Полуштоф остывшего сакэ

Второй план

Серега проснулся за секунду до звонка будильника, тут же протянул руку и крепко придавил его кнопочку указательным пальцем, после этого, откинув одеяло, вскочил и бодро прошел в ванную комнату. Умывшись, он натянул тренировочный костюм и выбежал из дома, чтобы сделать свои ежедневные три круга вокруг парка культуры и отдыха имени Надежды Константиновны Крупской. После пробежки Серега принял контрастный душ, съел две тарелки кукурузных хлопьев в обезжиренном молоке, выпил пол-литра морковного сока и заторопился на работу.

Степанов, просмотрев до двух часов ночи футбол, утром проспал на работу. Вчера он тоже проспал на работу. Позавчера пришел за 15 минут до начала рабочего дня, потому что накануне Фахарисламов, пуская солнечный зайчик своим ролексом в правый глаз Степанову, поинтересовался, когда у того заканчивается испытательный срок.

Бобыкин погрузил в густую белую пену на своей щеке трехлезвенную бритву "Жиллет" и повел ее вверх, обнажая четырехсантиметровую полосу гладкой влажной кожи, на которой тут же проступили красные точки срезанных прыщиков. Он услышал как хлопнула дверца автомобиля жены Лидки, потом услышал как взревел двигатель автомобиля, а когда услышал как хрустнула коробка передач, вспомнил посещение в далекие детские годы зубного врача, который постоянно перекладывал из одного гулкого нержавеющего подноса в другой гулкий нержавеющий поднос огромные стоматологические щипцы. Непрогретый двигатель автомобиля жены зачихал и заглох, но тут же опять взревел, опять хрустнула коробка передач, послышалась яростная пробуксовка колес на гравии перед гаражом и уже вдалеке, где-то перед выездом на шоссе — истошный визг тормозов. Бобыкин досадливо поморщился, а потом и нахмурился, вспомнив, что не доспорил с женой вчера по поводу того какую капусту надо было по пути домой принести с рынка: цветную или брюссельскую. К тому же не мешало еще раз предупредить Лидку, чтобы не звонила беспрерывно к нему на работу, потому что Фахарисламов в последнее время стал очень нервным.

Симоненко с трудом поднял голову от подушки, тяжело опустил ноги с кровати и наступил голой пяткой на почти разложившийся за ночь кусок арбуза. Симоненко отдернул ногу, ругнулся и вытер пятку колготками похрапывающей на другой стороне кровати девушки, имя которой он не помнил и вспоминать не собирался. Симоненко закурил и долго смотрел в черный пыльный угол, уперев локти себе в колени, иногда ему чудилось, что в углу сидит голая жена Лера, которая два года назад уехала в Израиль с продюсером Загогуйло, а год назад в Японию с продюсером Полипчуком. Симоненко прошел на кухню, достал из холодильника две баночки пива и залез в горячую ванну приходить в себя. После ванны Симоненко выкурил полпачки сигарет и выпил четыре кружки крепчайшего кофе. Настроение у Симоненко поднялось, осталась только чуть заметная стороннему человеку вялость в движениях. Он растолкал девушку и попросил поторопиться со сборами, в очередной раз подумав о том, что только утром можно понять, как не разборчив бываешь вечером. Симоненко надел свежую голубоватую рубашку, надушился дорогим одеколоном с нарочито грубоватым запахом, чтобы тонкий нюх Фахарисламова не учуял и намека на перегар, зачесал назад волосы и прикрыл красноватые глаза черными очками.

Света с ненавистью посмотрела на велотренажер и постаралась обойти его так, чтобы никак не задеть. Она села у большого зеркала за низенький столик, уставленный баночками и коробочками, и принялась за долгий, кропотливый труд. Через сорок минут Света удовлетворенно покрутила головой и вдруг вспомнила, что собиралась проплакать всю ночь, потому что груз прожитых лет давил нещадно, а предстоящий в конце недели день рождения должен будет отмерить чудовищный срок существования в 22 года. С чувством неисполненного долга она пошла на работу.

В метро на Серегу уставилась рыжая, конопатая девушка, он вспомнил, что вчера не сводила с него глаз толстая, лопоухая школьница, а позавчера — прыщавый паренек с черной бородкой. Серега незаметно для окружающих поиграл кубиками мышц брюшного пресса, оглядел свою бугристую руку и решил, что трицепсы непременно надо подкачать.

Степанов нервничал, перебегал дорогу на красный свет и расталкивал неторопливых прохожих. Его прерывистое дыхание доносило до окружающих запах второй день не чищеных зубов, белая рубашка под двубортным пиджаком прилипла к телу, под мышками струились соленые ручейки, а ступни, обтянутые герметичными нейлоновыми носками, хлюпали в тяжелых черных осенних туфлях.

Бобыкин аккуратно закрыл дверку своего автомобиля, нежно завел двигатель, подождал пока стрелка температуры охлаждающий жидкости дошла до нужной отметки и очень плавно тронулся.

Девушка выдвинула автомобильную пепельницу, выбрала из нее самый длинный окурок и закурила, Симоненко понял, что дальше ближайшей станции метро ее не подвезет.

Очень похожий на охранника третьего уровня Симоненко усатый шофер автобуса всю дорогу пялился на Свету в зеркало заднего вида. Света отвечала на взгляд шофера прямо и независимо, точно так она собиралась встретить жгучий взгляд и самого Симоненко. Но когда шофер, неожиданно затормозив, вылез из-за баранки, здорово струхнула. Шофер прошел через весь салон автобуса к последним сиденьям, подхватил под мышки сильно пьяного гражданина, очень похожего на совсем непьющего Фахарисламова, и выволок того через заднюю дверь на освежающую травку газона. К чувству невыполненного долга у Светы добавилось легкое чувство разочарования.

Во дворике особняка Уждавини маленькие японские установки поливали тоненькими играющими на солнце струйками тщедушные цветники его жены. Серега автоматически вытряхнул в черный целлофановый мешочек пустую пепельницу и смахнул белой тряпочкой несуществующую пыль с щитка приборов. Потом вылез из надраенного до блеска лимузина и с наслаждением потянулся. На площадку для VIP-гостей на большой скорости въехал спортивный кабриолет и, взвизгнув тормозами, резко остановился. Серега подошел к автомобилю, перебросил жвачку на зуб мудрости и угрожающе выдвинул вперед челюсть, как научил его Фахарисламов:

— Здесь частная собственность! Господин Уждавини не предупреждал, что к нему приедут гости!

Диктор, сообщив в конце новостей невеселый прогноз погоды, добавил, что старожилы опять ничего не помнят. Степанов проскользнул в дверь. Бобыкин, не поднимая глаз от "Плейбоя", буркнул презрительное приветствие. Степанов, сжимая и разжимая ладонями воздух, попытался рассказать про жуткие заторы на дорогах, но запутался в длинном сложноподчиненном предложении. Бобыкин никак не выразил ему своего сочувствия. Степанов закончил бессвязную речь и подошел поближе к кондиционеру. Он нажал кнопочку выключателя и вывернул до упора регулятор мощности. Кондиционер как не работал, так и не работал. Степанов позавидовал Бобыкину, которому Фахарисламов разрешал сидеть без пиджака, потом немного раздвинул жалюзи и позавидовал Сереге, идущему в прохладном тенечке ветвистых деревьев между фонтанчиков поливальных установок по направлению к подъехавшему открытому "Мерсу".

— Подъехал открытый "Мерседес", к нему подошел охранник первого уровня.

— Готовность пять дробь один.

Степанов расстегнул кобуру, взялся липкими пальцами за ребристую рукоятку револьвера и тревожно подумал заплатит ли ему Фахарисламов положенные "ночные" за прошлую неделю.

Бобыкин сидел в кресле и листал журналы, сначала накапливая в себе раздражение на новичка Степанова, который каждый день опаздывает, потом так же листал журналы, пытаясь подавить это же раздражение.

Краем глаза отметив, что Степанов включает кондиционер, Бобыкин нервно встряхнул лощеный "Плейбой": сто раз втолковывал этому идиоту, что кондиционер стоит для антуража и сгорел еще два года назад. Бобыкин решил не нервничать и подумать о чем-нибудь другом, например о том, почему жена Лидка не звонит ему уже полчаса.

— Подъехал открытый "Мерседес", к нему подошел охранник первого уровня.

Бобыкин вздохнул, не спеша отложил журнал и пробурчал:

— Готовность пять дробь один, — не спеша поднял рацию, прокашлялся, нажал на красную кнопочку и бодро отрапортовал: — Первый! У нас ситуация пять дробь один!

В ответ из динамика рации послышался раздраженный голос охранника третьего уровня Симоненко:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

Симоненко, легонько стукнул в дверь и тут же ее толкнул. Молоденькая бухгалтерша Света испуганно встрепенулась и через силу улыбнулась. Симоненко нравилось, как бухгалтерша всякий раз вздрагивает при его появлении. Он сел напротив и рассказал ей древний и чрезвычайно прямолинейный в своей двусмысленности анекдот. Света захихикала, украдкой поглядывая в зеркало. Симоненко прищурился и подумал, почему, собственно, надо всегда следовать принципу не флиртовать на работе и всегда бояться чертого Фахарисламова? Но висящая рядом с пистолетом рация, противно задребезжав, прервала его размышления. Послышался звонкий голос охранника второго уровня Бобыкина:

— Первый! У нас ситуация пять дробь один!

Симоненко слегка замутило от хорошо поставленного тенорка Бобыкина, но сдержавшись, он строго ответил:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

Не успела Света повертеться у зеркала, как в дверь стукнули и тут же ее открыли. Увидев охранника третьего уровня Симоненко, Света вздрогнула и попыталась улыбнуться. Симоненко погрузил Свету в загадочное облако из запахов сигарет, парфюмерии и алкоголя. Сняв темные очки, он окинул Свету взглядом, и Свете, не смотря на строгий брючный костюм, сразу же захотелось прикрыться. Симоненко вальяжно сел в кресло напротив и рассказал похабный анекдот, над которым она через силу захихикала в несмелой надежде, что, может быть, хоть сегодня ее пригласят хотя бы попить кофе в забегаловке на соседней улице.

Симоненко неожиданно задумался, но тут задребезжала рация, послышался противный голос Бобыкина, в ответ на который он недовольно сказал:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

Указательный палец в черной кожаной перчатке, омерзительно сгибаясь и разгибаясь, поманил Серегу к себе. Сереге очень захотелось выдернуть за худенькую шею напомаженного красавчика из автомобиля, но вместо этого он покорно наклонился к нему. Красавчик вдруг выпрыгнул из машины и стал делать резкие отрывистые движения руками и ногами с шумным выдохом воздуха.

Степанов держал револьвер в руке и наблюдал за тем, как смешно сломалось пополам стокилограммовое тело Сереги, как потом также смешно резко разогнулось и плашмя всей массой плюхнулось в клумбу под фонтанчики поливальных установок.

— Ситуация шесть дробь два! Нападение на охранника первого уровня! — прокричал Степанов на ходу и, распахнув дверь, выскочил на крыльцо.

Бобыкин вытянул из-под журналов маленький автомат "Узи" и увидел, как на плоском затылке Степанова вдруг расцвел огромный красный цветок, сразу же разбросав по полу, стенам и потолку свои лепестки. Бобыкин побежал в дальний угол комнаты, на ходу стреляя из автомата по окнам, люстрам и дорогим сервизам в сервантах из красного дерева.

— Первый! У нас ситуация шесть дробь два, перешедшая в ситуацию семь дробь три! Выведена из строя охрана первого уровня и потери на втором уровне!

Симоненко, прячась за массивной колонной на втором этаже, метко стрелял по ловко избегающему его разрывных пуль красивому молодому человеку. Симоненко материл Бобыкина, который сидел под большим обеденным столом в алой от крови рубашке, зажимал себе уши и тихо выл, постепенно переходя на хрип. Симоненко не заметил, как красивый молодой человек, спрятавшись за шкаф, прицелился в кронштейн, крепящий одну из растяжек, держащих парящего под потолком медного пузатого Купидона.

Света вскрикнула, медный Купидон спланировал из-под потолка вниз и пробил своей кудрявой головкой череп Симоненко в районе темени. Света рванулась к Симоненко, но неожиданно ее лоб уперся в огромное дуло черного пистолета. Молодой красивый человек усмехнулся, крутанул револьвер на пальце, вложил его в кобуру и сказал бархатным голосом, что он здорово подзадержался тут, и его наверняка заждался их босс Уждавини. Молодой красивый человек повернулся спиной к Свете, Света увидела лежащего в ярко красной луже Симоненко, в слепой ненависти выхватила из своей сумочки маленький никелированный браунинг, но услышать негромкий выстрел своего пистолетика не успела, потому что ее навсегда оглушил выстрел из револьвера сорок пятого калибра.

— Я тебя предупреждал, Уждавини! — красивый молодой человек прицелился в покатый лоб Уждавини.

— Я все отдам, клянусь! — тоненько заверещал Уждавини. — Не убивай меня, у меня молодая жена и множество планов на будущее! — Глицериновые градинки пота катились по его лбу и застревали в кустистых черных бровях.

— Смотри, Уждавини! Это было последние предупреждение! — красивый молодой человек ловко крутанул свой огромный револьвер на пальце и всунул в кобуру. Потом он развернулся на огромных каблуках и не спеша вышел из дома.

Серега медленно приподнялся над поливальными установками, красивый молодой человек подпрыгнул и ударил ногой Сереге в голову. Серега упал, по всему, с переломом основания черепа.

Фахарисламов потер указательным пальцем лоб и сказал:

— Я думаю — это лишнее. Вырежьте с того момента, когда Серега привстает и до того момента, когда Голубой мститель садится в машину.