Полный контакт

Глава 11 Соревнования

Сначала мы шли молча. Я думал, что девушка смущена. Но когда углубились в лес, Настя спросила:

— Ну, чего молчишь? Язык проглотил? Извращенец.

Я посмотрел на девушку. Оказалось, она ничуть не стесняется. Наоборот, все так же задорно смотрит на меня.

— Ну, почему же? Я же не знал, что ты переодеваешься. У вас все двери открыты были.

Тропа впереди сузилась. Здесь можно пройти только по одному, цепочкой. Настя прошла вперед.

— Приличные люди стучат, вообще-то. Перед тем, как зайти.

Впереди показался ручей, через него перекинут самодельный деревянный мостик. С перилами.

Мы застучали по доскам подошвами. Ручей журчал внизу.

— Так я стучал, — ответил я. Против воли загляделся на стройные ножки девушки. Она снова надела платье. Только другое, более нарядное. Подол до колен, а сверху с полукруглым воротничком. — У вас там все открыто. И звал тебя. Я же не виноват, что вы там все глухие.

За ручьем тропа снова расширилась. Мы пошли рядом.

— Хорошо здесь, — без всякого перехода заметила Настя, оглядев лес. — Дышится легко. Как ты думаешь, здесь волки водятся? Бабушка говорила, что видела здесь волков.

Я скептически хмыкнул.

— Не думаю, что здесь водятся волки. Лес небольшой. Близко к жилью. Их бы тут давно перебили.

Настя шлепнула меня по руке.

— Вот ведь Фома неверующий. Моя бабушка просто так говорить не будет. Да и лес этот не маленький. В нем уже знаешь сколько грибников заблудилось? Тут все есть. Горы, пещеры, даже водопад небольшой.

Спорить я не стал. Девушки всего боятся. И преувеличивают.

— А ты где учишься? Тоже сессию сдаешь? — спросил я. — И почему здесь живешь, а не в городе?

Настя посмотрела на часики.

— Надо быстрее идти, скоро электричка подойдет. Пошли, что ты плетешься? Я на педагога учусь. У нас послезавтра экзамен. Но мне сегодня к родителям надо. А здесь я просто бабушке помогаю. Она на все лето сюда переехала. Ну, может, еще и на осень. Кстати, волков она весной видела.

Мы ускорили шаг. Вскоре вдали послышались гудки. Тогда мы побежали. Настя споткнулась, чуть не упала, схватила меня за руку.

Выбежали из леса. Как раз подъехала электричка. Мы заскочили внутрь. Еле успели. Запыхались.

Когда я схватился за поручень, кисть пронзила боль. Настя заметила, как я скривился.

— А что это ты? — она кивнула на перевязанную руку. — Обжегся, что ли?

Я помотал головой.

— Да так, бандитская пуля. Пустяки.

Электричка стремительно повезла нас к Москве.

— А ты что же, здесь теперь жить будешь? — спросила Настя. — На даче? А почему не дома?

Вот ведь любопытная какая. Все-то ей расскажи.

— Это долгая история, — я махнул рукой. — Потом как-нибудь расскажу.

Настя придвинулась ближе.

— А почему потом? Сегодня вечером давай. Когда я приеду из города. Тут все равно делать нечего. Я с ума схожу. На стенку лезу.

Мда, что-то у дачников вообще тоска. Со скуки подыхают.

Ну, ясное дело. Интернет ведь еще не изобрели. И соцсети тоже. Спутникового ТВ нет. Вот им и нечего делать.

— Хорошо, — кивнул я. — Если приеду пораньше. Но, обычно я поздно приезжаю.

Мы поболтали еще немного. Вышли вместе на станции метро. И уже там расстались. Нам нужно было ехать в разные стороны.

— До вечера! — крикнула Настя.

Я махнул ей на прощание. И почти сразу забыл. Сейчас надо поскорее попасть на соревнования.

На метро быстро доехал до нашего спортзала. Мне нужно поговорить с Щепкиным. Он скажет, где будут проходить соревнования.

В спортзале довольно прохладно. На улице тепло, а здесь даже прохладно. Это из-за того, что подвальное помещение. И окна открыты. По залу гулял ветер.

Занятия еще не начались. Пусто. Только в углу пара атлетов в спортивных костюмах тягали гири.

Ну, понятно, еще слишком рано. Наши придут после обеда.

Вот черт, а где Щепкин? Надо взять у него телефон, домашний и рабочий, чтобы быть на связи.

Качки в углу не знали моего тренера. Что же теперь делать? Как его искать? Может, в подсобке кто-нибудь знает?

Я направился к подсобке. Один из атлетов тут же крикнул громовым голосом:

— Ты куда это собрался, парень?

Я оглянулся. Надо же, какой большой цепной песик. Еще и мускулами угрожающе поигрывает.

— В подсобку, — ответил я. — Я ищу Щепкина. Сказал же. Вдруг там кто-то знает.

Атлет покачал головой. Указал в сторону выхода.

— Там никого нет. Можешь идти искать его в другом месте.

Не очень вежливо. Меня фактически послали на три буквы. Карате учит снисходительно относиться к человеческим недостаткам. И не предаваться гневу на придурков. Поэтому я постарался сохранить спокойствие.

— Я проверю, если позволите. Ненадолго загляну.

Мирный тон еще больше разозлил здоровяка.

— Я же сказал, проваливай. Там никого нет. И не надо совать нос в подсобку. Это запрещено.

Наверное, мы все-таки подрались бы. Очень уж он непримиримый. Его товарищ молча стоял рядом.

Но в это время в зал вошла целая группа людей. Человек десять. Все из нашей секции. Во главе с Щепкиным.

— О, вот ты где, — сказал тренер. Он нисколько не удивился при виде меня. — А я тебя ищу везде. Белоухов уже сказал тебе, что сегодня турнир района? И ты там участвуешь. Вместе со всеми нашими.

Я поздоровался со всеми.

— Отдыхайте пока здесь, — сказал Щепкин. — Я возьму бумаги. И поедем. У нас мало времени.

Качки снова занялись гирями. Теперь они заткнулись.

Кстати, среди участников соревнований был и Мельников. И Смелов. Мои первые здесь соперники. Они угрюмо посматривали на меня.

Ко мне подошел мрачный Рома Лапшин.

— Ты куда пропал? — спросил он. — Заварил такую кашу и в кусты. А с меня спрос.

Я что-то не понял. Что за претензии?

— Ты это о чем? — спросил я.

Рома придвинулся ближе.

— Как о чем? Забыл что ли, как мы Кота, Хлыста и Коляна отметелили? Теперь Нокин тебя везде ищет. И меня тоже. Я из дома нос высунуть боюсь.

Ох ты ж, вот дерьмо. Я и забыл про Нокина. И про его ребятишек. Но проблему надо решать.

— Я сейчас на даче живу. У дяди, — ответил я. — Он меня выселил. Жениться собрался.

Рома обрадовался.

— Ух ты, классно. А давай я у тебя пару дней перекантуюсь? Мы подумаем, что делать с Нокиным.

Я пожал плечами.

— Как хочешь. Пожалуйста. Тебя дома отпустят?

Лапшин беззаботно кивнул.

— Конечно. Мамка сейчас в отъезде опять, в командировке. А отец отпустит. Он тебя знает.

Ну что же, ладно. Мне не жалко. Одно из преимуществ отдельного проживания — это когда сам решаешь, кого звать в гости.

И еще можно привести девушку. Я сразу вспомнил о Юле. Кстати, я же и ее потом могу привести. Ко мне еще и Савва собирался. Настя тоже хотела зайти.

Эдак можно устроить вечеринку. Дачную вечеринку. С капустой и помидорами.

Но сначала соревнования. Из подсобки вышел Щепкин. В руках документы.

— Ну все, поехали, — бодро сказал он.

Мы пошли из зала вслед за ним. Выбрались на улицу. Тренер уселся в бежевый «Москвич».

— Человек шесть еще залазьте, — крикнул он, высунув голову из окна. — А остальные на метро. Тут недалеко. Станция Каширская. А там до Дома культуры «Капотня».

Вообще-то, это не близкий свет. Но лучше так, чем пихаться в битком набитой машине. Я взял Рому за локоть.

— Пошли на метро. Доедем спокойно.

Рома хотел на машине. Я видел. Но не стал спорить. Мы и еще двое парней отправились своим ходом.

Через час мы добрались до дома культуры. Построен недавно. Двухэтажный фасад, два ряда стеклянных дверей.

Как обычно, в первом ряду открыты одни двери. Во втором открыты другие. Наискосок по диагонали.

На стоянке перед главным входом я заметил «Москвич» тренера. Уже приехал. Сейчас нет пробок. Поэтому добрался раньше, чем мы.

Мы сказали на проходной, что прибыли на соревнования.

— А, каратисты, — проворчал усатый старик-вахтер. — Идите в спортзал. Направо и дальше по коридору. Не потеряетесь.

Мы прошли в указанном направлении. Небольшой темный коридор вывел в большой зал. Полно народу. Зрители и участники, щеголяющие в белоснежных ги. С разными поясами. Даже с черными.

Вдоль стен трибуны. Окна огромные, сдвоенные, до потолка. В центре уложены маты, на которых и будут сражаться участники.

— О, смотри, а это японцы, что ли? — Рома толкнул меня локтем, указывая на группу азиатов в ги.

Я прислушался к их громкому разговору и покачал головой.

— Это корейцы. Откуда тут японцы возьмутся?

Да, в самом деле. Турнир районного уровня. Не городской, не союзный.

Хотя, Рома по дороге сюда рассказал про эти соревнования. С его слов, Щепкин объяснил, что это формально районный уровень. По факту могут участвовать любые бойцы. Даже из другого города. Из разных университетов. И разной квалификации.

Есть ограничение только по возрасту. До двадцати восьми лет.

Победители пойдут на городской турнир. Там будет еще круче. Придут из других стран. Из Восточной Европы, Азии и Африки. Из университета Дружбы народов, военных структур, медицинских ВУЗов, где тоже полно иностранцев.

Так что, японцы тоже должны быть. Может, среди судей.

— А откуда ты знаешь? — удивился Рома. — Ты что, корейский учил?

Нет, конечно. Но как объяснить, что в двадцать первом веке все уже без проблем могут отличить японскую речь от китайской? Или корейской.

— Да так, изучал на досуге, — туманно ответил я. — Ну, где наш сенсей?

Мы прошли сквозь толпу. По дороге я встретил Белоухова, в окружении учеников из его секции.

Учитель заметил меня. Еле заметно кивнул. Интересно, будут ли его ученики участвовать? Скорее всего, да. А сам он точно будет среди судей.

— Вон он, сенсей, — Рома указал на Щепкина. Тоже в окружении учеников. — Пошли скорей.

Щепкин увидел нас и закричал:

— Где вы ходите? Сейчас соревнования уже начнутся. Давайте документы и живо переодевайтесь.

— А где раздевалка? — спросил Сашка, третий ученик, он приехал с нами.

Щепкин заорал еще громче:

— Может, тебе еще ванну подать? С пенкой? Здесь переодевайся. Не бойся, никто не увидит. Никому твои труселя нахрен не сдались.

Хм, а он нервничает. И не дает сосредоточиться перед боем. Что не есть хорошо.

Мы быстро переоделись в толпе. Вокруг шум, разговоры, крики, свистки. Шум и гам. Многие участники разминались перед боями. Лупили воздух руками и ногами. Садились на шпагат.

Сначала мы прошли взвешивание. Беглый осмотр у врача. Наши данные записали в тетрадочки.

Затем, в свободное время, мы тоже поработали. Хотя я больше успокаивал разум. Чтобы устранить волнение.

Щепкин поманил меня.

— Так, насчет тебя я уже говорил. Белоухов тоже. Ему пошли навстречу. Уважили. Пропустили тебя в виде исключения. Так что давай, не ударь рожей в грязь.

Весьма мотивирующее напутствие. Но я кивнул. На самом деле, это многого стоит. Принять участие в таком турнире. Почти сразу после моего перерождения.

После этого тренер снова оглядел нас. Приказал оставаться здесь. И ушел. В сторону судейской коллегии.

Мы стояли на месте. Осматривались.

Вскоре начались поединки. По всему залу установили шесть площадок. На каждой из них проводили бои.

Возле каждой площадки сидели судьи. Следили за боем. Имелся рефери в белом ги.

Болельщики следили за своими бойцами. Кричали и хлопали во время победы.

Вернулся Щепкин, с кипой документов.

— Так, хорошо, есть допуск. Смелов, Васильев и Рожков, вы идете первыми. Давайте, устройте там мясорубку. Перережьте им глотки.

Зазвучали свистки. Щепкин толкнул Васильева и других бойцов в сторону площадок.

— Ну все, поехали.

Ребята вышли на маты. Я следил за Смеловым. Рома наблюдал за Васильевым.

Мой недавний противник дрался хорошо. Яростно и отважно. Но отставал с техникой. А вот соперник у него попался ловкий и техничный. Он как раз брал своими знаниями. И опытом.

В итоге, бедолага Смелов потерпел обидное поражение. Проиграл по очкам.

Кстати, правила здесь совершенно дикие. Никто понятия не имел о защите паха, колен, головы. Никаких защитных приспособлений, нет даже шлемов.

Разрешены почти все удары, даже локтями и коленями. В том числе, и в голову. Один умелец с соседней площадки ударил соперника ногой с разворота. Прямо в голову. Со всей дури.

Тот свалился. И так и остался лежать без движения. Но ничего, вскоре очухался и поднялся. А ведь мог бы погибнуть.

Хотя, судя по всему, люди этой эпохи выкованы из другого материала, нежели миллениалы. Крепкие, как гвозди. Их невозможно уничтожить. Глядя на них, я невольно задумался.

А ведь это уже послевоенное поколение. Если они такие непробиваемые, то какими же были наши деды, их отцы? Победители Великой Отечественной? Вообще, наверное, вылиты из нержавеющей стали.

А вот их потомки, мое поколение, совсем размякли. Впадут в панику, если без интернета останутся. Или без сережки в ухе.

— Васильев пролетел! — крикнул Рома, подойдя ко мне. — Что там Смелов?

Я сказал, что Смелов тоже продул. Мы побежали смотреть за Рожковым. Тот проиграл всего на одно очко. Обидно.

Щепкин побелел от ярости.

— Так, Мельников, Корицын, Утепов! Вы следующие. Давайте, проснитесь! Шевелите задницуами! Работайте! Активнее, активнее.

В этот раз я следил за Мельниковым. Мой бывший противник старался изо всех сил. Он не лез на рожон.

Придерживался оборонительной тактики. Видимо, поединок со мной прочистил ему мозги. Действовал осторожно.

Блокировал все удары противника. Ждал удобный момент. И атаковал только, когда видел удобную возможность.

Это разновидность так называемого боя. Го но сэн. Уклонение от врага. Боец вроде позволяет сопернику атаковать. Но всегда уходит, защищается или блокирует нападение. Изменяет направление атаки.

Сидит в засаде, как кобра. Выжидает подходящий миг. И мгновенно контратакует.

Это почти сработало. Но в последний момент ему просто не повезло. Противник попал Мельникову в челюсть кулаком. И выбил в нокаут.

Когда Мельников очнулся, было поздно. Проигрыш. Очень обидный. В двух шагах от победы. Вернее, в одном шаге.

Рома следил за Корицыным Сашей. Вскоре он тоже вернулся с сообщением о поражении. Мы не успели посмотреть, как там выступил Утепов, а он уже вернулся сам.

Удрученный. Тоже проиграл.

Щепкин с усилием провел ладонью по лицу. Словно пытался снять с себя усталость. И ярость. Но ему это плохо удавалось.

— Так, теперь Бурный, Обельмин и Лапшин. Ваш выход.

Как же все быстро шло. Всего каких-то полчаса или час. И вот половина наших уже вышла из игры.

Тренер уже не стал давать наставления. Решил, видимо, что это лишнее.

Само собой, я следил за Ромкой. Похлопал его плечу. Перед выходом на татами.

— Ну, давай. Покажи им. Сделай красиво.

Рома кивнул. Он был уверен в себе. Хотя тоже еще желторотый в карате. От горшка два вершка. Недавно только начал заниматься. Его могло спасти только везение.

Он дрался против такого же белого пояса, что и сам. Выбрал совсем противоположную тактику. Решил атаковать. Агрессивно продавить соперника.

Может, и прокатило бы. Если бы он смог умело напасть. Но у него не хватило знания техники. И упорства. Решительности.

Противник грамотно оборонялся. Особо не двигался по татами. Просто блокировал все удары Ромы. А потом пробивал свои.

То есть, делал то же, что и Мельников раньше. Вот только ему повезло больше. Рома так и не смог пробить оборону врага. И проиграл по очкам. Вчистую.

Впрочем, его это не обескуражило. Он вернулся с татами веселый.

— Как я его, а? Заставил обосраться от страха, а? Почти победил!

Ну, я не стал разочаровывать приятеля. Согласился, кивнул. Ободряюще похлопал по плечу.

Щепкин промолчал.

Потом пришел Обельмин. И этот проиграл. Тоже позорно, по очкам. Три — один. Не смог достать противника.

Щепкин ничего не сказал.

У последнего нашего бойца, Тимофея Бурного, почти получилось победить. Он вел со счетом два — один. Но противник сравнял счет.

И в третьем раунде смог переиграть Бурного. Тоже почти случайно. Бурный после удара противника тоже успел контратаковать. Судьи долго совещались, но потом присудили победу противнику Бурного. Вот дерьмо.

Теперь остался только я. Как белый пояс, я дрался последним. Щепкин поглядел на меня, вздохнул.

— Ты будешь драться с коричневым поясом. Он уже опытный боец. Размажет тебя по мату. Постарайся хотя бы выжить в этом поединке. Ладно, иди.

И отвернулся, не желая смотреть, как я буду проигрывать.