Похоть

Глава 21

Со мной на вечеринку к Мэгги отправились Гнев, Зависть и Гордыня, но я не был уверен, сколько они протянут. В отличие от любой другой студенческой вечеринки, здесь не было вываливающихся на лужайку людей и сотрясавшей фундамент музыки. По комнате распространялся сладкий мотив блюза, и все оделись в костюмы двадцатых годов. Приложение молчало об этой вечеринке, а Честити не предупредила, что она тематическая.

Здесь было около тридцати человек, все они оживленно разговаривали, очевидно, хорошо зная друг друга.

Зависть бросал на меня испепеляющие взгляды, а Гордыня едва сдерживал веселье.

– Чего не сделаешь ради хорошенькой задницы, – Гнев стиснул зубы и выхватил стакан с алкоголем у проходившего мимо парня в белом костюме и с бандитской шляпой.

– Проваливай, – прошипел Зависть, когда парень остановился, решив возмутиться краже напитка.

– Расслабьтесь. Давайте просто побудем здесь минут тридцать, – отозвался Гордыня, осматривая комнату.

– Двадцать, – одновременно проговорили Гнев и Зависть.

Мне вдруг пришло сообщение.

Честити: Прости. Не смогу выбраться. Я застряла дома. Как-нибудь в следующий раз.

Невероятно.

Помахав парням телефоном, я развернулся к выходу.

– Как насчет одной минуты?

– О, Ромео кинули? – воскликнул Зависть.

– Похоже, она под домашним арестом.

– Так освободи ее, – усмехнулся Зависть.

– Кто-нибудь знает, где живет декан? – фыркнул я, но, впрочем, шутя лишь наполовину.

Мы сели в машину Гордыни и поехали в город.

– Я знаю, – отозвался Зависть.

Кто бы сомневался.

С наступлением темноты дорогу окутал туман, принося с собой прохладу.

– Здесь направо, а потом второй поворот налево, – подсказал Зависть.

Мы свернули на дорогу с отдельно стоящими домами. Такого я не ожидал.

– Вот тут.

– А мы можем узнать, откуда тебе вообще это известно? – хрипло произнес Гнев с прохладой в голосе.

– Его жена в хорошей форме.

Мы все посмотрели на него осуждающе.

Зависть тут же капитулирующе поднял руки.

– Остыньте. Я как-то вечером шел мимо, направляясь к другу, и увидел ее в окне. Круто.

Гордыня остановил машину, и я вышел, окидывая взглядом дом.

Одно из окон на втором этаже было открыто. Занавески чуть колыхались на легком ветру, и я увидел розовую комнату, где расхаживала Честити с книгой в руках.

– Удачи,– крикнул мне Гордыня, а потом дал по газам, шины завизжали, выбрасывая из-под себя грязь. Они оставили меня на обочине одного. Идти отсюда домой пешком – полный отстой.

Снова посмотрев в окно, я обнаружил, что Честити смотрела на меня широко распахнутыми глазами и буквально отвисшей челюстью.

Она ушла от окна, а потом снова появилась, принявшись что-то печатать на телефоне.

Через пару мгновений мне пришло сообщение.

Честити: Что ты здесь делаешь? Отец взбесится, если тебя увидит.

Я: Мэгги устроила праздник сна, а единственный человек, которого я хотел там видеть, так и не появился.

Я махнул ей рукой, чтобы она спустилась и поговорила со мной, но Честити лишь яростно закачала головой.

Честити: Мой отец сейчас зол и при случае с удовольствием посадит меня под домашний арест на всю жизнь.

Я хотел было напомнить Честити, что ей уже восемнадцать, но, как и в случае с моим отцом, мистер Гриффин располагал деньгами и крышей над головой.

Я: Я поднимусь.

Я почувствовал накрывший ее приступ паники еще до того, как увидел побледневшее лицо.

Я указал на прикрепленную к стене дома цветочную решетку. Подойдя к ней, я потрогал ее. Она слегка покачнулась, но должна была выдержать.

После двух неудачных попыток, когда у меня соскальзывали ноги, я все же забрался вверх, решетка скрипела под ногами. После первого этажа начинался выступ крыши, даря мне легкий доступ к ее окну.

Честити лишь качала головой, почти наполовину высунувшись из окна.

– Привет, – произнес я, отряхивая руки и тяжело дыша.

– Ты сошел с ума, – выдохнула Честити.

– Или романтик, – выгнул я бровь.

– Да, выходка, достойная Ромео, – фыркнула она.

Я направился к ней, но внезапно нога поскользнулась на мху, а в животе будто все перевернулось.

Я попытался ухватиться за подоконник, но промахнулся.

Честити хотела схватить меня за руки, однако было слишком поздно. Я соскользнул, оказавшись в воздухе, и с тяжелым стуком приземлился на лужайку перед ее домом.

Ребра взорвались болью, когда я приземлился прямо на бок.

– Мать вашу, – прохрипел я.

На крыльце вспыхнул свет, и я услышал какой-то шум.

Поспешно поднявшись на ноги, я нырнул в кусты, окружавшие дом, успев спрятаться как раз к тому времени, как распахнулась дверь.

– Эй? – раздался глубокий баритон.

Когда я подумал, что мне все сошло с рук, поскольку отец Честити решил зайти в дом, у меня пиликнул телефон.

– Кто здесь? – воскликнул декан.

Я пополз на коленях через заросли кустарника. Ветки и какой-то мусор царапали одежду. Если бы мне не было так больно, я бы даже рассмеялся. Этим происшествием я уж точно не собирался ни с кем делиться.

Когда вокруг воцарилась тишина, я встал, отряхнулся и достал телефон.

Честити: Ромео, о зачем же ты Ромео?

Я: Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы век: «Спокойной ночи».

Честити: Ты читал.

Я: Слушал. Это единственное, что помогает мне заснуть. Я хотел поблагодарить тебя за это.

Честити: Так благодари.

Я: Я сделаю это лично.

Честити: Как насчет завтрашнего вечера?

Я: Назови место.

Честити: Встретимся в конце моей улицы. В восемь.

Я: Идет.

Честити: Сладких снов, Рэтт Мастерс.

Я: Сладких снов, Честити Гриффин.