Последняя теорема

37 Гонки

Космическая яхта называлась «Диана»; имя Наташа Субраманьян выбрала сама. Этот корабль еще никуда не летал, но теперь был готов к старту. Яхта была прикреплена к кораблю-матке. Огромный диск солнечного паруса уже наполнялся ветром, бесшумно дующим в пространстве между мирами. Вот-вот должна была начаться гонка.

— До старта две минуты, — послышалось из динамиков бортового радио. — Проверка готовности.

Один за другим спортсмены докладывали о готовности к старту. Наташа знала голоса всех своих друзей-соперников. Одни звучали напряженно, другие просто нечеловечески спокойно. На Земле не набралось и десятка людей, способных управлять космической яхтой, и все они сейчас находились здесь — на стартовой линии, как Наташа, или на борту корабля сопровождения в тридцати шести километрах над поверхностью Земли.

— Номер один, «Госсамер». К старту готов!

— Номер два, «Вумера», все в порядке!

— Номер три, «Солнечный луч». Порядок!

— Номер четыре, «Санта-Мария», все системы работают нормально.

Наташа улыбнулась. Номер четыре — это Рон Олсос, который нравился ей, а она, похоже, очень нравилась ему. Ответ Рона прозвучал совсем как в древние времена астронавтики. Рон обожал театральность.

— Номер пять, «Лебедев». Мы готовы. — Это был русский по имени Ефремий.

— Номер шесть, «Арахна». У меня тоже полный порядок.

— А это юная Хси Лянь из деревушки у подножия Гималаев, к северу от Шаньду.

И вот наконец настала очередь Наташи произнести слова, которые должны были услышать люди во всем мире и на всех космических форпостах.

— Номер семь, «Диана». Готова победить!

«И пусть Рональдиньо с этим смирится», — подумала она, в последний раз проверяя показатели датчиков натяжения солнечного паруса.

Наташа парила в невесомости внутри маленькой гондолы, и ей казалось, что солнечный парус заполняет все небо. Такое впечатление было оправданно: над яхтой распростерлось более пяти миллионов квадратных метров полотна, прикрепленного к кораблю прочнейшими тросами. Эта конструкция должна была помочь яхте преодолеть земное притяжение. Толщина алюминизированного пластика не превышала нескольких миллионных долей сантиметра, однако тяги должно было хватить (Наташа очень на это надеялась), чтобы «Диана» преодолела дистанцию и первой пересекла финишную прямую на лунной орбите.

Из динамика донеслось:

— До старта десять секунд. Включить всю записывающую аппаратуру!

Не спуская глаз с обширного паруса, Наташа прикосновением к кнопке включила все камеры и записывающие устройства. Парус выглядел потрясающе. Не укладывалось в сознании, как нечто столь хрупкое может быть таким огромным. Еще труднее было поверить в то, что эта легкая конструкция с огромной скоростью помчит яхту в космическом пространстве всего-навсего силой улавливаемого парусом солнечного света.

— …пять, четыре, три, два, один. Старт!

Семь управляемых компьютерами алмазных лезвий мгновенно перерезали растяжки. Парусники обрели свободу. До этого мгновения яхты и корабли сопровождения вращались вокруг Земли единым блоком, они были крепко соединены между собой. А теперь яхты разлетелись в стороны, будто семена одуванчика на ветру.

Победителем должен стать тот пилот, чья яхта первой преодолеет орбиту Луны.

Наташа не почувствовала никаких изменений. Она и не ожидала их. О движении говорили только датчики на приборной панели. В данный момент они регистрировали ускорение, равное одной тысячной доле земного притяжения.

Безусловно, эта цифра была ничтожно мала. Тем не менее она превышала все, на что были способны прежние модели управляемых человеком солнечных парусников, — конструкторы и строители «Дианы» сдержали свое обещание. Раньше такого ускорения можно было добиться только в экспериментах с игрушечными моделями. Наташа быстро подсчитала, что нужно сделать всего два витка вокруг Земли, — и она наберет скорость, достаточную для того, чтобы покинуть низкую околоземную орбиту и направиться к Луне. А тогда излучение Солнца заработает для нее в полную силу.

Излучение Солнца в полную силу…

Наташа улыбнулась. Она вспомнила о своих попытках растолковать принцип полета под солнечным парусом потенциальным спонсорам, болельщикам и просто любопытствующим на Земле. «Поверните руку к солнцу, ладонью вверх, — говорила она. — Что чувствуете?» Чаще всего ей отвечали: «Чуточку греет». Тогда она переходила к объяснению. «Но есть не только тепло. Еще есть давление. На самом деле оно настолько мало, что вы его вряд ли можете ощутить. Давление на вашу ладонь — не больше миллиграмма. Но посмотрите, на что оно, даже такое крошечное, способно!»

Она доставала кусок материала, из которого делали солнечные паруса, и бросала эту серебристую пленку слушателям. Пленка вилась и кружилась, словно дым, в воздухе, согретом теплом человеческих тел. Наташа продолжала:

«Вы видите, насколько легок парус. Квадратный километр пленки, установленный на моей яхте, весит меньше тонны. Но это все, что нам нужно. Этого достаточно, чтобы принять давление солнечного света, равное двум килограммам и тогда парус начнет двигаться… и потянет за собой мою „Диану“. Конечно, ускорение будет крошечным — меньше тысячной доли g, но давайте посмотрим, на что оно способно.

В первую секунду „Диана“ переместится вперед на полсантиметра. На самом деле продвижение будет еще меньше, потому что такелаж так натянется, что этот сдвиг не поддастся измерению».

Она поворачивалась к стене аудитории, щелкала пальцами, и висевший там экран зажигался. На нем появлялся развернутый парус в форме половины цилиндра, разрезанного по вертикали, а затем кабина (не больше душевой в мотеле), в которой Наташе предстояло провести несколько недель гонки.

«Но через минуту движение станет заметнее, — продолжала она свое объяснение. — За минуту мы преодолеем двести метров, набрав скорость почти километр в час… и останется всего несколько сотен тысяч километров до лунной орбиты».

Как правило, тут слушатели смеялись. Наташа добродушно улыбалась, пока смех не утихал, и рассказывала дальше.

«Знаете, это совсем не так плохо. Пройдет час, и мы окажемся всего в шестидесяти километрах от старта, но к этому времени наша скорость уже составит сто километров в час. И пожалуйста, не забывайте, где мы находимся! Все это будет происходить в космосе, а там отсутствует сила трения. Стоит что-то толкнуть, и этот объект будет двигаться вечно, и замедлить его полет сумеет только сила притяжения далеких космических тел. Вы удивитесь, когда я скажу, какой скорости достигнет наша яхта при ускорении в одну тысячную долю к концу первого дня. Почти три тысячи километров в час! И все это благодаря давлению солнечного света, которое мы почти не способны ощутить!»

Что ж, ей удавалось произвести впечатление на аудиторию. В конце концов, удалось убедить всех — по крайней мере, людей, ответственных за принятие решений. Благотворительные фонды, частные лица, финансовые структуры трех великих держав и пожертвования из десятка стран не столь богатых… В результате была собрана фантастическая сумма для организации гонок. Правда, мероприятие давало некоторую прибыль. Соревнования по скоростному полету в лавовых туннелях подстегнули развитие лунного туризма. А нынешние гонки собрали самую большую зрительскую аудиторию в истории человечества. Олигархи уже снаряжали корабли-разведчики (многие из которых были снабжены, кстати говоря, солнечными парусами), чтобы приступить к исследованию Солнечной системы на предмет добычи полезных ископаемых.

А юная Наташа Субраманьян стала участницей этого величайшего события в истории человечества!

«Диана» успешно стартовала. Теперь у Наташи появилось время, чтобы узнать, как идут дела у ее соперников. Для начала она сняла часть одежды — все равно рядом не было никого, кто мог бы ее увидеть. Между гондолой и тонкой паутиной такелажа стояли амортизаторы, но Наташа предпочитала двигаться очень осторожно, избегать любого риска.

Она тихо приблизилась к перископу и увидела остальные яхты, эти дивные серебристые цветы, посеянные на темных полях космоса. Всего в восьмидесяти километрах о «Дианы» летела южноамериканская «Санта-Мария», управляемая Роном Олсосом. «Санта-Мария» напоминала детский воздушный змей, вот только размеры этого змея был совсем не детские — его сторона равнялась почти километру. За «Санта-Марией» летел корабль русской космической корпорации «Лебедев», похожий на мальтийский крест. Наташа знала, что теоретически четыре лопасти солнечного паруса этой яхты могут быть использованы для маневрирования. А парус австралийской «Вумеры» имел форму старомодного круглого парашюта диаметром пять километров. Парус «Арахны», как следовало из названия, походил на паучью сеть. Он и изготовлен был по тому же принципу: робот-челнок сплел «паутину» от середины до края. Примерно такой же была конструкция паруса яхты «Госсамер» принадлежавшей Европейскому космическому агентству, но этот парус был немного меньше. А у китайской яхты «Солнечный луч» парус представлял собой плоское кольцо диаметром около километра, с отверстием в середине. Это кольцо медленно вращалось, и центробежная сила натягивал парус. Наташа знала, что это очень старая концепция, во только прежде никому не удавалось успешно ее осуществит! Она была почти уверена в том, что у азиатской яхты буду проблемы на разворотах.

Однако на протяжении ближайших шести часов ни о чем таком думать не стоило. В это время все семь яхт должны были преодолеть первую четверть двадцатичетырехчасового полета по геосинхронной орбите. Здесь, в начале гонки они все уходили от солнца, подгоняемые солнечным ветром. Каждой из них предстояло совершить этот виток почти целиком, и только тогда заработают законы орбитального движения. Затем яхты резко двинутся к солнцу. Вот где вступит в силу мастерство пилотирования.

Но сейчас о навигации можно было забыть. С помощью перископа Наташа внимательно осмотрела поверхность паруса, проверила все крепления такелажа. Тонкие стропы, узкие ленты непосеребренной пластиковой пленки были бы невидимы, не будь они покрыты флуоресцентной краской. В перископе стропы выглядели натянутыми цветными полосками, уходящими на сотни метров вдаль, к гигантскому полотнищу. Каждая была снабжена собственной электрической лебедкой, не больше катушки рыболовного спиннинга. Лебедки управлялись компьютером и постоянно вращались, собирая и выпуская стропы. Поэтому автопилот всегда держал парус под верным углом к солнцу.

Наташа увлеченно наблюдала за игрой солнца на гигантском зеркале паруса. Тот величественно колыхался, и радужные блики разбегались по его поверхности. Ничего плохого в этих колебаниях не было. Такая громадная и хрупкая конструкция не застрахована от легких вибраций, и вреда они не наносят. Тем не менее Наташа чутко следила за поведением паруса, не появятся ли признаки чрезвычайно опасных волн, известных под названием рябь. Из-за этих волн парус мог порваться в клочья, однако бортовой компьютер извещал Наташу о том, что пока все в порядке.

Окончательно убедившись в этом — и никак не раньше, — она позволила себе включить персональный компьютер. Весь траффик проходил через центр управления полетом, поэтому к Наташе поступали только те сообщения, которые были одобрены руководством. Она была избавлена от бесконечного потока пожеланий удачи и всевозможных просьб.

Пришло всего три письма: от родных, от Гамини и от Йориса Форхюльста. Эти послания Наташу порадовали еще и тем, что ни одно из них не требовало ответа.

«Может, мне немного поспать?» — мелькнула мысль.

Гонка только началась, но периоды сна и бодрствования следовало четко рассчитать. На всех остальных яхтах экипаж составляли два спортсмена. Они могли спать по очереди, а у Наташи Субраманьян сменщика не было. Конечно, такое решение она приняла сама, вспомнив Джошуа Слокама, который давным-давно предпринял одиночное кругосветное плавание на маленькой лодке под названием «Спрей». Наташа решила, что если Слокам сумел сделать это, сумеет и она. На то имелась веская причина. Маневренность яхты под солнечным парусом во многом зависела от ее массы. Вес второго пилота со всеми необходимыми ему вещами и припасами добавил бы к массе «Дианы» лишние триста килограммов, и эти килограммы вполне могли обернуться разницей между победой и проигрышем.

Наташа устроилась в кресле пилота и пристегнулась эластичными ремнями, подумав, что неплохо бы посмотреть новости. Не удалось ли астрономам выяснить, что за странная вспышка была замечена на южном небосклоне? Неожиданно появилась сверхновая — и тут же исчезла…

Однако дисциплина поборола любопытство. Наташа надела на голову «снотворный» обруч с электродами, поставила таймер на три часа и расслабилась. Гипнотическая пульсация начала мягко воздействовать на лобные доли головного мозга. Сквозь сомкнутые веки Наташа видела разноцветные спирали, уходящие в бесконечность.

А потом все пропало.

Из крепкого сна Наташу вырвал пронзительный вой сигнализации. Она мгновенно очнулась и устремила взгляд на приборную панель. Прошло всего два часа… но над акселерометром горел красный огонек.

Ускорение падало. «Диана» теряла энергию.

Тренировки воспитывали дисциплину. Дисциплина препятствовала панике. Однако сердце Наташи готово было выскочить из груди, когда она отстегнула страховочные ремни и взялась за дело. Что-то случилось с парусом — такой была первая мысль. Может быть, отказала защита от скручивания строп?

Показания датчиков натяжения были очень странными. С одного края паруса все в порядке, с другого стропы ослабевают на глазах.

И тут ее осенило. Наташа перенастроила перископ на панорамный обзор, чтобы видеть парус во всю ширь. Да! Вот в чем причина…

Поперек сияющей серебристой поверхности паруса плыла огромная тень с резко очерченными краями. С одной стороны корабль Наташи словно бы заслонила от солнца черная туча, она не пропускала к парусу свет, лишая его давления, пусть и небольшого, но совершенно необходимого для движения корабля.

Но в космосе никаких туч не существовало.

Наташа усмехнулась и повернула перископ к солнцу. Автоматические фильтры мгновенно сработали, чтобы спасти ее от ослепления, и она увидела то, что и ожидала увидеть. Поперек солнечного диска скользил гигантский воздушный змей.

Наташа сразу узнала очертания этого объекта. В тридцати километрах за кормой «Дианы» двигалась южноамериканская яхта «Санта-Мария», и ее пилот пытался устроить для Наташи нечто вроде искусственного солнечного затмения.

— Ха, сеньор Рональдиньо Олсос! — прошептала Наташа. — Этой шуточке сто лет в обед!

Так оно и было, и притом этот маневр был абсолютно легальным. Во времена океанских гонок шкиперы всеми силами старались украсть ветер у своих соперников.

Но одолеть таким образом можно было только неопытных спортсменов, а Наташа Субраманьян к их числу не принадлежала. Ее бортовой компьютер — маленький, со спичечный коробок, но при этом умный, как тысяча самых гениальных математиков, — задумался всего на крошечную долю секунды и предложил варианты коррекции курса.

Ну что ж, можно и сыграть в эту игру. Наташа улыбнулась и попыталась отключить автопилот, чтобы перейти на ручное управление такелажем…

Но не получилось. Лебедки отказались вращаться. Они вдруг перестали получать какие бы то ни было команды — и от автопилота, и от Наташи.

Космическая яхта «Диана» потеряла управление. Огромный парус начал крениться… сильнее… еще сильнее…

А потом по его поверхности распространилась рябь, вскоре превратившаяся в большие неравномерные подергивания. Натяжение полотна достигло критической отметки.

Руководитель гонки сразу понял, что «Диана» в беде. Это заметили на всех кораблях, и мгновенно оживился радиообмен. Рон Олсос первым потребовал, чтобы ему разрешили вылет на шлюпке с химическим двигателем для спасения Наташи Субраманьян. И не он один попросил об этом. В течение часа яхты под солнечными парусами вперемешку с самыми разными кораблями изменили курс и собрались в одной точке, окружив бесформенную массу, которая еще совсем недавно была красавицей «Дианой». Нужно было действовать очень осторожно, чтобы избежать столкновений. На кораблях было немало специалистов с опытом работы в открытом космосе. Вот тут-то и пригодилось их умение.

Они обшарили каждый сантиметр гигантского комка — и визуально, и при посредстве инфракрасных датчиков, способных обнаруживать тепловое излучение человеческого тела.

Они осмотрели все пространство вокруг «Дианы» — на тот случай, если Наташу в результате какой-то страшной аварии выбросило из кабины…

И самое главное, обыскали крошечную гондолу.

На это не понадобилось много времени. Прятаться здесь было негде. Кабина имела объем всего несколько кубических метров.

Но Наташи там не оказалось. И поисковая группа пришла к выводу, что ее нет нигде.