Пограничье Галифата

3.24. Знакомство с Мариянь.

Когда я через день, перед тем как пойти к любовницам, проверил нужный мусорник, то увидел запрещающий сигнал. Этот сигнал не менялся ещё три дня. Прогуливаясь по маршруту в своём мужском обличьи я заметил как три молодых галифатца затягивают женщину на лестницу. И ведь совсем рядом два придурка пристали ко мне. Ух, как я разозлился!

— Что здесь происходит?! — Гаркнул я, влетая на площадку.

— Помогите! — Пискнула девушка. Я её определённо где-то видел. Ближайший из галифатцев повернулся ко мне говоря что-то успокаивающее.

— Хрена себе! — Высказался я по-русски и пробил ему в корпус. Галифатец побледнел, схватился за место удара и начал оседать. Это были не те парни, что приставали ко мне. Я не торопился. Или это время для меня ускорилось. Двое других всё никак на меня не реагировали и я смачно впечатал ему ногой в челюсть.

— Кто это здесь девочек обижает? — Продолжил я на русском, хватая второго и резко дёргая на себя. Затем я довернул его, и парень полетел в стенку. Третий отлип от девицы.

— Эй! Ты чего! — Произносил он на галифатском.

Я дёрнул его за руку и сломал её. Ухватившись здоровой за сломанную и завывая, третий покатился по полу. Второй смотрел от стенки бессмысленными глазами. Я чуть не убил его, прыгнув на него сверху. Но остановился, затормозил. Потом тупо пробил ногой по морде. Это было не правильно, подготовленный боец мог бы меня подловить. Но подготовленным бойцом он не был и даже уклониться не смог. Первый бессмысленно булькал сломанной челюстью. Третий, держась за руку, шебуршился на полу, пытаясь то ли встать, то ли убежать.

— А ты куда собрался? — Продолжил я на русском, вбивая сверху его щиколотку в пол.

Девушка, судя по виду, была старшей школьницей возраста согласия. То есть "по-согласию" её уже можно выдавать замуж. Она неловко пыталась поправить одежду. Судя по её одежде, она придерживалась радикально-свободных взглядов — тонкий комбинезон прекрасно подчёркивал её отличную фигуру с широкими бёдрами, тонкой талией и начавшей тяжелеть грудью. Задницы и грудь у моих любовниц больше. Зато у девушки талия на вид гораздо уже. Всё же радикальность была не полной — накидку девушка носила, но накидку прозрачную и фигуру не скрывающую. Лицо у неё было открыто — значит не замужем. Черты лица у неё были по-галифатски крупными, крупный рот и нос общего приятного впечатления не портили. Нейросеть мне подсказала, что зовут её Мариянь. Мариянь поправила платок и ещё раз подчеркнула радикальность своих воззрений. Платок "сполз" с её головы вниз, чудом и парой заколок-невидимок зацепившись за волосы на уровне шеи. И всё же она была не настолько радикальна, чтобы от платка полностью отказаться.

Рассматривать девушек считается не приличным и я опустил глаза вниз.

— Извини, красавица, что тебе пришлось это увидеть. — Перешёл я на галифатский.

Мариянь выскользнула обратно на уровень и лёгкой летящей походкой отправилась вдаль. Я тоже вышел за ней вслед — связи на площадке не было. Мне предстояла встреча с полицией.

Галифатцев в полиции подлечили. Они заявили, что не собирались делать ничего плохого — просто один из них хотел жениться, а двое его приятелей должны были помочь девушку подержать, чтоб она сильно не сопротивлялась.

Здесь то я и выяснил, что бывают в Галифате и так называемые нерегулярные браки. Если мужчина с женщины её накидку сорвал и женщина свободная, то она может потребовать от него взять её замуж. А может и не потребовать, заявив — не нравится он мне. Каких-либо неприятных последствий для женщины в этом случае нет.

Но мужчина может пойти дальше и овладеть женщиной. Если и мужчина и женщина свободны, то и в этом случае всё тоже спокойно урегулируется браком. А вот если брак по каким-либо причинам не возможен, то женщина считается опозоренной и развратной. Её родственники могут стребовать компенсацию, препоручить наказание государству или смыть оскорбление кровью. Но в последнем случае уже они должны заплатить штраф за убитого насильника. Если же насильник остался жив, то на репутации женщины появляется пятно и ей потом труднее выйти замуж.

Нерегулярные браки "имеют место быть". Обычно — в бедных слоях населения, потому что обычная свадьба может оказаться финансово накладной. В обществе смотрят на это

сквозь пальцы, но только если у мужчины это единственный брак.

Ко мне претензий в полиции не имели. Только поинтересовались, что это я такое говорил и на каком языке. Вполне удовлетворились ответами, что это мой родной, это не язык содружества и это я ругался.

Я поинтересовался у полицейских: что галифатские женщины так и сидят дома? Выяснил, что нет. Но их должен сопровождать мужчина. А в баню, спрашиваю. Оказалось, что к женской бане мужчина не то что не имеет права приближаться, а даже смотреть в сторону её входа. Так что в бани женщины ходят со служанками. А если, спрашиваю, у мужчины одна жена и служанки нет? Полицейские насупились, сообщили что это только в низшем слое общества, что низшие слои не достаточно прониклись духом Галифата, и вообще, тема эта не приятная и шёл бы я отсюда.

Наконец мусорник мне сообщил, что я могу зайти и я с определённым трепетом отправился к любовницам. Азхар и Армин изголодались и устроили мне секс-марафон. Абда вела себя как обычно, а я чувствовал себя не в своей тарелке. Уходя, я бросил на неё виноватый взгляд, а она мне молча ободряюще улыбнулась.

В следующие разы чувство неловкости уменьшилось, но так где-то внутри у меня и осталось.

Мариянь я встретил в пекарне у моего дома. Она там работала в кафетерии. Подавая мне булочки и кофе, она поблагодарила меня и благосклонно приняла мой комплимент.

— Ты и правда считаешь меня красавицей? — Пококетничала она.

— Конечно, — поддержал я, — если сомневаешься, тебе достаточно в зеркало посмотреть.

Мариянь сделала вид, что засмущалась, но чувствовалось, что ей приятно.

Я завёл ежедневную привычку заходить в кафетерий на чашечку кофе. Когда не было других посетителей, мы болтали ни о чём. Мариянь постепенно разговорилась и рассказывала обо всё на свете. То она жаловалась на воспитательниц, что к ней придираются, то на своих одноклассниц.

— Представляешь, что мне сказала эта Изумруд?

Изумруд — это имя. Захотели родители назвать дочку драгоценностью или драгоценным камнем, вот и назвали.

— Что? — поддерживаю беседу я. Мне это не слишком интересно, но вида я не подаю. Почему? Может быть потому, что на Мариянь просто посмотреть приятно. А может быть мне просто не хватает простых человеческих разговоров?

— Эта козявка мне заявила: "Мариянь! Ты дура, что сделала пластику!" А я ей и говорю, что я не дура и пластику не делала. Все же знают, что пластику делают в послеродовой период, когда гормоны бушуют и тело перестраивается. А она мне и заявляет с таким апломбом: "У девушки таких зрелых форм быть не может!" И пальцем меня в задницу тыкает!

— Кхм.

— Вот именно! Разве похоже, что я делала пластику?

— Это было бы странно. — Дал я один из тех неопределённых ответов, которые выручают в подобных случаях.

— Вот именно! И я не делала пластику! У меня просто такая фигура!

Я выдал ей комплимент по поводу её фигуры и сказал, что Изумруд ей просто завидует.

— Точно! У самой-то ни рожи, ни кожи, ни сиси, ни жопы! Точно завидует. А как ты догадался?

— А что здесь догадываться, если б она не завидовала, она б так тебе не сказала…

В другой раз Мариянь возмущалась, что в лифте какой-то наглый мужик начал её по заднице гладить и пощипывать.

— Я к нему лицом развернулась, — горячилась она, — а он на меня смотрит и улыбается. Ну я ему и выдала! "В вашем возрасте, уважаемый, не престало как шкодливому подростку в лифте девочек щупать! Я Вам во внучки гожусь!" Вот он из лифта не на своём этаже выскочил!

Ещё раз она начала расспрашивать меня.

— Ли, а у тебя есть жёны?

— Сейчас нет.

— Да! А были.

— Была у меня жена, давно.

— А что с ней случилось?

— Надеюсь, что ничего плохого. Она от меня ушла.

— Ой, а у вас так можно?

— Да.

— Просто ушла?

— Ну не совсем. Я тогда учился, денег было мало. Один из моих однокурсников учиться бросил, в торговлю устроился. Мы с женой развелись, и через месяц она за него замуж вышла.

— О! Понятно. Торговцы хорошо зарабатывают. Я тоже хочу за торговца замуж выйти…

"Да." — Подумал я. — "С тактом у Мариянь не очень". Впрочем я не обиделся. Всё это сейчас для меня далёкое прошлое.

Потом через несколько дней на подходе к дому моих любовниц почувствовал что-то странное. Какое-то беспокойство на меня навалилось. Решив не рисковать, повернул назад и отзвонился свахе, попросив прислать настоящую Алиму. Потом получил сообщение от Афифы с рекомендацией на пару дней визиты прекратить.

Азхар и Армин мне потом рассказали. Алиму они встретили, и когда она спустя подходящее время из их дома выходила, к ней бросились эти — из нравственных ревнителей. Сдёрнули с неё покрывало, чтоб лицо посмотреть. Алима давай визжать и обратно в дом скрылась, сёстры мужа вызвали полицию. Полицейские прибыли шустро. Допросили ревнителей — те сразу пытались извиниться, но, осознав, что извиняться не перед кем, просто ждали и от допроса не увиливали. Оказалось, что им соседка сообщила, что ходит тут кто-то подозрительный, беременную изображает, но беременные так не ходят. К дежурному наряду подтянулась полицейская дама. Даму в дом на женскую половину пустили, свежеприготовленными плюшками угостили, рассказали что Алима к ним ходит кулинарией заниматься, так как к семейной жизни готовится. Алима свой накладной животик показала, и пояснила, что им на уроках "Этики и психологии семейной жизни" задание задали — потренироваться и почувствовать, что беременные чувствуют.

Супруг Азхар и Армин долго, с чувством и с расстановкой орал на ревнителей. Упирал на то, что он уважаемый торговец, что у него уважаемый дом и что ревнители ведут себя совершенно безнравственно, попирая галифатские традиции и законы. Что ежели молодая девушка попросила уважаемых женщин помочь ей с кулинарией, то отказывать ей в этом — большой грех. Он очень эмоционально апеллировал к полицейскому наряду, сбежавшимся соседям и просто прохожим. А прохожие сразу осознали, что происходит здесь что-то интересное и торопиться им совершенно некуда. Полицейские не вмешивались, только наблюдая, чтоб никто никого бить не начал.

Робкое замечание ревнителей, что мол соседка им сообщила, супруг парировал: "Да она на меня сто лет уже обижена, как я не на её дочке женился!"

А потом, завоевав полную моральную поддержку собравшихся и раздавив жалкие попытки моралистов оправдаться, супруг перешёл к финансовым требованиям. Первым делом он вытребовал с ревнителей для Алимы компенсацию "за моральную травму". Собравшиеся его в этом поддерживали и получили знатное развлечение. Ревнителей на этом в покое не оставили, супруг выбил с их руководства себе какие-то компенсационные преференции.

Меня вызвала Афифа.

— Ли! Посещать Азхар теперь слишком опасно. Она благодарит тебя и просит забыть о ней навсегда.

— Конечно, — согласился я. — Передай ей, пожалуйста, что она навсегда останется в моём сердце, но я никогда и нигде не упомяну о ней и её несравненной женственности.

— Хороший комплимент, Азхар понравится. Тебе нужно время, чтобы пережить расставание или ты предпочтёшь поскорее утешиться в новых объятьях?

— А есть вариант?

— Есть.

Афифа посмотрела на меня, я ей кивнул.

— Есть одна молодая вдова. Состоятельная и самостоятельная. Она владеет банным комплексом для женщин и спа-салоном при нём. Детей рожать она не может, по медицинским показаниям, по крайней мере в ближайшее время. Но мужчина ей нужен. Она предлагает пробный брак. Без вмешательства в её бизнес — это обязательное условие. Я ей информацию про тебя сбросила, ты её заинтересовал.

— Нужно сначала познакомиться. Присмотреться.

— Если хочешь, можешь пойти к ней прямо сейчас.

Афифа внимательно посмотрела на меня и уточнила:

— Переодеваться женщиной не нужно.

— Вот как.

— Да. Она вдова и гораздо более свободна в своих поступках.

Молодая вдова, Хурия, оказалась примерно моего возраста. У неё оказалось приятное и живое лицо. Лицо от меня она не прятала. Она поила меня чаем и обсуждала брачный договор. Брак пробный, и может быть расторгнут в одностороннем порядке, и мной и ей. Я принимаю на себя обязательства посещать её по-возможности каждый день, заранее согласовав время прихода. У неё дело, бизнес, он требует времени, не все дела можно бросить, но можно всё распланировать, главное сделать это заранее. Просто от посещений каждый день я отказался, сообщив что тоже работаю и у меня бывают форс-мажоры. Кроме того, время от времени я летаю в Комплекс Древних. Денег на содержание Хурия с меня не требует, но к подаркам отнесётся благосклонно.

Мы зарегистрировали и подписали договор, став супругами.

— Ну что, муж мой. — С улыбкой проговорила Хурия. — Не соблаговолишь ли познать жену свою?

Мы прошли в соседнюю комнату с матрасом-сексодромом. У Хурии оказалось сверкающе-белое кружевное бельё. На тонкой талии — белая лента с бантом, как на подарке. Она меня раздела, но сразу не дала.

— Постой-постой, супруг мой. — Начала она меня убеждать. По её словам, ей, чтобы чувствовать себя комфортно и получить удовольствие, нужно одеться в специальное одеяние, как в гареме какого-то там древнего правителя. Действительно, был такой. Было у него много жён со всех концов света, и ссорились жёны между собой за право выполнения супружеских обязанностей и выпрашиванию у него в это время разных плюшек. Чуть ли не убивали друг-друга, хотя может и убивали, про то как-то скомкано написано. И надоело ему это, и повелел он, чтоб женщины для выполнения супружеского долга к нему приходили в балахонах, полностью их скрывающих, и молчали, ибо умного сказать им нечего, а глупостей он слушать не хочет.

Балахон оказался толстый, прячущий фигуру. Получив моё согласие, Хурия позволила мне снять с неё кружевное бельё и быстро облачилась; балахон скрыл её с головы до пят. Устроилась ничком — этакий холмик под одеялом. В нужном месте оказалась подходящая дырочка. Такие, вроде, в средневековье у европеек были на ночнушках. Только надписи готическим шрифтом не хватает: "Не для блуда, а для продолжения рода во исполнение завета Господа нашего." Хотя мне-то именно что для блуда.

Балахон не заминался, куда не нужно не лез, Хурия рукой меня направила и я вполне познал жену в одеяле. Когда я закончил, Хурия высвободила голову из балахона и вытащила капу изо рта:

— Спасибо! Спасибо! Мне очень понравилось! Подожди меня, я скоро! — И шустро скрылась в следующей комнате. Вернулась Хурия быстро и снова в ажурном белье, только без ленточки. Она напоила меня чаем, похвалила и поблагодарила меня, что я такой мужественный, чуткий и понимающий. А я отнекивался и выдавал встречные комплименты. Когда мы передохнули, Хурия хитро на меня глянула и предложила:

— Ну что, ещё разок и разбежимся до завтра?

— Что? Снова в балахоне?

— Дорогой, ну ты ведь не против? Скажи что ты не против!…

Я согласился. В конце концов у каждого из нас есть маленькие слабости…

На следующий день Хурия мне написала, чтобы я проходил и раздевался. Она сразу встретила меня на сексодроме в балахоне. И я снова познал жену в одеяле. Потом мы вышли чайную комнату, я развалился голышом, а Хурия снова ухаживала за мной, поила чаем со сладостями. Я хотел было с ней обсудить ещё раз её балахон, и даже открыл было рот, но сразу же и закрыл. Посмотрев на довольную, я вдруг понял как она начнёт меня просить и уговаривать. На её: "Ну тебе ведь было хорошо! Я прочувствовала это. Я тоже хочу чтоб мне было хорошо." Мне нечего будет возразить, и я ничего не добьюсь. Так что я решил посидеть в тишине и не сотрясать напрасно воздух. Хурия, похоже, заметила мою заминку и улыбнулась мне доброй улыбкой.

Нейросеть мне просигналила: обнаружен афродзиак. Я не показал вида, что что-то заметил. Хурия принимала сексуально-томные позы, показывая свою фигуру в лучшем свете. Афродзиак меня подстегнул, и Хурия, поглядев на мой напрягшийся член, с довольной улыбкой произнесла:

— Жду тебя через пару минут! — И упорхнула в соседнюю комнату.

Член стоял колом, Хурия старалась, но кончить у меня не получалось. Запаниковать и расстроиться я не успел — она поймала пальчиками мои яйца и начала их ловко и аккуратно поглаживать и массировать. Я разрядился, испытав больше облегчение, чем удовольствие.

Перед сном зашёл в кафетерий. Пил кофе, ел булочки, слушал болтовню Мариянь, любовался ей и отдыхал.

Вечером я лежал и думал. Думал о себе, о том, что приступы у меня практически прошли, думал о Хурии, что я хочу от неё и что она хочет от меня, вспомнил Мариянь и, так и не придя ни к чему конкретному, уснул.

На следующий день пришёл к Хурии в рабочем комбинезоне и извинился — на работе задержался. Чай сразу до конца допивать не стал и, уже уходя, сделал вид что допиваю и набрал немного в пипетку. В медцентре провели анализ и назвали препарат: "Стойкий удалец", — говорящее название. В описании на общем было много химических и медицинских терминов. Понял не много: "Фармакокинетика… в рекомендуемом диапазоне доз носит линейный характер" и "Реализация физиологического механизма эрекции… требует сексуальной стимуляции." Подсчёты показали, что в стакане была минимальная доза; будь у меня не такая навороченная нейросеть, я бы ничего и не заметил. Даже существенно большая доза не вредна и не вызывает привыкания.

Начал читать на галифатском — завяз в цветистых фразах про "ключ мужской силы" и прочие эвфемизмы.

По-аратански, кроме упомянутых фраз, основной текст несёт юридическую информацию о необходимости консультации с врачом и ограничении ответственности производителя и распространителя при выявлении любых побочных эффектов.

Прикольнее всего было по-аварски. "Прояви себя мужчиной с женщиной. Если не помогает — обратись к врачу — у тебя проблемы."

Решил так всё и оставить, вида не показывать, что я что-то заметил.

На третью встречу убедил Хурию, что чаепитие можно разнообразить, что между двумя основными блюдами можно неплохо полакомиться десертом. Пообещал трусы с неё не снимать, и она, под это обещание, согласилась на всё. "Чёрт с тобой, делай что хочешь!" — Послышалось мне в её согласии. Я освободил её достойную грудь от топика, уложил на живот и начал с лёгкого массажа — кровь разогнать. Затем она уселась скрестив ноги по-турецки, немного прогнулась назад и подняла руки вверх, поправляя волосы. Широкие бёдра стали казаться ещё шире, талия на контрасте — ещё уже, грудь поднялась и возбуждающе притягивала взгляд.

— Ухм! Персик моей души! Цветок моих глаз! — Высказал я своё восхищение её замечательной фигурой. Я устроился сзади, обхватив коленями её бёдра, ухватил ладонями талию, прижался к спине, обняв и прихватив её за грудь. Хурия повернула голову, и скосив на меня глаза высказала:

— Мужчины такие предсказуемые!

— И женщины этим пользуются. — Ответил я ей, и приподнявшись и подавшись вперёд сумел её поцеловать.

Хурия опустила руки, добралась до моего хозяйства и, разорвала поцелуй:

— Кажется можно переходить ко второму блюду, — подхватила она мою шутку.

— Торопливость убивает предвкушение. — Откликнулся я, и мы продолжили целоваться.

В качестве прелюдии с красивой женщиной, даже если она категорически не позволяет покуситься на низ, можно сделать много всякого разного. Даже банальные обнимашки-потискушки становятся очень даже приятным времяпровождением. Хурия постепенно разохотилась. Ей очень понравилась забава с вареньем. Она устраивалась у меня на коленях лицом ко мне и обхватывала меня своими коленями. Мы обнимали друг-друга левыми руками, а правой рукой по очереди брали пиалы с вареньем, варенье в наших пиалах было разным. Прихлёбывали немного и потом целовались по-взрослому, продвигая языком своё варенье в рот партнёру.

Ещё Хурии понравилась игра "в губку". Во время поцелуя нужно ухватить верхнюю губу партнёра своими губами. Проигравший открывает нейросеть на трансляцию сигнала и позволяет выигравшему делать всё что тот захочет. Хурия отдельно оговорила, что моё "всё что захочешь" на её трусики не распространяется. Но на всякий случай жульничала, объявляя игру в губку неожиданно, прямо во время игры в варенье, и, разумеется, выигрывала. Потом она с большой выдумкой соблазнительно прижималась ко мне и ласкала меня, пока я не сдавался:

— Всё, Хурия! Всё! Сдаюсь. Беги быстрее за своим балахоном. Не то второе блюдо кончится не начавшись!

Пришло время мне лететь в Комплекс Древних. Я сообщил Хурии, что отлечу на шесть дней. Она расстроилась, но не возражала.

— Помни, что я жду тебя и не задерживайся. — Сказала она мне на прощание.

На Сортировочной, естественно, в бордель не пошёл.

В Комплексе Древних мешок-хранитель закинул меня определять кубы. Но спокойно посидеть-настроиться не давал. Бросал в меня белой тучей, все скрывающей. Так что нужно было оперативно определяться и меня местоположение. Потом закидывал к цветным пятнам, но ненадолго. И снова возвращал к кубам. Я начал пытаться скрываться за своими щитами, это помогало, но не сильно.

После очередного выхода из Комплекса высказал волонтёрам гипотезу, что цветные пятна — это попытка нас чему-то научить. Но мы не воспринимаем эту информацию, потому что не так видим. Волонтёр мне подтвердил, что такая гипотеза известна, имеет право на существование, не подтверждена и не опровергнута. Ещё он мне сказал, что более популярна гипотеза, что цветные пятна это действительно попытка нас чему-то научить, и информацию мы воспринимаем, только выделить и понять что это за информация и чему именно нас учат не удаётся.

После пятидневного забега мне показалось, что мешок меня подталкивает к более частому использованию пси. Я начал проводить короткие пси-погружения как только предоставлялась малейшая возможность. Мне показалось, что я начал чувствовать ауры. Сильные псионы их видят и описывают, даже диагностируют по ним внутреннее состояние, я же чувствую только какие-то мимолётные проблески. В принципе это уже не плохо, значит я становлюсь сильнее.

Вернувшись с Алатеза-Главного, я вернулся к уже привычной жизни. По-возможности ежедневный секс с Хурией, вечерняя болтовня под кофе и булочки с Мариянь, чтение книг в свободное время, и небольшие работы — больше для поддержания репутации с баронством. Хотя, если выпадало что-то выгодное, тоже брался. Обычно это были крупные заказы на переоборудование каких-нибудь складов, павильонов, магазинов. Если выпадал крупный корпоративный заказ, я отзванивался Хурии и извинялся что не смогу её посетить, вкалывал без перекуров, стараясь закончить быстрее. От частных заказов жителей с некоторых пор я решил отказаться. Последней каплей стал один галифатец. Посчитал я ему работу. Получилось восемь с небольшим тысяч кредитов. А он мне и говорит: "Не. Дорого. Давай за тысячу." Я за тысячу, естественно не соглашаюсь. А он меня пытается убедить, что за восемь тысяч он и сам сделает. "Ну так сам и сделай, чтож ты заказ-то выставляешь?" "Так я, это," — ответствует ничтоже сумняшеся, — "не умею. У меня баз нужных нет." В общем решил я держаться от неадекватов подальше.

Мариянь время от времени что-нибудь отжигала, разнообразя мою жизнь фейерверком. Так, оказывается, она тоже участвовала в Чемпионате. Но не спортсменкой, а чирлидершей, в команде девушек поддержки. Она показала мне запись выступления своей команды и всё спрашивала, нравится ли мне. Что я мог сказать? Как мне могли не понравиться молодые красивые девушки в откровенных нарядах задорно скачущих и вытанцовывающих под ритмичную музыку?

— Очень красиво! Просто обворожительно! — Сказал я Мариянь. — Как вас только моралисты не растерзали?

— Моралисты! Старые пердуны, забывшие что значит быть молодым! Они бы нас и растерзали, но кто ж им даст-то?

Действительно, в сети обнаружились следы противостояния чарлидинга с моралистами. Моралистов забили как мамонтов. Во-первых, мужчины утверждали, что все девушки незамужние и мужчины имеют право узнать, кого им будут предлагать в жёны. Во-вторых, организаторы заявляли, что все костюмы "антивандальны" — просто так без согласия носительницы не снимаются. В-третьих, мужчины в возрасте доказывали, что выступления просто эстетически красивы. В-четвёртых, женщины, возможно что матери этих девчонок, заявляли — пусть развлекутся, а то потом замуж выйдут, дети пойдут, не до развлечений будет. Там были ещё мнения, так что сразу и не перечислишь.

Ещё Мариянь озадачила меня вопросом, какой по моему мнению должна быть жена. Пришлось задвинуть целую теорию. Я рассказал, что женщина — главная в доме, и распоряжается всеми домашними финансами. Здесь у Мариянь заблестели глазки. Что мужчина — добытчик, должен деньги зарабатывать и в дом приносить. Глаза у Мариянь заблестели ярче. Что дом для мужчины — это место отдыха. Мариянь не возражала. И задача жены так всё организовать, чтоб в доме всё шло своим чередом, есть мужчина или нет. И что в доме всего должно хватать, даже если мужчина вернулся без добычи и денег, больной или раненый. И это тоже задача жены всё предусмотреть. Здесь глазки у Мариянь сиять перестали и она стала серьёзной:

— Это как старшая жена у мужа-военного? — Уточнила она. Как-то незаметно я разговорился и начал вспоминать и рассказывать. Я вспомнил отца. Он у меня был не военный, но пояснить кем он был я Мариянь не смог. В самом деле, после института, весь его и весь его курс отправили к Королёву. После окончания проекта Н1, а он занимался телевидением на старте, ему предложили "одеть погоны". Папа отказался и перешёл в СредМаш. Что он там делал — точно не знаю. Союз развалился, а секретность у него осталась. Как-то рассказывал папа о смешном полёте в Арзамас-16. Ему велели к нужному времени прибыть в аэропорт и встать у киоска Союзпечать. Никаких билетов, ни самолёта в расписании просто нет. Инженерная братия друг-друга быстро у киоска опознала. Кто-то из опытных бутылочку беленькой достал — по пятьдесят капель перед полётом. Там ещё полковник рядом нервничал и на них всё косился. Его угостить попытались, а он шарахнулся. Потом пришла стюардесса на каблучках, пересчитала пассажиров по списку и без всяких глупостей вроде регистрации и взвешивания багажа повела к самолёту на посадку. Полковник тоже "свой" оказался — представитель заказчика…

— Отец у меня по командировкам помотался. Он не военный, но с военными работал. И вот как-то его долго дома не было. Мы с мамой жили, его ждали. И вот он приехал, маму обнял и поцеловал, а мама начала из его объятий вырываться и говорить папе, что он колючий и "Потом! Потом! Когда дети уснут!" Я ещё маленький был. Папа меня поднял и поцеловал. А я и говорю: "Действительно колючий!" А утром я проснулся и к родителям прибежал. А мама папе и говорит, что диван, это ложе такое, нужно поменять, потому что он испортился и скрипит. А я улёгся на диван и говорю: "А подо мной не скрипит." Папа с мамой засмеялись и я несколько дней спал на этом диване. Вспомнил я деда по отцовской линии, лесоруба и сплавщика. Так он в лесу целый день, а как сплав, так неделями дома не бывал. Вспомнил и казаков по материнской линии, там вообще понятно.

Мариянь внимательно меня выслушала и резюмировала:

— Это получается, ты будешь мотаться по всей вселенной. И на каждой станции, куда тебя судьба закинет, у тебя по временной жене будет. — Я попытался возразить, но Мариянь мне слова вставить не дала и сразу возразила: — А как иначе, ты же мужчина. А жена твоя домом должна будет заниматься и детьми. Ты дома редко появляться будешь, как появишься, очередного ребёнка жене сделаешь и снова унесешься. Такой брак на любительницу.

Я решил с ней не спорить, а Мариянь в задумчивости не громко произнесла:

— Нет уж. Торговец стабильнее и надёжнее. Да и богаче.

Я усмехнулся: "Кто о чём, а девушка о будущем браке."

Как-то у Хурии, чтоб не закончить раньше времени, я решил отвлечься на короткое пси. Ну а что мне ещё делать? Нейросеть, конечно, помогает, но и самому старться нужно. Перемножать большие числа в уме с нейросетью не отвлекает — просто ответ всплывает и всё. Подумать, что занимаешься любовью с женой? Сейчас тоже не вариант. Это только через несколько лет срабатывать начнёт. Вот и остаётся вариант подумать о чём-то серьёзном. Как-то на автомате проверил ауру у Хурии во время десерта, и показалось мне, что она другая. Во время второго подхода аура показалась опять новой, уже третьей. На следующий день провёл эксперимент. Подсуетился и выиграл у Хурии желание, потискал её по-всячески и потребовал, чтоб она свой балахон притащила, а я ей в него упаковаться помогу. Хурия растерялась, но быстро взяла себя в руки. Ей не очень-то хотелось, но спорить она не стала. Я с ней ещё повозился, трусишки с неё стянул, по заднице легонько шлёпнул, балахон натянул, на пол завалил — короче пошалил, пока она ничком не устроилась. Выяснил я, что аура у неё не изменилась.

Ночью уже обдумывал и утвердился в мысли, что подсовывает Хурия мне вместо себя других женщин. И вспомнился мне замечательный монолог Мариянь. Я тогда от частных заказов ещё не отказался, работал на одну вдову. Нужно было её шкафчик собрать и подвесить. Шкафчик я собрал, и начала эта галифатка какие-то сумасшедшие требования высказывать. Когда я пояснил, что сделать это не возможно, она контракт на работу закрыла с пояснением, что работа не выполнена и денег мне она не заплатит. Мариянь, увидев что я расстроенный, выспросила у меня что да как и монолог-то и выдала:

— Ли! Ты такой наивный! Все женщины — лживые стервы! По крайней мере галифатки. Они врут — как дышат. Если можно соврать и получить на этом выгоду хоть в один кредит — они обязательно соврут. А потом ещё и похвастаются, как ловко вокруг пальца простачка обвели. Да даже и без выгоды соврут, просто так, из любви к искусству! Так что никода не верь женщинам! Я тебя умоляю! Эта вдова специально подстроила, чтоб денег тебе не платить. Сборку ты ей сделал? Сделал. Теперь она откроет контракт на подвеску шкафчика и заплатит в итоге меньше.

На языке у меня крутилось, что она тоже женщина и галифатка, но я решил, что иногда полезнее жевать, чем говорить, тем более, что у меня как раз вкусные булочки.

Так что да. Хурия меня обманывает. Здесь всё сразу у меня и сложилось — и балахон её этот дурацкий, и поза, в которой женщину опознать сложно, и закрытая нейросеть, и капа во рту, чтоб разными голосами себя не выдать. Я попытался понять зачем же она это делает. Главная причина, по-видимому финансовая. Может ли быть что-то ещё? Может ей не нравится секс? Или может я ей не слишком нравлюсь? Потом решил, что это начинают лезть стандартные мужские комплексы. В конце-концов если другие женщины Хурию заменяют, значит им это нужно или нравится. Так что лишние мысли задавил, и начал думать, что мне со всем этим делать.

Ну ладно. Допустим я Хурию брошу. Не факт, что следующий вариант будет лучше. А здесь — "тепло, светло и мухи не кусают." В смысле дают и ещё добавки просят. Так что не буду относиться ко всему этому серьёзно, знаю и знаю. В нужное время уйду и переживать не буду. Так что прикидываюсь валенком, тупым как пробка. Кого подсунули, того и трахаю.

Утром настроение всё равно было испорчено. Отзвонился Хурии, сослался на дела, и ушёл на целый день в баню. Весь день пробездельничал, в порядок себя привёл.

Когда после этого моего открытия я снова пришёл к Хурии, под балахоном была она. Потом дурачилась со мной, выспорила себе желание, ласкала меня по-всячески, добившись что я послал её облачаться. И снова под балахоном была она. Ну, судя по ауре. На следующий день сначала была какая-то другая женщина, а во второй заход — Хурия. Похоже, я своим неожиданным требованием её насторожил. Потом, похоже, Хурия успокоилась и под балахоном начала оказываться редко. Повторялись ли женщины или нет — не ясно. Ауры я пока плохо вижу.

Дальнейшая по хорошему ожидаемая, но для меня неожиданная цепочка событий началась с того, что Мариянь, наивно хлопая глазками, меня развела на конфеты.

— Ли! А ты подаришь мне конфеты на День Колонизации? Если подаришь, то я ими одноклассницам похвастаюсь. Скажу: "Молодой человек подарил." Пусть завидуют.

— Конечно подарю. — Откликнулся я. — А когда День Колонизации?

Я подгадал посещение Комплекса Древних, чтобы вернуться накануне. Хурия перед моим отлётом мне опять сообщила, что будет ждать и скучать.

— Что поделать, дорогая! Шесть дней, дорогая, меня не будет шесть дней. — Ответил я ей.

В Комплексе Древних мешок меня тренировал по прежней методе. Кажется ауры я начал различать чуть лучше.

Вернулся с Алатеза-Главного поздно — у Хурии уже началась "ночь". Конфеты для Мариянь подобрал заранее. Продавщицы любезно помогли мне выбрать коробку и правильно упаковали её. Они выяснили, что для девушки, для старшеклассницы возраста согласия, чтобы девушка могла достойно похвастаться подружкам. Коробка обошлась в 732 кредита. А с другой стороны чего бы и не понтануться?

— О-о-о! — Протянула Мариянь. — Какие конфеты! Спасибо. Я к тебе зайду через два часа, станцую.

Я в сети уточнил что это означает. Оказывается, если подарок чарлидерше понравился, то она танцует для подарившего в своём сценическом костюме. Потом даритель обнимает чарлидершу и пытается расстегнуть специальную застёжку на её костюме. Девушка может специально застёжку ослабить, чтобы она легко расстегнулась. Это означает, что даритель девушке не просто нравится, но и она согласна на брак. Который обычно сразу и заключается прямо по факту. Это тоже нерегулярный брак, так скажем женский его вариант. Это вариант редкий, всё же девушки хотят выйти замуж "с цветами и в белом платье". Так что обычно застёжка не расстёгивается. В сети был целый раздел обсуждения как должны себя вести мужчины и как они себя ведут. Правильным считается если мужчина расстройства не показывает или старается не показывать. В качестве расположения он может надеяться на утешительный поцелуй. А вот если чарлидерша от танца отказывается, то это явное указание что даритель ей не приятен.

Я помылся и навёл у себя порядок. Просто убрал всё лишнее, чтобы нигде ничего не валялось.

"Открой мне заднюю дверь." — Пришло мне сообщение от Мариянь.

Я открыл, во дворе никого не было.

"Готово." — Отписал в ответ я.

Хлопнула соседняя дверь и на пороге появилась Мариянь. Она была в ярких красно-зелёных гольфах до колена. Красно-зелёные шорты с пышней кучей бантов плотно облегали её широкие бёдра и крепкие ноги. Шорты заканчивались на ладонь выше коленей, коленки были голые. Красно-зелёный топик плотно облегал её девичью грудь с проступающими сквозь ткань мелкими сосками. Грудь была уже достаточно крупной, но всё же девичьей, у женщин она становится другая. Топик заканчивался снизу сразу под грудью, оставляя плоский живот с аккуратным пупком на свободное обозрение. Сверху он закрывал верхнюю часть плеч. Красно-зелёные перчатки почти до локтя и красно-зелёные банты в волосах завершали её наряд. Красно-зелёный — это цвет команды, в поддержку которой она выступает.

— Потрясающе выглядишь!

— Места у тебя маловато, но я аккуратно.

Мариянь покружилась и попрыгала на пятачке, высоко поднимая ноги. Даже продемонстрировала вертикальный шпагат. Движения у неё были плавные, она выполняла их красиво, легко и непренуждённо. Было понятно что за этим стоит большая работа.

— Ну, как тебе? — Спросила Мариянь закончив номер.

— Впечатляюще! Я поражен в самое сердце.

— Я рада, что тебе понравилось. Знаешь что дальше?

— Попробовать расстегнуть застёжку?

— Попробуй.

Застёжка ярко-белая, блестящая, с советский пятачок, сзади на спине, от неё к топику и шортам идут полоски ткани. Мариянь развела руки в стороны, и, когда я подошёл, положила их мне на плечи. Я обнял Мариянь, иначе застёжку не достать. Мариянь спокойно ждала, внимательно глядя мне в лицо. Я ухватил застёжку пальцами и попытался её согнуть. Застёжка не поддавалась.

— Что? Сил не хватает?

Понятно. Пробует вывести меня из себя. В сети это было. Я б этого не нашёл, если бы не залез в сеть под видом Алимы. Как там было то? "Лучше один раз получить по морде, пока есть возможность отказать, чем потом мучиться всю жизнь"

— Сломать боюсь.

— Не бойся.

Я сдавил застёжку изо всех сил. Просто чтобы сказать: "Я старался изо всех сил. Увы." Застёжка с треском сложилась, топик и шорты разъехались и свалились на пол тряпочками. Мариянь оказалась в моих объятьях голенькая, гольфы, перчатки и банты в волосах за одежду не считаем. Как говорится готовая к употреблению. Мариянь вздрогнула, дёрнулась и я ватоматически сжал её в объятьях. В голове у меня зашумело. Организм, привыкший к регулярному сексу, после шести дней воздержания очень хотел женщину, хотел здесь и сейчас.

Очнулся я через несколько секунд. Мы так и стояли, я прижимал Мариянь к себе, а она бессильно пыталась упереться в меня руками и обречённо повторяла:

— Ли! Нет! Пожалуйста! Ли! Не надо! Ли! Я не хочу! Пожалуйста! Ли! Отпусти меня!

— Да, Мариянь, конечно. Сейчас я тебя отпущу. Успокойся.

— Да! Отпусти! Пожалуйста!

— Успокойся, и я тебя отпущу.

— Всё! Я успокоилась! Отпускай!

— Тебе есть что одеть?

— Да. У меня в рюкзаке комбинезон. Отпускай же.

— Сейчас отпущу. Не торопись, аккуратно оденься.

— Да отпускай же!

— Ты точно успокоилась?

— Да успокоилась я, успокоилась. Отпускай!

Я раскрыл объятья, и Мариянь бросилась к рюкзачку.

— Извини. Застёжка неожиданно открылась.

Мариянь, видя что я не двигаюсь, на самом деле успокоилась. Она сняла с себя остатки сценического костюма, запихнув его в рюкзак и продемонстрировав свою фигуру, и элегантно влезла в повседневный. Одетая, она окончательно вернула себе самообладание. Подняла тряпочки бывшие шортами и топиком с пола, ухватила за застёжку и, поразглядывав её, вперила в меня обвиняющий взгляд:

— Она не так открывается! Ты просто сломал её!

— Извини! Так получилось.

— Ничего. — Ответила она, и я понял, что виноват во всех грехах.

Она прошла к двери, остановилась и вполоборота выплюнула:

— Значит я тебе совсем не нравлюсь!

Я мгновенно оказался около неё, ухватил за талию, крутнул и снова замкнул в своих объятьях. Среагировать она не успела, пока не оказалось слишком поздно.

— Я так боролся с собой! У меня чуть сердце не разорвалось, когда я тебя отпускал! — Здесь я немного преувеличил. — Ты ведь такая красавица! С такой бархатистой кожей! Ты так умопомрачительно пахнешь! Вся такая вся чистенькая! Прямо из душа! И вся такая голенькая, доступная! Ты просто не представляешь, как я тебя хочу. И вот я, обливаясь внутри горючими слезами и еле удерживая лицо, тебя отпустил. И что? Ты меня за это же и третируешь! Кто меня умолял отпустить? Зря я тебя послушал! Нужно было сразу отнести тебя вон на матрас и прямо на матрасе на тебе и жениться! Но это не сложно исправить!

Я, прижимая Мариянь к себе, прогнулся назад и ноги её оторвались от пола. Я крутнулся и маленькими шагами понёс её в угол к матрасу. Мариянь взвизгнула, забилась как пойманная птица и начала просить:

— Ли! Я всё поняла! Отпусти меня! Я уже одетая!

— Там внутри ты голенькая, чистенькая, вкуснопахнущая, с бархатной кожей. Прямо ам тебя!

— Ли, ну пожалуйста, ты же меня уже отпустил!

— И что я получил в ответ? Упрёки!

— Ли! Пожалуйста. Я всё поняла.

Я остановился, выпрямился, и Мариянь утвердилась на ногах.

— Ну, хорошо. Я тебя снова отпущу.

— Да! Да! Отпусти!

— Но ты мне кое-что должна!

— Что?

— Как что? Поцелуй. Я тебя не раздеваю, а ты меня целуешь.

Мариянь меня поцеловала, если это можно назвать поцелуем. Скорее так клюёт птица, чем целует девушка. Я, не выпуская Мариянь, начал переводить на галифатский Ронсара. Рифмы у меня, естественно не получались, но определённый ритм передать мне всё же удалось.

Я так люблю тебя,

Отчаянье берёт,

А ты и поцелуй

Едва мне подарила.

Не вкусный поцелуй,

Холодный как могила…

Да. Перевод вольный. Но "спешил" не подходит по смыслу и я его заменил. Ещё я выкинул всю середину, там где про внучку и бабушку, невесту с женихом в окружении народа. И заменил на своё. Конец в целом оставил.

Да просто клюнула меня

Как птица!

Меня так не целуй,

Как это мне ни грустно.

Захочешь целовать,

Так уж целуйся вкусно!

— Это что?

— Это я попытался перевести одного старого поэта.

— А вкусно целоваться это как?

— Обними меня, не торопись, попробуй поцелуем передать мне то, что ты чувствуешь и как ко мне относишься.

— А ты меня отпустишь?

— Отпущу, обещаю.

— Не обманешь?

— Не обману.

Мариянь обняла меня, прикрыла глаза и медленно потянулась ко мне губами. Наши губы соприкоснулись и всё замерло.

Мариянь разорвала поцелуй и судорожно вздохнула. Я понял, что тоже всё это время не дышал и мне тоже очень нужно вздохнуть.

— Так?

— Да.

— Тогда отпускай.

— Спасибо.

Я опустил руки. Мариянь помедлила, продолжая меня обнимать, потом опомнилась, отпустила меня, подхватила свой рюкзачок и пошла к двери стараясь не бежать. Выйдя она остановилась, повернулась, засунула голову в комнату и показала мне язык. Я сделал демонстративный шаг к двери, и Мариянь ойкнула и засеменила к выходу из двора. Перед метровым проходам она обернулась. Я, стоя в дверях, помахал ей рукой. Она махнула мне рукой в ответ и скрылась за углом.

Спал я плохо. Я задрёмывал, мне снилось, что Мариянь я не отпустил, и просыпался. Заснул я под утро. В смысле под своё утро. Работу не пошёл, а пошёл сразу к Хурии. Под балахоном и в первый и во второй раз оказалась Хурия. Ну, судя по ауре. На время визита к супруге Мариянь я из головы выкинул. Потом вернулся домой, попытался почитать, но не сумел сосредоточиться. Так и сидел в шезлонге.

В пекарне, когда я пил традиционный кофе с булочками, Мариянь улучила момент и спросила:

— Ли, ты уже выбрал кольцо для меня?

— Мариянь, красавица, я сегодня закрутился, это терпит пару дней? — Решил я выиграть себе немного времени.

— Конечно. — Ответила Мариянь и отошла. Лёгкой беседы у нас сегодня не получится.

После кофе я порыскал в сети, но с подоплёкой вопроса не разобрался. Связался со свахой и Афифа предложила мне к ней зайти. Она меня порасспрашивала, выслушала, покачала головой.

— Раз уж ты сирота без женского пригляда, придётся мне за тобой присмотреть. Кстати, что с Хурией делать будешь?

— По договору если до свадьбы дойдёт мы с ней расстанемся.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Ну, слушай. Если бы застёжка не расстегнулась, всё было бы нормально.

— Мариянь говорит, что она сломалась.

— Ты в самом деле такой сильный?

— Похоже.

— Ладно. Не это важно. Если бы ты там на матрасе сразу бы на ней и женился — сейчас бы срочно обустраивал семейное гнёздышко. Но ты Мариянь пренебрёг или проявил уважение. Если пренебрёг, то это пятно на её безупречную биографию. А если проявил уважение, то должен это подчеркнуть сделав помолвку. Хочешь на ней жениться?

— Не уверен.

— Ясно. Как обычно…

В общем будем делать помолвку. Меня на помолвке будет представлять Афифа — родственниц же у меня здесь нет. Помолвку не сложно расторгнуть, моя оранжевая медкарта — прекрасная причина. Ну, или можно не расторгать. Сходил в ювелирный, обсудил с продавщицами кольцо. Кольца для помолвки относительно не дорогие. Я выбрал за 23 с небольшим тысячи — это из верхнего диапазона цен. Так-то ювелирка бывает и дороже, сильно дороже. На кольце два символа — любви и бесконечности. Получается "бесконечность любви" или "любовь навсегда". Спросил про размеры, продавщицы меня успокоили — кольца подстраиваются. Связался с Мариянь, решил уточнить, какое ей больше нравится. Она уткнулась в каталоги, а я отправился на работу. Вечером за кофе Мариянь скинула мне ссылку на понравившееся. Раза в три дешевле моего.

— Ли, а ты сам какое кольцо бы мне предложил? — Со значением спросила она.

Не тратя лишних слов сбросил ей ссылку.

— О-о-о! Это мне даже больше нравится! — Воскликнула она. — Пусть лучше оно будет!

Помолвку назначили через три дня. Связался с Хурией и рассказал ей про Мариянь.

"Свадьба скоро?" — Написала мне она.

"Не думаю." — Ответил ей я.

"Тогда вообще никаких проблем. Заходи. Жду."

И я пошёл к Хурии. Судя по ауре, под балахоном была она. Потом мы пили чай. Мне, как всегда, достался с "Удальцом". Хурия поглажива меня пальцами и рассуждала:

— Я всё понимаю, брак дело серьёзное. Брак — это дети, а я детей тебе рожать не могу. По крайней мере пока. Помолвка вполне ещё может расстроиться. И не из-за нашего с тобой пробного брака, он здесь вообще не причём. Так что же нам расставаться-то раньше времени? Вот когда станет у вас с Мариянь всё серьёзно, к близости подойдёт, тогда и расстанемся. Или ты собираешься весь год помолвки воздерживаться? Мне кажется это не слишком полезно…

Уговорить меня было не сложно. И во второй раз под балахоном снова была Хурия. А со следующего дня снова начались разные женщины.

Моя роль на помолвке оказалась небольшой. Я подошёл к нужному времени в нужный Дом Счастья. Меня запустили в банкетный зал. Там я вручил Мариянь кольцо, Мариянь прилюдно его приняла и меня скромно поцеловала. Под взглядами полусотни женщин в прорези накидок я порезал тортики на куски заданной величины. Кусочки получились ровными и аккуратными, так что я справился. И всё — на сегодня я свободен. Дальше мне нужно просто оставаться на связи с Афифой. Так что пошёл в бани.

"Ли. Приходи пить кофе." — Написала мне Мариянь вечером.

"Уже иду."

Нам, как жениху и невесте, отгородили ширмами столик.

— Я такая счастливая! — Начала Мариянь. — Ты так всё хорошо организовал!

Я пожал плечом. На самом деле всё организовала сваха, а я просто оплатил зал и угощение.

— Хочешь посмотреть, как всё происходило?

— Ты думаешь это удобно?

— Пфф. — Фыркнула Мариянь и начала сбрасывать мне видео от первого лица. Как главная "виновница" собрания, она сидела во главе стола. Судя по всему я ещё не появился — женщины устроились свободно, не кутаясь в свои накидки. — Вот смотри, смотри что сейчас будет!

"А это Рейхана, жена нашего Джасимли." — Объявил чей-то голос. Взгляд Мариянь сосредоточился на паре женщин, одной уже в годах, и второй помоложе.

— Смотри! Смотри, как у них лица вытягиваются! — Зашептала мне Мариянь. — Ух, какая я довольная!

Я на Мариянь вопросительно посмотрел.

— Джасимли мой кузен. Сын сестры мужа сестры моей матери. А ещё он мой молочный брат. Вообще тюфяк-тюфяком. Большой и добродушный. Девица, что ты видел, доброго слова не заслуживает. Задавака. Мать её в нашей семье приживалка. И вот решила она Джасимли захомутать. Ходила и всех убеждала что её мочалка для него хорошая партия. И уже помолвку готовили. А Рейхана — моя одноклассница. Она мягкая и спокойная. Это я их с Джасимли когда-то познакомила и они друг-другу сразу понравились. Я помогла Джасимли с Рейханой сговориться. Они друг-другу хорошо подходят. Брак, конечно, не регулярный. Но что поделаешь, так сложилось. Зато та швабра не у дел осталась. Они то уже всё распланировали, хотели на моей помолвке объявление сделать. Джасимли Рейхане конфеты подарил, а она для него танцевала и потом застёжку расстегнула. А он заранее всё знал и был готов. Ой! Но я тебе не расстёгивала! Ты её вообще сломал!

Я взял Мариянь за руки.

— Красавица! Ты такая красавица! Понимаешь, я ни к чему не хочу тебя принуждать. Ты, главное, скажи, как для тебя лучше, и я всё сделаю. Хорошо? — Я произнёс это и сам себе поверил.

— Ли! — Мариянь освободила руки, обняла меня и поцеловала.

— Прямо голова закружилась! — Произнесла она. — Так сладко!

Я со стороны смотрелся нормально. Был спокоен и сосредоточен, движения спокойные и чёткие. Вот видно как я покидаю зал, женщины разоблачаются и приступают к угощению. Перемывали косточки мне, наговорили колкостей друг-другу.

— Безродный развратный аратанец!

— Ты, Тахира, произнесла это так, будто завидуешь!

— Значит, Афифа, он техник?

— Скорее военный техник и абордажник.

— Гюльшат, твоя дочь в тебя! Ты ведь тоже имела склонность к военным. Помнишь? Сколько ты уже вдовствуешь?

— Лучше быть вдовой любимого мужчины, чем женой нелюбимого, тебе ли, Фазиля, этого не знать?

Нда. Я догадывался, что не всё ладно в королевстве Галифатском.

Впрочем, колкостями всё и ограничилось. Женщины успокоились, угостились, поболтали и, расходясь, поздравили Мариянь, пожелав ей всего самого наилучшего.

Афифа меня похвалила, что я на помолвке всё сделал правильно, и рассказала, что время помолвки даётся мужчине на подготовку к браку. Он должен обеспечить дом для семьи, в доме "всё должно быть", собрать "женские деньги". Как всё приготовит, так жену торжественно и получает в красивом платье и с цветами. После помолвки жених должен уделять невесте время, и может с ней уединяться, не вызывая кривотолков. А вот секс не положен — только после свадьбы. Если не удержатся, то сразу супружество и наступает. Причём, пока всё не будет готово, жить вместе супругам всё равно не позволено.

Поэтому галифатцы обычно сначала собирают средства, готовят дом, в богатых семьях это включает служанок и только потом договариваются о браке.

Ещё Афифа мне подтвердила, что помолвку расторгнуть действительно не сложно. С женской стороны, например, если найдут более подходящего жениха или если я не соберу в течение года нужных средств. С моей стороны я отметил пару причин: в связи со срочной необходимостью отъезда или из-за пошатнувшегося здоровья. Так что Хурия в этом меня не обманула.

Жизнь снова стала входить в колею. И вот как-то утром, когда я только проснулся, ко мне в комнату с чёрного хода проскользнула Абда.

— Я не надолго. — Сказала она и начала раздеваться. — Я так соскучилась по тебе! И у меня хорошие новости. Давай не будем терять время. Ты будешь меня любить, а я буду тебе рассказывать.

Так мы и сделали. Абда мне рассказала, что Азхар познакомилась с молодым галифатцем и, если её удастся выдать за него замуж, то хозяйка уговорит супруга и мне Абду уступят за те же деньги, что хозяин её в своё время купил. Денег на выкуп нужно 350 тысяч.

— Я понимаю, что деньги не маленькие, но ты ведь меня не бросишь, не откажешься от меня?

Абда, высказав эту просьбу, сбилась с ритма, на мгновенье замерла на мне, просяще посмотрела в глаза, затем уткнулась мне лицом в шею, прижалась грудью и продолжила ритмично двигать тазом. Всем своим существом она мне показывала: "Посмотри, какая я хорошая, как я тебе подхожу, не отказывай мне!

Я обнял её за плечи и голову:

— Значит мне нужно найти деньги.

— Ли! Я в тебя верю. Спасибо!

— Благодарить будешь, когда получится.

— Ли! У тебя обязательно получится!

Абда активизировалась, я настроился и у нас всё получилось. Не в смысле найти деньги или придумать где их взять, а в смысле получить друг от друга удовольствие. Потом Абда оделась, поцеловала меня на прощанье и тихо выскользнула за дверь.

Я пошёл в душ. Сполоснувшись и закинув в стирку постель, я подумал, что после обеда мне идти к Хурии, а вечером к Мариянь.

— Вот ведь развратный я аратанец! — Выругался я по-галифатски. У меня вдруг образовалось слишком много женщин. К Хурии решил сегодня не ходить, отписал ей, сослался на работу. Подходящих контрактов не нашлось и я весь день проработал на полицию. Вечером пообщался с Мариянь, послушал её очередные школьные истории.

На следующий день со мной связался Габрбили. Он предложил мне поучаствовать в очередной рискованной шабашке, и я за его предложение ухватился. В результате успешного наступления галифатцы потеснили аварцев. В одной из систем ближе к фронтиру у аварцев стоял рембат. Туда они стаскивали свою технику на починку. При срочной эвакуации много всякого разного они там и оставили. Самое ценное, искины например, они утащили, но нам и остальное пойдёт. Моя задача — осматривать технику на предмет сюрпризов. Осмотренное зацепят тягачи и притащат на разборку к Алатезу на верфь. Мастер-пароля нужного 4-го Карлейнского рембата нет. Военные скинули нам мастер-пароль 5-го сводного рембата Авара, он должен сработать. В системе будем изображать аварцев. Все переговоры только на аварском или короткими шифрованными командами. Шифр тоже из старых аварских. Технический скафандр и дроиды-ремонтники у меня аварские, осматривать корабли я буду удалённо.

Время до отправки у меня было и я напоследок заскочил к Хурии.

— И сколько же тебя не будет? — Спросила Хурия во время чаепития. Моим отъездом она не довольна, но виду старается не показывать.

— Шесть дней туда, шесть обратно, ну и там не ясно сколько.

— Не вовремя. Немного б попозже, я б твоей отлучкой воспользовалась, в медцентр на Главный слетала. А пока у меня денег не хватает.

— Много не хватает?

— Восемь с небольшим тысяч.

— На. — Я скомандовал банку перекинуть Хурии 9 тысяч.

— О! Спасибо! Это подарок?

— Да. По-супружески.

— Отлично, супруг мой! Порадовал, надо и мне тебя порадовать!

Хурия разыгралась и десертные полчаса у меня оказались очень приятно-насыщенными. А под балахоном, судя по ауре, была не Хурия.

К Мариянь зашёл попрощаться раньше обычного. Она только начала работать. Мариянь пожелала мне удачи и я отправился.

На верфи перед отправлением ещё раз всё проверил, меня погрузили, и я завалился спать. Всю дорогу читал популярные современные и классические романы.