Последняя легенда

Глава 18

20 августа, пятница

Медвежье озеро

– Вот же гаденыш! – чуть ли не прорычал Соболев, ринувшись к выходу из комнаты. – Он у меня сейчас получит!

Карпатский последовал за ним более размеренным шагом, но у двери нужного номера оказался именно тогда, когда Савин приоткрыл ее в ответ на настойчивый стук. Соболев моментально и весьма бесцеремонно толкнул дверь, не желая разговаривать с порога. Опирающийся на трость Савин, конечно, не смог помешать им ворваться. Он едва удержал равновесие, пятясь назад.

– В чем дело? – нахмурился он, растерянно глядя то на Соболева, то на Карпатского. – Что опять?

– Ты нам врал, крысеныш! Вы все-таки с ней заодно! – Соболев угрожающе наступал на него. – Где она?

– Кто? Вы о ком вообще?

– Не юли! Где твоя подружка прячется? Как остановить ее убийцу? Говори!

– Убийцу? – все так же растерянно переспросил Савин, останавливаясь и подпуская Соболева слишком близко. – Вы про Софию? Да сколько раз вам объяснять: я не имею никакого отношения к тому, что она творит!

Карпатский только сокрушенно покачал головой, понимая, что наскоком и нахрапом здесь не справиться. Савин уже давно у них под подозрением, но очень уверенно гнет линию со своей непричастностью, а значит, так просто от нее не откажется. Его надо либо ловить на оговорке, либо давить фактами.

Однако пока он об этом думал, Соболев решил иначе: почти не замахиваясь, с силой ударил Савина кулаком в нос.

– Андрей! – только и успел осадить его Карпатский, чтобы тот не продолжил.

Но Соболев и так не собирался входить в раж. Он только навис над Савиным, от удара потерявшим равновесие и рухнувшим на пол.

– Да что вы, блин, творите?! – возмутился тот, прижимая ладонь к носу и пытаясь остановить хлынувшую из него кровь.

Карпатский поморщился и полез в карман за салфетками, которые Соболев принес вместе с ужином.

– У нас есть доказательства того, что все это время ты продолжал общаться с Мельник, – заявил он, протягивая салфетки Савину.

– У вас не может быть таких доказательств! – огрызнулся Савин, вытирая ими кровь.

Он оставался на полу, то ли не чувствуя в себе сил подняться самостоятельно, то ли просто надеясь, что Соболев не станет бить лежачего. Точнее, сидячего.

– Мы только что получили распечатку звонков с телефона Софии, который нашли в ее деревенском доме, – пояснил Карпатский, присаживаясь на корточки рядом с ним и демонстрируя ему экран смартфона, на котором вывел присланный Логиновым документ. – Видишь подсвеченный номер в списке? Это твой. Последний раз она звонила тебе вчера утром. А до этого в июле. С первого по шестое число она звонила тебе трижды!

Савин только нахмурился, всматриваясь в экран. То ли действительно был удивлен, то ли понял, что попался, и пока не понимал, как вывернуться.

– Она мне не звонила, – только и смог пробормотать он. – Ни разу за последние три с лишним года…

– Какой смысл сейчас врать и отпираться? – Соболев упер руки в бока, угрожающе нависая над ним. – Вы с самого начала были заодно, а твои якобы провидческие сновидения не что иное, как манипуляция! И книгу ты забрал для нее!

– Если бы это было так, то зачем бы я привез ее обратно? – Возмутился Савин уже громче, словно вдруг почувствовав почву под ногами. – Чтобы вы ее у меня забрали?

– Зачем София Мельник звонила тебе вчера ранним утром? – настойчиво, но при этом нарочито спокойно, словно решил занять позицию «хорошего полицейского», спросил Карпатский. – А в июле? А восемнадцатого июня?

Савин только отрицательно мотал головой, лишь услышав последнюю дату, вдруг замер, снова нахмурился и посмотрел на Карпатского уже немного иначе.

– Восемнадцатого июня? – переспросил он. – Тоже утром, да?

Карпатский сверился со списком.

– Поздним утром, скорее. Почти днем.

– В то утро меня разбудил какой-то спам-звонок. То есть я так подумал, потому что в трубке были только какие-то шумы, а потом вызов сбросили. Так бывает, когда робот дозванивается, а переключить на оператора или включить записанный текст по какой-то причине не может… Это был единственный звонок тем утром. Со мной никто не говорил, мне только звонили!

– И ты так хорошо это запомнил? – усомнился Соболев. – Спам-звонок двухмесячной давности?

– Я хорошо запомнил то утро! То есть… день, – принялся торопливо объяснять Савин. – Чуть позже я собрался ехать на озеро и едва не упал в шахту лифта, потому что кабина не приехала. Такое со мной случилось впервые в жизни, я очень испугался! Потому что если бы сделал еще шаг – разбился бы насмерть, у меня тринадцатый этаж… Но потом случилось нечто еще более странное: когда двери закрылись, я нажал кнопку вызова еще раз, и они сразу опять открылись, кабина никуда не ехала, потому что уже стояла на месте! Такие вещи делают день запоминающимся…

– Что ты нам мозги крутишь? – тихо и зло спросил Соболев, наклоняясь вперед, словно собираясь все-таки врезать Савину снова.

– Ничего я не кручу, я правду говорю! Посмотрите по своей распечатке: я хоть раз сам звонил Софии? Или только она мне? Но откуда я тогда мог знать, что это она, если она звонила и только молчала?

– А зачем ей было это делать? – не унимался Соболев. – Вряд ли она скучала по звуку твоего голоса! Очевидно же, что ты не главный герой ее романа!

– Андрей, остынь, – велел Карпатский, бегло просматривая файл. – Он прав, все вызовы на его номер – исходящие. То есть это София звонила ему, а он ей – никогда.

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Савин, раздраженно швыряя ком окровавленных салфеток в сторону, поскольку кровь из носа наконец перестала течь.

– Только твоя версия про молчание в трубку и спам-звонки тоже не выдерживает критики, – спокойно продолжил Карпатский, снова разворачивая смартфон экраном к нему. – Разговоры длятся в среднем около минуты, а восемнадцатого июня так и все полторы. Как-то сомневаюсь я, что ты так долго слушал шумы на линии и ждал ответа или отбоя. Что-то тебе успевали сказать, а ты – выслушать.

Торжество во взгляде Савина вновь сменилось недоумением. Он нервно замотал головой.

– Нет-нет, тут какая-то ошибка! Восемнадцатого разговор длился не дольше десяти секунд! И то только потому, что я едва проснулся и медленно реагировал. В противном случае я и столько слушать бы не стал…

Он вдруг опять замер, глядя в одну точку, как будто сообразил что-то еще.

– Ты чего завис? – с подозрением, но без особого нажима спросил Соболев.

– В какие дни, говорите, были звонки? Восемнадцатого июня, вчера, а еще когда? Три звонка в июле?

– В первых числах, – подтвердил Карпатский. – И в первых числах июня был звонок, а до того – в мае, в апреле, марте…

Он снова показал распечатку Савину. Тот всмотрелся в даты, беззвучно шевеля губами.

– За все даты не поручусь, особенно весенние, – наконец медленно произнес он, – но вчера, в первых числах июля и восемнадцатого июня мне снились мои сны…

– Опять ты со своими… – начал было Соболев, но Карпатский жестом остановил его.

– Дай ему сказать!

– Вчера мне приснился Кирилл Надежин с плеером в руках, – торопливо продолжил Савин. – В начале июля мне снились зеркала. А восемнадцатого июня мне снился ритуал с камнем, который в итоге провела Диана с Владом! Вы понимаете, что это значит?

– Пока не совсем, – признался Карпатский.

– Никаких пророческих снов я не вижу! Это все София и ее внушения! Она звонила и говорила, что мне нужно помнить, а я принимал это за воспоминания о настоящих снах…

– Это что-то вроде гипноза? – уточнил Карпатский.

– Разве человека можно загипнотизировать по телефону? – возмутился Соболев. – Слав, он нам лапшу на уши вешает!

– Ничего я не вешаю! Все зависит от внушаемости объекта, если она высокая, можно и по телефону. Но проще однажды загипнотизировать очно и внедрить в голову нечто вроде… переключателя. Кодовое слово или звук, который в дальнейшем будет моментально погружать объект в транс.

– Ладно, предположим…

– Слав, ты что, ему веришь?

– Я сказал: предположим, – с нажимом повторил Карпатский. – Зачем это ей? Твои сны… точнее, то, что мы за них принимали, обычно содержали какие-то ключи, подсказки… Зачем Софии давать их тебе и, соответственно, нам?

– Быть может, это как с теми комнатами? – предположил Савин после паузы. – Квест с подсказками? Она направляла нас…

– Зачем? – резко повторил вопрос Соболев.

– Я не знаю! – раздраженно отозвался Савин. – Она мне не отчитывалась! Просто использовала…

– Может, в этом причина… – задумчиво пробормотал Карпатский.

– В чем? – не понял Соболев.

– Не в чем, а чего. Того, что во сне Савин видел с плеером Надежина, а в видении Влада плеер держал Назаров. Не понимаю, правда, как Мельник умудрилась внушить тебе сон, который повторил еще не случившееся видение?

– Может быть, видения Влада тоже внушены ею? – предположил Савин. – И она просто перепутала, кто должен держать плеер?

– Женщина, которая сплела вокруг озера и Федоровых такую паутину, вдруг с утра четверга до его вечера забыла, кто должен держать плеер? – усомнился Карпатский.

– Может, видение Влада стало ответом на внушенный сон? – в свою очередь предположил Соболев, очевидно, внезапно допустив, что все сказанное Савиным – правда. – Своего рода корректировкой?

– Но какая разница, кто его держит? – задался вопросом Карпатский, выпрямляясь. – Зачем ей в принципе выводить нас на второй плеер?

– После моего как бы сна мы решили, что речь идет о плеере, который Надежин утопил, – заметил Савин.

– Вот! – оживился Соболев. – А видение Влада дало понять, что речь не о том! Мол, другой мужик и плеер тоже другой.

– Возможно, но на какие мысли Мельник планировала нас навести этим внушенным сновидением? – не унимался Карпатский.

– Вот схватим эту бабенку, обязательно спросим, – пообещал Соболев. – Если не пристрелим при задержании.

Карпатский задумчиво кивнул. Да, возможно, это они теперь смогут узнать только от самой Софии Мельник.

Он скользнул взглядом по Савину, так и сидевшему на полу. Кровотечение из носа тот остановил и большую часть крови вытер, но на лице остались подсохшие разводы.

– Тебе бы умыться. Андрей, помоги ему.

Соболев возмущенно посмотрел на него, но Карпатский ответным взглядом дал понять, что возражения не принимаются, поэтому ему пришлось подчиниться.

Когда Савин зашел в ванную и включил воду, Карпатский пошарил взглядом по полу, нашел скомканные окровавленные салфетки и поспешно отнес в свой номер, где положил в пакетик из-под одноразовых приборов. Пакета для улик у него в кои-то веки при себе не оказалось.