Последнее предупреждение

ГЛАВА 30. ЭНДШПИЛЬ

- Отличный наряд, - хмыкнул зашедший за принцессой Хан. Уж чего-чего, а он никак не ожидал, что Лея будет в черной униформе, слегка великоватой ей в плечах и узкой в бедрах. - Ты решила записаться во Флот?

- Тебе не нравится? - спросила она, одергивая рукав, и заглядывая в зеркало за его спиной. Зеркалом служил экран с панорамой Корусканта.

- Ну - почему «нет»? - Соло скользнул взглядом по осиной талии, перехваченной мужским ремнем. - У меня еще не было подруг среди военных.

- Не пошли, - строго отбрила принцесса.

- Не пойду, - не повел бровью кореллианец, - и не проси.

- Хан! - голос был строгим, но в глазах запрыгали насмешливые огоньки.

- Ладно, ладно... не буду, - Соло поднял руки, ладонями вперед. Универсальный знак капитуляции и просьбы о мире: «Смотри, у меня нет оружия...».

В голову пришла неожиданная мысль, и капитан резко посерьезнел:

- Кто так тебя приодел? Малыш Люк? - он криво усмехнулся, вспомнив, ЧЕЙ это сын: - Хорошо хоть не - в арестантскую робу.

- Хан!! - Лея по-прежнему улыбалась. Так трудно понять...

- Ладно, умолкаю, - он посчитал за лучшее сменить тему: - Кстати, почему мы не идем завтракать?

- Мы ждем Люка, - принцесса тоже стала серьезной и ответила кратко, как отрубила. Нервничает, судя по наблюдениям. - Он обещал зайти.

«С чего бы вдруг...» - возникшие подозрения упорно не желали уходить. - «Эй, парень! Тебе не к лицу шкура ревнивца!»

- Во сколько? - прозвучало это несколько холодновато, но Лея, казалось, не заметила внезапной перемены в собеседнике.

- Я не уточняла, - рассеянно заметила девушка. Принцессу мучило запоздалое раскаяние: вчера, в каюте Люка - это был порыв. Нежданный. Негаданный. Обусловленный массой факторов. Она рассталась с частью страхов - и потеряла бдительность. А теперь девушка начала размышлять: поддавшись эмоциям - не потеряла ли она Люка?

- Может, стоит использовать связь? - капитан демонстративно кивнул на часы: - Едва ли кто-то решит покормить нас отдельно.

Лея перестала рассматривать свое отражение - и просто предложила:

- А давай зайдем за ним?

- Проще связаться, - резонно заметил капитан.

- Я не знаю, как, - призналась девушка.

- А в какой каюте он, знаешь? - в вопросе была ирония. И настороженность.

- Знаю. Я вчера там была, - ответила она, не думая, как двусмысленно звучат ее слова.

- Когда? - Соло несколько напрягся.

- Ночью.

Хан спал с лица.

«Ох, какой же я идиот. Надеялся на что-то. На что? Я же видел, что они подходят друг другу. Одного круга, одинаково наивные и смотрящие на жизнь с идеалистических позиций».

- Что-то не так? - Лея внимательно наблюдала за ним.

- Нет, все нормально, - безразличным тоном. Не смотреть в глаза. Потому что там нечто, дающее надежду. А надеяться в его ситуации никак нельзя. - Как тебе Люк? - безразлично спросил он.

- А тебе?

Хан деланно пожал плечами, уставившись в дверной косяк.

- Неплохой парень. В других обстоятельствах, я бы с ним помотался по Галактике... с удовольствием.

- А со мной?

Перевести взгляд на нее.

- А ты бы хотела?

- А разве ты не знаешь?

- Не знаю, - честный ответ. Не часто он бывает честным. С ней - часто. А по-другому и не получалось. Правда, иногда выручает ирония. Но сейчас она куда-то делась. И без нее контрабандист чувствовал себя как без дефлекторов в астероидном потоке. Вот-вот и пробьет обшивку.

Лея продолжала неотрывно смотреть на него. И Хан внезапно, не выдержав, расплылся в широченной улыбке.

- Хан, обещай, что поможешь мне, - только тогда произнесла она.

«Парадокс: не красивая, не сексапильная, - но быть рядом приятно, наблюдать. Как глоток хорошего вина: воодушевляет и бодрит. И ситх его знает, почему так. Ученые говорят - химия. Нет, братцы. Была б одна химия, можно было наклепать пилюль таких и сидеть с ними перед зеркалом в одиночестве».

- А разве я не помогаю? - поднять левую бровь.

«Не может не ерничать. И в то же время, видел бы он свое лицо сейчас. Восторженное? Не то слово. Про такие лица говорят: просветлело. И в ответ только хочется улыбаться. И никуда не ходить. Просто остаться вдвоем. Говорить, не важно о чем. Просто быть», - но, вместо этого, принцесса вздохнула и слегка нахмурилась:

- Я беспокоюсь о Люке. Дело в том, что он вчера... ну, не важно, что произошло вчера, просто ему сейчас может быть несладко. Не прогуляешься со мной до него?

«Есть два типа женщин: одни чувственны, другие умны. Первые воодушевляют, сводят с ума. В их присутствии испытываешь восторг и необычайный душевный подъем. С этим ничего не может сравниться: ни когда тебе идет карта в игре, где ты вот-вот сорвешь джек-пот, и ты испытываешь азарт и радость; ни когда ты ускользаешь от погони, совершая невозможное. Это все бледная тень того, что испытываешь в присутствии чувственных дамочек. Правда, зачастую они бывают редкостными дурами. И стоит им открыть рот, как восторг вполне даже может испариться.

А вот со вторыми - интересно. Они пресноваты и могут вообще не волновать тебя, хотя такое трудно представить, что совсем ни-ни, но все-таки, большей частью они воспринимаются как-то бесполо. Однако - интеллектуально интересно.

Но вот чтобы все это разом сочеталось в одной... Такого я не припомню.

Или мне все кажется? Может, первое проявилось в Лее только из-за того, что мы побывали в переделке, и нам угрожала опасность? И сейчас угрожает? И все мое восхищение этой девушкой - просто древний инстинкт? Не путаю ли я природу с чувством? Почему я решил, что она - тот самый близкий человек, ради которого можно ограничить свою свободу? Что я чувствовал в самом начале знакомства?»

Соло попытался вспомнить, но, несмотря на то, что это было неделю назад, казалось, будто прошла вся жизнь. Лея смотрит на него, чего-то ожидая. Ах, да, ответа...

- В качестве кого? - съязвил Хан.

- В качестве взломщика дверей, - вернула ему она.

Улыбка Соло сошла сама собой.

«Неужели она его отвергла, а теперь... Нет, ерунда. Не обманывай себя, Хан: Люк подходит этой девушке куда больше тебя. Они... как будто из одной семьи вышли. Наверное, такой и должна быть настоящая любовь: не страсть, сметающая все на своем пути, а спокойное доверие, и понимание с полуслова. Одна душа на два тела...»

- Ну как, ты идешь?

- Куда я денусь? Я же спец по дверям, да и больше бандитов и воров на корабле нет.

Принцессу передернуло:

- Зачем ты так?

- А как? - в голосе появились грустные нотки. - Ведь ты не говоришь мне всего. Значит, я гожусь только в качестве подручной силы. Человека второго сорта. Которому не постигнуть чего-то возвышенного.

Лея вздрогнула. Упрек достиг цели. Она ведь только вчера размышляла, что Люк ее лучше понимает.

- Хан. Если все будет так плохо, как я предчувствую, я расскажу, обещаю.

Хан усмехнулся. Невесело:

- А если хорошо?

- Тогда рассказать должен будет Люк. Если захочет. Потому что это его тайна.

Девушка была серьезной. И без тени игры и интриг.

Соло смягчился.

- Это - правда?

- Да. Правда.

«Все будет в порядке!» Линнард невесело усмехнулся. Вот судьба его и наказала за столь опрометчивые слова.

Он получил результаты. Снова и снова перепроверил, убедившись, что никакой ошибки быть не может.

Мда. Ситуация.

Первоначально анализ принцессы Органы показался ему весьма знакомым. Как будто схожие показатели он уже недавно видел. О, если бы он остановился на спасительной мысли, что в последнее время через него прошел весь командный состав «Звезды Смерти».

Но пришла вторая мысль, что был еще один паренек с Татуина.

Линнард не любил двусмысленности, а потому пошел дальше. Мать Леи он знал. Так же, как и отца Люка. Оставался один шаг - сравнить Вейдера с Леей Органной и Люка Скайуокера с Падме Амидалой Наберрие.

И снова результат ошеломил врача.

Вывод: Лея и Люк брат с сестрой. Родные настолько, насколько могут быть родными дети от одних и тех же родителей. Да-да, отцом был Дарт Вейдер, а матерью сенатор Наберрие. Но как же это возможно? Люк родился двадцать лет назад. Принцесса Лея Органа младше своего брата на два стандартных года. Два стандартных года.

Не сходится. Ничего не сходится.

Он лечил Дарта Вейдера несколько лет, и мог поставить свою репутацию врача против дырявого сапога, - что в это время пациент меньше всего думал и имел возможность обзавестись новым ребенком. К тому же: к нему в реабилитационный центр никто не мог проникнуть извне. Обстановка была еще та: врач, пациент и мед.дроиды. Даже Император навещал их голографически. Подобные предосторожности, как тогда думал он, Линнард, были связаны с трудным состоянием Вейдера, с тем, чтобы условия были стерильны. К тому же - Император видная политическая фигура и все его передвижения тщательно отслеживаются. А Вейдер долгое время был тайной. Сейчас Линнард понимал, что такая безопасность была связана еще и с прямой угрозой для жизни пациента не только от инфекции извне, но и от бывших друзей.

Падме Амидала Наберрие в это время считалась погибшей. Возможно, она тайно жила на Альдераане. Скорее всего, жила, раз принцесса решила проверить именно ее данные. Значит, были у нее подозрения.

Может, Лея младше своего официального возраста? Акселерация? Почему бы и нет.

Надо провести биологический тест.

Ерунда, так он получит биологический возраст, а не реальную дату рождения. Человек может быть младше, а может быть старше своего возраста.

Допустим, Лея младше. И что с того? Допустим даже, сенатор Наберрие пряталась на Альдераане. Но ведь Милорд никогда там не был. Передвижения по Галактике фигуры такого масштаба почти невозможно скрыть. И, главное, зачем?

Линнард обхватил голову руками. Что-то не то. Нужно начать сначала. Сделать тест на определение возраста. Это будет хоть что-то. Проверить, есть ли у него необходимые показатели анализов Леи и Люка. Запустить программу анализатора. А потом сравнить, кто из них старше. Большей частью биологический возраст зависит от наследственности, а так как тут брат и сестра, можно допустить, что таким образом он получит хоть какой-то факт.

Альдераан! Линнард крепко задумался, стремясь поймать ускользающую мысль. Что-то особенное, какой-то факт, долго веселивший имперских чиновников, забыл, ситх побери! Что-то связанное с королевской семьей, Центром Империи, часами:

Вспомнил!

Врач открыл на датпаде банк данных. Вся необходимая информация у него была.

Запустить программу, и, пока думает компьютер, невидимым взглядом уставиться сквозь время и пространство.

Перед глазами, как наяву, возникла сцена двадцатилетней давности. Становление Империи. Все они молодые, веселые, опьяненные жизнью и собственными успехами. Огромный зал с множеством терминалов - похоже, центр связи в столице. Он сам, стоящий возле ограждения, кого же он тогда ждал? Не важно. И - вот! Офицер в сером, со смехом размахивающий распечаткой:

- Посмотрите, до чего додумались эти хитромудрые аристократы! Не могут отказаться переходить на стандартное времяисчисление - так хоть «национальные праздники» желают праздновать по-местному. Традиции у них, видите ли! Традиции, тьфу! Все это шито белыми нитками. Понравилась «независимость» в годы войны. Чем не сепаратисты - воспользовались, что столице не до них, и творили что хотели. А теперь, когда Император за такое самоуправление князьков к ногтю прижал, - бунтуют в мелочах.

- Я всегда думал, что Бейл Органа выше подобных выходок, - с сомнением ответил его сосед, отрываясь от своего экрана. - Слишком уж мелко для антиимперской акции.

- Все они одинаковы. Пока все хорошо, ходят королями. А, как прижмешь, - мама дорогая. Последний корускантский нищий ведет себя достойнее!

- Альдераанский король не такой, - покачал головой оппонент. - Да и вряд ли это достойно - возводить напраслину на незнакомца.

- Напраслину? - первый спорщик бросил на стол распечатку. - Вот, смотри! Вежливое прошение Императору об этих самых праздниках. Все чинно, благостно, буковка к буковке - через два месяца после указа о введении единого времени в Империи. Разве это не кажется тебе мелочным?

- Кажется, - неохотно признал второй и отвернулся к монитору. - И все равно - странно все это.

Первый недовольно отмахнулся:

- Что на самом деле странно, так это - подпись Императора под этой галиматьей. Наверное, он долго смеялся.

- Властелину виднее, - оборвал разговор мужчина постарше. - Занимайтесь делом!

Видение гаснет:

Национальные праздники: национальные праздники:

На Альдераане - монархия, а, значит, автоматически к праздникам приравниваются дни рождения августейшей семьи. Так же, как и день рождения наследницы - Леи Органы!

Линнард перевел дыхание. Кажется, что-то есть.

Общегалактический год, это число суток, необходимое Корусканту, чтобы совершить один оборот вокруг своего солнца.

Интересно, а на Альдераане какова длительность года?

Линнард перевел программу по определению биологического возраста в фоновый режим и открыл справочник. Итак, на Корусканте год равен тремстам восьмидесяти шести суткам. А на Альдераане - чуть меньше, чем четыремстам двадцати девяти. А значит, значит... не может быть! - восемнадцать альдераанских лет равнялись двадцати общегалактическим!

«Не может быть», - повторил про себя врач и подумал, - «Так просто? Неужели так все просто?»

Сухие цифры электронного справочника говорили и о том, что помимо длительности года различалась и продолжительность суток. Если в Центре Империи они составляли двадцать четыре часа, то на Альдераане - примерно на два с половиной часа короче. И если пересчитать в часах общегалактический возраст Люка и альдераанский - Леи, то расхождение составит всего лишь пару часов.

Стало душно. Линнарду захотелось подойти и открыть форточку. Он тряхнул головой и рассмеялся: в космосе не было форточек.

Раздался звуковой сигнал: программа расчета биологического возраста выдала результат. Но Зейн Линнард уже знал, что там.

Биологически Лея и Люк были ровесниками.

Отпали последние сомнения.

Близнецы. Разлученные много лет назад близнецы.

Лея ждала результатов. И врач совершенно не знал, что ей говорить. Он попытался связаться с Милордом, но «Девастатор» был недоступен.

- У него детишек нет, только сын и дочка, - Линнард машинально проговорил сам себе вслух то и дело возникающие у него в голове последние строчки детского стишка, показывающего степень абсурдности ситуации.

«Сказать Лее? Всё? А Люку? И как могут отреагировать эти ситховы потенциальные форсъюзеры? Что ему делать на одном корабле с двумя неуправляемыми одаренными?» - врач рассмеялся - и впрямь ситховы.

Молчать? А что, если молодые люди родственные чувства примут за что-то большее? Нет, это омерзительно. Надо сказать. Вот только хорошо бы иметь рядом подмогу в качестве опытного форсъюзера. Кто их знает.

Сработал голографический аппарат, и Линнард увидел Палпатина. Как по заказу!

- Что у вас случилось?

- Мой Император, - обрадовался и одновременно с этим удивился медик, не понимая, как мог Владыка его опередить.

- На данный момент в Галактике два источника сильнейшего возмущения Силы - и оба эпицентра находятся на имперских объектах. На «Экзекъюторе» и «Девастаторе». Но если первый и должен создавать смерч, то вот что у вас такое твориться?.. Лично вы один только, доктор, такой вихрь подняли в Силе своими размышлениями о будущей непоправимой беде, что я не стал ждать, пока вы решитесь, стоит ли меня беспокоить. Смелее, Линнард! На Императора врачебная тайна не распространяется. Если хотите, я могу приказать!

- Это лишнее, мой Повелитель. Оставьте эту проблему моей совести. Я выяснил нечто поразительное, проведя генетический анализ четырех человек. Абсолютно чужие люди, на первый взгляд, оказались близкими родственниками.

- И кто же вас так удивил?

- Люк Скайуокер, Лорд Вейдер и Амидала Наберрие.

Император не удивился. Значит, для него не новость.

«А, ну да, он же намекал, что мать Люка не обманутая злостными ситхами -девочка, а опытный политик. И как я не догадался, о ком говорит Палпатин? Почему-то подумал про Мотму. Конечно, Наберрие!»

- Странная идея - провести тест. И не ваша, судя по всему. А кто четвертый?

- Принцесса Лея Органа.

Вот теперь удивить Владыку удалось. Но не надолго. Поразительное самообладание.

- Как такое может быть? Она же младше Люка?

- Официально, да. Хотя как считать. Если взять за рабочую гипотезу, что ее возраст рассчитывался в альдераанском летоисчислении и перевести его в общегалактический...

- Это всего лишь гипотеза, доктор. Хотя весьма и недурственная. Есть в ней что-то безумное и одновременно простое. Мне этим и нравится. Но все равно, это пока домыслы. У вас есть факты?

- Да, по моим данным выходит, что они ровесники.

- Даже так? А это точно? Я слышал, что процедура определения возраста не безупречна.

- Вы слышали правильно. Эта процедура основана на гипотезе, что со временем кожа утрачивает свою эластичность, в ней уменьшается содержание воды и (возможно) изменяется баланс между коллагеновыми и эластическими волокнами.

- А вы, Зейн, не согласны с ней, что ли?

- Сомнительно, что таким методом возможно столь точное определение возраста. Гипотеза хороша лишь как теория, и не больше. Ну, или для различения кожи младенца и старика. Погрешность в пару десятилетий - это они считают точностью?

- Тогда какой метод применяли вы?

- Есть такое понятие, как биологический возраст.

- Биологический?

- Да, этакая характеристика физиологического состояния индивидуума. Биологический возраст может отличаться от реального. Если он меньше, то человек имеет хорошие шансы на долгожительство. И зависит он в первую очередь от наследственности и ряда побочных факторов, таких как вредные привычки, стресс и так далее. Так как вредных привычек ни за Люком, ни за принцессой не наблюдалось, стрессы я тоже исключил - оба достаточно оптимистически настроены и на вид весьма юны, то за основу взял наследственность.

- Короче говоря, по вашим данным, получилось, что биологически...

- Им по двадцать лет, Владыка.

- А это ваше определение возраста, оно точное? Нет таких же погрешностей в десятилетия, как с общепринятым методом?

- Я перепроверил результаты по содержанию в крови каротиноидов, токоферола, селена, холестерина, СТГ, ДГЭА, половых гормонов, гормонов щитовидной железы, ферментов печени, состоянию иммунной системы, суточной длительности сна, двигательной активности, скорости обменных процессов...

- Довольно! Линнард, вы способны утомить любого. Я всё понял.

Доктор послушно замолчал. Пауза длилась недолго.

- Значит, вы уверены, что Люк и Лея - близнецы?

- Да, Император. По моим данным выходит так.

- Интересно, - Палпатин уже отвлекся и обдумывал что-то свое. - Что ж. Полагаю, вы кругом правы, Зейн.

- Что мне делать, Повелитель? Открывать им правду?

- Ни в коем случае, - резко и безапелляционно.

- Но тут такая ситуация... молодые люди могут спутать родственные чувства, принять их за нечто большее.

Собирающийся закончить разговор Палпатин вновь заинтересовался.

- Их потянуло друг к другу?.. - скорее констатация, нежели вопрос.

- Да.

- Вряд ли это то, чего вы так боитесь, доктор. Они оба владеют Силой. В потенциале. И при общении могут непроизвольно инициировать ее. Их могла потянуть инородность.

- Этой Силы я и опасаюсь. Скрыть от них правду я не смогу. Солгать точно. А сказать все как есть - кто знает, какая реакция у них будет? Люк мне уже сломал дверь.

- Зачем? - удивился Император.

- Он был расстроен.

- Расстроен?

- Принцесса поделилась с ним весьма любопытной информацией о Главкоме.

Палпатин некоторое время молчал. Нехорошо так молчал.

- А вы не уследили, - уже не констатация, а обвинение, брошенное холодным и даже брезгливым тоном. У Линнарда от такого тона ёкнуло что-то внутри желудка, и чтобы скрыть волнение он быстро заговорил:

- Вот поэтому я не знаю, что делать дальше. Контролировать их я не могу. Я не знаю, на что могут быть способны эти : - доктор замялся, не зная, что сказать. У него чуть не вырвалось: «ситховы дети».

- Форсъюзеры не уроды, - сухо отрезал Император. - Что бы было с вашими детьми - попади они в такую же ситуацию?

- Да, не уроды. Но гарантировать вы ж не станете... к тому же, я опасаюсь за Люка.

- Вы полагаете, он может узнать о результатах?

- Он уже знает часть правды. И весьма расстроен.

Палпатин думал не больше минуты.

- Тяните время. Через пару часов буду на Девастаторе - и оборвал связь, оставив врача стоять перед пустым экраном.

- Милорд, - тихо позвала Мон, но застывший Вейдер то ли не слышал, то ли не желал реагировать.

Трель открывающихся дверей - появился Бейл Органа. Бледный.

Вейдер и теперь не отреагировал.

Мон недоумевающе смотрела на Темного Лорда. Ощущение, что ему плохо, - вылетело из головы. Ощущалось только напряжение. Воздух казался наэлектризованным. Одно слово - и полыхнет. Что еще нужно Империи от Альдераана?

Этот же вопрос тревожил Бейла и так и оставался безответным. Тишина давила.

Милорд вел себя невежливо. Но невежливость бы Органа спокойно перенес. Хуже было то, что поведение было неестественным и трудно предсказуемым, абсурдным. Словно Главком следовал противоречивым эмоциям.

В голову Мон пришла мысль, что все, что делал Вейдер сегодня, - особенно сегодня! - он делал просчитано и взвешенно. Первоначальное, кажущееся нелогичным поведение в результате получалось наиболее оптимальным. И каждое произнесенное слово не было лишним.

Что-то еще ему нужно от альдераанца. Но что? Знать бы.

Ну и денек! Скучать явно никому не приходится. Даже Главкому.

«А ведь раньше я полагала, что он бездушный и безразличный ко всему!»

«Долго будет длиться это дознание?» - с внезапной тоской и отвращением думал вице-король. - «Уж лучше б я был вместо Иблиса на том острове. Хотя мне никогда не поздно поднести бластер к виску...»

- А как же дочь? - резко прервал его размышления Темный Лорд. - Или ей тоже посоветуете выбрать бластер?

«Дочь. Лея. Так похожая на...»

- Сколько ей лет? - новый вопрос, от которого растерялись бывшие заговорщики, бывшие союзники: Мон и Бейл. Переглянулись. Ответила первая:

- Восемнадцать.

«Стандартных: восемнадцать альдераанских», - мысленно дополнил Мотму король. Пара долей секунды - но этого хватило Вейдеру уловить раздумья короля.

- Альдераанских? Кажется, ваш год длиннее общегалактического? - новый вопрос.

«Не хватало только, чтобы он узнал...» - подумал Бейл. Вейдер молчал, но мысль не продолжилась.

- Да, длиннее, - спокойно подтвердила Мон. - Но здесь сутки короче. Так что если считать в стандартных секундах, то выйдет одинаково...

- Только потому, что секунда - общегалактическая мера. А вот год каждый трактует по-своему, - выдавил вымученную улыбку Бейл.

О, это был отличный план. Все так привыкли к Имперскому летосчислению, что никому не пришло в голову проверить, прочитав маленькую сноску.

«Оби-Ван был прав, когда говорил, что никто не обратит внимание. Что принятое по умолчанию считается таковым априори. Что скрыть можно только то, что выставишь на всеобщее обозрение.

Год. Стандартная система отсчета для любой системы. Смена времен года. Как и сутки. Но длительность суток везде разная. Длительность года - тоже. В докосмическую эру у каждой системы была своя мера. Но первые полеты потребовали стандартизации. Как только вокруг Корусканта стали образовываться государства - именно период обращения этой планеты приняли за общий год. Но каждая система продолжала жить по-своему. Трудно считать, что в Галактике девять утра, когда где-то глубокая ночь. Пересчет - им пользовались во время путешествий, прибавляя или отнимая свою константу времени. Но возраст считался только в галактических единицах. Считать Дни Рождения Леи Органы по периодам обращения Альдераана вокруг своей звезды, а не Корусканта - отличная идея скрыть ее настоящий возраст».

- Значит, Лея по общегалактическому летосчислению старше? Или младше?

- Никто не пересчитывал, - солгал Бейл. И сразу понял, что никого не обманул.

«Какая в принципе разница? Зачем я лгу? Это имело смысл тогда, когда была жива Амидала, и мы боялись, что ее арестуют, а Лею отберут. А сейчас? За Падме тогда никто не пришел. Видимо, поверили в ее смерть. Лею признали моей дочерью. Какая бы была разница? Может, Кеноби зря перестраховался? И я тоже? Ох уж эти страхи. Ведь они-то и привели к такому финалу. Мои страхи и желание обезопасить всех, кто мне дорог».

- Зачем нужно было скрывать ее возраст? - новый вопрос.

- Никто ничего не скрывал. Это наш выбор, праздновать местные праздники по своему календарю. А рождение наследницы...

- В каком году она родилась? Разумеется, - уточнил Главком, - не альдераанском году.

- Я... не помню...

- Снова ложь.

«Какое отношение к дознанию имеет возраст Леи? Или Вейдер хочет объявить, что мы начали нарушать законы Империи с первого ее дня? Бред. К чему он ведет вообще?»

- Лея родилась почти сразу после кровавых событий на Корусканте. Сразу после того, как Канцлер получил свой пост пожизненно, - сказала ничего не понимающая Мон.

- Благодарю вас, сенатор, - легкий кивок в ее сторону. - Значит, двадцать лет назад?

- Видимо, да, - Бейлу таки пришлось отвечать на этот вопрос.

- Вы не помните? Вас не было в тот год в столице?

«Язвительность? Или мне показалось? Да он просто издевается! Задает те вопросы, которые меня задевают!».

Бейл выпрямился, расправил плечи.

- Я не понимаю, какое Лорду Вейдеру дело до того, сколько лет моей дочери. Лее Органе.

Вейдер ждал этого упрека. Наконец-то он сможет завершить одно личное дело, которое тянется уже двадцать лет. Альдераанец и Мон должны знать, каждый, разумеется, по разным причинам, кто он такой.

Энекин Скайуокер - это его прошлое. От которого отказываться он не намерен. Как и от детей.

Он отложил личное дело до конца операции. И вот теперь настала минута, чтобы произнести:

- Лорду Вейдеру, - холодный ответ, - дела-то и нет никакого до Леи Органы. А вот до Леи Скайуокер...

- Что?! - разом воскликнули Мон и Бейл.

Раздался новый сигнал. Линнард вновь активировал экран. Сначала он подумал, что это такого произошло с Люком, а потом понял, кто ему позвонил. Надо же! Ее Альдераанское величество собственной персоной. Мисс Вейдер. А в таком наряде она и впрямь похожа на мальчишку... брат и сестра.

Мда.

- Доктор. Мы у Люка в каюте. Боюсь, случилось непоправимое. Мы не можем его добудиться.

Естественно, не можете. Парень будет спать еще пару часов. В аккурат к приезду Императора очнется.

- Доктор, я думаю, что Люк мог что-то с собой сделать. Думаю...

- А когда вы давали ему кристалл, вы тоже думали? - едко спросил и.о. капитана.

- Какой кристалл? - вмешался Соло, с подозрением глядя на принцессу. Понял, наверняка понял, - но надеялся на ошибку. Лея опустила голову, подтверждая подозрения, и Линнард увидел на лице кореллианца тень собственного страха.

- Хан, я отдала Люку тот кристалл, - слова, уже ненужные и только усугубляющие ощущение катастрофы. Хан зачем-то переспросил:

- СИБ-овский?

- Да, - прозвучало, как приговор, лишение всякой надежды.

Первая мысль: «Вейдер нас убьет!» Вторая: «А что с парнем?».

- И он на него так подействовал? - девушке захотелось отстраниться: Хан никогда еще не смотрел на нее так холодно, с недобрым прищуром. Даже тогда, когда она угрожала ему бластером: века назад, на Альдераане:

- Люк не знал, - принцесса запнулась, а по лицу пробежала судорога, - он считал, что Энекин Скайуокер и Дарт Вейдер - два разных человека.

- И ты решила его просветить? Да, очень умно, - это было почти неприкрытым упреком. Несомненно, кореллианец произнес бы еще «пару ласковых», не будь здесь свидетеля. Внезапно, Лея с отчаянной мольбой посмотрела на Линнарда:

- Что же делать? Он умрет? Доктор, вы спасете его?

Чего доброго, еще начнет тут истерику.

- Все нормально, ваше высочество. Я дал ему снотворное. Проснется он не раньше, чем через два часа.

В этот момент Люк сел в постели и непонимающе уставился на гостей.

Сказать, что Линнард поразился - ничего не сказать.

Так, двое неконтролируемых форсъюзеров. Эмоционально неуравновешенных. Сильно неуравновешенных. Дверь ему уже сломали, правда, поломка оказалось пустяком, и техник уже все починил, но Император будет только через два часа. А ему нужно чем-то занять этих отпрысков Вейдера.

- После завтрака жду вас у себя. Всех.

- И вуки тоже? - удивился Хан.

- Как хотите, - и Линнард, на всякий случай, предупреждая расспросы принцессы о генетическом анализе, отключил связь.

Но мысли Леи Органы были далеки от родословной. Она держала юношу за плечи.

- Как ты? - спросила она. Вслух.

Люку было плохо.

- Все плывет. И мутит, - признался юноша, не удивляясь гостям. Не до того было.

- Еще бы. Тебе спать надо, а не пугать докторов, - хмыкнул Хан. - Щаз мы тебе дадим водички... - он оглянулся в поисках стакана, но в каютах такого не было предусмотрено. - Сейчас, - он взял со стола лист пластика, служивший блокнотом для пометок. Попробовал скрутить его в кулек. Не получилось.

- А сам он не дойдет до крана? - спросила Лея, внимательно глядя за манипуляциями кореллианца. - Если ты поможешь...

- Да-да, - Соло подошел к ним и с другой стороны приобнял Люка за плечо. Вдвоем с Леей они довели Скайуокера-младшего до воды. - Вот так всегда, - пробормотал себе под нос Хан, - когда нужен Чуи, его нет.

- Что ты говоришь? - из-за люкова плеча выглянула Лея.

- Ничего, это я так...

Скайуокеру еще так никогда не было физически плохо. Даже от теплового удара последствия казались менее болезненными. У него кружилась голова. И как будто что-то давило сверху. Как будто его засыпало песком - не двинуть ни рукой, ни ногой. Голоса он слышал каким-то смутным эхом издалека.

Лея зачерпнула ладонью воды и брызнула ее ему в лицо. Что-то стало проясняться.

Ощущения возвращались к нему постепенно: сначала пришли звуки. Шум воды из-под крана, приглушенные голоса Леи и Хана.

Затем вернулось зрение: все перестало расплываться, и он увидел зеркало, себя, бледного, с мокрыми волосами и лицом. По щекам и шее текли струйки воды на одежду, оставляя более темные бороздки. Брызги на белом полу и зеркале.

«Я что, уснул в одежде?»

Внезапно Люк вспомнил, всё вспомнил. И про снотворное - вот почему ему так муторно, и про внезапно сбросившего маску доброго доктора Линнарда. И про Лею, что она форсъюзер и что-то ему дала.

Кристалл. На котором были данные о его отце.

И тут же молодой человек забыл и о брызгах воды, и о Линнарде, и о том, что ему нехорошо.

А Хан Соло, поймав его взгляд в зеркале, совершенно нелогично и явно сдуру проникся сочувствием.

Несколько секунд они смотрели друг другу глаза в глаза.

- Мне очень жаль, - Соло первым нарушил молчание.

- Жаль, что я знаю правду? - Люка разбудили до окончания действия таблетки, а потому он пребывал не в лучшем настроении. Ужасно болела голова, а проблемы прошлого дня навалились с новой силой.

- Жаль, что тебе плохо. А сейчас, я бы хотел сказать Лее пару слов. Ты, парень, пока приводи себя в порядок, а мы выйдем, - и кореллианец поволок принцессу за собой к двери, не давая юноше ответить.

Хан вытащил девушку в коридор и довольно грубо развернул к себе лицом:

- Лея, ты вообще думаешь, что творишь?

- А что такого? - невзирая на утренние сомнения, подобная агрессия заставила принцессу ощетиниться.

Дверь захлопнулась за их спиной, и Люк остался наедине с собственными мыслями. В итоге ему резко расхотелось бороться со сном, возникло желание послать этот спятивший мир к ситху и положить голову на подушку. Уйти, потому что от реальности муторно стало и на душе. И как-то пусто. Все к чему он стремился, все чего желал - растаяло фантомом. Миражом в пустыне.

А взамен ничего не пришло.

Пустота бесцеремонно вошла и поглотила юношу. Но несколько затруднительно остаться в пустоте, когда падаешь лицом вниз в умывальник. Жизнь очень цепкая штука, из ее когтей так просто не выбраться. Особенно если тебе двадцать лет, ты не склонен к пустому созерцанию, да и вода - холодная. Люк вскочил, яростно отфыркиваясь и протирая глаза от коварной влаги. Он хорошо знал песок, а не воду, так что неожиданная агрессия заставила организм выбросить в кровь ударную дозу адреналина. Наконец-то проснувшееся тело активировало все органы чувств: Скайуокер ощутил, как дискомфортно быть мокрым, поразился, как вообще смог заснуть стоя, и прислушался к разговору за дверью.

- Я боюсь за тебя, - говорил Хан. - Ты слишком часто ходишь по краю, и, похоже, не понимаешь опасности. Скажи, ты знаешь, ЧТО они могут с тобой сделать?

- Какое это имеет:

- Ответь: знаешь? Ты готова нести ответственность? Готова видеть слезы отца, когда ему доставят твою руку или ногу в коробке из-под сухого пайка? Готова узнать, что Люк, возможно, не найдет общего языка со своим отцом - из-за тебя? Готова умереть ради минутной глупости?

- Думаю, ты преувеличиваешь.

- Нет. Это ТЫ живешь в сказке, где нет место злобе, жестокости и мести. Это ты поступаешь подло по отношению к тому, кого любишь, - подобные слова в отношении Люка почти оцарапали горло, но Соло продолжил: - Это ты подвергаешь опасности наши жизни. И я не знаю, ЧТО мне с тобой сделать, чтобы ты прозрела. Я просто боюсь.

Люк решил выйти к ним и вмешаться в разговор.

- Ты боишься Вейдера? - спросил он.

- И его тоже, - Хан в азарте забыл, что Люк не должен был слышать всего этого. - Но, здесь завязано слишком много интересов, интересов людей, для которых мы - насекомые, не стоящие и кредита. В такой ситуации бравада выглядит жалко, болтовня - глупо, а на жалость я бы вообще ничего не поставил. Возможно, твой отец любит тебя, Люк. Но мы для него - постоянная ходячая проблема, и Лея сделала все, чтобы укрепить Милорда в этом мнении, - Соло покачал головой: - Он - не тот человек, которого я хочу иметь в числе своих противников.

- Ты боишься? - в тоне принцессы звучало презрение, маскирующее растерянность.

- Я сделаю все, чтобы вас защитить, - одновременно с Леей произнес Люк.

- Едва ли на Темного Лорда может влиять кто-то помимо Императора, - ответил кореллианец. - Ты уж прости, малыш, но легче рискнуть твоим - весьма сомнительным в свете случившегося, - расположением, - чем жизнью, должностью и Империей. Поставь себя на его место, - поймешь, что я прав. А что до «боюсь» - бесстрашные редко бывают хорошими воинами - просто не доживают. Я привык рассчитывать на себя, а не на отца, свата, брата, который придет и вытащит меня из неприятностей, найденных на свою голову. Я редко бегаю от трудностей, но хорошо понимаю ограниченность ресурсов. А также то, что бороться в одиночку против организации, против Империи означает одно - сдохнуть. Пусть со славой. Пусть - забрав с собой много врагов, но - умереть. А наша ситуация - не та, когда смерть является лучшим выходом. Мы могли бы еще пожить. Произнеси это про себя несколько раз, - ручаюсь, многое переменится.

- Никто не собирается нас убивать, - несколько неуверенно произнесла Лея.

- Доктор боится. Он хорошо это прячет, но все равно - боится до судорог. И, опять-таки - не за себя, я понял это, лишь посмотрев в глаза. Меня часто выручала наблюдательность, это - важнейшая черта в моем бизнесе. И теперь, глядя на этого как-его-там капитана, я понял: дело плохо.

- У тебя всегда плохие предчувствия.

- Я хочу ошибиться. Но:

Дальнейший путь троица проделала молча.

Быть сторонним наблюдателем. Пока сторонним. Они сами зададут нужный вопрос. Упредить его - вызвать волну недоверия. Не к лицу ситху оправдываться и доказывать, что он есть тот, кто есть. Мон и Бейл должны быть готовы. И для начала выплеснуть все эмоции.

- Вы знаете? - спросил Органа. Страх ушел. Появился какой-то задор. Что ему еще терять?

- Так Лея - приемная дочь? - удивилась Мотма. - Лея Скайуокер. Значит, Люк Скайуокер ее брат? И... Сила Великая, - женщина была потрясена, - как же я сразу не догадалась. Ведь Лея так похожа на нее. Голос. Цвет волос, цвет глаз. А Люк такой же обаятельный. Падме Наберрие и Энекин Скайуокер! Дочь похожа на мать, а сын на отца. О! Как ты мог, Бейл, как ты мог!

Органа вздрогнул и ответил не без раздражения, он не привык к обвинительному тону Мон.

- Что я мог? - сухо спросил он.

- Ты разделил детей!

«Чересчур эмоционально, как будто это ее дети. Даже смешно!» - мелькнуло у альдераанца. - «Какое-то ей дело? Или тон прокурора заразен, и Мотма невольно копирует ситха?»

- Это жестоко, - добавила она

Сам Бейл себя еще и не так обвинял. Но слушать обвинения от чужого человека, да еще и в присутствии Вейдера, заставило Органу мобилизоваться для самозащиты.

- Я их спас. Вот от него.

- Я не могу поверить, - Мон не слышала его, - Как ты мог?

У короля не оставалась сил даже на возмущение.

- Снова этот упрек, - спокойно пожал плечами он, - Не умно.

- По-моему, напротив, - вмешался ситх. По его ответу трудно было определить, что он ощущает, и зачем подвел разговор к этому откровению.

- А какое Лорду Вейдеру дело до дочери Амидалы Наберрие? - высокомерно бросил Бейл то, что хотел ввернуть Мон. - Вы прилетели сюда, чтобы дать салют в честь ее двадцатилетия?

- Нет. Салют был в помощь вам.

- Мне?

- Вы хотели же избавиться от Иблиса? Хотели. А он хотел устроить бунт на вашей планете. Погибнуть с честью и унести несколько миллиардов жизни. Между прочим, ваши люди сейчас проводят операцию по разминированию многих объектов. Думаете, я просто так проводил аналогию с Корускантом?

- Ага, - едко парировал Бейл. - Вы мне помогли, большое спасибо. Но зачем было говорить, что я добровольно сотрудничал с вами?

- Причин много. Первая: не сделать из вас мученика-героя. Политик-циник, верный Империи, меня устраивает больше. Вторая: расколоть повстанцев изнутри. Морально расколоть. И третья: Лея.

- Опять Лея. Не понимаю, а причем здесь Лея?

- Лея здесь ни при чем. Но это третья причина.

Тут не выдержала Мон:

- Милорд не объяснит? - мягко, очень мягко произнесла она. - За последние сутки амплитуда настроений менялась так часто, но все, что я вам наговорила, это было ужасно. Вы выполняли то что, были должны делать. Невыполнение привело бы к хаосу и смертям среди мирного населения. Я думаю, что моя реакция в большей части была обусловлена недостатком информации. Вы знали больше, поэтому мне было непонятно, что ваше действие самое оптимальное. И скорость обдумывания и принятия решений у вас чрезвычайно быстра. Поэтому сейчас, когда снова не достает информации, не потрудитесь ли объяснить немного про Лею? И зачем вам нужны дети Скайуокера?

«Она так мягка с ним. Мон, Мон. Хотя, это Сила наказывает меня. Но за что? Была у меня любовь в жизни, но ее увел один рыцарь. Прошло много лет. Остался возле меня друг. Настоящий. Которому можно было доверять. Но появился, - снова военный! - и увлек за собой, своими идеями и его».

Вейдер ответил. Но только ЕЙ.

- Вы говорили мне о неэтичности шантажа. Приписывая то, что я могу убить принцессу, если не получу имя, тогда как на самом деле имелось в виду другое.

- Я и сейчас считаю все это малокрасивым. Даже то, что вы имели в виду другое, все равно, попытка давления - была. И как.

- А чтобы вы сказали, если бы узнали, что ваши враги отняли у вас детей и стали воспитывать их по-своему, как будущее оружие против вас. Этично ли это?

- Нет.

- А вы, вице-король, согласны с мнением дамы?

«К чему он клонит?» - нахмурился Бейл.

- Согласен. Это не этично.

- Тогда либо вы лжете снова. Либо вас использовали. Например, некто по имени Оби-Ван Кеноби.

- Позвольте...

- Не стоит. Я знаю, что он сейчас на Альдераане. Думаю, вам будет небезынтересно у него спросить, почему он скрыл от вас один факт.

- Какой факт?

- Насчет того, жив ли Энекин Скайуокер.

- Энекин Скайуокер - погиб.

- Вы столь категоричны. Я бы не был бы так уверен на вашем месте.

- Вы шутите! - воскликнул Бейл.

- Нисколько.

Друзья молча вошли в дверь - и пораженно остановились на пороге.

- Добрый день, господа, - протокольным голосом произнес и.о. капитана Зейн Линнард. - Уже позавтракали? Отлично.

Первое открытие - доктор нацепил очень официальную маску. Второе - у него получилось. Мягкий, понимающий человек, которому всегда можно выплакаться в жилетку, исчез - на его месте возник имперский чиновник высшего ранга. Причем, если вчера, в разговоре с Люком он только промелькнул на границе видимости, исчезнув как фантом, то сегодня остался и даже укрепил позиции.

- Вы весьма расторопны, - продолжил доктор. - Где нужно и где нет, - тон голоса был настолько холодным, что даже Соло был поражен: казалось, сорок минут назад они беседовали с другим человеком. У этого, казалось, напрочь отсутствовали любые эмоции, а на лбу было написано «протокол». Маска? Очень может быть, но от того не менее убедительная. Сесть он не предложил. - Поэтому, с этого момента ваша свобода перемещения по кораблю временно ограничена.

«Доигрались!» - подумал Хан.

Зейн Линнард нажал клавишу вызова охраны, и в лаборатории стало настолько тихо, что Люку начало казаться, что он слышит мысли других. Остаточный эффект от снотворного? Или на самом деле - слышит?

Им пришлось расступиться, пропуская незнакомого офицера. Тот немного прошел вперед и отдал честь Линнарду, тоже ощущая его Величество Протокол.

- Офицер, проводите этих господ и даму в кают-компанию. До дальнейших распоряжений.

«Что же случилось?» - Люк знал доктора дольше и ближе остальных, а посему его сильнее всех насторожила эта внезапная официальность. Скайуокер не кривил душой, называя себя рационалистом, но если вчера возобладали эмоции, то сегодня его хоть и тяжелая от снотворного голова по-настоящему включилась в работу. Юноша редко жаловался на память - и теперь она его не подвела: разговор с врачом на рассвете, равно как и последующая тирада Соло впечатались в нее намертво, до последнего слова и взгляда. И в этих различающихся по времени и месту беседах он видел общее - страх. Да и аргументы - параллели тут были четкими и весьма очевидными - конечно, тому, чей рассудок не застилает пелена бешенства.

Люк был далек от того, чтобы идеализировать мир - как он уже говорил Лее, жизнь на Татуине мало к этому располагает. Иллюзии - пожалуй, отец был единственной из них, и именно в эту слабую точку попала молния. Какая странная метафора для правды, но вчера он чувствовал себя именно так. Не взрослым человеком - маленьким мальчиком, смотревшим на дюны. Он думал, эти чувства ушли... ан - нет, оказалось, что он, Люк Скайуокер, просто задавил их в себе, затравил, загнал в дальний угол души чтобы... не болело. А чувства этого не любят. Они спрятались - а потом неожиданно нанесли удар. Со вполне предсказуемым результатом - они крепко влипли. Он, Люк, поставил под удар тех, кто желал ему добра? Молодой человек пробежался по воспоминаниям: да, это так. Линнард, Лея, Хан - пусть и не целиком, пусть, частично преследуя свои цели, но они думали о нем. Сочувствовали, да. А вот Сид этого не делал. Сид стоял в стороне, и думал - об Энекине. Очень неожиданное открытие. Да, именно в эти моменты Император выглядел по-настоящему, чувствующим. В другие - лишь хорошим игроком. Люк как таковой задевал его очень мало. Это и хорошо: чувства туманят разум...

«С каких это пор ты за холодный расчет?» - поразился сам себе Люк Скайуокер. Наверное, так мог бы сказать Бен...

«Я становлюсь похожим на него?!»

... наверняка мог - Повелитель...

«Ничего себе сравнение!»

... и - отец?

Юноша прислушался к чувствам и с удивлением понял: у него нет ответа на этот вопрос. Вейдер был логикой, Вейдер - был чувствами, Вейдер...

«Был таким же, как я».

А еще он был его отцом. Люк впервые позволил себе произнести это слово по отношению к ситху, и не только произнести - посмаковать на языке.

«Мой... отец?»

Это оказалось вовсе не страшно.

Хан с застывшей ухмылкой, задумавшийся Люк вышли уже в коридор за безэмоциональным конвоиром, но принцесса медлила, так и оставаясь в лаборатории.

- Ваше высочество, хотите что-то сказать?

- Скажите доктор, - Лея сбилась, - капитан, - поправилась она, - вы провели тест?

- Да.

- И какой результат?

- Я не буду отвечать на вопрос. Сейчас. Вам в свое время все скажут. Вас ждут:

- Скажите хоть, - взволнованно и торопливо проговорила Органа, - эта Наберрие - она моя мать?

Линнард не ответил, но Лея поняла.

- Значит, мой отец обманывал меня, мою мать, изменял ей: - рассеянно пробормотала она.

- Простите, ваше высочество, но если вы говорите о вице-короле, то хочу сразу вас предупредить об ошибке: Бейл Органа генетически не является вашим отцом.

- А кто тогда им является?

Линнард уже был не рад своей реплике.

- Ну, если вы не знаете, то откуда же знать мне?

- Вы лжете! - ахнула Лея.

- Да, лгу, - спокойно подтвердил врач. - И больше вы от меня ничего не услышите.

«Вы не хотите говорить?»

«Хочу. Но не могу».

«Не можете? Есть какая-то веская причина?»

«Есть».

«Я имею право знать!»

«Так же, как и я - не отвечать и просить вас не читать мои мысли».

- Простите. Я не знаю, как у меня получается. Я просто была зла. Вот сейчас все ушло. Но ведь я, правда, должна знать!

- Узнаете, но не в данную минуту. Имейте терпение.

- Совершенно не понимаю, зачем. Неужели такой параметр, как генотип, может измениться за день - или за неделю?

- Вы жили без этой правды без малого двадцать лет. Я же прошу вас подождать всего несколько часов. Это такая проблема?

«Двадцать лет? Доктор не знает моего возраста?» - удивилась принцесса и успокоилась.

- Совершенно очевидно, что мне сложно будет вас разговорить, - Лея выразительно покосилась на штурмовиков, стоящих у дверей медотсека. Неприкрытый демарш типа «все издеваются над беззащитной девчушкой». Доктор сначала хотел возмутиться, но быстро передумал. Преступно - проморгать готовую подсказку.

- Именно так. Подождите в кают-компании вместе с Люком и вашим контрабандистом.

Лея поджала губы и удалилась из кабинета, поразительно напомнив Мон Мотму. То же достоинство - и те же повадки. Зейн мысленно поблагодарил Силу за звонок Императора. Пусть Властелин разбирается сам, если хочет. Крайне сомнительно, что ему предстоит легкая задача.

- Бред какой! - вырвалось у вице-короля. - Значит, вы утверждаете, что Энекин Скайуокер жив. Откуда нам знать, что вы говорите правду?

«Неужели он жив?» - мысль, которая не дает покоя. - «Если бы она знала, что Энекин - не мертв, что бы было? Если бы я не убеждал ее своими доказательствами. Возможно, она была бы сейчас жива. Со временем бы чувства остыли, и она бы пришла в норму. Я виноват больше, чем считал».

- Милорд, - обратилась к Вейдеру Мон, - это правда, ответьте?

- Правда.

Мотма смотрела не него.

- Я верю вам. Но... как же так. О нем ничего не было слышно. Видимо, он не хотел. Потом еще и джедаи оказались вне закона. Да, он мог не афишировать того, что остался в живых, сменить имя...

«Что сказать - умная женщина», - признал Вейдер. - «Так она сама сейчас придет к нужному выводу».

Но не получилось. Ее рассуждения перебил Бейл:

- Ага, не афишировать. Если о нем знает главный Палач и Гонитель джедаев - это ты называешь не афишировать?

Мон вздрогнула.

Что-то не складывалось. Ей не хватало отстраненности стороннего наблюдателя, чтобы сложить все факты воедино.

- Скажите, Милорд, вам дети Амидалы и Энекина нужны из-за способностей? - спросила она.

«Вы приписываете мне мотивы противоположной стороны», - мысленно отозвался Вейдер.

- Простите, - вслух сказала она.

«Вам не за что извиняться. Вы не знаете одного факта, оттого делаете такой вывод. Но этот вывод имеет место к врагам Энекина. Я ему не враг».

Этот ответ еще больше удивил Мон.

- Значит, вы Лею и Люка доставите к отцу? - наивно спросила Мон.

«Мон сошла с ума? С кем она разговаривает? Ей же никто не отвечает».

«Скорее отца к ним», - пошутил Вейдер.

- Я не понимаю, - решительно произнес Органа, чтобы вовлечь в разговор Вейдера, так как Мотма его стала пугать,- какое дело Лорду Вейдеру до этих детей. Это не ситхское дело. Если дело не в том, что они неучтенные форсъюзеры...

- И не в том, что у вас на планете скрывается один джедай, который может их обучить? - иронично отозвался Главком.

«Ситх! Я и забыл, что Кеноби был джедаем!!!»

- Этот джедай уже двадцать лет как живет отшельником и никак не мешает Империи...

- Никак? А упражнениями в летосчислении?

«Дался ему этот подсчет возраста!» - с досадой подумал Бейл, а вслух произнес:

- В чем вы нас обвиняете? В краже детей? Но их мать сама отказалась от них, ради их блага...

- Трудно представить себе благо, если ребенок растет на Татуине, - вмешалась Мон. - И я не могу себе представить, как можно добровольно отказаться от своих детей.

- Откуда вы знаете про Татуин? - Бейл подозрительно посмотрел на нее. - Ваш новый союзник рассказал вам о...

- Нет. Я разговаривала с Люком. И заинтересовалась им. Навела справки про планету. Жуткая дыра. Вы, видать, очень ненавидели Энекина, Бейл. Мальчик бы вам напоминал его. А вот девочка...

- Мальчика забрал Кеноби! - возмутился Бейл.

- Но ты, Бейл, ты разве спорил с ним? Ответь? Тебе было безразлично.

«А ведь она права», - неприятная мысль, но король отогнал ее от себя, в такую бездну собственной души заглядывать ему не хотелось. Неприятно осознавать, что все твои благие поступки продиктованы совсем неблаговидными мотивами.

- Амидала сама согласилась, - вспомнил он, и его сразу немного отпустило.

- Сама? - очень странным тоном переспросила Мотма.

- Да, - как приятно говорить правду, - сразу после родов.

Мон вздрогнула еще раз.

Ох уж эти мужчины!

- Бейл, - с сожалением проговорила она. - Женщина несколько дней после такого стресса - не в себе. Это известный факт. Наверное, потом Амидала раскаивалась в своем поступке.

Органа побледнел.

«Так вот какая вина ее мучила. Так в здравом уме она бы не отказалась от них? Может, Мон права, и все дело было в том, что мальчишка бы напоминал мне того, кого хотелось забыть, хотелось, чтобы и она его забыла. Вина... теперь я понимаю, что испытывала она. От этого чувства мне не избавиться. Но что могут исправить мои сожаления? Кому помочь? Всю жизнь я ждал. Не жил, а ждал. А теперь? Что мне остается? Женщина, которую я любил и до сих пор люблю, мертва уже более десяти лет, я сам убил ее своей опекой. Кто знает, если бы я дал ей свободу, все могло бы быть по-другому. У меня был друг, и вот теперь не стало и его. И тоже по моей вине. Это судьба. Военные вечно на моем пути: сначала джедай, теперь его враг. Первого любили, а второго - уважают. Даже если не больше. Мон практически безотрывно глядит на ситха прямо таки с восхищением, раздражающим меня восхищением. И обращает свое внимание на меня, чтобы только встать на его сторону. Неужели - это ревность?

Столько лет рядом привычная Мон, а теперь?

Ценишь то, что теряешь?»

Кос Палпатин вошел в кают-компанию «Девастатора», как раз когда Люк проигрывал Хану седьмую партию в сабакк. Хорошо хоть играли они не на деньги. Возгласы: «Сид!» и «Ваше Величество?!» прозвучали одновременно. В следующий момент Люк и Лея так же дружно переглянулись, а Хан выпустил из рук колоду. Яркие картинки рассыпались по полу.

- И тот, и другой, - проговорил Палпатин, рассматривая упавшую колоду. - Похоже, у моих ног лежит полный сабакк. Вот ведь превратности фортуны.

- До сих пор не могу поверить, что вы - Император, - Скайуокер удивленно оглядел человека, которого до недавних пор знал, как Сида. - Я сразу узнал вас на снимке из ГолоНета, и даже удивился, как все эти военные могли быть так слепы. Но, ваши манеры, поведение... признаться, я представлял Его Величество несколько по-иному. Ну, более манерным, что ли.

- С другими - я и буду другим, мой мальчик. Отчасти, это вопрос уместности, отчасти - желания.

- В смысле, кто-то располагает к откровенности, а кто-то - нет? - Люк поражался своей наглости, а еще больше - тому, что Властелин ее терпит. Веселье власть имущих может дорого обойтись - любой ребенок с Татуина, планеты песка и гангстеров, знал это с пеленок. Но, почему-то продолжал дерзить, как будто желая определить границы дозволенного. Естественно, юноша не думал об этом так внятно - он вообще не думал, действуя под влиянием порыва. Пока это проходило - вполне возможно, что «порывы» были продиктованы Великой Силой.

«Однако, кроме Силы необходим еще и ум», - с досадой подумал вошедший в комнату Линнард: «Мальчик потенциально умен, но неопытен и недальновиден. Иначе поостерегся бы от таких разговоров - особенно сейчас, когда Наш Повелитель сбросил хоть одну из своих масок. Пусть и придуманную специально для Скайуокера».

- И это тоже, - спокойно согласился Палпатин. - Плюс - в твоем окружении, наверняка, были люди, с которыми ты общаться не любил, а, если общался - делал это строго по протоколу. Формальная вежливость - и минимум чувств. А были и другие, - он выразительно обвел глазами пеструю компанию в кают-компании. - Неужели ты считаешь, что мне чуждо столь человеческое качество?

- Если послушать официальную версию, - вмешался Соло, выручая Люка, - то вы - не человек, а, как минимум, полубог.

- Я всего лишь старый ситх, достаточно умный, чтобы не делить эту истину со всеми подряд. Да вы и сами, Хан, знаете, как называют вас в имперском досье? Вижу, что знаете. Кстати, заслуженно называют - разве нет?.. А Люк - зовет вас «героем». Наверное, тоже заслуженно, но это не перечеркивает первой истины. Как вы объясните такой дуализм? - Дарт Сидиус оглядел сконфуженного Соло и заключил: - Наверное, дешевый сарказм здесь не поможет, - и, без перехода, снова обратился к Скайуокеру: - Не красней, мой мальчик. В этом нет ничего позорного. Просто ты слишком юн, а окружающие - слишком опытны в интригах. Но это поправимо. К тому же, видеть в людях хорошее - слишком редкий дар для современного мира.

- Потому, что это плохо?

- Потому, что это быстро проходит, - ответил ситх. - Думаю, твоему другу такой отзыв очень польстил, и сомневаюсь, что мои слова открыли ему какую-то тайну. Что же до вашей обоюдной ревности к присутствующей здесь даме, - она абсолютно беспочвенна. Кстати, это - именно то, о чем я хотел поговорить.

- Император покинул Корускант, чтобы говорить о наших чувствах? - недоверчиво воскликнула Лея, за удивлением не заметив, как прилюдно призналась в их наличии.

Палпатин улыбнулся.

«Мир меняется, но людская природа остается неизменной. Любовь - величайшее благо и источник невыносимых страданий. Давно ли я, спрятавшись за привычной маской, внимательно наблюдал за историей их родителей? Факты говорят, что да, а мне временами кажется, это было вчера. Когда прошлое становиться живее настоящего, это - верный признак возраста. Эх, старость, проклятая старость. Порой мудрость запрашивает за обладание собой слишком большую цену. Ты понимаешь, что многое потерял, но все равно не властен над временем. Прошло двадцать лет - и передо мной стоят уже не двое, а трое людей со схожими проблемами. Сомнительно, что мои откровения облегчат их жизнь, но им придется примерить эту ношу. Надеюсь, что они все же из тех, кто гнется, а не ломается».

- Я приехал сюда для рассказа о вашей семье, и обсуждения того, что вы натворили.

- Я знал, что нам еще припомнят Энекина Скайуокера, но никак не предполагал, что эту сомнительную честь возьмет на себя Император, - Соло боялся, и страх скверно сказывался на манерах. Будучи старше и опытнее своих компаньонов, кореллианец лучше представлял себе имперские порядки. И то, что сам Галактический Властелин прилетел сюда, грубо нарушив регламент и десяток сверхсекретных правил от СИБ, казалось ему очень скверным симптомом.

- Ну, вам-то мне припоминать особо нечего. Должен признать, капитан, что ваше поведение в ситуации выглядело... почти безупречным, - острый взгляд исподлобья: - чего не скажешь о других, - и, обращаясь непосредственно к близнецам: - Судя по цвету ваших лиц и ушей, Линнард уже «устроил разбор полетов». Примерно представляю, что он тут говорил... но, думаю, врач был непозволительно мягок, - теперь Палпатин уже не улыбался. - Перед тем, как придти сюда, я ознакомился с записями системы безопасности. Люк, докажи мне, что ты не такой дурак, чтобы лезть в ГолоНет, в то время, как у тебя на экране висят файлы СИБ с надписью «Секретно» огромным шрифтом для близоруких?

Если раньше юноша был розовым от смущения, то теперь он покраснел до корней волос. Иного ответа не требовалось. Его Величество тяжело вздохнул - и уселся в кресло.

- Ну, и что мне прикажите с вами делать?

- Они не такие глупцы, чтобы вам ПРИКАЗЫВАТЬ, - вмешался доселе молчавший Линнард. Император перевел на него задумчивый взгляд:

- В этом постулате я более чем сомневаюсь, - и, снова обращаясь к молодым людям: - вы, вероятно, понимаете, что даже одного проступка из длинного списка ваших деяний вполне достаточно для Кесселя.

- Неужели вы отправите на рудники сына Вейдера? - поинтересовался Хан Соло.

Возникла неловкая пауза. Император молчал, позволяя Соло лично отдуваться за свои слова.

«Уже второй раз», - отметил Линнард. - «Сколько раундов потребуется, чтобы контрабандист вспомнил о протоколе? И хватит ли у Владыки терпения этого дождаться? Главное, не перейти из категории «еще забавен» в графу «уже надоел».

«Соло, Соло, ты же сознаешь, что Император Галактики - не друг для словесных пикировок. И - даже не враг в обычном значении. «Полубог», - заявил ты. Может, и человек, но с почти божественным могуществом. Только гений мог заставить эту Галактику крутиться, как шестеренки в сложном механизме. Он - олицетворение Империи, и я бы поостерегся с ним играть. И в императорские, и в свои собственные игры. Стихия не бывает добра, - для этого у нее слишком большая мощь. Пойми это - и, возможно, уцелеешь».

Врач желал троице только добра - и с тревогой следил за ситуацией. Обстановка накалялось, хотя внешне все пока выглядело очень «в рамках». Опасность. Страх. Удивление. Сумасшедший коктейль с непредсказуемым действием. А ведь главное пока впереди.

- Значит вы, капитан, полагаете, что ЛИЧНЫЕ соображения помешают мне думать об ИМПЕРИИ? Как бы я не относился к Милорду... неприкасаемых в моем государстве нет, - и он, в отличие от ряда глупцов, хорошо это знает. Ну, да ладно - отложим разговор про похождения ваших друзей на «Девастаторе»... и поговорим о ваших. Раз уж вызвались добровольцем, - Палпатин чуть повернулся вместе с креслом, ровно настолько, чтобы зафиксировать на кореллианце пристальный взгляд. И продолжил:

- Предположим - только предположим, что я несказанно подобрел и отпустил вас вместе с вуки и «Соколом», совершенно забыв про испорченные нервы и имущество. И что дальше?

- В смысле?

- Что вы собираетесь делать в будущем?

- Я уже много лет ни от кого не завишу. Работаю - и делаю свою работу хорошо. Не понимаю, почему...

- Не понимаете? Я объясню. Под "работой" вы, видимо, подразумеваете контрабанду? Рискованно, но романтично... правда, принцесса? - девушка снова покраснела, а Властелин понимающе улыбнулся. - Ну, да ладно. В моем возрасте больше пристало думать о практичности... как у вас с практичностью, капитан?

- Не жалуюсь.

- Очень рад. А теперь скажите мне, Хан Соло, кто из криминальных дельцов доверит свой товар пилоту, заполучившему во враги директора СИБ?

- Неужели директор столь злопамятен, чтобы лично преследовать какого-то контрабандиста? Из-за провала рядовой операции? - усомнился Соло.

- Рядовая операция с участием Главкома и Императора? Я был лучшего мнения о ваших способностях, капитан. Или - вы притворяетесь? Окажу вам бесплатную услугу и с удовольствием расскажу, какой камень завис над вашей головой. Директор СИБ, без сомнения, достаточно злопамятна, чтобы помнить, как вы воспользовались ее допуском для воровства информации. Как связали ее ремнем безопасности на «Соколе». Как рисковали ее жизнью, ввязываясь в космическое сражение.

- Она - Директор СИБ? - недоверчиво воскликнула Лея, но Палпатин словно не услышал, сверля побледневшего кореллианца желтым взглядом:

- А еще НОВЫЙ Директор СИБ ни за что не простит вам того, что вы явились пусть косвенной, но все же причиной гибели старого. Так что вам лучше держаться в рамках закона и не давать ей поводов для ареста. Думаю, у вас хватит фантазии вообразить, ЧТО она сделает с вами, капитан Соло, если попадетесь, - с этими словами Палпатин наконец-то откинулся на спинку кресла, и, отведя взгляд от Соло, внимательно посмотрел на всю компанию, застывшую в живописных позах. На лице Леи наконец-то появился страх, - ага, зацепило! Люк переводил удивленный взгляд с Хана на Сида, и, казалось, ничего не понимал. Ну да, новые «друзья» настолько увлеклись разоблачением семейных тайн, что, похоже, забыли рассказать ему о корускантских приключениях. А зря! Впрочем, этот пробел мы восполним, дайте лишь время. Соло так побледнел, что вполне сошел бы за покойника, но хуже всех выглядел Линнард. Видимо, потому, что он - единственный, знал о семейной связи Айзенн и бывшего Директора. И, судя по лицу, уже догадался об остальном.

- Я же говорил: в МОЕЙ Империи неприкасаемых нет, - повторил Император, на сей раз - глядя прямо на доктора. Тот пошатнулся:

- Вы ПРИКАЗАЛИ ей убить родного отца?

- Я предложил ей пряник и кнут. Она выбрала. Пусть это не было убийством в буквальном смысле, такое клеймо не смывается, - Палпатин задумчиво забарабанил пальцами по обивке кресла: - Да, кстати, о клеймах: полчаса назад Корускант принял интересную передачу с Альдераана. Успели ознакомиться?

- Нет, - настороженно отозвалась Лея. - Что там было?

- О-о-о! Вы многое пропустили! Его светлость альдераанский вице-король недрогнувшей рукой указывал своему «другу» Вейдеру мишени для орбитальной бомбардировки, - по гениальному плану Мон Мотмы, сенатора от Чандрилы. Горело очень хорошо, почти как в истории с джедаями. Конечно, под комментарии типа: «Военные и сенаторы едины», «раскол Империи - пропагандистская фигня», «Альянс террористов уничтожен», «ура!» - ну, и прочая патетика.

- Это чудовищно! - Лея воинственно шагнула вперед к терпеливо улыбающемуся Палпатину: - Вы!!! Как вы заставили моего отца...

- Если вы о своем ПРИЕМНОМ родителе, то на сей счет надо поинтересоваться у Вейдера, - «впрочем, и насчет настоящего - это тоже к нему», - Император улыбнулся лишь ему понятной иронии во фразе и продолжил с издевательским сожалением, - вы еще удивитесь, насколько гибкими становятся люди, рискующие не только своей шкурой. Пара миллионов «случайных жертв» очень развивает дипломатичность и стимулирует пацифизм. Ах, я забыл! Вы же у нас противница компромиссов. Любим правду, добываем ее любыми способами, а потом говорим о ней, плюя на последствия. Вы бы и Альдераан ради нее взорвали?

- Вы совмещаете несовместимое, - тону принцессы несколько не хватало решимости. - Альдераан - за тайну одного человека?

- За тайну МОЕГО УЧЕНИКА! - Палпатин ядовито усмехнулся: - В Империи тысячи миров - и только один Лорд Вейдер. Едва ли вы усомнитесь в моих приоритетах. В других обстоятельствах я, не раздумывая, отдал бы вас СИБ - именно из-за Энекина Скайуокера. За то, что вы осмелились влезть в частную жизнь второго лица Империи, и растрепать о его тайне всему свету, наведя на след ищеек покрупнее, - и, не давая пораженной принцессе ответить, добавил: - Но - перестану пугать: к счастью, Бейл Органа - не ваших кровей, а посему планета осталась целой и сравнительно невредимой. Жаль только, что «Экзекъютор» временно недоступен: бомбардировки создали возмущения, мешающие связи. Ну, пусть Милорд немного повеселится без наших новостей. Думаю, происходящее здесь его удивит, не сказав больше, - глаза Властелина опасно сузились, а в голосе неожиданно зазвучал лед: - Признаюсь, сам факт разглашения данных сведений задел МЕНЯ куда больше, чем Вейдера. Так что дело не только в Люке, принцесса! Мы об этом еще поговорим, - Лея невольно вздрогнула от того, как зловеще прозвучало это банальное обещание. А Император продолжил: - Или вы столь наивны, что думаете, после вашего побега эту информацию никто не смотрел? Заверяю вас, СИБ наверняка даже забытую вами шпильку проверило на предмет следящих устройств. М-да... именно из-за вашей дурости и праздного любопытства все, носящие фамилию «Скайуокер», попали под удар.... ну, об этом чуть позже, - и, резко меняя тему: - Возвращаясь к Айзенн Исард, всем нам приходится выбирать, какую из игр предпочесть. Она тоже выбрала, - Палпатин неожиданно засмеялся, и от этого звука без всякого следа веселья вздрогнули все, включая Люка: - вина почти столь же универсальное чувство, как любовь, а палач не всегда тот, кто спускает курок. Если вы прослеживаете аналогию. Для тугодумов поясню: фактически, это она убила отца, тогда, когда позволила некой троице глупцов уйти от заслуженного возмездия, позволила по моему приказу. Да-да, не делайте удивленные лица, господа. Эту игру начал не я, но с определенного момента правила изменились. Вы оказались не в том месте, не в то время. Или как раз в нужное и в том? Учитывая, что вы еще живы, - Император покачал головой, как бы удивляясь данному факту, и продолжил: - вы были хорошей наживкой для Директора, здесь у меня претензий нет. Весь вопрос в том, что вы, господа, выберете теперь. Даже прошлые заслуги аннулируются, если субъект угрожает безопасности государства. Хотя в политике, как и в жизни - плюсы часто уравновешиваются минусами. Бейл Органа выбрал - и остался с Альдерааном, но без... чего-то важного. Айзенн выбрала - и стала Директором СИБ... и сиротой. Настоящей, а не мнимой, в отличие от Люка и, - Палпатин взял паузу, прежде чем сказать, - его сестры.

- Скажите, Милорд, как долго я еще буду находиться у вас в гостях? Аудиенция закончена? Пауза слишком затянулась. Или вы прикажите меня арестовать? Имею я право узнать, какое наказание для меня приготовил Палач Императора?

- Ни один Палач не сравниться с вашей совестью, - спокойно отозвался Вейдер. - Вы свободны, король.

Бейл Органа решил атаковать противника:

- А ваша совесть, если она бывает у ситхов, не подсказывает, что вы вмешиваетесь не в свое дело?

- Нет.

- Что до этих детей Лорду Вейдеру? Вы все время уклоняетесь от ответа!

- Лорду Вейдеру дела до этих детей, может, и нет, - очень медленно проговорил ситх, - А вот Энекину Скайуокеру, - он выдержал паузу, - очень даже есть.

Мон вздрогнула.

- Милорд, что вы этим хотите сказать? - спросила она, уже догадываясь.

«Это же так очевидно!»

- Нет. Нет. Нет, - понял вдруг Бейл. - Это не может быть правдой.

- Почему же нет? С удовольствием выслушаю вашу версию...

- Я читал заключение о вашей смерти. Прошло два года, как вы пропали.

- Я был между жизнью и смертью. Эти два года.

- Энекин Скайуокер и Дарт Вейдер - один и тот же человек? - Мон все еще не верила.

- Один человек! Как же я сразу не догадался! - и Бейл начал смеяться.

Обычная истерика - нервная система короля не выдержала.

Но на него никто уже не обращал внимания. Мон смотрела только на Вейдера.

А Вейдер?

Разобрать, куда смотрел Милорд и о чем думал, - не было возможности.

Непроницаемая маска привыкла все скрывать. Скрыла и на сей раз.