Последнее лето - твое и мое

Глава шестнадцатая ЧУЖАЯ СВАДЬБА

Полу совсем необязательно было присутствовать на свадебной церемонии Меган Кули. Верх и низ его костюма принадлежали разным смокингам. На нем были коричневые ботинки и голубовато-зеленый галстук.

Можно было найти и более простой способ увидеть Алису. Например, он мог бы позвонить по домофону в ее квартиру или позвонить ей по телефону. Однако в любом из этих случаев свой звонок он объяснить бы не смог.

— Это Диана, — представил он миссис Кули свою девушку после того, как поздравил мать невесты.

Какой же по-особому счастливой выглядела именно эта мать, пристраивая именно эту свою дочь.

Он увидел и поприветствовал несколько других семей с Файер-Айленда. Гринблатты, и Макдермоты, и Розенхеймы. С каждой из этих семей у него было что-то связано. У кого-то он стащил велосипед, к кому-то влез в дом, кому-то засорил туалет, кому-то испортил динамик. Они прощали ему, потому что он был богатым и у него умер отец.

Отбросив волосы с глаз, Пол мельком оглядел собравшихся. Со времени любительской стрижки, сделанной Алисой, он так и не удосужился постричь свою отросшую взлохмаченную шевелюру. Отросшие волосы послужили проверкой качества стрижки, и оно оказалось никудышным. Однако он не пошевелил и пальцем. Хотя он и проклинал ее многие бессонные ночи напролет, но все же продолжал за нее цепляться. Всегда ее ненавидел, всегда цеплялся — и всегда по одной и той же причине.

Если не считать краткой интерлюдии, когда он любил ее открыто. Она хотя бы вспоминает об этом? Вспоминает ли она об этом хоть раз на каждый миллион его разов? Алиса обвиняла его в амнезии, но больше всех страдает этим недугом именно она.

Они сидели в церкви со стороны семейства Кули, ближе к выходу. Он смотрел вперед. Итан и Джуди — близкие друзья семьи невесты. Они должны быть впереди. Он высматривал волосы Алисы.

Что, если она не пришла? Если она не пришла, значит, он потратил уйму лишней энергии.

Он не думал о собственной внешности, но посмотрел на Диану, которая была красивее Моники и имела не такой вызывающий вид. Он совершенно позабыл о существовании какой-то там невесты, но вот все поднялись, и по проходу между сиденьями прошествовала невеста.

Вот теперь пора. Все поднимались с мест и поворачивались в сторону выхода. Он вытянул шею. Наверное, он был единственным, кто смотрел не в ту сторону. И вот он увидел ее. С одной стороны от нее стояла Райли, с другой — ее отец. Так ему показалось. Ему были видны лишь их части. Джуди со своей серебристой камерой высовывалась на половину прохода. Пол почувствовал, что мать Алисы досадует на нее. Но, едва заметив в себе этот порыв навстречу, он сразу погасил его.

Ему хотелось думать, что Диана красивее Алисы, и он пытался себя в этом убедить. Вполне возможно, что для объективного взгляда так и было. Но он не мог заставить себя так думать, и это его раздражало. Как можно принудить себя любить одно больше другого? Как можно изменить свои вкусы? Он вспомнил, как однажды Джуди рассказывала, что в подростковом возрасте обнаружила, что от шоколада у нее появляются прыщи, и она научилась его не любить. Эта была одна их тех случайностей, о которых он часто задумывался.

Его заметила Райли и помахала рукой. Ее улыбки было достаточно, чтобы настроение его изменилось. На миг он вновь стал человеческим существом. Он помахал ей и искренне улыбнулся в ответ. Он хотел быть ее другом Полом, проявить себя с лучшей стороны. Перестать быть нервным и озлобленным.

Что Райли подумает про Диану? Про него она подумает, что он плут, каких мало. Лет пять или даже три года тому назад она сказала бы ему это в лицо, но сейчас не станет. От этого было немного грустно.

Райли была в платье. До него это дошло не сразу. Немного мальчишеский вид, как всегда, но какая она хорошенькая в этом платье. Он вообще когда-нибудь видел ее в платье? Неужели Райли наконец-то входит в тот приземленный мир, где, передвигаясь ощупью, живут все прочие люди? Он и в самом деле не мог ее там представить.

Райли толкнула Алису в бок. Пол увидел это, и у него перехватило дыхание. Райли указала на Пола. Это значит, что Алиса должна обернуться и должна ему помахать. Что известно Райли? Пол собирался сердито взглянуть на Алису, но вместо этого поймал себя на том, что, успокоившись и разочаровавшись в себе, машет рукой в ответ. Необходимо было взять ситуацию под контроль, и он обнял Диану. Алиса посмотрела на Диану. В тот момент ему было наплевать на Иммануила Канта или на различие между внешним проявлением и вещью в себе. Он был рад, что у него есть Диана.

Райли стояла с курильщиками на террасе, снаружи помещения, где проходило торжество. Через окна и стеклянные двери были видны размытые очертания фигур людей. Словно заключенная в рамку картина за стеклом приобретала для нее больший смысл. Цветовые пятна и формы лучше воспринимались ее глазами. Лица большинства людей были неразличимы, а голоса и жесты сливались в общий разговор.

Из общей массы выделялся в основном Пол. Ей казалось, она поступила правильно, не сказав ему о своей болезни, пока не увидит. А потом вдруг она засомневалась. Она не представляла, что увидит его здесь, и была застигнута врасплох. А теперь расстроилась. Почему она не сказала ему раньше?

Что, если ему сказал кто-нибудь другой? Эта мысль выводила ее из себя. Это заставило бы ее считать себя жертвой, что вызвало бы у нее презрение. Семья Кули знала, как и многие другие. Родители посчитали бы, что знает и Пол. Она не привыкла к обману. Вслед за первой ложью идет другая. Не так ли она сюда попала?

С Полом Райли проявляла лучшую часть своего «я». С ним она провела самые счастливые часы. Если в сознании Пола она сможет остаться такой, как прежде, тогда сохранится ее истинное лицо, существующее, но крайней мере, в одном месте. Когда она бывала с ним, даже и теперь, то словно ощущала себя прежней.

И потом, была еще Алиса. Вначале Райли не собиралась связывать Алису и Пола какой-то тайной, но получилось у нее именно это. Может, все-таки собиралась. Может, на это она и надеялась. А иначе почему не устроила все, как надо?

Теперь они с Алисой вместе, снова живут одной семьей. Казалось, время движется вспять, и о будущем по большей части позабыли. Этого ли она хотела?

Она вспомнила то, как Пол смотрел на Алису в церкви. Она никогда ни на кого так не смотрела. И на нее, пожалуй, так не смотрели. За ней, конечно, бегали, но ее немногочисленные романтические приключения были краткими и несерьезными. Пускалась она в них в основном из любопытства или желания поскорей покончить с этим неприятным делом. Она никогда никого не любила так, как Пол любил ее сестру. Ревновала ли она? Ревновала Пола? Ревновала сестру? Она и впрямь не могла так думать о Поле.

— Это эффект кибуцу, — объяснила ей однажды Кэти Минц, подруга из NOLS, когда Райли рассказала о дружбе с Полом.

— Что это значит?

— Дети, растущие вместе в кибуцу, ведут себя, как братья и сестры. Они почти никогда не влюбляются друг в друга.

Райли понимала, что это не единственная причина, но, может, это помогало объяснить, почему Пол всегда держал Алису на расстоянии, резко ее порицал, игнорировал ее, когда ей особенно нужно было его внимание. Потому что знал, что однажды захочет ее любить.

Райли нестерпимо было думать, что Алиса с Полом ей сочувствуют. Повсюду вокруг и даже во сне ей мерещилась опасность быть замурованной в прошлом. Она боялась, что они окажутся на переломе жизни, где ей не найдется места, и будут сознательно держать ее в неведении. Именно с них начались всякие тайны.

Она увидела через граненое стекло голубовато-зеленый галстук Пола, и через минуту Пол уже стоял рядом с ней.

— Ты начала курить? — спросил он.

— Мне не нравится быть в помещении, где много народа. А теперь и здесь стало противно. Хорошо бы эти курильщики убрались отсюда.

— Я ни разу не видел тебя в платье.

— А я ни разу не видела тебя с девушкой.

— Да уж.

— Да уж.

Райли опустила глаза. Она должна ему сказать. Ей надо подумать о том, как правильно это сделать.

— Послушай, завтра по прогнозу снегопад весь день. Если так и будет, не хочешь ли днем взять напрокат беговые лыжи? Помнишь, как мы катались по Пятой авеню?

Она рассмеялась. Это была последняя зима в средней школе. Пол приехал домой из пансиона на рождественские каникулы. Она тогда пыталась съехать на лыжах с задней части автобуса, и ее чуть не расплющило.

— Что скажешь?

Лицо его было таким знакомым, таким дорогим.

Родители умрут. Ее сердце взорвется. Алиса ее убьет, если к тому времени она не умрет сама. Она не может ему сказать.

— Поедем, — сказала она.

Вся сжавшись, Алиса сидела за столом над своим овощным салатом. Слева от нее какой-то торговец осушал третью рюмку водки с тоником, иногда случайно лягая ее под столом. Даже болтовня с отцом, сидящим напротив, требовала от нее усилий. Она была настолько смущена и подавлена, что не могла встать и поговорить со знакомыми.

Как мог Пол прийти сюда с такой женщиной? Это так жестоко. Алису очень расстраивало, что он здесь с красивой, модно одетой женщиной, а на ней платье матери с золотым поясом и подплечиками. В комбинезоне для стрижки травы она выглядела бы лучше. Зачем она это сделала? Это все ее упрямство, комплекс вины и самоотрицание. Ничего хорошего она не заслуживает. Вот пусть и выглядит плохо, сама во всем виновата.

— Ты познакомилась с девушкой Пола? — обойдя стол и приблизившись к Алисе, спросила Рози Ньювэлл.

Алиса убеждала себя, что Рози не хотела показаться жестокой. Сама Рози уже много лет была влюблена в Пола.

— Нет еще, — ответила Алиса.

— Она бесподобна, правда?

— Угу, — хмуро согласилась Алиса.

Она обрадовалась, когда Рози пошла танцевать с торговцем. Пускай он лягнет ее пару раз.

Пол танцевал со своей восхитительной подругой под латиноамериканскую мелодию. Алисе хотелось, чтобы он оказался плохим танцором, но это было не так. Все сидящие за ее столом, включая ее родителей, пошли танцевать.

Алиса еще некоторое время просидела в одиночестве над салатом, жуя зеленые листья и размышляя над тем, какой из кусочков листа застрянет между ее двумя передними зубами.

Пол танцевал великолепно, глядя на Диану влюбленными глазами. Он не останавливался. Он позабыл обо всех, оставив их позади. Он это хорошо умел — ведь он практиковался много лет.

В следующий момент, словно опровергая мысли Алисы, Пол оторвался от своей великолепной партнерши и пригласил танцевать Райли. По его лицу Алиса догадалась, что Пол не имеет представления о случившемся с Райли. У Райли был довольный и счастливый вид, и Алиса почувствовала облегчение оттого, что еще хотя бы несколько минут тоже будет считать, что ничего не случилось.

Во время следующей песни Пол разбил пару отца с Джуди, чтобы с ней потанцевать. Это было несколько старомодно, но Джуди обожала такие вещи. Пол отбил Джуди в середине танца, и ее мать заверещала, притворно протестуя. Ладно, стало быть, он не забыл их всех. Он забыл только Алису.

Алиса увидела, что к ней направляется отец. Наверное, хочет пригласить ее танцевать из жалости. Но тогда ей придется встать и показать платье во всей его красе 1991 года. Нет. Она скорчила гримасу, прежде чем он успел ее пригласить.

— Не пытайся меня соблазнить, — пробормотала она, не разжимая губ, как это умеет делать Клинт Иствуд.

Алису мучил голод, но она не могла заставить себя есть. Она чувствовала себя несчастной.

Всю жизнь она владела только одной вещью. И хотя по временам она становилась бременем, но была также и величайшим даром. Любовь Пола. Это делало ее особенной. С самого начала эта любовь была связана с ее индивидуальностью. Теперь Алиса ее потеряла.

Как поется в песне, любовь — это роза, и срывать ее не следует. Что ж, она сорвала и осталась с пригоршней шипов. У Дианы есть роза. У Рози есть пьяный торговец. У Алисы есть подплечники и золотой пояс.

Приступая к шестому (седьмому?) бокалу вина, Пол знал, что совершит какую-нибудь глупость. Он жадно осушил бокал и, словно повинуясь программе, на время покинул прелестное общество своей прелестной возлюбленной. Он подошел к столу, за которым сидела Алиса.

— Хочешь потанцевать? — спросил он.

Она не хотела, это было заметно.

— Милое платье, — почти с вызовом сказал он.

Она встала. Он знал, как она ненавидит отступать. Она пошла за ним в танцевальный зал.

Ведя ее под относительно спокойную свинговую мелодию, он иногда касался ее. Щеки Алисы вспыхнули от смущения, что очень к ней шло.

— Как дела? — спросила она.

— Я продал дом, — сообщил он ей с несколько преувеличенным жаром.

До чего он дошел, если даже в состоянии ей это сказать?

«Будущего больше нет, Алиса. Нет надежды. Наши жизни больше не связаны. Формально все в прошлом». Он так напряженно всматривался в нее, желая увидеть, как она отреагирует, что эти мысленные фразы получились неубедительными.

Она кивнула.

— Я об этом слышала.

Вот как? Она слышала. Что бы ему сделать с этой свежей раной?

— Приятно, что я наконец разделался с домом.

Она кивнула.

Что он мог сказать? «Я собираюсь жениться. Я тебя никогда не любил. Напомни, как тебя зовут?» Поступая безрассудно, он в то же время стыдился себя самого.

Как хорошо было бы, если бы она потеряла самообладание. Если бы она повела себя по-ребячески, тогда ему не пришлось бы. Каким облегчением было бы, если бы она на него накричала или обвинила в чем-нибудь! Но она, разумеется, этого не сделала. Не делала никогда. В противном случае он вряд ли попал бы в такую запутанную ситуацию.

Ему так сильно хотелось вернуть ее любовь. Старые приемы больше не помогали. В сущности, не помогали никогда. Как можно перестать кого-то любить? Это одна из самых жестоких загадок мироздания. Чем больше стараешься, тем хуже получается.

Если не помогло даже платье, которое на ней было, то что поможет?

Зазвучала медленная мелодия. Ему бы отпустить ее, но, вместо этого он привлек ее к себе ближе. Вдыхая ее аромат, он льнул к ней, ненавидел ее и ненавидел себя. Теперь еще добавились муки оттого, что он успел познать ее всю. Он положил руку ей на поясницу, прижимая к себе сильней, чем следовало. Эта несчастная, достойная сожаления страсть к ней. Почему? Что в ней такого, без чего он не может обойтись?

Он увидел ее сияющие округлые глаза. Она смотрела ему через плечо, но все же он заметил у нее в глазах искорки.

Он отпустил ее и направился к своему столу — возбужденный, отчаявшийся и несчастный. Он все размышлял об этом вечере, об этой свадьбе. Зачем он пришел на это дурацкое мероприятие? Кого именно он намеревался помучить?