Похищение его пары

Глава 5

Джеймс прибрался в комнате, поправил постель, съел последние ломтики уже остывшей пиццы и выпил два, оставшихся, уже теплых пива.

Хождение по комнате ни к чему не привело, и он сел на диванчик, прикрыв глаза рукой, чтобы не видеть яркого света от потолочного светильника. Он предпочел бы расслабиться в тусклом свете, проникающем через окно, но не хотел еще больше волновать Ханну. Если бы она вышла из ванной и увидела его сидящим в одиночестве в темноте, то решила бы, что он очень странный.

— Джеймс? — мягкий голос едва проник в его мысли.

Он вытянулся по стойке «смирно» и увидел перед собой дрожащую Ханну, завернутую в полотенце.

— Я плохо себя чувствую.

Он потянулся к ней и легко усадил на диван рядом с собой. Ее тело горело в лихорадке.

— Я знаю, детка. Я тебя предупреждал.

— Нет, ты этого не делал, — она в замешательстве уставилась на него.

Джеймсу не хотелось спорить, он легко поднял ее крошечное тело на руки и понес к кровати. Одной рукой он откинул простыни, чтобы она могла лежать на прохладной ткани, по крайней мере, пока ее тело не согреет это место.

Ханна застонала и свернулась калачиком на боку, полотенце все еще было обернуто вокруг нее, но едва скрывало ложбинку между грудями и совсем не прикрывало мягкие изгибы ее сексуальной попки.

Джеймс успокаивал девушку рукой, нежно поглаживая вверх и вниз по руке.

Она будет невероятно напугана, если он не подготовит ее к обращению.

— Ханна, посмотри на меня, — он немного подождал, пока она подчинится.

Она посмотрела в его сторону.

— Я знаю, что все это очень трудно принять, но мы, ты и я, несомненно, придерживаемся версии про волчицу, — это прозвучало немного нелепо для его ушей, но, возможно, более мягкие слова легче принять.

— М-м-м, ты упомянул об этом, — Ханна не отвела взгляда.

— Ты скоро обратишься. Сегодня вечером, судя по температуре твоего тела. Я хотел бы облегчить тебе процесс, продемонстрировав сначала, — пока она не вздрогнула, он добавил: — Обращение. Мое. Сейчас. Чтобы ты смотрела.

Джеймс сглотнул и взмолился, чтобы бог объяснений в любой момент вмешался.

— Хорошо. Давай.

Слишком легко. Ханна потешается над ним. С другой стороны, когда он снова прикоснулся к ее коже, то понял, что время на исходе, и поспешил сделать решительный шаг.

Отступив назад, он сбросил свою единственную одежду, — джинсы, — и встал перед ней голый, наблюдая за лицом девушки и убеждаясь, что она обратила на него внимание.

— Почему он должен быть таким чертовски сексуальным и большим, как медведь?

Джеймс усмехнулся.

— Волк. Я же тебе говорю. Я — волк.

Девушка встретилась с ним взглядом. Пора обращаться. Это заняло всего около тридцати секунд. Он молился, чтобы ему удалось удержать ее внимание так долго, чтобы она не выскочила из комнаты прежде, чем он успел бы закончить, сделав себя уязвимой для неизвестно чего за дверью отеля, в то время как Ханна поддалась бы своей собственной неизбежной трансформации.

С хрустом костей Джеймс вытянул руки перед собой и не сводил с нее взгляда. Конечности изменились, волосы удлинились, челюсть выдвинулась вперед. Через несколько мгновений он предстал перед ней в своей звериной форме.

Ханна поколебалась, потерла глаза руками, несколько раз моргнула, а затем перепрыгнула через кровать на другую сторону. Забытое полотенце упало на пол, и Джеймс увидел, как вздымается ее грудь, предательские соски напряжены, а киска все еще блестит от желания. Даже испуганная и смущенная, она жаждала его.

— Джеймс?

— Это все еще я, милая.

Она огляделась вокруг.

— Как ты..? Где..? — вместо того чтобы закричать, она едва шептала.

— Глубоко вдохни.

Ханна даже не представляла, как прекрасна, обнаженная перед ним. Он медленно подошел к ее половине кровати, а она медленно повернулась и проследила за его движениями взглядом и телом.

Перед Джеймсом стояло самое сексуальное, самое чувственное существо, которое он когда-либо видел. Талия у нее была такая тонкая, что груди казались огромными, хотя для женщины среднего роста они вполне могли бы показаться нормальными. Ее бедра тоже были широкими.

А потом она схватила простыню, сдернула ее с кровати и обмоталась ею.

— Пожалуйста, не надо, я люблю твое тело. Я люблю смотреть на все твои чудесные изгибы и думать о том, как заняться с тобой любовью всеми мыслимыми способами.

— Перестань говорить в моей голове. Это сбивает с толку.

По крайней мере, она признавала существование этого факта. Окончательно.

Волк моргнул своими большими веками и опустил голову на лапы. Почувствует ли она его покорность, пусть и временную, и расслабится ли?

Не очень.

Девушка попятилась к стене, а затем соскользнула на пол, прикрыв все свое обнаженное тело простыней.

Они были в тупике. Не желая усугублять ситуацию, Джеймс решил оставаться на месте, в двух футах от ее ног, пока не услышит, как замедляется ее сердцебиение, и не почувствует, как слабеет ее страх.

Минуты тикали, слышно было только их тяжелое дыхание и тиканье часов за спиной.

— И это случится со мной?

— Да. Скоро. Ты хочешь, чтобы я обратился и был с тобой в человеческом обличье или остался в волчьем обличье, когда с тобой это произойдет?

— Понятия не имею.

Ханна поднесла руку ко рту и прикусила ноготь.

Джеймс ждал.

— Будет больно?

— Немного.

Сможет ли он повлиять на состояние Ханны?

— Это из-за тебя все произошло? Потому что у тебя был секс со мной?

— Ну… и да, и нет. Я полагаю, можно сказать, что я вызвал превращение с точки зрения того, что мы теперь спариваемся, и это именно то, что происходит, когда оборотни спариваются. Этого нельзя избежать, — услышав ее вздох, он поспешил продолжить. — Но, прежде чем ты начнешь обвинять меня, Ханна, ты тоже оборотень, потому что твои мать и отец оборотни. Если бы ты спарилась с другим, не дай бог, кроме того, что я убил бы ублюдка, ты все равно перешла бы под его опеку вместо моей.

Она выглядела неуверенной.

— Такова природа нашего вида. Ты родилась такой. Самцы начинают обращаться в период полового созревания. Самки не обращаются, пока их не заклеймят.

— О!

— Ханна… Ты моя.

— Понимаю.

Она снова прикусила ноготь, и Джеймсу захотелось схватить ее за руку, чтобы остановить от этого. Но он остался на месте.

Прошло еще немного времени. Было нелегко позволить девушке взять бразды правления в свои руки, но он продолжал «молчать», пока она осмысливала информацию.

Наконец ее руки упали по бокам, позволяя простыне скользнуть под грудь.

— Мне так жарко.

Ее голова откинулась на стену, и она застонала.

Джеймс медленно приблизился к ней, опустив голову и продвигаясь вперед. Когда он подошел достаточно близко, то рискнул положить голову ей на лодыжку.

Ханна посмотрела в его сторону и… слабо улыбнулась.

— Не сопротивляйся этому. Пусть это случится. Отпусти, детка.

Она застонала в ответ и покачала головой.

— Не могу.

— Посмотри на меня. Позволь мне помочь тебе.

Один взгляд в ее глаза, и Джеймс понял, что пришло время. Ханна опустилась на пол рядом с ним и свернулась калачиком. Пот выступил у нее на лбу, и ему до боли захотелось стереть капли, чтобы облегчить ее дискомфорт. Первый раз всегда был самым худшим. Непонятным. Стрессовая ситуация, даже для тех, кто видел обращение сотни раз в детстве.

Ханна видела только один раз. По ее наивности было очевидно, что она никогда не видела, как ее родители обращались.

Чувство вины терзало Джеймса, пока он смотрел на борьбу девушки с неизбежным.

— Я здесь, детка. Посмотри мне в глаза и отпусти.

Через несколько мгновений она сделала, как ей было сказано, и повернула к нему голову.

Кости захрустели, и она втянула воздух.

— Дыши.

Джеймс уткнулся носом в ее ногу, медленно наклонился вперед, чтобы лизнуть руку, молясь, чтобы Ханна нашла это действие скорее успокаивающим, чем неприятным.

На его глазах его прекрасная пара обратилась, действие было старым, как время. Кости ломались и вытягивались, Ханна превратилась в самую прекрасную белокурую волчицу, которую он когда-либо видел. Джеймс обнюхал ее морду, и когда она не вздрогнула, он лизнул ее, наслаждаясь этим первым разом в их волчьей форме.

— Ты такая милая. Жаль, что ты не видишь себя.

— Угу. Точно.

Она фыркнула. Осматривая комнату и паникуя.

— Это правда? Я смогу обратиться назад?

— Конечно. Через некоторое время.

— Я чувствую себя странно.

— Ты привыкнешь. Вот увидишь. Ты что, устала? Ты, должно быть, устала.

— Очень.

— Ложись рядом со мной. Я согрею тебя, пока ты спишь.

Без возражений Ханна закружилась по комнате, а затем опустилась на пол, положив голову на скрещенные передние лапы. Если бы он мог заметно улыбнуться, Джеймс бы так и сделал.

Вздрогнув, Ханна проснулась и резко выпрямилась. Взглянув вниз, она убедилась, что лежит в постели и действительно совершенно цела и в человеческом виде, хотя и обнажена. Это был сон. Странный КОШМАР.

— Ты в порядке? — голос заставил ее дернуть головой в сторону.

Конечно же, этот кошмар не был полностью неправдой. Джеймс лежал рядом с ней, потянувшись, проводя рукой по ее спине, с напряженной вопросительной улыбкой на лице.

Жар распространился по коже Ханны, пополз вверх по шее и лицу, несомненно, оставляя красные пятна.

Какие воспоминания были правдой, а какие дурным сном? Она надеялась, что ранние части ее памяти были реальными, потому что эти воспоминания были связаны с невероятным сексом.

— Милая, — начал Джеймс, притягивая ее к себе, согревая кожу. Был ли включен кондиционер? — Все это правда. Мы определенно занимались лучшим сексом всех времен, снова и снова, на самом деле. И затем…

Ханна отвернулась.

— Не можем ли мы оставить все как есть, и я постараюсь притвориться, что всего остального не произошло, начав с того, что ты читаешь мои мысли?

— Хорошо, но рано или поздно тебе придется взглянуть правде в глаза, дорогая.

Поцелуи дождем посыпались по ее спине, и как бы ей ни хотелось отстраниться, убежать далеко-далеко, поцелуи Джеймса были такими приятными. Невероятными. Она не могла не расслабиться в его объятиях, когда мужчина обнял ее сзади и уткнулся носом в ее шею.

— Джеймс, не надо… — даже для ее ушей эти слова прозвучали тихо.

Руки скользнули вверх по ее животу и обхватили грудь, время от времени задевая соски. Ханна должна уйти. Она была напугана, и, казалось, не могла контролировать собственные мысли, свое тело, сильную потребность в… сексе.

— Ты такая отзывчивая, всегда готова для меня.

Одна рука Джеймса скользнула ниже, оставляя другую поглаживать между ее грудями, поднимающимися и опускающимися от частого дыхания.

Когда он просунул руку между ног девушки, то обнаружил, что она уже мокрая. Одной ногой он притянул ее к себе, открывая лучший доступ к ее центру.

Ханна попыталась повернуться к нему, но Джеймс крепко держал ее, прижимая к своей груди.

— Позволь мне любить тебя, — его дыхание коснулось девичьей шеи, и он поцеловал ее в ухо. Нежные покусывания мочки довели Ханну до безумия.

— Это сумасшествие. Сколько раз мы занимались сексом прошлой ночью? Три? Четыре?

Комната заполнилась смешками.

— Мы можем считать так, как ты захочешь, но это не помешает мне взять тебя снова. Ты проспала около восьми часов, пока я лежал здесь, наблюдая за тобой, нуждаясь снова наполнить твою киску своим членом. Каждое тихое мурлыканье, которое ты издавала во сне, сводило меня с ума от желания снова взять тебя.

Ханна ахнула.

— Ты не спал? Всю ночь?

— Я почти не спал. Всего несколько часов. Тебе, не нужно будет спать так много, как только горячка спаривания спадет.

— Как ты думаешь, когда это будет? И почему ты все время используешь слово «горячка»?

Джеймс отвлек ее, скользнув пальцем в тепло лона и вытянув его обратно, чтобы распространить влагу вокруг клитора. Ханна прижалась к его руке, выгибаясь.

Вместо этого он отстранился. Полностью убрав руку, он прошептал ей на ухо.

— Не торопи меня. На этот раз я хочу заняться с тобой любовью, а не трахать тебя до потери сознания.

— Очень смешно, умник, — Ханна схватила его руку и прижала ее обратно к своему входу.

— Ах-ах-ах. Мне что, нужно привязать твои руки к изголовью кровати, чтобы хоть немного успокоить?

Ханна вздрогнула, не зная, испугана она или взволнована этим предложением.

— Хм, интересно. Тебе нравится эта идея, — поцелуи потянулись к ее губам, и девушке пришлось повернуть голову.

— Конечно, нет, — она знала, что говорила слишком быстро, слишком уверенно.

— Ты не можешь лгать мне о своем теле, дорогая. Я чувствую запах твоего возбуждения, и оно усилилось, когда я заговорил о том, чтобы связать тебя. Так же, как и сейчас.

Губы Джеймса коснулись ее губ, но Ханна почувствовала улыбку за поцелуем.

Этот волк гордился собой.

— Ну, конечно же. Кто бы не возбудился, узнав, что его женщина любит немного подчинения? Это чертовски сексуально, детка.

Его слова запали ей в душу, но он не переставал исследовать ее рот своим, язык Джеймса начал творить чудеса.

— Пошел ты, и убирайся из моей головы.

— Скоро. Со временем ты научишься блокировать меня, как и я тебя. Но сейчас тебе лучше следить за своими мыслями, потому что я все слышу. И особенно пристальное внимание я буду уделять твоим извращениям. Ты можешь на это рассчитывать.

Джеймс схватил Ханну за запястья.

— На чем мы остановились, — пробормотал он, касаясь чувствительной кожи ее руки чуть ниже подмышки, посылая холодок вниз по торсу девушки и вызывая мурашки на обнаженной груди.

— Мне нравится, когда ты дрожишь подо мной. Чертовски сексуально понимать, что я делаю это с тобой.

Он провел рукой по коже ее груди.

Медленные ласки превратились в страстные, когда он зажал один сосок между двумя пальцами, а затем сразу же погрузил пальцы в ее киску. Закрыв глаза от чувственной перегрузки, Ханна не заметила этого и со стоном прижалась к груди Джеймса.

— Ты будешь хорошо себя вести? Если я оставлю пальцы здесь… — он сделал паузу, чтобы подкрепить свои слова действиями. — А потом приласкаю тебя? — те же самые чертовы пальцы переместились вверх, чтобы увлажнить ее клитор соками возбуждения, кружа вокруг бугорка еще раз, не касаясь его.

— Твой клитор сам по себе будет виден из-под его капюшона? Или мне нужно отодвинуть его?

Ханна ахнула.

Без предупреждения Джеймс перевернул ее на живот и прижал к матрасу.

— Хватайся за спинку кровати, — он положил руки девушки на перекладину позади нее, — и не двигай ими, пока я не скажу, или остановлюсь. Поняла?

Ханна прикусила нижнюю губу и кивнула.

Джеймс спустился по ее телу и устроился между ее бедер.

— Раздвинь для меня ноги, детка.

Ханна согнула колени и позволила им полностью раздвинуться. Почему она позволила ему сделать это с собой? И почему это было так приятно, так возбуждало ее?

Джеймс снова скользнул в нее двумя пальцами и вытащил их, снова и снова, нежно трахая ее, но не настолько, чтобы заставить кончить. Вчера она могла бы прижаться к его ноге в одних штанах и кончить, но сегодня ей хотелось большего.

Когда она начала поднимать свой торс и вращаться под его пальцами, Джеймс прижал ее бедра другой рукой, чтобы удержать.

— Позволь мне сделать тебе приятно, Ханна. Моим способом. Медленно и горячо.

Она застонала.

— Я думаю, что мне больше нравится по-быстрому.

Джеймс рассмеялся.

— Мы можем сделать и то, и другое. Но на этот раз мы любим друг дуга медленно.

Его колени уперлись в бедра Ханны, заставляя ее раскрыться еще шире.

— Боже. Джеймс.

Пальцы, нежно поглаживающие ее, наконец, исчезли, чтобы провести теплые влажные линии вокруг ее киски, области, которые охлаждались в воздухе и заставляли ее еще больше возбуждаться.

Когда он, наконец, начал описывать круги вокруг ее клитора, Ханна была так возбуждена, что подумала, что может кончить в самом начале.

— Держись. Не кончай, пока я не скажу.

Неужели он думал, что эти слова помогут?

Джеймс тихо засмеялся, но не отвел взгляда от киски девушки, его палец медленно и мучительно кружил по клитору.

Сердце Ханны билось так сильно и быстро, что казалось, оно вот-вот выскочит из груди.

— А, вот оно, — Джеймс смотрел на ее лицо, но она не была уверена. Ее глаза были закрыты. — Я знал, что могу возбудить тебя настолько, что смогу выманить этот сладкий комочек, не прикасаясь к нему. Так сексуально… он пульсирует в такт с твоим сердцем.

Когда мужчина наклонился и подул на ее обнаженный клитор, Ханна чуть не потеряла самообладание.

— Джеймс, да пошел ты. Дотронься до меня.

Он прижимал ее к кровати своим весом.

— Ты можешь быть более конкретной, дорогая? — поддразнил Джеймс. — Здесь? — он протянул руку назад и нежно ущипнул ее за ягодицу.

— Нет, черт возьми. Притронься… мой клитор, засранец. Проскользни своими пальцами в мою киску и потирай мой клитор, пока я не кончу… пожалуйста.

Ханна напряглась, чтобы добавить это последнее слово, не возражая против мольбы в этот момент.

— Да, мэм.

Джеймс как можно глубже скользнул пальцами в ее сердцевину и крепко прижал большой палец к клитору. Ханна разбилась вдребезги, ее оргазм сотряс все тело.

Когда девушка, наконец, опустилась на простыни, то поняла, что он был прав, на свой счет.

Джеймс наклонился и поцеловал Ханну в губы, чувственным поцелуем, таким, с которого начинают секс, а не заканчивают.

— Я знаю, что мы знакомы всего двадцать восемь часов, но… я люблю тебя, Ханна. Ты моя жизнь. Клянусь всем, что принадлежит мне, я никогда не подведу тебя. Я проведу остаток своих дней, убеждаясь, что ты самая счастливая женщина на земле.

«Как только мы встретимся с твоим отцом».

Удобно устроившись между ее ног, Джеймс выбросил последнюю мысль из головы и прижался к ней. На этот раз он собирался сделать все немного медленнее, наблюдая за каждой крошечной реакцией лица Ханны, пока он скользил в ее тугое тепло и выходил из него.

Джеймс скользнул ладонями вверх по ее рукам, они все еще лежали над ее головой, больше не сжимая, до белых костяшек, спинку кровати, а обмякнув рядом с ней. Когда он добрался до ее рук, то переплел свои пальцы с ее, крепко прижал девушку к себе и занимался любовью с ее телом, пока оно, казалось, не загудело.

Ханна крепко обхватила его ногами за талию и начала раскачиваться вместе с ним, подстраиваясь, чтобы он прижимался к ее клитору при каждом удобном контакте.

Когда они оба выдохлись, мужчина отнес ее насытившееся тело в душ и чувственно вымыл. Девушка смотрела в его глаза, недоверие было написано на ее лице, мысли блуждали, она не могла скрыть от него, о том, как ей так повезло.

Джеймс улыбнулся, сердце бешено колотилось от осознания того, что ему повезло.

Он наполнил ладонь шампунем, повернул Ханну лицом к стене и принялся втирать пену в кожу ее головы.

— Боже, как хорошо. Никто и никогда…

Он снова ухмыльнулся и провел мыльными ладонями по гладкой шелковистой коже ее груди. Когда он потянул соски, Ханна уперлась руками в стену и слегка раздвинула ноги.

Джеймс наблюдал за ее реакцией на ласку, самодовольный своей способностью заставлять девичье тело буквально вибрировать, как будто он играл на скрипке.

Его мыльные руки блуждали по телу Ханны, уделяя особое внимание упругим ягодицам, а затем потянулись вокруг нее, чтобы скользнуть по складкам ее лона. Она была мокрой, и не только от воды. Аромат ее возбуждения заполнил ванную, пересиливая запах мыла и шампуня.

Мог ли он заставить ее кончить снова так скоро? Ханна уже испытала два оргазма с момента пробуждения. Сколько женщина может кончать в первые дни после того, как ее заклеймили?

По крайней мере, еще один раз. Джеймс прижался к ней всем телом, оставив лишь несколько дюймов между ней и стеной. Ногой он раздвинул ее ноги еще шире, а затем обеими руками раздвинул складки ее лона.

Колени Ханны угрожающе подогнулись, дрожа под ним.

— Я не могу… не могу снова.

— Нет, можешь. И ты это сделаешь. Я держу тебя.

Она не упадет. Там не было достаточно места, и он легко схватил бы ее, прежде чем она поскользнется.

В этом положении Джеймс развел ладони, чтобы раскрыть ее шире, сжал клитор большими пальцами и просунул несколько пальцев в ее все еще невероятно тугие ножны.

Ханна прислонилась лбом к стене и застонала от оргазма, который тут же сотряс ее тело.

Боже, он любил эту женщину. Мужчина знал, что она слегка смущена тем, что ее тело постоянно так реагирует. Но Джеймс испытывал только гордость за свою роль.

После, Джеймс поспешно закончил мыть свою пару, ее кожа светилась под его руками. Он быстро намылился, сполоснул их обоих, вытащил Ханну из ванны и поставил на коврик в ванной.

Схватив с вешалки два пушистых полотенца, он торопливо погладил ее дрожащее тело и завернул в теплый кокон.

— Тебе холодно, детка?

Ханна продолжала дрожать.

— Я так не думаю.

Спутанные пряди волос свисали ей на спину и завивались вокруг лица.

— Тебе нужно сесть, — Джеймс вывел ее из комнаты, подтолкнул к креслу, усадил на него и принялся расчесывать ее великолепные кудри.

— Я сама могу это сделать.

— Конечно, можешь, но ты не обязана, потому что на этот раз это сделаю я.

Он позволил шелковистой длине скользить между пальцами, пока расчесывал девушку.

— А что будет дальше? Для меня, я имею в виду?

— Теперь, когда ты обратилась, ты научишься это контролировать, когда и где ты хочешь обращаться. Как только сможем, мы найдем место, чтобы свободно бегать по лесу, так что ты сможешь измениться несколько раз, обратиться туда и обратно. А что касается твоего сексуального аппетита, — Джеймс улыбнулся, — то он будет усиливаться в течение следующих нескольких дней, пока твое тело не будет окончательно заклеймено мной. Это все часть процесса. При нормальных обстоятельствах мы обычно не видим спаривающуюся пару в течение нескольких дней. Это личное дело каждого.

— А, точно. Думаю, в этом есть смысл. Я, конечно, рада, что кто-то еще не был с нами в течение последнего дня. Достаточно того, что ты видел меня в моем… самом интересном положении.

Она вздрогнула.

Джеймс бросил расческу на стол и повернул кресло так, чтобы Ханна оказалась с ним лицом к лицу.

— Я не хотел бы быть в другом месте. И ты красивая женщина, и волчица. Я очень горжусь тем, что судьба свела нас вместе, и мы вместе пережили такой замечательный опыт, первый в нашей жизни. Я серьезно говорю, что люблю тебя. Я знаю, что сейчас тебе все это кажется странным, но все станет проще, обещаю.

В уголках глаз Ханны стояли слезы. Если бы он не смог забраться к ней в голову и почувствовать, что они были от радости, Джеймс бы застрелился, думая, что причинил ей боль.

— Нам нужно снова в путь. Я думаю, ты… стабильна.

— Ехать? Сейчас?

— Нам предстоит преодолеть еще много миль. До Сиэтла путь неблизкий. Твои родители… они не поймут, почему мы так задержались. Извини.

— Подожди, а мы не можем просто позвонить им? Сказать им, что они больше не должны беспокоиться о том, кто такой этот Джеральд? Он не может получить меня сейчас, верно? Если ты и я…

Джеймс уже качал головой.

— Поверь мне, идея заманчива, и я, конечно, думал об этом, но я не могу так поступить с твоим отцом. До вчерашнего дня я был его правой рукой. Он доверил мне забрать тебя и доставить домой в целости и сохранности. На самом деле, у него уже была пара на примете для тебя. Он мне так и сказал. Он не обрадуется этому, и я не собираюсь говорить ему о нас по телефону.

— В твоих словах есть смысл. Ты действительно думаешь, что я в опасности?

— Не уверен. Зависит от мотивов Джеральда. Если он заприметил тебя еще маленькой и искренне поверил, что должен заявить на тебя права, то нет. Он поймет, что ты уже занята, и отступит, как только приблизится к тебе.

Ханна выдохнула, легкая улыбка появилась на ее губах.

— Однако мне трудно поверить, что все так просто. С чего бы мужчине за сорок вдруг понадобилось предъявлять права на маленького ребенка? Не говоря уже о том, что ему сейчас около шестидесяти. Я не говорю, что этого никогда не случается, но это редко, и эта конкретная ситуация всегда была неясной. Что-то не сходится.

— Чего он мог хотеть?

— Положение, деньги, все, что угодно, — Джеймс встал и потянул Ханну за собой. — Давай. Одевайся и уходим. Чем скорее мы уедем, тем скорее мы снова остановимся на ночь, и я смогу снять с тебя одежду и снова поклониться твоему прекрасному телу, — улыбнулся он ей.

— И это все, о чем ты думаешь?

Маленькая шалунья уронила полотенце и по-кошачьи отошла от него, наклоняясь через каждые несколько шагов, чтобы подобрать валяющуюся одежду.

Он должен отшлепать этот сексуальный зад, дразнящий его.

«В эту игру могут играть двое».

Благодарный за то, что у него было больше возможностей блокировать свои мысли от своей пары, Джеймс тоже бросил полотенце и продолжил игнорировать ее, схватив их сумки, бросил их на кровать и порылся в своей в поисках чистой одежды.

Ханна бочком подошла к нему и сделала то же самое, ее руки дрожали, аромат наполнил комнату ее возбуждением. Сколько времени пройдет, прежде чем она перестанет нуждаться в сексе целые сутки? Черт, он не хотел, чтобы этот день наступил.

Джеймс стиснул зубы и натянул одежду. Они могли бы заниматься сексом весь день, и это ничего бы не изменило. Им нужно снова ехать.

Как бы то ни было, теснота маленького спортивного автомобиля быстро заполнится ее запахом. Ему придется опустить стекло, чтобы дышать, и не допускать мыслей об остановках.