Полюбить не значит проиграть

Глава 32. Даниэль

Я стою замерев. Не знаю, что делать. У неё большая рана и из неё не переставая течёт кровь. Много крови. Кровища.

Адель просто сидит не шевелиться, конечно, для меня это было шоком, что Ангелика нашего сына хочет назвать Алессандро, а для Адель тем более шок контент.

— Держи, — даю кусок ткани, чтобы она приложила к ране.

— Спасибо большое, Даниэль, — она улыбнулась мне, она улыбнулась. Прогресс.

— Нужно промыть рану, а потом намазать йодом, чтобы инфекции не было, — смотря на Давида говорю я. Интересна его реакция, что он сделает.

— Без тебя знаем, — Давид резко хватает Адель и забирает за собой. Он зол. Только чем? Или он…

— Милый, как тебе имя? — Ангелика сзади подходит.

— Мне не нравится, — честно отвечаю, не хочу, чтобы Адель плакала, ведь при одном упоминании этого имени она плачет. Прошло слишком мало времени со смерти её отца, рана ещё не зажила. И вряд ли когда-нибудь заживёт.

— Почему, папа предложил мне это имя и оно мне очень понравилось, — так вот откуда ноги растут, не дай бог он рассказал, что мы с Адель раньше были в отношениях, откуда он про это имя вспомнил.

— Папа? — вопросительно и удивлённо.

— Да.

— Я с ним поговорю об этом потом, но знай я не хочу, чтобы моего сына звали так и точка.

— Хорошо.

— Дети, садитесь, всё равно Давид с Аделиной не спустятся, — начинает Маттео Греко-мой будущий тесть.

— Почему? — спрашиваю я.

— Они уже легли спать, очень устали написал мне Давид, так что мы тоже чуть посидим, порадуемся будущему наследнику и пойдём спать.

Что-то тут не чисто. Чем же они там занимаются вдвоём? Даже думать не хочу об этом. Но она мне улыбнулась, я увидел её прекрасную улыбку. Ей так идёт улыбка, но я так редко вижу её, что начинаю забывать, как выглядит улыбчивая Аделина. Я верну улыбку на её лице.

— Милый, а что случилось за столом? — застилая постель спрашивает Ангелика.

— Не знаю, — говорю Ангелике, но скорее всего, это моё предположение, но из-за имени, которое хотела назвать Ангелика, это же имя её отца. Ей неприятно, что я зная об этом, назову своего сына так. Теперь она поранилась. Ей было больно, но она даже не показала этого. Ни одной слезы не проронила. Сильная девочка.

— С ней каждый день что-то случается, то обморок, то в руке бокал разбивается, а завтра что будет, — слишком много болтает Ангелика.

— Давай спать, — затыкаю её.

До девяти утра провалялся в постели. Микки не выпускал с комнаты, пойду выпущу во двор, пусть прогуляется. На улице замечательная погода, светит солнце.

— А где Давид с Аделиной? — спрашивает Ангелика.

Сказали, что приедут сюрпризом, ждём, — сразу же отвечает Маттео Греко.

И тут я вижу, чтотдержась за руки заходит Адель с Давидом. Её губы накрашены красной сочной помадой, словно вишня, так и хочется съесть. Белое платье.

— Дорогая семья, у нас для вас новости, — начинает Давид. — Мы с Аделиной поженились, поздравьте нас, теперь мы муж и жена. Мы опередили вас, Даниэль и Ангелика, правда, жена моя, — смотрит на Аделину.

Он сказал жена? Жена…но не моя. Что такого произошло, что она приняла его предложение? Адель, но зачем?

Я просто встал со стола и ушёл, мне нужно всё переварить.

В ванной умылся холодной водой, не помогло успокоиться. Как, как она могла? Ведь вчера ни о какой свадьбе и речи не шло, а сегодня уже они втихаря поехали и расписались.

Ударил кулаком в стену от злости и на костяшке пальцев осталась рана, откуда текла кровь. Быстро промыл рану, но всё равно остался красный след.

Вернулся обратно, а там уже Адель с Давидом рядом сидят.

— Извините, что так быстро ушёл, даже не поздравил вас, мне просто позвонили, а теперь я поздравляю вас, если вы позволите я хотел бы обнять вас? — смотрю на реакцию Давида.

— Конечно, ведь через десять дней мы уже станем с тобой родственниками.

Иду обнимать Давида сначала, а потом встаёт со стола и я обнимаю Адель.

— Я всё равно узнаю почему ты это сделала, ты поняла меня? — говорю ей шёпотом в ухо и потом сразу же отстраняюсь.

— Даниэль, а что с рукой? — Ангелика увидела руку.

— Ничего такого, просто боксом решил заняться.

— Как это ничего, её же только что не было, где ты сейчас был?

— В ванной.

— Потом завяжи бинтом.

— Хорошо, Ангелик.

— Аделина, теперь ты получается Греко? — спрашивает Ангелика у Адель. интересный вопрос.

— Нет, я оставила свою же фамилию-Мальдини, которую мне оставил отец, я никогда не возьму фамилию мужа, не предам своего отца, хочу, чтобы хоть что-то осталось от отца, — она до сих хранит память отца. Действительно, фамилия отца-это единственное, что осталось от её отца для неё это очень ценно.

— А Давид не был против?

— Сначала настаивал, но потом согласился, а вы как, начали готовиться к свадьбе? — спрашивает Аделина.

— Да, уже выбрала место и декорации, осталось всего помаленьку.

Ведь чуть расстроилась, я смотрю на её взгляд и понимаю, что она смотрит на руку, где у меня рана. Догадалась ли она?

Когда Ангелика уснула в обнимку с медвежонком, я встал и ушёл на цыпочках на кухню. Обожаю ночные похождения.

На кухне за столом, смотря в окно, сидит Аделина. Она плачет. Моя ж ты милая. Я не выдержу твоих слёз.

— Даниэль! Опять ты! Уходи, я не хочу тебя видеть, — выпивая бокал вина. Она пьёт алкоголь.

Я тут же вырываю из рук бокал этого вина.

— Ушёл бы, если бы мог, но я не могу, — взяв её за две руки, она их не убрала.

— Ты правда хочешь назвать сына Алессандро? — пришмыгивая.

— Нет, я знаю, что это имя для тебя значит, поэтому я не назову его так, — вытер слезы с глаз.

— Но Ангелика же.

— Это не только ребёнок Ангелики, но и мой, поэтому у нас одинаковое право голоса, поняла? — успокаивая.

— Хорошо, а ты зачем сюда снова пришёл?

— Да просто так.

— Я знаю, что не просто так, ты пришёл перевязать рану. Ты разозлился, что я вышла замуж за Давида?

Какая умничка, догадалась, настоящий адвокат.

— Про рану ты права, я пришёл её перевязать, но я не разозлился, что ты вышла замуж за Давида, на самом деле я очень рад за тебя, ты теперь жена.

— Что-то я не слышу в твоём голосе радости за меня, — покачиваясь из стороны в сторону, да она же пьяна вдребезги. Сколько бокалов она выпила? Не верит она, ну ладно, завтра она этого ничего не вспомнит.

— Так тебе пора баиньки, ты уже пьяна, — беру её за талию, чтобы она не упала.

— Даниэль, а ты любишь меня? — смотря мне в глаза.

Что? Что за вопросы?

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

Она берёт ладонями моё лицо и целует, так словно никогда не целовала раньше. Нежно, аккуратно, как в наш первый раз, я ответил на этот поцелуй.

Поцелуй- это один из способов открытого выражения чувств или положительного отношения к человеку.

В этой комнате стало жарко. Такого поцелуя у меня не было с Ангеликой.

Она пьяна, поэтому это делает, нужно остановить её. Не соображает, что делает.

— Что ты делаешь? — отталкивая её от себя.

— И ещё ты мне говоришь, что не любишь, ты только что поцеловал меня.

— Не я тебя, а ты меня и тебе пора, если твой муж спустится и увидит нас вместе, то это плохо кончится.

— Тебе какое дело, кто меня ждёт, — ударяя меня в грудь.

— Пойдём я тебя провожу.

— У меня есть ноги, не нужно меня провожать, — отталкивая меня, но я всё равно её потянул за собой.

Только мы собираемся выйти, как заходит Давид и видит, что я веду за руку Адель пьяной.

— Что тут происходит? Я задал вопрос, отвечайте, — злобно спрашивает Давид.

Что ответить? Версия, что Адель сама написал, а я случайно зашёл сюда, не прокатит.