Понравиться леди

Глава 8

– Видела, куда он побежал?

Амелия, стоявшая у окна, которое выходило в сад, резко повернулась.

– Не знаю и знать не желаю! И ты не желаешь! У двери кабинета стоял мой мажордом. И я не уверена, что он не подслушивал. Поэтому скажи мне, что Робби Карр решил быть здравомыслящим и оставить тебя в покое, и тогда я буду спать по ночам намного крепче.

– По крайней мере я так думаю...

– Это утешает, – пробормотала Амелия, закатив глаза к небу.

– Мы заключили нечто вроде соглашения.

– Сделай милость, не нужно такого витиеватого стиля!

Роксана улыбнулась:

– Он абсолютно невероятен.

– Невероятно глуп? Невероятно наивен? Невероятно привлекателен? Скажи «тепло», когда я произнесу нужное слово. Черт! – выругалась Амелия, хмуро разглядывая лицо подруги. – Тебя затянуло по самую маковку, верно?

– Не знаю, как объяснить. Будь я религиозной, сказала бы, что это Господня воля.

– Но поскольку ты не слишком религиозна, может, дело в его сильном молодом теле и неутолимой чувственности?

– Вполне вероятно, – ухмыльнулась Роксана.

– Если ты немедленно не сотрешь с лица это влюбленное выражение, тебе понадобится охранник. Иначе Куинсберри пустит по твоему следу шпионов и найдет твоего любовника.

– Я все равно ничего не скажу, хотя бы потому, что не знаю, где Робби.

– А вдруг ему все равно, знаешь ты или нет? Этот человек не вполне нормален, и кто может сказать, каких сказок наплели ему его прихлебатели. Подумай хотя бы о детях!

Последние слова подействовали на Роксану как ведро ледяной воды, мгновенно погасившей ее любовные фантазии.

– Ты, конечно, права насчет Куинсберри, – согласилась она. – Спасибо, что напомнила. Мне еще предстоит обескуражить Аргайлла.

– Это потребует невиданного чуда.

– Если он окажется несговорчивым, мне самой придется ненадолго исчезнуть. Если ты об этом услышишь, не поднимай тревоги.

– Ничего больше не говори, – поспешно перебила Амелия. – Я не хочу ничего знать.

– Понятно, – кивнула Роксана. - А теперь бери детей и уезжай скорее. Может быть, Куинсберри уже идет по следу Робби.

– Береги себя. Будь осторожнее.

– О, я буду крайне осторожна, учитывая, что оказалась между Каррами и их врагами.

Амелия нахмурилась:

– Робби не следовало так с тобой поступать.

– Мне следовало еще две ночи назад заставить его уехать, а я этого не сделала. Поэтому тут есть и моя вина. Впрочем, меня могут обвинить лишь в том, что я с ним спала.

– Даже это его враги посчитают государственной изменой, и не забывай, что Куинсберри – злейший из этих врагов. Если тебе понадобится помощь, – встревожено продолжала Амелия, – можешь довериться старому Ленин, но только не слугам, которые недавно наняты. Пришли его ко мне с запиской.

– Все будет в порядке, – утешила Роксана. – Теперь, когда дети не связывают мне руки, я относительно свободна в своих действиях. А теперь иди.

Прибыв в Килмарнок-Хаус, Роксана обнаружила у крыльца дома Агнес Эрскин. Она стояла рядом с многочисленными сундуками и показывала тростью лакеям, куда что класть.

– Похоже, молодой Ангус получит титул графа, – жизнерадостно заметила она, увидев Роксану. – Сюда приезжал адъютант Аргайлла. Вижу, у тебя хватило ума последовать моему совету и поощрить Аргайлла. Значит, ты не совсем безмозглая дура.

Она злорадно засмеялась, но веселье ее длилось недолго.

– Аргайлл пообещал мне, что к полудню вы уберетесь, – холодно ответила Роксана, снимая перчатки. – Разве его приказы были невнятны? Уже начало третьего.

– Я с радостью возвращаюсь домой. Ведь это означает, что ты остаешься наедине с Аргайллом, Постарайся хорошенько его ублажить.

– Романтические советы от вас, Агнес? Я думала, что у таких, как вы, нет сердца, – пробормотала Роксана, шагнув к лестнице.

– Только исполни долг по отношению к своему сыну! – отрезала свекровь. – Иначе я позабочусь, чтобы ты пожалела о том дне, когда вошла в семью Эрскин.

– О, тут вы сильно опоздали! – Роксана поддалась требованиям родителей второй раз выйти замуж и горько об этом пожалела. – Отныне мои двери закрыты для вас и вашей семьи. Не смейте никогда больше возвращаться в этот дом.

– Это дом моего сына! – воскликнула Агнес, стукнув палкой по земле. – Ты не можешь меня выгнать!

- Предлагаю еще раз перечитать брачный контракт, – спокойно парировала Роксана. – Ваш сын так стремился жениться на мне, что согласился на все требования моих адвокатов.

– Я отниму у тебя Ангуса! – завизжала старуха.

– Его здесь нет. Как и всех остальных детей. Прощайте навсегда, Агнес! – бросила Роксана и стала подниматься по лестнице, не скрывая совершенно бесстыдной радости по поводу избавления от ненавистной свекрови. Наконец-то она нашла средство отделаться от Эрскинов!

Теперь она – неоспоримая хозяйка своего дома! В соответствии с шотландскими законами она, как вдова, сама управляет своей жизнью и финансами.

Она давно уже не юная, неуверенная в себе девушка, а женщина со средствами и возможностями удержать то, что имеет.

И до сентября не так уж далеко.

В то самое время, когда Агнес Эрскин покидала Килмарнок-Хаус, двое шпионов Куинсберри заперлись вместе с хозяином в его покоях во дворце Холируд. Они сидели на составленных в кружок стульях и говорили очень тихо, ибо никто не доверял дворцовым стенам, особенно люди Куинсберри. Его определение верности было весьма зыбким и условным, приспособленным к любой политике, выгодной для его благосостояния. Естественно, он не ждал меньшего от других.

– Аргайлл все утро провел с адвокатами, – прошептал один из шпионов. – Личное дело, как сказал клерк в его доме.

– То есть? – с подозрением осведомился Куинсберри.

– Ходят слухи, что он старается угодить графине Килмарнок, – пояснил второй.

– Каким именно образом?

– Говорят, что... – шпион помедлил для пущего эффекта, – земли Карров идут в обмен на благосклонность дамы.

Куинсберри побледнел, но не выказал иной реакции в присутствии людей, достойных доверия не больше, чем он сам.

– Вы уверены? – спокойно осведомился он.

– Аргайлл захвачен страстью, но дама отказывает ему – ждет определенных гарантий.

– И этими гарантиями должны стать мои земли? Даже английские шпионы знали, чьи это земли, но спорить по этому поводу не собирались.

– Если верить сплетням, так оно и есть, сэр, – ответил старший. – Адвокаты Аргайлла смогут просветить вас на этот счет.

– Кто они?

Узнав имена, герцог отпустил своих людей, после чего еще долго сидел на стуле с высокой спинкой, кипя бешенством при мысли о наглости Аргайлла.

– Посмотрим, кто победит в игре, – пробормотал он наконец, занятый новыми интригами, долженствующими разрушить планы Аргайлла.

Вскоре он быстро шагал к Килмарнок-Хаусу, куда от дворца было рукой подать. Он уже знал, что делать. Прежде всего необходимо поговорить с графиней. Всегда лучше узнавать правду из первых рук. И неплохо бы как можно скорее пригрозить врагам. Часто этого достаточно, чтобы достигнуть цели. Хотя... после вчерашней застольной беседы с графиней стало ясно, что она скорее всего использует Аргайлла в качестве щита. Но и надавить на нее тоже не повредит. У некоторых людей такое слабое сердце!

Только не у Роксаны Форрестер! Она терпеть не могла Куинсберри и ему подобных. Это они считают, будто вправе манипулировать людьми и событиями без последствий для чужих жизней. И когда почти сразу после отъезда Агнес в гостиную вошел Куинсберри, она невольно задалась вопросом, уж не заключил ли он договор со свекровью? И снова подумала о том, как ей повезло полюбить Робби Карра: с их последней встречи она была на седьмом небе.

Куинсберри, фортуна которого зачастую зависела от умения правильно читать чужие мысли, увидел перед собой счастливую влюбленную женщину. Он отметил, что она даже не пытается скрыть свои чувства. Что же, очевидно, она очень уверена в себе.

– Я слышал, что Аргайлл без ума от вас? – начал он, делая знак лакею выйти, словно находился в своем доме.

– Можешь остаться, Йен, – немедленно вскинулась Роксана. – Вы так считаете, герцог? Вряд ли я стала бы говорить об Аргайлле в подобных выражениях, но говорите что хотите. Кстати, я очень занята, поэтому постарайтесь меня не задерживать.

Куинсберри устроился с таким удобством, словно был намерен остаться здесь навсегда.

– Вижу, Агнес уехала.

– Каким образом вы успели это увидеть? И тут завели своих шпионов?

– Ваш конюх сказал.

– Правда? Нужно немедленно его уволить.

– И ваших детей тоже нет.

– Он и об этом вам сказал? Похоже, у него язык без костей.

– Хотите, чтобы ваш слуга стал свидетелем нашего разговора?

– Видите ли, Джеймс, лучше, чтобы у меня были свидетели каждого вашего слова. Вы не вызываете доверия. И хочу, чтобы вам это стало известно. Сколько лет вы работаете на англичан? – осведомилась она, словно уточняла количество очков, набранных в последней партии в гольф. – Столько лжи! Как вы вообще способны спокойно спать?!

– Вы кажетесь чрезвычайно жизнерадостной. Думаю, всему причиной молодые любовники. Они способны сделать с женщиной и не такое.

– Откуда вам-то знать... о, простите, я не хотела никого обидеть, – сладенько пропела Роксана. – И да, молодые любовники живительны, как весеннее утро или нежный аромат сирени, приносимый ветром. Хотите услышать больше? Мы совсем смутим Йена.

– На что вы пойдете ради того, чтобы спасти... его?

– По-прежнему боитесь назвать его по имени? Вы поражаете меня. Такая утонченность у столь порочного человека!

– Вернете мою землю, чтобы спасти его? – дерзко поинтересовался он, не обращая внимания на ехидные реплики.

Роксана едва сумела скрыть удивление: должно быть, у него действительно повсюду шпионы.

– Почему бы вам не спросить Аргайлла?

– Предпочитаю спрашивать у вас.

– Я обсужу это с Джоном. И давайте на этом закончим разговор.

– Не думаю, что вы станете обсуждать это с ним. Мальчишка, должно быть, любит вас настолько, что готов рискнуть жизнью. Сомневаюсь, что вы сможете ответить на столь преданную страсть.

– О, вы тронули мое сердце своими милыми сантиментами, но учтите: вы не единственный человек в Шотландии, наделенный корыстными инстинктами. И что ни говори, а вдова, которой приходится своими силами пробиваться в этом мире, должна уметь взвешивать все представившиеся ей возможности...

– Вам стоило бы пойти на сцену, дорогая, – вкрадчиво перебил Роксану Куинсберри.

– А вам – в тюрьму, милорд.

– Оставим бесплодные перепалки, – резко произнес он, сбросив маску учтивости, – и позвольте сделать вам небольшое предупреждение. Я не собираюсь отказываться от земель Карров. Ни ради похоти Аргайлла, ни ради чести Карров. И Джон Кэмпбелл еще очень молод. Огромный недостаток для людей, имеющих со мной дело. Так что будьте осторожны в своих сделках. Не рекомендую вам продаваться Аргайллу до тех пор, пока условия вашего соглашения не будут изменены на что-то менее для меня неприятное. Потому что, поверьте, вы от этого контракта ничего не поимеете. Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Не хотелось бы, чтобы вы меня не так поняли.

– Все как нельзя более понятно, Джеймс. Но позвольте мне ответить так же откровенно. Не считаете же вы, что я настолько глупа, чтобы поверить, будто вы без борьбы отдадите земли Карров? Поэтому мне и нужен Аргайлл. И если собираетесь передать ему наш разговор, помните, что мы заключаем чисто деловую сделку. Он уже знает, почему я заинтересована в его покровительстве. Аргайлл не ищет любви, Джеймс. Не настолько он прост. Думаю, поэтому и назначен комиссаром он, а не вы, – процедила Роксана, поднимаясь. – Йен вас проводит.

Роксана понимала, что Куинсберри ни перед чем не остановится. Но разговор с ним – это только цветочки. Впереди еще предстояла беседа с Аргайллом, к которой Роксана приготовилась заранее. Она слишком хорошо знала мужчин-хищников, чтобы догадаться – услышанное Кэмпбеллу не понравится. Но вместо того чтобы послать за ним, предпочла ждать его появления.

Он приехал к ужину, словно получил приглашение, и, войдя в столовую, уселся рядом с хозяйкой.

– Я думал, вы позовете меня сегодня днем.

Роксана положила нож с вилкой и кивком отослала слуг. В отличие от Куинсберри, не имевшего ни малейшей гордости там, где речь шла о достижении цели, Аргайлл не позволял публично себя унижать.

Дождавшись ухода последнего лакея, Роксана спокойно встретила взгляд герцога.

– Я передумала.

– Вы с ним виделись?

Роксана вопросительно подняла брови. Он говорит о Куинсберри?!

– Я о Робби Карре. Вы, должно быть, встречались с ним, и он, очевидно, не настроен проявить благоразумие.

– Это только мое решение, Джон. Мне кажется немыслимым продавать себя, особенно когда я представила, как это будет. Но спасибо за ваше любезное предложение.

– Не воображаете же вы, что я поведу себя как хорошо воспитанный джентльмен и смирюсь с отказом?

Он отодвинул стул и, бесцеремонно развалившись, вытянул ноги. Красный мундир сверкал золотыми эполетами и тесьмой.

– Давайте поговорим о возможности выбора, – предложил он, взяв со стола бутылку вина. – Полагаю, ваш любовник против нашего соглашения?

– Может, это я против?

–Я много лет управляю людскими жизнями и судьбами и способен распознать заинтересованность, когда вижу ее, дорогая. Прошлой ночью вы были вполне готовы лечь в мою постель.

Он налил себе бокал вина.

– Только после выполнения условий контракта.

– Которые по-прежнему остаются в силе. – Он осушил бокал и одобрительно улыбнулся: – Превосходно. Из поставок Карра?

– Как и все хорошее вино в Шотландии, – пожала Роксана плечами и, желая поскорее увести разговор подальше от Карра, пояснила: – Сегодня приходил Куинсберри. На вашем месте я проверила бы охрану своего дома.

Лицо Аргайлла мгновенно просветлело.

– Так это из-за Куинсберри? Если вас тревожит только он, предоставьте его мне. Уверяю, он потеряет земли Карров. И вы можете забыть обо всех проблемах с ним! Даю вам слово.

На какое-то мгновение Роксана едва не поддалась соблазну. Насколько все это будет легко: обычная связь с мужчиной, которая так дорого оплачивается!

Аргайлл наблюдал за ней, слегка улыбаясь.

– Он переживет это, хотя и уверяет, что нет.

– А ваша жена? Тоже переживет?

– Неудачное сравнение, – пожал плечами Аргайлл. – Послушайте, к сентябрю, самое позднее – в октябре, парламент будет распущен. Несколько месяцев нашей жизни... разве это может повредить восемнадцатилетнему Робби Карру? Через пару лет он едва вспомнит об этом.

– Вы никогда не были влюблены?

– То, что я испытываю к вам, дорогая, ближе всего к тому чувству, которое называют любовью, – признался Аргайлл с безоблачной улыбкой. – И я не могу дождаться, когда мы окажемся вместе.

– К сожалению, все не так просто.

– А по-моему, вы чересчур усложняете. Моя дорогая Роксана, вы, конечно, понимаете, какую цену я предлагаю. Даже женщина вашего положения должна сознавать, что это не безделушка. А я не какой-то молокосос, которого легко обвести вокруг пальца.

– Это угроза? – пробормотала Роксана.

– Это реальная оценка наших обстоятельств.

– Вы принимаете решение... или вы уже его приняли? Именно это я сейчас слышу?

– Дорогая, я не настолько безжалостен. Меня просто влечет к вам... безумно. Скажите, что сделка заключена, и я отнесусь к вам с величайшим почтением.

– Мне очень жаль, но сделки не будет! – коротко бросила Роксана.

Взгляд Аргайлла мгновенно стал холоден.

– Это ваше последнее слово?

– Таков мой выбор.

– Собственно говоря, я не согласен. Мне очень жаль, – вздохнул он с деланным сочувствием.

– Вы переоцениваете свою власть надо мной.

– Ни в малейшей степени. – Аргайлл выпрямился и поставил бокал на стол. – Мои люди возьмут в кольцо ваш дом и останутся там до завершения нашей... связи. Не пытайтесь сбежать.

Он поправил кружево манжет и слегка улыбнулся:

– Хотя меня нельзя назвать невеликодушным и неблагодарным. Я готов придерживаться нашего соглашения и вернуть земли Каррам.

– Все это ничего вам не стоит, – пробормотала Роксана, – поэтому не стоит говорить мне о великодушии.

– Это стоит мне ненависти Куинсберри.

– Которая и без того у вас есть.

– Но потеря земель Карров нанесет ему сокрушительный удар, дорогая. Я ожидаю ответного, и месть его будет страшна. Поэтому будьте уверены: вы обойдетесь мне недешево. – Аргайлл встал и отвесил Роксане поклон. – Довольно этих бесплодных споров, – деловито объявил он напоследок. – Пошлите за адвокатами. Я жду не более часа, после чего вернусь со своими.

– Вы меня поражаете! Скажите, подобное принуждение нормально для вас?

– Не слишком, – рассмеялся он. – Вы редкое исключение, моя прелестная графиня. Вам следовало бы почувствовать себя польщенной.

– Вы не первый мужчина, Аргайлл, который добивался меня. Прошу, не будьте столь самоуверенны.

– Может, я и не первый, дорогая, но, уверяю, самый счастливый, – заметил он. – Я скоро вернусь. Позовите своих советников. Я не желаю дальнейших проволочек.

После его ухода Роксана некоторое время сидела в оцепенелом молчании. Наконец она поднялась из-за стола, подошла к окну и чуть отодвинула штору. Аргайлл не шутил. По крайней мере перед входной дверью расположился целый полк. Такая же картина наблюдалась со всех сторон: очевидно, солдаты действительно окружили дом.

Похоже, Аргайлл действительно готов на все. А это означает, что у нее не слишком много времени.

Вернувшись в спальню, Роксана под предлогом, что у нее болит голова и хочется отдохнуть, отпустила горничную. Конечно, нехорошо лгать Гайлис, которая так давно была с ней, но в эти неспокойные времена излишняя осторожность не помешает.

Поспешно выдвинув из-под кровати маленький сундучок, Роксана порылась в нем в поисках старой одежды сына. В свои двенадцать Джеймс был высок и широк в плечах, так что штаны и рубашка для верховой езды прекрасно подойдут.

Роксана быстро сбросила платье и нижние юбки и переоделась в одежду сына. Наряд довершили сапоги для верховой езды и куртка лакея, которую Роксана стащила из кухни.

Повертевшись перед зеркалом, Роксана решила, что маскарад удался – ее никто не узнает, да и ночь была достаточно темна. Правда, хотя она и перевязала грудь, с близкого расстояния ее никак нельзя было принять за юношу. Жаль только, что волосы придется остричь – тяжелую гриву локонов было слишком трудно спрятать.

Роксана взяла ножницы, и через несколько минут срезанные пряди уже лежали на полу шелковистыми горками. Оставшиеся волосы она заплела в косу, а на лоб низко натянула шотландский берет. Что ж, она вполне сойдет за молодого конюха – при безлунном небе и небольшой удаче... Роксана взглянула на каминные часы и нахмурилась – прошла уже четверть часа, нужно спешить. Не желая оставлять свидетельства своей метаморфозы, она собрала с ковра волосы и сунула их в наплечную сумку, где уже лежали драгоценности, включая колье – последний подарок Робби, деньги и еда на два дня.

Сегодня главной целью было выбраться из Эдинбурга, после чего она под видом конюха, которому поручено доставить домой лошадь господина, направится в Эдгархоуп-Вуд.

Роксана повесила на плечо сумку и в последний раз взглянула на себя в зеркало. Замотав шарфом шею, чтобы скрыть белоснежную кожу и часть подбородка, она растерла между пальцами пепел из камина и измазала лицо. Вот так-то лучше. Младшие конюхи, как правило, днями не моются. Теперь остается пробраться через кольцо солдат, окруживших дом...

Аргайлл действовал так же быстро. Его подчиненные собрались для выполнения различных заданий, которые необходимо было завершить до его возвращения в Килмарнок-Хаус. Аргайлл сыпал приказами, адресуя их помощникам, стоявшим перед ним по стойке «смирно».

– Немедленно приведите адвокатов. Мне нужно пересмотреть свое расписание на завтрашнее утро: никаких встреч до полудня. Где подарки, которые я велел купить Лоусону? И велите послать в Килмарнок-Хаус шампанского из моих погребов! Агнес Эрскин убралась из города? Вы проследили? Прекрасно, – кивнул он молодому капитану, который поклялся, что сам проводил Агнес до границы Эдинбурга. – Пошлите записку Куинсберри. Где мой клерк? – Он уже почти кричал, сгорая от нетерпения. – А, вот и ты! – бросил Аргайлл мужчине, вбежавшему в дверь с бумагами в руках.– Передай Куинсберри, что он официально уведомляется о возврате собственности Карров их владельцам и об отзыве обвинения последних в государственной измене. Я подпишу документы перед уходом. Доставьте все ему.

Уверенный в победе над прекрасной графиней Килмарнок, он посчитал уведомление Куинсберри знаком особенной учтивости по отношению к Роксане. Он прибудет в ее дом, выполнив все условия. Это будет нечто вроде утешительного жеста, сопровождающего подарки. Предложение мира.

Задыхающийся Холмс ворвался в комнату Робби: в его возрасте было уже нелегко мчаться по улицам Эдинбурга и бегом подниматься по лестнице.

Услышав шум, Робби поднялся со стула и встретил слугу с пистолетом наготове.

– Солдаты Аргайлла... окружили Килмарнок-Хаус, – выдохнул он.

– Сколько их? – обронил Робби, натягивая куртку.

– Три корпуса.

Робби помрачнел как туча.

– Он сейчас с ней?

– Был... но уже уехал в свою штаб-квартиру и сидит там с клерками и лейтенантами, которые мечутся так, словно вот-вот начнется битва.

– Здесь ты прав, – пробормотал Робби, застегивая пряжку куртки. – Сколько у нас людей?

– С утра было шестьдесят.

– И Килмарнок-Хаус взят в кольцо стражи?

– Даже со стороны садовой ограды. Вы знали, что он это сделает, – напомнил Холмс, поскольку последнее время в доме велись непрерывные дебаты относительно намерений Аргайлла.

– Но я не думал, что он так неотесан, – презрительно процедил Робби, надевая перевязь шпаги. – Мог бы подождать день-другой, хотя бы попытаться ее уговорить.

При мысли об этом Робби поморщился.

– Удвой наше наблюдение, – приказал он, вытаскивая шпагу из ножен, чтобы проверить, насколько хорошо действует рука. – Я должен знать, где сейчас Аргайлл, а где Роксана.

Каждое слово приходилось выдавливать с трудом, на лбу выступили бисеринки пота.

– Пришли миссис Битти.

Гайлис, горничная Роксаны, была родственницей экономки. Почти все эдинбургские слуги были тесно связаны кровными узами.

– Поспеши. И скажи людям, что через десять минут я встречусь с ними в условленном месте.

Роксана потихоньку пробралась по коридорам к лестнице для слуг. К счастью, ей удалось никого не встретить. Но в кухне было полно народу. Кто-то из прислуги убирал остатки ужина, остальные собрались у огня с кружками эля и трубками. Их обычные обязанности значительно упростились с отъездом Агнес и детей.

Роксана спряталась в буфетной, но очень скоро поняла, что пробраться через комнату незамеченной ей не удастся. Она решила уйти через садовую калитку, хотя для этого требовалось пересечь большой открытый участок двора.

Снова поднявшись по ступенькам, Роксана осторожно прошла через парадную гостиную и без труда добралась до библиотеки. Двери со стеклянными панелями, ведущие в сад, блестели в лунном свете. Вот он, ее путь к свободе! Или к беде...

Гравий садовых дорожек отливал под луной белым цветом. Одна из таких дорожек вела на конюшенный двор.

Роксана дрожащими пальцами повернула ручку. Дверные петли тихо скрипнули, и она мгновенно застыла с колотящимся сердцем. Однако садовая ограда была высокой и толстой, и уже через несколько секунд Роксана поняла, что стража ничего не слышала.

Шагнув наружу, она затаила дыхание и осторожно прикрыла за собой дверь. Из конюшни доносились тихое ржание и топот лошадей. Но в саду громко переговаривались и смеялись стражники Аргайлла.

Раздался звон церковных колоколов. Роксана насчитала десять ударов, а это означало, что до возвращения Аргайлла осталось полчаса.

Как сейчас было бы хорошо очутиться в детстве... перелететь через стену и уплыть легким облаком в Эдгархоуп-Вуд, где от семьи матери ей достался маленький коттедж.

Но мечты быстро сменились реальностью. Роксана стиснула зубы и заставила себя двигаться – если она будет в страхе стоять у двери библиотеки, она навлечет на себя новые несчастья, а она не желала спать с Аргайллом ни сегодня ночью, ни вообще когда-либо впредь.

Бесшумно ступая по мягкой земле, Роксана осторожно пошла по саду к деревянной калитке, отделявшей сад от конюшенного двора. Она не замечала ни благоухания цветов, ни окружающей ее красоты и сосредоточилась лишь на том, как бы поскорее добраться до садовой калитки. А когда это случилось, прижалась лицом к шершавому дереву и подождала, пока уймется яростный стук сердца. И все же она не могла позволить себе долгого отдыха: времени почти не оставалось. Роксана приоткрыла калитку и едва не задохнулась от ужаса – у самой двери конюшни расположились трое солдат Аргайлла.

Как пройти мимо них, да еще и вывести лошадь?

Целая минута ушла у нее на то, чтобы собраться с мыслями и обрести некое подобие спокойствия. В конце концов, ей терять нечего. Если она не сбежит, придется стать любовницей Аргайлла. Если же сумеет обмануть стражников – значит, обретет свободу.

Смело распахнув калитку, Роксана вошла на конюшенный двор.

На нее мгновенно уставились три пары глаз.

– Знаете, сколько, еще таких хранится в подвале? – спросила Роксана низким голосом, указывая на бутылку виски в своих руках, которую захватила в качестве возможного подкупа.

– Где ты ее взял? – ворчливо осведомился один из солдат.

– Хозяйка, сами понимаете, одна, а кто в большом доме заметит пропажу одной-двух таких бутылок?

– Так у тебя еще есть, парень? – оживился второй солдат.

– Может, и есть. – Роксана вытащила из сумки вторую бутылку. – Но до подвалов рукой подать. Вы сами можете наполнить свои ранцы, и никто и ухом не поведет.

Такой непреодолимый соблазн немедленно поднял с мест троих солдат, и когда Роксана подошла ближе, их внимание было сосредоточено не на ней, а на двух бутылках, которые она держала в руках. Виски немедленно вырвали из ее рук.

– Здорово, – пробормотал один из солдат и поднес бутылку к губам. – Может, покажешь нам этот подвал?

– Пока что не могу оставить работу, – отвечала Роксана. – Но посмотрите на ту дверь! – Она ткнула пальцем в калитку. – Идите туда и увидите стеклянные двери. Дома никого нет, лишь графиня наверху, ждет самого Аргайлла.

– Вот уж точно, Большой Рыжий Джон сумеет ублажить леди! – ухмыльнулся солдат. – Покажи нам подвал, парень, раз знаешь дорогу.

Церковные колокола пробили четверть часа, и Роксана подумала, что лучше ей будет вырваться на улицу и бежать.

– Да, парень, пошли с нами, – резко приказал второй.

– Он нужен комиссару, – неожиданно вмешался старший конюх, выходя из конюшни с запряженной лошадью в поводу. – Он требует, чтобы эту лошадь привели к нему через полчаса, и тебе лучше поспешить, парнишка. Иначе он сдерет с тебя шкуру.

– Да, – прохрипела Роксана, нервы которой были так натянуты, что конюху пришлось обмотать поводья вокруг ее руки и подтолкнуть к воротам.

– И нечего ворон считать, парень, иначе я сам тебя выпорю, когда вернешься. Сказал, через полчаса, значит, полчаса – и ни минутой больше!

Принудив себя двигаться быстрее, Роксана повела лошадь на улицу, а сама не переставала молиться за Алека. Подумать только, как это его осенило! Она всего лишь сказала ему, что сегодня ей понадобится лошадь. Ничего больше. Остальное он придумал сам.

Ей еще предстояло миновать целый строй солдат, охраняющих фасад дома, но едва она оказалась на достаточном расстоянии от него, тут же вскочила в седло и ускакала.