Последний шаман Цитруса (СИ)

Глава 5. Пирамиды

Ивор перемахнул забор и с хрустом приземлился в подзаборный куст. Родители Рэя пытались создать сад в маленьком дворике. Думали, так будет уютнее. Думали, так возникнет ощущение, будто они дома. Но было наоборот. Темная, с перекрученными стволами, местная флора прямо-таки кричала: вы не дома, ребята. Тут все не так. А так — никогда не будет.

Сама природа протестовала против создания земного уюта. Природе старательно помогал Ивор. Он жил совсем рядом — за двухметровым забором. А заборы никогда не были ему помехой.

Рэй оторвался от монитора, на котором почти начертил схему для новой гидравлической системы укладчика дорог. В последний год обучения в школе он отошел от хулиганских дел и от всей их хулиганской компании. Вот как с той машиной случилось — так и отошел.

Ивора и команду видел куда реже, но те зла не держали. Кивали издали. И Ивор иногда в гости через забор прилетал. Все не оставлял попыток вытащить на прогулку. Но Рэй знал, чем эти прогулки заканчиваются, и прятался за мониторами. Вполне оправдано прятался — им всем стоило бы уже думать о поступлении.

— Опа, — сказал Ивор, подошел, навис над сидевшим на бревне Рэем и заинтересованно уставился в его монитор. — Рисуешь?

— Это чертеж, — отметил Рэй. — Отец предложил попробовать…

— Ах, па-апа… — понимающе перебил Ивор.

Рэй нажал на кнопку, свернул монитор и сердито уставился на Ивора снизу вверх.

— Я готовлюсь к поступлению, Ив. Да, отец дает мне советы. Потому что, знаешь, не всем хочется тупо взять и пойти в долбаную Академию Флота!

— Думаешь, чтобы туда поступить, ничего не надо делать? — вкрадчиво уточнил Ивор.

— Ну, почему, — пожал плечами Рэй, — можно прыгать через заборы, бить людей, ломать кусты, генераторы…

— Думаешь, это так просто? — еще раз уточнил Ивор. Все еще вкрадчиво, но уже со вполне ощутимой в голосе угрозой. — Раз плюнуть, да?

— Времени у тебя твоя подготовка, судя по всему, немного отнимает, — пожал плечами Рэй и поднялся. Чтоб Ив не нависал над ним так сильно. Конечно, Ив все равно продолжил нависать — он все еще был выше. К последнему классу Рэй почти догнал его в росте. Почти.

«Заторможенный ты, землянин, — говорил Ив, — растешь вон тоже заторможено».

— Потому что сидеть сутками напролет на жопе — не значит «учить», - пожал плечами Ивор. — Ты ж закопался в эти свои… картинки. И либо ты очень тупой, раз никак не выкопаешься, либо прячешься за ними.

И доверительно заглянул в глаза:

— Признайся, землянин, ты нас боишься теперь что ли? Меня и парней? — и с деланным сочувствием протянул. — Мы чем-то напугали деточку?

«О-о, — мысленно протянул Рэй, — началось».

Он все ждал, когда начнется. И уже понадеялся было, что не начнется. Но оно началось. Его хулиганское прошлое пришло за ним. Сломало куст и пришло.

Рэй вздохнул, попытался подобрать ответ, не смог и неожиданно честно сообщил:

— Я себя боюсь.

— Так ты опасный па-арень, — почти не меняя интонации протянул Ивор. — Ну да, да… Вон какую страшную картинку нарисовал…

— Да хватит ржать! — возмутился Рэй. Вслух Ивор, конечно, не ржал, но там по глазам все было видно.

— Что ты! — Ивор поднял руки. — Страшно над тобой ржать. Ты ж опасный.

— И умный, — напомнил Рэй. — И в отличие от вас, мне есть чем заняться.

Ивор прищурился. Задумался над чем-то на мгновение, а потом будто решился.

— Ладно, — неожиданно серьезно сказал он, деловито отодвинул Рэя, сел на бревно и развернул его монитор. Сунул туда свою карточку. — Смотри, умный. Вот ландшафт. А вот цэшка. Здесь — вводные данные. Ну, как? Сможешь решить задачу? Время пошло.

— Время? — машинально переспросил Рэй, растерянно глядя на монитор. Схематичная ландшафтная 3-Д карта медленно вращалась перед глазами. В углу вращался в обратную сторону такой же схематичный летательный аппарат, и от этих вращений немного мутило.

Рядом с изображением аппарата лениво ползла строка цифр и буквенных обозначений. Справа так же неспешно двигался сверху вниз непонятный столбец, все надписи в котором виделись не иначе как шифром.

— Оно все специально в разные стороны крутится? — спросил Рэй.

— Ага, — кивнул Ив, самодовольно ухмыльнулся, будто это он сам нарисовал, и напомнил. — Время. Видишь? Противник на подлете.

— Не вижу, — честно признался Рэй.

— И кто теперь умный? — спросил Ив и принялся вбивать в ползущий столбец свои данные. Рэй, кажется, впервые видел, чтоб Ивор взял в руки монитор. В школе он так ничего и не учил. А здесь — пальцы легко и уверенно скользили по сенсорам, ландшафт двигался, повинуясь его касаниям, линии, возникшие вверху — траектории полетов, как понял Рэй, — поворачивали, изламывались, тянулись вперед и вновь поворачивали.

Данные рядом с цэшкой менялись по мере того, как Ивор вводил свои. Совершенно Рэю непонятные.

— Это тебе не картинки рисовать, — бормотал Ивор себе под нос.

— Чертежи, — исправлял Рэй, заглядывая ему через плечо.

— Не чертежи чертить, — отстраненно исправлялся Ивор. — Вот так. И теперь так. И… так!

Нажал последний раз на «ввод» и, картинно взмахнув рукой, свернул монитор, встряхнул, поймал в ладонь карточку. Синие глаза победно сверкнули.

— Я даже не понял, ты правда что-то сделал, или ввел набор символов от фонаря, — честно сообщил Рэй.

— Правда что-то сделал, — сказала Ивор. — Это пробный тест. На поступлении будут такие. Я тренируюсь.

— И что именно ты сделал? — спросил Рэй.

— Тебе интересно? — удивился Ивор. — Это же всё хрень, примерно как генератор ломать, разве нет?

— Хорошо, — вздохнул Рэй, — признаю. Это немного сложнее, чем сломать генератор. Но будь у меня время разобраться в этом…

— А ты не разберешься, — фыркнул Ивор, — тут нужно быстро соображать. А ты медлительный.

— Я медлительный?! — возмутился Рэй.

— Бегаешь ты быстро, — охотно пояснил Ивор, — а думаешь медленно. И нерешительно. Тряпка то есть.

И поднялся, оставив монитор на земле.

Рэй не стал объяснять ему, что он как раз очень решительный. Вот решил больше не связываться с ними, и не связывается. Даже если тошнит уже от чертежей и домашних работ, и от этих кустов.

Не связывается — и все тут. И пусть тошнит.

Он ведь нормальным человеком хочет стать. Пусть даже не хорошим — хотя бы нормальным. И очень старательно не думает о том, что на самом деле ему ничего не хочется…

— Ладно, — серьезно сказал Рэй, точно так же серьезно и деловито, как пару минут назад говорил Ивор, — ладно. Хочешь поспорить? Я сделаю тебя в этих твоих тестах.

В конце концов, подготовиться еще к одному варианту экзаменов, думал он, это ведь не с плохой компанией гулять. И безопасно, и правоту свою доказать можно, и смена вида деятельности не помешает.

— Ты?! — с непередаваемой интонацией переспросил Ивор.

— Возьму и поступлю в элитный корпус твоей Академии, — Рэй с вызовом скрестил руки на груди. — Буду тобой командовать. Я же умный.

— Да без вопросов, — ухмыльнулся Ив. — На что спорим?

— На твой дом, — сказал Рэй. — Снесу его к чертовой матери. Чтобы в будущем никто не лез на мою частную собственность и не ломал кусты.

— Да хоть на десять домов, — согласился Ивор. — Тебя в Академию на порог не пустят. Ты же в курсе — чтобы поступить туда, не говоря уже об элиткорпусе, нужно физподготовку сдавать?

— Да нормальная у меня подготовка! — всерьез рассердился Рэй. До чертиков надоело, что его — с подачи, с постоянных подач Ивора — безо всякой на то причины считают слабаком. Да, он с Земли, он до сих пор не может привыкнуть к их прическам, одеждам и местным перекрученным стеблям растений. Но он, черт побери, ничем не хуже их!

— Ага! — насмешливо фыркнул Ив.

— Хочешь проверить? — Рэй вышел из себя окончательно, с силой толкнул его в плечо. — Давай. Давай проверим! Я же с чертовой Земли! — толкнул еще раз. — На меня раз плюнуть — развалюсь!

Третий раз толкнуть не получилось — Ивор перехватил руку, заломил запястье в болевой захват и попытался швырнуть его на землю. Сохранить равновесие не удалось, но, падая, Рэй утащил его за собой. Они покатились по серой пыли, Рэй наносил удары, пропускал сам, пытался вцепиться в волосы, чтоб оттащить, чтоб дать себе простор для размаха, но не выходило. Пропустил несколько мощных ударов по ребрам, попытался ударить по уху, но удар пришелся вскользь. И от этого злость перешла в отчаянную, абсолютную, в почти что ненависть. И когда Рэй смог наконец оттолкнуть Ивора коленом, чтоб сделать хороший замах, он от этой ненависти уже почти задыхался. А Ивор неожиданно легко поддался, и Рэй не успел ничего — пропустил короткий резкий удар в нос. Взвыл, схватился за лицо, откатился в сторону, перевернулся на спину, так и остался лежать — спрятавшись в ладонях. И даже заплакал от обиды, утешая себя тем, что просто глаза слезятся. От такого удара — не удивительно.

Ивор сел. Сплюнул кровь в серую землю. Дышал тяжело — это Рэй слышал даже через собственное сорванное дыхание.

А Ивор пробормотал с насмешливым удивлением, делая паузы для вдохов:

— Да ты дикий, землянин. Тебя… надо изолировать… от общества.

— Нахрен иди, — пробубнил через руки Рэй. — Я пытался изолировать. Общество само пришло.

Ивор фыркнул.

— Нарвалось на драку и сломало кусты, — добавил Рэй, осторожно сел, отнял руки от лица, вытер рукавом кровь под носом и покосился на Ива. Тот несколько мгновений задумчиво молчал, будто пытался подобрать ответ, а потом неожиданно расхохотался. У него был такой искренний заразный смех, что трудно было не засмеяться вместе с ним. Тем более сейчас и правда смешно получилось. Адреналин хлынул в кровь, и от него было легко и весело. И хотелось еще адреналина.

До вступительных тестов оставалось полгода.

Рэю впервые, наверное, что-то давалось так непросто, как эти чертовы схемы с корабликами. Схемы-полеты-маршруты, амуниция и оружие. Наборы команд и списки символов. Он вгрызся в тему всерьез, потому что привык побеждать все темы. И очень хотел победить в споре. А еще ему надо было прогнать довольно-таки большой объем информации за оставшиеся полгода.

В этом Зак был похож на него — ему тоже нужно было проглотить и обработать очень много информации за очень малое время. Отличался Зак тем, что ему все давалось куда проще.

А Рэй был очень упрямым. Под театральное закатывание глаз матери и мрачное молчание отца забросил другие темы, те, в которых разбирался хорошо. И продолжал пытаться понять, как летают цэшки в заданных условиях атмосферы и без. Куда рулить и как стрелять. И как при этом не убиться.

И в конце концов, разобрался.

Он поступил.

Естественно, не в элитный корпус. Он даже Ивора не сделал, как обещал, так что дом с забором остался.

Наверное, до сих пор стоял там. Скорее всего, пустой.

Муха шла ровно, послушно.

У самых Пирамид Рэй мягко потянул штурвал на себя, затормозил, задирая нос. Оранжевый свет бликовал на темной обшивке, и казалось, будто она сделана из какого-то редкого драгоценного металла. Казалось, будто не свет — сама Муха искрится и мерцает.

Кто придумал такое чудо назвать Мухой?

Вопрос риторический — Рэй знал, кто придумал. Кто Муху сделал, тот Муху и назвал. Эта машина, заменившая громоздкие неповоротливые цэшки, была первым прорывом Миста: небольшой маневренный корабль на движке внеземного происхождения. Результат кропотливых работ над здешними обломками.

Нет, такие на Цитрус не нападали, а жаль. Такие бы Флот разнес в два счета.

Мухи были гибридом человеческих и инопланетных технологий. И человеческих в них было больше.

Муха сверкнула напоследок и вошла в тень ближайшей Пирамиды. Их было две, и обе, возвышаясь над песчаными барханами, закрывали собой Медузу, так что той ничего не оставалось, кроме как бросать косые оранжевые лучи мимо. Черные и неровные, собранные, сваренные из частей кораблей, оружия и значков всех тех, кто не дожил до сегодняшнего дня, они были укрыты прочными прозрачными куполами, чтобы ни песок, ни ветер не смогли им навредить. Чтобы выстояли даже в буре. Первую, высокую, завершенную, Мист распорядился построить, как только начались работы на Цитрусе.

Памятник защитникам Гряды, павшим в бою.

Вторую, приземистую, широкую, до сих пор готовую лишь наполовину, начали возводить после первых смертей в первой песчаной буре. И вторая понемногу росла.

Но Рэй сейчас шел не к ней.

Он остановил машину окончательно, оставил висеть на низких оборотах и спрыгнул в ржавый песок. Цитрус был тих и светел. Под ногами рыжими змеями струилась песчаная поземка, и Рэй ненадолго засмотрелся на нее.

Щелкнул пультом, перевел Муху в спящий режим и направился к куполу. Приложил руку к прозрачной стене. Сенсорные датчики сработали, распознали, и стена плавно поехала в сторону — его впустили.

Рэй шагнул внутрь, панель за спиной двинулась обратно.

— Ну, привет, — сказал он, глядя на Пирамиду.

— Людям нужен памятник, — небрежно бросил Рэю Мист, когда работы стартовали. В первые недели Рэю приходилось отвечать за все сразу, пока сам Мист не соизволит доползти. Куча проблем свалилась на голову в одночасье.

Теперь еще и памятник.

В ответ на вопросительный взгляд Рэя, Мист неопределенно взмахнул рукой, подбирая нужное слово, будто тот, дурак такой, не понял с первого раза:

— Капище, святилище, ме-мо-ри-ал… Памятник.

— Когда? — устало спросил Рэй.

— Вчера, дорогой, — неожиданно жестко отрезал Мист. Включился. — Позавчера! Или ты не спешишь увековечить подвиг человечества? Спешишь? Хорошо. Найди скульптора. Делайте оптимально. Минимум расхода материала и человекочасов. И чтоб эту фигню не снесло бурей. Все ясно? Выполняй.

И Рэй выполнял. Пирамиду построили за неполных два месяца.

Но не до конца.

Там не было ничего из принадлежащих Ивору вещей, а без них Пирамиду нельзя было считать готовой. Они так и не нашли ни корабля, ни капсулы, ни тела, ни жетона, вообще ничегошеньки. И начали возводить над постройкой купол, решив, наверное, что и без этого всего хватает. Что и так сойдет.

Не сошло.

— Пирамида не закончена, — мрачно сказал Рэй строителям, нагрянув на рассвете, стоило им отметиться с планом работ в системе Базы. — Рано купол. Стоп работам.

Ему попытались возразить, но Рэй был упрямым.

— Мы будем искать, — сказал он. — Еще раз прочешем квадрат. А потом еще раз. Если надо, вызовем технику и будем разгребать песок.

— Мист приказал ограничить использование ресурсов… — начали было объяснять ему, и тогда Рэй сорвался. Во второй раз в жизни и впервые — в сознательном возрасте.

— Да плевать, что Мист сказал! — кричал он. — Плевать на его постройки и ресурсы! И на Базу плевать! Миста нет рядом! Есть я! И я сказал: стоп работам!

Они остановились, но не ушли. И Рэй не ушел.

А они, наверное, втихаря настучали Мисту, потому что тогда он — всего пару недель как прибывший на Цитрус — впервые нарушил собственное добровольное заточение в гребаной рапунцелевой башне. Прошел час, прежде чем у начатого купола, фыркая и брыкаясь, круто затормозила цэшка. Мист выбрался из нее очень медленно, очень осторожно. Ступил на песок, остановился, будто прислушался к нему. Медленно шагнул к Пирамиде.

И шел, хромая, останавливаясь и прислушиваясь перед каждым шагом. А Рэй вышел вперед, скрестил руки на груди и демонстративно ждал.

«Сам дойдет, инвалид хренов», - сердито думал он.

Он был уверен: Мист сейчас будет ругаться и увольнять его. В очередной раз. Если кто и был упрямее Рэя, то это Мист. Самолично прибыл, сволочь такая, чтоб аргумент «его здесь нет» не сработал.

Но Мист не ругался.

Прохромал мимо. Отодвинул с дороги растерянных строителей. Вынул из-за пояса баллончик с белой краской, вывел поверх темных деталей, сплавленных между собой, огромную, сколько размаха хватило, цифру «10». И направился обратно.

— Успокоился? — спросил у Рэя, поравнявшись с ним. Сунул ему в руки баллончик и, не дожидаясь ответа, направился прочь.

Рэй успокоился.

Безвольно отмахнулся от ребят, мол, делайте что хотите. И пошел следом за Мистом. Придержать все-таки. А то вдруг опять упадет.

И сейчас Рэй остановился напротив десятки, протянул руку, провел пальцами по краске. Она не стерлась, даже не поблекла.

— Чем тебя Ким написал? — задумчиво пробормотал Рэй. Сел рядом, подперев плечом Пирамиду и уставился вдаль, в бесконечные оранжевые пески. Почти у самого горизонта черной точкой виднелась База.

— Теперь он вцепился в детей, Ив, — сказал Рэй, глядя вдаль. — Что ему дети-то сделали? Может, я чего-то не понимаю, но он ведь не рассказывает. Он ничего не рассказывает, и я не знаю, как ему помочь.

«Ты уверен, что ему нужно помогать, землянин?» — спросил бы Ивор. Спросил бы насмешливо и жестко, так, как он говорил всегда, когда дело касалось Кима. Ивор не любил Кима. Это у них было взаимно, с самой первой встречи, с первого, так сказать, взгляда.

Рэй прищурился, глядя вдаль. Хотелось щуриться, а то и вовсе закрыть глаза. Сказывались старые травмы и нервные срывы. Кто бы мог подумать — Рэю казалось, он еще молод и полон сил. Ему двадцать с копейками, на Земле вон до ста живут! Но Цитрус считал иначе. Цитрус давил на голову. С местным давлением всегда было что-то не то. Судя по показателям, Цитрус должен был максимум — вызывать легкое головокружение. Но он давил.

Здесь было душно, песок скрипел на зубах, казалось, что песок уже давно и в легких, и в горле, что дыхание — хриплое, шершавое. И дышат они — песком. И сами — песок. И никакие маски не помогали. Мэй обматывался шарфом так, что только глаза были видны. Гоша гуляла в маске, прикрывающей нижнюю часть лица. Зак только всегда был открытым. Всем, всему и Цитрусу в том числе. Но что с Зака взять — он местный. Привычный.

А вот Рэй так и не смог привыкнуть. Ему казалось, что они все тут, с местным давлением и в местном песке, понемногу сходят с ума. Что Мист сходит, а Рэй этого не замечает, потому что сам сходит. Потому и оправдывает действия Миста. Любые действия Миста. И прикрывается мыслью, что таков, значит, план. Что Мист знает, куда ведет всех. Он ведь Гайд, ему положено знать и вести. Да, пятый год ничего толком построить на этих обломках не может, кроме маяка да пирамид, а что строит — сносит бурями, но это не он, это планета тут такая.

Мист заново колонизирует ее. Как умеет.

— Но дети ему чем мешают? — спросил Рэй. Вынул из кармана флягу и сделал глоток. Поморщился, закрутил, сунул обратно. У него с Черноффым были свои договоренности, и тот каждый раз по прибытию на дром исправно снабжал Рэя содержимым для фляг.

Учитывая, сколько Рэй выпил за эти годы, выглядеть он уже должен был в разы хуже того же Миста. И шататься так же. Но нет. Тут не пьянеешь. И плохо наутро не бывает. Будто гадкая планета вытягивает из организма весь алкоголь. Устанавливает свои правила. Рэй никогда не задавался идеей всерьез напиться здесь — не имел права. Но ему казалось, что даже если попытается — не получится.

— Я думал, — проговорил он, — Мист хочет помочь Заку. Прикидывается гадом, но хочет помочь. Но теперь он вцепился в мелкого, и мелкому он точно не собирается помогать…

И почти услышал тот самый заразительный смех Ивора.

«Джонс? — переспросил бы Ивор. — Ким Джонс? Помочь? Я смотрю, снова тупим, землянин».

И был бы прав.

Ким Джонс никогда никому не умел помогать, даже не пытался. Он умел руководить. Жертвовать. Командовать. И всех спасать в последний момент.

И обязательно так, чтоб героически. И так, чтоб всем назло.

Особенно — наварху.