Похищенный муж для дочери Председателя (СИ)

Глава 17

Окресности Хоупа.

— Хочешь устроить вечер откровений? Давай сядем, не выяснять же отношения стоя. — Эльриан усадил жену на диван, присел перед ней и стал расстегивать пряжки на ее нарядных туфельках.

— Ты что делаешь, — спросила она.

— Избавляю тебя от этих пыточных устройств, по ошибке названных туфлями. Я в своих с трудом весь вечер отходил, а эти еще на каблуке! Разговор будет серьезный, так что отвлекаться на боль в ногах не следует.

— Серьезный? — спросила девушка с убитым видом.

— Серьезный. Я думаю, следует расставить все точки в наших отношениях, пока постоянные разборки не сделали их невозможными. А это может произойти, особенно при активном вмешательстве извне.

— Ты имеешь ввиду этого недоумка Сью?

— Нет, Линда, извини, но я имею в виду твою мать. Я не знаю почему, но она меня терпеть не может. То ли это классическое отношение тещи к зятю, как к человеку, который украл ее кровиночку и собирается превратить милого ребенка в женщину, или еще какие-нибудь причины, но это так. Она уже вмешалась в наши отношения в самый неподходящий момент, испортила свадьбу, и дальше будет пытаться нас ссорить. — Эльриан сел рядом с Розалиндой, потер руками лицо и продолжил.

— Сейчас мы должны были предаваться радостям первой брачной ночи, а вместо этого сидим здесь, и обсуждаем черт знает что. Я думал переговорить с тобой, но позже, но теперь ты вынуждена будешь выслушать мою исповедь и сама решить, как нам жить дальше. Готова?

Линда судорожно кивнула. В ее голове промелькнули самые черные мысли. Эльриан сидел, опершись локтями на колени, и опустив голову. Молчание длилось недолго.

— Видишь ли, ты же с самого начала знала, что я второй принц северного королевства. Причем это не абстрактное, звание, как в сказках, этот титул означает определенные обязанности. Привилегии, да, но и обязанности. Как ты думаешь, я с радостью согласился жениться на старой деве на 11 лет меня старше, страшной, как смертный грех, всю жизнь мечтающей о монастыре? Мы с отцом ругались дней десять. Он пригрозил даже запереть меня в крепость за непослушание, но, наконец, эмоции схлынули, и я понял всю проблему. Жениться, кроме меня некому, иначе герцогство может отойти Югу, если на девице женится Илларий, которому тоже приказал его дядя. И я согласился. Помог Эрнест, он придумал схему, как потом избавиться законным путём от женушки, никого не убивая. Причем, я законно получал свободу, отец — герцогство, женушка — монастырь и все довольны. Речь не об этом несостоявшимся браке. Речь о том, что произошло, после того, как нас похитили. Первое время меня еще поддерживал Эрнест, уговаривал терпеть все те унизительные процедуры, сути которых никто не понимал, а объяснять что-то, какой то биомассе никто не собирался. В общем, на момент той самой процедуры выбора, я был на грани самоубийства. Помогало только последнее напутствие Эрнеста. — «Наша задача, выжить». И я держался. Даже после хамского обращения твоей матери. Извини, в подробности вдаваться не буду. Спроси ее сама. Теперь — о нас. Честно, ты мне понравилась с первой встречи, только я не позволял себе даже намека на сближение. Намеренно ожесточал себя, придирался к каждому твоему слову, выискивал во всем второй смысл. Не обольщался, как другие коллеги по несчастью, типа — «Ах, меня выбрали, все будет в шоколаде». Как будет, наглядно показал твой отец, выставив нас с Илларием в качестве живой мишени. Потом у меня появилось время и возможность изучить общество и ситуацию, которую мы попали. И я понял, что если у меня еще есть шанс выкарабкаться, то у Эрнеста всего пять лет, не больше. Его надо спасать. Как, непонятно. Я даже не знал, где его держат. Следом, скандал с твоей матерью. Да, я ее оскорбил, намеренно, хоть немного душу отвел. Твой отец, у нас с ним был долгий разговор, предложил отпустить меня к отцу. Я не успел обрадоваться, вспомнил об Эрнесте. И пока он сокрушался, что не знает, как ты будешь без меня, подал ему мысль. Я меняю свое поведение в обмен на свободу Эрнеста. Да, такой договор был. Только мне не пришлось прилагать особых усилий для его исполнения. Ты, как я говорил, мне нравилась с самого начала, так что изменить поведение не стоило никаких усилий. Больше усилий бы стоило вести себя по-прежнему, стараться вырвать тебя с корнем из сердца, где ты пускала все более глубокие корни. Да, твой отец считал, что я исполняю договор, о чем, видимо и проговорился твоей матери. Но я не исполнял, я просто позволил себе идти на поводу у своих чувств. И чем дальше, тем сильнее меня угнетало наше неравенство. Не хотел оставаться каким-нибудь «Васькой, выбранным девицей такой-то»! И тут, изучая физику, я понял, что программы наших предметов почти совпадают. Значит, у меня есть шанс сдать экзамен на гражданство. Оставалось подтянуть язык, в этом мне очень помогли твой брат, Эндрю и ты, и сдать военное дело. Твой отец поручился, и меня допустили к оружию. Стрелял я и раньше неплохо, водить автомобиль и квадроцикл меня научили, строевая подготовка у меня была на уровне, так что я все сдал. Принес присягу. Видимо, это и не понравилось твоей матери, и она решила испортить нам жизнь с первого дня. Вот так. Ты мне не просто нравилась, я все это сделал, что бы стать равным тебе в этом обществе. Что бы ты не стыдилась своего «неполноценного» мужа. А теперь делай выводы о моем к тебе отношении сама.

Розалинда замерла. Искренняя исповедь поразила ее. — «Дура, какая же я была дура! Поверила матери. Интересно, почему у нее такое негативное отношение к Эльриану? Только потому, что она мечтала получить в зятья послушного, слабого мальчика, почти раба, а получила… И только в этом причина, может еще в нереализованных тайных желаниях? Нет, хватит, так она додумается черт знает до чего! Господи, она и впрямь дура! Он ей можно сказать душу излил, а она сидит, кукла куклой»!

— Эльри, — она повернулась к нему всем телом, — прости за дурацкие вопросы и недоверие, с этого момента, клянусь, между нами никого не будет! Только мы, ты и я, и больше никого! Наша жизнь начинается с этого момента!

Она развернула его лицом к себе, нежно коснулась губами его губ и почувствовала его отклик. Очень нежный, почти невесомый. Она ответила. Поцелуи продолжались минут пять, после чего Линду подхватил и поднял вверх какой-то вихрь, она вскрикнула.

Тс-с, — прошептал муж, поднимаясь вместе с ней по лестнице, — не в холле же любовью заниматься! Поднимаемся в спальню.

— Эльри, я боюсь.

— Я тоже!

— Ты же мужчина! Мужчины не боятся! Это у меня первый раз!

— А у меня пятый!

Она недоверчиво посмотрела на него. — Смеешься?

— Нет, у нас же вечер откровений. Ты хоть представление имеешь, что происходит в постели?

— Чисто теоретически. Девочкам преподавали «Основы интимной жизни» в последний учебный год Мальчикам тоже, но отдельно!

— Еще бы додумались преподавать вместе! Думаю, девочек у вас бы не осталось! Что же, будем тихо продвигаться вперед.

В спальне Эльриан не бросил ее на кровать, как она воображала себе, наслушавшись рассказов подруг и начитавшись любовных романов, а аккуратно посадил на вращающийся стул возле трюмо.

— Диадему и фату сама снимешь, или помочь? — прошептал он ей на ухо.

— Помоги, и платье мне самой не расстегнуть, застежка на спине!

Он аккуратно высвободил ажурную диадему из ее волос и небрежно бросил ее на столик. Снял фату, и аккуратно потянул потайную застежку на спине.

— Надо же, я думала, объяснять придется, как расстегивать!

— Надо же, — в тон ей протянул муж, — а ты все продолжаешь считать меня необразованным дикарем! На себе я одежду как-то расстегиваю! Не бегаю перед каждым походом в туалет с воплями: — «Расстегните! А то опозорюсь!»

Розалинда рассмеялась, представив такую картинку. Весь страх куда-то ушел. Эльриан осторожно стянул платье с плеч жены, отбросил светло — каштановые, почти медовые волосы жены на грудь и припал губами к ямке на шее у границы их роста. Девушку как будто пронзил электрический импульс. Он чуть повернул стул, приспустил платье еще ниже, обнажая затянутую в кружевной лиф грудь.

— И зачем вам, женщинам столько тряпок на теле! — проворчал он, нащупывая еще одну застежку на спине.

Вскоре и платье и лиф упали с груди Линды, застряв талии.

— На мне много, а на тебе? Смокинг даже не расстегнул!

— Надо же и тебе чем-то заняться! — восприняв эту реплику, как руководство к действию, она расстегнула пиджак, стянула его с плеч, и принялась воевать с пуговицами рубашки, даже не заметив, как его тонкие пальцы коснулись ее обеих грудей, пока ее не охватило какое-то странное, не испытанное еще чувство, какое-то предвкушение. Девушка выгнулась и застонала. Эльриан приподнял ее, окончательно сдернул вниз платье, и аккуратно уложил полуобнаженную жену на постель. Сам быстро стянул брюки, и рубашку, оставаясь в одних нижних штанах, которые здесь называли трусами, прилег рядом с женой.

— А вот сейчас придется просить объяснений! Совсем не понимаю, как снять с тебя эту сбрую! — Он потрогал резинку от крепления чулок к ажурному кружевному поясу.

— Там, сбоку несколько крючочков, не переживай, это только парадное белье, говорят, оно возбуждает мужчину!

Наконец, на девушке остались одни трусики. Снова потянуло на поцелуи. Пока они целовались, Эльриан аккуратно стянул последнее препятствие, оставшееся на теле жены. Убедившись, что она полностью готова к его вторжению, он тихо освободился от последней тряпки на своем теле.

— Ну что ты тянешь, — прошептала Линда, — я знаю, что первый раз всегда больно, я готова и не боюсь!

— Подожди, я хочу, что бы боль была минимальной, а удовольствие полным! — Она хотела добавить что удовольствие получает только мужчина, но тут ее накрыло ни с чем несравнимое ощущение, каждая клеточка ее тела требовала продолжения, низ живота наполнился приятной тяжестью, она выгнулась навстречу, легкую секундную боль она даже не заметила, настолько хорошо ей было.

— Линда, девочка моя, ты как?

— Хорошо, — прошептала она, и тут ее губы вновь накрыли поцелуем.

— Потерпи еще чуть-чуть, мне уже не долго осталось! — Линда таки не поняв, чего осталось, просто ощутила донельзя приятные перемещения чего-то в своем теле, и вдруг, вновь взлетела к небесам! Пришла в себя в объятиях мужа, который шептал ей какие-то милые глупости, за что-то благодарил. За что — непонятно, это ей следовало его благодарить! Она покрепче обняла его, прижалась, и незаметно для себя, уснула.

Проснулась уже ближе к полудню, от воплей под окнами. Линда подскочила, обнаружила, что спала голая схватила со стула лежащий там халат, накинула, и подошла к распахнутому окну, у которого обнаружился муж, в одних трусах, почему-то держащий в руках пустое ведро.

— Что это? — спросила она его.

— По-моему, твой несостоявшийся жених. Начал орать, я не хотел, что бы он тебя разбудил, выскочил в коридор натолкнулся на ведро с водой, и выплеснул его на голову орущему. Полюбуйся!

Линда выглянула в окно, и увидела фигуру, неизвестного, пытающегося освободиться от грязной половой тряпки, облепившей его голову. Это было до того комично, что Линда не выдержала и рассмеялась.

Из коридора послышалась тихая ругань и ворчание. Эльриан тоже накинул халат и выглянул в дверь. Там обнаружилась хозяйка пропавшего ведра, женщина средних лет в синей унифрме.

— Что-то случилось? — спросил Эльриан.

— Ох, господи, разбудила! Простите, не хотела! Обычно молодожены в лучшем случае к обеду просыпаются, а то и к ужину, вот и решила быстренько в коридоре протереть, ведро хотела сменить, а тут вопли, непорядок, думаю, пошла посмотреть, кто это блажит, возвращаюсь — ведра нет!

— Ведро это?

— Да, господин, зачем оно вам? И где тряпка?

— Пошли!

Эльриан провел женщину к окну, и показал на фигуру, уже почти выбравшуюся из тряпки.

— Вы меня простите, я побоялся, что он жену разбудит, вышел в коридор, думал спущусь, а тут ведро! Ну, я его, как мартовского кота и облил!

И тут вся компания разразилась смехом.