Последний реанорец. Том IX

Глава 19. Столп против столпа и изгой против изгоя...

Вот же дрянь! Мастер Уартерат был таким же приставучим старым пнём…

Слова Салтыкова заставили многих разом замолчать и удивиться. Точнее всех кроме Мирослава, тот только понятливо усмехнулся. Изумлён подобной просьбой оказался даже император. Лишь Ростислав сиял как начищенный до блеска самовар. Сила, радость и предвкушение из парня в данный момент просто били речным ключом.

‒ От отца я слышал, что вы не любите растрачивать силу попусту, ‒ миролюбиво заметил Владимир.

‒ Ваш отец великий правитель, он полностью прав, ‒ подтвердил слова Романова гранд. ‒ Но сегодня можно…

‒ Что скажешь на такое предложение, Захар? ‒ со слабой улыбкой полюбопытствовал император. ‒ Само собой, ты можешь отказаться. Никто не будет принуждать.

Бездна, как же всё-таки плохо, что я эгоистичная мразь. Ведь мне и самому интересно увидеть, на что способен дух в руках высокорангового воителя. Что ж, похоже, придётся сражаться лишь молнией, скрывая все свои силы.

‒ В принципе не против такого предложения, ‒ расслабленно отозвался я, чем ввёл в неистовый восторг цесаревича. Даже извечно равнодушный Курташин удовлетворенно и одобрительно хмыкнул. ‒ Правда, у меня возник вопрос. Зачем вам это, Яков Сергеевич?

На мои слова гранд лишь расплылся в понятливой и дружеской усмешке, а затем опустив глаза ниже, стал загибать пальцы на правой руке.

‒ Юноша, который будучи на ранге магистра смог победить в столповом магинарии заведомо сильных противников и спасти жизнь будущего императора на глазах у многотысячной толпы. Юноша, который умудрился в одиночку остановить кровопролитную войну полагаясь лишь на себя и помощь друга. Юноша, который смог одолеть Балинта. Юноша, который стал независимым тайным советником в двадцать два года. Юноша, который стал главой собственного рода. Юноша, которому доверился Александр и его величество, ‒ а затем, отчего-то печально вздохнув, он вновь поднял глаза на меня. ‒ Так уж вышло, что за все свои годы будучи изгоем я не смог обзавестись семьей. Однако Алина и Прасковья мне не чужие, поэтому в конце концов мне просто интересно посмотреть на силу того самого юноши, что смог добиться расположения не только постоянно недовольного и склочного Трубецкого, но и извечно осторожного Потёмкина. Любопытному старику интересно понять, кому именно они доверили своих внучек и их будущее.

Сучья кровь! Нет, ну каков ответ! Умеет он всё-таки говорить и подбирать нужные слова вовремя. Прямо, как и мастер Уартерат. Вот же паскудство! После его речи мне даже стало малость неуютно…

‒ В таком разе я согласен на краткий спарринг.

‒ Да! ‒ хлопнул довольно в ладоши Ростислав, а затем еще и приложился мне по спине, чем развеял всю непривычную атмосферу. ‒ Я знал, что ты согласишься…

‒ За мной, господа, ‒ усмехнулся лукаво государь, переглянувшись с Мирославом и Петром. ‒ Как понимаю сегодня особый день. Такие поединки у нас необычайно редки, так что личная арена Романовых сегодня к вашим услугам. Да и лишних глаз там не будет. Почти не будет…

И почему я вновь чувствую запах дерьма?..

Поцелуйте меня в зад все странники Астрала! Ну да. Как же. Почти не будет лишних глаз.

Трепещи Ракуима! Вот тебе и краткий спарринг.

За полчаса пока я и Салтыков готовились к тренировочному бою и пока везли наше оружие, на царственной арене под Кремлем собрались все, кто только успел прибыть. Люд из высших эшелонов правления и знати. Мирослав и Петр о чем-то беседовали с нынешней императрицей, которая сидела подле своего мужа. Всеволод и Варвара Романовы. Бывшая государыня не изменяла себе и взирала за происходящим со своей бессменной хитрой усмешкой, пока сам бывший государь что-то обсуждал с сыном и князем Голицыным. Явился Потёмкин на пару с Трубецким. И даже сейчас по виду стариков было ясно, что те не прекращали своих постоянных склок, которые превратились в привычку, правда, ни Олег, ни Курташин уже не обращали на это внимания. Примчался даже Юсупов, а следом за ним Шереметев, Долгорукий, Пожарский и… своей собственной персоной прискакал Воронцов. Причем без Акинфова.

Но более всех позабавило прибытие Куни и Вики. Присутствие Прасковьи меня совсем не удивляло, а вот Вика не очень любила подобные зрелища. Хорошо хоть Калира и Алиша остались дома. Хотя по большому счету это уже была лично моя просьба к Алише.

‒ Удивлён? ‒ донёсся до меня развеселый голос Ростислава, который спускался под руку с Викой на нижний уровень арены.

‒ Немного, ‒ пожал я плечами, подмигивая жене и принимая из её рук портупею с джадами.

‒ Вспомни, что было в академии во время нашего спарринга, ‒ поучительно заметил цесаревич, удовлетворенно оглядывая свой собственный тренировочный доспех только на моём теле. ‒ А сейчас будет сражаться духовный гранд с одним аномально сильным молодым князем. Такое бывает отнюдь не часто.

‒ Уже заметил, ‒ хмыкнул я, отвешивая Всеволоду и Варваре учтивый поклон, но пожилая интриганка пошла дальше и одарив нашу троицу лукавым взором, загадочно мне подмигнула.

По словам Симонны, бывшая государыня и Оксана сейчас весьма тесно общаются с хранительницами воды. Юные целительницы вскоре будут направлены в Царицын к Фие на обучение, пока сама Симонна займется преподаванием в академии. Редким преподаванием. Интеграция, чтоб всем пусто стало.

‒ Брат, ты не мог бы оставить меня с моим мужем? ‒ вдруг подала голос Вика.

‒ Неужели Захар уделяет тебе настолько мало времени? ‒ едко схохмил юноша, наигранно нахохлившись. ‒ Мне с ним разобраться?

‒ Не паясничай! ‒ припечатала нещадно княгиня Лазарева, сопровождая свои слова тычком по рёбрам родича. ‒ Боюсь, не тебе с ним разбираться придётся.

‒ Захар, не подведи, я поспорил с дядькой.

В последний момент юноша успел вывернуться из хватки сестры, а затем язвительно рассмеявшись и ободрительно приложившись мне по плечу ладонью, быстро умчался наверх к остальным.

‒ Чего изволит моя княгиня? ‒ ровным тоном поинтересовался я, отводя девушку за стойку с доспехами и оружием, чтобы остальные нас не смогли видеть.

Вот только мне на удивление, стоило нам скрыться из поля зрения, как девушка прижалась ко мне всем телом и с трепетом коснулась моей шеи и затылка, где оканчивалось распространение едва заметных реанорских рун, невольно выдавая всё своё волнение.

‒ У тебя получилось, да? ‒ возбужденно зашептала Виктория мне на ухо, а её сердце учащенно забилось. ‒ Рунное тело отныне снова с тобой?

‒ Получилось. Со мной. Не переживай, ‒ тепло улыбнулся я жене, которая тотчас испустила облегченный вдох и невольно задрожав всем телом, лучезарно мне улыбнулась. ‒ Но о таком мы могли поговорить и дома.

‒ Дорогой муж, ‒ с лёгким смущением зашептала та. ‒ Вам напомнить, когда вы в последний раз спали и отдыхали? Или же вам напомнить о том, что из-за работы советника и ваших множественных дел вы стали пренебрегать своими женами? К тому же замечу, что просим мы совсем немного и всё прекрасно понимаем.

Суккубья кровь! Развратные вьеры мне свидетельницы. Она в чем-то права. В последний раз я спал несколько дней назад, а момент интимной близости у меня за долгое время был только с Алишой. Непорядок.

‒ Протест принимается, ‒ согласно кивнул я, поглаживая тыльной стороной ладони супругу по лицу. ‒ В ближайшие дни исправлюсь.

‒ К тому же знай, ‒ внезапно еле разборчиво зашептала девушка, прижавшись ко мне еще сильнее, а её лицо стало напоминать спелый помидор. ‒ Не одна Алина… хочет… кхм… ребенка… от тебя. Вам как главе рода следует хорошо постараться. Между прочим… сегодняшний ночной «променад» у вас назначен именно со мной.

Матерь Бездна, мне сейчас послышалось? Бывшая великая княжна говорит настолько соблазнительные слова да еще и в подобном месте, где нас могут заметить в любой момент? Да таким выходкам позавидуют даже великовозрастные вьеры!

Поэтому хватило слабого эфирного импульса, чтобы убедиться в том, что прямо сейчас мы находимся вне поля чужого зрения.

‒ Раз моя жена настаивает, ‒ деланно приподняв брови, ухмыльнулся я, между делом сжимая податливую грудь, прижимая её к стойке с оружием и нежно целуя девушку в шею, отчего её дыхание мгновенно участилось и забыв обо всём та запустила свои пальчики мне в волосы и отдалась во власть поцелуя, даже её глаза были затуманены в данную секунду. ‒ То так и быть. Князь Лазарев что-нибудь придумает.

Момент интимной близости продлился не более пяти вдохов, но аристократка есть аристократка. Виктория, пересилив вспыхнувшую страсть, в мгновение ока взяла себя в руки и обдав шею обжигающим дыханием и вновь раз мазнув своими губами по моим, медленно от меня отстранилась и быстро поправив своё одеяние в районе ягодиц и груди, подняла на меня горящий от вожделения взгляд.

‒ Более доброго человека, чем Яков Сергеевич я еще не встречала, но лучше будь с ним осторожен, Тар. Не сомневаюсь, что сейчас ты невероятно силен, но гранды ‒ это не обычные духовные воители. И не забудь о нашем ночном… «променаде», ‒ стремительно удаляясь от меня, прошептала себе под нос Вика, прекрасно зная, что я её услышу.

Стоило сделать несколько шагов следом за супругой, чтобы миновать стойки с оружием, как я сразу лицом к лицу столкнулся с Салтыковым, который также был облачен в тренировочный доспех. В руках тот под стать себе удерживал массивный протазан, а на спине в свободной манере висел щит.

Щит и протазан его. Мощные артефакты. Не удивлён.

‒ Готов? ‒ со слабой улыбкой осведомился старик.

‒ Более чем готов, ‒ кивнул я, а после рукой указал на арену. ‒ После вас, Яков Сергеевич.

‒ Отец, что скажешь? ‒ нетерпеливо поинтересовался Ростислав, быстро примчавшись к наблюдательным местам, а затем с едкой ухмылкой искоса взглянул на приближающуюся Викторию. ‒ Сестра, а ты быстро. И почему такая смущенная?

На укол брата бывшая великая княжна лишь фыркнула и клюнув отца и деда в подставленные щеки, направилась в сторону царственной бабки и матери, которые обсуждали что-то под пологом тишины.

‒ После сражения с Габсбургом я уже боюсь, что-либо предполагать, ‒ ухмыльнулся Владимир, провожая дочь понятливым взглядом.

‒ Деда? ‒ резко выпалил цесаревич.

‒ Захар необычайно силен для своего возраста и сравнивать их не стоит, ‒ подал голос Всеволод. ‒ Сейчас у них разные весовые категории. Яков уже очень много лет находится на ранге гранда, а наш советник еще развивается. Лишь один Катаклизм может знать, что располагается за всеми стадиями. К тому же не надо забывать, ранги были созданы людьми.

‒ Захар проиграет? ‒ поджав губы, тихо обронил Ростислав.

‒ Сын, это лишь спарринг, а не настоящая схватка, граф не будет биться в полную силу, ‒ широко улыбнулся Владимир. ‒ И мой тебе совет: не требуй слишком много от своего друга.

‒ Я верю в Захара! ‒ выдал юноша.

‒ Как и я, брат, ‒ раздался спокойный голос Вики за спинами мужчин. ‒ Как и я.

Однако уже в следующий миг все множественные разговоры прекратились, потому как над Кремлевской ареной раздался громкий голос Юсупова, который не сводил своего взора с захлопывающихся многослойных барьеров.

‒ По моей команде, господа.

Лазарев и Салтыков успели переброситься парой фраз, а затем в единый миг оба воителя выжидающе уставились на начальника Московской Плеяды.

‒ К БОЮ!

Первые две секунды ничего не происходило, а затем всё стремительно начало меняться. За толику мгновения арена разделились на две равные части. С левой стороны властвовала рокочущая тёмно-багровая молния, а с правой стороны ярко-красная сгущающаяся сила духа смешалась с землисто-металлическим оттенком магии.

Столкновение двух противоборствующих сил оказалось ошеломительным, арена вздрогнула, а два из двенадцати защитных барьера рухнули практически сразу после начала схватки и с десяток артефакторов тотчас принялись за их восстановление.

Не было никаких дальнобойных атак и выпадов магии со стороны Лазарева, сталь зазвучала моментально и пронзительно. Молодой князь не стал пользоваться своим преимуществом и ни вдоха немедля пошел на сближение с пожилым графом. Оба воителя в данный момент походили на два размытых пятна и лишь самые зрячие из присутствующих умудрялись уследить за движениями столпов. Фехтование двух воинов было безукоризненным, идеальным и выверенным. Ристалище содрогалось почти при каждом скрещивании хрупких джадов с массивным протазаном.

Рокочущая молния вопила неустанно и что было сил, а алые вспышки силы духа были ослепительными. Однако невооруженным глазом почти с самого начала схватки стала проглядываться разница. Князь Лазарев хоть и был гораздо быстрее, но при каждом столкновении двух воителей, советника отбрасывало на два или три шага назад, в то время как Салтыков со щитом в руках походил на непоколебимую гору. Все атаки седовласого юноши были успешно блокированы. С каждым вдохом, что с одной стороны, что с другой скорость и расход силы продолжали увеличиваться, вот только в одно из мгновений произошло то, что многие и предполагали.

Во время одного из акробатических кульбитов красноглазого юноши щит гранда под действием металлической силы внезапно увеличился в размерах, а за спиной у него сформировалось сразу с десяток абсолютно одинаковых лезвий. Все призванные орудия оказались тотчас отбиты порхающими джадами, тем не менее огромных размеров башенный щит тому отразить не удалось. Металлическая стена в мгновение ока встретилась с правым плечом парня. Не прошло и доли мгновения, как арена вновь содрогнулась, а тело князя Лазарева преобразившись в настоящее пушечное ядро отправилось к ближайшему барьеру.

Однако в момент, когда спина столпа должна была встретиться с защитным куполом рёв молнии стал снова оглушительным. Сверху спикировал яростный разряд, который беспощадно ударил своего же владельца, тем самым остановив безумный выпад гранда и прижав Палача Империи к земле.

Пару мгновений тот так и стоял поодаль от своего противника неспешно разминая руку, а затем впервые с начала боя на равнодушном лице советника образовалась загадочная улыбка, вот только на физиономии Салтыкова усмешка была не меньше. Правда, она тотчас смешалась с удивлением, когда яростная сила молнии начала медленно сгущаться, напоминая кисель, в воздухе же стал отчетливо чувствоваться запах свежей крови, а затем Палач Империи шагнул вперед, что-то пробормотав себе под нос.

‒ Чтоб меня! Бать! Это оно! ‒ вдруг вскочил на ноги разнервничавшийся цесаревич, жадно сглатывая и во все глаза глядя на изменение уровня силы и резко переводя взор на отца и деда. ‒ Это единение…

‒ Вижу, ‒ с заметным изумлением тихо прошептал Владимир, поднимаясь на ноги вслед за сыном. ‒ Прекрасно вижу. Я не думал, что он может входить в него по собственной воле… Ох уж этот Захар…

Сучья кровь! А старый прохиндей неплох! Повреждений немного, но удары его более чем ощутимы. Причем работает он не во всю силу. Но разрази меня трижды Бездна! Как же трудно притворяться и использовать слабые техники. Хотя в целом плевать. Пора завязывать… На поздних этапах своего развития я не проигрывал мастеру Уартерату. И сейчас не проиграю.

Отныне реанорский транс не в силах взять надо мной контроль. На этом и сыграем…

Мир на долю секунды померк и возродился вновь, вот только отныне не было более никаких иных цветов и красок, кроме одной. Вся арена, потолок, силуэты людей и сама земля окрасились в тёмно-кровавые цвета.

‒ Да прольётся и обагриться кровью всё живое… ‒ зашептал я себе под нос реанорским языком мантру, которую всегда стремился забыть, попутно медленно шагая в сторону приподнявшего брови гранда. ‒ Да явит себя Линчеватель Мерраввина… Ведь на всё воля её…

Эфир заструился буйной рекой, а из лёгких вырвался сжатый горячий воздух.

Закат династии…

Шаг преобразился в рывок, а рывок в частичную телепортацию. Призванные при помощи магии металла клинки Салтыкова не в силах были совладать с яростной молнией грандмагистра и разрушались в куски железа еще на подлёте.

Вихревая гильотина…

Усиленный духом и магией щит гранда за долю вдоха уменьшился более чем наполовину и стал напоминать огрызок стали, а из-за моей молниеносной скорости протазан сейчас для него был лишь обузой.

С каждым моим ударом. С каждым мгновением. С каждым вдохом. Удивление в глазах гранда росло всё сильнее и сильнее, а улыбка от увиденного становилась лишь шире. В моменты свирепых столкновений его эмоции напоминали гейзер. Они были такими же яркими и стремительными. Старик был чем-то весьма доволен.

И в то самое мгновение, когда от башенного щита остался лишь небольшой изрезанный кусок железа, ведь воитель не успевал его быстро восстанавливать из-за низкого магического ранга, джад с лёгкостью прошел металл и полоснув защитный покров силы духа, вскользь прошелся по броне, а затем самым кончиком спирального лезвия коснулся рёбер Салтыкова.

Вот только то, что случилось далее ошеломили всех. Всё произошло за мельчайшую единицу времени и заставило арену затихнуть. Когда кровь впервые обагрила арену, рунное тело следуя одним рефлексам рвануло в новую атаку, однако тут же произошла очередная вспышка ауры гранда. Давление на мой организм многократно увеличилось, а в руках у столпа в мгновение ока сформировался новый щит и одноручный клинок, вот только были они гораздо прочнее тех, что раньше. Отныне его оружие состояло только из сгустившейся ярко-алой силы духа первого спектра.

Старик Салтыков показал мне то, чего я не мог представить и ожидать, а затем всё просто замерло.

Джад преодолев покров остановился в миллиметре от горла гранда, пришлось сделать усилие над собой, чтобы случайно не отрезать уникуму голову, а его призванный духовный клинок, пронзив плащ и мой дух, замер в миллиметре от груди, прямо напротив моего сердца.

Тем не менее улыбка Якова показалась мне до невозможного расслабленной и довольной. Он не был разочарован. И его эмоции явственно об этом трубили.

‒ НИЧЬЯ! ‒ рявкнул изумлённо и чуть хрипло Юсупов после затянувшейся паузы.

Рот графа внезапно открылся, чтобы что-то произнести, но что-либо сказать тот не смог, потому как ему помешали аплодисменты. Глядя то на меня, то на Салтыкова аплодировал Мирослав, стоя в метре от границы рассеивающихся барьеров.

‒ Захар, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в смежную стигму нашего рода? ‒ внезапно спросил Романов. ‒ Само собой с разрешения его императорского величества.

Твою мать! Вот же проклятие! Что удумали эти два странствующих забулдыги? И почему мне кажется, что запланированный на сегодня ночной «променад» с Викторией у меня теперь не состоится?

Вот только вместо ответа дядьке Ростислава, я перевел свой взгляд на изрядно бледного Воронцова и встретился с ним глазами, а затем просто улыбнулся самой снисходительной улыбкой. Правда, реанорской...