кобылка, и быстроногая — пускай порезвится. Они с лошадью общий язык нашли, и рыжее чудо ускакало куда-то вдаль, ближе к горизонту, радуясь ощущению свободы. Как любая крестьянская девочка из наших краёв, верхом она ездить умела, правда, без седла, и от седла пришла в полный восторг.

— Увидишь, граф, — в усы усмехнулся Ярл. — Я всё утро над твоими словами думал. Про замок. Есть мысли. Там их и обскажу.

— Я тоже думал, — кивнул мыслям и Драко. — Граф, я согласен идти под твою руку. И согласен стать на время наместником со своим отрядом, превратив его из вольных копейщиков в… Хирд. Я даже не хочу спрашивать, что за земли ты дашь в баронство — понимаю, не обидишь. Да тут, на Юге, все земли, оглоблю воткни — зацветёт! Но пойми правильно, мои воины хотят всё-всё знать и понимать, куда идут. У тебя суровые правила, ты сажаешь на землю с этого года только баронов, а их рыцари превращаются в дружину. Чтобы всегда быть боеготовыми. А значит и мои люди не получат наделы, а станут… Хирдманами, или как там, слово мудрёное.

— А ещё я своих крестьян отпускаю, и на баронов буду давить, — подлил я масла в огонь. Драко подумал, но нехотя кивнул — и этот момент его напрягал.

— Рента — хорошо. Но на земле, отданной крестьянам в наём много не заработаешь. А значит нужно предельно чётко понимать, из каких источников будет твой доход, так? — улыбнулся я, развивая мысль.

— Да. — Уверенный кивок. — Твои прадед и дед никому не нарезали земли в баронство. Твой отец — тоже. И ты вряд ли будешь. И тем не менее, ты обещаешь мне именно баронство. Значит, там будет доходный промысел?

— Промысел, — согласился я.

— Камень для строительства в Холмах? — пустил капитан пробный шар и сощурился, как бы глядя вдаль, в степь.

— Не гадай, не угадаешь. — Я непринуждённо засмеялся. — Лучше! Что ты слышал о путеолане?

Далее мы в основном говорили вдвоём, я и будущий барон. Йорик в основном слушал, лишь пару раз добавил, что они в Аранде закупали как-то путеолановый порошок, что-то строили в воде, колодец обустраивали, и он баснословных денег стоил. Потом его барон перешёл на красный песок из Алькантары — кратно дешевле, но и качество уже так себе.

— Теперь понимаешь, что если у тебя будет собственное производство этого материала, ты озолотишься? — подытожил я. — Путеолан нужен, и скоро будет не просто нужен, а в огромных количествах!

— Всё так, граф, — кивнул будущий барон, — но есть «но». У нас нет месторождений путеолана.

Сказал — словно припечатал. И сколько отчаяния и пафоса было в его словах.

— Есть. — Я ехидно улыбнулся. — За Терра-Бланкой, за болотами и лесами. Там гряда, невысокие холмы, где его завались. И больше скажу, там уже орудуют конкуренты — некая артель из Аквилеи.

При этих словах оба воина поскучнели. Не надо недооценивать слова «гильдия» и «артель» в средние века. Это не просто сборище лихих парней, работающих где-то на свой страх и риск. У них у всех есть «крыша», а крыша это «разборки». И в данный момент — разборки серьёзные, ибо горожане не захотят просто так отдавать доходный промысел, тем более стригут прибыль не с моих, а с ничейных земель. Война между Пуэбло и Аквилеей? После того, что учудил с Феррейросом, не такая и тухлая мысль.

— Но это не их земля. Это земля орков, — продолжил я. — Они тайком пробираются туда, копают какое-то количество и тикают. Иногда их ловят и съедают, иногда нет. Но рыцарей они туда не берут — чтобы меньше были накладные расходы и больше прибыли.

— Если там рыцарей поместить, орки чаще в гости заходить начнут, — привёл второй довод Йорик.

— И это тоже, — согласился я. — Но у нас есть возможность поставить там прочный бизнес, опирающийся на укреплённый замок, и основать новое баронство. На земле, примыкающей к НАШЕЙ Терра-Бланке, а значит мы просто расширим территорию графства. И никто не пикнет. В конце концов, горожане туда раньше пришли — кто им мешал свой форт поставить и укрепрайон создать? Не сделали? До свиданья!

— Граф… Это же… Ужас! — волосы на голове будущего барона зашевелились. — Ты предлагаешь вечную войну, постоянную опасность… С орками, с аквилейцами, с разным сбродом… И ради чего? Ради пары мешков строительного песка?

Недооценивают сеньоры масштабов строительного бизнеса, ох недооценивают! Нет и не было у них «планов пятилетки», «индустриализации» и прочих «переводов промышленностей на военные рельсы». Придётся просвещать.

— Скоро будет строиться большая набережная тут, в Городе Королевы Ангелов, — зло отрезал я. — А перед этим — у меня в Пуэбло. Целый каскад для водяных мельниц. И на всём этом можешь заработать ТЫ!!! — выделил я это слово. — Это продажа не мешками, а сотнями кораблей в год! А излишки — всем желающим по цене ниже, чем даёт Таррагона, но выше того же «красного песка». Да ты монополистом в нашем королевстве станешь!

— Нет, граф, так не пойдёт, — уверенно покачал капитан наёмников головой. — Никто за мной туда не поедет. Леса. Болота. Комары. Орки. И… Какой-то песок! И вечная война в этих условиях. А люди? Земли? Крестьян дашь? Как я буду всё это обеспечивать?

— Крестьян ни у кого не будет! — отрезал я. — Никакого рабства в моих владениях. Разработка — только артельным методом. Одна артель у тебя будет — предложим самим аквилейцам, у них есть опыт и рудознатцы, они знают местность. Сейчас они копают мешками, а будут — кораблями! Да, с отстёгом нам, «крыше», но и их прибыли повысятся, если считать в лунариях. Не надо недооценивать людскую жадность.

— Всё у тебя, граф, всегда к лунариям сводится, — не зло хохотнул Йорик.

— Экономика — основа всего. А лунарии — кровь экономики. Так жизнь устроена, ярл. Ну да ладно, отвлёкся. Ты, барон…

— Я пока не барон! — нахохлился Драко.

— Ты, будущий барон, — не стал спорить я, — не понимаешь главного. Путеолан — это не цель. Путеолан это СПОСОБ. Возможность легально, не мозоля сильным мира сего глаза, зацепиться, закрепиться там. Скажи, что это? — вытащил я из кармана и протянул ему розовую жемчужину — ценнейшее сокровище нашего рода. Двигаясь в Аквилею, готовясь к переговорам с их гильдией, прихватил с собой, как крайний аргумент. Думал иначе ситуацию провернуть, создать совместное предприятие и под шумок работы СП закрепиться на русле, но раз боженька подкинул добровольцев в лице желающих остепениться наёмников… Сам всё захвачу.

— Ж-жемчуг… — испуганно потянул Бычий Пузырь. — Да какая огромная жемчужина! И розовая.

— Знаешь, откуда он? — довольно улыбнулся я. Это свадебный подарок прадеда прабабке, семейная реликвия, между прочим. А я, негодный потомок, в кармане по графству развожу, по дороге на войну. Где потерять — раз плюнуть.

Капитан пожал плечами. Я пояснил:

— Мой прадед притащил её из рейда на побережье. В устье Белой, — усмехнулся я. — Они там много жемчуга нашли и добыли, на всех парней хватило. Но эта — самая крупная, естественно, ему пошла.

Пауза. Для понимания. Повезло, Драко всё осознал как надо:

— Моя задача зацепиться за место, построить опорный пункт, замок… Из которого мы протопчем дорогу дальше, через болота… Где будем добывать жемчуг? — А вот теперь его повело в хорошем смысле.

— Хуже. Мы будем строить КАНАЛ! — выделил я слово. — И осушать русло от лишней воды. И сделаем путь в устье, выход к морю. Наша цель — СВОЙ выход к морю. Для торговли минуя волоки и водоразделы.

Снова обалдение, хотя и не сильное — эта информация уже просочилась и пошла по королевству. Правда, пока, произнося её, люди в основном крутят у виска.

— Но для всех да, тут ты прав, — продолжил я, — все должны думать, что мы идём туда за жемчугом под прикрытием как бы планов строительства канала. И ни дай бог тебе проболтаться!

— Граф, но мы же будем делать… Благородное дело! За свой счёт делать королевству выход к морю! — возмутился Йорик.

— Ярл, сколько ты вчера назвал совладельцев пути перевалки грузов через водораздел близ Севильи? Ты сам сказал, там в доле графы и герцоги. Серьёзные люди. Это ОЧЕНЬ серьёзный бизнес, в который не сунешься. А теперь представь, что мы лишим их огромной доли прибыли…

— М-мать! Да иху ж мать! Мать-мать-мать!

Ругался он не так, просто сил нет приводить дословно военно-морские обороты. Ага, военно-морские, Йорик в молодости в лодейной рати ТОЖЕ ходил. Потому и был поставлен мною сюда, командовать десантом.

— Трындец! — Бычий Пузырь высказался короче, но более ёмко.

— Поняли, сеньоры? — коварно усмехнулся я, понимая, что оба теперь — мои. Йорик и так мой, а сейчас и его друганы ни за что не соскочат. — Все думают, мы идём за жемчугом, прикрываясь осушением устья. А мы на самом деле идём осушать устье под предлогом жемчуга. Жемчужину готов дать тебе на хранение — для дела. Всем желающим присоединиться будешь показывать и говорить общую версию, но тс-с, по секрету. А что по секрету — сразу всё королевство узнает, и это будет общепринятая версия. И влиятельные сеньоры не станут напрягаться и мешать, мы выиграем время. А когда спохватятся — должно стать поздно, мы должны будем отстроить ниже по течению кучу фортов и замков, способных выдержать осаду.

— Это всё ой как непросто!.. — будущий барон задумался, ибо только сейчас осознал все трудности, что свалятся на его командирскую голову. Руководить строительством не то же, что рыцарями в бою командовать. — Я даже не знаю, за что приступать в первую очередь, чтобы замок построить. И форты…

— Драко, вначале подминаем гильдию в Аквилее, — с улыбкой пояснил я. Этот сеньор — тактик, и это славно. На сей должности мне стратег как раз противопоказан. Поставлю чёткую цель — чётко же её и выполнит, не залезая в высокие материи и штили. — И под предлогом масштабного строительства сырьевой базы для графства, то есть имея собственный монопольный безграничный рынок сбыта, вторгаемся с войском и работягами туда, за лес. И создаём баронство Залесье.

«Лес» звучит как «сильва». «За», «то, что с той стороны» — «транс». Таким образом, я образую баронство, а после оно может превратиться в графство «Транс-сильвания». И, блин, нет ни одного человека, кто оценит иронию! Влад Цепеш у нас Дракула, и у меня тут тоже — Драко, что переводится также, «дракон». Сколько совпадений, аж не по себе, если честно!

— Граф, позволь дальше я, как это понимаю, — предложил будущий Цепеш. — Я высаживаюсь, строю вначале временные укрепления. Налаживаю добычу и охрану месторождения. Организую постоянный сбыт на твои стройки, и, как понимаю, ты сильно в палубу опускать цену не станешь. Получаю прибыли, на которые… Строю замок. У воды, у реки, где найдём удобное место для причалов. Всё правильно?

— Именно! — похвалил я.

— Замок не столько от орков, сколько от пришлых, недружественных нам камрадов, особенно из Западных земель.

Я лаконично поднял палец вверх.

— И раз там холмов хватает… Я ищу известняк, пригодный для строительства, а не только добываю путеолан. А ещё ищу, где нарубить камень, чтоб не тащить издалека.

— Или ищи глину для кирпича, — поддержал мозговой штурм Йорик. — Замок можно и из кирпича сложить. Там леса, дерева много. А ещё это… Земляное масло. Оно тоже хорошо горит.

Я скривился с этого «тоже».

М-да, ещё один открытый вопрос. В Терра-Бланке есть нефть. Источник сверхдоходов, но, к сожалению, только в далёком будущем. Пока не повезло со временем — технологии не позволяют её использовать.

— Я создаю промышленность строительного камня и бетона, вот моя задача! — просиял Драко. — Но, построив замок, кирпич и бетон пойдут дальше на юг. И пока южнее будет строиться канал… Там тоже заложу замок. Ещё один.

— Не ты, — покачал я головой. — Там, уж извини, капитан, на твоём уровне не справиться. Это по силам только легату-пропретору с ресурсами целой провинции. Он будет не просто ставить замок ниже, а размечать каналы, копать их, спускать воду и строить собственно путь для кораблей. И как награду — заложит город в устье. Собственно Жемчужную Гавань. И к моменту, когда о её закладке узнает всё королевство, и сюда соберутся «прокси» от всех заинтересованных лиц чтобы настучать нам по рогам, мы должны иметь целую сеть опорных пунктов по берегам Белой. А вот тут ты прав — главным в их строительстве будешь ты, капитан. И твой баронский домен, скорее всего, даже не будущий иметь пахотных земель от слова «совсем», но превратится в самый богатый в графстве. Теперь понял масштабы? Да, тебе придётся пахать, как паке Карлосу, потом расскажу, кто это. Но и награда, согласись, в итоге ждёт сумасшедшая. Не успеешь ты — твои дети её получат. И будут славить отца, основателя великого рода, возможно даже графского со временем — чем чёрт не шутит?

— Дай до завтра подумать и всё взвесить? — Его аж затрясло от эмоций, но на то он и прожжённый наёмник, чтобы в любой ситуации мыслить трезво. — Про графство, конечно, точно не на моём поколении… Но в остальном…

— Если всё, о чём сейчас говорили, останется с тобой — дам. Столько, сколько нужно. Думай. Что своим людям говорить — обсудили. Жемчужину получишь, если согласишься — я не буду тянуть, и сразу присягу приму. Просто помни, путеолан стоит ДОРОГО. Уже сейчас. Все, кто с тобой пойдёт, озолотятся. Это уже хороший стимул сменить ненадёжные контракты на опасную, но постоянно прибыльную работу. А вот стратегические перспективы…

— Граф, я могила! — провёл он пальцем по шее, дескать, ничего никому не скажу. — Понимаю последствия. И понимаю, что не я — других желающих быстро найдёшь, так?

Приятно общаться с умным человеком. А правда, нафига мне СП с ненадёжными аквилейцами в этот романтичный рыцарский век? Не Драко — так и правда других на роль Цепеша отыскать мог, в любой момент. И даже не подумал бы об этом, если б не обстоятельства.

— А вот мы и приехали! — воскликнул Йорик. Впереди, в полумиле от нас, возле самой воды возвышалась одинокая крепостная башня, вокруг которой угадывалось пепелище.

— Это то, о чём я думаю? — произнёс я, непроизвольно сжимая кулаки.

— Да, граф, — кивнул Йорик, но без присущего привычного пафоса. — На этом месте свой Город Королевы Ангелов пытался построить твой отец. Символично, правда?