Поиграем?

Глава 1

В сотый раз натягиваю платье на коленки, но оно в очередной раз предательски приподнимается вверх, обнажая мои бедра. Ощущение, что на меня смотрят абсолютно все мужчины, сидящие в этом баре. Мельком обвожу взглядом помещение и с облегчением понимаю, что это паранойя. Может, кто-то и смотрит, но не так, как я себе это представляю. И тем не менее, я хочу домой. Очень хочу. Может, просто сослаться на головную боль и уйти, заплатив за свой напиток?

— Так, девчонки, раз парни так и не соизволили прийти, надо как-то исправлять ситуацию, — вдруг произносит моя одногруппница, по совместительству зачинщица сей встречи. На черта я спрашивается так разоделась и накрасилась, если тот, ради кого я это сделала — не пришел? — Предлагаю поиграть, а то скучно сидим.

Скучно ей после такого количества алкоголя. М-да… во мне говорит вовсе не зависть и не желание отчитывать кого-то за чрезмерное употребление алкоголя, а тупо страх опозориться. Если все съеденное и выпитое мои одногруппницы поделят на всех, то мне… капец. Мало того, что опозорюсь и подтвержу свой статус нищенки и буду потом ходить с клеймом до конца обучения, так еще и получается буду должна за то, чего не ела и не пила. Класс. Тогда уж надо было попробовать эту сырную тарелку, да и мясную тоже, а не цедить один бокал шампанского два нескончаемых часа.

Хотя, ничего не происходит просто так. Это будет мне уроком на всю жизнь — не надо из себя строить того, кем я не являюсь. Уж лучше быть незаметной, к чему я и привыкла, нежели тратить на покупку платья, сапог на каблуках и косметики столько, насколько я бы прожила целый месяц. Как я вообще могла сделать такое ради одного похода в бар? Дура!

— Беляшова, прием, — вырываюсь из раздумий, когда рядом с моим лицом кто-то начинает щелкать пальцами.

— Задумалась. Что я пропустила?

— Задание. Вот тот мужик, за столиком справа в белоснежной рубашке. Играем на бабки. Если он даст тебе номер своего мобильника — ты выиграла, с нас тысяча. Проиграешь — отдаешь ты, — начинается, блин. Этого мне еще не хватало. — Ну, если тебе сразу слабо, то ничего страшного, — быстро добавляет зачинщица Катька и кладет на стол купюру.

Я — точно дура, ибо ведусь на это. Да, мне слабо попросить у любого мужчины номер телефона, не то, что у незнакомого, но показать я этого не могу. Не просто так я здесь сегодня нахожусь.

— Не слабо, — выиграю тысячу и свалю отсюда домой, непременно заплатив за свой напиток, а не за все съеденное и выпитое другими.

Перевожу взгляд на выбранный девчонками объект. За столиком двое мужчин, один из которых в белой рубашке «мой». Издалека мелкие детали не рассмотреть, но мужчина точно не старый, это плюс. Лет тридцать-тридцать пять, темные волосы, средний тип бородатости. Как говорит моя старшая медсестра — десятидневная щетина, самый сок для мужика. Не знаю, что там у нее за «сок», но мне такие не нравятся. Хотя, о чем я? Мне только номер достать и свалить отсюда. Резко встаю с места, прихватываю с собой сумочку и решительно иду в сторону объекта. Кажется, у меня даже походка красивая, несмотря на то что каблуки я носила только трижды за всю жизнь.

— Здравствуйте, — уверенно произношу я, смотря мужчине прямо в лицо.

Тот ничего не отвечает, вместо слов обводит меня взглядом. Нехорошим. Презрительным, что ли. Так смотрят на что-то неприятное или грязное. Особенно долго он задерживается на моих ногах. Хочется быстро развернуться, сбежать отсюда и закрыться в своей комнате. И только условие игры не дает мне этого сделать. Что говорить в таких случаях? Флиртовать? Так ведь не умею. Запал, равно как и храбрость улетучились в одно мгновение, просто потому что мне не нравится то, как смотрит на меня этот мужчина.

— Жаль, — тихо произносит объект игры, выводя меня из раздумий. Стало еще более неприятно находиться напротив него. Что значит жаль?

— Можно мне присесть на несколько секунд к вам? — сама не поняла, как не сбежала, еще и вопрос задала.

— Ну, попробуй, — уже мягче добавляет он, а затем и вовсе улыбается, переводя взгляд на мужчину, сидящего на другом краю сиденья. — Я сегодня нарасхват, — отшучивается мой объект, когда я сажусь рядом с ним. — Итак, Женя, слушаю тебя.

— Эмм… откуда вы знаете мое имя? — это на меня так бокал шампанского подействовал, что я не помню, что сказала или… да ну, бред какой-то.

— Ты сама только что представилась, — как ни в чем не бывало произносит он, расслаблено усаживаясь на сиденье. При этом ноги раздвигает так, как будто вообще здесь один. Никогда не понимала как мужчинам не стыдно вот так сидеть.

— Я не говорила свое имя, — мотаю головой.

— Говорила, — улыбаясь, произносит мужчина, подаваясь ко мне так, что мои коленки теперь соприкасаются с его ногой. — Чего ты так уставилась на мои ноги?

— А вы на мои?

— Я первый спросил.

— Лучше оставить этот вопрос без ответа. Перейдем к делу. Дайте мне, пожалуйста, номер вашего телефона. Реальный. Клянусь, что звонить вам не буду и как только выйду из этого бара, я выброшу ее.

— Ее?

— Бумажку, на которой вы запишите номер телефона. Если я его не получу, то проиграю тысячу рублей и опозорюсь перед компанией одногруппниц. Дайте, пожалуйста.

Мужчина молча смотрит на мое лицо, а затем снова переводит взгляд на мои ноги. Да что ж такое?! Да, короткое платье, о котором я уже тысячи раз пожалела, но не настолько, чтобы вот так на меня смотреть. Презрительно!

— Дадите или нет? — уже более резко произношу я.

— А ты?

— Что?

— Дашь?

— Что дам?

— Бумажку, — насмешливо произносит он.

— Конечно.

— Тогда чего б не дать, людям надо помогать, — быстро достаю из сумочки блокнот с ручкой и подаю его мужчине. Тот, как ни странно, без выпендрежничества пишет номер и протягивает мне блокнот.

— Спасибо, а номер точно ваш? Они наверняка проверят.

— Не проверят, твои подружки смотрят сюда и видят то, как я тебе улыбаюсь, ты ж меня типа очаровала. Но номер — мой, не боись.

— Еще раз спасибо, — киваю и тяну блокнот к себе, на что мужчина сопротивляется.

— Нет, — качает головой.

— В смысле?

— Я тебе номер телефона, ты мне ответ на мой вопрос.

— Вопрос про ноги? — кивает. — Надо правду говорить? — слышу отчетливый смех его собеседника.

— Давай правду, — вновь улыбается мужчина.

— Просто мне не нравится, когда мужчины так расставляют свои ноги, как будто одни на всей планете и пытаются проветрить свое хозяйство, — выпаливаю я на одном дыхании, не задумываясь о словах. — Это некрасиво. Все, теперь номер не дадите?

— Чего б не проветрить, — усмехается. — И, конечно, дам, — отпускает руку, давая возможность забрать блокнот.

— Спасибо, — быстро встаю с места и направляюсь к своей компании.

Усаживаюсь на диванчик и протягиваю девчонкам блокнот.

— Неожиданная победа. Проверять номер не будем, — улыбается Катя, протягивая тысячную купюру. — Итак, девчонки, задание номер два. Теперь уже надо сделать так, чтобы красавчик поцеловал кого-либо из нас. Жень, дай ручку, раскрутим ее. На кого укажет кончик ручки, тот и идет исполнять задание. Выигрыш — три тысячи.

Три тысячи?! Откуда у неработающих студентов могут быть такие огромные деньги? Да даже если родители богатые, ну как можно давать такие суммы своим детям?! С ума сойти.

— Проигравшая отдает три тысячи, — тут же добавляет Катя.

Я даже не успела толком подумать, не то, что уйти отсюда, как вдруг поняла, что кончик ручки указал на меня. Черт, черт, черт!

— Слабо, Жень?

— Не слабо, — уверенно отвечаю я, положив предыдущую тысячу в свою сумочку.

Уверенно встаю с места и вновь направляюсь в сторону объекта. В этот раз мужчина смотрит на меня по-другому, кажется, с любопытством.

— Присаживайся, — хлопает рукой по сиденью. — Мои широко расставленные ноги сейчас тебя не смущают? — кладет руку на спинку дивана.

— Смутят только после того, как вы выполните второе задание, — с улыбкой произношу я. — В этот раз три тысячи. Готова отдать вам весь выигрыш, только согласитесь.

— Что на этот раз, Женя? — и все же, представлялась я ему или нет?

— Вы должны меня поцеловать. Но не бойтесь, я все продумала. Вы как бы ко мне наклонитесь, закроете этим действием лицо и типа поцелуете в губы. А на самом деле максимум — клюнете в щеку.

— Клюет, разве что, петух и, насколько мне известно, в задницу.

— Ну вы поняли.

— Знаешь, что будет третьим заданием? — молчу, не зная, что ответить, ибо не задумывалась об этом. Я вообще собираюсь в этот раз уйти, как только выиграю. — Секс. И типа в доказательство тебе надо будет прихватить мои трусы. Или фото на память.

— В принципе, если сумма будет большой, то можем тоже договориться, я просто…

Договорить я не успела, просто потому что мужчина внезапно чуть подался ко мне и, зарывшись рукой в мои волосы, притянул мое лицо к себе. Невольно закрыла глаза. Чувствую, как его дыхание щекочет кожу на щеке.

— Я со шлюхами не целуюсь, — отчетливо прошептал мне на ухо. — Обычно даже не разговариваю, но для тебя сделал исключение.

Как только до меня доходит смысл его слов, я резко одергиваю его руку, которой он удерживал меня за волосы. Чувство такое, словно на меня вылили банку с серной кислотой. Кожа горит и лицо моментально покрывается краской. Потому что обидно слышать это вновь пусть и от постороннего человека. Сама не поняла, как схватила стоящий рядом с ним бокал с янтарной жидкостью и плеснула на мужика. Резко вскочила с сиденья.

— Да с таким уродливым мудаком как ты, даже шлюха не ляжет за деньги, — сказала так, словно ядом плюнула.

Я всякое могла ожидать, например, как получу в ответ и далеко не вылитым в меня напитком, но точно не то, что этот урод начнет смеяться. Быстро развернулась и пошла к своему столу. На ходу достаю выигранную ранее тысячу и деньги за бокал шампанского и как только дохожу до девочек, кидаю деньги на стол.

— Жень, ты чего? Он же поцеловал тебя. Ты — выиграла, — протягивает мне три тысячи. — А то, чем закончилось — это уже неважно.

— Важно. Это ваши деньги. А это за мое шампанское. До встречи в универе, — быстро произношу я и иду к выходу. Забираю плащ и выхожу на улицу.

В лицо ту же ударяет ледяной ветер, пробирающий до костей. А нечего было надевать плащ в минус два. Дура!

Не помню, как добралась домой, кажется, на автомате села в автобус и доехала до дома.

Забегаю в квартиру, бегло здороваюсь с соседкой и, не обращая ни на что внимания, захожу в свою комнату. Сдираю с себя ненавистное платье, жутко неудобный лифчик, капроновые колготки, и с остервенением принимаюсь смывать водой с мылом косметику с лица. Надеваю привычные для себя водолазку со штанами и ложусь в кровать, предварительно наведя будильник на работу.

Несмотря на то, что на отделении терапии я работаю только три месяца, для меня это работа сродни отдушины. Да, зарплата медсестры значительно уступает тому, что я получала в аптеке, да и устаю не по-детски, но здесь моя скромная персона ощущается своего рода богиней, просто потому что в этом месте я чувствую свою значимость. Пробить на кассе лекарства — это отточенный механизм, а здесь никогда не знаешь, что тебя ждет. Своего рода драйв, пусть и частенько страшно что-то сделать не так или чего-то не уметь. Но это все наживное, лучше сейчас опозориться перед более опытными коллегами, зато через полтора года, когда поступлю в ординатуру, я буду чувствовать себя уверенно. Опыт и знания, полученные сейчас, мне уж точно пригодятся в будущем.

Правда, в дежурствах по выходным есть один существенный недостаток. Сегодня — не исключение, почти всегда они проходят под лозунгом — «найти дежурного врача». Сегодня вообще особый день, ибо его не только не найти, но он еще и крайне некомпетентный, с вечно жутким перегаром. Соколова я на дух не переношу, почему его до сих пор не уволили — остается загадкой.

И вот сейчас я нахожусь в ступоре. Ни одного врача даже на другом посту. Двух интернов и одного ординатора — вообще в расчет брать глупо, ибо те как будто вышли из ясельной группы. Ни бэ, ни мэ. Остаются такие же, как и я — «зеленые» медсестры-студентки.

— Чего ты паришься, Жень? Он же не помирашка, вон руками двигает, — указывает взглядом в сторону больного очередная «зелень» как я. — Глюкоза не такая уж и большая. Сейчас бухарик прибежит, осмотрит и сделаешь ему нужные капельницы. А вот то, что ты ему поставила их на свое усмотрение, знаешь, как минимум, неправильно.

— Когда Соколов прибежит, может быть уже поздно. И да, возможно, неправильно, что я самодельничаю, но ничего такого я ему не поставила, чтобы навредить.

— Тогда чего трясешься?

— Потому что боюсь, что он умрет раньше, чем его осмотрит дежурный терапевт. Реанимация послала меня без осмотра врача в далекие анальные глубины.

— Они и после осмотров туда шлют, — усмехается. Вот, как у людей может быть такое спокойствие и пофигизм? Еще немного и я буду завидовать. — Ну, если трусишь, иди к временно исполняющему обязанности заведующего. Я видела, что мужик какой-то входил в кабинет. А, может, это вообще уже новый заведующий.

— Чего ты, блин, молчала, если знала?

— Так сказала только что.

— Ой, все, — бурчу себе под нос и иду к своему посту.

Беру историю болезни новенького и направляюсь к кабинету заведующего. Стучу пару раз и захожу в кабинет. Бегло осматриваю помещение на наличие живой души, но, так никого и не найдя, выхожу из кабинета. И застываю. Намертво, когда понимаю, что в двадцати метрах от меня стоят главврач вместе со вчерашним мудаком из бара и о чем-то усиленно спорят.

К счастью, через несколько секунд я отмерла, вот только единственное, что смогла придумать в этой ситуации — сигануть обратно в кабинет, а для большей уверенности — спрятаться в туалете.

Предчувствие меня не обмануло, через несколько мгновений дверь в кабинет заведующего распахнулась, а я со страха залезла в душевую кабину. Вряд ли кто-то будет сейчас мыться. А висящий на душевой халат — определенно меня скроет, если уж кого-то из них припрет облегчиться.

— Надеюсь, ты не сбежишь через несколько дней.

— Не в моих правилах, Григорий Викторович. Но о разговоре нашем помните, пожалуйста, — этот голос я точно помню, точнее произнесенную этим голосом «шлюху». Да ладно, неужели он имеет отношение к медицине?!

— Помню, Алексей. Меняй, исправляй. Мальков не щади, врачей тоже. Даю тебе полную волю, в пределах законных рамок, разумеется.

— Я сам достану. Это не первая необходимость. Без обид, но если подкинете лично мне студентов — буду жестить. С интернами и ординаторами аналогично. Видел я уже сегодня трех куриц, ни бэ, ни мэ, ни кукареку, — еще и копирует мои мысли, козел! — Они даже не знают, где процедурный кабинет. Думаю, там полная профнепригодность. Завтра посмотрю лично.

— Ты не спеши с разоблачением. Их хоть как-то можно использовать себе во благо. Санитаров у нас, как ты сам видел, тоже не хватает. Так хоть помогут.

— Принеси — подай, это работа не интернов и ординаторов. Так что, нет, я с вами не согласен, Григорий Викторович, — не согласен он, ты кто такой, блин, вообще?!

— Пока вмешиваться не буду. Ладно, Леш, желаю тебе удачно занять пост заведующего, — что он сейчас сказал?! Заведующего?! — Завтра меня не будет, у нас конференция, но во вторник я здесь с восьми утра. Если что, звони в любое время.

— Договорились.

Что происходит дальше — мне сложно сказать точно, однако, то, что дверь открылась и главврач все-таки ушел — это факт. Что касается Лешки-блошки, тут вопрос остается открытым. Но, кажется, за дверью туалета — тишина. Однако, я ошиблась.

По какому-то удачному стечению обстоятельств, мне удалось поставить обратно ногу в душевую, когда открылась дверь в туалет. Ну вот обязательно сейчас надо справлять свои нужды?!

Кажется, я не дышу, и вся скукожилась, просто потому что душевая закрыта не полностью. Зажмурила глаза. Господи, помоги, пожалуйста, пусть он хотя бы сходит по-маленькому, и свалит отсюда. Как только я слышу звук льющейся воды в раковине, кажется, выдыхаю и открываю глаза. Взгляд как-то сам собой устремляется в щель. Что за нафиг?! Он что сейчас делает?! Я не успела даже сформулировать в собственной голове ответ на свой же вопрос, как вдруг дверь душевой резко отодвинулась в сторону, являя меня свету. Кажется, так шумно я еще не сглатывала. Закрываю глаза, как только встречаюсь взглядом со вчерашним объектом.

Это просто кошмарный сон. Скоро все пройдет. Хотя, судя по характерным продолжающихся звукам, — не сон. Разве можно вот так мочиться, когда рядом кто-то стоит?!

— Не хочешь ничего мне сказать?

— Хочу, — шумно сглатываю и все-таки открываю глаза.

— Что?

— Я думала, что мужчины, как и женщины писают в унитаз, а вы… в раковину…