Помета

א

В год, когда поползли слухи о гибели евреев моего города, я жил в одном из кварталов Ерушалаима, в доме, построенном мною после погрома, случившегося в году ТАРПАТ[2], а гематрия "ТАРПАТ" равна "Нецах Исраэль"[3]. В ту ночь, когда арабы лишили меня крова, дал я себе обет – если Всевышний пожелает и я останусь в живых, построю дом в Ерушалаиме, в том же квартале, который враги пытались разрушить. Милостью Божьей спасся я от рук их и остался с женой и детьми жить в Ерушалаиме.

И исполнил я обет свой и построил дом, и сделал сад и посадил в нем дерево[4].

И сидели мы с женой и детьми, как хотел того Оплот наш и Создатель, – иногда в тишине и покое, a иногда – в страхе и ужасе перед Мечом Пустыни, угрожавшим всем сидящим на Святой Земле.

Несмотря на многочисленные трудности, я все принимал за благо и не жаловался. Более того, к каждому несчастью я относился так: лучше жить в Эрец-Исраэль, чем в Галуте, ибо Эрец-Исраэль дает нам силы и смелость, а в Галуте мы способны лишь быть идущими на заклание овцами. Многие тысячи сынов Израиля, несчастья которых несопоставимы с моими, – убиты, задушены, утоплены, сожжены и похоронены заживо, – мои братья, друзья и родня.

Прошли они все виды пыток, замучены насмерть злодеями, богохульниками и гонителями нашими, каких еще не видел свет.