Последний оргазм эльфийского короля

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. МНЕ ОТМЩЕНЬЕ, И АЗ ВОЗДАМ

Как я уже неоднократно повторяла, я девочка умная (да вы, наверно, уже и сами в этом убедились). И я прекрасно понимала, что забралась высоко, так что если грохнусь, то костей не соберу, реально. Но скажите мне, что лучше: сто тысяч долларов или миллион? И если можно получить миллион, зачем останавливаться на ста тысячах? До сих пор мне везло, я лихо выкручивалась из самых безнадёжных, казалось бы, ситуаций – значит, я всё-таки Избранная! А раз так, какие могут быть сомнения? Вперёд, королева Алава!

Поднаторев в интригах, я трезво оценивала расклад. Даже если удастся подвинуть Шумву-шаха (как – это уже другой вопрос, тут возможны варианты), мне потом ни за что не удержать трон. С магической точки зрения я пустышка (будем самокритичными) – тот же граф Заборзелло смахнёт меня играючи, как муху. Это я за широкой спиной его эльфийского величества королева, а сама по себе – пшик. Значит, надо найти силу, на которую я смогла бы опереться, и при этом не становясь этой силе поперёк дороги. Задачка, да?

Идею использовать рыцарей ближнего круга короля я отбросила сразу. Да, русские царицы учиняли дворцовые перевороты с помощью гвардейцев: думаю, что и я смогла бы заручиться поддержкой командира королевских рыцарей, виконта де Камерона (того самого «тигромедведя»), – например, закрутив с ним роман, – а потом накормить Шумка поганками и с прискорбием объявить народу о его безвременной кончине. Но опять вставал проклятый вопрос: а дальше? Боевые маги помешаны на своей рыцарской чести – дети, честное слово! – они и пальцем не пошевельнут, когда какой-нибудь претендент на корону явится к воротам столицы, размахивая магическим топором, и станет вызывать меня на поединок (разве что с почестями похоронят свою королеву, павшую в неравном бою).

Вам-Кир-Дык – отпадает. Чёрный Владыка во мне разочаровался – я не оправдала его возложенного на меня высокого доверия, – и к тому же, как показывает исторический опыт, те, кто связывались с Тьмой, обычно плохо кончали (фу, как пошло звучит!). Драконы клана Ломов – это мы уже проходили, а мои родственники Отданоны стерегут себе границу между Полуночной и Полудённой сторонами и не лезут в камеронские дела. А если мне и удастся соблазнить горских князей перспективой захватить власть над страной, где гарантия, что эта власть в итоге достанется любимой мне, а не, к примеру, дядюшке д’Анакору с его чёрной нимфой? Оставалась только одна сила, причём очень и очень серьёзная – маги.

Маги Эххленда были особой кастой со своими внутренними правилами и обычаями. Гильдия стражей Порталов меня не интересовала – эти ребята вообще типа не от мира сего: зациклились на излавливании попаданцев и прочих лярв, а всё остальное им как-то глубоко по барабану. А вот что касается королевских магов – над этим стоило подумать.

Маги занимались знаниями в самом широком смысле слова – в их ведении находилась Академия Магии в Камероне и вообще вся система магического образования. Формально они подчинялись правителю Полуденной стороны, однако на самом деле были структурой во многом самостоятельной. Маги контролировали распространение чародейных знаний, они отслеживали появление талантливых эххов любой породы – как бы отыскивали драгоценные камни, а потом их тщательно шлифовали. Маги были костяком этого волшебного мира, и я даже удивлялась, как это они до сих пор терпят весь этот эххийский феодальный беспредел с его поединками и бесконечной сменой правителей. Маги не вмешивались в государственные дела – короли спрашивали у них совета по разным вопросам, но далеко не всегда следовали этим советам. И тем не менее, слово магов для королей кое-что значило.

Магов по всей стране были сотни (если не тысячи), но Совет Чародеев состоял всего из двенадцати персон: четырёх архимагов (с ними со всеми я уже успела познакомиться) и восьмерых вице-архимагов рангом пониже. По силёнкам любой из архимагов немногим уступал Шумву-шаху или Заборзелло, любой из вице-магов – Окостенелле или маркизу де Ликатесу, а всем скопом они живо скрутили бы в бараний рог хоть самого Вам-Кир-Дыка. И я после долгих раздумий решила обратиться к магам.

Не буду врать, мне было страшновато – это вам не «Последнюю героиню» в гареме организовывать, и не дракона Костю подставлять. Как говорила Ослабелла, «с эльфийскими магами не шутят». Но я кое-что прикинула, и надеялась, что мне удастся отыскать слабое звено и у этих мудрецов.

И вот на очередном занятии я заявила его мудрости Нитофону, что мне необходимо срочно встретиться со всей четвёркой архимагов по вопросу чрезвычайной государственной важности. Момент был подходящим: его величество отбыл на юг – проверять, как там идёт строительство боевого флота, – и я осталась за него, временно исполняющей обязанности. Король уже убедился в моих высоких деловых качествах и спокойно оставлял державу на меня – Алава справится. Нитофон заметно удивился, однако тут же, прямо при мне, связался телепатически со своими коллегами по президиуму Совета Чародеев и сообщил, что через час архимаги готовы принять меня в тайной совещательной комнате (была такая в левом крыле здания Академии, расположенного поблизости от королевского дворца). Я кивнула и через час вернулась – как обычно, в паланкине и в сопровождении четвёрки рыцарей охраны (во дворце все уже давно привыкли к тому, что королева Алава ежедневно ходит на уроки, и не обратили на мой очередной визит в Академию никакого внимания).

Архимаги Истраль, Нитофон, Азин и Арыч уже ждали меня, сидя за круглым столом в мягких креслах. Пятое кресло было приготовлено для меня; кресла стояли симметрично – я сразу оценила эту как бы мелочь и поняла: маги настроены на серьёзный разговор. Чужих глаз и ушей здесь можно было не опасаться: совещательная комната имела абсолютную магическую защиту. Рассказывали, что однажды какой-то наглый чёрный глюк пытался в неё проникнуть – дело кончилось тем, что служители потом сутки соскабливали со стен грязные брызги: бедолагу попросту размазало на молекулы.

Лица магов были каменно-бесстрастными, но я видела (не зря училась!), что все они очень заинтересованы: о чём это таком важном хочет поговорить с ними молодая жена его величества? Однако я не стала сходу огорошивать их своим проектом, а начала издалека.

– Господа мудрые, нас – то есть меня и моего мужа – беспокоит поведение Вам-Кир-Дыка. Чёрный Владыка готовит очередное вторжение – не пора ли положить этому конец?

– Что вы этим хотите сказать? – голосом робота спросил Истраль.

– После последней трёпки Кир-Дык ещё не оправился, – пояснила я. – Почему бы нам вместо того, чтоб ждать, пока он снова войдёт в силу, самим не вторгнуться на Полуночную сторону? Вы тут уже тыщу лет воюете, и все бестолку – почему не взять штурмом цитадель Чёрного и не развалить её к едреней фене по камушку-кирпичику? Неужели у нас не хватит для этого сил?

– Видите ли в чём дело, ваше величество, – произнёс Азин тоном очень умного папы, беседующего с очень дурой-дочерью, – есть такое понятие: Вселенское Равновесие. Неужели вам никто об этом не рассказывал?

– Мне много чего рассказывали, – не полезла я за словом в карман, – но в нашем мире врага принято добивать, а не ждать, пока он залижет раны и нападёт снова. Да и в вашем мире, насколько мне известно (я вспомнила расправу Хрума с гоблином-недобитком), тоже так принято.

– Это так, – примирительно проговорил Арыч, – в общем случае.

– Что значит в общем? – не унималась я. – А это что, частный случай?

– Королева Алава, – перехватил инициативу маг Нитофон (похоже, он сел на своего любимого конька и собрался прочесть мне целую лекцию). – Мир Эххленда тесно вплетён в ткань Мироздания, и все происходящие в нём процессы – это суть отражение вселенских процессов.

– М-м-м… А попроще можно? – осведомилась я.

– Можно, – усмехнулся Истраль. – Зло как таковое – оно неуничтожимо, более того, оно необходимо: без противостояния нет движения. Скажите, королева, что бывает между днём и ночью?

– Как что? Вечер – что за детский вопрос, ваша мудрость?

– То есть сумерки, – уточнил господин ректор. – А что будет, если смешать чёрный и белые цвета?

– Что-то такое серенькое, – ответила я, не понимая, к чему клонит эльф.

– Так вот, – назидательно подытожил Истраль, – если Полуденная сторона поглотит Полуночную – или наоборот, неважно, – на этом всё кончится: появится серый мир, никуда не стремящийся и медленно умирающий. И ваши родственники Отданоны, ваше величество, они ведь не только ограждают Свет от посягательств Тьмы: около пятисот лет назад, когда армии Полуденной стороны перешли Западные горы и двинулись в глубь владений тёмных эххов, горцы с неменьшим упорством сражались против нас, светлых. Горские князья хранят Равновесие, поэтому их и называют Миротворцами, хотя это и не совсем верное название.

– А что касается отражения вселенских процессов, – подхватил Арыч, – это просто. Вторжение Вам-Кир-Дыка было не случайным: скорее всего, в этой области Вселенной Тьма перевесила Свет – бывает. И войско Чёрного Владыки перешло границу.

– Но ведь мы его победили! – возразила я. – Сами – разве нет?

– Здесь, в Эххленде, – Арыч чуть заметно улыбнулся, – да, победили; да, сами. И вы, ваше величество, внесли свой вклад в эту победу. Но я – то есть все мы – уверены, что тем временем Следящие выжгли где-то неподалёку парочку потемневших Миров и восстановили Равновесие. Во Вселенной всё связано, королева Алава.

– Следящие? А это ещё кто такие? – я недоумённо воззрилась на всю четвёрку магов. – Типа боги, да?

– Послушайте, коллеги, – сварливо встрял Азин. – Мне кажется, что королева хотела встречи с нами не для того, чтобы устроить себе факультатив по истории, философии и космогонии. Или я ошибаюсь, ваше величество?

– Вы бесконечно правы, ваша мудрость, – проговорила я елейным голоском. – Но что поделаешь, если мои знания ничтожны по сравнению с вашими! Вот и приходится кое-что уточнять по ходу. Я постараюсь больше не отвлекаться, хотя мне непонятно: что мы, так и будем теперь сидеть, сложа руки, и ждать, когда Вам-Кир-Дык снова нанесёт удар?

На самом деле меня заинтересовало упоминание о Следящих, однако я рассудила, что до богов я ещё доберусь, а пока надо решать более насущные вопросы.

– Во-первых, мы не сидим, сложа руки, – заметил Нитофон, – флот строится. А во-вторых – по нашим оценкам, в ближайшее время никакого нового вторжения тёмных эххов не будет: им не до того. Адмирал Им-Кир-Дык задумал свергнуть своего отца – Полуночная сторона накануне гражданской войны. У тёмных это в порядке вещей: сын покушается на отца, отец казнит сына, жены злоумышляют против мужей, – маг посмотрел на меня, и мне это не очень понравилось, – а мужья скармливают жён разным голодным чудовищам.

«Во, блин, хорошо, что я не купилась на посулы чёрного глюка, – подумала я. – Хотя чего это он на меня так странно зыркнул? Подозревает? С эльфийскими магами не шутят…».

– Ну, хорошо, – сказал я, закрывая тему, – с Полуночной стороной всё ясно. Но есть ещё мятежный граф Заборзелло – с ним как? Или вселенские высшие силы не позволяют и ему свернуть шею?

– Граф Дальний – это обычное явление, – Истраль пожал плечами, – не он первый, не он последний.

– Но граф уклоняется от поединка и грозит кровавой смутой! – я почувствовала, что пора переходить к делу. – Подумайте, сколько бед принесёт Эххленду эта междоусобица! Вы маги, хранители мудрости, – кому как не вам заботиться о народе, о простых эххах?

– Так повелось исстари, – сухо заметил Арыч. – Это естественный отбор, королева: сильнейший занимает подобающее ему место и сохраняет его за собой, пока на смену ему не придёт кто-то ещё более сильный. Таков закон, по которому эххи живут тысячелетиями.

– Но если закон плох, – я говорила осторожно, взвешивая каждое слово, – не нужно ли его сменить?

Все четверо архимагов пристально посмотрели на меня – почуяли, к чему я клоню. «Ну, Алиночка, держись…».

– Что означают ваши слова, ваше величество? – тонкие бескровные губы Нитофона сошлись в нитку.

– А то и означают, что плохие законы необходимо менять! – решительно заявила я. – Дикие вы какие-то, честное слово, а ещё маги! Почему бы вам, магам, – я окинула взглядом всю четвёрку, – не положить конец всем этим безобразиям? Полуденной стороной должен править Совет Чародеев, а не всякие там короли!

Воцарилась мёртвая тишина. И я, не давая ошеломлённым магам опомниться, быстро изложила им свои соображения.

– Не пора ли вам взять в свои руки реальную власть, ведь совместной мощи Совета не в силах противостоять никто? А короли – да пусть себе остаются, у нас, вон, на Земле, полно разных конституционных монархий. Пускай воюют, устраивают приёмы, принимают послов – жалко, что ли? Но только реальная власть будет у вас, магов, – она ваша по праву мудрости, которой вы владеете. И хватит этих драк за корону – вы сами будете назначать королей на срок, года на четыре. Или можно ещё устроить типа демократические выборы – народ оттянется по полной! Это же такое шоу – главная развлекуха у нас в цивилизованных странах. Пусть люди порезвятся-порадуются, а конкретно править будете вы, маги, и никто другой!

Маги молчали, но я спинным мозгом чувствовала, что мои слова задели их за нутро. И немудрено – что они, не живые, что ли? Всякие там графья да бароны из кожи вон лезут, чтоб дорваться до власти, а маги что, святые? Из другого теста слеплены? Да хрена – помню я, как загорелись глазки у Кост-а-Лома, когда я заговорила с ним о захвате Ликатеса: полетел как ошпаренный!

– Вы хотите запрудить бурный поток, королева Алава, – медленно проговорил Арыч. – Но в стоячей воде появятся омуты, а потом и болото…

– Ну, прям, болото! – возмутилась я. – Вы же сами будете отбирать самых достойных претендентов на корону – вы ведь следите за всеми магически талантливыми личностями в стране. И не будет больше бессмысленного кровопролития, гибели в поединках сильнейших магов и жертв среди мирного населения в ходе войн за трон. А главное – у вас двенадцати будет власть: неужели вы, мудрые, не сумеете ею правильно распорядиться?

– Мы не жаждем власти, – холодно произнёс Истраль, – нам хватает мудрости.

– Блин, а страдания народные вам совсем до фонаря, да? – я еле сдерживалась, чтобы не перейти на русский матерный. – Во всех мирах народ хочет стабильности и покоя, вечные подвиги во имя чего-то там такого никому и нах не нужны!

– А вам-то всё это зачем? – поинтересовался Азин, подозрительно глядя на меня. – Вы ведь королева – зачем вам рисковать своим положением? Неужели дочь далёкого мира так заботят судьбы простых эххов?

– Заботят, – безапелляционно ответила я, – вот такая я альтруистка. Причём заботят так сильно, что я хотела бы сама войти в состав правительства. Я понимаю, – торопливо добавила я, предупреждая ненужные возражения, – что на магессу я как-то не тяну, зато у меня есть другие… ценные качества. Вас в Совете Чародеев двенадцать персон, поэтому не исключено, что по какому-то важному вопросу мнения могут разделиться поровну. Вот тут-то и пригодится мой как бы совещательный голос – я буду у вас типа премьер-министром. А королева – ну что тут такого, буду совмещать две должности.

Всё это, ясен хрен, я обдумала заранее, и потому изложила коротко и доходчиво. Я не сомневалась, что маги клюнут: ведь я прежде всего заботилась как бы о них самих и о благе страны, и только в последнюю очередь – о себе, любимой. С работой я справлюсь, легко: я блондинка и умею вдохновенно врать – что ещё нужно женщине, чтобы сделаться премьер-министром? А если я стану примой нового правительства, мне будет уже глубоко плевать на все эти околотронные разборки – будь там хоть выборы, хоть поножовщина. Власть я уже не упущу и позабочусь, чтобы в самом скором времени все эти маги-архимаги смотрели друг на друга, как солдат на окопную вошь, и обращались бы ко мне по всякому поводу и без повода.

Архимаги молчали, обдумывая услышанное. По их деревянным физиономиям ничего нельзя было понять, однако я не сомневалась: если бы сказанное умной мной было бы магам круто против шерсти, мне бы об этом уже так прямо и сказали – тут у них просто с этим делом.

– Хорошо, – произнёс наконец Истраль, – мы слышали. Вы затронули очень важный вопрос, ваше величество, касающийся судеб очень многих разумных существ и судьбы всего нашего мира. Нам бы не хотелось давать необдуманный ответ – мы должны всё обсудить и взвесить все «за» и «против». Мы ответим вам, королева Алава, – через три дня.

– О’кей, – согласилась я и встала со своего кресла, – через три дня так через три дня. Надеюсь, вы примите умное решение, ваша мудрость.

– Не сомневайтесь, ваше величество, – бесстрастно проговорил эльфийский маг, – мы примем мудрое решение.

После ухода королевы Алавы четверо магов какое-то время сидели молча.

– Эта женщина очень умна, – нарушил молчание Арыч, – и очень энергична.

– В её мире, – Нитофон криво усмехнулся, – есть поговорка: «Такую бы энергию, да в мирных целях!».

– Но она действительно коснулась нашей болевой точки, – заметил Истраль. – Право на власть – в той форме, в какой оно существует в Эххленде, – это проблема.

– Она врала, врала непрерывно! – костистое лицо Азина пошло красными пятнами. – Для неё врать – это так же естественно, как для любого эхха – дышать, а для нас с вами, коллеги, – творить чары! Она думает только о себе, а все остальные для неё – просто пыль под ногами!

– Неужели разумное существо может быть таким? – недоверчиво спросил Арыч.

– В примитивных юных мирах, – вздохнул Нитофон, – таких сколько угодно.

– Кажется, я догадываюсь, почему она отмечена Великой Случайностью, – произнёс Истраль. – Это испытание на прочность – не самой Алины-Активии, а всего нашего мира.

– Алава – болезнетворный вирус с высокой проникающей способностью?

– Вы проницательны, коллега Азин, – как всегда, – ректор Академии почесал кончик хрящеватого носа. – Да, что-то в этом роде.

– Она далеко пойдёт… – задумчиво проговорил Арыч.

– Пусть идёт как можно дальше, – сердито бросил Нитофон.

– Но только не в нашем мире, – закончил Азин.

– Итак, коллеги, – Истраль приподнял левую бровь, – решение принято?

– Вот, значит, как… – проговорил его величество Шумву-шах, глядя в узкую бойницу сторожевой башни на боевые корабли, теснившиеся в гавани Порт-Фолио, главной военно-морской базы южного побережья Эххленда; между насупленными бровями короля пролегла резкая складка. – Вот, значит, как, – повторил он, доставая из походной кожаной сумки шар зеленоватого цвета величиной с детскую голову и садясь за низкий деревянный стол.

Сдвинув в сторону кучу пергаментов, король положил шар на стол, дотронулся до него, немного покачал и произнёс негромко:

– Ты меня слышишь?

– Слышу, – ответил холодный женский голос.

– Ты была права, Нелль, – Шумву-шах тяжело вздохнул, – а я был не прав. Жду тебя в Камероне – приезжай.

– Я буду в столице через два дня, Шум.

Шар полыхнул голубым и погас. Король снова вздохнул, немного подождал, и через две минуты фразу «Жду тебя в Камероне» услышал от него маг Гильдии стражей Порталов Причасах.

– Я буду в столице через два дня, ваше величество, – ответил страж Рощи.

Шумву-принца, сына Ослабеллы и его эльфийского величества, я впервые увидела на своей свадьбе. Парень не произвёл на меня никакого впечатления – ноль без палочки, без вопросов. Да, одет он был, конечно, с иголочки – принц всё-таки, – но весь его внешний вид ну просто кричал о том, что комплексов у королевского сынули выше крыши. Клочковатые волосы непонятного цвета, безвольный рот, блеклые глаза снулой рыбы, сутулая фигура, неуверенные движения – короче, полный лузер, у нас таких среди парней каждый третий (или даже каждый второй). Лет ему было примерно пятьдесят – юноша по здешним меркам, – но выглядел он среди уверенных в себе эльфийских аристократов и магов-гумов сущим тинэйджером, случайно затесавшимся в компанию взрослых. В общем, отметила я про себя факт существования этого тяжёлого последствия брака по ошибке и забыла, как его зовут.

Однако по ходу пьесы я сообразила, что этот как бы принц может мне пригодиться, и решила его приручить. То, что трон правителя Полуденной стороны мальчику не светит ни под каким соусом, было ясно как дважды два: магических способностей у Подшумка (так я его прозвала) было не больше, чем у любого эхха-простолюдина – даже я, наверно, смогла бы сыграть с ним на этом поле на равных. А познакомившись с Шумву-принцем поближе, я поняла, что парень мягок, как кусок теста, – из него можно вылепить всё, что угодно.

Подшумок привязался ко мне, как собачонка, и с радостью сопровождал меня везде и всюду (бывало так, что его величество был по горло занят государственными делами, и тогда я проводила досуг в компании его сына). Король благосклонно отнёсся к нашей типа дружбе:

– У Шумву-принца было тяжёлое детство, – сказал он с грустью, – ему так не хватало материнской любви. Я буду рад, Алава, если вы сможете заменить ему мать.

По моим наблюдениям, пацану не хватало не только материнской любви – понятно, что девушки на таких не клюют. Мысль трахнуться с Подшумком под шумок где-нибудь в рощице во время наших прогулок по столице мне в голову не приходила – он меня ни капли не возбуждал как мужчина, – хотя я видела, что он тихо млеет при виде моих прелестей, чуть прикрытых эротичными эххийскими нарядами, которые я меняла каждый день. Я заигрывала с ним чисто инстинктивно – женщина я или нет? – однако никаких вольностей не допускала: не тот случай.

Но в моих планах по коренному переустройству системы власти в Эххленде место для Подшумка нашлось. Его отец в качестве короля (пусть даже декоративного) меня никак не устраивал: Шумву-шах был личностью с характером – такой не будет плясать под чужую дудку. Кроме того, Шумок пользовался популярностью: он мог и воспротивиться крутым переменам, а столкновение между архимагами и королём с его рыцарями могло кончиться для меня очень печально. И я решила заранее себя обезопасить, заменив Шумву-шаха Шумву-принцем – этот-то уж наверняка будет делать то, что я скажу. А в дальнейшем можно будет списать в тираж и Подшумка – трон не постель, на нём и одной не холодно, – а героем моего романа выбрать де Камерона. Виконт был настоящим мужчиной и главой рыцарей ближнего круга: магия магией, а иметь под рукой отряд преданных головорезов совсем нелишне.

И в ожидании решения Совета Чародеев (в том, что оно будет для меня благоприятным, я не сомневалась) я решила форсировать события: когда маги возьмут власть, у меня уже будет наготове кандидатура нового короля, которую останется только утвердить. Добить в Шумву-младшем остатки сыновней любви представлялось мне делом несложным – дам ему разок-другой, покормлю сладеньким, а потом из него хоть верёвки вей. Обстоятельства благоприятствовали: Шумву-старший должен был вернуться только на следующий день после того, как я заручусь поддержкой магов-академиков.

Но король почему-то вернулся на день раньше. Он был сумрачен и даже не пожелал после почти недельной разлуки сразу же уединиться со мной в спальне.

– Обстановка на южном побережье тревожная, – сказал Шумву-шах. – Мне нужно срочно закончить кое-какие дела, Алава, так что до вечера я буду очень занят.

Я насторожилась, но продолжения не последовало, и я не придала значения словам своего супруга – запарки с делами у него случались и раньше. Предоставленная самой себе, я решила дожать Подшумка – ведь уже вечером маги должны были начать действовать.

Сначала мы с Шумву-принцем погуляли по столичным паркам. Во время прогулки я пару раз оступалась и очень естественно прижималась к нему всем телом, отмечая, как у парня резко учащается дыхание, – клиент реально дошёл до нужной кондиции. Нагулявшись, мы направились в мои покои – я предложила Подшумку опрокинуть по бокалу вина, и он с радостью согласился. Пока принц вертел головой – он у меня в гостях ещё ни разу не был, – я нырнула за ширму и переоделась: надела клёвое домашнее платье со шнуровкой спереди, от шеи до подола – очень удобно в определённых ситуациях, – и распустила волосы. За то, что нам кто-то может помешать, я не беспокоилась – в покои королевы Эххленда так просто не попадёшь, а слуг я заранее отослала.

Когда я вышла из-за ширмы, чуть покачивая бёдрами, Подшумок припух по полной – у него аж испарина на лбу выступила. Я опустилась на мягкий диван в непринуждённой позе, небрежно так заложив ногу на ногу. Шнуровка снизу (совершенно случайно) немного (почти до колен) разошлась, и Шумву-принц, сидевший напротив, не сводил голодных глаз с предельно соблазнительной меня – между нами был только низенький столик.

Мы с ним выпили по чаше вина (я слегка подколдовала – зря, что ли, училась?), и вскоре мне стало ясно, что клиент готов – ткни пальцем, и сперма из ушей брызнет. И тогда я, ставя на стол пустую чашу, рассчитанно промахнулась, и чаша упала на ковёр у моих ног. Я жеманно ойкнула и подалась вперёд, принц сорвался со своего стульчика как по команде «Апорт!» и в итоге вцепился в меня потными дрожащими ручонками.

Лапал он меня жадно и неумело, а я, бормоча, «ах, принц, что вы делаете!», ловко как бы отпихивала его руки, в результате чего ладонь Шумву-принца, сброшенная с моего плеча, оказывалась на моей груди. Моё стойкое сопротивление очень быстро привело к тому, что Подшумок задрал мне подол – в шнуровке этот последний девственник Полуденной стороны безнадёжно запутался, – дошёл до белого колена и продвигался дальше, сопя как кипящий чайник. Опыта в обращении с женщинами у него не было никакого – Шумву-принц разорвал шнуровку и оцарапал мне бедро; я вскрикнула, чем довела неумеху до последней степени возбуждения. Процесс шёл к своему естественному финалу; я уже прикидывала, как бы мне поудобнее прилечь на спину, чтобы не попасть головой в угол диванной спинки и не корячить себе шею в ходе нашей пылкой любви, как вдруг мой взгляд упал на статую какой-то крылатой типа богини, стоявшую рядом с диваном. В моих апартаментах хватало статуй и картин; я привыкла к этим деталям дворцового интерьера и не обращала ни них внимания, но сейчас я увидела такое, что подействовало на меня как холодный душ.

Глаза каменной статуи были живыми, и они с интересом следили за происходящим. «Магическое слежение!» – мелькнуло у меня в голове (слышала я от придворных о таких штуках). Решение пришло мгновенно – я оттолкнула Подшумка и заорала в голос:

– Что вы себе позволяете, принц! Я вам не проститутка – я где-то как-то ваша мать! Подите прочь, наглец, – я сообщу вашему отцу о вашем недостойном поведении!

Шумву-младший так и сел на пол, хлопая глазами и пытаясь застегнуть брюки.

– Но ведь вы же сами… – растерянно пролепетал он.

– Что-о-о? Мальчик, ты меня ни с кем не перепутал, а? Если я проводила с тобой время, это ещё не значит, что я готова служить игрушкой для твоей похоти! Немедленно пошёл вон!

Но Шумву-принц ни хрена не соображал – переход от ласк к воплям был слишком неожиданным, а давление спермы на головной мозг окончательно отшибло у него даже ту хилую соображалку, которой он располагал. Подшумок так и остался сидеть на полу, и тогда разгневанная я крутнулась на каблуках и направилась прямиком к Шумву-старшему, оставив Шумву-младшего горевать среди осколков его несбывшихся сладких надежд.

«Так, – лихорадочно думала я, – по картине события ни один эксперт не установит, кто кого соблазнял: я принца или он меня. Даже сам принц не сможет утверждать, что это я его соблазняла – я играла достаточно тонко, – а гуманный эххийский суд, как мне помнится, всегда на стороне женщины. Но почему было включено слежение? Неужели король что-то заподозрил? Или… Или маги меня заложили, и сейчас они вместе с Шумву-шахом решают, что со мной делать? Да нет, глупости, – если бы мой супруг был в курсе, он бы тогда сразу по приезду взял меня на цугундер – в этом мире всё делается без проволочек. А слежение – может, оно здесь постоянно работает, просто я раньше не замечала: это же королевский дворец, гнездо интриг по определению! Так что поспешим, пока Подшумок не опомнился и не прибежал к папане раньше меня».

Провал проекта «Шумву-шах-2» меня огорчил не сильно – не очень-то и хотелось. Останусь королевой-одиночкой: оно ещё и лучше – проще менять любовников. Но вот использовать историю с как бы посягательствами принца на мою типа честь можно и нужно. Шумву-шах наверняка взбеленится, и его непутёвому сынку мало не покажется. А с другой стороны, это ведь только у тёмных эххов в чести сценарий «Иван Грозный убивает своего сына», светлые этого не поймут, и рейтинг его величества упадёт ниже уровня асфальта – что и требуется.

До кабинета под шпилем я добралась быстро – дорога знакомая – и влетела к королю без стука. Кроме самого Шумву-шаха, в кабинете никого не было, и я облегчённо вздохнула. Его эльфийское величество сидел за рабочим столом, заваленном бумагами и разноцветными информационными кристаллами; при моём внезапном появлении король поднял голову и посмотрел на меня с удивлением.

– Что случилось, Алава? Я ведь просил меня не беспокоить!

– Шумву, я ваша жена? – спросила я прерывающимся голосом, сделав ударение на слове «ваша».

– Моя. Да что случилось, в конце концов?

– Или я одновременно ещё и жена вашего сына? – я проигнорировала вопрос короля и продолжала нагнетать драматизм. – Вы просили меня стать Шумву-принцу матерью, но не наложницей! Кто дал ему право…

– Что?!

– Он пытался меня изнасиловать – здесь, во дворце, в моих собственных покоях, четверть часа назад!

– Не может быть…

– Вам показать царапины, оставленные на моих ногах ногтями вашего сына, когда он лез ко мне под юбку? – я с самым решительным видом ухватилась за подол своего платья. – Показать?

– Не надо, – король уже взял себя в руки. – Я разберусь, Алава, можете быть уверены. Я жду вас здесь через, – он посмотрел на цветочные часы, висевшие на стене кабинета, – час, нет, через час с четвертью.

– Хорошо, ваше величество, – ответила я (как бы тоже успокаиваясь) и повернулась, собираясь уйти.

– Мне бы хотелось, – услышала я за спиной, – чтобы вы пришли в том же наряде, в котором я вас увидел впервые.

Я удивленно обернулась – Шумву-шах смотрел на меня, и взгляд его был странным.

– Хорошо, ваше величество, – повторила я и удалилась.

Просьба короля меня несколько озадачила, хотя ничего такого особенного в ней не было. Но вообще-то я и сама собиралась переодеться в своё землянское – приближался решающий час, а я давно уже считала свои джинсы, топик и куртку чем-то вроде талисмана, приносящего мне удачу. Именно так я была одета в самые ключевые моменты эххийской части моей биографии, начиная со встречи с Окостенеллой и кончая въездом в Камерон на спине золотого дракона, и поэтому я увидела в просьбе Шумву-шаха знак свыше – значит, всё будет тип-топ.

Взгляд эльфийского короля не зря показался Алине странным: в этом взгляде были разочарование, сожаление и откровенная брезгливость. Однако Алина-Активиа-Алава этого не заметила – её голова была слишком занята другими мыслями.

Возвращаясь к себе, она почувствовала лёгкое головокружение, но не придала этому значения – последнее время королева Алава пребывала в состоянии нервного напряжения, тут у кого угодно голова пойдёт кругом.

Принца в своих покоях она уже не застала и равнодушно отметила этот факт как ничего уже не значащий. Интриганку всецело занимал предстоящий разговор с мужем – она интуитивно ощущала какую-то опасность и потому нервничала. Но отступать и отказываться от достижения своей призрачной цели Алина не собиралась, хотя если кто-нибудь спросил бы её: «А зачем тебе всё это надо?», она вряд ли сумела бы дать ответ на этот вопрос. «А вот хочу, и всё тут!» – ничего другого ей в голову просто не приходило.

Алина быстро переоделась, посмотрела на себя в зеркало и стала ждать. Время текло медленно – попаданка то и дело поглядывала на часы, садилась на диван, снова вскакивала и начинала метаться по своей королевской гостиной, не находя себе места. Ей казалось, что кто-то невидимый неотрывно за ней следит – глаза всех статуй были пусты и безжизненны, однако ощущение внимательного чужого взгляда не проходило. И только выпив несколько бокалов вина, Алина смогла немного успокоиться.

Прошёл час. «Пора» – сказала она себе. Уходя, Алина плотно закрыла за собой двери и не услышала донесшийся откуда-то из глубины её апартаментов негромкий мелодичный звон и последовавший за ним шуршащий стеклянный шорох.

Дивного кристалла, подаренного Активии князем д’Анакором Отданоном, больше не было: на серебряном блюде, стоявшем на специальной подставке в будуаре королевы Алавы, осталась только кучка мелкого хрустального крошева…

На сей раз я, строго следуя этикету, постучалась в двери королевского кабинета под шпилем. Ответа почему-то не последовало, однако я смело открыла дверь – пришла-то я вовремя, как и было назначено, так что какие проблемы? Открыла, и…

…ухнула во тьму. Дверь куда-то исчезла – типа растворилась, а меня всосала глухая темнота, в которой не было не только света, но даже звуков и ощущений – прям чёрная дыра какая-то, реально. Я задавленно пискнула, не услышав сама себя, – пол под моими ногами вроде был, но мне показалось, что я стремительно падаю в бездонную пропасть. Ой, мама…

А потом в этой чёрной вате возникли три светящихся силуэта, напоминающих своими очертаниями человеческие фигуры, – они медленно перемещались, словно плавали в тёмной воде.

– Подожди, – прозвучало в моём сознании (я не сразу узнала голос своего супруга), – мы немного не успели. Сейчас…

Вспыхнул свет – неяркий, но после полной темноты показавшийся ослепительным. Я крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, то тут же закрыла их снова, и так несколько раз – уж больно неожиданную я увидела картину.

В кабинете короля я бывала не раз и хорошо знала всю его обстановку, но теперь… Кабинет сильно уменьшился в размерах и полностью изменился: не было гобеленов, не было развешенного по стенам оружия, тяжёлых портьер и мебели тёмного дерева – стола и кресел на ножках в виде изогнутых львиных лап – ничего этого не было и в помине. Я находилась в каком-то офис-холле моего прежнего, земного мира, о котором я уже и думать забыла: светло-бежевые стены, изящные светильники, утопленные в потолочные панели, на полу линолеум под паркет, мягкие кожаные диваны для посетителей – короче, остохреневший евростандарт, только оргтехники не хватает: ксерокса, факса и разной прочей компьютерной дряни. Вместо высоких стрельчатых окон с цветными витражами – одно-единственное окно с полуприкрытыми жалюзями; в щели между полосками жалюзей бьёт яркий солнечный свет, в комнате светло, но что за окном – не разглядеть.

А у окна за типичным офисным столом сидел его величество эльфийский король Шумву-шах, правитель Полуденной стороны Эххленда, – но в каком прикиде! На короле был элегантный костюм тёмно-стального цвета, безукоризненно белая рубашка и галстук с затейливым узором; его длинные белые волосы были гладко зачёсаны назад, открывая уши – обычные, человеческие, а никакие не удлинённо-заострённые эльфийские. Но кроме Шумка и меня в этой типа комнате для переговоров находились ещё двое.

Слева от короля в кресле с подлокотниками в свободной позе сидела женщина, одетая в изысканно-строгий брючный костюм – я видела точно такой же в одном бутике на Невском, долго пускала на него слюни, а потом глянула не ценник и пошла своей дорогой, матерясь сквозь зубы. Я не сразу узнала в ней Окостенеллу – я поняла, что это она, только когда увидела на правой руке этой бизнес-вумэн запомнившийся мне перстень с сердоликом, – но когда я её узнала, мне сразу же резко поплохело: кого-кого, а уж магессу из Ликатеса я меньше всего хотела бы здесь видеть. Чёрные волосы властительницы были собраны в узел на затылке, и я автоматически отметила, что уши у неё тоже обычные, а не эльфийские. Хотя какая разница, какие у Окостенеллы уши – важно, какие у него когти, которые она на меня давно точит (знать бы ещё за что).

А третьим – третьим был самый первый обитатель Эххленда, которого я встретила, попав в этот мир: страж Рощи Порталов Причесах. Он сидел справа от Шумву-шаха; на нём были тёмно-синие брюки и чёрный свитер, и выглядел он очень даже «причесаханным»: тёмные с проседью волосы лесника были аккуратно уложены, и мышцы не выпирали – я узнала его по добродушной курносой физиономии и по синим глазам, запомнившимся мне ещё тогда, при нашей первой встрече.

И когда я осознала, что за святая троица сидит передо мной, я поняла, что ничего хорошего мне не светит: Окостенелла не питает ко мне никаких тёплых чувств, страж Рощи со своим амулетом знает меня как облупленную, да и сам король, судя по его суровому лицу, тоже кое о чём уже в курсе.

– Мы подумали, что так будет лучше, – сказал Шумву-шах, отвечая на мой немой вопрос: догадаться, что вопрос типа «Что за хрень такая?» вертится у меня на языке, было совсем несложно – со стороны я наверняка выглядела как один сплошной вопросительный знак. – Садись, Алина, в ногах правды нет, как у вас говорят, – особенно если её нет и на устах.

«Алина? – подумала я, садясь на передвижной офисный стул-кресло на колесиках, стоявший по центру комнаты. Кресло при этом издало шипящий звук, и меня передёрнуло: я это шипение слушала почти три года, опуская свою задницу на своё рабочее место в нашей фирме, и очень надеялась никогда больше его не услышать. – Какая ещё Алина? Я королева Алава!»

– С королевой Алавой нам говорить не о чем, – сурово изрёк правитель Полудённой стороны. – Она обвиняется в государственной измене – вина её доказана, и преступница должна быть предана публичной казни.

«Казни? – с ужасом подумала я. – Значит, маги меня всё-таки сдали – вот гады…».

– Маги обещали тебе принять мудрое решение, – голос короля звучал размеренно и ровно, как цифровая запись, – и они его приняли. Так что королевы Алавы больше нет, нет и Активии: тени дочери князя Эрма стало неуютно в твоём теле по соседству с твоей, гм, не самой благородной душой, и она его покинула – твой хрустальный кристалл рассыпался. Так что ты теперь Алина, и никто больше, и мы хотим решить, что с тобой делать.

Я оцепенела, не в силах принять тот простейший факт, что это всё, и что я вот-вот полечу в ту бездонную чёрную пропасть, которая разверзлась у меня под ногами, когда я сюда вошла. Окостенелла и Причесах молчали, глядя на меня: магесса – с неприязнью, страж – с затаённой грустью. Говорил один Шумву-шах, и по его лицу ничего нельзя было понять – оно было абсолютно бесстрастным.

– Мы, эххи, – полиморфы, и наш мир пластичен. Он отражал твои эмоции и следовал твоим желаниям, он шёл тебе навстречу, однако лишь до определённого предела. Эххленд реален, он существует, хотя выглядеть может по-разному – для Озаботтэса, например, драконы и гномы казались незнакомыми тебе диковинными существами из легенд его родного мира. Но таукитянин, как ты его называешь, вписался в наш мир, нашёл здесь то, чего ему не хватало дома, остался в Эххленде и в конце концов превратился в эхха, сохранив при этом память о своём прошлом. А ты, Алина, стала корежить наш мир под себя, и Эххленд воспротивился. Знаешь, почему мы закрыли доступ к нам обитателям твоей планеты? Пока попаданцы из твоего мира искали здесь подвигов и настоящей любви, эххи не возражали – это совпадает с нашей вселенской миссией. Но затем, мало-помалу, пришельцы с твоей планеты начали превращать Эххленд в полигон для своих капризов и комплексов – им почему-то стало казаться, что именно здесь, в нашем мире, глупость, лживость, подлость и оголтелый эгоизм, не слишком приветствующиеся даже в твоём несовершенном мире Третьей планеты системы Жёлтой звезды, непременно должны восторжествовать и получить награду. И нам это надоело.

Я молчала – что я могла возразить? Король был прав: в последнее время герои книг фэнтези, которые я читала, по большей части были именно такими. Они самозабвенно гадили в тех мирах, куда они попадали, и при этом претендовали на титулы правителей этих миров – никак не меньше. Да и я сама – что я делала, оказавшись в Эххленде?

– Тебя пропустили только из-за того, что тебя отметила Великая Случайность, и ещё, – Шумву-шах посмотрел на Причесаха, – из-за безмерной веры в добро, которой страдает вот этот маг Гильдии стражей Порталов, готовый перевоспитывать самого Вам-Кир-Дыка.

– Некорректное сравнение, ваше величество, – сухо ответил страж. – Алина – далеко не Чёрный Владыка.

– Она хуже, – подала голос Окостенелла, – Вам-Кир-Дык, по крайней мере, не врёт.

– И ты, Алина, – продолжал Шумву-шах, не обращая внимания на пикировку мага и магессы, – вошла в наш мир как заноза и сумела проникнуть глубоко – у магов-академиков есть свои соображения на этот счёт. Но Эххленд – здоровый мир: он выдавливает даже такие занозистые занозы, какой оказалась ты.

А я вдруг поняла, что мой супруг – увы, уже бывший, стопудово, – вовсе не копирует манеру киношных злодеев (добродеев), которые перед тем, как прибить хорошего (плохого) парня, долго и нудно рассказывают ему, за что он будет убит (типа как он всех достал), а также каким образом. Нет, Шумву-шах просто объяснял ребёнку, почему его ставят в угол и на неделю лишают удовольствия погонять монстров на компьютере. И ещё я поняла, что эххи по своему развитию гораздо выше людей, и что мои попытки стать повелительницей мира, населённого подобными существами, были непролазно наивным, а попросту говоря – идиотскими. И мне захотелось заплакать от острой жалости к себе, любимой…

Но потом пришла и начал нарастать злость: они мне ещё морали будут читать, гады эххийские, – типа перевоспитывать!

– Мы никого не перевоспитываем, – отозвался король, и я только теперь въехала, что он читает меня как раскрытую книгу, – мы помогаем сделать выбор. Эххи не вмешиваются в судьбы других миров – это дело Следящих, – но ты, Алина, пришла в наш собственный мир, пришла незваным и нежеланным гостем, и мы вправе защищаться. Собственно говоря, дело простое: ты натворила более чем достаточно и заслужила смерть. И я просто послал бы тебя на плаху и не стал бы беспокоить по столь ничтожному поводу достойную Окостенеллу и достойного Причесаха, – он поочерёдно взглянул на властительницу и стража, – если бы не одно обстоятельство.

Я насторожилась – неужели моя удача меня всё ещё не покинула?

– К счастью для всех нас – для всех четверых – ты, Алина, невольно совершила одно доброе дело, и поэтому я, верховный правитель Полуденной стороны, нахожу возможным проявить к тебе снисхождение и сохранить тебе жизнь.

«Что ещё за доброе дело, блин? – недоуменно подумала я, судорожно роясь в памяти. – Что-то ничего такого я в упор не припомню…».

– А ты и не можешь этого помнить, – король впервые за всё это время улыбнулся, – ты ведь, как я сказал, совершила его невольно, сама того не зная.

Я уставилась на Шумву-шаха в полном недоумении – он что, шутки шутит, что ли?

– Нет, Алина, никаких шуток. А дело в том, что много лет назад мы с Неллой, – он снова посмотрел на магессу, и я заметила в его глазах тёплые искорки, – хотели пожениться. Но вот ведь какая незадача – мы оба были упрямы, и нам непременно надо было определить, кто из нас главнее. И нашла коса на камень, как говорят в твоём мире. Дело дошло до того, что я в пылу нашей очередной ссоры сказал Нелле, что я лучше женюсь на первой встречной девушке из самого примитивного мира, чем назову своей женой такую высокомерную особу, как она.

– «Любая девчонка из любого варварского мира гораздо лучше тебя», – спокойно процитировала ликатесская властительница, – так ты сказал, Шум.

– Я всегда восхищался твоей памятью, Нелль. Да, именно это я и сказал, а она – она запомнила, и помнила почти сто лет, пока в нашем мире не появилась ты, Алина.

«Так вот оно в чём дело! – догадалась я. – Окостенелла послала меня к королю только для того, чтобы показать ему, какими бывают девушки из параллельных миров! Так вот что она имела в виду, когда говорила мне тогда, в Ликатесе: «Аура у тебя что надо, и вообще ты существо… своеобразное – я покопалась в твоём сознании…». Ай да ледяная магесса – вот это интрига, блин горелый!».

– Именно так, – ответила Окостенелла, но её направленный на меня взгляд отнюдь не потеплел. – Я рассчитывала, что этот знаток женской натуры на живом примере убедится, какими вообще бывают женщины, и поймёт, что сказал мне тогда самую настоящую чушь.

– И в конце концов, – добавил Шумву-шах, – так оно и вышло.

– В конце концов? – Глаза магессы полыхнули кошачьим зелёным огнём, и мне вновь почудилось, что ногти на её руках превращаются в когти. – Ты, мудрый маг, один из лучших магов Эххленда, не смог разобраться сразу, что представляет собой это чудо из дикого мира? Тебе понадобилось для этого вести её под венец!

– Ну что ты, Нелль, – король заметно смутился. – Не мог же я сразу выворачивать её наизнанку – у меня не было на это никаких оснований! Девушка как девушка, и я…

– …и ты оценил её смазливую мордашку и захотел увидеть эту мордочку на своей подушке! Конечно, где уж тут думать о сканировании памяти или о контроле над мыслями! Тебе непременно надо было дождаться, пока эта дрянь не затеет против тебя заговор и не попытается оклеветать твоего сына, и только потом… Эх, вы, мужчины! Эта тварь украла у меня твои ласки, которые принадлежали мне – по праву любви! – Окостенелла перевела на меня свой горящий взгляд, и я невольно поёжилась. Хорошо, что мы с разъярённой магессой не наедине – Шумву-шах и особенно Причесах не дадут этой бешеной кошке порвать меня на клочки без суда и следствия.

– Нелль, ну не надо… – король попытался образумить разбушевавшуюся магессу, но видимого результата не наблюдалось.

– Позвольте вмешаться, достойные, – вклинился в назревавший скандал Причесах. – Вы скоро поженитесь, и тогда у вас будет уйма времени для выяснения отношений, верно? А сейчас мы должны решить судьбу Алины – ведь мы для этого собрались.

– О твоей склонности к всепрощению ходят легенды, достойный страж, – ядовито заметила Окостенелла, однако не стала раскручивать дальше полнометражный сценарий типичной семейной ссоры (по всей вероятности, поняла, что Причесах прав – король от неё всё равно не отвертится).

– Итак, – Шумву-шах приободрился и снова стал королём, а не обычным мужем, которого шпыняет ревнивая жена, – благодаря твоему появлению в нашем мире, Алина, мы с Неллой наконец-то поняли, что не можем жить друг без друга – это и есть то самое доброе дело, невольно совершённое тобой, о котором я говорил. Двум половинкам единого целого нет никакого смысла выяснять, кто из них важнее. Это так же бессмысленно, как спор между правой и левой руками: ясно ведь, что однорукий – это инвалид. К сожалению, даже магам для понимания этой простой истины иногда требуются десятки, а то и сотни лет. Но мы с Неллой это поняли, и во многом именно из-за тебя, Алина.

А я смотрела на Окостенеллу и не верила своим глазам: во взгляде ледяной магессы, направленном на Шумву-шаха, яснее ясного читались теплота и… любовь! Да, да, любовь – вот уж никогда бы не подумала, что Окостенелла способна любить и хранить свою любовь в течение стольких лет. Теперь понятно, почему она отказала Хруму… И мне стало завидно – я даже забыла о том, что моя собственная судьба далеко ещё не решена.

– И более того, – продолжал между тем его величество, – наш брак с Неллой станет спасительным для Эххленда. Муж и жена – одна сатана, так ведь у вас говорят? И поэтому…

«Блин, достал ты меня уже этими пословицами и поговорками, – подумала я. – Тоже мне, ходячая энциклопедия…».

– Пословицы и поговорки – кладезь древней народной мудрости, – заметил Шумву-шах, – их полезно знать и помнить. А что касается нас с Неллой – если кто-то бросит вызов мне или ей, претендуя на корону правителя Полуденной стороны, ему придётся иметь дело с нами обоими – Совет Чародеев принял поправку к закону о власти. Во всём Эххленде – даже на Полуночной стороне – не найдётся мага, который сумел бы выстоять в магическом бою против нашей пары дольше нескольких минут, не говоря уже о каких-либо шансах на победу в такой схватке. И у графа Заборзелло-Дальнего теперь нет другого выбора: или он приносит Камерону клятву вечной верности и обещает никогда не обнажать против нас оружия, или пусть отправляется к своему другу Какуснуя Набокуто и приватно с ним решает, кто из них двоих будет править Восточным архипелагом. А Ликатесом теперь будет править маркиз, то есть герцог Хрум де Ликатес – степняки хорошо запомнили его руку, и за всю степь до самой её границы с Поперечным лесом мы с Неллой можем быть спокойны. В Эххленде наступит долгий мир, и в этом тоже есть твоя заслуга, Алина, – неважно, что она невольная.

Наступила пауза, и тогда я наконец-то осмелилась открыть рот.

– А что будет со мной, достойные маги? Что вы со мной сделаете?

– Что сделаем? – переспросил Шумву-шах. – Надо подумать – для этого я и пригласил сюда свою будущую супругу, очень хорошо тебя знающую, и достойного стража Причесаха – он знает тебя ещё лучше, и к тому же несёт за тебя ответственность: ведь он, и никто иной пропустил тебя в Эххленд!

– Да, я знаю о ней почти всё – я следил за Алиной с момента её появления в нашем мире. Я искренне желал ей удачи, потому что видел: в ней есть светлая искорка, и мне очень жаль, что Алина так и не сумела выправиться. Я ждал, ждал до конца, надеялся, но – увы… – Причесах тяжело вздохнул. – И всё-таки я не считаю эту девушку потерянным существом и призываю ваше величество проявить по отношению к ней великодушие.

– Его величество уже явил своё великодушие, – фыркнула Окостенелла, – ведь, как я понимаю, вопрос о казни этой попаданки не обсуждается?

– Совершенно верно, – Шумву-шах кивнул. – Она останется жить, а почему – я уже объяснил.

Я чувствовала себя участницей передачи «Федеральный судья», в которой магесса из Ликатеса была обвинителем, Причесах – адвокатом, его эльфийское величество – судьёй, а я – подсудимой. Но в отличие от этого телешоу, всё происходящее было реальным – в этом я не сомневалась.

– Тогда, – Окостенелла на секунду задумалась, – пусть она остаётся в нашем мире – она ведь так сюда рвалась! Отдадим её в жёны Озаботтэсу – пусть они на пару работают в департаменте по пришельцам из смежных измерений.

«А вы меня спросили, – мысленно возмутилась я, – хочу ли этого я сама?».

– Твоё мнение, попаданка, – небрежно бросила магесса, – уже никого не интересует. Ты и так слишком долго следовала только своим желаниям, не считаясь с желаниями других – хватит.

– Этого делать нельзя, – покачал головой Причесах. – Алина не готова жить в мире без вранья – у неё снова появится опасный соблазн. Она испортит жизнь добряку Озаботтэсу, а в итоге у Вам-Кир-Дыка станет одной чёрной нимфой больше. Ты этого хочешь, достойная магесса? В тебе говорит ревность, а не чувство справедливости!

Окостенелла не ответила – эххи не врут, – и страж Рощи Порталов продолжил свою мысль.

– И ты не учитываешь ещё одно смягчающее обстоятельство: да, Алина достаточно напакостила, но, к счастью, никто из тех, против кого она злоумышляла, не погиб: ни рыцарь де Ликатес, ни леди Ослабелла, ни ты, магесса, ни Шумву-принц, ни даже дракон Кост-а-Лом. И я думаю, что Алину надо вернуть в её мир, целой и невредимой. Она повзрослела в нашем мире, получила хороший урок, и может быть, это поможет ей сделать свой выбор – самой. И когда-нибудь – я хочу в это верить – Алина вернётся в Эххленд – если, конечно, захочет, – и тогда наш мир её примет. Это будет справедливо.

– Смири свой гнев, Нелль, – сурово произнёс король, видя, что Окостенелла хочет что-то возразить, и, к моему удивлению, магесса промолчала. – Думаю, что достойный маг Гильдии стражей Порталов прав: Алину нужно отправить домой. Я и сам склонялся к этому решению, поэтому, – Шумву-шах обвёл взглядом офис, в который превратился его кабинет, – и попросил вас помочь мне выполнить такую трансформацию: создать здесь кусочек мира Третьей планеты системы Жёлтой звезды. Она вернётся в свой мир – это будет справедливо.

– Я не сомневался в мудрости вашего величества, – произнёс Причесах.

– Пусть будет так, Шум, – согласилась Окостенелла, – скатертью дорога.

– Значит, решено, – подытожил правитель Полуденной стороны и посмотрел на меня. – Ты слышала, Алина?

– Слышала, – пробормотала я.

– Ты выполнила мою просьбу, – король усмехнулся, – на тебе одежда твоего мира, и поэтому ты отправишься домой без задержки: прямо сейчас. Хочешь что-нибудь сказать нам на прощанье?

– Типа последнее желание приговорённого, да? – угрюмо буркнула я.

– Ну зачем же так, – Шумву-шах снова улыбнулся. – Что бы ты хотела оставить себе на память об Эххленде?

«Умение творить деньги!» – мелькнуло у меня в голове.

– Нет, – король покачал головой, – твои магические навыки останутся здесь: в твоём мире они не принесут тебе пользы. Ладно, не буду тебя мучить – фантазия у тебя убогая. Я оставлю тебе память о нашем мире – обо всём, что ты здесь увидела, испытала и пережила. Может быть, это тебе пригодится.

Пространство вокруг меня дрогнуло – трое магов не теряли времени. Ну да, конечно, шпиль над кабинетом – он ведь работает концентратором. Хрум говорил, что сильные маги могут открывать порталы в любой точке Эххленда – вот они и взялись за дело. Очертания офиса поплыли у меня перед глазами, и тут я почувствовала, что я не хочу терять этот мир! Нет, нет, нет, нет – оставьте меня здесь! Я выйду замуж за Озаботтэса, я стану белошвейкой – я ведь умею штопать дырки на одежде, – я буду кем угодно, только не выгоняйте меня, а?

– Поздно, Алина, – услышала я спокойный голос Шумву-шаха, – прощай.

– Прощай, попаданка, – сказала Окостенелла, – мы с тобой больше не увидимся!

– Прощай, девочка, – в голосе Причесаха были грусть, доброта и надежда. – Теперь всё зависит только от тебя самой – сделай свой выбор. Думай, Алина, – ты ведь умная.

Стены начали вращаться, их вращение всё ускорялось, но перед тем, как провалиться в серое ничто, я отчётливо разглядела лицо Шумву-шаха. На лице короля было блаженство – его эльфийское величество испытывал наслаждение, избавившись от меня, любимой.

«А всё-таки напоследок я довела его до крутого оргазма, – подумала я, – назло этой ревнивой эльфийской кошке!»

Но почему-то эта мысль не доставила мне никакого удовольствия…