Последняя тайна

31

— И так, с чего начнем, хозяин? — спросил Грязнуля.

— Тебя, мой друг, я попрошу покопаться в дворцовом мусоре. Выясни, куда его выбрасывают. Поройся на свалке и поищи эти проклятые гипсовые лапы. Хорошо?

— Ты попал точно в цель! Рыться в мусоре — с детства мое любимое занятие. Все свои юные годы я провел с дружками на свалках! Идешь со мной, Плакса?

Плаксе не улыбалось копаться в кухонных отбросах и прочей дряни, но расставаться с другом ему хотелось еще меньше.

— Ну ладно.

Нюх с Брионией остались на веранде. Они сидели за столом и беседовали, когда им подали завтрак: мандарины, бананы, яблоки и груши. Бриония чуть не сказала, что предпочла бы яйцо всмятку, но посмотрела на переводчика, дронго, и слово «яйцо» застряло у нее в горле. Всю жизнь Бриония лелеяла мечту стать вегетарианкой, но это невероятно трудно для ласок, которые, в отличие от людей, не всеядные, а стопроцентные хищники. Когда ее одолевало чувство голода, первое, что ей приходило на ум, — это мясо.

Ласки приучились к фруктам и овощам — и ели их даже в ту пору, когда были дикими зверьками, еще не владевшими речью, — но так и не смогли преодолеть потребность в мясе. Бобы на подрумяненном ломтике хлеба — это, может быть, и неплохо, но не идет ни в какое сравнение с тушеным кроликом!

Одна из предков Брионии стала вегетарианкой, но это было в те времена, когда ласки жили очень бедно и их не окружало столько соблазнов. Брионию же соблазняло все: воробьиная печень, тоненькие кусочки мышиного бекона, рыба и — простите, дронго, — яйца всмятку. Бриония громко вздохнула.

— Что ты вздыхаешь? — спросил Нюх. — Расстроилась из-за моей встречи со Свелтланой?

В саду на легком ветерке дрожали розовые и пурпурные колокольчики фуксии. Бамбуковые заросли покачивались в медленном ритмическом танце. Изумрудно-зеленые кузнечики прыгали с листа на лист. Бриония попыталась отвлечься созерцанием этих чудес природы, но безуспешно.

— Почему ты решил, что меня интересуют твои отношения со Свелтланой? — спросила она. — Мне нет до них никакого дела!

Нюх понял, что совершил ошибку:

— Нет, конечно нет. Я… Я не знаю, как у меня такое сорвалось с языка.

— Я тоже.

Бриония некоторое время молчала, и лишь скрип кресла-качалки выдавал ее волнение.

— Ты же понимаешь, она опять попытается убить тебя, — наконец выдавила она.

— Конечно! Но я настороже.

— Хорошо.

Ближе к вечеру вернулись со свалки Грязнуля с Плаксой и торжествующе выложили перед Нюхом гипсовую лапу барсука.

— Одну нашли!

— Ему пришлось залезть в самую глубину мусорной кучи! — похвастался Плакса. — Вы бы видели, как Грязнуля рыл в ней ходы! — Плакса снял с плеча друга рыбью кость, а потом вытащил из его шерсти несколько ржавых канцелярских скрепок. — Конечно, прежде чем нести вам эту лапу, ему бы не мешало принять душ, но он, конечно, не стал этого делать!

— Да чтобы меня отмыть, тут воды не хватит! — улыбнулся Грязнуля.

Нюх с Брионией тактично проигнорировали ароматы помойки, которыми благоухал Грязнуля.

— Я верил, что если кому-то такое и удастся, то только вам, но такой быстроты не ожидал! — восхитился Нюх.

Нюх взял гипсовую лапу и вынул из кармана куртки лупу. С помощью этого профессионального приспособления, которое Нюх нечасто демонстрировал друзьям, он начал изучать лапу и через некоторое время обнаружил то, что искал.

— Вот! — пристально глядя в лупу, пробормотал он. — Торговая марка. Конечно, на языке панголинов. Попрошу Шестерика перевести.

Позвали дронго, и тот прояснил ситуацию:

— Это сделано в мастерской на западной стороне Великой Площади, недалеко от Великой Стены и Великого Парка.

— Великолепно! — воскликнул Плакса, но Бриония сурово взглянула на него.

— А что это за мастерская? — спросил Нюх.

— По штампу не определить.

На следующее утро Нюх направился к воротам дворца. Бриония, Грязнуля и Плакса еле поспевали за ним. Шестерик, не очень любивший ходить, сказал, что полетит вперед и встретится с ними на площади. Они шли по улицам, заполненным панголинами. То и дело к ласкам приставали торговцы, чуть ли не силой пытаясь затащить их в свои лавки. Вдобавок за ними увязалась ватага детенышей панголинов; озорники кричали им вслед нечто явно малопочтительное. Но как только Нюх или кто-то другой оборачивался, чтобы прогнать их, они, клацая зубами, мгновенно разбегались в разные стороны. Лишь немногим чужеземцам дозволялось приезжать в Катай, и поэтому ласки были здесь необычным зрелищем, неизбежно привлекая всеобщее внимание.

— Что мне нравится в этой стране, так это лавки, — проходя мимо выложенных прямо на улице товаров, заметила Бриония. — Посмотрите на эти горшки и кастрюли! А медные кухонные весы! Я бы от таких не отказалась! А вот магазин, где продаются бумажные модели всевозможных предметов обихода. Их сжигают на похоронах, чтобы дым сопровождал дух зверя в потусторонний мир.

Наконец ласки отыскали нужную им мастерскую. Перед ней уже прогуливался скучающий Шестерик. Они все вместе, толпой, вошли в маленькую мастерскую, слегка напугав своим внезапным вторжением панголина-хозяина. Он никогда прежде не видел ласок с Поднебесного. Нюх тотчас же приказал своим друзьям-ласкам выйти. Остались только он и Шестерик.

Хозяин мастерской немного успокоился.

— Скажите, вам знаком этот предмет? — спросил Остронюх и выложил на прилавок гипсовую лапу, отчего хозяин даже подскочил.

Шестерик перевел вопрос.

— Да, это моя работа, — ответил хозяин не без профессиональной гордости.

— А для кого вы это сделали?

— Это профессиональная тайна. Я не могу называть имена своих клиентов.

— Должен вас предупредить, что я работаю по заданию императора! — сказал Нюх с помощью Шестерика. — Мне поручено найти вора, укравшего нефритовые туфли зеленого идола Омма, и плавный визирь сказал мне, что я имею право рассчитывать на помощь со стороны всех подданных Великого Панголина!

— Та, другая, говорила то же самое, — ответил нисколько не удивленный хозяин мастерской.

— Другая? — В голове у Нюха зазвенели тревожные колокольчики. — Что за «другая»?

— Дама, лемминг. Ее я тоже видел впервые. Какие-то странные звери, появившиеся неизвестно откуда! Зрелище не для слабонервных. Я только в три года узнал, что на свете есть другие животные кроме панголинов. А тут тебе и лемминги, и ласки! Очень странно!

— И у этой дамы, вероятно, была вторая гипсовая лапа? — Свелтлана явно побывала здесь раньше его!

— Да, была.

— И ей вы тоже не сказали, по чьему заказу сделали эти лапы?

— Нет, не сказал, — ответил хозяин мастерской. — То есть да, сказал!

— Поэтому-то мне вы и не хотите сказать?

Хозяин мастерской с безразличием взглянул на Нюха. Ясно, после встречи со Свелтланой от его принципов не осталось и следа. Тайна клиента имеет определенную цену. Шестерик все понял и тотчас вмешался.

— Она заплатила ему за информацию, — объяснил он Нюху. — А потом заплатила еще, чтобы он больше никому не говорил об этом.

— Вот как?

Как ни противно было Нюху покупать информацию у пройдохи панголина однако другого выхода он не видел. Он вынул мешочек, набитый золотыми монетами, и три положил на стойку. Выражение морды панголина не изменилось. Нюх добавил четвертую. Все тот же каменный взгляд. При виде пятой он наконец оживился.

— Землеройка, — тихо произнес он.

— Спасибо.

Выйдя из мастерской, Нюх сообщил остальным, что им с Шестериком удаюсь узнать.

— Я, конечно, предполагал такое, — закончил он свой рассказ.

— Каким образом, Нюх? — удивился Плакса.

— Ну, сказать, что знал, было бы преувеличением, но догадывался. Ты мне не веришь, Плакса? Что ж, не буду трудиться убеждать тебя, потому что это отнимет драгоценное время, но позволь мне задать тебе вопрос, который я сам задавал себе прошлой ночью. Как бы ты вывез пару бесценных туфель из страны? Назови простой, но эффективный способ, когда весь багаж, все карманы тщательно обыскиваются, прежде чем путешественнику позволяется пересечь границу?

Плакса глубоко задумался, но ответа не нашел.

— А если бы пропала куртка? Или брюки?

— Я знаю! — воскликнула Бриония. — Элементарно, дорогой Нюх, элементарно! Ты бы надел эти туфли!

— Браво, Бриония! Я знал, что могу на тебя положиться. Разумеется, ты бы не надела такие ценные туфли просто так! Ты бы, раскрасив или покрыв их каким-нибудь материалом, превратила эту уникальную обувь в пару самых обычных туфель.

— Значит, какая-то землеройка украла нефритовые туфли и, надев их, благополучно покинула пределы империи Великого Панголина? — спросила Бриония.

— Вовсе не обязательно! Возможно, она еще здесь, — ответил Нюх. — Вполне вероятно, эта самая землеройка в этих самых туфлях расхаживает по дворцовым садам.

— Садовники! — воскликнул Грязнуля. — Ну конечно!

— А теперь вы возвращайтесь во дворец, — сказал Нюх, — а мне нужно кое-что предпринять. Я попрошу хозяина мастерской сделать кое-что и для меня!

С этими словами Нюх оставил друзей и вернулся в мастерскую.