Полночь не наступит никогда

Глава 11

Звук мотора «лендровера» вернул Асту к действительности, и она окончательно проснулась. Откинув одеяло, девушка подбежала к окну и увидела, как Доннер с каким-то незнакомцем поднимается на крыльцо. За ними шел Шавасс, а затем Ставру и Мердок.

Аста опустила занавеску и подошла к двери. На площадке внизу было темно. Она на цыпочках вышла из комнаты и перегнулась через перила.

Мужчины стояли внизу, в холле. Шавасс в джинсах и белом свитере для гольфа, казалось, чувствовал себя непринужденно, на лице его блуждала легкая неподражаемая улыбка. Сначала Аста подумала, что все в порядке, но потом заметила револьвер в руках у Ставру.

Она услышала, как Доннер приказал тому:

– Запри его на часок в подвал. Поговорим потом.

Дверь библиотеки закрылась, и Ставру с Шавассом удалились. Аста осталась на месте, крепко уцепившись за перила.

– Ну что, твоего дружка поймали, а? – В тишине голос прозвучал неестественно громко. Аста обернулась и увидела рядом Руфь Муррей. Руфь была пьяна и держала в руках графин с бренди и стакан.

Аста прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь, но дверь тут же распахнулась, и вошла Руфь.

– Почему ты не идешь спать? – спокойно спросила Аста.

– У меня нет настроения.

– Зато у меня – у меня оно есть! Хочешь знать причины?

Она осторожно поставила графин и вышла в ванную. Когда вернулась, в руках у нее был насквозь промокший свитер, который надевала Аста.

– Ты развлекаешься, не так ли? Не отрицай, я видела. Интересно, что скажет Макс.

– Ты можешь узнать у него в любое время.

Глупая улыбка на лице Руфи исчезла, и лицо ее покраснело от злости.

– Ты считаешь, что ты лучше всех? Думаешь, стоит тебе свистнуть, и он прибежит? Так вот, я расскажу тебе кое-что о Максе Доннере!

– Зря потеряешь время.

– Разве? Ты совсем как твоя мать. Она тоже думала, что держит его в руках, а чем это кончилось?

И она продолжала, словно разговаривала сама с собой:

– Все должно быть, как у всех, и они приказали ему жениться. И взять хорошую, нормальную жену. Поэтому он женился на твоей матери.

Она выпила остатки бренди в стакане и снова наполнила его.

– Проклятый идиот. Она узнала все. Все узнала о великом Максе Доннере. Но ведь не мог же он этого допустить, так?

– На что ты намекаешь? – спросила Аста, почувствовав в груди какой-то холод.

– Помнишь, как погибла твоя мать? Ныряя с аквалангом возле Лесбоса?

– Вот именно. Она ушла слишком глубоко под воду, и у нее кончился воздух.

Руфь Муррей хрипло рассмеялась.

– А если я скажу тебе для начала, что ее баллон с воздухом был пуст?

Аста схватилась за край кровати, стараясь сдержать себя.

– Что ты такое говоришь? – прошептала она.

– А как ты думаешь? – Руфь Муррей вылила остатки бренди в стакан и залпом выпила. – Да он настоящий мужчина, наш Макс, или Иван, или Борис, или как там его.

Аста едва успела добежать до ванной, где ее сильно вырвало. Когда все прошло, она взглянула на себя в зеркало и увидела чужое, совершенно бледное лицо с горящими глазами.

Она вернулась в комнату. Руфь Муррей мирно спала на спине. Аста посмотрела на нее, потом достала из шкафа еще одну пару брюк и свитер и быстро оделась. Револьвер, который ей дал Шавасс, лежал под подушкой. Она опустила его в карман и вышла из комнаты.

Она была абсолютно уверена в одном – она убьет Макса Доннера. Остановившись на площадке, девушка увидела, как Шавасс в сопровождении вооруженного Ставру прошел в библиотеку. Аста спряталась в тени.

Доннер с сигарой стоял у камина. Ни Суворина, ни Мердока в библиотеке не было.

Он внимательно осмотрел Шавасса и кивнул:

– Что ж, приятель. Я занятой человек, время мое ограничено, так что давайте приступим к делу.

– Далеко вы уехали от Рам Джангл, – сказал Шавасс по-русски.

Ставру зарычал и рванулся к нему, но Доннер поднял руку. Лицо его оставалось спокойным.

– Вы, кажется, знаете обо мне больше, чем я предполагал.

– Клэй Кроссинг в 1933-м, затем Калгурли в 1939-м, – ответил Шавасс. – Шесть лет вы где-то пропадали, и только не говорите мне, что прогуливались в кустах поблизости.

Он взял из серебристой коробки сигарету.

– А что, кстати, за это время произошло с Доннером? Он и в самом деле отличное прикрытие: австрийский иммигрант, сирота, никаких родственников.

– В 1933 году он спрятался на русском грузовом корабле, идущем в Сидней.

– Туда, где молочные реки и кисельные берега?

– Он все правильно сделал, – ответил Доннер, – и получил все, что желал.

– А за это вы взяли у него все-все, что было Максом Доннером.

– В чем вы меня обвиняете?

Шавасс пожал плечами.

– В том же, от чего упали акции в деле Гордона Лонгсдейла. В конце концов вы зависите от других. От мелких сошек, не таких уж умных, как вы. Возьмите, например, этого мелкого чиновника в Адмиралтействе, Симмонса, или Раневского.

– А что Раневский?

– Он уплатил Симмонсу новыми банкнотами, и они вывели нас не только на Раневского. Нам в руки попался интересный документ – подписанный вами чек.

– Это вам ничего не даст.

– Да, об этом не стоило даже и упоминать на суде. Зато у нас появился повод для проверки, а этого-то мы и добивались, особенно учитывая эти шесть лет, о которых мы ничего не знали.

– Не стоит беспокоиться, – усмехнулся Доннер. – Я хорошо поработал и скоро закончу дело. Последний удачный ход, и все.

– Не утешайте себя сказками, – ответил Шавасс. – Вы никуда отсюда не уедете.

– Хорошая попытка, – сказал Доннер, – но не пойдет. Там, в поместье, человек Крейга, Джордж Ганн, сказал мне все, что меня интересовало.

– Я вам не верю, – возразил Шавасс.

– Что ж, судите сами. Вы находитесь здесь, чтобы разнюхать, чем я занимаюсь, а полковник Крейг должен был обеспечить вам прикрытие, – он усмехнулся. – Но я забыл о главном: никто из ваших и пальцем не пошевелит, пока не получит сообщение от вас, так что у меня времени более чем достаточно.

Все чувства отразились на лице Шавасса, как в зеркале.

– Не принимайте все так близко к сердцу, приятель. Вы еще не видели Ставру в деле. Джордж Ганн – крепкий орешек. Он проболтался только потому, что надеялся спасти старика. – Доннер хрипло рассмеялся. – Он ошибся.

Он стоял и смотрел на Шавасса странным взглядом, как будто ждал чего-то, а тот изо всех сил пытался сдерживать охватившее его желание наброситься и уничтожить этого человека. Вместо этого Пол взял еще сигарету. Руки его слегка дрожали.

Когда он заговорил, голос его звучал довольно спокойно.

– Увы, такое иногда случается.

Доннер восхищенно рассмеялся.

– А знаете, вы мне нравитесь, приятель. Чувствуется класс. Думаю, я возьму вас с собой. Держу пари, из вас можно выжать много интересных сведений.

– Вот что я вам скажу, – произнес Шавасс. – Вы, конечно, одурачили всех этим делом с Сувориным. Когда он пришел к нам, мы приняли его без вопросов. Он провел большую часть года в отделе классификации документов научного центра по исследованию ракет в Боскомб Даун.

– Это был общий замысел. А то, что он мог увезти домой в своей голове, отбросило бы ваших людей назад на пять лет, не меньше. Если это случится, то и вы тоже выбываете из игры.

На мгновение необычайный эгоизм этого человека проступил наружу, и Шавасс не преминул этим воспользоваться.

– Я как раз думал об этом и представлял себе, что когда увижу вашу личную армию здесь, на острове, то это будет что-то особенное.

– Не догадаетесь, никогда не догадаетесь, приятель. – Резким жестом Доннер швырнул сигару в камин. – А впрочем, почему бы и нет?

Он пересек комнату, открыл дверь в углу и скрылся. Через минуту он вернулся, одетый в сшитый по мерке китель офицера немецкой армии.

– Великолепно, не так ли? – спросил он, застегиваясь.

Шавасс посмотрел на погоны отличия, ряд орденских лент.

– Да, вы хорошо воевали. Я вижу у вас все награды, даже Рыцарский крест.

– И это не выдают вместе с пайком, – Доннер щелкнул каблуками. – Разрешите представиться, полковник германской военной разведки Гюнтер фон Байерн. Подразделение Королевской артиллерии на острове Фада, Внешние Гебриды.

– Фада? – нахмурившись, спросил Шавасс. – Но это же ракетный полигон.

– Именно. Вы думали, я шучу, приятель? – Доннер покачал головой. – Фон Байерн и отделение из девяти человек германского сто первого ракетного полка завтра утром улетают в аэропорт Глазго. Затем они последуют в Малайг, где их ждет самоходное десантное судно, чтобы перебросить на Фаду.

Только сейчас Шавасс все понял.

– Погодите. Они не доберутся дальше Малайга: вы собираетесь перехватить их.

– Скажем так: мы отводим их, а сами выступаем вместо них. На Фаде сейчас размещаются тридцать восемь человек. Полагаю, с ними не будет много хлопот. Прежде чем они придут в себя, капкан захлопнется.

– Значит, там происходит что-то из ряда вон выходящее, раз вы решились на такую штуку.

– Можно сказать именно так. Вы, британцы, никогда не меняетесь, правда? Империя рушится, фунт падает, вы урезаете расходы на оборону, а пока все торжествуют, вы вместе с Германией разрабатываете небольшую исследовательскую программу, о которой никто не имеет понятия.

– Например?

– Новая ракетная силовая установка, которая в состоянии производить неограниченное количество энергии из отрицательного энергетического поля, вот что я имею в виду. Ее испытания проходят на полигоне противотанковых снарядов, которые называются «Огненная птица». Именно для того, чтобы отработать оперативную сторону, и прибывают сюда фон Байерн и его ребята.

– Это вам сообщил Суворин?

Доннер кивнул.

– Он сам отправляется с нами, чтобы убедиться, что мы на правильном пути.

Шавасс покачал головой.

– У вас ничего не выйдет.

– Почему же? Раз мы идем под видом людей фон Байерна, то нам нужно всего лишь пять часов. По нашему сигналу подойдет быстроходный траулер и заберет ракету и людей. Корабль, кстати, пойдет под панамским флагом. А в открытом море это будет самый обыкновенный траулер среди сотен других рыболовецких судов европейских стран.

Шавасс, отчаянно пытаясь найти упущения в этом плане, ухватился за соломинку:

– Но ведь существует общепринятая процедура контроля между штабом ядерных войск и его пусковыми площадками. Если радио на острове будет молчать, они захотят узнать, в чем дело.

– Но не узнают. Мы будем поддерживать контакт до отплытия, а контрольная проверка в случае радиомолчания состоится не раньше чем через шесть часов. За это время мы далеко уйдем. Что еще?

Шавасс медленно покачал головой.

– Вы, кажется, все продумали.

Доннер засмеялся.

– Не беспокойтесь, приятель, Ставру как следует позаботится о вас, пока я вернусь, а отсюда мы полетим вместе. Назад на нашу старушку родину.

– Аста летит с вами?

– Отныне Аста всюду будет следовать за мной.

– Интересно, что она скажет на это?

Лицо Доннера застыло.

– Она сделает то, что ей скажут, потому что, как и у вас, у нее нет выбора.

Он кивнул Ставру.

– Отведи его вниз, я потерял много времени.

Доннер резко отвернулся и вышел в другую комнату, расстегивая на ходу китель, а Ставру осторожно прикоснулся дулом револьвера к шее Шавасса.

В холле было прохладно, а в слабо освещенных коридорах подвала под старым домом еще холоднее. Неструганая дубовая дверь, перед которой они остановились, снаружи закрывалась на железную перекладину.

Ставру отошел в сторону и кивнул, а Шавасс поднял перекладину. Он на мгновение взвесил ее обеими руками, но Ставру аккуратно прицелился.

Шавасс усмехнулся.

– Ладно, ублюдок, я все понял.

Он опустил перекладину и вошел в подземелье. Дверь за ним закрылась, и снаружи звякнуло железо.

Пол прислушался к удаляющимся шагам, затем стал исследовать помещение. Было почти совсем темно, только пятнышко света пробивалось через решетку окна напротив двери. Снаружи шел дождь, и сквозь разбитое стекло вода стекала в камеру. Пол подтянулся на руках и увидел вход в гараж и конюшни.

Он спрыгнул на пол и пошел по кругу, ощупывая стены, но никакого выхода не было. Он присел на корточки в углу возле двери и стал ждать.

Он задремал, пока его не разбудили шаги во дворе. Шавасс вскочил на ноги и бросился к окну. Начинался серый рассвет. Пол выглянул как раз в тот момент, когда один из «лендроверов» выезжал из гаража. За рулем сидел Джек Мердок. Второй автолюбитель был Доннер, а рядом с ним сидел Суворин. Интересно, куда они направляются? Вероятно, к озеру, забрать остальных и отправиться к месту засады на дороге в Малайг, чтобы встретить там Байерна и его людей.

Шавасс спрыгнул на пол и в бессильной ярости ударил кулаками по стене. Маховик закрутился, и вся машина заработала, а он не мог этому помешать.

Пол присел возле стены, спрятал руки под мышки, пытаясь кое-как удержать тепло, покидающее его тело. Становилось все холоднее. Так прошло полчаса, и тут он услышал медленные осторожные шаги в коридоре. Открылась одна дверь, затем другая, Шавасс снова прислонился к стене и стал ждать.

Шаги затихли у его двери. Кто-то отодвинул засов, и дверь открылась. Он уже приготовился ударить, но тут в помещение шагнула Аста.