Похищение автобуса

Глава восьмая. Почему синий автомобиль был необыкновенным

А синий автомобиль, ехавший вслед за похищенным автобусом, был необыкновенным, потому что в нем сидели инспектор уголовного розыска Пантифлюшек и его помощник сержант Макрев.

Инспектор с такой редкой фамилией был не слишком высок и не слишком худ, даже скорее его можно назвать низеньким и полноватым. Он сидел рядом с сержантом Макревым, который вел синий автомобиль, и задумчиво попыхивал трубкой. Вы ведь знаете, что во всех детективных романах и фильмах, которые показывают по телевидению, инспектор в самый решительный момент вытаскивает из кармана старую трубку и раскуривает ее с загадочным видом.

— Это, пожалуй, самый странный случай во всей моей практике! — говорил, попыхивая трубкой, инспектор уголовного розыска Пантифлюшек. — Просто уму непостижимо… Похищение автобуса! И кто похитители? Дети! Нет, просто в голове не укладывается!

— Неслыханная история, товарищ инспектор! — поддакивал ему сержант Макрев. — Такое случается раз в сто лет!

Сержант Макрев был усатый, совсем еще молодой человек с высоким лбом и честными голубыми глазами.

— Если бы речь шла о самолете, то еще можно было бы объяснить! — продолжал размышлять вслух инспектор. — Но автобус?

— Да, автобус! — эхом отозвался сержант.

Скажу вам по секрету, он был прямо-таки влюблен в своего начальника — знаменитого и очень опытного инспектора уголовного розыска, раскрывшего на своем веку великое множество загадочных преступлений.

Покурив минуту-две с задумчивым и сосредоточенным видом, инспектор сказал сержанту Макреву:

— Сержант, ну-ка, посмотрим еще раз снимки!

— Что ж, посмотрим, товарищ инспектор! — согласился сержант Макрев и вынул из кармана несколько фотографий.

Что же было на этих фотографиях?

На одной из них был запечатлен автобус с развевающейся как флаг голубой рубашкой толстого Власакиева, на которой, как вам уже известно, губной помадой кто-то вывел крупными буквами: «SOS, нас похитили!» На других снимках можно было видеть Лидусю и Панчо с пистолетами в руках, Лидусю, что-то говорившую шоферу, который слушал ее с широкой улыбкой на лице, обнажающей все его белоснежные зубы и среди них один золотой. А вот Лидуся и Панчо, нахмурясь, смотрят на товарища Манчо Гюлеметова, который грозит им пальцем. Еще один снимок: Панчо почесывает рукоятью пистолета у себя за ухом. И еще — гражданин Власакиев, голый до пояса и пухлый, как подушка, развернул свой бесценный коврик перед изумленными пассажирами…

— Девочке не больше тринадцати, а пареньку лет этак девять, — размышлял вслух инспектор, всматриваясь в снимок, где особенно ясно можно было разглядеть брата и сестру. — Интересно, чем это они вооружены?

— Пистолетами! — доложил сержант Макрев. — Какой-то неизвестной системы! Лично мне они очень напоминают пластмассовые игрушечные пистолеты венгерского производства. Но не могу утверждать это с полной уверенностью.

Инспектор уголовного розыска снова погрузился в свои мысли.

— Если бы мы могли каким-то образом проникнуть в автобус! — сказал он через некоторое время. — Но, как видишь, он не останавливается!

— Да, не останавливается! — подтвердил, покачав головой, сержант Макрев.

— Ежели бы он останавливался на остановках, мы могли бы в него сесть, как все пассажиры…

А похищенный автобус мчался по широкой улице, ожидал на перекрестках, когда загорится зеленый свет, с легкостью обгонял легковые машины и грузовики, и никто из пассажиров не замечал синего автомобиля инспектора Пантифлюшека, который пристроился в хвост автобусу.

— Может, этим ребятам просто захотелось покататься? — предположил сержант Макрев. — Дети есть дети — они страсть как любят кататься… Будь то автобус, поезд или пароход… И эти тоже — сели в автобус и похитили его, чтобы вволю покататься.

— Но почему они пассажиров не выпустили? — в недоумении поднял брови инспектор уголовного розыска Пантифлюшек. — Отпустили бы пассажиров с миром, а сами с шофером поехали бы дальше! Да и вообще, зачем им понадобилось похищать целый автобус! Они преспокойно могли бы купить себе два билета, сесть возле окошка — и катайся себе хоть целый день!

— А может, это опасные преступники, замаскированные под детей? — выдвинул новое предположение сержант Макрев.

— Чепуха! Яснее ясного, что это — дети! У опасных преступников не может быть такого невинного детского взгляда! — отверг это предположение инспектор Пантифлюшек, указав на фотографию Панчо, смотрящего во все глаза на размахивающего руками гражданина Власакиева.

И инспектор снова задумался и запыхтел трубкой… Должен вам сказать, что быть инспектором уголовного розыска и разыскивать преступников или же распутывать истории, подобные этой, с похищением автобуса — дело нелегкое.

— Так или иначе, мы должны во что бы то ни стало проникнуть в автобус! — нарушил молчание сержант Макрев. — А для этого нет лучше средства, чем представиться контролерами… Сядем в автобус и со строгим видом скажем: «Граждане пассажиры, предъявите билеты!..»

— Контролерами представиться нетрудно, да что толку, если они проезжают все остановки! — занервничал инспектор.

— Эх, жаль, что сейчас не зима, — вздохнул сержант Макрев.

— А зачем нам зима? — покосился на него инспектор Пантифлюшек.

— А затем, что тогда мы могли бы одеться во все белое, как снежинки, взобраться на эстакаду и спрыгнуть с нее на крышу автобуса. Автобус проходит под эстакадой, а мы — бух вниз, и на крыше! А что? Идет снег, а мы — просто-напросто две крупные снежинки… А уж с крыши как-нибудь да проберемся внутрь.

Инспектор уголовного розыска молча попыхтел трубкой, а потом задумчиво повторил:

— Прыгаем вниз, как две крупные снежинки, когда автобус будет проходить под эстакадой… Интересно!

— Да, но для этого нужно, чтобы была зима, а сейчас, как известно, лето! — вздохнул Макрев. — И то такое жаркое…

— Интересно, интересно! — словно про себя пробормотал инспектор. А потом оглядел внутренность своего автомобиля.

Сейчас я вам постараюсь описать, что там находилось, чтобы вы действительно уверились в том, что автомобиль этот был поистине необыкновенным.

Сразу же за сиденьем шофера в нем было устроено нечто среднее между небольшой театральной гримерной и магазином готовой одежды. С зеркалом, двумя табуретками, с разными полочками, на которых теснились десятки баночек с гримом и всевозможными помадами, пудрами и румянами, а также лежали парики — белобрысый парик младенца, светловолосый парик самоуверенного молодого человека, парик с профессорской плешью, парик с кудрявым казацким чубом, с девчоночьими косичками и еще всякие разные парики. На крючках была развешана одежда — мужская, женская, детская… Рабочие комбинезоны, черный дирижерский фрак, лохмотья бродяги, тирольское платьице с буфанчиками, малярский передник, весь заляпанный краской, гимнастическое трико… Стояли разные трости, зонты, всякие ботинки, туфли, кеды, сапоги и боты… Там еще были разнообразные головные уборы — кепки, фуражки, шляпы и даже пожарная каска, водолазный скафандр, огромные темные очки, искусственная борода, лыжи, виолончель, старинный фотоаппарат, метла и всякая другая всячина.

Я думаю, что у вас уже нет ни малейших сомнений по поводу синего автомобиля. Синий автомобиль инспектора уголовного розыска Пантифлюшека действительно был единственным в своем роде из всех прочих синих автомобилей, которых хоть пруд пруди на улицах нашего города… Сам же инспектор задумчиво смотрел на все это обилие реквизита и попыхивал трубкой, а сержант Макрев молча крутил баранку. Из опыта он знал, что инспектор обдумывает сейчас очень хитрый план, потому что каждый раз, когда он вот так, прищурясь, смотрел на собранный в их машине реквизит, в его голове рождался очень хитрый и очень умный план…

— Еще немного, и начнется магистраль, не так ли? — спросил инспектор сержанта.

— Так точно, товарищ инспектор!

— А с магистрали свернуть некуда, кроме как к аэропорту?

— Точно, шеф!

Инспектор вынул изо рта трубку и произнес:

— Приказываю обогнать автобус. Нам нужно добраться до эстакады, пока он не свернул с магистрали.

— Есть обогнать автобус, чтобы добраться до эстакады, пока он не свернул с магистрали! — ответил сержант и резко нажал на педаль.

Мотор громко взревел, и машина с огромной скоростью помчалась вперед, оставив позади себя облачко черного дыма. Это был исключительно мощный мотор. Хотя с виду автомобиль был совсем обыкновенный — все, что скрывалось за этой обыкновенностью, было необыкновенным…

Машина инспектора Пантифлюшека неслась со скоростью сто пятьдесят километров в час!