Последний оргазм эльфийского короля

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДОРОГА ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ

Солнце стояло высоко и палило нещадно, но встречный ветерок, рождённый нашей лихой скачкой, играл роль кондиционера. Я пообвыклась, сидеть было мягко, коняга бежала ровной рысью, сюжет развивался нормально – чего ещё надо? Сотник скакал справа, время от времени контролируя ситуацию – то есть посматривая на меня заботливо и с оттенком уважения. Это мне понравилось – похоже, мой мир уже начал оценивать меня по заслугам. И неважно, что на самом деле я имею к Отданонам такое же отношение, как глухонемой от рождения к «Фабрике звёзд», – важно, что эти лохи средневековые верят в моё благородное происхождение. Четверо воинов образовали квадрат, центром которого была я, любимая, – типа выстроились почётным караулом. Или… просто караулом? Нет, всё-таки почётным – во всяком случае, хотелось в это верить. Я ещё не знала, что очень скоро этот эскорт окажется для меня не роскошью, а средством выживания.

Дорога перевалила через пологий длинный холм, и впереди показалась кудрявая рощица.

– Там мы сделаем привал, леди Активиа, – почтительно сообщил сотник.

Я снисходительно кивнула. Не сомневаюсь, что мои секьюрити без проблем смогли бы скакать целый день, и что мы остановимся только ради меня, и понимание этого факта пролило ещё одну ложечку бальзама на мою ранимую душу – уважают, значит! Погодите, то ли ещё будет, когда я… Но что именно будет тогда, я додумать не успела.

Справа от дороги, чуть впереди, степь как будто взорвалась. Комья вывороченной сухой земли и выдранная рыжая трава полетели во все стороны, и из тучи пыли выскочило нечто. Что конкретно, я разглядеть не успела – какое-то переплетение игл, шипов, клешней и суставчатых ног, – потому что вся эта конструкция с неимоверной быстротой устремилась ко мне. Правый передний охранник вылетел из седла – как ветром сдуло! – сотник яростно заорал и выхватил меч, а водитель моей кобылы мгновенно сделал полицейский разворот. Возмутиться по поводу того, что он, придурок, подставляет мою спину этой взбесившейся сенокосилке, я тоже не успела – отпустив мою талию, воин левой рукой подхватил висевший у седла круглый щит и вскинул его навстречу атакующей бестии, прикрывая беззащитную меня, а правой вытащил меч, умудрившись при этом не поцарапать мне бедро. Потом что-то ударило меня в спину, и я полетела с коня лицом вперёд – прямо в пыльную степную траву.

К счастью, я инстинктивно выбросила вперёд руки, да и толчок был несильный – я упала скорее от неожиданности. Короче, отделалась лёгким испугом и царапиной на щеке – этот ковыль или как его там оказался растением жёстким. И пока я поднималась, материлась и отплёвывалась, всё уже кончилось – точнее, я увидела самый финал драки.

Сотник и трое воинов бойко шинковали мечами помесь громадного – метра этак в два ростом – паука с богомолом. Многочисленные конечности этой мечты пьяного энтомолога ломались под ударами клинков с сухим треском, словно валежник под топором, – была у нас как-то корпоративная вечеринка на природе: мужчины собирали сучья для костра, пока дамы сервировали стол… Вошь-мутант уже подыхала, беспорядочно дёргая конечностями, а когда сотник, смачно хакнув, разрубил пополам башку с тупыми фасеточными глазами, лапы твари подогнулись, и она ткнулась мордой в землю.

– Вы целы, леди Активиа? – встревожено спросил сотник, с усилием выдирая меч из конвульсивно сомкнувшихся челюстей экзотического насекомого. Лезвие высвободилось, издав при этом звук гигантской тарелки, по которой трудолюбиво проводят гигантским ножом.

Я молча дёрнула головой, отпихнув носком кроссовки упавший возле меня кусок хитина с торчащими из него короткими толстыми волосами, – язык почему-то отказывался отлепиться от нёба. Я огляделась, стараясь не очень рассматривать то, что осталось от этой агрессивной гниды-акселератки, – зрелище было не слишком эстетичным.

Трое бойцов деловито дорубали шевелящиеся обломки твари и старательно заливали их густой тёмной жижей из объёмистых оплетённых фляг. Прихрамывая, к ним подошёл четвёртый воин – тот, которого выбили из седла, – ведя в поводу всхрапывающего коня; на атласном боку лошади алел длинный – от основания шеи до хвоста – разрез, из которого сочились частые красные струйки. Мой телохранитель – бледный, как свежепобеленный потолок, – с трудом спешился. Я удивилась, почему он не бросил щит – неудобно же слезать с коня с этим подносом, – а когда поняла, в чём дело, меня чисто конкретно затошнило.

Воин не мог бросить щит – его левая рука была пришита к нему длинным костяным шипом, насквозь пробившим и щит, и руку. Торчащий из рукава острый конец шипа был красным, словно его окунули в краску, – как раз в тот момент, когда я увидела весь этот сюр, с него сорвалась увесистая жирная капля. «А ведь эта каркалыга летела мне в спину, и если бы…» – внезапно поняла я, и тут же почувствовала, что этот мой новый мир нравится мне гораздо меньше, чем пять минут назад. У меня богатое воображение – я живо представила себя бабочкой на булавке. Бр-р-р-р… Да, одно дело читать про всё это, забравшись с ногами на диван и потягивая джин-тоник, и совсем другое – принимать непосредственное участие в подобном перформансе. «Может, ну его нах, эти миры с их грубым реализмом?» – мелькнуло у меня в голове, однако я сурово затоптала эту трусливую мыслишку. Я цела-невредима, сказала я себе, и охранник защищал меня самоотверженно – это ли не свидетельство того, что я избранная? А раз так, нет оснований для пессимизма – вперёд и с песнями!

– Вы целы, леди Активиа? – повторил сотник, подходя ко мне и не обращая никакого внимания на покалеченного подчинённого. Заметив царапину на моей несколько запылённой физиономии, он торопливо вложил меч в ножны и поднёс ладонь к моей пострадавшей щеке.

Повеяло теплом – ощущение было таким, словно по коже провели большой и мягкой кисточкой. Саднящее жжение исчезло.

– Не беспокойтесь, леди, ваша несравненная красота нисколько не пострадала – уже завтра от вашей раны не останется и следа, – сказал он, закончив процедуру.

Хм, поверим на слово… Магия, блин горелый: они же тут все, как сказал Причесах, колдуют, кто во что горазд… Пожалуй, не буду я его вешать – лучше сделаю своим личным визажистом-косметологом, а за холодец – лишу сексуальных утех сроком… ну, скажем, на год: за базар надо отвечать! Нет, всё-таки этот мир не так уж плох, и станет ещё лучше, когда я сделаюсь его повелительницей!

А сотник тем временем подошёл к искрошенным останкам наехавшей на нас твари – они здорово напоминали крабовый салат, обильно политый чёрным майонезом, – и щёлкнул пальцами. Вспыхнуло яркое пламя, и я увидела, что воины, приготовлявшие этот салат, с ног до головы забрызганы какой-то липкой беловатой слизью – кровью чудовища (или что там у него было вместо крови?). Фу, гадость какая – бя-я-я-я…

И только запалив очистительно-погребальный костёр, сотник-целитель-пиротехник занялся раненым воином. Хитиновый шип вышел легко, хотя он был шероховатый и, надо думать, моему храброму телохранителю пришлось совсем несладко – я видела, как по его бледному лицу катились капли пота. Но воин не проронил ни звука – вот это я понимаю, мужик, не то что некоторые типы из моего былого мира. Сотник помог раненому снять щит и разрезал рукав, обнажая сквозную рану жуткого вида. Смотреть на окровавленное мясо и белевшую в ране сломанную кость мне было как-то не очень в кайф, и я переключилась на инструмент, оставивший эту рану. Лекарь-командир небрежно отбросил сломанный шип в сторону – похоже, местным парням все эти смертоубийственные приспособы давно уже не в диковинку.

Хитиновое остриё толщиной в три пальца имело в длину около полуметра и обладало костяной твёрдостью – эта хрень играючи сломала бы мне позвоночник. Внутри – примерно до половины – шип был полым, а конец – сплошным, как бы литым. Да, блин, инструментик – тяжёлый… А если ещё учесть силищу, с которой был нанесён удар… Окружающий мир снова несколько потускнел в моих глазах, и мне стоило некоторых усилий взять себя в руки. Я хотела было оставить шип себе на память – типа как трофей, повесить на стенку, – однако, поразмыслив, решила этого не делать: девушку из клана Отданонов такими игрушками не удивишь, да и стенки для этого украшения у меня пока что нет.

– Леди Активиа, – услышала я, – нам надо двигаться дальше.

Оказывается, сотник уже завершил операцию – рука воина была искусно перевязана и даже зафиксирована на груди раненого. От костра тянуло смрадным запахом жженой кости – да, от источника такого благовония лучше держаться подальше.

– Поехали, рыцарь, – милостиво согласилась я, бросая шип на землю.

– Я не рыцарь, я всего лишь начальник сотни наёмников, – смущённо пробормотал сотник, однако было видно, что ему приятно такое обращение. Мужикам надо периодически льстить, и тогда умная женщина всегда добьётся от них всего, что ей нужно. Главное в этом деле – не переборщить: мужики быстро привыкают к лести и принимают её как обыденную повседневность – эффективность применения резко снижается. А вот в точно рассчитанных медикаментозных дозах – самое то. Вот и сейчас – тупоголовый сотник сомлел и пустился в объяснения, хотя я их и не просила.

– Это был песчаный попрыгун – зверь редкий и очень опасный. Он умеет целиком зарываться в песок или в землю, да ещё маскируется при помощи отводящей глаза магии. Простому эхху спрятавшегося попрыгуна и не разглядеть, – виновато пояснил он, – поэтому-то мы не заметили его, пока он не бросился на нас. И вот ещё что, – сотник внимательно посмотрел на меня, – песчаные попрыгуны почти никогда не пересекают реку – они водятся там, в пустыне и предгорьях. За всю свою жизнь я впервые встречаю песчаника здесь, и я думаю («О, ты ещё и думать умеешь? Ну-ну…»), что этот попрыгун шёл по вашему следу, леди Активиа. Песчаники очень умны – он не стал бы нападать на шестерых вооружённых воинов, даже если был бы очень голоден. Он хотел убить вас, леди, – именно вас! Наверно, это слуга Вам-Кир-Дыка! – торжественно подытожил начальник сотни наёмников.

– М-м-м… – пробормотала я, изображая глубокое раздумье. – Я что-то припоминаю… Ну да, следил за мной кто-то, шуршал листвой, кряхтел и плотоядно чмокал. А было это, – я вспомнила географические описания лесника, – как раз на границе пустыни и Поперечного Леса. Наверно, этот гад крался за мной от самых предгорий. Я бы и сама его замочила, да вот беда – моя магия, как бы это сказать, немного протухла после того, как наш замок накрыло Тупое Облако.

– Не расстраивайтесь, леди, – сотник поспешил меня утешить. – Властительница Окостенелла – могущественная магесса, она вам поможет обрести все ваши прежние умения.

«Хотелось бы верить, – подумала я, – только это – вряд ли…»

– А пока мы будем вас охранять: один раненый воин и один раненый конь – это не цена за спасение жизни дочери Отданонов. Правда, нам придётся остаться там, – он кивнул в сторону зелёной рощи, – на ночлег: раньше завтрашнего утра раны не заживут, а если на вас идёт охота, то шесть мечей всяко лучше пяти. Я отправил туда двоих воинов – на разведку: если по вашему следу шёл песчаный попрыгун, то в этой безобидной роще может прятаться и древесный ползун-душитель. Вон, они уже возвращаются.

Да, этот сотник вояка опытный – всё успевает. Пожалуй, не буду его вешать. Хотя… Он мне ещё заплатит за холодец, дебил армейский, – на всю оставшуюся жизнь запомнит!

– В роще никого нет, – доложил один из вернувшихся воинов.

– И не было, – добавил второй, – по крайней мере, со вчерашнего дня.

– Поехали, – коротко распорядился сотник.

На сей раз мы двигались куда медленнее, и не только потому, что мои охранники буквально обнюхивали каждый подозрительный придорожный бугорок, – раненый воин еле держался в седле, а другой шёл пешком, оберегая своего порезанного коня. В охранении осталось только трое бойцов: они ехали впереди тесным клином, положив обнажённые мечи на конские гривы. А за ними следовали мы – сотник собственноручно вёз любимую меня, ведя светскую беседу и не забывая одновременно шарить глазами по сторонам.

Беседа получилась содержательной. В частности, я узнала, что Окостенелла – одна из наиболее значимых удельных правителей, что с ней считается сам Шумву-шах, и что до её резиденции осталось примерно полдня конного пути – доехали бы сегодня к вечеру, если бы не визит невежливости редкого насекомого. Узнала я и о том, что сотник со своими воинами гонялся за шайкой степного разбойника Дастар-хана, но рано утром получил от Окостеннелы посланный с волшебным ветром приказ насчёт ведьмы – то есть насчёт меня, – бросил все дела и помчался выполнять полученное распоряжение. А потом сотник заявил следующее:

– Я восхищён вашим мужеством, леди Активиа, – я знавал мужчин, срывавшихся на поросячий визг при виде тени песчаного попрыгуна. А вы… Я знаю, что стражи Порталов не лгут, но у меня, – он запнулся, – были… некоторые сомнения в том, что вы та, за кого вы себя выдаёте. Но теперь, когда я увидел, как вы ведёте себя в минуту крайней опасности… Простите меня за то, что в вас усомнился, леди Отданон!

«Во, блин, – подумала я, – не знаешь, где найдёшь, где потеряешь!». Да если бы я не оцепенела от феерической быстроты и бредовой нереальности всего происходящего на моих глазах, то завизжала бы так, что кони попадали, и сам этот попрыгунчик из песочницы мигом откинул клешни, не доводя дело до поножовщины. Тоже мне, нашёл героиню-комсомолку! Но сотнику я, понятное дело, ничего такого не сказала – зачем разрушать новорождённую легенду об отважной Отданонке? Если этот мир даёт мне фору, её надо брать!

– Ладно, чего уж там, прощаю – дело прошлое, – великодушно уронила умная я, и сотник тут же расцвёл, как дикая орхидея.

А я вдруг вспомнила, что до сих пор не знаю, как его зовут: они же тут сами, видите ли, не представляются – вежливые типа. А, какая разница – мне с ним детей не крестить и даже, надо полагать, в одной койке не лежать. Хотя насчёт последнего – это ещё неизвестно. Ночь впереди, а парень он лихой – вон как своей железякой ловко орудовал, только брызги летели. Да и вообще он ничего, хоть и не в моём вкусе, если честно.

Однако я решила отложить ритуал знакомства на потом – мы уже подъезжали к роще.

Снаружи этот лесок выглядел малогабаритным, словно квартира-«хрущовка», однако внутри оказался просторным и где-то как-то даже комфортабельным. В глубь рощи вела широкая утоптанная тропа – правда, пришлось спешиться: ветки нависали слишком низко. Деревья стояли сплошной стеной, а их переплетённые кроны смыкались вверху шатром – красиво, блин. Тропка вскоре вывела нас на небольшую полянку, чем-то похожую на ту, на которой я очухалась сегодня поутру, только размером поменьше, да не было видно неба над головой – его заслоняла крыша из листьев. А так – всё по местному фэнтастандарту: миленькая травка под ковролин, по периметру очень натуральные могучие древесные стволы; у корней одного из них весело булькал чистенький родничок. Такой вот мотель придорожный для усталых путников-тараканобоев, типа «приют убого чухонца». Зной и пыльный ветер остались там, снаружи, а здесь всё было клёво. Нет, в общем и целом этот мир совсем даже неплох.

Я уселась на траву, привалившись спиной к шершавому дереву, скинула кроссовки и носки и с наслаждением пошевелила босыми пальцами – просто кайф, удовольствие, равное половому. А мои охраннички не расслаблялись и времени зря не теряли – затрещал костерок, возле которого появилась снедь: немудрёная, но, судя по всему, вкусная и экологически чистая. И что мне понравилось – та троица, которая была по уши извозюкана в содержимом потрохов безвременно почившего попрыгуна, быстренько помылась-почистилась и привела себя в божеский вид. И я так поняла, это им сотник приказал – заметил, глазастый, как я морщила нос, глядя на этих его ударников разделочного труда (и особенно принюхиваясь к ним). Хм, может, и не стоит его вешать? Ладно, посмотрим на его дальнейшее поведение.

Покамест он вёл себя нормально. Зыркнул мельком, отметил, что усталая я отдыхаю безмятежно, – и занялся своими прямыми обязанностями полевого командира на привале. Одного воина поставил готовкой заниматься – назначил дежурным по кухне, – троих снарядил в лес. Двое из них вскорости вернулись, волоча подбитую стрелой крупную птицу (третий, я так думаю, остался в карауле на тропе – чтоб никакая очередная пакость к нам без спросу не заявилась). Птичку тут же резво ощипали, распотрошили и подготовили к жарёхе. Раненого бойца командир тоже пристроил к делу – следить за костром, а заодно и за общей обстановкой на полянке, – сам же занялся врачеванием пораненной лошадки. Я видела, как под его пальцами затягивался кровоточащий разрез на лошадином боку – филиппинские хилеры отдыхают. Коняга вздрагивал, всхрапывал, переступал с ноги на ногу и вскидывал голову, но на людей не кидался – сотник ему что-то нашёптывал на ухо, не забывая при этом зорко смотреть по сторонам и держать руку на пульсе событий. Не, свои погоны – или что у них тут офицеры носят? – он заслужил честно.

Я тоже смотрела по сторонам, но, в отличие от командира, лениво-праздно – я здесь гостья или кто, да к тому же, как выяснилось, девушка из хорошей местной семьи! Что мне, корнеплоды прикажете чистить? Ещё чего не хватало – вон их сколько, мужиков-бугаёв, вот пусть они и работают. Мужики вообще созданы (раз уж это недоразумение существует по чьёму-то недомыслию) исключительно для обслуживания нас, женщин, и удовлетворения наших всевозрастающих потребностей. Да они вообще должны нам пятки лизать хотя бы за то, что мы их к телу допускаем! У насекомых – у термитов с муравьями – мудро устроено: у них есть царица, на которую пашет от зари до зари весь муравейник. Правда, царица эта рожает конвейерным способом, но люди (то есть мы, женщины) могут и должны внести коррективы в эту примитивную схему. Рожать – это для тупых подсобниц, а утончённым натурам вроде меня такое занятие не к лицу – мы созданы править. Тут главное подобрать себе толковых советников по всем вопросам, да не забывать их периодически отправлять на эшафот, чтобы не успевали заборзеть сверх меры – вот и весь секрет мудрой правительницы. Когда я стану Шумву-шахиней, я весь этот мир перекрою под себя, доберусь и до Вам-Кир-Дыка, и никакая магия ему не поможет!

Наслаждаясь мыслями о своём грядущем величии, я решила закурить. Вообще-то я не курю оголтело, скорее балуюсь – так, в компании, или чтобы впечатление произвести, – ну, это когда загадочно-томный взгляд из-под полуопущенных ресниц сквозь сизую стройку сигаретного дыма, обвивающего изящные пальцы с красивым маникюром (на мужиков такой финт действует безотказно). Я вытащила из кармана пачку сигарет и матюгнулась – она была вся смята и сплющена: это, наверно, когда я навернулась с лошади. Результаты вскрытия подтвердили мои худшие опасения – целой осталась только одна сигаретина. Ладно, могло быть хуже – хорошо ещё, зажигалку не потеряла.

Зажигалка, слава богу, работала (в последний момент мне подумалось, что в мире магии она может и отказать). Я со вкусом затянулась и поймала исполненный благоговения взгляд сотника. Я насторожилась, но, как оказалось, зря: родившийся в моей руке огонёк его не удивил – понятное дело, магия! – а вот когда я выдохнула дым…

– Я слышал, леди, – почтительно произнёс вояка, – что князья Отданоны в прошлом роднились с драконами, но, признаться, не верил. А теперь – верю.

– Да, было дело, – неопределённо подтвердила осторожная я. – Одна моя прабабушка по материнской линии (имени я решила не называть), как гласят семейные предания, имела любовника-дракона – отсюда оно и пошло. Я и огонь раньше умела выдыхать, но после того, как Тупое Облако… – Тут я спохватилась и решила не сильно завираться: чувство меры надо соблюдать!

Однако сотник не настаивал на подробностях. Вместо этого он поклонился с грацией дрессированного медведя и сказал:

– Прошу вас, леди Активиа, – обед готов.

Я церемонно кивнула в ответ – привыкай, привыкай, Алиночка, то ли ещё будет! Приглашение пришлось как нельзя кстати: после экзотического завтрака у дома Причесаха прошло часов пять, не меньше, и аппетит у меня разыгрался. Неудивительно – на свежем-то воздухе, да ещё после скачки со смертельным аттракционом «шило в спину»… Жаркое из птицы источало дразнящий запах, и я не колебалась ни секунды – если уж мой желудок принял и переварил шашлык из лярвы, то уж обыкновенная здешняя пернатая дичь пойдёт по любому. Вряд ли охотнички подстрелили что-нибудь реально ядовитое – они ведь ребята местные, разбираются, что можно есть, а что нет.

Я села у костра на чей-то заботливо расстеленный плащ и взяла поданный сотником нож – к местному столовому этикету я уже привыкла. Трапеза протекала в торжественном молчании: воины не смели и пасть раскрыть в присутствии благородной меня, а сотник без лишних слов исполнял обязанности моего личного гарсона. Вот такой расклад мне нравится!

После банкета, отяжелев от еды и выпитого вина (не в пример более крепкого, чем то, которым меня потчевал страж Рощи Порталов), я неспешно вернулась на своё прежнее место под деревом и откровенно прилегла – земля была тёплой, и трава мягкой, – подложив под голову свернутую куртку. Чутьё мне подсказывало, что такая спартанская простота только поднимет мой рейтинг в глазах воинов-наёмников. Хорошо… Лицо гладил тёплый ветерок – лёгкий, почти незаметный, – сквозь густую листву проскакивали искорки солнечного света. Я была сыта, находилась под надёжной охраной, и будущее виделось мне исключительно в радужных тонах. У костра негромко – чтобы не беспокоить важную меня – переговаривались воины, фыркали лошади, пасущиеся у самых деревьев, и этот монотонный шум убаюкивал. Пока всё было путём – я уверенно набирала очки и шла к намеченной цели. Меня немного беспокоила встреча с магессой Окостенеллой – как-то оно там выйдет? – однако я сочла, что все проблемы надо решать по мере их поступления. С этой оптимистической мыслью я и задремала.

Проснулась я, когда уже заметно стемнело и стало прохладнее – это меня и разбудило, несмотря на то, что кто-то (наверное, сотник) укрыл меня плащом. Значит, дело к вечеру, и я продрыхла часа три. Ничего, послеобеденный сон полезен для здоровья – это доказано.

Сотник сидел у костра и смотрел в огонь – на его лице танцевали красные блики. Но он тут же заметил, что я проснулась, и повернул голову – мол, чего пожелает леди Активиа? И это мне понравилось – хорошо, когда кто-то готов выполнять твои желания (а ещё лучше, когда кто-то работает за тебя и на тебя). Я потянулась, встала, собственноручно подтащила к костру укрывавший меня плащ, уселась на него рядышком с начальником сотни наёмников и протянула руки к огню.

– Леди Активиа замерзла? – участливо спросил сотник. – Хотите горячего травяного настоя?

– Разве это холод? – небрежно бросила я. – Вот у нас в горах… Но от чая не откажусь.

«Да, это не «Липтон», – подумала я, глотая из кружки тёмный обжигающий напиток, – в смысле, гораздо лучше. Блин, такой чай в моём мире завоевал бы все мыслимые бренды! Здорово всё-таки, что я сюда попала – вот что значит быть избранной!». И тут я заметила под деревьями шалаш – его не было, когда я засыпала.

– Это для вас, – пояснил сотник, перехватив мой взгляд. – Не пристало благородной даме из рода Отданонов ночевать на земле среди простых воинов. Конечно, вам больше подошёл бы шатёр, но никто из нас не смог его наколдовать, – добавил он извиняющимся тоном, – так, чтобы это было вас достойно. Мы ведь воины – у нас свой профиль магии.

Я не совсем поняла это его разъяснение, однако встала и пошла посмотреть, что же они там для меня соорудили. А ничего получилось у ребят – этакий терем-теремок в лесном стиле. Несколько тонких стволов – или толстых веток? – в качестве каркаса и охапки веток потоньше в роли стен и крыши. Строение аккуратное и ладненькое, внутри здоровенная куча травы, поверх которой постелены два плаща – типа ложе. Хм, и широкое ложе, однако… Я посмотрела на сотника, но его каменная физиономия не выражала ничего, кроме глубокого почтения. Ну-ну…

– А кстати, – вкрадчиво начала хитроумная я, – мне до сих пор неизвестно твоё имя, отважный воитель. Как тебя зовут?

– Меня зовут Верт О’Прах, – с готовностью признался сотник.

«Ого! – мысленно ахнула я. – Понятно теперь твоё очень нервное беспокойство по поводу возможной кары за неисполнение приказа и твоё пристрастие к юным наложницам – с таким-то имечком нельзя пропускать ни одной юбки! Удивительно, как это я до сих пор не стала объектом твоего повышенного внимания – ты, братец мой, ведёшь себя как монах, а не как поручик-повеса. Или ты решил наверстать упущенное ночью, и этот как бы шалашик – твоя хитрая уловка, ширмочка для уединения, так сказать? Что ж, поглядим, поглядим, как оно дальше пойдёт-поедет-побежит… Хотя – с чего это я взяла, что твоё имя значит в этом мире то же, что и в моём?».

Но закончить мысленное сопоставление лексических нюансов мне не удалось. В роще вдруг резко потемнело, со стороны тропинки донёсся истошный вопль часового, отдыхавшие воины мигом вскочили на ноги и схватились за мечи. А потом крыша нашего зелёного отеля раздалась и лопнула под чьим-то огромным и тяжёлым телом, толстенные ветви хрустнули, вниз посыпались листья, сучья и прочий древесный сор. В громадной прорехе показалось звёздное небо, но тут же на фоне этого планетария возникла уродливая драконья голова с горящими глазами и очень впечатляющими оскаленными зубами. «Накаркала, – отрешенно подумала я, – вот вам и вторая серия ужастика: «Парк Юрского периода» называется. Только дракона мне и не хватало для полноты счастья…»

Однако сотник не растерялся. Он бесцеремонно сгрёб заторможенную меня и двумя прыжками оттащил к самым деревьям. Кони заполошно заржали, воины кинулись в разные стороны, очищая посадочную площадку для этого «боинга», – а что делать, я бы посмотрела на вас в такой ситуации! – а сотник уже проталкивал меня через сплетённые ветви деревьев.

– Прячьтесь за стволы, там он вас не достанет! – заорал он, забыв куртуазное «леди». – Скорее!

Плюньте в рожу сочинителям сказок про то, как рыцари мочат драконов в честном поединке! Такую тварь только зенитной ракетой сбивать – этот дракон даже с не полностью развёрнутыми крыльями занял всю нашу полянку. Прижавшиеся к деревьям кони голосили изо всех своих лошадиных сил, воины попрятались – и я их не обвиняю, честное слово! И вы бы не стали обвинять, если б только увидели этого Змея Горыныча. Приделайте к автобусу крылышки соответствующих габаритов и привесьте сзади трейлер-прицеп для хвоста – получите примерное представление об этом летучем порождении белой горячки.

Зверюга могла на раз зачифанить всех наших лошадок – бежать-то им было некуда, – однако тварь, похоже, имела другие намерения. И я, кажется, догадалась, какие именно. Ой, мамочки-и-и…

Дракон поводил башкой из стороны в сторону, круша кроны деревьев, и уставился своими немигающими глазищами прямо на помертвевшую меня. Учуял, гад, – я видела, как у него хищно раздувались ноздри. Сотник остервенело рубил заросли, расчищая проход в глубь леса, подальше от этого зубастого кошмара, а я стояла ни жива ни мертва, влипнув спиной в корявое толстое дерево и чувствуя, что вот-вот джинсы мои станут мокрыми самым постыдным образом. Блин, так вот что чувствовала привязанная к скале Андромеда…

А дракон изогнул шею и всунул морду между двух стволов – меня обожгло горячим смрадным дыханием. Я могла бы при желании дотянуться до его бугристой рожи, вот только такого желания у меня почему-то не возникало. О’Прах дернул меня за руку, оттаскивая на расчищенный пятачок за деревом, и вовремя – крылатый ужас шлёпнул языком прямо туда, где я только что стояла. Язык у него был длинный и липкий – к нему так и цеплялись листья и кусочки коры, – и я содрогнулась, представив себе прикосновение этой живой ленты. Мы выиграли пару шагов, но дракон не унимался – он вдвигался в чащу с мощью бульдозера, сокрушающего зелёные насаждения под стройплощадку для нового торгового комплекса. На наше счастье, деревья здесь росли густо и были они очень основательные, толщиной чуть ли не с колонну Исаакиевского собора, так что даже у этого матёрого птеродактиля не хватало сил вывернуть их с корнем или сломать. Но с другой стороны, просветы между ними были густо заплетены типа лианами и прочей висячей гадостью – не прошмыгнёшь. Верт прорубал просеку, но делал он это куда медленнее, чем дракон продвигался вперёд. Мы проигрывали.

Сотник понял это раньше меня. Он обернулся, смерил глазом расстояние между мной и оскаленной драконьей пастью и отважно кинулся на врага. Я закрыла глаза.

Раздался хряск, и я поспешно открыла их снова. Верт врезал мечом по верхней губе дракона и, похоже, тому это не сильно понравилось. Дракон не плюнул огнём, хотя искры из его ноздрей посыпались, ярко осветив поле боя. Наверно, он не хотел вызвать лесной пожар, но, скорее всего, причина была в другом: несчастная я нужна была ящеру в неподжаренном виде – может быть, дракон предпочитал девушек варёных, солёных или просто натурально-свежих. Не попытался он и заглотить отчаянного смельчака – тесновато было для полного распахивания пасти, а сотник наверняка не преминул бы ткнуть мечом в десну или в нёбо чудовища – нужна ему такая зубочистка? Дракон не стал выпендриваться: он просто мотнул головой, и начальник сотни наёмников улетел в заросли и где-то там рухнул.

И вот тут мне стало страшно, как никогда в жизни. Какое, нах, фэнтези? Эта скотина сожрёт меня и даже не поморщится – меня, такую умную, красивую, любимую и вообще единственную и неповторимую! Избранную! Говорила мне мама, смотри под ноги, когда гуляешь по улице, так ведь нет, мы сами с усами… А дракон смотрел на меня, и я отчётливо видела в его глазах ехидную издёвку.

Мне бы броситься бежать, однако ноги не слушались. Я судорожно прижала руки к груди и вдруг ощутила, что амулет-бабочка – подарок Причесаха – ожил. Бабочка энергично шевелила крылышками, словно силясь взлететь и защитить меня от чудовища. И я поверила, что эта крошка действительно сможет это сделать, и стиснула дрожащими пальцами цепочку оберега с отчаянием утопающего, хватающегося за соломинку.

Из-под моих пальцев вырвался тонкий – не толще вязальной спицы – зелёный луч и уперся в драконий глаз. Нет, зверюга не сдохла в страшных мучениях, не взревела от боли и не кинулась прочь – она замерла на месте, и в её взгляде проступило удивление. Дракон чуть наклонил голову набок, словно прислушиваясь к невидимому собеседнику, пожевал губами, зашипел – не зарычал, а именно зашипел как змея, только громко, – и… подался назад. Я не поверила своим глазам – крылатая бестия отступала! Громадные кривые когти двух мощных лап, которыми чудовище вцепилось в деревья, втискивая себя между ними, соскользнули, срывая целые пласты коры и оставляя на покалеченных стволах глубокие белые борозды, и комодоподобная башка с ковшеобразной пастью исчезла. Уцелевшие ветки затрепетали под порывом ветра – дракон подпрыгнул, взмахнул крыльями и взлетел вертикальным стартом. Звёздное небо, ясно видимое через оставленный драконом пролом, на миг задернула тёмная тень, затем она исчезла, и наступила тишина – такая, что слышно было, как падают на землю сорванные листья.

Я как стояла, так и села на задницу – ноги потрясённую меня уже не держали. Руки тряслись мелкой дрожью, во рту была тошнотная горечь, словно с дикого бодуна, и прошло минут пять, прежде чем я начала хоть что-то соображать. Да, такой стрессик явно не для слабонервных – захлебнуться можно от избытка адреналина, реально.

Придя в себя, я первым делом прислушалась – кругом было тихо. И мой амулет уснул: бабочка замерла и снова стала просто изящным украшением. Магия, блин горелый…

Цепляясь за дерево, я кое-как встала и позвала севшим голосом:

– Верт, эй… Ты где?

Молчание. Меня легонько стукнула по макушке обломанная ветка, застрявшая где-то наверху и только теперь решившая упасть. Я вздрогнула от ушей до пяток и снова окликнула своего доблестного защитника – уже громче:

– Эгей, сотник! Ты живой?

Темнота зашевелилась и постепенно приняла очертания человеческой фигуры. Мой рыцарь выглядел неважно – это было видно даже при слабом свете звёзд. Сотник хрипло дышал, кожа на его лице была содрана – драконья шкура сработала не хуже напильника, – но славный воин, опираясь на меч (не выпустил оружия из рук!), первым делом спросил:

– Вы целы, леди Активиа?

– Угу, – я кивнула. Есть всё-таки в этом мире настоящие мужчины…

– А где дракон? – уточнил сотник, продравшись ко мне сквозь заросли.

– Я его прогнала, – невозмутимо ответила я.

– Вы?!

– Я, – подтвердила скромная я, – своей личной магией. Но если бы не ты, я не успела бы сплести заклятье. Так что спасибо тебе и твоему мечу, Верт, – ты меня конкретно спас.

Сотник растаял, и я поняла, что если я его сейчас только попрошу, он тут же умрёт за меня на месте, причём не задавая лишних вопросов. Легко всё-таки эти мужики ведутся на самую нехитрую фишку – уж очень у них мозги прямолинейно скроены. Вымирающий вид, что с них возьмёшь…

Я вот, например, прекрасно понимала, что присутствую при рождении новой легенды об отважной амазонке из рода Отданонов (надо будет при случае стребовать с горных князей соответствующее вознаграждение за рекламу их клана), на глазах очевидцев голыми руками положившей страшное огнедышащее чудище (это вам не паучка песочного мечами почикать, да ещё вчетвером). Историю пишут не победители, а уцелевшие (классное выражение, я его вычитала в одной книжке про рыцарей).

Но сейчас нам было не до баллад о героях-драконоборцах. Крадучись и поминутно озираясь, мы с Вертом выбрались на поляну, готовые при малейшем подозрительном шорохе броситься обратно в спасительную чащу. Лиственную крышу нашего приюта дракон сломал, взошла луна, и поэтому мы смогли в деталях рассмотреть окружающий нас пейзаж. Полянка была перепахана когтями чудовища и засыпана сломанными сучьями, мой гламурный шалаш превратился в бесформенную кучу веток и листьев. Впрочем, последнее обстоятельство меня не очень расстроило: в такой ситуации думать о сексе может только предельно озабоченная особь или полная кретинка, а я, как вы уже наверняка поняли, рыбка гораздо более ценной породы и куда более глубокого заплыва.

Из кустов по одному вылезли воины – никто из них не пострадал, и даже лошади не получили ни единой царапины. Так, понятненько, – значит, эта крылатая зараза прилетала только за мной. С одной стороны приятно, что мне оказывается такое внимание, но с другой – я бы предпочла, чтобы это внимание оказывал какой-нибудь другой, чуть более приятный в общении персонаж. Бойцы выглядели смущёнными и старательно прятали глаза, однако сотник не стал учинять им разнос – дураку понятно, что ребята не могли справиться с этим крупнокалиберным летающим зубастым огнемётом, только погибли бы зря. И осторожную меня не покидала нехорошая мысль: а если дракон вернётся, чтобы продолжить выполнение своей личной продовольственной программы? Одно дело беззастенчиво вешать Верту лапшу на уши насчёт моей персональной магии, и совсем другое – применить эту магию в случае острой необходимости. Бабочка-то, похоже, действовала по собственному усмотрению, и нет никакой гарантии, что в следующий раз она точно так же откликнется на мой истошный крик о помощи. Знать бы ещё, почему дракон прервал увлекательную игру «кто не спрятался, я не виноват» на самом интересном месте… Ладно, Алиночка, сказала я себе, не грузи мозги – вредно для здоровья. Ты жива-здорова-невредима, а будут бить – тогда и будем ныть.

Однако ночь прошла спокойно – нас больше не потревожила никакая злая нечисть: ни мелкая, ни средних размеров. Спали, конечно, вполглаза, собравшись кружком у костра, из осторожности прикрытого щитами и горевшего вполнакала. Воины не выпускали из рук рукоятей мечей, а сотник вообще не сомкнул глаз – просидел всю ночь, перебирая стрелы в колчанах, поглаживая их наконечники и что-то при этом шепча. «Отпугивающая магия, – объяснил он, когда любознательная я поинтересовалась смыслом этого ритуала. – Дракона простыми стрелами не возьмёшь, и даже эти не пробьют его чешую, но можно попробовать напугать. Эта магия действует даже на призраков – правда, недолго: быстро выдыхается».

Я не стала расспрашивать его о других особенностях местного психотропного оружия – спать хотелось дико. Сначала я кемарила, используя широкую спину сотника в качестве диванной спинки, но это оказалось некомфортно – кольчуга у Верта была жёсткой и к тому же холодной. Тогда я плюнула на этикет и на достоинство высокородной дамы – будь ты проще, сядь ты на пол! – свернулась у костра калачиком на расстеленных плащах и по-простому задрыхла без задних ног.

Сотник рано скомандовал подъём – я даже испытала некоторое раздражение: вставать в выходной ни свет ни заря как-то западло. Но потом я вспомнила, где нахожусь, живенько вскочила, умылась и почистила пёрышки, всем своим видом выражая полную готовность следовать дальнейшим указаниям отца-командира. Позавтракали по сокращённой программе – то есть без вина и свежей дичи – и с первыми лучами солнца тронулись в путь.

Верт вёз драгоценную меня самолично, не доверяя никому. Воины окружили нас кольцом – все пятеро. На боку у раненой лошади остался только длинный рубец, и даже покалеченный воин не выглядел инвалидом и сноровисто правил конём. Да, магия – великая вещь! Кристинка в прошлом году сломала руку в гололёд, так месяц ходила в гипсе, а этот парень едет верхом, как ни в чём не бывало, хотя после его травмы и суток не прошло.

Как только мы выехали из рощи на широкий степной простор, я тут же почувствовала, что О’Прах напряжён, словно перетянутая струна, а потом заметила, что его воины с опаской поглядывают в небо. Ну да, конечно, – если дракон атакует нас на открытом пространстве, нам однозначно писец: не убежишь и не спрячешься. Оставалось надеяться только на пруху-везуху да на магию, которой предусмотрительный сотник зарядил наконечники стрел.

– Говорят, – не очень уверенно сказал Верт, словно услышав мои мысли, – драконы не охотятся днём. Но если этот дракон искал вас, леди, тогда… Нам надо как можно скорее укрыться за стенами Ликатеса, там не страшен никакой дракон. Два года назад один из них попробовал сунуть туда нос и пожалел об этом – если успел. Властительница Окостенелла сразила его молнией, и голова дракона теперь украшает центральную площадь города.

Я не стала возражать, хотя многое в этой истории было мне непонятно. Какого хрена эта перекачанная анаболиками помесь ящерицы с летучей мышью проявила к избранной мне такой нездоровый интерес? Что у них тут, дефицит девчонок нужной для рациона драконов калорийности? А может, он, паря в поднебесье, засёк – драконы вроде владеют телепатией – нашу с Вертом непринуждённую беседу о моей якобы прабабушке и о родстве Отданонов и драконов и решил на месте уточнить кое-какие детали и заодно попробовать меня на вкус? И почему он не довёл дело до конца (я не то чтобы в претензии, но хотелось бы знать)? Что его остановило? Испугался? Это вряд ли… А вдруг – вдруг он получил какие-то инструкции относительно непростой меня? Ведь он явно к чему-то прислушивался (я вспомнила позу дракона) после того, как лучик из амулета попал ему в глаз! И мне впервые подумалось, что этот мой новый мир совсем не так прост, как кажется на первый взгляд.

И всё-таки мне почему-то было спокойно. Более того, мне было приятно оттого, что сильная рука сотника бережно придерживала меня за талию. Тупой ведь солдафон, ничего не умеет, кроме как мечом махать (ну, ещё раны заживляет – по второй специальности), и рожа у него – отвернувшись не наглядишься (особенно после того, как её дракоша типа наждаком подрихтовал), но вот млею я от его руки, и всё тут (чего врать самой себе, верно?). Древние инстинкты, я так думаю: уважение к мужчине – для женщины это ступенька к любви. Меня ещё никто и никогда так самоотверженно не защищал, причём без всякой задней мысли! А ведь если разобраться, шкурой своей рисковать – нах оно ему было нужно? Он ведь какой приказ получил – привезти ведьму живой или мёртвой. Вот и привёз бы мёртвой (или даже частично, в разобранном виде и в неполном комплекте) и со спокойной совестью пошёл бы трахать свою юную наложницу. Ан нет, не стал наш бравый сотник искать лёгких путей… Конечно, Причесах ему строго наказывал обращаться со мной трепетно, но я так думаю, что страж Рощи Порталов О’Праху не начальник, и вообще никто и звать никак. В конце концов, всё можно списать на форс-мажорные обстоятельства (особенно если эти обстоятельства принимают вид гигантского дракона). Жаль, что эта тварь огнеплюйная обломила нам наш вечерний пикник на обочине и не позволила мне выразить в интимной форме благодарность моему спасителю…

Увлёкшись этими мыслями, я слегка откинула голову, угнездив её на плече сотника, и даже тихонько провела пальцами по старому шраму на тыльной стороне его левой ладони. И услышала:

– Вам неудобно сидеть, леди Активиа?

Тьфу ты, зараза, – да он смотрит на меня как на ценный груз без маркировки, а не на как девушку! Нет, я его всё-таки повешу, когда стану королевой!

– Всё путём, – сердито буркнула гордая я, принимая прежнюю строгую позу. – Долго нам ещё шкандыбать по этим ярам да буеракам?

– После полудня будем в Ликатесе, – ответил сотник, немного подумал и добавил: – Если нас ничего не задержит. Раненый конь пока ещё не может скакать с прежней резвостью, но до заката мы всё равно доберёмся до города, можете быть уверены.

– Ну-ну, – сухо подытожила я, демонстративно глядя в сторону, и прекратила беседу.

Местность понемногу оживала и утрачивала монотонное однообразие. Попадались возделанные участки, промелькнуло несколько домов. Как выглядели эти загородные виллы, не могу сказать: все эти типа хутора были обнесены высоким частоколом, из-за которого торчали одни крыши, – похоже, местные поселенцы жили здесь неспокойно, как покорители Дикого Запада среди кровожадных команчей. Небо оставалась мирно-пустынным – коршуны там разные не в счёт, – и воины моего эскорта приободрились. В полдень сделали короткий привал на перекус-передых и двинулись дальше. И когда мы перевалили очередной холм, я увидела впереди развилку – к основной дороге примыкали две других, поменьше, – а возле неё замок: точно такой, какими их рисуют в иллюстрациях к фэнтези.

Сначала я подумала, что это и есть обещанный после полудня Ликатес, однако тут же поняла, что на город оно явно не тянет. К тому же замок больше напоминал заброшенные руины – приглядевшись, я заметила проломы в стенах, густо заросшие степной травой. И – ни души.

– Крепость барона Занозиллы, – пояснил Верт. Я не ответила, ограничившись кивком – мол, не дура, въезжаю, – но сотнику хватило и этого знака моего внимания: он продолжил лекцию по краеведению.

– Барон отказался признать власть Ликатеса, и мы взяли его замок штурмом. Это было двенадцать лет назад – я тогда был ещё десятником. Защитники сражались упорно, но не смогли устояли перед магией Окостенеллы. Раздражённая их сопротивлением, магесса сначала хотела срыть замок до основания, но потом решила оставить его как напоминание всем непокорным. Вот с тех пор…

– Значит, – перебила его злопамятная я, – ты резался на этих стенах, да? И сколько же юных пленниц ты здесь взял? Наверно, ты имел их прямо среди трупов и умирающих?

– Ни одной, – честно признался Верт, не заметив или не поняв моего тонкого юмора. – Властительница Окостенелла приказала не брать пленных, и мы выполнили её приказ.

«Садистка какая-то, – подумала я. – Прям Железная Леди Скандализа фэнтезийного разлива… Ну и нравы у вас, ребята, – сплошной беспредел! Средневековье дикое… Могли бы устроить что-нибудь типа демократических выборов, или выкупить недвижимость, или слить капиталы, или организовать компанию по дискредитации в прессе с использованием компромата и чёрных пиар-технологий. Подослали бы, наконец, киллера, и решили вопрос цивилизованно – так ведь нет! Разрушили чужую собственность и поголовно замордовали до смерти всех её владельцев – дикари, да и только! Неудивительно, что у вас тут до сих пор плотоядные драконы водятся, и злой волшебник Вам-Кир-Дык бесчинствует…».

Тем не менее, я сделала для себя соответствующие выводы из этой информации к размышлению. В этом мире властительница должна быть жестокой, тогда её будут любить и бояться, и будут ревностно исполнять все её повеления. Жесть! Значит, я такой и буду. И особых психологических сложностей для меня здесь как-то не предвидится – разве в моём мире дело обстоит иначе? Да ни хрена, всё то же самое, только упаковка красивее – законы, юристы, права человека (прав тот, у кого больше прав) и прочая хрень для рядового пипла. Кто смел, тот и съел, где сгрёб, там и… отымел. Победителей не судят, а если и судят, то признают невиновными.

Задумавшись на философские темы, я не заметила, как задремала. Ехали мы с самого, утра, лошадка бежала мерной рысью, опасность свалиться мне не угрожала – сотник бдел, – драконов не видно, приключений никаких, особых достопримечательностей не наблюдается – что ещё прикажете делать усталой девушке из параллельного мира, которую за одни сутки трижды хотели укокошить? Нервы-то, блин, не синтетические… А проснулась я оттого, что начальник сотни наёмников по имени Верт О’Прах негромко произнёс у меня над ухом:

– Мы почти приехали, леди Активиа. Вот он, наш Ликатес!

Я протёрла глаза и увидела прямо по курсу синюю ленту реки, окаймлённую зеленью, а за рекой каменные стены и высокие башни, залитые багровым светом заходящего солнца.