– Еще кофейку?
– Нет, спасибо, Мариночка, – Елизавете Игнатьевне на самом деле хотелось посидеть, поболтать, пожаловаться на жизнь... Но настенные часы в форме Африки, с горельефом бредущего на запад слона, показывали десятый час вечера.
Значит, скоро домой придет Дарофеев. Не стоило надолго оставлять его голодным.
– Да, – вспомнила Елизавета Игнатьевна, – для Светочки подберите что-нибудь.
– Что?
Марина работала модельером-дизайнером в совместной российско-французской фирме и к вопросам одежды относилась, пожалуй, с излишней серьезностью.
– Хотелось бы вечерний туалет, и чтобы плечи открыты. Я, правда, не знаю, бывают сейчас балы в школах?
– У одной клиентки сын в прошлом году закончил лицей. Так они три дня отмечали. Но это лицей, а у вас Светочка в обычной школе?
Дарофеева вздохнула, разговор о школе мог растянуться еще на битый час или дольше:
– Ой, Мариночка, давайте в следующий раз. Мне уже бежать пора!
– Хорошо, Елизавета Игнатьевна. Что вы сегодня берете?
– То шелковое платье, зеленой бронзы и английский костюмчик. Я подумала, решила, что черный будет элегантнее. Пока Марина заворачивала покупки, Дарофеева перед зеркалом в прихожей поправляла прическу.
Волосы были предметом гордости Елизаветы Игнатьевны и объектом зависти Марины. Но Марина обладала доставшейся в наследство огромной четырехкомнатной квартирой, которая с порога и до дальнего уголка кухни была заполнена роскошным антиквариатом.
Дарофеева не раз пыталась выторговать что-нибудь у Марины, но та держалась стойко и не транжирила наследство, ожидая состоятельного жениха. Но личная жизнь не складывалась, что не смущало Марину, а лишь давало еще один повод для разговоров.
– Пожалуйста, Елизавета Игнатьевна.
Марина принесла два свертка, большой и поменьше.
– Спасибо, Мариночка. – Дарофеева еще раз окинула взглядом свое отражение в высоком, до потолка, зеркале. Слегка вытертые расклешенные джинсы, белая шелковая блузка, минимум макияжа, и волосы – русые, некрашеные, волной, как на рекламе импортного шампуня.
Женщины поцеловались на прощание. Марина открыла бронированную дверь и выпустила гостью.
Лифт не работал и Елизавете Игнатьевне пришлось спускаться пешком, прижимая одной рукой к боку сумочку, а другой обхватив свертки с обновками.
У входной двери подъезда она остановилась, нащупала в кармане плаща брелок с ключами от машины.
Пока Дарофеева находилась у модельерши, завечерело. Накрапывал мелкий противный дождь. Порыв холодного ветра заставил Елизавету Игнатьевну поежиться, и она заторопилась к машине.
Морковного цвета “Форд” влажно поблескивал в паре метров от подъезда. На нем контрастно выделялись несколько прилипших тополиных листьев. Один из них прикрывал мигавший в углу ветрового стекла красный светодиод сигнализации.
Стараясь не наступать в лужи, Дарофеева подошла к автомобилю, нажала кнопку не брелке. Сигнализация дважды пискнула, отключаясь. Елизавета Игнатьевна открыла дверцу, закинула свертки на заднее сидение к другим покупкам. Она потянулась к листьям, налипшим на стекло, и тут ее схватили. Грубые руки обхватили ее и сжали, лишая возможности двигаться.
“Воры ” – промелькнула догадка.
– Помоги!.. – Закричала Дарофеева. Сбоку подскочил еще один налетчик и зажал ей рот рукой в противно пахнущей перчатке. Прикусив от неожиданности язык, Елизавета Игнатьевна застонала. И услышала злобный шепот:
– Рыпаться будешь – бо`шку прострелю!
Ее виска коснулся холодный металл.
В страхе замерев, она не заметила, что ее отпустили. В шею кольнуло. Стало больно.
Перед тем, как потерять сознание, она увидела взмах руки в перчатке, которая выбрасывала белый продолговатый предмет. Проследив глазами его полет, Елизавета Игнатьевна поняла, что это шприц. Через мгновение женщина погрузилась в мир причудливых галлюцинаций.
Марина вышла покурить на балкон.
Дул холодный ветер, но капли дождя сюда не залетали.
Девушка поежилась и поплотнее закуталась в накинутую на плечи шаль. Облокотившись о перила, она проводила взглядом Елизавету Игнатьевну. Увидев, что та открывает дверь машины, девушка прикрыла глаза и затянулась сигаретой.
Выдыхая дым, Марина глянула вниз. Там разворачивалась невероятная сцена.
Двое невесть откуда взявшихся парней заталкивали обмякшую Дарофееву в автомобиль.
Остолбенев, забыв о сигарете, девушка смотрела, как ее клиентку втаскивают в салон машины.
Один из парней сел спереди, другой – сзади. Взревел двигатель. Резко рванув с места и разбрызгивая грязь, автомобиль с похитителями скрылся в арке дома напротив.
– Стойте!!! – изо всех сил крикнула Марина, но было уже поздно. Похитители скрылись.
Кинувшись в комнаты, она нашла записную книжку. “М”, Милиция, капитан Синельников.
Этот номер дал ей Игорь Сергеевич в один из своих нечастых визитов. Он говорил что с, Николаем Николаевичем они распутали столько дел, что Агата Кристи, будь она жива, вырвала бы себе от зависти все волосы.
– Но звонить по нему можно только в экстренных случаях, – предупреждал Дарофеев.
Но Марина не послушала Игоря Сергеевича. Она позвонила капитану по первому же подвернувшемуся поводу: в магазине она потеряла, или у нее украли кошелек.
Синельников посочувствовал, но помочь не смог. Девушка была настойчива, и в скором времени они познакомились. Николай Николаевич был мил и обходителен. Он посодействовал установлению сигнализации в квартире Марины. Она же – одела все его многочисленное семейство: жену, сына и двух дочерей.
Сейчас же случай был более чем экстренный.
Марина заметалась по квартире, разыскивая трубку радиотелефона. Нашла ее в ванной. Путаясь в кнопках, набрала нужный номер.
“Скорей, скорей”, – просила она, слушая неторопливые попискивания. Наконец раздался гудок. Трубку на том конце провода взяли почти сразу.
– Капитан Синельников.
– Похитили! – закричала торопясь Марина. – Елизавету Игнатьевну! Я видела! Ее посадили в машину и увезли!
– Подождите! Кто говорит?
– Игнатенко. Марина. Елизавета Игнатьевна была у меня в гостях. Ее только что похитили прямо у моего подъезда!
– Дарофееву? Жену Игоря Сергеевича?!
– Да! Да!
Марина не выдержала и расплакалась.
– Постойте, не плачьте! На какой машине ее увезли?
– Они похитили ее вместе с машиной!
– Какая марка машины, цвет?
– “Форд”. Красно-оранжевый.
– А сколько было похитителей?
– Не знаю, – задумалась Марина, – Я видела только двоих. Один держал ее, другой за руль сел...
– Хорошо, подождите чуть-чуть.
Со звонким стуком трубка упала на стол. Марина услышала, как кричит Синельников:
– Оперативная? Поступил сигнал. Похищение. Двое преступников в красно-оранжевом “форде”. Несколько минут назад похищена женщина. Разошлите ориентировку всем постам.
– Алло, Марина, – Николай Николаевич вновь взял телефон, – Расскажите, как вы это увидели?
– Я курила. На балконе. Елизавета Игнатьевна не выносит табачного запаха. Мы с ней долго сидели... Я смотрю вниз, а они... Ее...
Капитан некоторое время не прерывал рыданий девушки.
– Скажите, – Спросил он через минуту, когда рыдания Марины несколько утихли, – Это очень важно. Похитители вас видели?
– Не знаю... Нет, наверное. Я так опешила от этого... Этой сцены... Закричала я только потом, когда они уехали...
– Это хорошо, если так... – Проговорил Синельников, – Ладно, ваш телефон у меня записан, скоро я позвоню.
Вдруг послышался какой-то резкий сигнал.
– Извините, меня вызывают. Да, слушаю.
– Докладывает дежурный. – Послышался искаженный селектором голос, – “Форд”, номерной знак “у673аб” следует по Рязанскому шоссе со средней скоростью сто кэмэ в направлении Кольцевой дороги. Принимаются меры к задержанию.
– Спасибо. Доложите как пройдет операция.
– Есть! – Ответил дежурный и связь прервалась. – Вы слышали?
– Да, – Шепнула Марина.
– Спасибо вам. Теперь им не скрыться! Скоро снова будете друг к дружке в гости ходить. А теперь простите, служба...
“Форд” бесшумно шел по левому ряду Рязанского проспекта. Похитители ехали молча. Наконец тот, что вел машину, спросил:
– Как тетка?
Второй гоготнул:
– Да чо ей, суке, сделается! Дрыхнет, глюки ловит. Черт, тесно тут. Напихано всякой хрени.
Он завозился на заднем сидении. Залез рукой в целлофановый пакет. Развернул сверток.
– Эге, глянь – колбаса!
– Слушай, Кишка, ты когда о жратве не думаешь? – Обернулся первый. – Лучше прикинь – палева не было?
– Не-е... – Замотал головой Кишка, – Мы чисто ее взяли. Никто не рюхнулся. А вот ты зря баян[6] скинул!
– На карман его ставить что-ли? Я гараж от струны[7] уронил!
– И-и-и... – Развел руками его напарник. – Не, Слепой, ты всех нас подставишь!
– Подставишь, подставишь! – Взорвался тот. – Мало ли шприцов валяется по улицам! Да и пальцев на нем не осталось. Вспомни лучше, когда мы когти рвали, ты ничего не слышал?
Кишка пожал плечами:
– Нет, вроде...
– А я слышал! И не вроде! – Зло процедил Слепой.
– Чо? – Всполошился толстый налетчик.
– Вопль бабий, “Стойте”. Понял?
– Да ты чо! Жми тогда! Стрема нам не хватало!
– Утухни, – Поморщился бандит, – Видишь, за стольник иду.
“Форд” плавно катил по трассе. Левый ряд был свободен. В такую погоду водители не спешили.
Только похитители миновали станцию метро “Рязанский проспект”, появилась погоня. Милицейский “мерседес”, стоявший на разделительной полосе, ожил, включилась “мигалка”. И он рванул за “фордом”.
– Номер 673, остановитесь! – Загремел усиленный мегафоном голос.
– Это мы, что-ли? – Удивился Кишка.
Слепой выругался.
– Мы, мы! Держи рацию, послушай мусоров. – Не отрываясь от дороги, он передал назад коробку с антенной. – Я пока попробую оторваться. Держись!
Он сильнее утопил педаль газа и начал перестраиваться ближе к домам.
– Номер 673! Остановитесь! – Прозвучало еще одно предупреждение. – Иначе открываю огонь на поражение!
– Брешут, суки! Не посмеют! – Рычал бандит, стараясь ровнее вести машину.
– Поймал! – Сообщил второй похититель. – Слушай.
Из рации сквозь помехи прорезался спокойный голос патрульного:
– Я 17-й. Продолжаю преследование. Преступники собираются уйти дворами. Прошу подкрепление. Разрешите сделать предупредительный выстрел?
– Огонь запрещаю! В машине заложник. Мы блокируем выезд с Рязанки. С Ташкентской идет еще одна машина. Продолжайте преследование!
– Мать их!.. – Замотал головой Кишка. – Все ты, говнюк, нас спалил! Они про тетку знают!
– Закрой хлебало! – Огрызнулся Слепой. – Проскочим. Держи бабу!
Он резко вывернул руль и чудом не врезавшись в дерево, направил “форд” во дворы.
Сзади раздался визг тормозов: милиционер-водитель хотя и ожидал этого момента, но среагировал запоздало. Похитители, выиграв минуту, запетляли по узким дворовым улочкам. Слепой сбил мусорный бак, какой-то парень отпрянул от бешено мчавшегося “форда”. Во все стороны летели грязные брызги, заляпывая ветровое стекло.
Чуть в стороне Слепой заметил раскрытый гараж-ракушку. Рядом стоял белый жигуленок пятой модели с поднятым капотом. Около него суетился мужик в дождевике.
“Вот шанс” – понял Слепой.
Он направил машину прямо в раскрытый зев гаража. Нажал тормоз. “Форд” точно въехал внутрь и замер.
– Мужика! – Крикнул Слепой, выскакивая из автомобиля. Кишка все понял. Пока один налетчик закрывал верхнюю створку, другой подбежал к опешившему хозяину и одним ударом в челюсть свалил его на мокрый асфальт.
Слепой вытряхнул мужика из плаща. Накинул порваный дождевик плечи и обернувшись проводил взглядом промчавшийся невдалеке милицейский “мерседес”.
– Рацию!
– Ща.
Бандиты открыли машину. Из невыключенной рации доносился разговор:
– Я 17-й. Преследуемые свернули во двор. Я потерял их из виду. Что делать?
– 17-й, я 1-й. Продолжайте поиск. Прочешите дворы. Дется им некуда. Все перекрыто.
– Я 17-й. Продолжаю поиск. Отбой.
Похитители переглянулись.
– Это не надолго. – Запаниковал Кишка. – Они сейчас вернутся и нас накроют!
– Заткнись, дристун! Помоги лучше!
– Чего делать-то?
– Бабу в “жигуль”, мужика в “фордешник”. И рвем!
Они быстро связали уже начавшего приходить в себя хозяина гаража. Погрузили его в машину Дарофеевой. Елизавету Игнатьевну с вещами затащили на заднее сидение пятерки и накрыли промасленной мешковиной из багажника, потом закрыли и заперли «ракушку».
Слепой сел на водительское сидение, Кишка рядом.
Машина завелась с трудом. Профыркавшись, она наконец тронулась.
– Прав я был! – Похититель вдруг со злостью ударил обеими руками по рулю. – Засекли нас! Ну, узнаю, кто! – Он взмахнул по-блатному растопыренными пальцами. – Они у меня!..
Машина вильнула. Слепой схватил рулевое колесо и выровнял автомобиль.
– Куда мы теперь, Слепой?
– Пойдем через Волгоградку. Там, вроде, не стремно.
– А эта? Не очухается?
– Дозняка[8] такого на два часа хватает.
– Главное, чтобы на нас потом хватило! Хо-хо-хо!..
– Утухни, абстяжник[9], – Беззлобно огрызнулся Слепой.
И они опять замолчали.
Через десяток минут, незамеченные, похитители вывезли бесчувственное тело Дарофеевой из Москвы.