Похищение его пары

Глава 1

— Не двигайся.

Грубый шепот проник в глубокий сон Ханны, заставляя ее открыть глаза. Эти слова могли бы быть частью сна, если бы не рука, зажимающая рот, и тяжелое теплое тело, прижимающее ее к кровати.

Инстинкты и адреналин в крови заставили Ханну сделать противоположное. Она дернулась, извиваясь под тяжестью тела, прижимавшего ее к матрасу. Совершенно напрасно. Ее маленькое тело не могло сравниться с ростом и силой, человека над ней.

Страх пробежал по телу девушки, когда она попыталась мельком увидеть фигуру, сковывающую ее движения. Ночь была слишком темной. Даже с открытыми шторами лунный свет не проникал в комнату.

Не было сомнений, что нападавший — он. Его рот остановился в миллиметре от ее уха, длинные волосы щекотали щеку.

Легкое движение и его рука прижата к ее носу. Она не могла дышать.

«Боже. Он собирается задушить меня?»

— Дерьмо, прости.

Грубая ладонь, прижатая к лицу Ханны, опустилась на дюйм, все еще крепко зажимая рот, но освобождая нос. Она втянула драгоценный воздух.

— Я знаю, что ты боишься. Я не причиню тебе вреда.

Конечно. Как будто она в это верила. Девушка задрожала. Ее худший кошмар осуществился. Мать всегда предупреждала ее о хищниках, подобных этому. Слишком часто.

Начать борьбу или бежать, и Ханна снова использовала всю силу, которую могла против огромного тела, удерживающего ее. Она действительно была в ловушке, ее руки и ноги под одеялом и простыней.

— Расслабься. Пожалуйста. Твое сердце очень часто бьется в груди. Клянусь, я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред.

Теплое дыхание щекотало ее чувствительное ухо, усиливая ощущение мужчины на ней. Что-то в его тоне заставило девушку остановиться. Успокаивающий. Тон мужского голоса взывал к ней на примитивном уровне.

Ханна замерла. У нее перехватило дыхание, отчасти намеренно, отчасти от страха.

От глубокого вдоха Ханна дрогнула. Его сильный мужской запах наполнил комнату. Тело Ханны напряглось. Она всегда была исключительно чувствительна к запахам, но этот… этот нападавший… каким-то образом привлекал ее в…. сексуальном плане.

Черт. Ее тело реагировало на него. Ее киска сжалась, пытаясь сдержать влагу, которая наверняка скопилась между складочек, и вот-вот просочится. Вот только это было безумием. Ханна знала, что другие люди не обладают уникальной способностью чувствовать возбуждение человека. Она могла определить, когда мужчина возбужден, даже на расстоянии. Даже когда он был полностью одет.

Тем не менее, она сжала ноги вместе, в то время как ее челюсть напряглась, а предательские соски затвердели под руками мужчины.

Если бы только он отпустил ее рот. По крайней мере, тогда она сможет свободно дышать, не используя нос. Нет, это не полностью заблокирует запах мужчины, даже через рот она сможет ощутить его вкус на языке, но это будет не так насыщено, как реакция на запах.

Почему сейчас? Почему ее тело так реагирует на то, что кто-то пытается похитить или ограбить ее? Или, что еще хуже, изнасиловать. Что с ней? Был ли это только его запах? Или ее тело просто возбуждается от подчинения? Эта мысль вызвала у Ханны отвращение.

— Если я пошевелю рукой, пообещай, что не будешь кричать.

Его хватка немного ослабла.

Что угодно. Она сделает все возможное, чтобы свести свою физическую реакцию на незнакомца к минимуму. Как будто такая идея была возможна. Может быть уже слишком поздно. Девушка начала потеть.

Мятное дыхание овивало Ханну с такой регулярностью, что было трудно поверить, что мужчина был так спокоен, казалось, полностью контролировал себя. Разве нападающий не будет… нервничать… переживать? Он не был ни тем, ни другим.

Их глаза встретились в нескольких дюймах друг от друга в темноте, ее зрение составило лишь смутное первое впечатление.

А потом он застонал, прижался лбом к ее лбу и тихо выдохнул:

— Блядь.

Вздрогнув, Ханна начала извиваться под ним, слишком поздно осознав, что трение только ухудшило ситуацию. Ее соски напряглись и заболели под его нежной хваткой. Нежной?

Мужчина резко поднял голову, повернул лицо в сторону и глубоко вдохнул, прежде чем воскликнуть громче:

— Блядь!

Он сжал ее крепче, его тело напряглось над ней. И будь Ханна проклята, если не хочет, чтобы он двигался.

Что угодно. Любое движение поможет справиться с нарастающей болью внутри нее.

«О чем, черт возьми, ты думаешь, Ханна? Этот человек, вероятно, насильник. Он определенно здесь не для светского визита».

— Прости, — пробормотал незнакомец.

Его сердце забилось быстрее. Неглубокое дыхание заставило девушку усомниться в своем здравомыслии. Как будто он тоже был поражен ее запахом.

Это невозможно. Правда же?

Случайное сексуальное влечение сблизило ее с некоторыми мужчинами. Однако никто никогда не вызывал такого желания. Никто не заставлял ее… хотеть. Нуждаться.

— Пожалуйста, — взмолился он, — только не кричи, ладно?

Его рука медленно отодвинулась от ее рта. Ханна замерла, не в силах закричать, даже если бы захотела.

Он был большой. Тяжесть его тела навалилась на нее сверху. Девушка должна была чувствовать себя раздавленной, вместо того чтобы желать, чтобы мужчина прижался ближе.

— Чего ты хочешь? — ей удалось пискнуть пересохшими губами, которые едва шевелились.

— Я… Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, — умолял он.

Ее голова начала слегка покачиваться взад и вперед.

«Нет! Никогда не позволяй им забрать тебя».

Слова матери преследовали ее. По крайней мере, раз в год, пока Ханна росла, она предостерегала ее, чтобы защитить от незнакомцев.

«Боже, пожалуйста».

— Меня зовут Джеймс Морган, — он прочистил свое горло. Лучше бы он этого не делал. — Меня послал твой отец.

Мужчина замолчал, затаив дыхание.

— Мой отец? — прошептала Ханна. — У меня нет отца. А если бы и был, не думаю, что он хотел бы, чтобы меня похитили. Ты… ты взял не того человека.

Джеймс пристально посмотрел на нее темными глазами.

— Это ты, — он глубоко вздохнул и задрожал. — Послушай, Ханна. Твой отец не умер. Это просто история, которую придумала твоя мать, чтобы удержать тебя…

— Не надо. Даже не думай клеветать на мою мать. И слезь с меня прямо сейчас.

Ханна прижалась к мужчине, не поднимаясь ни на дюйм, ее предательское тело желало, чтобы барьеры между ними исчезли, и она могла почувствовать его теплую плоть. Она зажмурилась, желая, чтобы ее пульсирующая киска подчинилась ее требованиям.

— Прости, — пробормотал он, его губы были очень близко к ее губам. — Уверен, у нее были на то причины. Я не знаю всей истории, но я знаю твоего отца. Он замечательный человек. Тебя долго не было, Ханна. Пришло время вернуться домой.

Он погладил ее щеку рукой, которую убрал ото рта.

Прошло несколько мгновений. Они неглубоко дышали. Ханна вдохнула сущность Джеймса, все ее существо переплелось с ним. Что с ней происходит?

Словно в замедленной съемке, он наклонился к ее губам, пока они не соприкоснулись. Он нежно ласкал ее, мягко, тепло. Ханна хотела, чтобы он придвинулся поближе, не в силах представить, что еще хоть мгновение будет жить, не зная вкуса Джеймса, человека, которого она едва видела. Темные волосы свободно свисали по краям лица. Его твердое тело было вдвое больше ее. Он согнул одну ногу под углом и скрестил ее по всему телу, чтобы держать ее неподвижно, заставляя ее ноги плотно сжаться, когда девушка почти сходила с ума от потребности раздвинуть их.

Наконец Джеймс слегка склонил голову набок и прижался губами к ее губам. Разум Ханны кричал остановиться. Это неправильно. Она не знала его. Но ее тело расслабилось от мужских нежных прикосновений, когда он прикусил кончики ее губ. После тщательного исследования ее рта поцелуй Джеймса стал более настойчивым, сильным, требовательным. Почти грубым. И, черт побери, если собственные губы Ханны не пошли на собственное преступление, наслаждаясь его вкусом, когда его язык дразнил внешние уголки ее рта, прежде чем погрузиться внутрь.

Воздух наполнился тихими стонами, но будь Ханна проклята, если поймет, кто их издает. Это безумие.

Шли минуты. Ее мозг был полностью одурманен. Девушка сосредоточилась на самом возбуждающем, сильном поцелуе в своей жизни. Джеймс лизал и исследовал языком каждый дюйм, до которого мог дотянуться, и Ханна не смогла удержаться, чтобы не последовать его примеру.

На вкус он был как мята. Похитители всегда таковы на вкус?

Когда Джеймс опустил руку вниз по шее Ханны и коснулся V-образного выреза ее ночной рубашки чуть выше груди, она дернулась.

— Прекрати… — она ненавидела себя за то, что ее голос звучал так требовательно, возбужденно. Бессмысленно. Ее слова не имели силы.

— Ханна, я… — он оторвался от ее губ всего на сантиметр и прижался лбом к ее лбу, хватая ртом воздух. — Боже. Твой отец убьет меня.

— Мой покойный отец? — она не могла отдышаться. — Откуда ты знаешь мое имя?

Джеймс усмехнулся. Первый настоящий звук, исходящий от него, не был основан на похоти или стрессе.

— Если бы ты только выслушала меня. Я знаю твоего отца. Черт, я работаю на него.

— Это невозможно.

Она не могла в это поверить. Это было нелепо.

— Мой отец умер, когда я была маленькой.

Даже когда слова полились из нее, девушка знала, что это неправда. Мотив и рассуждения могут быть ошибочными, но не было сомнений, что она должна быть здесь, прямо сейчас, с этим… с Джеймсом. Даже его имя звучало знакомо.

— Ханна, скоро я тебе все докажу. Пожалуйста, — он оглядел комнату. — Нам нужно идти.

Она снова покачала головой.

— Нет. Я не могу никуда с тобой пойти.

— В данный момент ты не можешь. Конечно, ты понимаешь это.

— О чем ты говоришь? Слезь с меня.

— Ханна, ты моя. Ты… — он замолчал на полуслове. — Ты понятия не имеешь, кто ты, не так ли?

Джеймс отстранился и пристально посмотрел ей в глаза.

«Какого черта он говорит?»

Он только что сказал: «Ты моя»? Он сошел с ума?

«Кто так говорит?»

Его взгляд завораживал. Казалось, он проникает в ее душу.

Джеймс сел, двигая за собой тело Ханны.

Она обнаружила, что лежит у него на коленях, отодвинув одеяло, и тонкая ночная рубашка едва прикрывает ее. На самом деле, ее ноги были голыми, шелковистая ткань поднялась до талии во сне. Ее голая ягодица прижалась к его обтянутому джинсами бедру. Почему прошлой ночью она легла спать в стрингах?

Ханна изо всех сил старалась быть более скромной, прижимаясь к твердому телу Джеймса, но его хватка была сильной. Ее смущение из-за того, что она была раздета, почти пересилило желание обладать этим мужчиной.

— Отпусти меня, — взмолилась она.

Джеймс ничего не сказал. Он оттолкнул Ханну на несколько дюймов от своего тела, не ослабляя хватки, просто добавляя немного пространства между ними. Его голова медленно опустилась вниз, а затем снова поднялась, как будто он обладал какой-то безумной способностью видеть девушку в темноте. Свет был слишком тусклым. У нее осталось лишь смутное представление о том, как выглядит Джеймс.

Тем не менее, Ханна чувствовала себя незащищенной. Она должна была чувствовать себя оскорбленной. У него перехватило дыхание, и она была так потрясена, что просто замерла, пока он ласкал ее кончиками пальцев.

Джеймс начал с ее шеи, провел пальцами вниз по ключице и по холмикам груди, прежде чем скользнуть к соску.

Ханна вздрогнула, реакция заставила ее схватить его за предплечье, останавливая мужчину. Казалось, он действительно мог видеть сквозь тонкую ткань ее ночнушки. Девушка знала, что при свете он мог бы видеть достаточно много, но в темноте он никак не мог разглядеть ее хорошо. Хотя почему-то она начала сомневаться в этой теории.

— Джеймс, прекрати.

— Ничего не могу с собой поделать. Ты такая красивая. Идеальная, — он замолчал. — Ты всегда спишь в этих… штуках?

Он потрогал ткань над ее грудью, на мгновение оттянув ту от ноющего соска, чтобы тот немного передохнул от прикосновения шелка, который вдруг показался девушке слишком грубым и тяжелым.

— Это не твое дело.

— Ты… кого-то ждала?

Мужчина зарычал, сердито нахмурил брови. Если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что слышит ревность в его низком голосе.

— Опять же, не твое дело, что я надеваю в постель и с кем сплю.

Ханна тщетно пыталась слезть с его колен, все сильнее ощущая влагу между ног. Ее стринги мало что могли сделать, чтобы удержать влагу или запах.

«Другие не могут слышать запахи, как ты. Ты в безопасности».

— Нам пора идти. Тебе, наверное, стоит… одеться получше, как бы мне ни нравилась эта ночнушка.

Ханна услышала улыбку в его голосе.

Эта шутка казалась почти нормальной, как будто они знали друг друга долгое время. На самом деле у Ханны было такое же ощущение.

— Я никуда с тобой не пойду.

Ханна встала, и Джеймс, к счастью, позволил ей это. Она попятилась, оттягивая короткую, тонкую ночную рубашку так низко, как только могла, чуть ниже ее задницы.

— Ты должна. Твой отец убьет меня, если я вернусь с пустыми руками, — Джеймс встал и подошел поближе к Ханне, пока она отступала. — Послушай, я знаю, что это очень странно, но давай посмотрим правде в глаза, я намного больше тебя. Так или иначе, ты пойдешь со мной. Не было бы проще, если бы ты смирились с этой идеей?

— Я тебя не знаю.

Так ведь? Но казалось, она действительно знает его.

— Моя мама взбесится. Я не могу поехать с тобой просто потому, что ты так сказал.

— Мы оставим записку. Это важно.

— Я не могу просто так уехать.

Это была лишь малая толика правды. На самом деле, Ханна закончила колледж в прошлом месяце, и она все еще искала идеальную работу, живя за счет трастового фонда, который мать создала для нее, когда она была маленькой. У девушки было мало близких друзей. Единственным человеком, который действительно заметит ее отсутствие, — будет мама. Женщина была бы ничего, если бы не пунктик о телефонных звонках. Если Ханна не ответит на звонок ровно в восемь тридцать, она будет волноваться.

Она всегда волновалась.

Джеймс ничего не сказал.

— И это все? Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на встречу с человеком, которого я считала мертвым шестнадцать лет? Почему я должна тебе верить? Ты говоришь, что моя мать солгала. Вся моя жизнь — ложь, — девичий голос повысился, как и гнев.

Ханна уже прижалась спиной к стене. Джеймс медленно двинулся вперед, позволяя ей отступать. Опершись о холодную, шероховатую поверхность стены, Ханна почувствовала, что ее чувства обострились.

Джеймс небрежно начал подбирать одежду с пола. Джинсы, в которых она была вчера вечером, футболка, даже лифчик. Эти предметы он протянул ей, держа на небольшом расстоянии, за что она была ему благодарна.

— Мне очень жаль. Я знаю, это должно быть странно для тебя. Я не знал, что ты… не знаешь о существовании отца. Я сделаю все возможное, чтобы рассказать тебе обо всем, что мне известно. Обещаю. Но нам действительно нужно идти.

Его тон был серьезным. Он больше ничего не произносил.

Ханна посмотрела на электронные часы рядом с кроватью, радуясь, что у нее достаточно хорошее зрение, чтобы увидеть, что аппарат показывал 3:14, но сожалея, что она держала ночное освещение на самом низком уровне. Обычно она предпочитала спать в полной темноте, не отвлекаясь на зеленое свечение часов, но сегодня ей хотелось, чтобы хоть раз в жизни она могла видеть лучше.

— Не стой просто так. Одевайся, Ханна, — Джеймс стал осматриваться, его голос был ниже и грубее. — Мы уезжаем через минуту, и мне все равно, одета ты или нет. Лично я предпочел бы, чтобы ты осталась такой, какая есть, — усмехнулся он. — Но, полагаю, тебе не стоит выходить за дверь в подобном виде. Хотя, я был удивлен, увидев тебя бродящей по городу прошлой ночью в этом наряде, — Джеймс взмахнул рукой в воздухе, рассматривая груду одежды, все еще зажатую в ее руке. — Эти обтягивающие джинсы и футболка почти ничего не оставляют воображению. Люди могут даже увидеть кружева лифчика через эту футболку. Ты хоть представляешь, сколько мужчин я видел пялящимися на твою задницу, и эти прекрасные груди… неважно. Одевайся.

Его последние слова оставили мало места воображению и закончились… гневом?

— Ты следил за мной?

Ханна застыла на месте. Пытаясь принять все это. Он следил за ней. Холод пробежал по ее телу с головы до ног, заставляя дрожать. Она прижала к груди груду одежды, державшую в руках.

— Конечно. Мне нужно было убедиться, что я знаю, кто ты, чтобы не похитить не ту девушку, — Джеймс откашлялся. — Я вижу, это невозможно. Ты не можешь быть никем, кроме Ханны Стоун.

Он бормотал. Она едва слышала его.

— Мне просто жаль, что я не подошел достаточно близко, чтобы понять, что ты… — его губы перестали двигаться, его взгляд остановился на ее лице.

Какого черта он говорит? И почему, черт возьми, Ханна чувствовала себя слегка возбужденной, а не полностью разозленной, зная, что мужчина следил за ней?

В комнате вдруг стало холоднее? Легкий ветерок, казалось, обдувал ее, и по всему телу пробежали мурашки. Она дернулась, подтягивая груду одежды ближе к груди, что не помогло унять боль в напряженных сосках.

— Ну, слава богу, ты похищаешь правильную девушку.

Выйдя из оцепенения, Ханна посмотрела на одежду в своих руках. Она по-прежнему не собиралась идти с Джеймсом, но чувствовала бы себя лучше, защищенной, если бы на ней было что-то надето.

Сунув футболку и лифчик под мышку, она натянула джинсы, прислонившись к стене. Когда девушка застегнула их, она взглянула на своего странного бандита и подняла брови, в удивлении.

— По крайней мере, окажи мне любезность, отвернись, пока я переодеваюсь в футболку.

— Эээ. Ни за что. Ты поворачиваешься. Обещаю не смотреть, — мужчина шагнул ближе.

Ханна замолчала. Сможет ли она его рассмотреть? Было слишком рано для восхода солнца. Лицо Джеймса казалось отчетливее, чем раньше, как будто в комнате щелкнул выключатель.

Опустив взгляд, она повернулась лицом к стене, стянула через голову ночную рубашку и натянула лифчик. Она знала, что ее грудь была достаточно большой по сравнению с размером ее тела. Многие пялились на нее с момента ее полового созревания. Но ей не нужно, чтобы Джеймс увидел больше, чем до этого, сквозь тонкую ткань ночной сорочки. То, как мужчина смотрел на нее, заставило Ханну подумать, что он все равно видит все.

Так же быстро она натянула футболку через голову и заправила в джинсы. Почему она все еще чувствует себя такой беззащитной? Это был обычный ее наряд: стильный и распространенный среди ее сверстников. Почему девушке казалось, что этот Джеймс продолжает смотреть на нее, словно она обнаженная?

Ханна почувствовала, как мужское дыхание коснулось ее шеи, и вздрогнула, казалось, в миллионный раз с тех пор, как он набросился на нее, пока она спала.

— Я не видел тебя с пяти лет. Ты, хм, изменилась, — голос Джеймса был всего лишь шепотом позади нее, и Ханна вздрогнула, когда он положил руку ей на плечо. — Пошли. Обувь?

Девушка повернулась к нему лицом.

— Ты знал меня, когда я была маленькой? Как?

Неужели отец был еще жив? Зачем матери лгать о чем-то подобном? Неужели она сбежала с Ханной много лет назад? Поэтому она всегда твердила Ханне о безопасности? Неужели она боялась, что отец найдет их? Пошлет кого-нибудь похитить ее? Новый страх заставил сердце Ханны забиться быстрее. Был ли это тот момент в жизни, о котором мать всегда предупреждала ее?

Ханна ломала голову, тщетно пытаясь вспомнить детство. Знала ли она Джеймса, когда была маленькой?

Джеймс был так близко, что они дышали одним воздухом. Вопреки всему, что происходило, он не казался опасным. Похоже, он не собирался причинять ей боль.

Он не мог подойти ближе, но подошел. Его тело снова прижало Ханну к стене. Его руки легли на шероховатую поверхность по обе стороны от ее головы. Ее длинные кудри упали на лицо, спутавшись.

— Ты выросла красивой девушкой, Ханна. Твой отец будет потрясен, когда увидит тебя.

Джеймс сократил расстояние между своими губами и ее, и крепко прижался к ней в умопомрачительном поцелуе, стирая способность Ханны думать. Его вкус опьянял девушку. Она знала только, что хочет большего. Она не хотела, чтобы мужчина останавливался.

Прошло несколько минут, его рот снова исследовал каждый ее дюйм. Джеймс был как наркотик. Пока он целовал, Ханна не могла заставить себя мыслить рационально. К тому времени, как мужские руки скользнули к ее плечам, а затем вниз к талии, она жаждала прикосновений Джеймса так сильно, что не смогла бы остановить его, даже если бы захотела. Слегка сжав бедра, Ханна ловко оторвалась от земли, ее спина скользнула по стене.

Когда ее снова опустили, девушка смутно осознала, что ее футболка зацепилась за грубую стену и задралась, подставляя живот прохладному воздуху. Осознание этого было быстро забыто, когда ее ноги раздвинулись, и промежность оказалась прижата к большому колену Джеймса, трущегося грубой тканью джинсов о ее чувствительную киску. Ее стринги плотно прижимались к ягодицам и складочкам.

Единственным звуком в комнате был стон, который, как Ханна поняла, мог принадлежать только ей, когда она ухватилась за плечи Джеймса, как будто ее жизнь зависела от того, чтобы держаться за него.

Болтая ногами над землей, девушка не могла найти никакой опоры, и давление на ее лоно росло с каждой секундой.

«Черт возьми, я собираюсь кончить на бедре этого незнакомца!»

Она даже не пыталась остановить это. Все, что Ханна знала, это исполнение желаний ее тела и исполнение каждого желания ее бедной киски. Если бы он был внутри нее. Если бы только она была обнажена и могла чувствовать его кожу на своей.

Отчаяние сводило Ханну с ума. Она громко застонала и сжала его твердые грудные мышцы кончиками пальцев так сильно, что останутся синяки. Она была так близко.

Джеймс продолжал пожирать ее рот, его язык ритмично входил и выходил, как будто подражая его члену. Завеса ее волос скрывала их поцелуй.

Ханна начала нежно сосать его язык, не подозревая, что имитирует минет. Она никогда в жизни не делала такого и понятия не имела, что это такое, но Джеймс заставил ее почувствовать, что это так же естественно, как ходить.

Когда его большие руки оторвались от ее талии, чтобы коснуться выпуклости ноющих грудей, девушка отстранилась, оргазм прокатился по ней, мышцы влагалища напряглись, заставляя ее сжать мужское колено бедрами.

Рот Ханны раскрылся, когда она сконцентрировалась на лучшем чувстве в своей жизни. Ее голова откинулась назад, ударившись о стену, перекатываясь из стороны в сторону. Ее даже не волновало, что звуки, звенящие в ушах, были ее собственными стонами, наполняющими темноту.

Как только последние волны удовольствия улеглись, реальность обрушилась на нее.

— Черт, — пробормотала Ханна, прижимаясь лбом к широкому плечу. — Блядь.

Девушку охватило смущение. Как она могла так быстро кончить? И, боже, она сделала это у стены своей квартиры с мужчиной, которого знала всего пять минут. С похитителем. Что, черт возьми, с ней происходит? И почему она хочет сделать это снова? Ханна знала, что даже близко не была полностью удовлетворена. Она не хотела ничего больше, чем иметь внутри себя член Джеймса. Она хотела, чтобы этот… этот незнакомец лишил ее девственности и трахнул до потери сознания. Боже. Она сошла с ума.

Ханна не могла сосредоточиться на гневе, который должна была испытывать. Она смутилась. Вся ее жизнь перевернулась с ног на голову. Ей нужны ответы, а не секс.

Сильные руки обхватили ее, и Джеймс опустил ее ноги на пол. Твердые губы покусывали ее шею и плечи, прежде чем добраться до щек и век.

Она не могла заставить себя посмотреть на него.

— Ты самое сексуальное существо на свете, Ханна.

Она затаила дыхание.

— Это было так… так горячо. Боже, я хочу тебя.

Джеймс остановился и прижался лбом к ее лбу, что стало для них привычным, учитывая длительность их отношений.

Ханна повернула лицо к его лицу, только его тень, не давая ей каких-либо подсказок о его внешности. Темный. Загадочный. Были ли его глаза такими же темными, как волосы?

«Господи, я не только кончила у стены с незнакомцем, но я даже не знаю, как он выглядит. Боже, он может быть самым уродливым человеком на свете».

Каким-то образом она инстинктивно поняла, что это неправда.

— Давай.

Джеймс покачал головой, словно пытаясь выйти из транса, что, конечно, было недалеко от истины. Он отступил назад, осторожно отпустил Ханну и поправил в штанах свой напряженный член. В полумраке комнаты она видела только легкое движение его руки. Без сомнения, он был тверд как скала, но ничего не произнес.

Это безумие должно было прекратиться.

Ханна начала давить на Джеймса в ее слабой попытке убежать. Она не знала, что ей нужно больше, убежать от мужчины или от чувств, которые он вызывал.

— Ты должен уйти. Это смешно. Не могу поверить…

— Да, мы должны идти. Мы должны были уже уйти. Оставаться в квартире опасно.

— Что? В смысле, опасно?

— Объясню по дороге. Пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что у меня на уме только лучшие намерения. Есть и другие люди, угрожающие тебе.

Эти последние слова вызвали чувство тревоги. Ханна огляделась, как будто «другие» тоже могли прятаться в углу комнаты, надеясь похитить ее. Сколько их? И кому она должна доверять? В этот момент девушка не была склонна доверять кому бы то ни было. Даже близкие отношения, которые у нее всегда были с матерью, висели на волоске, под гнетом возникших вопросов без ответов.

Кто еще охотится за ней? Судя по частым предупреждениям матери, Ханна не сомневалась, что однажды это произойдет.

Она повернулась к мужчине, который в данный момент приводил ее гормоны в бешенство. Можно ли ему доверять? Был ли у нее выбор? Джеймс быстро собрал вещи со всей комнаты с определенной целью. Казалось, он точно знал, что хочет взять с собой, и даже достал из шкафа сумку, чтобы все запихнуть в нее.

Ханна стояла как вкопанная, удивляясь, как он может быть таким спокойным, таким точным в своих движениях в темной комнате квартиры, которую он никогда не видел.

Сделав жест, что все готово, мужчина взглянул на нее и застегнул молнию на сумке, прежде чем сделать два больших шага к ней и наклонился, поднять ночнушку, которая была на ней, когда он пришел.

— Я хотел бы увидеть это на тебе позже, — пошутил он.

Как только он закончил говорить, Ханна обнаружила, что ее вытаскивают за дверь, ее сумка перекинута через плечо Джеймса, а его сильная рука обнимает ее за талию. В последнюю секунду он нагнулся и схватил кроссовки, которые она оставила у входа, а затем подхватил ее на руки и перенес через порог.