Последний бойскаут

И тут Джимми осенило, каким способом можно привлечь внимание сенатора.

— Шейлок! Шейлок, черт подери! Дай мне пас! — завопил он во все горло.

Повинуясь этому зову, футболист отбросил мяч Диксу. Джимми перехватил тугую кожаную дыню левой рукой и привстал в стременах. Теперь — только бы не промахнуться.

— Сенатор! — закричал Джимми.

Он прекрасно понимал, что Беннард не может слышать его, но это было уже неважно. С короткого замаха Джимми Дикс швырнул мяч, целя в ложу, где сидел сенатор.

…Засевший на осветительной мачте Тейлор не волновался. Он отчетливо видел сквозь оптический прицел лицо сенатора Беннарда: вот тот повернулся к сидящему рядом телохранителю, что-то сказал… «Последние слова в жизни сенатора», — с легкой ухмылкой подумал Тейлор. Ему приятно было сознавать, что жизнь этого человека висит на волоске: легкое движение указательного пальца, лежащего на спусковом крючке винтовки, — и пуля войдет как раз между глаз. Тейлор медлил, растягивая удовольствие: для него не было большего наслаждения, чем смотреть на беспомощную, ничего не подозревающую жертву.

— Ах ты, голубчик мой… — прошептал Тейлор, ощущая нечто вроде нежности.

Свою работу нужно любить — и Тейлор именно так относился к своей профессии, профессии убийцы.

Он плотнее прижал приклад винтовки к плечу. Ну, еще две секунды — и дело будет сделано. Уже ничто не может помешать: пулю в полете не остановишь…

Тейлор сделал выдох и нажал на спуск.

Но за секунду до этого мяч, посланный сильной рукой Джимми Дикса, с грохотом разнес на мелкие осколки стеклянное ограждение ложи сенатора Беннарда.

Тейлор не успел понять, что произошло: он увидел только, как лицо сенатора дернулось и ушло из крестообразных линий прицела. Пуля ударила мимо.

Он машинально нажал на спуск еще раз, сознавая, что и этот выстрел насмарку. Ну ничего, сейчас можно прицелиться еще раз — это займет две-три секунды, — и тогда…

Но Тейлор ошибался — у него в распоряжении уже не оставалось тех необходимых трех секунд, потому что в этот момент раздался голос Джо Ханбека:

— Игра окончена, Тейлор!

Тейлор обернулся:

— Ах, это ты, сукин сын! Меня, что ли, ищешь, ублюдок проклятый?

— Тебя, — сказал Джо.

Тейлор вскинул винтовку и выстрелил в Ханбека. Пуля с визгом срикошетировала от металлической стойки и ушла в темное небо.

Следующего выстрела он не успел сделать — в отчаянном прыжке Джо ударил Тейлора ногой в грудь. Гангстер выронил винтовку, и она полетела вниз, брякая о перекладины мачты.

Тейлор вскочил с колен — и тут же получил сокрушительный удар в лицо. Он пошатнулся — и услышал презрительный голос Джо:

— Я же тебя тогда предупреждал: если еще раз до меня дотронешься — я тебя убью.

Еще один удар — и Тейлору показалось, будто его мозги вылетают сквозь черепную коробку. Он качнулся — и оперся рукой о раскаленную коробку прожектора. Жгучая боль пронзила его ладонь.

— Что — горячо? — усмехнулся Джо.

— Сволочь… — прошептал Тейлор разбитыми губами.

— И еще какая, — подтвердил Джо.

Тейлор потянулся за пазуху.

«У него там пистолет», — понял Джо.

— Не суетись, Тейлор, — сказал он. — Теперь тебе от меня не уйти…

Он ударил Тейлора ногой в пах — и гангстер скрючился пополам.

— Ублюдок… — с трудом выдавил он.

— Ясное дело — ублюдок, — согласился Джо. — Ты, видно, хорошо разбираешься в людях, приятель.

Он сложил руки замком и саданул Тейлора по загривку, услышав, как хрустнули позвонки. Но гангстер резко выпрямился и наотмашь въехал Джо в челюсть.

Джо едва не потерял равновесие.

«Не хватает только сверзиться отсюда», — мелькнула в его голове мысль. Мелькнула — и тотчас исчезла. Он видел только одно: лицо Тейлора с перекошенным ртом.

Он нанес ему удар ногой в коленную чашечку — и гангстер сорвался с балки, лихорадочно пытаясь хоть за что-то ухватиться. Но металлическая перекладина скользнула под его пальцами — и Тейлор рухнул вниз с высоты пятидесяти ярдов.

«Ну вот все и кончено», — устало подумал Джо.

Он ощутил вдруг легкость во всем теле — такое чувство бывает, когда летаешь во сне.

Внизу, на трибунах стадиона, тысячи людей, затаив дыхание, смотрели на осветительную мачту. Они видели, как крохотная человеческая фигурка на ее вершине вдруг начала делать какие-то странные телодвижения.

— Что он делает? — спросил у полицейского сержанта его напарник.

— Да он же танцует! — восхищенно ответил тот.

— Танцует?

— Ну да: джигу танцует! Черт возьми: для танцора он неплохой сыщик, ей-богу!

Танцующего Джо видели все — и никто не видел, как в эту минуту Сэм Марком, взломав дверцу серого «ровера», взял с заднего сиденья тяжелый черный кейс…

Джо, Джимми и Дерен стояли у ворот стадиона. Уже совсем потемнело, и в небе зажигались первые звезды.

Джо курил, прищурившись, и у него слегка дрожали руки. Ему это не нравилось, он старался успокоиться, но эйфорическая дрожь не проходила. Джимми смотрел на пляшущий огонек сигареты в его пальцах и улыбался.

— Это было здорово, старина, — наконец сказал Джимми. — Это было очень здорово. И главное — все получилось. У тебя все вышло, старик.

— Ты не так говоришь. У нас все вышло, — поправил его Джо. — У нас с тобой все получилось.

По лицу Джимми было заметно, как он доволен словами Джо.

— А я? — спросила Дерен, дергая отца за рукав. — Почему ты ничего не говоришь про меня и Микки?

— Да вы с Микки — вообще феноменальные существа! — засмеялся Джо. — А если серьезно — спасибо тебе, Дерен. Я горжусь, что у меня такая дочь. И думаю, что твой Томми, когда ты ему обо всем расскажешь, тоже будет гордиться тобой, и правильно будет гордиться.

Дерен смущенно заулыбалась.

— Когда Дерен вырастет, она тоже, наверное, будет частным сыщиком, — весело сказал Джимми. — Начало уже положено.

— Ну вот еще! — оборвал его Джо. — Это мужская профессия, и женщине тут делать нечего.

Джимми покосился на обидевшуюся Дерен и лукаво толкнул друга в бок:

— А ты у нее сам спроси.

— Дерен, ты что, действительно собираешься податься в частные сыщики? — изумленно спросил Джо.

Девочка не успела ответить, потому что в этот момент раздался дрожащий голос сенатора Беннарда:

— Вот он! Это он! Этот негодяй все время мне вредит! Я думаю, что он все это подстроил специально! Арестуйте его!

Телохранители бросились к Джо, но он остановил их жестом и спросил у Беннарда:

— Вам не кажется, что мой арест — незаконное действие?

— Мне плевать на законность! — в ярости выкрикнул сенатор.

— Оно и видно, — холодно произнес Джо. — Особенно если плевать не просто так, а за шесть миллионов.

Келвин Беннард побледнел. Он отозвал телохранителей и, опустив голову, пошел прочь.

— Эх, дал бы я ему сейчас в морду, да связываться неохота, — процедил сквозь зубы Джо, глядя на жирную спину сенатора.

— Мама приехала! — закричала Дерен.

К ним медленно шла Сара.

— Пойдем-ка, Дерен, немного погуляем, — Джимми приобнял Дерен за плечи, увлекая ее за собой.

Сара остановилась напротив Джо и посмотрела ему в глаза.

— Ты жив… — сказала она.

— Как видишь. Я опять жив, — отозвался он.

Сара молчала.

— Да, как видишь, я опять остался в живых, — повторил Джо. — Мне почему-то везет на это дело, — оставаться в живых.

Сара молчала, внимательно и немного виновато глядя ему в глаза.

— Что ты молчишь, Сара? Что ты на меня так смотришь? — спросил Джо. — Я одно могу тебе сказать: ты просто сволочь Настоящая сволочь.

— Да, конечно. И еще какая, — быстро заговорила она. — Ты прости меня, Джо, если, конечно, сможешь.

Джо усмехнулся.

— Постараюсь.

— Прости за то, что так все получилось. Я все прекрасно поняла.

— Что ты поняла? — с улыбкой спросил Джо.

— Я… Ты знаешь, мне не хочется об этом говорить. Просто я завтра поеду покупать собаку. Небольшую такую веселую собачку, скотч-терьера, а может быть, черного карликового пуделя, он так хорошо будет смотреться на зеленой траве сада… Представляешь — зеленое и черное? — быстро говорила Сара, стараясь сдержать слезы, звеневшие в ее голосе.

— Собаку… Пуделя или скотча… И после этого ты будешь говорить, что все поняла? — спросил Джо.

— Но ведь ты это хотел сказать? — Сара быстро стерла слезинку, выкатившуюся из угла глаза.

— Нет, Сара. Я хотел сказать, что ты — лживая сука. Я хотел сказать — пошла ты к такой-то матери. Тебе достаточно эмоции или добавить?

Проходивший мимо полицейский с удивлением посмотрел на них. Но на этот раз Сара поняла все правильно. Она бросилась к мужу и крепко обняла его, уже не сдерживая слез, — счастливых слез.

Джо гладил ее по голове. Ну что ж, все вернулось на круги своя. Пожалуй, это хорошо. Быть одному — нужно, необходимо, но быть все время одному — это ошибка. Да, пожалуй, он поступил правильно.

Сара подняла к нему заплаканное счастливое лицо.

— У нас все будет хорошо, да?

— Да, конечно, — Джо снова погладил ее по голове.

Джимми и Дерен стояли неподалеку. Дерен светилась от восторга, Джимми улыбался.

— Джо, прости, пожалуйста, что я тебя отвлекаю, — начал он.

Джо показал ему кулак.

— Нет, я серьезно: ты мне говорил о каком-то чемодане — там должна быть одна неприятная штучка, которая имеет способность взрываться. Надо бы ее передать в надежные руки: неровен час, что-нибудь случится.

— Когда мы неслись с этим чемоданчиком во всю прыть к «Колизею», ты что-то не особенно беспокоился, что он может помочь нам взлететь на воздух, — засмеялся Джо.

— Так тогда не до этого было, — засмеялся в ответ Джимми. — Шкурой надо рисковать тогда, когда без этого ничего не выйдет, а просто так — я не псих, я хочу загнуться при более подходящих обстоятельствах.

— Рановато еще нам загибаться, старина, мы еще пригодимся, — сказал Джо.

— Ты прав. Так что скажи мне, где взрывчатка-то? — спросил Джимми.

— Серый «ровер», чемодан должен быть на заднем сиденье, — Джо бросил Диксу ключи.

— На заднем сиденье ничего нет! — обеспокоенно крикнул Джимми.

— Как это нет? — удивился Джо. — Я помню, что он должен быть или на заднем сиденье, или в багажнике! Ты смотрел в багажнике?

— Забыл! — Джимми выбрался из «ровера» и направился к багажнику машины.

— Ну что? — Джо снял руку с плеча Сары и подошел к нему, — В багажнике есть что-нибудь?

Чемодан лежал в багажнике и выглядел вполне невинно. Джимми потянулся к замкам.

— Не открывай, все взорвется! — закричал Джо, бросаясь к. негру. — Не открывай же, дурак!

Но Джимми уже щелкнул замками — и его взгляду открылись плотные пачки долларов, уложенные на дно чемодана.

— Это что, теперь так выглядит взрывчатка? — поинтересовался Дикс.

— Деньги… — протянул Джо.

— Они самые, старина, — засмеялся Джимми. — Может, они и пахнут, и, пожалуй, не особенно хорошо, но уж что я тебе точно скажу — пока что не взрываются.

— Послушай, но ведь здесь должна была быть взрывчатка! — крикнул Джо. — Куда она пропала?

— И правда… — начал понимать Дикс. — Если бы я имел возможность выбирать между двумя такими чемоданчиками, я взял бы шесть миллионов.

— Говоришь, взял бы миллионы… Все ясно! — засмеялся Джо. — Твой любимый приятель Сэм Марком тоже хотел взять деньги, да перепутал чемоданы.

— Да, теперь ему станет так тепло и светло, что и на пляж ехать не придется, — злорадно сказал Джимми Дикс. — Отольются кошке мышкины слезки. Наверное, уже отлились.

…Сэм Марком сидел на диване и курил сигару. Ароматный дым поднимался от сигары, приятно щекотал ноздри, густым сизым облаком вился над головой.

Марком любил гаванские сигары, но курил их не очень часто, когда хотел сделать себе что-нибудь приятное, когда хотел расслабиться и когда хотел успокоиться. Сейчас ему необходимо было успокоиться.

Жаль, конечно, что этот чертов Ханбек все испортил. Но с другой стороны, он ничего не сможет доказать полиции — Беннарду не резон подставлять Маркома, он знает, что хорошо за такие действия поплатится, а всех остальных, видно, уже нет в живых. Кроме частного сыщика Ханбека, не очень-то хорошо себя зарекомендовавшего на прежней службе, глупой маленькой девчонки, к тому же крайне невоздержанной на язык, да бывшего игрока «Лос-Анджелесских жеребцов» Джимми Дикса. Кто им поверит? Один пьяница, другая малолетняя дурочка, а третий — наркоман, да еще наверняка имеющий на него, Маркома, зуб за то, что он удалил его из команды. И правильно сделал.

Сэм Марком глубоко затянулся и выпустил кольцо дыма, медленно растаявшее в воздухе.

А шесть миллионов — вот они. Сослужили свою службу и вернулись к прежнему хозяину. Молодцы, миллиончики.

Марком погладил бок черного кейса. Не ушли вы никуда, да и вряд ли теперь уйдете. Беннард слишком напуган выходкой Ханбека, потом он уже понял, с кем имеет дело, — так что не будет сопротивляться, а сделает все как миленький, да еще спасибо скажет, что в живых остался и шкуру его драгоценную никто не задел и даже не поцарапал.

Да, кому больше всего повезло в этой истории — так это Беннарду, а он, козел, вряд ли это способен по достоинству оценить.

Марком потер ухо, слегка оглохшее после взрыва в кабинете. Этот Дикс — сволочь редкостная, да и Ханбек не лучше. Им поразительно легко удавалось смываться от всех, кто собирался их убить, несмотря на то, что люди были посланы надежные.

Марком хмыкнул: если бы все было немного иначе — ей-богу, взял бы этих ублюдков к себе на работу — направь их в верное русло, так им цены не будет. Дался им этот придурок Келвин, спасители нашлись, тоже мне.

Пленочка у них какая-то эдакая имеется, ишь ты, мафии они ее передадут. Сопляки! Наивные глупые сопляки, хоть и удалось им один раз обойти Сэма Маркома. Но и Сэм Марком тоже не лыком шит — они его еще вспомнят, чуть попозже, когда вся эта заваруха закончится, а полиция заткнется.

Президент клуба «Лос-Анджелесские жеребцы» еще раз затянулся сигарой и почувствовал, что уже совершенно спокоен.

Да, конечно, не все в этой жизни складывается удачно, однако и не все складывается плохо. Главное то, что цель почти достигнута, а средства затрачены минимальные. Вместо миллионных. Это вполне можно считать везением, большим везением.

Вообще-то стоит проверить свое везение — мало ли что могло случиться по дороге, деньги-то немалые все-таки.

Марком затушил сигару в пепельнице и снова потер ухо, немного болевшее.

Он положил чемодан на колени, и, чтобы проверить слух, громко произнес:

— Чертов Ханбек!

Его слова слились с грохотом взрыва, и последнее, что увидел в своей жизни Сэм Марком, был огромный, летящий прямо на него оранжево-белый язык пламени.

… — А ты все сердишься на бедного дядюшку Сэма, а, Джимми? — поддел приятеля Джо. — Он тебя, можно сказать, в большую жизнь вытолкнул. Бегал бы сейчас по полю дурак дураком, мячик бы гонял.

— Лучше бы я действительно этим занимался, — вздохнул Джимми. — Столько всего произошло за это время, сколько у меня за всю жизнь не происходило.

— Что поделать, работа такая, год за три идет, а день — за неделю, — усмехнулся Джо.

— Ладно. Что мы теперь будем делать? — поинтересовался Дикс.

— Теперь? — переспросил Джо.

— В смысле — сейчас, сию минуту, — пояснил негр.

— А ты что — еще хочешь пострелять, на машине покататься? Хорошенького понемножку. А если действительно хочешь — то не торопись, дождемся завтрашнего дня. А работы, особенно такой, всегда хватает, — сказал Ханбек.

— Папа, а можно я покажу Джимми своим друзьям сегодня вечером? — весело спросила Дерен. — Представляю, как они все обзавидуются!

Джимми засмеялся.

— Ну папа, ну можно? — капризным голосом переспросила Дерен.

— Вообще-то Джимми не щенок, чтобы устраивать ему смотрины и хвастаться перед друзьями, — строго ответил Джо Ханбек.

Дерен обиделась:

— Ну да, конечно, он не щенок! Он лучший футбольный жеребец этого города и самый крупный сыщик и спаситель, мать его!

— Как ты выражаешься?! — разозлился в свою очередь Ханбек. — Изволь вести себя как следует!

— Да ладно тебе! — примирительно махнула рукой дочь. — Все нормально.

— Дерен! — включилась в разговор Сара. — Ты что, не слышала, что тебе отец сказал?

Дерен сделала дурашливый книксен:

— Слушаюсь, сэр, и обещаю, что впредь такого не повторится. В вашем присутствии, конечно, — добавила она и хихикнула.

— Так-то лучше, — сказал Ханбек.

— Я с удовольствием познакомлюсь с твоими друзьями, Дерен, — сказал Дикс. — Пусть посмотрят на человека, который сначала был лучшим игроком «Лос-Анджелесских жеребцов», а потом был частным сыщиком.

Дерен просияла.

— Послушай, а почему ты говоришь «был сыщиком»? — заинтересовался Джо.

— Ну так все же закончилось и, слава Богу, достаточно благополучно, — ответил Дикс.

— В этом случае — да. Но он не единственный, дерьма еще навалом.

— Да, — сказал Джимми, — да, конечно, но я что-то не понимаю, к чему ты клонишь.

— Хоть с мозгами и сообразительностью у тебя не все в порядке, паренек, но я предлагаю тебе подумать вот над чем: мне нужен напарник. И мне почему-то кажется, что ты отлично подойдешь на эту роль.

— Ты хочешь, чтобы я был твоим напарником? — удивился Джимми.

— Ну да, — просто сказал Джо. — Я хочу, чтобы ты был моим напарником. И учти, что раньше я этого никому не предлагал.

Джимми почесал в затылке.

— Это, конечно, было бы неплохо, но я же абсолютно ничего не знаю про эту работу.

— Можешь считать, что уже немного знаешь, — улыбнулся Ханбек. — То, что мы с тобой сделали вместе, — неплохая школа для начинающего сыщика, уж поверь мне.

— Да ну, какой из меня сыщик? — смутился Джимми Дикс, польщенный похвалой Джо. — Если ты мне объяснишь немного, что нужно делать, я, пожалуй, попробую.

Дерен подбежала к Диксу и обняла его.

— Соглашайся, Джимми! У тебя все получится! А потом я вырасту, и мы будем работать втроем.

— И думать не смей! — оборвал ее Джо Ханбек. — Я уже сказал тебе, что это — не женская работа.

— А из вас получится неплохая троица частных сыщиков, — сказала Сара. — По крайней мере, можно будет спокойно выходить на улицу по вечерам.

— Почему? — не понял Джо.

Сара лукаво посмотрела на него:

— Потому что все воры и маньяки разбегутся, как только вас увидят.

— Если бы, — хмуро ответил Джо. — Если бы так, я бы ни минуты не думал насчет Дерен, а немедленно присвоил бы ей звание «Великий частный сыщик».

— Это было бы здорово, — сказала Дерен.

— Но пока речь идет не о тебе, а о Джимми, — сказал Ханбек. — Ну как, ты что-нибудь надумал?

— Я согласен, конечно, — Джимми немного колебался, — но объясни мне все-таки правила.

— Это же не футбол! — засмеялся Ханбек. — Но если уж ты так хочешь знать правила, то вот одно: нельзя просто подойти к мужику — я, естественно, имею в виду не обыкновенного мужика — и врезать ему по морде. Перед этим обязательно надо что-нибудь сказать.

— А что сказать? — спросил Дикс.

— А все, что угодно! Ну, например: волна накатывается, парень.

— Чего? — не понял Джимми.

— Вот и он говорит: чего? А ты в этот момент как раз ему и врезаешь, понял?

— Понял, — кивнул негр. — А что еще?

— А что тебе еще рассказывать? — спросил Джо. — Все и так понятно: вода мокрая, небо голубое. А всякой мрази вокруг еще достаточно. На наш век хватит.

— Я буду с тобой, — сказал Джимми. — Но что ты сам собираешься делать?

— Быть готовым, малыш. Это мой лозунг: всегда быть наготове.

Сара, Дерен и Джимми пошли к машине. Джо немного отстал от них, потом остановился и закурил, глядя на «Колизей», высившийся темной громадой на фоне звездного неба, спокойный и недвижный — как будто бы сегодня там был простой футбольный матч, к тому же и не особенно интересный.

— Все в порядке, — сказал сам себе Джо. — Все замечательно, старик.

Три фигуры впереди — большая, поменьше и совсем маленькая — приближались к темному силуэту машины.

Все в порядке — Беннард остался в живых, Марком получил по заслугам, семейная жизнь снова вошла в колею, и Дерен будет что рассказывать своим дружкам по вечерам. И Джимми Дикс больше не будет, вспомнив свою жену и сына, погибших в автокатастрофе, а теперь еще и Кори, вкалывать в вену шприц. Он будет заниматься делом, опасным и тревожным — оно понравится такому рисковому парню, как Джимми.

Всем хорошо, все спокойны и довольны.

Но ты, Джо Ханбек, частный сыщик, слишком хорошо знаешь, что это ненадолго. Завтра снова заработает радиоприемник, сообщая новую порцию кровавых событий, завтра новое убийство всколыхнет город — и ты опять пойдешь туда, чтобы освободить мир от этой сволочи, и все равно, избавившись от одного, другого, третьего — ты не избавишься от всех. А потому — не быть тебе спокойным, Джо Ханбек, не быть тебе спокойным никогда, покуда ты живешь.

И поэтому надо собрать волю и нервы в кулак и суметь улыбнуться в лицо завтрашнему дню. Улыбнуться всем этим мерзавцам и подонкам, всем этим ублюдкам, чтобы они знали, что имеют дело с таким же, как они сами, — а потому таким же злобным и беспощадным.

Заработал мотор. Темная фигурка Дерен отделилась от машины и замахала рукой:

— Папа! Почему ты не идешь, давай скорее! А то уедем без тебя!

— Куда вы без меня уедете, — тихо сказал Джо. — Вы же знаете, что только я могу вас спасти.

Он еще раз посмотрел на недвижный «Колизей», во тьму окрестных улиц, обманчиво тихих — но в их глубине замерла опасность. И с этой опасностью надо бороться. Но не бояться ее, а, наоборот, улыбаться, весело скалить зубы — и только так можно победить.

Джо Ханбек швырнул окурок в темноту и сказал себе: — Все хорошо. Все будет хорошо. Улыбнись, ублюдок, и тебе никто не будет страшен.