Покоренные любовью (ЛП)

Конечно, они, скорее всего, рассматривают это, как помощь Амуру. Каким образом это у них получится, его не волнует.

— Вы будете моими самыми желанными гостями, особенно на приеме, который запланировали мои сестры, — поднявшись он направился к сонетке. — Мой кастелян, Минерва Честертон, в настоящее время отсутствует, но скоро должна вернуться. Между тем, я уверен, что мои люди помогут вам удобно разместиться.

Все три леди нахмурились.

Пришел Ретфорд, и получив приказ разместить дам, попросил их следовать за ним. Они поднялись с высокомерным выражением лица, в их глазах читалось подозрение.

— Вам надо устроиться. Несомненно, как только вернется Минерва, то встретится с вами. Увидимся с вами за обедом, а пока вы должны извинить меня. Дела не ждут.

Прищурившись, посмотрели на него, но согласились последовать за Ретфордом.

Летиция, уходившая последней, посмотрела ему в глаза.

— Знайте, что мы буде преследовать вас до тех пор, пока вы не назовете нам имя этой удивительно проницательной девушки.

Бесстрастно Ройс поклонился ей. Они узнают имя его невесты, прежде чем он доберется вечером до гостиной.

Раздраженно хмыкнув, Летиция направилась за остальными.

Когда за ними закрылась дверь, герцог направился к своему столу.

Леди Озбалдестон и остальные гранд дамы, не подозревая того, очень помогли ему.

Вернувшись с верховой прогулки, Минерва вошла в передний холл и обнаружила там красивого джентльмена, рассматривающего картины.

Он обернулся, услышав ее шаги, и обворожительно улыбнулся.

— Доброе утро, — несмотря на элегантный наряд и улыбку, она почувствовала в нем знакомую твердость характера за светской маской. — Я могу вам чем-то помочь?

Джентльмен поклонился.

— Джек Уорнфлит, мисс.

Минерва осмотрелась вокруг, гадая, куда запропастился Ретфорд.

— Вы только что прибыли?

— Нет, — он снова улыбнулся. — Меня проводили в библиотеку, но я там уже рассмотрел все картины. Моя жена и две ее подруги наверху беседуют с Дал…Вулверстоном в его логове, — карие глаза блеснули. — Я подумал, что лучше ждать здесь, если придется поспешно отступать.

Джек чуть не сказал Далзил, что означало, что он был его сослуживцем из Уайтхолла. Девушка протянула ему руку.

— Я — мисс Честертон. Я здешний кастелян.

Он склонился над ее рукой.

— Очень рад, дорогая. Должен признать, что не знаю, останемся ли мы здесь или… — не договорив, посмотрел на лестницу. — Ах, вот и они.

Они повернулись к леди, спускающимся по лестнице за Ретфордом. Минерва узнала Летицию и улыбнулась.

Джек Уорнфлит пробормотал:

— По тому, как они хмурятся, подозреваю, что мы остаемся здесь.

Минерва не успела спросить, что он имел в виду; Летиция, увидев ее, поспешила вниз, чтобы обнять.

— Минерва! Вот ты нам и нужна, — Летиция повернулась к двум другим леди, которые присоединились к ним. — Ты не встречала леди Клэрис Уорнфлит, за свои грехи ставшую женой вот этого невежды, — она махнула рукой на Джека, тот лишь усмехнулся. — А это леди Пенелопа, графиня Лостуител. Ее муж Чарльз — еще один бывший сотрудник Ройса, как и Джек.

Минерва пожала руки другим дамам.

— Добро пожаловать в Вулверстон — плейс. Я так понимаю, что вы остаетесь, — она посмотрела на Ретфорда. — Приготовьте комнаты в западном крыле, Ретфорд.

Другие гости были размещены в основном в южном и восточном крыле.

— Хорошо, мисс. Мы немедленно доставим туда вещи леди и джентльмена.

— Благодарю, — кивнула ему Летиция. — Мы можем где-нибудь поговорить наедине?

— Конечно, — Минерва взглянула на Ретфорда. — Подайте, пожалуйста, чай в утреннюю гостиную герцогини.

— Слушаюсь, мисс.

Дворецкий посмотрел на Джека Уорнфлита.

— Сэр?

Джек улыбнулся.

— Я отправлюсь в нашу комнату, — он поклонился всем. — Присоединюсь к вам за обедом.

— Вы услышите гонг, — заверила его Минерва.

Вслед за двумя лакеями, несущими их вещи, стал подниматься по лестнице.

Минерва приглашающее махнула дамам.

— Пойдемте.

В утренней гостиной герцогини они комфортно устроились на диванах, затем появился Ретфорд с подносом. Разлив чай и взяв тарелку с пирожными, Минерва, откинувшись на спинку дивана, сделала глоток чая, поймала взгляд Летиции и приподняла бровь.

Летиция поставила чашку.

— Причина, по которой мы находимся здесь, заключается в том, что гранд дамы потеряли терпение и настаивают на том, чтобы Ройс объявил о своей помолвке немедленно, — она поморщилась. — Конечно, он сказал нам, что выбрал уже леди, но она еще не дала своего согласия на брак. Очевидно, у нее есть некоторые сомнения, но герцог отказался назвать нам ее имя, — она устремила на Минерву взгляд. — Ты знаешь кто это?

Минерва не знала, что сказать. Ройс мог рассказать им, но не сделал этого. Она не ожидала такого вопроса от подруги.

Летиция нахмурилась, начиная, что-то понимать, но Клэрис, поставив чашку с чаем на стол, внимательно посмотрела Минерве в лицо и сказала:

— Ага! Это ты, — вздернула бровь. — Ну, ну.

Глаза Летиции удивленно распахнулись. Она, взглянув на лицо Минервы, нашла подтверждение и испытала восторг.

— Это ты! Он выбрал тебя. Отлично! Я никогда не думала, что у него достаточно здравого смысла.

Склонив голову, Пенни сказала:

— Мы не ошиблись, да? Он сделал тебе предложение?

Минерва слегка поморщилась.

— Не совсем, точнее, пока нет, но да, он хочет, чтобы я стала его герцогиней.

Летиция хмуро на нее посмотрел.

— Прошу извинить меня, если я ошибаюсь, но мне казалось, что ты…ну, не отвергнешь его ухаживания.

Минерва удивленно посмотрела на нее.

— Пожалуйста, скажи мне, что все не настолько очевидно.

— Нет, не очевидно. Просто я как-то заметила, как ты отреагировала на него, — Летиция пожала плечами. — Я чувствую тоже самое при одном лишь упоминании о Кристиане.

Минерва почувствовала небольшое облегчение.

— Итак, — спросила Клэрис, — почему ты сомневаешься, не принимаешь его предложение?

Минерва переводила взгляд с одной девушки на другую.

— Он Вариси.

Летиция нахмурилась.

— О!

— Ах, — поморщилась Пенни.

Клэрис кивнула.

— Понятно. Так как ты не легкомысленная мисс, у которой волос больше, чем ума, ты хочешь… — она посмотрела на своих подруг. — То, что нам посчастливилось найти в своих браках.

Минерва вздохнула.

— Совершенно верно.

Они поняли.

Спустя мгновение Пенни нахмурилась.

— Но ты не отказала ему.

Минерва встретилась с Пенни глазами, поставила чашку с чаем на стол, встала и стала ходить по комнате.

— Все не так просто.

И неважно, что обо всем этом думает Хэмиш.

Остальные, наблюдая за ней, ждали.

Ей нужна была помощь; Летиция была ее давней подругой. Все они состоят в браках, заключенных по любви, они поймут ее. Минерва замерла, ненадолго прикрыв глаза.

— Я не хотела влюбляться в него.

— Это редко зависит от нашего желания, — пробормотала Клэрис. — Это просто случается.

Открыв глаза, Минерва склонила голову.

— Я так думала, — она продолжила ходить туда-сюда. — С момента его возвращения он хотел меня, а мне уже двадцать девять. Я подумала, что смогу…быть с ним близка некоторое время, не рискуя своим сердцем. Но я была не права.

— Не права? — Летиция с сожалением покачала головой. — Ты была влюблена в Ройса Вариси на протяжении многих лет, а потом решила, что можешь быть с ним — я так понимаю, что ты делишь с ним постель — и не влюбиться в него? Минерва, моя дорогая, ты не просто ошиблась.

— Да, я знаю. Я была глупа. Но это не имело бы значения, если бы он не решил сделать меня своей герцогиней.

Летиция нахмурилась.

— Когда он принял решение?

— Несколько недель назад. После встречи в кабинете с гранд дамами. Но, — Минерва заставила себя произнести это, — проблема не только в этом.

Не останавливаясь, она попыталась объяснить.

— Я всегда хотела брак по любви. Мне и раньше поступали предложения о браке, но мне никогда не хотелось принять ни одно из них. Мои родители поженились по любви, и я всегда хотела этого для себя. Сначала…я понятия не имела, что Ройс обратил на меня внимание. Мне казалось, что я смогу скрыть свой интерес к нему, быть хорошим кастеляном, а потом, когда придет время, все дела передать его жене. Потом…он хотел меня, и я подумала, что мое сердце будет в безопасности, учитывая неизбежность его брака. Мне казалось, что для того, чтобы выросла любовь нужно время, но это не так.

Летиция кивнула.

— Она может вспыхнуть в одно мгновение.

— Да, я слышала об этом, но никогда особо не верила… Когда я поняла, что влюбилась в него, осознавая, что он должен жениться, решила, что смогу уйти, если не с целым сердцем, так хотя бы с достоинством. Я никогда раньше не была влюблена и если не смогу полюбить снова, то никто об этом кроме меня не узнает.

Замолчав, Минерва подняла голову.

— Потом он сообщил, что видеть меня своей герцогиней.

— Разумеется, он сделал предложение, — хмыкнула Пенни.

Минерва кивнула.

— Совершенно верно, но я всегда знала, что если хочу замуж по любви, то последняя вещь, которую я должна сделать, это выйти замуж за Ройса или за кого-то из Вариси. В истории Вариси нет ни одного брака, заключенного по любви, или в котором она хотя бы присутствовала, — глубоко вздохнув, посмотрела в другой конец комнаты. — До вчерашнего вечера я считала, что если выйду за Ройса, наш брак будет типичным для Вариси браком по расчету, в котором и он, и все остальные — в том числе и высшее общество — ожидали бы, что я буду смиренно ждать его дома, пока он будет развлекаться с леди, которые привлекут его внимание.

Нахмурившись, Летиция кивнула.

— Типичный брак Вариси.

Минерва склонила голову.

— Я не смогла бы этого сделать. Даже того, как влюбилась в него, знала, что не в состоянии оставаться в стороне, зная, что он, не любя меня, ложиться в отдельную кровать, а потом и в чужую. Я бы увяла, сошла с ума, как Каро Лэмб.

По их лицам она поняла, что они понимают ее.

— Так что же случилось прошлой ночью? — спросила Клэрис.

Еще раз вздохнула.

— Прошлой ночью Ройс поклялся, что если я соглашусь стать его герцогиней, он останется верен мне.

На несколько минут воцарилась тишина.

Наконец, Пенни сказала:

— Я понимаю, как это…все меняет.

Клэрис поморщилась.

— Если бы мы сейчас говорили не о Ройсе, я спросила бы, поверила ли ты ему.

Летиция фыркнула.

— Если он говорит, а уж тем более клянется в этом, то так оно и будет.

Минерва кивнула.

— Именно так. На первый взгляд это должно меня убедить с легкостью принять его предложение, но мне удалось заставить его дать мне время подумать. Будучи уверен в себе, он, убирая одну проблему, тут же создает другую.

Сжав спинку дивана, Минерва сосредоточилась на чайном подносе, стоящем на столе.

— Ройс обещал, что никогда не станет лгать мне, и я принимаю это. Убеждает, что будет заботиться, и это я тоже признаю. Но что случится, если мы поженимся, пройдет несколько лет, а он больше не будет приближаться к моей кровати, — подняв голову, она посмотрела сначала на Клэрис, потом на Пенни и, наконец, на Летицию. — Как я буду чувствовать себя потом? Зная, что он больше не хочет меня, но из-за своего обета, просто… — она махнула рукой. — Существует. Воздерживается. Единственный из мужчин.

Они не спешили успокаивать ее.

Наконец, вздохнув, Летиция сказала:

— Безрадостные мысли.

Клэрис поморщилась. Пенни тоже.

— Если бы он любил меня, — сказала Минерва, — то эта проблема не существовала бы. Но он был предельно честен со мной, и я не могу его винить в этом. Он пообещал мне все, что в его силах дать мне, но не обещал любовь. Он не смог. Ройс признался, что не знает, в его ли силах пообещать это.

Клэрис хмыкнула.

— Ничего в этом странного нет, они никогда не знают.

— Что заставляет меня задать следующий вопрос, — повернувшись, Летиция посмотрела на нее, — ты уверена, что он не влюблен в тебя, но просто об этом не знает?

Пенни подалась вперед.

— Если ты никогда не влюблялся раньше…ты уверена, чтобы он смог бы это понять?

Минерва некоторое время помолчала.

— Кое-кто недавно сказал мне, что любовь подобна болезни, и самый простой способ узнать ее, это искать симптомы.

— Отличный совет, — подтвердила Клэрис.

Пенни кивнула.

— Любовь заставляет нас делать вещи, которые мы обычно никогда не делаем.

— Она заставляет нас рисковать, тогда как обычно мы этого не делаем, — Летиция посмотрела на Минерва. — Так как ты думаешь? Может ли Ройс любить тебя, но не знать об этом?

Некоторые поступки, слова, небольшие откровения — все мелочи, которые удивили ее, пронеслись в голове. Слова Хэмиша повторяли ее мысли, которые она обдумывала до этого. Что на земле может оказаться настолько сильным, чтобы заставить его порвать с давней традицией и активно добиваться другого брака? Брака, в котором, если она правильно поняла его, может прийти любовь?

— Да, — она медленно кивнула. — Может.

Если она решит стать герцогиней Ройса, с момента, как она скажет «да», назад пути не будет.

Гонг на обед прервал их разговор; ни Ройс, ни Джек Уорнфлит не появились, но все остальные гости делали невозможным продолжить их разговор.

Большую часть обеда Минерва мысленно припоминала симптомы Ройса, но ни по отдельности, ни в совокупности, они не были убедительными.

На выходе из столовой ее поджидал Ретфорд; остальные гости направились дальше, пока она обсуждала с дворецким некоторые вопросы. Поговорив с Ретфордом, Минерва неожиданно для себя спросила о Треворе.

Судьба благоволила ей, и она нашла его в прачечной, где он гладил галстуки хозяина. Когда Минерва вошла в комнату, он быстро поставил утюг и обернулся.

— Нет, нет, — она махнула рукой. — Не обращайте на меня внимание.

Нерешительно Тревор взял утюг с подставки.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мисс?

Это в высшей степени неловкий вопрос, но Минерва должна спросить, должна знать. Глубоко вздохнув, спросила:

— Тревор, вы служите его светлости уже несколько лет, не так ли?

— Семнадцать лет, мисс.

— Именно так. Хорошо. Возможно, вам известно, есть ли в поведении его светлости по отношению ко мне что-то, что отличается от его общения в прошлом с другими дамами?

Вопрос повис в воздухе. Тревор, посмотрев на нее, удивленно моргнул.

Смущение затопило девушку; она поспешила добавить:

— Конечно, я пойму, если долг по отношению к его светлости не позволит вам ответить.

— Нет, нет. Я отвечу, — черты лица Тревора смягчились. — Мой ответ, мисс, заключается в том, что я действительно не могу сказать вам ничего по этому поводу.

— О! — она поникла; вся собранная смелость оказалась зря.

Но Тревор не закончил.

— Мне не было известно о каких-либо дамах. Герцог никогда ни одну женщину не приводил к себе домой.

— Он никогда не делал этого?

Сосредоточив все свое внимание на белье, которое складывал, Тревор покачал головой.

— Никогда. Это его главное правило. Всегда только их кровать.

Посмотрев на камердинера, Минерва кивнула и отвернулась.

— Спасибо, Тревор.

— Рад был помочь, мисс.

— Хорошо! Это обнадеживает, — устроившись на одном из диванов, Клэрис посмотрела на нее. — Особенно, учитывая тот факт, что он настаивал на том, чтобы ты спала в его кровати, а не в своей.

Летиция и Пенни, сидящие на другом диване, кивнули в знак согласия.

— Да, но, — ответила Минерва, — кто может гарантировать, что это не потому, что он пытается убедить меня стать его герцогиней. Ройс принял решение жениться на мне до того, как соблазнил меня, так что вполне в его характере настаивать на его кровати. Таким образом, он пытается показать, что уже считает меня своей женой.

Летиция усмехнулась.

— Если бы Ройс решил игнорировать твое мнение, он просто отправил бы уведомление в «Газетт», а только потом бы сообщил тебе о том, что твой статус скоро поменяется. Что вполне в его характере. Нет, эта новость, безусловно, радует, но, — она подняла руку, останавливая готовый сорваться с губ Минервы протест, — я согласна с тем, что для достижения цели тебе нужно что-то более определенное.

Пенни согласно кивнула.

— Что-то большее.

— Что-то, — заявила Минерва, — большее, указывающие и наводящие на мысль детали. Что-то, что нельзя будет двояко понять, — остановившись, она развела руками. — На данный момент это равносильно гаданию на кофейной гуще. Мне нужно что-то абсолютно доказывающее, что он любит меня.

Клэрис вздохнула.

— Есть кое-что, что ты могла бы попробовать. Если ты…

Позднее этим вечером, после последних наставлений подруг, Минерва спешила к себе в спальню. Остальные уже давно разошлись, сегодня она припозднилась — Ройсу будет интересно, где она была.

Если он ее спросит об этом, она вряд ли сможет ответить ему. Она получила совет, как заставить аристократа открыть свое сердце.

Подойдя к своей комнате, открыла дверь, вошла в комнату — и уткнулась в твердую мужскую грудь.

Его руки сомкнулись на ее плечах, успокаивая ее. За ее спиной захлопнулась дверь. Нахмурившись, Ройс смотрел на нее сверху вниз.

— Где…

Минерва подняла руку, останавливая его.

— Если хочешь знать, я занималась женами твоих друзей, — она отстранилась от него, заметив, что он начал расстегивать ее платье. — Отправляйся в свою комнату, я последую за тобой, как только переоденусь.

Герцог колебался.

У нее сложилось впечатление, что он хочет предложить помочь ей снять платье, но не доверяет себе. Девушка махнула рукой.

— Иди! Я приду раньше, если ты поторопишься.

— Хорошо, — он повернулся к двери. — Я буду ждать.

Двери тихо закрылась за ним, напомнив ей, что она еще не разделась.

— Черт!

Сражаясь с крючками на платье, она стала поторапливаться.

Он не был доволен. Все труды прошлой недели прошли зря.

Леди Эштон приехала позже, чем он рассчитывал и вместо того, чтобы создавать Ройсу какие-либо трудности — не закатила ни единой сцены! — проклятая женщина спокойно приняла свою отставку, без истерик и обид!

Это во-первых. Во-вторых, ее отказ ему.

Закипая от гнева, он вышел из комнаты в западном крыле и, держась в тени, направился по галерее. Он отправился в свою комнату, предполагая, что раз Ройс отказался делить с ней постель, очаровательная леди Эштон благосклонно отнесется к его вниманию. Он мечтал о ней с тех пор, как Ройс обратил на нее внимание.

Вместо этого прекрасная графиня не пустила его дальше двери своей комнаты. Сославшись на мигрень, заявила о своем намерении уехать завтра, поэтому ей требуется хороший отдых.

Он заскрежетал зубами. Такие ничтожные отговорки заставили закипеть его кровь. Он собирался вернуться в свою комнату и выпить бренди, но ему нужно нечто большее, позволяющее забыть об обычной вежливости леди Эштон.

Она посмотрела на него и холодно отказала, посчитав недостойным занять место Ройса.

Чтобы избавиться от этого видения, ему нужно чем-то заменить его. Как, например, образ Сюзанны — любимой сестры Ройса — стоящей на коленях перед ним. И он, смотрящий на нее снизу вверх, любующийся тем, как она удовлетворяет его.

Если он ее возьмет грубо, это поможет ему забыть о графине.

Предвкушая, что сделает с сестрой Ройса — то, чем планировал заняться с его любовницей — он пересек галерею. Комната Сюзанны находилась в восточном крыле.

Он проходил мимо одной из ниш в стене, когда услышал звук открывающейся двери. Инстинктивно остановившись отпрянул в тень.

Он ждал, пока кто бы это ни было не пройдет мимо.

Легкие шаги подсказали, что это женщина.

Она прошла нишу; лунный свет скользнул по ее волосам. Минерва.

То, что она куда-то спешит, даже ночью, не вызывало удивления. То, что она одета в одну ночную рубашку и в руках держит плащ, наоборот вызывало изумление.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы добраться до сюда от комнаты графини; в звенящей тишине он бы услышал, если бы кто-то из прислуги постучал в дверь Минервы.

На расстоянии он последовал за ней и перестал дышать, когда она свернула в коридор, ведущий в герцогские апартаменты. Он вовремя успел дойти до поворота, чтобы заметить, как она открыла дверь в гостиную Ройса.

Дверь тихо закрылась за ней.

Несмотря на очевидные факты, он до конца не мог поверить в увиденное. Поэтому ждал. Ждал, что она появится с Ройсом, чтобы вместе разобраться с делом чрезвычайной важности…

В ночной рубашке?

Вошла в спальню Ройса?

Стали бить часы, сообщая, что прошло уже четверть часа; он стоит здесь, наблюдая за дверью уже больше пятнадцати минут. Минерва все не выходит.

Она — та причина, по которой Ройс дал графине отставку.

— Ну хорошо, хорошо, — усмехнувшись, повернулся и направился к комнате Сюзанны.

Глава 18.

Войдя в гостиную Ройса, Минерва глубоко вздохнула, попытавшись успокоиться.

В комнате раздался шорох. Она вспыхнула.

Ройс появился из тени; он снял сюртук, жилет и галстук, его ноги были босы, но на нем все еще были рубашка и бриджи. Он поставил пустой бокал, который держал в руках на столик. Он не напомнил ей о времени, но она отчетливо читала его недовольство в каждом шаге, который он делал к ней.

— А… — она пыталась призвать на помощь все свое остроумие, подняла руки, защищаясь от него.

Он потянулся к ней, но ни так как она ожидала. Обхватив ее голову руками, наклонился и поцеловал ее.

Страстный поцелуй убрал последние мысли, разжигая желание. Языки пламени, потрескивая, лизали их тела.

Минерва в который раз удивилась такой степени страсти. Его руки сомкнулись на ее голове, ртом, языком, зубами он утверждал свою власть над ней, разжигая в них безудержное желание, медленно погружая их обоих в пучину страсти.

Ее руки гладили его грудь; сквозь тонкий лен его рубашки она чувствовала жар и твердость его тела. Девушка почувствовала, что это ее манит и завлекает все дальше и дальше. Через его прикосновения почувствовала, что он хочет ее с еще большей страстью, чем накануне вечером.

Чувственный голод — его и ее — только рос. Обострялся и углублялся.

Вцепившись пальцами ему в рубашку, она вернула ему поцелуй. Если он не мог насытиться ею, то она ощущала то же самое по отношению к нему.

Эта мысль напомнила ей, что она хотела сделать сегодня ночью. Чего она хотела от него. Подруги ее только подтолкнули в этом направлении. Минерва знала, чего хочет добиться, но не знала, как этого достичь.

Каким образом?

Прежде чем она смогла принять решение, он выпустил ее голову и пропустил ее локоны сквозь свои пальцы. Ее плащ соскользнул с плеча, лег бесформенной кучей у ее ног. Ройс прервал поцелуй, потянулся к ней — и она вывернулась из его объятий и отошла на безопасное расстояние.

— Нет! — отступив назад, выставил вперед ладонь, стараясь его задержать.

Остановившись, он посмотрел на нее.

— Я хочу вести. На этот раз я хочу, чтобы ты передал инициативу мне.

Наступил решающий момент, он должен был согласиться. Ему пришлось согласиться играть пассивную роль, уступив ей ведущую, передать ей поводья.

Ройс никогда не позволял ей по-настоящему брать вверх в их отношениях. Он позволял ей исследовать свое тело, но всегда ограничивал, заставляя играть по его правилам. Он герцог, властитель в своих владениях; она никогда не ожидала от него ничего другого.

Но сегодня ночью она не просила, а требовала уступить ей. Сейчас, в его комнате, в его постели.

Ройс отлично понимал, о чем она просила. Он никогда не дал бы ей этого, если бы у него был выбор. Не трудно было догадаться кому принадлежала эта идея, и что для них значила. Они решили, что это заставит его сдаться.

И были правы.

У него нет выбора. Нет, если он хочет, чтобы она стала его герцогиней.

Желание охватило его; он чувствовал, как оно растет. Стиснув челюсть, он выдержал ее взгляд и заставил себя кивнуть.

— Хорошо.

Минерва удивленно моргнула. Ройс пересилил свое желание подхватить ее на руки и отнести в постель. Он мог отвлечь ее, переубедить, заставить поменять решение, но это привело бы только к провалу. Это испытание, и он должен выдержать его. Отступив назад, развел руки в стороны.

— Что теперь?

Часть его была заинтригована тем, что она собирается делать.

Прищурившись, схватила его за руку и потянула в спальню.

Его взгляд остановился на ее бедрах, покачивающихся под прозрачной белой ночной рубашкой. Ни одну из ее рубашек нельзя было назвать откровенной, но эта, с длинными рукавами и высоким воротом, застегивающаяся на ряд мелких пуговичек, казалась возбуждающей, потому что он знал, что скрывается под ней. Закрытая ночная рубашка только подстегнула его воображение, рисуя то, что скрывается под ней.

Минерва остановилась у кровати.

Выпустив его руку из своей хватки, толкнула его на кровать. Ройс оказался лежащим на спине на середине кровати. Схватив его за руку, девушка положила ее на резной столбик в изголовье кровати.

— Держись. Не отпускай руку.

То же самое проделала с другой его рукой. Кровать была большой, но у герцога были длинные руки; он доставал края кровати.

Отступив на шаг, Минерва кинула оценивающий взгляд и довольно кивнула.

— Хорошо. Это сделали.

Для чего? Ройс был заинтригован тем, что она задумала. При все своем богатом опыте общения с женщинами, он не мог предугадать ее действия; это был неожиданно возбуждающий и необычный опыт.

Он сразу же возбудился, как поцеловал ее, и если бы она не остановила его, взял бы ее прямо там, в гостиной возле двери. И хотя она взяла на себя ведущую роль, огонь в его крови не погас.

Он оказался в ловушке ее взгляда.

— Не при каких обстоятельствах не отпускай руки, пока я не разрешу тебе.

Отвернувшись, девушка отошла от него, а огонь внутри него разгорелся еще ярче.

Он следил за ней взглядом, осознавая, что его голод растет. Любопытство заставляло его терпеливо ждать ее возвращения.

Остановившись возле стула, на который он повесил свою одежду, Минерва склонилась и что-то взяла; ночные тени не позволяли разглядеть, что она держит в руках, пока она не приблизилась к нему.

Его галстук. Два ярда белого шелка. Инстинктивно он подобрался, собираясь встать с кровати.

Девушка поймала его взгляд и замерла в ожидании.

Сильнее вцепившись в изголовье, он расслабился.

Хмыкнув, Минерва направилась к кровати. Раздался шорох простыней, когда она взобралась на кровать, и наступила тишина. Она лежала на кровати немного позади него; девушка не смотрела на него.

— Забыла сказать — тебе нельзя говорить. Ни одного слова. Это мой сценарий, а не твой.

Ройс мысленно фыркнул. Он редко разговаривал в постели; действия говорили намного лучше.

Она приблизилась к нему. Он почувствовал, как она встала на колени; ее дыхание опалило его ухо, когда она прошептала:

— Думаю, что ты легче перенесешь это, если не будешь видеть.

Герцог почувствовал ее руки возле своей головы.

— А, может быть, и нет.

Его галстук, свернутый в узкую полоску, оказался перед его лицом.

— Посмотрим.

Приложив галстук к его глазам, обмотала несколько раз вокруг его головы и завязала.

Проклятый галстук стал прекрасной повязкой. Материал плотно прилегал к глазам; он не видел даже ее силуэт.

Вынужденная слепота обострила другие его чувства.

Минерва прошептала ему на ухо:

— Помни — ни слова, и не отпускай руки.

Ее запах. Ее дыхание коснулось его уха. Мысленно цинично улыбнулся. Как она собирается снять его рубашку?

Она встала с кровати и стала перед ним. Тонкий манящий жар ее тела. Легкий аромат ее духов. Более тонкий, примитивный, бесконечно возбуждающий аромат — запах, говорящий ему о том, что его женщина возбуждена и готова принять его.

Он пробовал этот вкус; он запечатался у него в голове.

Каждая мышца его тела окаменела. Плоть стала еще тверже.

Минерва стояла в двух метрах от него. Его руки были сцеплены, она находилась вне его досягаемости.

— Хм. С чего начать?

Он почувствовал, как ее взгляд заскользил по ее телу.

— Пожалуй, начнем с очевидного.

Приблизившись к нему, наклонила голову и поцеловала его.

Она не говорила, что он не может поцеловать ее в ответ. Он захватил ее рот, разжигая в ней пламя страсти.

Минерва прижалась к нему, пойманная в пламя страсти, которое он разжег. Ее тело обещало облегчить боль в паху, подарить наслаждение и восторг…

Ройс почувствовал, как она противостоит ему. Всхлипнув, она отстранилась. Прервала поцелуй.

Ничего не видя, он не смог остановить ее.

Минерва часто дышала.

— Ты голоден.

Неоспоримый факт.

Герцог чуть не зарычал, когда ее тело покинуло его. Сжав челюсть, подавил порыв схватить ее и вернуть обратно.

Ее руки медленно скользнули с его плеч на грудь, прошлись по животу и опустились ниже. Одна рука задержалась на животе, другая погладила через ткань брюк его твердую плоть, проследив податливую и пульсирующую длину.

— Впечатляет.

Сжала его, затем убрала руку.

Он чуть не зашипел. Его пальцы сильнее вцепились в изголовье кровати.

— Подожди.

Минерва забралась на кровать. Ее руки вцепились в края его рубашки и вытащили из-под пояса бриджей. Девушка скользнула руками под ткань, прижала ладони к его груди. Медленно погладила его. Задела пальцами соски. Уперлась коленями по бокам от его бедер.

Она все еще была полностью одета. Так как он не видел, его другие чувства стали тоньше, и ее ласки казались бесконечно возбуждающими.

Он был ее рабом, а она его госпожой, которая была намерена впервые обладать им. Ройс глубоко вздохнул, его грудь под ее ладонями поднялась. Медленно она провела руками вниз от его груди к талии.

Замерла на мгновение.

Убрала руки, вытащив их из-под рубашки.

Ничего не видя, повернул к ней голову, чтобы лучше ее чувствовать.

Отметив это движение, Минерва улыбнулась; склонившись над ним, ухватила за боковой шов его рубашку.

— Известно ли тебе, что хороший портной всегда делает слабые швы на рубашке, так что, когда она рвется, расходится шов, а не материал?

Ройс замер. Она потянула рукав рубашки; шов с громким звуком разошелся. Дернув еще раз, распустила швы рукавов. Рубашка свободно повисла на одной руке.

То же самое она проделала и с другой рукой. Соскочив с кровати, склонилась над ним.

— Интересно, что подумает Тревор завтра утром, когда увидит это.

Минерва подняла руки к воротнику его рубашки, добралась до шва.

— Теперь…

Она резко рванула шов.

Рубашка разошлась.

— О, да.

Ее взгляд остановился на его обнаженной мускулистой груди. Лунный серебристый свет подчеркивал каждую его мышцу.

Он вздохнул. Руками сильнее сжал спинку кровати.

Минерва медленно снова забралась на кровать. Сняла разорванную рубашку и бросила на пол.

Хотя в комнате было темно, она все равно смогла рассмотреть его. Твердая скульптурная грудь, горячая кожа. Девушка подмечала каждую подробность. Заметила, как он напряжен. Наклонившись, прикоснулась губами к его плечу, потянулась к поясу бриджей.

Скользнув пальцами по животу, начала расстегивать бриджи.

Не отрывая губ от его плеча, освободила его твердую плоть. Стараясь не прикасаться к ней, ухватила бриджи и начала стягивать с него, пока они не упали на пол.

Ройс лежал на кровати абсолютно обнаженный. Единственная вещь, которая на нем все еще оставалась, это повязка на глазах.

Положив ладони на его обнаженные плечи, девушка медленно стала опускать их, лаская его; ее руки заскользили вниз к его бедрам.

Мужчина откинул голову назад; его дыхание стало рваным.

Спустившись вниз, погладила его бедра. Накрыла рукой его твердую длинную плоть.

Когда она сжала его член, резко выдохнул. Другая рука девушки потянулась дальше и легла на его тяжелые яички, лаская и поглаживая их.

У Ройса перехватило дыхание, его тело превратилось в камень, когда она, поглаживая его член одной рукой, другой перекатывала яички, играя с ними. Желание обладать ею обострилось. Откинув голову назад, стиснул зубы, сдерживая рвущиеся с губ проклятия.

Он никогда прежде не испытывал ничего подобного. Невозможность видеть компенсировалась воображением. Ее развратные действия вызвали в его воображении образ знойной соблазнительницы, которая принадлежит ему. Которая может сделать абсолютно безнаказанно с его телом все, что пожелает.

Именно он даровал ей это. Ройс сжал спинку кровати так сильно, что побелели пальцы, но это вызвало еще одно чувственное ощущение.

Ее рука сильно сжала его плоть. Контроль мужчины пошатнулся. Стиснув зубы, он боролся с желанием толкнуться своим членом в ее руку, сжатую в кулак. Ройс отчаянно хотел притянуть ее в с вои объятия, сорвать с нее ночную рубашку и похоронить себя в ней.

Он испытывал такое желание обладать ею, с которым она исследовала его тело.

За последние несколько ночей Минерва узнала, что больше всего дарило ему наслаждение. Сейчас она применяла полученные знания на практике. Слишком хорошо применяла…

Откинув голову назад, он сражался…пытался расслабиться.

— Минерва! — непроизвольно вырвалось у него.

Ее рука прекратила гладить его член. Она выпустила его яйца, и он снова смог дышать.

— Помнишь: никаких разговоров. Если ты только не хочешь умолять меня.

Ройс зарычал.

— Умоляю.

Молчание. Затем Минерва рассмеялась. Знойным смехом сирены.

— О, Ройс, это ложь. Ты просто хочешь перехватить инициативу, но не в этот раз.

Она поменял позу.

— Не сегодня. Сегодня ты уступил инициативу мне.

Приподнявшись, девушка прошептала ему на ухо:

— Сегодня ты мой.

Ее пальцы сомкнулись вокруг его плоти.

— Я должна тебя насытить, — ее дыхание опалило его ухо, большим пальцем погладила головку его члена. — Это все мое.

Словно молния пронзила его тело. Глубоко вздохнул. Все, что он мог сейчас сделать — это терпеть.

Не выпуская из своей руки его напряженную плоть, она соскользнула с кровати. Подол ее ночной рубашки скользнул по его ногам.

Притянув его голову к себе, Минерва поцеловала его. Ее рука, зажатая между их телами, погладила его член. Он позволил ей вести их, не предпринимая никаких действий, а только следуя за ней. Минерва тихо рассмеялась ему в губы, затем снова поцеловала.

Ее грудь и бедра терлись о его тело, разжигая его голод.

Прервав поцелуй, медленно спустилась вниз, прокладывая дорожку из поцелуев по его телу, спускаясь все ниже…откинув голову назад, Ройс крепко стиснул зубы, ожидая, молясь и боясь того, что последует дальше…

Проведя губами по его твердой плоти, Минерва намеренно медленно взяла ее в рот. Все глубже и глубже его член погружался в жар ее рта.

Медленно, не спеша, она довела его до дрожи.

И он не мог остановить ее.

Ройс не контролировал это. Он был полностью в ее власти.

Вцепившись в спинку кровати, он должен был сдаться, уступая своему телу и чувствам к ней, радуя ее этому обстоятельству.

За мгновение до точки невозврата, девушка отпрянула от него.

Его грудь словно окаменела; прохладный ночной воздух не мог остудить его влажную горячую кожу. Выпустив его, она отстранилась.

Поглаживая рукой его плоть, потянулась к его губам. Быстро поцеловала его; прикусила его нижнюю губу, переключая его внимание.

— У тебя есть выбор. Ты можешь снять повязку с глаз или освободить руки. Выбирай.

Он хотел положить свои руки на ее талию, хотел почувствовать гладкость ее кожи, каждый изгиб ее тела, но если он сможет смотреть на нее…

— Сними повязку.

Минерва улыбнулась. Если он сможет наблюдать за ней, то сможет переселить себя, но если его руки будут свободны, то маловероятно, что он удержится от искушения.

Она хотела большего.

Воздух был наполнен терпким ароматом страсти и желания. Солоноватый вкус его возбуждения девушка ощущала на своем языке; она хотела довести его до экстаза подобным образом, но тянущая боль между бедрами была слишком сильной. Она нуждается в нем, ей нужно почувствовать, как ее лоно плотно обхватывает его член.

Они нуждались друг в друге, чтобы достигнуть совместного наслаждения.

Девушка потянулась к повязке на его глазах. Размотав белую полоску шелка, отбросила ее в сторону. Ройс моргнул, фокусируя на ней свой взгляд.

В его темных глазах горел огонь, опаляя ее.

Поймав его взгляд, заставила себя не думать о той силе, которую он контролировал, уступив ее инициативу.

— Соедини свои руки.

Медленно выпустив из смертельного захвата спинку кровати, размял пальцы, затем соединил их так, как она просила.

Она быстро связала их галстуком. Положив руки ему на грудь, толкнула его.

— Ляг снова на спину.

Ройс упал обратно на темно-красные шелковые простыни.

Задрав подол ночной рубашки, Минерва вставала на кровати на колени, глядя на него сверху вниз.

— Заведи руки за голову.

В считанные секунды он лежал на кровати с руками, заведенными за голову и свисающими с края кровати ногами.

Он лежал перед ней восхитительно обнаженный, возбужденный, готовый соединиться с ней.

Скользнув взглядом по его телу, обхватила рукой его твердую плоть, другой же приподняла подол ночной рубашки, чтобы та легла поверх его бедер. Опустившись на колени, выпустила край рубашки; ткань упала на его бедра, скрывая от него происходящее, в то время, как Минерва направила головку его члена между своих скользких складок.

Медленно стала опускаться, вбирая его плоть в свое лоно.

Опускалась до тех пор, пока его член полностью не заполнил ее. Эта наполненность чувствовалась правильно.

Ее взгляд поймал взгляд его глаз и не отпускал, пока она медленно поднималась вверх, а затем так же медленно опускалась.

Опираясь на ладони, лежащие на его груди, изменила темп и ритм движений, то полностью вбирая его в себя, то почти выходя. Ройс стиснул челюсть, сжал кулаки. Его мышцы окаменели, пока она получала чувственное удовольствие.

Этого не было достаточно.

Не разрывая взгляда, мужчина остро осознал, что она видит в его глазах то, как он пытается удержать контроль над собой, сражаясь с собственными инстинктами, давая ей время для осуществления того, что она хотела…

В этот момент она осознала. Для него этого никогда не будет достаточно. Она должна показать ему все, на что способна. Все, что могла подарить ему.

Все, что расцветало внутри нее.

Потянувшись, сняла свою ночную рубашку, отшвырнула ее в сторону. Его взгляд моментально опустился на то место, где соединялись их тела. Она не могла видеть то, за чем сейчас наблюдал он, но могла представить. Жар между бедер увеличился. Его плоть затвердела еще больше внутри нее, она почувствовала это.

Быстро взглянув на ее лицо, снова устремил взгляд вниз. Его бедра покачивались под ней. Она должна заставить его лежать неподвижно. Но не могла. У Минервы перехватило дыхание, она откинулась назад; запрокинув голову, опираясь на скрещенные за спиной руки, отбросив назад каскад золотистых волос и закрыв глаза, она вся отдалась движениям, чувствуя, как нарастает удовольствие.

Но ей все еще не было этого достаточно; она по-прежнему хотела большего.

Всхлипнув, в отчаянии замедлила движения…

Ройс выругался. Взметнулись связанные руки, захватывая ее в его объятия. Положив ладони на ее спину, посмотрел на нее и стал быстрее двигаться в ней.

Он установил нужный ритм. Его взгляд опустился на ее губы.

— Ты все еще руководишь всем. Скажи мне, если тебе это понравится.

Склонившись, он сомкнул свои губы вокруг вершинки ее груди. Минерва вскрикнула. Он втянул сосок в рот; девушка ахнула. Зарывшись пальцами в его волосы, притянула его ближе к своей груди. Она удерживала его, пока наслаждение охватывало ее все больше.

Она хотела большего.

Большего его.

Всего его.

Она хотела, чтобы он взял инициативу.

Сжав ладонями его голову, заставила его посмотреть на нее.

Когда он это сделал, она поймала его взгляд и выдохнула:

— Довольно. Возьми меня. Покончи с этим.

Он не прекращал двигаться в ней, глубок проникая в нее.

— Ты уверена?

— Да.

Больше всего на свете. Минерва потерлась в его глазах.

— Как пожелаешь.

Ройс выдержал ее взгляд.

Он перекатился на кровати, и девушка оказалась лежащей на кровати, его бедра прижимали ее бедра к кровати, его связанные руки лежали под ее головой, пока он продолжал быстро и глубоко входить в нее…

Все мысли покинули ее голову, и она разлетелась на миллион осколков.

Ройс вздохнул, стараясь сдержаться, чтобы насладиться ее освобождением, но ее лоно так сильно сжимало его плоть, что хриплым рыком он последовал за ней в пучину наслаждения.

Пока он пытался выровнять дыхание, сквозь дымку удовольствия почувствовал, как ее губы ласкают его ухо.

— Спасибо.

Слово прозвучало слишком тихо, но он услышал его, медленно улыбнулся.

Именно он должен благодарить ее.

Спустя некоторое время, Ройс наконец нашел в себе силы, чтобы скатиться с нее, перевернуться на спину и зубами развязать галстук, сковывающий запястья.

Минерва лежала рядом с ним, но не спала. Все еще улыбаясь, он устроился на подушке, притянул в свои объятия и накрыл одеялом.

Не говоря ни слова, девушка прижалась к нему.

Удовольствие исходило из самых глубин его тела и души, он никогда не думал, что сможет испытать такое.

Наклонив голову, посмотрел ей в лицо.

— Я прошел испытание?

— Хм. Пройдя через все это, — она махнула рукой на кровать, — я поняла, что это была скорее проверка для меня, чем для тебя.

Ройс широко улыбнулся. Если бы он увидел свою улыбку, то сильно бы удивился.

Прокручивая в голове последние события, вспоминал, какие эмоции были затронуты за последний час.

Минерва все еще не спала. Ей было интересно, что он скажет.

Герцог прикоснулся губами к ее виску.

— Знай, — продолжил он, понизив голос; она услышала в его голосе все, что он хотел показать ей. — Я дам тебе все. Все, что должен дать. Нет ничего такого, чего ты не м ожжешь попросить у меня. Я все дам тебе — чтобы это ни было, все это принадлежит тебе.

Каждое слово было произнесено с непоколебимой решимостью.

Наступало продолжительное молчание.

— Ты мне веришь?

— Да, — пришел незамедлительно ответ.

— Хорошо, — улыбнувшись, он откинулся на подушку, сильнее прижал ее к себе.

— Давай спать.

Это прозвучало как приказ, но девушку это не волновало. Он почувствовал, как она вздохнула, и как напряжение оставляет ее. Минерва засыпала. Последовав собственному совету, он заснул.

Глава 19.

Незадолго до рассвета Минерва вернулась в свою комнату, легла на кровать и вздохнула. С ее губ не сходила улыбка. Ройс не только с легкостью прошел ее испытание; если он и не пообещал любовь, то дал не менее ценное обещание, чем успокоил ее. Он даст ей все, что она у него попросит.

И что теперь? Что дальше?

Она по-прежнему не могла гарантировать, что в какой-то момент пламя страсти, бушующее между ними сейчас, не погаснет…она решится и рискнет принять его предложение?

Или она не будет рисковать?

Минерва моргнула, почувствовав, как ее бросило в дрожь, и холодная волна прошла по ее телу. Нахмурилась, впервые задумавшись о другом варианте развития событий — о своем уходе от него и всего, что может произойти дальше.

Правда предстала перед ней во всей красе.

— Черт бы побрал этого паршивого шотландца! — она откинулась на подушки. — Он прав!

Почему она не увидела этого раньше?

— Потому что я наблюдала за Ройсом, но не обращала внимания на саму себя. Я люблю его, — в глубине души она всегда знала это. — Независимо от того полюбит он меня или нет, мои чувства к нему не изменятся.

Ее детское увлечение — одержимость им переросло во что-то большее, что невозможно отрицать или изменить. Каким бы испытаниям она его не подвергла — это не более чем предосторожность с ее стороны. Это ее утешало, поддерживало, но в конце концов к делу не относилось. Она любит его, и как верно заметила Пенни, любовь — это не то чувство, которое мы можем игнорировать.

Любовь никогда не позволит ей развернуться и уйти, не позволит струсить, чтобы не рисковать своим сердцем.

Если она хочет любви, то ей нужно рискнуть. Придется сдаться. Ему.

Ее дальнейший путь стал предельно ясным.

— Ваша светлость, для меня честь принять ваше предложение.

Ее сердце громче забилось при этих словах, словах, которые она никогда не думала произнести. Она радостно улыбнулась.

Дверь в комнату распахнулась; вошла Люси.

— Доброе утро, мисс. Готовы к хлопотному дню? Работа внизу уже во всю кипит.

— Ох. Да.

Улыбка Минервы померкла. Она мысленно выругалась; до ярмарки остался всего один день. Единственный день в году, когда у нее нет и минуты свободного времени.

Или у Ройса.

Снова выругавшись, встала.

И окунулась в водоворот дел и забот.

Спустилась завтракать. Ройс, спустившийся раньше и уже позавтракавший, мудро отправился на верховую прогулку. Начали прибывать гости; столовая была заполнена разговорами и смехом. Конечно, ее наставницам не терпелось услышать ее рассказ; но учитывая собравшуюся компанию, все, что она могла сделать, это широко улыбнуться.

Увидев ее улыбку, они поняли, что она означает, и улыбнулись в ответ.

Летиция погладила ее по руке.

— Это замечательно! Ты сможешь позднее рассказать нам все подробности.

Это произойдет намного позднее. Прошло слишком много лет с тех пор, как прислуга в замке готовилась и с приемом, и с ярмаркой одновременно. Проблемы и вопросы будут возникать повсеместно.

Допив чай с тостами, Минерва направилась в утреннюю гостиную герцогини. Она и экономка провели целый час, убеждаясь, что учли все, что необходимо сделать. Как только экономка вышла из комнаты, раздался стук в дверь, известивший ее о прибытии Летиции, Пенни и Клэрис.

— О! — встретившись с Летицией взглядом, Минерва попыталась сосредоточиться на других мыслях.

— Нет, нет, — усмехнувшись, Летиция отмахнулась от нее. — Как бы сильно мы не хотели все услышать — в мельчайших подробностях — сейчас явно не то время. Мы пришли, чтобы предложить свою помощь.

Минерва удивленно моргнула; посмотрев на Летицию, перевела свой взгляд на Пенни и Клэрис.

— Нет ничего хуже, — заявила Пенни, — чем маяться от безделья, особенно когда нужна помощь.

— Особенно, — добавила Клэрис, — когда в наших силах помочь вам, в частности в организации ярмарки, — она села на диван. — Итак, что есть в твоем списке того, в чем мы могли бы помочь?

Минерва собралась и перевела свой взгляд на список дел.

— Есть стрельба из лука, а еще конкурсы…

Разделив между собой обязанности, они отправились вниз. Пока другие направились в свои комнаты, чтобы взять шляпки и шали, Минерва разыскала Ретфорда. Они обсудили размещение гостей, большая часть которых останется в замке на несколько дней, затем она присоединилась в холле к остальным.

По пути к месту, где будет проходить ярмарка, они обсудили последние детали. Достигнув поля возле церкви, где уже кипела работа, переглянувшись, девушки смело нырнули в толпу.

Даже проверяя подготовку ко всем мероприятиям, которые были в ее списке, и обсуждая последние детали, Минерва потратила несколько часов. Ярмарка в Алвинтоне была самым большим событием в округе; многие преодолели огромный путь, чтобы продать свой товар.

Особенно, учитывая, что земледелием в округе занимались многие. И хотя Пенни проверяла подготовку к выставке животных, Минерва занималась сельскохозяйственными культурами; слишком много местных жителей принимали здесь участие, соперничая друг с другом.

Ярмарка являлась одним из тех мероприятий, когда народные традиции и религия тесно соседствовали друг с другом. Перед тем, как священник обвенчает их, молодые люди прыгали через метлу, заявляя о своем намерении вступить в брак. Эта традиции выдержала в смертельной схватке с преподобным Крибхорном.

— В этом году будет девять пар, — священник просиял. — Всегда приятно видеть зарождение новых семей. Для меня это одна из самых приятных обязанностей, даже если церкви и приходится делать вид, что мы об этом не знаем.

Уточнив время и место прохождения церемонии, Минерва заметила Ройса. Его окружали дети, требующие его внимания.

Весь день, к удивлению многих, он помогал другим мужчинам устанавливать навесы и шатры. И хотя они обменивались многозначительными взглядами, он не подходил к ней, чтобы не отвлекать.

Но девушка все равно чувствовала на себе его взгляд, знала, что он находится рядом с ней.

Пользуясь тем, что герцог был занят, Минерва позволила себе полюбоваться им, вспоминая, как он отнесся к своим обязанностям. Он не забыл о мостике и о олдерменах из Харботла тоже. Хэнкок, плотник замка, наблюдал за восстановление моста и ежедневно докладывал Ройсу.

Местные жители не отводили взгляда от фигуры герцога — высокий, в хорошо скроенном сюртуке, бриджах из оленьей кожи, вычищенных сапогах — он приковывал внимание. Минерва заметила, как миссис Крислей из Алвинтона смотрела на него, широко открыв глаза.

На их памяти его отец никогда не посещал ярмарку и уж тем более никогда никому из них не помогал. Тем самым он проводил границу между ними. Он их герцог, но не один из них.

Ройс был сделан из того же теста, что и его предки, но в нем не было отстраненности, отчужденности от всех; в шумной толпе он чувствовал себя одним из них. Больше не было смысла думать об этом, чтобы понять его взгляды. Чувство долга по отношению ко всем людям, за которых он отвечал, было заметно во всем, что он делал. Это было огромной частью того, кем он был.

Уверенный в себе, высокомерный, он — Вулверстон, герцог, пользующийся властью, которая была дана ему при рождении. Он использовал эту власть принципиально и последовательно, чем Минерва могла рассчитывать.

Наблюдая за ним, окруженном детьми, Минерва повернула голову и обменялась парой слов с преподобным, чувствуя себя так, словно у нее вырастают крылья.

Это мужчина, которого она любит.

Он был тем, кем был, имел свои недостатки, но все же она любила его.

Ей пришлось отвернуться от него, подавить в себе эти чувства, чтобы сделать то, что необходимо сделать. Не переставая улыбаться, подняла голову, вздохнула и отправилась дальше, делая то, что должна была дальше сделать.

Позже.

Позже она поговорит с ним, согласиться принять его предложение и отдаст ему свое сердце.

— Только благодаря вам, я иду домой еще до наступления сумерек, не говоря уже о послеобеденном чае.

Непринужденно поддерживая разговор, Минерва улыбнулась Летиции, Клэрис и Пенни, которые так же, как и она, сильно устали, но были довольны прошедшим днем.

— Это доставило нам удовольствие, — сказала Пенни. — Думаю, я смогу уговорить Чарльза приобрести несколько овец у О’Локлина.

Минерва усмехнулась, но не стала развивать эту тему, чтобы не отвлекаться от рассказа Клэрис о том, что она обнаружила в ремесленных лавках. Когда они достигли замка, она уверилась, что ее подруги не нашли эти обязанности слишком обременительными. Девушки вошли в замок, чтобы присоединиться ко всем за послеобеденным чаем.

Вместе с дамами в замке осталась лишь небольшая часть джентльменов. Все остальные, взяв ружья или удочки, исчезли на весь день.

— Это было мудрым решением с нашей стороны, — сказала Маргарет. — Особенно, если мы хотим завтра на ярмарке танцевать.

Мысленно улыбнувшись, Минерва стала подниматься по главной лестнице. У нее не было уверенности, что все готово в самом замке; она оставила списки своих дел в утренней гостиной.

Только она протянула руку к дверной ручке, как дверь распахнулась.

На пороге стоял Ройс.

— А вот и ты.

— Я только вернулась. Вернее, — склонила голову набок, — только что закончила пить чай. Все вроде бы идет хорошо.

— Как и всегда, когда ты берешься за дело, — взяв ее за руку, Ройс проскользнул мимо нее, закрыл дверь. — В таком случае…пойдем со мной.

Герцог вложил ее ладонь в свою руку и крепко сжал. Она взглянула на него, по его, как всегда, ничего не выражающему лицу, невозможно было что-нибудь прочитать.

— Куда?

— Я подумал…

Ройс повернул к коридору, который вел к его комнате. Это не стало для нее сюрпризом.

Но, не дойдя несколько шагов до него, остановился возле двери, ведущей на башню, и открыл ее.

— Я подумал, — повторил он, пристально глядя на нее, — что ты будешь не против насладиться видом с башни.

Минерва засмеялась и с готовностью отправилась вслед за ним.

— А главный плюс заключается в том, что рядом никого не будет?

Пожалуй, она могла бы там дать ему понять, что согласна принять его предложение?

— Совершенно верно.

Ройс вслед за ней стал подниматься по лестнице в башню. Как только она достигла смотровой площадки и открыла дверь, он закрыл дверь вниз и быстро присоединился к ней.

Эта башня была самой высокой частью замка. Вид отсюда открывался потрясающий, но по традиции насладиться им могли только члены семьи; гостям никогда не разрешалось сюда подниматься, так как на протяжении столетий это было стратегическим местом, предупреждающим о появлении врага.

Ветер здесь был сильнее, чем внизу; он играл с прядкой волос Минервы, которая выбилась из прически, пока девушка смотрел на север, любуясь открывающимся видом на сад, мост, мельницу и ущелье.

Когда мужчина приблизился, девушка посмотрела на него, отбросив назад мешавшиеся пряди волос.

— Я забыла, что здесь прохладнее, чем внизу.

— Тебе холодно? — он положил руки на ее плечи.

Минерва, улыбнувшись, посмотрела на него.

— Нет, не совсем.

— Хорошо. Тем не менее… — он обнял ее, прижавшись грудью к ее спине, обнимая руками за талию, обволакивая своим теплом. Девушка удовлетворенно вздохнула, расслабилась в его объятиях, прислонившись к нему и положив свои руки поверх его рук, обвивающих ее талию. Его подбородок лег на ее макушку, и герцог, так же как и она устремил свой взгляд вдаль на поля.

Тот же порыв, что и неделю назад заставил его взять ее на смотровую площадку, заставил его привести ее сюда. По той же причине.

— Все, что видишь, — сказал он, — все земли, которые видны твоему взгляду, принадлежат мне. Все, что под нашими ногами — тоже мое. Мое наследие. Люди, проживающие здесь, тоже часть всего этого, их благополучие зависит от меня, — переведя дух, продолжил. — Ты видишь то, что будет занимать большую часть моей жизни. И ты уже стала ее неотъемлемой частью. В тот день, когда я взял тебя на смотровую площадку, я хотел это показать тебе. Я хочу разделить с тобой все это.

Ройс посмотрел на ее профиль.

— Я хочу разделить с тобой свою жизнь, а не просто быть какой-то одной ее частью. Не только в общественном и семейном плане, но и в этом тоже, — крепче обняв ее, зарылся подбородком в ее волосы и нашел слова, которые были нужны. — Я хочу, чтобы ты была со мной во всем, была не просто моей герцогиней, а моим помощником, моим учителем. Я с радостью разделю с тобой любую сферу в своей жизни, в которой ты захочешь принять участие.

Если ты согласишься стать моей женой, ты не просто получишь мою привязанность и защиту, но и получишь право принимать участие во всем, что я делаю. Как моя герцогиня, ты будешь не дополнением, а неотъемлемой частью всего этого. Мы будем.

Минерва не смогла сдержать улыбки. Он был тем, кем был, манипулятор до корней волос; он предложил ей то, что знал, может убедить ее, но он был искренен. Абсолютно. От всего сердца.

Если ей еще и требовалось доказательство того, что она может, не боясь, двигаться вперед, стать его герцогиней, то сейчас он дал ей его; все, что он сейчас сказал, было построено на основе «привязанности», которая для него являлась незыблемой частью.

Девушка знала, что это чувство уже жило в ней. Судьба бросила ей вызов, предлагая это…это больше, чем она когда-либо смела мечтать.

Не размыкая его объятий, повернулась к нему лицом, встретилась с ним глазами. Как и всегда, по ним ничего нельзя было понять, но его губы кривились в усмешке.

— Я знаю, что не должен давить на тебя, — он выдержал ее взгляд. — Я знаю, что тебе нужно время обдумать все, что я сказал, все, что произошло между нами, но я хотел, чтобы ты знала, как много для меня значишь. Так что теперь ты будешь…иметь полное представление.

Услышав его формулировку, она улыбнулась; несмотря на его опыт, он еще не понял, что любовь не нуждается в долгих раздумьях.

Ройс улыбнулся в ответ.

— И сейчас я собираюсь тебе время для принятия решения. Больше не скажу ни слова, пока ты не произнесешь то, что должна.

Опустив голову, он прикоснулся своими губами к ее губам легкой лаской.

Герцог не собирался это говорить, но в его голосе было достаточно стальных ноток, напоминающих, что для такого человека, как он, дать ей время на раздумья равносильно подарку.

Его заявление, несмотря на то, что теперь уже было не нужно, звучало в ее мыслях, как еще одно подтверждение. Когда их губы разомкнулись, Минерва, привстав на цыпочки, снова прижалась своими губами к его губам, приоткрывая их, предлагая себя. Они были одни; никто не мог их увидеть.

Подняв руки, обняла его за шею, теснее прижимаясь к нему. Его руки сжали ее талию. Отстранив ее на мгновение, негромко рассмеялся и, повернув голову, углубил поцелуй.

Погрузив их обоих в огонь совместного желания.

Несколько мгновений они смаковали вкус друг друга, наслаждаясь ощущениями.

Внезапно пламя страсти вспыхнуло с удвоенной силой.

Ничто не предвещало этого; пламя, просто вспыхнув, разгорелось, искушая и заманивая их…

Оба попытались противостоять ему, прекратить все это…

Оба сдались. Покорились. Смирились.

Его руки гладили ее по спине, уверенно лаская. Минерва погрузила пальцы в его волосы, притянула ближе к себе и грубо потребовала большего.

Сжав ее грудь, продолжил медленно целовать ее, прижимая к стене башни. В поцелуе было неумолимое обещание.

Взаимная потребность друг в друге, игравшая в их крови, заставила ее расстегнуть его бриджи, заставила его поднять юбки ее платья.

Взаимная страсть поглотила обоих. Задыхаясь, он приподнял ее, обнял и, прижав к камню, погрузился в нее, заполняя ее лоно.

Удовольствие было нестерпимым; тяжело дыша, они замерли, соприкасаясь лбами, их дыхание смешалось. Они наслаждались восхитительным ощущением соединения. Утонули в этих ощущениях.

Закрыв глаза, Ройс застонал, Минерва тоже.

Взаимная страсть бросила их навстречу друг другу.

Единственным предупреждением для них оказался звук, открывающейся двери.

— Ох! Боже мой!

Пронзительный возглас подействовал на них, словно ведро холодной воды.

За ним последовал целый хор вскриков и приглушенных реплик.

Подняв голову, выпрямившись, Ройс соображал быстрее, чем ему когда-либо приходилось в его жизни.

Кто-то привел их сюда, но не это было его первой проблемой.

Заключенная в его объятия, поддерживаемая под попку его рукой, с погрузившейся в лоно его твердой плотью, Минерва окаменела. Сжав лацканы его сюртука, она спрятала лицо на его груди.

Он чувствовал, как в нем нарастает ярость.

Его плечи были достаточно широки; дамы за его спиной не могли ее видеть, по крайней мере, не ее лицо. Но они видят макушку пшенично-золотистых волос и одетые в чулки ноги, которыми она обхватила его бедра.

Не было ни единого шанса спрятать ее.

Поцелуй — это уже достаточно плохо, но это…

Оставался только один вариант развития событий.

Отодвинувшись, он выпустил Минерву из объятий; учитывая его размеры, это потребовало некоторых действий, поэтому даже при взгляде сзади на них нельзя было ошибиться. Ее ноги соскользнули с его бедер, он удерживал ее до тех пор, пока ее ноги не коснулись пола. Ее юбки опустились.

— Не двигайся, — пробормотал он, быстро застегивая бриджи. — Не говор ни слова.

Она посмотрела на него широко распахнутыми, ошеломленными глазами.

Не обращая внимания на толпу позади них, Ройс наклонил голову и поцеловал ее быстрым, успокаивающим поцелуем. Выпрямившись, повернулся лицом к своей судьбе.

Выражение его лица было холодным и отстраненным; его взгляд остановился на дамах, смотрящих на него круглыми глазами. Они все были, так же как и Минерва, ошеломлены…кроме Сюзанны. Она стояла позади всех, отведя взгляд в сторону.

Посмотрев на впереди стоящих дам — подруг его сестер, прибывших из Лондона — он перевел дух и произнес то, что был должен сказать.

— Леди. Мисс Честертон только что оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

— Прекрасно! Это мисс Честертон! Кто бы мог подумать!

Кэролайн Кортни пересказывала новость, взбудоражившую всех, в то время, как он подходил к бильярдному столу. Остановившись среди других кузенов Ройса, он внимательно слушал, как Кэролайн делится пикантными подробностями того, как Ройс и его кастелян были застигнуты на месте преступления в башне.

— Нет никаких сомнений, — заверяла она всех. — Мы все видели.

Он нахмурился.

— Именно на ней Ройс собирался жениться?

Кэролайн пожала плечами.

— Кто знает? Несмотря ни на что, ему теперь придется жениться на ней.

Нахмурившись, Гордон заявил.

— Не могу представить, что Ройс позволил поймать себя в ловушку, — поняв, что сказал, поспешил исправиться. — Хотя Минерва вполне приемлемая герцогиня.

Улыбнувшись, он мысленно поблагодарил Сюзанну; сохраняя внешнее спокойствие, повернулся к бильярдному столу, упиваясь своей победой.

Новость очень скоро достигнет Лондона, так быстро, как почтовая карета достигнет города; ему не придется даже пальцем пошевелить.

Ройсу придется теперь жениться на своей любовнице, он вынужден жениться на ней, хочет того или нет.

Еще хуже для него то обстоятельство, что теперь все будут шептаться и смеяться над его герцогиней.

Это неизбежно в высшем обществе.

И Ройсу это не понравится.

Улыбаясь, он наклонился над бильярдным столом и метким ударом отправил шар в лузгу. Выпрямившись, медленно повернулся, обдумывая все возможности.

В утренней гостиной герцогини Летиция наблюдала за тем, как Минерва мечется по комнате.

— Я понимаю, что это последнее, чего ты хотела бы, но поверь, в таких обстоятельствах ничего другого нельзя было сделать.

— Я знаю, — отрезала Минерва, качнувшись на каблуках. — Я была там. Это было ужасно.

— Держи, — Пенни протянула ей стакан, в котором было бренди. — Чарльз клянется, что это всегда помогает, — она отхлебнула из собственного стакана. — И он прав.

Минерва схватила стакан, сделала большой глоток и почувствовала, как огненная жидкость обожгла ее горло, но через несколько мгновений приятное тепло растеклось по всему телу, ослабляя ледяную ярость.

— Я чувствовала себя чертовски беспомощно! Я не могла даже думать.

Минерва была в такой ярости, которую еще никогда не испытывала в своей жизни. Она едва могла вспомнить, как оказалась здесь. Голосом, в котором сквозил лед, сообщил всем, что башня со смотровой площадкой открыта только для членов семьи; торопя друг друга они поспешили вниз по лестнице. Как только они ушли, герцог повернулся к ней, взял ее за руку и привел сюда.

Она дрожала от ярости.

Гнев бурлил в нем, угрожая перелиться через край, но, как обычно, по его лицу нельзя было об этом сказать. Легонько поцеловав ее, сжал руку и сказал:

— Жди здесь.

Затем ушел.

Через несколько минут после его ухода появилась Летиция, готовая поддержать ее; она внимательно слушала, как Минерва, причитая, жалела о том, что у них украли мгновение признания и объяснения друг с другом.

Через несколько минут к ним присоединилась Пенни, которая несла поднос с бренди и четыре стакана. Несколько мгновений послушав Минерву, поставила поднос на столик и разлила по стаканам бренди.

Открылась дверь, и в гостиную вошла Клэрис. Пенни протянула ей четвертый стакан; поблагодарив ее кивком головы, Клэрис, сделав глоток бренди, устроилась на диване рядом с Летицией. Она посмотрела на всех.

— Нам — Ройсу, Пенни, Джеку, мне и, как это не удивительно Сюзанне, думаю, удастся все уладить. Наша версия заключается в том, что нам троим было известно о помолвке — что учитывая твое состояние утром, абсолютная правда. Именно поэтому мы здесь, мы прибыли, чтобы засвидетельствовать данное обстоятельство и рассказать о нем гранд дамам.

Минерва нахмурилась, сделала глоток бренди.

— Я смутно припоминаю, как Ройс бормотал, что-то о том, что придушит Сюзанну. Это она привела дам в башню? Если да, то я это сделаю сама.

— Она, — Пенни присела рядом с Клэрис. — Но веришь ты или нет, она думала, что таким образом помогает вам. Скажем так, выступая в роли помощницы Купидона. Каким-то образом она узнала о том, что вы с Ройсом любовники, и решила, что уж лучше ты будешь ее невесткой, чем кто-то еще… — Пенни пожала плечами. — Естественно, она решила, что это Ройс не хочет на тебе жениться.

Минерва поморщилась.

— Когда мы были моложе, то общались гораздо ближе, чем сейчас. Мы всегда дружили, хотя, конечно, в последнее время весьма отдалились, — она вдохнула и села рядом с Летицией на диван. — Полагаю, это все объясняет.

Муж Пенни Чарльз оказался прав; бренди помогло, но гнев все еще бурлил в ее крови. Благодаря Сюзанне, она и Ройс лишились одного из важных моментов в их жизни.

— Черт! — она сделала еще глоток.

К счастью, инцидент на башне и его последствия не повлияли на принятое ею решение; она благодарила Господа за то, что уже сделала выбор. Если бы она этого не сделала…

Летиция встала.

— Я должна поговорить с Ройсом.

— Вы знаете, — сказала Клэрис, — я всегда думала, что наши мужья слишком превозносили его, приписывая ему больше власти и возможностей, чем он имел на самом деле, — она приподняла бровь. — Увидев его сегодня в действии, я пересмотрела свои взгляды.

— Он был зол, словно дьявол? — спросила Летиция.

Клэрис усмехнулась.

— Мягко сказано. Это скорее напоминало о фамильном гербе Вулверстонов, все неожиданно вспомнили, что у него есть зубы.

— Хорошо, — сказала Пенни, — он имеет полное право, так себя вести.

— Как бы там ни было, — сказала Летиция, — я должна отправиться в логово волка.

— Он заперся в своем кабинете, — сказала ей Клэрис. — И рычит на всех.

— Может он и рычит, но не кусается. По крайней мере, это не касается меня, — Летиция помедлила у дверей. — Во всяком случае, я на это надеюсь.

Сказав это, она вышла из гостиной.

Нахмурившись, Минерва посмотрела в наполовину пустой стакан и отставила его в сторону. Встав, направилась к сонетке и дернула за нее. Когда вошел лакей, приказала:

— Пожалуйста, передайте леди Маргарет, леди Аурелии и леди Сюзанне, что я хочу поговорить с ними. Сейчас же. Немедленно.

Лакей поклонился — ниже, чем обычно; он уже был в курсе ее изменившегося положения, и удалился.

Встретив пытливый взгляд Клэрис, Минерва улыбнулась.

— Я считаю, что сейчас самое время прояснить ситуацию. Помимо того, что предстоит организовать свадьбу, завтра вечером состоится небольшой прием.

Ройс стоял у окна, когда вошедший Джефферс объявил, что пришла Летиция. Когда девушка вошла, он повернулся к ней.

— Как она?

Летиция приподняла бровь.

— Расстроена, конечно.

Ярость кипела внутри него. Он повернулся к окну, невидящим взглядом смотря на поля. После продолжительной паузы, во время которой Летиция благоразумно молчала, он выдохнул:

— Все должно было быть не так.

Каждое слово было пропитано холодной яростью.

Те же самые слова, что и две недели назад занимали его по дороге в Вулверстон, звучали в его голове.

Когда он ехал домой на похороны своего отца.

В этот раз ярость была сильнее, чем тогда.

— Я не могу поверить в этом. Не могу понять, зачем Сюзанна сделала это, даже если, как она утверждает, она пыталась помочь, — этот вопрос крайне занимал его. Подняв руку, запустил пальцы в свои волосы. — Особенно, учитывая то обстоятельство, что эта помощь, по сути, вынуждает нас вступить в брак?

Летиция заметила, как дрожат его руки, но не стала делать ошибочный вывод, что это из-за слабости; это была ярость в чистом виде. Он не был бы так зол, если бы ему было все равно, что это задевает чувства Минервы. Если бы он сам не испытывал к ней глубокого чувства.

Летиция была экспертом в этом деле, легко видела все подводные течения в отношениях людей. Но, если она скажет ему, что она наслаждается, видя его смятение, то он свернет ей шею.

Кроме того, она сюда пришла за другим. Подняв голову, она властно спросила:

— Вы написали объявление для «Газетт»?

Она надеялась, что ее тон заставит его переключить внимание.

Герцог продолжал смотреть в окно. Прошло несколько минут. Летиция ждала.

— Нет, — спустя мгновение он добавил. — Я напишу.

— Просто сделайте это, — ее голос стал звучать мягче. — Вы знаете, что это нужно сделать, причем срочно, — поняв, что он оказался в океане эмоций, из которого не знал, как выбраться, продолжила. — Поручите это своему секретарю. Пусть напишет, покажет Минерве и получит ее одобрение. Несмотря ни на что, объявление должно отправиться сегодня вечером на почтовой карете в Лондон.

Не сразу, но ответил. Коротко.

— Напишем.

— Хорошо, — сделав реверанс, Летиция направилась к двери.

Пошевелившись, Ройс посмотрел на нее.

— Вы можете передать Маргарет, что сегодня вечером она будет хозяйкой?

Положив руку на дверную ручку, она посмотрела на него.

— Да, конечно.

Герцог глубоко вздохнул, впервые за встречу встретившись с ней глазами.

— Передайте Минерве, что я приду к ней, как только мы напишем объявление.

Каким-то образом он смирил свой гнев. Летиция все знала о гневе, происходя из семьи Вокс. Она видела, что ярость бушует в его глазах.

Между тем мужчина продолжил:

— Мы поужинаем в моих апартаментах.

— Я пока составлю ей компанию. Клэрис, Джек и Пенни собираются присоединиться к остальным гостям, чтобы убедиться, что там нет…неизвестных нам разговоров, — она улыбнулась, предвкушая, как сделает то же самое, нашептав кое-что на ухо Сюзанне. — Я присоединюсь к ним после того, как вы придете к Минерве.

— Спасибо. Вам всем.

Повернувшись, она довольно и радостно улыбнулась, зная, что он не может увидеть ее улыбку.

— Поверьте, это доставляет нам удовольствие, — сделав паузу, она добавила. — Свадьбу мы сможем обсудить завтра.

Ройс хмыкнул.

По крайней мере это не напоминало рычание. Выйдя из кабинета, она закрыла дверь. Взглянув на личного лакея Ройса, который смотрел пустым взглядом на стену, она радостно улыбнулась.

— Несмотря на все произошедшее, все просто замечатеьно.

Произнеся эти слова, она поспешила обратно в утреннюю гостиную герцогини, чтобы рассказать Минерве все, что она увидела и услышала.

К тому моменту, как пришел Ройс, Минерва подрастеряла свой гнев. Успешно справившись сначала с сестрами герцога, а затем и с собравшимися дамами, просветив их относительно того, как неуместное вмешательство Сюзанны, совпав с ее ожиданиями, привело к тому, что в ближайшее время она станет герцогиней Вулверстон, она теперь чувствовала себя гораздо спокойнее. Стоя возле окна, она лениво любовалась своими будущими владениями.

Открыв дверь, Ройс нашел ее взглядом и замер на мгновение, но девушка не повернулась к нему лицом.

Сидевшая на диване Летиция, встала.

— Я собираюсь спуститься вниз, — она направилась к двери.

Ройс придержал для нее дверь. Дотронувшись до его руки, Летиция посмотрела на Минерву.

— Увидимся утром.

Не оборачиваясь, Минерва коротко кивнула.

Пожав герцогу руку Летиция вышла. Закрыв дверь, он замер в нерешительности, молясь, чтобы Минерва не стала плакать. Женские слезы обычно не беспокоили его, но ее слезы грозили лишить его выдержки, уничтожить все попытки удержать в узде свой гнев, один только Бог знал, как он хочет ударить кого-нибудь. Конечно же, не ее, но…

Вздохнув, мысленно подбодрив себя, направился к ней.

День клонился к вечеру; за окном уже удлинялись тени. Держа спину прямой, скрестив руки на груди, она смотрела на открывающуюся за окном картину, но он мог поклясться, что не видела ее.

Остановившись рядом с ней, повернул голову, чтобы лучше видеть ее. Девушка, повернув голову, встретилась с ним взглядом.

Выражение ее лица было спокойнее, чем он ожидал; ее глаза…по ним ничего невозможно было понять, он никогда еще не видел у нее такого взгляда, но…он не смог обнаружить ни одного намека на слезы.

Вздернув подбородок, она кивнула в сторону двери.

— Они и в самом деле весьма примечательно действуют — Летиция, Пенни, Клэрис и Джек. Я уверена, что им удастся до всех донести свою точку зрения, и утром все будут повторять их слова.

Ее тон был четким, по-деловому бодрым. Определенным. Уверенность проглядывалась во всех ее чертах.

Герцог хмыкнул в замешательстве. Она не чувствовала себя…преданной? Судьбой, его сестрой, обстоятельствами? Им? Ройс задержал дыхание.

— Прости, — он почувствовал, что каменеет. — Все должно было быть не так.

Ее глаза встретились с ее глазами.

— Нет, в том, что случилось не было ни твоей, ни моей вины. Независимо от нашего желания, мы столкнулись с этим так, как есть, и мы должны с этим бороться, извлечь выгоду. Взять под контроль и заставить работать на нас, а не против нас.

Ройс мысленно моргнул. Она вела себя так, будто то, что произошло на самом деле было незначительным препятствием на их пути. Проблемой, с которой они справятся, победят, и оставят позади.

Не может быть, чтобы она не понимала того, что произошло. Минерва должна чувствовать, что ее заставляют…возмущаться, сложившейся ситуацией, так как он. Он что-то упустил; не скрываясь, он нахмурился.

— Ты воспринимаешь все менее болезненно, чем я ожидал.

В ее взгляде поселились холод и сталь. Черты лица заострились; ее голос стал глухим.

— Мне неприятно, я злюсь, просто в ярости, но не позволю Сюзанне так просто играть нашими жизнями, — как глава рода он был сильным, но никогда не видел подобной силы у Минервы, силы, которая обычно исходила от леди Озбалдестон. — Я не позволю Сюзанне украсть у нас — тебя и меня — то, что мы заслуживаем. Знаю, ты сейчас не понимаешь этого, но я объясню тебе это позднее, — девушка опустила глаза. — Это наше объявление?

Ройс посмотрел на листок бумаги, который он держал в руке, и про который абсолютно забыл.

— Да.

Минерва протянула руку.

Герцог отдал ей этот мучительный результат труда, над которым он и Хэндли работали.

Взяв в руки лист, девушка развернула его так, чтобы на него падал свет из окна.

— Ройс Генри Вариси, десятый герцог Вулверстон, сын покойного Генри Вариси, девятого герцога Вулверстон, и покойной леди Кэтрин Дебрайт, дочери четвертого графа Катерхэма, объявляет о своей помолвке с мисс Минервой Мирандой Честертон, дочерью покойного лейтенанта Майкла Честертона и его жены Марджори Делкейт.

Девушка нахмурилась.

— Слишком много слова «покойный», но… — протянула ему объявление, встретилась с ним взглядом. — Его нужно отослать.

— Почему ты, собственно, ничего больше не испытываешь, кроме как «неприятно»? Чего я не понимаю?

Остановившись перед окном с видом на ночные холмы в спальне Ройса, Минерва сбросила накопившееся напряжение. Наконец.

Наконец, они остались одни; наконец, она могла ему сказать то, что должна.

Они вместе поужинали в его гостиной; пока Джефферс убирал со стола, она отправилась в спальню герцога. Ройс последовал за ней, закрыв дверь, остановился у нее за спиной.

Минерва глубоко вздохнула.

— Знаю, ты приказал накрыть здесь стол не только за тем, чтобы избавить меня от тяжелых испытаний, с которыми я, несомненно, столкнулась бы внизу, оказавшись среди любопытных гостей. Не потому, что я бы почувствовала себя слабой или расстроилась, а потому, что ты едва сдерживаешься, и у тебя нет уверенности, что если твои сестры или кто-то из их гостей что-то сделали бы или сказали, ты не смог бы сдержаться, и это навредило бы нашему делу, — она повернулась к нему лицом. — Наше дело. С сегодняшнего дня это наше дело.

Склонив голову набок, девушка рассматривала его. Когда он присоединился к ней в гостиной, его ярость была ощутима, особо проявляясь в его словах: все должно было быть не так.

— Я понимаю, почему ты так зол. Эта брачная ловушка не должна иметь для тебя значения, но имеет. Потому что ты знаешь, что это для меня значит. Ты пришел в ярость, переживая за меня.

Произошедший инцидент предоставлял ему то, к чему он стремился, над чем работал — ее согласие на брак с ним. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому, он, аристократ, который никогда ни перед кем не извинялся, униженно просил прощения за то, в чем нек было его вины.

Потому что то, что произошло, случилось вопреки ее желанию, а так как он являлся ее защитником, ему казалось, что он должен был предотвратить это, а он не смог.

Весь день наблюдая за ним, она видела как проявляться его любовь в его действиях. С того мгновения на башне, Минерва наблюдала за любовью человека, привыкшего всем командовать в своей жизни.

И хотя какая-то ее часть противилась вынужденному браку, она старалась уменьшить его гнев, а не поощрять его. Минерва ждала, пока он остынет, чтобы было больше шансов на то, что он поверит в искренность того, что собирался сказать.

Посмотрев на него, отметила, что слишком темно, чтобы попытаться что-то понять по его лицу.

— Я планировал сказать это сегодня вечером, когда мы останемся одни, — она осмотрелась. — Здесь, в твоей комнате, — ее взгляд вернулся к его лицу. — В герцогских апартаментах.

Шагнув вперед, встретилась с ним глазами, положила руку на его сердце.

— Вот так я собиралась сказать тебе. Сказать, что сегодня утром приняла решение ответить согласием на твое предложение, когда ты его сделаешь. Что ты смело можешь спрашивать меня, и я отвечу согласием.

Наступила продолжительная пауза. Ройс переспросил:

— Сегодня утром?

Надежда сражалась недоверием, и первая одержала победу. Минерва улыбнулась.

— Ты можешь спросить у Летиции, Пенни или Клэрис, они знали об этом. Вот почему я не плачу, не чувствую себя несчастной, потерянной. Я не испытываю ничего из этого… — она улыбнулась шире, позволяя ему увидеть уверенность и радость, живущие в ее сердце. — Я рада, рада, рада. Независимо от действий Сюзанны и их исхода, между нами на самом деле ничего не изменилось.

Его руки скользнули на ее талию. Подняв руки, девушка заключила его лицо в ладони, посмотрела в его бездонные глаза.

— Единственное, что мы потеряли мгновение признания, но я не против пропустить его. С сегодняшнего дня для меня существует только наше дело. Оно существует только для нас двоих, только ради него стоит отдать свои жизни. С этого мгновения мы посвятим себя ему, будем работать над ним, если понадобится сражаться за него, за нашу совместную жизнь, — она потерялась в его глазах. — Я хотела тебе сказать, что если ты этого хочешь, если твое предложение включает в себя это, тогда я принимаю его. Вот чего я хочу.

Наступило молчание. Наконец, Ройс глубоко вздохнул.

— Ты действительно будешь рада оставить это…позади, оставить в прошлом и идти вперед?

— Да. Именно так.

Еще мгновение герцог удерживал ее взгляд, затем расслабился. Ее руки легли ему на плечи; поймав одну из них, мужчина поднес ее к своим губам. Встретившись с ней глазами, Ройс поцеловал кончики ее пальцев.

Медленно.

Это мгновение поистине завораживало; она не могла отвести взгляд от его глаз, в которых разгоралось пламя.

— Минерва, моя возлюбленная. Моя леди. Мое сердце. Ты выйдешь за меня?

Моргнув несколько раз, девушка почувствовала, как сильно стало биться ее сердце.

— Да.

В это маленькое слово она вложила всю свою уверенность и радость, которые испытывала. Подняв другую руку, она погладила его по щеке.

Почувствовав, как ее сердце переполняется радостью, Минерва улыбнулась, посмотрела ему в глаза.

— Я выйду за тебя, Ройс Вариси, стану твоим партнером. Буду рожать твоих детей, встречу плечом к плечу все, что принесет нам будущее, и сделаю все для этого…для Вулверстона, для тебя.

Он Вулверстон, но это не все, чем он был. Под этой маской скрывался человек, заслуживающий ее любви. Поэтому она даст ее ему, пусть он увидит это в ее глазах.

Ройс изучал ее блестящие, золотистые глаза, понимая, как много она для него значит, и чувствовал себя самым счастливым мужчиной на свете. Медленно склонив голову, подождал, пока она приблизит свое лицо к его лицу, затем медленно поцеловал ее.

И пусть поцелуй скрепит их договор.

Простой поцелуй. И Минерва была права — ничего не изменилось. Страсть, жар и пыл остались те же. Если что-то и изменилось, то это то, что чувства стали глубже. Произошло это благодаря простому решению, к которому они оба — их тела, мысли, сердца и души — пришли, рисуя картины совместного будущего.

Они дали обещание, что это все нечто новым, чего никогда прежде не было в его семье. У них будет брак, основанный на любви.

Распластавшись обнаженная под ним на его красных простынях, Минерва обняла его, выгнувшись навстречу его телу; он скользнул в ее тело и почувствовал, как она обхватывает его, обнимает. Беззвучно вздохнув, Ройс закрыл глаза, откинул голову назад, стараясь продлить этот момент, момент неописуемого восторга от соединения их тел.

Почувствовал, как поводья контроля выскользнули из его рук, вздохнул и посмотрел на нее. Увидел из-под опущенных глаз блеск золотистых глаз.

Я люблю тебя. Он хотел сказать ей эти слова, они крутились на его языке, но он не знал, даже сейчас, правдивы ли они. Ройс хотел, чтобы это было так, но…

Минерва улыбнулась, как будто поняла, о чем он думает. Притянув его голову, впилась в его губы.

И поцеловала его. В ее поцелуе было неприкрытое приглашение, от которого он не мог отказаться.

Ройс позволил страсти охватить их. Отдался нужде и голоду, желанию, которое они испытывали.

Открыв глаза, мужчина посмотрел на пышущее страстью лицо его женщины, его жены, которая принадлежит только ему.

Давно.

Отбросив события сегодняшнего дня, позволил страсти унести их. Сделать свободными и закрепить их помолвку.

И отдал ей себя без остатка.

Глава 20.

Следующим утром Минерва стояла возле сцены рядом с Ройсом. Когда крики толпы постепенно утихли, герцог шагнул к краю сцены, с которой до этого открывал ярмарку.

Успокоившись, люди выжидательно смотрели на него. Скользнув взглядом по веселым лицам, произнес:

— Вулверстон, хочет сделать объявление.

Посмотрев на нее, взглядом попросил ее приблизиться. Его улыбка была всем, что она хотела когда-либо видеть; с нескрываемой теплотой в глазах, ухватил ее руку, поднес к губам и на глазах у всех поцеловал костяшки ее пальцев.

— Мисс Честертон оказала мне честь, согласившись стать моей женой.

Ройс говорил не громко, но его голос четко разносился над притихшей толпой…

Собравшиеся огласили округу криками радости. Шум и гам пронеслись над сценой. Глянув на толпу, Минерва увидела Хэмиша и Молли, которым они сообщили эту новость раньше. Прислуга из замка — Ретфорд, экономка, Джефферс, Милбурн, Люси, Тревор — тоже были здесь, на их лицах читались гордость и восторг. Посмотрев на остальных, девушка заметила, что многие обитатели Вулверстона в восторге от этой новости. Они радостно хлопали в ладоши, смелись, смахивали слезы счастья. Даже некоторые гости замки, находящиеся здесь, выглядели довольными, разделяя общую радость.

Ройс поднял руку, и гул голосов смолк.

— Наша свадьба состоится в местной церкви через три недели. Как многие из вас знают, я только недавно вернулся, чтобы принять управление герцогством. За несколько недель я много узнал и пришел к выводу, что некоторые вещи нуждаются в изменении. Как только мы обменяемся клятвами, и мисс Честертон станет моей герцогиней, мы вместе займемся Вулверстоном и нашим совместным будущим.

— Вулверстон! — начала одобрительно скандировать толпа. — Вулверстон! Вулверстон!

Минерва посмотрела на счастливые лица, почувствовала тепло, которое исходило от этих людей. Повернув голову, она встретилась с Ройсом глазами и улыбнулась.

Его рука сжала ее руку, и он улыбнулся в ответ, открыто и счастливо, опустив на этот раз привычную маску холодного равнодушия.

Нет! Нет, нет, нет! Как это могло случиться?

Среди других прибывших на ярмарку, восторженно обсуждавших новость о свадьбе Ройса, потрясенный он стоял и не мог оторвать взгляд от Ройса и Минервы, стоящих на сцене и потерявшихся в глазах друг друга.

Ройс, когда хотел, был прекрасным актером, ему было хорошо об этом известно. Минерва могла постоять за себя, но…

Он покачал головой, даже не пытаясь отрицать очевидного, того, о чем говорили ему его глаза. То, что видели и о чем говорили все.

Ройс хотел жениться на Минерве.

А она хотела выйти за него замуж.

Она была влюблена в него, ничто другое не могло объяснить эту нежность в ее взгляде.

И хотя Ройс не сможет полюбить ее, он, скорее всего, заботится о ней, причем гораздо теплее, чем о ком-либо еще заботился в своей жизни.

Минерва никогда не была просто одной из многих любовниц в его жизни. Она была единственной, леди, которую он хотел сделать своей женой…

— Все должно было быть не так, — прошипел еле слышно, пытаясь надеть маску полнейшего равнодушия.

Их брак должен был стать фарсом, пародией, мукой. Вместо этого, все его усилия сыграли Ройсу на руку, исполнив то, чего он добивался.

С помощью Сюзанны он подставил Ройса, заканчивая свою месть. Он поспособствовал Ройсу в приобретении то, чего он хотел…

Внезапно, он понял. Увидел.

Расслабился.

Затем медленно улыбнулся.

Его охватила радость. Рассмеявшись, он хлопнул по спине Рохана, когда тот прошел мимо него.

Да. Теперь он это видел.

Именно Ройс стал причиной, по которой он потерял свое сокровище.

Поэтому, будет логично вернуть ему должок.

Ройс забрал у него сокровище.

Теперь он заберет сокровище Ройса.

Позднее вечером Ройс, Минерва, Летиция, Клэрис, Пенни и Хэндли собрались в утренней гостиной герцогини. После успешной ярмарки — новость, которую они так же обсудили — все решили поужинать в дружеской обстановке. Закончив ужин, они, оставив внизу остальных гостей, и поднялись сюда, чтобы обсудить герцогскую свадьбу.

Ройс устроился на одном из диванов рядом с Минервой, почти своей женой.

— Что ты сказала все гостям? Они даже и не думают обсуждать подробности нашей помолвки.

— Я просто объяснила, что вмешательство Сюзанны было ошибкой, и, что, как ваша герцогиня, буду сильно недовольна, если кто-то выставит нашу помолвку в невыгодном свете.

Устроившись на диване напротив них, Пенни хмыкнула.

— Это было потрясающе. Минерва представила действия Сюзанны, как детскую шалость, как одно из происшествий, которые являются мучительно неловкими. Все сделают доброе для Сюзанны дело, если притворятся, что ничего не произошло.

Сев возле Пенни, Летиция добавила:

— Минерва поговорила только с дамами, поскольку Джек сообщил, что так как никого из мужчин не было на стене в тот момент, они готовы сделать вид, словно ничего не произошло. Однако представить события так, словно это навредит в первую очередь Сюзанне, было мастерским ходом. Я никогда даже представить такое не могла, но это сработало.

— Несомненно, — ответила Клэрис, — это является результатом вынужденного общения с Вариси на протяжении нескольких лет.

— Совершенно верно, — повернувшись к Ройсу, Минерва встретилась с ним взглядом. — Сейчас обсудим нашу свадьбу.

Утром герцог предложил обвенчаться, как можно скорее, но был поставлен перед фактом, что это не в его интересах. Когда он ворчливо поинтересовался причиной, ему объяснили почему.

— Ты сказала, что свадьба будет через три недели, верно?

Ее глаза сверкнули.

— Именно так. Три недели, и в течение этого времени у нас не будет ни одной спокойной минуты, — Минерва посмотрела на Хэндли, сидящего перед столом. — Какое число мы можем выбрать?

Смирившись, но чувствуя себя при этом счастливее, чем когда-либо, Ройс откинулся на спинку дивана и позволил им решать все организационные моменты; его единственной задачей было согласиться со всем, что они решат, чем он и занимался. Они были экспертами в этом вопросе. Летиция знала все об организации мероприятий в высшем свете. Клэрис прекрасно задавала тон в обществе, заставляя во всем соглашаться с ней. Пенни, также как и Минерва, знала все о более или менее значимых семьях страны, тогда, как Минерва знала все, что только возможно о Вулверстоне и Вариси.

Вместе они были грозной командой. Через некоторое время они решили необходимые вопросы.

— Итак, — Минерва поймала взгляд Хэндли, — оглашение в церкви состоится в ближайшие три воскресенья. Мы поженимся в четверг после третьего оглашения.

Хэндли кивнул и сделал пометку в своих бумагах.

— Я попрошу преподобного Крибхорна зайти завтра, — он посмотрел на Ройса.

— Я буду в замке завтра весь день. У нас довольно много дел. И среди прочего, составление договора необходимого при вступлении в брак. Вам необходимо вызвать сюда Монтегю.

Хэндли быстро стал писать.

— А что насчет ваших адвокатов?

— Да, и их тоже, — Ройс взглянул на Минерву. — Я долго думал, но не смог найти ответ на этот вопрос — кто выступит от твоего имени? И так как ты постоянно напоминаешь о том, что это союз с герцогом, реши, кто будет вести переговоры от твоего лица?

Минерва удивленно моргнула.

— Я подумаю об этом, — она взглянула на Хэндли. — Я дам вам адреса моего поверенного и адвоката, так что вы сможете с ними связаться.

— Да, мисс.

Другие немаловажные детали были обсуждены. Как только Хэндли закончил писать письма, быстро поднялся и направился к Ретфорду, чтобы тот мог их отправить.

— Самой большой трудностью, — предупредила Клэрис, — станет список гостей.

— Одна только мысль об этом заставляет вздрогнуть, — Летиция покачала головой. — Я думала, что моя вторая свадьба была грандиозным событием, но эта…

— Мы просто должны избирательно подойти к этому вопросу, — заявила Минерва. — Что, на мой взгляд, не такая уж и дурная мысль, — она посмотрела на Пенни. — Думаю, что количество приглашенных должно соответствовать тому количеству гостей, которых может вместить церковь.

Подумав, Пенни покачала головой.

— Вам это так просто с рук не сойдет. Особенно, если ты еще имеешь в виду количество гостей с учетом местных жителей?

— Я не это имела в виду, — Минерва вздохнула. — Так сколько должно быть приглашенных по твоему мнению?

Минерва пыталась снизить количество приглашенных до пятисот. Ройс решил, что слышал уже достаточно. Пятьсот? Поднявшись, он кивнул девушкам.

— Дамы, я уверен, что могу передать решение всех оставшихся вопросов в ваши умелые руки, — он взглянул на Минерву. — Если понадоблюсь, то я буду сначала в своем кабинете, а затем в герцогских апартаментах.

Он будет ждать ее.

Минерва улыбнулась.

— Да, конечно.

Довольно улыбнувшись, он оставил их.

Минерва долго смотрела ему вслед, пытаясь заставить себя вернуться к обсуждению списка приглашенных гостей.

— Ладно, сколько мы можем разместить гостей в Карлтон — хаусе?

Через час, когда они уже смогли определиться с основными гостями, девушки решили сделать перерыв. Ретфорд принес чай; наслаждаясь чаем, Летиция перечисляла все пункты, по которым они приняли решение.

— Я думаю, что осталось не так много вопросов, в решении которых мы можем помочь тебе. По крайней мере, не сейчас, — она встретилась с Минервой глазами. — Мы думаем отправиться завтра на рассвете.

— Раньше остальных, чтобы не попасть в хаос, который здесь будет твориться, — сказала Пенни.

Клэрис посмотрела на Минерву.

— Но если мы нужны тебе, то стоит только сказать хоть одно слово, и мы останемся.

Улыбнувшись, Минерва покачала головой.

— Вы… — она посмотрела на других девушек. — Очень помогли мне. Честно, даже не знаю, как бы справилась со всем этим, если бы не ваша поддержка.

Летиция усмехнулась.

— Ты справилась бы. Учитывая, как ты справляешься со своим почти мужем, ты сможешь преодолеть любую ситуацию.

— Я хотела спросить, — сказала Клэрис. — Как тебе удалось заставить его согласиться на три недели? Мы уже подготовили целый список аргументов, но он уже согласился с тобой.

— В некоторых вещах Ройс довольно предсказуем. Я просто напомнил ему, что наш брак должен стать грандиозным местным событием, и как все расстроятся, если мы лишим их этой маленькой радости.

Летиция усмехнулась.

— Ах, да. Я вижу, как это сработало, — восторженно произнесла она. Ты не представляешь, какое это удовольствие наблюдать за тем, как один манипулятор манипулирует другим.

— Но им известно, что именно я делаю, — напомнила Минерва.

— Да, именно так, и это делает данную ситуацию еще более восхитительной, — Летиция поставила чашку на стол. — Моя дорогая, может быть есть еще что-то, чем мы можем помочь тебе, прежде чем уедем?

Подумав, Минерва ответила:

— Ответьте мне, пожалуйста, на вопрос: что заставило ваших мужей признаться вам в любви?

— Ты имеешь в виду, что заставило сорвать это признание с их губ? — Летиция поморщилась. — Я висела над пропастью, чувствуя, как смерть дышит мне в затылок, когда Кристиан, наконец, произнес эти слова. Не рекомендовала бы этот способ.

Клэрис нахмурилась.

— В моем случае тоже произошла встреча со смертью, с чудовищем, приспешником последнего предателя. Опять же, не то, чтобы я советовала повторять.

— Насколько помню, Чарльз признался после того, — сказала Пенни, — как мы помогли Ройсу поймать французского шпиона. Там было несколько ситуаций, которые угрожали жизни, которые в прочем разрешились благополучно. Но они открыли мне глаза, и я согласилась выйти за него замуж без признаний в любви с его стороны. Он считал, что это и так очевидно, но убедил себя, что это важно для меня, — улыбнувшись, она сделала глоток чая. — Он признался мне в любви, — опустив чашку, добавила. — Но не стоит забывать, что он наполовину француз.

Минерва нахмурилась.

— Мне кажется, прослеживается закономерность в признании нам в любви нашими мужчинами.

Клэрис кивнула.

— Но ты уже знаешь, что Ройс безумно в тебя влюблен, не так ли? Это довольно очевидно.

— Да, я знаю, Минерва вздохнула. — Я знаю, вы знаете, начинают замечать его сестры. Но есть один человек, который не замечает такой очевидной вещи — это десятый герцог Вулверстон. И я не знаю, как открыть ему глаза, заставить увидеть правду.

Прошли три недели. Наслаждаясь завтраком в столовой, Ройс был поражен; он думал, что время будет тянуться, но вместо этого оно быстро пролетело.

Слева от него сидела Минерва, занятая списком приглашенных. Солнечные лучи играли в ее золотистых волосах. Герцог улыбнулся, наслаждаясь теплом и уютом его новой жизни.

Его жизнь в качестве десятого герцога Вулверстона кардинальным образом отличалась от жизни его отца, также как и его предстоящая женитьба.

Минерва хмыкнула.

— Слава Богу, Принни отклонил приглашение, ссылаясь на долгую дорогу. Его прихлебатели и подхалимы здесь стали бы настоящим кошмаром, — оторвавшись от списка, она улыбнулась Гамильтону, который ставил перед ней чайник. — Распределение комнат мы закончим завтра утром, Ретфорду понадобиться список завтра к полудню.

— Хорошо, мисс. Мы с Ретфордом сделали план замка, который должен помочь.

— Отлично! Если вы подниметесь в утреннюю гостиную герцогини после того, как закончите здесь, это даст мне время проверить письма и переговорить с миссис Краншвей, чтобы убедиться, что у нас нет неожиданных сюрпризов, — она взглянула на Ройса. — Если, конечно, тебе не нужен Гамильтон?

Мужчина покачал головой.

— Сегодня утром я продолжу улаживать вопросы с Киллси, — его адвокаты, Киллси и Киллси, наконец-то уладили последние вопросы, касающиеся герцогства, с Колер и Визикомб, так что теперь все должно быть гладко. — Кстати, — он постучал пальцем по письму, которое читал до этого, — Монтегю пишет, что все в порядке. Он очень лестно отзывается о твоем прежнем поверенном, но считает, что может сделать все лучше.

Минерва улыбнулась.

— Я надеюсь.

Налив чай, девушка посмотрела на списки, лежащие перед ней.

— Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз думала о таких приземленных вещах, как инвестиции.

Ройс поднес чашку с кофе к губам, тем самым спрятав улыбку. Еще одной вещью, которую он узнал о своей будущей жене, было то, что она смело принимала брошенный вызов. Как и в случае с похоронами его отца, большинство гостей из высшего света, а также члены его семьи, которые подтвердили свое присутствие, будут проживать в замке. Пока он был занят, улаживая деловые и юридические вопросы, некоторые из которых ждали еще со смерти его отца, большую часть подготовки замка взяла на себя Минерва, которая и так была занята собственными приготовлениями к свадьбе.

Гамильтон стал для нее неоценимой находкой; переговорив с Минервой и Ретфордом, Ройс вызвал его сюда в качестве личного дворецкого, тем самым освободив Ретфорда от некоторых обязанностей, которых только прибавилось из-за свадьбы. Так Гамильтон был моложе Ретфорда и вполне был готов помогать в меру сил, они довольно хорошо сработались.

Ройс потянулся к газете; скрупулезно просмотрел каждую колонку, которая была посвящена их свадьбе. Этим он занимался с тех пор, как об этом стало известно в обществе. Их свадьбу представили в весьма романтическом свете, что заставляло его непроизвольно морщиться.

— Что написали в этот раз? — спросила Минерва, не отрывая взгляда от списков.

Когда он впервые прочитал новости об их свадьбе, она сказала:

— Мне интересно, что они предпримут.

Под «они» она подразумевала гранд дам.

Внимательно посмотрев на колонку, в которой говорилось об их свадьбе, Ройс фыркнул.

— Они пошли еще дальше. Все выглядит как сказка. Сирота, которая продолжительно время вынуждена была работать кастеляном в герцогском замке. Затем смерть старого герцога. Встреча с таинственным опальным сыном, теперешним ее новым господином. Но вместо страданий и унижений, которые следовало ожидать, она завоевывает ожесточенное сердце нового герцога и становится его герцогиней.

Издав звук, который очень был похож на «тьфу!», он бросил газету на стол. Посмотрел на нее с откровенным отвращением.

— Хотя здесь и есть некоторая доля правды, они довольно странно ее показали.

Минерва усмехнулась. Она спрашивала себя, сможет ли он когда-нибудь осознать ту истину, которая лежала в основе газетной истории, то, о чем она и многие другие уже знали. Этого все не происходило. Проходили дни, и становилось все более очевидным, что только очень сильные эмоции заставят его открыть глаза.

Глаза, которые были довольно проницательны, когда дело касалось кого-либо или чего-либо, но которые были слепы, если это относилось к нему самому.

Герцогская свадьба возглавляла список одного из самых непростых мероприятий в стране. Ройс встал, собираясь покинуть столовую; подняв голову, девушка встретилась с ним глазами.

— Ты должен находиться в пределах досягаемости с полудня сегодняшнего, а также двух последующих дней. Необходимо будет встречать наиболее важных гостей.

Выдержав ее взгляд, герцог посмотрел на Джефферса и Гамильтона, стоящих у стены.

— Пошлите одного из лакеев на башню с подзорной трубой.

— Хорошо, ваша светлость, — поколебавшись, Ретфорд добавил. — Можно было бы отправить одного из них на мост со списком наиболее важных гостей, и когда они приближались бы, то он мог бы махать флагом. Это легко можно будет увидеть с башни.

— Отличная идея! — заметив кивок Ройса, Минерва повернулась к Гамильтону. — Как только мы закончим с комнатами, вы с Ретфордом сможете составить список. Потом я проверю его, а Хэндли сделает копии, — она, приподняв бровь, взглянула на Ройса.

Он кивнул.

— Хэндли весь день проведет со мной в кабинете, но отвлечется, чтобы сделать копии.

Минерва улыбнулась. Летиция была права, нет ничего, чтобы она не смогла преодолеть, ощущая за спиной поддержку Ройса и персонала замка. Это напоминало ей о генерале, стоящем во главе войска; ей всегда нравились обязанности кастеляна, но вскоре она станет герцогиней, что даст ей еще больше полномочий.

Ройс посмотрел на нее, и его губы дрогнули в улыбке. Бросив на нее еще один взгляд, кивнул и вышел из столовой. Взяв чашку с чаем, она вернулась к просмотру списков.

Следующим утром они встали рано и вместе отправились к коттеджам, которые намеревался сжечь покойный герцог. Несмотря на всех злопыхателей, ремонт коттеджей близился к завершению. После того, как осмотрела все улучшения, Минерва устроилась на скамейке напротив большого коттеджа, пока Ройс проводил детальный осмотр вместе с сопровождающим его Макгрегором.

Одной из первых построек, которые одобрил Ро йс, был мост через реку. Его уже достроили, и все могли им воспользоваться. Следующими на очереди были коттеджи, и их уже почти закончили ремонтировать; окончательно их доделают к концу будущей недели. После них Хэнкок и его команда приступит к ремонту мельницы. Конечно, не так скоро, как они рассчитывали, но, к счастью, погода стояла прекрасная, да и доски, а также стекла были уже куплены. Мельницу планировали отремонтировать до наступления зимы. Оказалось, что прежде чем умер, старый герцог в этом плане сделал уже довольно много, намного больше, чем она думала.

Подняв голову, девушка посмотрела на Ройса и Макгрегора, которые неторопливо разговаривая, направились к коттеджу с слева. Улыбнувшись, она стала размышлять о том, что занимало сейчас все ее мысли.

Первые гости, а также члены семьи, приехали вчера. Сегодня прибудут его и ее друзья. Шаферами Ройса станут Руперт, Майлс, Джеральд и Кристиан; в свою очередь подружками невесты будут Летиция, Роуз, ее давняя подруга Хелена, леди Амбервел, и Сюзанна. Минерва чувствовала, что обязана взять в подружки одну из сестер герцога, поэтому, несмотря на идиотскую выходку Сюзанны, она решила выбрать ее, так как Маргарет или Аурелия на фоне остальных смотрелись бы очень мрачно.

Сестры Ройса приехали вчера; они были предельно осторожны в общении с ней, понимая, что она не только может пожаловаться на них брату, но и знает практически все их секреты. Не то, чтобы она собиралась что-то делать с этими сведениями, но им-то об этом не было известно.

Еще одна часть гостей из списка крайне интересовала ее, и девушка жаждала с ними познакомиться. Ройс пригласил восемь коллег, с которыми провел бок о бок долгие годы. От Летиции, Пенни и Клэрис Минерва уже слышала о членах клуба «Бастион», а также Джеке, лорде Хэндоне. Разумеется, все они прибудут вместе с женами. Она слышала, что Ройс не присутствовал на их свадьбах, поэтому не был удивлен, получив согласие от дам приехать на его свадьбу. Минерва подозревала, что они собираются весело отметить окончание его холостяцкой жизни.

Минерва с нетерпением ждала встречи с ними, желая познакомиться с теми, кто находился с Ройсом на протяжении последних лет.

Те часы, которые им удавалось выкроить, чтобы побыть вместе, она просила его рассказывать ей о том, чем он занимался все те годы, которые были потеряны для нее и для его родителей. После некоторых колебаний, Ройс, постепенно расслабившись, подробно рассказывал ей о том, чем он занимался.

Он довольно подробно рассказал ей обо все, и теперь она знала, видела, чувствовала, понимала, каким образом деятельность последних лет сказалась на нем. Ройс признался, что хладнокровно убивал и не на чужой земле, а здесь, в Англии. Он ожидал, что она будет шокирована этим, но вздохнул с облегчением, после того, как она лишь молча кивнула, признавая, что это нужно было для безопасности страны.

Ройс рассказал ей о последних приключениях членов клуба «Бастион». Поведал и о человеке, которого они окрестили «последним предателем», злодее, о котором уже упоминала Клэрис. Им удалось узнать, что это англичанин, джентльмен, принадлежащий к высшему обществу, имеющий связи в военном ведомстве. Он предал свою страну за французские сокровища, он убивал много раз и убил бы снова, чтобы избежать правосудия.

После окончания войны, Ройс задержался в Лондоне, пытаясь вычислить предателя. Ему пришлось признать, что в этом он потерпел поражение.

К счастью, он понимал, что не стоит гнаться за несбывшимся; он говорил обо всем, как об истории, оставшейся в прошлом. То, что он принял такое решение, обнадеживало; ей было известно, что такой человек, как он, знает, когда нужно уйти, отступиться, и не считает это слабостью.

За последние недели он не только подробно рассказывал ей о своей жизни, но и заставил ее поведать о том, как она жила последние годы. С каждым днем в ней крепла уверенность, что у их брака будет крепкая основа, она все больше и больше убеждалась в его любви.

Любви, которую он по-прежнему не видел.

Выйдя из коттеджа, Ройс пожал на прощание Макгрегору руку. Повернувшись к ней, встретился с ней глазами, приподнял бровь.

— Ты готова?

Улыбнувшись, Минерва поднялась, подала ему руку.

— Да. Веди.

Он снова вернулся в Вулверстон, под крышу его Немезиды. И хотя ему пришлось делить комнату с Роханом, его это не волновало. Он был тут, близко, незаметный среди других гостей. Каждый мог увидеть его, но никто толком не мог рассмотреть его. Во всяком случае, настоящего его. Он спрятался, навсегда скрылся.

Никто никогда не узнает.

Его план был отработан до мелочей, по крайней мере, в теории. Все, что ему нужно было сделать сейчас — это найти подходящее место, и победа будет у него в кармане.

Это не должно быть слишком сложно; замок большой, и здесь полно разных помещений, куда люди крайне редко заглядывали. У него есть два дня, чтобы найти идеальное место.

Два дня того, как он начнет действовать.

И, наконец, долгожданная свобода.

Свобода от черного, въедливого страха.

В среду днем замок буквально стоял на ушах. Представители высшего света прибыли со своими слугами. Их селили во всех возможных свободных помещениях, даже на чердаке.

— Нам пришлось поставить кровати даже в гладильной комнате, — сообщил Тревор Минерве, когда они встретились в галерее. Камердинер благоговейно прижимал к себе стопку идеально отглаженных галстуков. — Приходиться пользоваться гладильными досками в прачечной. Маловероятно, что нам удастся что-либо постирать в ближайшие два дня.

Девушка поморщилась.

— По крайней мере, на этот раз все уедут на следующий день.

— И это радует, — мрачно заметил Тревор. — Есть предел беспорядка, которое может выдержать замок.

Засмеявшись, Минерва отправилась дальше. На самом деле все пока шло гладко, несмотря на то, что замок был переполнен. Каждая комната, даже спальни в башне, были заняты. На этом этаже только ее утренняя гостиная и кабинет Ройса были свободны.

Ее утренняя гостиная. Так начал называть ее Ройс несколько недель назад, и она привыкла к этому названию.

Улыбаясь, она продолжила свой путь; день клонился к вечеру, и все гости либо отдыхали, либо вели неспешные беседы перед ужином. Впервые за этот день у нее появилась возможность вздохнуть свободно.

— Минерва.

Остановившись, девушка обернулась, и улыбка заиграла на ее губах. Ройс стоял возле коридора в свои апартаменты; он протягивал ей руку.

Не было ничего, что требовало бы ее немедленного внимания. Точнее…улыбнувшись шире, она направилась к нему.

Схватив ее за руку, он потянул ее за собой и остановился только перед дверью на башню. Как когда-то, открыв дверь, пропустил ее вперед, затем последовал за ней.

Подойдя к бойницам, широко развела руки и глубоко вздохнула…потом повернулась к нему лицом, когда он приблизился к ней.

— Это то, что мне сейчас нужно. Просто глоток свежего воздуха.

На его губах заиграла улыбка.

— Замок напоминает живой дышащий улей.

Минерва засмеялась и снова повернулась к бойницам лицом, положив ладони на древний камень. Она почувствовала будто через прикосновение они отметили ее. Взглянув, увидела. Знакомые места, знакомый пейзаж.

— Когда ты привел меня сюда и показал все это, с казав, что разделишь это со мной…даже несмотря на то, что я была кастеляном замка более десяти лети, я…почувствовала себя по-другому, прямо как сейчас, — его руки скользнули ей на талию; она посмотрела ему в лицо. — Теперь я стану твоей герцогиней.

Ройс кивнул; когда она снова отвернулась от него, поцеловал ее за ушком.

— Раньше на тебе не было такой ответственности, ты была отстранена от всего этого. Но теперь ты начинаешь все видеть так же, как вижу я, — подняв голову, он посмотрел вдаль. Ты начинаешь чувствовать, как я, когда я смотрю на свои владения и ощущаю, что это значит на самом деле.

Минерва прислонилась к нему ближе. Он обнял ее, положив свои руки на ее.

Мгновение они молчали, потом Ройс сказал:

— Помнишь послание, которое отец оставил мне, ну, что мне нужно быть похожим на него. Ты подумала, что это касается герцогского титула и того, как я буду справляться со всем этим. Но чем больше я думаю о том, как сильно я его люблю — каким бы он не был — мне кажется, что он говорил о чем-то другом.

Минерва склонила голову, слушая его, но не перебивала.

— Я думаю, — сказал он, крепче обнимая ее, — что в последние минуты своей жизни, он жалел о том, как жил, и управление герцогством занимало отнюдь не первое место. Я думаю до своего последнего вздоха он жалел о том, что ни сделал ничего, чтобы добиться большего. Он имел все шансы на это, но не воспользовался ими. Не пытался добиться большего, чем типичная жизнь представителя рода Вариси, жизнь, которую вручили ему на блюдечке с голубой каемочкой.

— Он не пытался сделать то, что я делаю с тобой. Каждый день, каждый час, который мы проводим вместе, или даже вдали друг от друга, общаясь со своими людьми, выполняя свои обязанности, мы добавляем еще один кирпичик в фундамент наших отношений. Вместе мы строим, что-то новое, чего еще не было…я понял, что он имел в виду. Мне не нужно повторять его ошибок, не нужно жениться, руководствуясь теми же принципами, что и он. Не должен терять свой шанс построить что-то более прочное, чем договорные отношения.

— Что-то лучшее, — повернувшись в его объятиях, она посмотрела на него и встретилась с ним взглядом. — Возможно, ты прав. Припоминаю…он ждал тебя, чтобы поговорить с тобой, репетировали неделями свою речь…он знал, что ему осталось недолго.

— Он передал самое главное.

Минерва кивнула.

— Он имел в виду образ жизни, а не просто герцогский титул, — поколебавшись, добавила. — Я знаю, ты никогда не смотрел с этой точки зрения, но его наказание в отношении тебя…открыло ему глаза. Этот поступок стал отправной точкой: он начал меняться. Он начал думать. Это заметила твоя мать, да и я тоже. Он никогда не был таким прежде.

Ройс усмехнулся.

— По крайней мере, он должен быть рад, что я, наконец, вял его совету.