Пришел весёлый парень,
В зубах цветок зажат,
Заприте двери спален,
Не спите, сторожа.
Я не могу смириться,
Я не могу терпеть,
Разыгрываю в лицах
Всё то, что буду петь.
Подснежника прострелы
Сквозь жёлтую траву
И солнечные стрелы
Нас держат на плаву.
На удивленных лицах
Не слёзы, а капель,
И снится мне, все снится
Смеющийся апрель.
Запретный плод скользит в ладонь,
А время пахнет виноградом
И водорослью, и не надо
Бояться смуты городов.
А мы топили в доме печи,
Как порох, вспыхивал сушняк,
Смешались луны, лампы, свечи,
И солью в двери дул сквозняк.
И снова осень, снова осень —
Хурма, гранат и мандарин,
И вновь дорог и ветра просит
Ушедший было пилигрим.
Недвижный Днепр, ночной Подол, дрожат гаражи,
И верный пёс от нас ушёл, не взлаял даже,
И дыма запах, и рассвет, и дух полынный,
И знак беды — нам места нет под небом стылым.
Но май, росой отягощен, лицо подымет,
И лакированным плющом он нас обнимет.
В нём яблонь цвет, полно примет и птичье пенье,
Ты возвращаешься ко мне сквозь мглу сирени.
В тугой пучок связала стебли и травинки,
А в них сквозили земляничные кровинки.
Вода сверкнула сквозь стекло и грань стакана,
Куда плеснули горстью холод из-под крана.
И колокольцы, бубенцы и кастаньеты,
И дух полыни, чабреца — из глуби лета.
Пунцова лента горизонта на рассвете,
Когда ещё не просыпались дети.
Упругий звук — то волчий посвист — осень,
Мы бересты и лапника в огонь подбросим.
Я прислонюсь к тебе щекой, рукой, медвежьим ушком,
Как знак того, что я навек тебе послушна.
Всё так же… дует из угла… сквозняк, как прежде —
Не улетевшие крыла былой надежды.
А осень заморозки шлёт и белит мелом,
Зеркальной грани поворот — …свеча горела…
И начинает круговерть теперь и прежде
Несостоявшаяся смерть в другой одежде.
А мухи в сумерках летят и застят белым,
А иней — множеством карат на листьях прелых.
Замёрзших капель перезвон из чёрных дыр и
Замерший свет не выйдет вон. Тоннели вырыв.
И перемычки наведя в другую крайность,
Из белой бездны выйду я, тебя касаясь.