Портальных Дел Мастер. Книга Вторая

Глава 18 Про спарринг

Я, кажется, влюбился.

Не в романтическом ключе, а чисто по-человечьи. То есть… будь я на двадцать лет постарше или будь Наталья на двадцать лет помладше, не думаю, что у нас бы что-то срослось. Думать о ней, как о любовнице или спутнице жизни у меня не получалось даже через призму фантазий и всяческих «если». А ещё я на все сто был уверен, что мы не сошлись бы с ней в быту; я бы от такого попросту охренел…

Но! Именно человеческую симпатию по отношению к Наталье Эдуардовне я испытал какую-то просто нереальную.

Редко такое со мной. Видишь человека и сразу понимаешь — свой.

Вот прямо в доску, хоть в рожу плюй от переизбытка чувств — поймёт и харкнет в ответ с тем же добрым посылом.

Короче говоря, нам достался идеальный парламентёр. Другого и желать не стоит.

По темпераменту Воронцова оказалась не сангвиником, и не холериком, а грёбаным львом в маниакальной стадии биполярки, так ещё и на энергетиках. Деятельная, кипучая, энергичная, и при этом простая как две копейки. Слова она не подбирала, не стеснялась в выражениях и говорила всё, как есть.

А главное — ни тени хитрости. Ни попытки в манипуляцию. Складывалось впечатление, что она мать, которая между делом и наскоро пытается помирить двух своих неразумных сыновей, — а точнее Российскую Империю и семью Апраксиных, — и ради этого готова раздавать подзатыльники что тому, что другому.

Она реально понимала, что нам по пути с Империей, а Империи по пути с нами. Она была не на той, и не на этой стороне; она была на стороне благоразумного сотрудничества. И её реально бесило, когда кто-то из нас начинал от этого сотрудничества отходить.

— Вы чо, реально не понимаете⁉ — подобные крики негодования сопровождали нас на переговорах всю дорогу.

Ещё надо бы, наверное, замолвить слово о внешности Натальи Эдуардовны. А выглядела она, как весёлая мультяшка, которая в случае чего может одним метким ударом ножа вскрыть вам ярёмную вену. Короткая стрижка ёжик, поседевшие раньше времени волосы, довольно крепкое для женщины телосложение и забавные, чутка одутловатые черты лица.

Одета она была просто, в белую безрукавку и армейские штаны. Когда бы в других обстоятельствах мне сказали, что передо мной сотрудник Канцелярии, то я бы ни за что не поверил… армейский старшина или бригадир рифтеров — согласен, но на шпиона Наталья тянула с огромной натяжкой.

А ещё отдельно доставляла её манера ругаться. Как носитель языка, Воронцова не чуралась словообразования, и выдумала некоторые термины на лету. Один «собачий пёс» чего стоит…

Ну… ладно. Это всё забегая вперёд и к делу не относится.

Переходим ко встрече:

В обозначенное время мы прибыли в обозначенное место. За ночь в кабинете Ланского уже произошли значительные перемены. Часть мебели вытащили, чтобы не мешалась, а другую часть втащили.

По центру кабинета стоял длинный стол. С «нашей» стороны стояло пять стульев, а с другой всего один, как и договаривались. Но! Прямо на нас смотрел пузатый монитор и объектив небольшой вебкамеры. О телемосте позаботились заранее, и оставалось только догадываться о том, кто же выйдет с нами на связь.

Император?

А почему бы и нет?

Думается мне, что в плотном монаршем графике найдётся время на то, чтобы попытаться выхватить супероружие для своей Империи. Ну… как бы стоит того, чтобы отвлечься, верно?

Помимо монитора на столе стояло всякое. Каждому из нас причитался целый набор — пустая толстая тетрадь формата А4, шариковая ручка и закрытая бутылка воды. По центру стояла ваза с леденцами и внезапно…

— О! — обрадовалась Шиза. — Арбуз! Ну наконец-то! Хоть здесь поем, а то от тебя ведь не допросишься…

— Лиз, ну так ведь не сезон же ещё, — тут же начал оправдываться Ходоров.

— А они откуда нашли?

— Лиз, ну так ведь они же правительство…

В защиту друга — сезон-то, по правде говоря, уже начался, просто сейчас на наших развалах валялось водянистое бледно-розовое недоразумение. Перед нами же лежал эталонный арбуз. Идеальный, мать его так. Яркий, как крыло феррари; рассыпчатый и сахарный даже на вид. А какой ароматный!

Спустя десять минут, когда мы достаточно огляделись, расселись и пообвыклись к обстановке, раздался стук в дверь.

— Здравствуйте. Меня зовут Наталья Эдуардовна Воронцова, я сотрудник Тайной Канцелярии Его Величества, и я сегодня буду с вами общаться.

— Здравствуйте, Наталья Эдуардовна, — хором ответили мы, как на курсах анонимных алкоголиков.

— Жашуйте, Аайя Эуадовна, — вдогонку бросила Шиза с полным ртом.

Сестрица уже успела по локоть изгваздаться в арбузном соке и обложиться корками. Семечки сплёвывала в ладонь. К великой радости Ходорова, в свою.

— Нравится? — улыбнулась Воронцова, обращаясь к моей сестрице.

— Очень!

— Это мне родня с Астрахани привезла…

Короче говоря, лёд между нами был сломлен сразу же. Как-то вот мне сразу же поверилось, что это действительно милый бытовой жест, а не фальшивая попытка изобразить милый бытовой жест.

Далее короткое знакомство и попытка выяснить, кто мы и откуда.

— Думается мне, что у вас уже есть о нас вся информация, — честно сказал я.

— Вся, да не вся, — так же честно ответила Наталья Эдуардовна. — Скажу, как есть: личное дело есть на каждого, и большой брат не спит. Но по-настоящему детальное досье собирают на аристократов и тех, кто хоть как-то влияет хоть на какие-то общественные процессы. Ну… Или может повлиять в перспективе. А вы, ребятки, прошу прощения за прямоту, в системе координат общества хрень подзаборная. На вас кроме свидетельства о рождении, паспорта и аттестата о школьном образовании вообще ничего нет. У отца кредитная история и приводы, матери вообще как будто бы никогда не существовало…

О! А вот это хорошо, — подумалось мне, — пусть и дальше не существует. Ниточки, которые могут привести к Кольцовым, нам сейчас вообще ни к чему. Ни сейчас, никогда.

— Вопросов, короче говоря, море, — продолжила Наталья Эдуардовна. — А кто такой Константин мы вообще не знаем…

Тут она открыла свою тетрадочку и нахмурилась.

— Есть предположение, что это ваш одноклассник Константин Кириллович Ходоров, но даже в этом мы не уверены, — и тут же закрыла её обратно. — А если так, то вопросов становится ещё больше. Зачем? Почему?

— Так, — я подался чуть вперёд. — Ну давайте по порядку. Про мать мы сами ничего не знаем, отца спрятали в надёжном месте. Как вы понимаете, с моими способностями это не сложно, и искать его не надо.

— Понимаю, — кивнула Наталья Эдуардовна.

— С Костей нас связывают исключительно дружеские чувства, и его семья никакого отношения к нам не имеет.

— Так, — ещё один кивок.

— А камера? — я указал на объектив. — Камера пишет? Нас кто-то слушает?

— Вас слушает Никита Николаевич Тихонов, глава Тайной Канцелярии. Вы попросили, чтобы парламентёр был один, и потому мой начальник наблюдает за беседой из соседней комнаты.

Тут камера зажужжала и приветственно кивнула вверх-вниз.

— Если хотите, я могу пригласить его присоединиться…

— Не надо! — запротестовал я. — Давайте согласно договорённости.

— Давайте.

— Итак…

Раунд первый. Гонг!

Кося под дурачка, я выдал Наталье Эдуардовне всю базу. Водянистую, как те самые невкусные арбузы с развалов. Родились, росли, ходили в школу, торговали цветочной упаковкой. Ностальгировал при этом, как не в себя. Деталей насыпал, будто писатель, которому кровь из носу нужно добрать определённое количество символов для того, чтобы книжка была похожа на книжку, а не на инструкцию к пылесосу.

— Угу, — Наталья Эдуардовна слушала без интереса. — Угу. Угу. Ярослав, может уже перейдём к интересному?

— Может быть, — сказал я. — Но для начала я озвучу своё первое условие.

— Так, — Воронцова оживилась и схватилась за ручку.

— Я хочу, чтобы Российская Империя и, в частности, Налоговая Служба Российской Империи не имела никакого интереса к нашим активам.

— К каким активам? — записывая, спросила Воронцова.

— Э-э-э, не-е-е-е, — протянул я и просмеялся от души. — Сначала обещание с вашей стороны. Первый кирпичик в фундамент сотрудничества, так сказать. Нужно же с чего-то начинать, верно?

— А ты псятина ушлая, как я посмотрю, — по-доброму улыбнулась Воронцова и захлопнула свою тетрадь. — Пойду узнавать.

Гонг!

Чуть забегая вперёд, вся наша встреча проходила именно в таком формате. Как только появлялся какой-то конфликт, Воронцова тут же уходила советоваться со своими, возвращалась с ответом и дело мало-помалу двигалось дальше.

Второй раунд:

— Перебор, — сказала Воронцова, возвратившись в кабинет Ланского. — Во-первых, Тихонов сказал, что вы ведёте себя как террористы и выдвигаете условия, а с террористами переговоров быть не может. Во-вторых, даже если мы согласимся вычеркнуть вашу семью из поля ответственности налоговых служб, кто-нибудь рано или поздно об этом узнает, и вся Империя обязательно изойдёт на говно. Ну и в-третьих, Ярослав, вопрос лично от меня, — Наталья Эдуардовна присела напротив. — Ну а правда? С хера ли? Вы, конечно, особенные, но не много ли чести?

— М-м-м-м…

Моя просьба была крайне наглой, а отказ более чем ожидаем. Именно поэтому я сразу же оставил себе несколько шагов для торга, чтобы было куда отступать.

— Кажется, мы неправильно друг друга поняли, — улыбнулся я весь из себя обаяние. — Семья Апраксиных согласна вести дела на общих условиях, как преданные подданные Его Величества. Зафиксируйте, пожалуйста…

— Зафиксировала, ага.

Ляпнуть, что мы согласны на повышенный налог? — подумал я и решил, что не, не ляпнуть.

— Единственное, что мы просим, так это не отбирать и не арестовывать наши активы и немно-о-о-ожечко, — протянул я, дополнив фразу жестом, — закрыть глаза на то, что подзаборная хрень каким-то образом ими разжилась.

— Поясни.

— А есть ещё арбуз?

— Лиз, погоди, — я пододвинул сестре миску с леденцами. — Поясняю: мы переоформляем все наши дела с подставных лиц непосредственно на нас, и начинаем жизнь с чистого листа. Вы не расследуете откуда взялся первоначальный капитал, а мы ведём самый прозрачный бизнес на свете и исправно пополняем имперскую казну налогами.

— Хм-м-м-м, — хмыкнула Наталья Эдуардовна. — Ща, погоди, дай подумать, чтобы дважды ходить не пришлось…

С тем она принялась медитативно рисовать кружочки на полях.

— Может вам наушник какой? — спросил я. — Чтобы с начальством удобней общаться было?

— Да не, нормально… Так! — Воронцова подняла на меня глаза. — От себя постараюсь продавить твою просьбу, но давай-ка ответь мне по совести. Этот самый первоначальный капитал как-то замешан с криминалом? Наркотики, проституция, воровство?

Вот ведь… моральная дилемма! Является ли криминалом то, что мы отжали бабки у Кольцовых, а потом ещё и патриарха на ноль помножили? А хотя… смерть Серафимушки никак не связана с деньгами. Я бы его и так, и так угандошил, даже если бы всё пошло по-другому. Так что это параллельные истории и технически крови на деньгах нет.

И нет, я не пытаюсь себя в чём-то убедить. Это так. Действительно так. На душе легко и спокойно, а значит перед самим собой я чист.

— Это трофей, — уклончиво ответил я. — И никаких мутных схем при его добыче использовано не было. Вас устроит такой ответ?

— Нет, конечно, — вздохнула Воронцова. — Но больше ты ничего не расскажешь, верно?

— Верно.

— Ну тогда пошла.

И снова гонг.

В третьем раунде меня пытались продавить ещё дальше. Дескать, твои условия мы принимаем, но откуда бабки взял всё равно расскажи. Мы просто будем знать и ничего по этому поводу не предпринимать.

Ну да, ну да.

Хрен там плавал. Не скажу и всё тут. А без моей информации это не вскроется никак, так что и бояться нечего.

— Нет, — просто и незатейливо ответил я.

— Тогда, боюсь…

— Тогда, боюсь, мне нужно озвучить перспективы нашего сотрудничества с Российской Империей. И речь сейчас не о том, что мы с братом маги-уники, а о деньгах, — я хохотнул. — Чудно, правда? Речь вроде бы должна была идти про магию, а всё упёрлось в деньги. И пока с деньгами не разберёмся, дальше не двинемся никак.

— Ну, — Наталья Эдуардовна развела руками. — А что тебя удивляет? Ты же взрослый уже, вроде.

— Взрослый, — кивнул я. — Ещё какой. Итак… Честно говорю, что к «Оку Сета» я никакого отношения не имею, и поэтому не знаю, насколько ребятки поднаторели в мастерстве порталов, но я могу вот так, — и продемонстрировал портал размером со стену кабинета.

— Охренеть, — выдохнула Воронцова.

— Фура проходит, как дети в школу, — портал захлопнулся; нечего ману просто так тратить. — А теперь подумайте: что мы с Его Величеством можем наворотить в плане экспорта и импорта? А освоение труднодоступных регионов? А разработки? А переброска войск в случае необходимости? А вашему ведомству помощь?

И это ещё не говоря о иномирных ресурсах. Но об этом пока рано. Слишком уж интимно; тут сперва притереться нужно.

— Пойдёте пообщаетесь? — уточнил я.

— Пойду пообщаюсь, — кивнула Воронцова.

Похоже, третий раунд закончился нокаутом. Во всяком случае, на сей раз Наталья Эдуардовна пропала надолго. Вернулась через полчаса, занесла ещё один поднос с арбузами, подмигнула, — мол, всё хорошо, — и ушла обратно.

Совещались.

И на сей раз, как мне кажется, вызвонили Императора, потому что картину я нарисовал наисочнейшую. Таким предложением грех не воспользоваться. Да, понятное дело, что в масштабах целой Империи один единственный портал, — да хоть бы и поддерживаемый круглосуточно, — это ручеёк по сравнению с ревущим водопадом экспорта-импорта, но если использовать его точечно… в нужное время, в нужном месте и для нужных вещей.

— Ответ есть, — Воронцова вновь вернулась в переговорную. — Ответ положительный. Предварительно, — подчеркнула она. — С документами всё уладим, а дальше все ваши предприятия работают на общих условиях. Так, как ты и просил.

— Отлично! Ну тогда погнали дальше, — улыбнулся я. — Ваша очередь ставить условия.

— Расскажи про уникальную магию. Как вы про неё узнали и откуда. И как успели раскачаться до десятого уровня.

Ну конечно же…

— Нет.

— Не расскажет, — влезла в разговор Шиза, покончив с последним куском арбуза и развалившись на стуле. — Поверьте. Вообще ни слова не расскажет.

— Точно, — подхватил я. — Смотрите, раз вопрос денежек мы уладили и двинулись дальше, то я задам главное и основное условие нашего сотрудничества. Мы с семьёй присягаем Его Величеству на верность. Всамделишно, без хитрости, обмана и всяких задних мыслей. Мы готовы служить, работать во благо Империи, отзываться на зов Отечества и всё такое. Правда. Мы готовы стать идейными солдатами. Нам даже платить не нужно. И послаблений давать тоже. Если Величество скажет что-то сделать, значит мы это делаем и не задаём вопросов. Но…

Воронцова застыла, внимая каждому слову.

— Но и Величество в свою очередь пускай не задаёт вопросов, на которые я не смогу ответить. Чтобы не выглядеть глупо в глазах общественности, вы можете выдумать любую легенду, и мы с радостью подыграем. Мы — секретная разработка Российской Империи, например. Или что-то в этом духе. Думаю, у Величества есть грамотные маркетологи, которые…

— Есть, — раздался хриплый голос из динамика.

В следующий момент экран моргнул и на нас уставился монарший анфас, видеть который до сих пор нам приходилось лишь в новостях.

— Вечер добрый, — поздоровался Его Величество Павел Третий.

Удивил задний фон. Я-то всегда думал, что в свободное время самодержцы тусуются в богатых гостиных стиля рококо, — или барокко, например, — но конкретный, отдельно взятый Император сейчас пребывал в каком-то то ли цеху, а то ли мастерской.

Высоченный бетонный потолок терялся где-то в вышине. Прямо на голых шнурах висели длинные светодиодные лампы, а справа от лица Величества виднелись маленькие такие матовые оконца, ну точь-в-точь заводские.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — хором поздоровались мы, а Ходоров даже вскочил с места.

— Всё, что вы сейчас озвучили, — сказал Император. — Мне это очень… очень нравится. И если вы действительно согласны присягнуть на верность Империи, то я согласен не лезть в ваши тайны. Начнём на доверии и взаимном уважении. Так, как это и принято делать среди разумных людей. Сперва притрёмся, а там видно будет. Быть может, вы и сами решите что-то рассказать.

Вот!

Золотые слова.

Фантазии фантазиями, а на деле всё и всегда происходит совсем иначе.

— И мы действительно выставим вас, как тайное оружие Империи, — продолжил Павел. — И я действительно подключу к этому маркетологов. Откладывать не будем, и уже завтра с вами свяжутся нужные люди. До сентября время есть, так что к вашему поступлению успеем всё грамотно продумать.

— Угу, — кивнул я. — Значит, мы можем считать, что официально зачислены в Академию?

— Можете.

— А что насчёт пропуска начальных курсов?

— Прозвучит странно, — тут Величество позволил себе улыбнуться, — но это вопрос к маркетологам. Если они решат, что для имиджа лучше быть самородками, которые пролетели весь курс экстерном, значит будет так. Ну а если решат, что сейчас в почёте те, кто прошёл весь путь с нуля, то будет иначе.

Понятненько… Ну… С другой стороны, чего мы в этих рифтах не видели? У нас свой персональный ад для прокачки имеется, с коньяком, драконами и хаоситами любых цветов и размеров.

— Вся связь со мной отныне через Наталью Эдуардовну и Тихонова. Вопросы? — требовательно спросил Величество.

— Есть один, — ответил я.

Чем чёрт не шутит? И когда теперь придётся побеседовать с Самим напрямую? Кажется, он только что чётко дал понять, что собирается общаться с нами через посредников и на пижамную вечеринку в Кремль нас не пригласит.

— Титул, — сказал я. — Мы хотели бы получить титул. Хоть какой.

— Исключено…

Тут рядом с Императором что-то громыхнуло; как будто стеллаж с инструментами упал. Величество нахмурился и, — клянусь! — чуть было не выдал что-то такое забористое и трёхэтажное. По глазам было видно, что еле сдержался.

— Кхм-кхм, — прокашлялся Павел и вновь обратился к нам. — Титул — это пропуск в аристократию, а аристократия — это не сборище хороших людей. Сюда не пускают просто так, хоть бы и за то, что вы «секретное оружие Империи». Аристократия — это и определённый уровень, и манеры, и устои, и выслуга лет, и какая-никакая история. Вы сначала начните быть полезными для Империи, создайте себе историю, а там уже и поговорим.

Ещё не дослушав месседж самодержца, я уже начал судорожно соображать, чтобы такого возразить, но…

— Не обсуждается, — сказал Величество и не стал прощаться. После этой его фразы экран погас и связь отрубилась.

И всё…

Ходоров присел обратно на стульчик, — видно было, что парнишка перенервничал от видеомоста с Самим и его немного потряхивает. Соня кивала своим мыслям, мол, хорошо. Шиза поглаживала вздувшийся живот и икала, а Лёха просто жил в моменте и радовался.

Ну а я размышлял…

Что ж…

Всё закончилось, как закончилось; уже не отыграть обратно. И снова, — точно так же, как и в тот раз, когда я парился перед тем, как продемонстрировать своей семье порталы, — всё прошло куда легче, чем представлялось вначале.

На всё про всё ушла пара часов, хотя я всерьёз предполагал, что будем сидеть до полуночи и бодаться за каждое слово.

Хм-м-м… Всё-таки готовиться к худшему — хорошая привычка. Ну или нервное расстройство, тут уж как посмотреть. Но как бы там ни было, сегодня мы сделали первый шаг по пути пророчества нашей матери, а уж ей-то я доверяю.

— Так, — Наталья Эдуардовна сейчас тоже была несколько потеряна. — Ну… Получается, на сегодня всё?

— Получается, что так, — согласился я.

— Поздравляю, что ли? — Воронцова чуть взбодрилась. — Если я правильно понимаю, то есть с чем.

— Ваша правда.

— Угу… Значит так, — сотрудница Тайной распахнула тетрадку, начала на скорость что-то записывать и тараторить о том, где, как и когда мы будем встречаться, сколько времени и чему уделять, и прочее, и прочее, и прочее…

Я не слушал; уверен, что Соня запомнит всю нужную информацию. Сам я в этот момент думал о том, что нас ждёт дальше.

Маркетологи…

Легенда семьи Апраксиных, которую мы собственными руками создадим с нуля. Причём пафоса в этих словах ни на грош, потому что создавать мы её будем задним числом. И главное теперь не облажаться…