Последняя тайна

21

Плакса лежал без сна, в голове у него царила полная сумятица. Вслед за дискуссией по поводу призрака росомахи у него состоялась долгая беседа с Брионией на зоологические темы. Он знал, что относится к малым ласкам семейства куньих, но не представлял, что существует еще много других видов ласок. Горные ласки, ласки с черными полосками, ласки с желтыми животиками, тропические ласки. Значит, странствуя по свету, он встречал своих родственничков, о существовании которых никогда и не подозревал. Бриония поведала ему, что существует также множество видов горностаев, хорьков и скунсов, около двадцати видов куниц, почти дюжина видов выдр — от волосатой до пятнистой, — одна называется «тайра», а другая «зорилла», и все они принадлежат к одному семейству — куньих.

— Вот теперь все ясно, — сказал он себе. — Надо поддерживать связь с родственниками, или они совсем отобьются от лап!

Костер потух, и от него осталось только тусклое красное пятно. Один или два уголька вспыхнули на ветру. Кроме этих звездочек-угольков, Плакса ничего не видел. Зато в полной темноте до него доносилось множество всевозможных звуков: завывание ветра в горных расселинах; глухой стук лапок насекомых, снующих по камням; глухое журчание воды в пещерах. Вдруг Плакса различил в общем шуме совсем другой звук — чей-то тихий голос, который, казалось, звал его по имени.

— Эй! — сказал Плакса, сев. — Нюх! Грязнуля! Бриония!

От них он не услышал ничего в ответ, кроме храпа и посапывания, но ветер вполне определенно доносил до Плаксы его собственное имя.

— Плакса! — звал голос. — Иди ко мне!

— Кто там? — насмешливо щелкнув зубами, отозвался он. — Это ты, Калабаш?

Ответа не последовало, только его опять позвали по имени.

— Мордий?

— Плакса!

Несмотря на страх, Плакса решил разведать, кто же это его зовет. В конце концов, имя принадлежит только ему, никого другого с таким именем он никогда не встречал. Его заинтересовало, что кто-то неизвестный — а он не знал в здешних местах никого, кроме своих друзей, — знает его имя. Откуда он его узнал? Вот в чем вопрос.

Порыв ветра так напугал Плаксу, что он споткнулся. Вдобавок камни то и дело потрескивали. Плаксе кто-то говорил, что лед заставляет ломаться даже камни.

— Эй! Кто там?

Он нашел лампу и без особых трудностей зажег ее от угольков. Заслонив огонь лапой, он прикрыл горящий фитиль стеклянным колпаком и высоко поднял лампу. Теперь он все мог рассмотреть! Его друзья, а также Калабаш с Мордием крепко спали.

— Плакса!

— Да замолчи же! — рассердившись, проворчал он. — Иду!

Он пошел, ориентируясь на звук, который привел его к скале, а затем и к ужасному мешку. Его звал призрак росомахи! Плакса задрожал от страха. Откуда призрак узнал его имя? Хотя понятно: разговаривали рядом с мешком. Странно другое: призрак умеет говорить.

— Что… Что тебе от меня надо?

«Ну почему, — подумал он, — злые божества, а теперь вот и призраки предпочитают говорить со мной, а не с кем-либо другим? Вот и сейчас…»

— Выпусти меня!

— Ни за что!

— Меня зовут Чародей.

— И что с того?

— Теперь ты знаешь меня, а я тебя, — объяснил призрак росомахи. — Мы знаем друг друга. Через мгновение мы станем хорошими знакомыми, а потом и друзьями. Неужели ты допустишь, чтобы твой друг сидел в этом вонючем мешке? Думаю, нет. Мой друг Плакса на такое не способен. Выпусти меня, дружище!

— Никакой я тебе не друг, и ты, оказавшись на свободе, тотчас разорвешь меня на куски и сожрешь моих настоящих друзей! Я наслышан о вас, голодных призраках.

— Ложь! Все ложь. Мы кротки, как полевки!

— Я не хочу с тобой даже разговаривать и иду спать!

— Ты не сможешь заснуть. Тебе не позволит совесть. Ну же, братишка, хоть немного ослабь узел, пусти в мешок немного воздуха! Здесь удушающая атмосфера… Я задыхаюсь! Ведь даже незнакомцу ты не позволил бы умереть от удушья, не так ли?

Плакса протянул было лапу к узлу, но сразу же отдернул.

— Минуточку! Ты же умер!

Наступило многозначительное молчание, затем голос раздался снова, на этот раз в нем звучали жалкие нотки:

— Ах, ты поймал меня на лжи. Да, я всего лишь пленная душа, призрак. — В его голосе теперь ощущалась горечь. — Но ты думаешь, у тебя есть моральное право держать меня в неволе?! А закон о свободе призраков, право разгуливать над этими камнями, когда я захочу? Ты хочешь надругаться над законом горных куньих, установленным самим Создателем?! Стыдно! Стыдно!

— Я возвращаюсь в постель, — холодно сказал Плакса. — Слышать тебя больше не желаю!

Но не успел он сделать и трех шагов, как глубокий стон странного существа заставил его остановиться.

— Что? — сказал Плакса. — Ну что еще?

— Если бы я хоть на мгновение мог увидеть звезды! Завтра меня продадут в деревню и поселят в густом лесу. А сквозь кроны деревьев звезд не видно. Темнота. О горе, мне в удел достался только мрак! — Еще один стон. — Впрочем, мне грех жаловаться, я прожил свою жизнь, а теперь должен принять то, что предложила смерть. И все же… И все же как хочется еще хоть разок взглянуть на звезды…

— Держу пари, тебя интересуют вовсе не звезды!

— Задери голову, — произнес голос. — Посмотри за горную вершину, находящуюся прямо над тропинкой. Что ты видишь? Я скажу, что ты видишь. Яркую звезду, которая, похоже, каждое мгновение меняет цвет. Я знаю эту звезду. Для меня она была путеводной звездой.

Плакса посмотрел и действительно увидел какой-то особенный небесный свет.

— Ладно, я сделаю дырочку, но только в три сантиметра, чтобы ты мог посмотреть, — возвращаясь к мешку, проворчал он.

Плакса попытался развязать узел, но, как и самому Мордию, эта задача оказалась ему не под силу. Тогда он, подобно слепышу, перерезал веревку. Однако в отличие от Мордия он забыл крепко захватить лапой горловину мешка, и тот выпал у него из лап. Из мешка выскочило сероватое существо с когтями и зубами. К счастью для Плаксы, в этот миг проснулся ловец призраков и истошно завопил. У Чародея не было ни малейшего желания снова угодить в мешок, и он улетучился, как ветер.

— Что ты наделал? — запричитал слепыш. — Так-то ты заплатил мне за гостеприимство!

— Прости, пожалуйста! Он уговорил меня позволить ему в последний раз взглянуть на звезды. Я думал, что удержу мешок, пока он будет любоваться небом. Но…

— Эх, пропали мои денежки! — стенал Мордий. — Теперь я помру с голоду!

От их криков проснулись Грязнуля, Нюх и Бриония. Поняв, что произошло, все они осуждающе уставились на Плаксу.

— Надо его снова поймать! — сказал, немного успокоившись, Мордий.

— Не знаю, как это делается, но попробовать стоит, — согласился Нюх. — Давайте обсудим этот вопрос утром.

— Нет, это надо сделать немедленно! — возразил слепыш. — К утру призрак спрячется в какой-нибудь пещере, и я его навсегда потеряю. Мы должны снова заманить его в ловушку именно сейчас, пока он еще плохо соображает от голода. Он очень проголодался, пока сидел в мешке. Его надо поймать прежде, чем он успеет съесть куропатку или горного зайца. Сейчас я поставлю ловушку. Но нужна приманка…

— Давай я, — вызвался Грязнуля.

— Нет, не ты, — тихо возразил Плакса. — Я виноват, что выпустил его, — я и буду приманкой!

— Ладно, решено, — согласился Нюх. — Скажи, Мордий, что мы должны делать.

Слепыш притащил из кустов стопку картонок большого размера, завернутых в мешковину, и начал одну за другой поднимать стенки складного ящика, скрепленные щелкающими петлями. Когда была поднята последняя, перед ласками оказался ящик в форме куба, объемом примерно один кубический метр. Ящик был расписан изображениями лис, волков и еще каких-то животных, неизвестных ласкам. Опустив крышку, Мордий предложил ласкам посмотреть внутрь ящика через небольшую щель. Когда Нюх заглянул в ящик, пространство его показалось Серебряку поистине бесконечным. Возникло ощущение, что внутри ящика заключен мир, ничуть не уступающий по размерам и разнообразию ландшафтов миру реальному.

— Это все делается с помощью зеркал, — объяснил слепыш. — И конечно, волшебства!

При слове «волшебство», казалось, даже звезды замерцали ярче.

— Этот ящик принадлежал катайскому фокуснику, панголину, великому обманщику с ловкими лапами. Он сам смастерил его. Это чудо инженерной мысли. А отделка, должен признать, достойна восхищения. Я очень горжусь своей так называемой ловушкой для призраков!

— Правильно гордишься! — немного нервничая, согласился Плакса. — И где же должен находиться я?

Ловец призраков слегка озадачился:

— Ну разумеется, в ящике!