Глава 20

Гален проскальзывает за свою парту, подмигивая блондинистому крепышу, болтающему с Эммой, и как бы невзначай положившему руку на спинку ее стула.

— Доброе утро, — Гален склоняется к Эмме, обнимая ее рукой и притягивая к себе, едва не стаскивая со стула. Он даже прижимается своей щекой к ее для пущего эффекта. — Доброе утро…э, Марк, верно? — говорит он, стараясь, чтобы голос звучал как можно доброжелательнее. Хотя это не мешает ему многозначительно покосится на мускулистую руку, все еще покоящуюся на спинке стула Эммы, почти ее касаясь.

К своей чести — и безопасности, — Марк возвращает зарвавшуюся конечность обратно на свой стол, посылая Эмме ленивую улыбку, полную ослепительно белых зубов.

— Ты и Форца, серьезно? Уже успела перетереть это с его поклонницами?

Она смеется и осторожно выскальзывает из его объятий. Краем глаза он замечает, как смущение заливает ее лицо румянцем, будто розовой краской. Она все еще не привыкла встречаться с Галеном. Да и десять минут назад, он мог тоже самое сказать о себе. Хотя теперь, когда Марк пожирает ее глазами, словно аппетитного моллюска, вжиться в роль бойфренда Эммы — сущий пустяк.

Звенит звонок, спасая Эмму от ответа, а Марка — от больничного счета на пару тысяч долларов. Эмма посылает Галену уничтожающий взгляд, который он отражает, как ему хотелось бы надеяться, очаровательной ухмылкой. Он оценивает свой успех, по тому, как усиливается румянец Эммы, но перестает улыбаться, замечая темные круги у нее под глазами.

Она не спала прошлой ночью, как он и подозревал. Она промолчала почти весь полет из Дестина две ночи назад. Он не пытался заставить ее поговорить с ним об этом, большей частью, потому что сам не знал, что же ему сказать, если разговор завяжется. Так много раз он пытался убедить ее, что не считает ее каким-то выродком, но ему казалось неправильным говорить об этом напрямик. Словно он добровольно перечит закону. Но как могут эти соблазнительные губы и эти огромные фиолетовые глаза считаться уродством?

Безумие ситуации заключается в том, что он не просто не рассматривает ее как урода. Само предположение, что она может оказаться полукровкой, пробуждает в нем надежду, на которую у него нет никакого права: Гром никогда не заключит брак с полукровкой. По крайней мере, в этом Гален уверен.

Он смотрит на Эмму, чьи шелковистые ресницы даже не трепещут, пока она дремает на ходу. Он легонько кашляет и она вздрагивает.

— Спасибо, — отзывается она, беря снова в руки карандаш, с помощью которого она водила вдоль строк, читая что-то в учебнике.

В ответ он кивает. Ему не хочется оставлять ее такой, неуверенной и напряженной, и несмотря на все свое очарование, чувствующей себя не в своей тарелке.

Но ему нужно отправиться к Ромулу. Ромул сможет рассказать ему больше о полулюдях и о том, почему их ненавидел Тритон. Гален никогда не мог подумать, что ему придется спрашивать о подобном; причин ненавидеть людей всегда хватало с лихвой. Но теперь, благодаря горстке его человеческих друзей, он просто не может ненавидеть всех людей без разбору. И однажды, ему понадобится закон на его стороне в этом вопросе.

Раздается звонок, вытягивая Галена из его раздумий, а Эмму — из ее очередной попытки вздремнуть. Он берет ее рюкзак и держит его открытым, пока она складирует туда свои книги и тетради. Пока она не ушла, он берет ее за руку, переплетая их пальцы, как ему показала Рейчел. Гален удивляется, когда Эмма прижимается к нему, кладя голову ему на предплечье. Пожалуй, не так уж она и не привыкла встречаться с ним, как ему показалось.

Она зевает.

— Давай прогуляем остаток занятий и вздремнем у тебя дома.

Он сжимает ее руку. Провести остаток дня наедине с ней у него дома — лучшая и худшая мысль, о которой он мог подумать.

— Твоя мама меня убьет, а тебя накажет.

— Я не спала прошлой ночью.

— Оно и видно.

— Я так плохо выгляжу?

— Ты выглядишь уставшей.

Они останавливаются у двери класса перед следующим уроком и он тянется открыть ей дверь.

— Гален, — она умоляюще смотрит на него. — Ну пожалуйста.

Он вздыхает.

— Я не могу пропустить сегодня школу. Мне придется пропустить ее завтра.

Любопытство заставляет ее оживиться.

— Почему?

Он оттягивает ее с дороги перед топчущимися у двери одноклассниками. Раздается запоздалый звонок.

— Я собираюсь поговорить с Архивами сегодня ночью. Посмотрю, что еще смогу узнать о полукровках. Я подумал, может это поможет тебе… — он передергивает плечами, не в силах закончить наполовину правду. — Кроме того, мне нужно вернуться до пятницы. Рейчел считает, мы должны отправиться в пятницу вечером на свидание. Ну, для видимости.

— А, — вместо того, чтобы моргнуть, она закрывает глаза и снова зевает. — Типа похода в кино?

— Она предложила несколько вариантов. Кино, кажется, один из них. Там еще были катание на роликовых коньках и боулинг.

Эмма выдает сонный смешок.

— Если ты считаешь меня ходячей катастрофой в шлепанцах, тебе стоит увидеть меня на роликовых коньках.

— Тогда пойдем в кино. Давай не будем рисковать заполучить еще одно сотрясение мозга, — он проводит ее к двери, и она позволяет ему открыть ее для нее. Тайлер, подросток с кадыком размером с его нос, вкрадчиво машет им рукой, подзывая их к местам, которые он занял на заднем ряду класса. Гален подсовывает ему двадцатидолларовую банкноту, и Тайлер перетаскивает свои вещи на свободную переднюю парту.

Пока Эмма дремает на физике, Гален добросовестно ведет за нее конспект по термодинамике. На отдельном листке бумаги, он перечисляет вопросы, которые хотел бы задать Ромулу. Все же, после того, как он проверил и перепроверил список, остается вопрос, о котором он забыл. Он гложет его, скрываясь где-то в подсознании и не давая себя найти.

Рядом с ним, Эмма вздыхает во сне. Гален замирает. Эмма. Кто присмотрит за Эммой, пока меня не будет? Тораф еще не вернулся с поисков Паки. Рейчел может присмотреть за ней на суше, но если Эмма полезет в воду, толку с нее не будет никакого. Не то чтобы казалось, что она ринется упражняться в ближайшее время, учитывая, как она измотана. Но Эмма же практически соткана из неповиновения, упрямства и непоколебимости, и еще из всего остального, что может каким-либо образом усложнить ему жизнь. Если она захочет зайти в воду, она зайдет.

Остается только один выход. Рейна.

Загрузка...