Похищение феи. Ночной и недоброй!

Глава 21

Надежда

Выход из подворотни намертво загородил саркофаг. В нем бы мумия точно уместилась и по длине, и по высоте со всем комфортом. Только мне как протиснуться мимо бампера, чтобы не ободрать ноги? Ещё повезло, в ту пору, когда под арки заезжали кареты, умные люди установили гранитные надолбы у каждого угла дома. Чтобы лихачи не сдирали штукатурку со зданий. Слава коммунальным службам. Карет давно нет, поверх мостовой сияет дырами асфальт, а идиоты, которые водить не умеют, так и остались. Элегантно задрала юбку, уже занесла было ногу, чтоб переступить через каменного чурбана. Передняя дверца железного саркофага открылась, и оттуда выпрыгнул, словно черт из колодца, мужчина с зонтиком наперевес.

— Кучер, надо сказать, из вас так себе, — буркнула я и продолжила штурм. Со спины меня за талию подхватили крупные руки.

— Без боя не дамся! Спасите! Воруют! — двор колодец многократно усилил голос. Соседка Людка, хоть и противная женщина, но в обиду не даст, отобьёт, если я сама не справлюсь. Над ухом раскатился голос архитектора.

— Вы не так поняли. Я бы хотел вас подвезти, только скажите куда.

— Пошел к черту! Я опаздываю.

— На машине будет быстрей. Пробок уже нет, я посмотрел по карте.

Людка выбежала из парадной. Охранников архитектора мне жаль. Их сейчас здесь и похоронят, воздвигнув вместо памятника поварешку.

— Простите, я ошиблась. Не воруют, подвозят до работы.

— Тьфу! Поразвелось балбесок, — и уже обратно в зияющую пасть старой двери, — Закатывай обратно! Болящая головой о батарею ушиблась. Спасать никого не надо.

— Поздно. Я уже настроился! Либерте! Фратерните! — раздались лозунги французской революции. Их сменили уже наши родные. В эпоху сосед малость не попал. Восстание декабристов с этих слов начиналось. Дворяне сыпали ими в матросов. Сегодня же досталось охранникам архитектора. — За царя Константина и его жену Конституцию!

Сосед долгое время работал в киностудии, пока не уволили. Тащил домой все, что плохо прибито, порой реквизит. Ума не приложу, зачем ему сдался тот пулемет. Может, под тачку хотел приспособить? Не знаю. Пора ретироваться до следующего акта незамысловатой домашней постановки. Чуть проскользнула подошва по камню, но я все-таки перелезла. Позади грохнула пулемётная очередь, почти совсем как настоящая. Если не знать, что все это постановка, можно даже поверить. Обернулась, только чтобы увидеть, как аккуратно сминает охрана своими телами несчастного архитектора. Красиво легли. Молодцы. Чувствую, сосед ещё никогда не был так счастлив. Артист театра в нем не умрет. Восхищённый успехом первых двух актов, тот затеял третий. Ой! Вот теперь можно и ускориться. Дымовые шашки попахивают, я вообще от них начинаю чихать. Ещё одна пулемётная очередь.

— Уйдем все вместе! — шарах, дым высунул щупальца на проспект. И? Неужели его сегодня скрутили? Видимо, да, иначе где скрипичное окончание постановки? Соседка визжит. Пожалуй, можно ещё немного ускориться, решат ещё, что я во всём виновата.

— Где мертвяки?! — Юрка, похоже, не слишком доволен результатом разыгранной сцены. Бедный наш бомж, в мародера ему не суждено превратиться. Или не бомж? Домовиха что-то такое сказала. Ырка — тоже нечисть. Ырка. Понятия не имею, кто это такой. Завернула за угол, идти осталось совсем ничего. Лихо вырулил саркофаг и затормозил чуть впереди. Хм. Архитектор оказался живучим, даже почти не измялся.

— У вас не двор, а аномальная зона.

— И что? Весь Питер такой. Особенный город. Люди добрые, горой стоят друг за друга.

— Там был пулемет! — с надрывом произнес парень, бешено вращая глазами.

— Бутафорский. Патронов боевых к нему нет. Проще надо быть. Сосед немного вспылил, с ним бывает спросонья. Надеюсь, вы извинились?

— За что?!

— За шум! В нашем городе живут приличные люди! Здесь не принято перегораживать проезды и хватать девушек за талию без спроса.

— Вы могли поскользнуться! И потом, это не повод стрелять, знаете ли!

— Дикарь.

— Разрешите, я вас всё-таки подвезу. В благодарность.

— Вы уверены, что вам есть, за что меня благодарить? Ваш костюм выглядит так, словно его терзала стая голодных котят.

— Почему котят?

— Помят и обмусолен.

Брови парня взлетели под самый лоб, — Нет, я ни на что не намекаю. Ваши охранники действовали очень профессионально. Подвезете? Тут совсем рядышком.

— С радостью, — дверь передо мной распахнулась ещё шире. Изнутри саркофаг выглядит куда симпатичнее, чем снаружи. И кресла удобные, и салон просторный, и столик есть. Гибрид лимузина и автобуса. Главное, вместо мумии красавец мужчина. Мне последнее время везёт. Сначала Людовик, теперь ещё Виктор. Да и колечко на пальце сияет. Ой! Сама не узнала своего отражения в зеркале заднего вида. Глаза горят, щеки покрыты румянцем, набухали ещё сильней вызывающе алые губы. И волосы как будто стали длинней. Или я внезапно похорошела до неузнаваемости, благодаря зелью Матильды, или со зрением у меня внезапно что-то стало не то. Прищурила один глаз. Нет, вроде все хорошо. Второй, тоже нормально. Водитель, похоже, решил, что я ему подмигиваю в зеркало. Ну и черт с ним.

Архитектор погрузился в машину бордовый, сел напротив, смотрит на меня, явно смущаясь, весь напряжённый. И зачем я только ему нахамила?

— Куда путь держим, барышня?

— Особняк с драконом на фасаде. Тут рядом, я покажу.

— Адрес вы, конечно не помните?

— Как вы догадались? Шучу. Вас навигатор поведет кружным путем, нам лучше прямо сейчас, иначе перед мостом попадём в пробку.

— Как знаете. Дом с драконом. Любопытно, не видел такого, — хрусткий голос, серьезный. Каждое слово тяжёлое, ломкое. Или это спросонья у меня такое ощущение? Чашечку кофе бы сейчас и булочку. Нет, лучше салатик. Скоро я иначе растолстею такими темпами, профосмотр тогда не пройду, начальство снимет с рейсов. Нет, с булочками, определенно, пора завязывать.

— Вы свободны этим вечером? — дрогнув голосом, спросил Виктор.

— Скорее всего, да. А почему вы спросили? Ой! Здесь направо сверните. Вон в ту улочку, — водитель только кивнул и резко выкрутил руль направо. Я еле удержалась, чтоб не сползти с кожаного сиденья.

— Я бы хотел пригласить вас в театр.

— В театр? Не обещаю, — теперь уже оказалась смущена я, — Последние несколько дней я заканчиваю очень поздно. Да и билеты так дорого стоят.

— У меня достаточно денег, и я очень признателен вам за те чертежи и рецепт. Он фамильный, не представляю, как такое сокровище могло попасть в ваши руки. Может быть, тогда ресторан?

— Ресторан? Даже не знаю, — точно медкомиссию не пройду. Максимальный размер стюардессы сорок шестой. Людовик со своими гостями вечно чем-нибудь угощает. Нет, пора завязывать. Так и округлиться недолго. Девушка в зеркале игриво повела плечом и чуть сморщила точеный нос. Неужели это я сама так сейчас сделала?

— Вы мне отказываете?

— Если бы! — в зеркале качнулся на вздохе внушительный бюст и затрепетали ресницы. С этим точно пора завязывать. Никогда не умела кокетничать вот так в наглую и не хочу начинать. Можно подумать, я флиртую с Виктором, вон и водитель на нас уже косится, — Просто боюсь потолстеть, — отражение кукольно хлопнуло глазами.

— Вы? — надо же, как он изумился.

— Я! Ой! Мы сейчас проедем. Остановите у того ома. Видите, там в дверях мужчина стоит.

— Можно я хотя бы встречу вас после работы и провожу до дома?

— Так уж и быть. Спасибо, что подвезли. И простите, что во дворе все так вышло. Соседи, с этим надо просто смириться. Люди искусства, оно так и плещет наружу.

— Пулеметной очередью, я оценил. Впрочем, в вашем дворе это, и вправду, не лишнее.

— И потом, вы видели, как они встали на мою защиту? Надо будет вечером им колбасы занести.

— Я куплю. Обязательно.

— Хорошо. Только большую и целую палку. Иначе Люда не возьмёт. Как открыть дверь? Я запуталась в ручке. Ваш саркофаг совсем не похож на самолёт.

— Саркофаг?

— Простите.

Парень открыл дверь, первый шагнул наружу, любезно подал мне руку. Приятно. Вот только Людовик смотрит на нас как-то совсем уж недобро. И глаза у него опять светятся. Зато сегодня он хотя бы без каски и без доспехов. Но скандала, похоже, не избежать. Сама виновата. Угораздило же проспать! Мозгу, наверное, просто не хватило времени, чтобы смириться со всеми событиями прошлого дня, да и вечера тоже.

— Ваш начальник? Если хотите, могу сказать, что я вас задержал.

— Не стоит. До вечера.

Попыталась втянуть голову в плечи и сделать виноватый вид. Помогло? Нет, похоже. Того и гляди прожжет дырку глазами в моем сарафане. И до чего же красив и надменен в гневе барон. Меч бы ему ещё в правую руку, и тогда мне точно конец.

— Леди Надежда, рад вас видеть, — голос похож на камнепад. Голодный бас ничего хорошего не сулит. И машину Виктора он провожает очень недобрым взглядом. Может, они знакомы? Или вовсе конкуренты? Одного поля ягоды. И тот, и этот богаты.

— Простите, что опоздала. Я случайно проспала.

— Ваш воспитанник ещё спит. Но мне казалось, гувернантка должна соблюдать благонравие. По крайней мере, за пределами дома, в который она принята.

— На что вы намекаете?

— Я говорю прямо, леди Надежда. Приличная девица не должна уподобляться кошке, — яростный блеск в глазах Людовика, брезгливо приподнятая губа, — по крайней мере, на то время, что принята в достойный дом, — не знаю, что на меня нашло, но злость колыхнулась в груди невероятная. Я даже успела занести для пощёчины руку. И все же опустила обратно. Леди точно себя так не ведут. По крайней мере, те, что работают обычно над облаками.

— Что вы себе позволяете, Людовик? Это внук моих хороших знакомых. Спала я одна. У себя дома. Раз уж в вашем для меня не нашлось места на ночь. Знаете ли, прогулки по городу в ночное время отнюдь не безопасны. Приходится просить знакомых, чтобы встречали. Сегодня в меня во дворе стреляли. Виктор любезно предложил подвезти, — полуправда ещё никогда не давалась мне настолько легко.

— Простите, — с барона мгновенно исчезла вся спесь, — Я не подумал. Безусловно, такая леди, как вы, нуждается в сопровождении. Этой ночью вас не затруднит остаться ночевать здесь? Комната для вас готова. Клаус позаботится о ночных принадлежностях.

— Боитесь, что у вас могут украсть ценного сотрудника? — постаралась я перевести все в шутку.

— Опасаюсь, — почти рыкнул Людовик и так неудачно загородил собой дверной проем, что мне пришлось чуть ли не протискиваться мимо него.

— Не переживайте, меня встретят и проводят прямо до дома. Я уже обо всем договорилась. Людовик пошел алыми пятнами. Можно было бы предположить, что он ревнует, но не думаю. Вспомнилась вчерашняя сцена. О том, что именно рассказал Эрлик Агнес, остаётся только догадываться. Тесные отношения барона с Эмилем… Нет. Абсолютно исключено. Да и пятна эти слишком напоминают аллергию. Точно такую же, как и у Джошуа.

— Я должен отлучиться из дома, могу не успеть вернуться обратно до ночи. Не хотелось бы оставлять сына без присмотра.

— Тогда я, конечно, останусь.

— Отлично, — барон просиял, — Вы позволите угостить вас кофе? Есть чудесная свежая сдоба, сыр и печенье. Клаус все приготовил.

— Вы нас с ним познакомите?

— Позже. Ещё раз прошу извинить меня за безосновательный упрек, — барон направился в сторону столовой, — Дело в том, что я очень забочусь о благополучии сына. Репутация гувернантки должна быть безупречна, чтобы о наследнике не пошли слухи. Вы меня понимаете?

— Конечно, — кивнула я. Нет, мы так не договаривались. Можно было бы и поспорить. Но зарплата, где я ещё такую найду? В конце концов, я слишком недавно избавилась от бывшего мужа, на примете никого нет. Я не влюблена. Да и если что, барон точно ничего не узнает.

— Присаживайтесь к столу, — Людовик отодвинул мне кресло. К хорошему быстро привыкаешь. Высшее общество, манеры, отвыкать от ненавязчивой заботы станет непросто.

Стол накрыт к завтраку. Скатерти под чередой блюд даже не видно. Мясные рулеты, буженина, шашлык, пироги, ещё рулеты. Так никогда не постройнеешь. Ещё пара совместных трапез и по салону самолёта в турбулентность я стану просто кататься, если меня, конечно, допустят к полетам. Барон ест, не спеша, с расстановкой, приятно смотреть. То и дело промакивает губы салфеткой.

— Что вам налить из напитков? Простите, я не привык, что в доме совершенно нет слуг. Запамятовал позаботиться о даме. Вы совершенно ничего не едите. Что-то не так?

— Я ем, спасибо, все очень вкусно.

— Может быть, гуся подвинуть поближе?

— Не стоит.

— Как вы относитесь к переезду? У меня есть замок в горах. Думаю провести там какое-то время.

— Как любопытно. И где же он расположен?

— В Конго.

— Боюсь, в Конго я переезжать не готова.

— Почему же?

— Опасаюсь оказаться вдалеке от цивилизации. Африка не тот континент, где бы я хотела жить. Разве что северная. И то. Увы, но нет. Вы собрались возвращаться обратно?

— Нет, конечно же, нет. Этот город чудесный! Нам с сыном здесь очень нравится. Обоим, — непонятная напряжённость проскользнула в тоне мужчины. Хоть бы заплатил перед отъездом. Впрочем, на счету у меня достаточно его денег. Точно больше, чем я заработала. В столовую вошёл Джошуа, замер на пороге комнаты. Хорошенький, уже одетый, умытый, сонно моргающий медовыми глазами. И аллергия с рук уже совсем сошла. Права была Марцелла. Вот что значит родительский опыт.

— Доброе утро, отец, леди Надежда.

— Присоединяйся к нашему завтраку, сын. После завтрака я должен буду уехать. Ты останешься старшим мужчиной дома. Береги даму от всех напастей как и подобает дра…кхм…барону.

— Да, отец. Вы можете на меня положиться, — устроился за столом ребенок и потянулся к еде.

— К нам могут заглянуть гости. Дети Марцеллы и дочь Эмиля. Это единственные, кого можно пропустить в дом без меня. Позаботься о них.

— Разумеется.

Звяканье столовых приборов. Оба мужчины, и взрослый, и мальчик едят с удовольствием. Совершенно одинаково морщат носы перед тем как положить кусок в рот, синхронно оглядывают стол, выбирая блюда, даже салфетки подносят к лицу одинаковым жестом. Один — полная копия другого. К Джошуа я привязалась. Он очень приятный ребенок, ласковый, добрый, предупредительный. Мальчика мне все время хочется и обнять, и потрогать, провести рукою по волосам. Странно, никогда не замечала в себе особой любви к детям. Может, время пришло? Не думаю. Просто Джошуа особенный, да и мне его жалко. Такой потерянный был первые дни. Только вчера вечером преобразился, разулыбался, повеселел.

Людовик тоже волей неволей притягивает мой взгляд. Наконец, пока оба мужчины заняты едой, я могу его рассмотреть. Холеный, надменный, горячий, от него так и веет чем-то звериным, огненным, настоящим. Жаль, что у нас с ним даже мимолетного романа не сложится. Или не жаль? Может, наоборот хорошо. От такого так просто не отвяжешься, если что-то пойдет не так. Слишком властный, заставит во всем следовать своим надуманным правилам. Нет, и ещё раз нет. Мне вполне хватило сегодняшней сцены. Какое ему вообще может быть дело то того, где и с кем я была вне стен этого дома? Хам. Надменный, напыщенный, но очень соблазнительный. Интересно, я права насчёт его и Эмиля? Такие красавцы очень часто не имеют интереса к женщинам. И потом у Эмиля проблемы в отношениях с его "прелестной" Агнес. Жену Людовика в доме даже не упоминают. Будто она умерла, а это не так. Странно. Но, с другой стороны, барон мне знаков внимания не оказывает. Нет, не стоит принимать обычную вежливость за ухаживания. Это глупость. Да и на глазах у ребенка становиться любовницей его собственного отца — это низость. Так глубоко я пасть не собираюсь.

Виктор — совершенно другое дело. Мил, застенчив, богат. Архитектор — хорошая профессия, хотя бы понятно, что в ней нет криминала. Мной увлечен, несмотря на мое внезапное хамство. Да и мне с ним рядом находиться приятно и довольно спокойно. Опять же, несмотря на выходки моих милых соседей, включая разнесчастного Ырку, не сбежал и как будто не собирается. Людовик бы там точно весь дом разобрал по камню.

Рука опять зачесалась. Нервы шалят, наверное. В этом доме никакого запаса стрессоустойчивости не хватит. Один только кошик чего стоит. Прилетел, уселся на люстре, выжидает, чего бы ему ухватить. Даже завидую ему. Мне бы такие крылья, чтобы летать. Неужели я, на самом деле, фея? Верить в это мне, конечно же, хочется, но где тогда крылья?

Вкусный мясной рулет закончился, сок я тоже весь выпила. И как вылезать из-за стола? Ждать команды барона? Или можно так поступить раньше всех. Подожду, пока доест Джошуа.

— Леди Надежда, если вы позволите, я принесу торт. Клаус испёк его специально для вас в благодарность за чашку. Она выше всяких похвал. Он счастлив.

— К-конечно. Спасибо.

И ведь не поленился вылезти из-за стола. Сам на кухню ушел. Ещё торт! Я скоро лопну или отъемся до свинских размеров.