Поход

Глава 16

От строя горцев отделилась группа из шести человек и медленно двинулась в центр поля. Наша делегация, соответственно, тоже состояла из шести человек.

Впереди верхом на Шторме ехал я. Следом, держа в руках мое знамя, скакал Лео фон Грим. Как мой оруженосец, он теперь практически постоянно находился подле меня. Чуть поодаль ехали: Сигурд, Аэлира, а также Кронер и Лафор. Риса я оставил на холме.

Пересекая поле, я наблюдал, как с той стороны, где вчера находилось вражеское войско, отряд мертонцев гонит большой табун аталийских лошадей, которые за ночь разбежались по округе. Навскидку там было голов триста, а то и больше. Издалека не разобрать. А ведь это еще не все…

Несколько раз мы проезжали мимо сваленных в кучу доспехов и оружия, собранного нашими бойцами, которое не успели перетащить в лагерь из-за поднятой тревоги. Я так прикинул: придется выделить несколько телег только под эти груды железа. А ведь еще есть брошенные телеги, груженные гардеробом, шатрами и личными вещами погибших аталийских дворян. И это не считая драгоценностей и денег… Я то и дело замечал горящие азартом глаза командиров и бойцов — добычу удалось взять богатую. Прежде чем отправиться дальше, я запланировал провести общий сбор войска, чтобы сделать несколько объявлений.

К слову, так как, согласно местным традициям, в расположение нашего лагеря не явился ни один герольд, всех аталийских дворян, которых смогли опознать, я приказал похоронить в отдельных могилах с крупными булыжниками вместо надгробий.

На этих камнях во время церемонии, когда мы воздадим последние почести как нашим павшим воинам, так и аталийцам, магическими чернилами будут написаны их имена и титулы.

Аталийские знамена, а также личные вещи, которые были на трупах знатных воинов, я приказал отложить отдельно.

Чем ближе мы приближались к делегации горцев, тем отчетливей были видны сами командиры, а также бойцы, которых они привели. Первоначальные впечатления о прибывшем войске рассеялись. То, что сперва показалось нам неким монолитом, вблизи выглядело заметно иначе.

Основная часть прибывших, судя по их экипировке и вооружению, являлась обычным ополчением, и только человек пятьдесят-шестьдесят выглядели настоящими военными.

Когда слабый ветерок подул в нашу сторону, принося с собой густой аромат нескольких сотен потных и немытых мужских тел, я уловил в этой какофонии знакомый резкий запах.

Краем уха услышал, как Аэлира глубоко вдохнула носом и раздраженно фыркнула. Я обернулся и спросил:

— Ты тоже их учуяла?

— Да, — кивнула она. — Не меньше дюжины.

— О чем это вы, ваше сиятельство? — удивился Кронер. Ехавший рядом с ним Лафор тоже насторожился.

— Среди горцев есть вервольфы, — спокойно ответил я. — Не ошибусь, если предположу, что глава делегации парламентёров и вон те двое верзил, которые прикрывают его с двух сторон, тоже оборотни.

Кронер напряженно крякнул, а Лафор, неизменно ухмыляясь, хрустнул шеей и повел плечами. Я, кстати, никогда не видел капитана «Отчаянных» хмурым или опечаленным. Этот его образ весельчака мог обмануть кого угодно, но только не меня. Человек, сумевший создать сильное воинское подразделение с железной дисциплиной из всякого рода преступников, способное конкурировать с таким подразделением, как когорта того же Кронера, однозначно заслуживает уважения или, как минимум, серьезного к нему отношения.

— Мне знаком этот герб! — вместо приветствия выкрикнул высокий чернобородый мужчина, указывая на мое знамя, когда мы приблизились на достаточное расстояние. — Неужели вестонский король нашел еще одного глупца, который умудрился подставить свою голову под корону маркграфа де Валье?

Оборотень, а это вне всяких сомнений был именно оборотень, разглядывал нас тем особым взглядом, который отличает хищника от обычных людей. Его темные глаза были глубокими и пронзительными, с оттенками некой звериной дикости, которую ни за что не скрыть даже под человеческой маской. Но вместе с тем взгляд вервольфа был заинтересованным и умным.

Главный оборотень, как и его сородичи, явно был настороже, постоянно сканируя окружающую обстановку, готовый в любой момент ринуться в атаку, но явной агрессии в нашу сторону я не ощутил. Они, похоже, здесь не затем, чтобы сражаться с нами.

— Напротив! — непринужденно ответил я. — Его величество, наконец, решил навести порядок в марке и вывести всех паразитов!

— Отлично сказано! — усмехнулся вервольф, показав из-под губ слегка отросшие клыки. — Серого Жнеца и его свору бешенных псов иначе и не назовешь! Но хватит ли у нового маркграфа силенок, чтобы справиться с красными плащами и их предводителем?

— Король Вестонии объявил, что маркграфство Валье теперь мое! — произнес я. — А если это так, тогда кто бы сейчас там ни хозяйничал, будь то теневые твари или безумные фанатики — им не повезло!

После моих слов все мои спутники, многозначительно улыбаясь, переглянулись. Даже Кронер и Лафор утвердительно закивали. Их реакция на мои слова не укрылась от внимания главного оборотня.

Он втянул носом воздух и, слегка прищурившись, произнес:

— На это будет любопытно посмотреть. Тем более, что на моей памяти это маркграфство впервые отдали характернику, да еще и лису!

Кронер и Лафор озадаченно покосились на меня. Если командир когорты легионеров слегка нахмурился, явно не совсем понимая, о чем идет речь, то капитан «Отчаянных» меня удивил. Он, похоже, не первый раз слышит о характерниках.

— А вот мне любопытно узнать, зачем вервольфу, возглавляющему отряд ополченцев, понадобились переговоры? — спросил я. — Кроме того, мне бы хотелось узнать его имя.

Тонкие губы предводителя горцев растянулись в веселой ухмылке.

— Я — барон Жан-Клод де Бакри! — громко произнес он. — И вы правы, упомянув о переговорах. Мы уже давно внимательно наблюдаем за продвижением вашего войска по землям моего сюзерена, герцога де Бриали, казненного вместе с нашим королем красными плащами. Скажу прямо: ограбь вы или сожги хоть один самый древний сарай в любом из поселений, через которое вы проходили, мы бы сейчас не разговаривали! Да, большая часть нашего войска состоит из простых ополченцев. Но все они охотники, выросшие в этих горах и знающие каждую травинку в этих долинах. Поверьте, если бы ваш визит был похож на визит сына вашего короля в прошлом году, мы бы сделали все, чтобы вы пожалели о том дне, когда ступили на эти земли.

Спутники барона поддержали его слова утвердительными кивками и воинственными возгласами. Но когда он приподнял руку, все замолкли.

— Вчера мы наблюдали за вашей битвой, — продолжил барон де Бакри. В его голосе слышались нотки уважения. — Вы одержали блестящую победу над проклятыми аталийцами! Скажи мне кто раньше, что три тысячи пехотинцев смогут нанести сокрушительное поражение трем тысячам тяжелых всадников, я бы подумал, что надо мной пытаются подшутить. Несомненно, о битве у Дюренского озера, где три тысячи смельчаков разбили рыцарскую конницу аталийцев, очень скоро будут слагать легенды. Но позвольте задать вам вопрос, что вы намерены предпринять дальше?

— Как вы уже правильно заметили, барон, — начал я. — Продвигаясь по землям вашего сюзерена, мы стараемся соблюдать союзный договор, заключенный между нашими правителями. Если бы жители поселений, через которые мы прошли, не покинули их, они бы убедились, что мы не враги и что мы готовы платить за продовольствие для наших солдат и корм для лошадей. Что же касается наших планов. Здесь нет секрета, мы хотим добраться до Гондервиля, где надеялись дать отдых нашим солдатам, а также подлечить раненых. Как я уже упоминал, мы — союзники, и будем вести себя как таковые.

Барон де Бакри внимательно выслушал меня, а потом, переглянувшись со своими людьми, заговорил. В его голосе проскальзывали злые рыкающие нотки.

— Прежде чем вы отправитесь в путь, вы должны знать, мессир, что Гондервиль находится под контролем красных плащей. Город охраняет гарнизон из сотни «Багряных», которые следят за доставкой продовольствия в ваше маркграфство. Плюс к ним скоро присоединятся те, кого вы не успели добить. А это еще несколько сотен. Вряд ли без обоза и лошадей до Гондервиля доберется больше людей. Кроме того, их будут ждать неприятные сюрпризы на обратном пути. Да, я понимаю, лучшие аталийские воины нашли смерть на этом поле, но «Багряные» смогут организовать их. Но важно даже не это: беглецы сообщат о вашем войске и капитан гарнизона отправит весточку Серому Жнецу, который обязательно приведет свои когорты им на выручку.

— Полагаю, вы не просто так мне об этом сообщаете? — спросил я.

— Мне важно знать, мессир, как далеко вы готовы зайти? — в упор глядя на меня, спросил вервольф.

— Я пришел, чтобы забрать свое, — твердо произнес я. — И не в моих правилах отступать.

Некоторое время мы молчали, глядя друг другу в глаза. Первым молчание нарушил барон. Он приблизился ко мне еще на один шаг и перешел на ведьмачье наречие.

— Эти «Багряные» ублюдки убили многих моих сородичей, — вервольф, глухо рыча, выплевывал каждое слово. — Они умерли в мучениях под пытками. Я ненавижу этих тварей всей своей душой! Моя жена и мой не родившийся сын…

На мгновение барон замолк. Ему явно стоило труда сдерживать свою звериную суть. Я почувствовал, как напряглись за моей спиной Сигурд и Аэлира. Я, не оборачиваясь, еле заметно качнул головой, давая им понять, чтобы не вмешивались. Этот, хоть и очень сильный оборотень, мне не соперник.

Вервольф глубоко вдохнул, а потом выдохнул, успокаиваясь.

— Что ты предлагаешь? — спросил я его.

— Временный союз против общего врага, — не медля, ответил он. — Уверен, мы будем друг другу полезны. Что скажешь, характерник?

— Хорошее предложение, — ответил я и кивнул назад. — Но сперва я обсужу его со своими соратниками. Приходи завтра утром на это же место, и я дам тебе ответ.

— Договорились, — произнес вервольф, развернулся и двинулся в окружении телохранителей в сторону своего войска.

Вернувшись в лагерь, я объявил сбор нашего совета. Двигаясь в сторону своего фургона, я завернул к шатрам вассалов графа де Леваля, которые сейчас активно собирались в путь.

— Ваше сиятельство, если вы пришли, чтобы отговорить нас, то у вас ничего не выйдет! — упрямо вздернув вверх подбородок, произнес барон де Саладен. — Мы отправимся на рассвете!

Вокруг нас тут же начали собираться другие дворяне.

— Даже в мыслях не было, — покачал головой я, чем явно удивил их. — Как вы уже знаете, я временно, до выздоровления виконта де Леваля, взял командование нашим войском на себя. И я полностью одобряю ваше решение отправиться в путь, чтобы попытаться сообщить его светлости о готовящейся ловушке. О виконте де Левале можете не беспокоиться, я присмотрю за ним и обещаю, что он очень скоро встанет на ноги. Кроме того, я пришел сказать, что вы можете взять самых лучших скакунов из наших трофеев, а также столько припасов сколько вам понадобиться в пути. Если вам удастся встретиться с его светлостью герцогом де Клермоном, передайте ему следующее: «Действую по плану». Запомнили?

Барон де Саладен утвердительно кивнул. На его щеках показался легкий румянец. Он был явно взволнован. Видимо, не ожидал такого оборота.

— Что ж, тогда пусть хранят вас боги, господа! — произнес я и, развернувшись, двинулся в сторону моего фургона, где уже собрались все командиры.

Полторы недели пути — и вот мы на месте. Перед нами на равнине у подножия гор раскинулся Гондервиль. В центре города с населением примерно тысяч пять виднелась высокая каменная башня, вероятно, часть замка или крепости. Вокруг нее группировались плотно стоящие друг к дружке дома с крышами из черепицы, создавая мозаику красного и коричневого оттенков. Из сотен труб тянулись тонкие дымы, указывая на приготовление вечерней еды.

Стены города были не очень высокие, но казались прочными, с несколькими башнями на углах. Было двое ворот: одни обращены к имперскому тракту, другие — к горам. Именно там, на севере, находился Теневой Перевал и мое маркграфство.

За стенами города просматривалось несколько высоких деревянных сооружений, возможно, склады или мастерские. Даже издалека было видно, что дерево еще не потемнело. Видимо, старые постройки сгорели во время пожара.

У подножия города текла довольно широкая река, которая снабжала Гондервиль водой. Были видны поля, засеянные, по всей видимости, зерновыми, и пастбища, что в данную минуту пустовали. Все стада, узнав о нашем приближении, местные спрятали либо в городе, либо увели в горы.

Гондервиль выглядел, как неплохо укрепленный провинциальный город, живущий своей размеренной жизнью, далекий от шума больших городов и политических интриг.

Улицы, хотя и невидимы издалека, вероятно, спешно баррикадируются под руководством «Багряных» рыцарей, которых, со слов нашего нового союзника Жана-Клода де Бакри, местные боятся и ненавидят.

Наше войско сейчас втягивалось в долину и на широком пустыре в прямой видимости неприятеля началось устройство военного лагеря. Место было выбрано так, чтобы ни стрелки, ни крепостные орудия не смогли достать до нас.

Движения легионеров были методичны и деловиты, каждое действие казалось заранее продуманным и организованным. Под звуки команд и ритмичные удары топоров солдаты начинали расставлять палатки и вкапывать ограждения в виде нескольких рядов из острозаточенных кольев.

Лагерь прямо на глазах принимал организованную форму: палатки располагались рядами, образуя улицы. В центре лагеря, на видном месте устанавливался большой трофейный шатер, доставшийся нам в «наследство» от маркиза ди Спинолы; этот шатер, согласно нашему плану, будет изображать наш командный пункт. Пусть страйкеры, засевшие в городе, думают, что главнокомандующий нашего войска обитает там. Вдруг решатся на ночную вылазку, используя невидимость. Их там будет ждать неприятный сюрприз.

На краю лагеря начали формировать загоны для лошадей, которых у нас было огромное количество. Этот табун тут же отправили на широкие пастбища, раскинувшиеся в долине. Немного левее уже установили походные кузницы, где мастера начали работу. Мертонцы, те, которые не участвовали в постановке лагеря, верхом на трофейных лошадях занимались разведкой и обеспечением охраны периметра. А также несколько отрядов отправились в сторону ближайшего леса, чтобы нарубить побольше длинных стволов для штурмовых лестниц.

Демонстративно и без спешки, развертывая свои силы, наша армия создавала впечатление уверенности и спокойствия. Мы старались своим присутствием показать жителям Гондервиля нашу готовность к продолжительной осаде. Вид вестонской армии, её организованность и медленное, но уверенное развёртывание, дополнительно должны были подчеркнуть серьёзность предстоящего противостояния.

Местные должны были увидеть, что нас не пугают висящие повсюду желтые стяги Серого Жнеца, на которых были изображены два его знаменитых черных меча с серповидными клинками. Говорят, что он любит четвертовать ими своих пленников…

«Багряные» рыцари смотрели на это представление со скепсисом и веселыми, предвкушающими скорую победу, улыбками. Они наверняка уже отправили почтовых птиц в мою марку, чтобы предупредить своего предводителя, который, судя по их довольным рожам, обязательно явится сюда в скором времени, чтобы наказать наглых вестонцев, посмевших выступить против их могущественного ордена.

А вот на физиономиях бергонцев, которых явно принудительно мобилизовали и загнали на стены, читалось сомнение. Уж больно уверенно вели себя эти вестонцы. А ведь еще не подошла армия наших союзников. Барон де Бакри обещал собрать по горным селениям около тысячи бойцов. Мы ждали его с севера.

Стоя в компании моих командиров и наблюдая за суетой в лагере и на стенах города, я произнес:

— Ну что, господа, всё пока идет по плану.