Попаданец против вселенской закулисы

ГЛАВА № 6

Тем временем, Кашалотов завершал подготовку к экспроприации. Группа нападающих боевиков переоделась в полицейскую форму, были приготовлены документы и даже мандат с печатями. Петр Первый с удовольствием примерял форму. Царь, впрочем, был не вполне доволен.

— Можно было мундир вышить золотом.

— Ты ведь не генерала будешь играть, а сержанта. Значит, и так сойдет. — Перебил его Кашалотов.

— Я все-таки царь, может быть мне сыграть начальника полиции?

— Не стоит, слишком большой, а в начальство пролезают люди маленькие и не заметные.

— Трудно не заметить такую личность как ты! — Отреагировал Петр.

Бойцов отобрали среди бывших солдат и прошедших призывную подготовку безработных. Они тщательно выбрились, помылись, стараясь придать себе холеный вид.

— Не похожи, халтура, слишком худые, полицейские должны быть откормленные. Ох, попадем под подозрение! — Вздохнул Александр.

— Может, не будут особо всматриваться, или скажете, что прибыли прямо с фронта, типа штрафников. — Предложил оговорку Джон.

Кашалотов пробулькал:

— Что ж, на худой конец и такая туфта пойдет. Главное, чтобы броневик был не слишком старый.

— Можно у полицейских списанную технику купить.

Александр прорычал жестким тоном:

— Я уже купил, покрыли лаком и уже вполне прилично смотрится. Об одном жалею, что нет с нами Сталина, вот это был налетчик высшего класса.

— Он и правитель был великий, почти такой как я. — Сказал Петр.

— Лучше тебя, народ его обожал, да и подвиги его были куда более впечатляющие. Считай, он всю Европу одолел, а ты только Швецию, а сколько тех шведов. — Хитро сощурился Кашалотов.

— Это была первоклассная армия. — возразил Петр.

Спецназовец ответил:

— Но на твоей стороне воевали и датчане, и поляки, а Сталин дрался, помимо густо населенной Германии, с богатой колониями Италией, с Венгрией, Румынией, Хорватией, Словенией, Болгарией, Финляндией. А также Французским, Бельгийским, Голландским, Испанским, Португальским легионами. Еще ополченцами Дании, Польши, Греции, Норвегии, Шведскими наемниками и даже исламскими боевиками. Затем разгромил Японию вместе с Маньчжурскими сателлитами. Против него были огромные силы, и все же гений вождя позволил победить.

Петр мысленно представил себе коалицию и перекрестился.

— Упаси Бог иметь перед собой такие силы. Сталин, безусловно, сильный царь, а что касается жестокости, то и я тоже не был мягок. И все же даже большевики меня уважали, отводя особое место в истории. А Сталина выкинули из мавзолея, разоблачив культ личности.

Кашалотов крепко сжал увесистые кулаки:

— Это козни дебила Хрущева. Он нанес сильнейший удар по коммунистическому движению, без него не было бы предателей Горбачева и Ельцина.

Петр Первый кивнул:

— Ну, это вообще отморозки, особенно Ельцин. Проиграть войну крохотной Чечне, это большой позор, я вот легко давил все бунты. Один вывод — демократия не нужна, это слабость власти, самая эффективная форма правления диктатура!

Кашалотов подтвердил:

— Энергичная диктатура, причем не личности, а пролетариата. Ну ладно, хватит демагогии, пора перейти к практическим шагам.

Группа боевиков уверенно села в бронемашины. Перед отправкой Кашалотов позвонил в крепость-церковь.

— Мы к вам с важным визитом. — Оборвал себя на полуслове Александр.

Монахи так и остались в недоумении. Эскорт вместе с Кашалотов прибыл точно по расписанию. Одетый в форму полковника, вождь российского спецназа смотрелся весьма эффектно. Его колона въехала в ворота. На встречу им вышли аббат и епископ.

— Зачем вы прибыли? — Спросил князь церкви.

Кашалотов, приняв самый непринужденный вид, ответил.

— Чтобы произвести наиболее долгожданный акт, перевести огромные вклады в национальный банк.

Аббат заблеял:

— Это можно, но мы бы хотели получить новые гарантии, в частности, поддержит ли правительство, или президент новые церковные налоги.

Кашалотов усмехнулся:

— Конечно, считайте дело уже сделанным.

Грузный с бычьей шеей епископ все сильнее хмурился:

— Я вас не знаю. А у меня отличная память.

— Я и моя команда только что с фронта. — Ответил Александр.

— Тогда я сделаю запрос в полицию, чтобы подтвердили ваши личности.

— Не стоит, там не любят подобного недоверия.

— Когда речь идет о почти миллиарде долларов, лучше перестраховаться. Кроме того, мы можем дополнить вашу охрану.

Епископ стал набирать номер телефона. Тем временем, боевая группа заняла все ключевые точки. Кашалотов нажал на кнопку, приводя в действие взрывчатку, заложенную детьми. Одновременно, Петр, перехватив посланный вождем условный сигнал, нажал на курок автомата, целясь в епископа и аббата.

Александр Владимирович подумал, что эта церковь в параллельном мироздании, видно знакома с инквизицией.

Эх, лучше бы весь мир состоял из девушек.

Автоматная очередь пронзила аббата, и он упал, широко раскинув руки. Епископ оказался хитрее, просто нырнув под бронированный стол. Кашалотов, в свою очередь, срезал автоматной очередью троих охранников, те даже не сумели среагировать.

— Привет от Владимировича! — Сострил вождь и нажал на радиодетонатор.

Раздались взрывы, две платформы громыхнули, рванули бензобаки, выжигая их внутренности. Броня выдержала, из бойниц било пламя, со свистом вылетел обгоревший труп. Другой боец еще живой, трепыхался и старался сбить огонь, катаясь по бетону. Его быстро прикончили. Солдаты революции, активно приканчивали церковную охрану. Кое-кому удалось, впрочем, залечь, и они огрызались, поплевывая свинцом.

Кашалотов швырнул противотанковую гранату в дверь, броня подалась лишь отчасти. Тогда он подбежал к столу, Петр следовала за ним. Царь выстрелил в стонущего монаха и отшвырнул стол. Епископ пальнул из пистолета, но пуля отскочила от бронежилета.

— Каков павиан. — Петр ринулся на врага, выбив оружие и придавив могучими лапами к полу. — Хочешь жить, шестерка?

Епископ промычал:

— Не губи, Бог накажет!

Кашалотов прорычал:

— Какой Бог? Тот, с помощью которого вы деньги из народа выколачиваете? Да еще торгуете наркотой, вином и сигарами.

Бульканье в ответ:

— Закон позволяет.

— И индульгенциями, у них даже договоренность с полицией, если пришил и у тебя церковная бумага, а убитый бедняк, уголовного дела не возбуждать. — Сказал Кашалотов.

— Вот как подонки, извергам покровительствуете! — Петр стал выламывать епископу руку.

— Помилуйте!

Александр проорал:

— Деньги, и немедленно!

— Я открою вам, только не калечьте меня.

— Даю тебе шанс, пес!

Кашалотов снова пальнул, он с детства был заядлым охотником и отлично стрелял, хотя охотиться предпочитал на хищных зверей, волка, медведя, лису. Они убивают, вот и их убивают. — Говорил ему отец. Прочую живность он обычно отпускал. Вот и теперь, нанятый за деньги субъект летит вверх тормашками.

Петр ухмыльнулся, срезав очередью охранника, другой громила в смешной пижаме выпрыгивает из-за проема. Петр легко насадил его на штык, пробив горло.

— Я первый, кто в нашей армии придумал насаживать нож с помощью трубки.

— А не французское ли это изобретение? — Усомнился Кашалотов.

Петр Романов возразил:

— Но внедрил его я! Кроме того, мы первые в мире стали учить солдат штыковому бою. И если шведы стреляли не хуже наших, то в рукопашной схватке уступали.

Александр согласился:

— Ну, в драке, русские самый крепкий народ. Взять тот же спорт. Бокс, например, везде русские доминируют.

Петр Романов кивнул:

— Это естественно, у нас климат суровый и выживали при нем наиболее сильные.

После второй гранаты внешняя дверь открылась, за ней последовал коридор и следующая дверь, еще более массивная.

— Да тут как в матрешке. — Удивился Петр.

— А что думаете, такие богатства взять голыми руками. Естественно, святая церковь заботится о богатствах.

— Ну, давай открывай.

Епископ набрал шрифт-код, комбинация цифр была сложной. Затем последовало подобие рулетки с тонким лучиком света вместо шарика, затем двери плавно раскрылись, их толщины поражала.

— Да тут пушкой крейсера не пробьешь! — Удивился Кашалотов.

— Шестнадцати дюймовым снарядом можно. — Скромно ответил епископ.

Бывалый спецназовец заметил:

— Ну, такое орудие в город не втащишь.

В коридоре стояли статуи, в том числе женщины с луками и голой грудью.

— Окей! Вот до чего развратны церковники.

Епископ буркнул:

— Это ангелы Мотра. Они символизируют гармонию семейной жизни.

Александр хихикнул:

— Замечательно! И поэтому у ваших священников практикуется многоженство.

Епископ вполне логично заметил:

— Только на высшей ступени, низшие монахи чаще вообще не имеют жен, но если человек заслужил, то почему бы ему не позволить. Это лучше, чем бегать по любовницам и проституткам.

— Логично! Ну ладно, тут еще одна дверь, открывай. Надеюсь, она последняя.

В ответ хрип:

— Как в аду! Девять кругов, один страшнее другого. Вот вы убили аббата, теперь знаете, что вам будет.

Кашалотов прошипел:

— Ничего! Ты ведь не хуже меня знаешь, что Бога нет, а человек произошел от обезьяны.

— За такую ересь сажают в концлагерь.

Александр напыжился:

— Но правду не задушить. Тем более, мне, в отличие от вас всех, прекрасно известно кто создал вселенную.

— Ты говоришь так, что будто стоял с Ним рядом, — Лицо епископа вытянулось.

Кашалотов буркнул:

— Вот именно, и жал руки. Ну не забалтывай. А то, видимо ждешь подкреплений.

Священник принялся что-то крутить, затем повернул глазок, прошептал.

— Тут звуковая комбинация, объяснил он. Дверь отъехала в сторону. Ленин и Петр направились к отверстию. Неожиданно вождь почувствовал укол в ногу.

— Что такое! — Он попытался взять епископа на мушку, но тело не слушалось. Царь в свою очередь упал, скрючившись, не в силах пошевелиться.

— Какая мерзость! — Произнес Александр. — Я словно парализован.

Язык у Кашалотова заплетался, но все же шевелился, а вот тело, оно застыло будто в коме.

Епископ повернулся к ним, держа в руках кусок сусального золота.

— Ну что голубчики, хотите получить?

Александр глупо буркнул:

— Как?

Священник поднял отливающий желтым цветом брусок, скинул фуражку и врезал Кашалотову по голове:

— Вот так! Будешь знать, как грабить святое, грешник. — Затем подошел к Петру саданул и ему. — Получай верзила.

Епископ противно захихикал.

— Вот как я вас провел. А вы что думали, у матушки церкви и ловушек нет. Я мог бы вас просто убить, но вместо этого сдам в полицию, а еще лучше в гестапо. Там с вас выбьют дурь, несколько месяцев пыток, затем электрический стул. Кстати, кто заложил взрывчатку под платформы? Наверное, дети, туго им придется, есть специальная изощренная программа истязания ребенка.

— Даже царская охранка такого не делала. — Пробурчал Кашалотов. На голове у вождя спецназа вздулась шишка, а в довершение к прочим бедам зачесался нос.

Петр промычал:

— Может, согласитесь, на выкуп. Я очень богатый.

Хрип в ответ:

— Если не врешь, тем лучше, твое состояние конфискуют, и оно перейдет к нам, по крайней мере, львиная доля.

Епископ объявил по громкоговорителю.

— Прижмите их к земле, но убивать не обязательно. Пускай сдадутся и получат незначительные тюремные сроки. Я обещаю вам, долго сидеть не будете и получите работу в монастыре, в противном случае вас замочат на месте.

К монахам прибыло подкрепление, находящаяся рядом боевая церковная часть ордена «Огненный кинжал». Они вели огонь на поражение, используя автоматы и даже гранатометы. Бойцы кашалотовского спецназа, потеряв своих главарей, растерялись. Противник имел подавляющее численное превосходство. Он теснил по всем направлениям, врагов было около сотни, а переодетых повстанцев всего десять человек.

Кроме того, угрожающая черная форма и череп с костями вызывали подсознательный страх. Епископ подошел к Кашалотову и шепнул.

— Прикажи им сдаться.

Александр рыкнул:

— Да пошел ты, я лучше умру.

К епископу подошел высокорослый монах:

— Давай от его имени крикну я. Скопировать тембр этого картавого не сложно.

— Давай, действуй имитатор.

Монах наклонился и произнес, почти безупречно парадируя Кашалотова:

— Мы проиграли братья, угодив в ловушку. Вам нет смысла умирать за нас, лучше за все отвечу я один. Вспомните о своих матерях и детях, не причиняйте им страданий.

— Клянусь Богом! — крикнул епископ. — Церковь заступится за вас.

Огонь со стороны повстанцев смолк. Послышался возглас:

— Мы сдаемся.

— Тогда выходите по одному и скрадывайте оружие.

Неудавшиеся революционеры сгорбленные и униженные выползали из-под укрытий. Полицейская форма на многих из них болталась свободно, один из повстанцев был настолько худ, что напоминал пугало.

— В тюрьме вас покормят, или вы крыс покормите. — Сострил один церковных бойцов.

— Руки за шею! — Скомандовал полковник с вышитыми молниями на рукаве. Сейчас вызовут машину.

Кашалотов простонал:

— Неужели моя революция так бесславно закончилась. Остается только умереть и начать все сначала.

— И лучше в мире попроще. — Сказал Петр.

— Нет, голубчики, вам так просто умереть не дадут! — Епископ достал щипцы и схватил Кашалотова за нос. — Все жилы в гестапо вытянут.

Из глаз вождя российского спецназа не произвольно полились слезы и не столько от боли, сколько от унижения. Так опростоволоситься. И почему он не приберег для себя ампулу с ядом.

Нос распухал, а епископ крутил медленно, по садистки. Впрочем, яд, парализующий тела, в свою очередь притуплял боль. Изловчившись, Кашалотов сумел плюнуть в лицо языческому священнику, тот крепко ударил кулаком по лицу, под глазом расплылся синяк.

Достав рацию, епископ сказал:

— Унесите их!

В этот момент вновь послышалась стрельба, из-за ворот на всей скорости выскочил мотоцикл. Из него неслись очереди из пулемета, а вот самого стрелявшего не было видно. Словно скошенные повалились церковные охранники.

Во все стороны разлетались пробитые трупы.

— А это что такое? Епископ включил камеру и увидел пылающий двор. — Герой-одиночка. Убейте его!

Но не легко попасть, в бешено мчавшийся мотоцикл последней модели, тем более, когда самого стрелка невидно. Тем более, что машина кружится и встает на дыбы, а сам он бьет очень точно, поражая в головы и грудь.

— Вот дьявол! — Ругнулся полковник, когда пуля крупного калибра пробила ему плечо, раздробив ключицу. — Гранатами мочите гада.

Полетели гранаты, пара из них рванула под колесами, а еще несколько, почти невидимый из-за быстроты движения, всадник послал назад. Мотоцикл, тем не менее, подбросило. Бензобак, загорелся и крошечный боец, ростом чуть ли не меньше пулемета с волочащейся длинной лентой, помчался на встречу бойцам. Двигался он, впрочем, так быстро, что разглядеть, кто этот карлик было невозможно.

— Окружить и замочить его, он всего лишь один, да еще коротышка! — Орал в микрофон епископ.

Действительно, боец был невелик, но в малую мишень тяжело попасть, тем более, что горел взорванный бензобак, и все заволокло дымом. Вот один боевиков прорвался к карлику и получил такой сильный удар ногой, что высоко подлетел вверх. Потом боец прошелся по рядам, швырнув отобранную гранату в гущу бойцов. Его движения вновь стали неуловимо быстрыми, он пробежался словно метеор, расстреливая на ходу спрятавших за мешками солдат церкви. Затем подскочил к машинам, взорвал их вместе с черными солдатами. После пронесся к складу, там снял бойца с пулеметом, взял его оружие и продолжил крушить. Его попробовали завалить гранатометом, но этот воин легко уходил от поражения, отпрыгивая от гранат и перемещаясь быстрее бешеной кобры. Затем он взобрался, словно обезьянка на крышу здания и перебил снайперов. Тут же сорвался в низ и протаранил другого бойца. В это мгновение, казалось, удача изменила ему, крупнокалиберный патрон угодил ему в грудь, отбросив на спину. Боец на секунду замер. Кашалотов успел рассмотреть лицо:

— Да это же Леон.

Действительно, полуголый и босоногий мальчик с пробитой дырой в груди, был старым знакомцем спецназовца.

— Этого не может быть, он лежит избитый, без сознания. — Пробормотал Александр.

— А все-таки мы его замочили! — Епископ нагло ухмыльнулся.

Кашалотов едва успел моргнуть, а рана на груди ребенка исчезла, и он вскочил, и казалось, стал двигаться еще стремительней. Леон сделал пятикратное сальто, перевернулся в воздухе, и кинжалом прикончил обидчика. Затем мальчик продолжил истребление. Его движения становились все стремительней, он высоко прыгал, разгоняясь до сумасшедших скоростей, и все лупил, лупил, лупил. Наконец, последний солдат, получив пулю, затих. Выстрелы смолки, стали тихо, лишь негромкие всхлипывания связанных пленников революции были слышны мальчику. Леон подскочил к ним и вспорол путы с помощью клинка.

— Вы, мои товарищи, свободны, а где Кашалотов?!

— В здании! — Указал Магма, бывший солдат с ногой протезом.

Мальчик припустил к ним.

— Ну, все! — сказал епископ. — Дьявол помог вам, оказавшись сильнее, а я ухожу.

Монах-имитатор поднял автомат.

— А их прикончить?

— К сожалению, да! Лучше, конечно, помучить, но видно придется отказать в удовольствии.

— А может, дашь помолиться? Тяжело умирать не крещеному. — Кашалотов пробовал тянуть время.

— Никаких молитв, иди в ад! Ну чего застыл, стреляй!

Монах нажал на пусковой крючок, в тоже мгновение в него с такой силой вонзился штык-нож, что отбросил к стене, а очередь прошла выше. Леон, сияющий и веселый, легко отклонился от выстрела епископа, играючи выбив оружие.

— Ну что, я чуть не опоздал, в здании был еще десяток мракобесов, пришлось на несколько секунд задержаться.

— Помоги на прийти в себя, Леон. А то мы, сам видишь, какие. — Попросил Петр.

— Хорошо! — Мальчишка вывернул руку епископу. — Я сломаю, покалечу тебя, если мне не укажешь, где антидот.

В ответ писк:

— Не надо, могучий херувим. Я все покажу.

Жесткий рык в ответ:

— Давай, иди, я тебя держу под прицелом.

Епископ подошел к шкафчику, повернул рычаг. Рявкнули пулеметные очереди, Леон едва успел отскочить, его даже слегка зацепило, прострелив руку и ногу.

— Ах ты, мерзавец! На, получай. — Ребенок сломал епископу конечность. — Затем подошел к Петру и Кашалотову, достав из их тел иглы.

— Будем надеться, что паралич временный, а пока, мои друзья помогут вынести богатство.

Десяток бойцов, двое из них легко раненные принялись за работу. Надо было спешить, возможно, что монахи успели вызвать полицию или, что еще хуже, армию. Больше всех старался Леон. Он брал большие мешки и мчался, так что вверх подымалась пыль и парили купюры. Другие также старались, спустя несколько минут два грузовика были нагружены золотом, драгоценностями и купюрами.

— Что делать с епископом? — Спросил Магма.

— Застрелить! Лишний свидетель, нам даром не нужен. — Ответил вождь спецназа.

Раздался сухой выстрел в висок. Затем перетащили последние мешки с ценностями, машины даже немного просели.

Туда же принесли и Кашалотова с Петром. Александру Владимировичу стало немного легче, стали шевелиться пальцы на правой руке и чуть-чуть сгибаться локоть. Петр также явно отходил:

— Ничего, мы скоро будем в норме. Ну и жуткий яд!

— Монахи владеют многими способами отравления. — Сказал Леон.

Когда она выезжали, им на встречу мчалась кавалькада полицейских машин, а с верху висело два вертолета.

— Вот и вертушки, какие смешные! — Хихикнул Леон.

— Как бы вместо смеха не пришлось кровью харкать! — Оборвал Кашалотов.

Им просигналили, мол, стой!

И проревели:

— Остановитесь и покажите мандат.

Одна полицейская машина отделилась, проверили документы. Внешне вроде ничего подозрительного не было, машины были целыми, полицейские грузовики. Мандат с печатями в порядке.

— Почему полицейские такие худые?! — Спросил патрульный с погонами лейтенанта.

— Только что с фронта. — Ответил Магма.

— Тяжело там?

Вой с пафосом:

— Ужасно, но мы все равно победим!

— Ну, скорее бы, а то мы скучать начали.

Обменявшись остротами, полицейские сделали жест, мол, езжайте. Хотя на первый взгляд все выглядело хорошо, Александр посоветовал.

— На базу сразу не поедем, а, выехав за город, осмотрим кузов, все-таки слишком подозрительно один из ментов копошился.

Ехать пришлось на лесную базу, арендованную, как санаторий. Свернув на боковую дорогу, проверили кузов. Как выяснилось, интуиция Кашалотова не подвела, под днищем был обнаружен «жучок».

— Вот до чего дошли капиталисты, уже своим не доверяют. — Вождь спецназа приподнялся, кровообращение восстанавливалось. — Скоро придет конец власти деньжонок.

Петр стал набивать трубку, затем обратился к Леону.

— Я век я не видал столь лютого бойца. Как это у тебя получилось?

Мальчик снял с себя продырявленную окровавленную майку, оставшись в одних шортиках. Его движения стали медленнее, по телу стекал пот:

— Это все Ламарка. Она очень способная девочка, и чрезвычайно добрая. Вот занятая поиском как мне помочь, она прочла про сказочное животное Журфа. Оно очень быстрое и моментально восстанавливается. Такой маленький зверек типа ласки. Так и заколдовала меня, перенеся на человека качества этой суперхищницы.

Магма отметил:

— Я смотрел мультфильмы с ней. Есть целый сериал с таким животным.

— Вот именно, и я после прочтения заклинаний и втирания приготовленного раствора стал как герой-мультяшка.

Кашалотов покачал головой:

— Впервые слышу такое. Магия воплощает мультики!

— Да, и такое бывает! — Леон поперхнулся. — Ну, у меня все разом срослось, ни какой боли и бешеная энергия клокочет. Тогда в голове мелькнула мысль, что не могу я пропустить такое шикарное ограбление. Да еще Ламарка говорит, у меня на душе тревожно, как там Кашалотов.

— Прозорливая девушка, настоящая добрая фея! — Произнес Александр.

— Тогда и рванул. Скорость такая, ни одна скаковая лошадь не догонит. Тут я вижу, все на меня оглядываются. Тогда еще сильнее припустил, как человек привидение и, не поверите, стал автомобили обгонять. Это было не круто, а суперкруто! Короче говоря, домчал до банка, а там стоит громила на мотоцикле, а рядом с ним двое в черном и с пулеметом. Я на ходу сорвал веревку, взобрался на крышу причем руки и ноги у меня стали цепкими, как у паука.

— Да, ну! — Удивился Кашалотов.

Мальчик охотно рассказал:

— Журфа, она лазить умеет, с такими мультяшными монстрами сражалась, что против нее армия ничто. Затем набросил я петлю и затянул самого крупного наверх, остальные двое и не заметили, куда я его утащил. Оборачиваются, смотрят дурными глазами. Эй, ты куда смылся, говорят. Ну, шея хоть и бычья, но сломана, я достал пистолет и пиф-паф прикончил обоих, хорошо он был с глушителем. Затем прыгнул вниз и уселся на мотоцикл, разогнался на всей скорости, а дальше вы видели сами.

Вождь спецназа спросил:

— Не страшно было?

Леон с ухмылкой прочирикал:

— Ни чуть! Кроме того, казалось, все движутся очень медленно, я легко опережал их, уклонялся от выстрелов, все замечал. Единственный раз дал оплошку, и меня подстрелили. Ну, это укус комара, в принципе, даже больно не было, а майку не жалко, она совсем старая и так в дырках.

Кашалотов логично отметил:

— Если бы ты был нарядным, то слишком выделялся бы среди мальчишек. Как бы то ни было, все хорошо, что хорошо кончается. Теперь мы можем существенно расширить наши ряды.

Магма сунул голову:

— А что, если заняться торговлей наркотиками, многие богатые люди и их дети сидят на игле, кроме того, это будет нашей крышей.

— Подло, однако, людей травить! — Сказал Кашалотов.

Матерый бандит отметил:

— А разве ты сам не говорил, что революции все средства хороши. Кроме того, ведь государство, в том числе и по моему указанию, совершенно открыто продает алкоголь и табак, а это те же самые наркотики, только от них кайфу меньше.

Александр пробурчал:

— Я подумаю. Но если у нас и появятся распространители, мы это будем делать подальше от школ.

Вой в ответ:

— Разумется, хотя дети богатых тот еще контингент.

Машины подъехали к санаторию, им открыли шлагбаум и пустили внутрь. Затем грузовики въехали в подземное убежище. Революционеры стали сгружать добро. Как ни странно, но самый бойкий Леон стал вялым, он даже зевнул:

— Я сильно устал, видно быть мультяшкой большая нагрузка. Пойду посплю.

— Иди мальчик, я тебя нагружу орденом Ленина. — Произнес Александр.

— Лучше уж Петра Первого или Александра Невского, они более достойны. — Недовольно пробурчал бывший царь.

Вождь спецназа рявкнул:

— И твоя награда будет на груди героя! А пока, господа хорошие, нужно все спрятать под надежный замок.

Магма вставил:

— И перенести штаб-квартиру движения в столицу Рибокасан. Там копы еще более продажные, чем в Ниверсоте.

— В Рибокасан, так в Рибокасан! — Кашалотов хлопнул ладонью по коленке, некоторая слабость осталась, но обрел свободу движений. — А теперь к новым свершениям!