Посейдон (ЛП)

Глава 8

Раздается последний звонок и ученики высыпают из школы, словно тараканы со всех щелей. Автобус с шипением притормаживает невдалеке и младшеклассники устремляются к нему, толкаясь на входе, чтобы занять местечко получше. Школьники заполняют парковку нескончаемым потоком, концентрирующимся особо плотно вокруг Галена и его не-очень-уж-скромной машины. Он прислоняется к багажнику, кивая восхищенным взглядам мальчишек, пожирающих глазами его авто, и решительно избегая встречаться взглядом с девицами, пожирающими глазами уже кое-что другое.

Наплыв учеников создает пробку. Гремящий шум понемногу утихает, как только забитые подростками автомобили выезжают на трассу. Где-то неподалеку Гален слышит, как кто-то на скейте валится на асфальт, и вслед за этим соответствующий возглас боли.

Он оглядывается на припаркованные поблизости машины. Где она?

Когда Эмма появляется из-за двойных дверей, кажется, что воздух между ними наполняется энергией. Она встречается с ним взглядом. Разочарованный, что она не улыбается, он отталкивается от своего автомобиля и подходит к ней сам, еще до того, как она успевает сделать с десяток шагов.

— Позволь мне взять твою сумку. Ты выглядишь усталой. С тобой все в порядке?

В этот раз Эмма не сопротивляется. Она просто отдает рюкзак и убирает свои белые волосы на одну сторону.

— Просто болит голова. И еще. Ты прокосил целый день занятий, после того, как устроил мне кипиш из-за смены расписания.

Он усмехается.

— Я об этом и не подумал. Просто понял, что ты не сможешь сосредоточиться на уроках, если я останусь. Целый день ты бы доставала меня со своим секретом, а ты и без того пропустила целую кучу занятий.

— Спасибо, папочка, — она закатывает глаза. Когда они подходят к машине, он закидывает ее рюкзак на заднее сидение своего кабриолета.

— Что ты делаешь? — возмущается она.

— Я думал, у нас планы насчет пляжа.

Она скрещивает руки.

— Ты сам настроил планов насчет пляжа. А затем свалил.

В ответ он тоже скрещивает руки.

— Ты дала согласие еще в понедельник. До того, как треснулась головой.

— Ты только это и твердишь.

Не долго думая, он берет ее руку в свою. Глаза Эммы распахиваются от неожиданности, и она так же удивлена, как и он. Что я делаю?

— Ладно, если ты не помнишь, о чем я тебя просил. Прошу тебя сейчас. Не могла бы ты пойти со мной на пляж?

Она выдергивает руку, взглянув на нескольких подростков, проходящих рядом и шепчущихся за желтой папкой.

— Что общего у пляжа с цветом моих глаз? И почему ты носишь контактные линзы?

— Рей… э-э, моя мама, говорит, что они помогут мне проще вписаться. Она говорит, из-за этого цвета на меня будут обращать слишком много внимания.

Эмма фыркает.

— О, она права. С голубыми глазами ты и правда выглядишь, как все. На самом деле, я и не заметила, что ты тут стоишь.

— Это ранит мои чувства, Эмма, — он усмехается.

Она хихикает.

Он продолжает:

— Я бы подумал о прощении, если бы ты поехала со мной на пляж.

Эмма вздыхает.

— Я не могу пойти с тобой, Гален.

Он проводит по волосам.

— Честно говоря, Эмма, я не уверен, сколько еще отказов смогу принять, — выпаливает он.

По правде говоря, он вообще не помнит, когда бы ему кто-то отказывал, кроме Эммы. Конечно, это могло быть связано с тем, что он из королевской семьи. Или возможно, потому что он не проводит много времени с кем-то из своего рода вообще, не говоря уже о девушках. На самом деле, он не проводит много времени ни с кем, кроме Рейчел. А Рейчел готова отдать ему свое живое сердце, если он попросит.

— Прости. На этот раз, это не из-за тебя. Скорее, из-за меня. Моя мама… в общем, она думает, что мы встречаемся, — ее щеки, — и даже губы, — заливаются пунцовой краской.

— Встречаемся?

Что значит «встречаться»? Он судорожно попытался вспомнить, что об этом говорила Рейчел… Она сказала, это легко запомнить, так как это почти тоже самое, что… как же оно там рифмуется? И тут он вспоминает. «Это легко запомнить, потому что „встречаться“ — рифмуется со „связаться“, да и значит почти тоже самое», — сказала она.

Он моргает.

— Твоя мама думает, что мы св… Э, встречаемся?

Она кивает, прикусив губу.

По причинам, которые он и сам не смог бы объяснить, ему это нравится. Он прислоняется спиной к пассажирской двери ее машины.

— А. Ну и. Какая разница, что она думает?

— Я сказала ей, что мы не встречаемся. Прямо сегодня утром. И отправиться с тобой на пляж — все равно, что сознаться во лжи.

Он чешет шею.

— Я не понимаю. Если ты сказала ей, что мы не встречаемся, то почему же она подумает обратное?

Она прислоняется к боковой двери его машины.

— Ну, на самом деле, это твоя вина, а не моя.

— Я, очевидно, задаю неправильные вопросы…

— То, как ты повел себя, когда я ударилась головой, Гален. Некоторые увидели это. И они рассказали мое маме. Она думает, что я была у тебя, и держу это в секрете. Поэтому она решила, что мы… мы…

— Встречаемся? — заканчивает он. Он не может понять, почему у нее вообще возникла проблема с обсуждением этой темы. Если он правильно понимает, — то что может быть такого в том, что два человека проводят побольше времени вместе, чтобы понять, будет ли из них хорошая пара, подходят ли они друг другу.

У Сирен тоже есть что-то наподобие, только у них это называется отсеивание, — и отсеивание не требует столько времени, как человеческое «встречаться». Сирена может отсеять партнера всего за пару дней. Он так смеялся, когда Рейчел сказала, что люди могут встречаться годами. И тут у него в голове эхом отозвался Тораф, который назвал его лицемером. Тебе уже 20 лет. Почему ты не ищешь себе пару? Но ведь это не делает его нерешительным. У него просто не было времени, из-за обязанностей следить за людьми, для отсеивания. Если бы не это — он давным-давно бы уже осел. Как только Тораф мог подумать, что Эмма причина того, что он еще не отсеял пару? До того, как он встретил ее 3 недели назад, он даже и не знал о ее существовании.

Эмма кивает, затем мотает головой.

— Встречаемся, да. Но она думает… что мы уже не просто встречаемся.

— Оу, — говорит он обдуманно. Затем ухмыляется: — Оу.

Причиной того, что губы Эммы становятся его любимого цвета является то, что мама Эммы решила, что они не только встречаются, но и спариваются. Румянец распространяется вниз по ее шее и исчезает под футболкой. Ему стоило бы, наверно, сказать что-то успокаивающее. Но подразнить ее куда более весело.

— Ну что ж, тогда лучшее, что она может сделать, — это позволить нам побыть наедине.

— ОГосподиТыБожеМой! — она хватает свой рюкзак с заднего сидения и марширует вокруг своей машины к водительской двери. Но прежде, чем ей удается открыть дверь, он выхватывает ключ из ее руки и засовывает его себе в задний карман джинсов. Она хотела было полезть за ними, но вдруг поняла, где ей придется удить.

Гален еще не видел ее такой красной. Он смеется:

— Остынь, Эмма. Я просто шучу. Не уходи.

— Да ну, это не смешно. Ты бы видел ее сегодня утром. Она почти плакала. А моя мама никогда не плачет, — она снова скрещивает руки, но на этот раз расслаблено облокачивается о машину.

— Она плакала? Это довольно унизительно.

Она тихо ворчит:

— Ну да, оскорбление для меня. Она решила что я стану… что я…

— Делать что-то большее, чем просто встречаться со мной?

Она кивает.

Он подходит к ней и опираясь руками о машину, прижимается. Кажется, будто дрожь пробегает у него по позвоночнику. Что же ты делаешь?

— Но ей лучше бы узнать, что ты не думаешь обо мне в этом ключе. Такая мысль даже не приходила тебе в голову? — нашептывает он.

Она отводит взгляд в сторону, отвечая, таким образом, на незаданный вопрос, — видимо, приходила. Так же, как приходила и ему. Как часто? Чувствует ли она то же напряжение между ними? Она принадлежит Грому. Или ты собираешься позволить паре искр воспрепятствовать объединению королевств?

Он отходит назад, сжимая зубы. Карманы — единственное безопасное место его рукам сейчас.

— Почему бы нам не встретиться? Как думаешь, может тогда ей полегчает?

— Ну, — она отбрасывает свои волосы на другую сторону. Выражение ее лица напоминает нечто среднее, между шоком и ожиданием. И у нее были все права на это — его самого завлекает мысль о поцелуе с ней уже около двух недель. Она ерзает дверную ручку.

— Да, возможно. Она не отпустит меня никуда, особенно с тобой, если не познакомится прежде.

— Мне стоит бояться?

Она вздыхает.

— Обычно, я бы сказала, что нет. Но после того, что было утром… — она пожимает плечами.

— А что, если так, — я последую за тобой к твоему дому, ну, чтобы ты могла оставить машину? Тогда она сможет меня допросить. После того, как она убедится, какой я очаровательный, — она отпустит тебя со мной на пляж.

Она закатывает глаза.

— Только не будь чересчур милым. Если все будет слишком гладко — она никогда тебе не поверит. Только не перестарайся, ладно?

— Это становится все сложнее, — говорит он, открывая ее машину.

— Но помни, — это была твоя идея, и если что, ты будешь виноват. Сейчас самое удачное время отступить.

Он усмехается и открывает для нее дверь.

— Смотри, не потеряй меня по дороге.

Эмма бросает свой рюкзак на тумбочку и поднимает голову в сторону лестницы.

— Мам, ты можешь спуститься на минутку? У нас гость.

— Да милая, сейчас спущусь. Меня только что вызвали, так что я немного спешу, — отзывается она сверху.

Он прячет руки в карманы. Чего я нервничаю? Просто обвести вокруг пальца еще одного человека. Но все зависит от того, понравится ли он и будет ли принят. Победа над мамой Эммы так же важна, как и победа над самой Эммой. Ее мама может сделать задание более сложным. Понадобится больше времени, если она его не одобрит.

Сомнение в себе берет верх. Если бы он не тренировался с Рейчел все эти две недели перед школой, он бы и вовсе не пошел на эту авантюру. Но Рейчел была строга. Она пробежалась с ним по некоторым темам, чего стоит ожидать в школе, что значат некоторые фразы, что и когда одевать. Они прошлись по навыкам вождения. Она даже поддерживала его в идее познакомится с родителями Эммы, но только не в обстоятельствах допроса. Сейчас он жалеет, что не позвонил ей по пути.

Когда он опять подумал о похищении Эммы, он осмотрел комнату. С его точки обзора на кухне, он мог видеть практически весь первый этаж дома. Единственной последовательностью в интерьере было несовпадение. Несовпадение техники, мебели и цвета. Все комнаты перетекали одна в другую без дверей, как бы приглашая. Из-за огромных окон гостиной выглядывали песчаные дюны, слегка прикрытые травой, — словно подслушивая, что же происходит в доме.

От всего этого ему стало завидно — теперь дом, в котором они жили с Рейчел, казался холодным, чужим и безликим. Но вот что его действительно заставляло завидовать, так это фотографии. Фотографии Эммы. Ими был увешан буквально весь дом. Вся ее жизнь просто висела здесь на стенах, и если ему не получится убедить ее маму в его хороших намерениях, он, возможно, никогда не получит шанса рассмотреть их поближе.

На лестнице раздаются глухие шаги. Мама Эммы спешит, прикрепляя что-то к своей блузке. Когда она замечает Галена, она останавливается.

— Ой.

Гален знает, что шок на ее лице — зеркальное отражение его собственного. Она что, Сирена? Все ее черты — темные волосы и кожа, телосложение, просто выкрикивает — да. Кроме этих голубых глаз. Столь знакомый взгляд голубых глаз, будто она знает, кто он и зачем он здесь. И после, всего раз моргнув, взгляд превращается из защитного в гостеприимный.

Эмма любезно его представляет:

— Мам, это мой гость, Гален Форца.

Он улыбается и приветственно протягивает руку, в точности, как учила Рейчел.

— Здравствуйте, миссис Макинтош. Рад знакомству.

Она встречает его на полпути и пожимает руку. Ее рукопожатие уверенное, но не слишком сильное. Не то, чтобы он и впрямь ожидал удар током, но она ведь мама Эммы. Вблизи он видит серые прядки у нее в волосах, — признак старения, человеческая черта. Ее тон — воплощение вежливости, глаза голубые без всяких контактных линз, а рот, похоже, никогда не закрывается полностью.

— О, Гален, — она поворачивается к Эмме. — Это и есть тот Гален?

Он с уверенностью мог сказать, что она задала Эмме вопрос внутри вопроса, причем он не имел никакого отношения к тому, что он Сирена. Он прячет руки в карманы и отбрасывает изучающий взгляд на ковер, словно пытаясь запомнить каждую нить в нем. Он не может посмотреть ей в глаза, зная, что сейчас, в этот самый момент, она представляет как он и Эмма занимаются этим. Идиот. Она не испугалась того, что Гален-Сирена делает в ее доме. Ее волновало, что Гален — человеческий парень, — делает в ее доме.

Эмма прочищает горло.

— Да. Это он.

— Ясно. Ты не извинишь нас, Гален, всего на минутку? Эмма, могу я поговорить с тобой наедине, пожалуйста? Наверху?

Она не ждет ответа ни от одного из них. Прежде, чем Эмма следует за ней, она улыбается Галену многозначительной улыбкой из серии «Я же тебе говорила». Он соглашается, кивая.

Так как ему не было дано разрешение осмотреть дом и изучить фотографии, он направляется к окну и с невидящим взглядом смотрит на дюны и траву. Никакого шума или криков не слышно сверху, но он не уверен, хорошо это или плохо. Люди решают проблемы не так, как Сирены, да и разные люди решают проблемы по-разному. Конечно, членам королевской семьи свойственен скверный характер. Но большинство Сирен используют помощь третьей стороны, переговорщика, который будет следить за справедливостью. Люди практически никогда не делают этого. Они прибегают к крикам, борьбе, а иногда даже и убийству — то, как он нашел Рейчел, достаточное этому доказательство. Привязанную к цементному блоку и сброшенную в морскую пучину. Ему тогда было всего тринадцать, но он до сих пор помнит, как быстро она тонула, извиваясь, словно живая наживка, и кричала сквозь клейкую ленту, которой был заклеен ее рот. И узлы. Он разодрал руки в кровь, пытаясь ослабить те узлы.

Когда он доставил ее к пляжу, она умоляла его не оставлять ее. Он не хотел оставаться, но ее так трясло и он решил, что она все равно умрет. Гром только-только научил его разжигать огонь. Большинство Сирен не умеют этого делать вплоть до момента, когда приходит время спариваться на острове. Он поймал пару рыб и пожарил их для нее. С осторожным интересом он задержался, пока она ела. Любой другой взрослый человек убежал бы с криками при виде его плавника. Но не Рейчел. Кроме того, она так хорошо игнорировала этот факт, что он уже было подумал, что она не заметила его и вовсе. Вплоть до того момента, как она сказала ему, что последние тридцать лет жизни хранила чужие тайны. И какая разница, кем он был? Так что он провел с ней всю ночь, пока она то проваливалась в сон, то просыпалась. Утром он сказал, что пора им разойтись в разные стороны, но она не приняла этого. Она сказала, что хочет отплатить ему. Неохотно, он согласился.

В обмен на спасение жизни, он попросил ее рассказать ему о людях. Они встречались каждую ночь на пляже, в месте, которое она называла Маями, где она отвечала на все вопросы, которые могли прийти ему в голову, да и на те, о которых он даже не подозревал. Когда же он решил, что долг оплачен, он вновь предложил ей разойтись каждый своей дорогой. Вот тогда-то она и предложила ему свои услуги помощницы. Она заявила, что если он и правда хочет изучить людей, чтобы защитить от них свой народ, ему непременно пригодятся ее определенные навыки. Когда он спросил ее, что же у нее за навыки, она ответила очень просто «Я могу делать практически все. Поэтому они и пытались меня убить, мой хороший. У людей есть такое понятие, как „знать слишком много“». И спустя время, она много раз доказывала, что же она на самом деле умеет. Поэтому не зря их дежурная шутка — чьими такими стараниями он оказался самым богатым не-человеком на планете.

Шаги со стороны лестницы вырывают его из воспоминаний. Он разворачивается, когда мама Эммы делает последний шаг в обеденную зону. Эмма следует за ней.

Миссис Макинтош плавно обходит и обхватывает его рукой. Она искренне улыбается, но улыбка Эммы больше похожа на ровную линию. И она заливается румянцем.

— Гален, мне очень приятно с тобой познакомится, — говорит она, провожая его в кухню. — Эмма сказала мне, что вы собираетесь с ней на пляж у твоего дома сегодня. Ну, чтоб поплавать?

— Да, мэм, — ее преображение заставляет его насторожиться.

Она улыбается.

— Ну что же, удачи затащить ее в воду. Так как я слегка ограничена во времени, у меня не получится проводить вас, поэтому мне нужно взглянуть на твои водительские права, пока Эмма сбегает наружу и запишет номера твоей машины.

Эмма закатывает глаза, доставая из выдвижного ящика бумагу с ручкой. Она выбегает на улицу, с такой силой хлопнув за собой дверями, что тарелки в буфете отзываются дребезжанием.

Гален кивает, достает свой бумажник и передает ей поддельные права. Миссис Макинтош изучает их, а затем начинает рыться в сумочке, пока не находит ручку, — которой она пишет на руке.

— Просто нужен номер твоих прав на случай, если когда-нибудь возникнут какие-то проблемы. Но ведь у нас не будет проблем, не так ли, Гален? Потому, что моя дочь, — моя единственная дочь, — всегда будет доставлена домой вовремя, верно?

Он кивает и сглатывает. Она передает ему права. Когда он берет, их она хватает его за запястье и притягивает ближе. Она бросает взгляд на дверь гаража и поворачивается к нему.

— Говори сейчас же, Гален Форца, ты встречаешься с моей дочерью или нет?

Замечательно. Она все еще не верит Эмме. Если она все равно не поверит им, зачем пытаться убедить ее? Если она думает, что они встречаются, то будет нормальным, что он хочет проводить с ней время. Но если они будут твердить, что не встречаются и будут проводить время вместе, у нее возникнут только подозрения. Возможно, она даже попробует следить за ними, что уже совсем не хорошо.

Выходит, встречаться с Эммой — единственный способ проверить, суженая ли она Грому. Дела идут все лучше и лучше.

— Да, — отвечает он. — Конечно, мы встречаемся.

Она прищуривает глаза.

— Зачем ей тогда говорить, что вы не вместе?

Он пожимает плечами.

— Должно быть, она меня стесняется.

К его удивлению, она улыбается.

— Сильно в этом сомневаюсь, Гален Форца.

Ее юмор оказывает недолговечным — она рывком берет за грудки его футболку:

— Так ты спишь с ней?

Спишь… Разве Рейчел не говорила, что «спать» и «связываться» — это одно и то же? Но «встречаться» и «связываться» вроде тоже равнозначны. Он мотает головой.

— Нет, мэм.

Она обеспокоенно поднимает бровь:

— Почему нет? С моей дочкой что-то не так?

Вот так поворот. Похоже, эта женщина чувствует ложь точно так же, как Тораф Рейну. Все, чего она хочется добиться — это честности, только вот за истинную правду она бы его точно засадила за решетку. «Я без ума от вашей дочери — но я просто берегу ее для моего брата». Поэтому он приправляет свой ответ долей искренности, которую она так жаждет.

— С вашей дочерью все в порядке, миссис Макинтош. Я сказал, что мы не спим вместе. Но не сказал же, что я этого не хочу.

Она делает быстрый вдох и отпускает его. Прочистив горло, она разглаживает складки на его футболке рукой, а затем хлопает его по груди.

— Хороший ответ, Гален. Хороший ответ.

Эмма распахивает гаражную дверь и застывает на пороге.

— Мам, что ты делаешь?

Миссис Макинтош делает шаг в сторону, отступая к прилавку.

— Мы с Галеном просто немного посплетничали. Чего ты так долго?

Похоже, способности миссис Макинтош к распознаванию лжи имеют что-то общее с ее невозмутимостью врать самой. Эмма посылает ему вопросительный взгляд, но он отнекивается, пожимая плечами. Ее мать снимает с крючка у холодильника связку ключей и слегка отталкивает дочь с дороги, забирая у нее из руки кусочек бумажки. Она поворачивается в дверях:

— Ах да, Гален?

— Да, мэм?

— Может ли твоя мама позвонить мне, чтобы я сохранила ее номер телефона?

— Конечно, мэм.

— Что ж, дети, проведите хорошенько время. Эмма, я вернусь поздно. Но ты должна быть дома к девяти, милая. Гален, проследишь за этим?

— Хорошо, мэм.

Эмма с Галеном дружно сохраняют молчание, пока с улицы не доносится звук отъезжающей от дома машины. Даже после этого, они выжидают еще несколько секунд. Эмма прислоняется к холодильнику, а руки Галена, кажется, вот-вот прирастут к его карманам.

— Так о чем вы тут сплетничали напару? — спрашивает она, будто ей это неинтересно.

— Ты первая.

Она мотает головой.

— Не-а. Даже не хочу говорить об этом.

Он кивает.

— Идет. Тогда и я тоже.

Следующие несколько секунд они смотрят на что угодно в комнате, только не друг на друга. В итоге, Гален говорит:

— Так что, ты не хочешь переодеться?

— Это просто замечательная идея. Сейчас вернусь, — она практически бежит на верх по лестнице.