Последняя осень первой мечты

Глава 15 — 17

Даша гуляла с Ромой в парке на площадке. Илья решил им составить компанию. Низкие тучи не могли решится: полить им город дождем или укрыть первым снегом. Холодный ветер цапал щеки. Даша бегала по площадке за Ромой, Илья просто на лавочке сидел с довольной улыбкой и наблюдал за ними. Прям самый счастливый человек на земле. Даша еще не могла понять, как жить дальше. Это была словно пауза, которая была необходима, чтоб решить, что делать и как быть. Утром Даша разговаривала с Адой. Та рассказала, что в компании пошли сокращения. Просят всех написать заявление по собственному желанию. Увольняют всех сотрудников, а новых уже берут не всех. Значит, Даша еще осталась и без места. Можно было бы повоевать за него, но смысл? Работать ей все равно не дадут. От своей слабости было противно. Ада молодец, она сильная. Заставила, чтоб ее оставили в компании. Может подать в суд на Борю, чтоб он платил алименты? Страшно. Он будет угрожать. Даша уже пригрозила ему однажды судом, так он сказал, что детей ей не отдаст. Свидетелей приведет, которые дадут показания, что она плохая мать. Да и что с него брать, если он официально не работает?

Начать все сначала. Выбраться из ямы. Только на это нужны силы. Но где эти силы взять? Где взять уверенность, что она не упадет назад, пока будет выбираться? Только в этот раз она упадет окончательно и разобьется.

Она заметила Милу, которая шла с Борей. Он что-то зло ей говорил, девочка огрызалась. По лицу Бори было понятно, что он зол. Даша поддалась порыву. Защитить. Больше никаких мыслей. Она посадила Рому в коляску и поехала им навстречу. Об Илье она не думала.

— Где ты шляешься? Я тебя по всему городу искать должен? Что это за выходки? — накинулся на нее Боря. — Если думаешь, что я позволю тебе мне рога наставлять, то ошибаешься.

— Прекрати со мной разговаривать в таком тоне. Рома и так тебя боится, — тихо сказала Даша. Она удивилась твердым ноткам в своем голосе. Давно их не слышала. — Все кончено. Я больше не могу терпеть такую жизнь.

— Дома поговорим.

— Я никуда не пойду. Борь, мы ушли. Окончательно.

— Как в те разы, когда мне концерты устраивала? Даша, третий раз на те же грабли наступать, так и лоб расшибешь, — неожиданно мягко сказал Боря. — Чего все рушить? Мы с тобой столько лет вместе. Ну гульнула, бывает. Пора и домой. Поругаю, потом как прежде заживем.

— Только я не хочу как прежде, — она схватилась за ручки коляски. Так сжала кулаки, что побелели пальцы.

— Давай мы не здесь будем все это обсуждать. Дома. Мне деньги перевели. Хватит дурить.

— Не пойду. Все кончено, — она смотрела перед собой.

— Думаешь я тебя так просто отпущу? — Боря схватил ее за руку, выше локтя. Наклонился к уху. — Тварь, хочешь из меня глупца сделать? Я тебе этого не позволю.

Даша не могла пошевелиться от испуга. Он сильнее. Злее. Она никогда не могла ему противостоять.

— Отпусти Дашу, — Илья все же решил вмешаться. До этого он наблюдал за всем со стороны. — Она тебе сказала, что не вернется. Чего воюешь?

— А ты кто такой?

— Борь, успокойся, — Даша испугалась не на шутку. Она его хорошо знала и видела, что он начал терять контроль над собой.

— Или это она с тобой…

— Прекрати! Не смей устраивать разборки на улице, — попыталась остановить его Даша, но Боря ее не слушал. Илья легко перехватил его руку и крепко сжал.

— Пойдем поговорим в сторонку, — не повышая голос, сказал Илья. Они ушли на довольно приличное расстояние, поэтому Даша не слышала их разговора.

— Мам, что теперь будет? — спросила Мила.

— Не знаю, — с тревогой ответила Даша. Она видела как Боря толкнул Илью и пошел прочь. Илья же подошел к ним.

— Даш, а что у нас сегодня на ужин? — как ни в чем не бывало, спросил Илья.

— Борщ.

— Так пойдем ужинать, — сказал Илья.

Дома он был задумчивым. Даша не знала, что сказать. Мила пыталась чего-то рассмотреть в тарелке. Даже Рома был тише обычного.

— Чего грустим? — нарушил молчание Илья. — Нормально все. Люди ссорятся, друг друга не понимают. Это нормально. А бывает, что очень упрямые и не понимают, что ошибаются.

— Это ты о чем? — спросила Мила.

— О твоем отце. Он почему-то считает, что вы его собственность. Нашелся мне рабовладелец. У нас рабства никогда не было. Какой-то непонятливый человек. Или плохо знает закон. Поэтому надо в школе хорошо учиться, чтоб законы знать. Придется ему это сейчас объяснять. Я вот думаю только как это сделать, чтоб он понял.

— Илья, не связывайся, — попросила его Даша.

— Боря слабак. Он женщин бьет. Я его не боюсь.

— Никто не говорит, что ты его боишься. Но свяжешься с Борей, будут проблемы. Я сама с ним поговорю, — сказала Даша.

— Как будто отец тебя услышит, — хмыкнула Мила.

— Мила права. Боря тебя не слышит. Он считает, что у тебя права голоса нет. Значит, надо разговаривать с ним тем, у кого этот голос есть. Кого он захочет услышать. А у меня с красноречием проблемы. Еще не те слова поберу, — он задумчиво почесал подбородок. Улыбнулся. Глаза стали хитрыми. — Я не могу, но можно и помощи попросить, у того, кто точно объяснит на понятном языке. Пойду Дани позвоню. Он точно справится.

Назревал конфликт. Илью в него втягивать не хотелось. Даша чувствовала себя на распутье. Конфликт можно было закончить на корню. Стоило вернуться к Боре. Но тогда он ее убьют. В последний раз она неделю по стенке передвигалась. Думала в больницу попадет. Рома еще совсем маленький был. Пришлось стиснуть зубы и терпеть. А сейчас? Сейчас Мила увела Рому в комнату, а Даша решила поговорить с Ильей. Что-то его решимость начала пугать. Она осторожно постучала.

— Заходи, чего стучишь? Тебе всегда рад, — ответил он. Даша раньше у него никогда не была. Он лежал на широкой кровати на животе лицом к двери и разговаривал по телефону. На полу валялись вещи. Телевизор на полу. В шкаф стопки папок. Занавески с початками кукурузы. И где он их нашел? Пыль на полу клубилась. Фантики из-под конфет лежали по углам. — Дань, я тебе потом позвоню. Ага, хорошо, — Илья выключил телефон и посмотрел на Дашу.

— Может тебе здесь прибраться? — не выдержала она.

— А я против не буду. Все время хочу, но забываю, — ответил Илья.

— Я с Борей сама разберусь.

— Вижу как у тебя это получается, — он серьезно на нее посмотрел. — Ты не справляешься. Отойди в сторону. Иногда слабость проявить не стыдно.

— Иногда! — она отвернулась.

— У тебя тоже есть сильные стороны. Только ты их не замечаешь, — возразил Илья. — Ты на развод когда подавать будешь?

— Я официально не замужем. Мы так и не расписались.

— Тогда еще проще. Ты не бойся. Все будет хорошо.

Только Даша боялась верить в его слова. Илья ушел в восемь вечера. Чего-то насвистывал себе под нос. Потянулись часы ожидания. От мрачных дум отвлекал Рома. Потом позвонила мама. Мила хранила молчание. Делала вид, что ее ничто не интересует, кроме завтрашнего диктанта по русскому языку.

Время. Оно может идти быстро, а может тянуться, словно издеваясь. Нервы на пределе. И зачем она его во все это втянула? Добрый парень из-за нее попадет в неприятности. Брата еще втянул во все это. Нельзя было все это делать. Надо было все решить самой. Страх. Паника. Она душила. Даша приоткрыла окно. Хотя бы глоток свежего воздуха. Немного. А внизу темнота. Манящая, и притягательная. Холодный ветер растрепал волосы. Даша смотрела вниз и не могла оторвать глаз. Один шаг и все проблемы решены. Никаких больше мучений. Дети. Они ей этого не простят. Но как она устала. Устала бояться и терпеть. Устала от этой жизни. Один шаг. Да, это не выход. Это слабость. Но она и так слабая. Зато больше не будет этого липкого страха, от которого уже тошнит. Один шаг и все. Она закрыла окно. Слезы текли по щекам. Сил больше не было.

— Ты чего плачешь? В темноте сидишь? Я же сказал, что все будет хорошо, — он обнял ее за плечи. — Не плачь. А на улице снег пошел. Первый снег. Представляешь. Мягкий. Хлопьями. Зима к нам заглянула. Скоро все покроет белым покрывалом и прогонит осень.

— Не люблю осень, — сквозь слезы пробормотала Даша.

— А я люблю. Она красивая.

— Осенью всегда неприятности происходят.

— Это последняя осень с неприятностями. Дальше будут одни приятности. Я тебе обещаю. А ты знаешь, что я свое слово держу, если не забываю, — он мягко рассмеялся. Даша посмотрела на него. От включенного света захотелось зажмуриться. — Давай больше плакать не будем. Хватит слезы лить.

— Я сорвалась.

— Ничего. Бывает. Все мы проявляем слабость, — ответил Илья. — Помнишь я тебя с братом обещал познакомить? А ты мне еще говорила, что не получится. Вот тот медведь, что запихнул нос в кастрюлю с борщом — это мой брат. Даня.

— Привет. Есть хочу. Поужинать мне не получилось, потому что кто-то живет слишком далеко. Два часа ехать. Жуть. Нет бы себе поближе место обитания выбрать, — ответил Даня, ставя кастрюлю на плиту. Даша же смотрела то на него, то на Илью. Они были похожи. Одни и те же черты лица. Как близнецы. Только Даня не стриг волосы под ноль, и был чисто выбрит. Илья же опять походил на ежа. Все остальное было одинаковым.

— Не так уж и далеко, — усмехнулся Илья.

— Я пойду умоюсь, — поспешно сказала Даша. Она слышала как на кухне слышался смех. У них и голоса были похожи, только у Ильи было больше бархата, чем у Данилы. Когда она вернулась на кухню, Илья уже пил чай. Рядом стояла еще одна кружка. Между ними лежала горка конфет.

— Иди чай пить. Ничего так не поднимает настроение, как конфеты, — пригласил ее Илья.

— Будешь в таких масштабах сладости есть, в дверь пролезать не сможешь. Еще и с такими вкусными борщами, — предупредил Даня.

— У меня каждый день тренировка. Сейчас снег пойдет, так все лишнее само сойдет. Это тебе надо в зал ходить. Представляешь, он теперь на спортивное питание перешел. А наш суп хлебает за обе щеки. Надо его было морковкой кормить, — толкнув Дашу в плечо, сказал Илья.

— Осторожнее, — попросила она, чуть не облившись чаем.

— Вот кто из нас медведь? — спросил Даня.

— Ты. Всегда неуклюжий был и таким остался. А меня можно извинить, — довольно ответил Илья.

— Мне порой кажется, что ты больше под дурака косишь, чем им являешься, — парировал Даня. — Мол, с тебя и спросу меньше.

— А мне нравится. Я ведь не скрываю, — усмехнулся Илья.

— В дело вернутся не хочешь? — серьезно спросил Даня. — Без тебя сложно.

— Не могу, — вся веселость Ильи слетела. — Я как в том фильме, тут помню, а тут нет. Читать не могу. Все перед глазами плывет. Голова болеть начинает. Буквы разбегаются. Больше угадываю слова. Да и сам смотри, — он расслабил руку. Она мелко дрожала. — Порой такое возникает. Приходится себя в руках держать.

— Так я на тебя не вешать буду. На четверть ставки. Кататься к тебе тяжело.

— У меня здесь парк. Не хочу уезжать, — ответил Илья.

— Он сегодня такую речь толкнул этому мужику, аж я завис, — кивнув в сторону Ильи, пояснил для Даши Даня.

— Боре? — спросила Даша.

— А черт его знает, не знаю его имени. Но больше он к тебе точно не подойдет. Илья умеет быть убедительным и без драк. Дипломат еще тот. Это я раньше все хотел кулаками решать, а Илья мог и словом человека убедить, что тот неправ.

— Я не думал, что получится. Слова скачут. Не всегда могу их контролировать. Побоялся, что тогда врежу ему, чтоб больше к тебе подходить не смел. Но он слабый. Так испугался, — ответил Илья, беря Дашу за руку.

— Хм, я сам испугался, — сказала Даня.

— Все закончилось, Даш. Можно больше не бояться. И не плакать, — Илья сжал ее руку. — Все теперь будет хорошо. И повторять это буду, пока не поверишь.

— Я пойду спать, — посмотрев на часы, сказала Даша. — Что-то устала.

Илья и Даня возражать не стали. Даша легла в кровать. Усталость, нервы, а сна не было. Опять слезы на глазах. Вроде все разрешилось, а все равно было страшно. Растерянность. Надо думать, только мыслей нет. Тихо открылась дверь.

— Илья? Ты чего?

— В гости иду. Так и думал, что ты тут плакать продолжишь, — сказал он. — Двигайся. С тобой полежу.

— И как это будет выглядеть?

— Нормально это будет выглядеть. Я даже футболку и шорты надел. Еще ночной колпак и гольфы осталось. Все прилично. Я обо всем подумал.

— Какой ты умный! — не удержалась Даша, потом тут же прикусила язык, но Илья не обиделся.

— Сам поражаюсь, — ответил он, ложась рядом, так, что Даша оказалась прижатой к стене.

— Ты меня раздавить решил? — спросила она.

— Не, обнять. Кровать маленькая. Неудобная. Но Роме она подойдет.

— Значит ты для него ее купил. А кроватку?

— И для него и для тебя, — Илья обнял ее и коснулся губами щеки. — Я тогда был уверен, что ты со мной останешься. Вот и подготовился основательно. Согласись, что если бы я пригласил тебя сюда и предложил разделить кровать со мной, ты бы все не так поняла. Хотя, я ничего плохого не имел введу. Но Даня сказал, что со стопроцентной вероятностью ты меня пошлешь. Я тебя потеряю. А мне этого не хотелось. Тяжело, когда мечта ускользает из рук. А ты моя мечта. Самая заветная. И она исполнилась. Ты рядом, со мной. Это хорошо. Приятно. Ты не бойся. Я уже понял, что все это временно. Ты со мной ненадолго. А я на большее и не рассчитываю. Уже давно начал радоваться мелочам. Я тебе помогу встать на ноги и отпущу. Только вначале обниму, поцелую и отпущу. Это будет правильно. Пока поживем вместе. Тебе надо освоиться в новой жизни. Перестать бояться. А я немного поиграю в семью. Нам выгодны такие отношения. Своего рода терапия.

— Ты хороший человек.

— Эгоист еще тот. Не была бы ты мне так нужна, то не помог бы. Мимо прошел. Так что я плохой человек. Но ты мне нужна. И не плачь. Ты спи, а я твой сон буду охранять. Все равно не спиться. Даже постараюсь не болтать. Представляешь, Даня обиделся. Думал, что я буду с ним болтать всю ночь. Он хитрый. Свои дела на меня повесть хочет. Заинтересовать. А я не хочу лишний раз голову напрягать. Завтра день тяжелый будет. Там снег идет. Настоящий снег. А это работа. Я даже раньше уйду, чтоб дорожки в порядок привести. Чтоб люди шли и не черпали ботинками снег. Снег закроет всю грязь. Сделает мир чище, красивее. А мы тоже представим, что наша жизнь такая красивая и легкая, — шептал Илья. Даша не заметила, как уснула под его мягкий голос.

Что такое жить и не бояться? Это странное чувство. Непривычное. Когда Боря был на вахте, Даша все равно знала, что он вернется, а его отсутствие воспринимала, как отпуск. Сейчас же осознание, что это не временно, а постоянно, немного пугало. Как в день окончания школы, когда понимаешь, что впереди целая жизнь, а детство закончилось. Вроде и смотришь в будущее с надеждой и позитивом, но одновременно и с легким страхом. После того как Илья принес еще ноутбук, Даша смогла вернуться к халтуре. А значит к Новому году должны были появиться деньги. Пока же приходилось жить за счет Ильи.

Ее начала тревожить Мила. Она тяжело переживала все происходящие, но держала это в себе. Даша пыталась с ней поговорить, только Мила огрызалась и еще больше замыкалась.

— Ты мне купишь новые ботинки? Я и так хожу как оборвашка, — спокойно спросила Мила, но Даша чувствовала, что надвигается скандал.

— Пока нет. У тебя нормальные ботинки, — ответила Даша. Разговор происходил за ужином. Илья молча хлебал суп и поглядывал то на Дашу, то на Милу.

— У них мысы облезли.

— Так не надо было пинать по дороге камни. Избавилась бы от дурной привычки и обувь была бы нормальной.

— А еще мне шапка новая нужна. С большими помпонами по краям.

— У тебя симпатичная шапка.

— Которую я ношу с третьего класса. Давно пора купить новую. К тому же эту я потеряла.

— Хочешь сказать, что ты без шапки пришла?

— Колпак надела.

— Почему раньше не сказала? — спросила ее Даша.

— Так я пыталась. Но на меня у тебя нет времени, — огрызнулась Мила. — ты сегодня в компьютере с кем-то переписывалась.

— Уточняла некоторые рабочие вопросы.

— Мне все равно, что ты там уточняла, но мне нужна новая шапка.

— Возьми пока мою. Новую получишь к празднику.

— Все нормальные дети получают подарки, а я шапки.

— А что ты хочешь в подарок? — спросил ее Илья.

— Телефон. С не треснутым экраном.

— На следующий год. Пока к дорогим телефонам ты не готова. Все равно разобьешь, — сказал Илья. Мила смутилась. — Правильно я говорю, Даш. Если человек разбил экран у кнопочного, то у сенсорного тем более разобьет.

— Согласна.

— Робота хочу, — встрял Рома. — Он будет летать. Стрелять.

— Над этим еще можно подумать, — сказал Илья. — Мила, а ты соглашайся на шапку и ботинки. А то я тебе одну из своих подарю.

— Вот это мне точно не надо, — сказала Мила. — Компьютер свой хочу назад.

— У вас же есть один ноутбук. Зачем тебе компьютер? — спросил ее Илья.

— На ноутбуке мама работает. А я играть не могу.

— И зачем тебе играть? Тебе учится надо.

— Все время? Тот компьютер был мой. Понимаешь?

— Нам его соседи продали за полцены. Боря его для себя брал, чтоб в игры играть. Пока его не было, за ним сидела Мила, — пояснила Даша.

— Но он стоял в ее комнате, — уточнил Илья.

— А потом Боря купил ноутбук и отдал компьютер Миле. — ответила Даша. — Но теперь ноутбук сломан. Назад компьютер он не вернет.

— Сложно все. Ладно. Потом подумаю, — отмахнулся Илья. — Сейчас не придумаю, как решить эту проблему.

— Не надо ничего решать. Я сама, — сказала Даша.

— Да что ты можешь, мам? Ничего. Только проблемы создаешь! — Мила выскочила из-за стола. Ее голос зазвенел по кухне. — Почему мне такая семья досталась? За какое наказание?

— Прекрати кричать! — тихо, но твердо велел Илья. Его голос прозвучал как приказ. — Терпеть не могу, когда повышают голос.

— А мне плевать на то, что ты можешь терпеть, а что нет! — огрызнулась девочка.

— Мила! — Даша попыталась ее остановить, но Мила уже разбушевалась. Из-за ссоры испугался Рома. Начал плакать.

— Что Мила? Тебе на меня наплевать! Ты только о себе и думаешь! Себе сапоги купила, а мне не можешь! Эгоистка!

— Прекрати кричать. Я тебе куплю ботинки к празднику, — сказала Даша.

— Знаю, опять скажешь, что нет денег. Но мне они нужны сейчас! А если денег нет то можно у отца попросить, но ты же гордая. Не хочешь с ним разговаривать. От помощи отказываешься. И не говори, что он не предлагал. Бабушка мне все рассказала. Она дала папе деньги для нас, но ты отказалась их брать. А я должна в рваных ботинках ходить?

— Не было этого, — ответила Даша.

— Ты мне врешь. Зачем ты меня родила? А потом еще Рому? Без нас было бы проще бегать по мужикам. А мы тебе мешаем!

Илья не выдержал. Одним движением руки он смахнул пустые тарелки со стола. Они полетели на пол в возникшей тишине. Осколки смешались с остатками еды.

— Не смей оскорблять мать, — сказал он. — Ты не имеешь права это делать, даже если и привыкла.

— Ты мне никто, чтоб указывать! — выпалила Мила, но отошла в коридор.

— Я старше тебя. Уже поэтому имею права. Ты смеешь оскорблять свою маму, я имею права сделать тебе замечание. Мне противно слышать гадости. Ты не понимаешь всю ситуацию. Вот и говоришь чушь. Но не смей оскорблять. Ты меня поняла?

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Или что?

— Что за несносный ребенок! Что ты хочешь услышать? Чтоб мы поругались? Не умеешь разговаривать нормально? Я научу.

— Не дождешься! Я ухожу к отцу, — сказала Мила. Она зло посмотрела на мать. — Если нужна, то ты вернешься к нему.

— Мила…

— Пусть идет, — остановил Илья. — Лучше мальчишку успокой. А то голова от его крика болеть начинает.

Даша не успела остановить дочь. Мила уже хлопнула дверью. Илья ушел к себе, оставив ее среди битой посуды. Она обняла Рому, умыла его. Убирать ничего не хотелось. Пустота. Искать Милу? Она пошла к отцу. Имеет права. Только надо проверить дошла ли она до него. Даша пошла в комнату к Илье, чтоб попросить у него телефон позвонить. Дверь была приоткрыта. Илья разговаривал по телефону.

— Все равно нельзя было срываться. Трудные подростки. Я понимаю, что она не понимает. Я забыл с ней поговорить. Вылетело из головы. С Дашей так хорошо, что обо всем забываю. Но теперь она мне не простит. Но слышал бы, что она хотела сказать! Знаю, что это не повод все громить.

— Мама, а чего мы стоим? — спросил Рома, выдавая их.

— Даш, заходи, — сказал Илья. — Дань, я потом позвоню.

— Мы только подошли, — Даша почувствовала себя неловко. — Я хотела у тебя попросить телефон позвонить. Узнать, дошла ли Мила.

— Бери.

Илья лежал поперек кровати. Он протянул Даше телефон. Она набрала Боре, потом Миле. Никто из них трубку не брал. Даша дозвонилась до матери. Три минуты разговора и Даша могла вздохнуть свободнее.

— Она у бабушки. Пришла в квартиру к отцу, а он там с другой женщиной. Мила в слезах у бабушки сидит, — сказала Даша Илье. Он смотрел на нее.

— Хочешь уйти? — спросил Илья, не обращая внимания, как Рома забрался на кровать и стал катать машинку по кровати.

— Мне надо к ней. Она моя дочь.

— Которая тебя не уважает. Можешь и дальше продолжать прогибаться. Позволять об себя вытирать ноги, — Илья закрыл глаза и закинул руку за голову.

— Она не понимает…

— Что ей мозги промыли? Не понимает. Маленькая. Ведется на все. Как и ты. Ты такая же. А я не прав. Мелкий, мне не нужно делать массаж. Щекотно, — Илья пересадил Рому от себя подальше, который хотел катать машинки по нему. — Даша, пойдешь к ней сейчас, то точно потеряешь.

— Иначе она меня не простит.

— Простит. Успокоится. Бабушка с ней поговорит, по голове погладит. Сейчас Мила тебя не поймет. Завтра. Все будет завтра. Посиди лучше со мной. Ты мне больше нравишься, чем этот назойливый парень, который отказывается меня понимать, — отодвигая Рому, сказал Илья.

— Рома, иди сюда. Извини, я задумалась. Забыла, что он тебя раздражает.

— Раздражает. Но терпимо. Хотя сегодня не сдержался. И теперь ты хочешь уйти, потому что я ругался. И я тебя понимаю. Но объяснить и остановить не могу. Это сложно. А голова опять подвела. Это грустно, — он виновато посмотрел на Дашу.

Она спала, обнимая мальчишку. Илья сидел рядом и смотрел на нее. Луна светила в окно, освещая комнату лучше любого фонаря. Ее холодный свет почему-то нравился Илье. Он делал все вокруг необычным, волшебным. Даша. Опять она сегодня плакала. А он не мог ничего сделать. Бессилие злило. Хотелось держать ситуацию под контролем, но он не справлялся. Еще немного и она бы ушла. Но осталась. Он не понял почему, но она осталась. Не из-за его дурной речи, когда он пытался донести до нее, что Миле нужна мать, а не прислуга. Что дочь должна ее уважать. В мыслях слова не путались. Но вот стоило их озвучить…

Илья вздохнул. Нет. Он не мог с ней быть. Это все тяжело. Сложно. Ей нужно нормальный мужчина, который сможет, то что не мог он. Протянуть руку и помочь подняться он мог, но подставить плечо в трудной ситуации — это было не по силам. Илья спрятал лицо в ладони. Ничего. Он справится. Справлялся же один все это время. Но видеть ее страх и слезы он больше не мог.

Даня приехал с утра. Часов в девять. Даша вешала белье, когда раздался звонок в дверь. Он ей подмигнул и вошел.

— Илья на работе, — сразу сказала Даша.

— Знаю. Видел его в парке. Все дорожки чистит, — ответил Данила, снимая ботинки. — Я к тебе. Поговорить надо.

— О чем?

— Да обо всем, — оглядываясь по сторонам и вновь возвращаясь к Даше, ответил он. — А здесь уютнее стало. Илья прав.

— Я только вещи повешу.

— Не торопись. Я никуда не опаздываю, — улыбнулся Даня. Открытая улыбка. Только в отличие от простоватого Ильи, Даша увидела более сложного человека. Это невольно заставило насторожиться.

По квартире бегал Рома. Даня держал в руках его машинку. Даша поймала Рому и дала ему в руки потрепанную книжку с картинками. Тот заинтересовался. Вроде успокоился.

— Что у вас вчера за конфликт произошел? — спросил Даня, продолжая крутить машинку.

— Мила вспылила.

— Это я уже понял. А повод? — Даня посмотрел на Дашу. У него с Ильей даже цвет глаз был одинаковым. Даша пожала плечами и отвела глаза. — Ладно, пойдем по другому пути. Илья тебе рассказывал, что не всегда таким был? До травмы, он был успешным адвокатом. После смерти отца, занялся его делами. Я был на подхвате. Мы учились с ним вместе, но он намного талантливее меня. Я это давно понял, и как-то смерился, что на вторых ролях. Илья первый был во всем. Спорт, учеба, друзья — это все его стихии. Так же неплохо он влился и в работу. Он всегда разбирался в людях. Там, где я промахивался в оценки, он не ошибался. Знал, когда его обманывают. А потом случился несчастный случай. Мы думали он не очнется. Но Илья выжил. Только к нам не вернулся. Я думаю, и не только я, но и врачи, что он понял — прежним ему не быть. Началась депрессия. Его попытки быть таким, как раньше, не увенчались успехом. Проблемы с речью. Да, что тут говорить. Он ложку с трудом ко рту подносил. Путался в датах. Мог просидеть целый день перед окном или перед стеной. Это тяжелая картина. Я врагу такого не пожелаю. Потом он приезжает в этот город. Убегает от матери. Она его нашла в парке. В глазах появилась жизнь. Знаешь, что он потребовал у нее?

— Что? — спросила Даша.

— Денег. Пошел в строительный магазин. Купил шурупы и пошел чинить скамейку в парке. После этого заявил, что из города не уедет. Будет жить здесь. Попросил помочь снять ему квартиру и выделить сумму денег. Мать все в штыки восприняла. Он же твердость проявил. В итоге она два месяца за ним наблюдала со стороны. Он каждый день ходил в парк. Метлу себе купил, перчатки. Начал мусор собирать. Этим летом пришел в администрацию с проектом детской площадки. А то в парке она разваливалась. Часть денег дала администрация, часть собственные сбережения. Знаешь зачем ему понадобилась площадка в парке? Тебе с ребенком негде было гулять. Сколько было потрачено на краску и починку лавочек — я промолчу. Единственное, что его взяли официально работать. Он даже зарплату получает. Один за двоих пашет на благо города. Но счастлив. Ему это нравится. Нравится этот парк и ты. Я не мешаю. Пусть он лучше улыбается, чем опять сидит со стеклянным взглядом. В последнее время и советы умные дает по делам. Прогресс есть. И прогресс пошел после того, как он стал с тобой общаться. Я все еще надеюсь, что Илья вернется к прежней жизни. Пусть не полностью, но частично. Он боится тебя потерять. Если потребуется померить тебя с дочерью, чтоб вы задержались еще на какое-то время, я это сделаю. Рассказывай, в чем у вас конфликт вышел?

— Ревность, нехватка денег. Все банально, — ответила Даша.

— Ревность к Илье?

— Да. Она считает, что я ее отца предала. Он же времени даром не терял. Уже с другой живет. Сложно, когда мир рушится. Вот она и злится. Считает, если я не могу ее одеть нормально, значит не люблю. А понимать, что это все временные трудности Мила не хочет. Плюс, видимо, ее моя свекровь накрутила.

— Ясно. Ты с ней разговаривать пыталась?

— Мила меня во враги записала. Я для нее не авторитет. Отец был авторитетом. А я так. Что-то среднее между прислугой и кем-то там еще. Пыталась изменить ситуацию, но у нее характер отцовский.

— Дело не в характере. Ты отпор дать не можешь, позволяешь собой управлять. Вот она этим и занимается. Может получилось так, что она и не понимает: ты достойна другого отношения. Тебя муж ни во что не ставил. Она все это видела. Переняла такую модель поведения. Все обижают, значит так можно. Ты не плач. Я не хотел тебя обидеть или оскорбить. Это только мысли. Надо же понять поведение бунтарки.

— Я не обижаюсь. Неприятно все это, — ответила Даша.

— Неприятно, — Даня посмотрел в окно. — Даш, а на что ты живешь? Илья деньги дает? Вы с ним договаривались, что ты домом занимаешься, еду готовишь. Он мне еще хвастался, что удачно придумал тебя к себе заманить и гордость не задеть.

— Он и так еду покупает. Помог с жильем, — сказала Даша.

— Понятно, он забыл, а ты постеснялась напомнить. Договор был? Был. Считай, что ты за ним приглядываешь. Что-то вроде сиделки. Запиши мой номер телефона…

— У меня нет телефона.

— Исправим. Карточка есть банковская? — улыбнулся Даня.

— Есть, — сказала Даша. У него была такая заразительная улыбка, что захотелось улыбнуться в ответ.

— Деньги я тебе закину. Будут какие-нибудь проблемы или вопросы, то звони. Решим. Нравится Илье играть в семью, пусть играет. Не обижает тебя?

— Нет.

— Ну и ладно. Он парень хороший. Влюблен в тебя сильно. Надеюсь, со временем чувства станут не такими сильными. В себя придет. А там и у тебя все наладится. Сейчас пойдем погуляем. Заодно с дочкой померишься. Она в школе?

— Прогуливает. Дома у бабушки сидит.

— Тогда пойдем к бабушке. Сама что хотела сделать? Как мириться?

— Честно, то не знаю. Поговорить надо, все объяснить. Только не уверена, что будет слушать, — Даша тяжело вздохнула.

— Нас вдвоем послушает точно, — мягко сказал Даня.

Он походил на волшебника. Пришел из другого мира, протянул руку помощи. Мягкая речь. Да, не бархатные нотки, как у Ильи, но добрые. Он не обманывал. Говорил, что заинтересован в сотрудничестве. Но при этом не пытался нажиться на ее ситуации. По дороге шутил. Пытался развеять ее страхи. Рома, который то и дело встревал в разговор, отвлекая на себя внимание, его не раздражал. Подходя к дому матери, Даша уже успокоилась. Поверила, что все наладится. Уверенность Дани, что это были не проблемы, а лишь небольшие неприятности передалась и ей.

А ведь и правда, это все были не проблемы. Ерунда. Объяснить девочке, что ее мама присматривает за Ильей, который плохо соображает. Ведь Мила заметила это. Так что ревновать нечего. Ведь бабушка ухаживает за своей мамой, так и Даша присматривает за Ильей. Пусть и он более самостоятельный, но многое может забыть, поэтому к нему надо проявлять снисходительность. Мила и сама расстроилась после вчерашней ссоры. Поняла, что была неправа. Даня разговаривал с Милой при Даше. Она так и не смогла понять, как он к ней относится. С одной стороны, Мила по разговору, он выстроил отношения с девочкой, как со взрослой, но с другой — он подчеркивал, что она еще ребенок. И Мила его понимала. Что было удивительно. Она даже не спорила. Диалог плавно перешел на семью. Какие должны быть отношения. В итоге Мила сама сказала, что маме помогать надо. Ситуация в семье тяжелая. И она все понимает. Попросила прощения у Даши. А потом они пошли покупать новую шапку, из-за которой был весь сыр-бор.

Даша смотрела как Мила играет с Ромой на площадке во дворе. Даня стоял рядом и наблюдал за ними с мечтательной улыбкой.

— Спасибо. Я не ожидала, что ты такой, хм, психолог, — сказала Даша.

— Я нет. Это Илья во все такое игрался. Ему нравилось находить подход к людям. Заболтать мог кого угодно. Отец всегда говорил, что ему светит карьера или дипломата или афериста. А он тропинки подметает и радуется первому снегу, — Даня поджал губы, наблюдая за серым небом.

— Может не все так плохо? Он счастлив. Ему нравится такая жизнь, — сказала Даша.

— Может быть. Ладно, я всех померил. Шапку купил. Телефоном тебя снабдил. Деньги перекинул. Двадцатки хватит?

— Вполне. Даже много.

— Нормально. Все равно я квартиру Ильи сдаю. А он не так много тратит. Крупные покупки не в счет. Две его машины продал как раз хватило на все новые развлечения Ильи. Я к чему. Не последние деньги тратим. Я что-то неприятное сказал? Ты поморщилась, — сказал он, хотя Даша была уверена, что он не смотрел в ее сторону.

— Неприятно все это. Ему помочь хочется так. Но и деньги нужны. И жить негде. При этом Илья, он же искренний человек.

— Относись к этому как к работе. Помнишь, что я сказал Миле? Ты как сиделка при нем. Проследить, чтоб Илья был накормлен, чисто одет и не жил в свинарнике. Так проще. Иначе можешь подумать, что за его доброту нужно платить. Только он терпеть не может, когда его жалеют. Это еще больше навредит. Так же вы на равных. Получаете пользу друг от друга. Деловые отношения. А его чувства — это не твои проблемы. Живите, общайтесь. Будут проблемы, то звони в любое время. Если сразу не отвечу, то перезвоню как освобожусь. Договорились?

— Хорошо.

— Вот и ладно. В воскресенье к вам в гости приеду. А пока, мне пора. С Ильей мы уже виделись. Но привет ему от меня передай. — Даня улыбнулся ей на прощание и пошел прочь. Даша с детьми осталась во дворе.

С дочерью она померилась. На карточке лежало двадцать тысяч. Было где жить и что есть. Только не было спокойствия. Сиделка или скорее компаньонка с проживанием при больном человеке. Но она не видела в Илье больного. Пусть он туго соображал, но она давно перестала видеть в нем это отклонение. Как переехала к нему, так и перестала. У каждого свои недостатки. Это как раз было про него. Чудаковатый парень. Не более. А Даня считал его больным. Даша вначале так же думала, но потом узнала его ближе и поняла, что это не так. Он просто другой. Но не больной. Другой. Вот и все.