Полюбить незнакомца

25

Итак, лорд Рейн наконец сделал свой шаг. Клэр оторвала взгляд от пергамента. Она не испытывала никакого страха – лишь чувство облегчения, что игра в ожидание прекратилась. «В среду на следующей неделе», – написал он, а сегодня – пятница. Она подумала о наблюдателях, как он их назвал, которые патрулируют повсюду, отрезав ей все пути к побегу. Он обезопасил себя на случай, если ей придет в голову идея обратиться за помощью закона. Если она это сделает, то, являясь несовершеннолетней, будет насильно доставлена к отцу. Нет, она останется на месте и не доставит лорду Рейну удовольствия выслеживать ее и пресечь ее попытки к побегу. Она не станет скрываться в одиноком, безлюдном месте, где ее могут схватить и бросить в карету, и никто вокруг ничего не увидит, и никто не узнает, где же она теперь.

Сложив письмо, она отнесла его в спальню и сунула в старую соломенную корзину, которую захватила с собой из дома Хэркорта. В ней хранились шелковое платье янтарного цвета, изящные шлепанцы и тонкое нижнее белье, которые он подарил ей. Она запихнула ее на самое дно шкафа, под висевшие на плечиках платья. До среды еще далеко. Он, вероятно, рассчитывает, что о сопротивлении с ее стороны не может быть и речи. Но, несомненно, времени оставалось достаточно, чтобы что-нибудь придумать. Ей было не по себе от мысли, что она может вовлечь в это грязное дело людей, которых она привыкла уважать, – ей будет противно, если они вообразят себе что-то дурное о ней. К какому бы выводу она ни пришла, решение должна принять только она одна. Лорд Рейн был титулованным, богатым. Несомненно, повсюду в высших кругах у него были друзья, не говоря уже о низших сферах!

В субботу она продолжала шить платье для Евы Пэттерсон, которое должно быть готово ко вторнику. В полдень она заметила, что в гору поднимается Септимус Томас. Он что-то распевал хриплым голосом. Слов нельзя было разобрать, что было весьма кстати, так как морские песенки обычно не отличаются изысканным содержанием. Заметив ее на крыльце руки в боки, он резко остановился, прекратил петь и бросил на нее хитрый, подобострастный взгляд.

– Добрый день, мисс! Какой приятный выдался денек, не правда ли? Достаточно крутой подъемчик для такого старика, как я!

Он не спускал внимательного взгляда с ее серьезного лица.

– Разве я вас приглашала? – холодно бросила Клэр.

Сеп, почесывая подбородок, растерянно посматривал по сторонам, крутя головой.

– Фактически, конечно, нет, это точно, но мне захотелось предложить вам свои услуги, – он сделал паузу, надеясь на прилив вдохновения. – Я хотел бы взглянуть на засов в вашей задней двери, мисс. Он ужасно скрипит, просто ужасно, – он весь просиял, найдя этот предлог.

– Откуда вам это известно, если я закрываю его только ночью, когда ложусь спать?

– Я просто уверен в этом, мисс, так как собственными глазами видел, как он заржавел. Помяни мои слова, – сказал я себе, – у мисс могут возникнуть неприятности с этим засовом в одну из ночей, провалиться мне на этом месте!

– Септимус Томас, у вас богатое воображение, но если это повод устроиться поближе к моему чайнику, то он самый неубедительный из всех предыдущих.

Сеп смотрел на нее с раскаянием и удивлением одновременно.

– Вы не даете человеку занять прочную позицию и сразу открываете по нему огонь! Мощный бортовой залп, словно я врезался в баржу адмирала под предлогом попросить немного дерева для вырезания ножичком!

– Септимус Томас, вы негодяй, мошенник и предатель женщин, в частности, вы предали меня.

– Я предатель, мисс? Я никогда не предавал ни одной женщины в жизни, не говоря уже о такой юной леди, как вы.

– Ах, нет? Тогда кто же обманом заманил меня на борт «Сары» и смотался, как только я повернулась к вам спиной? Вам осталось только трахнуть меня по голове чем-нибудь потяжелее, как на вашем месте непременно поступил бы пират или какой-нибудь гнусный вербовщик во флот. Вы отправили меня без предупреждения в дрейф и не предоставили времени, чтобы заполнить бортовой журнал.

Клэр, запыхавшись, сделала паузу, чтобы сдержаться и не расхохотаться, а Сеп попытался возразить:

– Ах, мисс, вы неправильно подбираете слова. На борту был капитан Марк, и трудно находиться в более надежных руках. С вами ничего не стряслось, только вот морской бриз подрумянил вам щеки. Вам понравилась прогулка?

Клэр решила не сообщать ему о своей прогулке за борт и вместо этого сказала:

– Она была достаточно приятной, если только не считать штилевую погоду.

– Ах, мисс. С этим всегда проблема. Можно угробить таким образом кучу времени. Ничего не остается, кроме того как сидеть без дела, чесать языки и пить в ожидании, когда подует ветер и вновь наполнит паруса.

– Хорошо, Септимус Томас, вы все же добились своего. Я ставлю на плиту чайник, а вы займитесь этим подозрительным предметом.

– Каким предметом, мисс?

– Засовом, Септимус, – напомнила Клэр, улыбнувшись ему через плечо. – Неужели вы уже забыли о цели своего прихода?

Сеп, смиренно улыбаясь, последовал за ней на кухню.

Ко вторнику у Клэр все еще не возникло плана, как избежать заговора лорда Рейна. Если его люди повсюду следили за ней в самых незаметных местах, то они наверняка торчат в самом Кливдоне и от их внимания не ускользнула и бухта. Вероятно, любой поднимающийся на борт судна пассажир, проходил мимо людей, имеющих на руках ее словесный портрет. Она подумала о том, чтобы, переодевшись в одежду мальчишки, ускользнуть на торговом судне, но не знала, где раздобыть одежду и что отвечать на вопросы команды. Она, упрямо покачав головой, решила подготовиться к визиту мисс Пэттерсон.

Снова Ева шумно ворвалась в коттедж в сопровождении своей горничной Марии, а Уильям вежливо остался ожидать у двери. Платье было готово к сроку, и вновь Ева, надев его, принялась крутиться перед зеркалом, изучая себя со всех сторон. Клэр была вынуждена признать, что Ева просто сияла. Мисс Пэттерсон поманила рукой горничную, которая открыла кожаный с позолотой ларец, в котором хранились драгоценности. Клэр с восхищением уставилась на ожерелье из рубинов и бриллиантов, которое горничная надела на шею Евы.

Горничная улыбалась, глядя на Клэр, словно драгоценности ее хозяйки добавляли блеска ее собственному лицу. Ну разве есть на свете хоть один молодой человек, который не утратит дара речи перед этим чудесным видением?

Оказалось, что один на самом деле был, послышалась сардоническая реплика Уильяма Оливера:

– Только тебе, дорогая кузина, могла прийти в голову идея совершать поездку с целым состоянием у себя на коленях для того, чтобы убедиться, что красный цвет выбран надежно. Неужели ты предполагала, что мисс Корт сошьет тебе к субботе другое платье, если бы ты ошиблась?

– Я редко ошибаюсь, – ответила Ева, продолжая думать о своем, – к тому же я уже прикладывала рубины к отрезу шелка.

– Тогда чего ради тащить с собой весь ларец?

– Ну разве ты можешь это понять? – вздохнула она. – А вдруг понадобится изменить само ожерелье, чтобы оно лучше оттенило вырез платья, сделало его еще импозантней? Все должно быть совершенно. Во всяком случае не каждую неделю девушке исполняется двадцать один год.

«Так, значит, вот о каком событии она пеклась», – отметила про себя Клэр и громко сказала:

– Позвольте мне выразить вам наилучшие пожелания, мисс Пэттерсон. В этот вечер на самом деле у вас не будет соперниц.

– Надеюсь, – снисходительно ответила Ева. – Хотя там будет весь город.

– Включая старпома Конрада, – не преминул съязвить Уильям.

Ева через плечо бросила на него саркастический взгляд.

– Ты не посвящен во все мои беседы с отцом, Уильям. В субботу будет сделано еще одно особое сообщение, кроме оглашения даты нашего бракосочетания.

Со сторон двери не последовало никакого замечания, и Клэр осмелилась украдкой бросить взгляд на капитана Оливера. Лицо у него побледнело, как полотно, а его синие глаза вспыхнули, как горящие угли. Этот взгляд, казалось, мог испепелить Еву, если бы она предусмотрительно не перевела взор на свое отражение в зеркале. Мария по приказу Евы осторожно сняла ожерелье и благоговейно уложила его обратно в кожаный ларец.

Клэр без всякой на то причины вдруг вспомнила ту жену владельца «Искателя приключений», которая была доставлена на берег на спасательном круге. Женщины имеют право уходить в море вместе с мужьями. Капитан Оливер регулярно совершал рейсы обычно на «Дельфине». Нельзя ли использовать его с целью побега? Вряд ли кто-нибудь осмелится вмешаться и воспрепятствовать подняться на борт флагманского судна леди в сопровождении капитана. Томас Пэттерсон был богатым, пользовавшимся влиянием человеком, может, даже богаче лорда Рейна. Его шпионы могут разузнать о маршруте судна, но вряд ли предпримут что-либо, не получив от него дальнейших инструкций. Нужно действовать и делать все по порядку. Прежде она должна проявить максимум внимания к Уильяму Оливеру.

Когда Ева с помощью Марии снимала новое платье, Клэр тут же воспользовалась представившейся возможностью.

– Не угодно ли вам сесть, капитан Оливер? Потребуется некоторое время, чтобы должным образом завернуть платье мисс Пэттерсон.

Он рассеянно поглядел на нее, затем, кажется, до него дошел смысл сказанных ею слов. Клэр одарила его мягкой, поощрительной улыбкой.

– Я уверена, что капитану «Дельфина» приходится во время службы ходить взад и вперед по мостику, но даже капитан может позволить себе время от времени отдохнуть и расслабиться. Стулья у меня весьма удобные. Могу вас в этом заверить, но если вы в этом сомневаетесь и предпочитаете стоять… – она намеренно не завершила фразы, печально ему улыбнувшись.

Капитан Оливер, полагая, что в данный момент подвергается сомнению его галантность, поспешил заверить ее, что комфорт, предоставляемый ее стульями, не вызывает ни малейшего подозрения. И он, подтверждая правоту своих слов, принял ее приглашение, в свою очередь послав ей самую обворожительную улыбку.

– Насколько вам известно, мисс Корт, у капитана корабля достаточно забот, но самая последняя – это личный комфорт, – закончил он с важным видом.

Клэр, всплеснув руками, с восхищением посмотрела на него.

– Да, на самом деле, бремя ответственности, лежащее на командире, является большой ношей для чувствительного человека.

Она бросила взгляд на Еву, которая уже переоделась в старое платье.

– Простите, капитан Оливер, – пробормотала Клэр и подошла к женщинам.

– Закрой получше ларец, Мария, – приказала Ева.

Клэр взяла у нее из рук красное платье и, как следует сложив его, завернула в мягкую бумагу, перевязав ленточкой. Сверток получился внушительных размеров, и Ева оценивающе его разглядывала.

– Сначала отнеси ларец в карету, а затем положи платье на заднее сиденье, – сказала она, обращаясь к горничной. – Тебе, Мария, придется возвратиться в Кливдон на общественном дилижансе.

Молодая женщина обидчиво надула губки, и это, кажется, рассмешило Еву.

– В карете нет места для тебя и для платья. Не могу же я оставить платье? Делай, как тебе сказано, если по-прежнему хочешь у меня служить.

Горничная, не промолвив ни слова, покинула коттедж.

– Отошлите счет мистеру Пэттерсону, мисс Корт. Такими вещами занимается он. Пошли, Уильям.

Она выпорхнула из дома, а капитан Оливер медленно встал со стула. Клэр улыбнулась ему, решив позволить себе еще немного кокетства и лести.

– Я убеждена, что скоро вы займетесь своими истинными обязанностями, капитан Оливер, и больше не будете сопровождать леди к модисткам. На днях я видела, как поднимали паруса на «Дельфине». Море было довольно бурным, но вы умело вывели судно из бухты, – произнесла она, стыдливо опустив глаза, голосом, полным девичьего восторга.

Он недоуменно смотрел на нее, глаза у него расширились, а взгляд затуманился. Она вдруг вспомнила, как Сеп злорадно сравнил его с плавающим стогом сена, и с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Губы у нее дрогнули.

Капитан Оливер бросил на нее теплый взгляд. Заметив дрожь на губах Клэр, он счел, что это проявление заботы о его безопасности.

– Ну что поделаешь, мисс Корт, риск – это часть жизни капитана, – скромно ответил он, недоуменно пожав плечами, словно хотел сказать: «Ну о чем здесь говорить?»

Они подошли к двери, вышли на солнцепек. Оливер Уильям не спускал глаз с лица Клэр, и глаза у него стали такими же задумчивыми, как у Евы, когда она разглядывала свое новое платье. Ей стало слегка не по себе. Может, она переборщила с дозой лести?

– Вы часто наблюдаете, как «Дельфин» поднимает паруса?

– У меня слишком мало для этого времени, – ответила она, отрицательно покачав головой.

– Но вы ведь видели, как я выводил его из гавани?

– Иногда я позволяю себе такую привилегию, – изысканно ответила Клэр, скромно потупив глаза. – «Дельфин» – прекрасное судно.

– Приятно слышать, – отозвался Уильям Оливер, и Клэр заглянула в его улыбающееся лицо. – Ну, а какого вы мнения о его капитане?

– Это несправедливый вопрос, сэр, так как мы еще очень мало знакомы.

– Может, мы исправим такое упущение, мисс Корт?

– Может быть, сэр.

– Я поднимаю паруса в пятницу с ранним приливом.

– Дальний переход, капитан?

– Довольно короткий, но он имеет очень важное значение. Мы дойдем только до Байдфорда в Девоне.

– Значит, вы вернетесь к балу мисс Пэттерсон, посвященному ее совершеннолетию?

– Конечно, вернусь. Это будет великолепное событие, которое никак нельзя пропустить, – он помолчал, глядя на нее. – Может, в пятницу я увижу вас возле стены в гавани и смогу убедиться, что увезу с собой ваши добрые пожелания?

– Вполне вероятно, сэр, – загадочно произнесла Клэр.

Ева сейчас стояла далеко и не могла их расслышать. Клэр решила не упускать такой удачной возможности.

– Уверена, что у вас на борту достаточно комфортабельные условия.

– Вполне сносные.

– Что за восхитительная, увлекательная жизнь, – вздохнула она. – А мне еще ни разу не приходилось быть на корабле.

– Может, мы исправим и эту оплошность, мисс Корт?

Ева громко позвала его из кареты. Уильям Оливер скорчил забавную гримасу.

– Не могу перенести от вас упреков в том, что заставляю ждать свою драгоценную кузину. До пятницы, мисс Корт, – кивнув Клэр и улыбнувшись на прощанье, он направился к карете.

Рано утром в пятницу Клэр была в бухте. Там оказался и Септимус Томас. Увидев ее, он ухмыльнулся.

– Доброе утро, мисс. Вы пришли, чтобы посмотреть, как отчаливает «Дельфин»? – он обвел рукой гавань. – Нигде что-то не видно злых морских вербовщиков, так что с вами ничего не случится, только если «Дельфин» не захватят пираты, – он посмотрел в сторону судна. – По-моему, там не реет черный флаг с черепом и костями.

Он крякнул от удовольствия, радуясь собственной шутке, но Клэр весьма холодно посмотрела на него.

– Очень, очень смешно, мистер Томас. Так же смешно, как и ваша выдумка с дверным запором. Он сразу же отвалился, после того как вы его починили.

– Оставьте, мисс! Не может этого быть! Я только немного подправил его, чтобы не скрипел.

– А он и не скрипел, до того как вы к нему прикоснулись.

– Ладно, мисс, – мудро заметил Сеп. – Считайте, что он все равно должен был отвалиться со дня на день. Вы, вероятно, сильно дернули его, чтобы сбылось мое предсказание. Я зайду и все сделаю – поставлю новый. Где-то в куче железок на ферме должен валяться засов, хотя, конечно, сразу его там не найдешь – придется затратить уйму времени.

Клэр, повернув голову, посмотрела на него с торжествующим видом.

– Я не удивлюсь, если вы там прокопаетесь до полудня, и скорее всего, до времени чая. Не так ли?

– Вполне, мисс, может быть, – ответил Сеп с не менее торжествующим видом, – Там в куче столько всевозможных железок, их просто полно в этом амбаре.

– Уверена, что вы сделаете все, что в ваших силах.

– Да, мисс, постараюсь. Можете на меня положиться.

Клэр кивнула и отвела взор от «Дельфина».

– Капитан Оливер уже поднялся на борт?

– Я его не видел, мисс, но он обычно появляется после погрузки. Он приезжает на гарцующем коне, спускается к самой воде, весь такой молодцеватый, с золотыми нашивками, словно адмирал, который готов повести за собой в сражение моряков. Все это показуха, мисс, ему никогда не стать настоящим моряком, как Марку Конраду.

– Ну, «Дельфин» – это не «Виктория», Сеп, и он не идет в сражение, а лишь до залива Байдфорд.

Сеп вытянул шею, чтобы получше разглядеть выехавшую на пристань карету. Из нее вышел капитан Оливер, держа в руках парусиновый мешок, и медленно направился к трапу. Он был ужасно бледен и шел неуверенной походкой.

– Один только вид «Дельфина» переворачивает у него все внутри, – вздохнул Сеп.

Клэр наблюдала, как капитан Оливер медленно, с трудом поднимался вверх по трапу.

– По-моему, он плохо себя чувствует. Поэтому, вероятно, он и приехал в карете.

– Скорее всего вчера вечером свалился за борт с бутылкой портвейна, и теперь опасается, что упадет с лошади, – убийственным тоном возразил Сеп. – В мою бытность моряком за это сразу получали дюжину плетей.

– Но мистер Оливер – капитан торгового судна, – напомнила ему Клэр, – а вы говорите о королевском военно-морском флоте.

– Офицеры и барчуки всегда выходят сухими из воды, – горько сказал Сеп.

Они молча наблюдали, как капитан спустился вниз. Его кучер разговаривал с группой зевак, пришедших поглазеть, как «Дельфин» будет сниматься с якоря. Клэр думала о том, не забыл ли капитан Оливер о своем обещании, о том, что она придет в бухту.

Минут через десять он вновь появился на палубе.

– Боже, как же он бледен, – прошептала Клэр.

Несмотря на довольно прохладное утро, он вдруг вытащил носовой платок и вытер со лба пот.

– Ну вот, – хрипло проворчал Сеп, – его уже потом прошибло, а «Дельфин» все еще не сдвинулся с места.

– Кажется, вы не правы, – медленно произнесла Клэр. – Капитан Оливер – человек гордый. Он не позволит себе стать посмешищем в глазах тех, кого считает ниже себя. Вы вот сказали, что он показушник. Тщеславный человек обязан скрывать свои слабости.

Сузив глаза, Сеп наблюдал за его поведением и вдруг увидел, как руки капитана вцепились в поручень.

– Он на самом деле ужасно бледен, мисс, могу в этом поклясться. Что стряслось с парнем?

Глаза всех любопытных зрителей сконцентрировались на фигуре капитана Оливера, включая членов экипажа. Кучер прекратил болтовню и глазел на своего хозяина. Уильям Оливер, схватив руками шейную косынку, стащил ее, словно она мешала ему дышать. Его дикий взгляд, казалось, блуждал, никого не видя. Он открыл рот, но никакого звука не последовало. Вдруг все увидели, как капитал Оливер рухнул на палубу. Среди собравшихся раздался шепот, напоминающий шум набегающей на гальку морской волны.