Последняя легенда

Глава 16

20 августа, пятница

Медвежье озеро

В гостиницу они вернулись, когда окончательно стемнело. Диана шла впереди остальных, торопясь как можно скорее скрыться в своей комнате. После ночного дежурства и напряженного дня голова гудела, а от всех волнений в груди болезненно ныло и почему-то хотелось плакать. Она чувствовала себя на грани, и любая мелочь сейчас могла ее через эту грань толкнуть.

Карпатский ее состояния то ли не замечал, то ли игнорировал его. Он шел за ней по пятам и не оставлял попыток переубедить:

– Я все еще считаю, что идея плохая и нам нужен другой план… Ди, да постой же ты!

– У нас нет ни другого плана, ни времени его придумать, – отозвалась она холодно, торопливо пересекая холл под удивленным взглядом Романа, дежурившего сегодня.

– Давай хотя бы обсудим!

– И обсуждать тут нечего!

Диана приложила карту к магнитному замку и рванула на себя дверь, ведущую в помещения для персонала. Конечно, Карпатского это не остановило: он скользнул в открывшийся проем вслед за ней.

– Это очень опасно для тебя! Ты это понимаешь? Я не позволю тебе так рисковать…

Она резко затормозила, чем наверняка удивила его, и обернулась. Даже если бы он не сказал ничего подобного, пришлось бы остановиться, поскольку они уже добрались до двери ее комнаты и дальше убегать было некуда.

– Кто ты такой, чтобы чего-то мне не позволять? Я уже все решила!

На его лице отразилась растерянность, которая почему-то разозлила ее еще больше.

– Кто я такой? – с нотками возмущения в голосе переспросил Карпатский. – В смысле? Мне казалось, у нас тут что-то вроде отношений, разве нет?

– Ключевые слова здесь – что-то вроде, – едко ответила Диана, недовольно скрестив руки на груди.

– Ди, какая муха тебя укусила? – чуть спокойнее, не скрывая растерянность за злостью, спросил он. – Еще утром ты была другой. Что, блин, случилось, пока меня не было? Что я такого мог сделать в свое отсутствие?

– Хороший вопрос, Слав. – Ее голос по-прежнему сочился ядом. – Подумай. Ничего не хочешь мне рассказать?

– О чем? Ди, не надо ходить вокруг да около! Прямо скажи…

Прожигая его взглядом, Диана на секунду стиснула зубы, пытаясь успокоиться и взять себя в руки, но сердце продолжало колотиться в груди как бешеное, отчего дышать становилось тяжело.

– Я видела вас, Слав, – наконец тихо призналась она. – Видела тебя с бывшей женой.

Непонимание на его лице только усугубилось, ни на секунду не сменившись испугом или неловкостью. Карпатский лишь развел руками и растерянно спросил:

– И что? Что такого ты могла видеть, чтобы вдруг слететь с катушек? Мы просто разговаривали.

– Дело не в том, что вы делали, а в том, что она там была. Ты ни слова мне не сказал о том, что встречаешься сегодня с ней, что поэтому мне нельзя поехать на кладбище с тобой. Ты соврал мне, Слав. На пустом месте, без особой надобности!

– Я не врал тебе, – отрезал он. – И о встрече с Ксюшей не договаривался, она просто приехала на кладбище в то же время, что и я, вот и все.

– Если это все, то почему ты сразу не рассказал об этом?

– Да когда бы я успел?! У нас тут дела поважнее сейчас, если ты не заметила.

Диана снова стиснула зубы, удерживая внутри рвущиеся наружу слова. Она вновь сделала над собой усилие, пытаясь успокоиться, и на этот раз получилось лучше. По крайней мере, голос зазвучал тише и чуть менее раздраженно, когда она попросила:

– Хорошо, расскажи сейчас. О чем вы говорили? Что она от тебя хотела?

Карпатский тоже ответил на полтона ниже, но все равно довольно резко, словно давая понять, что хочет закрыть тему:

– Ничего такого.

– И все же. Мне хотелось бы знать.

– Тебя это не касается, Ди. Это касается только меня и ее.

– Вот как? – с горечью протянула Диана. – Тогда какие же это отношения, Слав? Если меня не касаются твои отношения с другими женщинами?

– Нормальные, – процедил он, явно раздражаясь. – Отношения взрослых людей, уважающих друг друга. Я же не спрашиваю тебя, где ты на самом деле была сегодня, когда якобы делала маникюр.

Это прозвучало весьма неожиданно и ненадолго выбило у нее почву из-под ног. Как он узнал?

– У тебя лак на ногтях остался тот же, – пояснил Карпатский, словно прочитал вопрос по ее глазам.

– Я просто решила сохранить цвет.

– Ну да, как и полоску отросшего ногтя, – хмыкнул он.

Диана посмотрела на свои пальцы. Полоска действительно была, хоть и совсем узенькая.

– Не думала, что ты заметишь такую мелочь…

– Замечать мелочи – часть моей профессии.

– И ты не хочешь знать, где я была? – В ее тоне вновь прозвучал вызов.

– Я не стану допытываться. Захочешь – скажешь.

– Потому что тебе все равно!

– Потому что я тебе доверяю! И уважаю твое право на личное пространство. Если ты чем-то не делишься, значит, меня это не касается. А если касается, значит, ты еще не готова поделиться и сделаешь это в тот момент, когда сочтешь нужным. Мы не школьники, Ди. Особенно я. Я целую жизнь прожил еще до твоего рождения. И потом еще две до нашего знакомства. Все, что было там, – это моя территория, понимаешь? А у тебя есть своя, и это нормально. Это не значит, что нас ничего не связывает и что мне все равно.

– Твоя территория, значит? – с горечью переспросила Диана. – Тогда и оставайся на своей территории, Слав. Потому что на моей тебе больше делать нечего.

Его замешательства после этих слов Диане хватило, чтобы приложить карточку, скользнуть в комнату и захлопнуть за собой дверь, прежде чем Карпатский успел хотя бы пошевелиться. Для верности она заперлась на защелку, а потом прижалась лбом к дверному полотну, опуская веки и пытаясь не дать волю рвущимся наружу слезам.

Тоненький голосок в голове тихо твердил, что она перегнула палку, отреагировала слишком резко, что надо быть умнее и терпеливее, но Диана уже ничего не могла с собой поделать. В груди клокотали злость и обида, а разочарование лишало последних сил и желания бороться. Хватит уже! Она так долго играла в игру под названием «Стань идеальной для Кирилла», что успела устать от постоянной необходимости подстраиваться, понимать и менять себя, затыкая рот собственным желаниям и потребностям. Ее достаточно долго держали на отдельной территории, ей больше не хотелось ничего подобного. Уж лучше сразу поставить точку, как бы больно и страшно ни было сейчас, чем потерять еще пять лет в попытке построить то, что построить невозможно.

Проглотив вставший в горле ком и смахнув со щек все же выкатившиеся из глаз слезы, Диана шмыгнула носом и оттолкнулась от двери. На мгновение застыла, упорядочивая мысли, потом пересекла комнату, открыла шкаф и сунула руку в карман жакета. Визитка все еще лежала там. Она достала ее, другой рукой беря смартфон. Внимательно набрала номер и прочистила горло, надеясь, что голос не будет дрожать.

– Добрый вечер, Антон, – произнесла максимально деловым тоном, когда на том конце ответили. – Простите, если звоню поздно. Это Диана Стрелецкая, вы недавно были у меня.

– Да, Диана, добрый вечер, – радушно поприветствовал ее Рябин. – Чем могу быть вам полезен?

– Я подумала о том, что вы мне сказали… И решила принять наследство Кирилла. Что мне для этого нужно сделать?

Когда дверь захлопнулась прямо перед его носом, Карпатский непроизвольно вздрогнул. Оцепенение, на несколько секунд сковавшее его после резких слов, отпустило, и он занес руку, чтобы ударить по двери кулаком, одновременно потребовав, чтобы Диана немедленно открыла. Но в следующую секунду рука его опустилась, а сам он устало привалился спиной к стене, прикрыв глаза.

Вот, видимо, и все. Не то чтобы совсем неожиданно, но как-то внезапно и глупо. Когда ему казалось, что он поступает с Дианой отвратительно и ей стоит послать его подальше, она только улыбалась и приносила ему завтрак, демонстрируя чудеса выдержки, понимания и всепрощения. И вот теперь, когда он совершенно не чувствует за собой вины, она вдруг взъелась на него и дала от ворот поворот. Почему так? Наверное, ему никогда не понять женщин.

Впрочем, если анализировать ситуацию отстраненно, можно предположить, что он просто накопил критическую массу ошибок и дошел до предела, когда достаточно одной крошечной капли, чтобы переполнить чашу терпения. Можно, конечно, попытаться все исправить, но зачем?

Однако нелепость ситуации все же раздражала. Да и момент весьма и весьма неподходящий: именно сейчас Карпатскому хотелось бы, чтобы Диана прислушалась к нему. Спокойно, без истерик. И если не признала его правоту, то хотя бы согласилась с ним, чтобы сделать ему приятное и не заставлять волноваться.

– Не принимайте близко к сердцу, – прозвучал рядом утешающий голос. – Она отойдет. Если не к утру, то хотя бы через пару дней.

Карпатский открыл глаза и посмотрел на Юлию Федорову, замершую в двух шагах от него. Интересно, как давно она здесь? И сколько слышала из его разговора с Дианой?

– С чего вы взяли? – хмуро поинтересовался он.

Она сочувственно улыбнулась.

– Я знаю, что Диана чувствует. Проходила через нечто подобное. Неуверенность. Ей хочется гарантий, а вы ей их не даете. Но как только решитесь, все наладится.

– Гарантий? Каких гарантий?

– Того, что она любима. Сейчас ей кажется, что вы просто проводите с ней время, развлекаетесь, так сказать. Ее это расстраивает. Она злится и боится. Она хочет значить для вас все, видимо, потому что вы успели стать всем для нее. А вы… про какие-то там территории…

– Вы, Юлия Андреевна, семейным психологом, что ли, решили стать? – резко перебил Карпатский. Не хватало только, чтобы всякие соплячки ему лекции читали!

Федорова, как показалось, совсем не обиделась, только шире улыбнулась и покачала головой.

– Можно просто Юля. И на «ты». Мы ведь теперь в одной команде. Ну, как минимум, в одной лодке.

– Угу, и вообще все мы одна большая дружная семья, – фыркнул он. – Извините, Юлия Андреевна, но пока дело не закрыто, вы все для меня только его фигуранты.

– И Диана тоже? – насмешливо уточнила она. – Ладно, Вячеслав Витальевич, держите свои щиты поднятыми, если вам так удобнее, но хотя бы подумайте о том, что я вам сказала. Будет жаль, если вы вот так нелепо расстанетесь. А теперь идемте.

Федорова повернулась к выходу и поманила его за собой.

– Куда? – буркнул Карпатский, оставаясь на месте из глупой вредности.

– Я дам вам номер. В комнате Дианы вас, очевидно, сегодня не ждут. Или, – она остановилась и полуобернулась к нему, – предпочитаете поехать домой?

Карпатский, может, и поехал бы, но знал, что в таком случае не сможет уснуть, волнуясь о том, что здесь происходит, гадая, не нужны ли Диане его помощь и защита. Поэтому он лишь послушно оттолкнулся от стены и пошел за Федоровой в холл. Там она, отогнав от компьютера ночного администратора, сама выбрала ему номер и протянула ключ-карту.

– Вы еще успеете зайти в ресторан и поужинать. Он работает до одиннадцати, но кухня закрывается где-то через час, так что не затягивайте. Персонал предупрежден, ужин будет за наш счет.

– С чего постоянно такая щедрость? – с подозрением поинтересовался Карпатский, принимая из ее рук карту.

Федорова только пожала плечами и снова улыбнулась.

– Даже если мы для вас всего лишь фигуранты дела, вы для нас уже часть команды.

На ее последнюю фразу Карпатский ничего не ответил, только зыркнул еще раз и пошел прочь, на ходу уточняя номер комнаты, в которой Юля его поселила. Она вздохнула и покачала головой, провожая его взглядом.

Коротко переговорив с Романом, Юля направилась к подвальному помещению, в котором стоял тот самый шкаф, который она в свое время собиралась разрубить и выбросить, но руки так и не дошли. Теперь оставалось только гадать, к лучшему это или к худшему.

Влад сразу отправился сюда и сейчас, по всей видимости, находился где-то внизу, поскольку еще не возвращался, а принесенная в подвал лампа – горела. Слегка поморщившись и с трудом уняв охватившую ее дрожь, Юля принялась спускаться по лестнице.

– Влад? Ты здесь? – позвала она, подумав, что здесь как-то подозрительно тихо.

Она как раз повернула вместе с лестницей и едва не вскрикнула, обнаружив у ее подножия человека в черном балахоне, но тот достаточно проворно скинул капюшон.

– Не пугайся, это я!

– Боже, Влад! – Юля резко выдохнула, испытывая редкую потребность как следует выругаться. – Зачем ты это на себя напялил? Где ты вообще это взял?

– В шкафу, – спокойно сообщил муж, пожав плечами. – Решил сразу примерить, раз уж нам в этом ритуал проводить.

Она все-таки пробормотала себе под нос пару умеренно крепких словечек и продолжила спускаться, на ходу уточняя и без того очевидную вещь:

– Это и есть та самая ритуальная одежда?

– Угу. Черные свободные накидки с капюшонами, шесть штук, размер универсальный.

Влад подвел ее к открытому шкафу и указал на лежащую внутри аккуратную стопку одеяний.

– Теперь мы все своего рода «черный человек», – хмыкнул он, вероятно, пытаясь немного разрядить атмосферу.

– Знали бы раньше, могли бы тоже принять участие в том флешмобе, – в тон ему ответила Юля. А потом вдруг нахмурилась и вопросительно посмотрела на мужа. – Думаешь, тех ребят тоже София организовала?

– Это логичнее всего предположить, – кивнул Влад. – Всякое, конечно, бывает, молодым людям разные безумства в голову приходят, но не верю я в подобные совпадения.

– Только зачем ей это? В чем смысл?

– Вывести нас из равновесия? Мне кажется, большая часть всего этого маскарада и театральщины для того, чтобы расшатать нашу нервную систему. Как те картины с мальчиком в доме у озера, которые кто-то постоянно менял… Впрочем, почему «кто-то»? Теперь понятно, что и это делала София. Выходила через шкаф из своего лабиринта, вылезала из подвала и творила здесь что хотела. А ты думала, что сходишь с ума. Прав оказался Карпатский. Это личное. Месть нам за то, что случилось с Артемом. Хотя в этом никто, кроме него самого, не виноват.

Юле послышались нотки злости и отголоски боли в его словах, и она утешающе погладила его по плечу. Влад тряхнул головой, словно отгоняя от себя наваждение, и достал откуда-то из складок балахона небольшой кинжал с изящной рукоятью и тонким клинком.

– А это лежало сверху, – объявил он. – Наш ритуальный кинжал. Очень острый, кстати, я чуть не порезался, так что аккуратнее с ним.

Юля жестом дала понять, что она пас и брать эту штуку в руки без крайней необходимости не будет. Влад убрал оружие на место. Как оказалось, у балахона имелись весьма удобные внутренние карманы. Возможно, как раз для таких вещей.

– А вот и углубления, о которых говорила София, – добавил Влад, на этот раз подсветив фонариком телефона внутреннюю поверхность дверцы, чтобы было лучше видно.

Юля присмотрелась и невольно тихо охнула, обнаружив на ней шесть идеально ровных круглых выемок.

– Их раньше не было или мы просто не замечали?

– Кто знает? – Влад пожал плечами. – Могли и не замечать. Тут ведь такая темень, а мы всегда были заняты чем-то другим и не особо изучали сам шкаф.

Юля снова всмотрелась в его лицо.

– Как думаешь, ритуал действительно может сработать?

Влад отвернулся, избегая встречаться с ней взглядом, снова дернул плечами, теперь куда более нервно.

– Не знаю. С одной стороны, мы не раз убеждались, что возможно многое. С другой, я все еще до конца не верю во все эти магические шуры-муры, колдовские ритуалы и тому подобное. Самое страшное, что часть меня хочет, чтобы это было возможно. Хочет, чтобы Артем вернулся.

Теперь он все-таки посмотрел на нее, виновато улыбаясь, и пояснил:

– Но только прежний Артем, понимаешь? Тот, каким я его знал в детстве. Ну… или думал, что знаю. Я ведь обожал его, подражал ему. Он был моим кумиром.

Юля снова погладила его по плечу.

– Я знаю. И прекрасно тебя понимаю. У меня самой есть брат, пусть и младший. Но это… как часть сердца, часть тебя. Даже когда вы родные всего наполовину.

– До определенного возраста я этого даже не знал, представляешь? Не знал или просто не понимал… Я знал, что Анна – не родная нам мать, что моя мама умерла и что у Артема родной мамы тоже нет. Из этого делал вывод, что у нас с ним была одна мама. Когда узнал, что это не так, очень удивился. Только вот не помню, сколько мне тогда было лет…

Он замолчал, с трудом сглатывая, и Юля обняла его, понимая, как тяжела для него вся эта ситуация. Влад благодарно обнял ее в ответ.

– Но как бы там ни было, – добавил он тихо. – Вернуться я Артему не позволю.