Понарошку

Глава 12

— Я же говорила, что она что-то затевает! — Катя схватилась за голову, рухнув на расправленный диван, и почувствовала под рукой шёлк простыни. Несколько мгновений она разглядывала расстеленную постель, а потом вдруг с криком вскочила как ужаленная:

— О, боже!.. Диван!.. Бабушка… Нужно срочно привести всё в нормальный вид!

Гоша понял её моментально. Рывком, сорвав дорогое постельное белье, как попало, сгреб все в охапку и быстро отнес в спальню. Вернувшись в гостиную и встретившись взглядом с испуганной Катериной, Игорь покачал головой и невесело усмехнулся:

— Нда, Катенька, как говорится — Штирлиц был на грани провала…

Затем молниеносно собрал диван и застыл посреди комнаты истуканом. До него только сейчас дошел смысл происходящего.

— Кать, у нас с тобой только два спальных места. Твоя кровать и мой диван. Гостевых спален у меня нет. Ну, и где мне теперь спать?

— Я же предупреждала тебя — бабушка не тот человек, от которого можно отвертеться за здорово живешь.

— Так. Стоп. Давай-ка успокоимся для начала, — он подошел к ней, и взял её руки в свои, — всё, что нам нужно, это сохранять спокойствие и выглядеть влюблёнными на все сто.

— Да уж… Влюблёнными… — Вздрогнув, Катя высвободила руки и отодвинулась от Игоря подальше. — Боюсь, что на сегодня я весь свой актёрский талант уже исчерпала…

— А что, есть варианты, Кать? По легенде — мы с тобой молодожены. Разве нет? Поэтому, сегодня мы будем спать вместе.

— Похоже, выход у нас и вправду только один. Только, Игорь… я очень надеюсь на твою порядочность. Не забывай, пожалуйста — мы муж и жена только формально. Так что — никаких вольностей.

— Я похож на человека, который станет силой принуждать девушку к сексу что ли? — Обиделся Гоша.

— Не похож, конечно. Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть. Просто так сказала, на всякий случай.

Следующие несколько минут они лихорадочно приводили квартиру в порядок.

Потом, Игорь, одарив девушку очередным взглядом от которого у неё по коже табунами разбегались мурашки, пробормотал, что, пожалуй, отправится в душ, пока не появились их полуночные гости.

Когда раздался звук закрывшейся двери, Катя с облегчением вздохнула.

С некоторых пор её начали не на шутку пугать эти его непонятные взгляды.

Вернее, не пугать.

Смущать.

Неподвижные, пристальные, они, казалось, проникали под кожу… касались сердца…

Иначе, почему, оно начинало так неровно биться, когда его взгляд останавливался на её лице.

Звонок в прихожей раздался, когда Игорь еще плескался в душе. Вздохнув, Катя перекрестилась и пошла открывать. На экране видеофона маячили Андрей Игоревич с виноватым видом и спокойная как индийский Будда бабушка.

— Вы уж простите нас, Катюша, за столь поздний визит, — с порога начал извиняться Наумов — старший, — но Елена Станиславовна категорически отказалась ночевать в нашем доме и была весьма настойчива в своем желании увидеть вас.

— Да, Катенька, ты уж не сердись на старуху, — шагнув в прихожую и осматриваясь, повинилась Елена Станиславовна, — мы так давно не виделись с тобой. Вот мне и захотелось провести в твоем обществе лишний часок. Я ж ведь уже завтра уеду обратно. Да и подарок я тебе купила. Так не терпится посмотреть, какова ты в обновке. Впору ли?

— Ничего страшного, — Катя слабо улыбнулась, пытаясь унять бешено колотящееся сердце — мы еще только собирались ложиться спать. Может чаю? — Спросила она у Андрея Игоревича, совершенно не зная, что делать дальше.

— Нет, нет, Катюша, спасибо! Мне пора.

— А и правда, — поддержала его Репнина, — поезжайте с Богом, Андрюша. Вам ехать еще далеко, а на дворе почти полночь. Светочка там, наверное, переживает. Вы уж передайте ей большой привет от меня! Такая славная женщина. Прямо чудо! И не серчайте, если что, но мне и в самом деле хочется побыть с внучкой.

— Ну что вы, Елена Станиславовна! — Произнес Андрей Игоревич, целуя протянутую для прощания руку, — какие обиды, право! Просто, мы думали, что у нас Вам будет удобней. У Игоря, конечно, просторная квартира, но рассчитана она была на одного. Так что, гостевых комнат у него нет.

— Полноте, голубчик, — улыбнулась Репнина, — я их не стесню. Много ли мне, старой, места надо. Так что поезжайте, милый, и ни о чем не беспокойтесь. Завтра увидимся. Доброй ночи!

— Доброй ночи! — Андрей вежливо раскланялся и удалился, с тревогой думая, как Гошка будет выкручиваться из создавшейся ситуации.

Проводив Гошиного отца, Катя провела бабушку в гостиную. Судя по выражению лица последней, новое местожительство внучки ей понравилось. Особенно камин, возле которого она ненадолго задержалась, проведя рукой по мраморной полке и довольно поцокав языком. Наконец, вдоволь нагулявшись по гостиной и заглянув в столовую, бабушка уселась в кресло. Она бы и в спальню нос сунула, но покрасневшая как рак Катерина, не позволила ей это сделать, напомнив на минуточку о личном пространстве и мельком упомянув о некоем беспорядке. Бабуля недовольно хмыкнула, но отступила.

— Ах, да, Катенька! Я совсем и забыла. Все склероз проклятый!

«Ну да, — мысленно усмехнулась Катя, — все бы в твоем возрасте таким склерозом страдали! Что же ты затеваешь, интересно?»

— Подарок — то я тебе свой так и не отдала! Вот. Возьми. — Она достала из фирменного пакета, который все это время держала в руках, небольшую яркую коробочку и протянула внучке. — Муж твой обалдеет, когда увидит тебя в этом! Угу. Правда, Светочка, почему — то решила, что это уж слишком вызывающе, а я считаю — самое оно в медовый месяц! Открой, не стесняйся. Хочу, чтобы ты сейчас же это примерила.

Предчувствуя подвох, Катя дрожащими руками, открыла коробочку, вытащила оттуда нечто, встряхнула и испуганно охнула, закрыв рот ладошкой.

Светлана Олеговна была права на все сто! Это было слишком уж чересчур!

Нечто оказалось длинной почти невесомой ночной сорочкой тончайшего брюссельского черного кружева с тонюсенькими лямочками, глубоким декольте и разрезом почти до паха. Которая была призвана не только, не скрывать прелести её обладательницы, но наоборот откровенно их подчеркивать!

«Господи Иисусе!! — мысленно взмолилась Катя. — Она что, хочет, чтобы я ЭТО надела?! Ни за что!!»

— Ну как? — Поинтересовалась любящая бабуля, пристально наблюдая за внучкой. — Понравилось? Красиво, правда? А уж цена! Даже озвучивать не буду.

— Эээ… да… бабушка! Очень красиво! — Очнулась, наконец, обалдевшая Катерина. — Спасибо большое! Я обязательно когда-нибудь её надену!

— Что значит — когда-нибудь? — Спросила Елена Станиславовна. — Э, нет, милая, так дело не пойдет! Я её что — зря покупала? Ты оденешь её прямо сегодня.

— Нет! — Упрямо затрясла головой Катя. — Только не сегодня. Пожалуйста, бабушка!

— Почему? Или ты собственного мужа стесняешься? А?

Красная как вареный рак Катя молчала, умоляюще глядя на бабушку.

— Отчего же, дитя мое? Твой супруг уже достаточно хорошо знает тебя и наверняка видел не только в откровенном наряде, но и без оного. Или нет?..

Бедная Катя, уже не знала, куда деваться от пронзительного взора старой княгини, когда в самый разгар спора в гостиную вошел Игорь.

— О чем спорим, милые дамы? — Вежливо поздоровавшись с мадам Репниной, поинтересовался он с порога.

Появление Гоши несколько разрядило обстановку. Бабушка переключила внимание на хозяина квартиры, на время оставив девушку в покое.

А посмотреть действительно было на что.

Высокий, стройный, с растрепанными, влажными после душа волосами и лукавыми чертиками в небесно-голубых глазах Гоша, представлял собой весьма впечатляющее зрелище. Обтянутые черной борцовкой Гошины плечи, размахнулись на зависть мистеру мира. Внушительные, но не перекачанные бицепсы, перевитые жгутами вен. Тонкая талия. Едва державшиеся на узких бедрах домашние потертые джинсы с дыркой чуть ниже колена. Босые ступни утопали в ворсе пушистого светлого ковра.

«Ох и хорош, чертяка! — Мысленно восхитилась Елена Станиславовна, обозрев новоиспеченного зятя с головы до ног. — Только попробуй, не оправдать моих ожиданий!», а вслух сказала, ни словом, ни жестом не выдав своих чувств.

— Да вот, упрямиться вздумала супруга ваша. Ни в какую, не желает, подарок мой примерять. Может хоть вы, Игорь, жену образумите.

Мельком взглянув на нечто кружевное и невесомое, судорожно сжатое в руке смущенной донельзя Кати, Гоша подошел к ней, преспокойно обняв за талию:

— Кать, ну что с тобой? Порадуй бабушку, примерь обновку. — И обратился к пристально следившей за ними Елене Станиславовне:

— Она просто немного растерялась. Ваш визит, надо сказать, стал приятной неожиданностью. Поэтому, мы сейчас, отпустим Катю в душ, а я вам помогу с диваном. Он, правда, не столь удобен, как кровать в гостевой спальне в доме моих родителей, но, к сожалению, мы пока не успели обзавестись новой жилплощадью.

— Давай, Катюш, беги в ванную, там и переоденешься, — он легонько скользнул губами по её щеке, затем убрал руку с талии и легонько подтолкнул к выходу из гостиной.

Кате ничего другого не оставалось, как пойти в душ.

В ванной, прежде чем забраться в кабинку, она еще раз встряхнула сорочку, внимательно рассматривая.

— Да уж! — Сквозь зубы проворчала Катя. — Ну, бабушка! Затейница, блин! И как, скажите на милость, прикажете мне показываться в этом ему на глаза?!

Забравшись в кабинку, она долго стояла под душем, мечтая о том, что Игорь уже уйдет в комнату, а может быть даже уснет, и ей не придётся щеголять перед ним в высшей степени откровенном наряде.

Она специально сделала воду, как можно более горячей, чтобы обжигающий кожу душ окончательно разморил уставший организм. Чтобы в голове осталась только одна мысль — о сне. Заснуть быстро, заснуть до того, как придут непрошеные мысли. Мысли о любимом мужчине, таком близком и таком недостижимом… Целая ночь… в одной комнате.

Кабина быстро наполнялась паром, тугие горячие струи воды били по плечам, снимая напряжение, прогоняя усталость, изгоняя из головы все ненужные мысли… Все, кроме одной, той, от которой она так хотела избавиться… Безуспешно.

Выключив воду, Катя усилием воли заставила себя выйти из душа. Кажется, если бы она простояла ещё на минуту дольше, улеглась бы спать прямо здесь, свернувшись калачиком на полу кабины.

Сняв шапочку с волос, она тщательно вытерлась большим пушистым полотенцем, смазала кожу кремом и нерешительно взяла в руки сорочку.

Надо сказать, что кружевное чудо Кате нравилось, но как предстать в нем пред ясны очи супруга, девушка совершенно не представляла. А то что, он сидит в гостиной и дожидается её, она даже не сомневалась. А как же! Солидарность — наше все! Собравшись с духом, ну не голой же выходить в конце концов (совершенно дезориентированная неожиданным подарком и напором бабушки, она даже не подумала прихватить из своей комнаты нижнее белье), Катя надела, легко скользнувшую по телу сорочку и робко посмотрела в зеркало. К её ужасу, густое кружево хоть почти и скрывало её обнаженность, но… зато открывало обширное поле для фантазии.

— Офигеть! — сказала она, присаживаясь на краешек ванны и закрывая лицо руками.

Посидев минут пять и, осознав, что выйти все же придется, пока Гоша с бабушкой сами не пришли за ней, он встала и, повернув ручку, тихо покинула гостеприимную ванную.

Подкравшись к гостиной, она осторожно выглянула, отметив, что бабушка и её супруг, довольно мирно о чем-то беседуют.

— А, Катюша, — досужая Елена Станиславовна все же заметила её, — что ж ты так долго?! Время позднее, пора бы и спать лечь, а ты все в душе полощешься. Игорь вон уже заждался тебя.

Выдохнув и мысленно уговаривая себя собраться, Катя вступила в гостиную.

Увидев жену, Гоша забыл, как дышать. Нет, он уже немножко успел привыкнуть к тому, как выглядит Катя в своем домашнем костюмчике, но это…это было… Охренительно красиво, чрезвычайно соблазнительно и безумно сексуально! Вот как это было!

— Твою мать! — Мысленно выругался Гоша, чувствуя, как от желания вскипает кровь. — Ни хрена себе подарочек! Ай да бабуля! Натуральная бестия!

— Вау! — Больше он ничего не смог произнести вслух.

— Мило… мило, — спокойно сказала бабушка, критически осмотрев внучку, — и с размером угадала.

— Ты довольна, бабуль? — Не зная, куда деть глаза и чувствуя на себе голодный взгляд Игоря, спросила Катерина, — можно мы уже пойдем к себе.

— Так кто ж вас держит — то? — Изумилась Репнина. — Конечно — идите. Думаю, спокойной ночи вам желать бесполезно. — Ехидно улыбаясь, сказала она вслед вихрем сорвавшейся с места внучке и взлетевшему с кресла Игорю, умчавшемуся следом за женой.

В спальне, Катерина сгребла с кровати покрывало и молниеносно завернулась в него. Её трясло как в лихорадке. Гошу тоже ощутимо потряхивало, но он все же сумел взять себя в руки. Видя, что девушка сейчас забьется в самой настоящей истерике, он подошел, и, взяв отчаянно вырывающуюся Катю за плечи легонько встряхнул:

— Катя… — Ноль реакции. — Кать! — Тот же результат. — Да, Катя же! — Яростно прошипел он. — Успокойся сейчас же! Возьми себя в руки, ну! Все кончилось. Все уже хорошо. Мы одни. И я тебя не обижу! Честно! Я ничего не собираюсь с тобой делать.

Чувствуя, что сопротивление слегка ослабло, он тихонько обнял её, притягивая к себе. Катя обессиленно прижалась к нему, глухо всхлипывая в кольце его рук.

— Ну, что ты, малыш. Не надо плакать. Все же хорошо. — Гоша, ласково провел рукой по волосам жены. — Я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Я же обещал, помнишь? Давай-ка, пойдем… Садись сюда. — По — прежнему, обнимая, Игорь подвел её к кровати и усадил на краешек. — Погоди минутку, я сейчас…

Он подошел к тумбе с левой стороны кровати и, открыв её, достал пузатую бутылку непрозрачного зеленого стекла и стакан. Щедро плеснув в него темно- янтарного напитка, он со стаканом в одной руке и бутылкой в другой, вернулся к сидевшей Кате, по горло укутанную в покрывало и протянул ей стакан.

— Выпей это. Давай, Кать. Залпом.

— Ч-что это? — Заикаясь, тихо спросила она.

— Это виски. Хороший. При стрессах очень помогает.

— Не буду. Я не пью крепкие напитки.

— Будешь! Еще как будешь. Это вместо лекарства. Нужно же тебе в себя прийти. Так что безо всяких разговоров.

Выпростав руку из-под спасительного покрывала, Катя все же взяла стакан, и, сделав маленький глоток, закашлялась.

— Ничего. — Гоша присел рядом, слегка постучал её по спине и сам сделал пару внушительных глотков прямо из горлышка. — Это с непривычки.

— Лучше не стоит и привыкать, — возразила Катя, но отхлебнула еще немножко. — Ой, голова побежала…

— Фигня. Завтра догонишь. Зато нервы в порядок приведешь. А то так и рехнуться недолго. Ты это… давай-ка спать ложись, Кать.

— Угу.

Они помолчали.

— Блин. — Нарушил тишину Гоша. — Скажи, прапрадедушку Елены Станиславовны, часом не Малютой Скуратовым звали?

— Нет. Еремеем Стрешневым. А второго — Игнатием Ростопчиным. И он был опричником, да.

— Тяжелое наследие значит. Так я и думал. Выходит у твоей семьи, давние порочные связи с опричиной.

— Почему это?

— Потому что у тебя не бабушка, а инквизитор в юбке какой-то. Это ж надо было такое придумать?!

— Да уж, — тяжело вздохнув, подтвердила Катя, — фантазия у неё богатая…

Они снова помолчали.

— Игорь… — после непродолжительной паузы позвала Катя.

— Что?

— Ты дверь закрыл?

— На защелку.

— Игорь, а ты не мог бы отвернуться и не подсматривать? Мне это… переодеться нужно.

— Конечно, мог бы.

Дождавшись, когда Игорь отвернется, Катя метнулась к шкафу. Быстро нашла там любимую пижаму и, переодевшись, юркнула в постель.

— Все. Можешь поворачиваться.

Игорь повернулся. Одарив её одним из своих странных взглядов, которые неизменно приводили её в смятение.

— Кать, если ты меня боишься, то я могу в кресле заночевать… или на полу.

— Ага. И завтра проснешься с насморком. Потому что по полу сквозняк. Или, с затекшей от неудобного положения шеей. Нетушки! Ложись. У тебя такая огромная кровать, что здесь еще пара человек поместится без особого ущерба. — Катя для убедительности похлопала по одеялу.

Гоша кивнул. По- прежнему, пристально глядя на неё, снял майку, расстегнул пуговицу на джинсах…

А она почему-то просто забыла закрыть глаза. Вот забыла — и всё тут. А когда вспомнила, не смогла себя заставить это сделать. Лишь когда он заложил большие пальцы за пояс джинсов, и плотная ткань поползла вниз, глаза захлопнулись сами собой.

— Не выключай ночник, пожалуйста, — пробормотала Катя, плотно зажмурившись и поворачиваясь на правый бок.

— Как скажешь, — раздевшись до нижнего белья, Гоша лёг в постель и накрылся лёгким покрывалом.

На правой половине кровати было тихо.

Супруга, лежавшая на расстоянии вытянутой руки, не подавала никаких признаков того, что всё ещё бодрствует. Пробурчав на всякий случай «Спокойной ночи», он повернулся на бок, в противоположную от Катерины сторону и с твёрдым намерением уснуть, закрыл глаза. После паузы в ответ раздалось такое же тихое и нейтральное — «спокойной ночи».

Полчаса, проведённые в бесплодных попытках попасть в объятия к Морфею, ясно дали Игорю понять, что поспать этой ночью ему не суждено. Ну, какой, спрашивается, может быть сон, после такого зрелища в гостиной?! Какой нормальный мужик смог бы заснуть рядом с умопомрачительной женщиной, лежащей на кровати в каком-то метре от него?! Разве что святой. А святым, Гоша перестал быть в четырнадцать, когда лишился девственности с разбитной дамочкой, на десять лет старше его.

Что может быть хуже, чем лежать в постели с женщиной и, не сметь к ней, даже прикоснуться?! Потому что обещал ей. Не прикасаться…

И еще, ему было обидно, да! Столько женщин с радостью ложились под него. Сколько сами предлагали себя, изнывая от желания попробовать — как это быть с ним. И Гоша мог с твердой уверенностью сказать — быть с ним хорошо! Потому что он дарил своим дамам классный секс. Потому что умел и любил им заниматься, думая, прежде всего не о собственном удовольствии, а своей партнерши. Какой бы случайной она не была. Потому что в тот момент, когда их тела соединялись, женщина становилась для него центром вселенной, пусть и на очень короткие мгновения. Он превращался в сгусток сексуальной энергии, сам плавясь в горниле страсти, но и испепеляя их, заставляя в голос кричать и плакать от восторга. Но, едва все заканчивалось к обоюдному удовольствию, он снова становился самим собой — за тридцать лет так ни разу и не испытав чувства даже отдаленно похожего на любовь.

Поэтому, расставания с дамами всегда превращались для Игоря в пытку. Поняв, что он больше не желает общения, они начинали преследовать его, закатывать сцены, которые он терпеть не мог, обещая покончить с собой и он, когда у него заканчивались все аргументы и уговоры, банально посылал их куда подальше и отправлялся на поиски другой.

Он был охотником, по сути. Поймав очередную красотку и наигравшись, он всеми способами старался избавиться от надоевшей подружки. Однажды, ему это стало неинтересно. Это же скука смертная, когда добыча сама идет к тебе и уже готова раздвинуть ноги, стоит лишь только заинтересованно взглянуть в её сторону.

С Катей же с самого начала все было по — другому.

Они уже неделю жили в одной квартире, но ни разу, ни словом, ни жестом, девушка не дала ему понять, что хоть немного заинтересована в нем. Она избегала его прикосновений, а первое время, вообще шарахалась как от чумного. Она не просто не хотела его. Она его боялась. И, черт! Как же это было обидно!

Сейчас, лёжа на боку и облокотившись на руку, смирившись с продолжающейся бессонницей, Игорь внимательно разглядывал лежащую рядом девушку.

Катя тихонько спала — стресс, и хорошая доза виски сделали свое дело.

В его жизни были женщины, гораздо красивей Кати, но ни одна из них так не завораживала его. Было в ней что-то необычное, какое-то особое очарование. Может быть, дело было в том, что он знал — кем она была. А может — в едва уловимой улыбке, притаившейся в уголках губ, или в изящной линии скулы, или в длинных пушистых ресницах, в завитке волос возле ушка, в узких ладонях, по-детски подложенных под щёку, в роскошной косе, которая сейчас расплелась наполовину и волосы со слегка завивающимися кончиками, мягким шелком струились по одеялу…

Во сне Катя казалась такой трогательной и беззащитной, что в душе Гоши, весьма далекой от романтики, странным и непонятным образом возникло желание защищать и оберегать. Хотелось дарить ей радость, ограждать от обид, быть сильным ради неё, чтобы она могла быть слабой рядом с ним…

И еще желание доказать, что он вовсе не такой, каким его считают все, включая собственных родителей. Что он тоже способен на… сильные чувства. Такие, как любовь, например… Любовь?… Господи! Куда его несет? Всё. Похоже, пора вызывать санитаров и — с ветерком в психушку. А куда еще? Раз уж такие мысли в голове бродят.

Это просто желание. Нестерпимое желание обладать этой необыкновенной девушкой. Вот!

Когда часы показали четыре утра, Игорь прекратил неравную борьбу с бессонницей и решил потихоньку пробраться в кухню. Уж лучше сидеть там, чем крутиться на кровати, рискуя либо свалиться с неё, либо наткнуться на сладко спящую Катю, а потом… А потом лечиться. И ничего больше.

А если не поможет, лечиться дальше.

А ещё лучше, восстановить прежние связи и провести хороший вечерок в компании с роскошной красавицей.

И жизнь снова станет прекрасной и беззаботной.

На цыпочках прокравшись в столовую, Гоша включил свет. В следующее мгновение, он услышал насмешливый, лишенный даже подобия вчерашней доброжелательности голос, до полусмерти его перепугавший:

— Ну, что, Игорек, не спится? По душам поговорить не хочешь?…