Попаданка божественного предназначения (СИ)

ГЛАВА 20

— Что… как это? — прошептала одними губами.

Высоко над головой светило мирное солнце, не опаляя, а озорными лучиками играясь с пышной зеленой листвой. Под ногами муравейник. С веточек доносится мелодичное пение птиц. У дальнего дерева, повернув голову на бок, меня рассматривала рыжая белка с пушистой белой полоской на голове, робко пожевывая орех.

Саадара нигде не было.

Я уже почти неделю не видела ни растений, ни животных, ни насекомых. В Эрнеле их просто нет. Так где же я нахожусь?

Никогда не ходила ни в какие походы, не увлекалась кэмпингом, не особо разбираясь в том, как выживать в лесу. Единственное что помню еще со школы — мох растет на северной стороне дерева. И опять же, вон тот ствол дерева оброс мхом со всех сторон. Только к чему мне это, если непонятно даже, в какой стороне цивилизация, а главное — мои мужчины. Саадар. Мы ведь с ним вместе переместились сюда. Я видела его на другом конце водоворота.

— Са — а–ад — а–ар! — сложив руки у лица, выкрикнула имя придворного мага, оглядываясь по сторонам.

Звук разнесся между деревьев, испугал белку, что опрометью взобралась на дерево. А в соседних кустах что — то зашуршало и треснула века. Я испуганно отскочила, ругая себя на все лады и представляя, как сейчас передо мной появляется оскаленная морда волка… или какой — нибудь пантеры.

Но все оказалось куда проще и радостнее, в обрамлении листвы показалось лицо Саадара, а потом и его тело. В порванной грязной одежде с ветками, торчащими из волос, с ошалелым взглядом кота, впервые вышедшего на улицу, спустя пять лет со дня рождения.

— Саад! — кинулась к нему в объятия, чувствуя, как развязывается в душе тугой узел страха. Поняла, что плачу, только когда соленые дорожки слез доползли до губ.

— Тихо, принцесса, — мужчина ласково погладил меня по голове, — все хорошо, испугалась?

— Очень, — искренне ответила я своему верному спасителю, — за тебя испугалась.

— За меня? — удивился Саадар, — почему за меня?

— Такое спрашиваешь! — возмутилась, поднимая лицо с его груди.

Маг смотрел удивленно.

Когда — то я любила человека с таким же лицом, как у него. Но, то была неполноценная любовь. Односторонняя. Вся прелесть таких чувств раскрывается только когда любят двое, когда не нужно выбирать: любить или быть любимой. А можно просто вот так улыбаться ему в ответ, ощущая любимые руки на своем теле. Когда о тебе заботятся так, как делает это он. Так, как поступают все мои мужчины. Хотя бы даже за это каждый из них заслуживает отклика в моем сердце.

Я не знаю, кто первый потянулся к другому. Наверное, одновременно, но уже через секунду мы целовались так, как никогда до этого. В поцелуе мага отражался весь его характер. Он казался обманчиво нежным, но жаркие губы далее становились все настойчивее. Завоевывал, брал свое, подчинял. И делал это умело. Не стесняясь.

В такие мгновения, красочные и наполненные чувствами рядом с моими мужчинами, осознаю, что прошлая моя жизнь была ничем. Блеклым моментом, что пролетел как миг. Там даже не за что зацепиться мыслями. Я жила достаточно долго, но была глупа пуще вздорной богини, что в отличие от меня знала радости любви, настоящей, яркой, той, что нельзя сравнить даже со взрывом красного карлика в космосе.

Я подарила земному миру частичку жизни, родила сына. И имею право быть счастливой здесь. Упоительно терзать губы красавчика, чувствовать руки, скользящие по телу и понимать, что этот человек отдан тебе так же, как и ты ему. Без недомолвок, без скрытых шрифтов. Без студенток, получающих пятерки через постель прямо в моем доме.

Саадар уже давно не обнимал, он фактически вжимал меня в свое тело. Рукой я нащупала на его шее вздутую вену, скользнула к ней губами, опаляя поцелуем, ответом мне был мужской стон, полный удовольствия, будто это и не мимолетное движение вовсе, а что — то большее.

Мы опустились на мягкий мох, продолжая опалять губы друг друга пламенным поцелуем. Был только миг. Один, но длинный. Из числа самых приятных в моей жизни. И его руки. И серые пронзительные глаза, что смотрели зачарованно. И теплые губы.

Мы были в том миге несколько часов, наслаждаясь друг другом, даря новые грани удовольствия и трепета сердца. Я не хотела, чтобы это проходило. Но все закончилось, чтобы начаться снова. Когда — нибудь.

Мы лежали, смотря на лучики солнца и белочку, выглядывающую мордочкой с кроны листьев. Кажется, она подглядывала.

Я снова чувствовала, что переполнена магией от пят до кончиков волос на голове. Казалось, что даже воздух рядом искрится от заряженности. Теперь можно было даже горы свернуть. Саад рядом довольно на меня поглядывал, щурясь под лучиками солнца.

— Здесь можно добыть еду, я заметил кучу животных, похоже, что они настоящие, — поднялся мужчина, помогая встать и мне.

Пока он натягивал на себя штаны, я поправляла платье.

— Ты знаешь, куда мы попали? Не похоже, чтобы деревья рассыпались от твоего взгляда, проклятие тут не действует?

— У меня есть только один вариант, — медленно проговорил Саад, поднял рюкзак с земли и стряхнул прицепившиеся листья, — это все еще Проклятая земля, мы на территории храма какого — то из богов, не отмеченного на карте. Иначе сюда бы точно уже устраивали паломничества, чтобы просто посмотреть на растения. Другого ответа не вижу. Если бы нас занесло на Кадар — ган, например, этих деревьев уже не было бы лишь от одного моего взгляда. Там, в пустыне, я по неосторожности наступил на иллюзионный барьер, но как он там появился — загадка.

— Тогда нам нужно найти этот храм и поговорить с его богом, может пока за это время остальные договорятся с Ферадеем.

— Очень сомневаюсь, что договорятся, Азри, — маг задумчиво огляделся по сторонам, выискивая что — то, — скорее всего, все пятеро собратьев оставшихся без тебя сейчас в неописуемой панике.

***

Лаосар

Какого черта? КАКОГО ЧЕРТА?!

Меня переполняла ярость, какой не чувствовал доселе никогда. Даже став рабом, я не испытывал и толику этих чувств к той глумливой стерве. В конце концов, моя жизнь не так ценна. Какая разница, бьют ли меня хлыстом или исполосовывают тело кинжалом, чтобы посмотреть, сломит ли это меня? Я в этом мире ничто и не обязан показывать ненавистным сукам, что давно мертв изнутри. Они уже давно добились своего — убили меня.

Но Азриэлла… она не может так просто уйти и оставить меня. Снова оставить одного.

Я не успел. Заметил иллюзионный портал на песке, но не успел…

Что же делать?! Остаточных следов не осталось. ГДЕ ОНА?!

Я сидел коленями в песке и смотрел на место, где минуту назад стояла она. Эта женщина слишком любит ускользать прямо из — под носа.

Ублюдок Саадар! Нужно было ему лицо раскрошить, а не заниматься Резаром! Весь такой тихий и дружелюбный, а не смотрит куда ступает, сукин сын!

Она уже исчезала вот так. Тогда на рынке. Но все мы ринулись за Азриэллой по магическому следу, чувствовали, что она недалеко, совсем рядом. А сейчас я не испытываю ничего. Никакой магической связи.

Либо умерла… нет, Боги не позволили бы этому случится. Она жива. Ее миссия еще не исполнена.

Эта женщина нужна никчемному миру, в который превратилось все вокруг. Люди всегда будут страдать, сражаться и убивать друг друга. И поэтому она нужна. Олицетворение самого светила. Та, которая облагоразумит и будет сражаться за тех, кто опустил руки.

Даже нашему жалкому императору Калебирсу нужна была она. Он привык жить в дерьме своей империи, но Азри растормошила нас всех.

Маленькая женщина, за которой готов идти кто угодно.

ГЛАВА 21

Азриэлла

Я смотрела на языки пламени в костре, периодически вздрагивая от завывания пакостной совы и слушала, как трещат ветки в огне. Саадар притащил сюда такое — то бревно, чтобы я не сидела на сырой земле, все — таки тут уже не жаркая пустыня. С приходом вечера на поляне стало прохладнее.

На костре жарилась белка, которую Саадар поймал и освежевал. Я на него сначала обиделась за лесную обитательницу, а потом захотелось есть. В конце концов, я взрослая женщина и не пристало мне плакать за белочкой.

Я думала о своих мужчинах и на сердце было горестно. Не хотелось оставлять их так надолго, они же как дети. Тянутся ко мне, как подсолнухи к солнцу. Каждый как может.

Мы с Саадаром весь день плутали в этом лесу, но так и не обнаружили ничего важного, более того, не смогли даже выбраться из зарослей на какую — то другую местность. Маг постоянно чувствовал какие — то волшебные импульсы, да и я несколько раз смогла их уловить, вот только определить откуда они исходили, не получалось. Похоже, очередной бог играет с нами. Вот бы я умела применить свою божественную сущность, подняться к нему там и устроить развал — схождение.

Лежанку пришлось устроить прямо на земле, Саадар сгреб листья, постелил на них свою потную рубашку и пригласил к постели. В обнимку было теплее, хотя ночью комары знатно искусали.

Когда проснулась, Саадар накормил меня зажаренным мясом очередного зверька и помог отряхнуть одежду. Когда заметила, что у груди устроился огромный паук, верещала на весь лес, упрашивая мужчину прибить насекомое. Но потом Дар укоризненно напомнил мне, что я богиня всего сущего. И правда. Пусть живет тварючка, но где — то очень — очень далеко от меня.

Учиться мне еще и учиться.

Когда мы снова отправились блуждать по лесу, я приуныла. Никогда не была боевой женщиной, что и в горы, и в пещеры, и с аквалангом. Подобные приключения давались с трудом. Не тот возраст, хотя и тело теперь молодое. Мне больше по душе что — то по типу поваляться в ванной или наестся котлеток, просматривая любимый сериал, где главные герои занимаются тем, чем я сейчас — ищут неприятности и падают во всякие порталы.

— Не волнуйся, я опытный выживальщик. Лес хороший. Смоем жить, пока не найдем выход. Или нас не найдут, — поведал Дар, когда заметил мою кислую мину.

Не успела я ничего ответить, как неподалеку случился сильный выброс чистой магии, что едва не сбил с ног, листья деревьев зашелестели. Мы с придворным магом переглянулись и стали быстро собирать вещи, чтобы отправиться к месту силы.

— Так резонировать может только что — то большое. Храм, например, — задумчиво предположил Саадар.

И правда, в пятнадцати минутах ходьбы от того места, где мы остановились, начали показываться какие — то руины. Чем глубже пробирались в чащу, тем сильнее казалось, что попали в точную копию разрушенного, под гнетом времени, города цивилизации Майя. Мне в какой — то момент даже почудилось, что мы можем быть на Земле, в моем мире, в какой — нибудь Гватемале, на территории древней культуры. Но я тут же отогнала эту мысль, придворный маг сказал, что мы все еще на Проклятой земле, мне незачем сомневаться в его словах.

Какие — то каменные изваяния, непонятные глыбы явно рукотворной формы, обросшие кустарниками и мхом вокруг пожухлой травы, куча паутины, птиц, насекомых — и мы вышли все — таки к основной поляне. Удивляться бы не стоило, с учетом всего произошедшего, но я, открыв рот, рассматривала перед собой самую настоящую каменную пирамиду Майя, в виде больших ступенек, присыпанных пылью времени, возносящуюся к небесам.

— Что и требовалось доказать, — заметил Саад, — это чей — то храм.

— Что — то я как — то не особо хочу туда идти, — пискнула, сжав ладони в кулаки, прижалась к большому и высокому телу мужчины.

Строение внушало какой — то страх. Оно наводило тоску и пугало своим величием. Мой храм и то попроще был. Там, казалось, пахло цветами, здесь — смертью.

— Я могу сходить один, если ты подождешь прямо здесь, — нахмурился Саадар, — и никуда не денешься.

— Нет, одного я тебя не пущу, в любом случае пойдем вместе! — я ухватилась за его руку.

— Тогда держись рядом, не отходи от меня ни на шаг, нас больше не шестеро, я защищу тебя, если что, но это все равно не будет так эффективно.

Я сердобольно кивнула.

Мы стали аккуратно взбираться по многочисленным ступеням. Саадар настороженно держал в одной руке острый сверкающий кинжал с перемотанной рукоятью, а второй прикрывал меня, опасливо выглядывающую из — за его широкого плеча. Дверей пред нами не предстало — входом оказался обычный квадратный большой проем, приглашающий в глубину помещения.

Я несмело оглядывалась, пока Саад хмурый и сосредоточенный пытался уловить любой опасный звук или шорох.

Внутри закрытая комнатка на вершине башни сильно не отличалась от тех храмов, что я успела повидать. Здесь были четыре одинаковых выхода по всем сторонам, с такими же ступенями, по которым мы и забрались сюда. Стены, обработанные какой — то побелкой, тот же гранитный алтарь, та же статуя бога даже больше, чем в полный рост. Только, на этот раз это была не девушка, а мужчина, если высчитывать пропорции, то довольно невысокий, с длинными волосами, короткими ножками и спокойным лицом.

— Приветствую, путники, — у одного из выходов внезапно появился коренастый мужичек с небольшими усиками, обрамляющими пространство над губой. Честное слово, как у Игоря Николаева, хотя нет, больше смахивает на усы щёточкой, как у Гитлера.

Я не обманывалась. Он был очень похож на свою статую. А кто еще тут мог появиться сразу после нашего прихода? Можно было предположить, что это бомж, обустроивший себе здесь жилище, но мы на Проклятой земле, здесь нет бомжей.

— Как тебя зовут, божество? — разговор первым начал Саадар, предупреждающе поднимая меч.

— Дюрфалар, — сухо, словно шелестя пожухлыми листьями, ответил стоящий в проеме бог, практически не шевелясь, стоя прямо спиной к солнцу, его облик скрывался во мраке комнаты. Но отчетливо определялось, что он смотрит на нас. Хладнокровно изучает.

— Не может быть, — оружие в руках Саадара дрогнуло, — ты не легенда?

— Ты жалок, смертный. В нашем мире слишком наивно верить в то, что легенды всего лишь выдумки.

— Азри, беги, — не расслабляясь, прошептал губами мой мужчина так, чтобы услышала только я.

А я лишь теснее прижалась к мужскому телу. Бежать — еще страшнее, чем остаться. Оставить его одного? Нет.

— Она бессмертна, глупый человек, и совершенно мне неинтересна.

— Да кто ты такой? — не сдержалась, стремясь к тому, чтобы меня просветили, а не играли в «ох» и «ах», «я буду грозно держать свой меч», «а я буду высокомерно смотреть».

Он такой страшный? С виду обычный гном.

— Бог порабощения смертных, — черство ответила копия всех маленьких диктаторов мира в одном флаконе, опираясь плечом о косяк.

— Ты?! — подавилась я вопросом.

Меня даже меньше удивило, когда моего Лаосара назвали рабом. Клянусь, были бы у меня на лице очки, я бы в ту же секунду их поправила, чтобы разглядеть брутала лучше.

— Ну это же безобразие просто! Ты в этом храме четыреста лет один сидишь?

Мне показалось, или бог растерянно моргнул?

— Давно не виделись, Азриэлла, — отвлекся от темы усач, — ты совершенно не изменилась, все шутки свои шутишь.

Я скептически на него посмотрела. Ага, не поменялась от слова совсем.

— Не могу сказать того же о тебе. Ты сменил стиль? Ммм. Элегантно, — соврала я, не моргнув, мне же все — таки нужна его помощь. Вдруг боги смерти падки на комплименты, никто же не проверял.

— Зачем вы пришли?

— Мне нужна твоя помощь.

— Внимательно слушаю.

— Во — первых, снять проклятие Морнэмиры, во — вторых, создай портал к моим остальным мужчинам, по — братски, ты же бог. Я в долгу не останусь. Не скажу, что мне приятно понимать бог чего ты, но ведь без смерти и жизни не бывает, так что я постараюсь, чтобы ты снова стал в ходу после выздоровления Эрнела. Но только не чуди.

— Ты это серьезно, Азриэлла? — искренне удивился Дюрсик, — А кто ты? Богиня, что всегда имела силу несоизмеримо большую моему духу, что всегда и везде презирался, если не брать в расчет кучки фанатиков. Ты разучилась создавать порталы? Понимаю, для этого смертного, — он кивнул на Саадара, — сейчас стоит запрет, тоже чувствую это, но ведь ты не человек и силы в тебе ничуть не меньше, чем было в последнюю нашу встречу.

— Чего? — я недоуменно крякнула, — Так я могу создать портал?!

— Ты меня удивляешь, — проскрежетал усатый, — конечно можешь.

Тут я вспыхнула раздражением, чувство досады озером разлилось в груди. От своей же глупости. Получается, я сохраняю статус богини и равноценные силы, даже за пределами… за пределами той комнатки, где боги сидят на небесах. Или что там у них?

Короче, осталось уточнить еще один вопрос:

— Так ты поможешь нам снять проклятие?

— По крайней мере, это звучит интереснее, чем вечная пустота и безделье.

— Заметано, будем сотрудничать, — подмигнула ему, успокаивающими движениями поглаживая предплечье все еще взволнованного Саада.

Выставила руку вперед, ладонью к открытому пространству, пошевелила пальцами, представляя себе портал, каким видела его раньше, в основном в авторстве придворного мага — фиолетовый и очень магически фонящий, мысленно уточнила, чтобы привел меня именно к моим мужчинам, где бы они сейчас не находились.

Саадар хмуро всмотрелся в мою магическую возню, неуверенно кивнул и первым вошел туда без предупреждения, у меня аж в сердце похолодело, хоть бы все так, как нужно сделала.

Помахав напоследок ручкой Дюрфалару, шагнула следом.

ГЛАВА 22

Вышли мы практически на том же месте, с которого и пропали — у волшебного переливающегося озера, на дне которого, по идее, был очередной храм какого — нибудь высокомерного божества. Пока что только Дюрсик оказался своим парнем.

Похоже, дальше наши скитальцы не пробирались, решив остановиться здесь. Представляю, что тут творилось еще вчера. Наверняка что — нибудь эпичное.

Вот только, у небольшого лагеря, размещенного неподалеку, я заметила лишь Халлонию и половину ее мужчин, моих нигде не наблюдалось. Ни одного. Переживания закрались в сердце, я встревожено схватила за руку Саадара, что тоже вглядывался в горизонт.

— Где они? — первое, что выпалила я, подойдя к Халлонии, возлежавшей на песочке, словно надменная русалка без чешуйчатого хвоста.

Сидящая на песке девушка, подтянув колени к себе, многозначительно кивнула на воду.

— Вчера вечером решили спуститься туда, пообщаться с местным богом, обсуждали несколько часов, сказали, что он может помочь вернуть тебя, так и нырнули, но до сих пор не вернулись. Не переживай так, они применили какую — то магию, чтобы дышать под водой, — попыталась последней фразой успокоить меня Халлония, — я отправила часть своих парней с ними, вдруг что, а я потом тебе в глаза смотреть не смогла бы.

— Мы должны отправиться за ними, — я в упор посмотрела на нахмурившегося Саада, — если что — то произошло на самом деле? Что — то до этого разговоры с богами не занимали сутки.

— Я тогда с вами, — Халлония с какого — то перепугу вскочила и схватила меня за руку.

— Ты будешь под ногами мешаться, — припечатала не щадящий ответ, — я открою тебе портал домой.

— Но ведь все еще стоит запрет.

— Нет, я могу открывать порталы, выяснилось, что моя божественная сила никуда не пропала.

— Мне не надо домой, я хочу с тобой, — женщина покаянно отвела взгляд в сторону, — не хочу больше быть одна.

— Ты какая — то странная сегодня

— Ну и не надо! — психанула собеседница, резко отходя немного дальше, по инерции осторожно поглаживая свой живот.

Что с ней творится?

***

Халлония

Один из белобрысых мужчин Азриэллы наступил на блуждающий портал, прикрытый иллюзией. Так как у них спец по иллюзиям тот красавчик — брюнет, кажется, Лаосар его зовут, то изначально заметил магическую неровность на земле только он. Но было уже поздно, не настолько он глазастый, как в идеале нужно было. Брат императора вместе с тушкой Азри ускользнули в неизвестность. Отследить такие переходы невозможно, слишком они антимагические.

Высшие боги, что же тут начало твориться! Мужланы посходили с ума. Первым делом практически все вошли в ступор, с ужасающими выражениями лиц, будто жизнь в одну секунду потеряла смысл и непонятно что делать. Потом начали по — мальчишески вымещать гнев — драться. И то если бы еще изящно… они просто по песку катались, размахивая кулаками.

Брюнет с зелеными глазами врезал блондинчику, но я так и не поняла, за что.

Упираясь рукой об подбородок, критически их осматривала. Хорошо хоть мои в пляс не пошли, просто так, за компанию. Знала, что некоторым из моих сопровождающих понравилась Азриэлла. Но меня это не коробило. Она хороший человек, о ней, как о богине, ходило много лестных слухов долгие столетия, но лучше же, когда убеждаешься сама.

Я знала многих женщин, живущих в Эрнеле, меня, как одну из самых богатых, часто приглашали в гости, чисто на дамские посиделки. Но дамами там и не пахло. Зато клубился ком змей. Нет, меня не обсуждали. В основном, поносили девчушек с маленькими гаремами, загородных, деревенских, просто слабохарактерных. Я не называю себя цветочком, временами принимала активное участие в жестоких шутках. Лучше быть той, кто обижает, чем быть обиженной.

До проклятия я воспитывалась в скромной семье, даже не так, в очень бедном роду. Нас у матери было четыре девочки. И ни одну она не любила, называя цветами на ее могиле, отбросами общества, не нужными даже собственному отцу, который за месяц до моего рождения умер на очередной войне.

Войны… раньше Эрнел пестрил ими. Отец нынешнего императора очень увлекался завоеванием земель, а когда встретил жену — императрицу, что тоже была воином — и вовсе возвел сражения в культ. Слишком сильным был напор тогдашней империи. Когда — то это должно было прекратиться. Морнэмира постаралась. И все утихло.

Я всегда была сама по себе. Воспитанная кое — как матерью, что безбожно пила, а потому укоротила себе век вдвое, и старшими сестрами, которых я и вовсе не интересовала даже как милая игрушка, самой младшей после меня было уже двадцать восемь, а старшей — двести лет. Для всех в мире я была просто орущим существом, никому не нужным и раздражающим своим присутствием.

Мать умерла, когда мне исполнилось пятнадцать. А сестры спустя сто лет от проклятия, накрывшего Эрнел. Но к тому времени я уже давно жила одна на окраине Альфира — приграничного города. И когда в империи творились непонятки, а жестокий, не умеющий любить или хотя бы испытывать толику нежности, муж, с которым я прожила десять лет и потеряла от проклятия собственную дочь, начал распускать руки, я осознала — пора. Время менять свою жизнь.

Да, сначала было трудно, выкроить хоть толику систематичности для себя. Но я упорно шла к своей цели — стать значимой фигурой в разрушенной торговле. Даже если и живыми существами. Это был единственный прибыльный вариант, земли выгорели, я не могла бы выращивать пшено, например. Мужчины страдали? Я способствовала их мучению? А что они сделали для меня, чтобы я их пожалела? В моей жизни не было ни одного живого человека, что способен был бы пожалеть меня. Я разочаровалась в одинаково безжалостных и высокомерных людях, наверное, еще даже до своего рождения.

Кто бы мог подумать, что когда — нибудь вера в то хорошее, что еще может существовать вокруг, вернется ко мне? Толика дружественного отношения там, где совершенно не ждешь.

Она хороший человек — это все, что мне нужно знать, для того, чтобы стремиться быть, как она. Пытаться делать мир лучше, чем терпеть угрюмую грязь вокруг, ту, что заполонила империю сейчас, ту, в которой водятся противные животные, которых по обыкновению называют людьми.

Может быть, мир не безнадежен.

***

Азриэлла

В конце концов, пришлось согласиться с Халлонией и взять ее с собой, вместе с оставшейся половиной ее мужчин. Беременных расстраивать — себе дороже, карма такого не простит, тем более, девушка и без того сегодня какая — то странная, совершенно не та Халлония, к которой я привыкла — бубнящее растрепанное нечто.

Честно, погружаться в воду вот так просто было страшно. Сознание и тело протестовали, как могли, уверяя, что я гублю себя и никакая магия не способна заставить человека дышать под водой без баллона с воздухом.

Утешало хоть то, что водичка была тепленькой и комфортной для ныряний. Саадар, подкатав штаны, вел меня по мели, рассекая воду лодыжками, мужчина видел мою нервозность, а потому аккуратно поглаживал большим пальцем ладонь и периодически заверял, что обо всем позаботиться. И я верила. Повода не верить, не было, это ведь мой Саадар.

Халлония уныло плелась сзади, особо не отсвечивая, сказала, что ее какой — то там Альфар тоже хороший маг и помощи не надо.

Мы потихоньку опускались с воду, а я собиралась с силами, уверяя себя, что мои жалкие умения в плавании — тоже что — то. Да, я давно взрослая женщина, но погружениями никогда не занималась. Я и на море — то была всего пару раз.

Справившись с волнением, резво нырнула с головой, вслед за Даром, который так и не отпустил моей руки. Я почувствовала небольшой всплеск магии вокруг себя, но нервозность перекрыла все мысли. Нужно было собраться! Я не тряпка, а богиня и бояться не смею!

Я скорее не плыла, а падала ко дну, панически хватая ртом воздух. На мое удивление под водой дышалось легко. Я видела вокруг себя оболочку огромного пузыря, хотя давление воды ощущалось странно.

— Все хорошо, не бойся, — успокоил мужчина.

— Ты говоришь под водой? — оторопелый вопрос сорвался с губ, на что Саад весело улыбнулся.

А я дала себе мысленную оплеуху, сама ведь заговорила, даже не сообразив. В любом случае, больше не чувствуя сильного страха быть погребенной на водном дне, я начала осматриваться.

Это было сказочно. Я будто попала в разноцветный мир, наполненный неимоверно яркими красками. Множество разнообразных кораллов причудливых форм и расцветок окружали нас со всех сторон, напоминая мультяшных монстро — клякс. Мое внимание привлек ярко сияющий коралловый полип оранжевого окраса, вокруг которого околачивались нежно — фиолетовые медузы. Немного поодаль колосилось что — то похожее на брокколи, но очень интенсивного оттенка и пышнее структурой.

Небольшая рыбка, очень сильно похожая на Немо из одноименного мультфильма, проплыла прямо перед моим носом, шустро работая плавничками. Немного вдали, среди столпов ламинарии, что проще назвать морской капустой, прошмыгнула какая — то пестрая рыбеха внушительных размеров с хохолком на верхней части тельца.

— Высшие боги, — выдохнула подобострастно Халлония, остановившись в воде на метр ниже нас с Саадаром, — никогда такого не видела.

Я отметила для себя, что вокруг всех были эти пузыри, позволяющие дышать.

— Согласна, — чуть ли не впервые я согласилась с этой девушкой, — этот ваш Ферадей довольно нетипичный бог. Похоронить свой храм в такой среде — это необычно, как минимум.

Вода была до того чистой и прозрачной, что я могла разглядеть какое — то здание на дне, усыпанном ракушками. И это в пустыне, ветры которой разносят песок во все стороны! Какой же силы магия здесь обитает, что озеро не превратилось в болото.

Саадар взял меня за руку, и мы вместе поплыли к зданию.

Вскоре из маленькой точки храм стал увеличиваться в размерах. И я смогла оценить архитектурную идею очередного храма.

Сказочное святилище было столь ярким, удивительным, что я не сдержала восхищенного вздоха. После того, как пожила тридцать лет в облупленном старом доме, можно сказать, что теперь не страшно умереть — я видела нечто настолько прекрасное.

Сине — зеленая черепица здания была выполнена в выгнутой кровле, совсем как в моем мире исторические китайские здания, по четырем углам крыши висели крупные кисточки, очень похожие на те, которыми я дома перевязывала шторы. Стены храма были увешаны круглыми разноцветными бумажными фонариками, заманивающими зайти в гости, на огонек. Подплыв поближе, я заметила в окне какую — то фигуру.

Мы приземлились на поверхность в нескольких метрах от входа. Я решительным взглядом буравила дверь из ракушек, представляя, как снесу ее ногой. Но вскоре отказалась от этой идеи — дорожка проторенная уже. С местными богами стоит дружить, а не ломать частную водную собственность. Слишком они гордые и злопамятные. И тысячи лет не хватает, чтобы забыть неудачные знакомства.

Саадар подался вперед, отогнав рукой любопытных рыбок.

Войдя внутрь вместе со всеми, я удивилась, что не чувствую больше вокруг водной глади, нас, определенно, окружает воздух.

Один большой коридор с бирюзовыми стенами без дверей и окон вел вперед к ступенькам наверх.

Саад снова пошел первый, сжав мою руку пальцами.

Вдруг наверху послышался грохот:

— Стой! — голос был безумно похож на тембр Калебирса.

ГЛАВА 23

Даурэн

Я просто злился, наблюдая за всем этим. Дурак Саадар наступил на какую — то магическую хрень, и теперь Азриэлла непонятно где. Благо, что жива, истинная связь не нарушилась, но на этой Проклятой земле магические потоки настолько спутаны, что я чувствую ее везде, со всех сторон, куда идти — непонятно. Хотя у остальных и того не было — они вообще не ощущали ее присутствия в этом мире.

Приблизился к воде, хранившей память о присутствии Ферадея, опустил руку в озеро — никакого магического отклика. Волшебство здесь вообще очень капризное.

На самом деле, это такая нелепость, весь этот пантеон. У нас в Аргарде нет никаких богов, все поклоняются верховному императору — демону, существующему на наших землях со времен создания мира.

Азриэлла — другое дело. У нее важная миссия.

Для ее возвращения нужно что — то было что — то делать и срочно. А раз уж Саадар, парень с лучшими организаторскими способностями пропал вместе с девушкой, придется что — то придумывать. Конечно, военачальник тоже не промах, но слишком уж помешан на Азриэлле, тем более, когда дело касается ее присутствия возле него. На Резара положится — тоже не вариант. Император не в себе. Остальные такие себе ребятишки. Остаюсь только я. Единственный, способный трезво мыслить.

И идей тут не так уж и много. Озеро. Ферадей. Получеловек, полудемон изгнанный из Аргарда. Когда — то он был советником верховного демона, но чем — то там ему не угодил. Думаю, в те времена я еще и не родился вовсе.

Как интересно… теперь могущественный воин, в былые времена повелевающий небольшими отрезками пространства, стал богом в этом мире. Занимательно. Он должен помочь. Но придется наверняка заплатить какую — то цену. Посильную, конечно, я еще собираюсь прожить прекрасную жизнь со своей красавицей.

— Собирайтесь, — припечатал ледяным голосом, поднимаясь с колен, — мы вернем ее.

Никто меня не слушал, не обернулся, даже более — менее вменяемый Калебирс валялся в песке. И это император? Жалкое подобие своего отца.

Чтобы собрать их всех вместе, как котят за шкирки, пришлось потратить немало времени. Что Азриэлла в них нашла? Слепую любовь, как у щенят грифона, впервые увидевших хозяина? Разве интересны отношения, в которых внемлют каждому слову? Это ведь просто фальшь.

Впрочем, не мое дело.

— Предлагаю спуститься к Ферадею и договориться о возвращении Азриэллы нам обратно. Если не хотите идти, оставайтесь здесь. Я и сам справлюсь.

Под ногами мешаться будут, но помощь тоже может быть неоценимой.

— Ты прав, надо что — то делать, — наконец — то очнулся от самобичевания император.

По мере нашего с Калебирсом разговора, вклинились и остальные в тему. В итоге, примерно с час мы обсуждали план действий. Резар предлагал брать и храм, и Ферадея штурмом, Лютимар — просто побеседовать с ним.

И хотите сказать, они оба заинтересовали Азриэллу?

— Мы должны выдвинуть ему свои условия. В обмен на что — то, — ближе всех к истине оказался Калебирс.

В общем, в воду уже опускались в полной моральной готовности. Я видел перед собой только цель, хоть и пришлось несколько раз уворачиваться от водорослей, бьющих по лицу.

По узкому коридору мы вмиг пробрались наверх, скрипя старыми ступеньками. Я лишь надеялся, что не привел всех нас на гибель. Ферадей — не просто спокойное существо, как говорил знакомый с ним Лаосар, он еще и очень жестокий палач.

Когда мы вошли в само святилище — никого не было. Ферадей решил поиграть, раз уж мы нарушили его покой. Но когда продвинулись глубже, все остро почувствовали магическую сеть, окутывающую стены. Одно за другим чародейство наслаивалось друг на друга, Калебирс попытался применить какую — то магию в ответ, но его отшвырнуло в сторону, выбивая плетение чар из пальцев. Теперь мы бы не смогли выбраться отсюда, ни через дверь, ни через окно.

Божество вдруг появилось, устало подперев кулаком подбородок. Внешне он очень напоминал демона, но внутри был настоящим Цербером, охраняющим вход в преисподнюю людских заветных желаний.

— Что — то я заждался, долго плывете, — проговорил, вальяжно откинувшись на спинку высокого разноцветного кресла, заменяющего здесь алтарь. Но и статуя имелась. Так все здешние боги любят хвастаться тем, что они столь значимы, что им когда — то кто — то поклонялся.

— Мы по делу, — перешел сразу к сути, Ферадей расшаркиваний никогда не любил, — раз уж все знаешь, верни нам Азриэллу, ты ведь можешь.

— Могу, — хмыкнул полудемон, — но должен?

— Какое твое условие? — вдруг выступил вперед Резар, схватившись за свой кинжал.

Я раздраженно выдохнул. Не лезь!

Ферадей заинтересованно повернул голову, рассматривая нас пятерых своими мистически сверкающими красными глазами без белков.

Потом вдруг громко щелкнул пальцами и прямо между нами на расстоянии вытянутой руки появился красный магический шар, внутри которого недобро потрескивали магические молнии.

— Это магический артефакт моей силы, приложите руку, и я тут же перемещу в эту комнату вашу Азриэллу.

Резар было дернулся в сторону злой магии, но я остановил его рукой.

— Какие условия? Что этот шар сделает с нами?!

— Все не настолько сложно, не стоит так волноваться. Просто тому, кто это сделает, придется отдать своего с Азриэллой первенца — девочку мне, если это будет девочка, конечно. Тут неудача не стопроцентная, а ваша богинька окажется рядом. Безусловно, окажется.

После уточняющих слов, к шару Ферадея никто больше не хотел подходить.

Азриэлла жива. И она с Саадаром, который ее в любом случае будет защищать. Найти ее вопрос времени. Все мы это понимали в тот момент. Хотели Азриэллу рядом, но жертвовать собственной будущей дочкой никто не намеревался.

— У вас есть время подумать над моим предложением, — Ферадей откинул прядь волос взмахом головы, — все равно никуда не тороплюсь, — и улыбнулся так кровожадно, сверкая белым зубами с клыками по бокам, что все сразу поняли — он постарается добиться своего любым способом. Ему зачем — то нужна новорожденная девочка.

Я первым демонстративно отвернулся, отходя к дальней стене. И хоть меня выбор остальных не особо заботил — их право играть с этим изворотливым богом, но я волновался о чувствах Азриэллы. Если кто — то решится на это безумство — пострадает ее дочь.

— Ферадей, ты опустился до такого? Решил начать играть жизнями младенцев? — знакомый с божеством Лаосар не смог молчать.

— Мне одиноко одному жить эту вечность, — развел руками бывший демон, а теперь озерный бог, — вы первые мои посетители за четыреста лет, я начинаю жалеть, что стал тогда на сторону Морнэмиры.

— Ты действительно думаешь, что кто — то из нас решиться на это? — фыркнул Калебирс, шагая в мою сторону, чтобы опуститься рядом у стены.

Божество ничего не ответило. Калебирс примел справа от меня. Я чувствовал, что он пытается незаметно проделать брешь в магии, что заперла нас здесь, концентрируя силу в одной точке, но также понимал, что это не подействует. Лучше бы силы берег.

В конце концов, по стеночке уселись все пятеро.

Я примерно мог догадываться, что Резар разрабатывает план нападения на Ферадея, это было заметно по его зловещей ауре, идиот пытался это скрыть, хоть бы кулаки разжал и перестал так злобно сверлить взглядом недруга.

Лаос тоже о чем — то сосредоточенно размышлял, поджав губы. Калебирс и Лютимар спокойно смотрели в дальнюю стену, предположить, о чем их мысли я не брался.

За свои прожитые столетия я научился терять, привык к лишениям. Могу назвать себя сильным демоном, готовым ко всему морально. Но какой в этом толк? Мне хотелось быть рядом с женщиной, предназначенной судьбой. Но сам не уберег, а теперь сижу в западне более могущественного демона.

Я тяжело выдохнул, обтер лицо ладонью. Легче было бы не думать. Но я пока еще жив. Не думать — слишком большая роскошь для тела, что дышит.

На ее месте я после такого не доверял бы ни одному, из собравшихся здесь. Защитнички хоть куда. Даже я, получается, рядом с ней лишь языком и трепал, а перед лицом реальной опасности не справился. Где она сейчас? Хорошо ли ей? Покормил ли ее Саадар?

Я бы справился с бурей в душе, увидь ее хоть одним глазком прямо сейчас. Лишь на мгновение. Но что бы ей сказал? Приняла бы она извинения, обычные слова «прости, не справился»? Ни одна из знакомых мне женщин не простила бы. Даже моя мать была такой.

Не знаю, сколько мы все просидели в той комнате, окутанные тишиной. Счету времени не было. В какой — то момент Ферадей куда — то исчез, так что даже Резару теперь не было занятия — буравить его взглядом. Демон оставил после себя магический шар, что соблазнительно горел, но, то было мерзкое искушение. И, конечно, магия на стенах никуда не делась.

Вскоре наступила ночь, но никто не спал. Не выдержав, я начал ходить по помещению, разминаться, параллельно осматривая все вокруг на наличие магических разломов. Но, стоит отдать должное — Ферадей маг первоклассный. Так ничего интересного и не нашел.

Еще примерно столько же мы пробыли в одиночестве, когда божество вернулось, что — то пожевывая.

— Ну что, кто — то что — то надумал?

Периферийным зрением уловил, как Лютимар резко вскакивает с пола, быстрым, но нервным шагом направляясь к испытующему шару, мозолящему глаза. Он же не собирается..?

— Стой! — уставший голос Калебирс ударил по стенам.

Никто не успел остановить сбрендившего, крупная рука припечаталась к магическому объекту, отбирающему возможность в будущем воспитывать девочку.

И, как Ферадей и обещал, в проеме входа тут же появилась Азриэлла.

ГЛАВА 24

Азриэлла

Передо мной расстелилась странная картина, как только ступеньки закончились, а перед обзором предстало помещение. Довольно странное по меткам храма, но, если брать в учет, что на троне сидел настоящий демон с красными глазами — комната еще сносная.

Лютимар прижимался рукой к зловещему красному шару, висящему в воздухе, остальные смотрели на него с испугом и открытыми ртами. Особенно Ферадей, сидящий на троне вместо алтаря. У него была идеально подстриженная борода и едкая ухмылка.

Все обернулись, вытаращившись на меня.

— Что тут происходит, позвольте спросить? — мой голос прозвенел в тишине, как колокол посреди ночи.

— Азриэлла… — позвал Резар, я впервые видела его таким шокированным.

— Всевышние, ты действительно здесь! — Даурэн вмиг появился рядом, чтобы обнять.

Вскоре уже все были возле меня, забирая с одних рук в объятия, в другие. Я только и успевала, что отбиваться от поцелуев и скидывать с себя мужские руки.

Только Лютимар остался одиноко стоять возле Ферадея, стеклянным взглядом смотря куда — то в пол.

— Лютик! — позвала я его, выглядывая из — за плеча Лаосара, что носом зарылся в мою шею. Вообще, мужчин словно с цепи сорвали. Кто — то там даже к ноге моей прижался, но в ворохе конечностей опознать кто там снизу не представлялось возможным.

Но мужчина отвернулся, даже не посмотрев в мою сторону.

Что там происходит у алтаря?

Ферадей язвительно хмыкнул, пожал плечами и умудрился мне подмигнуть. Что — то он больше на клоуна смахивает, а не на хладнокровного искусителя. Дюрсик и то повыразительнее смотрелся. Хотя сравнивать их — обижать второго.

Наступила тишина. Лютик не отвечал. Никто ничего не объяснял. Я заметила, что Саадар в таком же недоумении, что и я.

— Да что происходит?! — рыкнула, устав от многозначительных гляделок.

Как же временами бесит эта мужская солидарность!

Кто тут и что натворил?! По глазам же вижу, что — то случилось!

— Ну, твой Лютик, как ты его назвала, только что отдал вашу с ним будущую дочку мне, но что — то я подозреваю, что именно из — за этого и не будет никакой дочки, — прыснул Ферадей.

— Что он сделал?! — я аж поперхнулась от такой новости, в горле вмиг пересохло, в душе начинала подниматься волна неистового негодования.

Я высвободилась из множества пар рук, окутавших со всех сторон и двинулась в сторону Лютимара. Рядом остановилась и пыталась справиться с гневом дыхательными практиками, но получалось откровенно паршиво. И хоть мужчина и так был не в себе, не поднимал взгляда с ботинок, я размахнулась и залепила ему пощечину.

— А ты! — указала пальцем на жалкое божество, что едва не хохотало на троне. — Зачем тебе моя дочь?!

В отличии от Лютимара, что стоял ни живой, ни мертвый, я собираюсь заботиться о своих детях, даже если их еще нет!

— Мне просто скучно. Ты тоже не первый день живешь, должна меня понять, почему злишься? Кстати, забыл предупредить. Твоя первая девочка все равно будет моей, от кого бы ты ее не родила. Забыл предупредить, парни, ничего личного, — последнюю фразу Ферадей сказал очень саркастично, разводя руками, но вместо нее я практически услышала: «Дай мне по роже, ну дай по роже! Умоляю, роже моей не хватает твоего кулака!»

— Скучно тебе, да?! — Я твердым шагом с негодующими искрами в глазах подошла к нему, чувствовала, как силы плескаются по венам, магия бьет по вискам, посылая разряды по всему телу. Сейчас бы и Годзиллу снесла с дороги!

Я схватила потешника за ворот рубашки, подтягивая к своему злющему лицу.

— Любишь кататься, люби и саночки возить, сволочь! Я объявляю отбор прямо здесь и сейчас и выбираю тебя своим седьмым наложником! А если что — то не нравится, прошу жаловаться Древним! Собирай манатки, ты переезжаешь! Никаких больше небес! Ты живешь со мной и ходишь везде со мной! Когда моя дочка родится, она тоже будет со мной!

Выдохнув, ослабила хватку. А после и вовсе отпустила прифигевшего и замолчавшего Ферадея, с глазами отдаленно похожими на блюдца по размеру и по округлости.

Я взмахнула рукой, высвобождая магию, представляя холл своего дворца в Эрнеле. Вести высокопарные беседы с разъяснением о том, что я осознала свою божественную силу и всех выведу отсюда, не хотелось абсолютно, как и слышать чьи — то объяснения или оправдания.

Выйдя из портала на обозначенном месте, поспешила в комнату, слыша за собой шаги мужчин. Честно говоря, было абсолютно плевать, пошел ли Ферадей за ними. Я просто закрылась в своей комнате, хлопнув дверью на весь дворец!

В комнате я плюхнулась на широкую кровать, чувствуя, как соленые слезы стекают по щекам. Таких морально сложных дней у меня еще не было.

Подумать только! Играть жизнью младенца, который еще даже не родился! Отвратительный мир!

Наверняка там было какое — то условие, за просто так никто бы не согласился на такую неразумную выходку, Лютимар — тем более. Он благоразумный, мыслящий. Казался. Но ничто не может оправдать такой поступок!

Из коридора послышались твердые мужские шаги…

***

Лаосар

Азри с видом насупленного маленького зверька закрылась в комнате, четко давая понять, что никого видеть не хочет.

Я тихонечко магически отслеживал ее местоположение, чтобы хоть знать, если она снова свалится в какой — нибудь портал. Если решит убежать — будет возможность отследить магию, догнать и доказать, что настолько капризно ведут себя только невоспитанные маленькие девочки. Иногда мне кажется, что Азри не тысячелетнее божество, а малышка пятидесяти лет максимум.

Расположившись в гостиной в кресле у окна, думал о своем, втихаря рассматривая в отражении окна собравшийся у Азри в гареме бомонд. Теперь среди нас был и бог, равный Азриэлле.

Хотя я лично не собирался его признавать. Присутствие здесь этого экземпляра — большая ошибка. Хотя Азри этого еще не поняла. И конкурировать с ним за внимание женщины желания не было.

Я предложил всем игнорировать присутствие Ферадея, уже даже Даурэн не так раздражал, но невозможно провернуть такой план, когда в комнате есть Резар. Он сверлил бога откровенно злым взглядом и едва не рычал. Убогий. В нем больше от зверя, чем от разумного прямоходящего.

Я скривился и перевел хладнокровный взгляд на Ферадея. Он ухмылялся. Гадко и едко. Закинул стопы на столик, руки за голову и откинулся на спинку дивана, окидывая нас всех покровительственным взглядом. Самая лучшая месть была бы увести у него женщину и переспать с ней, желательно, чтобы он смог увидеть это своими глазами. Но сейчас, как назло, женщина у нас одна.

Захотелось выпить чего — то покрепче, ворваться к Азриэлле, высказать все, что я о ней думаю, а потом драть, хватая за волосы.

Но сижу здесь. И играю в гляделки со всем этим сбродом.

А почему?

Они мне не братья и о какой чести и солидарности тут может идти речь? Мы конкуренты. Соперники за внимание одной женщины.

Поднявшись с кресла, без слов вышел из гостиной. Сам не заметил, как ноги принесли меня прямо под дверь ее комнаты. Занес кулак для стука и тяжело вздохнул. Нервничаю. Почему? Ужасное чувство.

Немного подумав, просто открыл дверь, заглядывая внутрь.

Азриэлла лежала на кровати. Выглядела такой разбитой, словно где стояла, там и упала. Хорошо, что на мягкое.

Я кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание. Девушка быстро смахнула со щек слезы и подняла голову.

— Лаос… я как раз намеревалась тебя позвать к себе, только перед этим хотелось принять ванну, прости, что твой день практически полностью пропал, — в ее глазах светилась искренняя грусть, а еще она явно была уставшей.

Какой день? Зачем я вообще пришел? Идиот. Она устала.

В душе поселился теплый огонек. Она собиралась позвать меня.

Одернул себя. Ничтожный Лаосар. Ты не можешь чувствовать нежность. Это погубит все твои щиты, выстраиваемые столетиями.

Я должен был сказать ей что — то романтичное и успокаивающее, но язык застрял в горле. Я буду выглядеть жалко, если стану распинаться в чувствах. Говорить о любви — это женское занятие. Тут так могут только Калебирс и Лютимар — я вообще считаю, что они девочки с мужскими именами.

— Лаосар! — вдруг Азри стала выглядеть встревожено, — с тобой — то что? Все хорошо?! Почему стоишь там, как статуя?

— Все думаю о том, как тебя соблазнить, — тихо проговорил, улыбнувшись, хотелось бы верить, что сдержанно.

Подойдя ближе скинул обувь и забрался к ней на кровать.

Говорить в лоб — вот что я могу. Даже с боязнью быть отвергнутым, все равно научился держать лицо. Азри не бьет хлыстом, выглядеть хладнокровным в такой ситуации не трудно. Но не тогда, когда она так смотрит…

— Пойдешь со мной в ванну? — хитро спросила женщина.

ГЛАВА 25

Халлония

Рассмотрев ступени у дальней стены коридора, Азриэлла рванула вперед, а увидев в конце пути и своих ненаглядных, подруга и вовсе забыла о ком — то кроме них. Я говорю о себе, конечно. Даже стало немного обидно.

Разглядев душещипательную сцену всеобщей встречи из коридора, укол обиды сменился зубастым укосом зависти. Только ее, идеальную Азриэллу, могут так радостно и счастливо встречать. Чуть ли не виляя хвостиком в подлете к хозяйке.

Я мысленно фыркнула, скептически скрещивая руки под грудью, елейная высокомерная улыбочка так и наползала на лицо. Мои мужчины холодны обычно, когда я возвращаюсь в Эрнел из Кадар — гана, это не такие восторженные лица, как например, у того, белобрысого, кажется, императора.

Едва ли кто — то обнимает меня за пределами спальни, когда я не указываю что и как делать. Почему — то ни один мужчина из моего гарема не хотел проявлять инициативу в постели. Но я их за это никогда не винила. Разве это не делает меня тоже хорошей хозяйкой?

Зависть. Я завидую, да? Тоже хочется испытать подобные чувства, быть настолько кем — то любимой. Я задумчиво погладила живот. Моя девочка там. И она скоро родится. Интересно, она меня уже любит, как я ее?

***

снова Лаосар

В душе поднялась настоящая буря от ее слов. Все внутри перемешалось. Но лицо я сдержал — лишь игриво улыбнулся и вскинул бровь.

Так было, когда я первый раз ее увидел. Прекрасную девушку, что должна была стать моей хозяйкой, но добродушно отпустила из рабских оков. Тогда огонь предательских чувств и вырвался наружу, я позволил себе дерзость. Но не получил наказания, хотя обычно женщины никогда не любили таких моих взглядов. После этого думали, что я все еще не сломан и придавались к более изощренным пыткам. Но как убить то, что и без того мертво?

А как возродить?

До того, как увидел ее небесно — голубые глаза, думал, что никак. Когда она смотрит… это удивительное чувство. Я боюсь. Мне страшно поддаться ее взгляду и тут же задумываюсь: «Так ли я мертв?»

За последние дни произошло больше, чем за столетия жизни.

Удивительное время пришло в мою жизнь. Невероятное.

А она просто смотрела и улыбалась. Так загадочно, что иногда появлялась мысль, будто я могу ее разгадать.

А потом я потянулся и поцеловал ее. Азри вздрогнула, но не отпрянула, и я продолжил, обнимая ее плечи ладонями.

Ее ручка скользнула к моему затылку и зарылась в волосы. Хотелось тоже схватить за блестящие пряди, но сдержался. Нельзя, чтобы она сразу поняла, какой я несдержанный внутри.

Обвив мою шею руками, девушка потянула меня вниз за собой. Наши губы разъединились, но взгляды встретились. Голубые глаза сияли, зрачки метались, рассматривая мое лицо, а на красивом лице искусительницы застыла игривая улыбка.

Собравшись с мыслями, поднял ее хрупкое тело на руки и понес в ванную. Это место во всем дворце она любила больше всего. Возможно, это связано с тем, что Азри искусно владеет магией воды, вот поближе и тянет.

— Лаос, отвернись, — проговорила девушка, сдерживая улыбку на лице, — мне нужно раздеться.

Фыркнув, отвернулся к стене, но как удачно, что левым глазом можно было видеть женское отражение в зеркале. Застыв, я наблюдал, как Азри стягивает с себя платье, оголяя бархатное тело с приятными формами — стройные идеальные полушария попы, тонкую талию. К ней сразу захотелось прикоснуться, я не сдержал восторженного вздоха, почувствовав себя пятидесятилетним юнцом.

Разбежавшись, девушка прыгнула в ванну, набранную артефактом, посверлив немного меня взглядом, оказавшись в воде чуть ли не по самые уши, наконец — то сказала:

— Поворачивайся.

Я медленно обернулся и стал раздеваться, пока Азри плавала в маленьком бассейне и брызгала в меня водой.

— Ну это уже совсем наглость! — шутливо пробормотал, стягивая штаны, — это можно считать нападением, и я могу обороняться?

Девушка фыркнула и окатила меня еще большей волной воды.

— Ну все, держись! — пригрозил и прыгнул следом.

Азри вскрикнула и попыталась уплыть, но я быстро ее нагнал, схватил за щиколотку и стал щекотать со всей силы везде, куда руки дотягивались.

— Пощади, — хрипло выдала женщина в моих руках, содрогаясь от смеха, впервые в жизни я видел на ее лице такие яркие эмоции.

И это я! Ей так радостно со мной!

Даже удивился, неужели на девушек эта забава так влияет?

В конечном счете, пришлось остановиться, когда Азри огрела меня рукой по голове. А потом на ее лице проступила обида, поэтому пришлось быстро целовать. И только теперь понял, что держу в руках абсолютно нагую девушку. Не то чтобы раньше меня такое смущало, но это было совершенно другое дело. Никто из прошлых моих женщин не позволил бы мне то, что позволяет она.

Потянувшись к мочалке, намылил ее и стал осторожно натирать тело девушки, поднявшей на меня затуманенный страстью взгляд. Осторожно намылил ее плечи, отстранился и спустился мочалкой на грудь. Тут пришлось немного дольше задержаться, потому что взгляд отвести не получалось. Два округлых полушария с твердыми розоватыми сосками манили и стоило мне прикоснуться к ним мочалкой, как Азри издала звук и закусила губу.

Дальше разум затуманила страсть. Я позволял себе дерзость за дерзостью, поднял хрупкое тело, посадил на бортик и стал целовать каждый миллиметр нежной кожи.

Моей женщине нравилось, она подначивала и это еще больше разрушало остатки самообладания.

Сжимая гладкое тело, смотрел в ее раскрасневшееся лицо, затуманенные глаза. И не мог понять, со мной ли это происходит. Она была такой маленькой и красивой, совсем не похожей на женщин Эрнела, что уже давно поняли свое превосходство и не пытались казаться хрупкими.

С Азриэллой я мог почувствовать доминирование, власть над женщиной, которую не ощущал уже сотни и тысячи лет.

Быть рядом с ней — невероятно. Но обладать совершенным телом — это за гранью любых пошлых фантазий.

Тот вечер, наполненный страстью и такой же пронзающей нежностью, я запомню навсегда как наш первый.

***

Азриэлла

Это было настолько незабываемо, что у меня дрожали колени.

Я лежала на теплом кафеле в ванной, умостив голову на его руке и рассматривала потолок, чувствуя удовлетворение и мир в душе. Мне хотелось продлить этот момент. Как можно дольше чувствовать это спокойствие в душе, отгородившись от остального мира с его проблемами, невзгодами и каверзными богами.

Я повернулась, встречаясь взглядом с теплыми карими глазами невероятного мужчины. Застыла. Не знаю, сколько мы так лежали, пытаясь прочитать друг друга. Может три секунды или три часа, но это было так спокойно, по — домашнему и уютно, что я не могла нарадоваться. Лаос оказался совсем не таким, какое производит впечатление при первом взгляде.

Кажется, за иголками кроется хрупкая, почти хрустальная душа и мужчина просто не хочет, чтобы ее пачкали грязными руками.

Но я теперь все знаю. Он позволил мне знать.

Ближе к утру мы все — таки перебрались на кровать и уснули в теплых объятиях друг друга.

Утром проснулась от плеска воды в ванной. Лаосара рядом не было.

Я потянулась, перекачиваясь с бока на бок, закрутилась в одеяле еще больше, уткнулась носом в подушку. Царство сна тянуло обратно в свои недра, но я боролась. Кофейку бы для полного счастья.

В комнату решительной поступью, скрипнув дверью, кто — то вошел. Я попыталась поднять голову из вороха одеял, но мое тело грубо выдернули из теплой норки, не позволив долежать последние десять минут.

— Ферадей, что ты делаешь? — спросила недовольно, подняв глаза на физиономию едва знакомого мужчины, бога, между прочим.

Что он здесь вообще делает в такую рань? И вообще, почему остальные не закрыли его в какой — нибудь клетке? Тьфу. Постоянно забываю, что должна быть против такого.

— Иду с тобой на прогулку, пока никто другой до этого не додумался. Не переживай, на улице тепло, — он сомнительно оглядел мою пижаму, ступая в созданный собственноручно портал, — до завтрака вернемся.

Проснуться не успела, а уже снова куда — то втянута. Такое чувство, что мы тут телешоу снимаем и мужчинам будет меньше эфирного времени, если рядом в кадре не обнаружится меня.

Хоть бы совесть имели! Во мне же просыпается желание мстить!

Место, в котором мы оказались, минув портал, было мне совершенно незнакомо, но точно оставалось Эрнелом — вокруг черные земли, усыпанные чумазыми камнями, ни одного дерева не наблюдалось, весь горизонт покрыт пыльной чернотой, только небольшие уютные домики с черепичной крышей виднеются то тут, то там. Люди, очевидно, старались украшать территории возле дома, как могли, за неимением растительности, но все это сводилось к заборам и необычным рукотворным фигурам. Видимо, мы на территории какого — то поселения, вне стен города.

Ферадей поставил меня на землю и галантно подсунул под бок локоть руки.

Я скептически сощурилась и указала на свои босые ноги, что сейчас пачкались в сухом черноземе.

Бог нахмурился. Я держала лицо кирпичом. Так и стояли.

— Или носишь меня на руках всю прогулку, или я уматываю обратно в постель досыпать. Сегодня вообще не твоя очередь со мной возиться, тебе правила не рассказали?

— Я пришел сюда не следовать правилам, я хочу семьи. Ты подходишь для этой цели, — после этих слов подхватил меня, как пушинку, поглядывая на запачкавшиеся ступни, — когда — то я был женат, будучи еще человеком. И у меня были дети, — в этот момент на мужском лице проскользнули горькие правдивые эмоции.

Я застыла, всматриваясь в его мимику, но Ферадей не особо — то обращал внимание на мое искреннее сочувствие, его мысли поглотило что — то другое, какая — то застарелая боль. Мужчина смотрел на горизонт своими карими уставшими глазами, словно задумался о чем — то, что до сих пор терзало душу.

Мне вдруг захотелось его утешить. Но потом раздражение и утренняя нервозность снова победили в борьбе с сочувствием. Нужно было меня похищать днем или вечером, но никак не в момент пробуждения!

— И какое же «но» случилось в твоей истории?

— Это называется старостью, — безрадостно хмыкнул мужчина, не опуская на меня глаз, — много тысяч лет назад, даже не в Эрнеле, в Аргарде, на моей родине, я бросил всех, смог подняться выше, получить силу бога, неплохую власть. Мне больше не разрешалось их видеть, тех, кого когда — то считал самыми родными: жена, дети, друзья, родители. Тогда я сделал такой выбор. И смотрел, как мои смертные близкие умирают один за другим. Я пережил даже двоих своих детей, — последние слова были сказаны с самой большой концентрацией горечи.

— Ты хотел подождать пока моей дочери, полубогине, исполнится восемнадцать, чтобы жениться на ней? Потому что она тоже будет бессмертна, как и ты? И ты бы не потерял ее, не увидел снова смерти…

— Восемнадцать? — отмер мужчина, — это какое — то значимое число для женщин? Благоприятный возраст для замужества?

— Эээ… ну почти, — панически отвела глаза.

— Верно, — проговорил вкрадчиво, заглядывая своими карими омутами в саму душу, — мне нужен кто — то рядом, кто сможет разделить бремя вечности.

Я внимательно слушала и многозначительно кивнула. Теперь понятно.

А потом сердце пронзила стрела боли. Что же получается, я тоже потеряю почти всех своих близких в этом мире? На лице наверняка отразилась гримаса ужаса.

— Я не так плох, как ты думаешь, — проговорил, не зная, что думаю я не о нем, — не хочу волновать твою душу, слышала об энергии, что вливается в тело женщины во время интима через мужчину?

— Допустим, — еле выдавила осипшим, испуганным голосом.

— При слитии энергетическими полями с тобой, их срок жизни приравнивается к твоему циклу жизни, биоритмы связываются. Твои партнеры не становятся бессмертными, как ты и я, но жить могут так же долго. Поэтому ты так и ценна. Поэтому так способствуют пополнению твоего гарема. Правда, такое работает в одну сторону, только от женщин к мужчинам. Это вечная жизнь. И вечная мука. К слову, именно поэтому мужчины со шрамами на теле меньше ценятся.

Мы погуляли еще немного, переговариваясь о всяких мелочах. Но было понятно, что мысли заняты другим. Беседа не задалась.

Возвращаясь во дворец, я чувствовала себя немного подавленной, но изо всех сил отгоняла назойливые мысли. Мне не хотелось быть идиоткой, что накручивает себя из — за любого нежелательного дуновения ветерка.

А спускаясь в столовую, после того как переоделась и не обнаружила больше в ванной Лаосара, голова начала несносно кружиться, я схватилась за перила, попыталась сделать шаг вперед. И полетела лицом вниз, чувствуя, как отключаюсь.

ГЛАВА 26

С темнотой пришел странный сон. Или это видение? Все вокруг покрыто мраком, я едва ли могла видеть руки в черном тумане, но отчетливо ощущала, что они мелко дрожат. В голове эхом звенели различные звуки, словно неподалеку, то в одной стороне, то в другой, переговаривались люди, пытаясь запутать меня, звенели какие — то кастрюли, непонятные колокольчики. Да где я вообще?

Страх закрался в душу, но проснуться не получалось, казалось, что душу здесь удерживают липкие руки, измазанные в болоте. Они не позволяют оторвать ногу от тягучего пола, из — под которого, казалось, на меня смотрят сотни и тысячи черных глаз с безумными радужками, крутящимися во все стороны.

Я постаралась успокоиться и огляделась. Света было не так много, но я заметила небольшую приближающуюся точку на горизонте.

— Здравствуй, — приятный женский голос как дуновение ветра пронесся рядом, — ну вот мы и встретились.

Я повернулась на звук. Высокая женщина в длинном замшевом черном платье с темными блестящими волосами и изумрудными глазами смотрела на меня. И улыбалась. Почти невинно, но в выражении лица проглядывалось все коварство вселенной.

— Я Морнэмира, будем знакомы. Знаю, что ты переродилась, Азриэлла. И совершенно меня не помнишь. Зато помню я. К сожалению.

— И тебе добрый день, — прошептала, разглядывая ее из — под бровей.

— Удивительно, что ты все же решилась на гарем, как Древние боги и просили, неужели часть души, твой Симран, больше не так важен? А казалось, что такая любовь на тысячи перерождений.

Симран… слышала о нем. Тот, с кем осталась экс — Азриэлла.

— Тебя так интересуют подробности моей личной жизни? Собираешь пособие? — не удержалась от подколки.

Она, конечно, спрашивать может, вот только я не знаю ответов. Я и та Азриэлла — совершенно разные люди. Тут еще и факт выплывает, что ей тоже было предложено гарем, но она отказалась. Видите ли, любимый уже был. А я козел отпущения, получается?

— Наоборот, даю совет, лично ты никогда не вызывала в моей душе протеста. Если собираешь против меня силы, не забудь о нашем Варсаре. Он единственный десятки столетий никогда не предавал тебя.

Все затихло так же быстро, как и началось. Голос Морнэмиры отдалился, и она сама исчезла.

Тиски, удерживающие в этой темноте, ослабли. Я сосредоточилась, пытаясь проснуться, стряхивая с черную пелену, как больших тарантулов.

Может через минуту, или спустя час, время тянулось как — то очень непонятно, но я смогла наконец — то подступиться к границе сна, выталкивая себя наружу. В ту же секунду открыла глаза, лежа на чем — то мягком, ощущая себя до невозможности диковинно.

В глаза сразу ударил свет, я обнаружила над собой потолок с узорчатой лепниной. У дальней стены мой взор выхватил туалетный столик, и я поняла, что нахожусь в своей комнате во дворце.

— Азри! — в нескольких сантиметрах над собой я обнаружила лицо Калебирса, укрытое едва проклюнувшейся щетиной.

Опустив взгляд немного ниже, заметила свою ладонь, увитую руками Резара, что мило дремал, положив голову на мой живот. Под прикрытыми ресницами военачальника ясно проглядывались темные круги.

Повернув голову в противоположную сторону, заметила еще одно тело, прижимающееся ко мне — Саадар. Он уж выглядел совершенно убитым, такое чувство, что и схуднул немного, хотя по щетине Калеба понятно, что в отключке я была не больше суток.

Дверь в комнату приоткрылась, внутрь проскользнули Лаосар с Лютимаром, о чем — то переговариваясь. Но остановив взгляды на мне, в секунду затихли на полуслове.

— Очнулась! — Лаос тут же оказался рядом, а вот Лютик стушевался где — то у входа. Если честно, я все еще испытывала смешанные чувства по поводу него. Нам нужно поговорить и все прояснить.

— Азриэлла! — вдруг проснулся Резар, сразу обнаружив, что мои глаза открыты.

Уже через секунду я была прижата к большому телу военачальника, закрывающему меня от всех остальных мужчин. Казалось, еще немного и он зарычит, а потом утащит меня в берлогу, где будет кормить мясом убитых животных, зажаренных на вертеле.

— Сколько я была без сознания? Что вообще случилось?

— Ты пролежала так почти сутки. Чуть не упала с лестницы, но Ферадей как — то успел поймать. Он один говорил, что бояться не стоит, и ты скоро очнешься, но не объяснил, почему так решил.

— Кстати, где он?

— Последний раз видел его в библиотеке, — вмешался в разговор Лютимар, не поднимая глаз.

— Мне бы хотелось поговорить с Лютимаром наедине, — все — таки решилась поставить все точки над «і».

Все вышли, а я стала терзать оставшегося мужчину тяжелым взглядом.

— Жду объяснений, — проговорила строго и ждала откровенностей, хотя и понимала, что ситуация не особо к ним располагает.

— Понимаешь… — он запнулся, смотря на ковер, — ситуация сложилась такая… Ферадей пообещал, что перенесет тебя к нам, если кто — то из нас согласится на условие.

Так, все понемногу начинает проясняться. Что — то такое я себе и представляла.

— И он выполнил обещание, — Лютик сжал руку в кулаки, — ты с нами.

— Нет, это не он выполнил обещание, а я сама нашла путь к вам! — потихоньку острая обида начала прорывать плотину, — вам нужно было всего лишь подождать, но ты сделал такую глупость!

— Я не раздумывал о том, что это повлияет на всех, предполагал, что речь будет идти о дочке твоей от меня. Которой быть не может и никогда не будет.

— Почему ты так решил?

— Я бесплоден, Азриэлла. Меня этот факт почти никогда не беспокоил, сейчас в Эрнеле мало у кого есть дети, но я должен быть честным с тобой. Хотя бы сейчас, когда это нужнее всего, чтобы ты не думала обо мне плохо.

Вот тут — то все пазлы в голове сложились. Он хотел меня вернуть и дотронулся до того шара понимая, что ничем не рискует. Что у него никогда не родится ребенок.

— Я поэтому особо и не проявляю инициативы. Да и понимаю, что взяла ты меня к себе только потому, что я сам попросил, сам второй раз пришел на твой отбор.

— Лютик… — я придвинулась поближе, скидывая с ног одеяло, — посмотри на меня.

Он поднял глаза. Подавленный, почти сломанный внутренне мужчина. У меня не будет детей от него, но будут от других. Для меня самой это не было большой проблемой. Но для Лютимара, если хочет стать отцом — настоящая трагедия.

— Не смей принижать себя, Лютимар. Я выбрала тебя смелым, не таким погаснувшим. Срочно бери себя в руки!

Лютимар замер, часто задышав, потом сел рядом на кровати и поцеловал меня, так и не решившись заглянуть прямо в глаза. Это было несмело и почти испуганно, но мне даже понравилось. Неуверенность очень быстро преображалась и вскоре от нее осталось лишь неуверенное прикосновение к плечам.

— Мы что — то придумаем с этим, у нас будут общие дети, Лютик, — прошептала в его губы, прерываясь на секунду.

Придумаем. Это ведь гребаный магический мир.

В его голубых глазах зажглась искра, мужчина слабо улыбнулся и кивнул.

Опустившись на кровать, потянула за собой мужчину. Мы лежали и смотрели друг на друга. Я разглядывала мелкие черты его лица. Оказывается, у Лютика были морщинки, хотя до этого мне казалось, что внешностью смахивает на юного парня. И было в его глазах что — то… что не познаешь за пару десятилетий.

Удивительно, но между нами установилась хрупкая душевная гармония, которую не пощупаешь пальцами.

В конечном итоге бы снова перешли к изнеженным поцелуям, зарывшись в одеяла с головой. Я полностью потеряла контроль над ситуацией, отдаваясь чувствам, устроившим потоп внутри грудной клетки. Делала то, что требовало бунтующее сердце.

Лютимар был одновременно и пылким, ласковым любовником, иногда он проявлял характер и жесткость, но даже это было мило и очень в его стиле. Я смотрела на него в самые острые моменты нашего единения, а он прижимал к себе и шептал всякие глупости. Я знала, что своим взглядом он требует, чтобы в текущую секунду я думала только о нем.

То утро, посвященное ему, я запомню навсегда.

ГЛАВА 27

Утром в спальню без стука ворвался ураган по имени Халлония. Я едва успела разлепить глаза, как узрела ее лицо, склонившееся сверху. Надо признать, не самое лучшее начало дня.

— Надо же, очухалась! Белобрысый номер три, привет!

Девушка было диво как хороша в своем воздушном белом платье, а особенно ее образ украшало интересное положение, благодаря которому животик стал округлым, но что, блин, она делает в дворце? Здесь — то порталы уже разрешены. Можно было и домой вернуться.

Лютик чмокнул меня в губы, поздоровался с надоедливой гостьей и ушел в ванную.

— Можно было и постучаться, — пробурчала я, — а если бы мы делом были заняты?

— Не ворчи, я пришла поговорить по душам.

Девушка залезла ко мне на кровать и грациозно расположила стройные ножки, закинув одну на другую.

— Сегодня без свиты? — не удержалась от подколки.

— Я всех распустила, — обыденно молвила собеседница, вдохновленным взглядом вглядываясь в пейзаж за окном, — даже рассказала всем о настоящем отце ребенка, свою правдивую историю.

— Ну ты даешь, — я аж подалась ближе к ней, — отчего такой героизм?

— Не хочу больше фальши. Не собираюсь отныне никого держать рядом, основываясь на лжи и неискренности. Если понадобиться, буду воспитывать ребенка сама. Я слишком много ошибалась в жизни, чтобы продолжать это делать и дальше. Теперь, когда поняла чуть больше.

— Ты умница! — в сердцах схватив Халлонию за руку, улыбнулась во все тридцать два, — если хочешь, можешь жить у меня сколько понадобиться!

— Спасибо, — стрельнула глазками рыжая бестия, — но ты бы о своих проблемах подумала. Вроде как, ратуешь за снятие проклятия, прекращение рабства и мир во всем мире, но не предусмотрела протесты по всей империи!

— Протесты? — нахмурилась я.

— Очнись. Тебе об этом наверняка говорили. Отборы в твой гарем больше не устраиваются. Мужчинам, населяющим империю, это не нравится. Кругом молва только о том и идет, что тебя прибрали к рукам приближенные императора и он сам. Винят — то не тебя, народу очень понравился тот поступок с освобождением рабов и предоставлением им возможности отстроить себе собственное жилье. Но осуждают твоих мужчин.

— Не о чем людям потрепаться! — зло выдохнула я, сжимая кулаки.

Вроде как, большая часть населения Эрнела — мужчины, а ведут себя, как бабульки с базара в моем прошлом мире.

— Ладно, смотрю, я стала той, кто принес тебе плохую весть, побегу, пока ты мне голову не открутила, — широко и немного нервно улыбнувшись, женщина скрылась за дверью.

В столовку я спустилась ближе к полудню, Лютик ушел еще за час до этого.

Как раз все были в сборе, ждали только меня.

Свободное место было только одно — между Ферадеем и Лютиком. И если второй мужчина теперь вызывал только положительные эмоции, то бог знатно напрягал. Но есть хотелось жуть как — в тарелках было что — то мясное, с салатиком и ароматы исходили такие, что живот едва не бурчал на всю столовую. Пришлось сесть.

— Только тебя и ждали, копуша, — фыркнула Халлония, разбавляя тишину, и надевая на вилку добрый шмат мяса, — а то все ждали, пока ты закончишь свои банные процедуры, — бурчала женщина, прожевывая кусок.

— Извините, — пискнула я, сжавшись на стуле.

А потом тоже набросилась на еду, не обращая внимания на множество взглядов, направленные в мою сторону. А что? Я же извинилась!

***

Лютимар

Когда я пришел в общую столовую, приготовления к общей трапезе уже шли полным ходом. Калебирс с Саадаром, создавая магический карман, понатаскали откуда — то еды. Видимо, прямо с чьего — то стола. Это было забавно, Азри не поддерживает наличие рабов, что могли бы готовить, поэтому все выкручивались как могли.

Я сделал шаг вперед, и кто — то толкнул меня плечом. Следом встретился с прищуренным взглядом зеленых глаз.

Резар, конечно.

Я ему не нравился. Очень. Берсерк прекрасно понимал, что сейчас проигрывает мне. И другим тоже. Тем, с кем Азриэлла проводит больше времени.

А он ее мало чем цепляет. Иначе девушка не игнорировала бы так явно.

Я только фыркнул, направляясь к столу. Мне тут друзья не нужны, а враги — дело решаемое. Сегодня есть, завтра умерли.

Следом вошел Даурэн. Вот он всегда держится особняком, словно стену выстраивая между собой и всеми остальными. Я не раскусил его, не могу сказать, лицемерный ли это человек… демон или просто скрытный.

Я показательно занял два стула. Для себя и Азри. Да, я уже получил лучший подарок всего пару часов назад, но раз уж благосклонность девушки сегодня благоволит ко мне, то не не хочу упускать момент.

***

Ферадей

В самом деле, творящееся вокруг этой девчушки было даже милым. Внутри бессмертного тела явно находится чужемирная душа. Я понял это в первый момент нашего знакомства. И тем удивительнее было то, что она полностью прижилась здесь. Она вписалась без изъянов, теперь полноправная Богиня. Причем, одна из самых значимых в местном пантеоне. Древние не могли не заметить перемены. Следует сделать вывод, что ее появление здесь им на руку. Кто я такой, чтобы идти против их воли?

Я думал поиграть немного со смертными на поводке у этой богини, не раскрывая карт. Была возможность избавиться от вечного одиночества немного подлым способом. Да, пришлось бы подождать, пока ее дочь вырастет и станет столь прекрасной, как и мать. И точно такой бессмертной.

Тысячи и тысячи лет жизни убили во мне всякою неприязнь к тому, что люди называют паскудством. Я не боюсь смерти. Но ее боятся люди. Поэтому я все еще могу ходить по земле.

Шутка ли… в игру включились Древние Доги, сомневаюсь, что Морнэмира об этом подозревает, иначе бы не просто перенесла сознание Азриэллы к себе, чтобы поговорить, а предприняла бы меры куда решительнее.

Здесь никто ничего не понимает, не осознает забавы, плетущейся вокруг.

Я сидел в гостиной комнате дворца Азриэллы, вместе со всеми ее смертными. И видел их души насквозь. Тут никого не интересует власть, идущая комплектом с богиней всего сущего, они тряслись над ее чувствами.

Я могу их понять, хоть такое осознание и вызывает тревогу в душе. Никогда привязанность к женщине не заканчивалась хорошо ни у меня, ни у других знакомых пантеона. Но эта иномирная девушка отличалась от любой другой.

То время, когда Азриэлла была без сознания, я практически все время провел в библиотеке, чтобы найти способы поскорее вытащить ее оттуда. С того пространства, что создала Морнэмира.

Они не были равными. Азри еще слишком неопытна, чтобы противостоять этой изворотливой стерве.

Магическое пространство, которое выбрала проклятейница для беседы, очень сильно замедляло время. Когда там промелькнули от силы минут пятнадцать, здесь прошли целые сутки. Сутки, наполнившие дворец чуть ли не паническим ужасом, мелькавшем в каждом мимо проходящем смертном. Я лишь иронично ухмылялся. Смешные создания, все время куда — то спешат.

Когда она очнулась, я тоже испытывал некое волнение, очень странно напоминающее зуд под ребрами. Но я не хотел быть навязчивым и, как и все, словно муравьи, бежать в ее комнату. Думал, может позже женщина сама придет ко мне.

Испытывал надежду.

А потом сдался и решил выведать, чем она занята. Для этого не нужно было много усилий — достаточно посмотреть магическим зрением. У существ с сильным магическим даром всегда есть эта функция. А для меня не требовала даже крупицы резерва.

Мое тайное желание исполнилось — Азри оказалась голой, но даже это не помогло усмирить адский зуд, воспалившийся в грудной клетке, когда стало понятно, чем именно она занята. И кем.

Женщина, блаженно прикрыв глаза, изогнулась под одним из своих смертных. Обозначив это ее выражение лица, мне показалось, что кости грудной клетки сами собой начали ломаться, вырываясь из тела.

Случайно подпалил картину в коридоре, загорелся и вазон. Дабы унять огонь, стукнул кулаком по возгорающейся стене. Пламя усмирил, но трещина в фундаменте пошла. Плевать!

Плоховато помню, что происходило после этого еще несколько часов, но в конечном итоге я заставил себя прийти в столовую. Тот… Лютимар. Уже тоже был здесь.

Представляя, как превращаю мерзкую голову в лепешку одним ударом об стену, сел рядом со стулом, который очевидно предназначался для девушки. Понимание того, что он сидит в метре от меня всколыхивало в душе лютую ненависть.

А тем временем в столовую спустилась Азри.

ГЛАВА 28

Азриэлла

— Азри, тут такое дело… пока мы были заперты на Проклятой земле, в империи начались, как бы так сказать… — неуверенно начал Калеб.

— Волнения, — подкинула емкое слово, водя вилкой по тарелке.

— Ты уже знаешь? — удивился император.

— Я рассказала, не благодарите, — хмыкнула Халлония.

— Короче говоря, придется возобновить отборы в мой гарем до снятия проклятия? — задала в лоб вопрос, сверля взглядом немного расстроенного Калеба.

— Придется, — выдохнул Саадар и все остальные как — то поникли.

— Надеюсь, хоть не сегодня? — скривилась я, — мне тут посоветовали к Варсару в храм наведаться, он — то точно должен помочь нам с проклятием, тогда никакие отборы больше и не понадобятся.

После этих слов, Серадей застыл и даже есть перестал. К слову, никого больше так не покоробило известие о визите к Варсару. Мне показалось, другие даже немного облегченно выдохнули — пополнение гарема пока отменялось.

— Что — то случилось? — шепнула тихо, поворачиваясь к напряженному мужчине.

Ферадей выдохнул сквозь зубы, резко встал, откидывая полотенце с колен и направился к выходу, так и не ответив на вопрос.

Я смотрела вслед уходящему раздраженному мужчине и во мне боролись противоречия: фыркнуть и остаться на месте или пойти за ним и выяснить, что происходит?

Червячок гордости засел внутри, но в отношениях с окружающими, гордыня — самый большой яд. Тем более, когда, вероятно, мне придется провести с этим существом всю бессмертную жизнь.

Правда, я пока плохо представляла себе, что такое бессмертие.

Поэтому все — таки отправилась за ним, отложив столовые приборы, хоть и была жуть как голодна.

В коридоре его уже и след простыл. Решила поискать в библиотеке, поскольку там Ферадей больше всего любил проводить свободное время, но не дошла. Он стоял на балконе в конце коридора, опираясь локтями об перила и рассматривая скупой пейзаж. На несколько мгновений мне даже понравилось любоваться гордым мужским профилем.

— И долго будешь там стоять? — заговорил мужчина, словно затылком меня заметил.

— Как ты узнал?

— Не смеши меня, если бы я и не слышал твои шаги, то магию еще никто не отменял.

Я многозначительно кивнула и пристроилась рядом, ловя лицом мягкие дуновения ветра. Линия горизонта действительно выглядела плачевно, если не считать города и поселения людей — все сплошная серая пустыня. Такими темпами очень скоро начну скучать за природой, раньше ведь не ценила такой роскоши.

— Историю влюбленности в тебя бога войны Варсара знает каждый, кто прожил хоть несколько тысячелетий, Азриэлла, — наконец — то пошел на контакт обиженный мужик.

— О, — коротко ответила я, тоже неловко отвернувшись.

Прикольно, конечно, но этот Варсар влюблен не в меня. В старую Азриэллу. В нее. Или не влюблен вовсе, если подойдет любое наполнение, главное, чтобы была эта симпатичная оболочка.

— Я хочу стать первым твоим мужем в ближайшие дни, не дожидаясь снятия проклятия.

— Не получится, — пожала я плечами, иногда отказывать таким властным мужчинам — сплошное удовольствие.

Перила затрещали от того, как сильно он их сжимал, а следом руки Ферадея уже стискивали мои плечи, но не так сильно.

— Другая участь не для меня. Я видел вас. Тебя и того жалкого смертного, то, чем вы занимались…

— Ты здесь вынужденно. И не имеешь права приказывать мне хоть в чем — то, — проговорила четко, заглядывая прямо в его глаза, что сейчас прищурились от злости.

— Женщина… ты забываешься, — прорычал Ферадей.

— Кто — то здесь забывается — это точно. Но не я. А на балконе нас двое. Усмири свои аппетиты, тогда и поговорим уже более серьезно.

Я сбросила его руки, вышла и хлопнула балконной дверью так, что стекла задрожали. И направилась в свою комнату, потому что хотелось побыть одной.

А через несколько часов я собрала всех в холле дворца, дабы отправиться порталом к пристанищу пресловутого Варсара.

Не пришел только Ферадей. Да и ладно, ему сейчас полезно побыть одному. Конечно, я была раздражена по этому поводу, но волосы рвать желания не было. Пересидит, потом выйдет на свет.

Кто — то взял меня за руку. Я подняла голову, встречаясь с мягким взглядом зеленых глаз военачальника. На душе будто снова наступила теплая весна, хоть он и выглядел, как всегда, хмуро и нелюдимо. Не знала бы, что в душе добряк — в какой — то момент стала бы шарахаться. Хоть и сама его выбрала.

Мы всей гурьбой шагнули в портал. Хорошо, что храм Варсара не на Проклятой земле, пока что моральных сил туда возвращаться в себе не найду. Но его влюбленность в старую Азри… может выручить, а может стать новой проблемой.

Странности начались с порога. Из портала я вышла почему — то одна.

По ушам ударила тишина, хотя то этого мужчины за спиной переговаривались и шумели.

— Четыреста лет прошло, но ты все — таки явилась, — хмыкнули из темноты, — я ждал тебя, — что — то дотронулось до моей щеки.

— Ждал меня? — испуганно выдохнула и попыталась отстраниться, сделав шаг назад.

Не ожидала, что Варсар окажется прямо тут, надеялась, что будет время собраться, пока идем к алтарю.

— Тебя. Пусть и перерожденную, — вкрадчиво проговорил и сделал шаг из темноты.

Мои глаза округлились. Потому мной стоял мужчина поистине божественной красоты. Черного цвета с лисьим разрезом глаза взирали пристально и с интересом, волосы черные, словно бархатный уголь, красивыми волнами спадали к плечам, ласково дотрагиваясь к точеным скулам.

Он был без рубашки. Ну не знаю, в храме вроде не так жарко. Но глаза все равно скосились, и я с наслаждением рассмотрела идеальный торс и кубики пресса.

— Я… не помню, что нас связывало, — наивно соврала, прекрасно осознавая, что лично меня с ним вообще ничего не связывает.

Магию применить не получалось. Стоял какой — то блок и открыть портал обратно уже не было возможности.

Я украдкой покосилась на Варсара. Мужчина рассматривал меня с нечитаемым выражением лица. Я чувствовала силу, исходящую от него и понимала, что не ровня этому богу. Обычная бухгалтерша, которой посчастливилось поиграть в шахматы с высшими силами.

Варсар сделал несколько шагов вперед босыми, приближаясь. Теперь было видно, что на ногах у него только черные мягкие станы из непрозрачной ткани.

— Я не та Азриэлла, в которую ты влюблен, — пробормотала, сделав еще шажок и выставив руки вперед в защитном жесте.

— Я вижу.

— Что? — удивленно спросила, — видишь?

— Конечно, — проговорил мужчина, растягивая слова и улыбнулся уголками губ, отчего стал похож то ли на лису, то ли на хитрого кота.

— О чем ты?

— Я не уроженец этого мира, пришел с куда более древних земель и принимал участие в сотворении здешних территорий, — поведал искуситель, останавливаясь прямо напротив меня.

— Ты не похож на демона.

— О, что ты, я не из Аргарда, мой мир был куда более развитым.

— Был? — тихо спросила и изогнула бровь, увлекшись разговором.

— Был. Когда — то. Поэтому теперь я здесь, со времен разрушения Фаункрита. Удивлен, что тебе интересно. Природа тех земель решила мстить человечеству за грубое к себе отношение, извергая на головы живых существ один катаклизм за другими, пока, в конце концов, не разрушила сама себя.

— У этой империи похожая история, я здесь, чтобы предотвратить последствия похуже тех, которые сейчас пожинают жители Эрнела.

— Может быть, и похожая, — протянул он и затих, все так же внимательно рассматривая мое лицо добрых минуты две, — извини, отвлекся, Фаункрит был миром оборотней, мужчин и женщин, что чувствовали зверей внутри себя и могли в них превращаться. Так получилось, что практически за всю свою жизнь я так и не запечатлелся ни на одну женщину. У оборотней такое происходит единожды и навсегда. У моего клана — сущностей гораров, вообще редко случались запечатления.

— Только не говори мне…

Варсар ухмыльнулся. То ли ехидно, то ли горестно.

— Мой зверь зациклился на Азриэлле, как только увидел ее. Знаешь, это произошло неконтролируемо. С тех пор пишется наша история. Я как влюбленный дурак, что всегда становился на сторону желанной женщины, а ты как стерва, что всегда отвергала меня ради одного единственного. Другого. Симрана.

— Твой зверь зациклился не на мне… — прошептала я тихо, пришибленно.

— Я прекрасно вижу, что сущность твоя другая, иная личность, но это лишь возможность для меня попробовать снова. Той Азриэллой я был отвергнут бесчисленное количество раз. Столетиями, — говорил мужчина, приближаясь вплотную, — и сейчас я убедился, что чувствую то же самое, что и при последней встрече еще с другой Азри. Всегда был всего лишь пленником своей сущности, рабом любви. И им и остаюсь, — проговорил вкрадчиво, с нотками горечи в голосе.

Ему пришлось чуть сгорбиться, чтобы склониться к моему лицу. Черные глаза гипнотизировали, проникая в душу. Бедное сердечко сжималось от эстетической красоты, которая в этой комнате вся сосредоточилась в нем.

Мужские глаза скользнули вниз, к моим губам. Не скажу, что мне хотелось вырываться и убегать, дико вращая глазами. Ничего вообще сейчас не скажу, меня трясло изнутри.

Варсар начал склоняться еще ниже. Его глаза завораживали. Он затаил дыхание и гипнотизировал, сокращая между нашими лицами миллиметры.

Но в этот момент посреди комнаты открылся портал, все помещение быстро заполнилось флером магии и ветерком, что гулял между портальными окнами.

— Отойди от нее, — прозвучал рядом до боли знакомый голос.

Бог войны выпрямился, медленно повернулся к гостю. А я выглядывала из — за широкого мужского плеча.

У алтаря стоял Ферадей. С отражающейся на лице вселенской злостью. Его ладони были сжаты в кулаки, а поза выдавала желание в любой момент броситься в бой, а за спиной закрывался фиолетовый портал.

ГЛАВА 29

— Какие гости, — прохладно протянул бог войны, смотря на гостя, но рук от стены по бокам от меня не отнимал, наоборот, они сместились в такую позицию, чтобы я точно не убежала.

— Время идет, а ты стабилен, Варсар, все зажимаешь в углу женщин, — ядовито прошипел Ферадей, а я задумчиво глядела на все это и понимала, что Дей в любую секунду рванет бить морду противнику и тогда кто — то точно пострадает. Правда, я не бралась бы делать прогнозы.

— У тебя какая — то неправильная информация, Ферадей, последние несколько тысяч лет я здесь только Азриэллу и зажимал.

Так у них что — то было с прошлой Азри, или она его отшила, понять не могу?!

— Ты успел Азри объяснить, что Морнэмира на нее взъелась, в основном, на почве тебя и твоих чувств? Перестань все усложнять хотя бы в этот раз! Этого проклятия и не было бы давно, стань ты на сторону той идиотки, что тоже в тебя влюблена! — рычал Ферадей в нашу сторону, я прямо физически ощущала флюиды ярости.

Это он имеет в виду Морнэмиру? Она в него влюблена? Охренеть теперь. Даже росток ревности в сердце зацвел. Кажется, я начинаю привыкать к роскошным мужчинам после доходяги Толика.

— Ребят, говорить о ком — то в его присутствии в третьем лице — невежливо, — пискнула нерешительно, — а я здесь вообще — то. Мне вот только непонятно, — решила озвучить мысли, — почему Морнэмира связалась со мной, советуя встретиться с тобой, если любит?

Какие — то сложные у богов интриги.

— Она посоветовала? — переспросил Варсар с нотками удивления в голосе.

И в этот миг по всему периметру помещения начали вспыхивать порталы, от хлопков едва не заложило уши. Только на этот раз магия была не фиолетовая с белыми прожилками, к которой я уже привыкла, а какая — то черная, с неприятными коричневыми переливами, что были похожи на грязь.

Из магических пространств начали выпрыгивать самые что ни на есть монстры, очень похожие на чудищ из детских сказок, только еще и с рогами, растущими от начала лба и уходящими вверх, закручиваясь на концах. Тела у них были странные — не то человеческие, не то звериные с копытами вместо стоп. Рваными движениями они начали осматриваться и скалиться острыми попорченными зубами. Одно чудовище рвануло в мою сторону, по пути теряя руку, которая отлетела и проволочилась по полу еще метр.

На его пути тут же оказался Ферадей, откидывая страшное существо в сторону так резко, что шлепнулось об колонну.

Мужчины стали спина к спине, защищая меня от чудищ.

Вот тебе и женская солидарность! Вот и советы душки Морнэмиры! Змеюка устроила засаду!

Монстры все выбегали и выбегами из порталов, похожие на уродливых муравьев с человеческий рост, а мужчины отбивались, используя магию.

Мысли были только нецензурные. Я испугалась до дрожи в ногах, но развернулась спиной к мужчинам и тоже стала отбиваться, пуляя огненные шары в жуткие создания, которые разлетались на конечности от соприкосновения с моей магией. Сердце грохотало где — то в горле, в висках, но я остервенело и методично уничтожала противников, что лезли из порталов, не чувствуя ни резерва, ни земли под ногами. Одно желание — выжить.

Когда монстры начали забираться на потолок, прыгая на нас сверху, я уже готова была распрощаться с новой прекрасной жизнью. Кажется, даже слезы брызнули из глаз.

— Кто это такие? — пропищала, когда очередной рассыпающийся монстр почти дотронулся до моих волос, свисая сверху, но был резко откинут магией Варсара.

— Низшие демоны, — выдохнул Ферадей, сквозь зубы.

В руках мужчины появились два огненных меча, сотканных из алых языков пламени с синеватым свечением на кончиках.

Потом взгляд сам собой упал на руки Варсара. Он стоял в боевой стойке, а вместо ладоней красовались медвежьи лапы с огромными, длинными черными когтями, под которые уже забилась плоть и кровь чудовищ.

И чем дольше я на него смотрела, тем сильнее казалось, что сам Варсар начинает покрываться бурой шерстью. Я — то почему — то подумала, что он оборотень — волк, как это, в основном, и принято. Но нет, эти, так называемые, горары, явно очень похожи на медведей.

Если я переживу этот день, то потом точно не смогу нормально спать по ночам.

Неподалеку почувствовался еще один всплеск магии — новые порталы. Да сколько можно?! Только жизнь прекрасная началась, я не хочу умирать молодой! Мне еще даже нет шестидесяти!

— Ну наконец — то! — процедил Варсар, — я запрет снял минуты три назад! Какие — то они у тебя вялые, Азри!

Я подняла голову и облегченно выдохнула. Портал был наш и из него выбежали мои мужчины.

Оценив ситуацию, все сразу же ринулись в бой. Мне показалось, в зеленых глазах Резара даже вспыхнул ностальгический азарт. Военачальник гулял по помещению, раскидывая монстров, словно те были пушинками, лучше любого бога, а в какой — то момент, на теле мужчины вздулись вены, а кожа немного покраснела, и я поняла — это сила, о которой наслышана и за которую его прозвали Берсерком. Ну вот, хоть разбавили серые будни военачальника!

Саадар уничтожал нападающих недюжей магией, как и Калебирс, я даже отметила для себя, что их чары чувствуются почти идентично, но Саад немного сильнее.

Стиль боя Лаосара оказался очень интересным, он позволял наносить себе удары, вот только, больно от этого было почему — то не ему, а нападающим. Вот что значит, маг иллюзий! Лютик дрался с ним бок о бок, и я понадеялась, что они подружились, хоть немного.

Даурэн — то вообще отдельная история, являясь высшим демоном того мира, откуда пришли эти кракозябры, он подчинял существ себе, расставив руки в сторону. Противники, на которых направлялось его подчинение, просто закрывали глаза и опускались на землю.

В считанные секунды наплыв монстров иссяк, а пол был усыпан их телами. Я выдохнула, сбрасывая напряжение, в теле чувствовалась общая слабость, видимо, не привыкло оно к такой растрате магии.

— Нет, все — таки Морнэмира сучка еще та! — припечатала, самостоятельно открывая портал домой, — теперь мы просто обязаны надрать ей задницу, дело принципа!

У нас бы в бухгалтерии такую стерву выжили на раз — два.

Варсар, полностью вернувшись к обличию обычного человека, конечно, увязался следом. Хоть Ферадей и косился на него крайне недовольно. А я что? Ну не могла же я ему отказать погостить у нас, мужчина только что прикрывал меня собой.

Вышли мы в гостиной.

Сидя на самом большом диване, с кроваво — красной жидкостью в бокале, расположилась Халлония, читая какую — то книгу со страстной парочкой на обложке. Когда мы появились, девушка отсалютовала мне своим напитком и расслабленно вымолвила:

— Готова поспорить, Азри сегодня ночует с тем новым красавчиком у нее за спиной, — после этого подмигнула и опустила лицо, снова вчитываясь в строки любовного романа.

— Ты беременная, пить сейчас — не лучший вариант, — нахмурилась, оглядывая ее полупустой бокал, что преломлял блики солнца, врывающиеся сквозь не зашторенное окна.

— Это вообще — то моритовый сок, — надулась рыжая, насуплено отхлебывая немного жидкости.

Я лишь развела руками, мол, теперь без претензий и плюхнулась рядом на диван, прикрыв глаза. Когда — нибудь этот бесконечно длинный день должен закончиться.

Мужчины тоже расселись по гостиной, кто рядом, а кто у окна.

— Раньше Морнэмира не предпринимала настолько решительных мер, — задумчиво выпалил бог войны, усевшись в кресло.

— До этого и Азриэлла особо не отсвечивала, она действует в противовес, — высказал свою точку зрения Саадар, а я в который раз убедилась, насколько он сообразительный. Никто ведь не успел еще объяснить, что там, в храме Варсара, произошло, а у Саада уже есть теории.

— Чем сильнее трепыхается, тем скорее пойдет на дно, — хмыкнул Лаосар, расположившись на противоположном диване. И подмигнул мне. Лис.

— Разобраться с Морнэмирой, это одно, а вот снять проклятие — дело совсем другое, — снова вставила свои пять копеек Халлония, взбалтывая сок в бокале, словно прирожденный сомелье.

— Это не совсем так, — не согласился Варсар, — существует мнение, что Морнэмира искусственно постоянно поддерживает мощь проклятия, иначе за четыреста лет оно бы уже значительно ослабло. Силу она черпает из проклятых земель и из храмов других богов, что ушли в забвение в этой империи. Поэтому так важно продолжать переманивать их на нашу сторону, вот, Дюрфалара ты уже очаровала, — он внимательно посмотрел на меня, — и Ферадея. И меня…

— Молчал бы, — сухо осадил его Дей.

— Нет, мне правда интересно, — вклинилась я, — тогда, четыреста лет тому назад, почему ты стал на сторону Морнэмиры, Ферадей?

— Я был молод… — вдруг растерялся Дей.

— Молодой полудемон, скоротавший пять тысячелетий, как трогательно, — изогнул бровь Варсар, — не ври, думаю, Азри оценит честность.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Дей, в злости сжимая кулаки, казалось, у них с Варсаром перепалка взглядами.

— Это было выгодно для меня! В плане силы! Морнэмира обещала каждому, кто станет на ее сторону, всевозможную поддержку перед Древними богами. Говорила, что дарует силу в несколько раз большую, чем имеем. В те времена все было куда сложнее… Но с приходом проклятия, для всех нас стало только хуже. Особенно для тех богов, храмы которых были только в Эрнеле. От нас отказались, забыли…

— Она добилась своего, — притягательный голос Варсара разрезал монолог Ферадея, — Морнэмира сделала, что хотела. Развлеклась. Поглумилась.

— Неужто это все от жажды развлечений было затеяно? — искренне удивилась Халлония. Она — то может поставить себя на роль проклятейницы легко, но эта рыжеволосая девушка никогда не делала зла для развлечений. Она хотела подняться по социальной лестнице.

— Теперь твоя очередь откровенничать, Варсар, — ухмыльнулся Ферадей на вспыхнувший взгляд оппонента.

Сначала мне показалось, что Варсар точно встанет и уйдет, или, по меньшей мере, промолчит. Но нет. Заговорил.

— Морнэмира относительно молодая богиня, если считать в размерах вселенной, я с ней развлекался, еще в то время, когда она была человечкой. Скучные были времена, для таких неприкаянных, как я.

Чем дальше в лес, тем злее дятлы!

Я поджала губы и отвернулась, чувствуя укол ревности. С чего бы? Он хоть и красивый, но знакомы мы всего день. Когда повернулась, встретила хищные черные глаза Варсара, чутко следящие за мимикой моего лица. Сама я не могла понять, что чувствовал этот бог, он чудовищно хорошо скрывал любые проявления своих внутренних противоречий.

— Я пойду, слишком устала, — проговорила тихо, поднявшись с дивана, — Резар, приходи ко мне сегодня ты.

Все эти разговоры меня утомили