Польская карта

Событие четырнадцатое

Среди бумаг, доставленных полковником Петром Семёновичем Салтыковым с Кавказа, попались Ивану Яковлевичу и постановления суда. Тоже сам попросил их привезти. Подумалось тогда, что не плохо бы понять, есть там казнокрадство и приписки, либо на самом деле такую прорву дерева за семьдесят лет освоения Северного Кавказа извели. Были бумаги по воровству, но бытовому. Один солдат у другого украл пару рублей или денщик у офицера спёр, но коррупционеры либо не попадались, либо их не было. А вот одна бумага Брехта заинтересовала. Она настолько выбивалась из прочей мишуры мелкой, что Иван Яковлевич её несколько раз прочёл. Полковник Навагинского пехотного полка Дебеусобрия проявил медлительность выполняя приказ губернатора Астрахани о скорейшей его отправке из Астрахани в Кизляр. По мнению судей и по силе военного артикула виновные подлежали разжалованию в солдаты: полковник Дебеусобрия на год, а исполняющий обязанности майора капитан Тимонин на полгода. Но потом приговор смягчили, а «чтобы впредь осторожно поступали вычесть из их жалования на госпиталь на полмесяца».

Брехт, прочитав, глаза прикрыл и представил себе картину. Вбегает генерал-майор в штаб полка и стукнув ладошкой пухлой по столу требует. А подать мне карету и сопровождение эскадрон до Кизляра.

— Это же три, а то и пять дней пути, подготовиться надо, Ваше Превосходительство, — говорит ему этот самый Дебеусобрия. Странная фамилия. Из грузин, ну там на Кавказе все фамилии странные. Но раз человек стал полковником, читай командиром полка в Низовом корпусе, то человек храбрый и ответственный, там дураки долго не живут, как и бездельники, — подготовиться нужно, опять же татары озоруют по дороге, а сейчас дожди, порох отсыреет, ружья использовать нельзя будет.

— Ах ты, гад бусурманский, мне препятствия чинить, да я тебя в Сибирь! Под суд отдам! — и отдал.

Астраханского губернатора Брехт знал. Не так. Не первый раз попадалось ему об этом генерале упоминание, и все не о достижениях, а об нерадении и перегибах. Сидел там сейчас генерал-губернатором генерал-майор Измайлов Иван Петрович. Занял он этот пост, понятно, по приказу Бирона. Но лично знаком с ним Брехт не был, просто подмахнул приказ о назначении, который подготовил его заместитель по кадрам, князь Голицын, навязанный Сенатом. Астрахань город важный и Иван Яковлевич тогда поинтересовался у помощника, нет ли выбора, на что получил ответ, что более генералов в Астрахани нет, а этот служил ещё при Волынском. Так себе характеристика, один из главных казнокрадов и вымогателей «подарков» был, да есть, этот Волынский, но раз альтернативы нет, то и подписал тогда Иван Яковлевич приказ о назначении Измайлова генерал-губернатором.

Пора с этим товарищем разобраться. А ещё пора разобраться с медициной в армии. Она сейчас платная. Не прямо огромные деньги с больных гребут, она странно платная. Будто кто решил медицину в армии нарочно дискредитировать. По Указу Петра Великого от 12 декабря 1721 года у всех военных чинов — от полковника до извозчика при выплате денежного жалования вычитать «в госпиталь» по одной копейке с каждого рубля и отдавать лазаретному комиссару, а за пребывание в госпитале, у военного вычитать половину его жалования. Кроме этого, госпиталь должен был обслуживать местное население, с которого тоже собирали подушные деньги на госпиталь. Вообще, указ Петра был странный. Там перечислялось десяток пунктов, в которых подробно описывалось откуда брать деньги на госпиталь, в том числе и с какой-то продажи рыбы. Зачем это было сделано Петром понятно. Нет у него денег, вот пусть госпиталя и сидят на самоокупаемости. Ну, это же бред. Медицина в армии, при большой скученности народа — это главная вещь, за которой нужно следить и улучшать всеми силами, а не заставлять докторов, да хоть специальных комиссаров собирать деньги с какой-то рыбы.

Иван Яковлевич себе очередную пометку сделал в блокнотике, пора реформу военной медицины начинать. Небоевые потери в предстоящей войне с Турцией — это бич настоящий. И приличная часть из них из-за плохой медицины. В основном, конечно — дебильная логистика у Миниха и Ласси, но и отвратная медицина руку приложила.

Нда, а к чему сейчас не нужно в армии руку приложить? И питание, и медицина, и лошади, и форма… И сифилис. Чёрт бы его побрал.

На Кавказе в Реальной истории именно сейчас сносили Терский городок и ещё несколько мелких крепостей и поселений, чтобы обеспечить строителями и народом Кизлярскую крепость. Самое интересное, что Брехт точно знал, что все эти деньги огромные и силы потраченные — на ветер. Никто штурмовать Кизляр не будет. Тысячи жизней и миллионы деревьев загублены зря. А ещё миллионы рублей. Если бы те деньги пустить на обустройство полков Низового корпуса и медицину, то там бы к девятнадцатому веку на месте Кизляра был самый крупный и обихоженный город в мире.

Брехт решил ошибки не повторять. Он не тронул ни Терский городок, ни поселения основанное Петром на берегу реки Суал. Наоборот, он направил туда дополнительно переселенцев. Приличную часть угоняемых с Речи Посполитой башкирами людей туда отправляли, плюс всех выкупаемых из крепости в Курляндии летгалов переселяли на Кавказ. Ещё Брехт ввёл Указом Анны Иоанновны налог на князей и прочих графов с баронами. Князь — поставь для отправки на Кавказ десять семей крепостных, граф — пять семей. Барон — две семьи. Всех крепостных по прибытии верстали в терское казачество, но первое поколение от службы освобождалось. Паши землю, строй дом, расти детей. Вот эти дети мужеску полу и станут уже настоящими казаками. Князья и графья не только должны крестьян выделить, но и деньги на обзаведение на Кавказе этими переселенцами скотом. Благо калмыки охотно продавали своих неприхотливых лошадок, у местных можно со временем прикупить и коров с овцами. В Реальной истории Анна Иоанновна выпустила Указ о запрете продажи за границы России, особливо на Кавказе скота. Брехт его написал, даже раньше, при этом и дальше пошёл, ввоз скота (любого) не обкладывался пошлиной. Так потащили через границы верблюдов соседи. А чего, прикольно. Иван Яковлевич дал команду сформировать из калмыков эскадрон верхом на верблюдах. Вот глаза вылезут у французов из орбит, когда верблюжий эскадрон понесётся на их стройные ряды в Лотарингии.

Это всё конечно крохи. В смысле переселенцы, насильственно отправленные на Кавказ, основную массу всё же создавали добровольцы. Всех прибывших по их желанию верстали в терское казачество. Там по обоим берегам Терека сейчас станицы растут как на дрожжах.

Как обезопасить границу от набегов супостатов, желающих пограбить? Это же не регулярная армия нападает. Это мелкие банды горцев или татар крымских и кубанских. Да можно отгородиться крепостями с солдатскими гарнизонами. Как в реальной истории и поступили. А можно резко увеличить там население. И не крестьянами бесправными, а казаками. В эту игру с набегами можно вдвоём играть. Набежал какой придурок кумыкский и пограбил станицу, ну, попытался пограбить. Отбились казачки пусть и с потерями, а потом десяток станиц собирается и ответный визит «вежливости». Алаверды. И всем ограбленным аулам пояснить, что ещё один набег и вырежут всё население до самого Дербента. Вы там передайте особо воинственным, что вон в той стороне Османская Империя и там грабить можно. Да, хоть Азов разграбьте, а сюда низя, тут огребёшь. Не поверят с первого раза и даже мстить придут. Но с третьего раза дойдёт до всех. Тупоголовые и пассионарные просто кончатся — вымрут.

За два года удалось увеличить «русское» население Северного Кавказа в десять раз. Больше тридцати тысяч человек отправили. А крепости со всякими равелинами строить не стали. Ограничились небольшими фортами с артиллерией, разбросанными по обоим берегам Терека. А Моздок. Моздок строится. Там будет главная военная база русской армии на Кавказе. Только не стены строятся, а казармы и госпиталя. Гостиницы для торговцев и школы для детей. Кирхи для прибалтийских и немецких переселенцев и церкви для русских и украинцев. Десятки мечетей для местных, которые стали потихоньку спускаться с гор и селиться в низине.

Ещё бы с оспой, малярией и сифилисом покончить и замечательное место будет на карте России, которое даст толчок для перестройки всего государства.

Событие пятнадцатое

«Принцесса Анна», «Стор-Феникс», «Россия», «Эсперанс», «Митау» и «Арондель». Это не бред сумасшедшего. Это названия шести фрегатов, что оказались, пусть и после серьёзного ремонта, пригодными к переходу в Охотск вокруг Африки. Как там в комедии: «грешно смеяться над больными людьми». Какой уж тут смех. Что за воспалённое воображение заставило назвать российский фрегат прекрасным именем «Арондель». Кто этот Арондель в честь коего корабль назвали?

Город в Англии, в графстве Суссекс. Это так адмирал Сиверс Брехту пояснил. Про «Стор-Феникса» Иван Яковлевич у адмирала даже спрашивать не стал. Не интересно. Большинство кораблей куплено в Англии или Франции, их даже переименовывать не стали. И пусть, Принцесса Анна, так Принцесса Анна, когда Пётр сам свои кораблям названия давал, получалось в сто раз хуже. В Азовской флотилии по документам, присланным в министерство, были гораздо интереснее названия: «Барабан», «Спящий лев», «Старый дуб». А 36-пушечный баркалон «Три рюмки»? Ещё один постройки 1699 года также 36-пушечный баркалон «Стул».

Брехт велел корабли не переименовывать и даже русские буквы в названиях заменить на латинские. И это не из-за любви к англам или лягушатникам. Море-окиян большое, там всякие пираты английские и французские плавают, а ещё военные корабли этих стран. Вдруг примут за своих. Все шесть трёхмачтовых фрегатов были перевооружены. Стояли на верхней палубе двухпудовые единороги, а на корме и вовсе чудовищные мортиры пятипудовые. Если такой пятипудовой бомбой прилетит во вражеский корабль, то от него даже щепок не останется. Главное — попасть. Тем не менее, Брехт перестраховался, можно же наткнуться на эскадру французскую, а там четырнадцать линейных кораблей. И среди них есть огромный трёхпалубный «Меркюр» с 88 пушками. А в сумме тех пушек на четырнадцати кораблях как бы не восемь сотен. В основном всё же поменьше корабли, флагманский «Флёрон», с командующим эскадрой лейтенант-генералом графом ля Люзерном на мостике, имел только шестьдесят орудий.

На счастье, или на беду, для русских фрегатов, с французской эскадрой они не столкнулись. На счастье, всё же. Там на наших фрегатах полно плотников и прочих столяров с корабелами на борту, собранных по всей стране, жалко если тупо в бою погибнут. В это дело Россия кучу денег и ресурсов вбухала. Они нужны на Дальнем Востоке для броска в Америку. Молиться нужно, чтобы доплыли.

Русским повезло. Не столкнулись с французами, разошлись краями. А вот эскадре графа ля Люзерна повезло меньше. С самого начала у французов всё пошло через задние ворота. Начать стоит с того, что французские моряки не частые гости в Балтийском море. Французы имели и пеньку, и дубы свои, и у России практически ничего не покупали, в дела северных Прибалтийских стран Людовики тоже не лезли почти, а если и лезли, то не военной силой, а деньгами. Потому, решение отправить в Данциг эскадру с десантом стало для кардинала де Флери большой проблемой. Головной болью на целый год.

Тут стоит ещё заметить, что три года назад в 1730 году политическая карта Европы настолько кардинально поменялась, что все участники этих переделок до сих пор не поняли, что живут в новой реальности. Существовали в Европе два союза — Ганноверский (Англия, Франция, Пруссия) и Венский (Испания, Австрия и Россия). И тут бабах и Франция с Испанией (два Бурбонских дома) решили объединиться. Союзы рассыпались. Мелкие страны ориентир потеряли и затаились, а Австрия с Россией оказалась в союзе со своим врагом Англией. Хуже всего пришлось прусакам.

Прусский король Фридрих Вильгельм I решил сохранить нейтралитет в войне за Польское наследство и даже попытался запретить российской артиллерии, предназначавшейся для осады Данцига, пройти через его территорию. Это в Реале. Сейчас же Ласси просто шёл через территорию Пруссии кратчайшей дорогой к Данцигу, и король, а это батянька Фридриха Великого, сделал вид, что не в курсе этих событий, у него там смотр и парад в Берлине. Это очень далеко от Данцига. Тем более, что нейтралитет-то нейтралитетом, но как князь Священной Римской империи он выставил корпус в 6000 штыков, который, потихоньку, продвигался к Рейну. Георг II, как король Великобритании, тоже оставался нейтральным, но как ганноверский курфюрст предоставил в распоряжение императора те же 6000 солдат и вдобавок задержал в Ганновере французского, испанского и сардинского посланников. А ведь французскому флоту предстояло пройти через пролив.

Как только скончался Август Сильный, так Франция стала готовить к походу флот Океана. В Бресте, Рошфоре и Тулоне занялись оснащением кораблей для экспедиции на Балтику. Сразу посыпались проблемы. Начать надо с того, что воды Балтики были французам совершенно не знакомы, и по всей стране пришлось спешно искать капитанов и лоцманов, которые ходили в этот район. Всех их собрали в Кале, и посадили на корабли. Не густо таких знатоков сыскалось. На каждом судне в помощь капитану был выделен моряк, знавший климатические и навигационные условия Балтики и проливов Большой и Малый Бельт, поскольку этот район изобиловал мелями и банками. Ничем французам это не помогло. Едва флот Океана, состоящий из четырнадцати линейных кораблей, вошёл в Балтийское море, как разыгрался сильнейший шторм. Русские корабли сгнили, пока императоры с императрицами после Петра первого на престоле менялись. А что французский флот не гниёт? Да ещё быстрее. Там тёплые воды и древоточным червячкам раздолье, и, как и Пётр в России, во Франции спешили сделать флот, а потому тоже на сырую древесину налегали. В результате получилось вот что. Шторм длился два дня. И швырял французские корали многопалубные, как щепки. Через день после шторма восемь истерзанных французских судов вошли на рейд шведского Гётеборга, так как Швеция разрешила французам использовать свои порты в этом конфликте. И тут скандальчик нарисовался. Французы были уверены на все сто процентов, что в Гётеборге к ним на суда сядут шведские войска. Десант. И по этой причине не взяли с собой ни одного французского солдата. А парламент Швеции решил не вмешиваться в споры вокруг польского престола. Огребли уже от России и подставлять левую щёку не спешили. Тогда, на следующий день после ушата холодной воды, французские корабли перешли в датский Хельсингёр. Переговоры с датчанами были трудными и долгими. За это время к эскадре присоединился отставший «Аргонот», который перед островом Анхольт полностью лишился якорей. В Гётеборг же отправился корвет «Медюз» с приказом отставшим кораблям держать курс на Копенгаген. А восемь линейных кораблей вошли на рейд датской столицы. Повреждения у кораблей ля Люзерна были довольно велики: «Конкеран» шёл с фальш-мачтой и временным рулём, на «Тулузе» тоже сломало руль. В это время до Дании дошли вести о взятии Варшавы русскими, и французский посол в Дании — Плело настоял на выход флота к Данцигу для демонстрации силы. А ещё, чтобы спасти тестя Людовика, ведь прибывший гонец сообщил, что Лещинский отправится из Варшавы в Данциг.

На беду лейтенант-генерала ля Люзерна и посла Плело, в это время к Данцигу подошёл практически весь Балтийский флот. Два десятка новых или качественно отремонтированных линейных корабля. И ладно бы просто подошли. Они имели чёткий приказ министра Обороны России герцога Ивана Яковлевича Бирона утопить французский флот полностью, не должен уйти ни один корабль. Сдавшихся в плен французов надлежало собрать и переправить из Данцига пешком под конвоем в Ригу.

15 июня 1733 года наскоро подремонтированный французский флот вышел из Копенгагена и взял курс на Данциг. Часики затикали.