Последний реанорец. Том III

Глава 7. Юный наследник, приглашение и назревающие беды…

Трепещи Ракуима! Похоже, у меня со слухом беда в последнее время. Чего-то там кто-то желает? Какой-то там приказ? Что-то там хотел? Петербург? Да, мой «папаша» не хило так оборзел. Выискался тоже командир хренов.

Надо же и отправил-то за мной целого начальника службы безопасности. Вот это уж точно редкость, не поскупился. Бездна, сейчас прямо-таки расплачусь от отцовской любви и заботы.

— Ты уж прости, Павел Белосельцев, но у меня в последнее время со слухом беда. Ты не мог бы повторить, что сейчас сказал? — осведомился я, чуть нахмурившись. Параллельно с этим пальцем почесывая щетину и поднимая на того глаза. — А то мне послышалось, что кто-то там и чего-то там от меня хочет и желает. Странно.

— Вам не послышалось, Захар Александрович, ваш кровный отец желает вас видеть и хочет с вами побеседовать, — кратко заключил он, поджав слегка губы.

— Аааааа, — широко улыбнулся я, ногтем мизинца ковырнув в ухе, а взгляд мой резко ужесточился. — Значит, всё-таки не послышалось. Так слушай же меня внимательно, Белосельцев, и запоминай. Можешь даже записать, а то вдруг ваш князь чего-то не поймет. У меня нет отца. У меня нет матери. Я вырос в приюте. Скажу тебе даже больше, моя фамилия Лазарев, а не Осокин. Мы с твоим князем чужие друг другу люди. Поэтому свои желания и хотелки его сиятельство может засунуть себе куда угодно, хоть в свой великосветский зад, — с насмешливой улыбкой сообщил я ему. — Если же этого будет мало и он опять что-то захочет, то пусть закроет глаза и представит, что меня нет, прямо как раньше, я всегда так делаю, мне помогает.

— Он ваш отец, Захар Александрович! — чуть повысив тон, заговорил Павел. — У него есть законное право!

— Да хоть дедушка! А насчёт закона, то покажи мне документы, — лениво ухмыльнулся я. — В остальном же мне плевать. Надеюсь, ты еще не забыл, где дверь?

— Подумайте хорошенько, Захар Александрович. Владимир Константинович лишь желает побеседовать, — не унимался Белосельцев, начиная угрожающе подниматься со стула.

Драки я не боялся, так как понимал, что её не будет. Не думаю, что Решетников и бойцы Трубецкого будут стоять и наблюдать, как меня вяжут. К тому же и про изгоев забывать не стоит. Да и не дурак мой «папашка», чтобы отдавать такие приказы. Хотя, лучше держать ухо востро.

— Не подскажешь, сколько у князя Осокина детей? — вдруг с улыбкой вопросил я, снизу-вверх наблюдая за ним.

— Четверо сыновей и одна дочь, — почти машинально ответил тот.

— Видишь! — хохотнул весело и громко я. — Ему есть с кем беседовать.

— Вы один из Осокиных, Захар Александрович, — вновь завел старую шарманку начальник службы безопасности. — Вам необходимо переговорить с отцом. Это важно для вас обоих.

Ох, Бездна! Ему самому-то не надоело? Неужели и вправду захочет увести силой?

Но уже в следующий миг на его плечо легла ладонь Решетникова, и тот с невозмутимым видом и грубым движением усадил разгоряченного начальника службы безопасности Осокиных на место, а ведь сам Павел был магистром магии огня первой степени и младшим витязем.

— Руки убрал! — ощетинился тот.

Аура его резко всколыхнулась, и напряжение за нашим столиком скакнуло к наивысшей отметке. Даже бойцы Осокиных тотчас напряглись, а Трубецкие в любой момент уже были готовы перегородить тем путь. Но почему-то мне кажется, что даже если бы Решетников был один против пятерых, я всё равно поставил бы на жандарма.

— Ты не горячись так, Белосельцев. Расслабься! — с довольной улыбкой осадил его жандарм, лишь одной фразой разряжая обстановку. — Ты ведь уже получил ответ, тебе чего еще надо? Поэтому скачи быстрее к Осокину за грань пятна с докладом, пусть корректирует свои планы.

— Здравая мысль! — поддержал я со смешком Решетникова, потому как сражаться сегодня уже не хотелось, а брови Павла от моего замечания резко дернулись вверх. — Правда, понятия не имею, чего он там накорректирует. Моё мнение это всё равно не поменяет. Или же ты хотел увести меня силой? — как будто невзначай поинтересовался я, заинтриговано поднимая глаза вверх.

Но мужик уже через мгновение отрицательно махнул головой, словно буйвол, отгоняющий мух.

— Ни в коем случае! Может, всё-таки одумаетесь, Захар Александрович? — с еле уловимой мольбой заканючил Белосельцев.

Вот твою же мать! Чтоб тебя мертвецы вечного поля битвы драли ночами напролёт. Какой же исполнительный хрен попался.

— Павел, так уж вышло, что у меня нет ангельского терпения, — честно признался я, протяжно выдыхая. — И по этой самой причине предлагаю всей вашей компашке катиться до самого Петербурга. Прямо в то самое родовое гнездо.

Пару секунд тот изучающим взглядом созерцал меня с ног до головы, затем прикрыл глаза, после хитро улыбнулся и, наконец, выпрямился во весь рост.

— Я вас услышал, Захар Александрович, всё произошло, как и предполагал господин, — радостно заключил мужик, слегка мне кланяясь. — Вы истинный Осокин, весь в отца! Честь имею, юный наследник, и не прощаюсь, — и, покинув полог тишины, тот резво отпальцевал своим бойцам и дружной гурьбой те свалили восвояси.

Истинный Осокин? Юный наследник? Похоже, «папуля» тронулся умом или уже задумал какую-то пакость? Хотя плевать, скатертью дорога.

— Захар Александрович, вы ведь понимаете, что они вернутся, как только получат новые указания за гранью? — с улыбкой хмыкнул жандарм, проводив группу Осокиных взглядом.

— Как вернутся, так и свалят обратно.

На мой спич княжич только тихо рассмеялся.

— Во многих кругах князь Осокин весьма влиятельная и цепкая натура, вы совсем его не знаете.

— Он не знает меня, я не знаю его, у нас есть нечто общее. Правда, не назвал бы это родством, — с весельем в голосе пофилософствовал я, а после перешел к сути вопроса. — Как понимаю, вы будете моим сопровождающим до самой оценки ранга, Сергей Петрович?

— Вы правы, до самой Москвы. Отныне теперь вы не просто простолюдин, а один из столпов империи и распоряжение получено от самого госуд…

Но через миг жандарм резко осекся, потому как в полог тишины вновь пожаловали. На этот раз это был улыбчивый боец рода Трубецких с короткими каштано-рыжими волосами. И что немаловажно, перстень на руке говорил о том, что это был младший сконатель со вторым спектром силы духа.

Еще один солидный индивид. По слухам сконатели-духовники уже могут кое-что противопоставить многим магам. Еще пара подобных гостей и я действительно могу расчувствоваться. Такая честь…

— Прощу прощения за вторжение, Сергей Петрович, ваше преблагородие, Захар Александрович, — уважительно поклонился нам мужчина. — Вы позволите? — и тот глазами указал на стул, на котором пару мгновений назад сидел Белосельцев.

— Присаживайтесь, — махнул я лениво рукой. — Тоже хотите, чтобы я куда-то там проследовал?

— О нет, у меня другая задача, — с довольной улыбкой отозвался тотчас мужчина, облюбовав стул. — Для начала позвольте представиться, Захар Александрович. Моё имя Максим. Я из побочной ветви рода Трубецких. Я заместитель главы гвардии «Талых» в роду.

«Талые»? Кажется, это одно из их спецподразделений.

— Почти удивили, — усмехнулся я, глядя искоса на чуть омрачившегося Решетникова. Похоже, он ожидал иного. — Тогда с чем пожаловали?

— Для начала, хотелось бы сказать, что Михаил Валерьевич желал сам к вам направиться, но неотложные дела сподвигли его отказаться от этого, — с чуть кислой миной заговорил сконатель. — По этой самой причине он шлёт вам свои искренние извинения и поздравляет вас с пробуждением магического дара и становлением очередной опорой государства.

Бездна, как гладко стелет. Если так продолжится, сам захочу с ним отправиться.

— Благодарю вас, Максим, весьма польщен, и шлю взаимное уважение Михаилу Валерьевичу, — любезностью на любезность учтиво отозвался я.

— Это еще не всё, Захар Александрович, — улыбка Трубецкого стала еще шире, а вот Решетников еще сильнее омрачился. Тот уже предчувствовал подвох. — В честь такого события глава рода приглашает вас на празднество, устроенное по случаю явления нового уникума. А также возвращения второго сына и единокровного брата Михаила Валерьевича из полугодовалого странствия из стигмы, — и Максим из внутреннего кармана ловко выудил приглашение с моим именем и передал его мне. — Они, кстати, такие же столпы империи, как и вы. Глава надеется, что вы найдете много общего. К тому же можете не переживать, ваше имя держится в секрете.

Если честно в этот самый момент хотелось и смеяться и плакать. Вот как нужно зазывать в гости! И ведь старик не нарушил ни одного закона. Я официально пока не дворянин, а простолюдин и тот вправе устроить приём в мою честь. Трубецкой обставил всех, но почему мне кажется, что в этом хитросплетении слов кроется нечто еще? Правда, в целом, это хорошая возможность взглянуть на сильных мира сего.

— И самое важное, — своей белозубой улыбкой Максим готов был ослепить любого. — Среди молодого дворянского поколения на приеме будут происходить спарринги.

Трепещи Ракуима! Вот что значит, когда в каждом слове и предложении кроется несколько смыслов. Одним словом — знать.

А после с лёгким интересом всмотрелся в дату. Пятнадцатое августа. Родовая резиденция Трубецких. Первое кольцо. Москва. Что ж, решено! Да и занятно это будет!

— Передайте Михаилу Валерьевичу моё почтение, и скажите, что я буду на вашем празднестве.

В конце мне показалось, что сам Максим облегченно выдохнул, а вот Решетников был мрачнее тучи. Увы, Сергей Петрович, но я не привык складывать все яйца в одну корзину.

— Я передам ваши слова главе рода и молодой госпоже, — любезно отозвался Трубецкой, поднимаясь с насиженного стула.

— Молодой госпоже? — невольно ухмыльнулся я.

— Да, этот приём идея Алины Юрьевны и она будет заведовать им от начала и до конца. Честь имею, господа, — с лёгкой улыбкой поклонился нам мужчина на прощание, и уже через мгновение отряд Трубецких под предводительством Максима следом за Осокиными покинул зал отдыха.

Алина Юрьевна, значит. Что ж, неожиданно.

— Надеюсь, более не будет нежданных гостей? — тихо пробормотал я себе под нос, параллельно с этим откидываясь на стуле, напрочь забыв, что рядом находится еще и жандарм.

— Как бы странно это ни звучало, но знай многие ваше имя, то здесь было бы не два рода, а с десяток, — понятливо хмыкнул Решетников. — Поэтому советую вам приготовиться, скоро приглашения на приёмы к вам будут приходить рекой. Поверьте, Захар Александрович, к столпам весьма трепетное отношение в империи. Не говоря уже о том, что вы в самом расцвете сил и официально являетесь одиночкой.

— О чем вы, Сергей Петрович? — подозрительно осведомился я, чувствуя неладное.

— Вы разве этого не поняли? — позволил себе слабую улыбку капитан. — Отныне вы завидный жених. Столп империи. И у вас отменная кровь. Дело с вашим дворянством почти решенное. Советую вам вспомнить законы нашего государства.

Твою мать! Точно! Бездна, этого еще не хватало.

— Как понимаю, отправляемся поутру, да?

— Вы весьма прозорливы, — усмехнулся жандарм.

Крыло херувима мне в зад! Что теперь делать с корнем и гипофизом? Дерите меня в уши и глаза все феи Зеленвальда, как же всё не вовремя! Придется отложить совершенствование собственного тела на неопределенный срок. А доверить такие вещи на хранение здесь я могу только одному человеку. Хельге. Надеюсь, она изменит свои планы насчёт того, чтобы покинуть пятно. Рискованно, но выбора нет. Либо так, либо клеймо контрабандиста, ведь вывезти их из пятна я попросту не смогу. Точнее не позволят.

— Заехать в Царицын у меня есть право? — поднимаясь со стула, спросил я.

Но на моё замечание Решетников тихо и почти беззвучно рассмеялся.

— Захар Александрович, я сопровождающий, а не конвоир. Да, у вас есть такое право. На всё про всё у нас имеется неделя, чтобы попасть в Москву.

— Что ж, в таком случае, до завтра, — я уже было хотел развернуться, но внезапно вспомнил про один важный вопрос. — Сергей Петрович, а если не секрет объясните, как вы меня сегодня нашли?

Пару мгновений тот с загадочной улыбкой наблюдал за моим лицом, а после медленно заговорил:

— Если поклянетесь катаклизмом и своей силой, что это останется между нами, то почему бы и нет. Вам, как столпу, это знать можно, но вовсе не обязательно. Среди жандармов это не секрет, но ты, увы, не он.

Катаклизмом? Силой? Не знаю почему, но как по мне информация будет важной.

— Клянусь катаклизмом и собственной силой, что никому никоим образом не поведаю о том, что услышу от вас.

Пару мгновений ничего не происходило, но уже через секунду по коже прошел ощутимый холодок, а магический резерв в любой момент готов был взбунтоваться. Всё это произошло за долю мгновений, а после также резко прекратилось.

Бездна! Вот так новость! Неожиданно.

А по хитрой ухмылке Решетникова, тот понял, что меня проняло.

— Так уж вышло, Лазарев, что все жандармы работают двойками. Один является ударником, а второй поддержкой. Думаю, ты уже понимаешь, кто из них кто, — подался в объяснения княжич. — Твоим поиском сегодня занимался Федотов. Ты вряд ли в курсе, но большинство светляков, благодаря своей силе могут ощущать ауры людей на расстоянии и чувствовать любые магические колебания, завязанные на свете. Именно поэтому ими так заинтересована церковь. Они видят то, что недоступно другим одарённым. Слепок твоей ауры он снял с тебя еще в прошлый раз, хватило одного касания, а если ты еще и каким-то образом использовал магию, то найти тебя становится проще простого.

Хм, весьма интересное использование способностей и опасное. Теперь понятно, почему Кочкин постоянно впереди. Он ударник, а Илья поддержка. Да и к тому же я использовал свою молнию, поэтому он и нашел меня так быстро. Это для него было подобно маяку. Вынужден согласиться, жандармерия это тёмный и опасный лес.

— И на каком расстоянии он может чувствовать ауры?

— Странные у тебя вопросы, Лазарев, мне уже кажется, что из нас двоих это ты жандарм, — хохотнул беззвучно мужчина, но почти сразу принял серьёзный вид. — Около четырех-пяти километров. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство?

— Благодарю вас за доверие, Сергей Петрович.

— Отбываем завтра в шесть, — напомнил он мне напоследок.

Уже в следующее мгновение, я подхватил всё своё богатство и весело подмигнул нервничающей Хельге, которая о чём-то переговаривалась с Мартыном. А также призывающе махнул рукой своим ветеранам, что ошивались неподалёку и быстрым шагом покинул полог тишины своего сопровождающего.

Дел еще достаточно, а ночь такая короткая.

Полуостров Камчатка.

Доверенные территории клану Ясака от императора Всероссийского.

Личные покои патриарха Фумайо Ясака.

Чуть более суток назад…

— Значит, он пробудился как столп империи и вдобавок спас внука Всеволода, — бормоча себе под нос, тихо размышлял седовласый старик, сидя в позе лотоса, стоило ему услышать всё сказанное Ясуши до конца. — Так еще и алая молния Осокиных.

— Так всё и было, патриарх, — припав на одно колено и не поднимая головы, отозвался маг.

— Он признался в содеянном?

— Да, перед тем как убить Шинджи, он сознался, что убил Норайо и Дмитрия.

— Хорошо, очень хорошо, значит, он уже мертвец! — вынес свой вердикт старик. — Плевать, что он уникум. Кровь можно смыть лишь кровью. Наш клан зиждется на законах прародителей и не мне их нарушать! Свободен!

Стоило раздвижным дверям закрыться, как еще несколько мгновений пожилой мужчина, что сидел в полной тишине, пытался унять гнев и ненависть в груди из-за услышанного.

— Свяжись с Хиго и с нашими друзьями, введи их в курс дела, — медленно заговорил Фумайо. — Также уведомь о случившемся с Романовым наших знакомых из Персии, Афганистана и Запада. Думаю, их это позабавит и те наберутся больше смелости в противодействиях правящей династии. И переговори с Хунхузами. Даю триста миллионов за эту тварь. Нет! Четыреста! Но он нужен мне живым. Хочу, чтобы они притащили эту шваль ко мне на порог. Этот выродок пожалеет о случившемся!

— Будет исполнено, патриарх, — донесся тихий голос силуэта из тени помещения.