К своему удивлению, я обнаружил, что мой гнев больше не имел цели.
И гнев, и разочарование всё ещё кипели во мне, так же как и чувство глубокой утраты, однако эта ярость рассеялась в более общем отвращении к несправедливости и жестокости жизни.
Мне пришлось постоянно напоминать себе злиться на Дрейго Проворного!
Какое странное откровение, даже прозрение, затопило меня, как волна прилива заполняет пляжи Лускана. Я помню очень отчётливо этот момент, как будто перемена случилась в краткий миг, в то время как происходило это в течение многих месяцев. Я отдыхал в своей комнате, в огромном замке Дрейго Проворного, я размяк в роскоши, ел изысканные блюда и даже располагал собственной винной стойкой, предоставленной слугами Дрейго, как вдруг оторопел, осознав чувство симпатии, которую начал испытывать к Дрейго Проворному. А если это была и не симпатия, то, во всяком случае, полное отсутствие гнева против него.
Как это произошло?
И почему?
Этот нетерезский лорд заключил меня в тюрьму в самых ужасных условиях, приковал меня цепями в грязи и темноте подземелья. Он не пытал меня в прямом смысле слова, хотя обращение его слуг часто бывало жестоким. Они не стесняясь отвешивали пощёчины и удары, много раз пинали по рёбрам. И разве факт моего заточения сам по себе не был гротескной пыткой?
Этот нетерезский лорд напустил медузу на моих компаньонов, мою любовницу и единственное, что связывало меня с давно минувшими желанными днями. Они были мертвы. Далия, Энтрери, Серая Амбра и Афафренфер обратились в камень и погибли из-за козней Дрейго Проворного.
Это правда, мы вторглись в его дом… Эта мысль о смягчающих обстоятельствах, казалось, засела у меня в голове и только крепла день ото дня, по мере того как постепенно улучшались условия моей жизни.
В конце концов я понял, что эта деталь была ключом ко всему остальному. Предоставляя нам комфорт, Дрейго Проворный вёл тонкую игру, соблазняя меня и Эффрона, мало-помалу, шаг за шагом, начав с пищи, которая улучшилась как качеством, так и количеством.
Голодающему трудно ударить по руке, которая кормит его.
Когда вы думаете только о том, как утолить свои физические потребности, трудно распалять гнев и помнить его причину.
Вкусная еда, предлагаемая со спокойными словами, скрадывала эти воспоминания, настолько тонко и постепенно (хотя каждое улучшение моего положения выглядело весьма значительно), что я не отдавал себе отчёта в ослаблении моей враждебности к старому колдуну шейду.
Потом пришло прозрение, в знаменательный день, в моей уютной комнате в замке Дрейго Проворного. Хотя, вспоминая случившиеся печальные события, не способный вновь обрести прежнюю ярость, я почувствовал только смутное раздражение.
Вот на чём я остановился и что мне интересно.
Дрейго Проворный часто приходит ко мне в гости, иногда ежедневно, и я вполне мог бы раздобыть оружие — осколок бутылки, например.
Должен ли я попытать счастья?
Возможность вновь обрести свободу путём насилия представляется в лучшем случае маловероятной. Я не видел Эффрона несколько десятидневок и не знаю, где и как его можно найти. Я даже не знаю, находится ли он до сих пор в замке, или даже жив ли он ещё. Я понятия не имею, как найти Гвенвивар, и вдобавок я больше не владею даже ониксовой статуэткой.
И даже если бы я нанёс смертельный удар старому колдуну и смог бежать из замка, что потом? Как бы я вернулся на Фаэрун, и что меня там ожидает, так или иначе?
Ни одного из моих старых друзей, всех развеяло ветром. Нет Далии, нет даже Артемиса Энтрери. Ни Гвенвивар, ни Андахара.
Нападение на Дрейго Проворного станет только лишь завершающим актом неповиновения обречённого дроу.
Мой взгляд задерживается на бутылках, удобно расположенных в диагональных ячейках на винной стойке, и я вижу в них смертельные кинжалы под рукой. Дрейго Проворный появляется теперь один, без охраны. Хотя, даже если бы он был в сопровождении своих лучших солдат, я был обучен сражаться так быстро, что они не смогли бы мне помешать. Старый колдун может быть защищён магическими средствами, способными отразить такую атаку, а может и нет, но этот удар стал бы криком свободы и отречения от колдуна, который отнял у меня так много, который заключил в тюрьму Гвенвивар и лишил меня моих спутников, когда мы пришли за ней.
Представляя себе эти потенциальные кинжалы, я только качаю головой, я не буду делать их из бутылок. Это не страх перед Дрейго Проворным останавливает мою руку. И не безрассудство такого поступка, тем более, я практически уверен, что даже в случае успеха я наверняка погибну и, вероятно, достаточно быстро.
Я не убью его, я знаю.
Потому что не хочу.
И, боюсь, это может оказаться самым важным прозрением из всех.
Конечно, соглядатаев у Бениаго в городе было великое множество, но и Лускан был огромен, с многотысячным населением и, по крайней мере, сотнями гостей, особенно в это время года, когда погода благоволила парусным судам, и торговля шла полным ходом.
Доклады, поступающие в последние несколько дней, вызывали у агента Бреган Д'Эрт беспокойство. Дриззта не обнаружили, но зато нашли несколько других дроу. На самом деле их было так много, что Бениаго начал думать, не готовит ли Тиаго и его друзья Ксорларрины небольшое вторжение, или Бреган Д'Эрт начали действовать более открыто и без его ведома.
После того как он исключил вторую возможность просто спросив Джарлаксла, Бениаго начал искать ответы.
Первый, что он нашёл, оказался по меньшей мере несколько запутанным, но в то же время весьма утешительным.
— Они не связаны с Тиаго, — сообщил он Джарлакслу.
— Группа в гостинице?
Бениаго кивнул.
— Значит, Ксорларрины, — рассудил Джарлаксл, ибо они уже знали, что в группе была пара мужчин, казавшихся магами.
— Это не Ксорларрины, и они вообще не из Мензоберранзана, — покачал головой Бениаго.
— Тогда почему они здесь?
— Я хожу в облике человека, — ответил Бениаго. — Ты хочешь, чтобы я пошёл и спросил у них? И после того, как я сделаю это, ты достойно похоронишь меня в Мензоберранзане?
— Сарказм, — усмехнулся Джарлаксл. — Наконец-то я понял, почему поддержал твоё продвижение.
— Каков наш следующий шаг?
— Я разберусь с этими неизвестными тёмными эльфами в ближайшее время, — сказал Джарлаксл. — У меня есть информация, что Тиаго сейчас не в Гонтлгриме, ровно как и его вездесущие спутники, Равель и Сарибель Ксорларрин.
— Теперь у тебя есть шпионы и в Гонтлгриме? Я впечатлён, — Бениаго отвесил шутливый поклон.
— Они вышли на охоту, — пояснил Джарлаксл.
— Значит, они гоняются за Дриззтом на поверхности.
— По всей видимости.
Бениаго снова поклонился, на этот раз с более серьёзным видом, ему стала ясна его роль.
— Тиаго, несомненно, носит свой новый меч и щит, — сказал Джарлаксл. — И открыто, я полагаю.
— Он слишком тщеславен, чтобы скрывать такие великолепные изделия, особенно если они воспевают его положение, — согласился Бениаго.
— Так найди его.
Бениаго кивнул и ушёл, чтобы сделать именно это.
— Да, тяжела же жизнь на волнах, — посетовал сварливый старый дварф, Димус Извилистый Ручей, и, схватившись за живот, смачно рыгнул.
— Я была на борту, ты болван, — захихикала Серая Амбра. — Я видела воду, и ничего кроме воды вокруг, до самой линии горизонта.
— Не многим из наших сородичей понравилось бы такое зрелище, — заметил третий дварф за столом. Он был моложе сварливого старика с седой бородой и походил на него не только тем, что имел такое же обветренное лицо, но и потому что был его сыном по имени Стуви. Стуви носил синий вязаный колпак, сдвинутый набок, а его отец — похожий красный. Борода младшего была цвета соломы, как и у старшего дварфа до недавних пор, пока соль, солнце и годы не изменили её.
— Я плавала до Врат Балдура, — похвасталась Серая Амбра. Она почти рассказала об остальной части маршрута, но вовремя заткнулась, поскольку не хотела давать слишком много наводок на свой предыдущий визит в город. Она скрыла даже имя, присвоив вместо него имя своей кузины, Винди О'Mол.
В конце концов, её мог искать Кавус Дун, или хуже, Дрейго Проворный.
И так уж вышло, что путешествие в открытом море в то время показалось дварфе прекрасной идеей.
— Ба, до Врат Балдура плыть легко, — усмехнулся младший из семейства Извилистых Ручьёв.
— Ага, но я не спускалась ниже по побережью Меча, — соврала Серая Амбра. — А я надеюсь увидеть пустыню Калимпорта.
При этом лица обоих Извилистых Ручьёв скривились от отвращения.
— Всё ещё надеюсь! — засмеялась Амбра прямо в их сомневающиеся лица. — Вы можете морщиться, потому что видели её. А я ничё не видела, кроме залов Цитадели Адбар, дороги к Глубоководью и портов Лускана и Врат Балдура. Но я хотела бы увидеть больше. Ага, намного больше!
— Хорошо было бы иметь на борту кого-то из нашего рода, — признал Димус.
— Ага, особенно если этот кто-то девушка, и при этом симпатичная! — добавил Стуви и поднял кружку в тосте.
Серая Амбра охотно с ним чокнулась, наслаждаясь комплиментом, настроением и открывающимися возможностями.
Она должна была заново построить свою жизнь. Она должна была избавиться от всего, что было позади, как в эмоциональном плане, так и в реальном мире. У неё была мысль вернуться в Цитадель Адбар, но учитывая новости, которые она принесёт, она поняла, что её едва ли примут радушно, особенно если лидеры дварфского комплекса решат, что она может привести к ним вражеского нетерезского лорда!
Это был лучший маршрут, и она намеревалась сделать его гораздо более приятным.
Она осушила кружку и высоко подняла вторую, пустую, делая сигнал разносчице принести на стол ещё один кувшин.
Платило-то семейство Извилистых Ручьёв, в конце концов.
Несколько часов спустя таверну покинули два дварфа. Они шли шатаясь, весело хохотали, крепко обнимались и оба явно были совершенно пьяные.
— Эта? — спросил Тиаго у своих спутников.
— Эта, — ответила кивнув Сарибель Ксорларрин. — Её зовут Серая Амбра. Она плавала с Дриззтом, и приехала с ним в Лускан из Порта Лласт.
Дварфы неровной походкой протащились мимо, даже не заметив тёмные фигуры в глубоких тенях переулка.
— Готов к плаванию с кривоногими бабёнками! — воскликнул мужчина дварф.
— И с парнями с высокими мачтами! — похотливо добавила дварфа, и они покатились вперёд, смеясь и фривольно ощупывая друг друга. Парочка так погрузилась в объятия и восторги, что даже не заметила, как из темноты позади них выступили три фигуры.
Равель огляделся и, убедившись что остальные рядом, начал творить заклинание. Тиаго поднял Орбкресс, свой щит Паутину, и быстро зашагал, догоняя ткача. Сарибель следовала прямо за ним.
— Ах, как мне хорошо с тобой, моя леди… — начал говорить дварф, но замолчал и вместо этого принялся плеваться. Его рот заполнили нити, словно он наткнулся на какую-то паутину. На самом деле они оба попали в сеть Равеля, дварфа даже больше, чем он; магическое творение простиралось от здания с левой стороны до уличного столба с правой и крепко их держало.
Всё ещё отплёвываясь, дварф отступил и вырвался на свободу, споткнулся, развернулся и только тогда заметил стремительно приближающегося тёмного эльфа-воина.
С удивлённым воплем дварф выхватил из-за пояса длинный разбойничий нож. Стуви Извилистый Ручей большую часть своей жизни ходил под парусом вдоль побережья Меча и с детства был обучен отцом, и он, конечно же, не был новичком в сражении. Как только он увидел приближающегося дроу, его голова сразу прояснилась — по крайней мере, почти. Он инстинктивно вытянул позади себя свободную руку и защищая оттолкнул Винди назад, и так вышло, что ещё дальше в сеть.
Затем Стуви исполнил великолепный нырок с кувырком вперёд, вскочил на ноги и ударил сильно, быстро и точно.
Длинный нож попал в щит дроу, но не последовало звона, какой был бы при ударе о металл, при этом не было и глухого стука, какой бывает при ударе по дереву. Раздался, скорее, приглушённый звук, будто он воткнул нож в толстое одеяло.
Стуви не ожидал победить с первого удара, но хотел использовать его, чтобы просто отвести щит дроу немного в сторону, и тут он преуспел. Он быстро отступил… или попытался.
Его нож застрял в этом любопытном щите.
— Чё? — недоверчиво спросил дварф и дёрнул со всей своей немалой силой. Ему удалось освободить клинок, но когда он отступал, он почувствовал укус острого меча дроу.
Эта рана, конечно, не была смертельной, но всё же болезненный и обжигающий порез рассёк его левое плечо.
Болезненный и обжигающий.
Обжигающий ядом.
Меч Тиаго назывался Видринас или Колыбельная на всеобщем языке, ибо он был обработан печально известным сонным ядом дроу. Дварф повернулся и крикнул своей спутнице, чтобы она бежала, но слова вязли в его рту и звучали невнятно. Он поднял длинный нож для защиты или удара, но его движения стали вялыми.
Выставив вперёд щит, Тиаго бросился, как бык, а дварф отчаянно замахнулся. В последний момент дроу высоко подпрыгнул, продолжая держать щит внизу, отражая слабый удар. В воздухе дроу развернул свою хватку на Колыбельной и приземляясь направил меч вертикально вниз.
Тонкий, почти прозрачный клинок, искрящийся силой помещённых внутрь алмазов и мерцающий отсветом уличных фонарей, вошёл прямо рядом с шеей дварфа-матроса, ломая его ключицу и погружаясь глубже, легко пронзая мышцы и хрящи.
Ниже по улице, разорвав тонкую паутину заклинания Равеля, Серая Амбра пронзительно вскрикнула в ужасе и убежала.
— Хватайте её, — заорал Тиаго на своих спутников. — Остановите её!
Как только он вырвал свой меч, дварф рухнул на булыжную мостовую, и даже не потрудившись вытереть окровавленный клинок, дроу бросился в погоню.
Видринас не нуждался в чистке, так как прекрасный клинок не мог пострадать от крови смертного. Слегка покачиваясь на боку Тиаго, лезвие начало дымиться, густая дварфская кровь уносилась в ночной воздух, в то время как жизненная сила бедолаги рассеивалась в эфире.
Серая Амбра свернула в переулок и прислонилась к зданию, чтобы отдышаться. Она хотела было прислушаться, но потом вспомнила, кто её преследовал. Приближение тёмных эльфов она не услышит!
Прижимаясь спиной к стене, дварфа тихо продвигалась подальше от улицы.
И тут стена позади неё каким-то образом исчезла, а она свалилась в черноту.
Серая Амбра очутилась в лишённом света пузыре, в зоне небытия. Она попыталась вернуться той же дорогой, но там была только чернота и бархатистая стена перед ней и пол под ней, и не за что было ухватиться, чтобы вскарабкаться. Она подпрыгнула так высоко, как только могла, но ничего не обнаружила. Просто пустота.
— Будьте вы прокляты! — закричала она. — Покажите свои жалкие рожи и дело с концом!
Ничего.
Дварфа отошла на несколько шагов назад, а затем, как бык, бросилась обратно к стене и врезалась в неё со всей силы. Стена прогнулась под ней, как раз настолько, чтобы поглотить её удар.
Ничего.
Амбра взяла в руки Крушитель Черепов и пришла в бешенство, размахивая им в пустом воздухе и молотя по стенам. Вскоре она упёрла руки в бока и прислонила булаву к талии, пыхтя и отдуваясь. Она поняла, что дроу, вероятно, надеются именно на это: она исчерпает свои силы ещё до начала боя.
— Ба, ну ты и дура, — обругала себя наконец дварфа и прокляла бутылку виски, а затем сосредоточилась и попыталась вспомнить слова простого заклинания.
Небольшую квадратную комнату со стороной в десять футов с чёрными стенами наполнил волшебный свет.
— Они должны скоро исчезнуть, — раздался голос за её спиной, и Серая Амбра чуть не выпрыгнула из сапог. Она развернулась, подняв булаву, и увидела сидящего тёмного эльфа, удобно расположившегося в углу. Он был одет в свободную рубашку пурпурного цвета под коротким чёрным жилетом, аккуратно заправленную в элегантные чёрные штаны. Амбра заметила повязку на его глазу, когда он выглянул из-под полей одной из самых больших шляп, какие она когда-либо видела. И эта громадная штуковина с одной стороны была заколота и украшена гигантским лиловым пером.
Казалось, его не заботила её агрессивная поза и огромное оружие, он небрежно встал, изящно поклонился и произнёс:
— Джарлаксл, к твоим услугам, прекрасная дварфа.
Это имя показалось ей знакомым. Его упоминал Дриззт? Или, может, Энтрери?
— Ах, но кто такой Джарлаксл, и где мой Стуви?
— Стуви? Дварф, который сопровождал тебя из таверны? — ответил Джарлаксл и пожал плечами. — Скорее всего, убит. Троица, преследовавшая вас, как известно, не знает милосердия.
— А кто для них Джарлаксл?
— Загадка. — Он снова поклонился. — Поскольку мне так нравится. А ты Амбра Гристл О'Mол из Адбарских О'Mолов, правильно?
— Винди, — поправила Амбра, после того как по глупости инстинктивно кивнула.
Джарлаксл вздохнул, рассмеялся и сделал шаг в её сторону, а Серая Амбра подняла выше Крушитель Черепов.
— Ты путешествовала с Дриззтом До'Урденом, — сказал Джарлаксл, — моим другом. И с Артемисом Энтрери, который когда-то был моим другом, но теперь, похоже, хотел бы убить меня.
— Об этом можешь не беспокоиться, — бросила Амбра.
Джарлаксл посмотрел на неё с любопытством.
— Подойди, — сказал он мгновение спустя, снял шляпу и помахал ею, и чёрные стены вокруг них упали, просто сложились на землю, и оказалось, что они были внутри комнаты без окон.
Серая Амбра с недоумением посмотрела на ближайшую к ней стену, думая, что это, должно быть, стена проулка, вдоль которой она кралась, когда упала в это… чем бы это ни было.
— Отойди в сторону, — велел ей Джарлаксл, он указал на свободную часть пола и последовал за ней тем же путём. Затем он ухватил край “комнаты”, в которой они были, и которая сейчас больше походила на огромную простыню, или, возможно, на чёрную скатерть. Дроу сомкнул запястья, и ткань словно сжалась. Он повторил это движение раз десять, поднял маленький лоскут чёрной ткани и обернул его вокруг поднятого пальца, после чего аккуратно заправил под свою огромную шляпу.
— Почему мне не нужно беспокоиться об Артемисе Энтрери? — спросил Джарлаксл.
— Он мёртв, — ответила Амбра. — Так же как Далия и мой друг, монах Афафренфер. — Она увидела удручённое выражение на лице Джарлаксла, и поняла, что оно отражало искреннее потрясение и горе.
— А Дриззт?
Серая Амбра пожала плечами.
— Ты подробно мне обо всём расскажешь, — объявил Джарлаксл.
— А если нет?
— О, ты расскажешь, — сказал дроу, его тон внезапно изменился.
Затем единственная дверь в комнату распахнулась, и в неё ворвался грозного вида чернобородый дварф с парой адамантовых моргенштернов, закреплённых у него за спиной по диагонали крест-накрест, их тяжёлые шары подпрыгивали возле его плеч.
— Путь свободен, — доложил он. — Те тёмные эльфы ушли.
— Свободен весь путь до Иллуска?
Дварф кивнул.
— Пойдём, красотка, — сказал он Амбре. — Отведём тя в безопасное место.
— Да уж, — согласился Джарлаксл. — В безопасное место, где ты расскажешь мне свою историю.
Серая Амбра подозрительно на него посмотрела.
— Расскажешь, расскажешь, — заверил её Джарлаксл, его голос звучал угрожающе спокойно, каждый слог и интонация были тщательно взвешены и полны уверенности. — Так или иначе.
Амбра нервно сглотнула, но опустила булаву на пол. Этот, или эти двое, несомненно, спасли ей жизнь, и она уже поняла, что затевать с ними ссору будет не самым умным поступком.
Они быстро прошли через город, двигаясь по населённому призраками району Лускана, известному как Иллуск. Выше уровня земли он казался не более чем древним кладбищем и развалинами, но внутри могил пролегали тайные ходы, что вели в подземную часть города, о который знали немногие. Банда Бреган Д'Эрт недавно присвоила это место, превратив подземные камеры в своё пристанище.
— Не волнуйся, — заверил Амбру грубый на вид дварф некоторое время спустя, когда они шли по этим камерам, а тёмные эльфы вокруг смотрели на них с любопытством. — Ты же сейчас с Джарлакслом, и против тя никто не рыпнется.
— Так ты, говоришь…? — задала ему Амбра наводящий вопрос.
— Атрогейт из Адбара, к твоим услугам, красотка, — представился он, отвесив поклон.
— Из Адбара?
— Это было давным-давно, — пояснил Атрогейт. — Задолго до твоего рождения. Я расскажу свою историю, если те интересно, но подожду чуток, пока с тобой не закончит Джарлаксл.
— Ты имеешь в виду, если я буду ещё жива.
— О, ты будешь жива, не сомневайся, бухахаха! — проревел Атрогейт. — Джарлаксл свирепый враг, но и отменный друг, и он больше века называл своими друзьями Дриззта и Энтрери.
— Он сказал, что Энтрери хочет убить его.
— Ба, это недоразумение, — заверил её Атрогейт.
Они пришли в роскошно обставленные покои, полные удобных подушек, с великолепным камином и ещё более восхитительными столом и креслом. Джарлаксл подождал, пока зайдут дварфы, а затем закрыл дверь.
— Каждую деталь, — подчеркнул он. — И в первую очередь можешь начать с того, зачем вы отправились в Царство Теней.
— Забрать кошку.
— Кошку?
— Ты называешь ся другом Дриззта? — с подозрением спросила Амбра.
— Ах, Гвенвивар, — понимающе ответил Джарлаксл, но затем покачал головой, будто это вообще не имело для него никакого значения, что, конечно же, было не так. — Вы впятером отправились спасать…
— Вшестером, — перебила Серая Амбра. — Нас вёл тифлинг Эффрон. Это он сказал нам, что кошка Дриззта у лорда Дрейго.
У Джарлаксла округлились глаза, и Амбра догадалась, что он нашёл в этом определённый смысл, хотя какой именно, она не понимала.
Дварфа сделала глубокий вдох и сразу перешла к сути.
— Они посмотрели в глаза чудовища, — начала она, и не торопясь, по порядку, поведала о том чёрном дне в Царстве Теней. Амбра заметила, как этот весьма странный дроу вздрогнул, когда она рассказала ему о медузе и судьбе трёх её спутников, особенно Артемиса Энтрери, и это показалось искренним проявлением горя.
— А что насчёт Дриззта и этого молодого тифлинга, Эффрона? — спросил Джарлаксл, когда она закончила, и после того как спустя долгое время он собрался с мыслями. — Они провалились сквозь ловушку в полу, а затем?
— Я их больше не видела, я убежала, спасая свою жизнь, — пожала плечами Серая Амбра.
— Но ты слышала их? Они кричали снизу?
— Нет, не скажу, что слышала, ведь сражение было в разгаре, и даже если бы они кричали прямо из под пола, я не услышала бы. Какая разница, — добавила она, качая головой. — С лордом Дрейго не шутят. Я достаточно наслушалась о нём, будучи в Кавус Дун… — проболтавшись она замолчала, а на красивом лице дроу сразу появилось хитрое выражение.
— Об этом ты тоже мне расскажешь, — уверил её Джарлаксл.
— Ага, — сказала дварфа с кивком.
— Но сначала закончи свою историю. Почему ты говоришь, что это не имеет значения?
— Лорд Дрейго не знает пощады.
Джарлаксл задумчиво кивнул.
— Но, насколько тебе известно, они были живы, когда ты сбежала из замка?
— Ага, — ответила Серая Амбра. Она опустила глаза. Когда он так выразился, она почувствовала себя трусихой.
Джарлаксл кивнул, выражение его лица всё ещё оставалось задумчивым.
— О чём ты думаешь? — спросил Атрогейт.
Это вывело дроу из размышлений. Он встал, и кивнул.
— Позаботься о ней, — поручил он Атрогейту, потом повернулся к Амбре со словами:
— Ты правильно поступила, прекрасная леди. Ты выжила там, где сумели бы немногие, и правильно поступила, доверившись мне. Я очень признателен за твой рассказ. Мы ещё поговорим, и скоро.
— Я твоя пленница? — поинтересовалась она.
— Ты должна оставаться здесь, — заявил Джарлаксл. — На самом деле, я настаиваю. Те трое, что преследовали тебя, будут беспощадны, уверяю, и ты не сможешь их победить.
— Так тыпросишьменя остаться здесь? — недоверчиво спросила Амбра. — Они дроу, ты дроу…
— Они не явятся сюда, — заверил её Джарлаксл. — Даже если они придут, они не узнают, что ты здесь, и конечно, не нападут на тебя в этом месте, в любом случае.
— Другие видели, как я вошла.
— Доверься ему, — сказал Атрогейт, поглаживая ей руку.
Джарлаксл кивнул своему приятелю дварфу, затем попрощался с Серой Амброй, приподняв шляпу, и спешно покинул комнату.
— Паризе Альфбиндер спрашивал конкретно о Дриззте, — сообщил Джарлаксл Киммуриэлю некоторое время спустя в другой комнате, но всё ещё в недрах Иллуска. — Это больше, чем простое совпадение.
— Даже если так, — ответил Киммуриэль, и в его голосе пробивались нотки скептицизма. В последние несколько мгновений Джарлаксл предоставил ему совсем немного информации вместе с планом, который казался весьма рискованным — и рискованным даже для Джарлаксла!
— Дело не только в Дриззте, — напомнил ему Джарлаксл. — Лорды Нетерила подозревают о неких событиях огромной важности, и похоже, они интересуются теми, кого считают избранниками богов, и допускают, что Дриззт может быть среди этой группы, как избранный последователь Леди Ллос.
Киммуриэль громко рассмеялся — поистине редкое для него событие — на это замечание.
— Я знаю, что ты считаешь это абсурдом, — сказал Джарлаксл. — Конечно, это может так выглядеть, но тогда, разве не оказался Дриззт До'Урден идеальным зачинщиком того, что так горячо жаждет Ллос? В конце концов, он привнёс в Мензоберранзан изрядную долю хаоса.
— И при этом даже не важно, верна или нет эта самая теория о Дриззте, — добавил Джарлаксл. — Единственное, что имеет значение, это то, что шадовары считают её правдой. Учитывая последние действия Паучьей Королевы, было бы беспечно с нашей стороны этим не воспользоваться.
— По этой логике, если ты обнаружишь, что Дриззт жив, и каким-то образом сумеешь его вернуть, разве мы не будем обязаны передать его Тиаго Бэнру или твоей сестре, которая правит Мензоберранзаном?
— Даже если бы мы были обязаны, я бы этого не сделал, — честно и без обиняков ответил Джарлаксл. — И не позволил бы сделать это тебе.
— Однако ты просишь слишком многого у меня и у Бреган Д'Эрт.
— Да, — спокойно ответил Джарлаксл.
— Ты сошёл с ума. Затраты будут чудовищными — ты готов платить заиблис?
— Да — и то, и другое, и уверяю тебя, что я безумен во всех смыслах этого слова.
— Тогда я должен лишить тебя любой возможности отдавать распоряжения.
— Нет, ты должен предоставить мне полную власть над всеми силами Бреган Д'Эрт.
— И как Дом Бэнр и правящий совет Мензоберранзана посмотрят на такое решение? — спросил Киммуриэль.
— Дрейго Проворный держит его, потому что считает Дриззта Избранным Ллос. Разве могут Бреган Д'Эрт, будучи достойными гражданами Мензоберранзана, проигнорировать подобное положение вещей?
Киммуриэлю оставалось только снова посмеяться над неослабным упрямством Джарлаксла.
— Прошу, переправь меня к Громфу, — сказал Джарлаксл.
Киммуриэль бросил на него скептический взгляд.
— То, что ты хочешь от своего брата, выходит за рамки твоих доводов.
— Я приказываю, — уточнил Джарлаксл. — И я заплачу моему дорогому брату собственными деньгами.
— И любой риск, который повлечёт за собой данное предприятие, ляжет исключительно на Джарлаксла.
Джарлаксл кивнул в знак согласия, и Киммуриэль закрыл глаза, призывая псионические силы, чтобы исполнить требование Джарлаксла.
Джарлаксл с нетерпением ждал магические врата — действительно, ничего не ждал он с таким энтузиазмом с тех пор, как отправился в прошлый раз к шахте в Гонтлгрим, с Дриззтом, Бруенором, Далией и Атрогейтом, чтобы заточить огненного предтечу назад в его магическую тюрьму. Джарлаксл снова чувствовал себя живым.
Он отдавал себе отчёт в шансах и вероятности того, что придёт слишком поздно для любого из тех, кто попал в логово Дрейго Проворного.
Но Джарлаксл любил неравные шансы. На самом деле, он жил ради них.
— Расскажи мне о своей богине, — велел Дриззту Дрейго Проворный однажды утром, когда они сидели за совместным завтраком. — О той, которую ты называешь Майликки.
— Ты хочешь, чтобы я обратил тебя в свою веру?
— Возможно, у тебя и получится, — пожал плечами Дрейго Проворный. — Думаешь, она приняла бы меня?
Дриззт откинулся на спинку стула и долго разглядывал лорда Дрейго.
— Я верю, что бог есть то, что ты находишь в своём сердце, — ответил он наконец. — Если бы ты нашёл в своём сердце Майликки, если бы её принципы звучали для тебя истиной, то никакой бог был бы не властен принять или отвергнуть тебя. Если бы ты уверовал в её догматы, ты стал бы последователем Майликки.
— Ты говоришь так, будто боги не более чем названия того, что находится в твоём сердце.
Дриззт улыбнулся, кивнул и вернулся к еде.
— Ты действительно в это веришь? — спросил Дрейго Проворный, отодвигаясь на стуле от стола.
— Разве это важно?
— Конечно же, важно!
— Почему? — спокойно спросил Дриззт. Он понял, что вызвал возмущение у старого колдуна, и обнаружил, что ему это даже нравится.
— А как же иначе? — ответил Дрейго Проворный. — Ты полагаешь, что если бы я изведал эти принципы Майликки, я стал бы одним из её последователей, невзирая на моё прошлое?
— Если ты признал истинность её догматов, то твоё прошлое будет судить твоя совесть, или это вопрос справедливости наказания за какие-либо злодеяния, но богиня тут абсолютно ни при чём.
— Это абсурд.
— А что, по-твоему, значат её принципы? — спросил Дриззт. — Считается, если бог, любой бог, олицетворяет божественную и всеобщую истину, то как только кто-то находит и действительно охватывает эту истину, он обретает гармонию с богом. Стремиться удержать её любым способом, значит приписать предполагаемым богам мелкие недостатки вроде ревности или озлобленности. Если это так, то зачем мне провозглашать предельную благость любого такого существа? И больше того, если бы я разглагольствовал об имени, воплощающем сокровенные тайны моего сердца, то только свёл бы истину, которую я называю божественной, к уровню смертной бренности.
Дрейго Проворный откинулся на спинку стула, внимательно изучая дроу.
— Хорошо сыграно, — поздравил он.
— Это не игра.
— Потому что твоя богиня является высшей?
— Потому что причина кроется в гармонии с истиной, всё остальное — ложь.
— Хм, — пробормотал Дрейго Проворный. — Это просто позор, что ты сосредоточил свои усилия на подготовке к боевым искусствам.
— Я приму это, как комплимент.
— О, это он и был, — ответил Дрейго Проворный. — Или сетование.
— Теперь попросишь меня обратить тебя в веру во славу Паучьей Королевы? — спросил Дриззт. — Это может оказаться более интересным разговором.
— Нет, — рассмеялся над сарказмом Дрейго Проворный. — Считай эту беседу за завтраком последним углом, в который я загнал Дриззта До'Урдена, чтобы вырвать у него правду о Дриззте До'Урдене. Я думал, что правда окажется чудесной иронией, и возможно, это так, но, боюсь, скорее всего, ты такой же скучный, как и предпочитаемая тобой богиня.
Теперь настал черёд Дриззта рассмеяться над Дрейго Проворным.
— Такой же скучный, как рассвет и закат, — сказал тихо Дриззт. — Скучный, как движение луны и планет, как искорки звезд. Скучный, как пищевая цепь, как место каждого живого существа в сплетении жизненных ролей, что так связывает их. Такой же скучный, как рождение и смерть, конечный принцип Майликки, которого я придерживаюсь в своих мыслях и поступках.
— Я колдун — ты забыл? Возможно, я в самом деле не считаю смерть истиной.
— Потому что можешь извратить её?
Дрейго Проворный вздохнул и встал.
— Это не имеет значения, — объявил он, — ибо я устал от этого разговора. В действительности же, я думаю, что утратил интерес ко всем нашим разговорам.
— Тогда отпусти меня.
Старый колдун расхохотался, оборвав смех резким “нет”.
— Тогда убей меня, и покончим с этим.
— Опять же, нет, — ответил Дрейго Проворный. — Ты ошибаешься насчёт богов Торила, Дриззт. Они вполне реальны, и являются гораздо большим, чем простыми воплощениями того или иного догмата или истины.
— Это не меняет того, что живёт в моём сердце.
— Или твою верность Майликки?
— Мою верность правде и справедливости, которые мне известны, и которые мне преподнесли как догматы Майликки. А это большая разница.
Дрейго Проворный бешено замахал руками, заставляя Дриззта замолчать и завершая разговор.
— У меня есть основания предполагать, что в ближайшие годы произойдут великие события и изменения, — промолвил он. — Столь же великие, как те, что соединили Торил и Абейр. Я верю в это, и боюсь этого. Столь же значительные, как Магическая Чума и Пришествие Тени. И я верю, что в этих грядущих изменениях ты можешь сыграть важную роль.
— Я буду точить клинки, — сказал дроу с неумолимым сарказмом.
— Твои клинки к делу не относятся. В отличие от твоих богов.
— Я не признаю богов…
— Знаю, знаю, — снова замахал руками Дрейго Проворный. — Ты постиг истины, и этим истинам были даны имена.
Дриззт с трудом подавил желание поддеть колдуна ещё раз, напомнив ему, что это он, в конце концов, опять поднял эту тему.
— Ты говоришь мне о пути, которым следуешь, об указателях истины, которые ведут тебя, — напоследок сказал Дрейго Проворный. — И я верю в твою искренность. Но я знаю жизнь лучше, чем ты, Дриззт До'Урден, и я полагаю, что дорога, по которой ты идёшь — это обманчивый круг, который больше подойдёт для того, что ты отвергаешь, чем для того, что ты принимаешь.
— Там, Дриззт До'Урден, твоя жалкая правда. Я слышал истории, твою историю, которую ты поведал Эффрону в клетке в начале вашего пленения. Тебя утешает вера в то, что твоя драгоценная Майликки унесла твою жену и полурослика в некое место божественной справедливости. Быть может, они и сейчас с ней! — Он злобно фыркнул и закончил:
— Или, возможно, это был величайший обман из всех от демонической королевы, поклонницы обманов.
Тут он замолчал, готовый уйти, но Дриззт знал, что Дрейго добивался от него реакции по причине, выходящей за рамки простого личного удовлетворения. Лучшие испытания характера и приверженности всегда происходят во время большого напряжения, и самые разоблачающие моменты часто наступают тогда, когда распаляется гнев.
— Я знаю только то, что есть в моём сердце, — спокойно ответил Дриззт, не клюнув на эмоциональную приманку Дрейго Проворного. — Когда мне удаётся, это всё, чему я следую.
Разгневанный колдун ушёл, хлопнув дверью.
Дриззт долго сидел в комнате, прокручивая в голове этот весьма любопытный разговор. Он не верил, что был каким-то Избранным или вообще значительным для кого-то — хоть для Майликки, хоть для Паучьей Королевы, по крайней мере, никоим образом для ужасной Ллос.
Но лорд Дрейго, шейд, добившийся немалых достижений и власти, думал иначе, и это заставило Дриззта задуматься. Ведь Майликки забрала Кэтти-бри и Реджиса сложным для понимания и странным способом: увезла их призраки из Мифрилового Зала на спине фантома единорога, прекратив их безумные страдания. И Дриззт должен был верить, что это волшебство Майликки, а не обман Ллос.
Но разве не доставило бы Ллос огромное удовольствие так его обмануть?
Он отогнал эти мысли. Будь это делом рук Ллос, то кто-нибудь из её приспешников наверняка раскрыл бы эту хитрость Дриззту, чтобы сделать ему ещё больнее. Действительно, если Дриззт был таким уж особенным для Леди Ллос, как намекал Дрейго Проворный, то почему жрицы Дома Ксорларрин не установили его истинную личность, когда захватили в недрах Гонтлгрима?
Для Дриззта ничего из этого не имело никакого смысла.
Но принял ли он к сведению слова старого колдуна или нет, было спорным вопросом, в любом случае, в ближайшее время он никуда не собирался, ввиду отсутствия благословения Дрейго Проворного. Бежать было невозможно.
Да и куда бы Дриззт убежал?
— Вас высоко оценил мой партнёр в Анклаве Шейдов, — сказал лорд Дрейго странному гостю, посетившему его замок в обычный для Царства Теней хмурый и дождливый день.
— Я весьма польщён вашим согласием на эту аудиенцию, — ответил Джарлаксл, и приподнял свою огромную шляпу.
— Должен признаться, я удивлен. Я думал, вы уже заключили торговый контракт с лордом Альфбиндером.
— Да, это действительно так, мы легко пришли к взаимовыгодному соглашению, — подтвердил Джарлаксл. — Я здесь по другой причине.
— Расскажите, будьте так любезны, — голос лорда Дрейго прямо-таки источал скептицизм, и Джарлаксл понял, что должен быть осторожен.
— У меня есть сведения относительно того, кто стал вашим… гостем, — объяснил Джарлаксл, внимательно наблюдая за нетерезским колдуном и надеясь, что его информация, уже довольно устаревшая, по-прежнему верна, и Дриззт ещё жив. Выслушав рассказ Серой Амбры, Джарлаксл сэкономил немного денег в попытке получить сведения о судьбе её спутников, но даже для Бреган Д'Эрт замок лорда Дрейго Проворного оставался полной тайной. По Глумроту ходили слухи об Эффроне Алегни и другом пленнике, и учитывая рассказ Амбры, тот другой должен был быть Дриззтом.
— Прошу, продолжайте, — снова сказал лорд Дрейго.
— Я знаю Дриззта До'Урдена больше ста лет, — сообщил Джарлаксл.
— Вы друзья?
— Едва ли!
— Компаньоны?
— Едва ли! Тем не менее, я из Мензоберранзана, и остаюсь в живых с одобрения правящего совета, в частности по прихоти Дома Бэнр. А Дриззт До'Урден не является другом Дома Бэнр.
— Тогда почему вы здесь?
— Из-за ваших вопросов. Вы хотите узнать, служит ли Дриззт Паучьей Королеве. — Наёмник дроу знал: он совершил отчаянный шаг, но из того, что поведала о заявлении Эффрона и об их путешествии сюда Серая Амбра, и из того, что он почерпнул на встречах с Паризе Альфбиндером, этот порыв казался разумным.
И подозрения Джарлаксла были подтверждены Дрейго Проворным, непреднамеренно и рефлекторно, поскольку нетерезский колдун нетерпеливо подался вперёд в своём кресле, но затем быстро взял себя в руки и устроился поудобнее.
— Вашей Леди Ллос? — невинно переспросил Дрейго Проворный. — Разве поступки славного следопыта согласуются с догматами богини дроу?
— Дриззт верен принципам Майликки, которая не является божеством дроу, — ответил Джарлаксл. — Однако, извечный вопрос: кому, Майликки или Ллос, он служит по-настоящему — на деле, а не в сердце?
Дрейго Проворный принял задумчивую позу и несколько раз кивнул.
— Это интересно, — признался он, хотя по-прежнему изображал отстранённый вид, как будто прежде он так не считал.
Джарлаксл улыбнулся, ясно давая ему понять, что раскусил эту уловку.
— Вы не сможете найти ответ на свои вопросы, — прямо заявил Джарлаксл. — Не от Дриззта, не от какой-либо жрицы или друида. Если вы не можете говорить с богиней напрямую, вы столкнётесь с той же дилеммой, как и остальные из нас, кто давно уже ищет правду об этом любопытном бродяге.
— Говорите же, — поторопил Дрейго Проворный, сбросив свою маску безразличия.
— Вы знакомы со служанками Ллос?
Колдун покачал головой.
— С йоклол? — уточнил Джарлаксл.
— Я слышал, но не слишком много знаю о них.
— Позвольте? — попросил Джарлаксл, снял свою огромную шляпу, перевернул её и засунул руку внутрь.
Дрейго Проворный смотрел на него с любопытством, но скептически.
— Уверяю вас, что в данный момент существо находится полностью под моим контролем, — сообщил дроу и вытащил кружок чёрной ткани, отбросив затем его в сторону. В полёте кружок растянулся и опустился на пол Дрейго Проворного, превратившись в дыру десяти футов в диаметре. Джарлаксл попросил колдуна следовать за ним к краю этой переносной дыры.
Они заглянули внутрь и увидели нечто, очень похожее на небольшой сталагмит, из которого сочилась грязь, но с двумя грозно размахивающими отростками и большим глазом по центру, уставившимся на них.
— Служанка — пояснил Джарлаксл.
— Вы посмели вызвать такое могущественное существо с нижних планов в мою резиденцию без разрешения? — гневно воскликнул Дрейго Проворный.
— Для вас не существует ни опасности, ни возможных последствий, уверяю вас, лорд Дрейго, — ответил Джарлаксл. — Служанка моя гостья, а не пленница.
— И скажите на милость, что служанка говорит?
Джарлаксл посмотрел в дыру и кивнул.
— Тиаго! — крикнула йоклол булькающим голосом, одновременно водянистым и каменистым, казавшимся вполне подходящим её структуре. В процессе она подняла одну конечность и яростно ею встряхнула.
— Дриззт! — крикнула она таким же голосом, поднимая другую конечность и аналогично встряхивая ею.
— Расслабься, дорогая леди, — проворковал Джарлаксл, поглаживая воздух над существом, которое выглядело весьма возбуждённым.
— Бухахаха! — зловеще воскликнула йоклол.
— Что? — спросил Дрейго Проворный. — Тиаго?
— Тиаго Бэнр, — пояснил Джарлаксл, поспешно подхватил переносную дыру, которая снова превратилась в лоскут чёрной ткани, и сунул её назад в шляпу. — Влиятельный благородный сын Первого Дома Мензоберранзана. Он решил выследить и убить Дриззта До'Урдена.
— С благословения Верховной Матери?
— Ах, в этом то и загвоздка, — посетовал Джарлаксл. — Верховная Мать Квентл не препятствует ему, но я подозреваю, что она даже не знает о его намерениях. Тем не менее, на его стороне незначительная жрица Ллос, хотя, несомненно, Ллос будет вне себя от радости, если она благословила Дриззта на этот бой. Ирония, хаос… это визитные карточки злобной богини, в конце концов.
— Как это относится ко мне? Почему я должен беспокоиться?
— Это противостояние выведет вопросы, облепившие бродягу со всех сторон, на передний план, и возникнет необходимость в развязке, — объяснил Джарлаксл. — Предположим, что Тиаго Бэнр убьёт Дриззта, а Дриззту благоволит Ллос, значит последствия будут очевидны и стремительны. А если Дриззт убьёт привилегированного сына Дома Бэнр, то Дом бурно отреагирует — или нет, и это окажется весьма показательным, учитывая отношения Верховной Матери с Паучьей Королевой. Проще говоря, лорд Дрейго, заточив Дриззта, вы отказывает мне в ответе на вопрос, которым я задаюсь уже больше столетия, и, по сути, лишаете и себя ответа на этот самый вопрос.
Лорд Дрейго посмотрел на него недоверчиво.
— Вы много предполагаете.
— Он у вас, — заявил Джарлаксл.
— Это вы так утверждали.
— Если он мёртв, тогда и наша дискуссия всего лишь теория, — ответил Джарлаксл, после чего резко развернулся на каблуках и махнул рукой в сторону дверного проёма комнаты и нисходящего спирального коридора, ведущего обратно в большой приёмный зал замка. — Как только я вошёл, я заметил, что страж вашего замка держит Тулмарил, лук Дриззта, который ранее принадлежал покойной жене Дриззта. Он не расстался бы с ним ни за какое золото Торила и не позволил бы никому другому владеть им. Если вы действительно не знаете, где находится Дриззт До'Урден, лорд Дрейго, то берегитесь, ибо, я вас уверяю, что возле вашего поместья скрывается очень опасный следопыт дроу, имеющий намерение и, вероятно, способный убить каждого, кто встанет между ним и этим особенным луком.
Дрейго Проворный мгновение смотрел на Джарлаксла, а затем издал резкий свист. Дверь распахнулась, и пара слуг лорда Дрейго, оба колдуны, судя по их одежде, поспешно вошли в комнату.
— Проводите нашего гостя в столовую в западном крыле и позаботьтесь, чтобы ему подали угощение, — приказал Дрейго Проворный. — Я не заставлю вас долго ждать, — пообещал он Джарлакслу, — но я должен уделить внимание кое-каким делам.
Джарлаксл низко поклонился и последовал за своим эскортом из комнаты вниз по лестнице башни, снова пересекая шахматный пол большого зала — где он очень внимательно прислушивался к любым звукам снизу — в столовую напротив, где его оставили одного.
Как считал хозяин замка.
— Дрейго Проворный будет говорить с Альфбиндером, — телепатически передал Джарлакслу Киммуриэль. — Возможно, даже с Квентл.
— Только не с Квентл, — так же беззвучно ответил Джарлаксл. — У него нет возможности связаться с ней прямо сейчас. Ты нашёл их?
— Да.
— Всех их? — уточнил Джарлаксл, мысленно акцентируя на первом слове.
— Двое живы, трое окаменели, — подтвердил Киммуриэль.
Джарлаксл содрогнулся, а потом вздохнул.
— Если Дрейго Проворный освободит Дриззта, ты не будешь нападать, — передал ему Киммуриэль в недвусмысленных выражениях. — Только не ради людей и эльфийки!
Джарлаксл вздохнул ещё раз, затем вскинул взгляд и изобразил на лице обезоруживающую улыбку, когда вошёл слуга с полным подносом еды.
— Ты всё понял? — надавил Киммуриэль.
— Да, — с энтузиазмом произнёс Джарлаксл. — Я поистине не осознавал, насколько голоден.
Киммуриэль передал, что понял смысл двойного использования подтверждения, и покинул сознание Джарлаксла, скорее всего для того, чтобы позволить своему бесплотному разуму ещё немного поблуждать по замку Дрейго.
Джарлакслу оставалось только надеяться, что могущественный нетерезский колдун не мог воспринимать, не был знаком или подготовлен к таким псионическим вторжениям, невзирая на твёрдую уверенность в этом Киммуриэля.
До сих пор, по крайней мере, всё шло хорошо. Теперь, учитывая последний наказ Киммуриэля, от Джарлаксла требовалось только придумать способ убедиться, что лорд Дрейго не отпустит Дриззта без боя.
— Служанка Ллос была иллюзией, — сообщил Дрейго Проворный Паризе Альфбиндеру через свой хрустальный шар.
— Получается, Джарлаксл соврал тебе, и, очевидно, ради Дриззта До'Урдена, — ответил Паризе.
— Но зачем? Может, Дриззт связан с Бреган Д'Эрт больше, чем мы полагаем?
— Я думаю, это скорее личный, чем профессиональный интерес Джарлаксла, — покачал головой Паризе. — Он необычный дроу. Он плетёт многослойную интригу, все уровни которой действуют согласованно, формируя скрупулёзную паутину. Вся Бреган Д'Эрт, прежде всего, прагматична. Судя по всему, это профессиональная, если не сказать жестокая, организация. Я не могу поверить, что они рискнули бы ради Дриззта До'Урдена такой прибыльной возможностью, как торговое соглашение, которое мы заключили.
— Однако он сделал именно это, — сказал Дрейго Проворный. — Я не скрывал своё раздражение, и всё же он упорствовал.
— Значит, за этим кроется что-то большее.
Соглашаясь, Дрейго Проворный пожал плечами.
— Опасные существа эти дроу, — добавил Паризе Альфбиндер.
— Ты намекаешь, что я должен отдать им Дриззта?
— Ни в коем случае! — ответил без колебаний Паризе. — Я посоветовал бы сделать как раз наоборот. Ничего не признавать и никого не выпускать, и впредь мы будем пристально следить за реакцией Бреган Д'Эрт. Если требования Джарлаксла, даже отдалённо, основаны на правде, то после его неудачной попытки, освобождением Дриззта, вероятно, займётся вышестоящая власть.
— Дом Бэнр, — заключил Дрейго Проворный.
— Кажется, они уже увязли здесь по уши, учитывая вовлечённость этого молодого Тиаго.
— Разумно предположить, они предпочли бы, чтобы я держал Дриззта подальше от него.
— Странные они, эти дроу, что тут скажешь? — ответил Паризе. — Прежде всего, мы ищем информацию, и я полагаю, придержав свои карты, мы получим множество откровений.
— Откровений или вражды? — усомнился Дрейго Проворный.
— В любом случае, мы многое узнаем. Если они надавят сильнее, тогда мы можем выдать его, и, возможно, узнаем ещё больше из последующих событий. Если Дом Бэнр удосужится прийти за ним, то мы можем быть уверены, что замешана Паучья Королева, и, может, тогда это сражение между Дриззтом и Тиаго Бэнром, на которое намекнул Джарлаксл, действительно окажется полезным.
— До тех пор мы имеем превосходство, — заметил Дрейго Проворный.
— Мы, разве? — поторопился спросить Паризе. — Ты же изучил сонет.
Дрейго Проворный хотел было ответить, но опять лишь пожал плечами.
Старый шейд снова накинул ткань на хрустальный шар, разорвав связь, затем откинулся в кресле и посмотрел на светящуюся клетку с уменьшенной Гвенвивар.
Он ожидал извлечь так много выгоды, но всё оказалось не более чем иллюзией.
— Вам следовало бы просто отпустить его, — сказал Джарлаксл лорду Дрейго, когда они стояли в шахматном зале.
Лицо Дрейго Проворного приняло удивлённое выражение. Он только что простился с Джарлакслом, уведомив дроу, что им больше нечего обсуждать.
— В этом случае вам будет проще найти ответы на свои вопросы, — продолжил Джарлаксл. — И в самом деле, если Дриззту покровительствует тот или иной бог, какой вам прок держать его в заточении?
— Вы много предполагаете, — ответил Дрейго Проворный фразой, которую говорил Джарлакслу уже несколько раз. Действительно, за часы, проведённые вместе, нетерезский лорд так и не признался, что Дриззт был в его замке.
Но Джарлаксл точно знал, поскольку Киммуриэль нашёл Дриззта, а также молодого колдуна тифлинга в отдельных запертых комнатах в западном крыле замка. Киммуриэль нашёл и других, обращённых в статуи, в комнате, недалеко от этого самого места.
— Если я ошибаюсь в своих подозрениях, тогда конечно… — начал Джарлаксл.
— И вы раздражаете меня ещё больше, — продолжил Дрейго Проворный. — Уходите уже, Джарлаксл, пока я не захотел поговорить с лордом Альфбиндером и не аннулировал наше соглашение. Не приходите ко мне снова, если вы не приглашены, или пока ваша просьба о визите не будет удовлетворена. Теперь, если вы меня извините, или даже если не извините, у меня много работы.
Джарлаксл низко поклонился. На что Дрейго Проворный ответил ему просто сухим кивком и пошёл через зал к двери, которая вела в башню и его личные покои. Джарлаксл проводил колдуна взглядом, потом оглянулся на широкую лестницу в задней части зала, поднимающуюся на двадцать футов и расходящуюся налево и направо за украшенными перилами.
На лестнице в большом количестве стояли стражники шадовары и смотрели на него, один из них держал Тулмарил, а у другого, на самом верху лестничного пролёта, на бедре висел, что удивительно, один из скимитаров Дриззта.
— Он насмехается надо мной, — подумал Джарлаксл, и почувствовал в своей голове дискомфорт Киммуриэля так же ясно, как если бы псионик стоял рядом с ним и стонал. — Скажи мне, когда, — велел Джарлаксл, как только Дрейго Проворный вышел из зала.
— Стража у двери перед тобой, и за ней тоже, — безмолвно предупредил Киммуриэль.
Джарлаксл поклонился суровым часовым на балконе, используя подходящий момент, чтобы снять шляпу и подмести ею пол.
— Только не убивай лорда, — телепатически взмолился Киммуриэль.
— Тогда укажи точное время начала моих залпов, — ответил Джарлаксл. Его рука незаметно скользнула внутрь шляпы, ухватив край переносной дыры.
— Не буду использовать вашу дверь, — объявил Джарлаксл стражникам и повернулся, как будто собираясь выйти из замка. — У меня имеются свои врата.
— Только уйдите, как приказал лорд Дрейго, — крикнул с лестницы командир стражи, тот что был со скимитаром Дриззта.
Джарлаксл улыбнулся и вытащил переносную дыру, нацепил шляпу обратно на лысую голову и бросил вращающуюся и увеличивающуюся дыру в сторону стражников, стоящих по бокам от главной двери в замок. Выпучив глаза, оба в унисон бросились в страхе по сторонам, но дыра плюхнулась на пол рядом с ними без каких-либо явных негативных последствий и теперь казалась простым отверстием в полу замка.
После того, как он успешно отвлёк внимание всех в главном зале, Джарлаксл сунул руку в сумку и достал маленький кубик — и напомнил себе, что его брат Громф обещал ему все виды боли, если он испортит это исключительное устройство.
— Дрейго благополучно поднимается в свою башню, — сообщил Киммуриэль.
Джарлаксл улыбался уже во весь рот, наблюдая как часовые у дверей подбираются к краю этой странной ямы, не в силах устоять перед искушением в неё заглянуть. Наёмник метнул кубик к двери, в которую вышел Дрейго Проворный, и повернулся к стражникам на балконе.
— Со счётами, архитектором, плотником и каменщиком, — декламировал он, драматически размахивая рукой и одновременно дотрагиваясь до знака Дома, чтобы привести в действие заклинание левитации и предусмотрительно подняться над полом замка, и продолжая свою песню:
— Со всеми инструментами и знаниями замысла строения
— Самого дорогого пристанища для любви и домашнего очага
— Кому бы ты поручил построить свой собственный замок?
— Действуй сейчас, ты, павлин! — завопил Киммуриэль в его голове, отчего улыбка Джарлаксла стала только шире.
— Мог ли я предположить, что все инструменты
— Мирские числа и физические правила
— Для действительно гениального должны оставаться
— Не более, чем компетенцией обычных глупцов.
— Замок и тепло, истинная обитель,
— Ибо, когда кто-то по-настоящему ищет дом,
— Мудрый взывает к великим душам
— Тем, кто влачит свои дни, уткнувшись носом в фолиант.
— Что это за глупость? — возмутился стражник на лестнице.
— Глупость? — обиженно повторил Джарлаксл. — Друг мой, это не так. — Пронзительный крик за его спиной подсказал дроу, что дверные стражи достигли края ямы и заглянули внутрь. — Нет, это… это Каэр Громф!
Каэр Громф, последние два слова заклинания, прозвучали с другой интонацией, нежели шутливый речитатив наёмника, ибо они предназначались не для публики, а для магического кубика, который метнул Джарлаксл. Вобрав в себя командные слова, произнесённые в особой манере, проснулась магия кубика. Пол под ногами задрожал, хотя Джарлаксл, естественно, невозмутимо парил над ним. Замок Дрейго начало трясти, в то время как корни Каэр Громфа погружались в пол, а кубик превращался в адамантовую башню, напоминающую сталагмитовые башни Домов дроу Мензоберранзана.
Башня росла и ширилась, ломая и раскалывая пол и фундамент Замка Дрейго своими корнями, обрушая стену и подпирая балкон несокрушимыми раздающимися сторонами. Её адамантовая верхушка проткнула потолок большого зала на высоте почти тридцати футов от пола. Шадоварская стража зашаталась и попадала от грохота магического созидания. Один из любопытствующих стражников заглянул через край переносной дыры и свалился вниз, а другой вскоре последовал за ним, так как похожее на йоклол существо протянуло щупальце и помогло ему спуститься в сопровождении вопля стражника и утробного “бухахаха” предполагаемой служанки Ллос.
Каэр Громф была творением красоты. С рядами балконов и винтовой лестницей по всей длине, сверху донизу, и обрамлённая волшебными огнями лилового, красного и синего оттенка. Она выглядела и как произведение абстрактного искусства, и как крепость. И крепость эта была снабжена гнёздами бойниц и магическими вратами внутри, и когда конструкция выросла, стрелки Бреган Д'Эрт хлынули сквозь магический портал внутрь, на защиту своих постов. Прежде чем большинство шадоваров только определило источник землетрясения, из бойниц полетели арбалетные стрелы, покрытые коварным ядом дроу.
Тот, кого не свалила ни тряска, ни арбалетный залп, был стражником, держащим Тулмарил, и действительно, поскольку балкон накренился, мужчина шейд оказался защищённым от скрытых стрелков дроу. Восстановив равновесие, он поднял могущественный лук и метко прицелился в Джарлаксла, который завис на месте, паря чуть выше пола, и наблюдал за мечником на теперь уже наклонной лестнице.
Лучник знал, что дроу не сможет увидеть полёт зачарованной стрелы, он оттянул тетиву и пустил стрелу прямо Джарлакслу в грудь.
Дрейго Проворному было не до смеха, когда он кубарем скатился вниз по ступенькам винтовой лестницы в собственной башне. Он быстро взял себя в руки, услышав стук открывающихся сверху дверей и отчаянные крики своих быстро приближающихся помощников.
— Лорд Дрейго, что это? — кричал один спускаясь и наклоняясь над колдуном.
Действительно, что? Дрейго Проворный сам хотел знать. Что этот подлый дроу сделал с ним? Что сотворил с его замком?
Старый колдун резко развернулся и побежал назад, туда, откуда свалился, с удивительной для его возраста ловкостью и энергичностью. Едва он преодолел ступени башни и дверь в прихожую, как его встретил ещё один колдун-помощник, бегущий в другую сторону, с побледневшим лицом и круглыми от ужаса глазами.
— Б… башня, мой господин! — закричал человек.
— Моя башня? — переспросил Дрейго и оглянулся назад.
Помощник отчаянно замотал головой.
— Другая башня! — поправил он и кинулся в дверь смежной комнаты, открывая лорду Дрейго вид на чёрную адамантовую стену Каэр Громф.
— О, боги, — выдохнул Дрейго Проворный. — Нападение.
Он собрал своих помощников и приказал им распределиться по лестнице и до последнего защищать его башню и покои. Затем он снова помчался вверх по ступеням башни, направляясь в собственные покои, чтобы сделать воззвание к войне. Колдун ворвался к себе в дальнюю комнату и от потрясения застыл на месте.
Около постамента, на котором покоилась клетка Гвенвивар, стояли два самых неожиданных и незваных гостя: высокие гуманоиды с трёхпалыми руками и уродливыми луковицеобразными головами осьминогов.
Один повернулся к нему, покачивая щупальцами и размахивая руками, и на колдуна обрушился взрыв псионической энергии и перемешал его мысли. Шейд попытался преодолеть удар, инстинктивно задействовав ментальную защиту — и действительно, сила воли могущественного старого колдуна превзошла атаку. Как только он восстановил ясность зрения и сфокусировался на сцене перед ним, он испытал второй шок, поскольку увидел, как после второго псионического взрыва его драгоценная светящаяся клетка развалилась, и Гвенвивар, шестьсот фунтов кошачьей мощи, появилась на вершине пьедестала, который обрушился под её весом. Дрейго Проворный безошибочно распознал инстинктивную ненависть в пристальном взгляде пантеры, и когда она прыгнула, колдун счёл себя обречённым.
Но на середине прыжка Гвенвивар превратилась в туман, и этот туман закружился и развеялся, вернув наконец пленённую пантеру в её астральный дом.
Оба иллитида обернулись к Дрейго Проворному, и в руках второго он увидел статуэтку пантеры. Оба качнули в его сторону уродливыми щупальцами и исчезли, растаяв в эфире.
Дрейго Проворный отшатнулся, ошеломлённый и сбитый с толку, полный ужаса и гнева.
Со сломанных перил слетели дракончики, а с разбитого потолка замка — горгульи. И из башни в ответ посыпался град огненных шаров, молний, магических снарядов и арбалетных стрел.
А на нижнем уровне этой битвы в грудь Джарлаксла врезалась молния-стрела. Сверкающий взрыв осветил холл ослепительной вспышкой, и не успело зрение дроу восстановиться после яркого света, как рядом с первой ударила вторая стрела.
Джарлаксл посмотрел на свою грудь, затем на лучника, который прицеливался уже в третий раз.
— Ты отлично стреляешь, — поздравил он, и шадовар, испытывающий явное замешательство, потрясение и ужас, выстрелил снова, и снова попал в цель.
И опять Джарлаксл принял удар без каких-либо видимых болезненных последствий. На самом деле, он даже не обращал на это внимания, упиваясь эффективностью своей армии и мрачной красотой фигурок крошечных драконов, дымящихся и горящих, падающих вниз на пол.
В бой вступил мечник с высоко поднятым и ярко светящимся Мерцающим. Широко размахнувшись, он полоснул отвлёкшегося Джарлаксла по лицу.
Но смертоносный клинок не оставил ни царапины, ни капли крови.
— Ты когда-нибудь слышал о кинетическом барьере? — невинно спросил дроу.
Шейд взвыл и занёс клинок, чтобы ударить снова, но Джарлаксл даже пальцем не пошевелил для защиты. Клинок настиг его сразу после того, как дроу слегка коснулся стражника шейда, и при этом касании он выпустил всю убийственную энергию трёх выстрелов и первого удара скимитара, захваченную кинетическим барьером, который возвёл перед ним Киммуриэль.
Лицо шейда распалось на половинки. Его грудь взорвалась, один раз, дважды, трижды, и он отлетел в багровом облаке собственной распылившейся крови.
Мерцающий ударил, но с минимальной силой, и всё же Джарлаксл испытал большое облегчение осознав, что Киммуриэль по-прежнему держал защитный барьер на месте.
Наёмник дроу повернулся к лучнику, с кривой ухмылкой на лице. Джарлаксл отменил левитацию, приземлился, подпрыгнул, применил заклинание левитации ещё раз и полетел навстречу далёкому балкону.
Отчаянно и безрассудно лучник всё стрелял и стрелял, и Джарлаксл снова почувствовал, как вокруг него скапливается энергия.
Из ямы вылетело тело шадовара и шлёпнулось на пол. Сразу за ним последовал второй мёртвый дверной страж, и оба были привязаны к одному концу тонкой эльфийской верёвки.
Теперь трупы служили якорями, и из переносной дыры-ямы вылез Атрогейт собственной персоной, уже не в облике йоклол. Едва свирепый дварф поднялся на ноги, как наружная дверь замка со стуком распахнулась и внутрь ворвались другие стражники.
— Чё так долго! — взревел от радости дварф, и ближайший шейд отлетел от удара его моргенштернов.
Однако спустя мгновение Атрогейт крякнул и посмотрел вниз на свою руку, куда вонзилась арбалетная стрела.
— Хм, — пробормотал он. — Треклятые дроу.
Воздух вокруг него гудел от множества таких дротиков, попадающих во всё подряд, но главным образом в тех шадоваров, что стояли перед ним.
— Яд, — невнятно пробормотал ближайший шейд, и Атрогейт повернулся к нему и увидел дротик, торчащий из его щеки, как раз под левым глазом бедолаги.
Дварф протянул руку и вырвал дротик из лица шадовара, перевернул его, положил себе в рот и тщательно обсосал. Напустив на себя любознательный вид, он отбросил дротик на пол и погонял яд во рту, затем кивнул, соглашаясь с оценкой.
— Ага, — сказал он после того, как выплюнул яд со слюной. — И бьюсь об заклад, это больно.
Крепко спящий шадовар упал на пол, и несколько других вместе с ним. Но некоторым всё-таки удалось пробиться сквозь волны яда дроу. Хотя яд замедлил их движения и сделал их защиту и ответные удары довольно вялыми, и таким образом Атрогейт, который, конечно же, приобрёл полную устойчивость к сонному яду дроу за десятилетия рядом с Джарлакслом, пробирался через них с дикой энергией, раскидывая по сторонам своими мощными моргенштернами.
Позади него из крепости вышли воины дроу, но ни один из них не присоединился к дикому и непредсказуемому дварфу, пока он ликуя являл публике свою фирменную кровавую бойню.
— В самом деле? — недоверчиво спросил Джарлаксл, когда лучник в очередной раз поднял Тулмарил для выстрела в упор. Дроу уже поглотил три других стрелы по пути к этому шейду, но на нём не было заметно никаких неблагоприятных последствий.
Несчастный шейд дрожал так сильно, что стрела соскочила с лука.
— Просто отдай его, — сказал Джарлаксл, протягивая руку. Тут он заметил, что на шадоваре надета знаменитая мифриловая рубашка, которую он видел раньше. — О, и рубашку моего друга тоже.
Чтобы придать вес своим словам, Джарлаксл повернулся к пикирующей на него горгулье и выпустил всю накопленную кинетическую энергию в тварь, которая поистине взорвалась под тяжестью удара, оставив лишь фонтан каменных крошек, осыпавших балкон и зал внизу.
— В самом деле? — вновь спросил он шейда, который отчаянно старался наложить другую стрелу.
Глупец наконец уловил смысл и передал лук. Его руки тряслись так сильно, что Джарлакслу пришлось немало потрудиться, чтобы сдержать смех.
— И мифриловую рубашку, — подсказал он. — И всё остальное, что у тебя ещё может быть, принадлежавшее моим заточённым друзьям! Действительно, разденься догола, а после побегай вокруг и собери все их вещи. И предупреждаю, если хоть одной не хватит, ты повторишь судьбу горгульи!
Шейд немного поскулил и бросил кольцо и какие-то наручи поверх груды одежды, а затем зашаркал прочь, кланяясь на каждом шагу.
— Все! — закричал ему вслед Джарлаксл.
— Рад нашей встрече, лорд Дрейго, — приветствовал дроу напуганного колдуна, после того как материализовался в личной комнате Дрейго Проворного, прямо там, где раньше стояли иллитиды.
Дрейго Проворный разглядывал его пристально и недоверчиво. Колдун просчитывал свои ходы, главным образом задаваясь вопросом, были ли те опасные иллитиды всё ещё поблизости или нет. В известной мультивселенной существовало не так уж много существ, способных лишить Дрейго Проворного присутствия духа, но он считал, вне всяких сомнений, что осьминогоголовые пожиратели разума находились среди этой группы.
Дверь позади него открылась, и одна из его учениц ахнула.
Дрейго Проворный поднял руку, делая молодой колдунье знак оставаться на месте.
— Велите ей закрыть дверь и уйти, — поручил дроу. — У меня и моих партнёров мало времени, и я хотел бы поговорить с вами наедине.
— Поговорить? — ответил подозрительно Дрейго Проворный.
— Лорд Дрейго, будьте благоразумны, — сказал дроу. — Мы оба приверженцы делового решения вопросов, в конце концов.
— Киммуриэль, — выдохнул Дрейго Проворный, и всё это обрело для него смысл. Киммуриэль Облодра из Бреган Д'Эрт по слухам был псиоником немалой силы, и этим объяснялась его связь с пожирателями разума, самыми псионически одарёнными существами.
— К вашим услугам, — подтвердил Киммуриэль.
— Вы имеете в виду к вашим услугам, — съязвил лорд Дрейго. — Как вы осмелились с такой наглостью напасть на лорда Нетерила? Как вы посмели войти в мои личные покои и обокрасть меня на моих же глазах?
— Ваша приспешница, — напомнил Киммуриэль, кивая на дверь.
— А если я решу позволить ей остаться и, возможно, позвать других?
— Тогда я исчезну отсюда, и у вас не будет ничего взамен убыткам, которые вы понесли сегодня, — ответил Киммуриэль и показал ониксовую статуэтку освобождённой теперь Гвенвивар. — Увы, значительным убыткам.
Намёк на некоторую выгоду трудно было игнорировать.
— Уйди! — рявкнул Дрейго Проворный на свою помощницу после недолгих раздумий. Старый колдун знал, если дело дойдёт до драки, она едва ли могла помочь в битве с дроу с такой репутацией или с иллитидами, в любом случае.
— Мой господин!
— Уйди! — крикнул Дрейго Проворный ещё раз.
— Но тёмные эльфы захватили весь замок за пределами этой башни! — воскликнула девушка. — Мы здесь в ловушке, заблокированные адамантовой стеной!
Дрейго Проворный вскочил с кресла и гневно повернулся к молодой девушке-шейду, вытаращив глаза, его ноздри раздувались. Подобные вспышки гнева были настолько редкими у сдержанного и могущественного лорда, что эта мгновенно произвела желаемый эффект, поскольку молодая шейд взвизгнула от ужаса и убежала, громко хлопнув дверью.
Дрейго Проворный сделал несколько вдохов, чтобы собраться с мыслями, а затем повернулся к Киммуриэлю.
— Как вы посмели? — уже спокойно спросил он.
— Мы сделали вам одолжение, и награда будет больше, чем неудобства, которые мы причинили, — ответил Киммуриэль.
— Напав на мой замок?
— На самом деле мы пришли, чтобы обеспечить вам надлежащее прикрытие перед правителем Глумрота и вашими пэрами за потерю Дриззта и других. Боюсь, Джарлаксл нанёс вашему жилищу значительный урон. Он считает, что лучший способ закончить любое сражение — это выиграть его быстро с подавляющей силой, как он обычно и делает.
— Если вы думаете, что я побеждён, значит вы плохо знаете Дрейго Проворного.
— Пожалуйста, лорд Дрейго, будьте благоразумны, — произнёс Киммуриэль с явной снисходительностью — или, возможно, это была просто крайняя самоуверенность, подумал Дрейго.
— Ваш замок можно восстановить, и мы, при необходимости, убьём как можно меньше ваших глупцов слуг. Таким образом, да, для вас существуют определённые неудобства — но не более того, и уж точно не столь трагичные, какими они могут стать, если вы поставите свою гордость выше прагматизма.
— Мы пришли по воле… хорошо, позвольте нам просто сказать, что Леди Ллос не откажется от того, кто ей принадлежит. Я сомневаюсь, что вы хотите той войны, которая может разразиться, если вы последуете по пути своей гордости.
— Леди Ллос? — спросил Дрейго Проворный, не скрывая своей заинтересованности. — От Дриззта?
— Вас не должно это волновать, — сказал Киммуриэль.
— Значит, он Избранный.
— Я этого не говорил, — покачал головой Киммуриэль.
— Но Леди Ллос…
— Имеет свои замыслы, и только дурак будет делать вид, что понимает их. И это тоже не имеет значения. Вот мое предложение, и я сделаю его только один раз: оставайтесь здесь, в своих личных покоях, пока мы не закончим работу. Отступите с остатками ваших сил — в любом случае у вас нет выбора. Достаточно скоро мы уйдём.
— С сокровищами, — заметил Дрейго Проворный и кивнул на ониксовую фигурку.
Киммуриэль пожал плечами, будто ему было всё равно.
— Вы хотите знать, пользуется ли Дриззт расположением Майликки или Ллос, — напомнил дроу.
— Вы обладаете этим знанием?
— У меня есть догадки, ведущие к вопросу, который вы надеетесь прояснить, собирая эти знания, — ответил Киммуриэль. — Фактически я имею ответы, которые сделают для вас неактуальным вопрос о преданности Дриззта До'Урдена или о покровительстве ему.
У Дрейго Проворного встал комок в горле.
— Я представляю разум улья иллитидов, — пояснил Киммуриэль, и Дрейго с трудом сглотнул, ибо, воистину, если у кого-то в известной мультивселенной и были какие-то ответы на вопросы о судьбе Абейр-Торила, то скорее всего у этих существ.
— Так мы договорились? — спросил Киммуриэль.
— Вы закончите и уйдёте? И что ещё?
— Вы будете придерживаться соглашения, которое Джарлаксл заключил с лордом Паризе Альфбиндером.
— Бред! — выпалил Дрейго Проворный. — Нельзя воевать и одновременно с улыбкой подписывать торговое соглашение!
— Мы не ведём войну, — поправил Киммуриэль. — Мы пришли, чтобы забрать то, что вам не принадлежит…
— Дриззт и его спутники напали на мой замок! Я был вправе защищаться и получить эти трофеи!
— И в процессе, — продолжал Киммуриэль, игнорируя громкие слова, — мы спасли вас от гнева кое-кого гораздо менее милосердного, или, по крайней мере, кое-кого значительно меньше заинтересованного в том, чтобы вы по-прежнему продолжали дышать. Этот захват, лорд Дрейго, безусловно, спас вашу жизнь.
Дрейго Проворный зашипел, брызгая слюной, не в состоянии даже подобрать слова, чтобы нанести ответный удар.
— Но мы не ожидаем от вас благодарности, только здравый смысл, — продолжил Киммуриэль. — Мы обеспечили вам прикрытие, и я предложу вам понимание того, что происходит между Царством Теней и Торилом сверх всего, что мог бы предоставить Дриззт До'Урден.
— Так вы сделали мне одолжение, обеспечили мне прикрытие и спасли мне жизнь, — скептически произнёс Дрейго Проворный, — и вы предлагаете ещё один подарок, и всё в обмен на несколько безделушек и узника?
— Я надеюсь получить от вас гораздо больше.
— Расскажите, сделайте милость.
— Когда я поделюсь с вами своими догадками, вы поймёте, что все мы, Бреган Д'Эрт и вы со своими собратьями лордами Нетерила, извлечём огромную выгоду из нашего союза.
— Откуда мне знать, что вы не лжёте?
Выражение лица Киммуриэля оставалось, как всегда, бесстрастным.
— Зачем мне это делать? Ваша башня полна невидимых иллитидов, и все они жаждут полакомиться мозгами шейдов. Вас и ваших помощников защищает только моё слово.
— Иллитиды повинуются тёмному эльфу? — с сомнением спросил колдун.
— В данном случае, да.
Киммуриэль сказал это так непринуждённо, что развеял все сомнения Дрейго Проворного. Предлагаемое соглашение, понял старый шейд, было лучшим, что он мог получить.
— Хорошо, — ответил Киммуриэль, и только тогда Дрейго Проворный осознал, что псионик дроу читал его мысли.
— Я вернусь к вам в ближайшую десятидневку, — пообещал Киммуриэль. — Держите пока своих слуг в этой башне, если хотите, чтобы они были в безопасности.
Дрейго Проворный начал протестовать, но Киммуриэль развернулся и ушёл прямо сквозь стену башни.
Лорд Дрейго упал обратно в кресло, полный злобы, но помимо этого весьма заинтригованный.
Дриззт ждал, сжавшись в оборонительной стойке, не понимая, что происходит, и чем ему это грозит. Комната ходила ходуном — дроу не мог представить, что вызвало такой грохот. Он сразу вспомнил о катаклизме, сравнявшем с землёй город Невервинтер, о вулкане, который сбил его с ног невероятной ударной волной.
Было ли это неким похожим стихийным бедствием, вызванным естественными причинами или действиями изначального существа?
Дриззт оставался настороже, прислушиваясь, наблюдая, понимая, что ещё мгновение, и ему, возможно, придётся прыгать. Следующий толчок землетрясения мог расколоть стену на куски и обрушить потолок. Успеет ли он выбраться, до того как всё рухнет? И может, этот прыжок и рывок принесут ему свободу за осыпающимися стенами Дрейго Проворного.
Но что потом?
Вскоре за своей дверью дроу услышал шум бегущих ног и протестующие вопли, за которыми моментально последовали вскрик, стоны и слишком знакомый глухой стук тела, упавшего на твёрдый пол.
— Нападение, — прошептал он, и не успело это слово сорваться с уст, как дверь его комнаты распахнулась.
Приготовившись к атаке, Дриззт напрягся. А потом он задохнулся от изумления, его мысли перемешались и закружились, как в водовороте, он попытался произнести имя, но издал лишь писк.
— Я тоже рад видеть тебя снова, — ответил Джарлаксл с кривой ухмылкой. — Я скучал по тебе, мой старый друг.
— Что? Как? — бессвязно лепетал Дриззт. Мысли обо всех последствиях этой неожиданной встречи отступили на второй план, поскольку Дриззт думал, что Джарлаксл погиб в Гонтлгриме. Вид этого дроу, ещё одной связи с давно потерянным временем, ошеломил его, и у него просто камень с души свалился. Он прыгнул к Джарлакслу и заключил его в крепкие объятия.
— Серая Амбра, — объяснил Джарлаксл. — Она одна сбежала из замка Дрейго Проворного и направила меня сюда.
— Но ты же умер в Гонтлгриме!
— Я умер? — Джарлаксл отступил на шаг и посмотрел на свои руки и торс. — Боюсь, мне придётся с этим поспорить.
Теперь уже Дриззт подозрительно смерил его взглядом.
— Это уловка Дрейго Провор…
Его оборвал смех Джарлаксла.
— Расслабься, мой подозрительный друг. Вспомни день своего побега из Мензоберранзана много десятилетий назад, когда вы с Кэтти-бри пронзили сталактитом крышу часовни Дома Бэнр. Разве тогда я не доказал тебе, что я друг, который полон сюрпризов? Я расскажу тебе обо всех событиях в Гонтлгриме и за его пределами, но в другое время. А сейчас давай покинем это место.
Дриззт немного подумал и понял, что это действительно был Джарлаксл, реальный живой Джарлаксл, который пришёл спасти его.
— Землетрясение? Это ты его вызвал?
— Совсем скоро увидишь, — пообещал Джарлаксл. — А пока вот. — Он вытащил из-за пояса небольшую сумку и перевернул её, и всевозможные вещи — лук и колчан, пара скимитаров с ножнами, пояс, сапоги, мифриловая рубашка, кулон в форме головы единорога, пара магических браслетов — вывалились на пол, хотя мало что из этого могло бы поместиться в поясную сумку, если бы она не была зачарована. — Я полагаю, что это всё твоё снаряжение, но мои многочисленные компаньоны продолжают поиски на случай, если мы что-то упустили.
Дриззт недоверчиво посмотрел на груду вещей, но уже с первого взгляда понял, чего на самом деле не хватает.
— А ещё это, — сказал Джарлаксл, и Дриззт поднял глаза и увидел, как наёмник дроу протягивает кольцо, выточенное из цельного рубина, которое Дриззт забрал у мага Ксорларрин. — Ты знаешь, что это?
— Я полагаю, безделушка мага.
Джарлаксл кивнул.
— И немалой силы. Бережно его храни. — Он кинул кольцо Дриззту, тот поймал его и надел на палец.
— И это, — добавил Джарлаксл, и когда Дриззт на него посмотрел, улыбающийся наёмник держал то, что он хотел получить больше всего остального: ониксовую фигурку Гвенвивар. Джарлаксл передал её в дрожащие руки Дриззта.
— Теперь она свободна, — пояснил он. — Дрейго Проворный больше не держит её в неволе на этом плане, и она отдыхает в своём астральном доме, восстанавливается и ждёт твоего призыва.
Дриззт почувствовал, что у него подгибаются колени, он пошатнулся и упал в кресло, совершенно разбитый.
— Спасибо, — шептал он снова и снова.
— Мы ещё не закончили, — напомнил Джарлаксл. — Мы должны покинуть это место.
— Эффрон… — начал Дриззт.
— Наша следующая остановка, — заверил его Джарлаксл, похлопывая сумку на другом бедре, похожую на ту, в которой было имущество Дриззта. — Собирай свои вещи и пойдём. Одевайся и будь готовым к сражению, ибо битва пока не выиграна полностью.
К тому времени, как они подошли к комнате Эффрона, которая теперь охранялась воинами Бреган Д'Эрт, в руке Дриззт держал лук, и всё его снаряжение было на месте. Он отчаянно сопротивлялся желанию подуть в свисток и призвать Андахара, так сильно он хотел увидеть своего скакуна единорога. Его сердцем и умом овладело ощущение, что жизнь налаживается. И в то же время всё это казалось теперь даже более странным, как понимание того, что дороги приведут тебя к месту, где ты когда-то жил, только чтобы обнаружить, что это больше не твой дом.
Он просто не был уверен. Больше всего на свете Дриззт хотел призвать Гвенвивар, хотел убедиться в неизменной густоте её меха и крепости мускулистых боков, но он знал, что не должен. Он напомнил себе, что в последний раз, когда видел её, пантера выглядела измождённой и была на грани смерти, и решил подождать десятидневку или даже больше, прежде чем призвать её.
Дриззт встрепенулся от звука падающих предметов и увидел вещи Эффрона, лежащие на полу перед явно испуганным колдуном тифлингом.
— Вы убили Дрейго Проворного? — спросил Эффрон затаив дыхание.
— А тебе бы этого хотелось? — поинтересовался Джарлаксл.
Эффрон мгновение смотрел на него с любопытством, а потом признался:
— Нет.
Улыбка и кивок Джарлаксла застигли Дриззта врасплох, заставив заподозрить, что вопрос наёмника дроу мог служить своего рода испытанием. Однако он не стал углубляться в размышления по этому поводу, ибо им явно было чем заняться.
И действительно, Джарлаксл сразу повёл их туда, откуда пришёл, и вскоре они вошли в огромный холл замка. Дриззт и Эффрон глазам своим не поверили, уставившись на новую адамантовую башню, стоящую среди обломков пола и стены, будто какой-то гигант бросил её в здание, словно копьё.
— Рад новой встрече, эльф! — взревел дварф Атрогейт, вприпрыжку бросившись к Дриззту, чтобы поприветствовать его должным образом.
— Но ты же свалился в шахту в Гонтлгриме, — оторопел Дриззт. — Вы оба.
— Ага, и мне потребовались года, чтобы отрастить свою бороду, будь проклят огненный зверь, бухахаха! — ответил Атрогейт.
— Я предвижу множество ночей у камина с выпивкой в руках, — сказал Джарлаксл. — Но не в этом мире. — Он простёр руку в сторону открытой двери башни. — Атрогейт покажет вам врата.
— Врата? — удивился Эффрон.
— В Лускан, — пояснил Джарлаксл и подтолкнул Дриззта и Эффрона. — Держись рядом с ними, — поручил он Атрогейту. — Я скоро буду.
— Только если эльф замолвит за мня словечко перед этой симпатичной девахой Амброй, — заявил Атрогейт и преувеличенно подмигнул Дриззту.
Снова — или на самом деле всё ещё — ошеломлённый Дриззт смог только глупо кивнуть и последовать вперёд. Он положил руку на поясную сумку, а затем сунул её внутрь, испытывая желание почувствовать очертания фигурки Гвенвивар и надеясь на скорое восстановление верной подруги.
Большинство дроу уже ушли, но Джарлаксл ещё не закончил. Он оставил магическую башню Каэр Громф на месте и мог только надеяться, что лорд Дрейго принял слова Киммуриэля близко к сердцу.
Джарлаксл прошёл через ряд маленьких комнат в заднем левом углу от главного входа. Киммуриэль указал ему дорогу, и казалось, едва ли путь ему преградят препятствия или часовые, но всё-таки он нервничал больше, чем на любом другом этапе этой спасательной миссии.
И не Дрейго Проворный явился причиной капелек пота — столь редкое зрелище! — на его лбу. И не возможность столкнуться со стражей или даже с жестоким врагом, который, насколько он знал, был рядом.
Нет, это была перспектива встретиться лицом к лицу с тем, кого он надеялся спасти.
Петляя по длинному коридору подземелья замка, он двигался к трём дверям. Перед ним лежали четыре стражника Дрейго Проворного, связанные и с кляпами во рту. Двое из них очнулись, а остальные всё ещё находились под воздействием сонного яда дроу.
Перешагивая через них, Джарлаксл приподнял шляпу и направился к центральной двери. Он сделал глубокий вдох и зашёл внутрь, стараясь тихо закрыть за собой дверь. Дроу оказался в большом подвале, полном низких арочных проёмов, соединяющих массивные каменные опоры замка. К счастью, Каэр Громф не пустил свои корни в эту часть здания.
Джарлаксл двигался медленно, держась ближе к каменным опорам, пытаясь прочувствовать пыльные древние катакомбы. Здесь висел густой запах разложения, вдоль стен тянулись ряды открытых склепов. Навек упокоенные лежали останки с проступающими скелетами, у многих были скрещены руки, у некоторых уже развалились кости. Ржавые мечи и потускневшие короны, потрёпанные сгнившие мантии и другие жуткие виды мелькали на периферии сумеречного зрения Джарлаксла, но мрак был слишком плотным для него, чтобы получить точное представление о месте. Он присел рядом с одной низкой аркой и вытащил из поясной сумки маленький керамический шарик. Дроу поднёс его к губам и прошептал команду, после чего бросил вглубь катакомб.
Шарик катился и подскакивал, а когда остановился — вспыхнул пламенем, плюясь искрами поджигаемой вокруг себя пыли и мерцая, как факел, отбрасывая во все стороны странные тени.
— Выходи играть, красотка, — тихо сказал Джарлаксл.
Он замер на месте и прислушался, представляя себе, как что-то или кто-то пошевелился за другой низкой аркой не так далеко от него.
— Будь благоразумна, — произнёс он, продвигаясь в том направлении, но слова были сказаны чисто машинально, так как его мысли, естественно, были заняты другим.
Он подошёл к нужной низкой арке и остановился среди танцующих теней.
Внезапно к нему выскочила одна из этих теней, оказавшаяся не тенью, а медузой, и когда он развернулся, чтобы встретить атаку, её красные глаза широко раскрылись, и на него упал её смертоносный взгляд.
Джарлаксл увидел медузу во всём её ужасном великолепии. Он абсолютно не сомневался, что в тот миг его спасла только глазная повязка, и что без мощного двеомера, его кожа уже обратилась бы в камень. Он призвал свои врождённые способности дроу, используя близость к магическим эманациям Подземья, и создал вокруг себя и медузы шар непроницаемой тьмы, тем самым украв её самое сильное оружие.
В то же время он встряхнул левой рукой, и из его браслета во врага полетели метательные кинжалы. В правую руку он тоже взял кинжал и резко тряхнул запястьем, чтобы удлинить его до размеров меча, который он выставил перед собой, надеясь удержать медузу и её волосы из живых ядовитых змей подальше.
Когда меч не достиг цели, дроу сделал выпад вперёд и всё равно не пронзил ничего, кроме пустого воздуха. Он понял, что его противница скользнула в сторону.
Совершенно слепая и беспомощная, чего нельзя было сказать про Джарлаксла. Он положился на свою кристально чистую память об этой зоне и теперь двигался без колебаний, проскользнув вниз, под арку, в проём не выше уровня его плеч. Он вышел из магической тьмы, как только пересёк проём, прислонившись спиной к каменной опоре.
Впрочем, тут он чуть не споткнулся, ибо с этой новой выигрышной позиции он увидел перед собой человека, которого называл другом на протяжении десятилетий.
Конечно, Артемис Энтрери стоял совершенно неподвижно, хотя он был застигнут на середине движения, когда посмотрел на медузу. Он был наклонён к Далии, как будто пытался сбить её в сторону, и Джарлакслу не потребовалось богатого воображения для того, чтобы представить сцену, которая привела к этой трагедии.
Эта потеря бдительности едва не стоила Джарлакслу жизни, поскольку он заметил приближение медузы только в последний момент. Он прыгнул в сторону и развернулся лицом к своей карательнице, но не смотрел на неё, вместо этого он нацелил палочку на уровне её головы. Дроу внимательно прислушивался к приближающемуся шипению змей, и как только она подошла к нему на расстояние удара, он произнёс командное слово, а затем вздохнул с облегчением, когда шипение резко прекратилось, и он услышал, что медуза споткнулась.
Джарлаксл решился открыть глаза и увидел, что могущественное создание билось и шаталось. Голову медузы облепил сгусток вязкой слизи, а так как она пыталась соскрести липкую субстанцию, её руки тоже быстро приклеились.
Одна из змей вырвалась из липкой слизи, угрожающе качнувшись к Джарлакслу, но медуза была слишком далеко, чтобы змея напала на него.
И всё же освободившаяся змея могла направлять свою хозяйку, понял он, хотя не был уверен в характере взаимоотношений между медузой и её змеями и не знал, может ли она видеть их глазами. Поэтому он запустил в неё ещё один сгусток, который угодил медузе в живот и приклеил её спиной к каменной арке.
Он хотел было пойти и прикончить её, но сдержался, решив, что, возможно, лорд Дрейго будет более покладистым при их дальнейших встречах, если он оставит в живых это ужасное и могущественное существо. Он смотрел на медузу ещё несколько мгновений, пока не убедился, что она действительно и полностью поймана.
Джарлаксл повернулся к статуям и быстро нашёл третью, Афафренфера, не так далеко. Из одного из своих многочисленных карманов наёмник дроу извлёк большой кувшин и поставил его на пол между монахом и двумя другими.
Он сделал глубокий вдох, не слишком уверенный, будет ли это работать. Даже Громф, который изготовил сосуд для Джарлаксла, не смог дать никаких гарантий. И даже если кувшин сработает, архимаг предупредил, что превращение плоти в камень, а затем обратно в плоть является таким огромным испытанием для организма, что многие не переживают того или другого превращения.
— Энтрери и Далия, — прошептал дроу самому себе, пытаясь набраться смелости. — Крепкие души. — Он посмотрел на монаха и лишь пожал плечами, поскольку не проявлял большого интереса к незнакомцу.
Дроу вытащил из кувшина пробку и отступил назад. Из горлышка повалил дым, заполняя пространство и скрывая обзор. Первым признаком того, что его могущественный брат преуспел, был звук толчеи, когда Энтрери и Далия снова обратились в плоть, споткнулись и упали, пытаясь выпутаться из клубка.
Энтрери воскликнул: “нет!”, а Далия просто закричала, а с другой стороны в поле зрения прыгнул монах, приземлившись в защитной стойке: одна рука вверху, прикрывает глаза, другая занесена для удара.
— Спокойно, друзья мои, — сказал Джарлаксл, шагнув вперёд и подхватив кувшин, так как туман уже начал рассеиваться. — Сражение выиграно.
— Ты! — заорал Энтрери явно потрясённый и возмущённый и бросился к Джарлакслу.
— Артемис! — вмешалась Далия и преградила Энтрери путь.
— Весьма кстати, — сухо сказал Джарлаксл.
— Кто ты? — требовательно спросила Далия.
— Джарлаксл! — ответил Энтрери, прежде чем успел дроу.
— К вашим услугам, — подтвердил Джарлаксл, отвешивая низкий поклон. — На самом деле, снова к вашим услугам, — добавил он и щёлкнул пальцем, разбивая ещё один магический керамический факел. Когда тот разгорелся, он бросил его на пол, и другие увидели прилипшую медузу. Она всё ещё билась возле каменной опоры, а одна из страшных змей свернулась на её покрытой липкой слизью голове.
— Теперь ты попросишь благодарности, — презрительно выплюнул Энтрери.
— Считай, что мы квиты, — ответил Джарлаксл. — Или оставь выяснение отношений для другого времени и места, когда мы будем находиться на безопасном расстоянии от лорда Дрейго и его приспешников.
На него посмотрели явно встревоженные Далия и Афафренфер.
— Пошли, — велел им Джарлаксл. — Пора уходить. Вы пробыли здесь слишком долго.
— Как такое возможно? — спросила Далия, осматривая незнакомые катакомбы. — Мы были в зале с шахматным полом. Дриззт и Эффрон упали…
— С ними всё в порядке, — заверил её Джарлаксл. — Они уже вернулись в Лускан.
— Как долго? — спросил Афафренфер.
— Трое из вас украшали Замок Дрейго много месяцев, — объяснил Джарлаксл. — Больше года. На Ториле сейчас весна 1466-го.
Вся троица смотрела на него с потрясением, даже Энтрери, казалось, отрезвило известие.
— Быстрее, — поторопил их Джарлаксл. — Пока не освободилась медуза, или нас не нашёл лорд Дрейго. — Он пошёл прочь быстрым шагом, остальные трое пристроились за ним в ряд.
Афафренфер и Далия ахнули, когда они вернулись в шахматный холл и увидели, что конструкция башни заблокировала дальнюю стену. Но громче всех, и безусловно, к огромному удовольствию наёмника дроу, был покорный вздох Артемиса Энтрери, который знал Джарлаксла достаточно хорошо, чтобы нуждаться в каких-либо подробных объяснениях.
— Заходите внутрь, — пояснил Джарлаксл, отступив в сторону и указывая на вход в башню и на воина дроу, стоящего на страже. — Он проводит вас к вратам, а врата приведут вас в Лускан.
— Серая Амбра! — воскликнул Афафренфер. — Я не уйду без неё!
— Как раз твоя доблестная подруга дварфа и привела меня сюда, — ответил Джарлаксл.
— А Эффрон и Дриззт? — спросила Далия.
— Скорее всего, сейчас с Амброй, и да, снова в Городе Парусов. Теперь, прошу, уходите.
Афафренфер и Далия посмотрели на Энтрери.
— Доверимся ему, — согласился убийца. — Да и какой у нас выбор? А на самом деле, — добавил он, глядя в упор на ненавистного Джарлаксла, — только потому, что у нас нет другого выбора.
Монах и Далия направились к башне, но Энтрери задержался и остановился прямо перед Джарлакслом.
— Я не забыл, что ты сделал со мной, — сказал он. — Годы мучений, которые я выстрадал из-за твоей трусости.
— Это лишь часть истории, — заверил его Джарлаксл. — Возможно, когда-нибудь ты услышишь рассказ целиком.
— Сомневаюсь, — рявкнул Энтрери и последовал за своими спутниками. Пару раз он обернулся, с опаской глядя на Джарлаксла, как будто ожидая, что дроу воткнёт нож ему в спину — в прямом смысле слов на этот раз.
Джарлаксл больше ничего не сказал и просто позволил ему уйти. Он надеялся, что его дерзкое и дорогостоящее предприятие по спасению поможет снова наладить его отношения с человеком, но он всегда знал, что надежда пустила корни скорее в его сердце, чем в разуме.
Над Артемисом Энтрери на протяжении десятилетий издевались, как над рабом Херцго Алегни, и у Джарлаксла было мало аргументов против истины, что он повинен в большей части страданий Энтрери.
А Артемис Энтрери был не из тех, кто прощает.
Сигнальная вспышка на втором ярусе башни показала Джарлакслу, что троица и оставшиеся стражники вернулись через магический портал на Торил.
Быстрым напевом дроу собрал магию башни, которая снова стала всего лишь кубиком на полу, и немалая часть Замка Дрейго осыпалась, когда исчезли внедрившиеся конструкции. Великолепный балкон зала превратился в руины. Когда грохот прекратился, Джарлаксл понял, что был не один, и действительно, из дальнего крыла замка вышел Киммуриэль, чтобы подобрать игрушку Громфа.
— Ты закончил? — спросил Киммуриэль с редким для него сарказмом, бросая кубик Джарлакслу.
— Ты привёл лорда Дрейго к пониманию?
— Он отчаянно жаждет ответов, которые я раскрываю в своём общении с иллитидами, — объяснил Киммуриэль.
— И ты готов предоставить эти ответы?
— В суматохе предстоящих дней мы найдём ценных союзников в лице лорда Дрейго Проворного и его соратников.
Джарлаксл оглянулся на разрушенный холл и рассмеялся над нелепостью ситуации.
— Союзники, значит, — сказал он со смешком. — Теперь открой, пожалуйста, врата, чтобы я смог покинуть это место.
— Да, но во Врата Балдура, а не в Лускан.
Джарлаксл посмотрел на него с любопытством.
— Твоя роль в этом спектакле окончена, мой друг, — сообщил Киммуриэль.
— Дриззта ищут могущественные личности…
— Тебе не нужно напоминать мне, но это забота других членов Бреган Д'Эрт, а не Джарлаксла.
— Атрогейт в Лускане, — возразил Джарлаксл.
— Я отправлю его к тебе в короткие сроки.
Джарлаксл сурово смерил взглядом своего компаньона, его даже посетила забавная мысль предать Киммуриэля. Однако это быстро прошло, когда Джарлаксл принял во внимание реакцию Энтрери на него.
Возможно, направление Киммуриэля было лучшим.
— Покаты не ушёл, эльф, — сказал Атрогейт Дриззту, когда они шли по улицам Лускана. Он вручил сложенный плащ, в котором Дриззт сразу узнал пивафви дроу, самый полезный предмет одежды для маскировки и защиты.
— Джарлаксл велел передать тебе плащ и сказать, чтобы ты им воспользовался.
— Воспользовался?
— Ага, — подтвердил Атрогейт. — Я слышал, за тобой охотятся несколько могущественных врагов. Так что используй его и быстрей убирайся подальше от Лускана.
Дриззт остановился и повернулся к дварфу. Эффрон рядом с ним тоже остановился, заслышав эту новость.
— Куда? — спросил тифлинг.
Атрогейт пожал плечами.
— Может, снова в Мифриловый Зал?
Эффрон посмотрел на Дриззта.
— Джарлаксл считает, что я… мы должны покинуть Лускан? — поинтересовался Дриззт у дварфа.
— Хороший совет, — откликнулся Атрогейт. — В Гонтлгриме ты встретил кое-каких дроу, и они уже выяснили, кто ты.
У Дриззта перехватило дыхание.
— Дом Бэнр, — пробормотал он.
— Что это значит? — спросил Эффрон.
— Это означает, что мы с тобой должны здесь расстаться, для твоего же блага, — сказал Дриззт.
— Неа, — вмешался Атрогейт. — Они знают твоих друзей, и если не найдут тебя, найдут их. Джарлаксл велел мне сказать, чтобы вы держались вместе, все вы. — Когда он закончил, он кивнул бородатым подбородком за спину Дриззта. Дроу обернулся и увидел Серую Амбру, направляющуюся к нему с сияющим лицом. Она бросилась к ним и заключила Дриззта в крепкие объятия, а затем Эффрона.
Потом она обняла Атрогейта, и дроу с тифлингом стало очевидно, что эти двое познакомились друг с другом довольно хорошо и довольно близко. Парочка разорвала объятия и разделила потрясающий поцелуй, небрежный и громкий, полный веселья и вожделения, как могли целоваться только дварфы.
— Ты достала расписание караванов? — спросил Атрогейт, когда они прекратили обниматься.
— Ага, на север, юг и восток, и совсем скоро отправляются одна-две лодки, — ответила Амбра, глядя на своих вернувшихся друзей.
— Лодка может оказаться прекрасным выбором, — предположил Атрогейт, пожав плечами.
Но Дриззт покачал головой.
— Караваны на север? — спросил он Амбру, а затем добавил, — В Долину Ледяного Ветра?
— Ага, возницы на север говорили о ней.
Дриззт посмотрел на Атрогейта.
— Джарлаксл уверен, что меня преследуют?
— Уходи, эльф, — предупредил дварф.
Дриззт кивнул и попытался разобраться в этих внезапных переменах, настигших его столь неожиданно. Он смирился с жизнью узника Дрейго Проворного и со своей вероятной смертью там, в Царстве Теней, в комнате, которая стала его миром. А теперь он был свободен, и ему вернули Гвенвивар.
Но был ли он свободным на самом деле? Дом Бэнр вскоре может заставить его сожалеть о том, что он не остался под стражей у Дрейго Проворного!
— Долина Ледяного Ветра, — решил он. По каким-то причинам ему казалось, что это был правильный выбор, место, которому он принадлежал. Мало кто знал дороги этих земель тундры лучше, чем Дриззт До'Урден, хотя он не был там больше века. Но да, Долина Ледяного Ветра. При этой мысли он ощутил укол ностальгии, и в этот момент его посетило чувство, будто он собирался домой.
Хотя в глубине души Дриззт знал, что никакое место не могло когда-либо по-настоящему стать его домом без Кэтти-бри, Бруенора, Реджиса и Вульфгара.
— Ну, вот и ладненько, — согласилась Серая Амбра. — Повозки в Долину Ледяного Ветра отправляются на рассвете, и я думаю, они будут рады взять с собой нас четверых для охраны.
— Вас троих, — поправил Атрогейт. — У мня есть обязанности здесь, в Лускане. Но ага, они вас возьмут и будут этому рады. — Он полез в боковой карман жилета и извлёк несколько пергаментов, затем перелистал их и вручил Дриззту нужный лист. — Твоя рекомендация от Корабля Курта, — пояснил он, подмигнув. — Выберешь ли ты лодку или повозку, мы одобряем в любом случае. А теперь надевай свой треклятый плащ и проваливай!
Дриззт понял, что сказать больше действительно было нечего.
— Передай Джарлакслу мою благодарность, — попросил он дварфа. — Я уже потерял надежду, а он вернул мне её, и это дорогого стоит. Скажи ему, я надеюсь, что наши пути вновь пересекутся, и до встречи пройдёт не слишком много десятидневок. Я хотел бы услышать рассказ о том, как вы оба пережили падение в Гонтлгриме, и уверен, что у Джарлаксла есть ещё сотня историй о ваших подвигах после того давнего дня.
— Сотня, одна? — скептически воскликнул Атрогейт. — Нет, эльф, тысяча! Тысяча тысяч, скажу я те! Бухахаха!
По некоторым причинам, учитывая то, что Дриззт знал Джарлаксла, это не звучало преувеличением.
Тем же вечером Серая Амбра, Дриззт и Эффрон сидели вместе в задней части открытой повозки, одной из тех, что следующим утром начнут опасное путешествие в Долину Ледяного Ветра. Как и обещал Атрогейт, караванщики с великой радостью приняли троицу в качестве дополнительной охраны: дорога к Десяти Городам была очень опасна, а репутацией Дриззта До'Урдена не стоило пренебрегать.
Пытаясь утешить молодого тифлинга, Дриззт положил руку на плечо Эффрона, когда Серая Амбра рассказывала о последних мгновениях жизни Далии.
— Все трое посмотрели на чудовище, — закончила она. — Все трое превратились в камень. Я вытащила ся оттуда только за волосы в ушах. Он поджидал нас, скажу я вам.
— Да, без сомнения, мы не застали лорда Дрейго врасплох, — согласился Дриззт и глубоко вздохнул, опечаленный историей, хотя уже должен был осознать и смириться с тем, что Далия и остальные потеряны для него.
— Это моя вина, — сказал Эффрон голосом, полным грусти. — Мне не следовало вести вас туда.
— Если бы информация о пантере стала известна мне позже, и то, что ты знал о тайной узнице лорда Дрейго, я никогда не простил бы тебя, — сказал ему Дриззт. — Гвенвивар — друг. Я должен был попытаться.
— Ага, и все, кто пошёл с тобой, включая мня, сделали это по собственному желанию, — добавила Амбра. — Ты всё сделал правильно, — сказала она Эффрону. — Это цена дружбы и верности, и тот, кто не готов платить её, не заслуживает идти рядом.
— Я оставил Дрейго Проворного и бросил всё, что знал, всех моих друзей и мой дом, чтобы отыскать мать, — ответил Эффрон.
— Однако ты сделал это, чтобы её убить, — напомнила Амбра.
— Я сделал это, чтобы узнать правду! — парировал Эффрон, в его голосе проступил гнев. — Я должен был узнать.
— А когда узнал?
— Я обрёл мать, но теперь она погибла, и я одинок.
Серая Амбра и Дриззт обменялись взглядами и одновременно спросили:
— Разве?
— Долина Ледяного Ветра, — начал Дриззт. — Когда я был одинок, давным-давно, там я нашёл своё сердце и свой дом. И я иду туда снова, но на этот раз я не один, так же как и ты.
Он похлопал Эффрона по спине, и молодой тифлинг благодарно кивнул.
Тут их внимание привлекло движение позади повозки, и фигура, фигура эльфийки — фигура Далии! — вскочила на тюфяк, рухнула на колени перед сидящим Эффроном и сразу же сгребла его в крепкие объятия.
— О, боги! — воскликнула Амбра.
— Джарлаксл, я полагаю, — поправил Дриззт.
— Так и есть, — подтвердил Артемис Энтрери, подходя к задней части повозки вместе с довольно мрачным, на удивление, Афафренфером.
Дриззт обнял Далию и кивнул мужчине. Серая Амбра бросилась назад, чтобы поприветствовать своего старого приятеля по Кавус Дун.
— Эй, чё за хмурый взгляд? — спросила она монаха, который только покачал головой.
— Как? — удивился Дриззт. — Амбра сказала, вас обратили в камень.
Энтрери пожал плечами.
— Я почти ничего не помню, — призналась Далия. — Я увидела ужасное существо, а потом оказалась в катакомбах, а рядом стоял Джарлаксл со своей самодовольной ухмылкой.
— Атрогейт сказал нам, где вас найти, — добавил Энтрери. — Мы направляемся в Долину Ледяного Ветра?
— Да, туда, — сказал Дриззт и в тот же момент почувствовал небывалую лёгкость, так рад он был видеть всех трёх своих потерянных спутников. Далия ещё крепче стиснула его в объятиях, и он ответил ей. Она слегка отклонилась, попытавшись впиться в губы дроу страстным поцелуем.
Он кратко её поцеловал и отстранился.
— Эффрон, угощение нашим друзьям! — воскликнул он жизнерадостно, стараясь энергичностью прикрыть свою оплошность.
Однако, когда он посмотрел на Далию, он увидел боль в её взгляде и понял, что его уловка не сработала. Он снова крепко её обнял, но на этот раз она разорвала объятия и пошла занять место в повозке, демонстративно возле Эффрона, а не рядом с Дриззтом.
Дриззт знал, что они поговорят, и скоро, и задавался вопросом, может ли его предстоящий честный разговор с Далией расколоть группу. Возможно, это произойдёт, понял он, и так как знал, что был у неё в долгу, как и у всех их, он должен был поговорить, прежде чем они начнут трудное путешествие в Долину Ледяного Ветра.
Все шестеро слезли с повозки и сели возле костра, чтобы отведать горячей еды, но разговор не клеился и часто прерывался, ибо, по правде говоря, им особо не о чем было разговаривать. В конце концов, для половины группы время остановилось, а рассказы Дриззта и Эффрона об их заточении у Дрейго Проворного не отличались большой содержательностью.
После ужина инициативу в разговоре захватила Серая Амбра, пересказав последние моменты сражения и объяснив, как она нашла Джарлаксла.
Эта часть истории дварфы весьма заинтересовала Дриззта и Энтрери.
— Тиаго Бэнр, — прошептал Дриззт, когда дварфа описала, как Джарлаксл спас её на улице Лускана. Учитывая сообщение Атрогейта, всё обретало смысл, и принимая во внимание то, что Тиаго и его подручные, очевидно, знали личности спутников Дриззта, новости заставили его изменить свои текущие планы.
Он не поговорит с Далией начистоту, пока все они не окажутся на безопасном расстоянии, ради её же блага.
Неподалёку от группы к их беседе о том о сём, как мог, прислушивался кое-кто чужой. Мэдиган Прутт служил Кораблю Ретнора и знал, что его верховный капитан хотел бы услышать какие-нибудь вести о Далии.
Но Мэдиган не был уверен, что передаст эти новости своему Кораблю, ибо слышал о другом человеке, который объявил на улицах о своём поиске и хорошо заплатит за любую информацию о Дриззте До'Урдене.
Этим вечером Мэдиган Прутт вышел, чтобы сделать последнюю поставку товаров Ретнора для каравана. Теперь с этой выгодной возможностью он решил наняться в караван, но только до южного входа на перевал через Хребет Мира, на пару дней пути, если продержится хорошая погода.
Затем он передал бы свою информацию человеку, который хорошо платит, приезжему волшебнику по имени Хьюэрво Искатель.
В ста милях на юго-восток и в тысяче футов ниже поверхности земли Сарибель Ксорларрин разбудила своего брата, и они поспешили в личные покои Тиаго Бэнра.
Во время каждой вечерней молитвы Сарибель просила служанок Паучьей Королевы направить её поиск, а что касается более практического уровня, ей поручили поддерживать контакты со шпионами, которых Тиаго отправил в Невервинтер, Порт Лласт и другие города близлежащих земель.
— Мы должны срочно вернуться в Лускан, — сообщил Равель Ксорларрин Тиаго.
— Нашлась дварфа?
— Лучше, — сказал Равель и посмотрел на Сарибель.
— Дриззт До'Урден всплыл наконец, — пояснила она.
Тиаго пришёл в восторг, но не удивился, поскольку ждал эту новость с того момента, как чуть не схватил дварфу, известную как Серая Амбра. Он вскочил с кровати, взял одежду, доспехи и свои легендарные меч и щит.
— Значит, он со своими компаньонами, — заметил воин дроу.
— Похоже на то, — согласился Равель.
— Тогда собирайте всех, — поручил Тиаго, имея в виду особый отряд, который он собрал для этого случая, состоящий из ближайших Равелю ткачей заклинаний и воинов, включая Джерта, мастера оружия Дома Ксорларрин. — На этот раз мы не оставим мерзавцу отступнику никаких шансов ускользнуть.
— И Дом Ксорларрин разделит славу? — осмелилась спросить Сарибель.
Тиаго стрельнул в неё взглядом, нацепив улыбку, которая, как он знал, наверняка выбьет из колеи молодую жрицу. Он понимал причину её вопроса: ей, в конце концов, придётся ответить перед своей старшей и довольно суровой сестрой Береллип за свои действия. И Сарибель, и Равелю были нужны определённые гарантии выгоды для их Дома, учитывая предпринятый ими риск.
— Разделит? — произнёс Тиаго с пренебрежительным смешком. — Вы будете упомянуты, как сила, которую я использовал для достижения своей великой победы.
Он говорил снисходительным тоном, но, конечно, знал, что двое его подручных будут довольны.
И они были.
Следующим вечером по тоннелям из Гонтлгрима на север двинулся отряд более чем из двадцати пяти дроу и нескольких драуков, возглавляемых могучим Йеррининэ и его женой Флаввор.
Повозки катились в быстром темпе. Стояла сухая погода, и дорога оказалась чистой и ровной, колёсам не мешала ни гряз, ни колея.
Впервые за много месяцев Дриззт ехал на Андахаре и чувствовал себя великолепно на крепкой спине единорога, с ветром в длинных белых волосах. Он постоянно прикладывал руку к сумке на поясе, нащупывая ониксовую фигурку и ожидая день, когда он снова призовёт Гвенвивар.
— Терпение, — шептал он себе, напоминая, что Гвенвивар нужно отдохнуть. Джарлаксл заверил его, что она явится, а Джарлаксл редко ошибался.
Он пустил Андахара рысью мимо головной повозки, а затем галопом поскакал вниз по дороге, чтобы разведать путь. Дроу позволил единорогу нестись вперёд, не заботясь о том, что он исчез из поля зрения головной повозки. Сейчас он был свободен и ехал к месту, которое считал своим домом.
Андахар лишь покрылся испариной, пока мчался ровными, большими скачками. За поворотом они выехали на длинную прямую дорогу с толстыми деревьями по обочинам, и Дриззт позволил единорогу рвануть на полной скорости. Казалось, Андахар был очень этому рад: его ноздри раздувались, дыхание вырывалось шумными залпами, а мускулистые бока единорога теперь украшали бисеринки пота.
Преодолев две трети пути Андахар замедлился, и Дриззт выпрямился в седле, удерживая тело в идеальном балансе, когда галоп постепенно перешёл в рысь.
Дриззт наклонился вперёд и энергично похлопал Андахара по шее, в благодарность за полученное от скачки удовольствие. Только он собрался развернуть единорога, как что-то привлекло его внимание, что-то большое и чёрное, стремительно двигающееся над верхушкам деревьев.
Дриззт остановил Андахара и даже потянулся за Тулмарилом, пока не признал своего преследователя.
На дорогу перед ним сел гигантский ворон, который быстро превратился в Далию, одетую в свой магический плащ.
— Ты мог проехать мимо орды разбойников, даже не заметив их, — заругалась эльфийка.
— Дорога свободна, — улыбнулся ей Дриззт.
Далия с сомнением посмотрела на него.
— Лети тогда над верхушками деревьев, — сказал ей дроу. — Следуй за мной тенью и покажи, в чём я ошибся.
Далия мгновение подумала над его словами, потом покачала головой и направилась к Дриззту.
— Нет, — заявила она, подходя и подавая ему руку. — Я предпочитаю ездить с тобой, позади тебя.
Дриззт подтянул её наверх, и она крепко к нему прижалась.
— Или под тобой, — дразня прошептала она ему на ушко.
Дриззт напрягся.
— Если дорога свободна, то мы им не нужны, — сказала Далия.
Но не это было источником нерешительности Дриззта.
— Ну, что на этот раз? — спросила Далия, когда он не ответил ей и не сделал никаких встречных движений.
— Прошло много времени, — начал Дриззт. — Я провёл несколько месяцев в плену у Дрейго Проворного.
— Я бы поменялась с тобой местами, — язвительно вставила эльфийка, которая была обращена в камень.
— Поменялась бы? — искренне спросил Дриззт и оглянулся через плечо, чтобы посмотреть Далии в лицо. — Ты абсолютно ничего не запомнила. В своём сознании и чувствах ты не ощущала течения времени — скажи мне, когда тебя спасли, когда ты вновь обратилась в плоть, ты думала, что прошли месяцы? Раньше ты говорила, тебе показалось, что вы в мгновение ока перенеслись из холла в катакомбы и вместо медузы обнаружили перед собой Джарлаксла.
— Это огорчает не меньше, — сказала Далия и отвернулась.
— Возможно, — согласился Дриззт. — И это не соревнование между нами.
— Тогда зачем его начинать? — её голос стал резким.
Тёмный эльф кивнул, извиняясь.
— Жизнь двигалась быстро, но всё же мне казалось, что не двигалась вовсе, — признался он. — Я боюсь, что потерял большую часть себя в эти месяцы с лордом Дрейго. Я должен сначала найти эту часть, прежде чем смогу хотя бы развлечься…
— Что? — перебила его Далия. — Прежде чем ты сможешь развлечься, занимаясь любовью со мной?
— С кем угодно, — попытался объяснить Дриззт, но, когда слова уже сорвались с губ, догадался, что это был неправильный ответ, а в следующее мгновение Далия довела его догадку до полного понимания, ударив по лицу.
Она скатилась с единорога и встала на грунтовой дороге, глядя на него снизу вверх и уперев руки в бока. Эльфийка смотрела на него так, словно хотела убить, а может, она хотела упасть на землю и рыдать. Бедному Дриззту казалось, что это длится целую вечность.
Он не знал, как реагировать, или что он может сделать. И наконец его осенило спуститься с Андахара и подойти к женщине. Но когда он поднял ногу, чтобы спешиться, Далия вскинула руку, останавливая его. Она повернулась и пробежала несколько шагов, набрасывая на голову свой плащ, а затем снова превратилась в гигантскую птицу и полетела обратно к каравану.
С поникшими плечами Дриззт закрыл глаза, его мысли смешались, а сердце болело. Он не мог её обманывать. Он не любил её — не так, как любил Кэтти-бри, и несмотря на слова Инновиндиль, та любовь осталась для него эталоном, преследуя и в то же время согревая его.
Возможно, он никогда не встретит такую любовь снова, и так тому и быть, решил он.
Развернув Андахара, дроу медленно поехал обратно, напоминая себе, что должен вести себя с Далией правильно, ради её же блага. Он не мог дать ей то, чего она желала. Но Бэнры вышли на охоту, и он не мог позволить ей сбежать в одиночку.
— Я с трудом слышу то, что мне говорят — пожаловался Дриззту Афафренфер несколько дней спустя, когда караван наконец вырвался из высоких стен горного перевала и вышел в тундру Долины Ледяного Ветра.
— Ты привыкнешь к ветру, — прокричал ему в ответ Дриззт, сияя счастливой улыбкой. Вечный свист порывов Долины Ледяного Ветра в ушах послужил отличным лекарством для Дриззта До'Урдена, исцеляя сомнения и тревоги, которые поразили его в первые месяцы пребывания в плену. Он представил одинокую скалистую вершину Пирамиды Кельвина, которая ещё не была видна над плоской равниной, но он знал, скоро появится. И эта воображаемая картина, где звёзды были не высоко над ним, а вокруг, принесла ему образ улыбающегося Бруенора, стоящего рядом с ним в тёмную ночь на холодном ветру. Он подумал о Реджисе с привязанной к ноге леской, пока тот спал на берегу Мер Дуалдона.
Да, это был дом Дриззта, место физического холода и душевного тепла, место, где он научился доверять и любить, и он не мог не чувствовать себя живым при звуках Долины Ледяного Ветра в ушах. Он с трудом представлял личность того, в кого мог бы превратиться в застенках Дрейго Проворного, настолько безразличное и отчаявшееся существо.
Тёмный эльф оглянулся на караван, на Далию в частности. Она сидела в повозке, а рядом на кошмаре ехал Артемис Энтрери, и они разговаривали. Дриззт вообразил их в объятиях друг друга и пожелал, чтобы это стало явью. Потому что он знал, что никогда не сможет по-настоящему ответить на её любовь.
Дриззт развернул Андахара и подъехал к головной повозке.
— Брин Шандер? — спросил он.
— Ага, мы направляемся туда.
— Дороги станут хуже, продолжается таяние, и в тундре неизбежно полно грязи, — объяснил Дриззт. — Скорее всего, у нас есть ещё одна десятидневка, если погода не подведёт.
— Мы уже много раз ездили здесь, — кивнул возница.
— Мы с друзьями проводим вас до ворот Брин Шандера, а потом, по крайней мере, я поверну к Пирамиде Кельвина.
— Вы получите свою оплату.
Дриззт улыбнулся. Его это вряд ли заботило, он хотел только сообщить каравану о своих планах.
— Двинешься к дварфам Боевого Молота? — добавил возница. — Я слышал, вы были друзьями!
— И я этим горжусь, — кивнул Дриззт.
— У нас есть повозка с товарами для парней Стокли Серебряного Ручья, — пояснил возница, и Дриззт был рад снова услышать это имя. — А, может, и две. Я начну раскладывать товары, когда мы встанем лагерем сегодня вечером, отсортирую их для дварфов, и ты сможешь охранять эти повозки до горы.
Дриззт снова кивнул и направился к Афафренферу. Он пустил Андахара немного быстрее, этот разговор ещё раз подстегнул его стремление пуститься в путь к Пирамиде Кельвина.
На следующее утро, вскоре после того, как они опять были на дороге, в поле зрения появилась вершина этой небольшой горы, и сердце Дриззта забилось быстрей.
Под камнями Пирамиды Кельвина в бальном зале клана Боевого Молота рекой лились пиво, эль и медовуха. Дейн Стокли Серебряный Ручей произносил тосты, один за другим, за Дриззта и других членов его группы. Комплименты были до смешного чрезмерны, и компаньоны вскоре поняли, что это служило лишь предлогом напиться.
Кроме Дриззта, давнего друга клана, кучу внимания и похвал получила Амбра Гристл О'Мол, и действительно, дварфа давным-давно не ощущала такого радушия.
При этом она не часто оказывалась среди такого количества собутыльников, способных долго не пьянеть.
Празднование продолжалось много дней, и Дриззта с Далией несколько раз заставляли пересказывать историю о Гонтлгриме, описывать предтечу, и самое главное, падение короля Бруенора Боевого Молота, патриарха и героя клана. Дриззта приятно удивила осведомлённость Стокли и других о подлинной личности дварфа, носящего имя Боннего Боевой Топор. Официальная история дварфов Боевого Молота гласила, что король Бруенор умер в Мифриловом Зале за несколько десятилетий до его фактической смерти. Но эта сторожевая застава Боевых Молотов знала лучше, ибо они были там во главе с Тибблдорфом Пуэнтом, когда король Бруенор, наделённый силой дварфских богов, доблестно спас положение в почти проигранном сражении, героически пожертвовав в процессе собственной жизнью.
Они знали правду о Боннего, и Мифриловый Зал почти наверняка тоже знал — и таким образом, знал и о том, что пирамида в Мифриловом Зале, обозначающая могилу короля Бруенора, была пустой грудой камней. Но открыто они никогда это не признавали.
Конечно, от Дриззта не ускользнула нелепость такого неприкрытого двуличия, но он поймал себя на том, что принимал подмигивания и кивки. И то, что Боевые Молоты праздновали окончательную победу, которая ознаменовала гибель его самого близкого друга, принесло ему тепло и утешение.
— Ну, и надолго ты в долину? — спросил Стокли Дриззта спустя десятидневку, когда они остались наедине за пределами горного комплекса на нижних тропах Пирамиды Кельвина.
— Может быть, навсегда, — ответил Дриззт и отметил утвердительный кивок и ухмылку Стокли. — Мне некуда идти. Я не могу представить место, где чувствовал бы себя как дома больше, чем здесь.
— Конечно, я это понимаю! Но не думаю, что твои друзья хотят того же. Амбра, скорее всего, и тот парень монах, но едва ли другие трое, особенно тот изувеченный юноша.
— Ты в этом уверен, или, возможно, ты сам хочешь, чтобы Эффрон ушёл? — спросил Дриззт, и тут Стокли смутился.
— Ну, он же отпрыск демона или дьявола, или кем там ещё приходится треклятый тифлинг, — неловко оправдывался дварф.
— А я отпрыск дроу, — напомнил Дриззт.
— Мы же не гоним его пинками, — пожал плечами Стокли.
Дриззт рассмеялся.
— Мы не останемся здесь надолго.
— Ты только что сказал навсегда.
— Здесь, в Пирамиде Кельвина, — уточнил Дриззт. — Возможно, мы обоснуемся в Брин Шандере, или, может быть, нам больше подойдёт Одинокий Лес. Далии и Энтрери не слишком уютно в ваших туннелях.
Стокли прищурился.
— Ты же их пригласил, — быстро добавил Дриззт и поклонился, чтобы развеять сердитый вид Стокли. — Далия — эльфийка, в конце концов, а Энтрери…
— Не всегда друг Боевых Молотов, а? — вставил Стокли.
— Хотя уже и не враг, иначе я никогда не привёл бы его сюда. На самом деле, если бы это было так, я не стал бы путешествовать с ним.
— Ну, идете, куда вам нужно, — сказал Стокли. — Но если останетесь в долине, навещай нас с парнями.
— Обязательно, — заверил его Дриззт.
Позже в тот же день Дриззт, Далия и Энтрери ехали от Пирамида Кельвина в Брин Шандер, где, как надеялся дроу, они могли положить начало своим долгосрочным планам. Афафренфер проводил их, но остался, чтобы приглядывать за Серой Амброй и её непрекращающимися возлияниями. Эффрон тоже, на удивление, заявил, что остаётся. Дриззт узнал, что об этом тифлинга попросил Стокли, чтобы они могли провести некоторое время вдвоём, и Эффрон имел возможность лучше объяснить свою родословную. Это намерение глубоко поразило Дриззта и напомнило ему, что дварфы Боевого Молота не были такими ненавистниками всего чужого, как многие расы Фаэруна. Так или иначе, лишённый предубеждений Бруенор давным-давно подружился с изгоем тёмным эльфом, и сейчас Стокли, по-видимому, пытался продолжить эту традицию.
Уверенность Дриззта в том, что он поступил правильно, приведя своих спутников в эту далёкую и, казалось бы, заброшенную, но, в конечном счёте, гостеприимную землю, только возросла, когда он покинул комплекс клана Боевого Молота.
Далия ехала на Андахаре позади Дриззта, но дополнительный вес не мешал сильному скакуну, и троица прибыла в Брин Шандер в тот же день, хотя и после того, как зашло солнце, и сильней подул холодный ветер. В этот поздний час городские ворота уже были закрыты, но стражники признали Дриззта До'Урдена и были несказанно рады пропустить дроу и его спутников.
— Когда караван возвращается в Лускан? — спросил один стражник, пока странные могучие скакуны проходили между небольшими сторожевыми башнями западных ворот.
Дриззт пожал плечами, он не знал и его это не интересовало. Он спрыгнул с Андахара и велел спешиться Далии, затем отпустил единорога, а Энтрери отпустил своего кошмара.
— Для нас лучше всего будет наняться разведчиками у правителей города, — объяснил Дриззт, пока они шли к ближайшей таверне.
— Как долго ты собираешься здесь оставаться? — спросил Энтрери.
Дриззт осёкся и огляделся, чтобы убедиться, что они были одни, и их не подслушивали.
— Джарлаксл советовал провести здесь остаток сезона или больше, — сообщил он.
— Звучит как хороший повод развернуться и уйти, — ответил Энтрери.
— Нас разыскивают могущественные силы — меня, по крайней мере, — и вас они тоже найдут, — признался Дриззт.
— Дрейго Проворный, — предположила Далия.
— Не только он.
— Что тебе известно? — настойчиво спросил Энтрери.
— Дроу из Гонтлгрима, — сдался Дриззт. — Мне сказали, они узнали кто я такой.
— Чудесно, — пробормотал Энтрери.
— Что это значит? — поинтересовалась Далия.
— Это значит, добро пожаловать в новый дом, — съязвил помрачневший убийца.
— Джарлаксл сообщит нам, когда след остынет, — успокоил Дриззт. — Есть и худшие места для проживания. Вы предпочли бы какое-то другое?
Этот вопрос вызвал у Энтрери любопытный ответ: пожатие плечами, как признание того, что это место, действительно, могло оказаться столь же хорошим, как любое другое.
— Похоже, мы нажили себе несколько врагов, — признала Далия. — Дрейго Проворный, Сзасс Тэм и теперь эти тёмные эльфы. Есть ли достаточно удалённый уголок мира?
— Если и есть, то мы уже нашли его, — заметил Энтрери.
Этой ночью они пили бесплатно, поскольку Дриззта признали в таверне, и их стол часто посещали жители Брин Шандера, предлагая выпивку или даже кров, если троица искала жильё, и просили Дриззта рассказать истории давно минувших дней.
— Видеть, что дроу так радушно приветствуют, — сказал Энтрери с сарказмом в один из немногих моментов, когда они втроём оказались одни. — Поистине трогательно.
— Стокли, — предположил Дриззт. — Видимо, наши друзья дварфы вернулись в Десять Городов из Гонтлгрима с рассказами о героизме, которые были хорошо восприняты. И я заметил, что ты не отказывался от бесплатной еды или выпивки.
— Бесплатной? Я заработал всё это, вытерпев их невыносимое вторжение, — заявил Энтрери. — Я пока ещё не убил ни одного из них, так что заслуживаю еды — и вполне возможно, что выпивка удержит меня от убийства кого-нибудь в ближайшем будущем.
— Если наше пребывание здесь обернётся постоянным перечислением подвигов Дриззта, то я вернусь в Лускан и попытаю счастье с Дрейго Проворным, — вставила Далия, вызвав смех у Дриззта и Энтрери. Но веселье Дриззта сразу развеялось, когда он взглянул на женщину, смотрящую на него поверх края приподнятой кружки, и понял, что в её шутке была большая доля правды.
— Завтра пойдём к капитану городской стражи и наймёмся, — сказал Дриззт, меняя тему. — С нашими скакунами мы легко можем служить разведчиками и курьерами к другим общинам. Кто нас перегонит? Кто нас победит? Я уверен, у нас будет множество таких ночей, как эта, во всех поселениях. Не такая уж тяжёлая жизнь.
Энтрери поднял бокал в тосте, хотя выражение его лица показывало, что это был в большей степени насмешливый жест, как и любое другое серьёзное соглашение. Тем не менее, Дриззт принял и обрадовался этому. Тёмный эльф понимал, это лучшее, что он мог ожидать от человека, и это действительно был предел одобрения убийцы. Очевидно, Энтрери не собирался уходить в ближайшее время.
Когда речь шла о суровом убийце, Дриззт старался одержать победу, где только мог.
Хозяин заведения предложил им пару бесплатных комнат на ночь и пообещал позже найти для них жильё, но уже за плату — в Десяти Городах, в конце концов, был разгар сезона. Дриззт любезно принял щедрое предложение и вернулся к разговору со спутниками, когда на столе появился бесплатный ужин под всеобщие одобрительные возгласы в таверне.
— Невыносимо, — пробормотал Энтрери, но Дриззт заметил, что к еде убийца приступил весьма охотно.
Они ещё не закончили трапезу, когда их прервала женщина средних лет, подойдя к столу и широко улыбнувшись Дриззту.
— Ах, значит, вы слышали слухи, — сказала она.
— Слухи? — переспросила Далия и посмотрела на Дриззта, но он не понимал, о чём идёт речь.
Он внимательно вгляделся в женщину, и в его глазах промелькнула вспышка узнавания.
— Слухи?
— Про лес и ведьму, — уточнила она.
Глаза Дриззта расширились.
— Я тебя знаю, — пробормотал он, хотя и не мог вспомнить имя женщины.
— Моего отца звали Латан, который был в лесу.
— Тулула! — воскликнул Дриззт. — Тулула Обридок!
— Да, но теперь Хёнесон, — поправила она. — И рада снова тебя встретить, Дриззт До'Урден.
— Какой лес? — спросила Далия. — Какие слухи?
Дриззт снова почувствовал на себе её взгляд, но лишь пожал плечами, предпочитая ответить на второй вопрос, а не на первый.
— Ируладун, — ответила Тулула. — Говорят, это волшебный лес, который появляется по своей прихоти.
— О чём она говорит? — спросил Энтрери.
— Там правит ведьма с золотисто-каштановыми волосами и полурослик, который живёт на берегу озера, — сказала Тулула.
Энтрери и Далия повернулись к Дриззту, который сидел, уставившись на Тулулу, и, казалось, даже не дышал в этот момент, явно потрясённый.
— Кэтти-бри, — прошептал Энтрери, кивая.
— Недавно об этом рассказывали варварские племена, — подтвердила Тулула. — Возможно, мой отец не был таким уж безумцем, и многие извинились передо мной за свои шутки про сумасшедшего Латана Обридока, и уверена, они должны были!
Дриззт запустил пальцы в волосы. Он не знал, с чего начать и даже что думать! Он всматривался в Тулулу, со страхом подозревая, что это была всего лишь отчаянная попытка женщины защитить репутацию отца. Неужели он осмелится позволить своим надеждам воспарить ещё раз?
— Ах, вас поймала сумасшедшая леди Хёнесон, да? — сказал другой завсегдатай, подходя и ласково обнимая Тулулу за плечи.
— Фу на твоё бахвальство, Рамми Хёнесон, — пожурила она.
— Твой муж? — спросил Дриззт.
— Его брат, — поправил Рамми. — Как только услышал, что ты вернулся в город, я понял, что Тулула побежит к тебе.
— Эти слухи… — начал Дриззт.
— Чепуха и ничего больше, — изрёк Рамми.
— Его видели трое! — запротестовала Тулула.
— Ты имеешь в виду, трое взяли твои монеты и сказали, что видели его, — парировал Рамми.
— Они говорили об этом до того, как я их увидела, — возразила Тулула.
— Потому что знали, что ты прибежишь с кошелём в руке, — громко рассмеялся Рамми. — Ты искала этот лес, с тех пор как умер твой папаша, кто может винить тебя? Но банде пьяных варваров в поисках выпивки ничего не стоит отправить этого бедного дроу переплывать Диннешер!
— Какое племя? — спросил Дриззт.
— О, даже не думай! — воскликнул Рамми Хёнесон.
— Лося, — пояснила Тулула. — Племя лося. Они следуют за стадом назад в предгорья и зашли на рынок. Я думаю, сейчас они высоко на Хребте Мира.
Дриззт рефлекторно повернул голову на юго-восток, поскольку хорошо знал маршрут и место назначения стад северных оленей.
— Ты когда-нибудь его видела? — спросил он женщину.
— Я пересекала Диннешер только один раз, с тобой, и ещё несколько лет спустя, когда умер мой отец. — Она покачала головой. — Никогда его не видела.
— Никто никогда его не видел, — проворчал Рамми.
— Кэтти-бри, — отрывисто произнесла Далия и почти выплюнула последнюю часть фразы, направляя свой яд в Дриззта, — давно мертва.
Дриззт повернул голову, чтобы посмотреть на неё.
— Да? — спросила она.
Дриззт лишь пристально смотрел.
— Ты даже не знаешь этого? — недоверчиво спросила Далия.
Энтрери усмехнулся, и Дриззт перевёл взгляд на него.
Между ними нарастало напряжение. Тулула и Рамми быстро отсалютовали Дриззту и его друзьям, приветствуя их в Десяти Городах, а затем сразу поспешили прочь.
— Так, когда мы отправляемся на поиски племени Лося? — осведомился Энтрери, когда они остались одни, но Дриззт никак не отреагировал, продолжая буравить его взглядом.
— Ты знаешь, что мы пойдём, — сказал Энтрери Далии. — Или, во всяком случае, он.
Взгляд Далии был такой же тяжёлый, как у Дриззта.
Дроу смягчился и откинулся на спинку стула.
— Много лет назад двое моих друзей были потеряны для меня, — начал он объяснять.
— Ты имеешь в виду, твоя любовница и друг, — встряла Далия.
Дриззт кивнул, но поправил:
— Моя жена. И да, друг. Их забрали у нас очень необычным способом…
— Я знаю эту историю. — Далия смотрела не моргая, жаля каждым словом, срывающимся с её губ.
— Ты привёл нас в эту заброшенную землю, чтобы гоняться за призраком? — спросил Энтрери, он был скорее удивлён, чем обеспокоен.
— До этой самой встречи я много лет ничего не слышал об Ируладуне, — возразил Дриззт. — Хотя, не так уж и много. Я услышал о нём ещё до первого путешествия в Гонтлгрим.
— Но идти ты собираешься сейчас. — Далия встала и направилась к двери, оставив Дриззта безучастно смотреть, подавленного и смущённого такой реакцией.
— Ты действительно идиот, — расхохотался Артемис Энтрери.
Дриззт поднялся, двинулся вслед за Далией и услышал реплику Энтрери:
— Что и собираешься доказать в очередной раз.
Дроу остановился, но только на мгновение, и поспешил наружу.
Далия стояла на улице спиной к нему, скрестив руки на груди, как будто ей было холодно, хотя ночь была довольно теплой. Дриззт подошёл к ней сзади и осторожно коснулся её плеча.
— Далия, — сказал он, или только начал говорить, ибо она развернулась и ударила его по лицу.
— Почему? — успел спросить он, прежде чем правая рука эльфийки замахнулась снова, но на этот раз ловкий и сильный Дриззт перехватил её запястье.
Последовал хук левой, но Дриззт поймал на подходе и его тоже.
— Далия, — взмолился он.
Эльфийка боднула головой, врезавшись лбом в его нос, и он отшатнулся, отпуская её запястья. Она попыталась пнуть его в пах. Дриззт сумел подставить ногу и получил удар в бедро, но всё равно это было больно.
Далия бросилась к нему — в лунном свете он мог видеть слёзы, катящиеся по её щекам.
Мимо Дриззта проскочила фигура. Это вмешался Артемис Энтрери, отрезая эльфийке путь вперёд и удерживая её, тщетно пытаясь успокоить.
— Превосходно, значит, мы пойдём искать твоего призрака! — закричала Далия. — О, ты сможешь обнять свою дорогую умершую Кэтти-бри, и пусть её труп заморозит твоё сердце во веки веков!
Дриззт беспомощно отвёл в сторону одну руку, зажимая другой свой кровоточащий нос, безуспешно пытаясь понять эту вспышку гнева.
— Ну, тогда мы уезжаем утром, — бросил через плечо Энтрери, отпихивая Далию подальше. — Замечательное летнее путешествие, я полагаю!
Следующим утром Далия ехала с Энтрери на кошмаре, возвращаясь в Пирамиду Кельвина, чтобы забрать остальных компаньонов.
На следующее утро шестеро компаньонов выехали из восточных ворот Брин Шандера, отправившись по Восточному пути, довольно ровной и прямой мощёной дороге, ведущей от главного из Десяти Городов к самому восточному из местных поселений, метко названному Восточная Гавань. Серая Амбра правила небольшой повозкой, которую они арендовали, рядом с ней на скамье сидели Афафренфер и Эффрон. Дриззт следовал впереди на Андахаре, а Далия, что примечательно, ехала верхом с Энтрери на его кошмаре.
Они предвкушали лёгкую однодневную поездку до Восточной Гавани, несколько десятков миль, но после того как перешли вброд вздувшийся канал, пролегавший меж двух озёр, Лак Диннешер и Красные Воды, путешественники поняли, что их дальнейшая дорога станет более опасной и трудной. Их повозка не могла проехать дальше Восточной Гавани, поскольку тундра, безусловно, окажется слишком грязной, и Дриззт намекнул, что даже Андахар с кошмаром не смогут спокойно идти по зыбкой земле.
Спутники провели в городке Восточная Гавань только одну короткую ночь, сняв всего одну комнату, где они могли сложить свои припасы и немного вздремнуть. Они узнали, что в городе был паром, на котором они могли переправиться от городской пристани к противоположному берегу Лак Диннешера, но увы, капитан предлагал услугу только перед рассветом.
— Утром нужно наловить рыбы, — объяснил он.
Итак, они вышли до рассвета, и когда садились в широкое и плоское судно, пришвартованное к пристани Восточной Гавани, перед ними маячил тёмный холм Пирамиды Кельвина. Как только паром поймал утренний бриз и заскользил на восток, гора сдвинулась за левое плечо Дриззта. Утреннее солнце только выглянуло на плоскую равнину, простирающуюся перед ними, когда паром спустил длинные сходни, и шестеро спутников покинули судно на восточном берегу Лак Диннешера.
— Мы собираемся пойти в те горы? — спросила Серая Амбра, указывая рукой на юг, в сторону Хребта Мира, чьи заснеженные вершины ослепительно сияли в свете зари.
— В конечном итоге, — сказал Дриззт, и этот неожиданный ответ заставил всех повернуться к нему. Дроу направил их взгляды в другую сторону, на север, вдоль береговой линии большого озера.
— А как же племя Лося? — съязвила Далия. — Разве ты не ищешь их, чтобы сохранить свои красивые мечты о живой Кэтти-бри?
Тон её голоса заставил Энтрери закатить глаза, Афафренфер и Эффрон недоверчиво смотрели, а Серая Амбра с шумом втянула воздух, словно ожидая, что вскоре последует вспышка гнева.
— Ага, ты говорил, они в предгорьях, — дварфа добавила в свой голос немного веселья, что не ускользнуло от Дриззта.
Он благодарно улыбнулся дварфе и кивнул.
— Они пробудут в предгорьях или рядом не меньше месяца, — пояснил он. — Но мы ищем их, чтобы подтвердить слухи или, по крайней мере, их место в этих слухах. — Он снова посмотрел на север и кивнул ещё раз.
— За день или около того мы сможем разузнать намного больше.
— Её лес здесь?
— Так он надеется, — пробормотала Далия.
Дриззт пошёл на север вдоль берега, Серая Амбра и Афафренфер двинулись следом. Эффрон тронулся медленным шагом, оставаясь в пределах слышимости Энтрери и Далии.
— Зачем тогда нам идти за ним? — спросил Энтрери. — Пусть гоняется за своими призраками, а мы выясним, что это за место, Десять Городов, стоит ли здесь оставаться. Возможно, оно достаточно хорошее, чтобы прятаться от преследующих нас дроу, но как долго ждать…
— Нет, — перебила Далия и тоже отправились на север вдоль берега. — Я хочу стать свидетелем этого. Я хочу увидеть, как Дриззт найдёт своих призраков или потеряет надежду. Он должен мне по крайней мере это.
— Ах, настоящая любовь, — мечтательно сказал Энтрери Эффрону, когда проходил мимо кривого колдуна.
Некоторое время Эффрон стоял и пялился на них, стараясь понять, что происходит, прежде чем пустился догонять.
В южный конец перевала через Хребет Мира вошёл караван из дроу и драуков, неуклонно двигаясь на север. Когда они только покинули Гонтлгрим, их настойчиво поторапливал Тиаго Бэнр, отчаянно стремясь обрести свою победу. Но когда они узнали, что Дриззт отправился на север, Равель Ксорларрин посоветовал Тиаго расслабиться и продвигаться вперёд равномерным и осторожным темпом. Долина Ледяного Ветра имела сравнительно небольшие размеры и была полностью окружена в основном непроходимыми горами и несудоходным морем Движущегося Льда.
Дриззту До'Урдену было некуда бежать.
Верхом на Бьоке, великолепном ящере, Тиаго оглядел свой отряд и успокоился. Их было всего тридцать, но Тиаго не сомневался: они могли уничтожить все Десять Городов, даже если бы поселения объединились, чтобы поддержать Дриззта — хотя из всего, что он узнал о городах, это казалось маловероятным. Равель взял своих самых сильных ткачей, тех семерых, которые помогали ему в создании заклинания сети молний. Равель являлся самым младшим в группе, но они были очень ему преданы.
А Джерт, мастер оружия Дома Ксорларрин, вёл за собой самых опытных и умелых воинов, не говоря уже о Йерининэ и пяти мощных драуках, включая его супругу, которые шли по бокам процессии.
Тиаго рассматривал Сарибель, ехавшую на ящере недалеко от него, и сопровождающих её жриц. Ни одна из них не была достаточно взрослой, понял он, и ни одна не достигла совершенства в своей сфере деятельности как ткачи заклинаний или воины. Однако Тиаго обнаружил, что хранит веру в группу — конечно же, Верховная Мать Зиирит Ксорларрин охотно вовлекла свою семью в эту охоту: двух собственных детей и мастера оружия Дома, едущих рядом.
И всё ради выгоды Тиаго. Дриззт был заявлен его трофеем, и Ксорларрины знали это. И в то время как голова Дриззта принесёт славу Тиаго, для Зиирит более важна была постоянная поддержка Бэнров, поскольку Ксорларрины укрепили свою власть в Гонтлгриме, претендующем стать городом-побратимом Мензоберранзана.
Несомненно, пополнение, движущееся сейчас по туннелям Подземья, чтобы поддержать войска в Гонтлгриме, состояло, по сути, из Бэнров или агентов Бэнров.
Когда он обдумал это, когда осознал связь, укрепляющуюся между двумя семьями, Тиаго обнаружил, что взгляд его задержался на Сарибель. Он понял, что привязался к ней, а она научилась ему угождать.
Ранее Тиаго пришёл к мысли, что со своим новым мечом и щитом, Видринас и Орбкресс, и, конечно, с головой Дриззта До'Урдена, он станет мастером оружия Дома Бэнр достаточно быстро, скорее всего, сразу же после возвращения в город. Даже Энждрел не будет настолько глуп, чтобы выступить против него.
Но теперь он подумал, что, возможно, это не самый лучший путь. Естественно, мужчине дроу лучше будет жить в Гонтлгриме, чем в Мензоберранзане. Дом Ксорларрин всегда позволял своим мужчинам занимать позицию с большей властью и влиянием по сравнению с другими Домами.
Возможно, Тиаго лучше послужит и Дому Бэнр, и себе, если останется в Гонтлгриме.
Он повернул Бьока к Сарибель, и другие жрицы отстали, когда его намерение поговорить с Ксорларрин стало очевидным.
— Мне не нравится Верхний Мир, — сообщила она, когда он подъехал. — Я чувствую себя здесь уязвимой, как никогда, без стен поблизости и потолка для укрытия от атак сверху. — В этот момент она взглянула на высокие горы, вздымающиеся стеной, и вздрогнула, явно представив там лучника или великана, готового сбросить на них камни.
— Наш трофей стоит этих неприятностей, — заверил её Тиаго.
— Ты имеешь в виду, твой трофей.
— Неужели ты не разделишь со мной славу? — улыбнулся ей Тиаго.
— Мы твой отряд, под твоим командованием.
— И ты не больше, чем его часть?
Она посмотрела на него с любопытством.
— Моя любовница? — спросил он.
— Как Береллип, — ответила она, напоминая о своей старшей сестре. — Как большинство женщин в Гонтлгриме и изрядное число в Мензоберранзане, я полагаю.
Тиаго рассмеялся и пожал плечами, но спорить не стал.
— Да, — промолвил он, — но кроме тебя никто из них, даже Береллип, не извлечёт выгоды из этого путешествия. Подумай о славе, которая меня ожидает, когда я вернусь с головой Дриззта До'Урдена. Свой путь я буду выбирать сам.
— Мастер оружия Дома Бэнр, — предположила она. Тиаго покачал головой, но Сарибель настаивала:
— Об этом начали говорить ещё до того, как мы отправились в Гонтлгрим.
— Дом Бэнр будет делать ставку на прочное положение в желанном для твоей Верховной Матери городе Ксорларрин, — ответил он. — Возможно, это положение буду воплощать я.
Сарибель старалась сохранять спокойствие, но её глаза расширились, выдавая её надежды.
— Пожалуй, я возьму в жёны благородную Ксорларрин, объединив наши семьи в альянс для дальнейшего продвижения наших целей, — намекнул Тиаго.
— Очевидно, ты выберешь Береллип, — сказала Сарибель.
— Мой выбор, — подчеркнул Тиаго, — не Береллип.
Сарибель нервно сглотнула.
— Что ты…?
— Мы поженимся, и наши семьи объединятся, — прямо заявил Тиаго.
— Что? — послышался вопрос со стороны, и они оба обернулись и обнаружили, что их слушает Равель.
— Ты не одобряешь… брат? — спросил Тиаго.
Равель сидел на невидимом парящем диске, глядя на Бэнра, выражение его лица менялось по мере того, как он переваривал потрясающие новости. Постепенно на лице стала доминировать ухмылка — без сомнения, понял Тиаго, Равель проделывал тот же мыслительный процесс, что и он, и пришёл к тому же выводу.
— Ах, брат, — произнёс наконец Равель. — Как же хорошо выбраться с тобой на охоту!
— Особенно когда наша добыча загнана в угол, — ответил Тиаго.
— Ну, вряд ли это можно назвать лесом, — сказала Серая Амбра, продираясь сквозь сучки деревьев над маленькой, обшарпанной хижиной на берегу Лак Диннешера. — Ты уверен, что это то самое место?
Дварфа замолчала и резко остановилась, увидев Далию и Дриззта. Дроу присел на одно колено, пристально глядя вниз на свою руку. Нет, не на руку, догадалась она, а на то, что он в ней держал.
— Что это? — спросила Далия.
Дриззт взглянул на неё, но выражение его лица было пустым, и он только покачал головой, словно в замешательстве, как будто в тот момент он не мог найти подходящих слов.
Затем с разных направлений подошли Серая Амбра и Энтрери.
Дриззт сжал руку в кулак и мало-помалу нашёл в себе силы подняться.
— Что это? — спросил на этот раз Энтрери.
Дриззт посмотрел на него, затем через плечо Энтрери на Эффрона и Афафренфера, которые стояли на небольшом причале возле старой хижины.
— Дриззт? — окликнула Далия.
— Резная безделушка из кости, — ответил он глухим голосом.
Далия протянула руку, но Дриззт быстро отдёрнул и спрятал свою. Её удивило его движение, а также встревожило двух остальных.
Глубоко вздохнув Дриззт поднял руку и раскрыл кулак, показывая маленькую статуэтку, изображающую женщину, держащую лук очень характерной формы, казалось, тот же самый, что в настоящее время был перекинут через плечо Дриззта.
— Работа Реджиса, — узнал Артемис Энтрери.
— Это она? — громко спросила Далия, заглушая убийцу.
Дриззт смотрел на неё безучастно, не решаясь ответить.
— Кэтти-бри? — надавила она. — Твоя любимая Кэтти-бри?
— Как она могла попасть сюда? — спросила Серая Амбра, осматриваясь вокруг. — Я думаю, мало кто побывал здесь за многие годы.
— Скорее всего, никто, — сказала Далия, продолжая смотреть на Дриззта, выражение её лица отражало глубокое и неприкрытое недовольство.
— Пожалуй, за исключением тех случаев, когда лес здесь, — вставил Артемис Энтрери, и Дриззт глубоко вздохнул ещё раз, ощущая, что запросто может свалиться без чувств — и задаваясь вопросом, может ли Далия подскочить и придушить его, учитывая выражение её лица.
— Вероятно, это не более чем совпадение, — сказал Дриззт.
Артемис Энтрери подошёл и потянулся к статуэтке, но Дриззт держал её на расстоянии.
— Ступня, — подсказал Энтрери. — Правая ступня. Должен ли я говорить тебе это?
Дриззт медленно перевернул резную фигурку, посмотрел на её нижнюю сторону и крепко прижал к сердцу.
— “Р.” — значит Реджис, — объяснил Энтрери остальным.
— И как же ты об этом узнал? — поинтересовалась Серая Амбра.
— У меня с ним давняя история, — усмехнулся убийца.
Дриззт встретился с ним взглядом.
— Что это значит?
Энтрери пожал плечами и протянул руку, и на этот раз Дриззт вручил ему статуэтку. Энтрери внимательно её рассмотрел.
— Она лежала здесь уже давно, — сказал он.
— И здесь нет никакого леса, — добавила Далия злым голосом.
— И день на исходе, — заметила Серая Амбра, оглядываясь на озеро в лучах заходящего солнца. — По крайней мере этой ночью мы будем спать под отличной крышей, а? — Она взглянула на дом на берегу озера. — Такой, как эта.
В ответ Дриззт снял свой походный мешок и бросил его на землю.
Амбра посмотрела на мешок, затем снова на дроу, стоящего с каменным лицом.
— Вот и я говорю, — сказала она. — Ещё одна прекрасная ночь под звёздами.
Дриззт разбил лагерь прямо там и лёг спать на том самом месте, где нашёл статуэтку. В дом не пошёл ни один из пяти его спутников, они окружили его своими походными постелями.
— Гоняется за призраками, — пробормотала Далия Энтрери значительно позже, когда они вдвоём сидели в сторонке, глядя на Дриззта. Ночь была не холодной, а костёр давно прогорел, но над головами уже взошёл полумесяц, и они хорошо видели дроу. Он лежал на спине и смотрел на россыпь звёзд, сияющих над Лак Диннешером. Он всё ещё сжимал статуэтку, вертел её в своих гибких пальцах.
— Гоняется за ней, ты имеешь в виду.
Далия резко повернулась к нему.
— По справедливости, ты не можешь винить его, не так ли? — ответил Энтрери на этот взгляд. — Они были его друзьями, его семьёй. Все мы гоняемся за своими призраками.
— Чтобы убить их, а не заниматься с ними любовью, — сказала Далия и снова посмотрела на дроу.
Энтрери улыбнулся на её очевидную ревность, но благоразумно больше ничего не сказал.
Нежные колокольчики зазвенели в ночи. Сначала Дриззт подумал, что это сбруя Андахара, но когда открыл глаза, он понял, что это было нечто более тонкое и в то же время более мощное: весь лес вокруг него резонировал от нежной и всепоглощающей мелодии.
Весьлесвокруг него…
Он заснул, глядя на ночное небо с множеством звёзд, но теперь с того же самого места Дриззт едва мог различить какие-то мерцающие огни сквозь густой полог над ним.
Он сел прямо, оглядываясь вокруг, пытаясь отыскать в этом смысл.
Дроу сидел рядом с небольшим водоёмом, которого раньше здесь не было. Он находился возле маленького ухоженного домика с огородом, которого раньше не было, окружённого невысокой живой изгородью из цветов, которой тоже раньше не было. Он поднялся на ноги и посмотрел на своих спутников. Все спали поблизости, за одним существенным исключением.
Дриззт подошёл к Далии и растормошил её.
— Где Энтрери? — спросил он.
Эльфийка потёрла сонные глаза.
— Что? — спросила она будничным голосом, её разум ещё не поймал момент. Она опять потёрла глаза и приподнялась, глядя на Дриззта слегка недоумённо. — Что это за музыка? — а потом посмотрела вокруг.
И тогда её глаза действительно полезли на лоб!
В пределах видимости гулял Артемис Энтрери, и они оба вопросительно посмотрели на него, а он беспомощно развёл руками.
— Певицы нет, — сказал он, качая головой. — Только песня.
Он закончил зевком и опустился на землю.
— Как далеко ты уходил искать? — спросил Дриззт, но тоже не смог подавить зевок, с трудом выговаривая слова, так как и на него навалилась огромная усталость.
Он посмотрел на Далию, та снова упала на землю и казалась крепко спящей.
Магия — могущественная магия, понял Дриззт, ибо эльфы, как правило, были неуязвимы к двеомерам сна и усталости. И дроу тоже, но тем не менее, Дриззт очутился на коленях. Он посмотрел вокруг и попытался сопротивляться.
Затем его голова оказалась на крепком животе Далии, хотя он, на самом деле, не знал, как лёг на землю. Всё, что он знал, было песней, наполнившей его уши безмятежностью, сердце — теплотой, а глаза — дрёмой.
Сны о Кэтти-бри кружились в его голове.
— Приветствую и рад встрече, — сказал Тиаго Бэнр группе стражников, подбежавших, когда молодой воин и трое его спутников тёмных эльфов приблизились к западным воротам Брин Шандера. Во время разговора он обезоруживающе улыбался, но группа стражников, естественно, не расслаблялась, несмотря на его тон и позу, ведь мало что могло быть более впечатляющим и внушительным, чем облик Тиаго Бэнра. Он носил чёрные кожаные доспехи с мифриловыми заклёпками, отделанные причудливыми платиновыми лентами. Вместо пояса был шнур из плетёного золота, повязанный на бёдрах и свисающий по бокам кистями. Его великолепный пивафви имел совершенно чёрный, настолько богатый цвет, что казалось, будто у ткани была огромная глубина, словно безнадёжно вглядываешься в бездонные пещеры Подземья.
Но помимо явно превосходно сидящей и качественной одежды, два других предмета довольно недвусмысленно заявляли, что этого дроу следует опасаться. На поясе, не в ножнах, а просто в петле — да и кто бы стал скрывать такое великолепие, как Видринас, внутри ножен? — висел его удивительный меч, его полупрозрачный клинок из стеклянной стали, сверкающий гранями помещённых внутрь алмазов; зелёные глаза паука на витой рукояти уставились на стражников, будто он служил неким разумным телохранителем, прирученным Тиаго. Орбкресс за его спиной на тот момент был размером с небольшой баклер. Но каким бы ни был его размер, щит говорил о могущественных чарах, ибо казалось, что он выточен из куска льда, а внимательный взгляд позволял разглядеть подобие замысловатой паутины, заключённой внутри.
— Расслабьтесь, — сказал Тиаго стражнику более доверительно на ломаном общем языке поверхности. — Я пришёл в поисках друга, и я не враг народу Десяти Городов.
— Дриззта До'Урдена? — спросила одна из стражников, обращаясь скорее к своим спутникам, нежели к посетителям, но Тиаго услышал, и воистину, никакие слова никогда не звучали слаще в его ушах.
— Он здесь?
— Был, — ответил другой стражник. — Отправился в Восточную Гавань несколько дней назад и оттуда хотел пойти на восток, насколько я слышал.
— Куда? — Тиаго очень старался не показывать своего разочарования — и особенно в форме гнева, который грозил неожиданно выплеснуться наружу.
Стражник пожал плечами и посмотрел на своих товарищей, которые точно так же качали головами или пожимали плечами, не имея ответа.
— Скорее всего, недалеко и ненадолго, — сообщила женщина, которая впервые произнесла имя Дриззта. — Возможно, чтобы встретиться с варварскими племенами или, может быть, на охоту. Но он обязательно вернётся, и достаточно скоро. На востоке от Десяти Городов ничего нет.
Это значительно успокоило Тиаго.
— Восточная Гавань? — спросил он таким любезным голосом, какой только мог изобразить.
— День езды по Восточному пути, — ответила женщина.
Тиаго повернулся к своим спутникам: Равелю, Сарибель и Джерту, и лица всех четверых выражали недоумение.
— На восток, — пояснил ещё один охранник, повернулся и указал на широкую улицу в самом центре города. — Идите прямо по ней к восточным воротам Брин Шандера и через них на восток.
— Скоро ночь, — заметила женщина. — Вам понадобится жильё.
— Я договорился в другом месте, — покачал головой Тиаго. — Эта дорога, Восточный путь, выходит из другого конца города?
— Ага, — ответили стражники хором.
Тиаго развернулся и пошёл назад, туда, откуда пришёл, трое других дроу двинулись за ним. Ни один из них не произнёс ни слова и не оглянулся, за исключением Джерта, в чьи обязанности входило защищать группу от нападения.
— Дриззт До'Урден, — взволнованно прошептал Тиаго, когда они оказались вне пределов слышимости стражников.
— Опережает нас всего на несколько дней, — подтвердил Равель.
— И ему некуда бежать, — заметила Сарибель, и все четверо погрузились в мечты о предстоящей славе.
Маленькое плоскодонное судно кренилось и качалось, а капитан нервно смотрел на трёх пассажиров, опасаясь, что они сурово накажут его за некомфортное путешествие. Но семерых, все были дроу, вообще не беспокоила качка; они держались настолько ловко и устойчиво даже в этой незнакомой среде, что всего лишь чуть смещались, когда палубу много раз встряхивало от неровных толчков волн.
Капитан бросал на дроу взгляды чаще, чем они на него, и хотя бы это его несколько успокаивало. Они представились друзьями Дриззта До'Урдена, но что-то в их манерах не соответствовало этой характеристике. Конечно, не то чтобы капитан хорошо знал Дриззта, встретив его только один раз на этом же маршруте парома, но в землях Десяти Городов рассказы о бродяге дроу были обычным явлением, особенно в Восточной Гавани, которая граничила с открытой тундрой. Сто лет назад Дриззт способствовал установлению мира между Десятью Городами и варварскими племенами, и этот мир держался по сей день, не говоря уже о его легендарных подвигах в борьбе с приспешниками пресловутого хрустального осколка.
И хотя немногие жители Десяти Городов были современниками Дриззта — на самом деле, только несколько эльфов, оставшихся в Одиноком Лесу, жили ещё во времена Акара Кессела и хрустального осколка — большинство из них распахнуло бы перед ним свои двери. Обеспокоенному капитану с трудом верилось, что то же самое сделали бы для этой группы мрачных дроу-авантюристов.
Он обрадовался, когда паром обогнул последний каменистый выступ и зашёл в мелкую и отчасти защищённую бухту на восточном берегу озера. Убрав единственный парус и заблокировав штурвал, капитан поплыл по течению, двигаясь к месту спуска якоря, выставив вперёд длинные сходни. Имея годы практики, он мог причалить очень быстро, но в этот день, несмотря на пенящиеся воды, капитан высадил пассажиров на берег быстрее, чем когда-либо прежде.
Он отошёл далеко в сторону к переднему краю судна, когда высаживался отряд дроу.
— Это то самое место, где ты оставил Дриззта? — спросил идущий в хвосте Тиаго, позади него был только Джерт.
— То самое, — ответил капитан.
— Десятидневку назад?
— День в день, господин.
— Ты будешь ждать нашего возвращения на этом самом месте.
При этих словах капитан чуть не подавился. Он согласился и взял плату за то, чтобы забрать их отсюда, но несмотря на плохую погоду, он хотел половить рыбу. В действительности же, в такую погоду, как эта, щитоголовая форель клевала даже лучше.
— Но… — начал возражать человек, однако дроу остановил его таким взглядом, что тот понял: ещё хоть слово поперёк, и его, похоже, убьют на месте.
— Ты будешь ждать нашего возвращения, — повторил Тиаго.
— К-как долго? — запинаясь спросил капитан.
— Пока не умрёшь от старости, если в этом будет необходимость, — сказал Тиаго. — А потом ты вернёшь нас на пристань Восточной Гавани или начнёшь гонять паром кругами от пристани до этого места, чтобы переправить остальную часть моего войска.
При мысли, что представителей этого опасного народа было больше, волосы на затылке капитана встали дыбом. Что если пока он здесь, подумал он и представил, вторглись войска дроу и до основания сожгли Восточную Гавань!
Позже в тот же день на закате солнца капитан вздохнул с облегчением, ибо Тиаго и остальные снова сошли с его судна, на этот раз на пристани Восточной Гавани. Не найдя никаких признаков Дриззта на востоке, они быстро поняли бессмысленность попытки преследовать изгоя, который знал открытую тундру намного лучше их.
Вместо этого Тиаго и несколько избранных остались на постоялом дворе в Восточной Гавани, причём большая часть из тридцати расположилась в подпространственной области, созданной Равелем и другими ткачами заклинаний, готовая к призыву.
И они ждали.
Прошла ещё одна десятидневка. Тиаго отправил жриц Сарибели в Брин Шандер и нанял для расширения своей шпионской сети местных разведчиков, чтобы охватить все Десять Городов, включая дварфов Боевого Молота, живущих под одинокой горой. Равель и его ткачи, тем временем, использовали магию прорицания, а Сарибель и её соратницы взывали к служанкам Ллос для руководства в их поиске.
Пролетел месяц. Чтобы выведать у варварских племён новости о пропавшем дроу, Тиаго нанял местных жителей.
Прошёл ещё месяц без вестей о Дриззте, и действительно, даже межплановые существа жриц и маги не могли найти никаких следов изгоя. Начинался зимний сезон, когда горные перевалы будут засыпаны снегом и объяты холодом, а Долина Ледяного Ветра вновь будет изолирована от остальной части Фаэруна. К моменту первой метели вдоль единственной дороги, соединяющей Долину Ледяного Ветра с землями к югу от Хребта Мира, не двигался ни один караван.
Возможно, караван и не мог, но буря не мешала приближаться демону бэйлору, каждый чудовищный шаг которого превращал снежный покров в пар.
Ворота Брин Шандера сотряс огромный взрыв, кроша камни и ломая петли больших ворот, которые обрушились и быстро поглощались демоническим огнём. На стене у образовавшегося пролома появилась стражница. Она подняла копьё и с кличем за Брин Шандер и Десять Городов метнула. Снаряд исчез в дымовой завесе вокруг демона, но возымело ли это какой-нибудь эффект или нет, бедная стражница так и не узнала. Поскольку, как только вылетело копьё, вокруг её туловища обвился длинный хлыст демона. Одним движением своего мощного запястья Эррту свалил её с ног и сдёрнул со стены, затащив в смертоносный огонь, окружающий его огромное тело.
Он тут же перестал о ней думать и взмахом руки послал вперёд троих могучих миньонов, больших демонов глабрезу. Вдвое выше человеческого роста, двуногие неповоротливые существа охотно ринулись через пролом в город, каждый демон размахивал четырьмя массивными руками. Две из этих конечностей заканчивались гигантскими клешнями, достаточно мощными, чтобы разрезать человека пополам, что почти сразу обнаружил один несчастный воин Брин Шандера.
— Мне нужен дроу! — взревел Эррту. — Сейчас же отправьте его ко мне, или я опустошу ваш город!
Неподалёку, к югу от разворачивающейся сцены сражения, Тиаго и его приспешники, хорошо разбирающиеся в демонологии, поняли, что это была не пустая угроза.
— Бэйлор, — чуть слышно прошептала Сарибель.
— Охотится на нас? — добавил сбитый с толку Равель.
— Похоже на то, — сказал Тиаго. — И хотя я по-настоящему наслаждаюсь зрелищем этой бойни, возможно, мы должны узнать, что эта тварь хочет от нас. Ничего хорошего, я полагаю, и поэтому, скорее всего, нам придётся его уничтожить. Действительно, жаль.
Его небрежное отношение, такое обыденное и спокойное, несмотря на грозного врага на поле боя, заставило остальных смотреть на молодого Бэнра с возросшим уважением и неизбежно кивать в знак согласия.
Тиаго повернулся к Сарибель.
— Защищай меня от пламени демона, — поручил он. — Защищай нас всех. Давайте лишим этого бэйлора его основного оружия.
В то время как Сарибель и её жрицы приступили к выполнению задачи, накладывая на группу магическую защиту, Тиаго собрал Равеля, Джерта и Йеррининэ, чтобы подготовить поле битвы. Вскоре Тиаго на Бьоке возглавил колонну. Он наблюдал, как огромный бэйлор направился в город за глабрезу, какофония криков эхом отражалась от стен Брин Шандера, затем поехал вперёд. Указав на стену приблизительно в двадцати футах к югу от разрушенных ворот, Тиаго пустил Бьока бегом. За ним под предводительством Джерта быстро последовали воины дроу и жрицы Сарибели. Могучие драуки сначала недолго бежали с группой, но затем повернули на запад, увеличив свой темп на обходном пути, который привёл бы их к северу от ворот.
Равель и его помощники ткачи не пошли за остальными. Они встали в боевой порядок с благородным дроу, выступающим в качестве центра их “колеса”. Когда пятеро начали плести своё долгое волшебство, Равель бросил первое заклинание, открыв пространственный портал чуть севернее их позиции к зоне в непосредственной близости от разрушенных ворот Брин Шандера. К тому времени, как он закончил заклинание, в воздухе вокруг него начали потрескивать первые искры растущей силы.
Тиаго Бэнр направил своего ездового ящера на полной скорости к основанию высоких стен Брин Шандера. Затем ящер прыгнул на каменную кладку и побежал наверх так быстро, что при взгляде со стороны можно было принять стену за оптическую иллюзию или в лучшем случае за пологий холм. Тиаго быстро взобрался на верх стены и, проехав вдоль по ней совсем немного, включился в кровавое сражение, пока Джерт и другие собирались у подножья внешней стороны стены.
Горожане Брин Шандера вышли в полном составе, чтобы встретить нападение демонов, и, к их чести, не сломили ряды, хотя могучий бэйлор и злобные глабрезу убивали всех, кто вставал на их пути. На одинокого глабрезу, очутившегося в стороне от основной битвы, одновременно бросилась дюжина воинов: одни выскочили из дверей, бросая копья и привлекая внимание твари, в то время как другие спрыгнули с крыш, с безудержной яростью бросаясь на монстра.
Почти сразу поднялось облако крови, и из двенадцати воинов осталось десять, а потом, вскоре, шесть. Глабрезу ревел и упорно отбивался, бодая нападающих рогами, кусая собачьей пастью и хватая смертоносными клешнями. Однако, несмотря на все потери, которые они могли понести, благодаря одному только численному преимуществу, доблестные горожане повалили его на землю и обагрили наконечники копий и мечи кровью демона.
— Мне нужен ты, дроу! — ревел бэйлор, вряд ли огромное чудовище было озабочено падением одного глабрезу. — Выходи или увидишь, как я перебью их всех! Я ждал сто лет!
Закончив свои угрозы, демон мгновенно приступил к делу, послав стену огня вниз по переулку, туда, откуда прилетела стрела. Эта стрела не возымела большого эффекта, и воздух заполнили крики бедного лучника, поглощённого стеной огня.
— Что за бэйлор так настойчиво требует аудиенции? — на языке демонов, а не на общем языке поверхности выкрикнул Тиаго.
При звуке речи с различимым мензоберранзанским акцентом бэйлор напрягся и развернулся.
Тиаго начал задавать другой вопрос, но чудовище, видимо, было не в настроении разговаривать — по крайней мере, не с одиночным воином дроу, — и занесло хлыст над своей массивной рогатой головой. Конец хлыста выстрелил в Тиаго, и тот нырнул за свой щит. И в тот же миг великолепная спиральная паутина Орбкресс развернулась и выросла в размерах, полностью отгородив его от смертельного укуса орудия Эррту.
— Сто лет не такой уж долгий срок, Дриззт До'Урден! — взревел Эррту и швырнул в Тиаго огненный шар.
Но дроу верхом на Бьоке уже двигался по узкой кромке стены в сторону разрушенных ворот, затем по внешней поверхности вниз, назад к полю перед Брин Шандером. Он только-только расслышал слова демона и начал осознавать, что это существо охотилось не на него, а на Дриззта, когда чудовище ринулось из города и ещё раз щёлкнуло в сторону Тиаго огненным хлыстом.
В то же время великий демон вытянул руку с мечом, источая телекинетическую силу, поднявшую валун из-под обломков разбитых ворот.
Снова заблокировав удар хлыста, Тиаго начал кричать, пытаясь завязать разговор с демоном. Но когда в него полетел валун, все мысли об общении с чудовищем вылетели у дроу из головы!
Он опять укрылся щитом, и это наверняка спасло ему жизнь, но под тяжестью удара Тиаго слетел со своего ящера с такой силой, что сорвал со спины Бьока седло и перевернул мощную рептилию вверх тормашками.
Своими большими клешнями глабрезу поднял воина Брин Шандера в воздух. Протестуя закричал соратник и близкий друг этого человека, но тщетно.
Клешни сомкнулись, и несчастный воин упал на землю, разрубленный на две части.
— Это из-за Дриззта! — завопил мужчина, самоотверженно бросаясь на огромного демона. Он бешено орудовал мечом, нанеся пару солидных ударов, пока тварь не врезала по нему наотмашь с силой горного великана, отбросив в сторону.
Его заменили другие воины. С балкона соседнего здания ударил молнией волшебник, поражая и сотрясая глабрезу, ослабляя его, пока не подоспели другие горожане.
В стороне горевал о своём павшем друге побитый воин, громко проклиная имя Дриззта До'Урдена.
К нему присоединились другие.
Пытаясь смягчить удар, Тиаго раз десять перекувырнулся. Его рука со щитом повисла, плечо онемело, он пришёл в себя как раз вовремя, чтобы увидеть, как его драгоценный ящер яростно мчится прямо на бэйлора.
— Нет! — закричал Тиаго, но обычно послушный ящер не слушал его команды. Бьок прыгнул на бэйлора, загребая передними лапами и щёлкая пастью.
Но хлыст бэйлора добрался первым и обернулся вокруг мощной рептилии. Огромный демон дёрнул со страшной силой и погасил силу инерции ящера. Быстро вращаясь в воздухе, Бьок тяжело приземлился среди пламени в ногах бэйлора.
Тиаго бросился к ним, громко призывая своего высоко ценимого питомца. Он увидел, как Бьок вцепился в бэйлора, схватив его за руку с хлыстом, разрывая плоть демона, но вниз, в пламя, окунулся громадный меч бэйлора и поднялся, орошённый кровью ящера.
Огромного демона ужалил залп дротиков: это вступили в бой Джерт и другие. Однако из ворот в тот момент вышли два глабрезу и сразу занялись этим отрядом.
В огне перед ним продолжалась битва, и Тиаго вздрагивал при каждом ударе. Бэйлор распрямился, возвышаясь над пламенем, и занёс руку с хлыстом, и Бьок — великолепный храбрый Бьок! — всё ещё цеплялся, свирепо кусаясь. С сильной пасти ящера свисали клочья кожи. Бьок клацнул челюстями, и бэйлор взвыл от боли, а сердце Тиаго забилось в надежде.
Но тут обрушился меч демона и доказал свою остроту, точно срезав Бьоку голову. Тело ящера поглотило пламя. А голова осталась на месте, намертво вцепившись в руку бэйлора.
Тиаго остановился, как вкопанный. Он чувствовал себя так, будто его кулаком в живот ударил горный великан.
— Бьок, — выдохнул дроу, и его чуть не вырвало. Он растил ящера с того дня, как Бьок вылупился, и был магически настроен на рептилию, так же как волшебник мог найти и связаться с прирученным животным.
— Убейте его! — закричал он в ярости и посмотрел на Джерта и воинов, которые сражались с парой глабрезу.
— Убейте его! — выкрикнул он снова, беспомощно глядя на городские ворота и отряд горожан, толпящийся внутри и не решающийся выйти наружу.
— Стоять! — скомандовал начальник стражи собравшемуся войску Брин Шандера. — Не выходите из города!
Он махнул рукой, приказывая лучникам вернуться на стену. Кем были эти тёмные эльфы, сражающиеся с демонами?
— Союзники? — спросил он тихо, но вслух, и те, кто был рядом, не смогли ответить.
Затем он посмотрел на север, на другой приближающийся отряд, и нервно сглотнул с явным отвращением и ужасом при мысли, что Брин Шандер мог оказаться в страшной беде независимо от того, какая сторона в этой титанической битве одержит победу.
На призыв Тиаго ответили сетью сверкающих молний, стремительно развернувшейся из пространственных врат, которые появились, казалось бы, из ниоткуда прямо рядом с массивной тушей бэйлора. Демон хрюкнул от удивления, когда сеть опустилась на него. Повсюду вокруг взрывались яркие вспышки молний, ослепляя всех, кто смотрел на них. Но Тиаго щурился от грохочущих взрывов и смотрел, желая увидеть истребление этого демона, желая стать свидетелем возмездия чудовищу, которое убило его прекрасного ездового ящера.
Искры взрывались в воздухе, поглощая демонические огни. Бэйлор попытался противостоять сети, но жалящие разряды молний сгибали его всё ниже и ниже, и он взревел, обезумев от боли.
Земля задрожала, разрывы молний пошли чаще и чаще, пока не стали потрескивать и гудеть, как единая бесконечная нота уничтожения.
Сеть плашмя опустилась на землю, среди умирающего уже пламени, где продолжала с треском искриться.
Но демон исчез, а в следующее мгновение снова появился, но уже не под сетью.
Нет, Эррту телепортировался от опасности и теперь стоял прямо позади Тиаго Бэнра. Гигантский меч бэйлора обрушился вниз, и Тиаго повернулся и поднял щит как раз вовремя, чтобы блокировать мощный удар. Его плечо снова онемело, и рука со щитом повисла. Против бэйлора не мог выстоять ни один воин! И хотя этот демон был тяжело ранен, его голову и туловище покрывали шрамы от молний, а один его рог был с корнем вырван, бэйлор оставался неистовым существом.
Эррту испытывал приступ ярости.
Но Тиаго, который стал свидетелем смерти Бьока, тоже.
Бэйлор замахнулся снова, но дроу оказался проворней и нырнул в сторону. Щёлкнул хлыст демона, но Тиаго бросился навстречу, внутрь области действия пылающего оружия. Его встретил меч демона, но щит дроу был наготове, и Тиаго кувырком ушёл от удара и нанёс собственный.
Видринас, выкованный в Гонтлгриме легендарным кузнецом Гол'фанином, с лёгкостью рассёк плоть и мышцы Эррту, глубоко вонзившись в бедро бэйлора. Тиаго отступил, блокируя следующий мощный размашистый удар меча, потом сделал выпад вперёд, вспарывая Эррту живот и выпуская кишки и кровь.
Бэйлор поднял гигантскую трёхпалую когтистую ногу и с силой топнул, а когда Тиаго увернулся, Эррту пнул дроу, и тот отлетел в сторону.
Демон вскинул огненный хлыст, закручивая его за своим плечом в пылающее кольцо. Пинок ошеломил Тиаго, и он среагировал слишком медленно, отчаянно пытаясь перекатиться и ровно выставить щит, чтобы поглотить, по крайней мере, какую-то долю ужасного удара.
Рука Эррту дёрнулась вперёд… почти.
Ибо чудовище застыло на месте, с ненавистью уставившись на Тиаго и с недоумением на предмет, который только что воткнулся спереди в его массивную грудь.
Не мешкая и не размышляя над произошедшим, Тиаго подвернул под себя ноги, оттолкнулся и вскочил, а затем подпрыгнул высоко в воздух и мощным ударом сверху обрушил Видринас. Великолепный меч расколол голову Эррту надвое, прямо посередине, и обе половины странно колыхались, когда бэйлор упал на колени. Каким-то образом, хотя у него уже не было рта, громадный демон издал оглушительный рёв агонии, крик ярости и протеста, разносящийся эхом обещаний и угроз:
— Сто лет не такой уж долгий срок, Дриззт До'Урден!
Эррту растворился в земле.
Тиаго оторвал взгляд от обугленного пятна и увидел Йеррининэ, стоящего перед ним с огромным трезубцем в руке, с оружия капала кровь и ихор убитого бэйлора.
— Он думал, что ты Дриззт, — сказал драук. — Это хорошо.
— Пусть чудовище знает, что его убил Тиаго Бэнр, — ответил молодой воин. Он опустился на колени на землю. Тело Эррту исчезло, осталось только оружие демона и голова Бьока.
— Объявляю бэйлора своей добычей, — решительно заявил Тиаго, нежно поглаживая голову Бьока. — Меч и хлыст твои, могучий Йерининэ, и по заслугам.
Услышав радостные возгласы, Тиаго обернулся, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как от рук воинов Джерта пал последний глабрезу. В стороне от этого сражения, в проёме разбитых ворот толпились жители Брин Шандера, смотрели и нерешительно выкрикивали приветствия.
Тиаго, конечно, понимал их замешательство, теперь они увидели не только весь его отряд целиком: намного больше тёмных эльфов, чем ожидали, но также и нескольких отвратительных драуков.
— Собери своих воинов и возвращайся в лагерь, — тихо приказал он Йеррининэ. — Эта битва выиграна.
— На тебя уставились более сотни потенциальных врагов, — так же тихо ответил драук.
— Не врагов, — заверил его Тиаго. — Скорее, благодарных крестьян. Он отсалютовал драуку и зашагал в сторону ворот, сделав знак остальным оставаться в стороне.
— Кажется, Дриззт До'Урден нажил себе могущественных врагов с нижних планов, — сообщил он собравшимся жителям. — Вам повезло, что мы были рядом.
Все они смотрели на него, но он заметил, что некоторые бросали взгляды на юг, на остальную часть его отряда, а другие, и их было больше, на север, где собрались и отправились восвояси пять драуков.
Тиаго хотел успокоить их, но передумал, решив оставить всё как есть, пытаясь понять, к чему это приведёт.
Началось с робких хлопков одного человека далеко в задней части толпы, но тихие аплодисменты быстро переросли в буйные приветствия и крики “ура!” героям дроу, спасшим Брин Шандер.
Тиаго и его отряд разбили лагерь к югу от города, но сам Тиаго и благородные Ксорларрины после боя остались в Брин Шандере. Их монеты больше не потребовались, потому что отныне еда, выпивка и проживание стали для них бесплатными, как бы долго не пожелали они остаться.
За короткое время до их прибытия на поле боя Эррту и демоны глабрезу убили не один десяток людей и нанесли большой ущерб восточной части города, и только атака Тиаго спасла их — так верили жители, и это было правдой.
— Какая ирония, — сказал Джерт однажды ночью в таверне, поднимая в тосте свой бокал. — Кто бы мог подумать, что Тиаго Бэнр будет провозглашён героем людьми на поверхности.
Тиаго, Равель и Сарибель — все выпили за этот восхитительный и неожиданный поворот.
Они оставались в Брин Шандере, ожидая вестей о возвращении Дриззта — и теперь Тиаго не сомневался, что народ Десяти Городов поможет ему в его поисках. Для дальнейшего упрочения их сотрудничества дальновидный молодой Бэнр пустил собственные многочисленные слухи, подчеркивая, что беду с демонами на Долину Ледяного Ветра навлёк Дриззт До'Урден, и намекая, что Дриззт сделал так намеренно. Поскольку эти слухи подхватывались и распространялись по улицам Брин Шандера, в Тиаго и его союзниках росла уверенность в том, что народ Десяти Городов не встанет на сторону Дриззта, когда тот наконец вернётся.
Но дни слагались в месяцы, пришла весна, а затем и лето. К варварским племенам и в самые отдалённые уголки Десяти Городов отправились гонцы.
Но от Дриззта До'Урдена и пятерых его спутников не было ни слуху, ни духу, и последний, кто их видел, капитан парома, настаивал, что они сошли на берег именно там, где он высаживал группу Тиаго.
Пока дороги снова не закрылись с наступлением зимы, Тиаго со своим отрядом отправился на юг, через Хребет Мира, обратно в Гонтлгрим. Тем не менее Равель и его ткачи заклинаний оставили настроенную соответствующим образом область, поддерживающую магический портал, который смог бы быстро вернуть их в Десять Городов. В течение следующих месяцев и даже ближайших нескольких лет они много раз пользовались магией портала.
Но след Дриззта До'Урдена так и не был найден: ни слухи от варваров, ни наблюдения за дварфами Пирамиды Кельвина, ни визиты в любой из городов Долины Ледяного Ветра ничего не дали.
Разгневанный Тиаго запустил шпионские щупальца во все северные пределы Фаэруна, послал наёмных разведчиков в Мифриловый Зал и Серебряные Пустоши, подкупил воров в Лускане и потребовал доставить к нему Дриззта у Бреган Д'Эрт. Он призвал власть Дома Бэнр, и его тётка, Верховная Мать Мензоберранзана, и даже могущественный Громф из любопытства присоединились к охоте.
Но никто не смог найти Дриззта, поскольку он действительно был потерян, даже для Бреган Д'Эрт и для глаз Леди Ллос, даже для Дрейго Проворного и архимагов Нетерила, и к великому огорчению Джарлаксла, который спустил на охоту королевское состояние, дойдя до того, что нанял множество шпионов рыскать по Царству Теней.
И годы превратились в десятилетия, и легенда о Дриззте жила, но сам он, казалось, нет.
Дриззта унёс ветер, затеряв его имя среди легенд, для другого времени.
Лунный свет.
Проникая сквозь завесу дрёмы, на спящего дроу упал тонкий луч, маня вернуться в сознание. Лёжа на спине, Дриззт открыл глаза и сосредоточился на бледном шаре высоко в небе, смотрящем на него сквозь путаницу сучковатых ветвей, лишённых листьев. Он догадался, что проспал много часов, однако это не делало ситуацию понятней. Он заснул ранним вечером, и судя по луне, была ещё середина ночи.
В его сознании постепенно всплывали воспоминания: звуки сладкой музыки, возвращение в лагерь Артемиса Энтрери, непреодолимое желание лечь и заснуть.
Звёздный свет, скрытый пышным пологом сверху… но теперь раскидистый полог исчез.
Рядом с собой Дриззт почувствовал густую траву. Но когда он приподнялся на локтях, он понял, что эта небольшая лужайка была единственным оставшимся намёком на густой лес, в котором он проснулся ранее. Он моргнул и помотал головой, пытаясь разобраться, что же он видит. Вокруг лежали пятеро его спутников, их ритмичное дыхание и храп Серой Амбры указывали на крепкий сон. Эта площадка, пожалуй, шагов десять в диаметре, казалась точно такой, как во “сне”, но всё остальное, всё, что находилось за пределами этого крошечного пятачка, выглядело таким же, как раньше, когда они вшестером впервые пришли на это место. Не было маленького ухоженного домика. Не было пруда. Совсем как до его сна.
Нет, не совсем, поскольку сразу за пределами их зачарованной спальни на земле толстым слоем лежал снег, но когда они вышли из Восточной Гавани, не было ни снега, ни каких-либо признаков приближающейся бури.
Дриззт встал и подошёл к краю аномальной области, покрытой травой. Лунный свет был достаточно ярким, чтобы позволить ему как следует рассмотреть снежный покров. Ему показалось, что нижние уровни снежного покрова, плотные и заледеневшие, лежали на месте уже много десятидневок. Он посмотрел в ясное небо, изучая созвездия.
Конец зимы?
Но они пришли сюда из Восточной Гавани всего два дня назад, в начале осени.
Дриззт попытался во всём разобраться. Неужели это был сон? Только тогда он понял, что всё ещё держит в руке какой-то предмет. Дроу поднял его к глазам и убедился, что это резная статуэтка Кэтти-бри с Тулмарилом.
— Энтрери, — шепнул он и толкнул убийцу ногой. Всегда чутко спящий опасный человек сразу проснулся и вскочил, будто ожидал нападения и уже приготовился защищаться.
И через мгновение у убийцы было такое же выражение, какое, Дриззт знал, было на его собственном лице. Энтрери моргнул несколько раз, его лицо исказило смятение, он окинул взглядом странное, нереальное зрелище.
— Музыка? — тихо спросил человек. — Лес?
Дриззт пожал плечами, не имея ответа.
— Значит, сон, — сказал Энтрери.
— Если так, то один на всех, — произнёс Дриззт и показал ему резную фигурку из кости. — И оглянись вокруг! В нашем лагере, похоже, лето, в отличие от остального мира.
Дриззт с Энтрери оставили других досыпать и пошли наломать веток с корявых деревьев вокруг площадки, чтобы можно было развести костёр, если зима проникнет внутрь. Также они заметили, что в лагере оставалось тепло, летнее тепло, но воздух снаружи этого небольшого участка оказался необычайно холодным, и с северо-запада через озеро нёсся сильный ветер. Но ветер, как и сама зима, не проникал на магически защищённый островок, будто этот небольшой пятачок летней травы существовал на другом плане.
Перед самым рассветом Дриззт развёл костёр и стал готовить завтрак. Остальные проснулись, и у всех них было одинаковое выражение лица, они вспомнили приятную музыку в летнем лесу, задавали те же вопросы и так же не находили ответов. Ничего из этого, конечно, не имело смысла.
Все надежды на то, чтобы провести в этом заколдованном месте больше времени и посмотреть, вернётся ли лес, с рассветом исчезли, так как дневной свет полностью разрушил чары, завывая налетел ветер, и метель замела снегом их летние постели.
Один лишь Дриззт услышал музыку снова, но это была другая песня, или, по крайней мере, последние ноты предыдущей.
Последние ноты, окончание. Его охватило чувство завершённости, поскольку он понял, что видел, как исчезает тот самый лес, Ируладун, теряется в веках навсегда.
— Пересечём замёрзшее озеро? — предложила Серая Амбра, прервав размышления дроу.
Дриззт обдумал её слова, а затем покачал головой. Он не был уверен, какой сейчас месяц, но догадывался, что либо конец зимы, либо начало весны, и он понятия не имел, какой толщины может быть лёд.
— Пойдём тем же путём, что привёл нас сюда, — сообщил он и направился на юг, спускаясь к ровному берегу озера. — В Восточную Гавань.
— Ты собираешься рассказать нам, что к чему? — спросила Серая Амбра.
— Рассказал бы, если бы только знал, что произошло, — ответил Дриззт.
— Ну, ты, кажется, знаешь наш путь, — возмутилась дварфа.
— Я знаю, куда нам не следует идти, — уточнил Дриззт. — И это напрямик через озеро без укрытия от ветра и по льду, который может оказаться слишком тонким, чтобы выдержать нас.
Удовлетворённая объяснением дварфа пожала плечами, и они пошли дальше, с трудом пробираясь сквозь наст, плотно кутаясь в свои не по погоде лёгкие плащи. Дриззт даже представить себе не мог, как раскрыть эту тайну, но был рад, что они не проснулись в середине зимы, иначе бы они, непременно, вскоре погибли.
Солнце уже начало садиться справа от компаньонов, а они всё ещё медленно продвигались вдоль берега озера.
— Мы должны найти пещеру или укрытую лощину, — объяснил Дриззт, поворачивая от озера к невысоким предгорьям, протянувшимся вдоль западного берега Лак Диннешера. Так как дневной свет начал угасать, он направился к вершине небольшого холма, пытаясь сориентироваться. На юге он увидел огни Восточной Гавани в нескольких часах ходьбы, но гораздо ближе, в предгорьях, он заметил лагерь. Племя варваров, понял он, и судя по местоположению и предполагаемому времени года, скорее всего, племя Лося, люди Вульфгара, которые хорошо знали легенды о Дриззте.
Оставив пятерых своих друзей в защищённой от ветра лощине неподалёку от варварских костров, он пошёл в одиночку и вздохнул с облегчением, когда убедился, что это действительно было племя Лося. Дриззт подошёл с поднятыми руками, показывая, что он не представляет опасности, и когда на него обратилось множество подозрительных взглядов, чётким голосом представился.
Вперёд вышел один огромный варвар в одеянии вождя и шагнул прямо к дроу, пристально оглядывая его сверху донизу с расстояния едва больше ширины руки.
— Дриззт До'Урден? — спросил он, и в его голосе не было и намёка на доверие. Он поднял перед Дриззтом своё оружие, очень знакомый великолепный боевой молот.
— Что ты за призрак?
— Клык Защитника, — выдохнул Дриззт, ведь это действительно был боевой молот, который Бруенор изготовил для Вульфгара сто лет назад. И Дриззту было очень приятно видеть молот в руках вождя этого племени варваров, подходящее наследие для великого человека Долины Ледяного Ветра.
— Я не призрак, — заверил он мужчину. Он посмотрел вокруг, пытаясь найти какое-нибудь знакомое лицо, хотя и не видел никого из племени долгое время. Он заметил одного крупного юношу, едва ли старше подростка, со светлыми волосами и сверкающими голубыми глазами, в которых мелькнула искра узнавания дроу.
Но нет, понял Дриззт. Он, естественно, будучи сбитым с толку, сравнивал его с варваром, которого знал много лет назад. Снова увидеть Клык Защитника, почувствовать запах Долины Ледяного Ветра, услышать шум ветра в своих ушах — всего этого оказалось достаточно, чтобы перенести Дриззта на много десятилетий назад.
— У меня поблизости друзья, их всего пятеро, — сообщил Дриззт. — Мы направляемся в Восточную Гавань, но плохо снарядились для этого времени года. Если бы мы могли провести ночь…
Вождь оглянулся на своих людей, потом опять посмотрел на дроу.
— Дриззт До'Урден? — переспросил он, всё ещё сомневаясь. — Говорят, Дриззт До'Урден давно потерян для мира, много лет назад его забрала тундра.
— Если так говорят, то они ошибаются. Я только недавно прошёл через Восточную Гавань, собираясь найти… ну, вас или какое-то другое племя, чтобы проверить слухи о лесе на берегу Лак Диннешера.
— Зачем ты искал нас?
— Мне сказали, что трое твоих соплеменников говорили об этом лесе.
— Я не знаю ни о каких таких слухах, — сказал вождь и, казалось, напрягся при этих словах.
— Я слышала эти разговоры, — вмешалась одна пожилая женщина. — Но давно.
Дриззт посмотрел на неё, но заметил, что его взгляд постоянно возвращается к юноше, который так напомнил Дриззту молодого Вульфгара. Сходство было таким сильным, даже пугающим, что Дриззт подозревал, юноша мог оказаться потомком его друга. Молодой человек избегал его взгляда.
— Ты действительно Дриззт До'Урден? — прямо спросил его вождь.
— Это так же верно, как то, что твой молот был выкован королём Бруенором Боевым Молотом для Вульфгара, сына Беорнегара, — ответил Дриззт. — Молот называется Клык Защитника, и на его мифриловом бойке изображены переплетённые символы трёх дварфских богов: Морадина, Думатойна и Клангеддина. Я был рядом, когда его выковали и когда его вручили Вульфгару. И вместе с Вульфгаром я отправился в логово белого дракона Ингелоакастамизилиана, Ледяной Смерти, и там я наткнулся на это самое оружие. — И он обнажил свой скимитар с алмазной гранью, который назвал в честь убитого дракона, и показал его вождю, позволив свету костра отразиться на блестящем лезвии. Тёмный эльф перевернул скимитар, чтобы стала видна чёрная адамантовая рукоять в виде головы охотничьей кошки.
— Приводи своих друзей, — согласился вождь, узнав знаменитый скимитар, кивая и широко улыбаясь, поскольку, как и надеялся дроу, легенды о Дриззте и особенно о Вульфгаре по-прежнему чтились устной традицией племени Лося. — Разделите с нами огонь и пищу, и мы дадим вам тёплую одежду для дороги в Восточную Гавань.
— Давно мёртв, — сообщил молодой паромщик. — Утонул в 73-м. Лодку спасли, а старого Спиблина — нет.
Шестеро компаньонов удивлённо смотрели друг на друга, не зная, что и подумать об этой странной новости. В начале следующего дня они подошли к юго-восточной окраине Лак Диннешера, к точке отправления парома, и им сопутствовала удача, поскольку недалеко от берега они увидели паруса лодки. С судна заметили сигнальный костёр и причалили, но, к их удивлению, капитаном был не ворчун с седой бородой, который высадил их на этом месте всего несколькими днями ранее.
— Значит, в Восточной Гавани несколько паромов, — сделал вывод Дриззт.
— Нет, этот единственный, — сказал молодой шкипер.
— А прежний капитан?
— Давно мёртв, как я вам говорил.
— Подожди, ты сказал в 73-м, — включился Афафренфер.
— Ага, мы называем его Годом Волны, ибо с севера пришёл такой шторм, что половина воды Диннешера смыла пристань Восточной Гавани вместе с большей частью нашего флота. Спиблин был слишком упрям, чтобы бежать на возвышенность, он сказал, что спасёт своё судно, даже если при этом ему суждено погибнуть. Так и случилось. С тех пор прошло одиннадцать лет.
— 1484? — удивился Дриззт, а Эффрон позади него судорожно втянул воздух. Дриззт обернулся и увидел, что монах и тифлинг уставились друг на друга.
— По Летоисчислению Долин. Сейчас 1484? — спросил Эффрон паромщика, тот кивнул. Эффрон взглянул на монаха и произнёс:
— Год Пробудившихся Спящих.
Компаньоны высадились с парома на пристань Восточной Гавани, и действительно, это было уже не то сооружение, от которого они отплывали, хотя остатки того “старого” причала ещё можно было разглядеть. Однако, несмотря на поздний час, они даже не вошли в город, а вместо этого призвали кошмара и единорога. Дриззт, Далия и Эффрон на Андахаре, остальные трое на коне Энтрери поскакали по Восточному пути к Брин Шандеру и Пирамиде Кельвина, решив, что клан Боевого Молота был их лучшей надеждой получить ответы.
На следующее утро у ворот Брин Шандера их ждала ещё одна загадка, так как им было отказано во въезде.
— Ни один друг Десяти Городов не тащит следом за собой демона, а потом сбегает! — крикнул им со стены капитан гарнизона Брин Шандера, когда пришёл наконец на зов стражников. — Какая опасность на сей раз гонит тебя сюда, Дриззт До'Урден?
— Нет никакой опасности, — ответил Дриззт, он хотел сказать гораздо больше, но не смог подобрать слов. Город выглядел почти так же, но он не узнавал ни стражников, ни капитана, хотя встречал капитана, когда в прошлый раз проезжал через город, казалось бы, всего десятидневку назад.
— Какой демон? — спросил Артемис Энтрери, когда стало очевидно, что Дриззт ошарашен и потерял дар речи.
— Дриззта До'Урдена искал могучий бэйлор, — сообщил сверху капитан. — И хвала, что поблизости оказался господин Тиаго и сразил демона перед нашими западными воротами!
— Ура! — закричали остальные стражники при упоминании о… Тиаго?
С открытым от удивления ртом Энтрери повернулся к Дриззту, и оба покачали головами.
— И скажите на милость, в каком году было это сражение? — спросил у капитана стражи Энтрери.
Капитан с недоумением посмотрел на него.
— В каком году? — повторил Энтрери.
— В том самом году, когда родился мой сын, — ответил капитан. — В 1466. Осенью будет восемнадцать лет.
— 1484, —пробормотал Энтрери, подсчитывая.
— Год Пробудившихся Спящих, — заметил Афафренфер.
— Неудивительно, что у мня урчит в животе от голода, — недовольно вставила Серая Амбра.
— Я всегда был другом Десяти Городов, — выкрикнул Дриззт. — Здесь произошло что-то… странное. Лишённое логики или всякого смысла. Прошу вас, позвольте мне войти, чтобы я мог поговорить с правящим советом. Может быть, совет всех городов…
— Проезжай мимо, дроу, — сурово отрезал капитан. — Твоя прежняя репутация, возможно, защитит тебя от гнева народа, но здесь ты исчерпал хорошее к себе отношение. Тебя не пустят ни сюда, ни в любой другой город, когда распространится весть о твоём возвращении.
— Я не приводил демона — во всяком случае преднамеренно, — попытался возразить Дриззт.
— Тогда отправляйся к дварфам, — предложил капитан и сморщился от своих же слов, будто старался совместить Дриззта из легенды с Дриззтом, который принёс разорение значительной части Брин Шандера, и с этим потрясённым дроу, стоящим перед ним. — Стокли Серебряный Ручей тебя примет, не сомневайся. Пусть он созовёт совет Десяти Городов. Пусть вступится за Дриззта До'Урдена.
Совет казался достаточно разумным — островок ясности в этом шумном, нелогичном море абсурда. Дриззт и Энтрери отпустили своих скакунов, и они вшестером пошли в обход города по южному маршруту. Когда компаньоны подошли к западным воротам, они обнаружили, что две каменные сторожевые башни по бокам стали гораздо внушительней тех хлипких строений, которые были там, когда они проезжали прошлый раз. Ещё одно подтверждение, что они потеряли много лет в ночь своего долгого сна в странном лесу на берегу Лак Диннешера.
— Выходит, это правда, — сказала Серая Амбра, уставившись на ворота, которые, конечно же, нельзя было построить за десятидневку, как они считали, после их ухода. Перед воротами и чуть южнее виднелся большой круг копоти, огороженный каменной стеной, и с небольшой каменной статуей воина дроу с поднятым мечом и щитом.
— “На этом месте господин Тиаго сразил демона,” — прочёл на табличке под статуей Афафренфер. — “И больше никогда не покроют его снега.”
— Значит, все мы тронулись умом, — покачала головой Далия. — Я путешествовала через разные планы в Царство Теней, побыла каменной статуей, а теперь пробудилась после восемнадцати зим сна? Что это за безумие такое?
Она отошла чуть дальше на запад и встала, отвернувшись от остальных, уперев руки в бока и опустив голову.
— Точно безумие, — пробормотал Энтрери.
— Но если всё это правда, то Дрейго Проворный давно потерял к нам интерес, — воскликнула Серая Амбра, хлопнув Афафренфера по спине, и громко фыркнула. — Но почему у вас такие кислые рожи? — спросила она их всех. — Ведь ни у кого из нас не было семьи, ныне умершей, а? Мы ушли в долину, чтобы избавиться от охотников Тиаго.
— И глаз Дрейго, — напомнил Эффрон.
— Ага, и от Кавус Дун тоже, — добавил Афафренфер.
— Получается, мы были беглецами, а стоило вздремнуть подольше, и всё уладилось! — захохотала Серая Амбра. — Теперь наша репутация чиста, как метель Долины Ледяного Ветра, и все дороги открыты!
— Ты так легко выбросишь из головы потерю этого времени? — недоверчиво спросил Дриззт.
— По-твоему, я могу что-то с этим поделать? — ответила дварфа. — Чё есть, то есть, эльф, и это скорее благословение, чем какое-то проклятие для каждого из нас! Наименьшее из всех зол, вот чё я думаю!
Эффрон кивнул в знак согласия и изобразил улыбку, как и Афафренфер, но ни Энтрери, ни Дриззт не нашли повода присоединиться к их радости или тому, как бы это ни называлось. Они оба были глубоко потрясены случившимся, особенно Дриззт, который опустил руку в поясную сумку и вертел в пальцах маленький фрагмент резной фигурки. Казалось очевидным, что они нашли заколдованный лес, и пока продолжался их долгий ночной сон, время там остановилось. Он верил, что слышал песню Майликки и нашёл вещицу, напомнившую о давно потерянном друге.
Но что всё это значило? Как это всё можно было объяснить и какие имело последствия?
Медленным неровным шагом ошеломлённый Дриззт вёл за собой остальных прочь от Брин Шандера. Они достигли подножья Пирамиды Кельвина, когда настала ночь, и, измученные и подавленные, разбили лагерь.
Дроу не знал, но это была ночь весеннего равноденствия, самого священного дня в календаре Майликки в Год Пробудившихся Спящих.
Дриззт развёл костёр, а Серая Амбра раздула его до самых небес. В какой-то момент дварфа хихикнула и сказала, что она, несомненно, “сделает ночь оранжевой.”
— Правда? — откликнулся Эффрон. — Я предпочитаю лиловый! — С этими словами он сотворил заклинание, и с его пальцев в огонь полетела цветная стрела, действительно меняя цвет пламени на фиолетовый.
— Ба, ты со своей жалкой магией! — фыркнула Серая Амбра и напустила собственные чары, подавив божественной магией фокусы колдуна.
— Ах, вот как! — воскликнул Эффрон и ответил ей, и они начали битву за огонь, меняя оттенки в диком танце за превосходство. Их игра развлекала Афафренфера, который продолжал щедро подкармливать пламя.
Даже вечно суровый Энтрери, сидящий в сторонке и полирующий свой кинжал, не смог сдержать пару смешков.
Потому что все они были свободны, понял Дриззт. Этот очевидный и причудливый сдвиг во времени сделал мир для этих четверых беглецов только лучше. Дварфа и монах могли пойти куда им вздумается, не опасаясь Кавус Дун, перед Эффроном, казалось, больше не маячила угроза Дрейго Проворного, и скорее всего, рассеялись также тени сотен других вендетт против Артемиса Энтрери.
Возможно, этот странный прыжок во времени пойдёт на пользу Дриззту и Далии, подумал он, но эльфийка-воительница не проявляла никакой радости, сидя в одиночестве с мрачным лицом и время от времени бросая на него взгляды.
Дриззта это только привело в замешательство. Был ли его сон, зачарованный лес, просто видением, любовным посланием к нему от Майликки? Скорее всего, понял он, это был момент завершения. Пробуждение в крошечном уединённом уголке земли, зажатом снегами поздней зимы, послужило Дриззту прощальным сигналом.
Лес исчез.
Каким-то образом он осознавал это в глубине сердца и души. Зачарованный лес исчез, его больше не было, и так же пропали все связи с миром, который некогда существовал до Магической Чумы.
Таким образом, его прошлое наконец ушло.
Дриззт заострил на этом моменте своё внимание ещё тогда, когда лунный свет заставил его открыть глаза. Он понял, что этот отрезок пути пройден. Он вспомнил Инновиндиль (и украдкой взглянул на Далию) и её наставления, что эльф должен проживать свою жизнь более короткими промежутками времени, должен начинать жить заново, заводить друзей, искать любовь с каждым поколением, чтобы быть активным и счастливым.
Он снова посмотрел на Далию, но его взгляд неизбежно опускался к собственными рукам, в которых он постоянно вертел резную фигурку из кости.
Когда он вновь поднял взгляд, дварфа, монах и колдун продолжали играть с огнём, а Далия подсела к Энтрери, и они уединённо беседовали.
Дриззт кивнул, поднялся и растворился в ночи. Он взобрался на высокую скалу с видом на Брин Шандер далеко на юго-востоке и на вершину Пирамиды Кельвина на северо-западе от него. Он стоял там, вспоминая о том, что было, и размышляя о том, что будет теперь. Ветер дул ему в лицо и свистел в ушах.
— Мы не останемся, — раздался голос Далии за его спиной, и он не был удивлён ни её присутствием, ни её сообщением. — Возможно, мы зайдём к дварфам, но только ненадолго. При первой же возможности мы уйдём с караваном из этого заброшенного места.
— Куда? — спросил Дриззт, но не повернулся к ней лицом.
— Разве это важно? Прошло больше десяти лет, и наши имена развеяны по ветру.
— Ты недооцениваешь память тех, кто намерен отомстить, — сказал Дриззт и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Далия пожимает плечами, будто это едва ли имело значение.
— Когда мы пришли сюда, ты сказал, что это только на сезон. Сезоны сменились больше пяти десятков раз. Я не собиралась проводить годы своей жизни в пустоте Долины Ледяного Ветра, и может, для нас окажется безопаснее уйти отсюда прямо сейчас, прежде чем слухи о нашем возвращении просочатся на юг?
Дриззт обдумывал её слова, отыскивая какие-нибудь аргументы, чтобы возразить. Он был так же растерян, как и остальные, не понимая то, что произошло или что это могло означать. Сейчас действительно был 1484? Жизнь продолжалась без них, пока они спали в неком зачарованном лесу?
И если это был зачарованный лес Натана Обридока, место, названное Ируладун, то что насчёт ведьмы с золотисто-каштановыми волосами и полурослика у пруда?
Дриззт неосознанно вздрогнул, вспомнив это место, ибо в его сердце снова вернулось понимание, что он стал свидетелем конца Ируладуна, когда проснулся на тёплом островке среди последних снегов. Он чувствовал, что волшебство ушло в небытие. Чары не переместились. Нет, они рассеялись целиком. Этого места, было оно Ируладуном или нет, больше не существовало, и оно никогда не появится вновь. Он был уверен, хотя и не знал, откуда взялась эта уверенность. Майликки оповестила его, что леса больше нет, что он исчез, но с всепроникающим чувством утешения… что с лесом всё было в порядке.
— Ты согласен? — нетерпеливо спросила Далия, и Дриззт по её тону и позе понял, что она повторяет этот вопрос уже несколько раз.
— Согласен? — вынужден был переспросить он.
— Уйти с первым караваном, — сказала Далия.
Дриззт закусил губу и огляделся вокруг, но на самом деле он пытался заглянуть в собственное сердце. Позади Далии маячила чернота Пирамиды Кельвина, но она не вызвала у Дриззта каких-либо неприятных эмоций — совсем наоборот.
— Мы можем жить здесь, как мы говорили, прежде чем пошли в Восточную Гавань, — произнёс он. — Это будет лёгкая жизнь, полная приключений.
Далия скептически на него посмотрела и даже засмеялась.
— Дурак ты, они даже не пускают тебя в свой город, — напомнила она ему.
— Со временем это изменится.
Но Далия решительно покачала головой, и Дриззт признал, что она не просто не соглашалась с его доводами, а отвергала идею в целом.
— Мы все собираемся уходить, все пятеро, — сообщила она. — Даже Амбра.
— Куда?
— Не всё ли равно? — снова рассмеялась Далия.
— Если это не важно, то почему не остаться здесь?
— Нет, — отрезала эльфийка. — Мы покидаем это жалкое место заунывных ветров и нескончаемой скуки. Все мы. И я не буду снова гонять твоих призраков по Долине Ледяного Ветра, даже если весь Мензоберранзан, вся империя Нетерил и все демоны Бездны будут преследовать нас.
— Больше нет никаких призраков, — едва слышно прошептал Дриззт, и он знал, что это было правдой.
Но честно говоря, даже при этом Далия не пошла бы на компромисс, понял дроу. Она воспринимала Долину Ледяного Ветра, как место воспоминаний о Кэтти-бри, и она не будет этого терпеть.
Но Дриззт не мог больше обманывать ни себя, ни Далию. Он почувствовал укол вины в первую очередь за то, что вынудил её прийти сюда, но напомнил себе, что сделал это только для того, чтобы защитить её от Тиаго Бэнра. Но теперь угроза казалась далёкой, и Далия была права: не было веских причин для любого из них и дальше оставаться в Долине Ледяного Ветра.
По крайней мере, для любого из пяти остальных.
— Будет лучше, если ты уйдёшь, — согласился он.
— Еслияуйду? — она сразу напряглась, и в её голосе прорезались опасные нотки. Дриззт кивнул.
— Но не ты?
— Это мой дом.
— Но не мой?
— Нет.
— Чтобы ты мог гоняться за своей лесной ведьмой?
Дриззт беспомощно усмехнулся, он был вынужден признать, что в её словах была определённая доля правды. Не в буквальном смысле, конечно, но в этом месте даже без своих старых и дорогих друзей он ощущал тепло домашнего очага и не мог позволить этому чувству снова выскользнуть из его рук.
— Я рассказывал тебе об Инновиндиль? — спросил он, и Далия закатила глаза. Однако Дриззт всё равно продолжил, хотя помнил, что да, он рассказал ей много историй о своей погибшей подруге эльфийке.
— Я объяснял тебе идею, что эльф, который живёт среди маложивущих рас, должен проживать свою жизнь очередями, чтобы приспособиться к их ощущению времени?
— Да, да, чтобы отпустить прошлое и двигаться вперёд по новым дорогам, — рассеянно сказала Далия, как будто ей давно надоела эта скучная лекция.
— Похоже, я игнорирую советы Инновиндиль, — признался Дриззт.
— Тогда давай уедем утром.
— Нет.
Далия пожала плечами, явно сбитая с толку, казалось бы, бессмысленным упоминанием Инновиндиль, учитывая его ответ.
— Инновиндиль была неправа, — сказал Дриззт. — Может, не во всём, и возможно, не для всех, а для меня в этом вопросе. Теперь я знаю и признаю, что Инновиндиль ошибалась.
— В этом вопросе?
— В вопросе любви, — уточнил Дриззт.
— Ведьма из леса.
Дриззт кивнул.
— Моё сердце остаётся с Кэтти-бри. Я отдал ей его целиком и не могу забрать обратно.
— Она умерла сто лет назад.
— Но не в моём сердце.
— Призраки — слабое утешение, Дриззт До'Урден.
— Пусть так, — ответил он и никогда не был более уверен за все два столетия своей жизни. — Я не опечален этим осознанием, этим признанием, что по-прежнему люблю женщину, потерянную для меня сто лет назад.
— Опечален? Я думаю, ты с ума сошёл!
— Тогда я надеюсь на тебя, дорогая Далия, так как желаю тебе только самой лучшей дороги, и что однажды ты поймёшь моё… безумие. Потому что я действительно забочусь о тебе, как о друге, и надеюсь, что когда-нибудь ты будешь так же одержима, как я. Умерла Кэтти-бри, но не моя любовь к ней. Инновиндиль была неправа, и моя жизнь будет счастливее с тёплыми воспоминаниями об объятиях Кэтти-бри, чем с глупыми и бесполезными попытками её заменить.
— Значит, есть только одна любовь? Не может быть никакой другой?
Дриззт подумал мгновение, а потом пожал плечами.
— Я не знаю, — честно признался он. — Возможно, придёт наконец время, когда я найду исцеление. Возможно, однажды на моём пути встретится кто-то другой, кто согреет меня. Но я не стремлюсь к этому. Мне это не нужно. Со мной остаётся Кэтти-бри, для меня она живая.
Он заметил, как Далия с трудом сглотнула, и его огорчило, что он причинил ей боль — но насколько больше он ранил бы её, живя из трусости во лжи?
— Тогда прими наши отношения, как есть, — помолчав предложила Далия, и казалось, в её голосе прорывались нотки отчаяния.
— И что это, отвлекающий манёвр?
— Игра, — сказала она с напускной беспечностью и нарочито улыбнулась. — Давай наслаждаться дорогой и телами друг друга. Нам хорошо и сражаться вместе, и заниматься любовью, поэтому давай принимать всё как есть, и пусть это не имеет значения вне…
— Нет, — оборвал её Дриззт, хотя и не мог отрицать, что предложение Далии было соблазнительным. — Ради тебя и ради меня самого. Моё сердце и дом тут, в Долине Ледяного Ветра, и я останусь здесь. А ты не должна здесь оставаться.
Лицо Далии приняло такое удручённое выражение, что Дриззт чуть не бросился её обнимать, но опять, для её же блага, он этого не сделал.
— Ты отсылаешь меня с Энтрери? — спросила она, сузив глаза, и татуировка вайдой на её лице, казалось, проступила ярче, отражая растущий гнев. — Ты знаешь, он прекрасный любовник.
Дриззт понимал, что она просто нападает, просто пытается ужалить в отместку за его отказ. Он решил ничего не отвечать.
— Я много раз делила с ним ложе, — издевалась Далия, но Дриззт лишь кивнул.
— Или тебе всё равно? — по тону её голоса угадывалось, что Далия была на грани взрыва.
Дриззт нервно сглотнул, поняв, что завершение их отношений упирается в вопрос дурацкой гордости, и он знал, что должен позволить Далии спасти хоть часть её. Или он снова должен действовать ради её же блага?
— Нет, — ответил он решительно. — Мне не всё равно, но не так, как ты предполагаешь. Я рад, что вы нашли друг друга.
— Ты идёшь по опасному пути, Дриззт До'Урден, — предупредила Далия.
Сначала Дриззт не был уверен, как это понимать. Имела ли она в виду эмоциональное состояние дроу, учитывая его драматический выбор? Или приняла у Инновиндиль мантию долгих поисков мудрости, чтобы обратиться к нему на неком философском уровне?
Она подняла перед собой посох и умелым движением запястья разбила его пополам, на две четырёхфутовые части, которые тоже разделила пополам, превратив в цепы — “нун'чаки,” как называл их Афафренфер — и начала слегка ими вращать.
— У тебя не получится так легко от меня отделаться, — сообщила Далия. — Я не игрушка для прихоти Дриззта До'Урдена.
Дриззт решил не напоминать ей, что она только что предлагала именно это, и взамен сосредоточился на том, как разрядить эту странную ситуацию.
— Я стремлюсь только к тому, что лучше для нас обоих.
— Ох, заткнись, — бросила она. — Заткнись и обнажи свои клинки.
Дриззт сложил руки на груди, будто это требование было абсурдным.
— Бриллианты не перемещаются с одного уха на другое так просто, — сказала она. — И этот чёрный бриллиант, должно быть, самый трудный из всех. — Она начала кружить, обходя Дриззта слева, двигаясь вверх по склону к краю скалы. — Именно поэтому я выбрала тебя. Или ты всё ещё не понимаешь?
— Видимо, я не… — начал отвечать он, но осёкся, поскольку был вынужден увернуться и отклониться назад, когда один из цепов Далии внезапно обрушился на его голову — и обязательно раскроил бы ему череп, если бы достиг цели.
— Далия!
— Доставай свои клинки! — закричала она. — Не разочаровывай меня и дальше! Ты был единственным любовником, которого я не могла победить! Ты был моей заслуженной наградой. Ты просто неудачник, как любовник, как мужчина, всегда со своёй драгоценной ведьмой в глупом сердце. Не разочаруй меня вдвойне, потерпев неудачу в единственной вещи, которую, я знаю, ты делаешь хорошо!
Она бросилась в наступление, и вопреки себе Дриззт обнаружил в руках скимитары, когда парировал внезапные жестокие атаки вращающихся под всеми мыслимыми углами цепов. Один лишь инстинкт позволял Дриззту отбиваться и уклоняться от нападения, ибо его мозг не мог смириться с разворачивающейся перед ним ситуацией. Один лишь инстинкт позволял противостоять ударам Далии и даже рефлекторно ответить выпадом после одного точного парирования.
Дриззт резко втянул в себя воздух и сразу отдёрнул скимитар, придя в ужас от того, что едва не пронзил Далию, ещё чуть-чуть и кровь начала бы пятнать её порванную блузку.
Однако её это ни капли не беспокоило, и с явным ликованием она усилила натиск, обрушивая свой правый цеп на отведённое лезвие Дриззта. И когда стержень врезался в скимитар, Далия выпустила энергию молнии, которая перетекла по Мерцающему и разрядилась в левой руке Дриззта.
Дроу невольно стиснул зубы, и это было всё, что он мог сделать, чтобы удержать оружие; от покалывания и жжения мышцы его предплечья сжались и скрутились в узел.
— Остановись! — пронзительно закричал Дриззт, создавая вокруг себя клинками защитное кольцо, блокирующее вращающиеся цепы. — Далия!
Но его крики только заставили её нападать более яростно. Она начала вращение, направив оружие в голову Дриззта. Он уклонился от удара, затем подпрыгнул, когда она пошла на второй круг, на этот раз нагнувшись и нацеливая другой конец оружия на его ноги.
Она сделалась для него открытой. Находясь наверху, над Далией, Дриззт мог атаковать и нанести ей огромный, скорее всего непреодолимый урон прямо там и тогда, и действительно, он начал это.
Но не довёл клинки. Ему не хватило духа ударить её снова, и вместо этого дроу попытался заключить эльфийку в объятия, пока она пыталась встать на ноги, оказавшись слишком близко к нему, чтобы атаковать смертоносными цепами.
Казалось, тогда она растратила все силы, и Дриззт потянулся к ней, надеясь, что это безумие подошло к концу.
Далия врезалась лбом в его нос, и когда он отшатнулся, заехала коленом в пах, и прежде чем он успел распрямиться, снова набросилась на него с оружием.
Он заблокировал удар справа Ледяной Смертью, слева Мерцающим, затем перенёс Мерцающий на другую сторону и снова заблокировал удар справа, отойдя от Далии в повороте, он зашёл под углом Ледяной Смертью, чтобы отбить её вторую атаку слева.
Дриззт нырнул под занесённый конец цепа, едва опережая её следующий скользящий удар. Легко перекатившись на ноги и почувствовав вкус крови из разбитого носа, он припал к земле, в то время как Далия повернулась, преследуя.
Но, казалось, внезапно она снова потеряла все силы для борьбы, её руки опустились, и она посмотрела на Дриззта с явным чувством беспомощности, тоски и печали. Она пожала плечами и всхлипнула.
А затем резко выбросила правую руку; её нун'чак хлестнул вперёд, словно бросок змеи.
Дриззт попался на эту уловку, потому что отчаянно хотел в неё верить. При всей своей подготовке, скорости и отточенным рефлексам дроу не смог отразить атаку. Конец нун'чака ударил его прямо в лоб, и Далия выпустила оставшуюся часть магической молнии Иглы Коза, с силой отбрасывая его назад. Тёмный эльф слетел с края скалы, переворачиваясь во время падения в воздухе. В десяти футах ниже он ударился об склон, отскочил и покатился вниз, врезаясь в кусты, по мокрому снегу и камням.
Когда, наконец, его остановил попавшийся на пути валун, его мысли спутались от жгучей боли, одолевающей его из-за множества различных ран.
— Дурак! — услышал он сверху крик Далии, и он знал, что она придёт за ним. Дроу не мог видеть её, так как она спускалась по тропе за скалой, но продолжала свою словесную тираду:
— До смерти, твоей или моей! Лучше сражайся или будь проклят, Дриззт До'Урден!
Дриззт поднялся на четвереньки, или, по крайней мере, на три точки опоры, ибо его правая рука была крепко прижата к груди. Он посмотрел на неё: около большого и указательного пальцев рука уже опухала от кровоподтёка. Он попытался сжать кулак, но едва мог пошевелить пальцами.
На склоне прямо над собой тёмный эльф заметил выпавший скимитар, Ледяную Смерть, и встал на ноги, чтобы поднять его.
На него нахлынули такие волны боли, что он чуть не упал обратно на землю. Как только дроу пришёл в себя, он перенёс вес на правую ногу и осмотрел левую, отмечая выпуклость на коже в середине икры. Дриззт с трудом сглотнул, поражённый, что он вообще был в вертикальном положении, так как при падении наверняка сломал кость в голени.
Медленно поставив ногу на землю, он слегка опёрся на неё. И снова его затопили волны боли. Он огляделся в поисках подходящего материала для шины, но услышал приближение Далии и понял, что у него нет времени.
Дриззт дотянулся до своего скимитара, поднял его и развернулся, чтобы увидеть, как к нему решительно подходит женщина, слегка помахивая оружием из стороны в сторону.
— Ты должен был победить, — выдавила она сквозь стиснутые зубы, слёзы текли по её сердитому лицу. — Ты разочаровал меня во всех отношениях!
Для Дриззта её слова были лишены смысла, и он едва мог сосредоточить на ней взгляд. Он знал, что Далия приближается, всё ближе и ближе. Он знал, что не может сражаться с ней сейчас. У него не было ни скорости, ни баланса, и боль…
А она была так близко.
Мимо промелькнула тёмная фигура, оттащив Далию с собой в сторону.
— Хватит! — услышал Дриззт голос Артемиса Энтрери. Он повернулся на звук, чтобы увидеть их обоих, и лишь тогда понял, что снова сидит и смотрит теперь только одним глазом, поскольку другой был залит кровью, струящейся из раны на лбу.
Далия боролась с человеком, но Энтрери удерживал её, говоря что-то: Дриззт не мог услышать слов. Энтрери был настойчив — Дриззт понимал это даже в своём отчаянном полубессознательном состоянии — и отталкивал Далию прочь, шаг за шагом.
— Прощай, — напоследок крикнул убийца, а потом что-то о том, что они покидают Долину Ледяного Ветра.
Дриззт не был уверен. К тому времени он уткнулся лицом в грязь, и всё, что он слышал — свой собственный пульс, стучащий в голове. Образы реальные и воображаемые сплетались в далёком от сознания месте.