Последнее предупреждение

ГЛАВА 28. КОЛЛИЗИИ

«Бел Иблис, однозначно, свихнулся, если думает, что такие вещи прокатят», - в ярости думал Бен Кеноби, глядя внутрь пещеры. Проследовав за повстанцами, джедай пробрался на крохотный остров, на поверку оказавшийся полой скалой. Помня подслушанный разговор, он ожидал какого-то сюрприза, но - целый тренировочный лагерь! Такое даже не снилось бывшему рыцарю. Ну, да Сила с ними, со сновидениями. Главное, что мятежники явно готовились к диверсии. Острые, вопреки возрасту, глаза Оби-Вана рассмотрели все нужные атрибуты. Старик видел то, что видел - и тихо ужасался слепоте Гарм Бел Иблиса. Бывший сенатор говорил про упущенный момент, а теперь хочет нагнать улетевший корабль. Эта жизнь редко дает второй шанс, а Иблис, похоже, не может смириться с поражением. Поэтому и хорохорится, говорит, что планировал эти полтора миллиона смертей, хотя все чувства Бена при этом кричат: «Ложь! Низкая ложь!». Но Кеноби молчал - и молчит. Потому, что знает: на правду этот человек лишь озлобится. Действиями Иблиса на Альдераане движут гордыня и уязвленное самолюбие, а отнюдь не патриотизм. Открыто заниматься подготовкой к вооруженному мятежу, имея Вейдера над головой - это уже не смелость, а, скорее, глупость. При всех недостатках, что Бен охотно приписывал бывшему ученику, его всегда сложно было назвать человеком с замедленной реакцией. Когда он узнает про отряды Гарм Бел Иблиса, которого вице-король так неосмотрительно приютил, реакция ситха будет вполне предсказуемой. И беспощадной. Гарм Бел Иблис говорил: «Смешно было думать о бескровной революции!» - но своими акциями повстанцы спровоцируют власть на новые чистки. А сейчас - не вовремя, очень не вовремя. На сей раз Императору даже не придется оправдывать акцию устрашения - память о «Звезде Смерти» слишком жива. Очень повезет, если дело ограничится лишь виновными... хотя, «знал, но молчал» - это почти вина. Джедаи тоже так считали - Кеноби оборвал крамольную мысль и вернулся к анализу ситуации.

«Впрочем, тут можно обойтись и без акций с политическими подтекстами. Все может быть проще. Ведь Вейдер не оставит вооруженных мятежников за спиной, а высоко технологичный Альдераан - не какой-то там Геонозис. Применение стандартного вооружения в таких условиях породит столько жертв, что точечные бомбардировки начнут оказаться милосердием. Наверное, бывший ученик так и поступит. Не из гуманности, нет! Применительно к ситхам это слово приобретает ругательный смысл. Просто откажется посылать штурмовиков на верную гибель. Как выкурить хорошо вооруженную группу людей из многоэтажного здания? Когда у них: круговой обзор, хорошие стрелки и много взрывчатки? Генерал Кеноби знал - это значит попрощаться с восьмьюдесятью процентами штурмовой группы. Именно поэтому в ТУ войну они тоже плевали на штатский гуманизм и разрешали клонам бомбить все подозрительные здания с воздуха. Им пришлось переступить через себя, через Кодекс, но в результате джедаи все были вынуждены поступать, как люди. Как существа, сохраняющие своих солдат и думающие о вражеских потерях лишь после боя. Сколько целых домов оставалось в поселениях, когда туда входила армия Республики? Мало. Им все время приходилось жить в палатках, - это уже о чем-то говорит. Они нарушали Кодекс? Наверное, да. Но поступить по-другому оказывалось слишком жестоким. А ведь именно тогда будущий Главком Империи учился воевать. Командовать. Принимать решения, от которых чувствуешь себя подлецом, не достойным не то, что звания рыцаря джедая - просто доброго слова. Потому, что слово «надо» никто не отменял. И потому, что ты, в отличие от гражданских, знаешь, что будет, если:» - Бен немного изменил позу, чтобы получить лучший угол обзора. Внизу двое людей в оранжевых комбинезонах пилотов тащили по ангару стационарное орудие. И Кеноби неожиданно осознал, почему их действия вызывают у него скорее гадливость, чем законный энтузиазм. А все из-за путаницы в мотивах.

То, что Оби-Ван некогда сделал с детьми Энекина, тоже входило в категорию «выбора из зол». Но тогда он знал, чего хотел. Знал, что альтернатива решению - гибель Ордена, и отказался платить такую цену за жалость? Сочувствие? Пустые слова, когда речь идет о выживании того, что ценишь больше себя и - о вере. Эти, новые повстанцы, тоже верят - но их цель слишком размыта для осуществления. Кеноби ведь получил, что хотел. Пусть не стопроцентно, но все же. Теперь у джедаев есть шанс, которого не было бы, попади дети в руки Императора. Пусть близнецы делают собственный выбор - теперь, когда они выросли. Решать за других - не для него, это он понял и принял. Нельзя дважды войти в одну реку. В тот раз ему повезло, но прошлое еще аукнется - старик это чувствовал. За все надо платить, и он заплатит... уже скоро. А пока ему придется смотреть, как глупость одних людей оплатят другие. Вейдер сотрет этот лагерь с лица земли - если понадобится, вместе с землей. А общественность его даже не упрекнет. Да, людьми легко управлять, но, на сей раз, они желают жертвы для показательного битья. Удивительно, что Дарт Сидиус не определил на эту роль Бейла - все джедаи были отчасти политиками, так что Бен понимал, как глупо подставился альдераанец. Детишки! Сидят во дворцах, играют в серьезные игры, но удивляются их трагичным последствиям.

Оби-Ван поморщился: ситуация некстати вызвала в уме печальные параллели с Орденом. По сути, они были такими же детьми, свято верившими в незыблемость своего Порядка. Орден будет всегда, какие бы глупости мы не совершали... печальная слепота! Он-то помнит, как одна ошибочка может сыграть роль снежка, запустившего лавину. Особенно на склоне, где гигантскими буквами написано: «НЕ ЛЕЗЬ! УБЬЕТ!». Органа, хоть и разменял пятый десяток, но так и не понял этого до конца. Да и сам Кеноби пришел к такому опыту не столько с годами, сколько под тяжестью утрат. Трудно было многим. Но он потерял все и выстоял. Это о чем-то да говорит.

Кеноби сконцентрировался на мыслях сенатора Иблиса, и похолодел от ужаса. Только что размышляющий о беспощадности Вейдера - он столкнулся с примерно тем же на этой стороне. Кореллианский сенатор хотел, - ни много ни мало! - взорвать несколько мегаполисов на Альдераане. Он мысленно жалел, что не смог добраться до систем климатизатора - сердца планеты и что лишь заминировал несколько городов. Но и последнего могло хватить. Согласно плану, пилоты Альянса отвлекут разрушитель и ДИ-истребители как раз к этим точкам, и тот момент, здесь, активируют взрыватели. Огонь будет той же мощи, которую способны дать орудия имперского разрушителя. Мало кто поверит, что в этом виноваты повстанцы, а даже и если поверят, то крупный второй прокол Империи подряд - должен ослабить власть и вызвать в гражданах страх. Страх, что Империя не может защитить их. Какой бы вариант не стал бы популярным - все это пойдет на руки Альянсу.

Но многомиллионные жертвы здесь, среди мирного населения? Взрывы заденут всю экосистему - в горах начнут сходить лавины, и жертв будет много больше. И все ради чего? Ради Республики? Или амбиций одного человека?

Республика... этот лозунг слишком хорош, чтобы его проигнорировать... даже для любого джедая, даже бывшего. Как говорится: «Орден есть состояние души», - и его воспитанникам оказалось не по пути с Империей в любой ее ипостаси. За одним исключением в маске Вейдера, но это сейчас не существенно. Важно другое: борьба все же должна питаться идеалами, а не амбициями. А Иблису, похоже, наплевать, кто и как заплатит за его героизм. Вот этого Кеноби не одобрял и не принимал. И, - да! - чувства говорили, что он не прочь бы поторопить неизбежное. И хотел бы, чтобы «Экзекьютор» покончил с этим гнездом прямо сейчас. Пока солдаты Иблиса не окопались в городе.

«Тогда убирайся оттуда, идиот!» - внезапно прозвучал в сознании полузабытый голос. Кеноби встряхнулся и в тот же миг почувствовал Вейдера. Темный Лорд был рядом, и, похоже, собирался... Великая Сила! Забыв осторожность, экс-джедай бросился к выходу, с разбега ныряя в горное озеро. Ледяная вода обожгла джедая, но инстинкты заставляли его абстрагироваться и стараться отдалиться от пещеры как можно дальше.

Он успел отплыть от острова гребков на четыреста, когда этот клочок земли просто исчез с лица планеты. Орудия космических кораблей были рассчитаны на тонны брони и защитные поля, так что природные скалы не могли служить им преградой. Кеноби нырнул очень глубоко, но даже здесь ощутил повышение температуры. Узкая полоса воды, вокруг острова - вскипела, создавая облака пара... как дым для погребального костра. Альянс погиб. По крайней мере, Альянс в своем прежнем значении точно канул в небытие. И всю дорогу до берега Бен задавался вопросом: почему ситх упустил сказочную возможность заодно избавиться и от него?

В приятном полумраке, затопившем апартаменты Властелина Галактики, у окна стоял Император и просто смотрел на закат. Можно было решить, что он глубоко погружен в себя, поэтому гвардеец, вошедший с докладом, полмгновения колебался, стоит ли отвлекать Владыку. Но Император сам повернулся к нему. Уже зная, о чем хотят доложить.

Что ж, тут оставалось только позволить себе удивленно поднять бровь: Айзенн Исард оказалась даже искуснее, чем он рассчитывал. Проникнуть во Дворец через усиленную охрану (которая оказалась не такой уж бдительной), пройти мимо пары десятков СИБовцев, имеющих приказ о ее аресте, и назваться только личной охране Повелителя. Да, эта женщина еще опаснее, чем он думал.

Конечно, он, Император, мог здорово облегчить Айзенн жизнь - если бы она попросила. Но - контрразведчица решила, что справится сама. И - справилась, что заставляло уважать ее куда больше. Пожалуй, в свете новых фактов, надлежит пересмотреть соображения на ее счет. Не временный дублер для Арманда - настоящий Директор, подходящий лучше прежнего.

Но следовало принять некоторые меры, по предотвращению ситуаций, подобных сегодняшней. Экс-Директор не удержался от собственных игр. Было бы глупо два раза падать в одну яму. На этом посту слишком много соблазнов, и, что еще важнее, слишком много возможностей их осуществить. Значит, следует полностью пересмотреть права и обязанности. Прав у нового руководителя СИБ должно стать больше, а вот тайных рычагов - меньше. Самостоятельность - это хорошо, но, чтобы взлететь высоко, леди Исард придется выучить ряд уроков.

- Красивое платье, - заметил он вслух.

Айзенн молча поклонилась. Между двух рослых гвардейцев в алом, она выглядела хрупкой и трогательно-невиннной - хитрюга. Все факторы учла. Подобный имидж даже тренированных СИБовцев заставил стать слепо-глухими, как токующие птицы. А охотник - уже тут как тут. Все просто - и гениально. Любой мужчина рад возможности распушить хвост перед красавицей, вот господа и забыли о бдительности. Непростительная ошибка. Будем считать, что охрана с треском провалила императорский тест. В отличие от младшей Исард, наглядно показавшей, что ее уверенность в себе - не фикция. Да, а вот он тоже сплоховал. Было неосмотрительно доверить охрану дворцового комплекса исключительно мужчинам. Преступная небрежность, сделавшая возможным этот победный марш Айзенн по коридорам. Люди куда подозрительнее к особям своего пола, вероятно, остатки природной конкуренции. А вот противоположный - вызывает совсем иные чувства. Палпатин тщательно анализировал ощущения, собственную реакцию на тонкую фигурку в белом платье. Разум отчетливо понимал, что окружающим скорее необходимо защититься от Айзенн, чем охранять ее от враждебного мира. Но мужская логика твердила о другом. Требовала расплыться в глупой улыбке и положить к этим туфелькам голову дракона или что там добывали древние? Инстинкты... в такое время поблагодаришь судьбу за преклонный возраст, позволяющий не терять головы. Впрочем, ему и в молодости это было не свойственно.

- Вы можете идти, господа, - это охранникам. - Присаживайтесь, леди. Поговорим.

Контрразведчица с любопытством осматривала помещение, где оказалась. Тусклое освещение - оказывается, Палпатин не любил яркого света, предпочитая искусственному освещению - естественное. Тусклая, словно слегка потертая, обивка кресел. Но это вряд ли от неухоженности и времени - у Императора должно быть только самое лучшее. Скорее всего, специально состаренная. Хотя, может, это антиквариат. Интересно, что за материал?

- Шелк, - ответил Палпатин.

«Я что, произнесла последний вопрос вслух? Или это известная проницательность Владыки? Или просто так совпало? Нет, вряд ли. Не верю я в такие совпадения! Я сама виновата. Разумеется, вслух ничего не было произнесено. Я просто обратила внимание на материал. А Владыка - заметил. Любая проницательность - ничто иное, как внимательное наблюдение за мимикой и жестикуляцией».

Айзенн провела ладонью по подлокотнику. Поверхность была шершавой и весьма приятной на ощупь.

- Разве шелк? - удивилась она. - Но ведь он такой тонкий и гладкий, даже слегка скользкий. А это что-то ближе к шерсти.

- Шелк может быть и тонким, и толстым, и каким только человек захочет.

- Не предполагала...

- Значит, контрразведчики не такие уж и всезнайки, как о них сочиняют?

«Ирония? Император иронизирует? Или показалось?» - подумала Исард. - «Нет, вряд ли».

- Контрразведчик не должен быть всезнайкой. Он обязан всего лишь - постоянно совершенствоваться. И обладать хорошей реакцией, логикой, чутьем.

- Так что, для вас всё - урок?

- Да, Повелитель.

Возникла пауза, и хотя Император смотрел в сторону, Айзенн почувствовала, что ее изучают. Причем, ощущение было не из приятных.

«Хорошо, хоть на меня не смотрят пристально, как на музейный экспонат», - возникла у нее мысль, но облегчения она не принесла.

Чтобы не нервничать, Исард продолжила осмотр помещения.

Комната была большой. И уютной. Хотя роскоши как таковой тут не было. Тот же тронный зал выглядел много богаче. А здесь: несколько кресел и диванов из странного необычного по фактуре шелка. Графин, наполненный чем-то темно-красным, почти рубинового оттенка, в компании двух бокалов - на низком столике, отделяющим сейчас ее от Палпатина. В рубиновой жидкости отражались золотые блики заходящего солнца. Блики скользили и по рабочей консоли стола, со встроенной аппаратурой, которая располагалась слева от окна, где сейчас транслировалась роскошная панорама вечернего города. На отдельном возвышении находилась скульптура какого-то старика. В полумраке казалось, что она плывет в воздухе комнаты без всякой опоры, нарушая закон тяготения.

К сожалению, чтобы осмотреть все пространство, ей нужно было встать или обернуться, что в данной ситуации было несколько затруднительно и невежливо. Но и без того контраст между лицевой стороной и изнанкой был весьма ощутим. И людям, привыкшим видеть Повелителя в новостях или воочию на приемах и представлявшим себе, как живется Владыке, было от чего прийти в недоумение.

Сколько в Галактике существует апартаментов, в которых даже незначительный аксессуар выглядит как своего рода дорогостоящий шедевр, в которых дорогая мебель давит своим великолепием или невольно смешит вычурностью и отсутствием баланса между «роскошно» и «аляповато» - Айзенн затруднялась сказать. Понимала только одно: обстановка аскетична для Императора.

«Зато весьма уютная».

Видимо, главной идеей интерьера был уют и удобство, а не роскошь. И автор идеи, судя по остальным помещениям дворца, не архитектор, а сам хозяин апартаментов.

«А у Палпатина, оказывается, есть вкус. Теперь понятно, почему он любит такие, на первый взгляд, невзрачные цветы».

Айзенн повертела в руках букетик, который частично помог пройти через часть кордонов Дворца. Девушка в белом с такими милыми цветами - романтика. Да, образ замечательно действует.

Понюхать цветы и положить их на стол, посередине. Как-то иначе вручить их Императору Исард не решилась.

Она опять начала слегка нервничать. Пауза явно затягивалась. А в голове роем проносились мысли. Например, о том, что немногие могли похвастаться тем, что знают, как живет их Властелин. Большая часть никогда не заходила дальше тронного зала. А тут - личные покои Императора! Пульс невольно участился, и Айзенн несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себе в руки. Но от Палпатина ее волнение не укрылось - в ответ Исард получила мягкую и понимающую улыбку. Что вынудило ее немедленно перестать глазеть по сторонам и собраться. Ох, как же ей не нравилось это «доброе амплуа» Властелина.

- Хотите поинтересоваться целью аудиенции? Вы же скверно относитесь к окольным путям.

- Моя цель - максимальная эффективность, Ваше Величество. А она редко предполагает лобовую атаку.

- Достойный ответ, - Император снял с подноса графин с рубиновой жидкостью: - Вина?

- Благодарю. Предпочитаю трезвость на работе.

Иронично приподнятая и бровь и не менее ироничная улыбка:

- А сейчас вы работаете?

От такого вопроса, невольно сбиваешься с дыхания, но Айзенн быстро нашлась:

- Мой Повелитель пока не уволил меня из СИБ.

- Конечно-конечно. Но, думаю, вы заслужили маленький отпуск, - он наполнил бокал и поставил перед Айзенн. - Пейте.

Она не осмелилась ослушаться и взяла бокал. Вдохнула аромат, прежде чем сделать робкий глоток. Несмотря на значительный опыт светских раутов, Айзенн Исард не могла определить производителя.

Контраст был и здесь: если букет вина вызывал ассоциации с горьковатым запахом диких цветов, то вкус оглушал фейерверком неизведанного ранее. В попытках рецепторами определить его - одни сплошные не: не терпкое и одновременно не мягкое; не крепкое и не слабое; не сладкое и не кислое. Видимо про такой вкус и пишут в ресторанных картах: полный, гармоничный.

«Трудно не только описать, но и определить, на что же похож этот вкус. Он ускользает, как время... или красота: Не находя других аналогов в языке, можно приблизительно назвать первое, что ощущается, как «легкую сладость», а затем, негромкой нотой - горчинку. И мягкость. Определенно, вино скорее мягкое, чем терпкое».

- Тревога. И - страсть, - Палпатин внимательно наблюдал за дегустацией. - Я люблю этот напиток за то, что он никогда не позволит расслабиться. Вызов обыденности и скуке - вы выдержали экзамен. Поздравляю, - теперь он плеснул немного жидкости во второй бокал. - Едва ли стоит принимать угощение от врагов, или - от ненадежных друзей. Добровольно. Но, возможность грамотно отступить перед силой, не уронив достоинства, - сейчас это редкость. Из вас вышел бы неплохой дипломат.

- Благодарю, мой Император.

- Давайте побеседуем о вас, - он неторопливо пригубил вино, рассматривая Исард поверх бокала.

От ситха, конечно, не укрылось ее явное облегчение: «Все-таки думала, что это попытка отравить? Вряд ли. Скорее - похожа на отца: ненавидит ситуации, которых не контролирует. Самодостаточность. Отличное качество для агента, но - помеха для Директора».

- Я прочел ваше досье. Можно сказать - оно безупречно. Дезинформация, которую туда поместил Арманд, обманет лишь школьника. К тому же, я видел вас в деле. Впечатляет.

- Однако имеется какое-то «но»?

- Имеются два вопроса. И ваша судьба зависит от того, насколько мне понравятся ответы. Видите, все очень просто.

- Я скажу вам лишь правду, Ваше Величество. И не в моих силах повлиять на то, нравится вам истина или нет.

Практически дерзость, хотя внешне все в рамках приличия.

- Что ж проверим. Возможно, наши «истины» совпадут.

- Задавайте вопросы.

- А говорили, что редко ходите напрямик. Первый вопрос: почему Вейдер?

- Простите?

- Вы решились на опасную игру. И, несомненно, перебрали массу вариантов, кого избрать покровителем. Глупо спрашивать, почему вы не пошли ко мне. Но выбор у вас был, хоть и весьма ограниченный. Что вас заставило выбрать его?

- Он был связан со «Звездой Смерти». Хорошая возможность...

- Стоп! Это - возможность. А я интересовался причиной.

- Ну, он казался одной из немногих реально сильных фигур...

- И?..

- И мне показалось, он сможет противоречить Директору ради меня.

- Чтобы защитить вас, а не для того, чтобы убрать Арманда с дороги?

Айзенн кивнула.

- Спасибо. Я удовлетворен. А теперь - о втором вопросе. Как далеко вы способны зайти ради меня?

Если бы она стояла, то, наверное, пошатнулась. Ну, и как отвечать на такой... такое, в общем. Император ее поймал. И теперь с безмятежным видом потягивал вино, ожидая ответа.

- Как можно назвать пределы преданности, если я еще до них не дошла?

- Преданность в Империи часто становится товаром. Лишь единицы здесь не торгуют честью, а для большинства это слово - и вовсе пустой звук. Мы же договорились на правду. Да, Айзенн? Так вот, вы - из большинства. Слово «честь» для вас - в лучшем случае значило «профессиональную этику». Букву, которую вы уже успели изрядно нарушить. Так кому же служит Айзенн Исард?

- Императору.

- Вы произнесли банальность, генерированную пропагандой. Потому как затрудняетесь с ответом. И, тем не менее, сказали почти правду. Ваша преданность может принадлежать человеку, но - не организации. СИБ для вас - инструмент. Именно поэтому вы обманули их столь эффективно. И, скажи вы, что служите Империи - я вынужден был бы назвать это ложью. Что бы вы ответили, предложи я вам кресло Директора СИБ?

- Что место уже занято, Повелитель.

- Технически - сие не должно вас волновать. Ваша подготовка без труда позволит решить эту трудность. Проблема здесь, - тонкий палец Императора прикоснулся к своему же виску, - и здесь, - на сей раз ладонь легла на область сердца. - Арманд опасен. Более того - он слишком заигрался в войну, забыв, что большая часть СИБ - аналитики, а не солдаты. Он вредит организации, вредит Империи и - вредит мне. Такое не прощается.

Чуть не поперхнуться вином. Вспомнить, что сидит напротив падающего света, и ее лицо со всеми эмоциями хорошо заметно августейшему собеседнику, который сам сидел против света, в уютном полумраке.

Вот что ее расслабило: полумрак, уют, вино, доброжелательность Повелителя. Кто она? Кукла в руках манипулятора, дергающего за нужные ниточки?

- Он умрет? - тихо спросила Айзенн. Она хотела добиться признания у отца и вопреки ему, но не желала родителю смерти. Он был ее отцом... стоп, а почему в прошедшем времени?!!

Палпатин кивнул, подтверждая догадку контрразведчицы.

- Он - уже мертвец. Просто - еще ходящий и дышащий. Сейчас речь лишь о том, скольких он захватит в могилу, и как СИБ переживет «отставку» Директора.

- Я откажусь его убивать.

- Вот и нашли границы преданности, да, леди? - Айзенн нервно дернулась, бросив взгляд на дверь, ожидая гвардейцев и ареста, но Палпатин мягко произнес: - Успокойтесь. Я даже рад, что ваш карьеризм все же пасует перед высшими ценностями. Но, неужели вам мнилось, что «подставить» Арманда - значит что-то иное, чем «обречь его на казнь»?

Выдавить из себя:

- Когда я ввязалась в его игру, речь шла о более низких ставках.

- А сейчас они выросли до небес. И - решение за вами. Кресло Директора СИБ взамен на уничтожение изменника, шпионившего на Альянс. Разве не этим занимается контрразведка? Может, вас учили другому? Возможно, вы учились столь отвратительно, что сложно сообразить, как это провернуть, чтобы кровь не пала на вашу голову?

- Технически - я могу оказаться ни при чем. Но - буду знать... - младшая Исард запнулась.

- У нас у всех свои демоны. Руководитель СИБ - одна из высших должностей в моей Империи. Полагаете, я могу посадить туда бесхребетного гуманиста?

- Ваше Величество!

- Уже двадцать лет. И остаюсь им в частности потому, что жестко дозирую такие эмоции, как жалость. Если бы я предложил Арманду спасти свою жизнь, отдав вашу голову, - думаете, он бы отказался?

- Вы бы нарушили этот договор.

- Вы тоже из большинства, забывшего про «честь». Я считаю глупым держать слово, данное подлецу. Терпеть их не могу... даже больше, чем дураков, позволяющих сантиментам мешать работе. Вы сделали все, чтобы ваш отец потерпел фиаско. Арманд приказал пилотам СИБ уничтожить «Сокол» с вами на борту. Что же дальше? Не я начал это соперничество внутри семьи господина Директора, но я его закончу. Думаете, ваш отказ его спасет? Или хотите рассказать ему о нашем разговоре, а лучше - силой оружия освободить из-под стражи, став настоящей, а не мнимой преступницей? Что же, не буду мешать. Он сейчас блокирован в собственном офисе, но охрана вас пропустит. Даже не придется применять те штучки, которые вы с успехом продемонстрировали во дворце.

«А все-таки он уязвлен», - с непонятной ей самой радостью подумала Айзенн. Ребячество, конечно, но подобная, даже мелкая шпилька в Императорский адрес доставила странное удовлетворение. Наверное, потому, что этот пожилой человек в простой одежде своим ласковым голосом, шутя, задевал самое болезненное и незащищенное. И младшая Исард чувствовала себя опутанной этими словами, как сетью. Игрушкой в чужих руках. Диким животным, которого посадили в клетку с двумя выходами: в виварий и к кормушке. Так и здесь: вроде бы, выход есть - даже несколько. Она может выбирать, принимать решение, но это - фантом свободы. Потому что все рамки в этой игре уже очерчены Императором. И ей остается только рассматривать ЕГО альтернативы.

«Вот ведь зараза!!!»

Палпатин холодно улыбнулся, - и на какое-то ужасное мгновение контрразведчица вообразила, что произнесла последнюю фразу вслух. Но - нет, не мог он этого слышать, такие промахи допускают лишь новички.

Владыка не дал ей додумать мысль до конца:

- Вы знаете поощрение и наказание. Решайтесь. А сейчас гвардейцы проводят вас к выходу.

Фигуры в красном возникли как по волшебству. Видимо, где-то здесь были сенсоры и кнопка для вызова охраны. Чему удивляться? Это же все же апартаменты Императора, где простота была таким же обманом, как и ласковый голос хозяина.

В дверях она обернулась, смерив хрупкую фигурку Всегалактического Властелина хмурым взглядом.

- Хотите мне что-то сказать, леди Исард?

- Да. Теперь я поняла, за что многие вас ненавидят.

- Вас они тоже не будут любить, что бы вы не выбрали, - ответил Палпатин. Рука потянулась к фиалкам. Поднесла букетик к лицу. - Благодарю, что навестили, - проговорил Палпатин и вдохнул аромат цветов.

- Мне показалось, или мы вошли в атмосферу планеты? - спросил Бейл.

- Вам не показалось.

- Что такое?

- Вице-король, я хочу вас публично поблагодарить за сотрудничество. Благодаря блестящей операции мы заманили самую ортодоксальную группу террористов на остров, предоставленный системой Альдераан, чтобы одним ударом сокрушить врага.

- Что?

- Сенатору Чандриллы выносится благодарность за проработанный план.

- Что?!

Но Вейдер уже отвернулся и обратился к своим людям, лаконично приказав:

- Огонь!

И вице-королю ничего не оставалось, как стать рядом с ним и зачарованно смотреть, как на поверхности планеты, - его планеты! - расцветает феерический цветок.

«Я выдержу... выдержу... Сила Великая, я никогда тебя не ощущал, но сейчас кажется, что благодать, которую ты несешь - просто слова. Они были моими друзьями, соратниками - а я стою по правую руку от их палача - и ничего не делаю. Держаться. Только держаться. Вейдер говорил о цене», - Бейл кинул взгляд на непроницаемый металл маски. - «Как он там? Улыбается? Наверное, да, ведь на сей раз он победил. Империя снова оставила его в дураках. Ну, ладно. Это - не главное, просто мысли в голову лезут. Глупые мысли, вроде той, насколько ситху удобно всегда ходить в доспехах. Что угодно, лишь бы остаться сдержанно-бесстрастным для множества камер, записывающих эту сцену для альдераанцев и остальной Империи. Это он, Бейл, во всем виноват. Так что придется молча перенести эту экзекуцию. Какое все-таки правильное название у корабля. Только бы получилось».

И, словно сжалившись над ним, Темный Лорд пошевелился и подал знак выключить камеры.

- Вот и все, вице-король. Совсем несложно, правда? - от этих слов Органа почувствовал мгновенную дурноту. Они словно пробили ледяной панцирь, в который альдераанец заключил себя после жестокого приказа. И весь ужас того, в чем ему пришлось поучаствовать, навалился на Бейла всей тяжестью.

- Мне: нужно выйти. Пожалуйста... - в ответ Вейдер посмотрел на него почти что с жалостью. Или - так показалось. По этой ситховой маске все равно ни ситха не понять. Как бы то ни было, Темный Лорд кивнул, и остатков королевского достоинства хватило на то, чтобы с мостика неторопливо выйти, а не выбежать.

Он шел, слегка пошатываясь, как во сне, и встречные имперцы почему-то уступали дорогу и озадаченно смотрели вслед бледному человеку в военном альдераанском костюме серого цвета: плащ, перехваченный пряжкой через левое плечо, мундир с аксельбантами и нашивками главнокомандующего, высокие черные сапоги. Необычный костюм, для Флота, но вполне приемлемый. Вот только походка не соответствовала. Бейла качало, и он буквально шел по стене.

«Наверное, они считают, что я пьян. А, пусть думают, что хотят!»

Рука скользит по стене, задевая датчики. Одна дверь, вторая... двенадцатая. В какой-то момент вице-королю повезло, и створки разъехались от прикосновения. Кажется, конференц-зал, руки сами включили блокировку, и Бейл прислонился к двери затылком, чувствуя холод металла. Его любят в Империи, почти так же, как дерево у него на родине. Родина... король медленно осел на пол, желая, чтобы этот металлический холод пронизал все его тело, достигнув сердца. Возможно, тогда оно не будет больше болеть.

«Ну, прекрати!» - вмешался рациональный внутренний голос, - «Заканчивай ныть, как разбивший коленку ребенок. Сам виноват. Сам. Но от тебя, Бейл, зависит слишком многое, чтобы позволить себе вот так опустить руки и скорбеть над погибшей честью. Поднимайся!»

С этим голосом, с самим собой вице-король неожиданно вступил в диалог. Наверное, в первый раз в жизни.

«Не могу».

«Не можешь или не хочешь?! Ну, конечно, куда проще лить слезы в три ручья и заставлять других расхлебывать заваренную тобой кашу».

«Я хотел бы заплакать. Возможно, тогда было бы легче».

«Легче, труднее... всегда есть один выход - самоубийство. А другие надо искать. Или ты настолько слаб, чтобы бежать от проблем таким образом? Если да, то - вон, дверь в освежитель. Иди, веревочку намыливай».

Органа поднялся с пола и шагнул в указанную дверь. Посмотрел на свое отражение в зеркале: «Сила, ну и лицо!»

- Ты дурак, Бейл, - произнес вице-король, глядя в растерянные глаза отражения, и расхохотался. Наверное, это была истерика, заменившая не пролитые слезы. Но он внезапно успокоился и почувствовал себя лучше. Горе и самобичевание сменил какой-то легкомысленный фатализм вида: «А, хуже уже не будет!»

«Вейдер же обещал... стоп, а с каких это пор он верит Вейдеру?»

«С тех пор, как он не оставил тебе выбора, радость моя», - заметил все тот же ехидный голосишко.

«Молчать!» - прикрикнул Органа на этот собственный, - а собственный ли? - голос в голове.

Однако через пять минут из двери вышел совсем иной альдераанец. Подтянутый, приведший себя в безукоризненный вид. И даже готовый побороться со всяким ситхами.

Длинные коридоры с алыми фигурами через каждые десять шагов. Личная гвардия Императора блокировала рабочий кабинет Директора Службы Безопасности, а так же несколько этажей для перестраховки. Ее узнавали - легкий кивок, и она проходила дальше к следующему посту. Монотонно и убийственно.

Хотелось уйти, остановиться, задержать время, но только не встречаться с экс-Директором.

Но у нее не было выбора.

Сбывались самые смелые ее мечты. Но за них нужно было платить. И дорого.

Айзенн сама не знала, как поступит. Колебания от решимости закончить соревнование, которое Арманд первый начал, - до прикидок как им бы вдвоем сбежать. Прикидки выходили обескураживающими: сбежать практически нереально. Да и стоит ли? Их рано или поздно найдут и убьют. Скрываться на задворках, во внешних мирах и жить в вечном страхе. Без будущего?

Уйти прочь? Так бы поступили порядочные люди. Но то порядочные люди. У них бы и дилеммы, подобной этой, не возникло бы.

Кого-то нужно было предать: себя, отца или Императора.

Колебания: делать или не делать. А если делать - то что?..

Она может самоустраниться. Потеряв при этом работу.

Еще не поздно повернуть назад.

Но вместо этого она шла быстро и уверенно - арестовывать преступника.

Да, внутри - полный разброд чувств. Но снаружи, снаружи - пусть все видят, что она идет арестовывать предателя.

Посягнувшего на власть. Допустившего просчет. И в конечном итоге - проигравшего.

А если бы он выиграл? Где бы сейчас была она? Также бы шла по коридору? Или была уже мертва? Или в бегах?

Глупый вопрос. Арманд Исард никогда бы не выиграл. И она это поняла сразу. В тот самый их первый разговор, когда он отозвал ее с операции.

Что ж, она оказалась как всегда права, а вот он, ее отец, Предатель, Директор СИБа - нет.

В приемной беспорядок, полуживой от страха секретарь, которому гвардейцы неплохо промыли мозги, и собственно сами гвардейцы, наблюдающие по видеосвязи за высокопоставленным пленником, чей кабинет превратился в тюремную камеру.

Ее пропустили внутрь без слов. Просто отъехали в сторону двери. А она так же просто сделала шаг внутрь.

Все так просто.

- Айзенн? - Арманд казался спокойным.

Оглянуться по сторонам. В кабинете обыска не было. И это ее отчего-то порадовало. Даже возникло ощущение, что нет за дверьми охраны, и Арманд Исард до сих пор Директор Службы Безопасности. Единственно, что резало глаза - наполовину пустая бутылка виски на столе.

Молчание затягивалось.

Порядочные люди бы ушли. А почему, собственно? Скорее - выполнили бы долг, а потом всю оставшуюся жизнь сожалели о сделанном. Она не будет сожалеть, если выберет то, что ей предложил Император.

«Да, я сволочь. Но от этого мне не легче. Интересно - почему? Как бы все упростилось в противном случае!»

- Я выиграла, - неожиданно вырвалось у нее и нарушило тишину кабинета.

- Пришла за призом? - оскалился отец.

«Язвим, папа? На такое - только правду в глаза».

- За тобой.

Арманд вздрогнул. Так прямо и недвусмысленно. Не ожидал.

- А я все думал, кого Палпатин пошлет убить меня.

«Убить? Он что считает, будто я жажду его смерти?»

«Не ври себе», - шепнул едкий противный внутренний голосок. - «Ты уже давно все решила, но тебе хочется обставить все благопристойно. Не было выбора! Чушь. Выбор есть всегда. Ты сволочь, Айзенн».

Нахмурившись, согласиться. Да, сволочь.

Произнести вслух:

- Да, Император послал меня.

Шесть метров кабинета между ними, а на деле вечность. Жизнь. Его жизнь.

- И у тебя не дрогнет рука? - с некоторой бравадой спросил он и осекся: не дрогнет. Дочь смотрела безжалостно, уже приговорив его. - А знаешь, что о тебе будут говорить? Что ты не справилась с заданием и обвинила во всём меня. Дошла до Императора и наговорила...

- Дешевый блеф. Тебе не идет быть пьяным шутом. Взгляд выдает.

- Тебя тоже. Давно ты планировала перешагнуть через меня?

- Я не планировала. Ты сам себя загнал в ловушку. Я предупреждала.

- Ты просто крыса, которая, почуяв опасность, - дала деру. Хотя, если бы осталась...

- Пошла бы на дно вместе с тобой.

- Может быть да, а может быть, стала наследницей Императора. Моей наследницей.

- Сомневаюсь, что тебе нужны наследники, особенно такие. Ты меня боишься. А в таком положении, стал бы бояться больше. Зачем тебе объявлять меня наследницей и ожидать подвоха? Когда проще сразу позаботиться о таком конкуренте и устранить угрозу...

- О, да! - Арманд взял бутылку и отхлебнул прямо из горла. Айзенн поморщилась. - Ты совершенна. Практически. Я гордился тобой. Твоей холодностью. Воспитывал идеал. Того человека, которым бы хотел быть сам. На свою голову... оттого и боялся. Боялся БЫ.

- У тебя все в сослагательном наклонении. Ты выпал из реальности. Как давно? Ведь ты всегда был прагматиком и реалистом.

- Да, наверное, ты права, я выпал. И живу в воображаемом мире. Сегодня мне особо ясно дали это понять. Гвардейцы. Поэтому нужна анестезия. Чтобы ничего не чувствовать. Я вижу, как ты осуждающе смотришь на мое лекарство.

- Ты никогда не пил.

- Я никогда не проигрывал, - Арманд Исард оглянулся. - Я уверен, Император оставил меня здесь, чтобы доставить мне дополнительные страдания. Чтобы я осознал, чего лишаюсь. Но он ошибся. Для меня это подарок.

- Может, это великодушие Правителя? А не пытка? Пытают вообще-то не так.

- Великодушие? У Императора? О, избавь меня от агитационной лжи. Ты сама в нее не веришь. Или это пытка не для меня, а для тебя? Точно. Как эта мысль мне сразу не пришла.

- Нормальная ситуация. Уходящий работник передает свои дела кандидату, пришедшему на его место.

- Вот значит как?.. Знаешь, мои мечты лучше твоей реальности. Во всяком случае, в них ты не являешься моим палачом.

- Только потому, что уже мертва?

- Ну не надо всех судить по себе, Ледышка: От такого обращения - комок в горле, а правую сторону лица сводит судорогой. Чтобы сдержать слезовыделение, она усмехается. Усмешка, честно сказать, не выходит.

- Это ты отдал приказ убить меня, а не я, - сорванным голосом напомнила Айзенн.

- Убить тебя? Я? - Директор изобразил искреннее удивление, а Айзенн почувствовала, что в ней рождается злость. Правильная и холодная. - Как тебе могло такое прийти в голову? - упрекнул он ее.

- Только не говори, будто не знал, что я нахожусь на кореллианском транспортнике, - хладнокровно вернула укор она.

- Не буду. Знал, - невозмутимо признался Арманда.

- Тебе ведь сам «Сокол» с пленниками Вейдера не был нужен. Как и их смерти. Тебе нужна была я, - теперь она его обвиняла.

- Да. Ты в большей степени. Но если бы досталось и одному моему союзничку - было бы тоже приятно.

- Так вот кому ты отдал планы «Звезды Смерти»! Вице-королю Альдераана. Акт альтруизма?

- Нет. Ты же знаешь, что я не терплю благотворительности.

- Деньги?

- Мелко, Ледышка.

Опять!

«Ситх побери, почему я так реагирует на это дурацкое детское прозвище?»

- Что же тебе предложил Бейл Престор Органа?

- Трон. Я бы стал Диктатором. Если бы он меня не предал.

- Не думаю, что он тебя предал.

- Аргументы?

- В Альянсе - демократический разброд. У каждого лидера свой план. Гарантии Бейла Органы - это лишь гарантии Бейла Органы.

- Думаешь, планы и отравление - это не детали одного плана?

- Для одного плана - разный стиль. Думаю, что произошла банальная накладка между двумя проектами. Скорее всего - отравление Таркина - дело рук Иблиса. Судя по тому, что Мотма с Органой близки, а кореллианец слишком от них врознь.

- Возможно, всё так, как ты говоришь. Наверное, так. С аналитикой у тебя было все нормально. И я даже думал об этом, - Арманд отсалютовал ей бутылкой виски. - Но месть - иррациональна. Ты не знала?

- Никогда никому не мстила и не собираюсь.

Подавив горькой вздох, он сказал тоном, в котором смешивались разом горечь с гордостью:

- Счастливая. Ты будешь хорошим Директором. Правда, это не значит, что с тобой не произойдет того же, что и со мной.

- Думаешь, у меня начнется головокружение от возможностей и успеха?

- Нет.

- Думаешь, что я - не рассчитаю правильно свои силы?

- Не то.

- Выберу не ту сторону?

- Опять мимо.

- Так скажи прямо.

- Отчего не сказать? Скажу, конечно. Тебя тоже когда-нибудь предаст самый близкий человек. Такова участь всех интриганов.

- У меня не будет близких, - усмехнулась Айзенн.

- Тогда я тебе не завидую.

- А я тебе.

Арманд посерьезнел.

- Так надежды нет?

Она покачала головой. Подошла к столу.

- Мне жаль, что так вышло, - Айзенн достала бластер и положила его на стол. - Это - всё, что я могу для тебя сделать. Иначе - дознание и Кессель или расстрел при попытке к бегству. Ты же знаешь.

Он мутно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на бластер. Мгновенно протрезвев, он всё понял.

- Ты - настоящая Исард, дочь, - вместо благодарности произнес экс-Директор.

- Я знаю, - и она молча вышла в коридор, каждую секунду ожидая выстрела в беззащитную спину. Но он прозвучал чуть позже, когда створки уже сомкнулись за ее спиной. В офисе Директора поднялась суматоха - люди бегали, разговаривали по комлинкам, суетились... зачем?

Ноги сами привели младшую... нет, теперь уже - единственную Исард в зал для совещаний. Темно-красное кресло со знаменитой надписью о жадности, казалось, еще хранило тепло тела ее отца. Бред! Арманд провел несколько часов, будучи запертым совсем в другом помещении. Айзенн села в кресло и уронила голову на руки. Директор... она будет сидеть здесь ежедневно, в течение месяцев: лет. Удастся ли когда-нибудь избавиться от этого ощущения чужого тепла на коже, цвета крови? Ее отец тоже любил красный цвет...

«Привыкнешь», - зло сказала себе женщина, устраиваясь поудобнее. Теперь это - ее место. Пост, к которому она так долго шла. И Директор Исард не может быть слабым - это было бы нарушением ни только Императорских, но и отцовских наказов. Она справится. Да! Она станет единственной женщиной в императорской команде - и ни один кретин не посмеет усомниться в том, что эта должность досталась ей за заслуги, а не по наследству.

Некоторые уроки Айзенн учила очень хорошо...

Вода была холодная... очень холодная. Такое впечатление, что с него заживо содрали кожу, причем несколько раз. Руки очень быстро онемели, но это почему-то не мешало чувствовать боль. Похоже, на берег - где он там? - вылезет очень синий джедай... и, возможно, без пальцев, потому что эти части тела Кеноби перестал чувствовать уже давно.

- Ну, как водичка? - раздался очень знакомый голос в голове. В ответ бывшему рыцарю немедленно захотелось ляпнуть нечто непечатное - сдержался, хоть и с трудом. И, вместо этого, включил язвительность на максимум:

- Так же обжигает, как на Мустафаре... Так что можешь меня понять, - возможно, и не стоило так жестоко, - упрекнул внутренний голос, но экс-джедай просто отмахнулся от сего гуманного воззвания. В озере и без того было не слишком-то комфортно, - мягко говоря! - а уж в присутствии бывшего ученика заплыв и вовсе сделался невыносимым.

- Вряд ли, - мысленный голос Вейдера тоже был до предела язвительным - и так похожим на тот, прежний... Бен внезапно почувствовал грусть. Сожаление о той жизни, которую они могли бы прожить. Воспоминание о временах, когда их пара прикрывала друг другу спину, сражаясь, как Мастер и Ученик. «Наверное, я умираю», - решил Кеноби, - «а это - предсмертный бред». И, вопреки судьбе, усиленно заработал конечностями. Берег... берег... да где же ты, ситхово отродье? А Темный Лорд между тем закончил мысленную фразу: - И воспаление легких мне не грозит.

- Даже если снимешь свой скафандр? - сосредоточенно подумал в ответ Оби-Ван. - И вообще - заканчивай этот цирк. Ты дважды мог меня убить - и отпускал. Зачем тебе эта комедия?

- Может, я все еще жду твоих извинений, - предположил бывший ученик.

- Извинений? - от потрясения Бен хлебнул воды и забился, как пойманная в сети рыба. Хотя - подобные конвульсии имели и положительный момент - джедай увидел-таки вожделенную сушу. - Ты что, хочешь, чтобы я написал письмо, где раскаиваюсь во всех грехах, и вручил его тебе, стоя на коленях? Берете на себя функции Силы, Милорд?

- Ты впервые называешь меня так, Оби-Ван. И ответ на твой вопрос - нет. Признания можешь повесить себе на стенку - чтобы, не дай Сила, не забыть ничего «праведного». Я лишь надеюсь, что жизнь заставит тебя осознать: нет одного-единственного правильного пути. Тебе подходит одно, мне - другое... а Люку - третье. Только и всего.

- Знаешь про Люка?

- Да. И... - но тут Кеноби чихнул, и телепатическая связь прервалась.

Телепатическая связь пропала, разумеется, не из-за чиха.

На командный мостик пожаловала Мон Мотма, чтобы «поблагодарить» Главнокомандующего и поздравить с победой. Она, видимо, смотрела трансляцию новостей. И поняла, что означает «признательность» за план по обезвреживанию противника, автором которого, разумеется, был Вейдер, а не она. Это ничто иное, как ее индульгенция для дальнейшей возможности работать в аппарате правительства и одновременно похороны прооппозиционного политика. Одним предложением «убил двух зайцев». Несмотря на гнев, Мотма не могла не признать изящности вот такого выверта.

«Так. Сенатор сейчас вряд ли адекватен. Нужно покинуть мостик», - мгновенно оценил ситуацию Вейдер, и, кивнув ей, вышел в коридор.

Молча, они дошли до его каюты. Все-таки выдержка у нее была что надо. И хотя, оставшись наедине, Мон дала волю эмоциям, - Темный Лорд уже все самое существенное «считал». Оставалось только подыграть ей. И кое-что объяснить.

- Вы! Зачем вы это сделали! - Мон Мотма в ярости металась по комнате.

- Я лишь предотвратил удар.

- Понятно. Значит, так и надо. Планируете и дальше заниматься «превентивной деятельностью» под маской орбитальных бомбежек? Тогда у меня для вас новость, милорд: а не пошли бы вы с такой справедливостью!

- Хотите, чтобы покричал? Опустился до брани? - вкрадчиво произнес Темный Лорд. - Я даю вам выпустить пар, - потому что понимаю ваши чувства. Да, там были ваши знакомые. Возможно, со многими вы были и не совсем на ножах. Однако, когда бывшая привязанность придает паскудным действиям романтический флер, по-моему, это перебор. Преступление есть преступление. Точка.

- И вы, стало быть, считаете себя судьей без страха и упрека? Почему это ВЫ решаете, какое мнение - правильно и справедливо? Откуда такие права? Может, вы свободны от ошибок?

- Нет. Но для меня очень четко проведена граница между хорошо и плохо. Будь по-другому, - дело бы не ограничилось точечным ударом. Предположим, что я бы позволил вашим «друзьям» окопаться в городе. Вы представляете, что бы тогда было? Сколько людей на Альдераане - тридцать миллиардов? Сорок? Все эти люди - граждане Империи, которых мы обязаны защищать. Эвакуируйте хоть миллион, - гарантирую, вы возненавидите эту работу. Толпа - это уже не мужчины и женщины - это отдельное существо с первобытной логикой. Посмотрите на эту планету - мирную планету - и подумаете. Неужели обойдется без паники? Ой, вряд ли. Вспомните Корускант с его почти триллионом жителей. Злопыхатели до сих пор винят Императора за жертвы, но тогда армия не делала ничего. Боевых действий не велось. Просто нет ничего страшнее неуправляемой толпы, уже хлебнувшей крови. Их ничего не стоит толкнуть на бунт, даже не специально. А ведь тогда беспорядки прекратил именно страх - перед Палпатином и Новым порядком. Глядя на то, что осталось от Храма, люди задумались о последствиях. Тогда они остановились. Вы хотите продолжения? Здесь, на Альдераане? Хотите, на сей раз, - погрузить в хаос целую планету? Готовы принять ответственность за последствия? Перестаньте кричать и - хоть на минуту! - задумайтесь. Чем грозит нерешительность? Любой военный с ужасом думает о войне в условиях мегаполиса. Именно из-за обилия жертв. А ведь здесь мы бы действовали не на вражеской территории. Непогрешимых людей нет, но такая ситуация - у меня не первая и не вторая. Их было достаточно, чтобы понять, - здесь малейшая слабина выльется в затяжной конфликт, который - опять! - захлебнется кровью. Думаете, что я - монстр? Что мне нравится убивать? Всякий форсъюзер чувствителен к чужим эмоциям. Думаете, смерть - такое приятное переживание, чтобы наслаждаться им с маниакальным упорством? Нет! Что ситхи, что джедаи становятся убийцами и палачами не потому, что у них есть выбор. Зачастую как раз потому, что выбора нет. Если кому-то надо умереть, я предпочитаю жертвы среди врагов. Даже если такое не соответствует вашим понятиям «честной войны». Двое с мечами в поединке - это хорошо. Но - такое приемлемо лишь тогда, когда после поражения лидера армия расходится. Так было в древности. Теперь ваши друзья были готовы пожертвовать Альдерааном. Те, кто нападает из-за угла - с трудом влезают в шкуру «честных противников».

- Вы делаете слишком много допущений. К примеру, при чем тут Альдераан?

- Начать здесь полномасштабные боевые действия - значило сделать эту планету ареной войны всех против всех. Местом сведения личных счетов. Обострить все имеющиеся социальные противоречия. Разрушить инфраструктуру. Оставить людей без еды, воды и помощи в лапах бандитов и мародеров. Вице-король просчитал ситуацию - потому что она касается его напрямую. Поэтому и вел себя столь недостойно по отношению к мертвым. Точнее - к той, которую он считал покойницей. Опасность часто обостряет изворотливость, а Бейлу Органе приходится думать о живых. Я ведь пытался объяснить. Но вы только кричали.

- Простите. Возможно, альдераанцу действительно нелегко, и я была несправедлива. Может быть - к вам обоим. Теперь я понимаю, почему вы поступили столь нетипично для своего амплуа, дополнительно не наказав вице-короля. У Бейла образовалась масса собственных проблем... хотя, как мне кажется, в ваших отношениях не все так однозначно. И сомневаюсь, что он испытывает благодарность за подобные жесты.

- Это - его трудности. Империи не нужны мученики-повстанцы. А его альдераанское высочество вполне заслужил право объяснить населению, чем он тут занимался. Правдоподобно объяснить. Как и то, что Лорд Вейдер искал на планете, - и зачем улетел с таким фейерверком.

- Бедняжка Бейл. Думаю, мне пора почувствовать себя отмщенной, - улыбнулась Мон, но тут же посерьезнела, пристально посмотрев на собеседника. Как будто видела его в первый раз:

- А вы - жестокий человек. У вас даже благородство выходит с подтекстом. Возможно, мотивы, лежащие в основе орбитальных бомбардировок, и правда, хороши. Но такое «лекарство» слишком легко передозировать, - особенно когда право сказать: «Хватит!» - есть только у вас. И я, по-прежнему, выступаю против подобных методов.

- Мне аналогичным же образом противны ваши «друзья». Вы говорите, что в Империи «цель оправдывает средства». Здесь же я виду лишь средства без цели. Очень грязные средства. Грязные и кровавые. Мне продолжать? Рассказать о поражающих факторах современного оружия? Продемонстрировать, что получиться при попытке «накрыть» небольшую группку врагов огнем космического истребителя? Вы знаете, какая у него скорость в атмосфере? Представляете, сколько многоэтажек попадет в «допустимую зону разлета снарядов»? Сколько людей погибнет под обломками? Они были согласны пойти на такие жертвы. Лишь бы не признать поражение. Или вы считаете, что очередная бойня во славу давно мертвой Республики поднимет престиж Альянса? Возможно, Иблису и удалось бы свалить всю вину на Империю - но только не сейчас. Не после «Звезды Смерти», где тоже наследили его ботинки. Разве я ошибаюсь, госпожа политик? Потрудитесь конкретизировать свою позицию. Пока самый внятный аргумент звучит: «Так не поступают». Кто? Где? С какой стати? А что будет, если ТАК поступить? Да, я это сделал. Совершенно сознательно отправил к Силе сотню смутьянов - и небо не упало на землю. И тут моя совесть СОВЕРШЕННО СПОКОЙНА. Примите вы это, или нет, - по моему мнению, даже Альянсу будет спокойнее без фанатиков, готовых взрывать все подряд.

- Как же легко вы разбрасываетесь людьми! Это были живые существа, а не какие-то условные единицы. Может, вы и меня спишите со счетов, прикрывшись словами: «Теперь будет комфортнее!»?

- С вами сложно вести диалог. Мне уже надоели оскорбления, а до понимания еще далеко. Можно подумать, что я говорю с пятилетним ребенком. Солнце - желтое, трава - зеленая, а все люди - хорошие. Исключая злых дядей в черном. Предположим, вы избавитесь от меня. Неужели в Галактике враз воцарится покой и справедливость? Я бы скорее поставил на преступность и анархию - все прелести отсутствия внешней структуры. Вы слышали о «силе слабых»? Получив власть, ничтожества становятся самыми жестокими из диктаторов.

- То, что вы - не единственное зло, вовсе не значит, что вы хороши.

- А я и не прошу вас меня полюбить! Просто - понять мои мотивы. И выслушать аргументы. Без перехода на личности.

- А я перехожу?

- Постоянно. Слышали ли вы от меня хоть один негативный отзыв о себе? О вас, как человеке, а не о Республике и прочих взглядах. Политика - есть политика. Если вы декларируете постулат, - вам придется защищать его от нападок. И то, что в наших «битвах» вы оказываетесь не на высоте, говорит, скорее, про ущербность идеи. А не про вашу неопытность.

- Вы льстите мне, одновременно принижая демократию. Умно. Палпатин может гордиться вашими успехами.

- Вы можете счесть мои слова ложью, но по натуре я - человек прямой. Военный, а не дипломат. И предпочел бы общение без словесных игр. И без отвлеченных понятий вроде «добро» и «зло», на которых вы так настаиваете.

- Я?!

- Именно. Леди, вы хотите гладких аргументов и заумных бесед. И получаете желаемое, - хотя обычно я против долгих разговоров. Во-первых, для меня это сложно физически, - Лорд указал на респиратор. - Во-вторых, мы все ориентируемся скорее на чувства, чем на слова. А посему красноречие выступает как переводчик между мыслями и миром. По крайней мере, для меня.

- А Властелин?

- У него те же мотивы. Однако, он, как и вы, любит рассуждать вслух... в частности, потому, что у него хорошо получается. Это ведь - тоже дар. Вспомните любое интервью.

- Да, вы в официальной хронике больше молчите, - Мон окинула его задумчивым взглядом. - Вероятно, я эгоистка. Варилась в собственных эмоциях - и даже не думала, что вам, вероятно, трудно «просто болтать».

- Переживу. Я ценю взаимопонимание выше личного комфорта.

Вейдер резко отвернулся от Мон.

Он уловил Бейла Органу. Вице-король шел сюда. И размышлял. Очень эмоционально и громко.

«Лея. Что с тобой? Я только вздохнул спокойно, думал, ты не увидишь этого кошмара. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. Как в свое время спас твою мать».

Перед глазами вице-короля всплыло лицо Падме.

Вейдер резко отшатнулся.

Лея младше Люка на два года. На те два года, что я был полуживым куском для научных открытий Зейна Линнарда.

Рука в перчатке непроизвольно сжалась в кулак.

И никуда не деться от мыслей вице-короля, который шел где-то в коридоре, неизвестно по какому уровню, сюда к нему.

Как бы не закрываться, чтобы не слышать, но эмоции сильнее. Сильнее разума.

Что-то не сходилось. Бейл не был форсъюзером. Падме тоже.

Может ли Лея быть ровесницей Люка? Бред. Разве тогда мальчика отослали бы на Татуин? Почему бы не принять тот факт, что Падме осталась на Альдераане из-за Бейла. И у них родилась дочь. Форсъюзер? Ну и что? По всей Галактике сплошь и рядом у вполне обычных родителей рождались одаренные к силе.

«Нам не уйти от прошлого...» - вспомнились слова Палпатина.

Прошлое тут ни причем. Мне просто не нравятся эти совпадения: оба ребенка Падме - чувствительны к силе.

Мягкое прикосновение сенатора к руке. Женщины, они не хуже форсъюзеров чувствительны ко всему.

- Что случилось? Вам плохо? Или что-то произошло, - в голосе теплота. После такого и дышать легче.

Произошло. Много лет назад.

- Все в порядке. Благодарю вас.

Бейл Органа, Бейл Органа. Сколько же вы скрываете. Почему приют сенатор Наберрие нашла на Альдераане? Только ли из-за Альянса?

Политический союз? Только ли политический?

Вот так, начнешь выяснять одно и тут же рикошетом задеваешь другое.

Ревность? К призраку двадцатилетней давности? Или просто осознание, горькое осознание, что тебе ничто и никто принадлежать не может. И требование верности - по сути глупое и бесполезное.