Часть 4

Машина быстро удалялась от города моей мечты. Я прикусила губу, сожалея о том, что так и не удалось прогуляться по пустынным улочкам, заросшим травой, прикоснуться древним домам и взобраться на самую крышу этих изумительных строений, чтобы увидеть закат. Хотя увиденное затмило все ужасы. Почти.

Пожалуй, мне стоило поблагодарить Ника, он исполнил мою мечту. Грубо. Болезненно. Но исполнил. Вот только мародёрство, сокрытие всей подноготной, от которой коробило, убийство -- резко изменило мои представления.

Никита очень жестко стащил с меня розовые очки и мокнул с головой в дерьмо окружающего мира. Впрочем, я и сама виновата. Могла догадаться если бы захотела и пораскинула мозгами как следует. Все же конец света изменил наш мир, разрушил всю цивилизацию и промышленность.

Да хорошие впечатления частично перекрывали отвратительные действия, участницей, которых я стала. Наверно поэтому я не сидела и не лила слезы. Однако это выглядело, словно меня наградили за убийство, и от этого я чувствовала себя еще грязней. И моя совесть после этой омерзительной сделки не успокаивалось. Все во мне кричало – это не правильно, так не должно быть. Вот только мыслей как исправить сложившуюся ситуацию у меня пока не было. И я надеялась, что Никита все же выдаст больше информации о наших врагах.

Внезапно машина резко затормозила, так что я врезалась в переднее сиденье. Никита вскинул руку, призывая всех к тишине, затем громко выругался и вышел из автомобиля вместе с автоматом. Мы с парнями переглянулись, ничего не понимая.

Из следовавшей за нами машины тоже вышли парни. Ник о чем-то с ними говорил. Я развернулась на сиденье, чтобы лучше видеть. Никита явно матерился и размахивал руками. Судя по всему, что-то произошло и командир очень зол. Поэтому когда он вернулся в машину и приказал все награбленное переложить в одну машины, мы очень удивились, но не стали задавать лишних вопросов. Просто решили подождать, пока Никита сам расскажет.

Какое-то время мы продолжили ехать по дороге, а затем свернули с автомагистрали и разделились. Наша машина съехала на обочину и скрылась в кустах, а другая поехала вперед.

Первым не выдержал Глеб:

-- Что засекли?

-- Хуже, -- процедил сквозь зубы Ник.

А затем все мы увидели летящий по небу небольшой объект. Я даже не знала, как это назвать. Так как он не походил ни на самолет, ни на вертолет.

-- Эти сволочи решили выследить нас и кинули нам маяк. И сдается мне, кто-то нас выдал. Гады, даже пожертвовали своими людьми, дабы быстрее выйти на нашу базу! – Никита в очередной раз крепко выругался и сплюнул.

Парни его поддержали. А я просто молчала. Не зря еще мой отец говорил, что всякое действие рождает противодействие. Поэтому происходящее нисколько не удивляло. Мы убиваем, грабим их людей, заводы, а они охотятся и выслеживают нас, дабы уничтожить. Мне просто вдруг стало страшно за брата, за Машу, за моего маленького племянника или племянницу, за Катю... Да за всех, кто живет в поселении и просто не догадывается о нависшей угрозе!

Я сжала руки в кулаки, надо обязательно все исправить! Не верю, что с ними нельзя заключить перемирие, да хоть какое-нибудь соглашение! Должен быть другой способ добыть необходимые средства к существованию – мирный.

-- Что будем делать? – высказал общий интерес Глеб.

-- Дрон не может летать далеко от своего хозяина. Думаю, через какое-то время появится машина «Процветающих».

-- Устроим засаду? – спросила я.

-- Верно мыслишь малышка, -- в очередной раз похвалил меня Олег.

-- Да. Устроим. Парни проедут еще какое-то время и развернуться. В итоге, «Процветающие» окажутся зажатыми между нами. По возможности не сломайте прибор. Нам дрон тоже очень пригодится в хозяйстве.


-- Ну, ты даешь, -- хихикнул Артем. – То рыдала в три ручья, то рассуждаешь о такой глупости... Пф, конечно мы их так обозвали. Мы с ними не общались. Не до реверансов, знаешь ли!

Мне стало обидно. Ну да женщина, да скатываться в истерику у всех на глазах последнее дело, но еще я новичок и много не знаю. Он прямо перетрудился от пояснения.

Никита промолчал, просто сурово глянул на мужчину и тот сразу заткнулся, подавившись своими словами. В прямом смысле этого слова, он даже закашлялся. А Ник все же держит отряд в ежовых рукавицах. Больше никто даже разговаривать не осмелился. Просто предпочли подготовить оружие. Ник же смотрел на дорогу, ожидая противника, и нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.

Вскоре мы были вознаграждены за нашу выдержку, на дороге появился красивый новенький автомобиль. А еще меня поразило удивительное сходство с нашими. Конечно, тут и гадать нечего. Отряд просто угнал их. Поразительно, как наши поселения еще не стерли с лица земли. Мы же просто настоящие паразиты!

Однако озвучивать свои мысли я не стала, чего доброго еще высадят меня за сочувствие к врагу. Впрочем, кто вообще будет слушать женщину?!

Никита быстро вырулили на дорогу и поехал за «Процветающими», а еще через полчаса мы столкнулись нос к носу с нашими преследователям.

Визг тормозов, выстрелы и небольшая гонка. Пожалуй, за этот месяц мой организм перевыполнил норму по выработке адреналина. В последующей перестрелке я уже не принимала участие, просто сидела в машине, сжимаясь в комочек от страха. А что еще мне оставалось делать, когда враги стреляли по машине, и на меня сыпалось стекло?

Закончилось все быстро... Когда к нам присоединилась вторая группа. Мы просто зажали машину и скинули ее в кювет. Парни тут же окружил «процветающих», выползающих из перевернутой машины. Но то что было дальше я бы предпочла забыть, стереть из памяти. Я понимала, что мужчин следивших за нами убьют, но к тому, что их станут пытать, оказалась не готова.

Черт! Как же мерзко. Их крики будут мучить меня наверно до конца жизни. Я закрывала уши руками, старалась абстрагироваться, но это не помогало. Теперь я понимала, почему многие сидели на антидепрессантах после таких рейдов. Гнусно! Меня словно выворачивали на изнанку. Пытки убийства, мародерство, что еще я должна буду делать?! Эти вещи противоречили, тому чему меня учили мать, отец, брат... Боже! Да я привыкла помогать людям, лечить их, а не убивать. Мне хотелось выбежать из машины, накричать на мужчин, заступиться... Вот только опозорюсь и никого не спасу. Женщина, всего лишь глупая женщина! А крики снаружи, лишь усиливались и продолжали разрывать мне сердце. Я должна была что-то сделать. Мужчины не отвечали на вопросы – упрямо молчали или выли от боли.

Я посмотрела на свои руки, на оружие. Решение пришло внезапно. «Процветающие» готовились к облаве и слабаков бы не послали на задание, а значит, они не расколются, сколько не пытай.

Я вышла из машины и посмотрела на избитых мужчин. Один совсем еще молодой. Чуть старше меня. Явно хотел выслужиться на этом задании. Его светлые волосы уже слиплись от грязи и крови, а в глазах застыло ожидание смерти. Внезапно он уставился на меня, и там блеснула такая ненависть и мольба. И это придало мне уверенности в том, что я все делаю правильно.

Второй был старше, вокруг его глаз уже успели появиться морщинки. Он просто ждал конца. Казалось, он уже умер и лишь все еще бьющее сердце удерживает его здесь.

Я вытащила автомат и выстрела. Два раза. Оба в голову. Никто не успел перехватить меня. А дальше... Олег залепил мне пощечину. Больно. Так что из губы потекла кровь, а я еле-еле удержалась на ногах.

-- Дура! – выпалил он. Зло сплюнул, чуть ли не мне в лицо и сел в машину напоследок громко хлопнув дверью.

Остальные еле удержались от язвительных замечаний по поводу моей умственной способности. А я молчать не стала.

-- Они бы все равно ничего не сказали. А я хочу есть. Поздно уже.

В тот момент мне хотелось показаться жесткой, избавиться от человечности. Вот только бы еще не тошнило.

Никита зло сверлил меня глазами. Отдал приказ избавиться от трупов и подошел ко мне. Близко-близко. Так что я чувствовал его дыхание на своей коже. Поддел меня пальцем за подбородок, так чтобы наши глаза встретились и вкрадчиво произнес.

-- Солнышко, этим ты никого не обманешь. У тебя глаза на мокром месте, а на щеках еще видны дорожки слез.

Мне захотелось отвернуться, чтобы он больше не смотреть в его упрямые и такие холодные серые глаза. Но он лишь крепче сжал пальцы, не позволяя вырваться.

-- Я сделала то, что должна! – разъяренной кошкой прошипела в ответ. – Видимо вам не знакомо словно ми-ло-сер-дие! – произнесла почти по слогам.

-- Роза, роза... Глупая, наивная маленькая девочка, -- Никита покачал головой, улыбнулся и внезапно поцеловал меня в кончик носа. – Они бы убили тебя, твоего брата, Машу и всех кого-то знаешь. Они бы пытали тебя, чтобы добраться до нашего поселения и не пощадили бы никого...


Да может они бы и убили, скорее всего, все обстоит именно так как сказал Ник. Только это не значит, что мы должны опускаться до их уровня и терять свою человечность, пользоваться такими же грязными методами и способами выживания.

Больше со мной никто не разговаривал. Общая кормежка тоже отменялась. Едва избавились от трупов, Никита объявил привал и все наскоро поели сухой паек, что имелся у каждого в рюкзаке. Затем мы искали маяк, вытащили оборудование для слежки, загрузили в его наши автомобили. Пригнали дрон и довольные поехали на базу.

Больше мы нигде не останавливались и постоянно мчались вперед. Парни просто сменяли друг друга за рулем. Вскоре мы вернулись в тот самый бункер. Там разгрузились и Никита начал сверяться со списком заказанных товаров. Все вели себя так, будто ничего необычного не случилось. Всего лишь рутина.

Я тихо сидела на диване в комнате отдыха. Глеб бесшумно уселся рядом. Я не знала, что ему сказать. Парень явно находился под впечатлением, и ему хотелось поговорить. Только собеседник из меня никудышный.

-- Тебе тоже все это показалось ужасным? – внезапно спросил он.

Я округлила глаза. Не ожидала, что парень такое скажет. Впрочем, мы ведь выросли в одном и том же месте, в одну школу ходили. Глупо рассчитывать, что в него заложили другие прописные истины. А этот поход он ломал все наши стереотипы. Да, да... Нас учили терпению, тому, что красть плохо, что жизнь дороже всего и многим вещам, которые поддерживали мир и порядок в наших поселениях. Вот только они забыли упомянуть, что они не касаются внешнего мира.

-- Молчишь. А я по твоим глазам все понял, когда ты выстрелила. Ты смелая, -- продолжил изливать свою душу Глеб. – А я не смог, а ты нашла в себе силы прикончить их. Знаешь, я даже благодарен тебе, так как иначе я бы сам сорвался. Ты хорошо поступила. Благородно.

Слезы невольно потекли из глаз. Я отвернулась в сторону, так чтобы парень их не увидел.

-- Да нет тут никакого благородства. Я просто устала, -- ложь. На самом деле мне хотелось сказать, что мне просто стало их жаль. Я просто хотела избавить их от мучений. Я бы наверно даже отпустила, пускай они и враги. Только кто бы мне позволил.

-- Ну да, ну да....

-- Дурак, -- совсем тихо прошептала я. Только Глеб услышал и замолчал. – Думаешь, ты долго проживешь с таким мировоззрением. Ты либо сломаешься, как многие из отряда. Сопьешься. Либо просто примешь, ситуацию как есть. А я... Я девушка с меня все взятки гладки.

Я поднялась. Небрежным движением смахнула слезы и вышла. Я бы могла поддержать парня и мы бы вдвоем стали изгоями... Однако, что со мной будет дальше и оставит ли Никита меня в отряде неизвестно. Поэтому я просто дала совет Глебу, а уж воспользоваться им или нет решать ему.

Снаружи гулял легкий ветерок, тишина разбавляемая уханьем совы, скрипом раскачивающихся на ветру деревьев приятно успокаивала и наводила в моей истерзанной душе хоть какой-то порядок.

Я посмотрела на висевшую словно большая тарелка в небе луну, окруженную искорками звезд. И подумала о том, что все-таки я исполнила свою мечту.

-- Папа, -- заговорила я в пустоту. --Я увидела старые города. Я знаю, что есть где-то развитая цивилизацию, и мы не единственные выжившие. Кругом полно людей. Это даже больше, чем мы представляли. В общем, папа все, что ты говорил -- правда. Моя мечта осуществилась.

Слезы снова выступили на моих глазах и потекли по щекам.

Исполнение мечты не принесло мне долгожданного облегчения и чувства свободы. Слишком уж печальным оказался мир. Мне хотелось увидеть эту цивилизацию, побродить по заброшенным городам. А еще добиться мира... А может сбежать?! Бросить всех и сбежать?! Нет! Сначала надо поговорить со старейшинами. Вдруг они в курсе или не до конца понимают всей угрозы или Никита это утаивает это от них. Вот как вернемся в поселение, обязательно все выясню!

Уважаемые читатели! Если вам нравится роман нажмите пожалуйста лайк и отслеживать автора. Это очень способствует написанию и хорошему настроению)


-- Луна сегодня необычайно красива и грустна, совсем как ты.

Еще сильнее захотелось сбежать от слишком близкого соседства с Ником. Зачем он опять разводит лирику?! Пытается опять подкатить, втереться в доверие?! Я с осторожностью покосилась на командира. Он откинулся на локти и вытянул ноги. А потом ловко выудил из кармана сигареты и закурил. Я смотрела на все его движения, которые он выполнял с какой-то непонятной грацией, уверенностью, скользнула по лицу с легким восточным налетом и задумалась кто же этот мужчина? Хоть кто-нибудь в поселении ведает, кого мы приютили, кого приняли в свои ряды?! И поежилась... Он слишком много всего знает для обычного бродяги, да и не похож.

-- Солныш-ш-ш-ко, не надо так пристально смотреть на меня иначе я подумаю, что ты испытываешь ко мне пылкие чувства, -- усмехнулся он, когда я, встретившись с его глазами, отвернулась.

-- Пылкую ненависть разве что, -- проворчала в ответ, чтобы оставить за собой последнее слово.

-- Знаешь поговорку от любви до ненависти один шаг... Так что у меня есть все шансы, -- Ник широко улыбнулся и посмотрел на луну.

-- Кажется, ее придумали, чтобы хоть как-то приободрить неудачников, -- зло ляпнула первое, что пришло на ум.

Я хотела побыть одна, а он опять все испортил.

-- Кто знает, -- Ник не стал со мной спорить, кричать или обжаться. Его отношение ко мне напоминало родительское. Да умные взрослые часто прощают своих недалеких вспыльчивых детишек, иногда конечно дают люлей. Ну, так для профилактики. Вот и Никита вел себя, словно все знает и мне неразумному щенку такое поведение простительно. А я же наоборот злилась еще больше. Когда я почти взорвалась от собственной обиды, злости и ярости, он вдруг дернул меня на себя. Положил мою голову себе на грудь и обнял. Крепко. Так, чтобы я не смогла даже дернуться.

-- Солныш-ш-ш-ко, как же ты ранимая, маленькая и такая обворожительная. Просто сводишь меня с ума.

Он поцеловал меня в макушку и зарылся лицом в моих волосах. А я замерла от неожиданности и такой нежной откровенности. Все чувства еще секунду назад переполнявшие меня – схлынули. Эти действия оказались эффективней холодного душа и легко успокоили меня. Правда теперь мои щеки горели от смущения и интимной близости.

Так не привычно было лежать на мужской груди и слышать размеренный стук его сердца. Секунда, две, три... А потом он снова заговорил, нежно массируя мой затылок. Стая мурашек пробежалась по моему телу и я не сразу поняла, что говорит этот затейник.

-- Не стоило мне тебя брать. Зря подался давлению и решил быть мягче. Я так боюсь, что ты сломаешься, малышка. Все эти ужасы за периметром они не для тебя, -- он тяжело вздохнул и снова поцеловал меня в макушку.

-- Пусти, -- тихо проговорила я. Мой шепот не был похож на писк. Он напоминал на змеиное шипение. Сама не ожила, что так эффектно получится. Пробирающее. Даже возгордилась.

Но Ник никак не отреагировал, к сожалению.

-- Пусти, -- повторила и попыталась вырваться. Рука на моей талии сжалась, удерживая меня на месте.

Признаться, силы были не равны, но я не отчаивалась. Пусть не думает, что у нас это взаимно.

-- Опять пыхтишь, как ежик?! Ну что на этот раз тебе не понравилось, детка? – устало повторил Никита, не выпуская меня из стальных объятий.

-- Все! И в первую очередь ты. Мне не нравишься ты!

-- Повторяешься. Кажется, мы уже выяснили, что чувства -- дело техники. Все? Давай, детка, выскажись, перечисли все по пунктам.

-- Ты тиран, заносчивый деспот. Ты столько всего скрываешься, что я порой сомневаюсь, а действительно ли ты Никита Андреевич Тарасов, бродяга, которого мы приютили. Правду ли ты о себе рассказал старейшинам? Мы-то о тебе ничего не знаем. Ты красив и знаешь это. Но твои слова и гроша ломанного не стоят. Порой глядя на тебя мое сердце бьется чаще, но ты безжалостно отрываешь мои «крылья». Ты привык командовать и решаешь все за других с такой легкостью, будто рожден править. Вот только ты ошибаешься в одном! Я не принадлежу тебе, и свое будущее буду решать сама. Даже если вляпаюсь в дерьмо, расхлебывать буду сама. Пускай мне будет тяжело, больно, но это будет мое решение. И ты в мои планы не входишь!

-- Все сказала, -- зло прошипел Никита. Он больно сжал в кулаке мои волосы, а потом перекатился и оказался сверху, придавив меня своим тело.

-- Нет, не все! – прорычала я. Уперлась ладошками в его грудь, пытаясь скинуть с себя этого громилу. Повторения того что было в амбаре не хотелось.

-- Ну и чего ты добилась? Скажи, как тебе жизнь? А? Хотя не говори! Я итак видел все сам. Ты готова была бежать очертя голову, едва увидела все подноготную нашей жизни. Мое сердце сжималось от рыданий сотрясавших твое тело. Я ругал себя, ругал за то, что подвергаю твою жизнь опасности, ругал за каждую слезинку. Я не каменный, чтобы ты не думала. И знаешь видеть тебя с пистолетом, полыхающими, словно пламя волосами и припухшими от слез глазами не хочу. Стоили ли эти твои развалины того?


-- Наш рейд, никак не связан с сокровищами старой цивилизации. Наши деяния не были совершены во имя этого, так что не смей осквернять мою мечту. Да мир оказался куда грязнее, порочнее и ужаснее, чем я думала. Да мне больно. Больно и страшно! Но лучше так, чем жить даже подозревая о том, что можешь умереть от... – дальше я сказать не смогла, комок из слез встал в горле.

Никита откатился в сторону, освобождая меня. Поднялся и прислонился к дереву и закурил.

Я думала, что разговор на этом закончен, но жестоко ошиблась.

-- Роза, Роза... Ты еще много не понимаешь в силу своего возраста и малого опыта. Пойми, наши люди не смогут жить, постоянно ощущая над своей головой занесенный меч. Как они будут заниматься выращивание морковки?! Начнется паника. Каждый захочет иметь при себе оружие, захочет обезопасить свою семью. Кто-то захочет уйти подальше, чтобы спрятаться, кто-то попытается найти крайнего, а может найтись слишком нервный, откроющий пальбу по слишком подозрительной тени соседа...

Я сглотнула. Да, как-то я не размышляла на эту тему в таком ключе.

-- Вижу осознала. Ты же понимаешь в поселениях все хорошо, пока люди спокойны. Для того чтобы охранять их жизни и покой есть мы. Кстати ты же понимаешь, что про нашу деятельность в рейдах не стоит рассказывать?

Я кивнула, не смея даже больше и рта раскрыть. Понимая, что так опростоволосилась.

-- А поводу меня... Детка, какая разница кто я? Главное я за вас, -- он многозначительно посмотрел на меня, вспоминая, что я еще говорила. – Все остальное сущие мелочи. Твое доверие, я обещаю заслужить, как и любовь... Я понял, что давлю. Солнце, мне сложно с ходу избавиться от всех недостатков, но ради тебя я буду стараться. А теперь вытри слезки и пошли, пора провести собрание.

Никита весело подмигнул мне, открыл люк и шутовски поклонился, пропуская меня вперед.

Я спускалась по лестнице в бункер в абсолютной растерянности. Ну что за мужчина? Сколько еще раз мне придется ему отказать, чтобы донести до него простую истину – нам не быть вместе. Однако Никита вбил себе в голову черт знает что и последнее слова... Наверно такое приятно услышать любой девушке... Черт, даже мне это льстить! Но! Одно большое «но». Это уже серьезный намек на помешательство.

Хотя и я хороша. Сама теряю голову, стоит лишь посмотреть в его колдовские серые глаза, услышать чарующий голос и мое сердце сбивается с ритма. Чертова физиология и гормоны! Это все они виноваты. Именно так я объяснила свои реакции.

Я села на свободный стул. Никита прошел к столу, достал список нужных вещей. Совсем не замечая того, какими взглядами нас наградили присутствующие. Мне стало очень не уютно. Я, пожалуй, за день успела дать столько поводов для сплетен, что хватило бы полжизни.

-- Итак, нам нужно провести ревизию и все пересчитать, -- начал Никита и вышел на середину комнаты. -- По итогам будем планировать следующую вылазку. Роза за еду завтра отвечаешь ты. Я и Женя займемся ремонтом наших птичек. Во время сегодняшней вылазки все действовали хорошо. Молодцы. Четко и слажено. Все как отрабатывали. А сейчас всем отдыхать. День был тяжелым, -- больше он ничего говорить не стал. Не стал акцентировать внимание на моих проступках, и за это я была ему бесконечно благодарна. Все начали раскладывать, не решившись спорить с командиром.

Я пошла в уборную, размышляя о том, что завтра, скорее всего, придется снова убивать. Мне хотелось участвовать в очередном налете. А черт! Но сейчас я понимала – выбора-то нет. Либо грабим и достаем лекарство, либо дохнем, как мухи. Конечно, свои планы о перемирии я не оставляла. Вот только, на это могут уйти месяцы, а лекарства нужны уже сейчас.

Я быстро умылась холодной водой из бочки, сходила в туалет и вышла из уборной. Но едва я подошла к комнате, как услышала противные шепотки:

-- Несправедливо. Почему командир ее не наказал?

-- Да ладно... Хорошо гнать. Наверняка наказал. Раз пять снаружи. Не думаешь же ты, что он ей там стихи под луной читал?

-- Эх, уж я бы ее наказал, так чтобы больше не повадно было, -- похабно протянул кто-то. За дверью раздался дружный мужской хохот.

Я покраснела от негодования, развернулась и успела сделать несколько шагов, пока не влетала в чью-то грудь.

-- Куда летишь, детка?! Неужели так испугал наряд по кухне? – ехидно спросил командир, мягко придерживая меня за талию.

Я отрицательно помотала головой и прикусила губу от досады. Нас словно сама судьба толкала в объятия друг к другу. И мне оставалось лишь уповать на то, что допрашивать слегка смущенную девушку, угодившую в капкан из его рук, Никита не будет.

Он словно прочитал все мои мысли по стыдливо разрумянившимся щекам и пугливо отведенному взгляду. Не спросил ничего. Просто нахмурился, когда мужской смех проник сквозь неплотно прикрытую дверь. Сложить мое тактическое отступление и происходящее в комнате ему не составило труда.


И я поняла, что если расскажу правду, польются реки крови. Он выпустил меня. Его руки сжимались в кулаки, и он внимательно осматривал каждый участок моей формы, каждый миллиметр моей кожи. Что-то ему все равно не понравилось он с тихим шипением «Убью!», направился к двери.

Я буквально повисла на его руке, за миг до того как он распахнул ее.

-- Они ничего мне не сделали. Я просто услышала мужские разговоры, -- смущенно пролепетала я.

-- Думаешь, я не слышал, как они... Они! Черт! – он выругался и ударил кулаком по двери.

Бедняжка не выдержала и треснула. Со стены полетела пыль и штукатурка. За дверью все притихли. Внезапно осознав, что свидетелем их разговоров стал объект обсуждения.

Я испуганно отшатнулась. На шум уже подошли все остальные, а из-за двери выглянули мужчины. Все взгляды были прикованы ко мне и подошедший с кухни или откуда-то еще Олег начал обвинять меня.

-- Ну что довела таки, стерва?!

Я не знала, что сказать. Просто краснела, хотя больше уже некуда. Глупо. Моя вина полностью отсутствовала. Тем обиднее становилось. Хотелось убежать, но это лишь еще больше свидетельствовало бы против меня.

Никита, зарычав, словно зверь резко толкнул Олега в сторону, так что тот влетел в стену и застонал.

-- Это моя женщина и ругать, обсуждать и даже мысленно представлять ее обнаженной могу только я! Пошли вон!

Все быстренько расползлись по углам. А я так и стояла неприкаянной тенью посреди коридора. Слезы неслышно бежали по щекам. Я понимала, что Никита хотел как лучше. Хотел защитить меня. Но сделал только хуже! Все теперь окончательно уверились, что я его любовница! Пусть и в его мечтах.

-- Роза, -- надломленный голос с легкой хрипотцой, пробирал до костей. Я понимала, что сейчас он будет извиняться, говорить что исправится. Только слово не воробей, вылетит не воротишь.

-- Не подходи ко мне. Видеть тебя не хочу, -- сквозь слезы прошептала я и всё-таки позорно сбежала. Села в машину и там разрыдалась окончательно.

Утро не принесло ничего нового, кроме опухших и раскрасневшихся глаз. Но холодная вода и небольшая маска из подручных материалов творит чудеса. Так что никто ничего не заметил. Жаль что для истерзанной души нет такого чуда средства.

Меня ожидал очередной пакостный день. Ребята завтракали на ходу и уже разбрелись занятые своими делами. Но самым поразительным было то, как они старались делать вид, что даже не дышат в мою сторону. А я с ужасом понимала – это мой первый и последний рейд.

Наскоро позавтракав галетами и горячим чаем, прошла на свое рабочее место. Кухонные приборы поражали мое воображение и вводили в легкий ступор. Я подошла к прибору который, явно был плитой, так как имел четыре конфорки. С панели управления на меня смотрели кучи кнопочек. Меня моментально охватила паника. Да я не то, что готовить боюсь здесь, даже прикасаться страшно, вдруг сломаю. Здесь в кухне, в царстве новейших или вернее сказать утерянных технологий я чувствовала себя неандертальцем! Вот зачем Никита послала меня сюда? Дабы почувствовала свою ущербность?

Я отошла в сторонку, нервно кусая губы, и уже собиралась готовить на костре снаружи, лишь бы не обращаться за помощью к Никите, когда ко мне подошел виновник моих бед.

Никита дотронулся до моего плеча. От чего я вздрогнула, и резко развернувшись, едва не заехала ему кулаком в глаз. Интересно когда я успела стать пугливой? Или это просто рефлексы?! Во всяком случае кошмар всей моей жизни успел увернуться.

-- Воу-воу, воинственная моя, я пришел извиниться и помочь, -- Ник выставил перед собой руки, призывая меня к спокойствию.

Я убрала за ухо выбившуюся из косы прядку и взглянула на стоящего предо мной командира исподлобья. Желания беседовать с ним, и выслушивать очередные извинения не было.

-- Солнышко, про-сти-и-и-и, -- протянул он. – Я понимаю что смутил тебя и поставил в неловкую ситуацию… Но и позволить им чесать языком, распускать о тебе сплетни, подкалывать я не мог. Черт! Да и твоя вина тут есть! Я ведь предупреждал тебя… -- начал было он, но я прервала его гневным возмущением.

-- Я? Погоди, погоди! Ты хочешь сказать, что я лезла к тебе с двусмысленными намеками, поцелуями и всячески провоцировала тебя?! Да ты сам создал все условия для расцветания таких слухов.

Для пущей убедительности я схватила первый попавшийся под руку предмет им оказалось полотенце. Никита нервно сглотнул.

-- Нет, я не то хотел сказать?! – и он так вопросительно посмотрел на меня.

А я не выдержала и накинулась на него, лупя его со всей дури полотенцем. Никита с шипением бегал по комнате и пытался уворачиваться от моих ударов.

-- Солнышко,

Удар.


Удар.

-- Розочка,

Удар.

-- Рыжик, --я слегка опешила от такого прозвища. Впрочем, Никита произнес его как-то ласково, по-особенному. Он тут же воспользовался небольшой заминкой. Перехватил мои руки и прижал к себе.

-- Рыжик, -- ласково прошептал Ник, смотря мне прямо в глаза. – Успокойся, солнышко мое ненаглядное. Да я виноват! Ты можешь злиться, можешь кидаться на меня с кулаками, кричать, вот только ситуацию это никак не изменит. Попробуй хоть на секунду встать на мое место?! Подумай, какого это сознательно подвергать риску дорогого тебе человека. Я много о чем сожалению в этой жизни, но не о том, что пытался переубедить тебя не вступать в отряд. И сейчас оглядываясь назад, думаю что надо было просто отшлепать тебя, взвалить на плечо унести в свою пещеру и там спрятать от всех невзгод! Пойми уже наконец, все что я делаю – делаю из лучших побуждений.

Я стояла в шоке и могла лишь хлопать глазами. Слов не было. Никита вроде и отругал, и комплимент отвесил, и в любви признался. Как реагировать не знала, за отсутствием хоть какого-либо опыта. А вот командир не растерялся! Ник просто склонился и поцеловал меня нежно, упоительно и в тоже время робко, будто спрашивая. Сначала я уперлась ладошками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но разве можно сопротивляться этому мужчине. Жар его губ, нежность и страсть утащили меня в свой омут с головой. Через мгновение я и сама не заметила, как обвила шею Никиты и запустила пальчики в его волосы. Еще мгновение – притягивала мужчину и с самозабвенностью первооткрывателя исследовала его рот, как это делал Никита в первые секунды. Может чуть-чуть робко, но не менее пылко.

Не знаю, чем бы закончились, очередные «извинения» Никиты, но громкий шум упавшего ящика и отборный мат привели нас в чувство. Я поспешно отступила от Ника. Он что-то прошипел сквозь зубы, но удержал меня за руку. Нежно и властно одновременно, будто боялся, что я с бегу.

-- Прости, рыжик. Не смог удержаться. Ты слишком желанна для меня, слишком очаровательна, слишком…

Я невольно засмеялась, впервые наверно с момента нашего знакомства искренне и весело. Ник вдумавшись в свои слова тоже засмеялся.

-- Считай день прошел зря, если мне не за что извиниться перед тобой, -- иронично заметил он, когда мы успокоились.

Теперь мне стало неловко. Странно до этого мы много раз целовались, но все это было по-другому. В этот раз я наверно впервые осознанно и добровольно целовала я. Черт! Я его целовала, ну или отвечала.

Мне срочно нужно было обдумать это. Найти причину. Однако времени на это не дал Ник.

-- Рыжик, пожалуй, теперь я буду называть тебя так. Хотя и солны-ш-ш-ко, мне очень нравится. Хм, может рыжее солнышко… Не, -- скривился мужчина. – Тавтология какая-то. Лучше по отдельности. А ты что скажешь?

Я пожала плечами, стараясь не смотреть в его серебристые глаза.

-- Хорошо, выберу сам. А сейчас я объясню, как пользоваться плитой и пойду посмотрю, что там натворили парни.

И Ник действительно очень доходчиво все объяснил несколько раз, заставил меня даже повторить. И лишь удостоверившись, что я все запомнила, ушел.

Я же села на корточки и закрыла пунцовое лицо руками. Черт! Неужели это была я? Я которая, вчера кричала и с пеной у рта доказывала, что всем сердцем ненавидит командира развед отряда, я которая обещала в него не влюбляться, я которая хотела злиться на него до конца своих дней?! Черт! Да это была! Я отвечала и пожалуй сама целовала Ника. Наверно это просто гормоны. Решила про себя отговориться. Только вот противный голосок прошептал со всем другое.

«Ну да, ври больше! От поцелуя с мужчиной, к которому испытываешь отвращение, коленки не подгибаются, да сердце из груди не выпрыгивает. Хватит врать-то!»

Я закрыла лицо ладонями. Черт! Внутренний голос был совершенно прав. Мне нравился Никита. Нравился таким какой он есть: властным, самоуверенным, умным, заботливым, решительным, чересчур рискованным, наглым и добрым.

И что мне теперь делать? Вот так просто сказать ему да? Признаться в своей дурости и похвалить за настойчивость? Неужели я ему все простила?! Прислушалась к себе… И вот тут, я поняла, что как говорит мой брат да тут без бутылки самогонки не разберешься! Мне нравился Ник, его образ его таинственность, но, а как только наши интересы пересекались и мы сталкивались лбами – я начинала его ненавидеть. Я могла часами восхищаться его властностью, но едва он пытался в чем-то ограничить меня, как во мне рождались совсем противоположные чувства.

Да и как быть с нашими планами и целями. У Никиты и меня не было никаких точек соприкосновения. Мы даже смотрели на мир по-разному, вообще в разные стороны. И я, откровенно говоря, не видела нашего совместного будущего, если только кто-нибудь из нас не пожертвует своими устремлениями, не разделит цели другого.

Лично я не хотела отступать со своего путь, пусть только слегка намеченного. А Ник? Он говорил, что хочет меняться ради меня, но больше чем уверена, едва услышит мои планы, покрутит пальцем у виска и запрет в каком-нибудь бункере, уверяя, что все ради моего блага.


Снова слезы навернулись на глаза. Вечно со мной все не так! Хотелось большой и сильной любви – держи! Вот только, сколько ради этой любви нужно сделать… Ничего! Я обязательно добьюсь своего, а потом… Потом когда все наладится, разрешу ему себя даже утащить в пещеру! А пока… Пока все останется, как есть.

Я собралась с силами, полазила по шкафам, провела ревизию, решая, что лучше приготовить на нашу большую ораву. Достала самую огромную кастрюлю, задумав варить самое простое блюдо, не требующее от меня хороших навыков повара – тушеная картошка с мясом. Ну, или просто вареная баланда. Зато точно никто не отравится! Вытрясла в раковину ведро картошки и начала ее чистить. Да прокормить толпу мужиков тяжело.

Начистила целую кастрюлю, мелко нарезала мяса, заботливо оставленного в холодильнике. Обжарила на сковороде, на сале. Пока оно готовилось, начистила лук с морковкой, нашинковала. И переложив заготовку в плошку, пожарила на том же масле овощи, а затем все скинула в закипевшую воду с картофелем. Дала покипеть минут пять, и убавила нагрев, как учил Никита. Посолила, поперчила. Кинула туда сушеный укроп с петрушкой для вкуса и закрыла свое варево крышкой. Все как учила мама!

А дальше картошка просто должна настояться и упариться. Я прямо испытывала небывалую гордость. Перемыла грязную посуду, еще раз проверила свое блюдо, опробовала на соль и удовлетворенно села на стул. Ждать и ничего не делать было откровенно скучно. Однако, выходить и встречаться с товарищами, командиром не хотелось. С первыми -- из-за вчерашнего инцидента, со вторым -- уже из-за утреннего.

Видимо, даже если сидеть на попе ровно, если судьбе угодно подкидывать тебе не приятности она устроит их и без твоего участия.

Сидела я на стуле, зевала, мечтала… И тут на кухню ураганом влетел растрепанный Ник. Под его глазами залегли тени, отчетливо виднелись морщины на переносице. И вообще выглядел он так, словно пару суток не спал. Странно, почему я не заметила этого с утра?! Наверно просто была поглощена своими проблемами. Никита окинул помещение взглядом, приметил на плите большую кастрюлю и тут подбежал к ней. Совершенно бесцеремонно скинул крышку, зачерпнул ложкой гущу, чуть-чуть подул и съел! Потом еще и еще, пока я не захлопнула крышку и не прорычала.

-- Не готово еще!

-- Да, а по мне все ошень вкусно, -- ответил он, жуя кусок мяса.

Тут я почуяла от него особенно сильный запах сигарет, так что на языке образовалась горечь. Будто мужчина только и делал что курил.

Он проглотил, схватил меня за руки и заявил:

-- Пошли, поможешь мне со списком лекарств, -- я на миг покраснела и опустила глаза.

Руки Никиты, казались очень горячими и так приятно ощущались. Не грубые, как у плотников, с небольшими мозолями, ровными ухоженными и чистыми ногтями, аккуратными заусеницами. Что казалось, принадлежали какому-то принцу из сказок, ну или девицы. Вот только у нас порой даже у женщин руки выглядела куда хуже.

-- Хорошо, -- ответила я и выдавила из себя улыбку. Выключила плиту. И ушла за Никитой.

Все действо, как оказалось, проходило в столовой. Женя сидел рядом с коробками. Такой же растрепанный со слегка безумными глазами. Да, мужчины явно не любили заниматься инвентаризацией и учетом.

-- Слушай, мы с оружием справились. Но вот с лекарствами совсем беда. Помоги, а? – взмолился Женя.

Я согласно кивнула и взяла из его рук список и начала сверяться. Я не видела ничего сложного. Сначала нужно было просто разобрать содержимое всех короб и отсортировать, потом посчитать и свериться со списком. В общем-то, работа не сложная, но времени отнимала много. Когда я закончила, оказалось что мы не набрали и половины списка. Хотя мне, казалось, заказывали мы куда меньше. Я посмотрела Никиту, копавшегося в компьютере.

-- Куда нам столько лекарств? – в лоб спросила у него.

-- Запас, -- пожал плечами командир.

-- Интересно на сколько лет?!

-- Почему лет? – не понял моего вопроса Ник.

-- Ну, смотри, на счет ходовых лекарств спору нет. И все же например от температуры мы вполне можем использовать кору. Добывать ее не сложно, да не такая она уж редкая. На берегу реки ее огромное количество! Лучше взять больше антибиотика, инсулина… И вообще этот список явно составлял не мой брат!

-- Да я учел его пожелания, расширил и увеличил количество, -- совершенно не отрываясь от компьютера, ответил командир. Так словно не видел ни каких проблем.

-- Никита! – я кинула ему под нос лист. – Того что у нас есть сегодня хватит на пару месяцев. Потом можно будет добыть еще, если понадобиться. А если следовать твоему списку, нам придется ехать и добывать еще!

-- Да. Мне нужно, чтобы на собрании ты подтвердила необходимость идти за лекарствами, -- Никита поднял на меня свои серые глаза и обворожительно улыбнулся.

-- Но нам не нужно… -- попыталась возразить я, совсем не понимая того что задумал этот невероятный мужчина.


-- В принципе логично, -- согласилась я с его доводами, пожалуй, в первый раз. Жаль, что я не знала, чем это обернется.

-- Спасибо, Рыжик. Я сейчас разрабатываю план, -- уточнять какой именно я не стала, итак понятно.

Поэтому просто вышла с кухни, на часах уже было время обеда, а в бункере стояла тишина. Я несмело обошла все вокруг, а потом вернулась в столовую где остались Жека и Ник.

-- А где все?

-- Отправил на разведку, охоту, чтобы не мешались проводить ревизию. А то от них одни убытки. Олег уронил ящик с лекарствами, прямо на ногу Костяну, тот жопой сел на другой ящик… В итоге разбились ампулы с антибиотиком, витаминами, две лампы. А у кого-то на мягком месте появилось пару шрамов и заплатки на штанах, -- проворчал Никита. – А так и польза для дела и никаких убытков.

-- А ты чего хотела? – спросил Женя, окидывая меня внимательным взглядом на миг, прервавшись от своего занятия. Он раскладывал все, что мы пересчитали по коробкам и подписывал их.

-- Так обед?! – изумилась я. Уже хотела возмутиться, когда Ник посмотрел на часы и успокоил меня.

-- А ну… Так накрывай, парни скоро приедут. Куда ж они без обеда… -- при этом он так посмотрел на меня, словно есть будут меня.

Трапеза прошла без каких-либо происшествий. Мужчины так вымотались, что на косые взгляды и похабные шуточки у них просто не осталось сил.

После мы остались на своих местах, лишь убрали посуду и внимательно слушали нашего командира.

-- На сегодняшний день ситуация такова. «Процветающие» открыли на нас охоту. Уж слишком мы их достали, -- парни издали смешки. Кто-то даже ударил по рукам. Они явно гордились собой. Мне же наоборот хотелось спрятаться от стыда. Сколько мы доставили неприятностей! Позор! Ведь можно было бы решить все мирным способом… Эх! Надеюсь это в последний раз. – Нам следует, на какое-то время залечь на дно. Для этого нужно собрать запасов в два раза больше. В первую очередь лекарства и оружие.

-- Что грабить будем? – как-то привычно спросил Олег.

-- Подвал завода, где в данный момент сейчас находится склад.

Кто-то присвистнул, я чуть не упала со стула.

-- Видел. Но я не предлагаю, туда идти нахрапом и прямым путем.

-- И что ты предлагаешь? – это уже кажется, сказала, очухавшись от шока.

-- Ну во первых, из удачно добытого нами ценного оборудования, удалось добыть кое-что крайне полезное!

-- Что? – со скепсисом переспросила. Вот честно сейчас командир не казался мне умным. Такое мог предложить только сумасшедший! Сунуться в лапы к врагу, который только нас и ждет, вооружившись до зубов.

-- Как вы знаете. Завод расположен на территории старого города, а под городом, как известно всегда имеется сеть канализацией! – с легким торжеством заявил Никита. При этом в его глазах сверкал победный огонек.

-- Допустим мы попадем в эту канализацию, где гарантия, что проход не завален, -- мои опасения поддержал Женя, который явно не боялся выступать против командира. Остальные все помалкивали. То ли ожидая дальнейших пояснений, то ли опасаясь гнева Никиты.

-- Ну а для этого у нас есть подробная карта любезно предоставленная «процветающими», -- сообщил командир и расплылся в ехидной улыбке. А затем продемонстрировал нам компьютер, на экране которого и вправду отображалась какая-то непонятная мне карта.

-- Хорошо. С помощью этой карты мы попадем на территорию завода?

-- Лучше! Мы попадем в подсобку, а из нее в тихонечко пройдем на склад. Нам даже стрелять не придется. А «процветающие» даже не поймут и не узнают, кто их обчистил.

-- Выходит ну все так гладко, что даже придраться не к чему. А в эту канализацию мы как попадем?

-- Вот тут конечно есть загвоздка. Придется обойти город, дабы подобраться незаметно.

Все как-то согласно кивнули и приступили к обсуждению деталей. И чем больше Никита говорил, тем меньше сомнений у нас оставалась. План казался идеальным. Несколько человек займут наблюдательный пункт и будут нас оповещать об изменениях, по рациям которые мы свистнули. Последние, Ник взялся перенастроить. Еще кто-то будет охранять машины. Оставшиеся пойдут за лекарством. В общем, все предельно понятно, ясно и просто, как отобрать конфетку у ребенка.

Но все пошло не так, ровно на том месте, когда мы оказались в канализации. Во-первых, плутали мы гораздо дольше запланировано, да и обвалы нам тоже попадались, несмотря на заверения Никиты. Их приходилось обходить, что еще больше удлиняло наш путь. Вторым препятствием стала решетка с замком. Преодолимым конечно. Но вот Никита о ней явно не упоминал на собрании, хотя каким-то прибором разжился. Дальше мы чем-то пилили замок.


-- Обязаны! – прошипел Ник, и замок с грохотом отвалился в сторону. Железная дверь со скрипом отъехала в сторону, а мы еще немного прошли по коридору и уткнулись в лестницу, ведущую наверх и прикрытую люком.

Едва Олег посветил на новое препятствие, как я не смогла сдержать стона. А что?! Мы протопали наверно полгорода в защитных костюмах среди скелетов, запутались в паутине и познакомились с крысами. Единственными обитателями этого жуткого места. Я боялась, что еще чуть-чуть и у меня разовьется какая-нибудь фобия.

-- Спокойно! – скомандовал Ник. Он выхватил фонарик, достал перерисованную карту. Удовлетворенно вздохнул, словно сомневался в своих навыках проводника. Потом вытащил из сумки лом и полез наверх.

Я демонстративно отвернулась, так как не надеялась закончить нашу «экскурсию», слишком устала. Я готова была уже упасть, прямо на кучи мусора под ногами. Хоть после обеда мы и поспали, но все равно день оказался слишком длинным. А теперь еще и бессонная ночь. Да я даже уже городом не восхищалась, а ведь он был моей мечтой! Да и что впотьмах можно было разглядеть?! Честно говоря, то, что днем восхищало, ночью вселяло безотчетный ужас. Я конечно в сказки не верю, да и темноты давно не боюсь. Но тут каждый шорох, каждый порыв ветра, каждая хрустнувшая под ногами ветка казалась чем-то невообразимым. Словно за нами по пятам шли призраки, желающие нас заморозить своим ледяным дыханием и выпить нашу жизнь, чтобы хоть на миг обрести тело. А может вселиться в наше. Остроты моим страхам добавляло осознание, что если нас заметят – нам не жить.

Дергалась я знатно. Была бы дома, влила бы в себя стакан настоечки от нервов, да покрепче. Благо никто не заметил, а то чего доброго влепили бы пощечину, опасаясь истерики или отправили бы обратно...

Командир зря времени не терял. Пока я предавалась унынью, он усердно работал. Пару раз ударил потом, что-то подцепил и вот путь к свободе открыт! Ну, к складу то есть. Хотя если честно, я бы наверно уже куда угодно пошла, лишь бы подальше из этого каменного гроба. Первым естественно полез Никита, приказав быть всем тише воды ниже травы. Затем после его сигнала наверх вскарабкались и мы.

Тусклый свет одинокой лампы едва освещал помещение. Здесь лежал какой-то никому ненужный хлам: сломанная мебель, тряпки, ведра, швабры, какая-то непонятная техника. И все это под толстым слоем пыли и паутины. Судя по всему, в эту каморку давно никто не заглядывал, разве что уборщица. Ее ведро стояло в чистеньком углу, а на нем небрежно висели резиновые перчатки ярко желтого цвета.

Не знаю, кто о чем думал в данные момент, а мне нестерпимо захотелось вот такие перчатки домой! С ними наверняка руки не будут сохранять свою мягкость. И их не придется постоянно мазать кремом. Мысленно я уже завидовала этой уборщице, да и вообще всем этим людям. И успокоиться смогла, лишь пообещав себе, что обязательно добьюсь налаживания отношений между «Процветающими» и нашими поселениями. У нас непременно найдется что-то для обмена.

От таких мыслей я прямо воспарила духом, пропустив в своих метаниях явно значительную часть речи командира, и услышала лишь команду: «За мной!»

Мои мысли лихорадочно метались от одного предмета к другому. Сравнивали, запоминали, анализировали. Наверно потому что внешне я старалась сохранять спокойствие, а внутри все кипело! Господи. Если нас заметят, если мы выдадим себя – нас убьют. От этой мысли все внутри обмирало, покрываясь ледяной коркой. А мысли еще больше скакали, стараясь зацепиться за все что угодно. Даже за непонятные красные лучики под потолком.

Я пошарила взглядом и обнаружила такие же на уровне щиколоток. Глубоко вздохнула и просипела:

-- Вот это меня колбасит, даже огоньки мерещатся.

Хотела было протереть глаза, но руки коснулись лишь защитного стекла шлема.

-- Т-с-с, -- парни мгновенно обернулись. Я поняла, что сказала это вслух. А в звенящий темноте, даже такой лёгкий звук подобен взрыву.

-- Ребят, мне кажется, у меня система фильтрации воздуха накрылась… -- с тревогой известила я своих коллег громким шепотом, так как странных красных огоньков перед глазами становилось все больше.

Парни обернулись и начали шарить взглядом по моему костюму. Никита сжал губы в плотную линию и пошел посмотреть на мою спину. Вдруг пока мы там, в канализации ползали, я зацепилась за что-то и порвала костюм. Другого объяснения у меня нашлось тому, как командир бесцеремонно облапал меня.

-- Да все нормально, -- сообщил он через минуты три и пристально посмотрел мне в глаза, обвиняя в задержке из-за глупых капризов, как и вся остальная группа.


Никита на меня как-то странно посмотрел, потом в коридор перед нами, потом снова на меня, а затем на датчик контроля радиации. Нахмурился, что-то решая про себя.

И мне этот взгляд очень не понравился. Так он обычно смотрел на меня замышляя какую-нибудь пакость. Я непроизвольно попятилась, но Ник успел схватить меня за руку. И с совершенно невозмутимым лицом попытался стащить шлем.

Я еле-еле удержалась от того, чтобы самым глупым образом не завопить и тем самым не послать к чертям всю нашу операцию. Вместо этого лишь ударила по рукам, вывернулась из цепкой хватки и отступила в сторону.

-- Ты совсем из ума выжил?! Или решил избавиться от меня?

Парни, ничего не понимая, стояли в стороне даже не собираясь вмешиваться.

-- Ну, скажите же кто-нибудь ему, что пытаться раздеть меня здесь и уложить на лопатки не самая лучшая идея?! – взвыла я, всерьез опасаясь за сохранность своего бренного тела.

Умирать таким глупым образом мне не хотелось! У меня еще слишком много планов на эту чертову жизнь. Я уже приготовилась бороться, чтобы продать себя подороже.

-- Дуреха, успокойся. Здесь безопасно, иначе лекарства стали бы ядом, -- я недоверчиво сощурилась.

Тогда Ник показал свой счетчик Гейгера, дабы уверить меня. Лишь после этого я согласилась разоблачиться.

-- А теперь посмотри в коридор, видишь что-нибудь? – нетерпеливо спросил командир.

Я с удивлением обозрела абсолютно чистый коридор.

-- Ничего, -- с трудом ответила я, абсолютно не понимая происходящего.

-- Черт! – выругался Ник.

Потом таким же бесцеремонным образом, полез мне за шиворот, чтобы посмотреть дату изготовления и модель моего костюма. Одобрительно поцокал. Потом взял за правую руку, что-то нажал и нашел там небольшую панель управления, о существовании которой я даже не подозревала.

Парни столпились вокруг нас, с удивлением осматривая этот апгрейд.

-- Ну что я могу сказать… Тебе очень повезло Роза. Ты смогла увидеть лазерную сигнализацию и спасти нас.

-- Чего-чего? – единогласно задали вопрос мы всей командой.

-- У Розы оказался РЗК с очень полезными новшествами, пусть и изготовленный еще до конца света. Ну, об этом подробнее расскажу уже позже. Сейчас гораздо важнее, что «Процветающие» не поскупились на защиту. Те самые красные лучики, которые с помощью шлема видела Роза, не что иное, как лазерная сигнализация. Срабатывает она в том случае, если кто-нибудь пересекает те самые лучики.

Я напряглась. В данный момент я бы предпочла развернуться и пойти обратно. Как мы обойдем сигнализацию, если эти самые лучики вижу только я? Мало того, нам нужно еще и выйти отсюда с коробками. Однако Ник хмурился, рычал, кажется, спорил с самим собой, но отказываться от планов не собирался. И на мнение остальных членов команды ему явно было плевать. Все это чувствовали и предусмотрительно помалкивали.

-- И как мы пройдем? – как самая отчаянная спросила я.

-- Надень шлем и посмотри реально ли обойти лучи, -- велел Ник, даже не думая отвечать на мой вопрос.

Я тяжко вздохнула, одела шлем и начала считать. Их оказалось немного всего штук семь, да и шли они не особо замысловатым способ. Что я и сообщила застывшему в напряженной позе командиру.

-- Хорошо, ты пройти сможешь? – тут же поинтересовался он.

-- Да, -- без сомнений ответила я.

-- Значит часть проблемы решена, -- Никита улыбнулся и полез в сумку, которою мы притащили с собой.

-- Ник, ты меня конечно извини. Но если ты не заметил -- я все таки девушка и одна не смогу перетаскать все коробки, не говоря уж про то, как я с ними пройду через ловушку.

-- Это и не потребуется! Ты ее отключишь, -- заявил Ник, все еще копясь в сумке.

-- Постой… Как?! Я же в этом ничего не понимаю! – тут же запаниковала, представляя, как провалю это ответственное задание, и нас убьют при попытке к бегству.

-- Ой, да это даже детям по плечу! – отмахнулся Никита. – Такие раньше каждый второй мог соорудить.

Я открыла рот от удивления, но что ответить так и не придумала. Просто хлопала глазами, как полная идиотка. Никита же, наконец, вынырнул из сумки с каким-то маленьким прибором и победным блеском в глазах.

-- А поможет тебе в этом, вот этот маленький приборчик, -- объявил он и продемонстрировал сие чудо техники.

Никит нажал на кнопочку и из него выстрелил красный луч, которым можно было подать сигнал нашим. Из меня против воли вырвался нервный смешок.

-- И как это поможет отключить сигнализацию?! – вскинулась я.

Пока меня не лишили последних мозгов, я не собиралась идти на верную смерть, как болванчик!

-- Да не торопись ты, -- отмахнулся Никита. – Тебе всего-то и надо добраться до конца комнаты, найти, откуда выходит луч, и направить туда этот луч. Он создаст искажения, и мы сможем пройти.


-- На все тысячу процентов! – усмехнулся Никита. – Это же кладовка, ставить здесь супер защиту от проникновения ставить никто бы не стал. Вот на главном входе наверняка стоит инфракрасный датчик движение, мимо которого нам просто было бы не проскользнуть. Ну, мы-то вошли с черного хода! Ха!

Я смотрела на его ненормальную веселость и не могла ее никак понять. А вот парни, чему-то тоже скалились. Словно они вот уже несколько ведут счет кто кого и от этого не зависят наши жизни.

Парни снова нацепили на меня шлем, подбадривающе похлопали по плечу и Никита мягко подтолкнул, вперед всунув в руки прибор с лазерным лучом и шепнул на последок:

-- Не подведи, рыжик!

Мое сердце лихорадочно стучало, отдаваясь звоном в ушах. А я постоянно повторяла про себя: Только бы не упасть, только бы не попасть в ловушку, только бы не сработала сигнализация, только бы не подвести ребят!

В общем, перебиралась я через эти лучи со скоростью черепахи и грациозностью коровы. Если бы наверно от моих акробатических трюков не завесили наши жизни, то парни уже бы ржали как кони. Да я бы сама посмеялась над собой, но сейчас мне было не до смеха.

Пот градом катился по лицу, шее, спине до самых трусов. А РКЗ не способствовал ускорению ни на грамм... С баллонами за спиной не побегаешь, не говоря уж о том, что он порядком сковывал движения. Я итак не обладала высокой гибкостью и пластичностью, а тут совсем чувствовала себя деревяшкой.

Каждый наклон, каждый прогиб, каждое задирание ноги казалось чем-то из области фантастики. Хотелось плюнуть развернуться и уйти, вот только за спиной ребята, а дома остались друзья, которым никак не обойтись без этой партии лекарств. Они нужны нам, как воздух! Поэтому я шла. Первый – просто перешагнуть, второй -- наклониться, третий – проползти. Четвертый, пятый и шестой образовывали некое оконце через который можно было бы нырнуть, если бы не седьмой луч, рассекающий его через метр, а может и того меньше надвое. Оставался только прыжок с перекатом. Нужно было всего лишь быстро сгруппироваться... Вот только шлем, выдержит ли он такое?! Да и матов тут никто не положил. Я могла выбить себе плечо или сломать что-нибудь. Но даже это было малостью в сравнении с тем, что если недостаточно сильно оттолкнусь, недостаточно высоко подпрыгну и задену лучики и тогда... Тогда... И об этом думать совсем не хотелось! У меня просто не было право на ошибку. Я оглянулась, посмотрела на ребят застывших в напряженных позах, на Ника, сжавшего губы в плотную побелевшую ниточку, на его руки, стиснутые в кулаки. Посмотрела в его глаза горящие решимостью. Он был готов в любую секунду броситься мне на помощь, загородить собой. И это придало мне смелости. Все они верили в меня, пусть только сейчас, но они полагалась на меня.

И я прыгнула изо всех сил, сгруппировалась и кувыркнулась. По инерции пролетела еще несколько метров и ударилась об стену. Перед глазами от столкновения все поплыло. Но осознание того что я прошла, а сигнализация так и не сработала, подействовало словно волшебный эликсир. Я улыбнулась и показала парням большой палец. Лишь потом сняла и осмотрела шлем. Он оказался в порядке. Только перед глазами у меня все еще плясали мушки. Но я решительно их отогнала, одела шлем и пошла, искать тот самый источник, откуда исходит лазерный луч. Он оказался недалеко – начало седьмого лучика. Я направила туда лазер моего прибора и подала сигнал. Первым пошел Олег. Все замерли. У меня перехватило дыхание. Я ждала воя сирены, оповещавшую процветающих о проникновении. Но прошло десять секунд, потом двадцать, минута... Лишь спустя минуту мы смогли выдохнуть – сработало!

Парни быстро прошли ловушку и оказались возле меня.

-- Молодец, -- похвалил меня первым Олег Павлович.

-- Да у меня аж душа в пятки убежала, когда она прыгнула. Думал все хана! А вот гляди-ка прошла! Не подвела! – запинаясь прошептал Юра и неловко обнял меня. Я даже растерялась от такого.

Ну, куда не шло Олег Павлович, он мне в отцы годится. Так что слышать от него похвалу или ругань –это, словно от отца получать выволочку – абсолютно нормально. Ему со своего опыта прожитых лет виднее. Но когда тебя обнимает парень чуть старше тебя это как минимум странно. Хотя может я просто не привыкла, так выражать свои эмоции?

Ник сдержано похлопал по плечу и улыбнулся. В его глазах плясали чертята и я уже знала, что он бы сейчас меня наверняка поцеловал жарко и горячо, так как умел только он. И скорее всего этим бы не ограничился. Однако мы не одни, да и место не располагало к столь бурным благодарностям. Так что мы поспешили на склад. Теперь наш отряд снова вел Никита. Он внимательно осматривал каждый клочок стены пола и потолка в поисках неведомых ловушек. Я же удостоверившись в том, что впереди нет странных красных лучиков, расслабилась и встала в конец нашей процессии.

Я шла почти последней и рассеянно смотрела на серо-голубые стены с местами потрескавшейся штукатуркой. Некоторые места заботливо замазали и снова покрасили краской в тон, и, тем не менее, это было заметно.

Удивительно как хорошо «Процветающие» заботились о своем имуществе даже в таком богом забытом месте. И в связи с этим меня все больше интересовал вопрос, если они такие рачительные хозяева, то, как устроен их образ жизни, как они оживут?! И с каждой секундой я все больше убеждалась в том, что мы обязаны наладить с ними отношения. Вот только как в этом убедить старейшин.


Едва сдерживая порывы побежать и набить сумки, мы тихо прокрались в помещение. Никита достал список, а парни вытаскивали прихваченные с собой пустые сумки. Командир жестом подозвал меня, и мы начали осматривать полки, валявшиеся прямо на полу груды коробок. Тыкая пальцами в то, что нам нужно. Парни тут же вскрывали их и опустошали, вываливая содержимое в наши мешки.

Мои глаза разбегались от обилия лекарств и их разнообразия. Мне хотелось взять все. Но вот беда склад, который «процветающие» называли всего лишь временным, имел огромные размеры, и копаться здесь можно было целые сутки. А у нас ограниченный запас времени. Каждая секунда промедления могла стоить нам жизни. Так что Никита жестко одергивал меня от изучения содержимого коробок и помогал выбирать лишь то, что отмечено на листке.

Наконец все было собрано, наверно даже больше чем нужно и мы, улыбаясь своей удаче, поспешили убраться с территории завода. Однако едва мы вышли, как столкнулись нос к носу с врагом.

Обычный мужчина с усталым лицом, который явно просто совершал обход помещений, в простой темно-зеленой форме и кепочке. Он изумленно застыл глядя на шестерых нарушителей в потертых грязных РЗК с баулами за спиной. Он явно не страдал отсутствием сообразительности и быстро понял, что к чему. Сделав шаг, назад проворно потянулся за рацией, чтобы сообщить о нарушениях. Я оцепенела вопреки обучению и всему тому, что вдалбливал в нас Ник. Время казалось, замерло. Нужно было остановить это. А я хоть и стояло близко к охраннику, не могла решить толи бросить сумки и остановить мужчину, то ли положиться на реакцию товарищей. Однако все оказались поражены этой неожиданной встречей. Кто бы мог подумать, что они совершают обход помещений и так ценят свой завод!

Первым среагировал Ник. Едва охранник попытался вызвать подмогу, он метнул в него нож. Мужчина изумленно застыл, а по его лбу покатилась капелька крови. Секунда и он, покачнувшись, начал заваливаться назад. Никита, так и не выпуская зажатых в левой руке сумок, подхватил его и мягко опустил на пол, чтобы не создать лишнего шума.

-- Гриша, Юра оттащите его на склад, тихо! – скомандовал Ник. Затем с хрустом вытащил нож, небрежно обтер его прямо об одежду несчастного и пошел вперед, передав свою ношу Олегу Павловичу.

А у меня защипало в носу. Черт! Он ведь просто старался выполнить свою работу и даже не предполагал когда-нибудь вот так наткнуться на воров. Ох, что же мы делаем! И как бы я не пыталась уговорить себя, какие бы доводы не приводила, не могла оправдать наших действий. От которых с каждым разом страдало все больше и больше людей!

Никита, проверив коридор, махнул нам следовать за ним. Гриша и Юра быстро нас нагнали и через каких-то пять минут мы снова оказались у той самой сигнализации.

И честно сказать я не представляла, как мы пройдем обратно. А вот Никиту это, кажется, не смущало. Он достал маленькую коробку, положил на нее наш сигнальный прибор, предварительно зажав кнопку резиновой перчаткой, и направил луч на линзу. А потом смело пошел вперед к спуску в канализацию.

Я естественно обрадовалась такому способу решения нашей проблемы, так как проделать такой же трюк снова точно бы не смогла. Кажется, у нас за спиной выросли крылья. Мы почти бежали по коридору, да и спустились в темную клоаку, ставшую гробницей многим людям, гораздо быстрее.

Обратный путь казался короче и веселей. Ведь мы смогли. Забрали то, что хотели и теперь сможем вернуться домой! Домой! Ох, последнее слово, вдруг неожиданно обрело такой глубокий смысл. А ведь всего несколько дней назад я хотела совсем другого... Глупо! Как же все было глупо!

Теперь я гораздо лучше понимала этих мужчин, что весело перекидывались шуточками и улыбались, словно получили новогодний подарок. Да и, в общем-то, все напряжение, сковывавшее нас, сошло на нет, так как осталась сущая малость – выбраться на поверхность и дойти до машин. Когда «Процветающие» узнают, о том, что их самым наглым образом обчистили, то мы будем уже далеко.

Только Никита не разделял нашего веселья. Впрочем, это наверно было его обычное состояние. Он лишь решая невероятно сложные задачи, да измываясь надо мной становился не таким хмурым,

Даже город, раскинувшийся на поверхности, больше не вселял в меня такого ужаса. Но луна и звезды загадочно поблескивали на небосводе и подсвечивали серые безликие здания с темными провалами окон. Ветер изредка шевелил какие-то балки, и они скрипели. Здесь не слышался шелест крыльев, крики животных – стояла непривычная деревенскому жителю тишина, незамеченная мной ранее. Все обитатели остерегались этого места, зная о грозящей здесь опасности.

Едва мы отошли подальше от места входа в канализацию, Никита достал рацию и вызвал наших. Сначала послышался треск, а потом уверенный голос Жени, сообщивший нам, что все хорошо и пока все спокойно.

Мы снова выдохнули и поспешили к машинам. Хотелось поскорее убраться. Как ни странно мы все, не сговариваясь почти бежали, несмотря на тяжесть наших сумок.

В какой-то момент воздух вдруг показался густым, словно кисель. А ощущение чужого пристального взгляда заставило насторожиться не только меня. Мужчины перестали подкалывать друг друга и травить байки. Никита резко вскинул руку и условным жестом велел приготовиться к бою. Он попытался вызвать Жеку по рации, но в ответ слышал лишь тишину и треск.


Но, кажется, «Процветающие» все решили за нас. Раздался оглушительный взрыв. Нас накрыло облаком пыли и градом из стекла, кусков земли и камней. Здания по бокам покосились и начали заваливаться. И мы, не сговариваясь, рванули вперед, чтобы избежать участи погребения заживо. Хотя выжить после такого почти невозможно, о чем это я?!

Миновав узкий проулок, мы снова оказались на широкой улице и уже хотели пробежать его, нырнув под укрытие боле-менее целого дома, когда и он взорвался, перекрыв нам путь налево.

-- Сдавайтесь, и мы возможно вас пощадим! – раздался насмешливый голос откуда-то справа. Я обернулась, пытаясь рассмотреть в облаке дыма и пыли силуэты «Процветающих».

-- Держать строй, -- тихо рыкнул Никита, выступая чуть вперед.

Сердце грохотало, норовя вырваться из груди, а я лихорадочно пыталась найти выход. Вот только я его не видела!

-- Ну что же вы крысы, -- продолжал насмешничать невидимый противник. – Надеялись остаться безнаказанными, когда столько раз грабили нас и убивали моих людей?!

Внезапно дым развеялся, и мы увидели человек двадцать в защитных костюмах. Нет, не таких как у нас! А гораздо более продуманных, совершенных. Они медленно окружали нас, загоняя как скот в ловко расставленные сети. И сейчас неумолимо приближались к нам. Я посмотрела вперед и разглядела в дыму, как двое человек шли, тесно прижавшись к друг дружке и боялась даже думать об этом. Впрочем, это и не понадобилось.

-- Бросайте оружие и поднимете руки за голову, у нас ваш человек! – прозвучало предупреждение от их главнокомандующего, который толкал впереди Женю, прижимая к его шее нож.

Само по себе то, что Жека шел без шлема, уже грозило ему серьезными проблемами, но и выбраться из плена живым казалось нереальным. Я уже хотела было опустить автомат, понимая, что нам не выбраться. Да и становиться причиной смерти Жени я не хотела.

-- Стой, -- шикнул на меня Олег Павлович.

В это же время чуть вперед вышел Никита и громко и отчетливо заявил:

-- Не понимаю о чем вы?! Все мои люди здесь. Мы всего лишь путники, ищущие себе новый безопасный дом.

-- Он же наш товарищ, -- прошептала я, так чтобы меня могли услышать только рядом стоящие напарники.

-- Он знает, что единственный выход для нас и жителей наших поселений. Это одно из правил, -- сурово сказал Олег Павлович и попытался задвинуть меня себе за спину.

Юра, увидев это, встал ближе, пытаясь также закрыть меня.

-- Думаешь, я поверю в эту ложь, крыса! – огрызнулся главнокомандующий и сильнее прижал нож к шее Жени, пуская маленькую струйку крови.

Я прикусила губу, чтобы не закричать и сжала руки, чтобы хоть как-то попытаться удержат себя от опрометчивых действий. Я бы еще наверно закрыла глаза, чтобы не видеть его смерти, но не смогла. Женя как никто другой заслуживал того, чтобы умереть как герой. Заслуживал того, чтобы мы хоть как-то поддержали его в последние минуты.

И если я стояла словно потерявшийся ребенок – совсем испуганная и обескураженная происходящим, то парни, кажется, наоборот знали что делать. Никита всего лишь качнул головой, а Жека просто прикрыл глаза, понимая и принимая данный факт. Он знал, что у него нет шансов убежать со связанными руками и сломанной ногой. Я даже отсюда видела торчавшую белую кость. Само по себе то, что он еще в сознании чудо.

Женя резко открыл глаз, словно собирался с духом и прошептал: «Помните меня». А потом связанными руками придержал руку своего пленителя и перерезал себе горло.

Никита резко выбросил руку вперед и что-то бросил во врагов. Олег Павлович и Юра, подталкивая меня в спину, побежали назад прямо к зданию, которое совсем недавно обрушилось.

Я хотела остановиться и вернуться, но взрыв и выстрелы, несущие нам в спину, заставили бежать быстрее, не оглядываясь. Черт! Да все что происходило до этого, теперь казалось лишь небольшими неприятностями. А сейчас начался ад. Это походило на ту самую войну, о которой столько писали в книгах. Войну, которой люди последние столетия пытались избежать всеми средствами. Война, которая не знает жалости, милосердия и любви. А ее голод, возможно, утолить лишь кровью. И сейчас наши враги жаждали крови. Нашей крови! И никакие слова не могли бы их уговорить пощадить нас.

Я бежала, не разбирая дороги прямо за Олегом Павловичем, который умело лавировал между камнями и вел наш отряд, пока Никита и Миши прикрывал наш отход.

-- Давай! Быстрее, быстрее девочка, -- подгонял он меня. – Еще чуть-чуть, тут подземный переход, который мы еще пару лет назад замаскировали.


Когда уже почти мысленно приготовилась к тому, что сейчас мы упремся в груду обломков, как Олег Павлович свернул чуть правее, и начал раскидывать всякий хлам. Юра кинулся ему на подмогу.

-- Быстрее, долго мы их не удержим! – крикнул Никита, кидая вдаль еще одну гранату.

Я не раздумывая тоже принялась раскидывать железяки, палки и прочий хлам скрывавший путь к нашему спасению.

-- Быстрее -- рыкнул Никита, а последующая после этого автоматная очередь едва не задела меня.

Олег Павлович скинул сумку в руки Юре.

-- Шевелитесь тут немного осталось. Первый поворот направо, а потом все время прямо, как подниметесь по лестнице налево. А там держитесь юго-запада, -- словно прощаясь, велел он и сунул мне в руки компас.

-- А вы? – робко шепнула я.

-- Родители всегда берегут своих детей, -- неожиданно ласково сказал он и подмигнул нам. – А ну живее! Или жить неохота! – прикрикнул он. И встал рядом с Никитой, Михой и Гришей.

Мы с Юрой остервенело раскидывали хлам и сами не заметили, как наконец добрались до вожделенного входа в подземный переход.

-- Есть проход, -- крикнул Юра и ринулся вперед во тьму.

Меня не надо было уговаривать или просить я побежала следом, ругаясь на то, что свет маленького карманного фонарика едва разгонял мрак.

Мы бежали, как угорелые, не обращая никакого внимания на мусор, кости, груды старого железа и необычные конструкции, держа в голове лишь указания о дороге и внимательно прислушиваясь к выстрелам за нашими спинами.

Изредка раздающиеся команды Никиты, единственно, что служило слабым утешением. Они еще живы и отступают. Мы должны прибежать первыми и предупредить оставшихся у машины Глеба и Костю.

-- Бегите. Я их задержу, -- раздался яростный крик Олега Павловича. А затем сильные руки Никиты ухватили меня за талию, а мы понеслись еще быстрее.

И лишь со взрывом и посыпавшимися мне на голову осколками у самого выхода из подземки, я поняла, что Олега Павловича больше нет.

Едва мы выскочили из перехода, как что-то больно ужалило меня в плечо, и я невольно вскрикнула.

-- Держись, рыжик! – шепнул Ник, думая, что я всего лишь испугалась очередных звуков выстрелов.

Я же сжала зубы, радуясь тому, что еще жива! Главное не останавливаться и бежать. Никита на этот раз умело выбирал дорогу. Мы петляли подобно зайцам, путающих охотников. В какой-то момент мне показалось, что уже никто не выжил кроме нас. От боли и потери крови у меня кружилась голова. Но времени, чтобы остановится и сделать перевязку, у нас не было.

А в голове осталось лишь одна мысль нужно бежать, двигать ногами. Я даже не сразу сообразила, как мы оказались у машин и меня подхватил на руки Глеб, а затем совершенно бесцеремонно закинул в машину.

Мое сознание прояснилось, когда Юра вколол мне какое-то лекарство. И честно говоря, сделал он это будто садист.

-- Ну что очнулась, бедовая? – поинтересовался он, затягивая жгут на моей руке.

Я кивнула и осмотрела машину. За рулем сидел Никита возле него Глеб. А рядом со мной раненный Миха, которому требовалась медицинская помощь. Вещи валялись тут же в ногах, а мы как оглашенные мчались по старой дороге. Я выхватила здоровой рукой аптечку, положила себе на колени, осмотрела руку, ощупала ее и сделала не утешительный вывод – пуля застряла, но кость цела.

-- Нужно ее вытащить, иначе я не смогу помочь Мишке, -- каждое движение отзывалось болью.

-- Как? – только и спросил Юра, не возмущаясь и не споря о том, что это невозможно.

-- Возьми нож, разрежь и подцепи пулю, -- тихо ответила я, закусывая рукав. Юра вытащил нож, протер его самогоном, налитым в пузырь для таких случаев, быстрым движением рассек кожу.

Как я не старалась сдержать стона не смогла. А уж когда он начал там ковыряться и вовсе закричала. Пусть сдавлено, но все же закричала. На секунду показалось, что я не выдержу и потеряю сознание, но лишь один взгляд на Михаила заставлял крепче сжимать зубы.

-- Чуть-чуть, еще чуть-чуть, -- приговаривал Юра.

Наконец он вытащил эту мелкую заразу причинявшую столько мучений. А я смогла выдохнуть. Обработала рану, щедро плеснув на нее тем же самогоном, потом сыпнула порошка с антибиотиком. Его наверняка еще в прошлом рейде стырили ребята, но так как добыли слишком мало, оставили только у себя в аптечке. Едва боль отступила, забинтовала рану.

Вот теперь можно было заняться Михой. Он прижимал к животу тряпицу, насквозь пропитавшуюся кровью. Я встала между передними сиденьями и уложила мужчину. Ножом разрезала одежду и начала осматривать его. Пулевое ранение брюшной полости, без повреждения внутренних органов – сделала вывод через пару минут. Потом еще раз внимательно осмотрела пациента. Уж больно бледный он был.


Юра облегченно выдохнул. Терять кого-то еще никому не хотелось. Закончив оказывать первую помощь, перевела взгляд на Никиту и спросила:

-- Кто?

-- Только Женя и Олег Павлович. Остальные все живы и относительно целы, -- холодно сообщил он.

Я промолчала, все, что я думаю, по поводу этой вылазки я скажу потом и старейшинам. Больше такого допускать я была не намерена! Обернулась назад, и лишь увидев следующую за нами машину, успокоено опустилась на сидение. Верить Никите на слово почему-то не хотелось. В случившемся я обвиняла только его. В конце концов, это было его предложение, это он нас убедил в безопасности этой вылазки!

Обратный путь затянулся, так как ехать решили в объезд, дабы сбить врага со следа и ни в коем случае не вывести к нашим территориям. Ночью двигаться стало опасно, и мы съехали с дороги, чтобы заночевать в лесу. Мужчины споро разбили лагерь, поставили палатку. А чтобы в случае обнаружения нашей стоянки врагами быстро смыться, поставили всего одну. По этой же причине организовали дежурства, да и раненных оставили спать в машине. Я не возмущалась, в них было теплее. Вот если бы еще развести костер и погреться. Но это огромный неоправданный риск. Поэтому да здравствует сухой паек.

Съесть сухари, печенье и консервы, которые оказались на редкость вкусными, не составило труда. Вот если бы их еще и погреть, то тогда такой можно было бы закатить целый пир. Жаль, что радоваться нечему.

Да спаслись, да лекарствами мы обеспечили наши поселения на весь год. Но какова цена?! И чем больше я думала над этим, тем больше корила себя, что пошла на поводу у командира. Надо было подумать, что «Процветающие» не дураки. И с планом, изобретенным всего за час, да слабенькой разведкой, нам не выполнить это задание.

Я закуталась в плед и долго сидела, привалившись к окну и следила за Никитой. Ждала когда он останется один, чтобы поговорить. А он, будто избегал меня.

Даже не смотрел в сторону машины. Хотя собирался подремать именно в машине, до своего дежурства. Наконец, он докурил сигарету и залез в машину, даже не глядя в мою сторону.

-- Давай разложим сиденья? – спросил он, каким-то сухим и совершенно безэмоциональным тоном. Будто это не он утром на кухне в бункере признавался в чувствах. Слишком отстранённо себя вел.

-- Ты понимаешь, что Женя и Олег Павлович погиб по твоей вине?! – с ходу сказала я. Никита сжал челюсти, так что мне на мгновенье показалось, я услышу хруст.

Я ожидала услышать, какую грубость, крик, отповедь, но он молчал.

-- Ты командир! Они доверились тебе, -- продолжила я свою обвинительную речь. А Ник все смотрел вперёд, сжимал зубы и кулаки.

-- Мы слишком поторопились, не до конца все продумали. Ник, но посуди сам, затея была слишком рискованной. Мы шли по грани! Нас могли всех убить и тогда... Тогда некому было бы защитить наших родных от «Процветающих». Некому было бы рассказать правду! – каждым своим словом я, словно хлестала его. Я видела, что ему неприятно, но не могла остановиться.

Я хотела, чтобы он сказала, хоть что-нибудь! Сказал, что в этом и моя вина, или наоборот. Черт! Я же и сама ничего не сделала во время вылазки. Меня все защищали, а после ранения – весь оставшийся путь меня почти тащил на себе Никита. Я ведь даже не выстрелила ни разу! Только тащила лекарства, да помогла с прохождением сигнализации. Обнаруженной-то только благодаря костюму!

-- Ну что ты молчишь! Скажи, что я бледная немощь и мне здесь не место! Скажи, что лучше бы парня крепкого с собой взял и тогда бы Олег Павлович, возможно, был бы жив! – сорвалась и закричала я. Слезы беззвучно потекли по моим щекам.

Тогда Никита развернулся, обхватил мои ладони и прижался к ним лицом, поцеловал каждый пальчик, жарко шепча:

-- Прости, прости, прости.... Прости, солнышко. Прости, рыжик. Прости, что подверг твою жизнь опасности. Прости...

Никита дышал, словно зверь, загнанный в ловушку и целовал мои ладони будто безумный.

-- Я могу сказать тебе все это, но ты и без меня все прекрасно знаешь. Как и то, что смерть Евгения и Олега Павловича, моих лучших бойцов и друзей висит на моей шее, словно камень, -- Ник отвернулся и уставился в черноту ночи, но смотрел он вовсе не туда. Он, как и я прокручивал события и искал пути выхода из той ситуации и не находил.

-- Вот только ты должна понять, каждый, кто вступает в отряд, уже отдал свою жизнь на благо и процветание наших поселений и ждет лишь дня, когда настанет этот момент. И может забыть про то, как будет нянчить в глубокой старости внуков. Это не отменяет моей вины. Нет! Просто смерть здесь естественна. Даже старейшины ничего не скажут, -- словно прочитав мои мысли, ответил Ник. – Результат оправдывает средства, -- резко закончил он.

А мне вдруг стало нестерпимо душно. Так я еще не смотрела на ситуацию. Никита в очередной раз «открывал мне глаза». Действительно сколько народу погибнет без добытых нами лекарств?! Кажется даже волосы на моей голове зашевелились от ужаса и осознания такой простой истины -- ради выживания большинства, кому-то всегда приходится умирать. Раньше до пост апокалипсиса это были полицейские, стоявшие на страже мира и порядка, а теперь мы... Ничего не изменилось. Просто понять, что это нормально, естественно, обыденно мне казалось невозможным. Какая же я дура! Смерть вообще норма в нашем мире. И я должна это была понять давным-давно.


Я вырвала ладони из его рук.

-- Может смерть и естественна, но с последним я не соглашусь никогда! Мы могла обойтись без жертв! Каждый человек заслуживает прожить долгую счастливую жизнь. Я...я...

Никита звонко и заливисто засмеялся.

-- Рыжик, ты идеалистка. Такое бывает только в сказках. А реальная жизнь это реальная жизнь. Хватит мечтать, спустись на землю, -- зло рявкнул он, так что я непроизвольно шарахнулась в сторону и стукнулась головой об стекло. – Ты думаешь, раньше люди не умирали, а жили от рождения до глубокой старости?! Ты врач, Роза. Ты должна знать, что в мире полно болезней, с которыми мы просто не в силах справиться. А еще насильников, убийц, сумасшедших. Никто не отменял стихийные бедствия, пожары, теракты... Все это всегда уносило жизни людей. Заметь не только стариков, но и детей! Жизнь не справедлива. Никогда не была и не будет!

Его лицо исказила гримаса гнева, а серые глаза потемнели и казались уже черней самой ночи. Он выскочил из машины и скрылся за деревьями. Я видела лишь небольшой оранжевый уголек, мелькавший во тьме и словно сообщавший мне «Я здесь. Не смотря ни на что, я все здесь!»

Я уронила лицо в ладони и зарыдала. Дура! Идиотка! Только сейчас я поняла, насколько все вокруг были правы, говоря о том, что мне здесь не место. Внезапно вспомнились слова Дениса, во время нашего последнего совместного обеда: «Их изменил не отряд, а жизнь. Жизнь ломает нас, сгибает. Все меняются, кто-то больше кто-то меньше. Все зависит от того какие препятствия встречаются на нашем пути!». Вспомнилось его выражение лица мрачное, устрашающее, а в глазах показалась злость и отвращение, но быстро прогнал это и снова улыбался.

Только теперь я поняла, о чем он говорил! Денис самый добрый и светлый человек. Он ненавидел всю эту грязь, что ему приходилось совершать во время рейдов. Но каждый раз возвращаясь домой, он заставлял себя улыбаться, чтобы никто не узнал об их страшной тайне. Каждый из всех этих мужчин нес этот груз ответственности. Кто-то справлялся, кто-то нет.

Я вытерла рукавом глаза.

-- Черт возьми, хватит ныть, как маленькая девчонка! – сказала я самой себе. – Как говорится, утерянную невинность не вернешь, как и разбитые представления о мире.

Сейчас во мне, словно что-то хрустнуло. Я будто сбрасывала кокон окутывающий меня. Я переоценивала всю свою жизнь, все происходящее. Наверно именно так, люди наконец-то прощаются с юностью и становятся взрослыми.

Я посмотрела в сторону, где в темноте все еще мигал тлеющий уголек, и подавила внезапное желание подойти к Нику. Я будто прозрела и поняла, как ему тяжело нести на себе весь этот ответственности за наши поселения. Никита Андреевич, кочевник. Мужчина, явно познавший всю мерзость этого мира от и до. Принял идеологию старейшин, старавшихся оградить нас ужасов внешнего мира. Он пытался сохранить это хрупкое равновесие.

Вот только после сегодняшнего дерзкого ограбления «Процветающие» на нас точно объявят охоту. И всему настанет конец.

Я перестала всех обвинять, понимая, что старейшины хотели как лучше, даже Никита. Вот только они не понимают, что в итоге ведут нас в пропасть. А единственный выход это попробовать договорится с «процветающими». Достигнуть перемирия! И я этого добьюсь, непременно.

Я снова посмотрела в темноту, пытаясь разглядеть там Ника. Наверно стоило его утешить, сказать, что понимаю его. Сказать хоть что-нибудь, дабы облегчить терзающее его чувство вины. Но не находила в себе этих слов. Пока я и сама не могла его простить. Моя влюбленность к нему внезапно отступила под натиском обстоятельств. Я уже и сама не понимала, что я чувствую к нему.


-- Ну, с добрым утром, что ли, -- поприветствовала я всех, потирая ушибленную голову.

-- Обед уже, -- буркнули сзади, а Ник даже не посмотрел в мою сторону. Я пожала плечами. Хотели, разбудили бы.

-- Командир, куда спешим? – как ни в чем не бывало спросила я, стараясь держать совершенно безразличное выражение лица.

-- Хочу быстрее добраться до бункера, пока «Процветающие» не напали на наш след.

-- И угробить нас? – я выгнула бровь и скосила глаза, на спидометр, показывающий сто десять километров в час. Это немыслимая скорость, учитывая дорогу. Это вообще чудо, что мы еще живы. Я глянула в зеркало заднего вида, пытаясь увидеть в отражении вторую машину. Она прилично отстала, но все же исправно пыталась сократить расстояние на более ровных участках.

-- Решил произвести на девушку впечатление? Считай, у тебя получилось. Моя голова этого долго не забудет, -- с хорошей долей сарказма пробухтела я. И незаметно вцепилась рукой в сиденье. Мне действительно стало страшно. Я не знала, что нашло на Никиту, меня это пугало.

-- Хм, думаю все впечатление, которое нужно я произвел ночью, -- двусмысленно заявил Ник. А потом сбавил скорость, ровно до привычных шестидесяти. Выразительно посмотрел на меня, подмигнул и сообщил: -- Все для тебя, рыжик!

Мы еще с полчаса ехали, а потом свернули с дороги.

-- Привал! – сообщил Никита, в пустой салон. Так как едва машина притормозила, парни буквально вывались из салона, и скрылись в кустах.

-- Что это с ними? – спросил командир, обернувшись ко мне.

-- Шутишь? – ехидно поинтересовалась я. – Думаю, опорожняют свой желудок от завтрака, если он был. Ты же гнал, как полоумный. Удивительно, как они вообще так долго продержались, -- поспешила отчитать угрюмого мужчину. В отсутствии Жени и Олега Павловича миссия о донесении правды до нашего начальства, легла на мои плечи. По крайне мере, пока мы не вернулись в поселения. Слишком уж остальные побаиваются Ника.

-- А нечего было доводить меня! – вскинулся Никита.

-- Я всего лишь сказала правду!

-- Я итак, едва с ума не сошел, когда понял, что тебя ранили. А ты еще добавила. Черт! Пока ты здесь, я вообще мыслить нормально не могу.

Никита со злости ударил руль. Я с ужасом покосилась на пластик, надеясь, что он не сломался от такой дури. Иначе нам придется идти пешком. Во второй машине места на всех не хватит. А мое плечо все еще ныло.

-- И? Не думаю, что твои душевные терзания всерьез кого-то заботят. Особенно если из-за них ты угробишь весь наш отряд, -- веско добавила я и отвернулась к окну, дабы не выдать своих истинных чувств.

Да жестоко, но другая линия поведения была не слишком уместна.

-- Ты, безусловно права, -- выдавил из себя Никита, и на секунду мне показалось, что я слышу скрип его зубов.

Ох, этот мужчина явно не умел признавать свои ошибки. Удивительно, что он вообще передо мной извинялся.

Мне безумно хотелось поддержать этого сидящего рядом со мной мужчину. Кто бы мог подумать, что и этого казалось бы непрошибаемого, холодного, расчетливого мужчину, можно хоть как-то вывести из равновесия. Не говоря о том, чтобы доставить боль. И, кажется, до нашего знакомства у него отсутствовали слабости. Но появилась я и стала его ахиллесовой пятой. Кто бы мог подумать?! Что какая-то рыжая, веснушчатая девчонка ведущая дружбу со склянками и колбами тронет каменное сердце кочевника.

Я видела, что он переживает за смерть друзей, за то, что чуть не провалил нашу миссию. Но больше всего он переживал за меня. Глупо, однако, это грело меня. Наверно от того что доказывало – все его слова не блажь, не какое-то сиюминутное влечение, а настоящие чувства. Может даже любовь?!

Я тряхнула головой. Да нет. Не может он меня любить! Да и кто будет пытаться изнасиловать свою возлюбленную! Я еще раз украдкой посмотрела на Никиту. Но я ему однозначно нравлюсь....

Смешно! Как судьба все выворачивает.

-- Рыжик, -- Никита протянул руку и погладил меня по растрепавшимся за ночь волосам. – Скажи, я все испортил? На секунду мне показалось, что там, в бункере ты готова была принять мои ухаживания...

-- Показалось, -- выдавила из себя, отворачиваясь. Ибо только бог знает, что сказать мне хотелось совсем другое.

Ой, ну какая же я дура! Я хотела обнять его. Зарыться в его чуть жестковатые черные волосы пальцами. Прикоснуться к его щекам, подбородку пощекотать ладошки о его щетину. Заглянуть в бесконечно глубокие серые глаза. И признаться в том, что эта сволочь мне по-прежнему нравится. Не смотря ни на что. Иначе меня бы его мрачное выражение лица нисколечко не трогало.

-- Врешь! – выпалил он и дернул меня на себя. Так что я полетела прямо в его объятья. -- Скажи! Скажи мне прямо в глаза, что тебя не нравится, быть рядом со мной! Скажи, что тебе не нравятся мои касания, мои поцелуи?! Скажи, что ты не сходишь рядом со мной с ума?!


-- Пусть так! Но это ничего не изменит! – выкрикнула, забившись в его руках, словно птичка в клетке. – Мы с тобой слишком разные!

-- Рыжик, мой народ говорит: противоположности притягиваются, -- Никита продолжал меня удерживать, совершенно не обращая внимания на мои бесплодные попытки освободится. Его губы тронула слабая улыбка. – Солнышко, дай нам шанс.

-- Нет! О каком шансе может идти речь, если каждый день для нас может стать последним, -- слова сами собой слетели с языка ,прежде чем я успела подумать.

-- Пусть это будет день, но я хочу провести его с тобой, -- чуть крепче сжал меня Ник, стараясь при этом не задеть мою рану. – К тому же ты больше не пойдешь в рейд.

-- Ты издеваешься?! – еще недавно раздиравшее меня желание поддаться его обаянию, моментально исчезло. – Ты опять все решаешь за меня.

В этот момент к нам подъехала вторая машина. Я воспользовалась подходящим моментом и выскочила наружу. Скрылась в кустах, чтобы хоть чуть-чуть побыть одной. Молодые листики хорошо маскировали меня, поэтому я спокойно прислонилась к стволу ближайшего дерева и сползла вниз, усевшись на весеннюю едва проклюнувшуюся травку, не боясь, что кто-то заметит мои душевные терзания.

В этот раз я уже не плакала, кажется, мой запас слез закончился. Просто смотрела на бледно-голубое небо, с редкими белыми мазками облаков. Ужасно хотелось поддаться обаянию Никиты, согласиться на все, уступить его страсти и напору. Меня останавливала лишь мысль, что ни у кого из нас нет будущего пока конфликт с «Процветающими» не улажен. Да еще и деспотические замашки Никиты, но даже они меня пугали меньше, нежели нависшая над нами угроза.

-- Роза, -- позвал меня Миша. Он стоял рядом с машиной и озирался по сторонам. Кажется, меня потеряли.

Выходить из своего надежного укрытия не хотелось, но долг зовет.

Я вышла из кустов и негромко кашлянула. Миха дернулся от неожиданности и резко обернулся, едва не упав.

-- Фух, подкралась, -- он с легким упреком посмотрел на меня, но все таки удержался от комментариев.

Осмотр и перевязку мы провели в молчании. Никита, увидев меня, кивнул, но подходить и комментировать, мой без сомнения детский поступок не стал. Впрочем, он и сам был не лучше.

Едва Михаил оставил меня, я осмотрела свою руку. И если его раны, оставались чистыми, то моя -- начала гноится. Обработка затянулась. Мало того что мне было неудобно, так еще и необходимость более тщательной обработки. Конечно, можно было кого-нибудь позвать. Но признаваться в собственной беспомощности не хотелось.

Мужчины сидели полукругом, о чем-то беседовали и скромно обедали. Никита что-то объяснял своим подчиненным и меня посвящать в это никто не собирался. Видимо, он меня уже исключил из отряда.

Может и к лучшему?! У меня были свои планы. А кто из нас прав пусть решают старейшины.

Я быстро перекусила около машины, наслаждаясь теплым весенним ветерком. Интересно, как там без меня Нэд?! Он наверно уже совсем подрос. Воспоминания о маленьком волчонке всколыхнули одновременно печальные и солнечные воспоминания. Я подставило лицо под теплые лучи солнца, греясь. Совсем скоро я окажусь дома и тогда... Тогда я обязательно поговорю со старейшинами. Они должны узнать всю правду.

Я поменялась местами с Глебом и села во вторую машину. Находиться рядом с Никитой, слышать его голос, сталкиваться с ним взглядом было выше моих сил.

Весь обратный путь я дремала на заднем сиденье. Так что к моменту прибытия в бункер оказалась бодрой и готовой к пешему переходу.

Мужчины загнали машины. Осмотрели их, разгрузили. Я же в это время провела осмотр добытых средств. Мы украли даже больше, чем было нужно. Это не могло не радовать с одной стороны, а с другой – чувствовать себя воровкой было неприятно.

Никита старательно делала вид, что даже не смотрит на меня. Но я стоило отвернуться, как я ощущала его взгляд. Сначала он жарко спорил по поводу ремонта машин, потом сверялся со списком нужных вещей. А потом решил провести собрание.

-- Костя, Гриша разделите лекарства пополам. Одну часть уберите здесь в хранилище, а вторую распределите между здоровым и членами отряда. На все про все полчаса. Потом выдвигаемся. Сегодня нам необходимо вернуться в поселение. Завтра вернемся сюда обратно и совершим очередную вылазку.

-- Что? – почти крикнула я и встала со стула. Все на меня обернулись, а Ник нахмурился и сложил руки на груди. Ему явно не нравилось мое вмешательство. Кажется, я самолично забиваю гвозди в крышку своего гроба. Но остановиться уже не могла. Я сжала руки в кулаки, облизала сухие губы и продолжила. – Мы добыли необходимые лекарства, дальнейшие вылазки, считаю не целесообразными!

-- Роза, ты всего лишь новичок – знай, свое место! – попытался заткнуть меня Артем. Но дальнейший его поток слов остановил взмах руки командира.

Никита сделала два шага вперед, и посмотрел мне прямо в глаза.

-- Роза, после нашего возвращения я буду настаивать на твоем исключении. В данный момент ты отстранена, -- сообщил он это таким тоном, словно я совершила какое-то ужасное преступление и сама во всем виновата. Он демонстративно повернулся ко мне спиной и спросил:


Но прозвучало это так, что стоит кому-нибудь издать лишь звук и его расстреляют. Наверно поэтому все молчали. Я тоже. Ругаться и спорить с командиром не имело смысла. Ник уже все решил и мои слова ничего не изменят.

Ничего старейшины нас рассудят! Вот только едва все разошлись, я не смогла сдержать свой темперамент.

-- Это потому что я тебе отказала, да? – с вызовом спросила я. Нет, после всего что произошло, мне и самой не хотелось больше быть членом разведывательного отряда. Слишком много грязи! Однако то, что Никита слишком много на себя берет, меня раздражало.

-- Нет, это все ради тебя, -- спокойно ответил он, ни на грамм не разозлившись.

-- Я пойду к старейшинам! – взорвалась я.

-- Иди, -- совершенно невозмутимо согласился Ник. А потом улыбнулся и прошелся по мне таким собственническим взглядом, будто он здесь король и старейшины выполняют лишь номинальные функции. Меня это разозлило еще больше.

Я пнула стул и почти выбежала из столовой! Черт! Да кто же он такой. Слишком самоуверенный, властный. Он умел найти выход, там, где его никто не видел -- прирожденный лидер. Откуда он взялся на мою голову?! Как же он бесил... Хотя чего тут врать самой себе. Он мне нравился и бесил одновременно. Ник настоящий мужчина на него можно было положиться и не бояться за свою спину. Дворовые мальчишки называли его крутым и мечтали быть похожими на него. Вот только восхищаться им гораздо лучше со стороны.

Я быстро собрала свои вещи, перекусила и приготовилась к следующему марш-броску. Еще несколько часов и мы будем в поселении. Маша наверняка приготовит пирожки. Макс наконец-то поможет нормально обработать руку, а Нед встретит меня радостным лаем. Я улыбнулась. Оказывается, я соскучилась.

Обратный путь показался мне гораздо короче, наверно потому что мысленно я уже была в поселении.

Нас встретила огромная толпа людей. Они, отложив все дела, собралась за считанные минуты. На их лицах сияли приветливые улыбки. На нас сыпались поздравления и многочисленные вопросы. Мужчины скупо отвечали, стараясь не говорить лишнего. Однако встреча омрачилась печальными известиями. Женя и Олег Павлович погибли. Я ожидала, что кто-нибудь из их семей бросится с кулаками. Но они молчали, скорбно опустив головы.

-- Похороны состоятся через три дня, -- сообщил Ник и, выразив соболезнования скупыми фразами, повел нас в штаб.

Мы быстро разгрузились и пошли отдыхать, оставив все остальное на завтра. Последние лучи солнца едва освещали кромки деревьев, и ночь вот-вот готовилась вступить в свои права.

Едва я переступила порог штаба, как оказалась в объятьях брата.

-- Сестричка!

-- Макс, -- забилась я, пытаясь вырваться из его хватки. Рука тут же отозвалась ноющей болью.

-- Что? Ты ранена? – тут же сориентировался он.

-- Да рука, -- честно призналась я и положила ладонь на плечо. – Дома расскажу подробнее.

Брат кивнул и поцеловал меня в щеку. И начал рассказывать обо всех новостях, которые произошли за время моего отсутствия. Меня не было всего несколько дней, но казалось, прошла целая вечность. У соседей отелилась корова, лесоруб Хакимов повредил руку, на окраине у дома обвалилась крыша, а мальчишки недавно заблудились в лесу, когда тайком сбежали на поиски приключений.

Я слушала и улыбалась. Стоило мне покинуть это место, как жизнь заиграла новыми красками. Да наша жизнь и вправду скучная, но именно такой она и должна быть. Спокойной, размеренной и счастливой. И я собираюсь добиться настоящего спокойствия и счастья для наших поселений!

Маша уже разогрела ужин и накрыла на стол, Нэд казалось, подрос за эти дни, а может я просто давно не видела его. Он радостно бегал и кусал меня за штаны, будто рассказывал как скучал. После ужина мы спустились с Максом в подвал, где он поспешил осмотреть меня.

-- Рассказывай, -- велел он.

-- Да тут и рассказывать нечего. Задело, когда драпали, -- больше ничего говорить не стала. Макс явно был в курсе хотя бы отчасти. А я опасалась говорить обо всем в открытую, хотя и считала, что утаивать столь важную информацию нельзя.

-- Женя и Олег Павлович погибли, -- констатировал он, промывая мою рану и накладывая лечебную мазь. – Опять с дикими племенами столкнулись.

Я выгнула бровь, едва сдерживая ругательства. Вот как ему все объяснили! Ну, старейшины и Ник! Да чтоб вас всех!

-- Да, жарко было, -- протянула я, соглашаясь.

-- Значит опять залезли на старый склад, на их территории, -- Максим неодобрительно покачал головой. – Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты принимала во всем это участие.

-- Удивительно, как много ты знал и молчал, -- бросила я свой упрек. Извиняться за свои желания и мечты я не собиралась.

-- Я связан клятвой, впрочем, как и ты. Да и не к чему это, -- тихо произнес брат, словно пытался оправдаться. Я пожала плечами.

-- Зато я видела города и знаешь это нечто совершенно невообразимое! Все как в рассказах. А люди... Глупо полагать, что мы одни выжили. Но они так отличаются от нас, -- горячо воскликнула я.


-- Я думал, ты разочаруешься и больше не пойдешь в рейд, -- с сожалением протянул он и отвел взгляд.

-- Не переживай, думаю Никита приложит максимум усилий для этого. Он уже отстранил меня, -- зло выплюнула я. Мое настроение было безвозвратно утеряно.

Все беспокоятся за меня, все пытаются сделать как лучше для меня. Только почему-то забывают спросить, чего хочу я! Я выдернула руку, сама ее забинтовала и ушла. Поднялась к себе. Волчонок вертелся под ногами, но следовал за мной. А едва я упала на кровать, забрался ко мне, свернувшись калачиком тихо засопел.

Я зарылась рукой в его мех. Мысли в моей голове никак не хотели успокаиваться и мучали меня, побуждали к действиям. Я с трудом держала себя в руках и лишь, мерный стук маленького сердечка под моей рукой хоть немного успокаивал. Не знаю, сколько времени я ерзала на постели, пытаясь устроиться поудобнее и уснуть, но встала уже, когда солнце высушило росу и прогнало утреннюю прохладу.

-- Черт, проспала, -- выругалась я и хлопнула ладонью по постели от злости.

Старый механический будильник валялся на полу. Часовая стрелка натужено дергалась и грозилась окончательно встать... Вот же, мало того, что я забыла его завести как следует, так еще и уронила бедняжку. В итоге проспала чуть ли не до обеда.

А в доме все словно сговорились, давая мне выспаться. Брат с Машей не шумели, даже Нэд сбежал, о чем свидетельствовала едва приоткрытая дверь.

Я потянулась, а потом резко вскочила с кровати. День предстоял длинный и насыщенный. Я планировала с утра, пораньше заглянуть к старейшинам, а потом к Кате. Хотелось хоть с кем-то поделиться наболевшим. Не с братом же обсуждать мои сердечные дела.

Первым делом решила сполоснуться, все-таки в походе у меня не было возможности помыться, а вчера слишком устала. Но идти к старейшинам грязной и вонючей -- просто неуважение. Да меня саму слегка воротило от собственного запаха. Удивительно, что вчера я вымотанная дорогой совсем этого не заметила.

Постельное белье теперь наверно тоже придется сменить. С досады стукнула себя по лбу. Ну, я и кулема! Сама себе работы подкидываю. Но теперь уже ничего не поделаешь. Я накинула старую одежду, схватила полотенце, свежую одежду и поспешила вниз.

С кухни доносились приглушенные звуки и ароматный запах выпечки. Маша опять расстаралась. Удивительно, даже на седьмом месяце беременности она оставалась такой же расторопной и бодрой.

-- Роза, -- Маша услышала мои шаги, вернее легкое поскрипывание половиц. – Ты выспалась?! Хорошо, -- ответила она себе и продолжила. – А то вода уже нагрелась. Ты уж извини, но воняет от тебя как от скунса. Баню мы недавно топили. Так там еще тепло, сможешь помыться.

-- Спасибо, -- поблагодарила невестку. Не ожидала, что после нашей небольшой стычки она будет проявлять столько заботы.

Сунула одежду под мышку и взяла с печи большой чан с горячей водой. Нести было тяжеловато, да и рука болела. Но на что только не пойдешь ради себя любимой.

В бане пахло травами, березовым веником и деревом... Я перелила воду в таз, разбавила ее холодной. Быстро скинула одежду, села на маленькую скамеечку и застонала от наслаждения, поливая себя водой. Просто нереальное удовольствие!

Казалось, вместе с пылью и грязью я смывала с себя и часть проблем. Конечно, в действительности они никуда не делись, но на душе определенно полегчало. Снова перебинтовала намокшую рану. С наслаждением надела чистое белье и одежду. Сегодня решила не одевать форму, чтобы наглядно продемонстрировать факт моего отстранения. Простые брюки, довольно плотно сидящие на мне, и удлиненная рубашка изо льна, украшенная вышивкой. А поверх вязаный кардиган. Я погладила узор из кос, вспоминая, как мама вечерами вязала его мне. Много лет прошло, а он до сих пор греет меня, словно ее теплые объятья.

Высушила волосы полотенцем и заплела две косы. Можно было уже идти к старейшинам, но желудок протестующе заурчал.

Я быстро забежала в дом, съела кусок пирога с чаем и обула легкие сапоги из кожи.

-- Куда ты торопишься! Поела бы как следует, -- всплеснула руками Маши и неодобрительно покачала головой.

Но я ее уже не слушала, мысленно я уже разговаривала со старейшинами. Только Нэд, выбежавший из под крыльца с веселым лаем, увязался за мной. А он осмелел за это время и освоился. Ну, хоть за кого-то не стоит переживать!

Перед зданием ратуши отцветали тюльпаны. Их разноцветные лепестки устилали мягкую прорыхленную землю. Среди уже увядших растений встречались и те, которые едва распустились. Нежно-розовые, белые, красные, желтые. Они приятно радовали глаз и тянули прикоснуться к своим нежным головкам, склоненным на бок.

Волчонок тут же бесстрашно подбежал к ним, понюхал и громко чихнул, тряхнув головой. Смешно зарычал и попятился назад. Я улыбнулась. Вот он настоящий друг, даже сам того не зная, он помогает мне – снимает напряжение.

-- Нэд, сиди здесь! – я строго посмотрела на щенка, усевшегося на клумбе. Он снова громко чихнул. – Ну, будем считать это согласием, -- ласково прошептала я и потрепала волчонка.

Решительно поднявшись по ступеням одноэтажного здания с резными ставнями, я толкнула массивную дверь и вошла внутрь. Стоило преступить порог, как меня окутало запахом воска и мяты. Трое старейшин седиле за столом и вели напряженный разговор. Перед ними лежали пожелтевшие листы бумаги и ветхие карты. Шторы на окнах, оказались наглухо задернуты, а тусклый свет лампы едва освещал комнату. В этом полумраке трудно было разглядеть их лица не то, что записи. Они абсолютно не заметили вторжения, а я вдруг онемела, не решаясь прервать спор. Однако хлопнувшая дверь, решила эту проблему за меня.


Тут из смежной комнаты вышла девушка с подносом в руках. Она расторопно поставила его на маленький журнальный столик в стороне, едва не расплескав принесенный чай с мятой и поспешила ко мне. Приятный сладковатый запах усилился.

-- Нет-нет! Сегодня не приемный день, -- начала меня выпроваживать девица, внезапно показавшаяся ужасно наглой и противной. Хотя я ее даже толком и рассмотреть не успела. – Ты что читать не умеешь?! – возмутилась она, совершенно бесцеремонно выталкивая из комнаты.

-- Во-первых, я умею читать! Во-вторых, на двери нет объявления и в-третьих, у меня важное дело!

Я разозлилась на эту лохундру белобрысую и ловко увернувшись от ее цепких лап, вышла в центр комнаты.

-- Добрый день! – снова произнесла я, приветствуя старейшин.

На этот раз на меня обратили внимание. Девица попыталась снова меня вытолкать, но старейшина Августина махнула рукой, прогоняя ее.

-- Не слишком-то он добрый, если ты заявилась сюда, -- проскрипел старейшина Асмодей.

Да не на такой прием я рассчитывала.

-- Добрый день, дитя, -- мягко произнесла Августина. – С чем пожаловала?

-- Старейшины я не стала бы беспокоить вас по пустякам. Однако я не могу молчать о событиях, произошедших в рейде и утаивать от вас столь важные сведения.

-- Ну и что ты там можешь поведать? – скептически вздернув бровь, усмехнулся старейшина Асмодей и скривил губы.

-- Подожди, дай девчонке хоть слова вставить, -- одернул его старейшина Михаил.

-- В рейде мы столкнулись с представителями более развитого поселения, но командир вместо того, чтобы провести переговоры и наладить контакт вероломно напал них. Вероятно, такое происходит не первый раз, насколько я поняла из разговоров. После чего «Процветающие» напали на нас. В ходе столкновения они погибли, -- я старательно подбирала слова, пытаясь объяснить суть происходящего. – Нам удалось уйти от преследования и скрыться. Дальше командир спланировал ограбить их, в ходе этой операции погибли Олег Павлович и Евгений. «Процветающие» явно объявят нам войну после такого дерзкого преступления. Мы убили немало их людей.

-- Мы все знаем, девочка, -- ласково произнесла старейшина Августина. – Никита Андреевич еще вчера доложил об успешно завершенной миссии.

Мои руки не произвольно сжались в кулаки. Они обо всем знали?! Дура, какая же я дура! Конечно, Никита не мог так своевольничать. Гнев во мне начала медленно закипать.

-- Как вы можете посылать нас раз за разом на смерть? Скоро никого не останется кроме стариков и детей? – мое негодование выплеснулось наружу.

-- Ты могла бы вести себя подобающе Роза Сорел! Мы понимаем, что ты огорчена гибелью своих товарищей. Но это не дает тебе права влетать сюда без приглашения и орать, -- старейшина Августина пугающе спокойным голосом осадила меня.

-- Я думала, вы ни о чем не знаете. А вы, вы... – выдохнула, стараясь унять злость. -- Я хотела предложить заключить с ними перемирие. Я могу это сделать… -- покорно опустила голову и смиренно ожидала их ответа, до боли сжимая руки. Мои надежды разбивались, словно волны о скалы.

-- Нет, это невозможно! Мы с лишком давно находимся с ними в напряженных отношениях, они не будут тебя слушать. Тебя убьют или будут пытать, пока ты не раскроешь наше местоположение, -- сказал седой старичок с дьявольски темными глазами, и длинной бородой – Асмодей.

-- Но возможно в словах девочки есть доля правды. И нам все же стоит попытаться! – сказал другой старик с большими залысинами, и необычными усиками, старейшина Михаил.

-- Ха-ха! Да что мы можем им предложить?! Наши земли? Жизни? Себя в качестве рабов?! Нет и еще раз нет! Это слишком опасно, -- продолжал настаивать на своем старейшина Асмодей. Высказав все свои аргументы оба мужчины посмотрели на Августину.

-- Я согласна с Асмодеем. Нам совершенно нечего им предложить в обмен на помощь. Да и в сложившейся ситуации слишком опасно, кого-либо посылать на переговоры. Однако и продолжать рейды нельзя. У нас есть достаточное количество лекарств будем экономить столько, сколько сможем.

У меня буквально выбили почву из-под ног. Перед глазами все поплыло. Нет! Я протестую! Это неправильно. Такое решение равносильно самоубийству. Это путь в никуда. За зиму у нас закончатся лекарства. Первыми умрут старики, зависящие от постоянного употребления лекарств. А дальше уже любая простуда может стать смертельной...

Мне хотелось закричать, что это не решит проблемы. Но старейшины все уже решили. Асмодей сурово сдвинул брови и смотрел на меня, так словно хотел испепелить взглядом.

-- Роза ты слышала, что я сказала, -- одернула меня Августина. -- И не смей самовольничать. Ты знаешь наказание! Все, свободна и впредь сначала дождись приглашения!

Она вынесла свой приговор, который не подлежит пересмотру и не может быть обжалован.

-- Хорошо, что Ник ее отстранил на месяц, -- пробубнила Августина.

-- Да, а какая девочка была перспективная, -- с сожалением произнес Асмодей.


Который раз я убеждалась в своей наивности, но все с меня хватит. Не хотят, я сделаю все сама. И они еще будут сожалеть о том, что не послушали меня.

Я тряхнула головой подозвала Нэда, перекопавшего клумбу, и пошла к единственной подруге. Не знаю то-ли сама судьба вела меня, то-ли просто кто-то слишком хороший стратег, но проходя мимо сарая столкнулась с Никитой.

Он стоял, облокотившись на стену, и лениво смотрел на Марыську строившую ему глазки. Вдова стояла непозволительно близко к командиру, их бедра почти касались. Но и этого ей было мало. Она старалась, словно невзначай касаться мужчины и выпячивала грудь.

У-у-у! Мне хотелось зарычать от накатившего разочарования! Неужели после всех его признаний, он будет развлекаться ней?!

Я отвернулась в другую сторону прошла мимо, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. В итоге к подруге я пришла злая как дьявол. Меня даже не порадовал тот факт, что подруга снова занялась любимой работой.

-- Что случилось?! – он без каких-либо объяснений поняла, что мне плохо. Вот только что я могу ей рассказать.

Я просто уткнулась в дружеское плечо, а девушка меня обняла.

-- Это из-за Ника и погибших парней? Да?

Я кивнула, стараясь не скатиться в истерику.

-- Я... я видела его с Марыськой, -- призналась я.

-- Вот кобелина! – всплеснула руками Катя, и схватив гаечный ключ, чуть было не ринулась на мою защиту. Потом вдруг опомнилась, и посмотрел на меня. – Погоди, ну так он вроде тебе совсем не нравился? Чего ревнуешь тогда?

Я вздохнула и выложила подруге всю историю наших отношений и все чувства, в которых запуталась.

-- Да, подруга, ты влюбилась!

Я замахала на нее руками и покрутила пальцем у виска.

-- Да правду тебе говорю. Все твои отговорки полный бред! Нет, конечно, Никита, тот еще собственник. Зато с таким будешь как за каменной стеной. А то, что разные, так это же хорошо. Скучно не будет. К тому же ни в одном человеке тебе не может нравиться абсолютно все. Я, например, постоянно злюсь, когда Николя бросает носки и оставляет кружки на столе. А уж сколько раз мы ругаемся, вообще промолчу. Но любить его от этого меньше я не перестаю. Так же у тебя. Тебе нравится Ник, его характер, а поступки тебя раздражают.

-- Катя, но его поступки гораздо хуже разбросанных носков, -- возразила я.

-- Какие?

-- Ну, он..., -- я смущенно замолчала.

Какие из его поступков можно назвать ужасными?! Попытка изнасилования, настраивание разведчиков против меня, вылазка на завод, убийство людей?! Но в каждом случае он всего лишь пытался защитить поселение или меня, пусть даже от самой себя...

-- Нет, конечно, его тирания во время подготовки к отборочным экзаменам определенно плохой поступок. Но знаешь, будь моя воля, я бы тебя туда ни за что не пустила, -- призналась подруга.

Катя вдруг всхлипнула и обняла меня.

-- Я каждый день молилась за тебя. Молилась, чтобы ты вернулась живой. И чтобы я снова могла тебя обнять и поблагодарить за свою жизнь, за то, что не отказалась от меня, когда я вела себя как стерва.

Я обняла ее в ответ.

-- Знаешь, кажется я беременна, -- тихо произнесла она.

Я отодвинулась и строго посмотрела на сияющую от счастья подругу.

-- Катя, но ты же еще не успела оправиться....

-- Знаю. Понимаешь, у нас же скоро свадьба... А мы с Николя давно уже вместе. Ну, мы решили не ждать...

Я сдвинула брови. Ну, Николя у меня еще попляшет!

-- Я пила отвар! – замахала на меня руками подруга. – Просто у меня задержка...

-- Катя, это еще ничего не значит. Ты потеряла много крови и столько потрясений, что нарушение цикла вполне естественны.

Подруга улыбнулась и положила руки на плоский животик.

-- А знаешь, я буду рада, если и вправду окажусь в тягости.

-- Катя, не торопись. Давай хоть тесты сделаем! -- одернула подругу. Катя сдержанно кивнула соглашаясь

Мы с ней еще немного поболтали, посплетничали. Так что вернулась я домой только к ужину. И мысли в моей голове были отнюдь не веселые. У меня скоро родится племянник, у подруги тоже возможно будет ребенок... Но какое будущее их ждет? Тихая смерть в отсутствии медикаментов. У грудничков очень часто поднимается температура, которую бывает просто невозможно сбить отваром, а что делать с кровотечением во время родов... Я схватилась за голову, представляя всю глубину проблем, в которые мы попали. А самое главное переубедить никого не получится...


Я подходила к дому в совершенно мятежном настроении, когда почти нос к носу столкнулась с Никитой. Он сидел на ступенях моего крыльца и мечтательно смотрел в небо. Я же совершенно не смотрела куда иду и опомнилась, когда мужчина ухватил меня за лодыжку и дернул на себя. В результате такой диверсии, я оказалась на коленях этого совершенно ужасного и чертовски обаятельного вредины. Он улыбался и бесцеремонно обнимал меня за талию. Кажется, его не волновал отказ. А я итак разозленная ответом старейшин и его утренними обжиманиями с Марыськой, что тут же без слов дала ему в морду.

Да, да! Не как кисейная барышня залепила пощечину, а двинула кулаком в его обнаглевшую моську. А не фига тут себя вести как будто мы любовники! И пока командир пребывал в шоке, поспешно встала с его колен.

-- Что ж заслужил, -- протянул он, вставая.

-- Приятно знать, что твой мозг еще способен делать правильные выводы.

-- Рыжик, у меня с ней ничего не было! – тут же поспешил заверить меня Никита, но я безразлично дернула плечами.

Ну, по крайней мере, постаралась сделать безразличный вид.

-- Солныш-ш-ш-ко, да я тебя отстранил, но любой рейд в нашем случае опасен. Я не буду извиняться за это!

-- Ник, сделай милость – отвали! Иди к Марыське, зря ты ей отказал, -- я сложила руки на груди и постаралась, казаться как можно более отвлеченной.

Никита выпрямился милая улыбка, сползала с его лица и сменилась грозным оскалом.

-- Чего ты еще хочешь от меня женщина?! – прорычал он. Кажется, у него лопнуло терпение.

-- Я?! Ничего. Просто оставь меня в покое, -- бесстрашно глядя ему в глаза ответила я. А внутри меня все дрожало от страха. Что я творю? Зачем дергаю тигра за хвост?! Но мне нужно было, чтобы он хоть на время оставил меня в покое.

-- Хорошо. Тогда ты наверно с удовольствием на все время своего отстранения уедешь во второе поселение?

Мои глаза округлились. Черт, это нарушит все мои планы. Я же не смогу тогда сбежать из поселения и до зимы не успею добраться до «Процветающих».

-- Почему бы не отправить туда Максима? – я пожала плечами и прислонилась к перилам, призывая всю свою выдержку и хладнокровность.

-- Вообще-то именно по этому поводу я и пришел. Ты не явилась на собрание в штабе, да и после сегодняшнего концерта в ратуше, старейшины лишь убедились в правильности моих слов. Так что тебя отстранили на три месяца от службы и отправляют во второе поселение. Надеюсь, там ты сможешь от меня отдохнуть! – последнее слова он буквально выплюнул. – Отправляешься завтра утром.

Больше Никита ничего не стал говорить, просто развернулся и пошел прочь, потирая скулу, которая уже начала опухать и багроветь.

Я буквально взлетела по ступенькам в свою комнату, от души хлопнула дверью и уже там покричала от безысходности. Черт бы побрал этих старейшин, пока я под пристальным надзором. То мне точно не удастся сбежать. Гады! Все предусмотрели. Даже решили отправить подальше, чтобы я не натворила глупостей. Перебесилась. А все Никита постарался. У-у-у! Сволочь!


Загрузка...