Полюбить незнакомца

18

Когда Марк Конрад ушел, Клэр заперла за ним дверь и прижалась к ней спиной Она закрыла глаза, положила руку на грудь. Перед уходом он несколько секунд, не отрываясь, глядел на нее, а потом вышел, не проронив ни слова. Понять этот загадочный взгляд она была не в силах. Она надеялась, что отныне он будет воспринимать ее как корыстную женщину, а не как страдающую от любви женщину, способную разрушить его планы. Ее вспышка объяснялась той ревностью, которую она испытывала к Еве Пэттерсон, этой богатой, испорченной девушке, остановившей свой выбор на Марке Конраде. Если бы он сказал ей, что любит Еву Пэттерсон, она могла бы сдержать свои язвительные замечания, но он хранил молчание, молча выслушал ее и ушел. Чем объяснялось такое поведение – отвращением или молчаливым согласием с ее словами?

Оторвавшись наконец от двери, она прошла на кухню. Дрожащими руками поставила чайник на плиту. Откажется ли он от данного ей разрешения на общение с Сарой, запретит ли ей видеться с девочкой. Неужели он пойдет на это, не приведя никаких причин?

Она, конечно, никогда его не предаст, но как он мог быть в этом уверен? Она принесла кружку с чаем в спальню и принялась грустно размышлять о своем будущем.

Сара Конрад зашла к ней на следующее утро с большим свертком под мышкой. Сердце у Клэр еще ныло, но ведь в этом не было вины ребенка, и она приняла Сару как можно радостнее и беззаботнее.

– Хэлло, Клэр. Папа велел занести вам этот сверток по дороге в школу. Мы с ним подобрали материал, и папа спрашивает, не могли бы вы сшить для меня два простеньких платьица?

– Конечно, Сара, я обязательно сошью. Хочешь взглянуть на журнал мод?

– Мне нравится фасон того розовенького, которое вы сшили для меня в последний раз, с голубенькой и желтенькой отделочкой – вот здесь и здесь. Может, вы сделаете точно такие?

– Хорошо, Сара. Положи, пожалуйста, сверток в шкаф. Я раскрою его чуть позже. А сейчас мне нужно закончить список вещей, которые я должна купить в Кливдоне.

Клэр отправилась в Кливдон верхом на лошади, украденной у лорда Рейна. Теперь он был настолько далек от нее, что ей было абсолютно наплевать на него, как и на своего отца. Все это было когда-то, давным-давно, в другой жизни. Она, как обычно, отвела лошадь в платную конюшню и с корзинкой через руку направилась к лавке, в которой всегда покупала все необходимые ей для шитья материалы и принадлежности.

Ей нужны были пунцовые и серебряные нитки для платья мисс Пэттерсон, а также голубые и желтые для Сары. Она сверила со списком. Через два дня к ней должны были приехать Изабель Фостер с матерью и забрать почти уже законченные платья для своего предстоящего путешествия в Бат. «Даже миссис Фостер не устояла и заказала черное платье из бомбазина», – подумала Клэр, улыбаясь про себя. Да, ей еще нужны были бусины для отделки.

Ожидая, когда товар сосчитают и уложат в полотняный кармашек, Клэр бросила взгляд на улицу через гнутую витрину купца. Прямо напротив находилась маленькая кондитерская, в которой кливдонские леди встречались заутренним кофе. Разве она не была теперь тоже кливдонской леди? Она посмотрела на продавца, которому предстояло отсчитать две сотни бусин. Лучше было не отвлекать его. Она поманила юного приказчика и тихо сказала: «Я выпью кофе напротив и вернусь за товаром. Сообщите, пожалуйста, об этом мистеру Уизерспуну, но только не сейчас», – предупредила она его. Мальчик, широко улыбнувшись, понимающе кивнул.

Выйдя на тротуар, Клэр осмотрелась. Ее внимание привлекла фигура молодого широкоплечего человека. Засунув руку в карманы, он, мрачно уставившись в каменные плиты, медленно приближался к ней. Она подождала, пока он не сравнялся с ней, но он так и не поднял головы, наверняка пройдя мимо, если бы она его не окликнула.

– Что происходит, мистер Найтли? Ведь вы могли бы сбить меня с ног!

Вздрогнув, молодой человек посмотрел на нее. Рука его инстинктивно потянулась к шляпе, и, сдернув ее с головы, он с виноватым видом сказал:

– Прошу прощения, мисс Клэр. Я вас не заметил.

– Почему вы так увлечены изучением плит на тротуаре? Могу заверить вас, на эту работу может уйти целая вечность!

– Нет, мисс Корт, – слабо улыбнулся он. – Меня не интересуют плиты, просто я был… – он пожал плечами. – Просто я убивал время, принимая решение либо покинуть Кливдон немедленно, либо все же дождаться возвращения приятеля.

Он снова пожал плечами.

– Думаю, что остановлюсь на первом.

Клэр принялась изучать его лицо. Куда-то пропало счастливое выражение, которое она заметила во время посещения фермы Кларков. Он выглядел мрачным.

– Я намеревалась выпить чашечку кофе, мистер Найтли. Если вы на самом деле убиваете время, то не согласитесь ли проводить меня вон до той кондитерской, что через дорогу? Я не настаиваю на том, чтобы вы выпили со мной кофе, может, он вам не нравится, но прошу провести меня хотя бы до двери. Здесь снуют столько экипажей и телег! Вероятно, сегодня базарный день?

– Конечно, мисс Корт, конечно. Для меня большая честь доставить вас в полной безопасности через улицу до дверей кондитерской, и, если вы сможете вынести общение со мной, я буду рад заказать себе чашку кофе.

– Непременно, мистер Найтли. Я, конечно, с радостью разделю вашу компанию, тем более что это мой первый визит в кафе-кондитерскую.

Они молча заняли места за уединенным столиком в углу, и через минуту перед ними появились чашки с кофе. Так как мистер Найтли самозабвенно изучал глубины темной жидкости в чашке перед собой, то Клэр было неудобно расспрашивать его о том, что его беспокоило. Если, по собственному признанию, он не испытывал особого беспокойства из-за размеров своего состояния, то единственная, мучившая его проблема, вероятно, заключалась в том, каким образом добиться руки Изабель Фостер, но весь его угрюмый вид свидетельствовал, что он не добился заметных успехов на этой стезе.

Он вежливо, однако весьма односложно отвечал на обычные замечания Клэр. Она попыталась направить беседу ближе к цели, заметив, что сегодня такой же замечательный день, как и вчера. Она сообщила ему, что предпочитает деревенскую тишину фермерских полей звонкому цокоту копыт о каменные плиты мостовых в городе и что она явилась сюда, в Кливдон, только подчиняясь необходимости купить материалы для шитья здесь, в Кливдоне При упоминании о ферме мистер Найтли встрепенулся и, подняв голову, посмотрел на нее.

– Ах да, ферма, – сказал он и вновь погрузился в изучение содержимого своей чашки.

– Что вы хотите сказать по поводу фермы? – спросила Клэр. – Мне показалось, что вам понравился визит к Кларкам, и сам мистер Кларк оказал вам большую помощь.

Он снова посмотрел на нее.

– Да, очень понравился, мистер Кларк – отличный парень. Простите меня, мисс Корт, но сегодня я никак не гожусь на роль приятного собеседника.

– Я вижу, что у вас сегодня ужасное настроение. Мне кажется, это противоречит вашей натуре – так раскисать и так легко сдаваться.

Найтли в упор посмотрел на нее, и вдруг лицо его расплылось, и на нем появилось удивленное выражение.

– Значит, по-вашему, уехать из Кливдона, означает бежать прочь?

– Да, если перед этим не довести до конца важных дел, – осторожно ответила Клэр. – Я не вправе высказывать собственное суждение, но… – она помолчала, не спуская глаз с лица мистера Найтли.

– Продолжайте, пожалуйста, – поощрительно сказал он. – Я всегда ценю мнение равного себе человека. – Заметив, что Клэр вскинула брови, он продолжал: – Вы, мисс Корт, модистка, но модистка для знатных дам, вот почему все нувориши Кливдона ищут вашей благосклонности.

– Я благодарна им за внимание ко мне, – с улыбкой ответила Клэр, – так как это позволяет мне вести честную, обеспеченную жизнь, но все это так, между прочим, насколько я понимаю, вы просите у меня совета в отношении мисс Фостер, если только я не излишне самонадеянна.

– Нет, вы вовсе не самонадеянны. Да, речь идет о мисс Фостер. Что мне делать, если размеры моего состояния не позволяют мне надеяться на брак с ней?

Невольно у нее в сознании возникла мысль о Марке Конраде. Каким бы бедняком он ни был, она с радостью связала бы с ним свою судьбу, и наплевать ей было бы на их бедность. Она ведь никогда и не была состоятельной. Но Изабель привыкла к богатству, и ее все время воспитывали как ребенка богатых родителей. Может ли любовь заставить Изабель разделить безденежье Найтли, преодолеть неизбежное сопротивление этому браку со стороны семьи?

– Не могу вас ничем особенно утешить, мистер Найтли, – вздохнула Клэр. – Конечно, джентльмену в вашем положении трудно, но мисс Фостер будет ужасно скучать, если вы сократите свое пребывание в Кливдоне. Я уверена, что вы знаете о ее любви к вам. После вашего бегства она окажется в тяжелом состоянии, этим смогут воспользоваться родители и заставить ее выйти замуж за Джорджа Палмера, а это будет непоправимой чудовищной ошибкой.

Глаза мистера Найтли сузились.

– Я знаю, что этот тип – большой прохвост но вы говорите о нем так, словно вам о нем кое что известно.

Клэр густо покраснела. Вероятно, презрение к этому человеку чувствовалось в ее голосе.

– Это презренный тип, – резко сказала она. – Больше я о нем ничего не скажу и буду только молиться, чтобы мисс Фостер никогда не стала миссис Палмер.

Мистер Найтли тяжело задышал, у него заходили желваки под скулами.

– Хорошо, тогда я останусь в Кливдоне до тех пор, пока смогу. Это решение в конечном итоге ни к чему не приведет, это ясно, если учесть, что миссис Фостер вчера вечером, когда я доставил домой ее дочь, оказала мне весьма прохладный прием. Но отныне я буду оставаться глухим к любым намекам.

Когда она поднялась из-за столика, чтобы направиться к выходу, мистер Найтли решительным образом пресек все попытки Клэр заплатить по счету. Она одарила его милой ободряющей улыбкой.

– В самый последний момент все может измениться. Не теряйте надежды!

Он улыбнулся ей с высоты своего роста.

– Очень полезная философия, мисс Корт, но надеждой не набьешь кармана.

– Мне это тоже не грозит, – сказала, пожав плечами, Клэр. – Посему в этом отношении мы с вами в равном положении.

Перед галантерейной лавкой они остановились и с удивлением уставились на ее владельца, который стоял у двери со скорбным выражением на побледневшем лице, заламывая в отчаянии руки.

– Ах, мисс Корт, сэр! Какая ужасная катастрофа, и я виноват во всем сам, в этом никого нельзя винить! Приношу вам глубочайшие извинения.

– Что произошло? Какая катастрофа? – удивленно спросила Клэр. – О чем, черт возьми, вы толкуете? Загорелась ваша лавка? Но я не вижу огня. Может, взбунтовались ваши служащие?

– Вы заказали двести бусин, мадам, а у меня оказалось их всего сто семьдесят четыре, какой ужас! – Он вновь заломил руки и с самым расстроенным видом уставился на Клэр.

Мистер Найтли, поднеся к губам носовой платок, чуть не поперхнулся от смеха. Клэр сама едва не прыснула, но все же сумела с трудом овладеть собой.

– Ах, какая досада, мистер Уизерспун, но такую ошибку может совершить любой!

– Вы сама любезность, мисс Корт, но это непростительно с моей стороны по отношению к вам, самой важной для нас заказчицы.

Он опустил голову.

– Моя обязанность сообщить вам, что остальное доставит вам мой конкурент. Но фактически, – добавил он с ноткой горечи в голосе, – он отказал мне в просьбе поставить недостающие двадцать шесть бусин и заявил, что в таком случае должен выполнить весь заказ на двести штук, сделав для вас определенную скидку.

– И он рассчитывает впоследствии на мои заказы? – поинтересовалась Клэр.

Мистер Уизерспун еще ниже опустил голову, его подбородок коснулся груди.

– Да, мадам. Судя по всему, именно это он подразумевает. Я не стану винить вас, если вы примете его предложение.

– Ничего подобного я не сделаю, – возмутилась Клэр. – Мне пока вполне достаточно и этого количества бусин, если только вы поторопитесь с доставкой остальных. Мне они понадобятся к пятнице. Это крайний срок. Вас это устраивает?

Несчастный владелец галантерейной лавки был похож на человека, которого только что освободили от эшафота. Он рывком вскинул голову, и его щеки порозовели.

– Да, мадам, конечно. Вы очень щедры, должен сказать. Я лично отправлюсь за новым запасом и непременно доставлю вам все в срок. Я сейчас же закрою лавку и…

Мистер Найтли наконец отнял ото рта руку с носовым платком.

– Вы намерены закрыть лавку и тем самым поставить в затруднительное положение других покупателей? – спросил он.

– Но бусины нужно доставить мисс Корт, а я не могу оставить здесь мальчика, опасаясь за сохранность товаров…

– Тогда я доставлю остальные бусины сам, – твердо сказал Найтли.

Клэр с удивлением посмотрела на него, но он продолжал:

– Мне нужно проконсультироваться с фермером Кларком, а заведение мисс Корт находится неподалеку. Я остановился в «Белом кабане». Ваша лавка расположена на улице, ведущей к ферме. Мне это не доставит никакого беспокойства.

– Благодарю вас, мистер Найтли, – сказала Клэр, – если только вы уверены, что это вам не доставит никакого беспокойства.

Торговец рассыпался в благодарностях, и они оставили его стоять и причитать на тротуаре.

– Очень мило с вашей стороны, мистер Найтли, – сказала Клэр. – Надеюсь, вы не измените своего решения, узнав, что эти бусинки будут пришиты на платье миссис Фостер.

Она бросила на него веселый взгляд, а он, в свою очередь рассмеявшись, посмотрел на нее и покачал головой:

– Этот мелодраматический эпизод поднял мое настроение, как и наша беседа за чашкой кофе.

Он вновь одарил ее дружеской улыбкой:

– Можно я довезу вас домой?

– В этом нет необходимости, мистер Найтли. Моя лошадь ожидает меня в платной конюшне. Большое вам спасибо.

– Ну, тогда до пятницы, – сказал он.

Когда они подошли к конюшне, он, дотронувшись рукой до шляпы, вежливо поклонился и, повернувшись, пошел прочь.

Конюх вывел лошадь Клэр, и она бросила свои покупки в притороченную к седлу корзину. Когда она вскочила в седло, конюх, взглянув на нее, вытащил изо рта соломинку, которую увлеченно жевал до этого. Кивнув в сторону стоявшего возле ворот с праздным видом человека, он без лишних слов произнес:

– Вон тот парень, судя по всему, мисс, сильно интересуется вашей лошадью.

Клэр промолчала, глядя на конюха, который всегда присматривал за ее лошадью. Потом, оглянувшись вокруг, спросила:

– Если принять во внимание, что вы торгуете лошадьми, а также даете им приют в своей конюшне, разве все это настолько необычно?

– Этот тип не интересуется другими лошадьми, кроме вашей, – последовал ответ, и вдруг по какой-то неизвестной причине Клэр почувствовала пробежавший по спине неприятный холодок.

– Только моей? – переспросила она.

– Да, мисс. Может, он на самом деле поражен ее красотой. Он об этом долго распространялся. Задавал кучу вопросов…

Клэр недоверчиво посмотрела на него, но он широкой улыбкой развеял ее сомнения.

– Я не такой уж тупоголовый конюх, мисс, но мне не нравится рожа этого парня. Явно не джентльмен, к тому же я не люблю, когда мне предлагают деньги, желая кое-что выведать.

– Вы хотите сказать, что он предлагал вам взятку за сведения о лошади?

– Не только о лошади, мисс.

Глаза у Клэр расширились от удивления, а сердце предательски екнуло. «Какая наглость!» – подумала она.

Когда они оглянулись, подозрительного человека уже не было на месте. Вероятно, он исчез во время их разговора. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить те черты, которые она успела заметить. Это был полный человек в шляпе, надвинутой на глаза, кажется, он был в крагах.

– Он отвалил, мисс. Вероятно, не привык иметь дело с леди. Думаю, из иностранцев.

– Иностранцев? – переспросила она, снова бросив взгляд на конюха.

Тот недоуменно пожал плечами.

– Откуда-то издалека, но не из-за моря. Видать, хитрая бестия, гундосит, говорит очень быстро.

– Может, он лондонец?

– Может быть, мисс. Я слышал, как некоторые приезжие разговаривают точно, как он. Это люди, приезжающие на лето из Бата.

Заплатив за постой, Клэр медленно поехала домой. Этот странный человек не выходил у нее из головы. Почему он не обратился к ней, если он предполагал выложить деньги за лошадь? И какие именно сведения о лошади ему требовались? И почему? Только один человек знал о том, что она ей не принадлежит, и им был лорд Рейн. Она натянула поводья. Боже праведный, неужели он предпринял поиски лошади! Ну что значила для него утрата одной лошади? Она вспомнила ту сцену в гостиной, когда похоть чуть не одержала над ним верх. Может, большее значение для него имела утрата ее самой, чем этой лошади? Смешно даже думать об этом! У него была куча девушек, которыми он мог обладать в обмен на драгоценности и роскошные наряды, несмотря на то что был женат.

Клэр обманула его надежды и избежала его цепких рук. Ну если он уж так хочет, то получит свою лошадь обратно. Но ему никогда не овладеть ею, Клэр! Она почувствовала вдруг облегчение при мысли, что, побоясь огласки своих похождений, лорд Рейн вряд ли подаст на нее в суд по обвинению в краже. В таком случае ее отец, несмотря на то что не любил ее, мог выдвинуть против лорда контртребование в попытке совращения малолетней.

Она презрительно улыбнулась, подумав о Джордже Хэркорте. Он наверняка сразу же превратится в любящего и нежного отца, если только возникнет возможность получить без особых усилий деньги. По словам лорда Рейна, отец поставил на нее в своем тщеславном желании жениться на этой ужасной миссис Лоусон. Но такой замысел был сорван благодаря Филипу Рейну, хотя, конечно, он тоже искал для себя выгоды и вознаграждения.

Клэр понукала лошадь, заставляя ее быстрее ехать вперед. Будь прокляты все мужчины с их наглым высокомерием и дьявольской изворотливостью! И Марк Конрад не исключение: нуждаясь в деньгах, он ради этого готов пойти на брак с Евой Пэттерсон! Она старалась прогнать мысли о нем, но воспоминания о его неотразимой улыбке, о его руках, мягко обнимавших ее обнаженное тело, не давали ей покоя. Думать о нем – это настоящее безумие! Она попыталась сосредоточиться на необходимости зарабатывать на жизнь и на этом скучном пришивании бусин на отделке платья миссис Фостер. Как мило поступил мистер Найтли, предложив ей их доставить! Он был приятный молодой человек, простой, без всяких комплексов, идеальный муж для Изабель, но кто, кроме нее самой, был о нем такого мнения?

Когда перед глазами появилась ферма, она все еще думала об этом. Возле ворот стоял Сеп, покуривая свою трубочку. Он широко улыбался.

– Добрый день, мисс! – поприветствовал он Клэр, вытащив изо рта трубку, и выбил содержимое о каблук сапога. – Может, отвести лошадь в конюшню?

– Нет, не нужно, благодарю вас. Прежде я доеду до дома и освобожу корзинку.

– Какая жаркая погода! Что вы скажете, мисс, а? Не я буду, если вы не мечтаете пропустить чашечку чая. Я тоже весь высох изнутри, словно выброшенная на берег рыбина.

Его голубые глаза озорно заблестели, и Клэр не могла не удержаться от смеха.

– Такому лососю, как вы, нужно воздерживаться от курения этой отвратительной смеси. А что касается чая, то я пила кофе в Кливдоне, а с тех пор не прошло и часа. Не угодно ли вам прийти ко мне минут через десять и забрать лошадь?

– Хорошо, мисс, – послышался его покорный голос.

Клэр заставила лошадь сделать несколько шагов и бросила через плечо с добродушной улыбкой:

– Надеюсь, к тому времени чайник закипит!

У нее за спиной раздался довольный смех Сепа, когда она, переведя лошадь на легкий галоп, поскакала к дому. Возле коттеджа Клэр спешилась и привязала поводья к железному кольцу возле двери; отнеся корзину в гостиную и сбросив шляпку и накидку на стол в прихожей, она отправилась на кухню. Огонь в печке еще тлел, и ей удалось раздуть умирающее пламя.

Вернувшись в гостиную, она наклонилась было над корзинкой, как вдруг заметила чью-то промелькнувшую на зарешеченном окне тень. Неужели это Сеп? Так быстро? Вероятно, ему не терпелось выпить чаю. Она подошла к двери и выглянула во двор. Возле лошади стоял какой-то человек, но это был не Сеп. От неожиданного появления Клэр он попятился назад.

От испуга голос ее огрубел.

– Что вам угодно? – хрипло произнесла она.

– Ничего особенного, мисс, просто я хотел получше разглядеть лошадь.

– С какой целью? – сердито спросила Клэр, бросив тревожный взгляд на мужчину среднего роста, в крагах, в надвинутой на глаза шляпе. Это, несомненно был тот человек, которого она видела на дворе конюшни.

– Прекрасная лошадь, мисс, – сказал он, заискивающе улыбаясь – Отличный скакун, готов побиться об заклад!

Напряженное выражение на лице Клэр не изменилось.

– Я спросила, что вам угодно. Вы что, шли по моим следам от платной конюшни?

– Да, в какой-то мере, мисс. Этот глупец конюх не пожелал подпускать меня ближе к лошади. Такая милая леди, как вы, не стала бы ругать человека только за то, что ему вздумалось полюбоваться лошадью, не так ли?

Клэр рукой дотянулась до кожаного подсумка, в котором лежал хлыст, и извлекла его оттуда. С ним она почувствовала себя увереннее. Небрежно похлопывая хлыстом, Клэр направилась к этому человеку, заметив, что он бросил на ремень пугливый взгляд.

– Отлично. Значит, вы ехали вслед за мной от самой конюшни. Я вас не видела, но не станем заострять на этом внимание. Скажите, почему вас интересует именно эта лошадь? Ведь в ней нет ничего особенного. Какова цель вашего появления здесь, возле моего дома?

– Я уже объяснил вам, мисс, – он все время нервно поглядывал на хлыст.

– Вы ничего толком не объяснили, – резко, теряя терпение, возразила Клэр. – Я буду считать вас конокрадом, если вы не назовете убедительную причину вашего преследования.

– Нет, мисс, нет, я не конокрад, – торопливо заговорил незнакомец. – Мне не дано таких указаний… – он вдруг осекся.

– Указаний? Чьих указаний и в отношении чего? – спросила Клэр, не снижая строгого тона и чувствуя, как учащенно забилось сердце.

Оправдались ли ее опасения по поводу лорда Рейна? Неужели прошлое снова пыталось схватить ее в свои объятия? – она почти бессознательно, яростно взмахнула хлыстом и что было сил хлопнула им, мужчина подскочил на месте. Жирным пальцем он попытался ослабить косынку на шее.

– Ну? – Клэр вложила всю свою надменность в один-единственный слог.

– Я не знаю, мисс. Честно, не знаю! Хозяин поручил мне найти каштанового цвета мерина с белым носком на одной ноге и шрамом на тыльной стороне другой.

Взгляд его переместился на лошадь, но в его положении он не мог как следует рассмотреть правую ногу животного. Он слегка продвинулся вперед, но в это время раздался холодный, как лед, голос Клэр.

– Если вы сделаете еще один шаг, я позову на помощь и вас арестуют. Убирайтесь!

– Но, мисс.

– Будьте вы прокляты! Вы что, не понимаете по-английски? Убирайтесь немедленно, или же я предъявлю вам обвинения в нападении, а заодно и в краже.

Краешком глаза Клэр заметила Сепа, который, спотыкаясь, поднимался на пригорок, и сразу почувствовала физическое облегчение.

– Стоит мне только закричать, и вас тут же доставят в тюрьму.

Она следила взглядом за Сепом, и непрошеный гость, обернувшись, посмотрел в том же направлении. Сеп, хотя и коротышка, был крепко сбитым человеком, а продолжительная жизнь на море неплохо развила его мышцы. Когда он вразвалочку поднимался на гору, это была внушительная картина.

– Хорошо, мисс. Я не хочу скандала. Я тихо уйду, но мне все же хотелось бы…

– Убирайтесь, – рявкнула Клэр. – И не смейте возвращаться!

Он повиновался, недоуменно пожав плечами, и спустя минуту она увидела его верхом на лошади, которую он, вероятно, оставил по другую сторону коттеджа. У нее оставалось всего несколько мгновений до прихода Сепа, чтобы привести себя в порядок. Она поспешила в гостиную, вымыла лицо и руки в тазу с холодной водой.

Несмотря на проявленную твердость, ее трясло от переизбытка эмоций. Значит, этот человек, который искал лошадь со шрамом на тыльной стороне правой ноги, искал вполне определенное животное – ту лошадь, которую она увела из лучшей каретной упряжки лорда Рейна. Именно она, Клэр Корт, была конокрадом, а не этот несчастный человек, услугами которого воспользовался лорд Рейн.

Она спрятала лицо в мягком махровом полотенце. Боже мой, она была не только конокрадом. А что можно сказать о кошельке с золотыми гинеями? Какое наказание ей грозило – веревка или тюрьма? Скорее всего, лорду Рейну будет все равно!