Глава 2 Победа над внутренним врагом

В жизни бывает много случаев, когда мы просто не можем держать себя в руках. На нас могут напасть, спровоцировать, и тогда бурная ответная реакция – это единственный способ не дать страху уничтожить нас в сложной ситуации. Не смиряясь с нападками на себя или своих близких, мы выходим из себя. Иногда наши пылкие действия вроде бы помогают получить желаемый результат. Но и тогда мы быстро теряем силы и понимаем, что наша чрезмерная реакция приведет к еще большим проблемам в дальнейшем, что мы потеряли потенциального друга и завели еще более опасного потенциального врага. По мере того как мы взрослеем и накапливаем негативный опыт, связанный со вспышками гнева, мы учимся управлять своими эмоциональными реакциями. Устав подчиняться неконтролируемым внутренним порывам, мы решаем, что должны быть хозяевами своих эмоций, а не наоборот. Тогда мы готовы к встрече с нашими внутренними врагами.

Имя им легион, всем этим владеющим нашим разумом разрушительным силам, включая навязчивое желание, жгучий гнев, всепоглощающую зависть, изматывающий дух соперничества, слепую гордыню, упрямое заблуждение и самодовольную убежденность. Овладевая нами изнутри, будто бы насыщая нас на время энергией и делая мощнее, эти силы вызывают привыкание и быстро подводят нас, оставляя беззащитными в жизненных неурядицах. Обозначающее эти эмоции буддийское слово (санскритское klesha, палийское kilesa) происходит от глагольного корня klish-, что означает «выкручивать» или «мучить». Они неизменно причиняют нам вред, и поэтому мы без сомнения должны видеть в них врага.

По мере того как мы взрослеем и накапливаем негативный опыт, обязанный со вспышками гнева, мы учимся управлять своими эмоциональными реакциями.

Среди них гнев – это главный внутренний враг. Он невообразимо разрушителен. Один из моих буддийских учителей, Тара Тулку, говорил, что самый важный компонент ядерной бомбы – это гнев, питаемый ненавистью. То, что побуждает человека нажать на кнопку, повернуть ключ, спустить курок оружия невообразимой разрушительной мощи – это мышление, построенное на ненависти, перерастающей в гнев. Важно осознать, что если принять во внимание последовательное зарождение действия, то мысль – это и есть действие. Она не только вызывает физическое действие, но и является физическим действием, сколь бы нематериальной она ни была. Она имеет последствия в физическом мире и формирует положительные или отрицательные эволюционные изменения в жизни того, кто производит это действие в уме. Действительно, исходя из понимания того, что мысль является самым мощным действием из всех, духовные и психологические традиции всего мира опираются на ментальные науки, чтобы уменьшить влияние негативных мыслей и сформировать позитивное мышление.

Гнев возникает тогда, когда нарастающее раздражение, досада и разочарование перерастают в агрессию по отношению к предполагаемому источнику этих чувств.

Гнев – это желание уничтожить цель. Это горячая вспышка разрушительного импульса, который часто заставляет людей срываться и безрассудно убивать, уничтожать окружающую среду, разрушать сам образ жизни тех, кто воспринимается ими как враг. В буддийских учениях говорится, что одно мгновение ненависти к просветленному существу порождает бесконечность негативных последствий, навечно ввергая ненавидящего человека в ад.

Гнев подобен сильной зависимости. Он может превратиться в состояние души и способ поведения в мире. Но если мы хотим обрести мир, мы должны отнестись к ненависти и гневу как потенциально смертельно опасным болезням, от которых необходимо избавиться. А для этого нам надо, подобно людям, страдающим от зависимостей, полностью осознать их разрушительную силу.

Нас не должна вводить в заблуждение мысль о том, что иногда гнев играет положительную роль, например, подталкивая нас выступить против несправедливости. И впрямь, жесткое осуждение и субъективная оценка того, что есть несправедливость, могут вдохновить нас на борьбу с ней, но если ей сопутствует гнев, то он, как правило, лишь делает эти действия неэффективными. Однако именно такого рода оправдания и заставляют нас пестовать свои зависимости. Это все равно что сказать: раз героин иногда используется в паллиативной помощи умирающим, значит, зависимость от него не так уж и плоха. Мы должны признать, что гнев и ненависть не служат никакой полезной цели, что они категорически разрушительны, даже если иногда их вредное воздействие проявляется не сразу. Даже если мы убедились, что гнев вреден для нас, как и любая другая зависимость, для того чтобы решиться на окончательный отказ от него, необходимо точно знать, с чем мы имеем дело. Гнев возникает тогда, когда нарастающее раздражение, досада и разочарование перерастают в агрессию по отношению к предполагаемому источнику этих чувств. В порыве гнева мы перестаем быть хозяевами своих мыслей, речи и действий. Когда это происходит, мы не «выражаем свой гнев», как часто говорят для оправдания якобы здоровой разрядки, а становимся невольным орудием своего гнева. Не контролируя его, мы стали его проявлением. Кто бы стал так гневаться, если бы мог контролировать свои чувства и действовать разумно, даже когда цель раздражает? Разве мы не предпочли бы сохранить ясность суждения и свободу выбора в своих действиях? Злость или ненависть приводят к вспышкам ярости только тогда, когда мы полностью охвачены гневом и здравый смысл покидает нас. Такой гнев, подобный безумию, разрушает все на своем пути, и не в последнюю очередь наше собственное эмоциональное равновесие.

Если первым шагом на пути к избавлению от зависимости от гнева является принятие решения о необходимости разорвать этот порочный круг, то никто не поможет лучше, чем великий индийский мудрец VIII века Шантидэва, буддийский монах, изучавший сознание в знаменитой школе Наланда. Он известен в основном как автор «Бодхичарья-аватара» («Введения в путь бодхисаттвы») – практического текста, написанного на санскрите в стихах, который стал настолько популярен на Западе, что уже вышел в нескольких переводах на английский и другие европейские языки. Считается, что его учение о терпимости и сострадании содержит высшую буддийскую методику развития любви и сострадания ко всем существам.

В тибетской традиции считается, что это учение передается среди живых мастеров по линии, непрерывной со времен Будды и до наших дней, и Шантидэва был, пожалуй, самым красноречивым автором в этой цепочке. Нынешний четырнадцатый Далай-лама Тибета считается главным живым носителем этой ветки учения, и каждый, кто когда-либо был тронут лекциями Его Святейшества о сострадании, знаком с этой живой традицией[4]. Шантидэва помогает нам мотивировать себя, убеждая, что гневаться – все равно что кусать руку, которая нас кормит: например, он сравнивает безумие ярости с вымещением своего гнева на бодхисаттве, существе, которое руководствуется только нашими интересами. Это откровенно саморазрушительно: зачем нам гневаться на того, кто желает нам только добра? Это все равно что гневаться на Иисуса, Марию, Моисея, Мухаммеда или даже на Бога – иными словами, злиться на существо, которое человек считает источником всех благ.

Гнев и ненависть связаны с тем, что многие считают высшим из зол. Во всех культурных представлениях дьявол – само воплощение зла – стремится причинить боль и мучения путем злонамеренных действий. А поскольку его мотивация причинять вред другим состоит из психических порывов гнева и ненависти, то очевидно, что такое зло коренится в гневе и ненависти, они и являются источником всех злых деяний. Согласно буддийской биологической теории кармы, пристрастие к гневу и ненависти приводит в конечном итоге к перерождению в одном из тридцати двух адов, которые описываются в литературе в самых устрашающих подробностях.

Гнев и ненависть хотят, чтобы их жертва испытывала боль и страдания, а любовь и сострадание – чтобы их возлюбленный испытывал радость и счастье. Абсолютной противоположностью гнева является любовь – искреннее желание, чтобы другие были счастливы. Но на стадии внутреннего врага, когда мы еще только учимся справляться со своей зависимостью от гнева, стремление к любви заводит нас слишком далеко. Нет смысла ожидать, что мы сразу же перейдем от гнева и ненависти к состраданию и любви. Терпение – это золотая середина, сосредоточие терпимости, сдержанности, а со временем и прощения. Мы все еще можем раздражаться, когда нам причиняют вред (или мы думаем, что нам причиняют вред), но мы не поддадимся злости до тех пор, пока можем мириться с раздражением, терпеливо относиться к вреду и вредителю, сдерживать желание отомстить и, возможно, даже простить нанесенную обиду. Терпение – это противоядие от гнева, и на основе терпения легко может возникнуть любовь как высшая противоположность ненависти. Итак, чтобы справиться с внутренним врагом, мы должны набраться терпения.

Гнев

Гнев противоположен доброте любви, духу безграничной дружелюбности к себе и другим. Гнев и отвращение заставляют нас противостоять происходящему, пытаясь отделиться от него. Гнев заставляет нас считать происходящее в данный момент невыносимым: «Я не могу мириться с тем, что происходит».

Гнев принимает различные формы: от чувства вины, страха и враждебности до нетерпимости, разочарования и тревоги. Мы склонны неправильно понимать гнев и нашу реакцию на него. Иногда трудно соблюсти равновесие между необходимостью признавать гнев, а не бояться его, и осознанием того, что действие в гневе – или, что еще хуже, вызванное лишь им – может привести к пагубным, ужасным последствиям. Нам, людям, просто необходимо осознавать, что именно мы чувствуем и как на это реагируем. Когда эмоции неприемлемы для нас, мы часто занимаемся самообманом, чтобы отстраниться от них. Только когда мы полностью признаем такие сильные эмоции, как гнев, мы можем приблизиться к пониманию себя.

Будда сказал: «Гнев с его отравленным источником и воспаленной кульминацией убийственно сладок». Воистину. Но вместе с убийственной сладостью приходит и боль. Удовольствие от вспышки гнева очень недолговечно. Однако не менее болезненным является чувство разобщенности и изоляции из-за отрицания своего гнева, отделяющего нас от окружающего мира. Переполненные гневом, мы пытаемся облегчить свою боль, отдаляясь от наносящих нам вред людей или ситуаций. Это рецепт одиночества, где мы замыкаемся в своем гневе.

Гнев, подобно лесному пожару, сжигает свою собственную опору, говорил Будда. Он оставляет нас без сил, разрушает наше благополучие и уводит далеко от желаемого состояния. Подумайте, что происходит, когда нас одолевает гнев. Во-первых, мы выделяем врага – проблему, человека или ситуацию – и зацикливаемся на нем. Ослепленные гневом, мы развиваем туннельное зрение, не видя выхода. Полностью забыв о законе перемен – «И это тоже пройдет», как гласит старая пословица, – мы запираем проблему и самих себя в ящик, воспринимая это как константу («Так было и так будет всегда»). Не видя другого пути или более масштабной истины, чем наша собственная обида или боль, мы в итоге чувствуем себя беспомощными и подавленными.

Нам, людям, просто необходимо осознавать, что именно мы чувствуем и как на это реагируем.

И все же я утверждаю, что гнев может быть полезен. Когда мы сталкиваемся с жестокостью или несправедливостью, гнев может помочь нам разогнать туман безразличия. Когда мы сталкиваемся с собственными внутренними демонами, гнев в виде раздражения может побудить нас к изменениям, к которым не смогло побудить самовнушение. Если мы оказываемся в ситуации, когда чувствуем, что нас не замечают, не слышат или не ценят, гнев может заставить нас очнуться и набраться смелости, чтобы высказаться. Гнев может стереть слепые пятна и помочь нам увидеть нечто большее, чем общественные приличия: иногда сердитый человек в комнате – это тот, кто говорит правду в лицо вышестоящему или отказывается принимать лицемерие. В общем, гнев может быть позитивной силой, если мы научимся пользоваться его мощью для поиска правды, при этом не впадая в самодовольство или ярость. Но, несмотря на все потенциальные плюсы гнева, умелое его использование является скорее исключением, чем правилом. Гораздо чаще – почти всегда – гнев затмевает разум и сковывает сердце, оставляя после себя опустошение, растерянность и горечь.

Практика осознанности открывает целый мир возможностей для работы с гневом. Как правило, мы не можем абстрагироваться от ситуации и отождествляем себя со своей злостью: «Со мной поступили так-то, поэтому я сделаю то-то, и моя месть будет страшна». Или мы можем пойти по пути самообвинения: «Я ужасный человек, я просто чудовище, не могу поверить, что я все еще злюсь. Я уже десять лет хожу на терапию, так как же я могу все еще злиться? Может быть, терапия не работает?»

Но благодаря осознанности можно смело сказать: «О, это во мне говорит гнев. Это и есть гнев». Если нам удастся сохранить душевное равновесие, то мы сможем разобрать гнев на части и понять его природу. И что же мы видим? Мы видим составную, обусловленную прошлым и постоянно меняющуюся природу гнева. Мы видим, что он задействует множество эмоций: печаль, страх, беспомощность, тревогу, сплетенные воедино. Ни одна из этих эмоций не доставляет нам удовольствия, но, по крайней мере, они показывают, что мы имеем дело с живой системой. И если мы решаем говорить или действовать, мы можем делать это с позиции признания всех этих чувств, а не только верхнего слоя – гнева.

Постигая природу гнева, мы постигаем и природу перемен. Мы осознаем мимолетность чувств, которые кажутся такими постоянными и неразрешимыми. Если мы знаем, что они пройдут, они не могут завладевать нашим сознанием, чего мы, возможно, никогда раньше не ценили, так как были очень заняты реакцией. Вместо того чтобы после вспышки гнева сожалеть о своих действиях, мы внимательно следим за тем, что происходит в нас в данный момент, и, благодаря осознанности, можем сразу же изменить свою реакцию.

Когда мы сталкиваемся с жестокостью или несправедливостью, гнев может помочь нам разогнать туман безразличия.

Чтобы укрепить свою решимость исключить гнев и ненависть из списка привычных реакций, достаточно задуматься о том, что мы чувствуем, когда нас захлестывает гнев, и как это неприятно, когда ненависть кипит в нас даже после того, как ярость утихает, Как только мы поддаемся гневу, как только мы находим оправдание ненависти, потоки нашей энергии ослабевают, Даже если выдается минутка удовольствия, его тут же вытесняет мысль о ненависти к человеку или ситуации, которая вновь портит нам настроение. Внук, лучший друг или любимый человек, который обычно радует нас самим своим существованием, вдруг начинает раздражать, его привязанность кажется слишком навязчивой, его присутствие – пустой тратой времени, а наш разум вновь занят тем, как устранить злящий нас фактор – жертву наших полных ненависти мыслей. И даже ночью нам не удается заснуть, потому что нас расстраивает невозможность отомстить своему врагу.

На уровне физиологии в состоянии гнева в организме вырабатывается гормон стресса – кортизол, который разрушает ткани организма, нарушает химический состав крови и вредит кровеносной системе. Люди, живущие в состоянии раздражения или гнева, подвержены риску повышения артериального давления, инсультов и инфарктов, а также склонны к артриту – воспалению суставов. Чем глубже мы изучаем природу гнева и понимаем, что гнев – это «дедушка» разрушительных эмоций, тем сильнее становится наша решимость освободиться от его крепких тисков. Шантидэва называет ум, охваченный гневом и ненавистью, «раненым» умом. Гнев и ненависть калечат наши тело, ум и дух.

Шантидэва говорит, что когда кто-то или что-то ранит нас, то гнев, который мы испытываем, причиняет нам еще одну травму, терзающую нас изнутри. Ваш ум не может успокоиться, так как гнев на обидчика возбуждает в вас желание отомстить. То, что обычно доставляет удовольствие или даже радость – лицо любимой, вкусная еда, развлечения, чувственное наслаждение, – все это теряет свою привлекательность, как только вы начинаете злиться. Когда вы по-настоящему злитесь, ваш разум снова и снова воспроизводит нанесенную вам обиду, придумывая, как отплатить за нее тем же или чем-нибудь похуже.

Гнев подобен огню – он может гореть, испепелять своим жаром. Иной раз ненависть может быть холодна, как лед, но при приближении жертвы она пламенем вырывается наружу. Гнев портит отношения, в которых должна быть взаимность. Даже те, от кого зависит наше существование и достоинство, начинают ненавидеть нас и ждут случая, чтобы причинить нам боль или даже уничтожить нас, если мы постоянно на них гневаемся.

У вас может быть любящая семья, близкие друзья, надежные партнеры по бизнесу или добрые товарищи по развлечениям, но если вы будете периодически срываться на них, то привязанности придет конец. Я это хорошо знаю, поскольку с юности обладал очень скверным характером. Когда старший брат издевался надо мной, я пытался защититься, демонстрируя яростный нрав. Так я стал зависим от гнева. Но у меня не было ни силы, ни намерений по-настоящему напугать или обидеть брата, которого я, в сущности, боготворил, поэтому чем яростнее я становился, тем менее впечатляющим было мое проявление гнева. С веществами, вызывающими привыкание, дело обстоит примерно так: когда вы злоупотребляете ими и становитесь зависимы от них, они перестают «торкать». Это и есть самый настоящий обман. Гнев и ненависть вроде бы помогают вам, придают силы, но в итоге они усложняют жизнь, делая вас слабее. В то же самое время, если держать гнев и ненависть в себе, позволяя им формировать ваше мировоззрение, они медленно разрушают вас изнутри.

Недавно я встретил старую подругу, женщину, с которой у меня много общих взглядов, в частности, мнение о некоторых заблуждающихся мировых лидерах. Но моя подруга, как я заметил, слишком долго питала к ним злобу и ненависть, и когда она начинала разглагольствовать, даже если все и так были с ней согласны, все, что она делала, это кривила лицо, не в силах совладать со своими эмоциями. Мне было очень грустно видеть ее красивое лицо, искаженное гневом и бессильной яростью. Ей было плохо, и всем, кто ее слушал, было плохо. Она явно не могла эффективно продвигать свою программу реформ, потому что была охвачена злостью и ненавистью. Утратив способность помочь своему делу, она сама стала частью проблемы. Вполне возможно, что именно из-за такой ярости насильственные революции часто приводят к появлению еще более деспотичных лидеров, чем при предыдущих режимах.

Когда вы по-настоящему злитесь, ваш разум сноба и сноба воспроизводит нанесенную вам обиду, придумывая, как отплатить за нее тем же или чем-нибудь похуже.

Любой враг, нападающий на нас, служит орудием ненависти и гнева. А когда мы яростно контратакуем, демон ненависти находит себе новую жертву в нас же и получает удовольствие, наблюдая, как мы уничтожаем друг друга. Когда в дело вступают гнев и ненависть, они всегда выходят победителями. Единственный способ выйти из этого порочного круга – осознать, что настоящий враг – это сам гнев. Именно этого врага мы должны победить, чтобы обрести своего настоящего друга – счастье.

Как только вы поймете, что гнев сам по себе является вашим главным врагом, это упростит борьбу за обретение счастья. Поскольку ваш главный враг находится внутри, вы можете обратиться к нему, найти его корень, узнать его проявления, вооружиться против него и начать его выкорчевывать. Тогда вы освободитесь от его вреда. Постепенно побеждая его, вы сможете достичь того счастья, к которому стремитесь.

В этом заключается радикальное открытие буддийской психологии. Нам не нужно мириться с постоянными страданиями, будучи беспомощными не только перед внешними врагами, но и, что еще важнее, перед своими внутренними побуждениями, порывами и требованиями. Не нужно сдаваться и просто позволять страстям то тут, то там подталкивать вас к действию. Вы можете осознать то, чего раньше не осознавали. Вы можете понять свои побуждения, увидеть, откуда они исходят, а затем перекрыть этот источник и вернуть себе эту энергию для положительного использования: для собственного счастья и счастья своих близких.

Терпение

Терпение не означает, как принято считать, простую выносливость, а скорее представляет собой гораздо более широкий взгляд на жизнь. Терпение позволяет нам продолжать жить, даже процветать, после взлетов и падений, поворотов и перемен, триумфов и трагедий.

Воспитание в себе терпения не означает, что мы становимся равнодушными или сдаемся чувству бессилия. Мы лишь вспоминаем простую истину о том, что не властны над происходящими событиями. Терпение – это спокойное осознание того, что жизнь не стоит на месте, и это позволяет нам продолжать жить, невзирая на невзгоды.

В буддийском учении это качество называется невозмутимостью. Невозмутимость не значит, что нас не волнует то, что происходит или не происходит с нами или с другими. Конечно, нам не все равно. Скорее, невозмутимость, как голос мудрости, просто напоминает нам, что жизнь – это череда взлетов и падений, в которой мы мало чем можем управлять. Мы можем и должны делать все что в наших силах, чтобы облегчить страдания и способствовать счастью других. Но в конце концов вселенная не в нашей власти. И даже когда случаются перемены, они могут оказаться слишком стремительными для нас. Осознав это, мы проявляем сострадание, здравомыслие и твердость в наших усилиях по изменению мира к лучшему.

Меня вдохновляет пример Ларри Бриллианта, который, будучи молодым врачом в Индии в 1970-х годах, стал значимой фигурой в успешной кампании по искоренению оспы. Ларри посещал храмы, где индусы молились богине оспы о помощи, искал незарегистрированные вспышки заболевания, совершал походы в деревни в джунглях в пятидесятиградусную жару, рисовал объявления о санитарных процедурах на боках слонов и на боковинах рикш, делал прививки и лечил тысячи пациентов. Когда в 1980 году Всемирная организация здравоохранения объявила мир свободным от оспы, Ларри послал своим друзьям незабываемую открытку, на одной стороне которой была изображена ужасающая фотография последней жертвы, а на другой написано благословение от его духовного учителя. Он пропел славную «аллилуйю», которая эхом разнеслась по всему миру.

Терпение позволяет нам продолжать жить, даже процветать, после взлетов и падений, поворотов и перемен, триумфов и трагедий.

Несколько лет назад я шла по Нью-Йорку, и у меня в голове крутилась утренняя новость о возможном теракте и ужасающей перспективе возвращения оспы в качестве оружия, возрожденного ненавистью и страхом. Внезапно я подумала о Ларри, о его открытке и о том отчаянии, которое он, вероятно, испытал, увидев, что главная и плодотворная работа всей его жизни находится под угрозой или, возможно, уничтожена. Позже в тот же день, позвонив ему, я узнала, что, несмотря на то что его охватывает ужас даже от одной мысли о том, что террористы могут возродить вымершую болезнь, его удивительный дух был непоколебим. «Однажды мы ее уже победили, – сказал он. – Мы сможем сделать это снова».

Если мы действительно твердо решили освободиться от гнева и ненависти, нам необходимо понять их ментальную механику, И здесь есть существенное отличие учения Шантидэвы от учений многих религиозных авторитетов (в том числе и некоторых буддистов), которые просто призывают подавлять гнев как «смертный грех», Психологическое руководство Шантидэвы не говорит нам о необходимости подавлять гнев, а помогает вникнуть в суть вопроса о гневе и осознать, как он работает в сочетании с ненавистью. Это более действенный подход.

Одной из характеристик гнева как зависимости можно смело назвать его способность полностью поглощать человека. Нас сносит с курса, когда пагубная страсть разрушает наш разум и здравый смысл, превращая ум, речь и тело в свои инструменты. Используя осознанность, мы наблюдаем за тем, как возникает гнев. Таким образом мы быстро убеждаемся, что гнев не просто накатывает без предупреждения. Наступает фаза, во время которой вы начинаете чувствовать себя очень некомфортно, испытывая стеснение в солнечном сплетении и удушье в горле, а иногда даже тошноту и жар в теле. Вы испытываете сильный физический и психический дискомфорт. Перед тем как разгневаться, возникает душевное смятение или тревога, связанная с осознанием того, что происходит нечто, чего вы не хотите, или наоборот не случается желаемого. Хотя ситуация вызывает у вас все большее раздражение, в этот момент вы все еще сохраняете рассудок.

Суть в том, чтобы как можно быстрее вмешаться мысленно, словесно или физически, чтобы успокоиться или повлиять на внешнюю ситуацию. В это время нужно действовать решительно, а не подавлять свои неприятные ощущения. В этот момент, до того, как смятение выльется в гнев, вы, как правило, ярко осознаете происходящее, ваши суждения о причинно-следственных процессах, вызывающих гнев, обоснованы, и у вас есть шанс действовать эффективно.

Если вы можете что-то сделать физически или вербально для исправления внешней ситуации, делайте это быстро и решительно. Из-за вашей напряженности кто-то может расценить ваши действия как вызванные гневом. Но на самом деле вы еще не разозлились, не потеряли контроль над собой. Если вы сосредоточитесь и предвосхитите тот момент, когда вас захлестнут эмоции, вы сможете проявить силу, которой можно управлять, измерить и правильно нацелить – и тогда сумеете ответить с изяществом и грацией мастера боевых искусств. Если вы не можете словом или делом эффективно повлиять на других людей, вовлеченных в ситуацию, вы можете силой мысли успокоить собственную тревогу и смятение и направить свою энергию на выработку психического иммунитета к ситуации. Сосредоточьтесь на владеющей вами боли, не выходя из себя и не подавляя гнева, чтобы он не перерос в ледяную ненависть. Сфокусируйте свой разум на терпимости, на сопереживании тем, кто вас обидел, чтобы понять их и увидеть, что заставило их причинить вред (т. е. поддаться их гневу и ненависти), и укрепите свою решимость никогда не действовать подобным образом и не причинять такую боль другим.

Одной из характеристик гнева как зависимости можно смело назвать его способность полностью поглощать человека. Нас сносит с курса, когда пагубная страсть разрушает наш разум и здравый смысл, превращая ум, речь и тело в сбои инструменты.

Если вы взаимодействуете с внешним миром, то вы добьетесь большего, если владеете собой и управляете своими порывами, чем если бы вы не контролировали себя и слишком бурно реагировали. Всегда есть вероятность, что, что бы вы ни делали, вы не сможете повлиять на результат, и то, чего вы больше всего боитесь, все-таки произойдет. Но в этом случае вы можете черпать поддержку внутри себя – в своем внутреннем мире, в своем сознании.

Независимо от результата, нужно сохранять присутствие духа. Это не значит, что нужно выдавливать из себя фальшивую улыбку, гнать прочь смятение и тревогу, притворяться веселым, будучи на самом деле в волнении, Такой подход никогда не работает, Когда вы решительно пытаетесь изменить ситуацию, пока еще есть надежда, что ваше вмешательство может помочь, нужно действовать с уместной силой, даже агрессивно, если это необходимо, чтобы донести свою точку зрения. Но когда вы не можете ничего сделать с внешними факторами, когда обстоятельства слишком тяжелы, а ваши возможности вмешательства ограничены, вы должны работать внутри, чтобы изменить свое восприятие ситуации и не реагировать на нее.

«Но как же я могу изменить восприятие ситуации, которая складывается не так, как мне хотелось бы?» – спросите вы. Есть несколько способов. Например, можно отвлечься на подсчет положительных моментов, поразмышлять о том, что все могло бы быть еще хуже. Или можно глубже вникнуть в то, что вас беспокоит, и подвергнуть сомнению свою интерпретацию ситуации. Интерпретация всегда происходит на подсознательном уровне, влияя на восприятие того, что кажется объективным фактом. Чтобы заставить себя реально смотреть на вещи, надо включить критический подход к происходящему, а ощущения подтянутся вслед за этим. И тогда вы вдруг увидите, как то, что мешало вашим надеждам сбыться, можно использовать в своих интересах, а заодно потренировать терпение и силу. Стоит только взглянуть на ситуацию под другим углом, и препятствия превратятся в задачу, которую необходимо решить. Как минимум, вы поймете, что огорчение не поможет ситуации, а только усугубит досаду и сделает вас несчастнее.

Чтобы заставить себя реально смотреть на вещи, надо включить критический подход к происходящему, а ощущения подтянутся вслед за этим.

Крайне важно изменить точку зрения, поскольку вы имеете дело с зависимостью. Подобно тому, как наркоманы соблазняются мыслью о том, что наркотик избавит их от неприятных ощущений, гнев представляется вашему сознанию как ваш собственный источник силы. Вам в голову закрадывается мысль: «Эта ситуация неприемлема, возмутительна! Я вспыхну от ярости, и жар моего гнева устранит все препятствия и решит проблему». Возможно, в прошлом это решение работало, но сейчас нужно подумать, что еще можно сделать с вашей болью.

Наш лучезарный разум

Есть очень красивое учение, в котором Будда сказал: «Разум по своей природе лучезарен. Он сияет. И только из-за приходящих сил мы страдаем». То, что всегда поражало меня в буддийском учении, – это его всеохватность. Будда не говорил, что у некоторых людей ум сияет и чист, а у вас – ну, не очень. Он сказал, что разум каждого человека чист и источает сияние. И Будда не говорил, что из-за этих приходящих сил мы плохие люди. Он сказал, что из-за них мы страдаем.

Мы хорошо знаем эти силы: гнев, жадность, зависимость, ревность, страх. Иногда, когда они овладевают нами, мы отдаем им всю свою энергию. Они подчиняют себе нас и наше ощущение того, кто мы есть и кем мы когда-либо будем. Или же мы испытываем страх или обиду от их появления, сокрушаясь, что опять не можем контролировать то, что приходит нам на ум. (Хотя, на самом деле, как это можно контролировать?) Позволяем ли мы своим негативным «посетителям» захватить власть над нами или отталкиваем их, мы страдаем. Оказавшись в их объятиях, мы отождествляем себя с этими нездоровыми состояниями ума, либо проецируя эти плохие чувства на других и создавая себе врагов в мире, либо делая врагом самого себя, думая: «Я завистливый человек и всегда им буду. Вот такой я на самом деле». Как только мы впускаем «посетителей», мы теряем всякий выбор в этом вопросе: мы оказываемся запертыми в негативном состоянии ума.

В следующий раз, когда вас посетит негативная сила, например страх или гнев, попробуйте взглянуть на ситуацию с другой точки зрения. Вместо того чтобы воспринимать пришедшую силу как врага и отвергать ее или укорять себя за то, что вы ее вообще впустили, воспринимайте ее просто как страдание. Это даст вам совершенно иное отношение к страху или гневу, основанное на сострадании. Мы можем тренировать в себе разум, свободный от враждебности к нашим мыслям и чувствам, и в то же время не поддаваться им.

Зависимость от психических привычек менее заметна, чем зависимость от физических веществ, таких как наркотики, алкоголь или пища, или от деструктивного поведения, такого как увлечение азартными играми или компульсивный секс. Психическая привычка возникает совокупно с другими проявлениями нашей собственной природы, поэтому с ней так трудно бороться. Привыкнув гневаться, мы испытываем и прилив сил, и кайф от всплеска гнева, и опустошение после того, как ярость утихла и все стало только хуже. Тем не менее в момент искушения вы отбрасываете все эти воспоминания в предвкушении острых ощущений. Именно здесь становится важным осознание гнева как врага и начинается танец укрощения гнева. Необходимо вернуться к своему решению о том, что от гнева нужно избавиться.

Здесь уместна классическая присказка Шантидэвы, добавляющая к тому же нотку юмора (а это всегда хорошее оружие в борьбе с гневом): «Зачем расстраиваться из-за чего-то, если можно что-то с этим сделать? А если вы ничего не можете поделать, к чему расстраиваться?»

Иными словами, зачем вообще быть чем-то недовольным? Если вас что-то тревожит, вы можете вмешаться в ситуацию до того, как разозлитесь, и сделать это с радостью и энергией. Если вмешательство с вашей стороны ничего не изменит, то можно поработать над своим отношением к ситуации, помня о том, что не стоит добавлять горечь к своей досаде.

В этом и заключается разница между просвещенным, психологически грамотным подходом к гневу и традиционным подходом, нацеленным на подавление проявлений гнева. В особенности женщины воспитываются обществом так, чтобы подавлять в себе гнев и агрессивность. При этом они часто страдают от общего угнетения, вынуждены жить в постоянной фрустрации. Какой бы прогрессивной ни считалась западная культура, мужчины все еще находятся в доминирующем положении по отношению к женщинам, и самые активные из них чувствуют, что их гнев по этому поводу вполне оправдан. Поэтому ключевым моментом является не то, должны ли женщины сдерживать или давать волю своему гневу, а то, насколько умело они могут повести себя, когда это необходимо для защиты себя и своих взглядов. Слишком часто, когда женщины видят, что происходит что-то плохое, или расстраиваются, когда не получается добиться чего-то хорошего, они сдерживают свою реакцию из вежливости или боясь кого-то обидеть, но потом, когда чувство ярости становится невыносимым, они срываются. К этому времени их действия, скорее всего, уже вызовут нежелательную ответную реакцию. И мужчинам, и женщинам полезно знать, что их действия наиболее эффективны, когда они действуют решительно, сохраняя хладнокровие.

Моя жена великолепно владеет этим навыком. Когда я прихожу с работы чем-то расстроенный и хочу с ней этим поделиться, она на минутку отвлекается от своих занятий и произносит что-то вроде: «Почему бы тебе просто не заткнуться, пока мы оба не расстроились из-за этого?» Я мог бы вознегодовать, даже разозлиться от того, что меня не слушают, но я научился вместо этого расслабляться, смеяться и сохранять спокойствие. В конце концов то, что меня расстроило, не так уж и важно и, если бы моя жена позволяла мне разглагольствовать до тех пор, пока не проникнется моей досадой, она могла бы найти недостатки в том, как я справился с ситуацией, и сгоряча сказать мне об этом. И тогда мы стали бы спорить о произошедшем, без нужды снова переживая всю ситуацию. Вместо этого она помогает мне забыть о том, что меня расстроило, и вернуть себе жизнерадостность. Именно так мы можем следовать мудрому наставлению – всегда быть счастливыми и никогда не терять расположения духа.

Привыкнув гневаться, мы испытываем и прилив сил, и кайф от всплеска гнева, и опустошение после того, как ярость утихла и все стало только хуже.

Шантидэва описывает три вида терпения, которые мы можем развить в себе, чтобы противостоять внутреннему врагу – гневу: толерантное терпение, осознанное терпение и прощающее терпение.

Толерантное терпение

Порой мы стискиваем зубы и героически терпим страдания и боль, чтобы обрести силу, укрепить здоровье или отточить свой интеллект. «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда» – гласит пословица. Я могу заставить себя пробежать милю, чтобы укрепить ноги, принять болезненную позу в йоге, чтобы растянуть мышцы, или заставить себя повторять слово на иностранном языке снова и снова, чтобы овладеть им. Во всех этих случаях я могу переносить дискомфорт, даже боль, с радостью. Это не мазохизм, потому что дело не в причинении боли ради боли, я добровольно терплю ее ради достижения поставленной цели. Это и есть толерантное терпение. Оно вооружает нас против гнева, отдаляя точку, в которой мы взрываемся.

Нам необходимо удерживать себя от моментальной реакции на боль и тревогу. Радость чаще всего приходит неожиданно и легко, но огорчений в жизни куда как больше. Все идет наперекосяк: нужные вещи ломаются, выходят из строя, подводят нас. Люди творят всякую дичь, и даже благие намерения заводят их не туда, куда им хотелось бы. Но если осознать, что даже боль может приносить счастье, удовольствие тем более будет ему способствовать. Для достижения этого блага нам не нужно искать лишнюю боль. Повседневная жизнь с этим и так отлично справляется.

К сожалению, страдать гораздо легче, чем быть счастливым. Причин для страданий куда больше, чем для счастья. Если мы не найдем противоядия, то будем страдать еще больше. Логично предположить, что путь к обретению счастья лежит через устранение причин страданий и превращение их в причины счастья. Исходя из этого, мы можем взять свой опыт страданий и, вместо того чтобы горько сожалеть о нем, использовать его для развития трансцендентного разума. Это тот разум, который стремится к совершенной свободе и готов отказаться от поверхностных удовольствий и сиюминутного счастья, чтобы достичь настоящего длительного счастья.

Легче сказать, чем сделать. Как превратить причину страданий в причину счастья? Это вопрос смены цели. Нужно представить себе настоящее счастье, взяв любой момент, когда вы смогли освободиться от страданий, и умножить его на тысячу.

Но кто вообще сказал, что такое освобождение возможно? Так говорили Будда, Иисус и многие другие великие духовные учителя и философы на протяжении веков.

Но как этого достичь? Изменив свою реакцию на все. Иными словами, мы не испытываем чрезмерного восторга от обычных удовольствий, а боль используем для развития терпимости. Терпимость – это первые шажки к свободе от раздражения, вызванного болью. Терпимость превращается в настоящее терпение, становясь все сильнее под давлением повседневной жизни. Терпимость к дискомфорту учит нас терпеть, что приводит к внутреннему освобождению от гнета обстоятельств и делает возможным настоящее счастье. Мы развиваем терпение не для того, чтобы получить мимолетное удовольствие, а для того, чтобы развить трансцендентную отрешенность. Трансцендентная терпимость означает свободу от страха перед любым видом страдания. Больше ничто из того, что встречается на нашем пути, не выбивает нас из седла. Это единственное долговечное счастье.

Человек обладает огромной способностью к адаптации, умением привыкать. Мы можем выработать терпимость практически ко всему, даже к тому, что поначалу кажется непереносимым, если будем делать это постепенно, понемногу, по чуть-чуть, потом побольше, повторяя это снова и снова, пока в конце концов не привыкнем. Почесывание зудящего места приводит к усилению зуда или появлению болезненности, но если мы можем терпеть зуд, не почесываясь, то в конце концов он пройдет.

К сожалению, страдать гораздо легче, чем быть счастливым.

Обычно мы расстраиваемся из-за неудобств, с которыми сталкиваемся в повседневной жизни, даже в тех случаях, когда ничего не можем с ними поделать. Легкая досада может перерасти во вспышки гнева: ненависть к дождю, проклятие ветру, ярость от того, что мы подхватили какую-то болезнь, подверглись нападкам или стали жертвой несчастного случая. Когда мы сталкиваемся с настоящим страданием, мы трясем кулаком в адрес Бога, судьбы, Будды, Иисуса или своих родителей. Но какой в этом смысл? Наши реакции разочарования и ярости не влияют ни на природу, ни на божественные силы, не изменяют не зависящих от нас обстоятельств. Они лишь добавляют внутренних переживаний и стресса к той боли и тяготам, которые мы уже испытываем. Вместо этого мы можем умело адаптироваться к обстоятельствам, не зависящим от нас, замещая позитивной привычкой гневные реакции.

Превращение страданий во врага

Очень легко превратить страдания во врага. Когда мы испытываем эмоциональную или физическую боль, нам хочется быть где угодно, но только не там, где мы находимся, и это так по-человечески. Мы склонны бороться со страданием, когда оно настигает нас, и от этого становится еще больнее. Когда мы лишь наблюдаем страдание в жизнях других людей, мы делаем все возможное, чтобы избежать его. И хотя в нас заложено естественное стремление к сопереживанию и готовность помочь тем, кто в этом нуждается, сделать это порой сложнее, чем кажется. Мы не всегда знаем, как облегчить страдания других людей, а зачастую и не можем этого сделать. И нам остается только быть свидетелями страданий, а это бывает непросто. Не в силах выносить этого, мы можем отвернуться от тех, кто попал в беду, терзаясь при этом чувством вины или тоской.

Терпимость – это первые шажки к свободе от раздражения, вызванного болью.

Наблюдать за чужой болью будет трудно, пока вы не научитесь доверять себе перед лицом своих внутренних демонов. Вы так и будете отделываться от зрелища чужих страданий банальностями вроде: «Тебе скоро станет лучше», «Ты должен вынести из этого урок», «Это сделает тебя сильнее». Один друг рассказал мне как раз такую историю времен появления СПИДа. На встрече членов группы самопомощи один мужчина, покрытый высыпаниями саркомы Капоши, вышел из себя, когда улыбчивый волонтер изрек банальность в духе нью-эйджа: «Помните, что никто не может заставить вас страдать, если вы сами этого не хотите!» В ответ на эту болтовню умирающий поднялся на ноги и разразился яростной тирадой. До тех пор, пока окружающие его люди не научатся мириться с болью, а не пытаться подбодрить его из лучших побуждений, он будет продолжать чувствовать себя изолированным и одиноким. Ему не нужна была подслащенная пилюля лжи. Больше всего на свете этот несчастный человек хотел, чтобы перед лицом его личной катастрофы кто-то просто нашел в себе мужество быть рядом. Он хотел, чтобы на него смотрели с открытыми глазами.

С подобной ситуацией я столкнулась, когда ко мне обратилась за советом женщина, полгода назад пережившая трагическую утрату. По ее словам, друзья стали проявлять к ней нетерпение, намекая на то, что она должна была «уже пережить это». «У всех моих подруг идеальная жизнь, – сказала мне эта женщина. – У них всегда все идет, как надо. В их глазах я стала олицетворением чего-то ужасного, чего-то Вне их картины мира». На самом деле подруги отвергли ее для собственной самозащиты, используя страдания как стену между ними. Превратив ее в «другую» – из тех, с кем случаются несчастья, – они проложили мнимую подушку безопасности между собой и человеческой судьбой.

Конечно, очень сомнительно, что у ее друзей была такая уж идеальная жизнь. Опыт научил меня, что за закрытыми дверями происходит много такого, о чем люди предпочитают не говорить. Однако вместо того, чтобы сказать это, я услышала от себя то, чего сама не ожидала. «Я думаю, тебе нужны новые друзья, – сказала я ей. – А может быть, тебе нужно познакомиться с моими друзьями. Они все – сплошные развалины!»

Когда мы испытываем эмоциональную или физическую боль, нам хочется быть где угодно, но только не там, где мы находимся, и это так по-человечески.

Это не совсем так: мои друзья не несчастнее большинства людей. Мы с друзьями привыкли честно говорить о своих страданиях. Каждый человек регулярно сталкивается с проблемами: нерешенными вопросами, то и дело возникающими страхами, укоренившейся неуверенностью в себе, горем. Во всем этом нет ничего плохого. Проблема возникает тогда, когда мы решаем, что трудные времена означают, будто с нами что-то не так и что если бы мы были лучше, умнее, хитрее или удачливее, то никогда больше не страдали бы. Так эго превращает обычную боль в страдание.

В своей книге «Вера» я писала о страданиях своего детства: психическом заболевании отца, смерти матери, когда мне было девять лет, последующем чувстве одиночества и отчаяния. Прочитав книгу, Боб Турман сказал мне: «Ты никогда не должна стыдиться страданий, через которые тебе пришлось пройти». Его комментарий поразил меня. В тот момент я поняла, как много стыда я прятала в себе, сама того не осознавая. Далее Боб рассказал мне о том, как в 1961 году он потерял глаз в результате несчастного случая и как этот опыт помог ему переключиться на поиск более глубоких истин. Позднее его учитель, монгольский монах по имени Геше Вангьял, сказал ему: «Никогда не стыдись того, что с тобой произошло. Ты потерял один глаз, но приобрел тысячу глаз мудрости». Такой подход превращает несчастье в толчок к пробуждению.


Наблюдая за другими людьми, мы видим, как одни проявляют мужество и героизм под давлением или невзирая на боль, а другие сдаются даже в менее стрессовых обстоятельствах. Мы восхищаемся смелыми и презираем робких, поэтому это может вдохновить нас на принятие твердого решения воспитывать в себе мужество. Это похоже на начальную военную подготовку. Новобранцы проходят через огромные испытания, чтобы подготовиться к бою, потому что это дает им наибольший шанс выжить в по-настоящему опасных условиях, в которых им предстоит оказаться.

Вы находитесь в состоянии войны со своими психологическими зависимостями, особенно с пристрастием к гневу. Нельзя рассчитывать на победу в серьезном конфликте, не приняв на себя несколько серьезных ударов. Гнев использует вас как свой инструмент для нанесения тяжелых ударов не только вам, но и всем окружающим. Когда вы боретесь с гневом, вы должны ожидать, что он обратится против вас. Поэтому нужно укрепить свою решимость и закалять выдержку. Когда гнев обращается против вас, он, как и любой враг, хочет заставить вас страдать. Но если вы научились терпеть страдания без обид и не принимая их близко к сердцу, то вы защищены от того, что может сделать с вами гнев. Он не может победить вас, не может заставить вас взорваться. Благодаря выносливости и отличной внутренней терпимости вы нашли путь к свободе.

Парадокс заключается в том, что чем больше мы стремимся помочь другим преодолеть страдания, тем меньше мы концентрируемся на своих собственных страданиях и тем счастливее становимся автоматически.

Героизм в бою – это метафора героизма в борьбе с врагом – гневом. Ярость, страх и другие психологические зависимости – достойные враги, победа над которыми приносит поистине достойную награду – свободу. Победить эти зависимости можно, только поднявшись над болью, которую вы испытываете в борьбе с ними. Истинный героизм поднимается над заботами обычной, эгоцентричной жизни и даже над страхом смерти. Воины, питаемые злостью, – это приспешники гнева, и тот гнев, который гонит их на поле боя, уже отнял у них свободу.

Мы можем использовать наше понимание и опыт преодоления гнева, чтобы изменить свое отношение к страданиям в целом. Страдания закаляют характер, помогают преодолеть гордыню и высокомерие. Они позволяют нам отождествлять себя с другими страдающими людьми и испытывать истинное сочувствие к их положению, без чего мы никогда не сможем развить в себе сострадание – важнейший ключ к счастью. Парадокс заключается в том, что чем больше мы стремимся помочь другим преодолеть страдания, тем меньше мы концентрируемся на своих собственных страданиях и тем счастливее становимся автоматически.

В конце концов нам ведь действительно не нравится страдать, и поэтому мы стремимся разобраться в причинах страданий, обнаруживая при этом, что зачастую в их основе лежат наши собственные негативные действия и установки, но хотя бы они нам подвластны. Коли не хочешь страдать, нужно избегать негативных установок и действий и по возможности концентрироваться на позитивных. Если вы поняли это, то можно считать, что вы утвердились на первом уровне терпения – терпимости к страданиям, развиваемой с помощью практики осознанного страдания. В своей кампании по развитию терпения, в своей борьбе за победу над гневом вы также открыли, как использовать страдания для борьбы с гордыней и высокомерием, что позволяет вам отождествлять себя с другими страдающими, сопереживать им и желать им счастья и освобождения от страданий.

Широта сознания

В своих учениях о сострадании Будда призывал нас развивать «разум, наполненный любовью настолько, что он подобен космосу». Можете ли вы представить свой разум таким же безграничным, свободным и открытым, как космос? Широта ума и сердца – это фундаментальный элемент стойкости духа. Он дает нам благополучие, которое не зависит от повседневных успехов или неудач. Безусловное благополучие не исключает боли, а окружает ее мудростью и любовью. Этот радикальный вид счастья является противоядием от страданий. И он доступен нам в любое время и даже в самых маловероятных обстоятельствах.

Нам не обязательно жить в постоянном беспокойстве, тревоге и сожалениях.

Нам не обязательно жить в постоянном беспокойстве, тревоге и сожалениях. Может, мы и заключены в тюрьму, созданную нами самими, но мы можем открыть замок и жить в мире, спокойствии и радости.

Практика сострадания напоминает нам, что мы больше, чем наш гнев, наше несчастье и даже наша боль. Поскольку мы познали страдание, мы хотим сделать этот мир лучше, действуя без лишней робости или сомнений. Наше видение жизни может стать более масштабным, подпитываясь непреодолимой нравственной силой.

Осознанное терпение

Как только вы воспитаете в себе толерантное терпение, вам необходимо работать над действенной выдержкой, основанной на реалистичном понимании критической мудрости. Гнев всегда разгорается в конкретных концептуальных рамках, которые возникают из привычного, даже инстинктивного ограничения себя и отталкивания других. Когда мы злимся на кого-то, отношения приобретают характер противостояния «мы против них». Мы отказываемся видеть в противнике такую же личность, как и мы сами, с такими же чувствами и потребностями, как у нас, а рассматриваем его исключительно с точки зрения его влияния на нас. Мы всецело поглощены его предполагаемыми намерениями, проецируя на него свои собственные безжалостные и злобные вредоносные замыслы. И тогда, охваченные паранойей при мысли о том, что он может сделать, мы даем волю гневу, пытаясь предотвратить первый ход соперника и устранить угрозу.

Итак, гнев, хотя и кажется неуправляемой, диктуемой нашей природой силой, на самом деле возникает в определенных привычных рамках. Мы решаем, что кто-то нам враг, потому что нам кажется, что он осознанно решил причинить нам вред. Но если проанализировать его и свое поведение, можно увидеть, что оно в обоих случаях обусловлено его и нашими собственными бессознательными порывами и предубеждениями. Мы оба являемся жертвами своих внутренних побуждений.

Подобно тому, как бактерии, вирусы и химикаты неосознанно вызывают болезни в организме, так и несознательного человека толкают к эмоциональному гневу его ментальные пристрастия: заблуждения, похоть, ненависть, зависть и т. д. Гневливые люди не специально вводят себя в состояние ярости: они просто выходят из себя и срываются. И пока вы еще способны рассуждать, вы тоже можете решить: «Надо бы разозлиться на него, но я не буду этого делать», так что всегда есть шанс притормозить, прежде чем вы взорветесь. Но стоит вам поддаться гневу, как он овладевает вами и лишает вас свободы воли и разумного выбора. Подобно огню, легко пожирающему древесину, ваш собственный гнев и гнев вашего врага воспламеняются помимо вашей воли. Поэтому некого винить, кроме самого процесса гнева.

То же самое относится и ко всем негативным ментальным зависимостям, таким как вожделение, зависть, высокомерие. Как только вы поймете механическую природу этих внутренних процессов, ваша внутренняя критическая осознанность приведет вас к прозрению. Вы сможете увидеть отсутствие сознательного выбора в разрушительных эмоциях и неумелых действиях других людей. Это осознание позволяет избавиться от зависимости от гнева и ненависти и подняться до видения мира как переплетения безличных причин и условий.

В этом переплетении отсутствует какая-либо личность, какой-либо идентифицируемый свободный агент, который желал бы вам зла, поэтому в ней нет реальной цели для вашего гнева, на которую вы могли бы указать как на источник ваших страданий. Вы начинаете понимать, что гнев на своих так называемых врагов бессмыслен. Уничтожив врага, вы ничего не добьетесь. Расширяя свое видение причинно-следственной сети условий, вы начинаете находить дорогу к свободе от нее, шаг за шагом.

Но здесь есть и нечто другое. Как быть с моим «я» и «я» моего врага, того, кто причиняет мне зло? Вроде бы у нас есть четко идентифицируемое «я», поэтому мы естественно предполагаем наличие независимого «я» и у врага. Но даже поверхностный поиск внутри себя разочаровывает. Мы не можем найти свое «я», когда ищем его. Находится ли оно в мозге? В каком-то конкретном нейроне? В сердце? Если в сердце, то в какой его части? В мышце? В одной из камер? Чем дольше мы ищем, тем более неуловимым кажется «я». И когда мы понимаем это, наша уверенность ослабевает. Мы становимся менее уверенными в злом умысле наших врагов и видим в них жертв обстоятельств.

Религиозные и философские аргументы в пользу существования «бессмертной души» или «сущностного я», как правило, представляют душу как абсолютную сущность, которая находится за пределами относительного мира. По определению такая душа не поддается упрощению, неизменна и безотносительна – сверхчеловечна, – и поэтому как восточные, так и западные критически настроенные аналитики (буддийские исследователи ума и современные нейробиологи) утверждают, что такая абсолютная сущность не может рационально рассматриваться как мыслящий или действующий агент, связанный с другими агентами и обстоятельствами. Из этого современные ученые делают вывод о том, что не существует ни души, ни прежних и будущих жизней отдельных существ, подтверждая тем самым свой философский материализм. Буддийские ученые, занимающиеся изучением сознания, варьируют свои теории: некоторые просто заменяют душу постоянно меняющимся континуумом (санскр. samtana), а наиболее продвинутые допускают, что постоянно меняющийся континуум, называемый «сверхтонкой нерушимой каплей» (санскр. sukshma-anaksharabindu), переносит черты эволюции от жизни к жизни.

Это обсуждение «я» и его уровней и слоев можно было бы продолжить, используя сложные исследования и критические метафизические рассуждения, разработанные в буддийских монастырских школах Индии и Тибета, но для наших целей достаточно сказать, что, согласно традиции индийской и тибетской науки о разуме, постоянной, абсолютной (безотносительной), неизменной сущности, называемой «душой», «я» или «идентичностью», не существует; наша вера в то, что мы имеем неизменную идентичность, является иллюзией, Очевидно, что иллюзия не может участвовать в социальных, обусловленных процессах действия – думать, говорить, физически двигаться, Шантидэва утверждает, что если бы «я» было постоянным (как утверждают некоторые школы индийской философии), то оно было бы неспособно ничего делать, ведь как оно могло бы действовать, не меняя себя? Абсурдным следствием этого, по его мнению, является то, что даже пустое пространство пришлось бы считать «я», поскольку пространство явно неизменно и неактивно.

Критическое понимание того, что враг не обладает абсолютным «я», способным к сознательной деятельности, придает силы терпению, поскольку освобождает нас от необходимости конкретизировать целую структуру, в рамках которой гнев может управлять нами, – структуру, построенную на «реальном я» врага, его сознательном вреде и нашей реальной потребности в мести. Но все это лишь идеи, привычные конструкции, возникающие в нашем эмпирическом сознании. Мы больше не должны терпеть всю эту драму взаимного причинения вреда и мести, разыгрываемую между нашим «я» и «я» нашего врага. Понимая лишь их предполагаемую объективность, мы можем освободиться от мнимой неизбежности того, что происходит и что мы должны с этим делать, И по мере того как ослабевает наша слепая убежденность в намерениях противника и наше состояние обиды, мы достигаем иного уровня устойчивости и гибкости в реагировании, Если раньше нам казалось, что нам остается только злиться на обиду, то теперь мы можем проявить терпение и выдержку, поскольку смогли взглянуть на внешние обстоятельства и наши собственные переживания под разными углами. Когда мы перестаем считать свое восприятие объективным, мы можем отнестись к происходящему критически и не огорчаться, если что-то идет не по плану, или же действовать адекватно.

Воспитав в себе осознанное терпение, мы не допустим, чтобы наше разочарование переросло в гнев.

Воспитав в себе осознанное терпение, мы не допустим, чтобы наше разочарование переросло в гнев. Мы научимся ждать, когда условия созреют и начнут приносить плоды. Мы больше не будем неизбежно видеть в людях и ситуациях врагов; мы сможем спокойно и хладнокровно взаимодействовать с ними так, чтобы и они пошли нам навстречу.

В конечном счете никто не хочет страдать: ни мы, ни наши друзья, ни наши враги. Если бы люди всегда поступали рационально, никто бы не страдал. Но пока мы находимся в плену своего гнева, мы так и будем порождать причины, которые ведут к нежелательным последствиям.

Поборов свою зависимость от гнева, вы начинаете видеть, насколько беспомощны все существа, даже ваши враги. Вы осознаете, что причины страданий лежат в заблуждениях и психических зависимостях, в лапы к которым попадают люди, лишаясь свободы выбора и воли. Нелегко начать испытывать сострадание к человеку, который пытается причинить вам вред. Вполне понятно, если вы окажетесь в плену реакции «бей или беги». Более того, вам, возможно, придется защищаться, и тогда у вас не останется времени на сочувствие к нападающему. Но зачем срываться на гнев? Поберегите свою энергию для того, чтобы придумать наиболее эффективный рациональный ответ, который позволит избежать вреда, или чтобы найти наиболее действенное средство остудить пыл противника.

Теперь, когда вы знаете, что ваш враг – всего лишь инструмент его собственного гнева, вы можете злиться только на ту психическую зависимость, которая им движет. Вы можете злиться на его гнев, на само чувство гнева. Ваш гнев на гнев фактически становится энергией терпимости.

Исцеление через трудности

В момент отчаяния, когда я чувствовала себя оторванной от всего хорошего, что было в моей жизни, мне очень помогло то, что написал поэт-модернист Райнер Рильке в «Письмах к молодому поэту», чтобы успокоить огорченного юношу: «И Вы <…> не должны бояться, если на Вашем пути встает печаль, такая большая, какой Вы еще никогда не видали <…> Вы должны помнить <…> что жизнь не забыла Вас».

Когда мы переживаем трудные времена, у нас часто возникает ощущение, что мы забыты «нормальной» жизнью, как будто мы застряли в параллельной вселенной, где живут сломленные люди. Но когда мы понимаем, что исцеление может произойти даже из состояния самой глубокой скорби, мы восстанавливаем связь с миром страданий и верим, что можем вернуться в зону «несломленных». Осознание этой связи открывает путь для преобразования страданий в изменения к лучшему. Конечно, никто не стремится к боли, но, когда она случается – а рано или поздно это происходит, – мы учимся переносить ее как неизбежную часть жизни. Из нерешаемой проблемы, непобедимого врага она становится испытанием, сплачивающим нас с другими людьми.

Чтобы вытерпеть боль, надо стремиться к его целой, здоровой стороне.

Можно переваривать горе так, чтобы оно не порождало враждебности, а питало нашу жизнь, наши семьи, наши сообщества и давало уроки для нравственного и духовного роста. Чтобы освободиться, нужно суметь открыться миру. Чтобы вытерпеть боль, надо стремиться к его целой, здоровой стороне.

Это не значит, что все сразу же становится хорошо; но мы начинаем воспринимать себя частью огромной истории жизни, природы, истины. И это также не значит, что все видится радостным или несущественным; но мы больше не одна сплошная боль, потому что теперь у нас есть более сильное чувство целостности и связи с миром.

Прощающее терпение

Третий вид терпения, который нам необходимо развивать, – это терпение прощающее – самая совершенная форма терпения. Чтобы полностью освободиться от непроизвольного гнева и ненависти, мы должны научиться прощать любого, кто причиняет нам вред, независимо от того, что он делает. Когда с нами происходит что-то плохое, самое эффективное действие – это искать причину случившегося в себе. Обвинять кого-то бессмысленно, это только усиливает наше чувство беспомощности, поскольку мы не можем контролировать никого, кроме себя.

Парадоксально, но для того чтобы избавиться от роли жертвы, мы должны смело, даже с готовностью винить самих себя. Вопреки общепринятому мнению, обвинение жертвы, когда жертвой являетесь вы сами, не углубляет вашу виктимизацию; напротив, оно ставит вас на путь освобождения от нее. Когда вы берете на себя ответственность за то, что с вами случилось, вы берете ситуацию в свои руки. Вы можете рассуждать следующим образом: «Что ж, мне причинили вред. Но ведь и я врежу другим, должно быть, я навредил кому-то в прошлом, и теперь пришел мой черед пострадать. Какое счастье, что этот круг замкнулся! Я больше не стану вредить этим людям, значит, и сам больше не пострадаю и избегну последствий своего вреда в прошлом. И я буду помогать другим, так что энергетически это перевесит любой вред, который я, возможно, причинил».

Мы можем посмотреть на свое поведение в прошлом и настоящем и осознать, насколько эгоцентричными мы были, как закоснели в своих заблуждениях. Мы привычно пытаемся убежать от страданий и стремимся ухватиться за малейшее внешнее счастье, пусть мимолетное. Мы зависим от удовольствий и жаждем их, не желая признавать, что не получаем от них полного удовлетворения. Мы прибегаем к гневу как средству устранения препятствий на пути к своим желаниям, и, следуя велениям гнева, мы доводим себя до саморазрушения.

Мы зависим от удовольствий и жаждем их, не желая признавать, что не получаем от них полного удовлетворения.

Теперь мы можем взять на себя ответственность за мучающих нас врагов, поскольку они вредят нам из страха, что мы причиним им вред, или на подсознательном уровне помнят о том, что мы причинили им вред в эволюционном прошлом. Поэтому мы не только не должны злиться на них, но и должны испытывать угрызения совести за то, что в прошлом причинили им боль. Наконец мы приближаемся к пониманию терпения как деятельного прощения, Поднявшись на ступень выше толерантного терпения и осознанного терпения, мы радостно празднуем избавление от страха перед страданиями, научившись терпению непротивления и прощения. Деятельное прощение открывает нам златые врата возвышенного храма вселенского сострадания, царства настоящего счастья и естественного блаженства.

Вред, боль и урон, причиняемые нам нашими врагами, – это повод для того, чтобы мы нашли в себе выдержку, терпение и прощение. Чем хуже к нам относятся, тем больше пользы мы получаем. Более того, покуда нам вредят, мы, дозволяя это, отвечаем тем же, так как следствием их вредных действий станет их несчастное будущее.

Учитывая пользу страданий, можно сделать вывод, что причинение вреда в отместку нашим врагам действительно поможет им, поскольку даст им возможность поупражняться в терпении. Как бы ни была заманчива такая идея, куда более вероятно, что если наши враги не умеют проявлять терпение, то причиняемый им вред и страдания только разозлят их и вынудят к еще более агрессивным действиям, тем самым еще больше усугубив их падение по спирали.

Учась терпению вопреки всему, важно помнить, что хотя мы можем страдать физически, никакая внешняя агрессия не может повредить нашему тонкому телу-уму, которое по своей сути представляет собой непрерывный поток радостного блаженства. Работая над воспитанием в себе терпения, необходимо понимать, что именно ваш «грубый ум», функционирующий на уровне чувств и личности, держит ваше тело в заложниках, мучает его и снова погружает в зависимость от гнева. Нам необходимо учиться иногда отделяться от грубого ума и тела, чтобы развить в себе глубочайший, не знающий боли уровень терпения и невосприимчивости к гневу. Разумеется, это можно сделать только тогда, когда мы освободимся от страха смерти, тщательно и всесторонне изучив реалии процесса жизни и смерти как в интеллектуальном, так и в эмпирическом плане.

Правильная речь

Взаимодействие между людьми редко бывает простым. Одна из самых больших проблем, с которыми мы сталкиваемся, – это неправильно понятая или неумело использованная вербальная коммуникация. Именно поэтому Будда, рассказывая о том, как жить в гармонии друг с другом, уделял большое внимание тому, что он называл «правильной речью».

От того, как мы общаемся, зависят гармония и благополучие нашего существования. Общение между противниками легко превращается в обмен отрывистыми фразами типа «он сказал, она сказала». Критерии, которыми руководствовался Будда для определения правильности речи, были просты: «Это правдиво? Это полезно?» Когда он призывал людей говорить правду, он явно не имел в виду, что мы должны говорить все, что думаем, как бы грубо или обидно это ни звучало. Важны чуткость и разборчивость. Для того чтобы говорить то, что истинно и полезно, требуется осознанность.

Поразительно, насколько меняется наше обращение к людям, когда мы общаемся с ними с позиции осознанности, даже во время конфликта. Моя ученица по имени Элизабет рассказала, как изменилось ее взаимодействие с людьми после того, как она научилась общаться осознанно. Вот ее история: три месяца назад Элизабет записалась на прием к окулисту и попросила своего мужа включить этот визит в календарь, чтобы он мог сопроводить ее к врачу. Однако, когда день приема наступил, оказалось, что муж в этот день занят и вообще не помнит об их договоренности. Элизабет вышла из себя и накричала на мужа, решив, что он считает ее лгуньей, в ответ на что тот просто повернулся и вышел из комнаты.

По словам Элизабет, это была знакомая картина: каждый раз, когда между ней и ее мужем происходило недопонимание, это кончалось чрезмерно бурной реакцией с одной стороны и хлопаньем дверью с другой. Каждая ссора, по ее словам, оставляла у них «занозу в сердце». И вот однажды во время медитации в ее голове вдруг всплыли слова «Ничто не имеет значения». Она сразу же почувствовала себя свободнее.

Несколько дней спустя, после напряженного телефонного разговора с сыном, она медитировала на фразу «Ничто не имеет значения». И снова напряжение спало. Но на этот раз за фразой «Ничто не имеет значение» последовали слова: «И только потому, что ничто не имеет значения, все имеет значение». Это заставило ее задуматься.

По словам Элизабет, она по-прежнему злится, но «когда я нахожу время для медитации, повторяя “Ничто не имеет значения” как мантру и осознавая при этом, что все имеет значение, я смиряюсь с мыслью, что я не всегда должна быть права. И заноза, застрявшая в сердце, перестает меня мучать». Элизабет поняла, что не нужно ничего говорить в отместку, когда она злится. Порой лучше промолчать, чем наговорить лишнего.

Для того чтобы говорить то, что истинно и полезно, требуется осознанность.

Парадокс, обнаруженный Элизабет, можно сформулировать, задав себе такие вопросы: «Что на самом деле важно в данный момент? Что меня действительно волнует сейчас больше всего на свете?» Когда вы конфликтуете с кем-то, спросите себя: что для вас важнее – быть правым или быть счастливым? Готовы ли вы сойти со своего пьедестала, чтобы признать, что правота может не иметь значения, если она только продлевает страдания?

Один мой друг как-то сказал о старении: «Чем больше всего происходит в жизни, тем меньше это имеет значения». Это созвучно посетившему Элизабет озарению о том, что ничто не имеет значения, если оно приносит мимолетное или неглубокое удовлетворение, но при этом продлевает состояние конфликта и боли. Но поскольку в более широком, духовном смысле все имеет значение, ничто в наших отношениях с людьми не имеет такого значения, чтобы заслуживать страданий, которые мы причиняем себе и другим.

Слова, которые ранят

Когда нас оскорбляют вербально, это не причиняет нам физической боли, но вызывает неменьший гнев. Конечно, мы обижаемся или возмущаемся, слыша обидные слова, клевету, брань в свой адрес. Однако важно понимать, что речь причиняет нам эмоциональную боль только тогда, когда мы позволяем ей это.

Вы не хотите, чтобы другие думали о вас плохо? Тогда не сердитесь на их оскорбления и резкие слова. Если вы будете игнорировать попытки спровоцировать вас, сохраняя присутствие духа, несмотря на враждебность окружающих, то даже у таких людей закончатся поводы для неприязни к вам. Возможно, вам кажется, что, игнорируя нападки на себя, вы потеряете репутацию и даже доход. Но злость не улучшит вашу репутацию и не вернет вам потерь, а зачастую, наоборот, сделает ситуацию хуже. У вас гораздо больше шансов защитить свое доброе имя и источник дохода, если вы будете сохранять спокойствие и действовать стратегически.

Истинное достоинство достигается лишь при условии, что мы решаем, что потакание вспышкам своего гнева или приступы ярости – это участь хуже любой другой, даже травмы или смерти. Мы должны быть полны решимости сдержать эту клятву, несмотря ни на что.

Необходимо задуматься о качестве своей жизни. Победа над внутренним врагом потребует от вас внимательно относиться к тому, какое влияние вы оказываете на других. Энергия, которую вы вкладываете в сдерживание гнева, должна быть сильнее, чем ваша забота о достижении личных целей.

Мы вовсе не возражаем против критики, пока она направлена на кого-то другого. Когда же объектом критики становимся мы сами, это совсем другое дело. Как правило, нас ругают за жадность, злость, гордыню, скупость, предвзятость или заблуждения, так что на самом деле критика направлена не на нас, а на эти психические зависимости. Но если уж мы с ними сроднились, избавиться от них может быть очень сложно. Ключевым фактором избавления от зависимостей служит осознанность. Необходимо глубоко осознать свое относительное «я» – то есть ваше настоящее, постоянно меняющееся «я», в противоположность застывшему абсолютному «я», – чтобы изгнать от себя своих внутренних врагов, подобно тому, как вы отогнали бы от себя человека, который причиняет вам вред.

Когда с вами случается что-то неприятное, вы можете использовать осознанное терпение, чтобы увидеть реальное положение вещей. Во всем виновато заблуждение. И тот, кто в гневе оскорбил вас, и вы, ответивший ему тем же, не видите, что ярость, облаченная в слова, не менее опасна, чем нанесение физических повреждений. Вы можете считать себя невинной жертвой нападок, чей гнев нельзя ставить в один ряд с причиненным вам ущербом. Однако если вы задумаетесь о том, что истинной причиной того, что вам причинили вред, могут быть ваши собственные действия и гнев к врагу в прошлом – или даже в предыдущих существованиях, – это выровняет ситуацию и усмирит ваше праведное негодование, которым вы подкармливаете свою ярость. Вы поймете, что единственный способ разорвать этот порочный круг – вы вредите ему, он вредит вам, – это сдержаться и переплавить свою энергию в решимость сохранять терпение. Таким образом, вы придадите сиюминутной ситуации, где у вас есть выбор между привычной реакцией и осознанным нереагированием, бесконечную значимость. Вы осознаете ее связь с бесконечной цепью последствий, составляющих непрерывную относительность жизни.

Победа над внутренним врагом потребует от вас внимательно относиться к тому, какое влияние вы оказываете на других.

Как только вам открывается момент в его безграничном измерении, ваша осознанность растет и усиливается, а ваше внимание обращается в позитивном направлении. Вначале вы сосредоточитесь на собственном позитивном отношении, но вскоре поймете, что можете примером показать другим, что благожелательность – это путь к счастью. Порочный круг бесконечного взаимного вреда превращается в добродетельный круг бесконечной взаимной выгоды, питаемой терпением, выдержкой и любовью.

Шантидэва приводит сильную аналогию, чтобы объяснить, насколько мощным инструментом является взгляд на ситуацию с позиции бесконечности. Представьте, что вы преступник, приговоренный к смертной казни за какое-то чудовищное деяние, и в последнюю минуту вмешивается царь и приказывает палачу отрубить вам не голову, а мизинец левой руки. И хотя искалеченная рука доставляет вам мучительную боль, к ней примешивается радость и облегчение от того, что ваша жизнь спасена. Точно так же, осознав бесконечную опасность поддаться ненависти и гневу в ответ на нанесенную вам обиду, вы ощущаете бесконечную пользу от сдерживания своей реакции и проявления терпения, доброты и сострадания. Тогда вы сможете принять нанесенный вам вред, не теряя при этом радости, потому что вы прекращаете цикл насилия.

Если ваш ум с горечью жалуется на то, как больно воздерживаться от ответных действий, только представьте, насколько сильнее будет боль, если вы поддадитесь ненависти и причините еще больший вред другому человеку. Любая ситуация всегда может ухудшиться; никогда нельзя считать, что все уже настолько плохо, насколько это возможно. На вопрос «Какая разница, выйду ли я из себя?» ответ таков: это всегда имеет значение, и в бесконечной эволюционной перспективе малейшая вещь, плохая или хорошая, имеет бесконечное значение. Такое расширение осознания момента приводит к тому, что даже страдания приносят радость, поскольку ваш ум интерпретирует боль как шаг к высшей свободе от боли, как для других, так и для себя.

Зависимость от зависти

У гнева есть близкий родственник и союзник – зависть. Противоядием от зависти служит то, что в буддийской психологии называется «сопереживающей» или «поздравительной» радостью. Это означает ликование или радость по поводу удачи других. Один из моих учителей тибетского буддизма назвал такую радость способом ленивого человека накопить заслуги и продвинуться к просветлению. Кто-то другой совершает нечто поистине великое, прилагая героические усилия, а вы, не поддаваясь приступам зависти, искренне радуетесь его успеху и тем самым зарабатываете часть заслуг для себя, не прилагая особых усилий. Конечно, при этом нужно быть осторожным, чтобы не позволить своему уму бездумно предаваться извращенному удовольствию, когда кто-то другой совершает что-то действительно плохое, например, наслаждаться хорошо спланированным ограблением банка, так как в этом случае вы получаете долю кармического неблагополучия. Когда вашего соперника хвалят, вы проигрываете вдвойне, если поддаетесь зависти: вы не только не получаете похвалы, но, кроме того, ваша досада делает вас еще более несчастным.

Когда вашего соперника хвалят, вы проигрываете вдвойне, если поддаетесь зависти: вы не только не получаете похвалы, но, кроме того, ваша досада делает вас еще более несчастным.

Похвала и порицание

Недавно я читала лекцию, и по окончании меня окружили люди, которые подходили ко мне, чтобы поблагодарить и сказать, какую пользу они получили от того, что я сказала. Конечно, было очень приятно услышать столько лестных слов. На следующее утро я встретилась с дамой, которая организовала эту лекцию. За чаем она рассказала мне, что накануне вечером в зале присутствовала женщина, которая не пропустила ни одной лекции этого цикла, и ни одна из них ей не понравилась. Когда она спросила эту женщину, что та думает о моем выступлении, та, конечно, ответила, что ей не понравилось. «Что-то конкретное?» – спросила организатор. «Ну, – ответила женщина, – содержание». Иными словами, все!

В мире одновременно существуют наслаждение и страдание, удача и проигрыш, хвала и порицание, слава и позор. Нас постоянно бросает из стороны в сторону соприкосновение с каждой из его граней. Мы жаждем наслаждения, выигрыша, похвалы и славы и обижаемся, когда вместо этого получаем страдания, потери, порицание или позор. Будучи людьми, мы неизбежно реагируем на похвалу и порицание, но столь же неизбежно, что за свою жизнь мы испытаем множество противоположных эмоций, и эта дуальность не должна быть нашим врагом.

Об этом чередовании противоположностей в буддийском учении есть следующая история:

Один человек отправился в монастырь, чтобы узнать что-нибудь из послания Будды. Первым, кого он встретил, был монах, давший временный обет молчания. Когда посетитель попросил монаха рассказать ему что-нибудь об учении Будды, монах промолчал. Это разгневало посетителя, и он ушел. На второй день он вернулся и встретил ученика Будды, который славился не только глубокой личной осознанностью, но и обширными теоретическими знаниями. Когда его попросили рассказать о некоторых учениях Будды, он пустился в пространные рассуждения, что также разгневало посетителя, и он снова ушел.

На третий день он вернулся и встретил еще одного ученика Будды, который, узнав о том, что произошло в первый и второй день, поостерегся говорить слишком мало или слишком много. И снова человек рассердился и с криком: «Как ты смеешь так поверхностно относиться к таким глубоким вещам!» – бросился прочь.

Наконец, ученики, вызвавшие гнев этого человека, отправились к Будде и рассказали ему эту историю. Можно представить себе, как Будду позабавило их недоумение. «В этом мире всегда есть виноватые, – сказал он им. – Если вы ничего не скажете, вас будут обвинять. Если вы скажете слишком много, вы снова будете виноваты. В этом мире всегда найдется виноватый».

Другими словами, мы не можем всегда рассчитывать на понимание окружающих. Горе нам, если мы рассчитываем на то, что изменчивый мир, не зависящий от нас, подарит нам чувство собственной ценности. Это не значит, что нам должно быть безразлично мнение окружающих. Конечно, нам не все равно. Мы хотим, чтобы нас благодарили за щедрость, замечали нашу смелость, ценили наши достоинства и добродетели. Мы предпочитаем, чтобы нас обожали, а не презирали. Такова человеческая природа. Но вопрос в том, насколько нам не все равно. Откуда мы берем чувство целостности? Что является источником нашей убежденности и готовности идти на риск? Откуда мы черпаем силы, чтобы немного измениться, или высказаться, или сделать шаг вперед, или просто быть собой? Если я счастлив только тогда, когда меня все хвалят и обожают, и не могу быть счастлив при малейшем намеке на несогласие или критику в мой адрес, я не смогу долго быть довольным.

Пока мы не научимся реагировать на критику с мудростью, нас будет бесить невозможность управлять мнением окружающих.

Изменив свое отношение к похвале и порицанию, мы освобождаемся от привычки вмешивать в свои действия чужие мнения и предрассудки. Мы можем оценивать, насколько правдива обратная связь, а не автоматически отбрасывать негативные мнения. Относясь к критике непредвзято, мы можем учиться на несогласии. Какими бы совершенными мы себя ни считали, всегда найдутся те, кто увидит наши недостатки. Пока мы не научимся реагировать на критику с мудростью, нас будет бесить невозможность управлять мнением окружающих.

Не так давно я получила очередной урок по поводу похвалы и порицания. Я находилась в Вашингтоне, сидела с другом в аудитории и ждала начала выступления. Я заметила женщину, которая держала в руках мою книгу «Вера» с характерной обложкой шафранового цвета. «Смотри, у нее моя книга», – сказала я своему другу. В этот момент женщина увидела меня и подошла, чтобы попросить автограф. Уходя, она сказала мне: «Вы богиня». Мне было неловко, но в то же время очень приятно, что она это сказала.

Не прошло и минуты, как кто-то привел журналиста познакомиться со мной. Я бы сказала, что из всех людей, с которыми я сталкивалась в жизни, этому знакомство со мной было наименее интересно. Человек, решивший нас познакомить, сказал: «Это Шэрон Зальцберг. Вы когда-нибудь слышали о ней?» Журналист со скучающим лицом ответил: «Не-а». Тогда друг шепнул мне: «Скажи ему, что ты богиня».

Да уж. Не прошло и минуты, как я перешла из статуса богини в разряд людей, не представляющих никакого интереса! В конце концов надо смириться с тем, что как бы мы ни силились нести всем добро и радость, всех не осчастливишь. Да и вообще никого.

Есть история о Будде, которая раскрывает эту мудрость. Однажды Будда шел по участку земли, когда к нему подошел человек и стал гневно потрясать кулаком перед лицом Будды, говоря, что он не имеет права здесь ходить. Будда посмотрел на него и сказал: «Скажи мне, если бы ты приготовил для кого-то прекрасный дар, протянул руку, чтобы отдать его, но этот человек отказался бы принять его, кому бы принадлежал этот дар?» «Конечно, мне», – ответил человек. «Именно так, – сказал Будда. – Я не принимаю дара твоего гнева. Оставь его себе».

Понимание того, какие дары следует принять, а какие оставить дающему, – это наш путь к обретению свободы.

Жажда похвалы и славы сама по себе может стать такой же зависимостью, как и гнев, внутренним врагом, отвлекающим нас от поисков истинного смысла жизни, Кажущиеся наградой лестные слова могут отвлечь наше внимание от внутреннего роста и духовной практики. Враги, которые стремятся разрушить нашу репутацию, сплетничая, говоря неправду о нас или преувеличивая наши негативные качества, на самом деле помогают нам не отвлекаться и придерживаться главного жизненного ориентира, Так что, с моей эгоистической точки зрения, я должен дорожить своими врагами!

Один из моих самых юморных и изобретательных учителей Тара Тулку в свое время сумел меня удивить. После того как я уже несколько лет занимался буддизмом и думал, что достиг определенных успехов, он сказал, что если бы я действительно что-нибудь понимал в этой жизни, то предпочел бы в одно прекрасное утро встретить у двери своего злейшего врага, чем, скажем, почтальона, который принес бы мне уведомление о получении огромного наследства. Пришлось признать, что до такого взгляда на жизнь мне еще далеко. Конечно, он хотел сказать, что мы должны ценить своих врагов и использовать их для воспитания в себе беспредельного терпения, Учитывая упорство внутренних врагов, у большинства из нас будет куча возможностей последовать его совету.

Прекрасным примером тому служат многолетние размышления Далай-ламы о Мао Цзэдуне, великом враге Тибета и его народа. Однажды, когда Далай-ламу спросили, кем он больше всего восхищается в мире, он назвал Ганди, образчик ненасилия, а затем, к всеобщему удивлению, председателя Мао, образчик насилия и разрушителя свободы Тибета вместе с его монастырями, окружающей средой и более чем миллионом жителей. Не заходит ли это восхищение слишком далеко, задавался я вопросом, не является ли оно побочным эффектом медитаций Далай-ламы о благодарности своим врагам за то, что они дают ему возможность практиковать сострадание? Не было ли это даже немного эгоистичным, когда он сосредоточился на терпении, силу которого мог извлечь из причиненного Тибету вреда, а не на необходимости спасти Мао от негативных последствий его разрушительных действий? Я уверен, что это было ни то и ни другое, а какое-то очень глубокое видение внутренней сущности Мао, которым Его Святейшество мог восхищаться, даже прекрасно понимая, что Мао причинил неизмеримый вред очень многим существам. Такое видение мне пока не дано понять, но у меня есть скромное предположение, что оно существует в бесконечном сострадании Авалокитешвары, бодхисаттвы сострадания, который представляет бесконечный альтруизм просветленных существ и воплощается в Далай-ламах.

Наши враги дают нам возможность проявить терпимость к нетерпимым. Так любовью отплачивают за ненависть, добром за зло. Это царство всех великих духовных существ, святых и адептов всех традиций на протяжении всей истории человечества.

Жажда похвалы и славы сама по себе может стать такой же зависимостью, как и гнев, внутренним врагом, отвлекающим нас от поисков истинного смысла жизни.

Однажды, когда я проводил беседу о терпении, кто-то спросил меня: «А где же все эти образчики терпимости сегодня, на нашей жестокой, наполненной раздорами планете?» На мгновение я растерялся, не зная, что ответить, и уже собирался кротко сказать: «Они есть, мы просто их не видим». И тут у меня в голове вдруг промелькнуло воспоминание о ссоре с одним из моих сыновей, которая была похожа на ссоры в юности между мной и моими братьями, а иногда и с нашим отцом. И тогда, и позже именно женщина – сначала моя мать, а затем жена – вмешивалась, чтобы утихомирить нашу ярость, становясь между криками и поднятыми кулаками. Поэтому в порыве вдохновения я сказал: «Женщины – вот герои, которые встают на пути грубых слов и вспышек гнева, которые взывают к нашим светлым сторонам и усмиряют злобу. Это настоящие героини». Глядя на мир и его историю, я все больше и больше убеждаюсь в этом. Это не значит, что сегодня только женщины пытаются сохранить мир, но как на общественной арене, так и дома они по-прежнему ищут пути к гармонии без применения угроз и силы.

Будда понимал в своем просветлении, что существование каждого человека связано с существованием всех остальных людей. Поэтому, если все наши взаимодействия носят позитивный характер – то есть мы ждем к себе великодушного и справедливого отношения и с уважением и терпимостью относимся к другим людям, – это взаимовыгодно. Альтруизм, основанный на отождествлении себя с другими людьми и подкрепленный идеей о том, что мы несем моральную ответственность за оказание им помощи, на самом деле является просвещенным эгоизмом.

Альтруизм, основанный на отождествлении себя с другими людьми и подкрепленный идеей о том, что мы несем моральную ответственность за оказание им помощи, на самом деле является просвещенным эгоизмом.

Мы говорили о бодхисаттве как о человеке, обладающем непреходящим искренним стремлением помочь другим существам обрести счастье. Порочный круг вражды и обиды заканчивается не тогда, когда бодхисаттва отвечает добром на зло, а когда принимает обидчика с терпением, прощением и любовью. Будда относился ко всем существам как к равным и достойным уважения, в том числе и к врагам. Неважно, что его враги постоянно пытались нанести ему урон. Он никогда не держал на них зла, и некоторые из его самых яростных врагов позже стали его самыми преданными последователями.

Если бы мы относились к своим врагам так, как если бы они были Буддой или Иисусом, мы бы гораздо реже теряли с ними терпение. Нам не нужно искать врагов для того, чтобы они причиняли нам вред, и не нужно пассивно подчиняться, когда они это делают. Но когда наши внутренние враги – гнев, ненависть, зависть и другие их родственники – атакуют нас, мы можем использовать эти нападки как возможность поупражняться в терпении, делая все возможное для преодоления разрушительных эмоций.

Ценность осознанного терпения заключается в том, что оно использует нашего врага, внешнего или внутреннего, для нашего пробуждения. С помощью практики терпения мы преодолеваем внутреннего врага – гнев и ненависть, в корне меняя при этом наши отношения с внешними врагами.

Миф о контроле

Одна из причин, по которой мы строго судим себя, – это наша убежденность в том, что мы должны иметь гораздо больший контроль над жизненными событиями, чем мы имеем. Мы склонны называть «врагами» то, что не можем контролировать как вовне – людей или ситуации, так и внутри – наши мысли и эмоции. Только когда мы начинаем сомневаться в том, что то, что нам неподвластно, и впрямь наш враг, мы можем перестать делать врагов из других и из самих себя.

Ключом к разрушению мифа о контроле служит признание истины о взаимосвязанности и непостоянстве. Будда учил, что ничто не существует независимо от причин и условий, которые его порождают. Если бы в прошлом не имели места определенные разговоры, взаимодействия и события, вы бы не сидели здесь сейчас и не читали эту книгу. Будучи частями большого целого, мы не управляем грандиозным движением вселенной. В лучшем случае мы в какой-то мере управляем собственным поведением, но в остальном наши возможности весьма ограничены. С эгоцентричной точки зрения, никого кроме нас вообще не существует, а любая связь с другим человеком рождается лишь из тщетной попытки им управлять. Но для человека, настроенного на взаимодействие, все в мире пронизано паутиной или сетью связей и отношений.

И поскольку все зависит от условий, ничто не является неизменным, застывшим или зафиксированным в одном виде. Мы можем отбросить сковывающие нас стратегии, ухищрения и навязчивые попытки все контролировать и осознать, насколько изменчива жизнь. Времена года меняются. Вещи движутся. Люди трансформируются. Ситуации меняются. Мы живем в мире, где все возможно, чем бы оно ни было. Каждый аспект жизни, в том числе и исцеление, имеет свой ритм, свой поток и свое движение, и мы не можем диктовать скорость этих изменений. Мы можем реагировать на эту истину отрицанием или мудростью. Восприятие себя как части огромной реальности перемен соединяет нас со всей жизнью. Как только мы избавляемся от иллюзии обособленности и статичности, мы работаем с изменениями, а не противостоим им, и больше не чувствуем необходимости грозить миру кулаком.

Есть много вещей, которые мы можем знать, и много вещей, которых мы знать не можем. Именно в промежутке между известным и неизвестным мы находим эти важнейшие истины. Мы не можем знать исхода того или иного события, выздоровеет ли кто-то от болезни, когда или как мы умрем, но мы точно знаем, что все мы умрем. Мы не можем знать, какая мысль возникнет у нас в следующий момент, но мы знаем, что она будет преходящей, мимолетной. Мы не можем знать, долго ли продлятся отношения, но мы знаем, что мстительность приносит страдания, а любящая доброта – счастье. Мы не можем знать результата того или иного действия, но мы знаем, что наши действия имеют последствия, потому что мы все взаимосвязаны.

Мы даже не можем знать, каким будет следующий вдох, но мы знаем, что от этого легкого движения воздуха зависит наша жизнь. Мы не можем знать, чем закончится собеседование, но мы знаем, что в этой вселенной все, что имеет свойство возникать, имеет свойство и уходить. Мы не можем знать, что произойдет завтра, но мы знаем, что одно ведет к другому.

Времена года меняются. Вещи движутся. Люди трансформируются. Ситуации меняются. Мы живем в мире, где все возможно, чем бы оно ни было.

Мы знаем, что все переживания непостоянны и взаимосвязаны, что они существуют только благодаря условиям, которые их порождают, и никак не отдельно от них. Мы можем не понимать, почему в этом мире так много боли, почему одни люди причиняют страдания другим; но мы знаем, как говорил Будда, что ненависть никогда не остановит ненависти – только любовь может положить ей конец. Мы не можем знать, что нас ждет в будущем, но мы можем узнать, где найти счастье, силу и мудрость. Мы можем почувствовать ритм этих истин под обычным потоком событий так же точно, как мы чувствуем ритм прибоя, когда сидим на берегу. Даже в этом мире постоянных перемен и неопределенности, который мы не можем контролировать, мы можем быть свободны от вражды и страха.

Дружба со временем

Все, что в силу своей недолговечности причиняет нам боль, вызывает злость или разочарование, будет восприниматься как враг, Если делать из времени идола, вожделенный объект обладания, наша жизнь превратится в битву, обреченную на провал. Жадность до большего количества времени автоматически создает атмосферу напряженности и страха. Как только время становится товаром, мы не только теряем его, но и критически оцениваем. Я часто проигрывала в голове сеанс медитации и спрашивала себя: «Хорошая это была практика или плохая?» Но, как и любой жизненный опыт, сеанс медитации не может быть чем-то одним: в нем были моменты покоя, гнева, радости, грусти, сонливости, моменты подъема энергии. Наши ощущения при движении сквозь время постоянно меняются, но мы склонны смешивать все в одну кучу и воспринимать время так, как будто оно однозначно.

Мы предаемся такому же магическому мышлению в отношении будущего, сводя воображаемый будущий опыт к одному измерению («Это болезненное ощущение останется со мной навсегда»), за которое мы то цепляемся, то отвергаем. Мы делаем все возможное, чтобы овладеть временем, чтобы все оставалось так, как мы хотим, или чтобы то, что нам не нравится, немедленно изменилось. Но время имеет свойство утекать. Пытаясь подстроить его под свои желания, мы живем не в ладах с настоящим моментом и вопреки законам природы.

Когда я впервые приехала в Индию учиться медитации, я была настолько счастлива, что планировала остаться там до конца своих дней. Для меня было немыслимо, что я буду жить где-то еще. Из-за этой уверенности, когда я садилась медитировать, я все время думала о визе. В те времена было очень трудно продлить визу, поэтому изо дня в день я сидела на подушке и продумывала стратегию ее продления. «Так, в следующем году, когда мне понадобится продлить визу, я поеду в такой-то город, потому что он очень близко, и мне обязательно продлят визу. На следующий год я поеду в другой город, потому что он очень далеко и туда никто не ездит, так что получить визу будет проще простого. А через год, когда мне понадобится продлить визу, я поеду в третий город, потому что, как я слышала, там коррумпированные чиновники, и я смогу дать им взятку. А через год после этого…» Внезапно раздавался звонок, и на этом мое сидение заканчивалось. Когда приходило время следующей практики, я начинала все сначала, потому что очень хотела остаться в Индии.

Если делать из времени идола, вожделенный объект обладания, наша жизнь превратится в битву, обреченную на провал.

Очевидно, что мне нужно было прекратить попытки контролировать будущее с помощью навязчивой идеи. Пытаясь сделать это, я обнаружила два очень полезных инструмента. Первый – это спросить себя: «Что ты сейчас чувствуешь?» Задав этот вопрос, я смогла разобраться с базовой тревогой – «Смогу ли я получить то, что хочу?» – ис основным желанием, скрывающимся за путешествиями по Индии. Второй инструмент – это совет, который я дала самой себе: «Хотя ты в Индии, ты не совсем в Индии, потому что все, что ты делаешь, – это планируешь, как здесь остаться. Почему бы тебе уже не быть в Индии, пока ты здесь?» Это напоминание было очень важным, потому что в итоге я не осталась в Индии до конца жизни.

Вот как осознанность может исцелить наши отношения со временем. Отдавая себе отчет в склонности устремляться в будущее или переосмысливать проблемы прошлого, мы учимся возвращать свое внимание и энергию в настоящее и соединяться с тем, что происходит в данный момент. Мы также можем выбрать, в каком ключе рассматривать неуверенность в будущем – позитивном или негативном. Ожидаете ли вы только худшего или открыты для возможности пережить чудесные события? Смотрите ли вы на мир глазами, полными ужаса, или через призму предвкушения и любопытства?

Обратная сторона страха – нетерпеливость – это тоже попытка контролировать ход времени. Нам часто кажется, что у нас недостаточно времени, что оно утекает, и мы стараемся заполнить каждый его миг. Боясь потерять хоть секунду, мы копим время, как деньги. Это вызывает подспудное чувство паники в суете нашей жизни, Когда мы размышляем о течении времени, нас переполняет неверие, (Когда я думаю о том, что с момента моей первой поездки в Индию прошло сорок лет, мне просто не верится!) Мы сожалеем о том, что время уходит, и боимся использовать его не лучшим образом, пока не станет слишком поздно. Поскольку с возрастом до смерти остается все меньше времени, мы превращаем самый стабильный естественный процесс в форму личного воровства, а его течение становится нашей главной проблемой, Это порождает амбивалентность по отношению к органическому развитию жизни и естественному ритму ее протекания.

Наша культура мало учит нас терпению и принятию времени. Бомбардировка лозунгами ночных телемагазинов способна до смерти напугать человека, боящегося времени: «Действуйте немедленно! Вы должны позвонить в ближайшие 15 минут!»

Наше отношение ко времени искажается в обе стороны: когда обстоятельства благоприятные, мы хотим, чтобы оно остановилось, а когда плохие – пытаемся нажать кнопку перемотки вперед. Нас учат смотреть в будущее и помнить прошлое (чтобы не повторять его), тем самым помещая наше сознание куда угодно, только не в данный момент. В нашей культуре, одержимой культом молодости, фобией старения, отрицанием смерти, страхом перед угасанием когнитивных способностей, кибернетической скоростью, все подчинено тому, чтобы при любой возможности обмануть время и подогнать его под свои желания, Технологии фактически отрицают время (или пытаются это сделать), позволяя нам мгновенно и одновременно подключаться к множеству источников информации, одномоментно связываться с людьми и местами, В этот стремительный информационный век нетерпение вознаграждается, а отсроченное удовлетворение считается устаревшим, Недавно я находилась в ретрит-центре, где был только модемный выход в интернет, (Представьте себе!) Долгое ожидание подключения доступа по телефонной линии практически испортило мне весь день.

Много лет назад я ездила на Тайвань к своему любимому тибетскому учителю, ныне покойному Ньошулу Кхен Ринпоче. После этого посещения я и мои спутники планировали через несколько дней снова встретиться с Ринпоче, Но за это время он успел переехать в другое место. Наша группа, держа в руках цветы и подношения, ждала у гостиницы такси, которое должно было отвезти нас на новое место. Мне было невероятно грустно. Когда мы приезжали к Ринпоче, он показался нам очень хрупким и больным. А теперь я думала только об одном: «Как знать, возможно, я увижу его в последний раз». Перспектива была печальной, и я была очень расстроена.

После того как мы расселись по такси и выехали, водители окончательно заплутали на улицах Тайваня. В этот момент мое отношение к встрече с Ринпоче внезапно изменилось. С воодушевлением я подумала, что отдала бы все, чтобы увидеть его еще раз. «Еще один раз – это лучшее, что есть во всей вселенной! Это был бы величайший подарок, который я когда-либо могла получить!»

Нас учат смотреть в будущее и помнить прошлое (чтобы не повторять его), тем самым помещая наше сознание куда угодно, только не в данный момент.

Такси в конце концов доставили нас по нужному адресу, и мы смогли увидеть Ринпоче. Вопреки моим опасениям, он прожил еще много лет, и я встречалась с ним еще неоднократно. Но тот опыт преподал мне ценный урок: я ясно увидела, что «еще раз» может быть как самой лучшей перспективой, так и самой худшей, в зависимости от того, как я к этому отношусь.

Ощущение, что за нами неотступно следует тень времени, заставляет нас страдать. Вот почему я говорю своим слушателям: если вам кажется, что времени на то, чтобы сделать все, что вам нужно, недостаточно, делайте меньше. Мне нравится высказывание богослова Говарда Турмана: «Не спрашивайте, что нужно миру. Спросите себя, что заставляет вас жить, и делайте это, потому что миру нужны живые люди»[5].

Философы и физики говорят о том, что в мире существует два вида времени: рукотворное и космическое. Если мы надеемся сохранить хоть какое-то равновесие, очень важно обращать внимание на оба вида времени. У древних было название для песочных часов – nunc fluens (лат. «текущее сейчас») – равномерное, тикающее хронологическое время, которое треплет нервы, делает седыми волосы и образует кольца на стволе дерева. А было еще nunc stans («пребывающее сейчас») – время, рассматриваемое через полноту настоящего момента.

Когда учителя медитации говорят о «силе настоящего», они имеют в виду именно nunc stans. Это расширенное настоящее мы испытываем не только во время медитации, но и во время отдыха на природе (о чем писал Вордсворт в своей знаменитой оде «Отголоски бессмертия по воспоминаниям раннего детства»), создавая произведения искусства, в светлые моменты любви. В nunc stans часы словно останавливаются, пропуская нас сквозь пелену повседневных мыслей в великую тишину. Как бы странно это ни звучало, но на самом деле в моменты nunc stans мы более внимательны, чем обычно, способны видеть яснее и реагировать эффективнее, чем когда мы считаем минуты.

Нам нужно более сильное чувство времени, чтобы воспринять то, что еще не открылось. Мы ошибочно полагаем, что момент, в котором мы сейчас пребываем, – это конец истории; наш объективирующий ум говорит нам, что то, что мы видим, то и получаем. Но мы не знаем долгосрочных результатов происходящего, и это дает нам краткосрочный взгляд на время. Эта короткая перспектива определяет наши действия, нашу отдачу, нашу заботу. Предположим, вы дарите кому-то книгу, а человек никак не реагирует. И вы думаете: «Кажется, это был неудачный подарок». Но спустя годы этот человек вновь появляется в вашей жизни и говорит что-то вроде: «Помнишь, ты подарил мне ту книгу, но тогда мне было не до нее, а сейчас моя мама очень больна, и я прочел ее, и это было именно то, что мне нужно». Иногда нам везет, и мы получаем какой-то отклик на свои действия, но чаще всего мы просто сеем семена, которые разлетаются в неизвестном направлении и о всходах, которых мы можем узнать только много позже, если вообще узнаем. Расширенное ощущение времени учит нас тому, что на самом деле важен сам акт посадки семени, а не то, как и когда вырастет цветок или вырастет ли он вообще.

Расширенное ощущение времени учит нас тому, что на самом деле важен сам акт посадки семени, а не то, как и когда вырастет цветок или вырастет ли он вообще.

Смотря на время в его продолжительности, мы получаем дополнительное ощущение простора, перспективы и мудрости. Когда нас что-то сильно ранит, мы можем со временем понять, что эта боль была нужна для того, чтобы в дальнейшем мы могли мудрее реагировать на подобные ситуации. Если мы живем в согласии с этим, то время перестает быть врагом.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги