Последний из рыцарей

2

Пока в бальном зале веселились нарядные гости, увешанные драгоценностями, комендант дворца и придворный доктор наблюдали из лестничного окна за площадью перед дворцом.

— Я вижу, все твои люди стоят сегодня на постах, — сказал доктор.

Комендант оглянулся, желая убедиться, что их никто не слышит.

— Да. Нам всегда приходится нелегко во время больших торжеств. Они чреваты опасностью больше, чем будни, — ответил он.

Внешность коменданта была ничем непримечательна. Человек средних лет, среднего роста, в военной форме. Доктор же был из тех людей, которые любят обращать на себя внимание: осанистый, в теле, на нем был изысканный костюм, и подбородок его властно выдавался вперед. Впрочем, каждый из них был по-своему приятен.

— Вы их еще не поймали? — поинтересовался доктор.

— Нет. Пока до нас доходят только слухи. Пустые разговоры. Но мы не должны терять бдительность.

— Понимаю. Если даже только половина слухов соответствует действительности, то есть все основания для самых страшных опасений.

Они перевели взгляд на противоположную сторону площади. Площадь была обсажена деревьями, которые бросали на дома густую тень. Там же находился и небольшой трактир. Комендант и доктор заметили у двери трактира трех человек в темных плащах.

— Это они? — тихо спросил доктор, словно те трое могли их услышать.

Комендант пожал плечами:

— Вот уже целую неделю я вижу их там каждый вечер. Однажды мои люди пошли туда, чтобы взглянуть на них поближе, но когда они приблизились, незнакомцев и след простыл. Словно это были лишь тени. Призраки, видные только издалека.

— Ты полагаешь, что они принадлежат к тайному сообществу?

— Полагаю? — медленно проговорил комендант. — Только об этом все и говорят.

— Как члены этой секты называют себя? Кажется, «поборники истинной веры?»

— Нет, нет, это не секта, это орден. И правильней было бы назвать его «орденом поборников истинной власти».

— То есть подразумевается свержение Его Величества? У них есть другой претендент на наш трон?

— Все гораздо хуже!

— Я почти ничего о них не знаю, — сказал доктор. — Они прибегают к оккультным ритуалам?

— О, да! Но людская молва иногда принимает самые невероятные формы.

— Не вредно время от времени прислушиваться к людской молве. Расскажи мне все. Меня это очень занимает.

Комендант улыбнулся, но тут же стал серьезным.

— У нас в Дании много разных эзотерических орденов…

— Что это означает?

— Эти ордены окружают себя покровом тайны, и на их сборищах могут присутствовать лишь посвященные. Многие из этих обществ совершенно безобидны и втайне занимаются даже благотворительностью. Но что касается поборников истинной власти… Они коварны и опасны. Судя по молве, которая о них идет. Правда, точных сведений о них нет ни у кого.

— Что же делает их такими опасными?

— Они скрываются глубоко под землей. Ты слышал когда-нибудь о болотных жителях?

— Кто ж о них не слышал? — Доктор улыбнулся. — Ты имеешь в виду тех, кто живет на болотах и под ними?

— Да, те существа, которые населяли Данию в незапамятные времена, задолго до прихода сюда людей. Впоследствии они нашли прибежище под землей. Такие поверья есть во многих странах. В Норвегии их называют подземной нежитью, хюльдрами, троллями, словом, по-разному. В Англии и Ирландии их называют эльфами. Даже шотландские пикты уже знали их. У нас в Дании тоже есть эльфы.

— Но какое отношение они имеют к поборникам истинной власти? Я понимаю, если бы речь шла о каких-то языческих верованиях.

— Слушай дальше. Можешь относиться к этому как угодно, но рассказывают, что в руки этих поборников попали древние письмена, очень древние, и речь в них идет о колдовстве. Все это, конечно, нелепо и наивно. Но эти поборники на своих встречах возрождают колдовские обычаи, приносят жертвы и занимаются кое-чем и похуже. Главная их цель — вернуть обратно болотных жителей. Вернуть им их землю.

— О Господи! — простонал доктор. — Что за чушь!

— Это еще как сказать. Сами поборники верят в болотных жителей, ходят слухи, что они даже поддерживают связь с этими таинственными потусторонними существами. Все это, безусловно, сказки, но, похоже, поборники настроены весьма решительно.

— И что же они собираются предпринять?

— Свергнуть короля. Принести его в жертву, устроить грандиозное жертвоприношение. А потом предоставить дворец в распоряжение болотных жителей и возвести их короля на престол.

— Какая ересь!

— Все это не так безобидно, как кажется. Конечно, их вера в болотных жителей — химера, никаких болотных жителей не существует, зато угроза Его Величеству существует, и вполне реальная. Эти фанатики ни перед чем не остановятся.

— И много их?

— Этого мы не знаем.

— Но ведь дворец хорошо охраняется!

Лицо коменданта стало каменным. Он посмотрел в окно на три длинные тени…

— Ходят тревожные слухи, будто их люди есть и во дворце. Среди придворных, и даже среди королевской личной охраны.

— Господи, спаси и помилуй! — прошептал доктор. — Невероятно!

— Узнать бы только, где они проводят свои встречи! — мечтательно сказал комендант. — Мы бы тогда разом всех накрыли! Брать их поодиночке бессмысленно. Они плодятся, как комары летом.

— И все-таки мне кажется, что все это пустая болтовня. Ни один тайный орден не допустил бы, чтобы о нем ходило столько слухов.

Комендант бесстрастно посмотрел на доктора.

— Мы, кстати, знаем, кто положил начало этим разговорам, — сказал он. — Один юноша, весьма недалекий, искатель приключений. На другой день, после того как новость о существовании поборников была у всех на устах, его нашли мертвым. Он висел вниз головой, как забитый баран. Кровь из него была выпущена.

Доктор заметно вздрогнул.

— И все-таки, что-то тут не так. Если уж им так нужны болотные жители, они стали бы искать их на болотах или на вересковых пустошах. Но только не в городах! В городах люди слишком трезвы и не верят древним преданиям.

— Копенгаген не всегда был городом, — тихо проговорил комендант.

— Ты хочешь сказать? — Доктор опять вздрогнул.

— Говорят, они готовы спуститься под землю. Как раз под город, где обитают болотные жители. По слухам, они поддерживают постоянную связь с этими существами.

— У меня есть родственница в Норвегии. Она говорит, что все эти подземные жители и хюльдры настроены весьма миролюбиво.

— Это верно, наши эльфы тоже, если, конечно, их не обижают. Чего нельзя сказать о болотных жителях. Те просто исходят злобой.

— Ты в них веришь? — быстро спросил доктор.

— Не говори глупостей! Я тебе рассказываю, какая у них репутация, это еще не значит, что я в них верю. А вот в поборников истинной власти я верю. Поборники, с их оккультными ритуалами, их поклонением злу, их верой в связь со злобными болотными жителями, очень опасны. Опасны, как любые фанатики.

— Тебе известно что-нибудь еще об их кровавых жертвоприношениях, кроме того зарезанного юноши?

— Ничего определенного. Насколько мне известно, во время таких обрядов они приносят в жертву главным образом петухов и других мелких животных, но кто знает… У нас в Копенгагене исчезали маленькие дети, впрочем, взрослые люди тоже, и никто не может сказать, куда они подевались. Возможно, у этих таинственных исчезновений есть вполне естественные объяснения.

— Значит, они хотят свергнуть короля? Вот негодяи! Мне даже захотелось пойти и взглянуть на этих мерзавцев.

— Ничего не выйдет. Они никому из дворца не позволяют приблизиться к себе.

— Ты только взгляни, какого они роста! Как думаешь, откуда такие взялись?

На лице у коменданта появилось странное выражение.

— Нам представляется, что болотные жители должны быть маленькими, неуклюжими существами, живущими в подземных норах, так? — спросил он.

— Да, но там-то стоят стражи.

— Сразу видно, что ты слышал мало преданий о болотных жителях. А предания гласят, что все болотные жители — это люди исполинского роста — как мужчины, так и женщины.

Доктор уставился на него с открытым ртом. Потом перевел взгляд на площадь.

Три темные тени исчезли. Слились с темнотой под деревьями и растворились в ней.

Во дворце было шумно и весело.

Но под дворцом происходило нечто совсем иное.

Доктор и комендант были правы. Те трое, что стояли на другом конце площади, исчезли. Однако они не растворились во мраке.

Хозяин маленького трактира кивнул им, когда они показались в дверях, как кивал сегодня уже многим своим посетителям. Захмелевшие от пива гости не обратили внимания на вновь пришедших, которые быстро скрылись за драпировкой в темном углу. Гости решили, что там есть отдельное помещение, предназначенное только для благородных господ.

Но за драпировкой не было ничего, кроме двери и лестницы, ведущей в подвал. Привычным шагом пришедшие начали спускаться. Внизу чадила жировая лампа. Они открыли еще одну дверь, спустились по другой лестнице и вошли в подземный ход, стены которого были выложены камнем.

Каменная кладка была очень старая. Кое-где висели тусклые фонари, расстояние между ними было такое большое, что их света хватало только на то, чтобы указать нужное направление. Вдоль стен бегали мыши.

В подземном ходе было сыро. Он был проложен подо рвом — или каналом, как называли его некоторые, — окружавшим дворец. Потом стены стали суше, теперь их покрывал зеленоватый мох. С трудом, открыв тяжелую каменную дверь, таинственные незнакомцы оказались в помещении со сводчатым потолком. Помещение было настолько древнее, что камни были наполовину съедены временем.

В праздничном зале веселились, ни о чем, не подозревая, однако кое-кто незаметно покинул танцы и нашел дверь, ведущую в подвал. Число телохранителей чуть сократилось, однако до того незначительно, что комендант ничего не заметил.

Люди, покинувшие королевский праздник, добрались до мрачного помещения, которым никто никогда не пользовался. Там они сдвинули с места несколько тяжелых половых досок, под которыми оказалась каменная плита с железным кольцом. Когда плиту подняли, в нос ударил сырой запах древности. По стертым ступеням они спустились в таинственное подземелье. Старый королевский дворец был построен на развалинах древнего монастыря. Люди, покинувшие бал, находились сейчас под этим монастырем, здесь они встретились с теми тремя, которые пришли сюда через подземный ход. В давние времена монахи проложили этот ход подо рвом, чтобы быстро и незаметно попадать в соседний женский монастырь.

Копенгагенцы давно об этом забыли. Поборники истинной власти обнаружили эти подземелья по чистой случайности. Позже, когда королевский дворец был перестроен, подземелье оказалось отрезанным от дворца, но во времена Кристиана V оно внезапно стало представлять собой угрозу королевской власти.

На всех собравшихся в священном подземелье были коричневые монашеские сутаны с капюшонами. Слово «священный», возможно, и звучит богохульством по отношению к происходящему, но все пришедшие сюда считали себя участниками священнодействия.

Помещение было небольшое. Повсюду горели сальные свечи, их зажгли не только ради света, но и ради того, чтобы они хоть немного согрели это сырое, холодное подземелье. Посреди земляного пола была сложена невысокая каменная стена, такими стенами обычно обносят колодцы. И колодец здесь действительно был, но пустой, без воды, из него глубоко под землю уходила шахта.

Присутствовавших было тринадцать. Именно тринадцать человек могли образовать магический круг. Все, как один, отличались высоким ростом. Женщин среди них не было, да и вряд ли в XVII веке в Дании можно было найти таких высоких женщин. Лица скрывались под опущенными капюшонами.

Двенадцать человек полукругом обступили колодец. Тринадцатый стоял лицом к ним по другую сторону колодца. Вот он воздел руки.

Если б лица этих людей не были скрыты, то было бы видно, что на них застыло жестокое, злое, холодное выражение. Эти лица могли бы внушить ужас. Молодые люди, которых привела в этот орден жажда приключений и тяга к таинственному, особенно страшились этой минуты. Они смутно представляли себе смысл вершившихся здесь обрядов. Но отступать было поздно. Они слишком хорошо знали, какая участь постигла того, кто не сумел держать язык за зубами. Желание выйти из ордена сочли бы изменой, а с изменниками поступили бы согласно жестокому уставу.

Юноши попали сюда случайно, но уже не смели в этом признаться. Они смертельно боялись всех членов ордена. Эти суровые мужи не были особенно кровожадны, но интересы ордена были для них превыше всего. Они были всесильны! Они владели магией и проникали в тайны, которые для других оставались за семью печатями. Юноши не верили в существование болотных жителей, но при мысли о некоторых членах ордена их охватывало смятение. Кто они, обыкновенные люди или…

Больше всего их пугали те три великана, которые явились на встречу через подземный ход. Они никогда не открывали своих лиц, лишь порой на мгновение можно было увидеть их скулы, подернутые мертвенные бледностью, холодные змеиные глаза. Где они жили, откуда приходили сюда? Каждый раз они появлялись в подземелье неожиданно. Иногда их видели под деревьями возле трактира. Иногда они приходили в подземелье задолго до других братьев. Они заметно выделялись ростом даже среди остальных членов ордена.

Расспрашивать друг о друге было запрещено. Разговаривать с остальными во время совершения магического обряда и после него — тоже. Молодые люди были приняты в орден по рекомендации того малого, который поплатился жизнью за свою болтливость. После его смерти они оказались в ловушке. У них не было возможности порвать с орденом. Время от времени они замечали испытующие взгляды братьев…

Но с другой стороны здесь было столько занятного! Их с детства влекло к себе все таинственное, теперь же они были причастны к тайнам, о коих и не помышляли. Подавив страх, они следили за ходом магической службы, хотя от происходящего у них мороз продирал по коже.

Пастор, который стоял по другую сторону колодца, читал заклинания на неведомом им языке. Древние, языческие, гортанные. Юноши знали, что этим языком написаны и недавно обнаруженные древние письмена. Считалось, что на нем говорили болотные жители. После заклинаний из колодца начали подниматься клубы пара. Это юноши наблюдали уже не раз и потому не испугались. Но голос, который звучал из колодца, всегда вызывал у них озноб ужаса. Они невольно подались друг к другу. И тут же из-под капюшона одного из троих таинственных незнакомцев сверкнули змеиные глаза.

Юноши знали, что за ними наблюдают денно и нощно. Им не доверяли.

Пастор начал беседовать с голосом, идущим из глубины, сам он был почти не виден из-за клубов пара. Подземный голос был низкий и гулкий, он выговаривал слова преувеличенно четко.

Когда разговор окончился, пастор обратился к братьям по ордену. Постепенно пар рассеивался и пастора становилось видно все лучше.

— Наши друзья хотят жертвы, — сказал он. — В следующее новолуние мы должны доказать им свою преданность.

— Чего они хотят? — спросил один из присутствующих.

— Крови, — холодно ответил пастор. — Но на этот раз человеческой.

— Они… они хотят, чтобы мы принесли им самую великую жертву?

— Нет. Для той крови время еще не пришло. Сейчас им нужна молодая кровь. Кровь девственницы.

Один из юношей испугался, другому вдруг захотелось смеяться, и он начал кашлять, чтобы подавить смех. Все строго посмотрели в его сторону. На этот раз обошлось, хотя он и подвергал себя страшному риску. Все здесь казалось ему преувеличенно театральным. Впрочем, он знал, что тут не шутили. О некоторых жертвоприношениях ему хотелось бы забыть…

Но смеялся он недолго. Вскоре его охватил страх, этот страх вместе с холодом, источаемым каменными стенами, сковал все его существо. Ему стало трудно дышать. Действо продолжалось, в нем было много зловещего. Юноша помертвел, когда из глубины шахты зазвучала протяжная языческая песнь.

А наверху в зале продолжались танцы и веселье. Его Величество развлекал своих гостей музыкой и балетом. Записки о тайных свиданиях летали между дамами и кавалерам, которые, конечно, состояли в браке и свидания назначали отнюдь не своим мужьям или женам. Двор развлекался, забыв о бренности жизни.