Последний оргазм эльфийского короля

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПОХИТИТЕЛЬ ЧУЖИХ ЖЁН

Огонёк зажигалки задрожал и погас. Я щёлкнула ею несколько раз – пустой номер. Из-под колёсика вылетали крохотные искорки, но пламени не было – газ кончился. Ну вот, и зажигалка скисла… Я вздохнула и зашвырнула пластмассовый цилиндрик в сталактитово-сталагмитовые заросли каменного сада – на фиг она мне теперь? Да, из всех моих типа сувениров при мне остался только кошелёк, от которого в этом мире, где нет денег, толку ноль. Смятую пачку сигарет я выбросила ещё в той памятной роще, на месте моей первой ночёвки в мире эххов; простреленный мобильник утопила в Водопаде Слёз. И ключи от квартиры куда-то делись – потеряла (то ли выпали из кармана в моём домике для Барби, когда я переодевалась, то ли вывалились, когда Костя волок меня по поднебесью). Да, пока одни убытки: мои ликатесские подарки – арбалет с лошадью – остались в обозе королевской армии. Хорошо, если Озаботтэс сохранит их до моего возвращения… Какого возвращения, Алиночка, – ты что, надеешься выбраться из этого горного гнёздышка? Ну-ну…

…Когда дракон обрушился на меня, я сходу потеряла сознание. Фантазия у меня что надо – я очень живо себе представила, как по мне пройдутся зубки размером с мою ладонь. В бессозначке я пробыла довольно долго, потому что когда я очнулась, кругом была тьма, изрешеченная большим количеством звёзд, – я логично предположила, что это уже ночь, а не тот злополучный вечер, когда я подверглась нападению местного летающего маньяка. Я попыталась пошевелиться, однако это мне не удалось: моё тело стягивали как бы стальные обручи, не оставлявшие никакой свободы движений. Сообразительная я тут же допёрла, что эти обручи – ни что иное, как драконьи когти, и мне захотелось снова нырнуть в уютное беспамятство.

Однако я тут же обратила внимание, что когти держат меня хоть и плотно, но очень аккуратно: нигде ничего не болело и, похоже, я не получила ни единой царапины. Отрадно, с одной стороны, но с другой – это ещё ни о чём не говорит. Может, мой похититель – гурман-эстет, и он любит, когда пища выглядит красиво. Мой шеф, например, на банкете по поводу пятилетия создания нашей конторы брезгливо отодвигал вилочкой чуть помятые шпротины, выбирая те, которые сохранили форму. Так почему бы и дракону – я уже не сомневалась, что висю в когтях этой летучей заразы, – не придерживаться тех же гламурных принципов?

Да, я находилась в когтях дракона, и он под покровом ночи куда-то меня тащил. Мы летели: я ощущала мягкие волнообразные рывки – мой похититель равномерно взмахивал крыльями. На какой высоте проходил наш полёт, я не понимала – темно, ни хрена не видно, – а этот грубиян не удосужился проинформировать об этом (а также о температуре за бортом и о времени прибытия в пункт назначения, как это принято на лайнерах всех нормальных авиакомпаний) свою единственную недобровольную пассажирку, то есть любимую меня. Да, сервис тут плохой – похоже, мне никто не собирается предлагать прохладительные напитки, не говоря уже о чём-нибудь более существенном. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Я покрутила головой, насколько мне позволяло моё упакованное положение, однако не обнаружила ничего интересного: темно, вокруг звёзды, внизу мрак, сверху нависает тень – надо полагать, фюзеляж, то есть драконья туша. Очертания драконьих лап еле различимы, а потрогать их невозможно – руки прижаты к телу. Но вообще-то поза моя ничего, терпимо, – лежу на боку, ноги не болтаются, голова чуть приподнята. Похоже, этот тип с крылышками имеет большой опыт по транспортировке живого груза на внешней подвеске. Скорость не чувствуется – ни ветра в лицо, ни свиста в ушах, – хотя мы явно не стоим на месте: дракон машет и машет крыльями. Приглядевшись, я заметила слабое свечение, обливавшее всё мое тело, и предположила, что дракон заключил меня во что-то типа магического защитного кокона – чтобы не причинять, значит, неудобств при полёте на больших скоростях. Спасибо, конечно, только это ещё не повод надеяться на то, что дракон меня не сожрёт – может, ему портит аппетит даже растрепанная причёска жертвы. А может, этот птеродактиль всё-таки не будет меня есть? Может, у него насчёт меня какие-то другие планы имеются? Какие там ещё альтернативные варианты в фэнтези предусмотрены? Вот с такими мыслями я незаметно и задремала, а потом крепко уснула – защитная нервная реакция организма называется.

Проснулась я на рассвете, но не от солнечных лучей, а оттого, что затекли руки-ноги: всё-таки такой способ – обездвиженный пассажир находится вне салона – вряд ли может быть рекомендован для полётов на большие расстояния. Я беспокойно задёргалась – с нулевым эффектом – и тут же услышала рокочущий бас, прозвучавший у меня где-то под темечком:

– Потерпи, мы скоро прилетим – уже недалеко.

Особой доброжелательности в этом голосе я как-то не уловила – типа автоответчик сообщил о том, что линия занята, – однако содержание фразы обнадёживало: какой смысл призывать к терпению жертву, которую по прилёту немедленно съедят? Утешившись этим лучом света в тёмном царстве, я осмотрелась по сторонам.

Передо мной расстилалась панорама Эххленда с высоты драконьего полёта. Внизу под нами тянулись жёлтые пески пустыни, кое-где прореженные зелёными пятнами оазисов, а впереди вставала величественная горная цепь. Летели мы высоко – километров пять, не меньше, – и мне стало сильно не по себе. Я вообще высоту не люблю – голова кружится, – а тут ещё гадай: вдруг у дракона зачешется лапа, и он возьмёт да и разожмёт когти? Падать с такой высоты – да я помру ещё в воздухе от разрыва сердца, не долетев до этой обширной песочницы! Но потом моё внимание привлекли горы прямо по курсу, и я забыла о своих страхах – потрясное это было зрелище.

Горная цепь напоминала шеренгу седоголовых воинов-ветеранов в чёрной броне, стоящих плечом к плечу, – от них веяло суровой силой. Это вам не весёленькие Восточные горы с их гладкими боками и торными дорогами – по этим горам на лошадке не поскачешь. Да ведь это же… Ну да, конечно, как я сразу не догадалась – это же Западные горы, а пески – это полоса пустынь, тянущихся к западу от Поперечного леса. Спасибо дяде Причесаху за его урок географии. Так вот они какие, Западные горы, граница между Полуденной стороной и владениями Вам-Кир-Дыка, гнездо гордого клана князей Отданонов, орлов и… драконов? А что? Самое место для драконов, стопудово!

Горы быстро приближались, и вскоре мы до них долетели. Дракон ещё набрал высоту, и то ему приходилось огибать самые высокие пики. Внизу промелькнуло ущелье, похожее на след от удара исполинским топором, и пошли мелькать скалы-утёсы – острые, словно клыки дракона раз этак в тыщу больше того, который меня волочил. Мне хотелось увидеть хотя бы один замок моих «родственников», но от этого каменного оскала у меня начала кружиться голова, и я закрыла глаза – в больших дозах такое экстрим-шоу утомительно. Потом дракон заложил широкий крутой вираж, и я поспешила вновь «активировать свой визуальный канал восприятия», как пишут фантасты, – похоже, мы подлетали.

Перед нами возникла каменная гора – пониже самых высоких пиков, но тоже нехилая, – на самой её вершине я заметила какое-то строение типа крымского Ласточкина Гнезда, только помрачнее, в серо-чёрных тонах, а потом мы нырнули в быстро сужающееся ущелье. Дракон сложил крылья, проскочил с разгону узкость, и мы влетели в громадную пещеру. Сзади залязгало – наверно, закрылась входная решётка, ворота или что-нибудь в этом роде, повернуться и посмотреть я не могла, – а впереди показалась как бы посадочная площадка, освещённая голубым светом, сочащимся прямо из стен пещеры. «Прилетели, блин горелый» – подумала я с замиранием сердца.

Дракон на секунду завис над посадочной полосой и… разжал когти. Я задавленно вякнула, однако ничего страшного со мной не случилось: я шлёпнулась на что-то мягкое и пружинящее. Я поднялась, подозрительно оглядываясь – света тут было вполне достаточно. Змей Горыныч куда-то исчез, зато ко мне подошли два мрачных типа в чёрных латах и в шлемах с опущенными забралами – типа служба безопасности аэропорта – и молча, но очень убедительно предложили похищенной мне следовать за ними. Я возражать не стала – какой смысл выпендриваться?

Мои неразговорчивые провожатые долго вели меня по каким-то галереям, переходам и крутым лестницам, пока мы в итоге не оказались в каком-то просторном помещении. Здесь мои конвоиры меня и покинули, так и не сказав ни слова, ни полслова, и я осталась в гордом одиночестве.

Так… Нет, это не тюремная камера – далеко не. Это что-то типа номера «люкс» в крутой гостинице: стены с барельефами, изображающими каких-то фантастических существ среди диковинных цветов; мраморный пол, на который постелен пышный ковёр. Направо – не слишком бросающая в глаза дверь (наверняка удобства), налево – огромное ложе класса «сексодром», а прямо – очень сильно бросающийся в глаза стол, сервированный как для VIP-банкета. При виде этого стола у меня сразу слюнки потекли – я тут же вспомнила, что вчера осталась без ужина, да и завтракать сегодня ещё не завтракала. Как я размышляла, выйдя из леса к домику Причесаха – пусть хоть сожрёт, только сначала пускай накормит! Вот и буду придерживаться той же линии поведения. И потом, мне почему то всё больше кажется, что меня намерены использовать не в качестве еды, а в альтернативном варианте.

Придя к этому выводу, я проследовала к столу, ухватила аппетитную птичью ножку с поджаристой корочкой и вгрызлась в неё. М-м-м – вкуснятина! Набулькала чашу напитка вишнёвого цвета – вино, и не хуже королевского. Утолив первый голод, я ознакомилась с планировкой своего нового жилища – не шёлковая коробочка Шумву-шаха, но тоже ничего, всё при всем, – и приступила к трапезе уже основательней, то есть с разбором. И вздрогнула, услышав рокочущий голос:

– Тебе нравится?

Я оглянулась, держа в руке надкушенный кусок ветчины. У дверей стоял человек с резкими чертами лица, одетый в багрово-чёрный облегающий костюм типа спортивного и с усмешкой смотрел на меня пронзительными чёрными глазищами, на дне которых танцевало алое пламя. Неужели…

– Меня зовут Кост-а-Лом, – представился огненноглазый и спокойно добавил: – Да, ты не ошиблась: я дракон, хозяин этой горы, только в человеческой ипостаси. Мы, эххи из клана Ломов, живём в драконьих личинах, но иногда, – улыбка человекодракона сделалась шире, – когда это нужно, мы перекидываемся и принимаем человеческий облик.

– А… Алина… Активиа… – пробормотала я, так и не выпустив ветчину. – А зачем ты меня уволок?

– Я же обещал тебе, что я тебя найду, – ответил гостеприимный хозяин.

– Это когда это?

– У тебя был артефакт из твоего мира, а у меня есть приятель из Любознательных – из тех, кто проникает в ваше виртуальное пространство. Я его попросил – он сделал.

Так вот кто прислал мне ту загадочную эсэмэску! Круто – получить на мобильный привет от дракона!

– Я не сомневался, что ты заинтересуешься, а мне было нужно, чтобы ты обо мне думала – так мне легче тебя найти.

– А с чего это ты решил, что я буду о тебе думать? Я тебя и в глаза не видела!

– Ошибаешься, – дракон подошёл к столу, сел напротив меня и налил себе вина. – Помнишь рощу в степи?

– Так это был ты…

– Я. Ты рассказывала воину – смелый он, кстати, парень, – с этими словами дракон почесал верхнюю губу, – о своей бабушке и упомянула дракона. Мы телепаты, и мы ловим на огромных расстояниях, когда где-то кто-то нас поминает, – он усмехнулся, – в хвастливой форме. Я летал над степью и поймал твою мысль. И прилетел – ты меня заинтересовала.

Во, блин… Правильно говорят: не буди лихо – накличешь беду…

– А почему же ты тогда…

– Не утащил тебя? Только из-за твоего амулета, – палец дракона указал мне на грудь. – Страж Рощи сказал, что ты должна добраться до Ликатеса, и чтобы я оставил тебя в покое. Пришлось подчиниться – у клана Ломов соглашение с Гильдией стражей Порталов, которое обе стороны стараются не нарушать. А потом – потом Причесах сообщил мне, что табу с тебя снято, и я вылетел на охоту.

«Так вот оно что! – подумала я. – А дяденька-то Причесах не так прост – вот тебе и увалень! Маг Гильдии стражей Порталов, слово которой уважают даже драконы, – это круто! И оберег его – не просто оберег, а ещё и… средство связи?»

– Найти тебя оказалось непросто, но ты мне помогла.

– Я?

– Ты. Ты сказала что-то вроде «мы с драконами запросто», а я поймал этот сигнал. А дальше – это уже просто. Я подошёл к лагерю Шумву-шаха на небольшой высоте, скрываясь между холмами и расстраивая своей магией эльфийскую магию дальнего обнаружения. И ты снова мне помогла – отошла от лагеря на достаточное расстояние, да ещё забралась на холм. Снять тебя с вершины холма сумел бы даже подлёток из нашего клана, а не то что такой профессионал, как я. И вот – ты здесь, Активиа. Или ты хочешь, чтобы я звал тебя Алиной?

– Я дочь князя Эрма Отданона, – сухо ответила я, – и привыкла к имени Активиа. А ты не боишься, что Отданоны придут сюда и потребуют меня отпустить?

– Драконы никого не боятся, – высокомерно произнёс Кост-а-Лом. – А что касается твоих родичей, – он снова усмехнулся, и это начало меня уже раздражать, – то ради тебя эти горцы-миротворцы и пальцем не пошевельнут: в тебе от Активии Отданон только бледная тень, а у нас с пограничниками тоже есть договор.

– Ты так и не ответил, на кой хрен ты меня спёр. Есть ты меня вроде не собираешься, или я ошибаюсь? – в принципе я уже знала ответ, но мне хотелось, чтобы эта наглая ящерица в человечьем обличии сама мне об этом сказала.

– Я хочу сделать тебя своей женой, – невозмутимо ответил дракон.

Ну да, что-то подобное я и предполагала…

– Очень мило с твоей стороны, – я налила себе вина и выпила его залпом. – А ты меня спросил? Может, я категорически против, и вообще у меня другие планы?

– Драконы не спрашивают согласия у понравившихся им женщин – они их просто крадут и женятся на них. Потом похищенные женщины обычно в нас влюбляются, потому что мужчина – особенно если он дракон из клана Ломов – рождён подчинять и покорять, а женщина – любая! – рождена повиноваться.

Да, самоуверенности и амбиций у этого Кости выше крыши – мне до него далеко…

– Ну-ну… – пробормотала я, скрывая растерянность. – И когда же будет свадьба?

– А вот она, – Кост самодовольно ухмыльнулся, – или ты считаешь этот стол бедным для свадебного пира?

Я поперхнулась вином – кажется, все предварительные ритуалы типа ухаживания и предложения руки и сердца эти ломовики проводят в самые сжатые сроки и по предельно сокращённой программе. И я не ошиблась.

– Ты сыта? – осведомился дракон, проявляя признаки нетерпения.

– Где-то как-то да…

– Вот и прекрасно. Наговориться мы с тобой ещё успеем – ты здесь очень надолго, – а сейчас…. Ты такая эротичная, Алина-Активиа, – не зря я за тобой гонялся!

С этими слова он встал из-за стола, подошёл к ошарашенной мне, небрежно поднял меня на руки, донёс до «сексодрома», завалил и деловито – и очень-профессионально-ловко – стащил с меня джинсы вместе с трусами.

Как там сказано в инструкции для подвергшихся насилию – если ничего не помогло, расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие. Рыпаться было бесполезно, да и зачем – меня же не есть собрались, а любить (и наверняка неоднократно). И как бы то ни было, этот мир всё-таки оценил меня по достоинству, а то я уже начала сомневаться в своей женской неотразимости.

Девочки обычно мечтают о принцах на белых конях или о других достойных женихах из хорошей семьи. У меня тоже в детстве были похожие фантазии, но даже в кошмарном сне я не могла себе представить, что стану женой дракона. И вот – на тебе, стала. И причём не просто женой, а одной из жён его гарема: тринадцатой по счёту.

Но вообще-то всё оказалось не так уж скверно. Кост-а-Лом, конечно, был грубым и ограниченным типом с замашками восточного феодала-султана, свято уверенным в том, что женщины созданы исключительно для развлечения и услады своих повелителей-мужчин, однако гарем свой он холил и лелеял и потакал нашим капризам – в известных пределах. Он считал, что женщине надо немного: дом, достаток, дети и сексуально одарённый мужчина. А за собой Кост оставлял право предаваться сугубо мужским, по его мнению, занятиям: войне, охоте, грабежу и поиску новых жён.

Охотился он и в горах, и в степях, и даже в Поперечном лесу, внося разнообразие в наше меню; подраться (иногда в компании со своими сородичами) улетал на Полуночную сторону, где Вам-Кир-Дык регулярно запускал в небо всякие летающие ужасы. Там же Костя грабил орочьи становища, а женщин искал по всему Эххленду. При своей бабопутности и неслабых магических возможностях он запросто мог бы натаскать себе не одну сотню жён, однако этот перепончатокрылый Казанова оказался существом весьма разборчивым, то есть не хватался за каждую замеченную юбку. Это обстоятельство, кстати, существенно подняло мой рейтинг в моих собственных глазах: меня-то ведь он заценил и приложил немало усилий для того, чтобы добавить эротичную меня в свою коллекцию! Вполне допускаю, что Костя во время своих боевых вылетов где-нибудь в далёких краях наскоро изменял своему гарему, но жён у него было всего тринадцать, и никаких случайных подружек он домой не приводил.

На достаток, безопасность и уют нам жаловаться не приходилось. Почти всё в замке – точнее, в громадной многоярусной пещере, – делала магия, хотя имелись и слуги: пленные орки с кастрированными магическими способностями. Их называли безлицыми, поскольку все они носили или глухие шлемы, или просто тёмные маски. Как объяснили мне жёны из старослужащих (памятуя урок, которые дали мне королевские невесты, я постаралась сразу же наладить контакт со своими товарками по гаремному счастью), наш перелётный супруг заботился таким образом о нашем чувстве прекрасного, которое могло быть травмировано созерцанием отвратительных рож пленников. Костя вообще имел склонность к эстетству: в одном из подземных залов своего пещерного дворца он устроил для нас огромный каменный сад с подсвеченными магией изваяниями цветов, птиц и прочей флоры и фауны. Света в пещерах – магического – хватало, к услугам гарема имелись даже как бы солярий и бассейн (и не бассейн даже, а настоящее озеро средних размеров).

Что же касается сексуальной сферы нашей мультисемейной жизни, то и здесь дракон проявил себя достойно. Темпераменту Кости могло бы позавидовать целое стадо племенных быков – ни я, ни какая другая из его «гаремык» не простаивала больше двух суток. Дракон по старинке работал по скользящему графику, переходя из спальни в спальню, но после того, как мои с ним отношения устаканились, и я стала звать его Костей, а он меня – Алавой (это он такую сделал комбинацию из двух моих имён), он с моей подачи начал устраивать секс-квартеты, забирая на своё специально модернизированное под такое дело супружеское ложе сразу трёх жён. Жёны поначалу стеснялись, но под чутким руководством раскованной меня, не упускавшей случая стать лидером очередной тройки, потихоньку вошли во вкус и в ходе таких афинских ночей совместными усилиями доводили нашего мужа и повелителя до состояния полной измочаленности. Возможности любого мага небеспредельны, и я думаю, что Кост-а-Лом, будучи вообще-то тварью неглупой, сознательно ограничивал численность своих жён во избежание всяких ненужных внутригаремных проблем – от смены сексуальной ориентации и разнузданного блуда с пленными орками до массового психоза и мятежей на почве острой половой недостаточности.

Короче, жить было можно (уверена, что многие девушки из моего бывшего мира, то есть с Земли, с радостью согласились бы поменяться со мной местами), но очень скоро меня начала угнетать скука – стоило попадать в фэнтезийный мир только лишь ради того, чтоб замуровать себя во цвете лет в подгорных хоромах крылатого гаремовладельца. Развлечений – в смысле, тусовок, – не было никаких. Иногда к Кост-а-Лому залетали на огонёк его братья по клану, однако Костя страдал повышенной ревнивостью и не любил выставлять напоказ свои сокровища, то есть нас. О контактах с внешним миром не могло быть и речи – всю гору окутывала пелена магической защиты, сооружённой драконом на основе чар пресловутых Тупых Облаков. Можно было полюбоваться горными пейзажами из «ласточкина гнезда», но сколько можно смотреть на одни и те же декорации? К счастью, был ещё и маговизор.

Я не знаю, как по-эххийски называлось это устройство, но я окрестила его именно так. Внешне маговизор представлял собой здоровенный – метра два в поперечнике – голубой шар на каменном постаменте. Стоял этот шарик в гостиной – так мы называли пещеру, где жёны встречались, болтали между собой и устраивали небольшие девичники-междусобойчики, – и был доступен круглые сутки. Маговизор имел мысленное управление, причём одновременно мог транслировать несколько каналов, то есть зрители с разными вкусами не мешали друг другу – каждый видел свои картины. И если остальные жёны дружно смотрели и обсуждали местные слезоточивые сериалы типа «Не родись эльфийкой» или «Моя прекрасная гнома», то ушлая я, освоившись, первым делом начала искать выпуски новостей. И нашла.

…Увидев соткавшиеся в воздухе передо мной закопченные, но не разрушенные стены Ликатеса, я мгновенно позабыла обо всём и превратилась в символ внимания. У стены стоял какой-то тип – судя по ухваткам, корреспондент, не иначе, – а рядом с ним – вот так встреча! – два добрых молодца: бравый сотник Верт О’Прах с перевязанной головой и маркиз Хрум де Ликатес, боевой маг и рыцарь ближнего круга властительницы Окостенеллы. Да-а-а, тесен мир, даже параллельный…

– Город спасла отвага сотника – теперь уже капитана – Верта, – рассказывал Хрум, а типа корреспондент кивал при каждом слове рыцаря. – Маги Дастар-хана пустили на город огненные смерчи, под их прикрытием степняки пошли на штурм и в нескольких местах сумели ворваться на стены. Защитники дрогнули, и только воины О’Праха стояли насмерть. Его сотня полегла почти полностью, сам Верт был трижды ранен, но его мужество и умение позволили Окостенелле нанести ответный удар. Вызванная властительницей песчаная буря разметала вражеские орды, а затем… К счастью, его эльфийское величество король Шумву-шах послал на помощь Ликатесу свою конницу. Я встретился с королевскими всадниками в Восточных горах, и мы прибыли вовремя.

– Вы скромно умалчиваете о своих заслугах, доблестный, – вкрадчиво проговорил типа корреспондент. – Насколько нам известно, ведь именно вы возглавили преследование бегущих войск Дастар-хана, разгромили их наголову и лично зарубили самого хана!

– Я выполнял свой долг, – рыцарь пожал плечами. – Стоит ли об этом упоминать?

– А как здоровье магессы?

– Властительница потратила много сил на отражение нашествия, – пояснил маркиз. – Но как только она восстановит силы, мы постараемся помочь его эльфийскому величеству – долг платежом красен. И может быть, нам удастся положить конец многолетней, – на лицо Хрума набежала лёгкая тень, – размолвке между королём и магессой.

Для сообразительной меня сказанного было более чем достаточно – оставалось лишь сделать правильные выводы. Я поискала информацию о положении дел на других фронтах, но она была крайне скудной – похоже, бои между королевской армией и войсками Вам-Кир-Дыка шли с переменным успехом. Однако ситуация может измениться, если Окостенелла и Шумву-шах помирятся (и похоже, к тому всё и идёт). Интересно, очень интересно…

Но главным сюрпризом для меня стал не маговизор, не эххийские новости и даже не сам факт моего невероятного замужества. Я была в шоке оттого, что старшей женой дракона Кост-а-Лома оказалась – кто бы вы думали? – Ослабелла! Да, да, та самая Ослабелла, которая пропала пять лет назад, следов которой не могли найти самые искусные эльфийские маги, и из-за которой моя брачная афёра сорвалась на самом интересном месте.

Для своих ста пятидесяти – или сколько ей там было на самом деле? – лет Ослабелла выглядела превосходно: в нашем мире ей никто не дал бы больше тридцати пяти. Статная, белокожая, с волнистыми рыжеватыми волосами и золотистыми глазами – неудивительно, что Костя положил на неё глаз. Говорила она всегда негромко, как бы вполголоса, и все её движения были мягкими и плавными. Однако за уютной мягкостью, плавностью движений и тихой речью Ослабеллы крылась упрямая тугая сила, и это роднило старшую жену Кост-а-Лома с ликатесской властительницей, хотя внешне они были совсем не похожи. Окостенелла напоминала поджарую хищную кошку, а Ослабелла – лисицу, утратившую худощавость, но отнюдь не потерявшую цепкое проворство.

Ослабелла не то чтобы держала всех нас в ежовых рукавицах (хотя все прочие жёны трепетали перед ней, как мой шеф перед налоговой инспекцией), однако её лидерство было несомненным. Она никогда не участвовала в групповых сексуальных игрищах, подчёркивая тем самым свой особый статус, и я подозревала, что Ослабелла не прочь вообще прекратить это полигамное безобразие и стать не первой, а единственной драконьей женой. Её слово для Кости значило куда больше, чем слово любой другой жены, и заботилась она о нашем общем муже гораздо больше, чем любая из нас. Как-то раз Кост-а-Лом вернулся на честном слове и на одном крыле (он нарвался на Полуночной стороне на целую толпу летучих гидр, и они его здорово отметелили); жёны бегали вокруг него и бестолково кудахтали (умная я тихо стояла в стороночке и прикидывала, что мне делать, когда – если – наш супруг и повелитель склеит ласты), а Ослабелла быстро навела порядок и вылечила потрепанного дракона, использовав при этом нашу общую ману (даже из меня высосала).

Подмазывалась я к ней очень естественно – она же старшая. На самом деле я хотела вызнать её планы на будущее, а заодно – мне это было интересно, честное слово, – и узнать, как она дошла до такой жизни. Променять свободу и королевский дворец на пещеру дракона-многожёнца – на кой хрен?

Я почти не сомневалась, что дракон не смог бы умыкнуть Ослабеллу силой – бывшая Шумву-шахиня, в отличие от остальных «гаремык», простых эххиек, была сильной магессой. Когда мы однажды развлекались в каменном саду разными магическими фокусами – ну, там, цветочки всякие творили (я в этом, понятное дело, участия не принимала), – она смотрела на нас, смотрела, а потом усмехнулась, молча подняла руку и разнесла в пыль каменную глыбу размером с лошадиную голову. После такого шоу я окончательно уверовала в то, что «наша Белла», как мы её называли, запросто дала бы Косте по наглой морде, да так, чтобы после этого он зарёкся бы к ней приставать.

Поначалу Ослабелла держалась со мной насторожённо, но я, играя девочку-дурочку из параллельного мира, постепенно добилась её расположения. В четырёх каменных стенах скучно, а я слушала старшую жену, раскрыв рот, интуитивно догадываясь, что именно этого ей и не хватает. И лисичка в итоге купилась, а я узнала всё, что мне было нужно.

– Я бежала с драконом по собственной воле, – спокойно сообщила Ослабелла, когда речь зашла о её прошлом.

– Вот так прямо взяли и бежали? – не поверила я. – Из дворца, бросив трон королевы Эххленда?

– Ты ещё слишком молода, девочка, и многого не понимаешь. Самый роскошный дворец может стать клеткой, и тогда уже неважно, золочёная эта клетка или нет. Я вышла за Шумву-шаха для самоутверждения, а не по любви. Он любил одну мою подругу, а на меня не обращал никакого внимания – так, небрежно скользил взглядом.

– А она его любила?

– Любила, и я думаю, – Ослабелла тихо вздохнула, – любит до сих пор. Так бывает, Алава: мужчина и женщина любят друг друга, но одновременно пытаются выяснить, кто из них кому должен подчиняться, и в результате расходятся в разные стороны. А потом, – она снова вздохнула, – мучаются всю жизнь и горько сожалеют о потерянном. Вот так оно всё и вышло: король женился на мне только из чувства противоречия, а я всего лишь потешила своё самолюбие. А потом… Потом были десятилетия вымученной жизни двух не любящих друг друга существ; годы, наполненные скандалами и взаимными обидами. И даже рождение сына не связало нас с королём – Шумву-принц стал заложником нашей растущей неприязни друг к другу, пришедшей на смену соединившим нас мелким страстишкам. Бедный мальчик, я виновата перед ним… – золотистые глаза Ослабеллы затуманились.

– И вы бежали с драконом? – спросила я, пропуская мимо ушей эти сентиментальные подробности. – А что, нельзя было просто взять, да и развестись?

– Для правителя Эххленда это не так просто – ведь я была не только его женой, но и королевой Полуденной стороны. А дракон… Я не сразу бежала с ним, нет – у нас был самый настоящий роман с тайными встречами и пылкими признаниями в любви. Кост очень сильно рисковал: если бы о наших свиданиях узнали, его не спасло бы ни умение летать, ни другие его умения – с эльфийскими магами не шутят.

– И вы в него влюбились?

– Влюбилась, – призналась Ослабелла, – он меня покорил. Свободный, страстный, он казался мне живым огненным смерчем, завёрнутым в плащ вольного ветра… И я улетела с ним и стала его женой.

– И не жалеете? – осторожно спросила я.

– Я его люблю – почему же я должна жалеть? – вопросом на вопрос ответила «наша Белла». – Хотя нет, об одном я жалею: о том, что у нас с Костом нет детей.

Да, это было правдой – ни одна из «гаремык» так и не стала матерью. Из разговоров с жёнами я поняла, что дело тут в различиях между эххами разных пород – дети в смешанных браках не рождались.

– Но я не оставляю надежды, – сказала вдруг бывшая королева Полуденной стороны. – Магия многое может, и если мне удастся совместить гены эльфийки и дракона, у нас с Кост-а-Ломом будет ребёнок. В древних манускриптах – написанных ещё на пергаменте, а не в кристаллах, – есть упоминания о таких случаях. И тогда…

Она не договорила, но я поняла, что значит это «и тогда». Если Ослабелла станет матерью дракона, нашей беспечной житухе придёт конец: Костя по наущению счастливой молодой мамаши мигом разгонит на фиг весь гарем. И хорошо, если просто разгонит – он ведь может и сожрать всех нас: скажем, на десерт во время торжественного банкета в честь новорождённого змеёныша Константиныча.

Я не на шутку забеспокоилась и чтобы не выдать своё смятение, поспешила увести разговор в сторону.

– А почему вы не сообщили королю, что вы живы-здоровы и счастливы в новом браке? Шумву-шах и его маги с чар сбились, разыскивая вас по всему Эххленду! Он из-за этого даже не может снова жениться!

– Сначала я боялась, – честно призналась Ослабелла, – что король пошлёт войско в Западные горы, а потом как-то забыла об этом. А найти меня трудно: горный замок прикрыт магией – ни один маг, даже очень сильный, не разглядит, что таится под сводами этих пещер. Но ты права, Алава, – надо будет попросить Коста, чтобы он передал от меня весть Шумву-шаху. Пусть король тоже возьмёт себе новую жену – так будет по честному.

«Да я бы и сама передала его величеству эту радостную весть, – подумала я, – только как мне выбраться из этого бомбоубежища?».

В общем, пищи для размышлений у меня набралось – жевать не пережевать. Я не сомневалась, что всё рассказанное Ослабеллой – чистая правда. Эххи не врут – они могут уклониться от ответа на заданный вопрос, но врать они не будут. Я уже к этому привыкла и теперь обдумывала, как это можно использовать в интересах меня, любимой. Я уединялась в каменном саду – кто его знает, вдруг какая-нибудь из жён (например, сама «наша Белла») умеет читать мысли? – и напряжённо обмозговывала разные варианты, вплоть до заведомо невыполнимых.

И у меня в голове сложился оригинальный план, который очень даже мог сработать.

Как вы уже, наверно, поняли, пылкой страсти к своему похитителю я не испытывала. Дракон был неплохим любовником, но мне этого было мало – не для того я стала лауреаткой Великой Случайности. И если Ослабелла нашла с Костей своё счастье, то меня перспектива пожизненного заточения в драконьем гареме отнюдь не воодушевляла.

Я очень быстро поняла, что бежать из драконьего гнезда практически невозможно: крыльев у меня нет, и летать я не умею. А если бы я каким-то невероятным чудом (допустим, отыскав на здешнем тайном складе какой-нибудь артефакт-антигравитатор) и выбралась бы из пещеры и даже добралась по мрачным ущельям Западных гор до равнины, мне ни за что не пройти в одиночку пустыни, прерии и леса. Опасностей там, как я понимаю, выше крыши, да и Полуночная сторона – вон она, рядом, из окошка «ласточкина гнезда» видно ползущую с запада холодную серую дымку. Аппетитная я мигом сделаюсь заманчивой мишенью для любого крылатого вампира, да и Костя меня догонит в два счёта (и лучше не думать, что он со мной сделает – учитывая его буйный нрав). Нет уж, на фиг, на фиг такой траффик.

Но если нельзя убежать, значит, нужно сделать так, чтобы моё пребывание здесь стало бы для меня максимально комфортным и отвечало бы всем моим запросам. Я не имею ввиду, понятное дело, тряпки да жрачку – это прикладное, – меня интересовали вещи куда более серьёзные. Какие? Власть, слава, известность, всеобщее поклонение – то есть все то, что полагается по штату Избранной (или хотя бы королеве). А играть до скончания дней роль сытой и ухоженной курочки, которую топчет (пусть даже регулярно) самодовольный петух – это, извините, фуфло: я девушка с амбициями.

И я прикинула, что для начала неплохо бы занять должность старшей жены, а там, как говорил чёрный глюк, возможны варианты. «Сживёшь со свету всех остальных жён, и всё» – так, кажется? А потом – потом можно будет подумать и о большем (скажем, о власти над всем Эххлендом).

На моём пути к титулу драконьей горы хозяйки я видела всего одно препятствие, зато серьёзное – это препятствие звали Ослабеллой. Остальных жён я в расчёт не принимала – их-то я по любому обведу вокруг пальца, – а вот «наша Белла»… Для меня вступать с ней в открытую схватку – всё равно что кидаться с фломастером на асфальтовый каток, мяукнуть не успею, как она раскатает меня в тонкий горелый блин. А если – когда – эта влюблённая дура преуспеет в своих изысканиях в области генетической магии, на всех моих грандиозных планах можно будет поставить большой и очень жирный крест. И случиться это может хоть завтра. Значит, Ослабелла должна умереть – всё очень просто.

Просто-то просто (на словах), но как это осуществить? Яды, вязальные спицы в шею и камни, падающие на голову, – все эти достижения человечества тут не годились: слишком примитивно, и успех не гарантирован. Требовался нестандартный подход к решению этой проблемы, и я его отыскала.

Однажды ночью, когда вдрызг ухайдаканный нашей жаркой любовью Костя выгнал двух других жён и уже задрёмывал – темпераментная я осталась с ним в качестве резерва главного сексуального командования, на случай всплеска эмоций, – я слегка куснула его за мочку уха и прошептала:

– Слушай, девочки говорят, что ты хочешь принести ещё одну жену. Это правда?

– М-м-м? – дракон приоткрыл глаза, наполненные сонной дымкой. – С чего ты это взяла?

– Говорят… – неопределённо пояснила я, перебирая пальцами его жёсткие волосы.

– Вообще-то я приглядел одну девушку в степи, за Поперечным лесом, – признался Кост-а-Лом, – но для меня тринадцать – это счастливое число. Четырнадцатая жена может принести несчастье. У меня было тринадцать жён – одна из них умерла незадолго до того, как ты появилась в нашем мире.

Я уже слышала эту историю от «гаремык» – бедняжка выпала из окна «ласточкина гнезда» и разбилась всмятку. Официальная версия – то ли она хотела бежать, то ли решила покончить жизнь самоубийством, однако я допускала, что ей запросто могли помочь – это дело такое.

– Я бы взял эту степнячку в свой гарем, – сонно бормотал дракон, смеживая веки, – если бы у меня было двенадцать жён… а так – не, не буду… хотя жаль… да… она хороша…

– А кто тебе мешает самому сократить число своих жён до двенадцати? – прошептала я, поглаживая обнажённую могучую грудь человекодракона. – В чём проблема?

Дракон сперва не понял, а когда до него дошло, он открыл глаза и даже приподнял голову.

– Как это? В клане Ломов не принято отпускать жён из гаремов!

– Очень просто: съешь одну из нас, и все дела – и не надо нарушать традиций твоего клана.

– Съесть? – изумился Костя. – Неужели в твоём мире мужья едят своих жён?

– Точно не знаю, – на этот раз я решила не врать, – но у нас есть такие выражения: «он ей весь век заел» или «она его ест поедом», так что…

– Но вы мне все дороги! – чувствовалось, что дракон растерялся. – Я не хочу есть ни одну из вас!

– А степнячку хочешь взять в жёны? – спросила коварная я.

– Хочу, – признался дракон (эххи не врут!).

– Значит, – подытожила неумолимая я, – тебе придётся съесть кого-то из нас, иначе никак. Или тогда уж забудь думать об этой девушке из степи – ты ведь не хочешь накликать на себя беду?

Кост-а-Лом молчал, пытаясь найти брешь в моей железной логике, и тогда я пустила в ход заранее заготовленный аргумент:

– И тебе не придётся самому выбирать, кого из нас есть, – мы сделаем это сами.

– Сами?!

– Сами. Тебе ведь всё равно, какую жену ты скушаешь, верно? Ты же сам сказал, что мы все для тебя одинаково ценны!

– Ну… Да, так, – согласился дракон, немного подумав.

– Вот! А мы выберем ту, которая достала всех остальных, и ты заодно улучшишь психологический климат в нашем дружном женском коллективе!

– И всё-таки, – неуверенно пробормотал Кост-а-Лом, – как-то это нехорошо, Алава. Есть свою жену – ту, с которой ты делил ложе любви!

– Костя, ну ты ни хрена не понимаешь! – возмутилась я. – В этом-то весь и кайф! Прикинь, жуешь ты кого-нибудь из нас, и при этом вспоминаешь, как ты имел эту девочку, в каких позах, и как тебе было при этом клёво! Это же полный торчок, стопудово! А можно и ещё круче: трахаешь свою самую вредную жену и одновременно её поедаешь – надо же разнообразить свою сексуальную жизнь!

– Эхэ-м-м… – в глазах дракона заплясали искры, из которых грозило возгореться пламя. Он пристально посмотрел на меня, и мне стало страшно: а ну как Костя решит здесь и сейчас опробовать предложенную хитроумной мной гастрономическо-эротическую новинку, и не на ком-нибудь, а на любимой мне?! Надо бы поосторожнее с пробуждением порочных наклонностей, а то ещё воспитаю на свою голову… Крылатый маньяк-извращенец – он же весь Эххленд на уши поставит! Ага, и на него тут же будет объявлена охота, и очень скоро косталомовская черепушка украсит стену пиршественного зала в замке какого-нибудь мага-рыцаря вроде маркиза де Ликатеса. А это вообще-то идея… Однако я решила не забегать вперёд и сосредоточиться на претворении в жизнь намеченной программы-минимум.

Я так и не добилась от Кости вразумительного ответа – он в итоге попросту уснул, – но семечко было брошено на грядку. И настойчивая я возвращалась раз за разом к этой теме, выбирая время, когда дракон пребывал в расслабухе и любовной неге – в такие моменты, как показывает опыт человечества, зафиксированный в книгах и устных преданиях, женщина может нажужжать в уши мужчине всё что угодно, и добьётся от него даже невозможного. И мои труды праведные были вознаграждены: Кост-а-Лом дозрел и объявил гарему свою волю.

Это случилось, когда мы всем коллективом во главе с «нашей Беллой» предавались в гостиной блаженному ничегонеделанию за местным типа чаем с как бы пирожными. Костя обставил оглашение своего (на самом деле – подсказанного мной) решения весьма эффектно: в воздухе появилась драконья голова в натуральную величину и громоподобно прорычала:

– Слушайте меня, жёны мои, и повинуйтесь!

Добрая половина «гаремык» тут же чуть не грохнулась в обморок – отвыкли девочки от вида звериной сущности нашего чешуйчатого супруга, – а Кост-а-Лом пророкотал тоном, не допускающим возражений:

– Я решил взять себе новую жену, но число моих жён было, есть и останется равным тринадцати. И поэтому вы сами выберите одну из вас – любую, мне всё равно, вы для меня все одинаково приятны, – и я её съем. Сейчас я улетаю по делам, а к ужину я жду, кто из вас попадёт ко мне на ужин, – и дракон гулко захохотал, довольный своим корявым каламбуром.

Зубастая костина морда растаяла, и в гостиной воцарилась мёртвая тишина – жёны растеряно переглядывались, не веря своим ушам.

– Пусть Ослабелла решит, кому из нас суждено… – робко начал кто-то.

– Э, нет! – решительно возразила я. – Разве вы не слышали, что сказал наш муж? «Вы выберете», а не «старшая жена выберет»! Нам ли оспаривать слово нашего повелителя?

– Тогда мы бросим жребий, – сказала «наша Белла», глядя на меня так, как смотрят на что-то малоприятное.

– Нет, о старшая, – снова не согласилась я. – Жребий слеп, а повелитель выразил свою волю чётко и ясно: он сказал «выберете», разве не так? Это называется голосование – в моём мире мы часто играем в такие игры. Я предлагаю сделать вот что…

И я быстренько изложила им свой проект, скомбинированный из игры «Последний герой» и таинства исповеди.

– Наверняка у каждой из нас было в жизни что-то такое, что нам неприятно вспомнить, и в чём нам хотелось бы покаяться, – вдохновенно вещала я. – Вот давайте и раскроем друг перед другом все свои прегрешения, и оценим тяжесть наших грехов чужими глазами. А потом, – мой взгляд упал на стоявший на столе кувшин, – каждая из нас возьмёт вот по такому кувшину и горсть камешков: один чёрный и одиннадцать белых – их много в каменном саду. И каждая из нас бросит по одному камню в каждый из чужих кувшинов: белый будет значить оправдана, чёрный – виновна. И воздастся нам за грехи наши – та из нас, у кого в кувшине чёрных камней наберётся больше всех, и отправится в пасть к нашему прожорливому супругу.

Мой расчёт выглядел беспроигрышным. Эххийки не врут, значит, эти девицы, приняв условия игры, будут добросовестно каяться – наверняка ведь есть в чём. И главное – грехи грехами, но весь гарем не слишком жалует Беллу и наверняка воспользуется возможностью съесть её (в прямом смысле слова, хоть и чужими зубами) на законном основании. Тайное голосование и свободные демократические выборы (особенно когда можно кого-то съесть) – классная штука, не зря над этим изобретением работали лучшие умы человечества.

Жёны возбуждённо зашушукались – затея явно пришлась им по вкусу, – а Ослабелла помолчала, подумала, кивнула и негромко проговорила:

– Хорошо придумано, Алава, – пусть будет так.

Я внутренне возликовала, но не подала виду. Девчонки засуетились, приволокли кучу разноцветных камней и набрали тринадцать кувшинов для тайного голосования. И начали по очереди каяться в грехах своих тяжких.

Грехи у них у всех были – тьфу, о таких грехах и упоминать-то грех. Кто-то кому-то позавидовал и подпортил чужое заклятье во время творения пышного букета цветов, кто-то ещё в догаремной жизни отбил у подружки парня, а кто-то и вовсе в детстве не слушался папу с мамой. Однако слушали они друг друга со всей серьёзностью, проникнувшись величием момента, и горестно качали головами, когда одна из девчонок рассказала, что приручила птичку, прилетавшую на карниз «ласточкина гнезда», а потом эта птичка ей надоела, и она перестала кормить её крошками от печенья. Я тоже покаялась: во-первых, в том, что не лечила нашего мужа и повелителя после его памятной драки с гидрами – испугалась, мол, – а во-вторых, что как-то раз подставила ногу одному из безлицых. Мне хотелось, чтобы с него слетела маска – интересно же посмотреть, какие хари у орков? Но маска не упала, а бедняга здорово расшиб себе лоб, и мы его больше не видели – наверно, Костя его попросту съел и поймал на Полуночной стороне другого орка на замену инвалиду.

Как я и предполагала, самый внушительный список грехов оказался у Ослабеллы. Она созналась, что часто была несправедлива ко всем нам, и главное – в том, что тайком сбежала от мужа и даже не известила его о своём новом замужестве, в результате чего Шумву-шах маялся в безжёнье целых пять лет. Да, по сравнению с этими грехами некормленая птичка и даже покалеченный мною пленник – сущие пустяки. «Ну, лисичка-сестричка, – подумала я, – блок чёрных меток тебе обеспечен!».

Закончив процедуру тотального покаяния, приступили к голосованию – «гаремыки» подходили друг к другу и кидали в кувшины камешки, а какие – это выяснится уже потом. Я была уверена, что шельмовать никто из них не будет – эххи всё-таки. Когда весь электорат проголосовал (явка была стопроцентной), жёны начали по очереди переворачивать свои типа урны и предъявлять народу их содержимое. Я тоже хотела было перевернуть вверх дном свой кувшин и вытряхнуть из него результат, но меня остановил властный голос Ослабеллы:

– Ты сделаешь это последней, Алава, – я сказала.

На этот раз я не стала спорить – не принципиально потому что – и уступила старшей.

Я равнодушно скользнула взглядом по кучкам, вытряхнутым другими жёнами. Как и следовало ожидать, все эти кучки радовали глаз белизной – только у «птичницы» был один-единственный чёрный камень. «Наша Белла» тщательно проверила и пересчитала камешки из всех кувшинов и плавным движением перевернула вверх дном свой кувшин.

Я онемела. Да, чёрные камни у неё были, но их было меньше, чем белых – всего пять штук! Я пересчитала камни несколько раз, не веря своим глазам, – нет, именно так: семеро жён бросили в кувшин старшей белые камни, и только пятеро (в том числе и я, само собой) – чёрные.

– Теперь ты, Алава, – спокойно произнесла Ослабелла. – Переворачивай.

Дрожащими руками я опрокинула свой кувшин – камешки бойко запрыгали по столу, словно радуясь своему роковому для меня значению. У меня был тот же результат, что и у «нашей Беллы», только с точностью до наоборот: пять белых и семь чёрных камней.

– За что? – растерянно прошептала я. – Как же так?

– Ты не покаялась в одном своём грехе, – голос Беллы был холоден и по-прежнему спокоен, – наверное, потому, что ты не считаешь это грехом. Ты предложила нам эту подлую игру – это и есть твой грех, которые мы оценили по заслугам. Мы, эххи, не лезем вверх по чужим черепам – мы привыкли помогать друг другу, и у нас побеждает действительно самый достойный. А вот в твоём мире, Алава, дело обстоит совсем наоборот – мне так кажется. И потому для нас, эххов, дом – вся Вселенная, мы заселили множество миров, а вы, люди, до сих пор ютитесь на крохотной планетке на окраине одной из множества галактик. Прощай, Алава, – ты предложила нам эту игру твоего мира, и то, что именно ты стала её призёром – справедливо. Ты слышишь, нас, повелитель? – она подняла голову. – Мы выбрали!

– Слышу! – донёсся откуда-то сверху грохочущий драконий рык. – Я её уже жду!

Ноги меня не слушались – я не могла ступить и шагу. Ослабелла сделала знак рукой, из-за дверей гостиной бесшумно появились четверо безлицых, ухватили меня за руки-за ноги и понесли, не обращая никакого внимания на мои дёрганья и повизгивания. Я извивалась в их руках червяком, но силы оркам было не занимать, и через десять минут меня достаточно грубо бросили на каменный пол какого-то просторного зала. А ещё через минуту я увидела Костю, но не в облике человека, а под кошмарной личиной дракона.

Кост-а-Лом, неспешно переставляя лапы, полз ко мне, чуть наклонив голову. Глаза дракона горели алым огнём, и в полумраке подземного зала зловеще поблескивали его белые клыки. И я снова, как тогда, в роще, ощутила жаркое драконье дыхание.

– Мне жаль, Алава, – прорычал дракон, – но ты ведь сама это всё придумала.

С этими словам он разинул пасть, и…

– Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь! – отчаянно заверещала я.